Данное произведение пишется неадекватным графоманом в полном помрачении рассудка, в острой фазе затяжного реактивного психоза, характеризуемом состоянием нефебрильной депрессии вызванного острой интоксикацией вследствие длительного злоупотребления психоделиками и алкоголем. Клиническая картина аффтора характеризуется резким падением психического тонуса, вызванного частичным ступором в 'виде паралича эмоций'. И как правильно сказал об этом произведении один из читателей: 'Эта чушь находятся на уровне колхозных поделок, написанных неизвестным индийским программером на досуге'.
'День сурка' по-русски.
Никогда не говори, что ты плохо живешь. Бог услышит твои слова и скажет: "Ты не знаешь, что такое плохая жизнь". И даст тебе судьбу в десятки раз худшую. Что бы ни случилось, говори: "Хорошо живу!" Тогда Бог скажет: "Ты не знаешь, что такое хорошая жизнь!"
Глава 1.
Дорогие женщины, если мужчина ничего вам не дарит, разбрасывает везде носки и сидит перед телевизором с бутылкой пива, значит, вы та единственная, с которой ему действительно хорошо!
Вот и сбылась мечта идиота - я попал! Читал, читал про попаданцев и сам попал. Осталось выяснить, куда, и в когда. Нет, конечно, долгими зимними вечерами бывало, мне мечталось, читая книжки наших авторов, что вот если б я попал на место некоторых идиотов-героев, то уж я бы развернулся. С моими-то способностями! И литературку почитывал - не без этого. Но вот когда я реально попал. Это как-то мне резко перестало нравиться.
То, что я не в своем времени - это точно. Шел, шел по зимнему лесу 'споткнулся, упал, очнулся...' хотелось бы добавить, что гипс... Но, увы. Никакого гипса. Только лес вокруг... и вместо зимы - весна.
Ну не мог я пролежать несколько месяцев. Тут же появилась мысль: 'Мог! Я проспал, и не было никакого перехода' и все нормально. Т-р-р. Стой залетные. Обо всем по порядку. Надо разложить все это для самого себя тогда может и мне станет немного понятнее.
Сколько экзотических способов перемещения? Сотни! То молния ударит, то там какой-нибудь туман. А тут?! Спужался до стыдного дела... и все.
А начиналось все хорошо.
Меня - истинного арийца, не пойми, какой национальности... (А раз непонятно, значит точно - русский!). Хотя кого только в родне не было, эх. Я этот, как его... - монополист. Не. Космополит - вот! Так вот. Меня здорового мужчину 'в самом расцвете сил', как метко про меня сказал Карлсон, занесло в неведомое.
Приехал я поохотиться в одно заповедное место. Приехал, мля! И поохотился! Друзья по бизнесу пригласили. 'Поедем, отдохнем в одно заповедное место...'. 'Заповедное', мать вашу! 'Заповеднее' некуда. Что ж там плел, этот местный абориген. Как там его... - Николаша.
- Быват. Случатся тута разное странное.
- И чего тут странное у вас случается? - с немалым сарказмом поинтересовался я.
- Быват. Быват люди совсем пропадают...
Странный какой-то разговор. На фиг я поинтересовался?! Может ничего бы и не случилось. Меньше знаешь - крепче спишь. Да кто ж поверит во всякую чушь, которую несет пьяный абориген для приезжего богача... да еще и в двадцать первом веке? Кто? Да, никто!
Черт! Черт! Черт! На хрен я пил?! На хрен я вообще сюда приехал?! Приехал ведь поохотиться... Поохотился!!!
Ну, выпили. Это уж, как водится. Банька... девки какие-то сговорчивые и тоже желающие отдохнуть. Нет, не шалавы и не проститутки. Этих я сразу вижу. Клеймо, что ль на них какое стоит.
Черт! Черт! Черт! Как там у них писали? Это 'шанс начать новую жизнь?!'. В гробу я видал и в белых тапках и этот шанс, и такую жизнь! Мне и моей хорошо было. К свиньям собачим вас вместе с этой экзотикой!!!
- ... ... ...ть!!! - выдал я вслух, и взвыл. Это в книжках хорошо читать про неведомые приключения. А тут?! А-а-а...
Поперлись мы охотиться на кабана. Из меня охотник, как 'из дерьма - пуля'. Но, 'рашен экзотик'. Охота - это попить водки, пострелять по банкам и слегка порастрясти жирок недалеко от заимки. Утром 'позавтракали', как в 'Особенностях национальной охоты'. Без фанатизма, грамм двести - двести пятьдесят. Петрович, и говорит, 'пошли, сходим, посмотрим местечко для завтрашней охоты'. Ну, я сумку на одно плечо, ружье на другое. И пошел. Дошли быстро, полчаса. Ну, может чуть больше. Водки остановились выпить только один раз.
'Ты, - говорит, - тут постой. Я счас сбегаю одним глазом гляну и обратно'. Я и встал, как последний дурак. Стою... жду. Минут десять стоял. Замерз уже. Отошел немного подальше от этой поляны. Под елки. Там хоть не так дует. Хоть и начало декабря, но минус пятнадцать на дворе. Ага. Постоял. Тут слышу, чуть снег похрустывает. Ну, думаю, действительно недолго ходил. Сильно замерзнуть я не успел. Я за елку и припрятался. Он-то по моим следам идет. Я счас как выскочу. Как заору. Его испугаю и домой пойдем. Зверья-то все равно нет.
Выскочил и заорал. А он не испугался. Его там вообще не было. Там стоял худющий медведь. Шатун... И тогда я снова заорал. От внезапно привалившего счастья.
- Шатун', - подумал Штирлиц.
- Штирлиц, - подумал шатун.
Ну, где-то примерно так.
Даже, успев мельком подивиться, я снова без перерыва заорал. Только теперь уже от дикого ужаса. Видимо мишка был неадекватен от природы. Он, услышав мой ор, в остолбенении подслеповато уставился на меня, как бедуин на мираж в пустыне. Он видимо никак не мог поверить такому счастью. Еда сама вышла и приглашает так сказать к столу. Повернувшись к гурману спиной и вопя, как гамадрил перед случкой, я орал, подвывал от ужаса и ломился от него. Говорят убежать от медведя, как и от снайпера - шансов нет. Но это хорошо говорить потом.
Ведмедь мигом прочухав, что халява сначала поманила, а теперь пытается продинамить. Сбежать, изображая, так сказать дурную невесту на свадьбе, которая 'Шоб усе было, как у людей'. Думал он явно дольше меня. Наверное, как жених при сообщении, что невесту украли.
Слышу он, наконец, как-то глухо рыкнул и припустил вслед за мной. А я, уже на бегу, все пытался снять ружье и при этом мучительно вспоминал - заряжено оно или нет. А если заряжено, то чем. Мыслей как-то особо не было. Вчерашний хмель с сегодняшней водочкой мгновенно сгорел. От ужаса. Он нахлестывал меня и погонял в хвост и в гриву. Он придал мне такую необыкновенную легкость и прыгучесть... Куда там до меня олимпийским чемпионам. Эти много лет тренирующиеся спортсмены, мне, в эти неимоверно растянутые секунды, мягко, скажем, были не соперники. Долго этот спурт продолжаться не мог. Я реалист.
А я несся, как сайгак. И страдал от одиночества. Ибо народная мудрость гласит: 'Чтобы убежать от медведя, достаточно бежать не быстрее медведя, а быстрее товарища'. Но, скажу по секрету, в тот момент я обрел как минимум третье дыхание и... кристальную ясность в мыслях. Мне в одну секунду припомнились все слышанные и читаные рассказы о шатунах и обо всех медведях в частности.
Дурацкая мысль - 'забраться на дерево!', промелькнула и пропала. Они по деревьям лазят всяко лучше, чем я, со своим пузом. И 'Особенности национальной охоты' с медвежонком как живые встали перед глазами. Кинематограф не врет!
Долбанное ружье за что-то зацепилось и никак не хотело слезать из-за спины. А медведь все ближе и ближе. Это я чуял прям спинным мозгом. Мне даже оглядываться не надо было. Это было страшно.
Забег на неимоверно длинную дистанцию продолжался недолго. То, что шатун ненавидит людей и меня в частности, я понял примерно на третьем шаге. На четвертом, что вообще все в лесу для него добыча или... сексуальные партнеры. И какой дурак придумал этот тупой афоризм: 'Если вы встретили в лесу медведя, притворитесь медведицей... хотя бы не загрызет...'. Его бы на мое место! Козел!!!
Я даже представить не могу, сколько я пробежал, пока снег на очередном прыжке подо мной не провалился. Я канул в темноту, здорово треснувшись бестолковкой о твердое. Издав на прощание вопль сиу-извращенца, встретившего одинокого белого в прерии у костра, я наконец, вживую увидел красочный фейерверк... и меня поглотило беспамятство.
Пробуждение было мучительным. Я лежал под огромным выворотнем, в какой-то канаве. В некотором обалдении я понял, что жив. И что не только не стал медвежьим обедом, но и даже не стал его женой. На башке налилась огромная-преогромная шишка, немилосердно стрелявшая вспышками боли. И как-то неприятно было в штанах. Через пару секунд стало неприятно не только в них, но и на руках и в мыслях. Я засунул руку в портки... О-о-о... вот теперь я знаю, вернее, понимаю, что такое медвежья болезнь... и откуда она произошла.
Потом я заметил самое очевидное. Снега не было. Совсем. На деревьях проклюнулась клейкие зеленые листочки.... И перед мордой колыхалась трава. Травушка-муравушка, итить! Об нее я и вытер руку.
Март? Не. Апрель? Середина - конец, либо начало мая. В некотором охренении я протер глаза и понял, что меня куда-то перенесло. Провалился я, одним словом. В начале декабря я убегал от медведя, а очнулся со свеже сраными штанами, ну, по крайней мере ... после середины весны. Я допускал мысль, что мог проваляться без сознания три месяца... но только что вытертая рука двоякого толкования не допускала. По моим субъективным часам, прошло от минуты до нескольких часов.
Я тоскливо взвыл и немного поорав, успокоился. Перенесло меня. Судя по многочисленным книжкам, наверняка, сорок первый. Щас начну войну выигрывать. Хотя... у меня есть варианты. Вон одна падла написала, что можно и Гитлеру помочь.
По всем законам жанра я должен немедленно начать ревизию и мелочное перечисления всего, что у меня с собой. Ага. Как же, ждите. Это означает, что я точно попал. Но я гнал эту мысль от себя. Поэтому ничего такого делать не стал. Пока не подсчитаешь, вроде дома. Ну, пусть аномалия. Но ДОМА-а-а....
Я обошел несколько раз выворотень по кругу и, вздохнув, поднял ближайшую палку. Идти-то мне все равно куда. Поэтому я перезарядил ружье. Вставив в один ствол - картечь, в другой - дробь. Подкинув палку пару, раз я её крутанул и подкинул вверх. Куда конец покажет - туда и пойду. Я твердо так решил, и подкинул ее вверх. Но пойти, куда показала палка, не получилось. Не судьба. Она застряла в ветвях дерева, под которым я стоял. Сплюнув от огорчения и досады, я пошел направо. Какая к хренам разница. Если сейчас сорок первый, то вскоре я найду пулемет и соберу партизанский отряд.
Вот так я и двинул, куда глаза глядят... и шел уже целый день.
Куда ж меня занесло-то? Ни газетки, ни мусора, ни жилья... ни хрена-а... Зверье непуганое. Одно радует - ружьишко у меня есть. Да и много чего у меня с собой. Не голым и босым остался, как другие попаданцы. И крючок с леской есть и чутка соли, и ножик с ложкой. Да и так, кучка полезных мелочей. Охота все-таки. Патронов, правда, мало. Но если тут есть порох, немного поживем. У меня еще коробка капсюлей с собой. А вот информации, где я - ноль. Бельишко я простирнул. И штанцы тоже. В какой-то грязной луже, но что делать, родников тут мне не попалось. Костерок развел и просушил. Трусами меня тут пока никто не обеспечит. И посему выкидывать его верх глупости. Обсушился и пошел.
Иду я по весеннему лесу, ерничаю сам с собой. Иду не торопясь, чтоб чтобы не рехнуться от привалившего 'счастья'. И опять снова и снова я перебираю подробности случившегося. Гоняю мысли по кругу, как испорченную пластинку.
А может, я сплю? И это бред? Я снова посмотрел на запястье. Здоровенный синяк, налившийся темно-синим, чуть выше часов, опять показал мне, что нифига подобного. Щипнул я себя, чтобы проснуться. Иду я по весеннему лесу и думу тяжкую думаю. И мне все хуже и хуже думается. Перчатки я уже уделал, пока лез на елку. Залез. Посмотрел. Лес без конца и без края. Ни самолетов, ни ЛЭП, ни дымка. Нет тут никакой цивилизации поблизости. Нет, и все! И воды нет! Это которая всегда выводит к людям. Хотя, если это какой-нибудь Енисей, то никого тут нет. Хотя хрен его знает? Может тут эти... якуты или кочевники какие-нибудь были. Не, якуты у Абрамовича, а он губернатор Чукотки. Это вроде где Сахалин. Что я точно помню, что Тунгусский метеорит куда-то сюда упал.
Что еще в книгах писали про эту Сибирь? Монголы тут были. Хотя может это не здесь. Но по карте-то, рядом. Блин! И чего я к Сибири прикопался. Там кедры растут. А тут только елки, березы... и тополя какие-то. Ну почему я не ботаник?! Обычный среднестатистический человек.
Пока я шел, думалось обо всем. Нет, я усиленно гнал мысли о попаданстве. И мучительно вспоминал полезные рецепты. Не-ет, ну какая жопа?! Все, которые попали - специалисты были. Кузнецы там или часовщики с механиками. Они помню, стекло варили... и все такое прочее. Я-то в основном купи-продай, да так, по мелочи. Эх, и почему я не технолог?
Немного погодя, не иначе как от большого ума, я даже в магию поверил. Ненадолго. Ну, помахал руками. Из заклинаний создания огня почему-то вспомнилось только сакраментальное: 'Ёлочка - гори!'. Правда ни одна не загорелась. А я махал руками. Лес кругом - никто не засмеется. Хотя представить, что кто-то засмеется это круто. Я ведь желал, сильно желал. Очень сильно. Видно это не магический мир.
Тут и припомнилось мне одна история, которую мне рассказывал один вор-домушник. Давно это было. Пришел он хату брать. Дверь вскрыл, все честь по чести. Барахлишко собрал, в баулы-чемоданы. Только собрался выходить... а тут ключ в двери поворачивается. Он заметался. А квартира с эркером. Ну, это треугольный такой, выступ. А занавеска перед ним прямая. Недолго думая засунул он в баулы туда и сам встал за занавесочку. А что делать? Деваться то некуда. Стоит.
Заходит в квартиру молодая телка. Напевает чего-то. Разделась догола. Садится к трюмо и начинает краситься. Тот в щелку подглядывает и думает чего брехать ментам, когда повяжут.
А та сидела, красилась, красилась, да как пернет! И громко так.
Вор не выдержал и засмеялся. В голос. Та, как смех услышала, так в обморок и грянулась. Тот похватал баулы и свалил.
Вот я и представил состояние одиноко пернувшего в собственной квартире... когда кто-то после этого засмеется. И перенес это на лес. Почему-то стало неприятно. Некому тут смеяться. Гиен тут нет. Эти вроде как смеются. А крокодилы слезы льют, когда жрут. Правда это не слезы, а слюна из глаз выделяется. Но все равно, приятного мало. И мне жрать тоже охота.
Охотник я, аховый. В том смысле, что если стрельну, то попаду. Стрелять я умею - этого не отнять. Но толку мало. Ну, убью я... лося. Лось это кил двести, а может и триста мяса. Судя по книгам, эта халява дня три копченая хранится. А дальше? Патрона нет. А вдруг я у неандертальцев. Тогда такая вундервафля поможет убить саблезубого тигра. Подумав про тигра, я поежился и оглянулся, покрепче сжав ружье. И нисколько не воровато. Не дай бог, и самого сожрут. Кончается первый день робинзонады.
По зрелому размышлению, надо остановиться, пожрать и устраиваться на ночлег. И проводить ревизию остатков, чего мне досталось... или осталось. Я видимо пережег адреналин или чего там, в организме было, и начинал думать.
Итак, примем как данность, что я все-таки попал. Где я - непонятно. Охотничий домик находился под Брянском. Здесь я сейчас или нет, черт его знает. Лес и лес. Ну, пусть здесь. То, что время не совпадает минимум на три месяца - тоже факт. Присутствовало в глубине души еще эдакое тихо гордое: 'Ну пусть - попал! Зато если попал, я непременно стану крут. Непременно стану богатым, знаменитым... уважаемым. Продвину прогресс вперед. Я ведь со своими знаниями-то о-го-го! Графом там стану каким-нибудь и поимею кучу баб. Баб допустим, у меня и сейчас хватает. Но много-то их не бывает. Я тут точно знаю из офисного планктона стану крутым мужиком. Пострадать немного придется - не без этого. Но и награда дождется своего героя. Ладно. Приступим к ревизии остатков'.
Сидя возле костерка на щедро нарубленном лапнике я предался подсчетам.
Ружье - одна штука. Патронташ с патронами. Патронов тоже двадцать восемь. Восемь жаканов. Восемь картечь и двенадцать дробь. Сумка охотничья одна. Нож охотничий - один. Ботинки, камуфляж. Зажигалка серебряная - одна штука.
Теперь сумка. Соль в баночке. Немного перца. Фляжка с холодным чаем. Коробочка с полезными мелочами. Наверное, я как все, отдал дань моде про попаданцев и экстремалов. Ну и собрал коробочку. Много не весит, лежит и черт с ней. Зато как можно похвастаться, если что. Вот и похвастался.
В ней иголки с нитками - три штуки. Три крючка и две бухточки лески. Полкоробка спичек в презервативе. Читал я Бушкова, читал. Огрызок свечки. Увеличительное стекло. Крохотное правда, но есть. Компас, отколупанный от ремешка от часов, тоже крохотный. Но тоже есть. Интересно, зачем он мне сейчас? Силок из медной проволоки. Интересно, что этот кусок проволоки я положил, но вот как РЕАЛЬНО им пользоваться, я не знаю.
Пила-струна. Как же без нее? Но реально пользоваться тоже не приходилось.
Махонькая аптечка. Это, наверное, тоже ценный ресурс. Но пока бог миловал, не пригодилась, ни разу.
В ней; три презерватива болеутоляющее - шипучий аспирин "Упса", желудочное - "Альмагель" и "Но-шпа", антибиотики - "Антигрипин" шипучий. Хорошо хоть ума хватило написать на них, как в анекдоте: 'Эта - половина таблетки от головы, а эта - от живота. Смотри не перепутай'. Антигистаминная хрень - это от укусов чего-то. Или кого-то? Но как её применять не знаю. Есть 'Панадол' от головы.
Марганцовка, лейкопластырь, лезвия для скальпеля. Зажимы для ран. О как! Подготовился.
Топливо есть. Упаковка спиртовых таблеток. Зачем они мне в лесу, где полно дерева? Сие покрыто мраком неизвестности, но в интернете советовали. Им, наверное, виднее. Фонарик с запасной батарейкой. Немного заварки и сахара. Кусочек мыла, как дают в гостиницах, и сублимированное полотенце. Ну такое крохотное. Говорят, когда развернешь, становится большим.
Это все НЗ. Вот этот килограмм может и спасет мне жизнь. А может четко приведет к расстрелу, если вокруг сорок первый. Больше доказательств не надо. Вот он - шпион.
Из еды: пара огурцов, пара помидоров - на закусь. Восемь сырых картошек, так и не выжженных из пакета. Батон надкусанный, круг колбасы, упаковка сыра раскрытая. Бутылка водки - две штуки! В стеклянных бутылках с нитовой пробкой.
Коробка с капсюлями, так и не выложенная с прошлого раза. Многоцелевой ножик. Пара пластиковых стаканчиков и алюминиевая кружка. Ни котелка, ничего такого нету. Сама сумка тоже, наверное, ресурс.
Не так чтобы мало, но и не так чтобы много. Главное - ружье есть.
Ботинки, штаны, шапка. Куртка - две. Теплая и простая.
Перекладывание и пересчет. Прикидывание и рассмотрение. И обратная укладка полезностей, с упаковыванием и рассованием, поближе к телу, полезностей. Рассовал я их по многочисленным карманам. А ну как потеряешь сумку? Герметизировал промокаемое. Отпил чая, откусил колбасы с батоном и завалился спать. Не думаю, что тут меня сожрут. Следов хищников я тут пока не видел.
Настроение как не странно улучшилось. Ну не воспринимал я ситуацию всерьез. Пока это смахивало на приключение. Пусть и экстремальное, но приключение. Вот встречу людей. Тогда и будет понятно, куда меня занесло. С женой я в разводе. Дочка выросла. Родителей нет. Тосковать по мне особо некому. Бизнес мой приберут к рукам моментально. Жене этого хватит. Квартиру-машину ей тоже можно продать. А остальное поглядим...
Голова-мозги-руки есть, наверное, не пропаду. Да-а, и если честно в плохое пока не верилось никак.
"...заглянул на Википедию и что же вижу... Привожу выдержку.
Немедленно изъять из перечня лекарственных средств, по которому осуществляется лекарственное обеспечение в программе ДЛО, устаревшие препараты с недоказанной эффективностью - церебролизин, триметазидин, хондроэтинсульфат, винпоцетин, пирацетам, фенотропил, арбидол, римантадин, валидол, инозин, валокардин и др., в том числе, отпускаемые без рецепта;"
Ну как? Полечимся?
Глава 2.
'В пронизанном лучами восходящего солнца прозрачном утреннем лесу, на самом кончике нежного лепестка ландыша, переливаясь всеми цветами радуги, словно крошечный бриллиантик, висела капелька мочи'.
'Закатилось солнышко, да за дальньню горушку'. Ночь - это вообще просто песня. Песня дикого индейца. Или там тунгуса, который 'друг степей калмык'. Что вижу - то и пою. Что я могу сказать. Ночь в лесу - это что-то.
Не знаю, многим ли приходилось ночевать у костра, но мне вот пришлось. Они сволочи - эти писатели... Нет неправильно! Писаки! Я столько помню, всякого читал про экстрим, ну про попаданцев. В двух словах писали - 'переночевали у костра'. Я тоже стал ночевать. Ведь в этом ничего такого нет. Лег да поспал. Я тоже настелил лапника и лег. Проснулся я посередь ночи, клацая зубами. Весна-то она весна, но у меня почему-то было ощущение, что счас зима. Ночи довольно прохладные. По субъективным ощущениям глубокий минус. Костерчик прогорел. Замерз я как последний цуцик.
Выщелкивая зубами 'Танец с саблями' я твердо решил - если вернусь, буду подавать бомжам. И побольше! Много! Куплю пару телогреек... и раздам! Пять. Или даже шесть! Только теперь я понял всю их трагедию. Так не то, что жить, ТАК СПАТЬ НЕЛЬЗЯ!
Кто написал, что возле костра спать - это нормально?! Один бок греется, а второй замерзает! Только придремнешь - как замерз. Повернешься и снова! Как только приспособился - погас костер. Прогорел! Теперь надо вставать и опять подкладывать дрова. А ты спишь. В ПЕРЕРЫВАХ!!! Между подкладыванием дров!
Потом огромный, как мне показалось вечером, запас дров кончился!!!
И я пошел в полной темноте искать топливо. Если кто думает, что это волшебно, то я вам скажу что вовсе нет! Черт его знает, но ощущение, что в темноте кто-то прячется и смотрит на тебя, как на обед - та еще радость. Хорошо хоть светодиодный фонарик работает. Теперь у меня есть экстремальный опыт собирания сырых дров в весеннем насквозь промерзшем лесу.
Потом я промочил ноги! Вчера было не найти воды. А как стемнело, едва отойдя от костра, я одной ногой вступил в глубокую лужу! 'Пожалуй, кума любоваться!'. Лес огласил злобный забористый и многоэтажный мат. И хрен с ним, с тем, если кто выйдет. Я с радостью пальну в любую тварь! Даже в ту, что решит не то что пообедать мной, а просто пожелает посочувствовать.
А лес живет какой-то своей, насквозь мне непонятной жизнью. Свистит, скрипит, шуршит. Там в темноте кто-то стенает, цвикает и вопит в темноте разными голосами. Я - обычный городской житель. Дитя каменных джунглей. Вспомнив лихих офисных бойцов, которых описывали писатели, я сначала расстроился. Врали! Врали сволочи! Но как завлекательно. А потом порадовался. Просто подумав, что им это предстоит пройти. Если они и правда, попадут. А они попадут!!! Я когда вернусь, найду какого-нибудь писателя, вычислю... вотрусь в доверие... и похищу. Не-ет! Со всем почтением приглашу на охоту и пикник... и забуду этого гада! Одного! В лесу, у костра! Чтобы он познал на своей шкуре радость такого 'простого' дела. Сволочь!!!
Интересно как жили наши предки? В общем, ночевка меня чуть не убила. Рассвет я встретил сидя у костра, трясясь и периодически задремывая. Я благословил сто раз куртку и весну. Я даже не представляю, если бы меня перенесло в одной легкой куртке. Я бы, наверное, уже откинул копыта. Ляжешь так - голове тепло. Ляжешь эдак - ногам тепло, морда мерзнет, бок скрючивает. Лапник, сволочь, еще колется в руки.
Утром, бодро вскочив и спев жизнеутверждающую песню, приветствуя солнышко и новый наверняка прекрасный день, я сделал зарядку, умылся...
Так в книгах пишут для идиотов, кто это читает.
Я встал не выспавшийся злой, раздраженный и голодный. Первое, что дико расстроило - нет кофе. Воду, вернее чай из фляжки я кое-как разогрел. И выпил. Со второго раза. Первая закончилась тем, что я моментально обжег губы, пытаясь отхлебнуть из раскаленной кружки. Пока она остыла, остыл и чай. Добыть кипяточку тоже оказалось проблемой. Теперь меня занимала мысль, как пожрать супчику.
Там в наставлении было написано, что котелок надо с собой брать. В тот момент, когда я собирал сумку, ничего подходящего не было. А потом как-то не понадобилось. Обходились шашлычками, водочкой и прочими удовольствиями.
Надо сожрать помидоры и огурцы. Предварительно добыв оттуда семена. Представление о том, как это выращивать и хранить я имел весьма смутное. Читал, да. Но прочитанное надо применять. Надо семена посадить в землю - это понятно. Вроде их выращивают сначала в горшке. Это - рассада. Только что в горшках выращивают помидоры или огурцы? Или и то и другое? Рассада - вот засада! Почти стихи.
Сырыми их сажают или как-то сушат перед этим? Теплицы какие-то нужны. Но это потом... помню, дачники их все время возят рассаду в пакетах из под молока. Да-а, проблем все больше. Еды все меньше.
Солнышко поднялось над краем леса. Позолотив сначала верхушки деревьев и разогнав зыбкий сумрак под деревьями. Костерок весело потрескивал. Дымил сырым деревом - паскуда, и стрелял искрами. Мерзкий дым выедал глаза. А я с ужасом думал о том, какое счастье, что пока нет комаров.
Жизнь со светом стала налаживаться. Я сушил носок и ботинок. Плюнув на все наполеоновские планы по покорению нового мира, я решил добыть еды.
Очень хотелось жрать.
Пришлось отъесть кусок колбасы и капельку хлеба. Хлеб не пропадет, а вот колбаска может и стухнуть. Потом я хирургически потрошил огурцы с помидорами. Несмотря на меры предосторожности, измазался как последний бомж. Нет, не буду я им подавать - пусть работают, так как я... и согреются заодно. Найдя неподалеку какую-то грязную лужу, помыл в ней руки. Это видимо та самая, в которой я промочил ногу. Мыло я благоразумно сэкономил, до лучших времен.
Пока сушился ботинок, я вспоминал, что же я знаю про котелки и еду в частности.
Все попаданцы лепили из глины горшки. Но вот потом у них возникали проблемы с обжигом или с составом. Ну, пусть не все, но кто-то точно. Скверно и то, что я и читал - плохо помню. Как горшки лепят, тоже много раз видел. Видел это по телевизору. Ловко у них это получалось. Раз - раз и горшок готов. Но у них был гончарный круг. У попаданцев проблему решали несколькими экспериментами.
Где-то читал, что герой, добыв птицу глухаря, запекал его в глине. Обмазав прямо поверх перьев. Или еще кого-то? Но, что птицу - это я точно помню. Вот потрошить его перед этим надо или нет? Кругом сплошные вопросы. М-да, и окорочков удобных тут нет. Я сглотнул тягучую слюну. Надо его - птицу еще добыть. Без еды человек может обходиться двадцать один день. Это точно. Или несколько месяцев. Я даже про червяков начал думать с некоторой симпатией.
Обувшись и пригасив костер, я побрел искать реку. Река - это рыба. В рыбе есть фосфор... и вообще ушица там, балычок, да и просто ее можно запечь.
Я решил крепиться и экономить еду. Достал из пакетика немного каши из огурцов и помидоров и съел. Семена у меня в двух отдельных пакетиках. Картошку опять-таки вырастить можно. Осталось узнать, где это я... и занять подобающее место.
Денек прошел достачно 'успешно'. Единственный вопрос, который я задавал себе: 'Как предки ночевали в лесу и вообще путешествовали?'. Холодно, неудобно и прочее. Люди, где вы? Ау?! У-у-у... вот же попал!
Шел третий день путешествия на юг. Почему на юг? Да какая разница! Часы есть. Определить, где юг легче легкого. Наводишь большую стрелку часов на солнце - разница между ней и двенадцатью и есть искомый юг. Определить по мху юг, мне еще ни разу не удалось. Где гуще мох - там север. Твердят дебилы и для дебилов. И ведь детям эту туту впаривают! Интересно, какой дурак это придумал? И заморочили людям голову, особенно детям. НЕТУ тут мха! И вообще сколько раз не пробовал ни разу, никакого мха я не нашел.
Вот съестного в лесу нет нихрена. То, что это не тайга - это понятно. Вот то, что нет никаких дорог и признаков цивилизации наводит на размышления. В свои тридцать с небольшим, я считаю себя умным и начитанным, а посему начинаю понимать, что занесло меня куда-то далеко. Признаков какой-то цивилизации нет вообще. Хотя в брянских лесах был партизанский край. Значит, пару дней можно никого и не встретить. Но как дитю мегаполиса понять пространство, где никого нету - это очень проблемно.
Ладно, что я знаю? Человек идет со средней скоростью пять км в час. По лесу... ну... четыре. Судя по моим 'Командирским' иду я уже часов двадцать. Отмотал восемьдесят км. А реки нет. Как такое может быть. Непонятно? А может, я иду вдоль нее? Ну чего-то должно в реку впадать. Не пустыня же тут?
Печальный опыт не доверять книжкам и 'распространенному мнению' у меня появился на второй день, когда я нашел ручей и обрадованный попер по его течению, раскатав губы. Вот сейчас он впадет в реку, где река там люди... Да! Впадает! В болото!!! Твою ж в растудыть! Отмотав ударным темпом километров десять - я обнаружил болото. Пришлось плюнуть вернуться немного назад и, форсировав водную преграду отправится дальше.
Вернусь обратно стану писателем. Знаменитым. И напишу книгу. Но не об этих дебильных приключениях. А полезную. Как на самом деле надо ориентироваться и выживать в лесу.
Жрать теперь хотелось непрерывно. Плюнув на все последствия, я решил кого-то пристрелить. И сожрать! Сказано - сделано. Только вот от того, что я это решил - дичи не прибавилось. Нет, я не могу сказать, что тут никого не было. Следы попадались и птицы летали. Но вот самих владельцев следов не попадалось. Может я громко шел и все успевали убежать?
Какашки разнообразные я много раз встречал. Но какие - чьи не скажу, ибо просто не знаю. Когда мне на охоте показывали чужой кал, я как-то не особо приглядывался. Могу только сказать, что те от оленей, а эти от кабанов. ...а эти, наверное от зайцев - судя по размеру какашек выпавших из их задницы.
Через полдня попалась тропка. Я мгновенно стал осторожнее. На ней я разглядел отпечаток кабаньих копыт.
Что я помню про кабанов? Опасное животное... стрелять надо в... в общем голова у них трудно пробиваемая. А раненый кабан бегает быстрее человека. Когда я немного подумал, то быстро сообразил, что все животные бегают быстрее человека. В какой-то книге я читал, что кто-то за кем-то бегал и загнал его. Но вот за оленем он бегал у Стругацких или за медведем, не припомню. Ну мне это слава богу не грозит. А вот жрать хочется все больше.
Убить кабана и наконец, нажраться мяса. Сочного, скворчащего на огне... вкусного... рот моментально заполнился слюной. А ну как кинется на меня кабан? Но в то, что жакан двенадцатого калибра делает с мишенью, я видел. Как в принципе и картечь. Перезарядив ружьё я сторожким охотничьим шагом попер добыть себе еды. Тропа извилисто петляла по лесу. Прихотливо изгибалась в разные стороны и наконец, привела меня на водопой. Ничем иным вытоптанный и перекопанный копытами пятачок у ручейка быть не мог. Кабанье семейство как специально дожидалось меня.
Из всех присутствующих выделялся папа-вожак. Здоровенная свинья с такенными клычьями во рту, что я себе заранее посочувствовал. Небольшой ветерок дул на меня. Поэтому почувствовать или как там правильно, унюхать он меня не мог. Эта горбатая машина для убийства метра полтора в холке изредка застывала. Подслеповато щурилась своими буркалами и нюхала воздух. Фырчала и морщила грязный пятак носа.
Что и говорить, здоровенный патриарх внушал своим видом немалое почтение. А семейство ковырялось на бережку. То ли отдыхали, то ли еду добывали. Мне особо разглядывать было некогда. Приглядев поблизости дерево, на которое если что, я сумею быстро взобраться. Я, как можно бесшумнее переместился к нему. Выбрав не самого маленького кабана, я прицелился. И как только он повернулся ко мне боком - сразу выстрелил. Грохот разорвал девственную тишину леса. Кабанчик 'проскакал' пару шагов и упал. Свиньи как по всем канонам, испуганные незнакомым грохотом ломанулись в заросли и были таковы. Раздался удаляющийся треск. Кабан-папа на меня не бросился, как я опасался. Он ушкандыбал последним. Прикрывал семью от незнакомой опасности. А мой ужин не подавал признаков жизни.
Обождав немного. Это чисто на всякий случай. Кто его знает этого кабана - вдруг он сумашедший? Подкрадется и как кинется...
Но всё было тихо. Я радостно метнулся к добыче.
Нет, какой я все-таки молодец! Такого кабаняру завалил. Осталась мелочь - разделать его. Поесть и закоптить мясо.
Вот тут и встала передо мной первая проблема в полный рост. Как его коптить? - ...итить!
Ладно это потом. Перезарядив ружье, я приступил к освоению ценного ресурса. В кабане было по крайней мере кил сто. Ну, пусть не сто - пусть пятьдесят. Половина пойдет в отходы. Остальное я не успею сожрать. Все равно чертова прорва мяса.
Вот тут я познал все прелести дикого туризма. Оттащив тушку подальше, где до воды было недалеко. Я пошёл за дровами и натаскал кучу сушняка. Печальный опыт и нужда - это великое дело. И огромный помошник. Так то!
Жаль, что у меня нет топора. Ну, да бог с ним. Хоть не голым и босы́м, эдак-то влетел. Грех жаловаться. Многие вон в животных разных заселяются или в гоблинов. Читали. Хотя жаль, что магии тут нет... Это во мне сработала мерзкая привычка во всем плохом находить хоть, что-то хорошее.
Пока я сам себя уговаривал, дело постепенно потихоньку двигалось. Хорошо хоть я допер раздеться и заняться разделкой туши около воды.
Да, свининка это хорошо, но вот разделывать ее... удовольствие еще то. В моем желудке свистело, квакало и уркало. Жрать хотелось неимоверно. А так, да. Кругом всё в кровище и такое впечатление, что я не кабанчика разделываю, а зарезал тут человек двадцать.
После тяжкого трудового оргазма, я, наконец, утер трудовой пот. Наскоро ополоснув руки и рожу, ощутил в своих руках здоровенный и вожделенный кабанячий окорок.
Теперь я понимаю немытых и небритых предков. Я... культурный, в общем-то, человек за каких-то три дня ... так опустился. Перестал бриться, мыться и воняю, как последний бомж. Я пропах... как бы по поэтичней это сказать... я пропах дымом походных костров, покрылся пылью дальних дорог и... и... в полный рост напелся щемяще-грустных походных песен у уютного костра. Суть одна - кругом полный геморрой. А так скажешь... и как оптимистично это прозвучит! А? Романтика, мля!
В экстремальных условиях очень быстро слетает с человека шелуха так называемой 'культуры'. Не мылся и хрен с ним! Посмотрел бы я на умника пожелавшего сполоснуться в ледяном ручье. Там не только уши в трубочку свернутся, но и член узлом завяжется. И не надо мне говорить про распущенность и развратность нынешней молодежи. Да. Побриться можно и ножом, заточив его до бритвенной остроты. Но кому это надо?! Мне?! Не, я и так обойдусь.
Что я могу сказать по этому поводу? Доброта и гуманность - это дитя избыточного продукта. А когда нечего жрать, вся эта шелуха улетает. Рассеивается как дымка на рассвете. Нет никакого зла или выбора. Нет терзания или моральных устоев. В том, что во время голода старики умирали первыми - нет никакого вселенского зла. Простой, практичный, голый прагматизм. Это проблема выбора. Дать жизнь детям или продлить свою. Так то! Выбор простой - либо дети имеют шанс выжить, либо не имеют. Дети и старики умирают первыми. Только старики сознательно собой жертвуют, в отличие от детей. Вот такое вот простое обоснование этой самой 'жестокости' на наш просвещенный взгляд.
Это все голод меня довел. Я когда голодный очень злой. 'А как поем - сразу добреть начинаю'.
Глава 3.
Глядя на то, как ты ешь сало - любой нормальный человек станет евреем.
На костре, сводя меня с ума вкуснейшими ароматами, поджаривался огромный кус мяса. Он ошеломительно скворчал и капал жиром на угли, которые тут же моментально подергивались белесой струйкой тумана, ароматно сгорающего дымка. Во рту у меня образовался и падал с высоты водопад, можно даже сказать - 'Ниагара' слюней. Я смотрел на кусок мяса и захлебывался от вожделения. Да я даже бабу так никогда не хотел, как сейчас жрать. Сожаления о кетчупе, хлебе и водочке промелькнули мимолетно. Водочка конечно у меня есть. Но вот моя болезнь моя - 'амфибиогенная асфиксия', совершенно не позволяет ее пить. Огромное земноводное крепко уселось мне на грудь и душит. А ну как потом хуже будет? И вообще универсальное средство общения еще никто не отменял. Помню как по молодости познакомился с француженками. Не помню после какой бутылки шампанского поймал я себя на том, что разговариваю я по-французски, как на родном русском. И девки, которые кроме как водка, матрешка, перестройка - больше ни бельмеса не понимавшие, с удовольствием ухохатываются над пошлыми анекдотами про поручика Ржевского. Интернационал.
Кое-как дождавшись пока мясо приготовится. Я дорвался до вожделенного. Я, урча и вроде как, подвывая, рвал своими крепкими, белыми и острыми зубами сочащееся жиром и соком мясо. Мне было до такой степени все равно, дожарилось оно или нет. Есть ли там болезни или нет. Я утешался тем, что даже паршивые пиндосы и лайми и вовсе полусырое мясо жрут. И ведь еще его поэтически при этом обзывают - бифштексом.
В общем, недолгое время спустя я чувствовал себя сибаритом**. Как там красиво сказал классик: 'Лукулл обедает у Лукулла'*. Обожравшись как моя собака, дорвавшаяся до халявы, я валялся на огромной охапке лапника и, расстегнув штаны, наслаждался жизнью, ковыряясь щепкой в зубах.
В голове почему-то вертелась эта дурацкая фраза про Лукулла. Хотя тут пока и тихо, но надо же когда-то и отдыхать здраво рассудил я и начал думать про разное. Вот теперь мучительно вспоминал эту фразу. Смысл там уничижительный. Вернее тон.
И ведь вспомнил! Слава мне! Это бессмертные 'Три мушкетера'. Там Портос приперся к старушенции своей любовнице и попал на ужин. 'Пир' у стряпчего, на его вкус сильно не удался. Помню, как я ржал, читая как в поданном ему 'манерном' пироге застряли зубы куснувшего это 'чудо кулинарного искусства'. Оттуда и зацепилось столь бесполезное знание. Хотя как сказать. Я тоже не сильно разнообразного продукта нажрался. Ну да ладно. Сытое брюхо - к учению глухо. Поживем - увидим. Пока что я лежал сытый и умиротворенный. Наслаждаясь поистине уже забытым чувством сытости.
Ночевать на деревьях мне пока не приходило в голову. Опасных хищников я пока не встречал. Да чего бы медведю бросаться на меня? Ну кто там еще водится? Волки? Рысь?
'А!', - я мысленно махнул рукой на возможную опасность, понадеявшись на русский 'Авось'. Это конечно может быть чревато. 'Но пока гром не грянет - мужик не перекрестится'.
Наступила ночь. Хотелось бы сказать, наконец-то я провел ее нормально - в сытости и безопасности, но... человек предполагает...
Проснулся я от резей в животе. Видимо усиленная жрачка не пошла моему брюху впрок. На меня напал жесточайший понос. Я был 'безумно счастлив' этим обстоятельством. И посему обдристал все вокруг полянки в радиусе метров двадцати, по крайней мере. Убегая в очередной раз 'в кустики' я очень сильно боялся наступить на отходы продукции своей жизнедеятельности и поэтому отбегал все время в другую сторону. Вы никогда не догадаетесь, ЧТО является самой большой проблемой в незнакомом лесу. Проблема эта проста, но почему-то о ней скромно умалчивают. Наверняка из этого сопливого слова 'этика'. Или 'мораль'? в общем однохренственно. Морализаторствующие ур-роды!
Сволочи!!!
Зато теперь я знаю, ЧТО должно стоять на первом месте в наборе у гребанного выживальщика. Если я выберусь, я обязательно напишу об этом книгу и озвучу на всех форумах. Нет, это вовсе не спички! Огонь можно добыть и трением - я об этом читал.
Первым пунктом должна стоять - ТУАЛЕТНАЯ БУМАГА!!! И это не снобизм и не декаденствующее эстетство. Это настоятельнейшая необходимость. Когда тебе в весеннем лесу нечем вытереть задницу, эта проблема встает перед культурным человеком в полный рост.
Веточкой пользоваться не пробовали?! А я пробовал - никакого удовольствия не получил.
Кора?! Кора ободрала всю задницу - и она все равно осталось грязной! Та еще радость 'первооткрывателя'. Пучок прошлогодней травы, приготовленный с вечера, закончился в первый 'присест'. Он, конечно колется и царапается, но по сравнению с корой - это лебяжий пух! Это я могу АБСОЛЮТНО ТОЧНО сказать, как первооткрыва... Нет! Как - естествоиспытатель, причем в обоих смыслах. Я вышел из положения! Истинно русский человек отличается от всех остальных большим умом и величайшей приспособляемостью.
Я бережливо использовал носовой платок несколько раз... не по назначению. (Надеясь назавтра отстирать его). Это невосполнимый пока ресурс. Но он тоже как-то быстро кончился.
Восседая в позе горного орла в кустах, я скорбел очк... душой. При этом вонял на всю округу и распугал незнакомыми утробными звуками всех возможных злодеев и хищных зверей, вероятно, притаившихся в темноте. Но мне было глубоко по х... э... все равно. Меня, наверное, даже можно было сожрать. Дико мучаясь животом я наверное даже обрадовался бы такому исходу. Но видимо таких засранцев как я, побрезговал сожрать даже самый злобный хищник. Я был беспомощнее младенца.
В этот поистине трагический момент своей биографии, я все равно предавался размышлениям. Служа, так сказать человечеству на столь нелегком поприще.
- Я еще снискаю славу подвижника, - пробормотал я вслух. - Или снищу...? - выскочивший снизу свист из непредназначенного для этого отверстия слился с последним словом, подтвердив тем самым мою правоту.
- Я еще-о ста-ану-у... знамени-иты-ым, - тужась как последний урод, продолжил я свой монолог. - Вот чем же мне посоветует почтенная публика в-воспользоваться да-альше-е?! - в этот момент мне показалось, что мои глаза совсем выкатились наружу от запредельного напряжения, но я все равно гордо поглядел в темноту словно ожидая аплодисментов и советов. Рожа моя в этот критический момент наверняка могла испугать кого угодно... если бы не темнота.
- Ну-у-у? - тут я издал очком оглушительный пук... и взаправду почувствовал райское наслаждение, как и обещала какая-то реклама.
Во мне, по-моему, вообще уже никакого полезного содержимого не осталось, даже в голове. От всеобщей пустоты и живот ненадолго перестал болеть. Сейчас мне с облегчением вспомнились даже совсем экзотические способы выхода из этой нестандартной ситуации.
Как писал один мужик, был он в гостях, в пустыне. Помнится мне, описал он устройство и принцип работы бедуинского туалета. Приведу его рассказ, без купюр как он запомнился мне.
Что из себя представляет пустыня? Наверное, при этом слове у каждого перед глазами встает картинка из "Белого солнца пустыни". Но кроме Верещагина там же еще и люди живут... На Ближнем Востоке эта часть Homo Sapiens называет себя бедуинами. Если рассказать об их жилищах - они очень похожи на те, в которых живут наши чукчи. Тот же каркас, обтянутый или холщевиной или шкурами. А позвольте спросить неискушенного читателя - куда бедуины ходят (пардон) в туалет? А ведь без него - никуда. Да и конструкция его должна быть легкомонтируемой/демонтируемой - публика-то кочевая. Надо сказать, что такой вот пустынный походный ватерклозет сухого типа - одно из моих наиболее сильных впечатлений.
Амбула. Конструкция такого заведения выглядит приблизительно следующим образом: Метрах в двадцати от "чума" вырыта яма в песке (глубина зависит от предполагаемой задержки племени в данной местности и от количества посетителей на единицу времени). Чтобы песок не осыпался, в яму вставлена корзина без дна. Поперек ямы брошены две жерди - собственно на них и происходит процесс. Ну и весь фундамент закрывает точно такой же вариант чума, только естественно, размером поменьше.
Казалось бы - ничего необычного... но! По окончании процесса возникает естественное желание завершить дело туалетной бумагой. Беда только в том, что с магазинами здесь не густо, и столь дефицитного товара просто не купить. С водой, хоть это и принято у арабов - тоже проблемы (пустыня все же, на питье не всегда хватает). Поэтому народная мудрость подсказала выход из столь затруднительного положения. Вместо бумаги используются... небольшие камешки. И для этих целей перед входом вывешены два холщовых мешка.
Итак, начало производственного цикла: один из мешков заполнен камнями, второй - пустой. Страждущий, сделав свое дело, использует один или более "туалетных камешков" (в зависимости от потребности) и кладет использованный камушек во второй мешок (это пустыня - камни здесь тоже дефицит!) И что же происходит, когда в первом мешке будет использован последний камень, - спросите вы... Завершение цикла выглядит следующим образом: в первый мешок кладется последний камень, а далее "сидящий" делает с этим мешком приблизительно точно такие же пассы, как "кричащий" в нашей любимой игре лото, когда перемешивает бочонки (чтобы все лишнее осыпалось).
Последняя фаза цикла - мешочки меняются местами...***
Вот я, сидя враскоряк и думал, как мне запастись камешками. Или уже для многострадального органа использовать малобэушный носок?
Чахлую травку поблизости я непредусмотрительно ободрал, и теперь нешуточная проблема встала в полный рост. Откинув многострадальный платок подальше, я, скрючившись, прилег на охапку лапника. Напоследок, всё-таки решил воспользоваться в следующий раз носком. Прилег, и неожиданно для себя крепко заснул.
* Лукуллов пир - так мы говорим, пораженные изобилием и изысканностью стола, множеством блюд, роскошью трапезы. Своим возникновением выражение 'лукуллов пир' обязано знатному римлянину консулу Луцию Лицинию Лукуллу, жившему в 'золотом веке' Рима, когда Римская республика стала самым богатым и могучим государством древнего мира.
Римским гастрономам теперь весь мир поставлял удивительные продукты для их кухни. Писатель Варрон свидетельствует: повара богачей жарили павлинов с острова Самос, рябчиков из Азии, журавлей из Греции. Закусывали устрицами из Южной Италии, на сладкое подавали египетские финики. Самые неистовые гастрономы изобрели даже кушанья из... соловьиных язычков.
И вот в Риме, который еще недавно гордился героями, самым славным человеком стал 'великий обжора' консул Лукулл. Он был образованным человеком, смелым воином и совершил поход в Армению, бывшую тогда могущественной державой. Однако никто не помнит уже, что Лукулл был полководцем и что он владел огромной библиотекой, в которую допускался каждый жаждущий знаний ценитель литературы: в памяти народов остались расточительство и обжорство Лукулла, роскошные пиры которого вошли в поговорку.
Википедия.
**Сибарит - [греч. sybarites, букв. житель г. Sybaris, древнегреч. колонии в Ю. Италии] (книжн. презрит). Изнеженный человек, живущий в роскоши и предающийся праздности и удовольствиям, бездельник.
Словарь Ушакова.
***Рассказ о туалете взят с сайта: http://water-closet.narod.ru/prikol_beduin_wc.htm
Загадка.
- Как разделить ПУК на пять частей?
- Пукнуть в перчатку.
Глава 4.
Абсолютная уверенность в своей правоте проистекает только от дефицита ума и недостатка синяков...
Кто-то знаменитый...
Абсолютно опустившийся человек брел по лесу. Он 'был бос, наг и голоден', а также грязен, вонюч и зол. И все это про меня. 'Еще он был немножко сумашедший' поскольку шел по незнакомому лесу, наверняка полному разных опасностей и разговаривал сам с собой. Периодически пел песни и естественно вел себя и выглядел как последний дурак.
Да-да! Это все обо мне. Человек мало того, что стадное животное, так он еще воспитанник масс культуры и прочих 'медиа'. У меня потихоньку ехала крыша. Пообщаться было не с кем.
Врал, как есть врал - этот писака Даниель Дефо. Не мог остаться этот Робинзон Крузо нормальным, проведя столько времени в одиночку. Не, были там какие-то монахи отшельники. Ну их, во-первых навещали (иначе откуда бы узнали про их 'подвиг'). А во-вторых - это дело было добровольное. А в третьих... впрочем, хватит и первых двух.
А я уже неделю шел по лесу и тихо охреневал. Нет, не сказать, что все так плохо. Я потихоньку приспособился. Уже второй день шел вдоль реки. Рыба тут непуганая. На кусок завонявшего мяса бросалась как оглашенная. Клев был как надо. Единственный минус это то, что приготовление завтрака занимало не пятнадцать минут как обычно, а пару часов. Ещё вчера я решил, что забросило меня куда-то весьма далеко и что торопиться не надо. Вчера я наловил рыбы, а мой изрядно окрепший под невзгодами жизни организм смирился и принимал любую пищу. Я видел множество зверей и птиц, но на меня никто не рискнул нападать. Из чего я сделал вывод, что человека тут знают и если не боятся то, по крайней мере, опасаются. Наловив рыбки, я ее выпотрошил и аккуратно запек над огнем и, чавкая и давясь от нетерпения, сожрал, облизывая пальцы и не пользуясь салфеткой.
А насчет крыши? Я уже вел умные разговоры, работал дагестанским комментатором* и развлекал сам себя анекдотами. Немного поработал современным певцом. (Я тоже практически безголосый, как и основная масса 'певунов', только я отдаю себе в этом отчет, а 'желающие успеха любой ценой', увы нет). И наконец, узнал, что из всех песен в лучшем случае могу вспомнить только припев. Причем возжелав спеть в голову лезла жуткая дрянь типа 'Белые кораблики' или тирольские напевы, на которые меня периодически пробивало. После чего долбанный лес оглашался дикими воплями сорвавшего голос идиота - певца. Пугавшего возможных хищников и привлекавшего людей. Периоды неконтролируемого словарного поноса сменялись периодами безмолвных раздумий. Убедившись, что поблизости нет людей, а животные тоже должны опасаться незнакомых сумашедших. А никем иным я и не мог оказаться.
На восьмой день одиночество кончилось. Я нашел людей. Но сказать, что это принесло мне радость, я не могу.
Я из лесу вышел - 'был сильный мороз'. Робинзонада моя закончилась. Я в духе Фарады мог воскликнуть - 'здесь живут люди'.
Идя по какой-то звериной тропке и сделав очередной шаг, я поднял глаза и обомлел. Передо мной находился луг, окаймленный петлей реки. На пятачке метров в пятьсот стояли чумы. Никак по-другому эти сооружения я назвать не мог.
'Мля-а... всё-таки занесло к Абрамовичу',- это была почему-то первая мысль, которая меня посетила. В великой растерянности я стоял заливаемый чувством радости.
'Лю-у-ди-и... наконец-то какая-то определенность. Этот анабасис** - уже порядком заманал'. Хотя сказать, что эти 'домостроения' принадлежат подданным беглого олигарха с уверенностью я не мог. А вот беглый он или просто так уехал, я тоже не помнил. Все кто в Англии... вроде как беглые. Двое так точно. А вот остальные...? Черт его знает. Так вот может, и обидишь хорошего человека. А он вроде всем там чукчам по мешку сахара роздал... и даже что-то вроде построил. То ли больницу, то ли магазин... неплохим человеком оказался. Кроме снега, там, по-моему воровать в промышленных масштабах нечего. Но по ходу, я никак не на Чукотке. Климат насквозь знакомый. Опять же деревья такие же.
В твою... кредитную историю здоровый минус. Это чё... я по времени подвинулся?
В поселении с десяток чумов. Мальцы какие-то возятся. Собаки бегают. Свиньи роются в грязи. Внешне они почти ничем не отличаются от той, которую я пристрелил недавно. При воспоминании о ночных последствиях обжирона я непроизвольно скривился. Но тут наконец-то люди... Вон пара полуголых теток в шкурах чего-то делают на реке. Пацаны рыбу ловят. Эдакая мирная картина.
Правда продолжалась идиллия недолго. Так сказать, инкогнито - мне удалось побыть совсем немного. Не успел я сделать и пары десятков шагов в сторону 'цивилизации', как меня заметили. Первыми оказались вездесущие собаки. Сначала отреагировала одна сука. Причем в обоих смыслах. Потом вторая, потом заорал 'часовой' поднимая тревогу. Следом 'оперное крещендо' лая подхватила целая стая 'кабыздохов'. Они сильно напоминали лаек загнутыми хвостами... и, были похоже с большой примесью волчьей крови. Стая метнулись ко мне с весьма недвусмысленными намерениями.
Собак я не боюсь. Собак я люблю. Собачка никогда не кусается просто так. А вот если укусит... то... она совсем не виновата. Виноват хозяин. Собаке я естественно съезжу по морде. Не без этого. А вот хозяин или хозяйка ответит по полной... И в рыло за это я заряжу, без сомнений и скидок на пол, возраст и социальный статус. Были, знаете ли, прецеденты. И старушке треснул (правда, слегонца - боялся прибить). И 'быку', с харей мало отличающейся от питомца бойцового пса, было дело - зарядил в дыню. Сам правда немного получил, но драка была знатная. Клинит меня в некоторых ситуациях жутко. Вот такой перекос загадочной этой штуки - психики.
Взял собаку - будь готов ответить за все ее действия. Она должна слушаться. А как в нее вколотить это, лаской или пинками - это дело второе. В таких вопросах я жуткий жизнелюб. Собак я люблю гораздо больше людей. И если хозяин не справился и собака просто так укусила или попыталась укусить человека (меня разумеется), то я в меру сил стараюсь исправить досадное упущение. И уже своими пинками вколотить знание и ответственность за животное в бестолковую голову хозяина.
Пока собаки бежали, я успел перезарядить верхний ствол с дроби на картечь. Так я себя поуверенней чувствую. И если собаки кинутся, придется валить их... как не жаль...
Тем не менее, успел я едва-едва.
Жизнь приучила, ко всему относится с ба-альшим подозрением. Взяв наизготовку ружье, я ждал. Подбежавшие собаки видя, что я не двигаюсь и не делаю провокационных действий (не ору, не топаю ногами, не бегу, и не пытаюсь их погладить) - надрывались, предупреждая хозяев о незваном госте. Они грамотно взяли меня в кольцо. А в стойбище между тем началась суета. Бабы кинули... так и хотелось сказать - мокрое белье, но нет. Они бросили мокрые шкуры. И с криками стали забегать в чумы, из чумов. Издали было сложно разобрать те или другие вбегали и выбегали из построек элитного жилья. Вот то, что пинками сопровождали любопытствующую 'молодежь' в яранги, было хорошо видно. Какие-то лохматые мужики суетились, спешно вооружаясь.
С того места где я стоял, вооружение было плохо видно, но копья и луки я разглядел хорошо. Пара минут, и толпа грязных аборигенов двинулась ко мне. На ходу они перебрасывались какими-то фразами. Когда гоп-компания приблизилась, я насчитал полтора десятка мужчин различного возраста. Одеты они были в грязные и весьма засаленные шкуры. Когда электорат приблизился, я ощутил жуткое амбре. Воняли они преизрядно, это чувствовалось издалека. Все какие-то засаленные и потертые - это я уже про мужиков, а не про шкуры. Они, в общем-то, стоили друг друга. Сальные волосы, рожи разной степени бородатости и такие же грязные и немытые. Мля, вот кого надо снимать для 'хеденшолторсэв' и прочих моющих и воняющих. Гигиена во главе с цивилизацией досюда не добралась.
Вооружение 'ополченцев' - лук, палка с жильной тетивой. Стрелы с костяными наконечниками. Пара копий с костяными наконечниками, остальные походу с кремниевыми. Присутствовали затейливо вытесанные дубинки и эти... как их... - каменные топоры. Палка с остроконечным камнем. (Вот уж не думал, что увижу такой девайс вживую). Ну и на поясах тоже, типа ножики. Точнее эти скребки каменного века чуть не в локоть длинной я идентифицировать тоже по-другому не мог. Но вот представить себя любимого пырнутым эдакой самопальной 'заточкой'... смог запросто. Мне как-то сразу при этой мысли поплохело. Открытые плечи и бицепсы бугрились мускулами, куда там нашим качкам. Но всё равно дохловатые они все какие-то... недокормленные. И с преизрядным недостатком в зубах.
Настроение у 'бойцов' - внимательно-настороженное. Никакого описанного в многочисленных книгах гостеприимства в их глазах я не обнаружил. Они смотрели настороженно и завистливо. У всех были смугловатые хари с длинными, черными, нечёсаными космами. Ну и у некоторых были затейливо заплетенные косички. Наверное, они уже посмотрели 'Модный приговор' на 'Первом' и впечатлившись тамошними изысками претворили их в жизнь. Чем-то все они напоминали северян. Точнее идентифицировать национальную принадлежность я затруднился.
Вперёд шагнул могутный гном. Росту в дядьке было метра полтора, и походу он тут был главным. Об этом свидетельствовало несколько перьев в его космах и пара ожерелий из чьих-то зубов и клыков. Вот этот атрибут доблести произвел на меня неизгладимое впечатление. Клычья и когти неведомых тварей весьма впечатляли. Мое живое воображение услужливо дорисовало к ним все остальное - лапы, пасть и рост. Судя по всему, столь милые зверушки водятся в окрестных лесах. И как я с ними не встретился? Счастье то какое!
Вышедший вперед 'предводитель дворянства', рявкнул на надрывающихся собак и, наподдал ближайшей, не успевшей отскочить. С глубоким удовлетворением посмотрев на пролетающий и визжащий комок, он видимо удовлетворился сей картиной. Проводив ее глазами, он, как и я, сделал правильный вывод: 'Низко пошла - видать к дождю'. Подкрепив таким незатейливым образом свой авторитет, он, сделав пару шагов вперед разразился пафосной речью. При этом он ухал, цвикал, подпрыгивал и, походу кого-то копировал с вопросительными интонациями.
Некоторые, видимо самые удачные обороты этого говоруна, когда он величественным, как ему казалось жестом, обводил 'нивы и пажити', встречались стоящей сзади массовкой одобрительным гулом. Зачем он при этом потрясал здоровенной дубинкой и бил себя кулаком в грудь я не очень понял. Пуля все равно быстрее - он не мог этого не понимать.
Он точно был записным краснобаем, типа местным Цицероном***. Но... его усилия пропали втуне. Я ни хрена не понял.
- Моя твоя не понимайт! Нихт ферштейн - дефективный. Понял!? - высокопарно и понятно объяснил я ему "статус кво".
- Гу? - обратился он ко мне с вопросительной интонацией.
- Ну не местный я. Не местный...
Отчего-то вспомнив про 'Приключения Шурика' я, как и Федя перед прорабом, прошелся чуть не вприсядку по кругу, притопывая как он, и сказал, показав на рот:
- Ням-ням. Понял? Жратеньки.
Чё-то как-то похоже он не сильно догнал в моей просветительской речи, и я ему перевел еще раз:
- Хлебца! Ам-ам... Матка - курки, млеко, яйки! - зачем-то на ломанном русском выдавило из меня подсознание последнюю фразу из какого-то кино про оккупантов.
Посмотрев на мои потуги перевоплощения, вождь довольно осклабился, гугукнул что-то снова и скомандовал своим клевретам****: