Аннотация: Пародия на "Колонну". С любезного разрешения Юрия Погуляя. Не смотря на то, что в рассказе оставлено много чего не особо смешного, он занял второе место на конкурсе "Золотой Скорпион - 2" (юмористическая фантастика и фэнтези) Чтобы полностью понять пародийность рассказа имеет смысл предварительно ознакомитсья с "Колонной". Благо она гораздо короче.
DRAFT. $Revision: 1.2 $
Текст не вычитан.
***
Кто-то считает,
это пошлым.
Может быть.
Когда разговор заходит о нас,
старухи качают головами
и матери строго смотрят на дочерей.
А у тех горят глаза.
Не мудрено.
У любой дурнушки
через год тренировок
такая фигура
--- закачаешься.
Но абы-кого к нам не берут.
Мы десант.
Элита.
Мы работаем в самом сердце Сумеречных Земель.
Круче нас только морпех.
Но там одни мужики.
Девчонки по-разному приходят в десант.
Одни ищут романтики,
другие из-за несчастной любви,
третьи хотят испытать себя.
Есть и те,
кто родились в Сумеречных Землях.
Как Малышка Хо.
Ей было тринадцать,
когда её перевели через пустыню.
Слишком поздно.
Она так и не выросла.
Ей сейчас двадцать пять,
а выглядит разве что на шестнадцать.
По сравнению с остальными
она кажется слишком хрупкой.
Но в бою это маленький неудержимый ураган.
Поговаривают,
она до сих пор никого не убила.
Запросто может отрубить руку или ногу,
но её меч всегда на толщину мизинца
не доходит до сердца.
***
Когда после очередного рейда мы на базе
просто валяемся в траве
и смотрим на цветы...
На базе они везде.
Белые, красные, жёлтые, синие,
большие и маленькие.
Всех сортов.
В любое время года.
Их, даже, привозят
из-за моря.
Специально для нас.
Когда мы валяемся в траве
и любуемся разноцветьем жизни,
глазами уставшими
от чёрного пепла
Сумеречных Земель,
новенькие начинают спорить
о нашей работе.
Им тяжело.
Они ждали романтики,
а оказалось,
это грязный неблагодарный труд.
Мы,
уже ни один год ходящие туда,
молчим.
Мы знаем,
что Малышка Хо
внимательно слушает
и задумчиво жуёт травинку...
Всегда,
когда она думает,
у неё во рту
тонкий зелёный стебелёк.
Даже во время перехода по пустыне,
где вокруг на много дней пути
одни камни и песок,
когда мы сидим под тентом,
изнывая от жары,
и ждём,
пока безжалостное солнце,
пытающееся испепелить всё живое,
уберётся из зенита,
Малышка Хо сидит,
задумчиво глядя вдаль,
и жуёт травинку.
Никто не знает,
откуда она их берёт.
Поговаривают,
возит запас с собой.
Новеньких мы предупреждаем,
что это не та тема,
на которую стоит шутить.
Мы слушаем,
как ожесточённо спорят девчонки,
прошедшие свой первый
и самый важный рейд.
Мы молчим.
Мы знаем,
что,
когда они устанут и охрипнут,
Малышка Хо тихо и задумчиво,
как умеет только она,
уронит в тишину
"Там плачут дети".
***
Говорят,
триста лет назад на месте Сумеречных Земель была
процветающая страна.
Жёлтая благодатная почва,
способная дарить по три урожая в год;
пасмурных дней раз в пять меньше,
чем у нас;
полноводные реки,
текущие с далёких заснеженных гор... ---
я верю, что когда-то там цвели сады.
Сейчас садов нет,
везде лишь пепел и смерть.
Не осталось лесов.
Вместо них торчат обгорелые пеньки.
Нет цветов,
нет зверей,
не слышно пение птиц.
Живущие в землянках люди
выращивают только рис:
залитые водой поля труднее поджечь.
И дороги, дороги, дороги...
Они искромсали страну,
паутиной опутали до самых гор
и бросили в объятья злу.
***
По дорогам идут наши враги ---
оборванцы в ржавых помятых доспехах.
Подростки переростки с пустыми глазами.
Местные жители называют их
слугами зла.
Какие они слуги?
Просто рабы.
Когда взрослеющим мальчишка
сперма ударяет по мозгм,
они начинают искать признания и любви.
По какой-то странной причине
в Сумеречных Землях из каждых
четырёх новорожденных
трое мужского пола.
Откуда же взяться добру в той стране?
Запутавшись в несправедливостях мира,
не успевшие повзрослеть дети
попадают в какой-нибудь отряд
вечно враждующих местных князьков.
Им выдают доспехи,
короткий меч,
маленький круглый щит
и ставят в первых рядах колонны.
Расчёт прост:
ветеранам давно на всё плевать,
а новобранец может испугаться смерти.
Тогда убежать ему не дадут
идущие позади.
Военная тактика в сумеречных землях
не менялась лет пятьсот.
Для нас враги --- закованное в низкосортное железо
стада баранов.
Ни разведки, ни дозоров.
Идут только по дорогам.
Реки переходят вброд.
Днём топают - ночью дрыхнут.
Колонна никогда не останавливается.
Во время мира командиры
гоняют её кругами в одном районе.
Когда князьки вновь начинают войну,
отряд уходят на вражескую территорию.
Если две колонны сталкиваются,
начинается бездумная резня.
Они не перестраиваются.
Просто медленно идут друг на друга.
Пока передние ряды машут мечами,
задние топчутся на месте.
Побеждает тот,
или чья колонна длиннее.
Как правило,
дерутся обе стороны достаточно хреново.
Ни обучения,
ни тренировок.
Новобранцам выдают по одному хлипкому мечу,
когда ставят в первых рядах.
Сами они не стремятся чему-нибудь научиться.
Может быть дело в мужской лени,
может в том,
что для этих неудовлетворённых самцов
процесс важнее,
чем результат.
Они не только не собирают оружие врагов,
но и не хоронят своих.
Дороги в Сумеречных Землях покрыты сломаными костями.
Какое-то зверинное желание
заставляет этих кретинов вбивать ногами в дорожную грязь не только
трупы,
но и ещё живых людей.
Сбитых с ног уже не делят на своих и чужих.
Их судьба --- смерть.
На месте каждого боя остаются растоптанные остатки тел.
Обломки доспехов и оружия местные жители собирают и продают.
Мёртвых никто не хоронит.
***
Интересно,
что будет,
если одна колонна догонит другую?
У меня подозрение,
что идущая впереди не развернётся
а так и будет скошена ударами в спину.
Занятно было бы посмотреть,
но, говорят, они все движутся с одной скоростью.
Колонна останавливается,
только напав на деревню или город.
Вот тут эти вояки разбредаются в разные стороны
и начинают всё жечь и крушить.
Правда,
мирные жители могут спокойно убежать.
Убиты будут лишь держащие в руках оружие.
Они думают,
этот кодекс освящён веками.
Идиоты.
Он держится на остриях наших клинков.
Четыре года назад один князёк
приказал истребить у соседа всё живое.
Мы настигли колонну возле шестой деревни.
Бой был короток и жесток.
Мы тоже умеем быть беспощадными.
Потом был стремительный пятидневный марш
и мы вышли к княжескому замку.
Обычно мы не берём крепости без подготовки,
но нужно было пресечь распространение заразы.
В предрассветных сумерках мы начали штурм.
Ров --- пугать маленьких детей.
Единственная опасность ---
измазаться в вонючей жиже.
Они использовали его,
как сточную канаву.
Стены --- три человеческих роста.
Для нас не высота.
Дозорные только на дорогу и пялялись,
ожидая,
увидеть на ней колонну с тараном наперевес.
Когда мы ворвались,
этот старый болван успел нацепить только шлем.
Так и стоял посреди зала,
беспорядочно махая мечом,
тряся старческими яйцами
и изображая на лице дикие гримасы.
Наша старуха просто подошла и
тюкнула его пяткой промеж глаз.
Легонько.
Он только на жопу сел
да меч выронил.
Маман взяла эту железяку
и хрястнула об колено.
Князёк аж носом захлюпал.
То-ли страшно стало,
то-ли реликвию родовую жалко.
Вот сидит он голышом на холодном полу.
Из одежды один шлем,
на затылок съехавший.
Мы вокруг стоим.
За окном испуганные крики его вояк.
(Не хорошо это --- людей без разбору крошить.
Но тут уж думать нужно,
как своих уберечь.)
Старуха наша к нему наклоняется,
с ледяной улыбкой в глаза смотрит
и, шипя,
объясняет,
на что его яйца намотает
и куда обломки меча засунет.
Маман умеет быть убедительной.
Когда она речь закончила,
князёк этот уже на тёпленьком сидел.
С тех пор он жизнь мирных крестьян очень ценит.
Убить бы его,
да на место другой вылезет.
Каждого убирать ---
ни сил ни времени не хватит.
В том бою мы потеряли четверых...
***
На самом деле,
любой бой --- наша ошибка.
Устроить мясорубку много ума не надо.
С этим справились бы и мужики.
Наша работа гораздо тоньше ---
мы останавливаем колонны.
Двести пятьдесят лет назад
после серии опустошительных войн
в нашей стране осталось слишком мало мужиков.
Чтобы справиться с проблемой,
пришлось создать десант.
Тогда колонну пытались не только остановить,
но и увести на свою территорию.
Быстро выяснилось, что толку в этом мало.
К нам через пустыню
до сих пор бегут мужчины,
женщины,
старики и дети.
Последним проще всего.
Вырастая,
они ни чем не отличаются от нас.
С пожилыми понятно:
им бы дожить остаток дней в спокойствии и уюте.
Бабы тоже кое-как приживаются.
Кто вписывается в нашу жизнь,
кто смиряется...
А вот с мужиками полный кошмар.
Половина, даже,
наш язык выучить не может.
Крестьян в большинстве случаев куда-то
приткнуть удаётся.
Ремесленники много лет мучаются,
однако в люди выбиваются.
Но в основном-то к нам приходят те,
кто только и умел,
что строем ходить
да мечом махать.
Эти безнадёжны.
Мало того,
что тупее последней овцы,
так и как мужики бесполезны.
То-ли они тупеют окончательно,
то-ли от беспрерывного топанья
там всё вытрясают,
то-ли яйца под доспехами спревают.
Но пять лет отходил в колонне ---
и всё.
Но раз уж сами пришли,
делать-то нечего.
У нас с рождаемостью свои заморочки.
На пять баб по четыре мужика.
Находятся дуры --- этих тоже разбирают.
Ну и получают животное неприхотливое,
но к хозяйству непригодное.
А чего такому напрягаться?
Жрать дают.
На большее у них желаний не хватает.
Разве что в кабак заползти --- пивка пососать.
Как увидишь существо в простенькой одежонке,
пыхящее,
пузо необъятное с трудом несущее,
сразу понятно:
бывший вояка из Сумеречных Земель.
***
Сейчас мы никого за собой не тянем.
Остановили колонну,
оружие отобрали,
ратничков по окрестным деревням рассеяли
и ладненько.
Если спросит кто,
ответим,
что мол есть далеко-далеко на западе
за чёрной-чёрной пустыней
такая страна.
Если знает,
где запад
и очень хочет,
сам дойдёт.
А так,
по большей части сказками кормим
о добре и смирении.
Мужиков там много рождается,
но и мрёт не меньше.
Так что в рисовых полях
тоже некому копаться.
Вот мы их по окрестным сёлам и раздаём.
И их стране польза,
и нам мороки меньше.
Не все на земле приживаются.
Кое-кто опять в колонны уходит.
Но у нас память долгая.
Вторую встречу разговор с такими уже другой.
Но за века тактика отработана.
Накладок мало.
***
Самое сложное, конечно, колонну остановить.
Ведь никто не знает:
по мирному дело обернётся
или снова мечом махать.
Вот выберем мы какой-нибудь отряд
и много дней за ним наблюдаем.
Частенько смотрим,
что они в деревнях делают.
А то бывает,
князёк местный от кодекса отклонится,
или в отряде одни подонки да ублюдки соберутся.
Ну, тут уж делать нечего.
Ночной тенью над спящим войском пройдём,
клинки оботрём,
и снова в туман.
Если случай не безнадёжный,
то самая работа и начинается.
Выбираем деревеньку посуше
и, чтоб рельеф вокруг был удобный.
По-хорошему, конечно, лучше,
но, если до плохого дойдёт,
своих-то терять неохота.
Главное стрелков удачно спрятать.
Луки у нас хоть и походные,
но мощные.
Доспехи на этих воинах только так пробивают.
К тому же,
они в затылочек топают,
особо целиться и не надо.
А стрела из моего арбалета,
так вообще, нескольких за раз кладёт.
Только в четвёртом --- пятом ряду застревает.
Хорошо,
если сразу ясно становится,
что жареным пахнет.
Тут уж можно убежать и всю колонну из луков положить.
***
Но отойти можно не всегда.
Тогда мы сами бросаемся на колонну.
Атакуя,
мы визжим.
Не знаю почему.
Вроде,
несолидно.
Крик бросающихся в бой мужиков
похож на рокот горного обвала.
Это мощно.
Атакующая колонна местных вояк молчит,
но начинает идти вногу,
выбивая на сухой дороге,
достаточно внушительный ритм.
Интересно,
как со стороны
выглядят пол сотни визжащих женщин?
Во время боя на это внимания не обращаешь.
Только потом понимаешь,
что горло пересохло.
Единственный раз удалось услышать Варьку.
Поразительно,
как девчёнка с низким бархатным голосом
может издавать звук
острее битого стекла?
Говорят,
ничего нет страшнее крика,
рвущегося из нас в момент боя.
Он раскалывает голову,
проникеткуда-то в глубины
и будит что-то в замёрзших душах наших врагов.
И в их пустых глазах появляется страх.
Идущие в колонне безразличны к жизни.
Они могут точно знать,
что впереди ждёт смерть,
но движенье не замедлят.
Если в бой идут мужики,
воины Сумеречных Земель умрут,
не сломав своих рядов.
Но от нас они бегут.
Иногда.
Эти бараны так долго ходят строем,
что двигаться самостоятельно неспособны.
Если колонна раскалывается,
они просто несутся прочь от дороги.
Поплутав по окрестностям,
многие сбиваются в стаи
и шатаются по окрестностям.
***
Один раз Катька пошла в кусты и на такую нарвалась.
В кусты - это сказать легко.
Вокруг одни пологие холмы,
а на них обгорелые пеньки.
Сколько не уходи --- всё видно.
Маман потом ругалась.
"Ну чего этой дуре приспичило?
Не могла подождать,
пока походный нужник поставят?
И кого эта идиотка стеснялась?"
Ушла Катька далеко.
Только присела --- подваливают восемь ранничков.
Печальная история.
Маман нам потом много раз мозги промывала:
"Дубины!
Уставы кровью написаны.
Если приказано убегать, беги.
Нет,
всё вас на геройство тянет!
Подумаешь,
обосралась бы на ходу.
Говно --- не кровь,
можно и смыть.
"
Катька --- это Катька.
Решила сама.
Даже, звать на помощь не стала.
Сначала у неё всё шло хорошо.
Улыбалась,
говорила.
Те, вроде, поддались.
Но, когда живот крутит,
какие улыбки?
Вот кто-то из бойцов психанул,
закричал "Ведьма!"
Схватились они за мечи и на Катьку бросились.
Да.
Печальная история.
Катька на соревнованиях по рукопашному бою
всегда в финал выходит.
Вот и увлеклась,
не расчитала.
Один-то тормознутый был.
Пока меч вытаскивал,
понял к чему дело клонит
и смотал.
Остальные не успели.
Когда мы прибежали,
пятерых уже было не откачать.
Особенно обидно с толстенким коротышкой получилось.
Катька говорила,
что,
когда он мечом замахнулся,
глазки от страха закрыл.
Вот она его легонько об пенёк и приложила.
Шлем у него выпендрёжный был --- с рожками.
Так он рогом в пень и въехал.
Мы мужика поднимали,
думали просто отключился,
а, оказалось, башка проломана.
Шлем не выдержал,
внутрь сломался
и череп раскроил.
Всё потому, что железо у них совсем никудышное стало.
***
Да.
Нервы нам нужны крепкие.
Особенно,
когда колонна на нас прёт
и до последнего момента не понятно,
встанет или нет.
Девчонки стоят чистенькие, светлые.
Кто покрасивее и посноровистее
в первых рядах пироги свежие держит.
Меч у кого за спиной,
у кого под юбку спрятан.
Брони минимум.
Потому как ручки,
ножки,
шейку показать надо.
Щитов нет.
Их даже от глаз этих баранов
не спрячешь.
А бывало всякое.
В голове колонны мальчишки психованные.
Иногда они на нас и бегом кидались.
Тут уж зевать нельзя.
Особенно тем девчонкам,
что в первых рядах.
Только они успеют
меч достать,
пироги скинуть,
да подносом прикрыться,
как уже первый клинок отражать надо.
А нам надо
к бою перестроиться
да детей отвести.
Без детей нельзя.
Если одни бабы на дороге стоять будут,
тут уж и последний идиот догадается,
что дело нечисто.
Конечно,
малышей с собой не тащим.
А, если старше четырнадцати,
уже на взрослого похож.
Не нашего, конечно,
но в Сумеречных Землях народ невысокий.
Меньше десяти тоже нельзя.
Дети всё-таки.
В нашем деле каждая мелочь важна,
а они могут не выдержать.
Много лет назад пришлось ребёнком
несколько раз на операциях побывать.
До сих пор помню.
Сейчас уже я стою за каким-нибудь пацанёнком.
На лице улыбка до ушей,
в правой руке взведённый арбалет,
левой мальчишке плечо сжимаю
и сквозь зубы "Не ржать!"
Детям тяжело,
но и взрослым не легче.
Иногда совсем клоуны попадаются.
До сих пор вспомнишь --- смешно.
Эти вояки и так потешно выглядят,
а, когда на девок наших засмотрятся,
на лице такие гримасы,
что и в цирке не увидишь.
Особенно, если кто из наших чего-нибудь выкинет.
А, когда колонна не тормозит,
и им пара шагов до той черты осталось,
за которой они наши стрелы получат,
делать можно всё,
что хочешь.
Катька любит вперёд выйти,
пирог им протянуть
и поклониться.
Не сильно, конечно.
Иначе слишком хорошо не только бюст,
но и две рукоятки мечей за спиной видно будет.
Обычно, действует.
Пироги --- великая сила.
Особенно,
если ветер от нас дует.
Известно,
что мужики на жратву ведутся,
но тут баланс нужен.
Если мясо учуют,
звериные инстинкты побороть не смогут.
Рис и сыр тоже нельзя.
Во всех Сумеречных Землях
это в войсках единственный рацион.
Сыр, правда,
не у всех есть.
В горах у них ещё зелень осталась,
но коров там не попасёшь,
а, вот, овечки --- козочки ещё выживают.
Князья своих воинов деликатесом и снабжают.
Не все, правда.
У некоторых денег нет и лепёшками своих ратников обеспечить.
Вот идёт такой отряд --- еле щиты тащит.
С ними и воевать нечего.
Этих задохликов ветер сдувает.
Впрочем,
досыта никто из воинов не ест.
Протопает колонна день,
рассядутся солдатики у костров,
слопают свой скудный паёк
и сидят --- в огонь смотрят.
Глаза голодные,
лица печальные,
желудки пустые бурчат.
Потом всю ночь ворочаются.
С голодухи какие сны?
***
У тех девчонок,
что пироги держат,
работа опасная.
Мало того,
что первый удар их,
эти вояки, до жратвы дорываясь,
раздавить могут.
Но,
если колонна встала,
можно расслабиться.
Задние ряды ещё топают,
а передние упёрлись.
Начинается толкотня.
Строй сыпется.
Замирают они,
глазёнками хлопают,
что делать, не знают.
Тут уж можно вперёд идти --- мужиков разбирать.
Кто-то думает,
что у нас сразу оргия начинается.
Если бы.
Нет, никто из девчонок не отказал бы.
Даже, не смотря на то,
что они грязные, вонючие и запаршивленные,
жалко их очень.
Но и самые молодые из этих вояк
на действия не способны.
Так что девчонкам приходится
только их нытьё выслушивать
да сопли вытирать.
Особенно,
когда этих грозных воинов за стол посадишь.
Сидят они,
как нашкодившие дети,
вяло кашу ложкой ковыряют,
и слёзы в тарелку капают.
Девчонки только вокруг ходят.
Одного по головке погладят,
другого по плечу потреплют,
кого к груди прижмут,
так он и разрыдается.
Как войско наестся,
совсем рутина начинается.
Железяки отберём,
помоем,
оденем,
недельки полторы подлечим,
покормим,
да по соседним деревням раздадим.
Потом денёк отдохнём
и исчезнем.
А за местом тем дурная слава закрепится.
Ещё бы!
Целое войско бесследно пропало.
***
За века всё отработано.
Накладки редки.
Но, иногда,
из-за какой-нибудь ерунды всё срывается...
Вот,
три года назад ловили мы колонну.
Огромную.
На моей памяти длиннее её только две было.
Пару месяцев вокруг кружили,
прикидывали.
Место тоже отменное подобрали:
деревня большая,
дорога изгибается,
вокруг холмы.
Если б до боя дошло,
мы бы их закрутили и с собственным хвостом столкнули.
Жратвы на эту ораву неделю готовили.
А из-за одного единственного ханурика
всё прахом пошло.
Колонна уже тормозить начала,
и глазки у них загорелись,
и меч кое-кто выронил,
но тут этот придурок в обморок брякнулся.
Главное,
в первом ряду в самой середине шёл.
Хоть бы на спину упал,
так нет --- вбок.
Покачнулся --- плечом соседа толкнул,
за другого схватился.
Они и расступились.
Так что первый ряд пополам разделился.
Кто слева был, в одну сторону шагнули,
кто справа --- в другую.
Кто сзади,
уже мозгами не работали,
тоже вбок пошли.
Стоим мы с идиотскими улыбками,
а колонна перед нами на два рукава расходится.
Неуютно стало.
Особенно, когда они нас с боков обходить начали.
Но старуха сигнал подаёт: "Застыть!"
Мы немного в стороны развернулись,
оружие прикрыли,
стоим,
ждём.
Смотрим,
как нас это стадо
обтекает.
Вроде,
нападать не собираются.
Глазёнки на нас вылупили,
слюнки текут,
многие в раскоряку идут,
так как от девичей близости
достоинство мужское проснулось ---
идти мешает.
Непонятно:
то-ли с ними заговорить,
пирогов дать,
то-ли мечи достать и из кольца прорываться.
Вроде бы случайность,
а вдруг, у них тактика новая?
Протопали они мимо нас.
Мы им в спину посмотрели,
вздохнули облегчённо,
а всё равно обидно.
Только тот нервный идиот нам и достался.
Потоптанный слегка,
но живой.
Колонна дальше хулиганить пошла.
Так что несколько месяцев работы коту под хвост.
Но ничего,
мы эту бронированную каракатицу ещё заловим.
Вместо послесловия
Мы возвращаемся на базу.
В этом рейде мы немного ошиблись.
Мне на память досталось два рубца
на левой ноге.
До сих пор видно,
как я хромаю.
Рядом идёт Лёха
с арбалетом за спиной.
Он ведёт под уздцы низкорослую серую лошадку.
На ней сидит Малышка Хо,
задумчиво смотрит вдаль
и жуёт травинку.
Меч пропорол ей лёгкое.
Когда она очнулась после двух суток бреда,
Клара,
уже пятый раз штопавшая Малышку Хо,
сказала,
что теперь из десанта её придётся списать.
Наверное,
специально сказала...
Малышка Хо ответила только "Нет"
и закусила губу.
Через неделю она,
пошатываясь,
сама вставала.
Печален наш марш.
Впереди на повозке
два чёрных мешка.
У Веры это был второй рейд,
у Паулы --- двадцать седьмой.
Вокруг,
насколько хватает глаз,
простирается каменистая выжженная земля.
Но через два перехода
мы дойдём туда,
где растёт трава.
Женщины в белых платках
бережно примут два тела
и,
согласно старинному ритуалу,
захоронят у самой границы,
по которой молодая зелёная трава
наступает на обгорелые камни.
Мы пробудем там до рассвета,
а потом двинемся дальше.
По зелёным лугам.
По бывшей пустыне.
Мимо таких же скромных могил.
Сначала они будут редки,
затем всё чаще и чаще.
Через три дня
мы дойдём до огромного поля,
по которому надгробья идут
неисчислимыми плотными рядами.
А потом войдём в лес.
Двести пятьдесят лет назад
река стали и огня
захлебнулась тут в крови
и повернула вспять.
Эти могилы ---
страшная плата за то,
что между Сумеречными Землями и морем
осталась жива наша зелёная страна.
Уходя, вражеские войска
превратили приграничные территории
в выжженую пустыню.
Много лет на границе только ветер
гнал чёрную пыль,
засыпая могильные плиты.
Потом туда пришли женщины в белых платках,
с загоревшими на солнце обветренными руками.
Новенькие часто спорят,
что будут делать,
когда покинут десант.
Они перебирают тысячи прекрасных профессий,
выбирают среди самых загадочных
из заморских колоний.
Уже много лет я знаю:
это неправда.
Сумеречные Земли не отпустят нас.
Наше место среди женщин,
живущих там,
на границе жизни и смерти.
Если мне не суждено будет когда-нибудь
вернуться в последний раз в чёрном мешке,
когда мои руки устанут держать меч,
я приду к ним.
Мы будем мотыгами ковырять бороздки
в чёрной земле,
возить на серых упрямых ослах воду
и сажать, сажать, сажать
пучки мелкой неприхотливой травы,
которая вцепится в эту землю
и подарит ей жизнь.
Пройдут годы
и на месте обгоревшей земли
снова вырастут цветы.
Когда я умру,
меня похоронят там,
на границе с пустыней.
Потом придут другие
и жизнь пойдёт вперёд,
отмечая могилами дорогу,
по которой мы уходим
к самому сердцу зла.
Уходим,
чтобы оно не пришло к нам.
Это наш путь
и он ещё не закончен.