Аннотация: холостой выстрел по первому эквадорскому конкурсу фантастики. тема: встреча с двойником.
Руна Аруна
Последний круг ада
Дыра в кустарнике получилась неслабая. Я вскарабкался по опутанному мятой травой склону и обернулся. Там, внизу, уже мельтешили медики, спасатели, полиция. Белое, оранжевое, синее. Я по-прежнему различал цвета. Обочина взрыта коротким тормозным следом. Увядающая зелень изломанных ветвей. Сколько же прошло времени?
Рядом останавливались машины, высовывались любопытные головы. Возбужденный пузан в жеваной рубашке тошнотворно розового цвета осторожно заглянул в пролом. Покрытая рыжеватым волосом лапа махнула банкой колы, едва не съездив мне по лицу.
Внезапно я знал, как его зовут. И как называется его прачечная. И что он - отец большого семейства. И что женщина в машине - не его жена. И что в прошлом году у нее умерла мать. И что он безуспешно лечит многолетний гастрит, а надо бы - печень. И мыться почаще. Я по-прежнему различал запахи.
- Авария! - завопил пузан торчащим из окна каштановым кудряшкам. - Два трупа!
Удовлетворенно закивав, кудряшки скрылись. Поползло вверх тонированное стекло. Я фыркнул и мазнул толстяка по вспотевшему брюху. Затравленно сжавшись, он кинулся к машине огромными прыжками. Гладкая лысина блестела крупными каплями. Хлопок дверцы, рев мотора. Из-под колес полетели комья земли. Снова фыркнув, я направился в сторону аэропорта. Теперь все будет просто.
***
Арсений, конечно, полетел бизнес-классом. Давно научился ни в чем себе не отказывать. Я расположился в конце салона, у самой шторы. Спинки кресел не мешали наблюдать, как бестолково двигались его руки. Ноутбук чуть не грохнулся на пол. Пальцы тыкались в неверные клавиши. Наконец, Арсений замер, крепко обхватив ладонями дымящуюся чашку. Я бы тоже задумался. Нелегко ему будет изображать удивление, когда раздастся телефонный звонок. Или придет электронная почта. Или появится кто-нибудь из наших. А может быть, сразу милиция. Хотя последнее - вряд ли.
***
- Как, и Регина тоже?! Какой ужас...
Нет, получилось вполне правдоподобно. И я бы, наверное, вскочил, отбрасывая бумаги. И так же сжал бы переносицу дрожащими пальцами. Арсений постоял с минуту и медленно опустился обратно в кресло. Слабым голосом попросил кофе. На мой взгляд, последнее вышло картинно.
Я сидел на подоконнике, привалившись боком к стеклу и поставив ногу на ящик из-под ксерокса. Ну да, да, и Регина тоже. И предстоит тебе, лучший друг, получать в аэропорту сразу два гроба. Неприятно? А надо было организовывать так, чтобы и трупов не осталось. Теперь же - похороны. Очень надеюсь, что не вместе. Арсений говорил по телефону. Церемония откладывается. До выяснения. Ну, тогда мне здесь делать больше нечего. Все остальное я уже знаю. Напоследок я игриво потрепал бывшего партнера по выбритой щечке. Он уронил чашку и, бледнея, вжался в кожаную спинку кресла.
***
Не знаю, сколько дней я проторчал дома, неприкаянно слоняясь по тихим комнатам. Время словно остановилось. Квартира была запечатана и уже начала приобретать нежилой вид. Появилась пыль, а на кухне - между посудомойкой и раковиной - паутина. Мне ничего не хотелось. Даже злобы на Арсения не чувствовал. Я ведь знал его с детства. И, должно быть, догадывался, что когда-нибудь он предаст и меня. В кабинете с фотографии на столе улыбалась Регина. Сука. Вот во что было трудно поверить. Интересно, сколько Арсений ей пообещал? Наверное, слишком много, раз пришлось убрать и ее.
На лестнице послышался шум, звякнули ключи. Заскрежетали замки, распахнулась входная дверь. В прихожую начали вваливаться люди с охапками цветов, огромными сумками и коробками в руках. Я заметался по квартире, не зная, что делать. Стоп, а разве мне нужно что-нибудь делать? Смешно.
Я устроился на одном из кухонных подоконников. Ишь ты, оказывается, только что были похороны. Народ суетился, выгребая из шкафчиков посуду. Я подтолкнул любимую Регинкину пепельницу. Осколки брызнули по полу. Кто-то ойкнул. Упала тарелка и, не разбившись, выкатилась на середину кухни. Люди застыли, напряженно переглядываясь. Некоторые перекрестились. Я лениво поднялся и качнул пыльную люстру. Оторвавшаяся висюлька неправдоподобно громко ударилась о стол. Следом полетела сброшенная с холодильника фарфоровая кошка. Всегда ее ненавидел. Кстати, в гостиной стоит почти такая же...
На пороге гостиной я столкнулся с Арсением. Тот шагнул сквозь меня, широко распахивая объятия.
- Стас!
Я обернулся глянуть на новоявленного тезку и впервые после аварии испытал настоящий ужас. Будто снова был жив. Стал человеком. Мог чувствовать. И желать. Стены качнулись, показалось, что падаю. "Хочу проснуться, - возникла спасительная мысль. - Это ведь сон, да? Галлюцинация. Подстава. Бред. Все бред. Я сплю, и мне приснилась авария и что мы с Региной погибли. На самом деле все в порядке. Я дома. Меня приветственно облапил Арсений". Но не сходилось. Свое лицо, пусть даже заросшее многодневной щетиной, я привык видеть в зеркале. На фотографиях. По телевизору. Оно послушно растягивало губы, когда я улыбался. Почему же сейчас из моего рта вылетают слова, которые произношу не я?
- Арсений. Спасибо...
Бред. Может, он нанял кого-то и выдает за меня? Я напрягся, улавливая обрывки чужих мыслей. Нет, он действительно считает, что это я. Тогда кто? Регина? Но она умерла. В той же машине. Вместе со мной. Или нет?
Я следил, как мой двойник расхаживает по квартире. Раздает указания, по-хозяйски притрагивается к вещам. Почему-то я не мог читать его мысли, как ни старался. Зеркала покрывали тканью, фотографии складывали в коробку. Одну, со стола в кабинете, тут же обвязали черной ленточкой и потащили в гостиную. Значит, Регина мертва. Что же происходит? И можно ли подделать и голос? Форму рук? Хотя я так не сутулюсь. И волосы у меня, пожалуй, гуще. Страх исчез, и было лишь любопытно и странно наблюдать себя со стороны. Я думал, что выгляжу намного привлекательней. И не замечал за собой обыкновения глупо кривить рот и почесывать щеку согнутым пальцем.
- Прошу, - наконец объявил он. - Помянем...
Обязательные в таких случаях тосты. О мертвых - либо хорошее, либо ничего. Сука. Какая сука. Я бродил вокруг стола, заглядывая в жующие лица. Большинство испуганно захлопывало рот и ежилось, словно от холода. Было скучно. Я чувствовал - что-то не так, но не мог понять, что именно. Ничего, рано или поздно, все встанет на свои места. Времени теперь навалом. Двойник нехотя ковырял вилкой в тарелке, то и дело косясь на фотографию Регины. Рюмки быстро пустели, но разговоры обрывались, едва начавшись. В воздухе повисло напряжение. Сбросить на них люстру, что ли?
Тут он встал и поплелся в ванную. Я двинул за ним, раздумывая, что лучше всего будет подкрасться сзади и нежно обнять его за шею. Щелкнув задвижкой, он включил воду и опустился на пол. "Развезло", - сказал я. Он меня, конечно, не слышал. Подтянув колено к груди, он уткнулся в него лбом. Любимая Регинкина поза.
- Господи, - простонал двойник и, привалившись к стене, закрыл лицо руками. Послышался всхлип. - Господи, за что? Сволочь, сволочь. Господи, Стас... Зачем?
Снова всхлип. Короткое рыдание. Я присел на край ванны. Шумела вода. В дверь постучали.
- Стас, ты в порядке?
Арсений.
- Да, я сейчас.
Неуклюже поднявшись, он склонился над раковиной. Я подошел сзади и уставился в единственное оставшееся открытым зеркало. И когда он поднял несчастное, мокрое лицо, оттуда, из глубины распухших покрасневших век, со дна широких безжизненных зрачков, на меня глянули отчаянные глаза Регины.
Я был уверен, что она умерла. Я помнил, как нас подбросило вверх, и в следующий миг мы вместе смотрели на свои неподвижные скрученные тела в опрокинутом салоне. Я видел, как загорелись ее волосы. Я не знал, что вынудило ее вернуться. И почему заставило выбрать чужое обличье. Я знал лишь, за что. И что теперь спокойно могу уйти. Потому что последний круг ада находится здесь.