*Рыбаченко Олег Павлович (samson_1010-5) 2015/10/17 11:00 [исправить] [удалить] [ответить]
> > 601.Оробей Николай
>> > 598.Профессор Котов
>>> > 596.Сокольников Лев Валентинович
>>> И авторов р-революции помнить (пофамильно) будут, и немцы ничего не забыли. Память, проклятая память не даёт покоя.
>>
>>Немцам действительно есть что помнить...
>>Как то, что они делали с евреями и многими славянами, так и то, что делали с ними после поражения советские, польские и чешские солдаты.
>>
>>Что же касается революции, то она была бы даже при полном отсутствии евреев в России.
>>Например, Пугачев чуть не разрушил Россию с помощью казаков, крестьян и кочевников. Нет ничего страшнее русского бунта, писал Пужкин...
>
>Аа..аа,
>еще один исторык и архиолух?
>Не Пужкин, а Пушкин!
>АСП писал также:
>***
>"...Все немцы, находившиеся в средних чинах, сделали честно свое дело: Михельсон, Муфель, Меллин, Диц, Деморан, Дуве etc. Но все те, которые были в бригадирских и генеральских, действовали слабо, робко, без усердия: Рейнсдорп, Брант, Кар, Фрейман, Корф, Валленштерн, Билов, Декалонг etc. еtc .."
>
>Это про пугачевское восстание.
>Для его подавления генералу Бибикову было дано что-то 1500 кавалеристов и около 2500 солдатиков и почти сплошь немецких
>командиров (которые НЕ все были немцы, более того...), которые и саботировали подавление путча. А потом, когда Бибиков понял суть заговора и поднял Народное Ополчение, его просто замочили...
>Нда-с.
>А вот ЧТО пишет профессор,настоящий, в отличие от нашего "профессора":
>***
>"...Все без исключения революции в России, и в частности, 1905 и 1917 года, были произведением рук евреев. Даже восстание Емельяна Пугачёва было организовано евреями. Емельян Пугачев пришёл из Польши, а это говорит о многом. Ранее ( 'Смутное время' ) польское еврейство уже устраивало поход на Москву, и было очень близко к цели. Польша в то время была столицей мирового еврейства, как сейчас Англия, Советская Россия или США. Не зря Пугачев пришел именно из Польши. Он пришёл в сопровождении еврейских 'комиссаров' вооружённый и снабжённый польским еврейством, то есть это было не восстание, а вторжение из Польши крупного отряда иностранных наемников. Его шествие по русской земле сопровождалось теми же избиениями христианских священников, разрушением церквей и массовыми убийствами простого народа..."
>
>(с)"Реабилитации не будет"
>Москва. 2005, Проф. Столешников А.П.
>
>Но идем дальше, идем глубже...
>После того, как "немцы" замочили генерала Бибикова, командующим назначили Панина, известного масона... И тут почти разбитый Пугачев ожил - стал захватывать город за городом: Пензу, Петровск, Саратов...вот-вот падет Царицын.
>Срочно - Суворова!
>Но и это еще не все.
>Родная сестра Пугачева вышла замуж за "немца"...Симона.
>Указы Пугачеву писал "немец" Шванвич.
>Так шо и сам Пугачев был того....
>Понятно?
В. Я. Шишков
Емельян Пугачев (отрывок)
Казак Емельян Пугачев родился в Зимовейской станице Войска Донского. Родители его жили в бедности, занимались хлебопашеством.
Емельян - парнишка озорной, любил драки, преотлично воровал на бахчах арбузы, лихо ездил без седла, умел попеть и поплясать. Отец его, Иван Пугач, да и старики станичники говорили ему:
- Ну, Омелька, казак из тебя добрый будет... Расти, брат! Турку бить пойдешь...
- Я в Запорожье утеку, в Сечу,- отвечал парнишка, поблескивая темными большими, чуть раскосыми глазами.
До их станицы иным часом долетали кой-какие вести об удивительных воинственных людях, живущих по Днепру - на островах Хортице и Тамаковском, да по речке Подпильной.
Как-то в летнюю пору Емельян со сверстниками забрался на островок, что против родной станицы.
- Запорожцы! - кричал он детворе.- Тут Запорожская Сеча будет у нас. Вали все добро в кучу. Оно общее. А я кошевой атаман Омелька Грозный... Ежели кто украдет - того на раду, в суд, камень к ногам да в воду... Во как у нас!
Ребята складывали в кучу сухари, лепешки, яйца. Васька-сосед баклагу пива притащил. Брошка - одноглазого живого петуха (привязали за ногу к тачке). У всех луки, стрелы, копья, деревянные сабли.
Гостила в ту пору в Зимовейской, у своей тетки, ледащенькая девчонка из соседней станицы Есауловской. Мальчишки и ее уманили с собой, хотя Омелька знал, что в настоящую Сечу бабам пуску нет.
Соньке он сделал снисхождение.
...Через десять лет девчонка выросла. Возмужал и Емельян. Их поженили. С той поры Сонька стала Софьей Дмитриевной Пугачевой.
Но прошла веселая неделя, и сердце Софьи из жарких ночей упало прямо в ледяную стужу: Емельяна угнали в Пруссию, отдав под начало полковника Ильи Денисова, походного атамана донских казаков.
Л. Н. Толстой
Как тетушка рассказывала бабушке о том, как ей Емелька Пугачев дал гривенник (быль)
"Мне было лет восемь, и мы жили в Казанской губернии в своей деревне. Помню я, что отец с матерью стали тревожиться и все поминали о Пугачеве. Потом уж я узнала, что появился тогда Пугачев-разбойник. Он называл себя царем Петром Третьим, собрал много разбойников, вешал всех дворян, а крепостных отпускал всех на волю.
...К утру я заснула, и когда проснулась, то увидела, что у нас в горнице казак в зеленой бархатной шубе (Пугачев.- М. А.) ...Он поманил меня пальцем.
- Поди сюда, умница.- Я заробела. А Анна Трофимовна говорит:
- Иди, Катюша, не бойся.- Я подошла. Он взял меня за щеку и говорит:
- Вишь, белолицая какая, красавица будет.- Вынул из кармана горсть серебра, выбрал гривенник и дал мне.
- На тебе, помни государя,- и ушел. ...Меня шутя звали с тех пор Пугачева невеста. А гривенник тот, что мне дал Пугачев, я до сих пор храню; и как взгляну на него, вспоминаю свои детские годы..."
А. С. Пушкин
Капитанская дочка (отрывок)
Гости выпили еще по стакану, встали из-за стола и простились с Пугачевым. Я хотел за ними последовать, но Пугачев сказал мне: "Сиди, я хочу с тобою переговорить". Мы остались глаз на глаз.
Несколько минут продолжалось обоюдное наше молчание. Пугачев смотрел на меня пристально, изредка прищуривая левый глаз с удивительным выражением плутовства и насмешливости. Наконец, он засмеялся, и с такою непритворной веселостию, что и я, глядя на него, стал смеяться, сам не зная чему.
- Что, ваше благородие? - сказал он мне.- Струсил ты, признайся, когда молодцы мои накинули тебе веревку на шею? Я чаю, небо с овчинку показалось... А покачался бы на перекладине, если б не твой слуга. Я тотчас узнал старого хрыча. Не думал ли ты, ваше благородие, что человек, который вывел тебя к умету, был сам великий государь? (Тут он взял на себя вид важный и таинственный). Ты крепко передо мною виноват,- продолжал он,- но я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда принужден я был скрываться от своих недругов. То ли еще увидишь! Так ли еще тебя пожалую, когда получу свое государство! Обещаешься ли служить мне с усердием?
Вопрос мошенника и его дерзость показались мне так забавны, что я не мог не усмехнуться.
- Чего ты усмехаешься? - спросил он меня нахмурясь.- Или ты не веришь, что я великий государь? Отвечай прямо.
Я смутился: признать бродягу государем был я не в состоянии: это казалось мне малодушием непростительным. Назвать его в глаза обманщиком - было подвергнуть себя погибели; и то, на что был я готов под виселицею в глазах всего народа и в первом пылу негодования, теперь казалось мне бесполезной хвастливостью. Я колебался. Пугачев мрачно ждал моего ответа. Наконец... чувство долга восторжествовало во мне над слабостию человеческою. Я отвечал Пугачеву: "Слушай, скажу тебе всю правду. Рассуди, могу ли я признать в тебе государя? Ты человек смышленный: ты сам увидел бы, что я лукавствую".
- Кто же я таков, по твоему разумению?
- Бог тебя знает; кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку.
Пугачев взглянул на меня быстро. "Так ты не веришь,- сказал он,- чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?"
- Нет,- отвечал я с твердостию.- Я природный дворянин; я присягал государыне императрице: тебе служить не могу. Коли ты в самом деле желаешь мне добра, так отпусти меня в Оренбург.
Пугачев задумался. "А коли отпущу,- сказал он,- так обещаешься ли по крайней мере против меня не служить?"
- Как я могу тебе в этом обещаться? - отвечал я.- Сам знаешь, не моя воля: велят идти против тебя - пойду, делать нечего. Ты теперь сам начальник; сам требуешь повиновения от своих. На что это будет похоже, если я от службы откажусь, когда служба моя понадобится? Голова моя в твоей власти: отпустишь меня - спасибо; казнишь - Бог тебе судья; а я сказал тебе правду.
Моя искренность поразила Пугачева. "Так и быть,- сказал он, ударя меня по плечу.- Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай, что хочешь. Завтра приходи со мною проститься, а теперь ступай себе спать, и меня уж дрема клонит".
В. С. Пикуль
За Сарептой армию Пугачева настиг неутомимый Михельсон, который одним ударом опрокинул мятежников в реку. Пугачев бросил все пушки, все обозы и скрылся с яицкими казаками на восточном берегу Волги... Надвигалась осень. Беглецы углубились в степи. Пески, безводье, сушь, крекот орлов.
Пугачев не знал, что среди казачьей верхушки, которая его выдвинула (и которой он верил), уже созрел заговор: сдать "надежу-государя" властям, получить за него денежки, обещанные царицей в манифесте, и потом с чистой совестью жить да поживать на берегах тихого Яика... Яицкие казаки, атаманы Чумаков, Творогов, Федульев и Бурков говорили друг другу:
- Тады нам и кровь невинную простят, смилуются.
Стремя соловой лошади Пугачева соприкасалось со стременем Коновалова, родного брата "императрицы" Устиньи; это был верный телохранитель Пугачева... Казаки вывели отряд на Узени - таинственные реки без конца и начала, теряющиеся в травах и камышах, столь высоких, что в них не заметишь и всадника. Издревле в этих краях, обильных живностью, укрывались волжские разбойники, а староверы имели "тайные скиты и молельни. Отсюда и до Яицкого городка было уже недалече... На ночь расседлали коней. Ярко вспыхнул костер. Пугачев строил планы: коли Астрахань взять, к яицким примкнут казаки донские, терские и гребенские. С ним вроде бы соглашались. Пугачев велел шурину не отлучаться:
- Да штобы, гляди, мой соловой под седлом наготове был. Пистолеты штобы с пулей, проверь...
Творогов в караул поставил своих сообщников, соловую лошадь в темноте заменил худой кобылой с пугачевским седлом, а пистолеты спрятал. На следующий день шатер Пугачева навестили отшельники-староверы, принеся в дар "государю" арбуз превеликих размеров. Пугачев сказал:
- Поедим арбуза да поедем. Ну-ка, Чумаков, разрежь энтого богатыря, чтобы каждому было поровну...
При этом он протянул Чумакову длинный кинжал, с которым не привык расставаться. Чумаков подмигнул сообщникам, глубоко вонзая нож в кровавую мякоть. Посыпались черные семечки.
- Что, ваше величество, куда путь направили? - спросил Чумаков.
- А я думаю двинуться к Гурьеву городку. Там перезимуем и как лед вскроется, сядем на суда да поплывем за Каспийское море...
- Иван, что задумал-то затевай! - крикнул Федульев Бурнову. Тот схватил Пугачева за руки.
- На царя руки подымаете? - закричал Пугачев.
На него набросились, отобрали оружие.
Старцы-отшельники со страха попадали на землю. Пугачев опрометью выскочил из шатра - с криком:
- Измена, измена... Солового коня сюда!
В горячке он даже не разобрал, что под ним чужая кобыла. Коновалов пластал над собой воздух, защищая царя-шурина, но его тут же изрубили в куски. По камышам, сухо трещавшим, в страхе разбегался народ. Пугачева сдернули с седла ...отвезли в Яицкий городок, заперли в клетку, с бережением доставили в Симбирск.