Аннотация: Мистико-исторический детектив. Будьте осторожны, выбирая дом. Возможно, он уже стал обителью мёртвого хозяина
МЁРТВАЯ ОБИТЕЛЬ
Из записок Смирновой-Россет, 1839 год
Мне давно хотелось найти небольшой уютный летний дом, куда могли бы приезжать погостить мои друзья. К моему сожалению, долгое время все попытки отыскать дом, который бы привлёк моё внимание, были напрасны. Но сегодня в картинной лавке я увидела небольшой акварельный рисунок очаровательной летней усадьбы, окружённой лесом. Я испытала странное чувство, будто дом манит меня, и представила, как приеду в свою летнюю обитель, какую выберу мебель, шторы и картины.
Не знаю причину моих чувств, внешне дом мало чем отличался от прочих осмотренных мною домов, но в нём была некая таинственная притягательность, неведомый дух просил меня поселиться в этом доме.
Можно счесть чудачеством, когда люди одержимо ищут дома, однажды увиденные ими на рисунках, и теперь я сама невольно следую их примеру.
-- Это нарисовано с натуры? - спросила я лавочника.
-- Да, сударыня... Я даже знаю имя владельца этого дома, -- ответил он, -- граф Романцев... Его семейство не живёт в этом доме, граф обычно сдаёт его на лето...
Я не была близко знакома с графом Романцевым и забеспокоилась, что опоздала. Возможно, граф уже сдал дом одному из своих друзей. Однако, надеясь на удачу, решилась немедленно написать графу.
* * *
Граф Романцев оказался несколько удивлён, узнав о моём намерении снять его летний дом, хотя не высказал никакого возражения. Выбранный мою дом располагался в двух верстах от графской усадьбы. А лесная роща вокруг, дарящая летом долгожданную прохладу, окончательно подтвердила мою уверенность в своём выборе.
-- Вы хотите снять именно этот дом? - спросил он, когда мы приехали. - Я недавно построил новый, буду рад если вы присоединитесь к моим друзьям... Уверен, среди них окажется немало и ваших близких знакомых... Новый летний дом недалеко - одна верста отсюда, три версты от моей усадьбы...
Можно было предположить, что Романцев пытается отговорить меня, но я сочла слова графа учтивостью, требующей предложить мне погостить у него.
-- Весьма признательна вам за приглашение... Но этот дом мне особенно приглянулся, поэтому я желаю остановиться здесь. Думаю, мы сможем наносить визиты друг другу, -- ответила я.
Мы вошли внутрь. Сумрак окутал нас. Мрачный интерьер никак не сочетался со светлым фасадом. Наверно, ощущение пугающего мрака создалось из-за закрытых ставень -- решила я. Слуга графа быстро отворил ставни. Долгожданный свет залил гостиную, обстановка которой ничем не отличилась от большинства подобных летних домов. На стене висел портрет девочки лет четырнадцати.
-- Моя младшая сестра, -- ответил он, заметив, что я смотрю на портрет, -- она умерла...
Я неловко произнесла слова соболезнования.
Мы обошли дом, который показался мне весьма приятным, но какое-то необъяснимое беспокойство не покидало меня. Я чувствовала, что таинственный фантом наблюдает за мной. Возможно, меня позвали сюда неслучайно. Позвали? Почему я так решила? Какой вздор! Все заброшенные дома производят пугающее мистическое впечатление.
Поразмыслив, я изъявила желание остаться в этом доме на ночь. Романцев сообщил мне, что пошлёт в деревню за моими будущими слугами, которые быстро приготовят дом для жилья. Они приходят из деревни рано утром, а уходят вечером - пояснил граф. На мгновение это насторожило меня, но я быстро нашла объяснение. Какой смысл им оставаться на день, обычно гости приезжают со своими горничными и лакеями.
-- Прошу вас не торопиться с выбором, -- произнёс граф, его тон был немного суров, -- возможно, вам нечто не понравится. Не забывайте, моё приглашение остаётся в силе...
-- Буду весьма рада воспользоваться вашим приглашением, -- ответила я учтиво, настойчивость Романцева начала вызывать у меня скрытые подозрения.
Невольно мелькнула мысль, что граф решил за мной поухаживать, но его напряжённое лицо и взволнованный взгляд развеяли всякие подозрения. Романцев явно не был склонен флиртовать. Скорее всего, он, как хозяин, беспокоится, придётся ли мне по нраву его летняя обитель, и в случае моего разочарования готов предложить другой дом. Волнение хозяина вполне понятно, я бы тоже постаралась всячески угодить своим гостям.
-- Пока предлагаю вам вернуться в мою усадьбу, где вы сможете пообедать и отдохнуть, пока дом приведут в порядок, -- предложил Романцев.
Я снова поблагодарила графа за любезность, но на это предложение решила согласиться, отказ мог обидеть радушного хозяина.
Во дворе моё внимание привлекли качели, как ещё одно напоминание о почившей обитательнице этого дома. Я невольно задержалась рядом с качелями, будто по чьей-то неведомой просьбе немного раскачав их. Мне показалось, что я катаю сестру графа. На мгновение я отчётливо увидела её. Мой странный поступок ничуть не смутил графа.
* * *
Сон сморил меня очень быстро, наверно, по причине усталости. Среди ночи я проснулась от странного неприятного холода. Мне послышался тихий шорох, поначалу показавшийся сновидением. Окончательно проснувшись, я зажгла свечу, и, поборов волнение, спустилась в гостиную, откуда доносились эти звуки. Когда я вошла в комнату, шорох неожиданно прекратился. В свете свечи мимо меня пробежала мышь, испугавшаяся больше, чем я.
Мне стало смешно. Зачем было спускаться, дабы поглядеть на мышиную возню? Я направилась к двери, но, вдруг, обернулась. В лунном свете, освещавшим стену, лицо девочки на портрете казалось живым. Глубоко вздохнув, я пыталась успокоиться. Друзья верно говорят, что у меня слишком живое воображение... Однако, глядя на портрет, я невольно задумалась: почему умерла эта девочка? Странное поведение хозяина дома и слуг, которые не остаются в доме на ночь, заставили меня погрузиться в размышления. Удивительно, что днём подобные факты остались незамеченными... Вернее, мне хотелось не предавать им значения... Среди ночи эти мысли вдруг снова вернулись, предлагая пугающие догадки... Страх сжимал горло...
Я спешно вернулась в комнату. Со двора донёсся тихий скрип, подбежав к окну, я увидела, как раскачиваются качели... Ни один листок на деревьях не шелохнулся, значит, ветра не было...
Началось мучительное ожидание рассвета... Вдруг почудилось чьё-то холодное могильное дыхание... Нет, это не дуновение ветра -- окна моей спальни были закрыты. К своему стыду, я боялась открыть глаза, подобно ребёнку, послушавшему на ночь страшную историю. Иногда мне мерещилось, как из коридора доносится топот маленьких девичьих ножек.
Утром я спросила деревенскую девушку, ставшую кухаркой на время моего пребывания в доме графа:
-- Этот дом прославился мрачными событиями?
Услышав мой вопрос, девушка не смогла скрыть удивления. В её глазах будто бы звучал вопрос: "а разве вам ничего не известно?".
-- Не знаю, барыня, -- наконец, пробормотала она, опустив глаза.
Я вышла во двор, который постепенно начал оживать. Слуги из деревни пришли сразу же после рассвета, как обещал граф.
На мои вопросы, что произошло в этом доме, все отвечали одно: "может, барин знает?", при этом испугано осеняя себя крестным знаменем, глядя на дом исподлобья.
Не составило труда заметить, что селяне испугано обходят качели.
Вскоре приехал сам граф Романцев.
-- Позвольте узнать факты, которые вы скрыли от меня, - произнесла я учтиво, но настойчиво. - В этом доме есть нечто необъяснимо-пугающее. Ваши люди бояться тут оставаться на ночь...
-- Александра Осиповна, я пытался предупредить вас, -- ответил граф спокойно.
-- Простите за резкость, но вы вели себя странно, и ваши намёки оказались непонятны. Почему вы не решились прямо объяснить мне, что происходит в вашем доме?
-- Я опасался, что вы сочтёте меня сумасшедшим. Простите, но мне хотелось, чтобы вы заранее сами убедились в истинности моих слов! Мне очень жаль, если я причинил вам беспокойство, -- граф искренне извинялся, -- прошу понимания, я устал, что мои слова считают вымыслом полоумного!
Мы прошли на веранду, накрытую к завтраку. Я терпеливо ждала, когда Романцев приступит к рассказу.
-- Два года назад меня постигло несчастье, -- начал граф печально, -- умерла моя невеста Валенька. Позвольте мне не вдаваться в подробности... Примерно через месяц в этом доме умерла Лизанька, моя младшая сестра, портрет которой висит в гостиной.
Мне с трудом удалось найти нужные слова утешения.
-- После смерти сестры я не могу жить в этом доме... Позднее выяснилось, что необъяснимое волнение преследует не только меня... Все, кто останавливались здесь, жаловались на странное беспокойство и могильный холод... им казалось, что за ними кто-то наблюдает... билась посуда, падали предметы, ночью слышался топот по коридору... Никто не может спокойно оставаться в доме на ночь, -- заключил граф.
-- Значит, ваша сестра не обрела покой! - воскликнула я.
-- Увы, я ничего не могу поделать, её держит этот дом...
Романцев с трудом сдерживал чувства.
-- Позвольте узнать, когда я должен послать за вами? - спросил он, уверенный, что я не желаю более находиться в жутком доме.
-- Постойте... с вашего позволения, я бы хотела провести в этом доме ещё одну ночь! - не знаю, почему решилась я.
-- Ваше право, -- граф был удивлён, но не смел возразить.
* * *
В середине дня меня ждало радостное событие. Приехал Мишель. Я не писала ему писем с просьбой почтить меня своим визитом. Хотя жалела, что моего Демона нет со мною рядом. Мне так нужна его помощь! Поэтому, когда Мишель поднялся на веранду, где я любовалась окрестным лесным ландшафтом, моя несдержанная радость была подобна радости ребёнка.
-- Милая Александрин, -- произнёс он с улыбкой, -- как я и предполагал, вы избрали самое проклятое место в округе!
-- Мишель, как вы узнали, что я нуждаюсь в вашей помощи? - недоумевала я.
-- Я почувствовал, -- ответил он посерьёзнев.
В его объятиях я, наконец, ощутила спокойствие, которого очень не доставало мне эти два дня. Крылья Демона закрыли меня от всех мистических проклятий.
Выбранный мною дом вызвал у Мишеля сильное беспокойство.
-- Здесь не следует находится живым, -- произнёс он настороженно, -- похоже, здесь обитель мёртвой хозяйки...
Я вздрогнула. Мишель, увидев мой испуг, снова обнял меня.
-- Внезапная смерть невесты графа, затем смерть его сестры -- весьма подозрительно... Обсуждением этой темы сейчас заняты все светские салоны...
-- Неужели убийство? - я не могла в это поверить. - Но кто мог совершить злодейство?
-- Это можно выяснить, если встретиться с кругом лиц, с которым общалась невеста графа - её друзьями и родственниками...
-- Граф пригласил меня остановиться в его новом летнем доме, где соберётся компания его приятелей. Возможно, среди них будут нужные нам люди, -- предположила я.
-- Да, всё верно, -- согласился Мишель, -- вам следует принять приглашение графа Романцева. Любопытно, что в прошлом году граф также собрал свою компанию в летнем доме, но он сам и его жена жили отдельно... Ещё одна тема светской болтовни.
Похоже, мой отъезд в летний дом Романцева вызвал оживление в обществе, сделав биографию графа всеобщим достоянием. Постойте, какая жена? После смерти невесты граф вскорости женился на другой?
-- Общество с особым интересом обсуждает тот факт, что сразу после траура по невесте граф женился на её компаньонке, бедной дальней родственнице, -- добавил Мишель будто в ответ на мои мысли.
Я молча слушала его слова.
-- Милая Александрин, -- прервался он, видя мою растерянность, -- не следует поддаваться мрачным мыслям, пока мы не располагаем ничем кроме светских сплетен... Завтра получим возможность переговорить с возможными подозреваемыми, тогда и поразмыслим.
-- Вы правы, мой дорогой Мишель, -- согласилась я, -- предлагаю посвятить наше время прогулке. Тут очень красиво, думаю, вы смогли сами в этом убедиться...
На прогулке с Мишелем время пролетает незаметно, и мы нередко, увлекшись непринуждённой беседой, оказываемся в незнакомой местности. Так и на этот раз, заблудившись, мы едва успели вернуться до заката.
Стол был накрыт к ужину, но никого из слуг графа в доме уже не осталось -- все ушли, как только солнце начало клониться к закату. Поэтому за ужином нам прислуживала моя горничная.
Рядом с Мишелем приближающаяся ночь не казалась мне пугающей, я чувствовала себя защищённой. Одного его прикосновения было достаточно, чтобы развеять мой страх.
-- Александрин, вы как ребёнок боитесь темноты? - шутил он.
Я смущённо молчала в ответ.
-- Если бы эта девочка могла заговорить с нами! - задумалась я. - Может, она подсказала бы нам нужный шаг...
-- Вы, действительно, желаете поговорить с ней? - спросил Мишель настороженно, его голос показался мне демоническим.
Я кивнула, не понимая, как это можно утроить. Её дух поселился здесь, но лишь безмолвно насылает на нас страх и ужас...
Мы сели за стол в гостиной, направив зеркало на портрет Лизаньки, а возле зеркала поставили две свечи. Её отражение смотрело на нас печальным взором.
-- Я никогда не видела подобных спиритических сеансов, -- сказала я взволновано.
-- Это не спиритический сеанс, -- немного обиженно возразил Мишель, -- душа, безмолвно наблюдавшая за нами, теперь заговорит при помощи зеркала... Смотрите ей в глаза, и вы мысленно услышите её ответ...
Видя мой испуг, Мишель взял меня за руку. Мы устроились напротив зеркала. С трудом преодолев страх, я взглянула в глаза мёртвой девочки. В зеркале отражение портрета, освещённое дрожащим пламенем свечей, казалось живым и подвижным, выражения лица плавно изменялись: печаль, мольба, гнев, отчаяние... Она ждала наших вопросов.
-- Что произошло с вами? - спросил Мишель.
Ответа не последовало. Ветер ворвался в комнату, задув свечи. Я с трудом сдержала крик, и почувствовала, что задыхаюсь от охватившего ужаса. Мишель крепче сжал мою руку, что придало мне уверенности. Когда глаза привыкли к темноте, мы увидели на стекле зеркала глубокую трещину. Отражение было перечёркнуто по диагонали неровной чертой.
-- Ей не дают возможности ответить, -- с досадой произнёс Мишель.
Я устало положила голову ему на плечо. Страха не было, только непреодолимая усталость, вызывающая головокружение. Мишель всегда угадывал моё самочувствие. Нежно поддерживая меня за талию, он помог мне подняться наверх...
В его объятиях страхи ночи не пугали меня... несмотря на пережитые ужасы, я до утра проспала тем крепким сном, которым спят дети и птицы...
Мишель уехал рано утром до рассвета... Он не хотел, чтобы люди графа знали, что он оставался в доме на ночь. Слуги бывают слишком болтливы, понимая сей факт, возлюбленный опасался меня скомпрометировать.
Мы условились встретиться в доме графа Романцева, с которым Мишеля связывает давнее знакомство.
Из дневника графа Романцева
20 мая 1837 года
Сегодня ко мне приехала погостить моя невеста Валенька, компанию которой составили вдова Калинина, её старшая сестра, и компаньонка Катенька. В мае в моей усадьбе всегда собирается много гостей, которые задерживаются до лета и переезжают со мной в летний дом, окружённый лесом.
Вчера у меня остановились два моих приятеля детства Одинцов и Устин, отношения с которыми у меня несколько охладились. Милая Валенька стала предметом пылких чувств каждого из нас, но предпочла меня. Одинцов, человек по натуре спокойный и рассудительный, старался убедить всех, будто выбор Валеньки его не трогает, но в разговоре со мной был сух и сдержан, что выдавало его истинные переживания. Устин, человек вспыльчивый, но достаточно умный, чтобы не выказывать своей неприязни, старался меня избегать. Однако досады от любовной неудачи скрыть не пытался.
Узнав о желании приятелей навестить меня, я испытывал невольное беспокойство. Однако, к моей радости, былые соперники смирились со своей неудачей, и наша встреча прошла тепло как в прежние времена. Немного отдохнув с дороги, мои приятели устроились в гостиной, и между нами легко завязалась привычная беседа.
-- Вдова Калинина выглядит очень печальной. Она, наверно, тяжело переживает смерть мужа, -- посочувствовал Одинцов.
-- Особенно, если перед смертью муж успел промотать всё их общее имущество, -- иронично заметил Устин.
Ни я, ни Одинцов ничего не знали об этом. Наши удивлённые взгляды были вопросом. Устин усмехнулся, наслаждаясь произведённым впечатлением.
-- С самого начала Калинина позарилась на богатенького наследничка, папаша которого был при смерти, -- пояснил Устин, -- да и сам наследничек был хилым, доктора утверждали, что жених едва протянет год. Она не подозревала, что супруг захочет покутить последний год так, что ахнула вся Европа. Таких грандиозных балов не видели ни Париж, ни Вена. Мне посчастливилось в те дни оказаться во Франции, и я был свидетелем многих кутежей Калинина, упокой Бог его душу...
-- А что его супруга? - поинтересовался Одинцов.
-- Она радостно присоединилась к мужу, не замечая, как тает их имущество. Только когда супруг скончался в одном из особняков Вены, арендованный у члена императорской фамилии, вдовушка поняла, что оставшихся денег хватит лишь на оплату их долгов...
-- Теперь я понимаю, почему она увязалась за сестрой, -- я не скрывал досады.
Перспектива содержать взбалмошную сестрицу моей будущей жены меня не радовала. Валенька по натуре мягкий, добрый человек, и властная старшая сестра легко сможет управлять ею. Я частенько наблюдал, как Калинина могла убедить Валеньку в любой нелепости и заставить совершать угодные ей поступки.
-- Тебе надо попросить Калинину уехать до переезда в летний дом, -- посоветовал Одинцов, -- иначе у тебя будет две жены...
Он говорил без иронии.
-- И забудь о правилах приличья, такие дамы не понимают намёков и просьб. Им нужно сразу указать на дверь! - согласился Устин.
Зная его прямоту, он поступил бы так не раздумывая. Догадываясь о возможных последствиях, я решился взять пример с приятеля.
Наш разговор ненадолго прервался моей очаровательной сестрой Лизанькой. Ей недавно исполнилось четырнадцать, как раз тот милый возраст, когда детская непосредственность ещё не покинула будущую девушку, но уже появились чёрточки привлекательности и очарования. Лизанька всегда была любимицей всех моих гостей, этот ребёнок может очаровать всех на свете. Большие синие глаза и светлые кудри делают её похожей на ангелочка.
Она впорхнула в гостиную, чтобы поприветствовать моих гостей, на глазах которых выросла. К величайшему сожалению Лизаньки гувернантка не дала ей долго находится в нашей компании и увела за собой. Сестрёнка обиженно надула губки, она уже не похожа на маленькую, девочка мечтает о балах и уже обзавелась поклонниками - ровесниками из соседних поместий.
Вскоре к нам присоединилась моя невеста. Разумеется, общества её старшей сестры нам избежать не удалось. Внешне они были очень похожи, но характеры - полная противоположность. Даже в беседе Валенька всегда была предельно учтива со всеми, стараясь не спорить, боясь невольно нанести обиду собеседнику. Её сестра, наоборот, упорно высказывала свои суждения, и по этой причине оказывалась весьма утомительным собеседником. Устин пытался всячески подразнить её, нарочно высказывая обратное мнение, чем в итоге вызвал возмущение Калининой. Наш разговор продолжался до обеда. К счастью, благодаря умению моего повара пыл спорщиков поостыл, и они воздали должное обеду.
Я задумался о том, так ли покладиста моя невеста? Тихий омут полон чертей, как говорят. Как ни странно, это меня не пугало. Наоборот, я радовался, что женюсь не на безмолвной рабыне. Валенька бывает очень шаловливой и столь очаровательно поддразнивает меня, но потом всегда поинтересуется - не обидели ли меня её дурачества.
А какой у неё взгляд! Магически-притягательный! Сей эпитет вовсе не восхищение влюблённого жениха. Иногда мне кажется, что чарующий взор Валеньки привораживает меня, разжигая в сердце ещё более сильную любовь.
Вечер прошёл прекрасно. Гости чувствовали себя весело и легко. Вдова Калинина на время позабыла о своей принципиальности, всегда напряжённая компаньонка Катенька вела себя непринуждённо, а Одинцов отбросил свою чрезмерную серьёзность. Особенно радовалась Лизанька, ей впервые разрешили провести весь вечер в компании взрослых.
21 мая 1837 года
Сегодня умерла моя невеста... Валенька скончалась рано утром на глазах у Лизаньки, которая заботливо держала её за руку до последнего мгновения жизни...
Из записок Смирновой-Россет, 1839 год
У графа Романцева были приятельские отношения с Мишелем, поэтому он очень тепло встретил новость о его приезде.
-- Александра Осиповна, как я понимаю, вас интересуют обстоятельства смерти моей сестры, -- сказал граф.
Я была поражена его догадкой и не нашлась, что ответить.
-- Вы не первая, кому эта кончина не даёт покоя. Я прошу одного, не донимать меня расспросами, -- произнёс Романцев, -- мне тяжело вновь переживать смерть близких мне людей. Я дам вам страницы своего дневника, события трагических дней в них изложены достаточно подробно... Мои гости вам не помощники - они не скажут ничего...
Мишель приехал спустя несколько часов. Гости графа не разделяли мнения хозяина о его персоне.
Одинцов, невысокий непримечательный человек со строгим выражением лица, безуспешно пытался скрыть недовольство, вызванное визитом Мишеля. Мне довелось слышать, что однажды Мишель язвительно пошутил об умственных способностях Одинцова, который, не сумев парировать насмешку, был посрамлён, и с тех пор старался избегать встреч с Мишелем.
Устин не скрывал своей неприязни, хотя держался с холодной учтивостью. Он был приятной внешности, но весь его облик показался мне несколько неряшливым. Его движения отличались резкостью и порывистостью - будто Устину стоило больших трудов сдержать пыл своих чувств.
-- Где появился Лермонтов -- жди беды, -- произнёс он наигранно-шутливым тоном.
-- Вы правы, -- согласилась Калинина.
Эта особа не произвела на меня приятного впечатления. Черты её лица были красивы, но высокомерное выражение искажало их. Дама была одета роскошно и со вкусом, но несколько вычурно.
На террасу вышла графиня, одарив гостей приветливой улыбкой. Меня поразила её безупречность в одежде и причёске. Даже я, будучи фрейлиной Её Императорского Величества, к своему стыду, не всегда могу похвастаться совершенством внешнего облика. Речь и жесты Катерины Романцевой также были безукоризненны, что получалось у неё легко и естественно. При этом Катерина держалась с гостями искренне радушно, что делало её очаровательной хозяйкой. Калинина бросила на графиню злобный завистливый взгляд и натянуто улыбнулась. Наблюдательная Романцева заметила эту игру, и ответила завистнице милой улыбкой, добавив:
-- Вы как всегда очаровательны!
Мы с Мишелем переглянулись. Похоже, кроме нас никто не заметил этой женской "дуэли". Надо отдать должное, графиня Романцева умеет держать удар. Неужели когда-то она была безмолвной компаньонкой?
Мишель проявил изящные знаки внимания к Калининой, что смогло вызвать скупую улыбку на её надменном лице, но не изменило манеры в беседе.
-- Я знаю, вы очень любили свою сестру, -- произнёс он вкрадчивым тоном.
-- Вы один из немногих, кто сумел это заметить, -- ответила Калинина, одарив остальных торжествующим взглядом, -- увы, мало кто знает, насколько тяжело мне с ней приходилось...
Калинина едва сдержала усталый вздох.
-- Позвольте узнать, в чём заключались трудности с покладистой сестрицей? -- иронично спросил Устин.
-- Как вам будет угодно! -- с вызовом произнесла надменная дама, -- Граф, простите меня, но ваши друзья настаивают... Валенька была очень странной барышней, иногда её поведение пугало меня... Она любила бродить ночью по двору, напевая странную пугающую мелодию, когда мы отправлялись на прогулку, она собирала разные травы, бормоча непонятные слова... А её покладистость... мне казалось, что она вызвана снисхождением... Да, я была строга с Валенькой, потому что боялась её...
-- Простите, это вздор! -- перебил Устин.
Я взглянула на Мишеля, хладнокровно взиравшего на беседу. Нетрудно понять его цель, он хотел, чтобы гости сами рассказали о Валеньке, не почувствовав себя допрашиваемыми подозреваемыми, что вызвало бы скандал.
-- Пусть графиня скажет, -- Калинина вопросительно смотрела на Романцеву. -- Катерина часто помогала Валеньке собирать травы... Надеюсь, Катерина, вы не станете лгать? Может, расскажете, как однажды составили моей сестре компанию в ночной прогулке по кладбищу!
-- Мне бы не хотелось тревожить память Валеньки, -- произнесла она натянуто, -- с моей стороны это было бы непорядочно...
Она перевела взор на графа, молча наблюдавшего за беседой.
-- Действительно, какой смысл обсуждать покойницу, -- согласился Одинцов.
-- Смысл таков, чтобы меня более не считали бессердечной тиранкой кроткой сестрицы! -- ответила Калинина.
-- Я никогда не смел думать о вас столь дурно, -- заверил Романцев обиженную гостью.
-- Уверяю вас, я всегда ценила вашу заботу о сестре, -- спешно добавила его супруга.
К счастью Калинина не увидела насмешливой улыбки, мелькнувшей на лице Устина, он явно не верил сестре Валеньки.
-- Неужели и вы верите в это вздор? -- я слышала, как он шепнул Мишелю. -- Жду ваших язвительных замечаний...
-- Увы, мой друг, это не вздор, -- ответил он серьёзно.
Устин окинул его изумлённым взором. Лицо Мишеля было напряжено и задумчиво, он явно не собирался шутить.
-- Я полагаю, что Валенька была особой слишком мечтательной и фантазия толкала её на необъяснимые поступки, -- высказался Одинцов, -- подобный нрав часто тяготит опекунов... На этом предлагаю завершить сей разговор...
Калинина ответила ему презрительной усмешкой.
Поразмыслив над нашим следствием, мы сделали вывод, что у каждого подозреваемого была возможность добавить яд в шампанское невесты графа. В ходе непринуждённой беседы с вероятными подозреваемыми мы узнали, что Валенька оставила свой бокал на столике, когда села за рояль исполнить песенку из любимого водевиля. В подобный момент, когда всеобщее внимание приковано к исполнителю, можно незаметно добавить яд в бокал. Столик заранее был отодвинут в сторону, на случай желания немного потанцевать под аккомпанемент рояля.
Напрасно я беспокоилась, что наш почти совместный с Мишелем приезд вызовет подозрения о наших отношениях. Граф и его гости были слишком заняты своими мыслями, чтобы обратить на нас внимание. Поэтому мы вновь продолжили играть холодную учтивость друг к другу. В эти минуты мне кажется, что Мишель, действительно, начинает охладевать ко мне, а некоторые его шутки только подтверждают мои подозрения. Разумеется, я не остаюсь в долгу, нанося ответный укол иронией. Потом, оставшись со мной наедине, Мишель говорит, что мои ответы больше похожи на кокетство, чем на насмешки.
Сегодня вечером я прихорашивалась у зеркала, готовясь выйти к ужину. Начинались сумерки, но свет вечерних лучей ещё освещал мою комнату. Задумавшись, я дотронулась ладонью до зеркала, вспоминая наши с Мишелем старания поговорить с призраком. На мгновение я почувствовала холод, будто чьи-то тонкие ловкие пальцы схватили меня за руку. Из темноты зеркала на меня смотрела она. Зажмурившись, я отдёрнула руку, и, открыв глаза, увидела только своё испуганное отражение.
Как только я переступила порог столовой, меня встретила шутка Мишеля.
-- Александра Осиповна, вы столь взволнованы и печальны, будто увидели призрак? -- спросил он игривым тоном.
Он догадался, что призрак преследует меня, но всё равно дразнит.
-- Пока среди нас мне повстречался лишь один, -- ответила я бесстрастно, насколько была способна, -- обернитесь, и вы сами его увидите.
За спиной моего шутника висело зеркало. Мишель расхохотался.
-- Я снова вами посрамлён, -- вздохнул он с улыбкой.
Вскоре я пожалела о своей насмешке, в зеркале, действительно, мелькнул бледный призрак Лизаньки, её большие голубые глаза пристально смотрели на меня. От страха я переменилась в лице, но гости сочти мой испуг продолжением шутки... Только Мишель взволновано смотрел на меня, похоже, он всё понял.
Из дневника графа Романцева
30 июня 1837 года
Я заметил, что Лизанька испытывает необъяснимое волнение. Она стала молчаливой и настороженной, что совсем не похоже на её весёлый игривый нрав. Она избегает всех моих гостей, хотя раньше не упускала любой возможности поболтать с ними. Только общество Катерины не беспокоит Лизаньку, с ней моя сестра может подолгу разговаривать и даже улыбается. Да, со дня смерти Валеньки улыбка редко появляется на прелестном личике девочки.
Удивительно, что я попросил всех гостей остаться погостить. Наверно, человеческое общение в минуты горя - единственное, что помогает нам не сойти с ума. Спасибо Катерине, кажется, только она одна по-настоящему понимает мои чувства.
Лизанька очень беспокоит меня, не знаю, чем помочь дорогой сестрёнке. Глядя на страдания сестры, я невольно забываю о своём горе. Доктора тут бессильны, они во всём винят пережитые волнения, юные барышни очень впечатлительны. Не знаю, Лизанька ещё не успела привязаться к Валеньке, их отношения были дружескими.
Я чувствую, тут кроется иная причина? Может, Лизанька расскажет Катерине, что пугает её? Возможно, моя сестра чего-то боится... или кого-то?
15 июля 1837 года
Лизанька сама решилась рассказать мне о своём волнении, вызванном смертью Валеньки. Сестра предложила мне совершить прогулку верхом по окрестностям. Когда мы отъехали от усадьбы, Лизанька сказала мне:
-- Прошу тебя, не говори никому... даже Катеньке, -- просила она, глядя на меня умоляющим взглядом.
-- Клянусь, я никому ничего не скажу! - пообещал я.
Лизанька огляделась по сторонам и, промолчав несколько мгновений, произнесла:
-- Ты полагаешь, что Валеньку убили?
Этот вопрос застал меня врасплох. По правде сказать, у меня были подобные мысли, я даже намеревался обратиться к помощи сыщика, разумеется, тайно, чтобы никто из гостей об этом не догадался. Я был удивлён тем, что моя сестра разделяет мои подозрения.
-- Я сидела с краю на диване, -- сказала Лизанька, -- рядом со мной стоял столик, на который Валенька поставила свой бокал шампанского,-- взволновано вспоминала сестра, -- когда она пела, кто-то задел моё плечо... Тогда я не придала этому значения, но утром, когда Валенька умерла, -- Лизанька запнулась, -- я подумала о том, что кто-то вставал со своего места... и сразу вспомнила про бокал... Валеньку отравили...
Ты веришь мне?
В её голосе звучала отчаянная мольба, на глазах блестели слёзы.
-- Да, дорогая, я верю тебе! -- поспешил заверить я сестру.
Слова сестры заставили меня окончательно уверится в истинности моих подозрений.
28 июля 1837 года
Сегодня мой сосед князь С* созвал гостей на вечер. Узнав, что Лизанька тяжело переживает смерть моей невесты, князь настоял, чтобы она приехала вместе со мною. Также среди приглашённых была Катерина, ставшая моим лучшим другом. Пожалуй, только её присутствие помогло мне смириться с трагедией... Не могу ничего поделать, но я уже не мыслю без Катерины своего существования...
Этим вечером я повёл себя слишком вольно, мне не следовало говорить Катерине о своих чувствах и переживаниях. Я должен понимать, что воспитанная барышня может неверно истолковать мои слова...
Весь вечер Катерина держалась в стороне, пытаясь остаться вдали от весёлых компаний. Её желание было вполне понятно. Мне самому не хотелось веселиться. Я нашёл Катерину в маленькой гостиной, она сидела на диване с мороженым, задумчиво рассматривая выцветший гобелен на стене.
-- Лизанька так мила и добра ко мне, -- улыбнулась Катенька смущённо, -- она столь заботливо подала мне мороженое. Доброе дитя сказала, что хочет видеть мня весёлой... Такая милая детская доброта...
-- Мне бы тоже хотелось видеть вашу улыбку, -- произнёс я, -- за эти дни вы стали для меня больше чем другом... Теперь я не могу представить, как я жил без вас... и, простите, мне совестно, я не сразу понял, как вы прекрасны...
Не понимаю, что на меня нашло.
-- Простите, -- смущённо прошептала Катерина, -- мне лучше покинуть этот вечер... Она взволновано отдала мне мороженое и скрылась за дверью...
Я хотел последовать за ней, но остатки рассудка взяли верх - моё поведение и без того было недостойным. Я так и остался стоять с мороженым в руках.
В комнату вошла Лизанька. Поскольку мороженое было нетронутым, я рассеянно отдал его сестре. К счастью, она не видела моей неудачи.
Вот так прошёл мой сегодняшний вечер.
29 июля 1837 года
Сегодня умерла Лизанька... Утром её нашли мёртвой... Она уснула и не проснулась...
Из записок Смирновой-Россет, 1839 год
Нам с Мишелем не удавалось побыть наедине, и я долго не могла расспросить его о сделанных умозаключениях. Сегодня утром я отправилась на прогулку и, как и предполагала, Мишель вскоре нагнал меня.
-- А кого подозреваете вы? - он спросил первым, предугадав мой вопрос.
-- Мне кажется, что граф убил свою невесту, -- предположила я, -- эта история очень напоминает мне историю ревнивого мужа, описанную вами в "Маскараде", даже отравленное мороженое...
-- Допустим, в новой трагедии от мороженого умерла не невеста, а сестра графа, -- поправил он.
-- Не дразните меня! - я немного обиделась. - Граф приревновал свою невесту к одному из её прежних ухажёров... а сестра, возможно, догадывалась, что её брат -- убийца, и граф, боясь разоблачения...
Мишель, казалось, не слушал моих рассуждений.
-- Я чувствую, что всё не так просто, -- сказал он мне, -- здесь какой-то подвох... Был бы здесь мой приятель Вербин, сыщик, он бы с лёгкостью разобрался в этом запутанном деле...
-- Да, подозреваемых много, -- согласилась я, -- например, сестра Валеньки, получившая её имущество... Отвергнутые ухажёры... Особенно вспыльчивый Устин...
-- Из двух отвергнутых ухажёров задумчивый тихоня под большим подозрением... Люди подобного нрава непредсказуемы и способны продумать самый ужасающий способ мести...
Здесь я не могла с ним не согласиться.
-- Мне вдруг вспомнилось одно мистическое собрание, на которое я попал совершенно случайно, -- задумался Мишель. -- Собравшиеся вели оживлённые беседы о колдунах и ведьмах, которые своими чёрными делами отравляют жизнь честным людям. Одним из жарких ораторов оказался Одинцов. Речь зашла до абсурда. Одинцов утверждал, что занятия колдовством надобно отнести к преступлениям государственной важности, и создать в тайной канцелярии специальную экспедицию для ведения следствий по магическим преступлениям.
-- Как я подозреваю, вы подвергли беднягу публичным насмешкам! -- нетрудно было догадаться.
-- О чём вскоре пожалел, услышав в ответ подозрения относительно моей персоны, -- ответил Лермонтов, -- а моя поэма "Демон" стала его козырной картой... Удивительно, как мне удалось уйти с этого собрания живым...
Мы подъехали к дорожной развилке, одна из дорог которой вела к проклятому летнему дому. Я испытала непреодолимо желание отправиться именно этим путём, мне казалось, что там меня очень ждут. Представился дворик и качели, на которых раскачивалась девочка, облаченная в белый погребальный саван, развевающийся на ветру. Её яркие голубые глаза отчётливо выделялись на бледном лице. У меня закружилась голова, я едва не упала с лошади, если бы не рука Мишеля, вовремя поддержавшая меня за талию.
Ни одну ночь я не могу заснуть спокойно, мне чудится, как призрачная тень преследует меня. Когда стемнеет, я боюсь подходить к зеркалу, сквозь грань стекла я вижу её лицо. Сегодня ночью я проснулась от ужаса, мне казалось, что чьи-то ледяные руки сжали моё горло. Я знаю, призрак не оставит меня в покое, пока не будет разгадана её тайна.
Вся надежда на помощь моего Демона...
* * *
-- Вы догадались, кто убийца? - спросил граф. - Прошу вас, изложите ваши доводы.
По строгому голосу Романцева я поняла, что он не склонен доверять нашему мнению.
Мишель приступил к рассказу:
-- Мой знакомый сыщик научил меня учитывать две вещи: первая - обращать внимание на детали, которые вызывают хотя бы малейшее сомнение; вторая - отбрасывать сомнения в фактах, какими бы невероятными они не казались. Сомневаться в фактах всё равно, что не верить собственным глазам.
Романцев кивнул.
-- Продолжайте, я заинтригован, -- произнёс он.
Его тон не выражал не малейшего интереса, мне показалось, что граф хочет поскорее выслушать нас, чтобы мы более не досаждали ему своими догадками.
-- Во-первых, вернёмся в тот вечер, ставший последним для Валеньки, -- продолжал Мишель. -- Некоторые моменты показались мне весьма любопытными: ваша сестра сказала, что почувствовала, как кто-то задел её плечо... Предположительно, этот кто-то добавил яд в бокал Валеньки... Удивительно, что Лизанька не увидела его... Если убийца задел вашу сестру, протянув руку к бокалу, значит, бокал стоял очень близко к ней. В таком случае настораживает, что, совершив подобную неловкость, убийца решился на свой коварный план.
-- Каков вывод? - спросил граф.
Удивительно, но в его голосе впервые прозвучал скрытый интерес.