- Настя, да проснись же ты! - Пенёк тряс её за плечо со всей силы.
Девушка вскочила, словно ошпаренная, и, находясь под впечатлением сна, испугано проговорила:
- Что, пора? Как мы будем выходить из города?
Лесной человечек удивлённо поднял брови.
- Насть, какого города? Просыпайся, там Клеопатра Гришу убивает!
- Где? - девушка окончательно пришла в себя и огляделась.
Вспомнив, что полусон-полуобморок свалил её в комнате Марка, Настя покраснела, при мысли, о том, что о ней может подумать Пенёк.
- Сейчас не время смущаться, - лесной человечек схватил девушку за руку и потянул к выходу,- объяснять, что ты делала в постели чёрного мага, будешь потом!
- Не буду я тебе ничего объяснять, - Настя возмущённо выдернула свою руку, - дай хоть в зеркало на себя посмотреть.
- Насть, потом посмотришь, а? - Пенёк просительно поднял на неё глаза, - если тебя не волнует судьба Гриши, то подумай о том, что останется от твоего ресторана после Клеопатриных выбрыков!
- А что они вдвоём делают в ресторане? - Настя всё же подошла к зеркалу.
- Так при тебе же Гришка ей назначал встречу. Уже восемь вечера, ты проспала около двенадцати часов.
- И что, они поссорились? - девушка похолодела от нехорошего предчувствия.
- Хуже!
- О, господи, почему же вы меня не разбудили перед встречей! - Настя, подозревая самое худшее, понеслась на первый этаж.
А как же всё хорошо начиналось! В шесть часов вечера, на час раньше срока, Гриша при всём параде уже был в номере у Жмурика. Для такого случая он тряхнул стариной и надел любимый костюм Клеопатры. К нему также прилагался розовый галстук, который дворник очень стеснялся на себя вешать, но Пенёк объяснил, что лучше один раз перемучаться, зато потом можно будет целыми днями в робе ходить. Григорий представил себе столь радужную перспективу, и настолько вдохновился, что тут же надел галстук и ещё сказал, что готов даже розовые носки на себя напялить, только бы это помогло. Жмурик скромно сидел в уголочке, чувствуя себя рабыней на аукционе. Пенёк удосужился сообщить ему о предстоящей авантюре всего полчаса назад. До этого времени лесной человечек пропадал у бабушки, а вернувшись, не сказал ничего о том, что сейчас происходит, а обрадовал Акакия вестью, что тот должен будет участвовать в операции по спасению жизни и здоровья Григория. Сначала Жмурик гневно возмутился, заявив, что он не куртизанка, чтобы его предлагали всяким неуравновешенным особам, но когда Пенёк популярно объяснил все выгоды, которые извлечёт для себя белый маг в случае успеха, поломался ещё для приличия минут десять, и согласился.
- Пенёк, - Жмурик, стоя посреди номера в семейных трусах, судорожно перерывал свои вещи, которые, ради такого случая, лесной человечек перенёс из его квартиры, - мне Клеопатра Ивановна, в принципе, нравится, только тебе не кажется, что мы немного в весовых категориях не подходим друг другу?
- Глупости, - Пенёк уверенно извлёк из большого вороха одежды белые брюки и протянул их Акакию, - вы просто идеальная пара! Будете дополнять друг друга!
- Слушай, а она точно согласится поговорить с...
- С твоим рогатым мужем? - лесной человечек прыснул от смеха.
- У меня нет рогатого мужа - взвился Жмурик, надевая штаны, - и вообще, будешь издеваться, никуда не пойду! - с этими словами Акакий с достоинством и злостью застегнул ширинку.
- Жмурик, не капризничай, - Пенёк беззлобно бросил в него рубашкой, выуженной из того же вороха.
- Она мятая! Ты что, не мог не сваливать всё в одну кучу?..
После долгих препирательств, Акакий всё-таки был одет и причёсан.
- Эх, шляпу бы тебе ещё для солидности, - Пенёк критически оглядывал друга.
Григорий, который к этому времени уже находился в номере, нервно вытирая огромным платком то и дело выступающую испарину, вставил свои пять копеек:
- Да зачем ему солидность? Чем сильнее он вызовет у Клёпы чувство жалости, тем больше шансов, что она к нему... проникнется!
После этих слов обиженный Жмурик сел в кресло и до начала операции больше не проронил ни слова.
- А Настя где? - Гриша не сводил глаз с будильника, стоящего на прикроватной тумбочке, ему казалось, минутная стрелка отсчитывает начало его свободы.
- Спит. Досталось ей немного, поэтому лучше пускай отдохнёт - сами справимся, - объяснил Пенёк.
- Жаль, - дворник приуныл, - с ней как-то спокойнее было бы.
- Гриш, это даже хорошо, что её не будет, Клёпа женщина ревнивая, вдруг подумает, что ты на Настю её променял.
- Да ты что? - Григорий выпучил глаза, - она же мне как дочь!
- Ну, - Пенёк положил другу руку на плёчо, с таким видом, словно провожает того на казнь, - пора тебе, Гриша.
- А вы? - дворник запаниковал.
- Не волнуйся, мы рядом будем. Жмурик появится, когда придёт время!
От волнения у Гриши стали подгибаться колени и в ресторан его почти внесли на руках. Почувствовав магов, из кухни выглянул Марк, он с интересом посмотрел, как негнущегося Григория водворяют за столик, и, хмыкнув, вернулся назад. Пенёк со Жмуриком поспешили скрыться, опасаясь, что лесной человечек попадётся на глаза управляющему отелем. Они нашли укромное место в уголке за огромным аквариумом, и Пенёк для надёжности наложил заклинание отвода глаз, чтобы на них никто не обращал внимания.
К красному как рак Григорию подошла хорошенькая официантка и положила на стол меню. Дворник ей что-то промычал и девушка, недоумённо вскинув брови, поспешно отошла. Было видно, что Грише очень мешает галстук, но ослабить его он не решался, только нервно оттягивал ворот рубашки и постоянно оглядывался. Клеопатра опаздывала. Уже и Жмурик стал проявлять нетерпение и постоянно приставал к Пеньку с вопросом что будет, если она не придёт. Несколько раз выглядывал Марк, ему было интересно, что за авантюру задумали эти нелепые белые маги и так отчаянно нервничающий бородатый мужик за столиком.
Наконец, опоздав на полчаса, в зал медленно вплыла Клеопатра Ивановна. Решив, что Григорий хочет с ней помириться, женщина постаралась выглядеть на все сто. Она надела ярко красное шифоновое платье, которое мягкими складками скрывало все недостатки её необъятного тела, но свой бюст Клёпа недостатком не считала, поэтому декольте было на грани приличия. При каждом шаге, это добро восьмого размера колыхалось, как волны Чёрного моря. Как только Клеопатра Ивановна сделала несколько шагов по залу, не осталось ни одного мужчины, который смог бы оторваться от созерцания её прелестей. Довольная произведённым эффектом, Клёпа величественно шагала к столику Григория. Дворник же, в отличие от остальных особей мужского пола, смотрел в декольте не заворожено, а с негодованием, и как только Клеопатра приблизилась настолько, чтобы можно было говорить шёпотом, Гриша просто взорвался.
- Клеопатра, - строго, начал он, - ты зачем так вырядилась? На тебя все смотрят!
Клёпа растянула ярко накрашенные губы в довольной улыбке и, не дожидаясь, пока Гриша встанет и отодвинет ей стул, сделала это сама. Садилась она нарочито медленно, низко наклонившись вперёд, и от этого казалось, что её грудь сейчас вывалится прямо на стол вместо блюда. Такого тонкая и стеснительная душа дворника вынести не смогла, и он прямо через стол набросил ей на грудь свой огромный носовой платок. Впрочем, попытка прикрыть "срамное место" успехом не увенчалась. Для того, чтобы полностью упаковать бюст Клеопатры нужно было по крайней мере пятнадцать таких платков.
- Прикройся немедленно, - Гриша покраснел ещё больше, - ты что, пришла сюда мужиков завлекать?
- Цыплёночек, - женщина расцвела, - ты ревнуешь?
- Да я...- он осёкся, поняв, что может наговорить лишнего, и кончится тем, что Клёпа опять озвереет, - что будешь заказывать? - он подвинул ей меню.
Клеопатра Ивановна царственным жестом убрала с груди Гришин платок и углубилась в изучение местного ассортимента блюд.
Подозвав официантку, женщина сделала заказ. Причём себе она ни в чём не отказывала, а Григорию заказала отварное белое мясо и листья салата, мотивируя это тем, что его печень, которая в последнее время подвергается постоянным стрессам, требует разгрузки.
- И, девушка, принесите мне красного вина, а моему спутнику минералку без газа. Газированная вода очень плохо влияет на желудок.
Официантка бросила сочувствующий взгляд на Григория и удалилась.
Гриша не хотел минералки, хотя в горле и пересохло, ему до обморока требовалось выпить стакан водки, но он понимал, что в данный момент это невозможно.
Клеопатра же, улыбнулась и посмотрела на дворника, словно кошка, поймавшая мышь.
- Григорий, почему ты такой хмурый и немногословный? Ты ведь зачем-то пригласил меня сюда, - она поправила декольте.
- Да, - Гриша осип и закашлялся, - я... это... ну в общем... потрясающе выглядишь.
Дворник отчаянно ждал, когда же, наконец, Пенёк отправит за их столик Жмурика. Как разговаривать с Клёпой, чтобы дело не переросло в скандал, он не знал, и подмога ему была нужна как воздух.
- А вот ты, Григорий, очень сдал за последнее время, - она укоризненно изогнула нарисованную бровь, - тебе не хватает женской заботы.
В это время официантка принесла минералку и вино, дворник жадно приник к стакану, чтобы женщина не увидела выражения его лица.
- Опять пил вчера? - Клеопатра истолковала его жажду по-своему, - Григорий, опомнись, ты же гробишь себя.
Гриша, чтобы не сорваться, упёрся глазами в Клёпино декольте, чему та несказанно обрадовалась.
- Григорий, - женщина подняла бокал и, изображая соблазнительницу, отпила маленький глоточек, - я считаю, тебе пора возвращаться домой. Ну пошалил немного, я понимаю - большим мальчикам иногда хочется вырваться на свободу и сотворить какую-нибудь глупость - но твоя слишком затянулась.
Клеопатра снова глотнула вина и, то ли случайно, то ли специально, сделала так, чтобы на её губах осталась маленькая капелька, которая тут же скатилась ей на грудь и медленно стала путешествовать прямо в ложбинку между грудями. Григорий заворожено смотрел на это, нервно сглатывая. К своему стыду дворник почувствовал, как в нём просыпается другая жажда. Клеопатра тоже это заметила и была на седьмом небе от счастья - план, который она разрабатывала весь вечер начал приносить свои плоды. Но она никак не предполагала, что плодов будет больше, чем ей нужно.
- Разрэшитэ прыгласыть вас на танэц, - услышала она у себя над ухом.
Рядом с Клёпой стоял горячий грузин и вожделенно смотрел в её декольте. Мужчину звали Важа, и он вместе с друзьями приехал в ресторан, чтобы отметить рождение племянника. До прихода Клеопатры, компания занималась тем, что соревновалась в произнесении тостов за здоровье новорожденного. Но, увидев "женщину в красном", тосты как-то сами собой иссякли, и Важа уже не реагировал ни на что, кроме Клёпиного декольте. А когда она провернула трюк с каплей вина, грузин шумно задышал и, словно кролик на удава, пошёл на Клёпу. В спину ему неслись одобрительные возгласы друзей.
Услышав приглашение, Клеопатра Ивановна тут же решила, что если Григорий её немного поревнует, это только придаст их примирению более высокую ноту. Поэтому, кокетливо улыбнувшись, она приняла приглашение знойного джигита. Тот взял её за руку, и повёл поближе к эстраде. Непонятно как Важа нашёл её руку, и как не перевернул столики, стоящие у них на пути, потому что взгляд его всё время был направлен в декольте. Казалось, будь его воля, он влез бы туда целиком.
Гриша же, как только Клёпа вышла из-за столика, начал поворачиваться во все стороны, стремясь увидеть в какой засаде сидят его друзья. Присутствие Жмурика было необходимо как воздух. Но, так как Пенёк наложил заклятие отвода глаз, естественно, увидеть их не мог. Допив минералку, он повернулся в сторону эстрады. Хотя сейчас музыканты играли какую-то быструю музыку, Важа с Клеопатрой танцевали в обнимку. Грузин бережно, с выражением лица "мама, неужели это всё моё!" обнимал стан Клеопатры. Рост у него был чуть ниже, чем у партнёрши, и было заметно, что он с удовольствием бы устроил свою голову у неё на груди. Клеопатра поощряла вожделение Важи приветливой улыбкой, не забывая кидать взгляды в сторону Григория. Дворник вдруг понял, что ему неприятно смотреть, как чужой мужик так откровенно выражает ей свои чувства.
- Гриша, Пенёк сказал, что мне пора появляться, - Жмурик нервно танцевал возле столика в такт ритмичной музыке.
- Наконец-то, - дворник обрадовался ему как родному, - садись. Сейчас Клёпа вернётся, и начнёшь! Вид пожалостливее, главное сделай!
Гриша понял, что Акакий его совсем не слушает, а увидев, что стало отвлекающим моментом, вдруг просто озверел. Жмурик смотрел на Клеопатру. Причём взгляд его горел не хуже, чем у Важи.
- Ты куда смотришь, вражина?
Жмурик сначала не понял драматизма момента, и, сев за столик, беспечно ответил:
- А как ты думаешь! Вот это... дыни! - Акакий от избытка чувств проиллюстрировал своими руками размер бюста Клеопатры.
- Что ты сказал? - Гриша перегнулся через стол и ухватил Жмурика за грудки. Не учёл он одного - его телосложения. От мощного рывка Акакий оторвался от пола и дворник протянул его к себе через весь стол.
Трусливый Жмурик тут же завизжал, стремясь привлечь внимание к происходящему как можно большего числа народа, и стал отбрыкиваться. В это время официантка как раз подносила к столику заказ Клеопатры и, дёргающий ногами Акакий, лёжа на столике, пяткой перевернул всё содержимое подноса. Звон стоял такой, что если в зале и был человек, не обративший внимания на визг, то звон разбившейся посуды точно привлёк его внимание.
- Григорий, - подоспевшая Клёпа мощным движением оторвала Григория от Жмурика, - ты что себе позволяешь?, - и, повернувшись к остолбеневшей официантке, грозно произнесла, - вы что, приносили ему спиртное?
Официантка отрицательно замотала головой и стала пятиться назад.
- Что здесь происходит? - У столика стоял Альберт Иосифович, управляющий отелем, и, округлив глаза, смотрел на перевёрнутые блюда и лежащего на столе Жмурика.
- Все нормально! - Клёпа развернулась к управляющему, лучезарно улыбнулась, чуть наклонившись вперёд, и лёгким движением стянула Акакия со стола, - небольшое недоразумение.
- Я бы попросил вас больше не устраивать подобных сцен в этом заведении, - Альберт Иосифович абсолютно не реагировал на огромный бюст в расползающемся декольте, - в противном случае, я вынужден буду просить вас его покинуть. Здесь отдыхают приличные люди...
- Вы хотите сказать, что я неприличная женщина? - Клеопатра упёрла руки в бока и угрожающе сделала шаг к управляющему.
Альберт Иосифович, для которого престиж заведения стоял превыше всего, готов был хоть козлом скакать, только бы прекратить начавшееся безобразие, поэтому он, мигом сориентировавшись в ситуации, сделал вид, что смотрит на Клёпу с восхищением:
- Ах что вы, конечно же нет! Я имел в виду этих двух мужчин, - он кивнул в сторону так и не остывшего Гриши и слегка потрёпанного Жмурика.
- Обещаю вам, ни один из них больше не позволит себе ничего подобного! - она бросила на обоих мужчин такой взгляд, что управляющий тут же ей поверил.
- Дарагая, этот чэлавэк тебэ мешает?
Альберт Иосифович развернулся - у одного из столиков стояли четверо мужчин кавказской национальности, грозно сдвинув брови. Он схватился за сердце и судорожно полез в карман за нитроглицерином. Важа же, подойдя к управляющему, тихо спросил:
- Слюшай, чего к дэвушкэ прыстал, а?
Клёпа, которую девушкой не называли уже лет двадцать, растаяла, словно мороженое на палящем солнце.
- Нет, нет, - она нежно коснулась плеча грузина, - уже всё в порядке.
Альберт Иосифович усиленно закивал, и поспешил удалиться, бормоча себе под нос, о том, что в такой обстановке работать невозможно.
Клёпа, спровадив Важу за его столик, царственно уселась на своё место. Набежавшие официанты шустро убрали бардак от перевёрнутого подноса и поменяли скатерть, заверив, что заказ принесут с минуты на минуту. Гриша сидел мрачный, словно грозовая туча. Жмурик же, наоборот, радостно улыбался Клеопатре, которая так неожиданно оказалась его спасительницей.
- Клеопатра Ивановна, вы потрясающая женщина! - он взял её руку и со значением поцеловал.
Гриша сначала хотел снова набить Жмурику морду, но, вспомнив, что сам придумал Акакию такую роль, скрепя сердце, сдержался.
- Ах, Акакий, вы всегда такой галантный, - Клёпу просто распирало от счастья. Таким вниманием у мужчин она не пользовалась уже давно, - как вы здесь оказались?
- Я живу в этом отеле, - Жмурик вспомнив, что ему надо изображать ходячее несчастье, тут же постарался сделать вид смертельно больного, - так сложились обстоятельства, что в своей квартире я не могу появляться. Вот, приходится... Без друзей, без семьи...
- Несчастный, - сейчас Клёпа была готова любить весь мир, - а ты, Григорий, бесчувственный чурбан! Зачем ты хотел обидеть Акакия Ферапонтовча?
- А пускай этот... Ферапонтович сам тебе расскажет, - Гриша злобно скривился, и готов был уже рассказать про Жмуриковы "дыни" но тут в поле его зрения появился Пенёк, который, словно услышав, о чём они разговаривают, стал подавать дворнику знаки замолчать.
Промолчать Грише помог подоспевший официант, принёсший еду. Дворник тут же засунул себе в рот листик салата и даже не скривился. Жмурик заказа ещё не делал, и, смотря на тарелки присутствующих, выглядел так, будто только что вырвался из Бухенвальда. Клёпа, увидев, насколько Жмурик голоден, не смогла сдержать слёз. Она тут же подвинула свою тарелку "узнику Бухенвальда"
- Ну что вы, Клеопатра Ивановна, я закажу сейчас себе что-нибудь.
- Ешьте, и не спорьте со мной! - Клёпа взяла вилку, нанизала на неё грибочек и почти насильно запихнула его Жмурику в рот, - надо же, так не следить за своим здоровьем! Вас срочно нужно откормить, я это много раз говорила, - как только Акакий попытался возразить, она снова ловко запихнула ему в рот креветку, - отныне, вы будете под моим присмотром! Уж я-то не позволю вам умереть от голода.
Жмурик, с полным ртом еды, и Гриша, кривящийся от салата, удивлённо переглянулись. Они никак не ожидали, что цель так легко будет достигнута. А Клёпа, оседлав своего любимого конька, решила приступать к "спасению" незамедлительно.
- Девушка, - обратилась она к проходившей официантке, - принесите меню, будьте любезны.
Довольный Жмурик уже без Клёпиной помощи уплетал её порцию, а "сестра милосердия" воодушевлённо выбирала блюда. Когда Гриша услышал, сколько всего заказала Клеопатра, почувствовал, что снова начинает нервничать. И дело было не в стоимости блюд, в крайнем случае, можно будет одолжить у Насти, а в самом факте такого фанатичного внимания к Жмуриковой персоне.А когда Клёпа снова принялась сюсюкаться с Акакием и даже вытерла ему измазанный подбородок, дворник вдруг понял, что совершенно не рад тому, что у них получилось.
Сидя за своим столиком, мрачнел и Важа. Он угрюмо наблюдал за Клеопатрой и не мог понять, что в этом долговязом скелете могло привлечь такую выдающуюся во всех отношениях женщину. Счастливым выглядел один Жмурик, который буквально купался в Клёпиной заботе, даже не подозревая о том, что коварная судьба приготовила ему очередную каверзу. Каверза появилась в ресторане в лице его несостоявшейся любовницы и её рогатого мужа.