( "Чайник для Лавкрафта" возможно будет написан позднее)
Выражаю благодарность С. Абрамову
за "идейное" вдохновение...
После того как Г.Ф. Лавкрафта торжественно переиздали на дорогой мелованной бумаге в более чем адекватных переводах, мое отношению к классику "черного" пугательного жанра существенно улучшилось. Но рассказ "Нечто не именуемое" я продолжаю воспринимать как исключительно юмористическое произведение, хотя покойный Говард Филиппович ставил перед собой совершенно противоположную задачу. В пародии я кое-что сократил и много чего переврал, но всякий желающий легко может сравнить мою чухню с возвышенным классическим оригиналом и напугаться насмерть. Было бы желание. См: http://www.lib.ru/INOFANT/LAWKRAFT/r_neimenuemoe.txt
Итак, на дворе никаких дров. Осень. И вокруг сплошная беспросветная Америка тридцатых годов. Два простых незамысловатых американца Петя и Вася неторопливо прогуливаются по слегка запущенному Нью-Ваганьковскому кладбищу. Ведь в Америке
больше и погулять-то негде.
Нагулявшись всласть друзья ( а Петя и Вася стали друзьями задолго до своего рождения ) утомленно присели на широкое мраморное надгробие, которое немедленно треснуло под их общим дружелюбным весом.
Хотя до ранних осенних заморозков было еще далеко, но Петя и Вася все же лелеяли тайную надежду подхватить сильную простуду или на худой конец небольшой компактный ревматизм. Почтенные мамаши в детстве строго -настрого запрещали им подолгу рассиживаться на холодных могильных камнях. Но Петя и Вася теперь были взрослыми и потому делали, что хотели. Пока они этим занимались солнце клонилось уже к закату и где-то за кладбищенской оградой злобно хихикали отборные американские старушки.
-Ну-с, -сказал Вася и не без вызова потер руки. Левая рука его густо обросла рыжими волосами, а правая -вьющейся черной шерстью. Конечно же это было неспроста. Вася сразу по окончании счастливого детства ( Спасибо товарищу Трумэну! ) начал усиленно
работать в должности школьного директора и эта суровая прагматичная профессия не могла не сказаться на его психике. Общение с дикими местными детишками вообще ни для кого не проходило даром. Примерно через неделю Вася стал циником, алкоголиком и скептиком. В этом приятном состоянии он оставался и в этот предзакатный час. Вася давно уже сомневался почти во всем. Иногда даже в собственном существовании.
Петя, затащивший Васю на кладбище под натиском бурных дружеских чувств, не имел никаких постоянных серьезных занятий, якшался с довольно сомнительными личностями и охотился на призраков и вампиров при помощи револьвера и фамильной бейсбольной биты. Охотился он без лицензии. Имел неприятности с властями и неоднократные приводы в полицию.
Поэтому в ответ на вызывающее Васино "ну-с" он немедленно выложил посреди кладбища очередную страшную историю про безымянную рогатую бяку с исключительно скверным характером. Именно рога придавали указанной скандальной особе удивительное сходство с человеком, поэтому бяка не расставалась с ними ни на минуту. Не снимала их даже перед сном, хотя спать с рогами на голове исключительно неудобно, да и на наволочках можно разориться.
В остальном же оригинальностью поведения эта рогатая скотина явно не отличалась. Орудовала в основном по ночам. Заглядывала в окна, строила рожи и орала неприличные джазовые песни дурным голосом. Из-за чего все нервные окрестные пионеры седели раньше положенного времени и решительно отказывались вступать в американский комсомол. Пасторы -методисты были этим крайне недовольны.
Вообще-то аборигены знали, что невоспитанная бяка прописалась на чердаке одного заброшенного дома, но почему-то находили неудобным наносить ей визит без предварительного приглашения.
В конце концов бяка сдуру забралась в МакДональдс, нажралась там чего ни попадя и, вернувшись к себе на чердак, издохла в страшных мучениях.
Пока Петя умеренно зловещим голосом излагал вышеописанную ахинею, Вася со стойким директорским скептицизмом говорил: "Нет!", "Не может быть" и даже "Что за хрень пенсильванская!" -что свидетельствовало о том, что он ловит буквально каждое слово.
Дух отрицания был в нем силен до крайности и порой Пете даже казалось, что Вася в профиль изрядно напоминает Мефистофеля. Солнце придерживалось того же мнения и потому окончательно осело за горизонт. От греха подальше.
-Знаешь, чувак, -сказал вдруг Мефистофель Вася с легким немецким акцентом. -А сводил бы ты меня как-нибудь к тому домишке с тем чердачком. Посмотреть охота.
-Чего проще, -дружелюбно хмыкнул Петя и небрежно кивнул на темное строение с острой крышей по ту сторону кладбищенской ограды. -Вот он, этот гадский домик. Смотри пока зенки не вылезут.
Вася слегка подпрыгнул от приятной неожиданности и треснувшее надгробие, избавившись от половины лишней нагрузки, с облегчением скрипнуло. Но Вася тут же плюхнулся на место.
-А кости рогатой бяки, что валялись на чердаке, я закопал в могиле. На ней-то мы сейчас и сидим, - любезно дополнил Петя, довольный произведенным эффектом.
-ААААА! -дурным директорским голосом заорал Вася, мгновенно утратив мефистофельский профиль и немецкий акцент.
-УУУУУ! -ответил ему глухой рогатый голос из могилы. А следом за голосом из под насиженного друзьями мрамора без спросу полезло нечто страшное. И наши американские друзья отважно упали в обморок с удивительной синхронностью.
Очнулись они в больнице тоже оба и тоже сразу. Просто секунда в секунду.
Петя имел обширный фингал под глазом и слегка поцарапал пузо о неизвестный науке сверхъестественный предмет. Директор Вася ощущал неудобство иного рода: во время срочной принудительной госпитализации одна крайне вредная американская медсестра со всей дури цапнула его зубами за задницу. Поэтому на спине он лежать не мог и точно колобок перекатывался с бока на пузо и назад.
Скрип ржавой пружинной кровати безмерно раздражал нервных сонных сопалатников и в директора летели костыли, куски гипса, огнетушители и бутылки из под кока-колы. Люди спросонья не отличаются меткостью, поэтому ни один снаряд не попал в цель.
-Ну-у? -не без торжества в голосе осведомился безалаберный мистик Петя, имея в виду недавние занимательные посиделочки на кладбище.
-Да-а-а! - с уважением протянул директор Вася. Впервые за долгие годы слово "нет" куда-то запропастилось и он был вынужден согласиться с собеседником.