Как на том свете в царстве мертвых; учат уму разуму президента Сша Барака Обаму президента Украины Петра Алексеевича Порошенко и писателя, поэта Олега Рыбаченко. Глава 17
Авенир оказался счастливым, отключившись от кошмарного рабства. Потомку великих князей снилось, что он юный, но очень сильный воин, и сидит в засаде вместе с красивой, белокурой подругой. Очень похожей на Арлекинаду, но при этом немного другой. Девчонка была мускулистой, её грудь прикрыта пластиной, но плечи, спина, руки, ноги голые, хотя это и не легко рассмотреть в темноте. Воительница-демиург на мгновение вынырнула и шепнула юному витязю Авениру:
- Думаю, нам не понадобиться больше трех выстрелов. Я если понадобиться, то можешь подвесить меня за волосы.
Княжич который еще оставался в сознании мальчишкой, погладил девчонке шевелюру, и страстно шепнул:
- Чудные, как первосортный хлопок волосы!
Голая румяная щека безбородого юноши окунулась в чудный шок.
Девчонка кивнула, погладила мальчишку в ответ по груди. Поцеловала его своими медовыми устами. И тихо шепнула в ответ:
- Сейчас будет проверка, или никогда!
Воительница, с явной неохотой отстранилась от мальчишки. Поцеловала кончик меча, она была быстрой как хищная ласка, и сверкнув голыми пятками растворилась в листве. Даже острый взгляд дикаря не мог разглядеть воительницу-демиурга.
Авенир покраснел и тяжело задышал. Ему очень хотелось, открыть себе путь в по-настоящему взрослый мир. Но в данный момент не время. Они подвергаются смертельной опасности.
Мальчишка-княжич рассмотрел свое оружие, гибрид бумеранга и арбалета, он отдал подруге, топорики и меч. У него был выбор! Враги появились почти сразу. Послышались горластые звуки разговора, грубая речь смеси воя шакала, кваканья лягушек, шипения гадюки. Похоже, они возвращались после неудачных поисков беглецов и явно считали себя в безопасности. Когда показались фигуры, Авенир ощутил невольное содрогание: это были просто демоны. Черные как уголь, и рыла, вроде как у тираннозавров. Десять уродцев, странно, но в голове всплыло, что должно быть еще два. Это скверно, как карты спрятанный у мошенника в рукаве.
Чужая речь, становилась все противнее, громоздкие фигуры покачивались. Банда шла как-то скученно, хотя их речь все больше и больше смахивала на щелканье затвора автомата, Авенир кое-что уловил.
Ну-да они ищут, беглую рабыню, диковинной красоты, для царь-дракона Каллиостро. Вот они выходят на линию, где их ожидает девчонка, воин и творящая чудеса в любви. Шагают, громили с хрустом, таких, не берут в разведку. Шаг, еще один шаг, вот уже все десятеро на оговоренной дистанции. Кажется, что воительница уснула. Княжич Авенир невольно поднял голову стараясь разобрать, чем занята эта девчонка. И в этом момент произошло непонятное.
Чернокожие монстры разом замерли, словно услышав окрик командира. Затем одновременно повернулись в сторону воительницы.
- Я слышу отбив зубов демона! - Вскричал один из них, хватаясь за кривой меч.
Княжич Авенир в досаде стиснул зубы: Неужели девчонка выдала себя?
Серебристая свастика мелькнула в воздухе, и послышался дикий вопль, и вслед за ним другой еще более пронзительный. А третий в сверхтонком диапазоне. Арбалетные бумеранги, рубанули по горлу и надплечьям, где кожные пластины, были тоньше и мягче.
Хлестнула ядовито-желтая кровь, монстры стали оседать. Удары оказались смертельны, подтвердив: смерть не всегда красива, но красота всегда смертельна! Уцелевшие твари бросились в сторону воительницы. Выхватывая мечи, согласованность их действий оказалась неожиданной для Авенира.
Топочущие, потерявшие бдительность, они были как на ладони, крупные, притягивающие ненависть мишени. Авенир не стал медлить. Подставлять воительницу, было бы верхом цинизма. Свирепая злость вдруг вспыхнула в груди, рука сама схватила топор, метнув с неистовой яростью. А ярость прибавляет силы, и топор, словно таран, рассекая воздух, пробил боковые пластины ближайшего монстра, раздробив сразу две печенки. Тварь отлетела, глупо дергая ногами. Ей агония была омерзительной, так обычно сдыхают бешенные псы. Авенир метнул три дротика, в стиле римского пращника, отпустив резюме:
- Самый лучший подарок жизнь, самый неизбежный смерть, а самый сказочный бессмертие!
Две фигуры притормозили схватившись за живот, и присели подвывая. Но монстр не даром тварь, тут же вскочив они бросилась на Авенир. Над головой юного вождя( он едва успел нагнуться), пролетели кинжалы. Противники двигаясь по инерции схлестнулись в звоне стали. Бой на мечах только в кино бывает длинным, на самом деле этим оружием легче ударить, чем парировать. Ну, а у кого меньше мастерства, тот в проигрыше.
Авенир действовал молниеносно, с первого удара раскроив набежавшему пришельцу шлем и шею ниже уха, успел парировать наручнем удар второго гада и пнуть ногой третьего. Мечи при встрече хищно клацали - лоснящиеся плоские куски металла. Грубая рукоять сильно отдавала в ладонь при ударе, норовя выскочить.
Авенир чувствовал себя молодым жеребцом, поражаясь собственному мастерству. Впрочем и противник не был слаб. Двое черных громил, противостоящих ему, теперь сражались слажено, будто части одного тела. Казалось что это пловчихи в синхроне, насколько согласованы удары и блоки.
Поражаясь их тренированности, Авенир был вынужден перейти к обороне. Только высочайшая техника позволяла ему оставаться пока невредимым, ускользая от парных, разящих ударов. Враги наседали, уверенно перехватывая инициативу.
Послышался звон стали на стороне, там уже рубилась воительница. Авенир повезло, или сказалась хитрость, поймав легкий промах одного из противников, он нанес неожиданный сокрушающий удар.
Вырывая дымящееся лезвие из его груди, Авенир бессознательно подхватил, из ослабевшей руки врага второй кладенец. И вдруг почувствовал кайф, будто всю жизнь провел с клинками в обеих ладонях. Блеск вращающего металла в его руках, напоминал разряды молний тропической грозы. Это было удивительно состояние, когда ты чувствуешь себя намного сильнее любого из соперников, вроде золотого чемпионского пояса, не отяжеляя, а окрыляя!
Когда еще один враг рухнул на колючки, Авенир только усмехнулся и поспешил на выручку к девушке. Но чувство опасности не подводило вождя не только во сне. Перехватив меч лезвием к себе, без замаха, резко ударил назад. Хищная сталь тяжело вошла в тело врага, останавливая на месте и заставляя болезненно кривляться. Развернувшись, Авенир с размаху обрушил второй меч, обрубая по локоть дрогнувшую руку с уже поднятым клинком.
Желтая кровь на листьях, крики боли, перекошенные лица, звон стали, стоны умирающих. Смерть была художником с фантазией. В этот короткий эскиз были наброшено так много - до отказа наполнив его ненавистью и отчаянием, агрессией и азартом, извечным соревнованием мускулов и навыков, соревнованием жизни и смерти...
Каждая клетка тела у Авенир хрипела от напряжения. Вокруг девушки уже слажено орудовала пара, тоже натренированная как автоматы. Воительницу пытались прижать к дереву, под босыми ножками девчонки извивалась крапива и кривые колючки. Оба монстра гораздо крупнее девушки и казалось исход, битвы для нее предрешен.
Авенир мчался как ураган, но не успел поразить тварь, она развернулась. На голове пышный шлем, сверкающие наклепки. В глаза столько злобы, что хватило выжечь пол Москвы. Авенир иронично заметил:
- Если бы глаза могли убивать, я бы сравнил тебя и минометом "Ишак".
Противник вместо ответа, всадил клинком, вождь парировал, ощутил невероятную силу, боль отдалась в предплечье. Авенир округлил глаза - на лезвии возникла огромная зазубрина, едва ли не четверть ширины.
Клинок теперь словно заколдован и режет сталь как дерево. Противник издевательски усмехнулся, замахал розовым клинком еще быстрее. Продолжать фехтование, сталь против стали глупо. Сталин стал, отклонятся в стороны, уходя от разящих ударов. Противник не смотря на массу были быстр, не даром видимо стал вождем. Его мастерство велико, но все же тварь есть тварь.
Авенир отбивал розовый металл лишь по касательной. Все же огромная гора мышцы замедляла реакцию и скорость, а вождь был в худющем, но жилистом теле юноши. Авенир решил воспользоваться преимуществом в мобильности и провел серию отвлекающих уколов, затем обрушил всей силой двойной удар. Чудовище успело отбить только один выпад, правда срубив меч, как топор еловую ветвь.
Обломок отлетел шагов на двадцать, но зато второй клинок обрушился на лобную кость. Удар был хорош, череп треснул, да так что вылетели мозги, а ноги подкосились, словно из них выпустили воздух. Авенир ударил еще раз по голове, а в этом момент белокурая воительница прикончила последнего противника.
Авенир проснулся, от того что чья-то нежная рука щекотала ему пятки. Раскрыв глаза княжич увидел Арлекинаду. Девушка -демиург смотрела на него и её глаза светились похотью.
Мальчишка прошептал ей:
- Вам надо?
Арлекинада кивнула головой. И словно волна накатилась на Авенира, шепнув ему:
- Это надо тебе... И мне! И желательно в первый день зимы!
После чего два загорелых, сильных, жилистых тела: более крупное и мясистое девчонки, поменьше, и суше, костлявее мальчишки сплелись вместе.
То что в пещере полно еще других пацанов, лишь заводило любовников. Они предавались волнам Эроса со всей неистовой страстью юности. Несколько раз извергался вулкан, и в конце концов, Авенир окончательно опустошился, потеряв силы. И в этом время прозвучал сигнал подъема. Предстоял новый трудовой день.
Арлекинада выглядела очень довольной и бодрой, а княжич наоборот сильно устал. Лицо под загорелой кожей бледное, под глазами подобие синяков. Очень уж он обессилел, от любви такой темпераментной девчонки. А ведь он еще почти ребенок, и организм юного девственника впервые испытал, столь чудовищную нагрузку.
Авенира трясло, и бросало то в жар, то в холод, а рабочие инструменты казались такими же тяжелыми как и в самые первые дни рабской каторги. В голове мелькнула даже тревожная мысль: не простыли ли он. Все же холод собачий, они тут ишачат босые, и практически голенькие.
И надсмотрщик рад, пустить в ход плеть. Видит мальчишка не в себе, и оттягиваясь лупит. Жилистое тело мальчишки содрогается от ударов, брызгает кровь. Авенир падает и ударяется лбом в камень. Вот и на лбу рассечение и шишка.
Приступ ярости добавляет адреналина и тестостерона( явно израсходованного за бурную ночь!) в кровь, движения княжича становятся энергичнее.
Очень тяжело, но постепенно, тело отходило и врабатывалось в ритм. А после обеда выглянуло солнышко и с юга повеяло теплом. Тут возле Стамбула и плюс двадцать пять тепла может быть на новый год. А за всю зиму ни капли выпасть снега.
Арлекинада снова оказалась рядом с Авениром. Положила свою мозолистую ладошку на глубокое рассечение, разрежавшее высокий, красивый лоб мальчишки и проворковала:
Арлекина в ответ хихикнула, и не обращая внимания на удары кнута надсмотрщика подняла свою ноженьку, и провела головой, мозолистой подошвой по разрезу. Лоб начал немилосердно чесаться, но зато кожа соединилась и стала затягиваться прямо на глазах.
Арлекинада еще раз повернулась в извергу-надзирателю. Плетка обожгла ей розовый сосок и оставила багровый след на загорелой груди. Девушка поморщилась от боли и крикнула:
- Сейчас, поработаю!
И с не женской силой, стала набрасывать щебенку в тачки. А приободренный княжич стал энергично толкать тележку, не обращая внимания и на острые камни под босыми пятками, ни на то что путь шел наверх. И то что он один волок полуторную норму взрослого невольника.
Так миновал и этот день, и снова сон...
Арлекинада одновременно существовала во множестве квадриллионов своих ипостасей, и поэтому, ей не было скучно в теле рабыни. Она воспринимала, своего рабство и время в нем проведенное, как во сне. То есть... Ну, человеку может сниться такое: он допустим поехал в отпуск. И так как следует и не смог, ни загореть ни искупаться. А месяц, а то и два отпуска миновали - лето окончилось и зарядили дожди. И это его субъективное восприятие, хотя проспал он в этой фазе максимум несколько десятков минут.
Арлекинада будучи Божеством-Создателем по-особому воспринимала и время воплотившись в сотворенной ею же вселенной. С одной стороны, все восприятие невольницы-рабыни полноценное, и реалистическое. С другой нет давление рутинности и скукоты. Вроде как в хорошем фильме, про рабство. И ощущения полновесные, и в зевоте пасть не раскрываешь.
Вот Арлекина радуясь новым, хотя и знакомым ощущениям вынашивает ребенка от Авенира. И вкалывает рабыня, а животик постепенно растет. И плеткой получает беременная и не смотря на зиму полунагая, босая, и еще с привязанными к ногам гирьками.
Но в этом для Богини-Создательницы есть собственное удовольствие, и особая форма, жертвы-кайфа!
А вот княжич так воспринимать мир и время, как Божество не умеет. И Авенир страдает от рабства. Боль и усталость в теле уже притупились, выносливость выработалась, и все больше и больше гнет скука и убивает рутина.
Тем более зимой часто идут дожди, длинные ночи, когда не очень удобно работать и свободного времени становиться, все больше и больше.
Мальчишек терзал холод. Погода постоянно менялась. То она как в мае, или даже в июне в средней российской полосе, то почти нулевая, с дождями и ветрами.
Многие пацаны, несмотря на то что в еду обильно, то тошноты добавляли чеснок и перец, простывали. А если наступала ангина, то и вовсе считай мучительная смерть.
Тех пацанов у кого жар, османы и не пытались лечить. Просто сбрасывали их в выработанные штольни, чтобы они не заражали других, и умирали там. Авенира пока Боги миловали от простуды, но неожиданно заболел крепкий, как дубок Васька. Жара у него пока не было, но он время от времени кашлял и чихал, да из носа текли сопли.
Впрочем, таких простуженных ребят слишком много, чтобы их ликвидировали. Рабы туркам нужны. Но вот-вот может перейти все и в жар.
Васька жаловался, что в России климат здоровее и погода более постоянная. Он мог бегать босиком часами по снегу и не простывать. А тут, то тепло, то холод - попробуй, выдержи.
На крещение 20 января наконец впервые за зиму выпал снег. Идти по сугробам босиком куда тяжелее, чем камням, когда еще не замерзает вода.
Авенир впервые в жизни соприкоснулся босыми подошвами со снегом. Поначалу мозолистым, и вечно чесавшимся ступням, даже было приятно от чистой прохлады, мягкого снежка. Одно скоро босые ноги стали дубеть. Авенир и другие мальчишки нарушив привычный ритм, трудились уже в темпе бега.
Так перенести мороз, безусловно легче, но физически выматывает гораздо сильнее. Авенир имел крепкую природу унаследованную от славных предков, и пройдя жестокий процесс адаптации, стал куда сильнее, и выносливее. И он мог пусть и с большим трудом выдерживать подобный, бешенный ритм.
Но всем такое было по силам. Мальчики падали в изнеможении, и по ним ходили бичи. Некоторых поднимали жестокие удары, а некоторые уже и не имели силы встать. Таких буквально засекали насмерть, или применяли более сильнодействующие средства - палили огнем. Особенно по традиции часто жертвой пламени становились мальчишечьи, босые пятки.
А это если пацан находил себе силы подняться, причиняло дополнительные страдания. Так как ступать приходилось на спаленную кожу, или толкать тачку на носочках.
Васька тоже свалился, и застонал под ударами. Авенир бросился ему на помощь, и получил сам. Но стиснув зубы помог подняться, своему бывшему слуге и шепнул на ухо:
-Держись! Наши уже рядом!
Васька склюнув кровь, шатаясь и прихрамывая, приступил к работе. Арлекинада снова как ангел из тьмы возникла перед Васькой поцеловала в лоб, произнеся:
- Да будешь ты жеребцом!
И увернулась от плетки, схватившись за тачку... И её голые, загорелые ножки крутились пропеллером.
По снегу работать очень тяжело. Когда наступила ночь, Авенир уже чувствовал, но они задубели, и стали словно протезы. Но в тепле, когда мальчишки сбившись в кучу отогревались, начали зверски болеть конечности. Они словно шагали по лаве, и много пацаны буквально орали от боли.
Княжич терпел, и кусал солому. Ноги стали словно конечности вареного рака. Болели зверски, но усталость взяла свое, и Авенир нырнул в мучительный сон.
Ему снилось, что он Стенька Разин. И его пытают в разбойном приказе. Палач запалил большущий костер, под ногами, и языки пламени лижут пятки, а затем поднимаются все выше и выше...
Но Степан-Авенир мужественно кричит палачам:
- Сарынь на кичку! Вам не сломить наш мужественный народ!
И палачи в уже шарахаются от несгибаемого атамана.
Следующий день, очень неохотно ребята выбирались на снег. Жилы болели, косточки ныли, но янычары подгоняли плетьми.
Сугроб стал тверже и покрылся ледяной корочкой. По нему шагать стало куда больнее.
Работали ребята из последних сил, и не все смогли пережить этот морозный день. Так тяжело, как мучительно бегать в мороз и сугробы босиком, но никуда не деться. Османы давали деревянную обувь лишь взрослым рабам. Толи мальчики считались малой ценностью, толи так поступали по традиции, но босиком ходить юным невольникам всегда. И неважно, что многие умирают и становятся инвалидами.
Это день Авенир выдержал с трудом. А на следующий, подуло теплым ветром с моря и потекло. Нет, конечно есть преимущества в таком климате. Дед Мороз редкий гость, а голышом, тебе снег не в радость.
В прочем от сырости даже более зябко, и начинают ныть натруженные суставы.
Что ни день, то новая пытка или страдание у рабов. Все же нечасто могут понять и прочувствовать прелести рабства писатели, которые сами как проклятые не трудились в каменоломнях или хотя бы не занимались с железом до изнеможения.
Но Авениру это шло и на пользу. Мальчишка закалялся и становился сильнее и особенно выносливее... Нос например за зиму так и не потек.
В феврале уже стало теплее, и более солнечно. Физические невольники чувствовали себя получше.
Княжич устав ждать окончания переговоров, о мире стал снова подговаривать мальчишек на побег. Ребята обсуждали эту идею охотно, но...
Несколько сторожевых леопардов, которые куда чувствительнее и умнее собак, сводили шансы к нулю. А тех кого ловили, ждала мучительная смерть: или на кресте или что еще хуже на колу.
Авенир никак не мог придумать, каким образом обмануть хищных кошек. А время шло. Наступил март. Весна в этих широтах ранняя и очень бурная.
Но как тяжело быть рабом, когда вокруг все расцветает, и переполнено свободой.
К пеклу тело уже привычно, но к запахам весны разум не может оставаться равнодушным.
Арлекинада вынашивала ребенка от княжича. Она ускорила себе беременность и разразилась от бремени в апреле. После чего младенец остался сам по себе в бараке, а кормила его богиня-демиург только утром и вечером. Но учитывая не совсем человеческую породу мальчика, то для него и этого достаточно. Ребенок в частности лопал и земляных червей, и насекомых, и паучков.
И прямо как в сказке рос не по дням, а по часам, ловко воруя пищу у янычар.
В мае наконец заключили с Турцией мир. Но это еще ничего не решало. Впереди были еще долгие месяцы согласований и бюрократических процедур.
Погода стояла жаркая, солнечная, работы добавилось. Стену спешно достраивали, но уже шли слухи, что скоро лишнюю рабочую силу распродадут на аукционах.
Ребенок Арлекинады Богини-демиурга и в самом деле рос не под дням, а по часам буквально. А значит в двадцать четыре раза стремительнее, чем обычный младенец.
К середине июля её и Авенира сын, выглядел как шестилетний мальчик, только с очень рельефной мускулатурой. И он вместе с остальными невольниками вкалывал в каменоломнях. Причем, постоянно улыбаясь, даже когда хлестал кнут надзирателя.
Княжич и сам давно понял, что Арлекинада какая-то ведьма. И что у них очень даже непростой получился сын. Странно конечно, что она не пользуется своими сверхспособностями, чтобы сбежать, или хотя бы соблазнить охрану.
Но кто их баб поймет. Вот сейчас Арлекинада как-то подчеркнуто холодна. Даже резвиться с мальчишками почти перестала. Но говорят, по ночам, она исчезает, что утром опять вернуться и вкалывать... Тут и в самом деле с ума можно сойти.
Макушка лета и солнце палит немилосердно. Ребята блестят бронзовыми телами, и словно смазаны маслом. Уже почти достроили стену, и еще несколько дней, и их погонят на торг.
Авенир машет кувалдой. Движения стали легкими, и почти изящными. Только вот пить очень хочется. Рабам дают воду или во время еды или в раз в полдень. А эта жажда хуже всего. Во рту словно конфорка горит. Эх нашли новую муку.
Каждый день кажется уже месяцем. Надежда на скорый обмен пленными, и свободу.
Авенир включил воображение. Вот он стал сыном Александра Македонского. И сумел победить бунтующих генералов, и укрепить империю. А потом превзойти своего отца в славе. Сначала поход в арабские земли. Затем на Восток к Индии. Дели, Калькута и прочие города покорены.
После собрав силы, она направляется к Китаю. Тут главная трудность это долгая дорога, и рельеф местности. Да и поднебесная империя пытается остановить его войска применяя пушку, огнеметы и ракеты.
Но он сам создает более совершенные виды оружия, и после серии сражений становится Богдыханом.
И наконец Древний Рим с Карфагеном. Последние крупные государства, которые известны в античном мире. И их разбивают неисчислимые легионы Александра Величайшего. И до самых Геркулесовых столбов раскинулась единая империя.
Но и это и это пока не конец. Где-то за океаном: инки и майя, а на севере варварские племена со своими царями и чем-то похожим на города.
Сначала подобно Юлию Цезарю он покоряет Галлию, а затем и Британские острова.
Строит огромный флот, для похода в Америку. И уже там завиваются флаги Македонии.
Он повелевает воздвигнуть ранее невиданные по красоте и могуществу, а также величине монументы.
А его армия доходит до Днепра, спускается в Волге. И он строит статуи на берегу Ледовитого океана.
От Баренцевого моря, до самой Чукотки.
Вот и в Австралии поселения, и зулусские племена в Африке признали его власть. До мыса Доброй надежды, где установлен грандиозный маяк. И даже в ледяной Антарктиде будет построена небывалая по размерам пирамида, и рассажены пальмы, и вырыты каналы!
Так он увековечил империю над всем миром. А после велел строить и воздушные корабли, что нести свою славу ко всем остальным мирам.
Мальчишка представлял сражения в мельчайших деталях, и это скрашивало суровые будни.
Весть о вторжении Наполеона оказалась для всех неожиданной. Так ходили слухи, что Бонапарт вот-вот вторгнется в Россию и это может надолго затянуть рабство.
Но Наполеон поступил благоразумно, и турки не имели сил, остановить продвижение его огромной и прекрасно организованной армии. И вот закончилась стройка...
Теперь у османов был выбор: или продолжить возведение укреплений или попросту драпать.
Осман-бей принял как это в его обычаи половинчатое решение. Самых ценных рабов забрать в сам град и продать их на аукционе, а работы вокруг столицы продолжить.
Авенира отнесли к числу ценных рабов, и даже приковали вместе с красавицей Арлекинадой. Девушка-демиург не смотря на все порки, умела заживлять себе кожу так, что все шрамы и рубцы проходили совершенно бесследно. Её ребенка, не смотря на всю экзотичность, почему-то к ценным рабам не отнесли. Или попросту османы оказались верны традиции разлучать детей и родителей. Но мальчишка, с кличкой шимпанзе остался строить новый рубеж.
Арлекина отнеслась к этому подчеркнуто спокойно. Объяснив Авениру:
- Нашему мальчику, будет даже полезно, оторваться от маминой юбки и попрыгать по жизненным волнам самостоятельно.
Авенир немного возмутился:
- А ты жестокая! Отправлять малютку на...
Девчонка тонка хихикнула, и заметила:
- Я жестока... - И громко воскликнула. - Да я жестока и вы даже себе представить не можете насколько, я лишена жалости!
Надсмотрщики врезали Арлекинаде плетками, но девушка-демиург только усмехалась.
Впрочем, неприятно еще совсем даже не кончились. На княжича и воплощенную богиню надели цепи. Сковали и руки и ноги, и шею. Особенно неудобными оказались цепи на ногах. Они мешали делать широкий шаг и постоянно натирали лодыжки.
Даже когда сковывали было больно. Молот угодил, причем преднамеренно Арлекинаде по косточке. Богиня вскрикнула и её кость опухла. Бедная ноженька, пяточка огрубев осталась круглой, а мозоли покрывали подошву девчонки ровно, и к ним практические не липла грязь.
Сильно врезали по ноге и Авениру. Мальчишка вскрикнул. Хоть окрепли у него кости, но от закаленной стали, и удара палача, хрустнули сломанные косточки. Наверно главный надсмотрщик который любил похотливым взором смотреть на симпатичного княжича, приказал кату причинить Авениру боль. А может и покалечить.
Арлекинада ничуть не смутилась, и когда зафиксировали цепи, взяла, наклонилась, и крепко поцеловала сломанную на ноге косточку княжича. И опять как по волшебству, отхлынул прилив страданий, и сломанная плоть стремительно восстанавливалась.
Вот все следы от удара бесследно исчезли, а сами увесистые кандалы теперь показались легкими.
Вместе с ними за шею приковали еще пару десятков рабов. В основном молодых девушек, трех мускулистых подростков в том числе и Петьку. После чего засвистели плети и их погнали к Стамбулу.
По дороге Авенир не мог удержаться от вполне естественных вопросов:
- Ты владеешь огромной, магической силой. Используй её для нашего освобождения!
Арлекинада тяжело вздохнула, и вынуждено соврала:
- Я этого не могу!
Княжич недоумевая спросил:
- Почему? У тебя же есть дар!
Девушка-демиург негромко произнесла:
- У каждого святого свои обеты. Я не могу их нарушать. Подобно тому, как Иисус не смог сойти с креста, хотя имел на это силы.
Хотя Авенир и не был глубоким специалистом, в богословии, но Православные азы, он безусловно знал. И поэтому недоверчиво заметил:
- Ты не можешь быть святой. Прелюбодеяние грех, а ты спаривалась со всеми мальчишками в бараке.
Девчонка-Создательница презрительно фыркнула:
- Я все делала с доброй целью. Которую не каждом дано понять и осмыслить. - Тут голос Арлекинады изменился, на более строгий. - Но если я согрешила, то тем более, должна заплатить за это пребывание в рабстве... Как кстати и ты!
Авенир хотел еще что-то сказать, но слова застряли у него в горле. И он, звякнув цепью продолжил путь к Царьграду.