У волка как-то прихватило зубы. Оно и не удивительно, при его-то образе жизни. Волк сперва хорохорился, виду не подавал. По ночам на луну выл - это у волков старинное народное средство такое. Рассчитывал: поболит да само пройдёт. А зубная хворь, она и не таких храбрецов ломала. Вскорости так скрутила, что помчался волк к Айболиту, как миленький.
Добрый доктор посмотрел, руками от ужаса всплеснул и говорит:
- Это же кошмар что такое, а не зубы! Разве можно к своим собственным зубам так безответственно относиться? А-я-яй!
А волк и рад бы объясниться, да толком ответить не может - весь от боли опух, из глаз слёзы ручьями.
- Поздновато ты, братец, ко мне обратился! Ну да ладно, - засуетился Айболит. - Что уж теперь? Будем лечить! Только зубы придётся здесь на время оставить. Погуляй-ка ты, волк, пока без зубов. Возни с ними предстоит ой как много! По-другому - никак. Уж очень они у тебя, голубчик, в запущенном состоянии...
Не успел волк от Айболита уйти, как сорока про волчьи зубы уже по всему лесу растрещала. Сплетница, чего с неё взять.
И вот бежит себе волк, как обычно, по главной тропе - глядь, поперёк пути лось. Набычился, рогами недобро целит. Волк от такой наглости даже опешил. Хотел по привычке пугнуть, зубами клацнуть - да не тут-то было. Где те зубы? Сам едва ноги унёс.
Чуть за пригорок завернул - а там зайцы кодлой поджидают! Навалились все разом, надавали тумаков. Не столь помяли, сколь обидно. Да ещё как обидно! Убежал волк со стыда куда глаза глядят. Лежит в дальней чаще под можжевеловым кустом, зализывает душевную рану. День лежит, другой, третий. И как-то само собой мысли всякие невесёлые потянулись: "Как жил? Для чего? Зачем?" Вспомнил, сколько в разную пору всякой живности завалил, сколько бед натворил. Ужаснулся - понял, что любить его, в сущности, не за что. Так сам себе и сказал со всей прямотой: "Ну и сволочь же ты, волчище!"
Не пошёл в назначенный срок на приём к Айболиту. Отшельником стал. А совесть что ни день пуще прежнего лютует: "Прячешься? Гордый? А ведь тебе не прятаться - тебе, волчище, повиниться надо! Покаяться!"
Совесть, ежели заведётся, кого хочешь погубит: выгнала-таки волка из укромного убежища. Смотрит, а на главной лесной поляне, как по заказу, уже весь лесной народ в сборе. Только было волк слово покаянное вымолвить хотел, как вдруг кинулись все к нему с жалобами да причитаниями:
- Ой, да на кого же ты, Волк Волкович, нас покинул? Ой, да прости нас недотёп неразумных!
"Это что ещё за напасть?" - удивился волк. - "Или снится мне? Или мнится мне?"
А ему тем временем несут новёхонькие зубы - острые, как бритва! На серебряном блюде подают с низким земным поклоном:
- Вот! Лучше прежних! Забудь старые обиды! Носи, земляк! Только спаси родимую сторонушку от чудищ иноземных. Совсем в нашем лесу от крокодилов житья не стало...