- Не понимаю, не понимаю, как можно предавать все то хорошее, что у нас было!
Мы лежим с Лизой в спальне на нашей огромной кровати. Уже поздно. В окно таращится равнодушная луна. Телевизор включен, по нему показывают фильм, который я видел несколько раз.
- Ненавижу эту мерзавку, убила бы её. И откуда только берутся подобные твари?
- Успокойся, - я глажу жену по голове, - и охота тебе заводиться на ночь глядя. Нам же только что было так замечательно.
- Скажи честно, - Лиза поднимает голову с моей груди и заглядывает мне в глаза, - Ты меня любишь?
- А разве полчаса назад я тебе это не доказал?
- Зачем, зачем тогда ты ходишь к ней, чего тебе не хватает? - Лиза вот-вот расплачется.
Я вздыхаю. Потом встаю и иду на кухню.
- Попробуй хоть раз поставить себя на моё место, - жена тянется следом за мной, - ты и представить не можешь, как это больно.
- Выпьешь со мной? - спрашиваю я.
Она согласно кивает.
Я открываю холодильник. Достаю масло, икру, бастурму, несколько кусочков фаршированного осетра, консервированные артишоки, корнишоны, маринованный чеснок и несколько разнообразных соусов. Немного подумав, останавливаю свой выбор на бутылке водки, оставшейся после новогодних праздников. Лиза выкладывает на тарелку хлеб.
- Будем здоровы!
- За нас, - добавляет жена.
Мы молча закусываем. Отчего-то всё кажется мне по-особенному вкусным.
Я незаметно разглядываю свою жену. Она всё так же привлекательна, как и восемь лет назад, разве что прибавила несколько килограммов, но её это не портит.
Лиза сидит в своем любимом кресле и изредка бросает на меня робкие взгляды. На нашей огромной кухне светло и уютно.
- Будешь ещё? - предлагаю я и, получив отрицательный ответ, наливаю только себе. Потом убираю бутылку обратно в холодильник и закуриваю.
- Ну, давай возьмем ребенка из детского дома, разве я одна виновата в том, что не могу иметь детей? - Лиза вопросительно смотрит на меня.
- Мы уже сотню раз обсуждали эту тему, - сдерживая себя, отвечаю я, - вот зачем, зачем ты опять поднимаешь этот вопрос?
- Потому что, как только эта сука забеременеет, ты в тот же момент бросишь меня, как бросил свою первую жену.
- Не говори глупостей, Лизок, - говорю я, - кстати, тебе не кажется, что мы давно не были в театре?
Она по-девчоночьи улыбается, молодея при этом на несколько лет.
Я тушу сигарету и допиваю водку. Разве я могу рассказать жене, что "эта сука" уже на седьмом месяце?
- Завтра я выберу что-нибудь поинтереснее, - тараторит Лиза, - А в театр надену твое любимое голубое платье.
Лиза покорно встает и уходит в ванную чистить зубы.
Я убираю со стола. Складываю грязные тарелки в раковину. Недолго поколебавшись, достаю из холодильника банку Туборга.
В кухню заходит жена, и мы целуемся. Я желаю ей доброй ночи.
Кресло, в котором сидела Лиза, развернуто к окну. Я сажусь в него, беру пиво и закуриваю.
Сегодня после работы Настя закатила истерику.
- Зачем, зачем ты заставил меня оставить этого ребенка? - кричала она так, что мне пришлось поднять в машине стекла, - да и я хороша, дура набитая, на что только надеялась!
- Ну, хватит, Настик, возьми себя в руки, - успокаивал я её, гладя по голове.
- Ты совсем меня не любишь, иначе давно бы бросил свою каргу.
- Не говори глупости, - перебил я её, - ты же знаешь, как я тебя люблю, а теперь, когда ты вот-вот подаришь мне сына, и подавно.
- Я хочу в театр, - закапризничала она, - поехали прямо сейчас.
После спектакля повезли Настю домой. Она настояла на том, чтобы я зашел к ней.
На маленькой кухоньке, весело щебеча, Настя угощала меня бутербродами и растворимым кофе.
- Представь, как было бы замечательно, если бы ты приезжал сюда после работы, - вслух мечтала она, - а я бы ухаживала за тобой. Вот зачем, зачем тебе сегодня уходить?
- Послушай, я уже раз сто говорил тебе про свои обязательства, - чтобы не повысить голос, мне пришлось сделать над собой усилие, - нам нужно просто немного подождать.
- Подождать чего и сколько?
Я не ответил на последний вопрос. Вместо этого поцеловал её затылок и вышел из квартиры.
Допив пиво, я поднимаюсь из кресла и открываю форточку. В комнату врывается свежий воздух. На кухонных часах почти два часа ночи.
Я взбираюсь на табурет и начинаю шарить на антресолях. Где-то там должен валяться наградной пистолет Лизиного отца, умершего год назад.
Взяв оружие в руки, внимательно разглядываю его. Металл приятно холодит ладонь.
Я извлекаю магазин с патронами и кладу его на стол. Сам занимаю прежнее место в кресле. Глядя в окно на луну, помещаю ствол пистолета себе в рот. Закрываю глаза и медленно жму на курок.
Я не знаю отчего, но последние несколько месяцев эта незатейливая игра с оружием здорово помогает мне. Необъяснимым образом сухой щелчок забирает из меня всё лишнее.
Я кладу пистолет на место и закрываю форточку.
В ванной ограничиваюсь тем, что мою руки и полощу рот.
В спальной комнате с моей стороны кровати горит светильник, включенный заботливой женой.
Лиза спит. Она лежит на правом боку и хмурится во сне. Одеяло сползло на пол. Какое-то время я любуюсь знакомыми голыми очертаниями, потом укрываю жену.
Телевизор продолжает работать. Фильм, который я видел несколько раз, приближается к развязке.
Я снимаю с себя всё и ныряю под одеяло. Обнимаю Лизу и прижимаюсь к ней. Осторожно, чтобы не разбудить, целую её плечи. Неожиданно чувствую, как возникает желание.
Я отодвигаюсь от жены подальше. Выключаю телевизор.
Какое-то время, уставившись в потолок, размышляю.
"Зачем, зачем я тогда уговорил Лизу сделать аборт? Врачи же предупреждали. Но, кто мог предположить, что все сложится именно так?"
Я беру с прикроватной тумбочки первую попавшуюся книгу. Открываю наугад и начинаю читать.