Проснулся. Ветер бьет в окна. Ветер - это движение. Но движение не постоянное, а порывами. Забываешь, вспоминаешь. Опять забываешь. Зимнее утро. Гудит холодильник. Время вытекает по капле.
Какая-то серость сегодня, густая, тяжелая. Давит. Впрочем, не только сегодня. Поставил чайник. Скоро засвистит. Сегодня никуда не надо. Давно уже никуда не надо.
Мысли не спрашивают разрешения. Какой смысл спрашивать разрешения у себя самого. Зачем вообще спрашивать? А вопросов становится все больше и больше. Когда остаешься один, их всегда больше.
Раньше думал, что с возрастом все станет понятно. Какое там! Самая популярная фраза в наших разговорах с сыном - "Ты меня не понимаешь!". Причем, с обеих сторон.
Да и что такое - возраст? Если сейчас замутить с какой-нибудь двадцатилетней, будешь постоянно получать в спину от ее подруг - "Фу, какой старый!", а если вдруг умрешь, на похоронах будет шелестеть - "Какой молодой, какой молодой!". Гормоны свою основную партию уже отыграли, а лекарства от гипертонии ее еще не начали. Чистилище какое-то. "Средний" возраст - не панацея от стереотипов, а, скорее, ловушка для них. Почему "средний", а не средний? Так ведь средний возраст дожития у мужчин - семьдесят лет, а половина от этого - тридцать пять получается. Выходит, что давно уже не средний. Это так придумали, чтобы успокоить. Чтобы думали больше о целях и задачах, а не о том, что гонка начинает подходить к финишу и никаких призов по ее итогам не предусмотрено.
Ведь каждый обязательно должен за собой след оставить, как реликтовое излучение от Большого Взрыва: что-нибудь изобрести, открыть, построить, написать, войну развязать на худой конец, поработить полмира, а потом растерять все завоеванное. В последнее время наследить стало гораздо проще, конечно: снимаешь видео на телефон о пятнадцати известных способах ковыряния в носу, выкладываешь его в сеть и все - ты обрел бессмертие на весь период поддержки резервного копирования с основного сервера.
А на-хрена все это? Какая сила заставила сапиенсов взять в руки мел и начать пещеры разрисовывать? Я-то, конечно, не хуже всех - еще в восьмом классе на четвертой парте справа ножом вырезал сокровенное "Коля + Маша = Любовь". Причем, так основательно и глубоко, что ни один трудовик не зашкурит. Только что мне теперь с этим делать, если вот уже семь лет Коля + Маша = не "любовь", а "полное отчуждение"? Лезть в школу - переписывать или лучше сразу новую парту подарить взамен?
Как оказалось, этой надписи было недостаточно. Нужно еще "обеспечивать семью, воспитывать ребенка, быть ему примером во всем, купить трешку в центре, а еще лучше - построить дом в пригороде, каждый год ездить в Турцию, а еще лучше - на Мальдивы, вон Смирновы уже второй год подряд ездят...". Бежать куда-то, бежать, а потом добежать до главных ворот и дяденьке со связкой ключей рассказывать: "Возьмите меня к себе, я хороший человек - сына в институт устроил, жене шубу из норки купил, квартира вот есть - трехкомнатная с евроремонтом, две почетных грамоты от руководителя, семью аж два раза на Бали вывозил...".
Нет, не возьмут - на Бали так и не попали, шуба вместе с женой и квартирой отвалились, сын ушел из института в свободное плавание, которое называется модным словом "фриланс", и чихать ему на наши консервативные ценности. Грамоты вот заводские остались, но с ними если только на доску почета возьмут.
Раньше любил в кино ходить один. Чипсов или орешков возьмешь, колы там или спрайта. Место какое-нибудь сбоку выберешь, чтобы соседей не было, и наслаждаешься. Ничто не отвлекает от просмотра. И наоборот - все отвлекает от проблем, забот и чаяний. Сидишь - наблюдаешь как там супергерои с очередным суперзлодеем разделываются и даже причастным себя ощущаешь. А как же! - Они же все по твоим подсказкам делают. Настолько все предсказуемо.
А потом постепенно мыслишки всякие стали закрадываться. Наверное, все началось с того, что темный зал в некоторые моменты на могилу похож. Просторную только очень, братскую. Эфемерность всего происходящего на экране только усиливала ощущение того, что ты не в реальной жизни, а в подземном переходе к газообразному состоянию. Сидишь и вместо сопереживания суперменам, бэтменам и человекам-паукам думаешь о том, как будешь умирать, насколько это больно и можно ли к этому вообще как-то подготовиться.
Несколько раз успеешь прокрутить - как папа на глазах угасал. Особенно тот момент, когда зашел в больницу навестить его после очередного приступа, а он сидит на краешке кровати и совершенно четко, но устало и отрешенно декламирует:
"...Все на свете, все на свете знают:
Счастья нет.
И который раз в руках сжимают
Пистолет!
И который раз, смеясь и плача,
Вновь живут!
День - как день; ведь решена задача:
Все умрут".
Почему-то только после уже после его смерти, через месяц, вспомнил про это стихотворение, нашел его у Блока и выучил. Зачем выучил? Четко объяснить не могу. Даже себе. Понимаю только, что это важно для меня. Очень важно.
Почему задумываешься обо всем этом уже когда песка в часах осталось меньше половины? Да и надо ли задумываться? Все равно ответ не узнать. Как там у Эпикура: "...Пока ты жив - ее нет, когда она придет, тебя не будет".
Человек ведь состоит из триллионов самостоятельных живых организмов. Мозг не регулирует работу клеток. По крайней мере, мы не можем это делать сознательно. Если только йоги какие-нибудь этому научились или монахи тибетские. Ну а что я должен делать, чтобы чувствовать себя целым? Или цельным... И возможно ли это? Так не хочется ощущать себя микроскопической частью вселенского программного кода! Так не хочется... Люди в течение своей жизни только и делают, что обмениваются между собой генетическим материалом и информацией. Наша суть, предназначение только в этом? Хотя "суть", "смысл", "предназначение" - это же мы все сами придумали, чтобы других людей было проще послушными делать.
Одно время ходил в церковь - искал ответа. Ответа, а может и утешения что ли. Так и не понял до сих пор - чего искал. Не воспринял мой инженерный мозг такого достаточного простого объяснения сущего, за обрядами сути так и не нашел. Может, не в ту церковь ходил. А если там не получилось, то в кого верить? В телеке и в инете все изгаляются насчет того - у кого правда правдоподобнее. Может, стоит средневековые обычаи вернуть, когда правду с мечом в руках и в честном поединке приходилось отстаивать. Или дуэли возродить. Тогда пустобрехов точно поубавилось бы.
Или, как вариант, учредить Министерство Правды. Было такое уже где-то. На Востоке, вроде. Собрать штат из идейных чиновников. Оклады им положить такие, чтобы не воровали. Как-будто такие оклады существуют, ха-ха! Закупить несколько тысяч полиграфов и начать отрабатывать запросы общества. Не прошел проверку или отказался - дисквалификация и обязательное публичное опровержение. Прошел успешно три проверки подряд - автоматом кандидат в депутаты и подписи собирать не надо. Господи, что я несу?! Бред какой-то...
Вышел недавно вынести мусор. Смотрю - две девчонки из нашего дома лет шести-семи оживленно скачут и что-то громко кричат. Не разобрал сначала - что. А когда поближе подошел, услышал - "Радуга! Радуга!". Они показывали пальцами наверх, а там разноцветной дугой простиралась она самая, переливаясь и сверкая в лучах заходящего осеннего солнца. Восторгу девчонок не было предела, а я, грешным делом, подумал: "Что со мной? Почему я уже не могу также этому радоваться? Ведь красиво же!". Как-будто функцию какую-то в организме отключили, а гарантия производителя на нее больше не распространяется.
Странно как... Одни события ты помнишь так, будто они произошли буквально вчера, хотя и были много лет назад, а другие воспринимаются как что-то далекое несмотря на то, что происходили совсем не давно. Вот, к примеру, как ездили с Машей и семилетним Никиткой в Ялту, гуляли по набережной, купались, поднимались по канатке на Ай-Петри помню как сейчас, а все, связанное с разводом и тем, что ему предшествовало, - как в тумане. Может, это просто мозг болевые ощущения блокирует. Спасибо ему тогда. Спокойнее так.
Или вот про черепашек этих. У меня же проблемы со спиной уже лет десять как. В нашей-то провинции нормальных спецов нет. Вот и приходится раз в год ездить в платную клинику в Москву проверяться. А там, прежде чем по врачам идти, надо в договорном отделе документы оформить и консультацию оплатить. Так вот все эти десять лет деньги у меня принимает один и тот же мужчина, с виду похожий на учителя физики в старших классах. В одном и том же, по крайней мере по виду, жилете песочного цвета и роговых очках. Комнатушка, в которой он находится, крохотная совсем. Но он каким-то удивительным образом сумел все свободное пространство в ней черепахами заполнить. Не живыми, конечно. Сувенирными. На полках, на столе, на подоконнике, на системном блоке, на цветных и черно-белых репродукциях, развешанных на стенах - везде они. И все - разные: стеклянные, деревянные, пластиковые, глиняные, нарисованные. Одни смотрят на тебя веселыми выпуклыми глазами, другие - понуро уставились себе под ноги, третьи - вообще без глаз, абстракции какие-то. Им, наверное, легче остальных живется - ничего не вижу, ничего не слышу.
Кстати, на раздаче в столовой повариха стоит симпатичная. Варя, кажется, зовут. Всегда здоровается, блюда рекомендует. И смотрит так, прямо в глаза. Заговорить бы с ней. Кольца вроде нет... А что дальше? Она наверняка с прицепом. И живет где-нибудь в деревне. Переедет ко мне сначала одна, потом - с детьми. Права будет качать, на квартиру виды заимеет... Господи, о чем это я? Прямо как шепелявый из "Падал прошлогодний снег".
Да поэтому и завидовал всегда корешу своему - Ваньке. Он ведь вообще никогда не заморачивается. У него что машины, что бабы меняются каждые полгода. Он делает это чаще, чем в стихах Бродского встречается слово "амальгама". Причем, и те, и другие всегда с пробегом и не малым. Я все думаю, что он это для себя из начала девяностых вынес, когда "Егор и его команда" преподнесли всей стране волшебный новогодний подарок. Волшебный - это потому, что вроде были деньги в кошельке, а их вдруг разом и не стало. Заводы встали, на ценниках цифры какие-то из области астрофизики стали писать, все выучили модное выражение "секонд-хенд". Кого-то огород спасал, кого-то - родственники. Как раз тогда автомобиль и стал роскошью, а не средством передвижения. Вот и хочется теперь Ваньке все попробовать, пока есть возможность. Ведь, что будет завтра - никто не знает.
Как никто и не думал, когда десять лет назад Шестерино сгорело, что огонь до города дойдет. Мало кто сначала придал этому большое значение. Там и жило-то от силы двадцать человек. А он дошел! И так дошел, что из многоэтажек, что около леса стоят, стали людей эвакуировать, дышать можно было только через тряпочку, а солнечный летний полдень стал больше похож на сумерки. В воздухе висело что-то вязкое, гнетущее. Самым тяжелым было ждать, особенно не понимая - откуда оно придет. Весь город окружен лесом. Красиво, конечно. За грибами можно ходить, за ягодами. На охоту опять же. Только, когда все началось, волки сами на окраинах появились - в лесу еду было уже не найти.
Ванек тогда на своей "буханке" человек двести из очагов вывез. Забирал, отвозил, потом опять возвращался. Когда он в третий раз поехал в Нижние Столбы, уже все без исключения дома в селе были охвачены пламенем, дышать было просто нечем, а со стороны леса время от времени прилетали огненные шары из хвои и сухих листьев. Ванек хотел проверить - не прячется и кто-нибудь в баклуше на окраине села, но, не доехав пару километров, заметил худого высокого деда с окладистой серебряной бородой, твердой походкой вышагивавшего в сторону пожара. Как он потом рассказывал, самым сложным оказалось уговорить деда сесть в машину. Тот твердо собирался добраться до Нижних Столбов, что помочь семье своего брата отстаивать дом. Повезло с тем, что Ванька, оказывается знал дедова племянника и сумел дозвониться ему на мобильный. Они всей семьей к тому времени уже давно в город уехал - отстоять дом было нереально. Реально было сгореть.
А, кстати, - сын ведь недавно помочь просил. Встретились случайно в супермаркете. Он еще меня вертихвостке своей расфуфыренной представил. Прямо так официально - "Алина, познакомься, пожалуйста, - это мой папа". А ей до меня дела как до квантовой физики, ей быстрее в отдел косметики попасть хотелось. Вот она и подергивала его за рукав, пока он меня расспрашивал. Думала, что незаметно, да я наблюдательный. Хоть с виду и простоватый.
В чем же он помочь просил - кухню что ли новую собрать или другое что. Слушал ведь вполуха. Я еще удивился тогда, - он редко когда что просит. Гордый. Да и самостоятельный уже давно. Любую мебель с закрытыми глазами соберет.
Надо ему позвонить - уточнить, что ему нужно. Да только он же номер недавно поменял. Присылал мне в сообщении, а я не сохранил. Поискать надо - может, записал где.
Стоп! Что это? Звук какой-то пронзительный. Свист что ли. А, это же чайник вскипел! Пойду заварю. Устал за неделю. Может, отлежусь за сегодня.