Я медленно шёл, чуть прихрамывая, и думал о том, что ничего путного в жизни не было произведено моей тщедушной душой. Всё же то доброе, что получил я в наследие, было растрачено бездарно, может быть с душевным размахом, но это было, если бы кто поменял фамильные золотые часы, на вагон дерьма. Получил целый вагон, но кто бы подсказал тогда, что это вонючая пустота.
Стемнело.
Звёзды стали появляться одна за одной, от самых ярких, до чуть заметных точек. Под куртку залез холодок ночного леса и поднял волну мурашек по озябшей коже. Вышла луна и погасила не яркие звёзды своим светом. И в этом лунном свете стало легче идти, прихрамывающая нога перестала спотыкаться об невидимые препятствия. И этот свет холодной Луны, её белый, мёртвый свет неожиданно навеял нотки покоя. Всему придёт конец - эта мысль влетела в голову и, пролетев через неё, упала в сердце, и принесла отзвуки радости и беззаботного веселья. Даже походка стала бодрее и веселее, спина выпрямилась, взгляд ожил, руки задвигались стройно и энергично в такт походки.
Если бы в эту ночь на пустой лесной дороге встретился путник и спросил - друг, куда идёшь? Он бы пожал плечами, улыбнулся и махнув рукой, ответил бы - туда, вперёд к луне, горизонту, утру, солнцу.
Всё переменилось друзья, он влился в эту тишину ночного леса, пустой дороги и растворился в них.