Рудич Павел Клиникович : другие произведения.

Трепанация, как высшая мера наказания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В дверях полковник остановился и спросил у меня: - Думаете, если он поправится, он вам спасибо скажет? Когда его здорового на расстрел поведут? Да проклянёт он вас! А проклятья смертников - сбываются. Всего хорошего! С этими словами начальство удалилось.
  Смертная казнь через трепанацию.
  
  
  
  II
  Смотрит на меня белыми глазами и молчит.
  Огромный такой парень, лежит, с трудом помещаясь на казённой койке, в тюремной больнице. Лежит он прямо на грязном лоснящемся матрасе. Такая же подушка - под головой.
   Скользкая трубка капельницы убегает куда - то под серое одеяло. Рядом, на тумбочке, жестяная миска с холодной кашей из которой торчит варёный рыбий хвост.
  Сопровождающий меня тюремный врач, поймав мой взгляд, сказал:
  - Усиленное питание!
  Пахнет гнилой капустой и моргом. Ловлю себя на том, что стараюсь ни к чему здесь не прикасаться - как в туалете плацкартного вагона.
  Вот ведь, думаю, в рот оно е..сь, ну совершил человек преступление, наказали его по закону - лишили свободы.
  Но написано ли в этом законе, что человека надо наказывать ещё и грязью, холодом, мерзкой пищей и жестокостью?
  Этот ещё и заболел. Поди, ведь, и не лечили ни фига!
  
  До постройки этой тюремной больницы, заключённых с хирургическими проблемами содержали у нас, в областной больнице.
  На территории отделения урологии была оборудована палата- камера. Рядом с металлической дверью этой камеры всегда сидел солдатик внутренних войск с автоматом.
   Поверх формы его обязывали надевать белый халат и шапочку. Выглядел он уморительно!
  Сестрички урологического отделения делали больным зэкам уколы, раздавали лекарства. Они утверждали, что заключённые - самые дисциплинированные и любезные больные.
  Однажды, что бы тем было не скучно, сёстры принесли им радиорепродуктор.
  Было такое чудо техники: втыкаешь в розетку єрадио" и дундит оно тебе целый день про успехи на полях, мартеновских печах и о Большом Театре с лебедями.
  Зэки этот прибор разобрали и сделали кипятильник. Стали варить чифирь.
  Чай им приносили всё те же сердобольные сёстры.
  
  Когда построили при єзоне" в Мурмашах больницу, многие наши врачи ушли туда за большими деньгами. За єгробовыми".
  По старой дружбе они частенько обращались за помощью к нам, врачам областной больницы.
  Вот и об этом больном позвонили мне домой:
  - Понимаешь, здоровый такой лоб, всё на голову жаловался и на зрение. Мы думали - мульку гонит, А он выдал судороги на целый час и так с тех пор три дня - без сознания. Но дышит хорошо и давление держит. Взял бы ты Генриха, да и посмотрели бы мужика.
  - А до нас что - не довести?
  - Какой там! Да и начальство лагеря не разрешит. Он особо опасный, єполосатик". Ему надо усиленную охрану выделять на перевозку, на содержание в больнице. Нет, исключено! И потом: может он, все-таки притворяется!?
  
  Ну и вот. Приехали мы с Генрихом в тюрягу.
   Нейроофтальмолог Генрих посветил своей лампочкой через стёклышко больному зэку в глаза и присвистнул:
  - Он, в самом деле, не видит: двухсторонняя атрофия зрительных нервов!
  Стал и я стучать и слушать.
  Кома I. Речевой продукции - нет, сам на обращённую речь - не реагирует.
  Кохановский слева, фациалис - там- же. Правосторонний гемипарез вырисовывается и патологические стопные знаки с обеих сторон - во всю Ивановскую.
   Применил тогдашний чудо- аппарат ЭХО-ЭС и намерил смещение срединных структур мозга слева на право, на 11 мм. Есть-таки в голове, какой - то єобъём"! Может быть - гематома, может быть опухоль или абсцесс.
   Спешить надо, однако.
  Спрашиваю у местных медиков:
  - Его по голове не били? Сам не падал?
  Местные такие предположения отвергли:
  - Кто ж такого амбала ударит? Да он и сидит в одиночке. Даже гуляет один. Нет, всё постепенно развивалось.
  - А давно он у вас?
  - Второй месяц. Собирались его как раз в Вологодскую область переводить и вот - на тебе!
  - А зачем переводить?
  - Так наших там расстреливают, в Вологодской...
  
  Томографов тогда не было категорически. Даже о возможности существования такого аппарата мы не догадывались.
   Верхом диагностики считалась каротидная ангиография. (Больные называли её єангелографией").
  Четыре услужливых зэка снесли на носилках нашего больного в чёрный погреб: рентгеновское отделение в тюремной больнице устроили, почему то в подвале.
  Уложили на рентгеновский стол. Рентгенолаборант єприцелился" в голову больного, как для снимка черепа.
  Под местной анестезией проткнул я больному левую сонную артерию, провёл в неё как можно далее, специальную иглу с мандреном и, вводя нужное количество контрастного вещества єверографина" шприцом в артерию, крикнул рентгенолаборанту єТок!"
  Аппарат зажужжал и щёлкнул. Готово!
  На двух снимках получили мы изображение артерий левого полушария мозга. Артерии были грубо смещены с места их нормальной проекции. И (редкая удача!) стали видны сосуды самой опухоли!
  
  Когда мы вернулись в ординаторскую хирургического отделения, там уже собралось лагерное начальство.
  - Ну, доктор? Что будем делать с душегубом?- спросил меня чин в погонах полковника.
  - Оперировать будем. И чем скорее, тем лучше. Ему уже голову бреют. У больного опухоль левой лобной доли. Опухоль, по всей видимости - доброкачественная, но грубо смещает мозг. Удивляюсь, почему он до сих пор жив!
  - Оперировать... Может выжить?
  - Трудно сказать. Чем дольше человек в коме, тем хуже результат. Но случаи такие бывали и не раз. Большинство - выживает.
  - Да не надо, доктор, ему выживать! Ему уже приговор вынесен - расстрелять. Его ходатайство о помиловании - отклонено. Хотя можно и отпустить... Родственники растерзанных им девочек, его на куски порвут! Тут такое вокруг зоны творилось, когда его к нам привезли! Случай тяжёлый? Так напишите, что операцию он не перенесёт и дело с концом! Пойдём к нам ( чин брезгливо окинул взглядом убогую ординаторскую), закусим, чем бог послал, выпьем! Ну!?
  - Зачем тогда, меня вызывали? Решили бы всё сами, со своими докторами...
  - Со своими докторами мы ещё поговорим!
  Тут в разговор вмешалась Устинья Фёдоровна. Здоровая такая бабелина. Раньше она работала у нас в общей хирургии. Потом ушла в єзону" и стала у них главной по медицине (не помню, как она у военных называлась):
  - Доктор наш всё верно сделал! Вы, Сергей Петрович, забыли, как нас всех, а больше всех - вас, дрючили, когда смертник Аист, коньки отбросил?! Это же ЧП по всему министерству - смерть приговорённого к євышке" на єзоне"! Вся эта мелкая шалупонь мрёт пачками, и хоть бы хны! Пишем, пишем, а ни лекарств, ни оборудования... Но не дай бог, єсмертнику" умереть - комиссиями замучат!
  Начальник скис и стал боком, как краб выбираться из-за стола. Свита то же зашевелилась.
  В дверях полковник остановился и спросил у меня:
  - Думаете, если он поправится, он вам спасибо скажет? Когда его здорового на расстрел поведут? Да проклянёт он вас! А проклятья смертников - сбываются. Всего хорошего!
  С этими словами начальство удалилось.
  - Упыри!- прошипела им во след Устинья.
  И, уже обращаясь к вызвавшему меня доктору, весело сказала:
  - А тебе, Аркаша, век не аттестоваться! Не примут тебя в ВВ!
  Вместе с Устиньей мы пошли в операционную.
  Юркий зэк- санитар, с повадками наркомана, принёс бахилы и, бережно поместив в них ножища Устиньи, завязал тесёмки на её щиколотках кокетливыми бантиками.
  Я его помощь отверг.
  - Ну и зря! - хохотнула Устинья.- Он теперь долго переживать будет и думать, чем это он нам не угодил! Знаешь, как они за своё место держаться!? Языком готовы пол в операционной вылизать! Но больше трёх месяцев всё равно не удерживаются. ... Тут такие нравы!
  Опухоль удалилась очень прилично. Даже кровь не переливали.
  В конце операции Устинья сказала:
  - Эта опухоль ведь не один год росла?
  - Конечно, не один. Лет пять, а то и более.
  - Слушай! Так он, может быть потому и зверствовал так, что у него опухоль в мозгу была? Лобная доля, и всё такое...
  - Не знаю. Лобники бывают, чаще всего, или тупые и малообщительные, или эйфоричные и дурашливые. До сих пор не встречал я убийц с опухолями лобных долей. Этот - первый.
  - Но, всё- таки... Адвокатам есть тут за что ухватится.
  - Вам теперь - виднее. А как это делается? Приговор есть, помилование отклонено... Кто будет хлопотать, возиться?
  
  Когда мы после операции пришли в ординаторскую, Генрих уже спал, укрытый казённым стеганым халатом. На столе стояли недопитые бутылки со спиртным.
  - Ну, что - вздрогнем?!- спросила Устинья.
  Генрих тут же открыл глаза, поспешно перешёл в положение єсидя" и сказал:
  - А как же! Наливай!
  .........................................................................
  Водитель разбудил меня уже у подъезда родного дома.
  
  II
  
  Лет через пять вызвали меня на консультацию в туберкулёзный диспансер.
  - Есть тут у нас такой больной... необычный. Все его боятся. Лечится не хочет. Нашего невролога послал матом . Его оперировали на головном мозге. Только мы не знаем, что за операция....
  Так тараторила молодая докторица провожая меня к палате больного.
  В буфете больные єпринимали пищу".
  - А, вот и он! Обедает.
  За столиком в одиночестве сидел оперированный мною в тюремной больнице душегуб.
  Неожиданно он перестал есть, повернул в мою сторону, закинутую назад голову с незрячими, почти белыми глазами и, и радостно улыбнувшись, сказал:
  - А вот и мой доктор! Здравствуйте, В.А!
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"