Они стоят почти неподвижно, они почти незаметны. Так часто бывает, когда они в плохом настроении или когда думают, что сейчас не время. Только вот обидно, что я порой считаю совершенно иначе.
Их всегда двое, и они такие разные, что мне становится страшно, когда я ощущаю их присутствие. Они подобны стихии: самовластные, самодостаточные, непонятные. И чудовищно прекрасные. Они командуют моей жизнью, с моим мнением считаясь только для проформы. Но я люблю их, ведь без них моя жизнь была бы гораздо скучнее.
Они забавные. Особенно, когда решают выяснить, кто из них главнее и сильнее. Светлая сущность, прекрасная, перламутровая, очень лёгкая, такая хрупкая, сверлит меня стальным взглядом серебряных глаз. Её нежный, певучий голос, похожий на перезвон серебряных бубенцов, эхом отдаётся у меня в голове. Я не могу забыть, что говорит мне это дивно прекрасное существо. Но слова его причиняют мне боль.
Другой совсем не похож на своего собрата. Это тоже сущность, но это определённо Он. Именно с большой буквы. Пусть Он редко расправляет переливчатые кожистые крылья, пусть до времени на его антрацитовой чешуе не вспыхивают кровавые блики, а янтарные глаза по-доброму насмешливо прищурены, аура его тёмной власти подавляет. Ему не надо что-то внушать мне, что-то приказывать, к чему-то принуждать... Нет. Я сама считаю за великую радость раболепно склониться перед ним и шептать "Да, мой Властелин, пусть будет так, как хочешь Ты". Он безраздельно властвует над моей слабой душой, я не могу противостоять Его тёмному соблазну. Для светлой сущности отведено слишком мало места. И то лишь потому, что мой тёмный властитель скучает.
И сейчас они стоят за моей спиной, полуравнодушно, полутрепетно заглядывая через плечо, следя за моими руками...
Строчки тянутся то ровной бисерной линией, где все буковки круглые и ровные, правильные, обыкновенные; то прыгают нервным зигзагом кардиограммы, где каждый знак дышит своими чувствами, дикими и злыми...
Они стоят за моим плечом и спорят о мелочах. Светлая пытается защитить меня своими полупрозрачными крыльями, вырывает из них несуществующие перья и подсовывает мне вместо карандаша. Я послушно вывожу наивные стихи, которые будут хвалить за красивые рифмы и ругать за глупые темы. Тёмный щурит янтарные глаза, и я всем своим существом чувствую сполохи, скользящие по моей коже. И я трепетно создаю полотно страшной сказки, в угоду моему господину безжалостно убиваю героев, стараясь не чувствовать, как холодеют пальцы и замирает сердце.