СТРАСТИ ПО КАСТАНЕДЕ

на мотивы произведений Карлоса Кастанеды

пьеса

действующие лица

Карлос (Карлуччо) - молодой студент-антрополог

Дон Хуан - старый индеец

Дон Хенаро - друг Дона Хуана, тоже индеец

Нестор - ученик Дона Хуана

Паблито - ученик Дона Хуана

Донья Соледад

( и старуха-знахарка) - мать Паблито

Делия - молодая женщина

Флоринда маленькая - молодая женщина

Флоринда большая - женщина

Муж Флоринды - просто так

Хор

Место действия Мексика

Действие первое

Сцена 1

(Звук подъехавшей машины. Пауза. Чертыхание, вылезая, кто-то зацепился за кактус.)

Голос за сценой. Ах, эти чертовы репейники. Как они меня достали. И кто вас только здесь понатыкал. Куда ни глянь - стоят как вкопанные. И иголками растопырились. А еще пустыня называется. Никакая не пустыня, а настоящая кактусовая роща, чтоб вас всех!

(Посреди сцены сидит на помятом молочном бидоне старый индеец в полотняных штанах и в соломенной шляпе и как-будто поджидает приезжего. Появляется Карлуччо. Сняв дырявую шляпу, индеец галантно раскланивается, затем надевает ее и отдает честь по-военному.)

Карлуччо. Дон Хуан! Не ожидал тебя здесь найти.

Дон Хуан. Ну, присаживайся. Рад тебя видеть снова.

Карлуччо. А я собирался впустую проделать весь путь до Центральной Мексики, потом мне пришлось бы возвращаться в Лос-Анжелес. То, что я нашел тебя здесь, стоило мне целых дней пути!

Дон Хуан. Так или иначе, но ты нашел меня. Сойдемся на том, что должен мне эти шесть дней твоего пути, наверное, тот твой путь был неправилен (Дон Хуан обворожительно улыбнулся.) Где твой ноутбук, сэр, с которым ты никогда не расстаешься, даже, когда спишь или чего там еще делаешь?

Карлуччо. Я написал книгу.

(Дон Хуан пристально посмотрел на Карлоса, так, словно чем-то мягким толкнул того в живот. Карлосу стало не по себе, но Дон Хуан уже отвернулся.)

Карлуччо. Почему ты так часто заставлял меня принимать эти растения силы?

Дон Хуан. Потому что тупой.

Карлуччо. А почему мы так часто курили грибок из твоей маленькой трубки из вишневого дерева, которую ты всегда носишь в красивом замшевом футлярчике?

Дон Хуан. По той же причине.

Карлуччо. И по той же причине ты меня каждый раз оттаскивал в канаву с водой, где и отмачивал?

Дон Хуан. Откачивал.

Карлуччо. Что-что?

Дон Хуан. Ты слишком заторможенный и не было другого способа раскачать тебя.

Карлуччо. Выходит, в той гадости, которую я нюхал и курил, не было абсолютно никакой необходимости? А я коньки чуть было не откинул.

Дон Хуан. Чтобы откинуть коньки, нужно, по крайней мере, их иметь. Вообще-то, чтобы понять - это дело для некоторых весьма обычное. Но не для тебя, как, впрочем, и не для меня. В конце концов, это не главное.

Карлуччо. А что главное?

Дон Хуан. Главное? Наверное главное - это тот взгляд на жизнь, до которого доводят эти радости и невзгоды - так ответил бы Экзюпери. Главное - это мировая революция, Пролетарии всех стран соединяйтесь - так бы ответил Ленин. А я, я как в анекдоте про поручика Ржевского. Идет караван по пустыне. Долго идут. И делают привал. А потом на месте привала остаются кучи дерьма. А верблюды идут дальше. Идут и идут...

Карлуччо. А где же суть, поручик?

Дон Хуан. А сути нет, господа, есть только пустыня, верблюды и дерьмо. Главное - это безупречность. Но это слова. Я сказал бы, что главное - это обрести себя.

Карлуччо. Хорошо еще, что не овладеть собой, и на том спасибо.

(Дон Хуан оборвал разговор. Кто-то или что-то явно находилось поблизости. Дон Хуан прислушался, скосив глаза влево так, что стали видны одни белки. Через несколько секунд он встал.)

Дон Хуан. Нам пора освежиться.

Карлуччо. Что-то не так?

Дон Хуан. Отнюдь.

(Они вышли на небольшой, футов двенадцати в диаметре, участок ссохшейся красноватой почвы, идеально утрамбованной и плоской без каких-либо следов механической обработки. В центр этого круга лицом на юго-восток сел дон Хуан. Напротив уселся Карлуччо.)

Карлуччо. Итак, на чем мы остановились?

Дон Хуан. Сегодня вечером нам предстоит встреча.

(Дон Хуан окинул взглядом окрестности и снова стал смотреть на юго-восток.)

Карлуччо. Вот так штука... Дон Хуан, знаешь, я у Джойса вычитал, что их солнце всходило в конце улицы на северо-западе (Карлуччо встревожился.) А с кем у нас встреча предстоит?

Дон Хуан. Со знанием. Знание кружит вокруг нас. А ты думал с кем?

(Карлос достал блокнот, положил его на колени и стал быстро-быстро писать.)

Карлуччо. Дон Хуан, а почему каждая встреча с твоим другом доном Хенаро приводит к совершенно неописуемым расстройствам всех моих органов чувств?

Дон Хуан. Хенаро! (засмеялся дон Хуан.) У тебя просто силенки маловато. Вот когда она - эта сила - у тебя будет, тогда и поговорим.

Карлуччо. А если ее у меня никогда не будет?

Дон Хуан. Если ее у тебя никогда не будет, то мы никогда и поговорим.

Карлуччо. А что мне для этого нужно?

(Дон Хуан как-будто не слышит.)

Карлуччо. Мне порой и самому кажется, но я не уверен.

Дон Хуан. Боюсь, ты путаешь. Уверенность и самоуверенность - это разные вещи. Обычно человек ищет признания в глазах окружающих, называя это уверенностью в себе. Обычный человек цепляется за окружающих, а настоящий воин, ну взять к примеру меня (Дон Хуан бьет себя кулаками в грудь как настоящий Кинг-Конг) рассчитывает только на себя. Самоуверенность - это когда ты думаешь, что знаешь что-то наверняка, смирение - это безупречность в делах и поступках. Воин постоянно стремится превзойти самого себя.

Карлуччо. Но это безумие, Дон Хуан. На это никто не способен, даже сам великий Мюнхгаузен!

Дон Хуан. Ты знаешь достаточно, чтобы поступать как должно мужчине, но тебе, бедолаге, мешают привычки.

Карлуччо. Которые вредные? Ты считаешь, что писанина тоже мешает? Просто мои читатели пишут, что нельзя писать о своем обучении, и что учителя всяких мистик требуют соблюдения тайны.

Дон Хуан. Может, эти учителя просто прикидываются, что они учителя? Я не учитель, я всего лишь воин, и я понятия не имею, кто такие учителя. Извини.

Карлуччо. Дон Хуан, может я действительно напрасно рассказываю всем обо всем?

Дон Хуан. А ты у всех и спроси. Что бы мы ни делали и кем бы ни являлись, эх...

Карлуччо. Все это основывается на нашей личной силе или все-таки силе Господа?

Дон Хуан. Как однажды сказал твой любимый Ньютон или Лаплас, забыл, не помню: - Гипотез не измышляю. Порой одного слова достаточно, чтобы изменить всю нашу жизнь.

Карлуччо. А..., как говорится: - Все дело в том, господа, что человек иногда бывает смертен.

Дон Хуан. Однако я не помню этой цитаты. Возможно, это из Булгакова. Странно, но ты, по-моему, его не больно-то жалуешь?

Карлуччо. Слово ЛЮБИТЬ тут неуместно, Дон Хуан. Булгаков это правда. А правду совсем необязательно любить. Правду даже выдумывать не надо, она и так есть.

Дон Хуан. Так вот, если этой самой силы мало, то пусть перед тобой будут раскрыты наперед хоть все сокровища мудрости - тебе это не поможет, и это тоже правда. Я хочу доверить тебе величайшее знание.

Карлуччо. Которое сила?

Дон Хуан. Не перебивай, не Бэкон, посмотрим, сумеешь ли ты им распорядиться. Знаешь ли, что в это мгновение ты окружен, сын мой, вечностью?

Карлуччо. Аминь.

Дон Хуан. И что этой вечностью ты можешь распорядиться, ежели пожелаешь?

Карлуччо. Как это?

Дон Хуан. А вот так. Вечность там, и там, а может - там... (Дон Хуан замешкался, потом раскидисто вытянул руки, указывая ими в разные стороны, то вверх, то вбок, как моряк-сигнальщик на судне.) Знаешь ли ты, что можешь навсегда расвернуть свои границы в любом направлении?

Карлуччо. Ага, как пси-функция электрона из квантовой механики, стать травой, листвой, землей, размазаться от минус до плюс бесконечности. Так это я еще успею, дон Хуан.

(Дон Хуан подошел к Карлосу и постучал костяшками пальцев по его груди а затем покрутил ему у виска.)

Дон Хуан. Вот границы, о которых я говорю. Мы - это вот здесь, но можно выйти за них.

(Дон Хуан хлопнул Карлоса по плечам так сильно, что тот выронил карандаш и блокнот.)

Карлуччо. Ты не хочешь, чтобы я писал?

(Дон Хуан посмотрел на солнце.)

Дон Хуан. До заката еще несколько часов. Можно сидеть и разговаривать. Сиди как можно естественней, не напрягайся и не бойся. Если хочешь писать, пиши.

Карлуччо. Хочу писать.

(Дон Хуан встал, подошел к чаппаралю и начал всматриваться в листву. Было похоже, что он пытается что-то увидеть там, стараясь не подходить слишком близко.)

Карлуччо. Что ты там делаешь?

Дон Хуан. В кустах много странного. У нас осталось совсем немного дневного времени, а мы не все с тобой обсудили.

Карлуччо. У нас еще в запасе четырнадцать минут...

Дон Хуан. Я говорил, что внутренний разговор нас с самими собой прижимает нас к земле. Мир для нас такой-то и такой-то или эдакий и этакий лишь постольку, поскольку мы сами себе говорим о нем, что он такой-то и такой-то или эдакий и этакий.

Карлуччо. А что в этом плохого, что мир такой-то и эдакий?

Дон Хуан. Сядь в центр. Тебе опасно приближаться к кустам.

(Карлос испуганно потешно сместился в центр круга, оставляя сидящей позу и помогая себе руками и ногами. Потом на фоне темных очертаний появился светлый силуэт. Темный силуэт громадной птицы или какого-то летающего существа бросился на Карлоса из кустов. Карлос ахнул и с громким криком опрокинулся на землю и судорожно задрыгал в воздухе ногами. Дон Хуан помог ему подняться. Их лица были вровень. Дон Хуан смеялся.)

Карлуччо. Что это было?

(Дон Хуан прикрыл Карлосу рот рукой и прошептал что-то в самое ухо. Они спокойно встали, словно ничего не произошло. Карлос постоянно оглядывался и вдруг побежал на месте, высоко вскидывая колени. Дон Хуан зажег керосиновую лампу, поставил ее на потолочную балку. Карлос еще бежал на месте.)

Дон Хуан. Сядь и расслабься. На, пиши.

Карлуччо. А как насчет поесть?

(Дон Хуан подал Карлосу блокнот.)

Карлуччо. Что там произошло, дон Хуан?

Дон Хуан. У тебя было свидание со знанием.

Карлуччо. Которое сила?

Дон Хуан. Сам в штаны чуть не наделал, а уже шутит. Я привел тебя потому, что еще перед тем как ты приехал, я уловил отблеск знания. Обычно знание вело себя очень настороженно в прошлые твои приезды, а сегодня оно только делало, что поджидало тебя. Можешь считать, что знание знало о твоем приезде и ждало тебя здесь.

Карлуччо. Ну понятно, оно поэтому и знание, а то, что бы оно было за знание, если бы ничего не знало...

Дон Хуан. Но я предпочел встретиться с ним не здесь, а вот здесь.

Карлуччо. Ты захотел его перехитрить, ведь так, старый ты перечник. Ты и сам не веришь в свои байки. Я только что видел силуэт человека, прячущегося в кустах, а потом - огромную птицу.

Дон Хуан. Ты не видел человека. Сегодня у тебя было свидание с бабочкой. Знание - это бабочка.

Карлуччо. А как же тогда со знанием, которое сила? А может быть сила, это наоборот знание, сила есть - ума не надо?

(Дон Хуан пристально посмотрел на Карлоса. Свет лампы отбрасывал причудливые тени на его лицо. Он взял лампу и поставил ее у стены на короткий круглый чурбан, который использовал как табурет. Дон Хуан и Карлос сели на пол друг против друга и поели бобов с мясом из горшка, поставленного между ними. Ели молча, тщательно пережевывая пищу. Карлос успокоился и, казалось, забыл о только что происшедшем. Вдруг из чаппараля послышался странный глухой звук, похожий на постукиванье по дереву.)

Дон Хуан (бесстрастно, чуть не подавившись). О! Это бабочка опять тебя кличет.

(У Карлоса от неожиданности ложка выпала из рук, а сам Карлос так и застыл с открытым ртом. Он вскочил. Звук тотчас же прекратился. Карлос тупо уставился на дона Хуана. Дон Хуан только пожал плечами.)

Карлуччо. Дон Хуан, ты говорил, что я еще не готов к свиданию со знанием. Может мне это, того? Уехать домой прямо сейчас? А потом вернусь, ну как почувствую себя достойным этого знания, а?

Дон Хуан. Человек берет свою судьбу такой, какая есть, но не как повод для сожаления, а как вызов. Я - индеец, а мы, индейцы, всегда были покорны и только и делали, что опускали головы. Я думал, что смирению не по пути с воином. Но смирение воина и смирение нищего - невероятно разные вещи. Воин ни перед кем не опускает голову, но и он никому не позволит опустить голову перед ним. Нищий падает на колени и шляпой метет пол перед тем, кого считает выше себя, но тут же требует, чтобы те, кто ниже его, мели пол перед ним. Вот почему я сказал тебе, что не знаю, что чувствуют учителя, я знаю только смирение воина. А оно, это смирение, никогда не позволит мне быть чьим-то учителем. (Тот же странный звук вывел Карлоса из задумчивости.) Ты любишь смирение нищего. Ты склоняешь голову перед разумом.

Карлуччо. Мне вечно кажется, что меня разыгрывают.

Дон Хуан. И в этом ты прав. Тебя действительно разыгрывают. Но проблема не в этом. На самом деле, ты серьезно думаешь, будто бы я тебя нарочно разыгрываю. Так ведь?

Карлуччо. А ты ненарочно разыгрываешь, да? Что-то во мне внутри не позволяет поверить в реальность происходящего.

Дон Хуан. И опять ты прав. Ничто из происходящего не является реальным.

Карлуччо. Что ты этим хочешь сказать, дон Хуан?

Дон Хуан. Вещи становятся реальными только тогда, когда ты согласился с их реальностью. То, что только что произошло, вряд ли может стать для тебя реальным, потому что расскажи ты кому, никто тебе не поверит.

Карлуччо. Даже ты?

Дон Хуан (дружески рассмеялся). Я не в счет. Я тот, кто тебя обманывает. Не принимай близко к сердцу. Просто ты чувствуешь себя в своей тарелке только тогда, когда окончательно выбит из колеи.

(После некоторой паузы Карлос еще больше испугался.)

Дон Хуан. Ты меня боишься?

Карлуччо. Я боюсь, дон Хуан, то, чего ты несешь с собой.

Дон Хуан. Я несу с собой только свободу.

Карлуччо. Ага, ты несешь с собой демократию. Я так и думал. Твое знание устрашающе. В нем нет утешения, нет гавани для приюта.

Дон Хуан. Все это только привычка видеть мир таким, каково наше представление о нем. Когда это не так, мы просто делаем его таким и все. Бабочки большие, как человек, не могут быть трезвой мыслью. Поэтому для тебя то, что находилось в кустах, должно быть человеком. Единственный способ преодолеть это - это действовать как воин. Воин спокоен и собран и никогда не должен ослаблять своей хватки.

(Карлос хотел еще что-то спросить, но дон Хуан жестами попросил Карлоса замолчать и прислушаться.)

Дон Хуан. Ты слышишь шорох шагов бабочки? Нам обязательно нужно дать ей знать о нашем присутствии. Большая бабочка, рыскающая вокруг, ждет свидания с молодым человеком. Моя походка немощного старика ей явственно укажет на того, с кем же она в действительности может встретиться. Мы будем сидеть здесь. Бабочка прячется в кустах. Через некоторое время она подойдет чтобы взглянуть на тебя.

Карлуччо. Дон Хуан, а может не надо?

Дон Хуан. Она подойдет взглянуть на тебя. Поэтому я повесил лампу у тебя над головой. Свет поможет бабочке найти тебя.

Карлуччо (чуть с истерикой). Лягушка тихо подойдет ко мне и поцелует меня прямо в ушко..., прямо в ушко, а-ах, ля-я-гушшшка.

Дон Хуан. Когда она подойдет, она позовет тебя.

Карлуччо. А может она мне просто пошлет на пейджер. Я забыл сказать тебе, Дон Хуан, что у меня пейджер есть.

Дон Хуан. Это очень специфический звук.

Карлуччо (сконфуженно). Нет, это пока только мой звук.

Дон Хуан. Это песня, навязчивый зов предков. Обычно его не слышно. Но бабочка, которая там в кустах - очень редкая бабочка. И если ты будешь неуязвим, она останется с тобой до конца жизни.

Карлуччо. А зачем она мне?

Дон Хуан. Сам не знаю.

Карлуччо. Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего никому не скажу, жу-жу-жу.

Дон Хуан. Бабочки являются глашатаями, или, лучше сказать, стражами истории. По какой-то странной причине, а может и вообще без причины, они являются хранителями золотой пыли вечности. Бабочки несут пыльцу на своих крыльях. Темно-золотую пыль. Эта пыль - пыльца знания. Знание приходит, как крупицы золотой пыли, той пыли, которая покрывает крылья бабочек, поэтому для воина знание как ливень из золотой пыли.

(Снова раздалось постукивание и воркующий звук. Дон Хуан тряс Карлоса за плечи.)

Карлуччо (просыпаясь). Дон Хуан, а помнишь, когда несколько лет назад ты говорил о тайне зерна, ты сказал, что зернышек на столе должно быть сорок восемь. А почему именно сорок восемь?

Дон Хуан. Сорок восемь - это то число, которое делает нас людьми. Откуда взялось сорок восемь, я и сам не знаю. И вообще хватит задавать идиотские вопросы.

Карлуччо. Наверное, это Ген Хромосом придумал сорок восемь. Шесть ю восемь сорок восемь, а не тридцать и не двадцать и не десять наконец...

Сцена 2

(Карлос раскрыл глаза. Сам дон Хенаро стоял перед ним. Он улыбался. Потом оба громко расхохотались.)

Дон Хуан. Разве ты не хочешь поздороваться с Хенаро?

Дон Хенаро. Ты звал меня, верно?

Дон Хуан. Он звал тебя.

Дон Хенаро. Что ж, вот он и я. Что Вам угодно, сударь?

Карлуччо. Мороженого, пироженого... Это ты прятался в кустах?

(Дон Хуан сел, раскачиваясь и схватившись за голову обеими руками.)

Дон Хенаро. Нет, я не прятался. Я был далеко отсюда, в дебрях Мексиканского плоскогорья, но ты звал меня - и я пришел.

Карлуччо. Где, где ты был?

Дон Хенаро. Далеко.

Дон Хуан. Дон Хенаро оказал тебе любезность и ты не должен спрашивать, где он был, потому что он был нигде.

Дон Хенаро. Карлуччо, не придавай особого значения наставлениям этого старого пердуна Хуана и спрашивай меня о чем только ни пожелаешь.

Карлуччо. Но если ты не прятался около этого дома, то где же тогда ты мог быть?

Дон Хенаро. Я мог быть только у себя дома.

Карлуччо. В Мексике?

Дон Хенаро. Да, к сожалению это единственный дом, который у меня есть.

Дон Хуан. Этот парень - гений!

Дон Хенаро. Ты ужасный гений, Карлитос.

(Дон Хенаро и дон Хуан уселись с разных сторон от Карлоса.)

Дон Хуан. Скоро наступит утро.

Дон Хенаро. И утро наступит.

Карлуччо. А Германна все нет.

(Опять раздался зов бабочки, послышался громкий треск. Карлос плотнее прижался к дону Хуану. Дон Хенаро на четвереньках подполз к ним.)

Дон Хенаро. Что он сказал?

Дон Хуан. Он сказал, что там в кустах кто-то есть.

(Дон Хенаро отполз назад и сел.)

Дон Хенаро. Ты гений!

Карлуччо. Но если ты был в Центральной Мексике, дон Хенаро, то как же ты попал сюда?

Дон Хенаро. Прости. Мой рот не хочет разговаривать (к Дону Хуану). Почему ты не расскажешь ему?

Дон Хуан. Дон Хенаро потрясающий мастер и способен на невероятные дела.

(Грудь дона Хенаро выпятилась. Он как-будто вдохнул так много воздуха, что его грудная клетка стала в три раза больше. Казалось, он вот-вот взлетит. Он подпрыгнул. Как-будто воздух заставил его подпрыгнуть. Он прохаживался взад- вперед по земляному полу до тех пор, пока, видимо, не совладал со своей грудной клеткой. Он погладил ее и с большой силой пробежал ладонями от грудных мышц к животу, как если бы выжимал воздух через грудную клетку.)

Дон Хуан. Хенаро - человек знания, и, как человек знания, он вполне способен переносить себя на большие расстояния.

Карлуччо. Как Карлсон, который с мотором ?

Дон Хуан. В определенное время Хенаро - это не Хенаро, а его двойник. Есть другой Хенаро.

Карлуччо. У тебя что, есть брат-близнец?

Дон Хенаро. Конечно. У меня есть двойник.

Дон Хуан. Сейчас Хенаро и есть его двойник. Для воина, подобного Хенаро, произвести другого Хенаро не такая уж трудная задача.

Карлуччо. А этот другой похож на него самого?

Дон Хуан. Другой как раз и есть он сам.

Карлуччо. А из чего сделан другой?

Дон Хуан. А кто его знает?

Карлуччо. Но если он такой же реальный, как я...

Дон Хуан и Дон Хенаро. Такой же реальный как ты?

Дон Хуан. Нельзя узнать, состоит ли он из плоти и крови, потому что он такой же реальный, как и ты. За те годы, что ты знаешь дона Хенаро, ты встречался с ним всего дважды, все же остальное время ты был с его двойником.

Карлучо. Но это противоестественно.

(Карлос от волнения уронил карандаш. Дон Хуан и Дон Хенаро нырнули на землю и начали разыгрывать его поиски. Дон Хенаро - главный фокусник, и его ассистент Дон Хуан в несколько секунд извлекли поразительное разнообразие самых невероятных предметов, которые они находили под или за, или над любым объектом на веранде. В стиле эстрадного артиста ассистент раскладывал предметы прямо на грязном полу: камни, мешки, куски дерева, молочную флягу, и пиджак Карлоса. Затем фокусник Дон Хенаро приступал к обследованию предмета, который тут же выбрасывался, как только выяснялось, что это не карандаш. Коллекция найденных предметов включала одежду, парики, очки, игрушки, поварешки, шестеренки, женское нижнее белье, вставные челюсти, сэндвичи и предметы религиозного культа. Наконец, Дон Хенаро нашел карандаш и, обмахнув его полой рубашки, вручил Карлосу.)

Дон Хуан. Мир, Карлуччо, непостижим. Как и мы, как и каждое существо, которое есть в мире. Воин не может воспринимать мир в хронологическом порядке. А вообще-то, Карлос, ты, видать, недостаточно усердно штудировал специальную теорию относительности Эйнштейна с его относительностью одновременности, когда то, что для одного происходит очевидно одновременно, для другого даже и совсем не одновременно. Мир никогда не отдается нам прямо. Между нами и миром торчит, как кость в горле, наше понимание мира, если хочешь, наша его интерпретация. Точнее говоря, мы всегда на один шаг позади, и наше восприятие мира всего только воспоминание о восприятии. Мы вечно вспоминаем тот момент, который только что прошел. Мы вспоминаем, вспоминаем, вспоминаем...

Карлуччо. Дон Хуан, а ты-то настоящий? Или это не ты, а твой двойник?

Дон Хуан. Двойник.

(Карлос опрометью бросился к своей машине.)

Дон Хуан (вдогонку).- Я просто пошутил. Ты не имеешь права уезжать, ты должен мне пять дней...

Действие второе

Сцена 1

(Базар Лагунилья. Лотки, шумные торговки. Лоток с книгами и монетами. Карлуччо остановился.)

Дон Хуан (сзади). Кого я вижу...

Карлуччо. Господи, дон Хуан! Что ты здесь делаешь?

Дон Хуан. Да вот тебя, знаешь ли, поджидаю. Ну как? (Дон Хуан повертелся перед Карлосом, давая тому возможность осмотреть его со всех сторон, как молодая модница.) Тебе нравится мой такуче? Да, сегодня я в костюме, будь он неладен. А ты закрой, закрой. (Дон Хуан указывает на рот Карлоса открытый от удивления. На доне Хуане великолепно отутюженный светлокоричневый костюм, коричневые ботинки, бежевая рубашка и по последней моде кричащий яркий галстук, который невероятно идет Дону Хуану.)

Карлуччо. Дон Хуан, а носки ты не забыл надеть?

Дон Хуан. Ну как же. Носки должны быть однотонными. (Он по очереди приподымает штанины.) Или красные (на одной ноге), или синие (на другой ноге). Ты определенно развиваешь второй подбородок.

(Сели на скамейку в скверике.)

Карлуччо. Дон Хуан, мой внутренний голос опять погнал меня искать тебя.

Дон Хуан. Не выражайся столь высокопарно, Карлуччо, а то ты выглядишь еще смешнее, чем есть на самом деле. Видать, ты чего-то такого поднакопил.

Карлуччо. Может быть эту, как ее, силу, дон Хуан?

Дон Хуан. Да, сила есть - ума не надо. Я знаю только одно - я ждал тебя, и ты явился.

Карлуччо. И что теперь будет?

Дон Хуан. Как? Теперь мы дадим тебе тумаков, потому что жизнь - это бесконечный вызов. Если Вас ударят в глаз, Вы, конечно, вскрикнете, раз ударят, два ударят, а потом привыкнете. Да...

(Они помолчали.)

Дон Хуан. Я надел костюм ради тебя.

Карлуччо. Ради меня ты мог его как раз и не надевать.

Дон Хуан. Этот костюм - мой вызов. Смотри, как хорошо я выгляжу в нем! Как легко! Ты думаешь мне легко так легко выглядеть? Носить костюм - это вызов для меня. Вызов такой же трудный, как для тебя - носить сандалии и пончо. Потому что я - индеец. О-го-го-го-го!

(На краю парка, недалеко от скамейки, стояла группа из семи или восьми человек, включая трех полицейских в светло-серой форме. Они склонились над каким-то мужчиной, неподвижно лежащим на траве.)

Дон Хуан. Какой чудесный день.

Карлуччо. Я не люблю Мехико.

Дон Хуан. Оно скушное и дождливое, как осень у Пушкина, да?

Карлуччо. Лучше бы мы с тобой были где в горах или в пустыне, на худой конец.

Дон Хуан. Взгляни на того мужчину, который лежит на траве. Как ты думаешь, что с ним?

Карлуччо. Пьян, наверное, или болен.

Дон Хуан. Он умирает! Когда только мы сели здесь, я заметил холодок смерти, которая кружилась возле него. Сейчас конец дня и солнце уже касается горизонта. Этот человек сейчас умрет. Хотя ты и не веришь этому, правда?

Карлуччо. Не верю.

Дон Хуан. Помнишь, ты читал мне стихотворение о человеке, который дал обет умереть в Париже? Как там:

Я умру в Париже, когда идет дождь,

В день, который я уже помню.

Я умру в Париже и не побегу прочь,

Может быть осенью в среду, как сегодня.

Это будет среда, потому что сегодня,

Когда я пишу эти строки - среда...

Карлуччо. Да, и обещала мне вода удач всегда. Постой, какой был день тогда? Ах да, среда.

Дон Хуан. Этот человек умирает там, где он жил - на улице. Трое полицейских - его почетный караул. И когда он терял сознание, его глаза уловили последний отблеск огней в магазинах на противоположной стороне улицы, машины, деревья и вереницы людей, снующих вокруг, а его уши были наполнены в последний раз звуками транспорта и голосами проходящих мимо мужчин и женщин. Да уж, как сказал один старый китаец - с сердцем у людей все в порядке, а вот голова никуда не годится.

Карлуччо. Это сказал Сомерсет Моэм.

Дон Хуан. Но он ничуть не хуже старого китайца.

Карлуччо. Ничуть не лучше.

Сцена 2

(На заднем плане базар. Все чего-то делают, переговариваются, но звук выключен. Как призраки. Карлос с Доном Хуаном.)

Дон Хуан. Не ушибся, Карлуччо?

Карлуччо. О! Дон Хуан.

Дон Хуан. Ну ничего, ничего, Карлуччо. Не теряй своих шариков. И молчи (Дон Хуан задержал лицо Карлоса в своих ладонях). Следи, Следи за всем!

(По лицу Карлоса ручейками текли слезы. Прямо перед ним стоял мужчина средних лет в розовой рубашке и темно-серых брюках, по виду американец. Коренастая женщина, похоже его жена, держала его за руку. Мужчина перебирал монеты, в то время как мальчик лет тринадцати-четырнадцати, очевидно сын продавца, смотрел на него. Мальчик следил за каждым движением продавца. Когда тот положил монеты обратно на стол, мальчик тут же отвернулся. Карлос повернулся. Напротив Карлоса стоял толстый продавец газет и смотрел полусонно сквозь Карлоса.)

Карлуччо. Дон Хуан, а они меня видят?

Дон Хуан. А ты у них спроси.

Карлуччо. А вдруг не видят?

Карлуччо. Дон Хуан, ты всегда теперь будешь носить костюм?

Дон Хуан. Нет, только по праздникам.

Карлуччо. По каким праздникам, дон Хуан?

Сцена 3

(На базаре Карлос один.)

Карлуччо (к молоденькой продавщице фиалок). Простите меня, есть ли на рынке книжные развалы со старыми монетами?

Девушка. Никогда не видела, хотя, постойте. Изредка по воскресениям приходит один старик и продает старые детективы Рекса Стаута про толстого сыщика Ниро Вульфа, который любит выращивать орхидеи.

Карлуччо. Но вчера была среда. А какой сегодня день?

Девушка. Четверг.

Сцена 4

(На пункте проверки документов. Молодая девушка Флоринда - немка, блондинка, семья которой осела в Америке, ехала в автомобиле к границе Мексики. Женщина по имени Делия попросила ее подвезти. Делия крупная, с прямыми черными волосами, заплетенными в толстую косу. Ее темные сверкающие глаза освещают умное по-девичьи округлое лицо.)

Флоринда. Вам не нужна туристская карточка для въезда в Мексику?

Делия. Зачем мне карточка для въезда в собственную страну?

Флоринда. Я думала, что Вы из Аризоны.

Делия. Мои родители были индейцами из Оахаки, но я - ладина.

Флоринда. Что такое ладина?

Делия. Ладинос - это очень хитрые индейцы, которые выросли в городе. Они приняли манеры белого человека и так в этом преуспели, что могут превратить теперь свои собственные манеры во что угодно.

(Они подошли к пункту проверки. Пограничник проверил карточку Флоринды, но совершенно не взглянул на Делию, которая стояла рядом. Казалось, что он ее просто не заметил.)

Флоринда. Почему пограничник даже не взглянул на тебя?

Делия (прихлебывает из термоса шоколад, угощает Флоринду). Это мой знакомый. Мы проезжаем через волшебную страну. Волшебную страну вождей.

Флоринда. Страну дожей?

Делия. К сожалению, именно мы, женщины, должны восстанавливать энергию вблизи вождей, как бы нам ни хотелось управлять самим. Это мир индейцев. Они считают, что действия ветра и теней, животных и растений так же важны, как и действия людей.

Флоринда. Действия ветра, теней и растений?

Делия. Помнишь у Кэндзабуро Оэ? Мы являемся глашатаями китов и деревьев: киты не могут говорить, а деревья ходить. Это горы Бакатете (указывает на горы слева от них, которые едва вырисовываются в предрассветном небе.)

Флоринда. А что в этом такого плохого, если уж на то пошло, восстанавливать энергию вблизи вождей?

Делия. Ты женщина, и это автоматически означает, что ты не свободна, значит ты во власти мужчины.

Флоринда. Я не нахожусь ни в чьей власти.

Делия. Раз ты женщина, значит ты - рабыня.

Флоринда. В наши дни никто не является рабом. Мы не рабы, рабы не мы.

Делия. Женщины - рабыни. Мужчины порабощают женщин. Мужчины затемняют рассудок женщины. Их желание поставить на женщинах клеймо своей собственности затуманивает наш разум. Этот туман висит на наших шеях как ярмо. Секс затуманивает наш разум.

Флоринда. Но Делия, мы не можем без секса? Что случится с человеческим родом?

Делия. Женщины имитируют мужчин в такой степени, что секс не имеет никакого отношения к рождению человека. Мы приравняли свободу к сексу и твердо верим: секс является благом. Он доставляет удовольствие, он смягчает депрессии, репрессии и фрустрации, он смягчает головную боль, низкое и высокое давление. Он заставляет исчезнуть прыщи. Он вызывает рост нашей груди и бедер. Короче, не секс, а сплошная фантастика. Каждый день сношаться - к врачам не обращаться.

Флоринда. Я не вижу ничего плохого в желании секса и любви. Я свободна. Я выбираю кого хочу и когда хочу.

Делия. Твой выбор никак не умаляет того факта, что тебя трахают. Желать мужчину сексуально или влюбиться романтически - всего лишь два варианта выбора рабынь.

Флоринда. Почему ты так не любишь мужчин, Делия?

Делия. У меня нет нелюбви к ним. Единственное, чего я страстно ненавижу, это наше нежелание понять, насколько мы подвергаемся внушению. На нас оказывают яростное и самодовольное давление, и мы стали старательными соучастницами. А если женщина осмеливается вести себя иначе, то она сразу - мужененавистница или ненормальная феминистка.

(Флоринда исподтишка разглядывает Делию, даже незаметно заглянула под юбку.)

Делия. Мои физические желания остались далеко позади не потому, что я старая, а потому что мне дали шанс использовать мою энергию и воображение, чтобы стать чем-то отличным от рабыни, на роль которой нас так тщательно с детства готовили.

Флоринда (указывает в сторону гор). Это мы сюда собираемся?

Делия. Не сейчас. Горы Бакатете населены созданиями другого мира, другого времени.

Флоринда. Другого мира, другого времени?

Делия. Создания, которые не принадлежат нашему времени, нашему миру.

Флоринда (хихикает). Интересно, а какие с виду эти создания. А сама-то ты их видела?

Делия. Они являются существами, которые населяли землю в другое время, а теперь уединились в изолированных местах.

Флоринда. Может быть это призраки воинов, которые потеряли свои жизни в сражениях?

Делия. Эти горы населены заколдованными созданиями: говорящими птицами, поющими кустами, танцующими камнями, созданиями, которые могут принимать любую форму по желанию.

Флоринда. По чьему желанию?

Делия. Давай остановимся, что-то мне в кусты захотелось.

(Флоринда тоже зашла за кусты. Вдруг с испугом выскочила.)

Флоринда. Нам лучше побыстрее убраться отсюда! Там в кустах спрятался мужчина. Стоило мне расстегнуть джинсы, как сзади кто-то тяжело вздохнул и сказал: - Как аппетитно.

Делия. Ерунда. Единственный, кто находится за кустами, это осел.

Флоринда. Осел не может вздыхать как развратный мужик, если это не осел на двух ногах.

Делия. Ты что, и впрямь видела мужчину?

Флоринда. Мне не обязательно видеть, вполне достаточно слышать.

Делия. Да вот же он - маленький ослик. Дай-ка я повяжу шарф ему на память.

Флоринда. Давай убираться отсюда. Где-то здесь спрятался его хозяин.

Делия. Но у этого малютки нет хозяина.

Флоринда. А почему он такой сытый и холеный? Где же ослик?

Делия. Да вот он, тебе нужны очки?

Флоринда. Я вижу восхитительные цветы на этом дереве. Как оно называется?

Делия. Пало Санто.

Сцена 5

(Полутемная комната. Тени людей. Флоринда, откинувшись сидит на стуле. Напротив нее на ненадежной табуретке Дон Хенаро шумно лущит арахис.)

Хенаро (к Флоринде). Чего-то хочешь?

(Флоринда хотела кивнуть, но ее рот оказался широко открытым от удивления. Она была способна только таращиться на то, как он перенес свой вес на одну руку и без всякого видимого усилия поднял свое маленькое гибкое тело в стойку на руках. Из этого положения он бросил ей арахис - он влетел ей прямо в разинутый рот. Она бы подавилась им, и если бы не резкий удар между лопатками, нанесенный мне кем-то сзади, о последствиях можно было только догадываться.)

Дон Хуан. Я - Мариано Аурелиано.

(В комнате было несколько женщин и Делия. Каждая подошла и церемонно пожала Флоринде руку. Физически они были разные, но какое-то в них было поразительное сходство. Смесь противоречивых качеств: молодости и старости, силы и утонченности.)

Дон Хенаро. Мистер Хенаро.

(представился Дон Хенаро и тут же сделал заднее сальто с табурета, приземлившись на пол в позицию с поджатыми по-турецки ногами.)

Дон Хенаро. Я не акробат, я - колдун.

(На его лице сияла улыбка очевидного ликования, когда он полез в карман и вытащил шелковый шарф Делии, тот самый, каким она обвязала шею ослика.)

Флоринда. Я знаю кто Вы. Вы - ее муж. Это вы вдвоем разыграли меня.

Дон Хенаро. Пардон, мадмуазель, но я не являюсь ничьим мужем.

(Констатировал он и колесом выкатился в одну из дверей наружу. Яркий свет залил все вокруг. Делия и женщины уже были снаружи и расстилали большую полотняную скатерть на ослемительно зеленой лужайке. Делия потянула Флоринду за руку и попросила помочь другим женщинам распаковать из разных корзиночек и коробочек, которые они, наверное, принесли с собой, фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы и богато украшенное столовое серебро. Женщины все делали молча и грациозно, и только слабые вздохи удовольствия слетали с их губ, когда Дон Хуан открывал очередное сервировочное блюдо. Там были тамалес, энчиладас, тушеное с перцем горячее мясо и домашние лепешки, причем не пшеничные - обычные для северной Мексики.)

Флоринда. О, это самая восхитительная еда, которую я когда-нибудь пробовала.

(Флоринда хотела добавки и стала теребить край скатерти.)

Флоринда большая. Это моя работа. Это настоящие бельгийские кружева. А это хрусталь Баккара (она подняла бокал с красным вином, сквозь него блеснуло солнце и заиграло всеми цветами радуги.) А ты помнишь меня?

Флоринда маленькая. Когда я могла Вас видеть?

Флоринда большая. Именно я нашла тебя пару лет назад на приеме, где тебя сопровождал твой друг. Обед в Хьюстоне, штат Техас, в доме нефтепромышленника.

Флоринда маленькая. А что Вы там делали?

Флоринда большая. Меня зовут Флоринда.

Флоринда маленькая. Вы разговаривали там со мной? Как получилось, что Делия оказалась на крестинах в Ногалесе?

Флоринда большая. Я отправила ее туда. Она всех шокировала, сказав, что пришла с тобой. Тогда в Хьюстоне я находилась там, рядом с бассейном, когда ты прыгнула в него нагишом. Ты даже задела меня своею такой очаровательной попкой. Ты шокировала всех, в том числе и меня. Я оценила твою смелость. Более всего мне импонировало то, что весь путь с одного края бассейна до другого ты проделала лишь для того, чтобы зацепить именно меня. Я восприняла это как знак.

Флоринда маленькая. Этого просто не может быть. Если бы Вы были там на приеме, я бы Вас запомнила. Вы слишком стройны и экстравагантны, чтобы не обратить на Вас внимание.

Флоринда большая. Я приветствую тот факт, что ты лезла вон из кожи, выставляя напоказ свои достоинства. Ты была клоуном. Особенно ты была им в ту минуту, когда забралась на стол и стала отплясывать джигу, без стеснения тряся своими ягодицами, пока не вмешался хозяин.

(Флоринда маленькая разревелась. Дон Хуан погладил ее по головке своей теплой шершавой рукой, совсем как отец.)

Дон Хуан. Мы являемся живыми частями мифа. Ветром я пригоню тебя к тому, кто держит миф в своих руках.

Флоринда маленькая (размазывая сопли по щекам). И кто же это может быть?

(В ответ Дон Хуан раздул щеки и стал дуть в воздух. Волосы у него стали дыбом, а щеки покраснели от натуги. Я рассмеялась. Как бы в ответ на его усилия, слабое дуновение ветерка вызвало шелест эвкалиптов. Он кивнул как бы в ответ на молчаливый вопрос. Потом он нежно повернул Флоринду лицом к горам Бакатете. С невероятной гибкостью и раскованностью в движениях Флоринда большая встала, схватила ее за руку и потянула за собой вдоль вспаханной борозды с картины Сислея. Внезапно они оказались в центре поля.)

Флоринда большая. Во сне все возможно, тем более, если мы видим один и тот же сон.

(Листья танцевали с такой силой, что все расплывалось перед глазами.)

Флоринда маленькая. Ну где же ты, Снежная королева?

Сцена 6

(У хибары Карлуччо сталкивается нос к носу с доньей Соледад.)

Донья Соледад. Боже мой, вот это сюрприз!

Карлуччо. Донья Соледад?

Донья Соледад. Как, ты меня не узнаешь? Ты почему-то всегда смотришь на меня, как на беспомощную старуху. Это все-таки ты дал мне такое нелепое прозвище " Пирамида " из-за моей маленькой утонченной головы и предмета моей особенной гордости - могучего толстого зада. А чем он плох, мой зад, скажите на милость? Ну-ка посмотри на меня, по-твоему, я все еще похожа на пирамиду?

Карлуччо. Что с тобой произошло, донья Соледад? Ты просто преобразилась. Так, чего доброго, в следующий раз мне захочется приударить за тобой.

Донья Соледад. Зачем же ждать следующего раза?

(Она стояла подбоченясь, слегка расставив ноги и смотря прямо в лицо. Она одета в светло зеленую короткую юбку и вылинявшую блузку навыпуск. Она была босая и ритмично постукивала своей большой ступней по земле, улыбаясь с простодушием юной девочки.)

Донья Соледад (нежно взяла Карлуччо под руку). Конечно, дорогой. Карлуччо. А ты не слышала, Донья Соледад, песни Виктора Цоя. Он поет про алюминиевые огурцы. Ну скажи, ты когда-нибудь видела в жизни алюминиевые огурцы на грядках?

Донья Соледад. Нет. Я слышала только песни Виктора Хара. Дай мне посмотреть на тебя. Дон Хуан говорил нам, что это..., что ты дьявол.

Карлуччо. А где Паблито?

Донья Соледад (рассеянно). А он? Он ушел в горы.

Карлуччо. А Нестор?

Донья Соледад. А он тоже ушел, они вместе ушли в горы.

Карлуччо. С ними, наверное, все в порядке.

Донья Соледад полезла и обняла Карлоса.

Карлуччо. А Нестор виделся с доном Хуаном или с доном Хенаро после того как?

Донья Соледад. После чего после того?

Карлуччо. Ну как они тогда два года назад ушли от нас навсегда, да так и не вернулись.

Донья Соледад. Ну так они навсегда и ушли. Как же Нестор мог их видеть, когда он навсегда не уходил? Тебе надо подождать Нестора и Паблито. Они очень, просто очень хотят тебя видеть.

(Она схватила Карлуччо за руку и с силой потянула. Донья Соледад буквально заволокла Карлуччо в дом, что он даже ударился головой со всего размаха о притолоку.)

Донья Соледад. Может, ты боишься меня?

(Карлуччо от страха зацепился ногой о порожек и плюхнулся наземь.)

Карлуччо. Боюсь, боюсь, донья Соледад.

(Комната-спальня. Главная достопримечательность - огромная кровать, стоящая в центре.)

Донья Соледад. Садись рядом. Мы с тобой - одно и то же.

Карлуччо. Это как это?

Донья Соледад. Ты и я - одно.

(Она соскочила на пол и топнула ногой, как недовольный ребенок. Тут Карлито обратил внимание на пол в комнате. Новый пол был охристо- розового цвета. Он совсем забыл о донье Соледад. Было непонятно, как он сразу не заметил этот пол. И когда она попалась ему на пути, пока он обследовал пол, ползая на четвереньках, как хорошая охотничья собака, он просто отодвинул ее как этажерку.)

Карлуччо. Донья Соледад, это, наверное Паблито выложил пол?

Донья Соледад. Ну вот еще. По-твоему, больше никто и не сможет, так, что ли?

(Кровать была расположена в эпицентре сходящихся линий. Глиняные плитки были обрезаны под острым углом, создавая сходящиеся линии, которые начинались под кроватью и разбегались во все стороны.)

Карлуччо. Дон Хуан тебя учит, не так ли?

Донья Соледад. Какой же ты ублюдок!

Карлуччо. Но почему? Чего ты, собственно, от меня хочешь?

Донья Соледад. Я уже сказала тебе ослу, что мы с тобой одно (она резко вскочила, и ее юбка упала на такой интересный пол). Ты знаешь, что делать. Мы едины здесь (и она обвела свое лоно.)

Карлуччо. Донья Соледад, ты что, сдурела, ты же мать моего друга!

Донья Соледад. Никакая я никому больше не мать (и вожделенно раскинула руки.)

Карлуччо. Подожди, пожалуйста, уважаемая донья Соледад, я только шнурки развяжу. Дон Хуан!

(Карлуччо заорал что было мочи и ринулся через весь дом, постыдно покинув поле боя. Донья Соледад однако уже одетая стояла во дворе, с недоумением глядела на Карлоса, и вертела пальцем у своего виска.)

Донья Соледад. Ты что, пока ехал сюда, наверное, перегрелся? Давай хоть поешь с дороги, чашечка горячего кофе Чибо и сладкая булочка с Рамой тебе ведь не повредят? Ради тебя я даже надену очки. Ты видел когда-нибудь старую индеанку-обезьянку в очках? Теперь у нас есть время и мы можем поговорить. Ветер переменился. Ты заметил это?

Карлуччо. Что ты знаешь о ветре, донья Соледад.

Донья Соледад. У каждой из нас свой ветер.

Карлуччо. Понятно, что свой, и у мужчин тоже свой у каждого.

Донья Соледад. У мужчин нет ветра. Я - северный ветер. Когда он дует, я становлюсь другой. Женщина может использовать свой ветер для всего, что пожелает. Лично я с его помощью привела в порядок свое тело и переделала его. Я - северный ветер.

Карлуччо. А почему у мужчин нет ветра?

Донья Соледад. Потому что у вас есть кое-что другое. Ты хотел знать, кто сделал этот пол? Я сделала его сама. Я потратила четыре года, чтобы выложить его. Теперь этот пол подобен мне самой.

Карлуччо. Почему ты сделала пол красным?

Донья Соледад. Это мой цвет. Я красная, подобно красной почве. Я нашла красную глину в горах поблизости.

Карлуччо. Как ты обжигала глину?

Донья Соледад. Дон Хуан вырыл мне яму. Мы заполнили ее дровами, потом положили аккуратно плитки, переложив их камушками, и закрыли все крышей из почвы и проволоки. Потом подожгли дрова. Они горели несколько дней.

Карлуччо. А как ты уберегла плитки от искривления?

Донья Соледад. Это сделал мой ветер, северный ветер, который дул все время, пока горел огонь.

Карлуччо. Как ты придумала узор?

Донья Соледад. Мне дал его ветер. Пока я делала пол, Дон Хуан учил меня не сопротивляться ветру. Вначале я была очень упрямой и неразумной старухой. Но я училась очень быстро. Наверное, потому что я старая, и мне нечего было терять. Однажды Дон Хуан пришел с Доном Хенаро. Они были голодны, и я приготовила им еду. Миски были сделаны из тыквы, и я налила им обоим супа. Дон Хуан не был признателен за еду, он не хотел есть пищу, приготовленную такой старой неуклюжей женщиной, и он взмахом руки сбросил миску со стола. Но миска, вместо того, чтобы опрокинуться и выплеснуться на пол, от силы удара соскользнула и упала на мою ногу, не расплескав ни капли. Ни капли супа не пролилось. С тех пор мы ходили в горы или в пустыню и искали ветер.

Карлуччо. Ищи ветра в поле!

Донья Соледад. Дон Хуан изменил меня. Сначала он велел мне сделать эту комнату и этот пол. Затем он велел носить новые платья и спать на матраце вместо соломенной циновки. Он велел носить обувь и набить одеждой полные комоды. И однажды я в первый раз услышала ветер. Он вошел прямо мне в матку. Я лежала на верхушке плоской скалы, и ветер кружил вокруг меня. Я уже видела его в этот день, когда он кружился в кустах, но на этот раз он охватил меня и остановился.

Карлуччо. Ты не боялась, донья Соледад?

Донья Соледад. Да я буквально цепенела от ужаса. Ветер был живой, он ласкал меня с головы до пяток. Я думала, что сейчас умру, и я бы удрала. Ветер движется внутри тела женщины. С того дня ветер приходит ко мне постоянно.

Карлуччо. А сколько их всего, этих ветров?

Донья Соледад. Есть четыре ветра, как и четыре направления по сторонам света. Первый - бриз, утренний ветер. Он приносит надежду и подъем. Он является вестником дня. Другой ветер - суровый ветер. Это полуденный ветер. Губительный, полный энергии, он полон безрассудства. Он вламывается в двери и рушит стены. Еще есть холодный ветер - послеполуденный ветер. Унылый и утомительный, он никогда не оставит тебя в покое. И, наконец, есть горячий ветер. Он согревает и защищает. Это ночной ветер. Его сила приходит вместе с темнотой. Таковы четыре ветра. Бриз - восток, холод - запад, горячий - юг, суровый - север. Ветры и женщины родственны друг другу. По этой причине, кстати, женщины и лучше мужчин.

Карлуччо. Как женщине узнать, какой из ветров ее?

Донья Соледад. Если она успокоилась и не разговаривает сама с собой, ее ветер просто схватит ее вот так.

Карлуччо. А куда ушли Хуан и Хенаро?

Донья Соледад. Хуан и Хенаро вернулись в то место, откуда пришли, в другой мир. Когда пришло время, они просто шагнули в окружающую тьму там, вовне, а так как они не собирались возвращаться, тьма ночи поглотила их.

Сцена 7

(Флоринда маленькая рядом с бензозаправкой. Появляется Дон Хуан.)

Флоринда. Дон Хуан! Какая неожиданность. Я так рада Вас видеть. А что Вы здесь делаете?

Дон Хуан. Да вот, понимаешь. Тебя дожидаюсь. Мы с моим другом и местечко это для тебя приберегли. Боюсь, сама Делия не приедет. Ей неожиданно пришлось уехать. Я здесь, стало быть, от ее имени. Надеюсь, что смогу ее заменить.

Флоринда. Вы не представляете, до чего я рада вас видеть. Должно быть, я проспала весь день.

Дон Хуан. Не сказал бы. Прежде чем уснуть, как бревно, ты еще довольно долго ходила и разговаривала со всеми нами. Разве не помнишь, ты все донимала, как это женщины одеваются и причесываются, не глядясь в зеркало.

Флоринда. Но я не помню.

Дон Хуан. Это совсем не значит, что этого не было.

Флоринда. А что вы тогда со мной еще такого делали, чего я тоже не могу вспомнить.

Дон Хуан. Не в наших правилах пользоваться беззащитностью маленьких девочек.

Флоринда. Я не маленькая.

Дон Хуан. Но большой тебя тоже назвать нельзя, ты можешь быть невинна, но ты не можешь быть недоразвита.

Флоринда. Я недоразвитая?

Дон Хуан. Ну не я же.

Флоринда. Ах так!

Дон Хуан. Ты думаешь, если у тебя светлые волосы и голубые глаза, то этого вполне достаточно, чтобы все на тебя молились? Ты - избалованная дура, тебе никогда ни за что не надо было бороться, все и так текло тебе в руки.

(Подошел Карлос. Он громко хохотал.)

Флоринда. Что тут смешного?

Карлуччо. Какая черноротая женщина. Такое впечатление, что твой рот вымазали гуталином. Будь я твоим папашей, так шампунем бы намылил твое отвратительное личико.

Флоринда. А тебя кто просил совать свой нос, ты, толстый говнюк? (И в слепой ярости она врезала ему ногой по коленке. Он взвыл от боли.И тут Дон Хуан легко подхватил ее и подбросил вверх. Потом еще и еще. После очередного полета она вдруг оказалась в руках Карлоса. Но он почувствовал ее страх, улыбнулся и осторожно поставил Флоринду на землю.)

Карлуччо. Впрочем, я думаю, язык существует для того, чтобы им время от времени можно было пользоваться, а брань следует применять только тогда, когда этого требуют обстоятельства.

(Дон Хуан взял Флоринду за руку.)

Дон Хуан. Давай заключим перемирие. Ты нужна мне, чтобы оказать одну услугу. Перед тем, как тебе приехать, я зашел в эту кофейню, чтобы купить сэндвич, но меня отказались обслужить. А когда я пожаловался, повар самолично выставил меня за дверь. Если ты индеец, такое иногда случается.

Флоринда. Пожалуйтесь на повара управляющему.

Дон Хуан. Мне бы это никак не помогло. Единственный способ хоть как-то поправить положение, это, войти тебе в кофейню, сесть за стойку, заказать изысканное блюдо и подбросить незаметно от всех туда муху или в крайнем случае таракана.

Флоринда. И обвинить во всем повара.

Дон Хуан. Кстати, это Карлуччо, наш младшенький.

Флоринда. Рада познакомиться.

Карлуччо. Надеюсь, больше мы с тобой драться не будем. (Карлос шутя пощупал бицепс Флоринды.) Бьюсь об заклад, такой ручкой ты любого мужика свалишь с ног.

Флоринда. А я и без бицепсов могу свалить с ног любого мужика.

(Дон Хуан вложил ей в ладонь маленькую коробочку.)

Дон Хуан. Муха (вынул из сумки черный парик.) А вот это для конспирации, не волнуйся, он абсолютно новый.

Флоринда. Не могу я войти в таком виде. В этом парике я похожа на пуделя.

Дон Хуан. Так вот, не забудь, что ты должна сесть за стойку и закатить жуткий скандал, когда найдешь муху у себя в тарелке.

Флоринда. Почему?

Дон Хуан. Что, почему? Почему скандал? А так просто, для красоты интеллектуальной конструкции.

Сцена 8

(Флоринда заходит в кофейню. Усаживается за стойку. Кругом люди. Повар - Карлос наполовину скрыт за стойкой. Весело и ловко занимается своим делом. Флоринду обслуживает флегматичная официантка. Флоринда вынула спичечный коробок и на гамбургер положила дохлого таракана. Флоринда завопила.)

Официантка. Что случилось, милая?

Флоринда. Неужели ваш повар воображает, что я стану есть вот это? Как он мог со мной так поступить!

Официантка. Это какая-то ужасная случайность.

Повар (подошел). Поразительно.

(Задумчиво почесывая подбородок, он принялся изучать блюдо. Огорчения в нем не было и следа, только живой интерес.)

Повар. Либо он упал с потолка, что маловероятно, либо он свалился с ейного парика, что тоже сомнительно (повар широко улыбнулся). В любом случае, леди, Вы имеете право заказать любое кушанье за счет заведения.

Флоринда. Хорошо. Дайте мне бифштекс и печеный картофель. (Вдруг из-под листа салата вылез здоровенный паук и уставился на Флоринду. В изумлении она подняла глаза на повара - он весело помахал ей из-за стойки.)

Флоринда (стремглав вылетев). Вы и Ваш отвратительный таракан, вы очень похожи.

Дон Хуан (к Карлосу). Сейчас она опять разревется и будет биться в истерике головой об асфальт.

Карлуччо. О бетонку. Здесь нет асфальта.

Дон Хуан. Пока мы ее не утешим. Нет ничего зануднее капризной сучки.

(Флоринда захлебнулась в гневе и, как бык, низко опустив голову, с разбегу двинулась на Дона Хуана. Дон Хуан не удеержался на ногах и сел с воплем, в котором смешались боль и хохот, поскольку Флоринда успела еще и хватануть его зубами в живот.)

Дон Хуан. Ну и нрав у тебя.

Флоринда. Это потому что я пью много колы.

Дон Хуан. А ты ее больше не пей.

Флоринда. Не буду.

Дон Хуан. Ты сделала это, потом ты сама поймешь (указывает на крикливую стаю ворон). Гляди, как красиво летят, совсем как лебеди.

(Флоринда фыркнула.)

Дон Хуан. Это значит, что мы еще обязательно встретимся.

(Флоринда глядела на ворон, и когда она обернулась, на площади больше никого не было.)

Действие 3

Сцена 1

(Местом последней встречи Карлоса с Доном Хуаном, Доном Хенаро и с двумя их учениками Паблито и Нестором стала плоская безжизненная вершина горы на западных склонах Сьерра-Мадре в Центральной Мексике. Ученичество Карлоса подошло к концу, и он действительно видит дона Хуана и дона Хенаро в последний раз. На вершине Дон Хуан и дон Хенаро поднялись и потянулись, как-будто от долгого сидения их тела онемели. Они заставили Карлоса и Паблито встать.)

Дон Хуан. Закат - это трещина между мирами. Это дверь в неизвестное. (Широким движением руки он указал на столообразную вершину, на которой они стояли.) Это плато находится перед дверью (он указал на северный край вершины). Это дверь. За ней - бездна, а за бездной - неизвестность.

(Дон Хуан и дон Хенаро повернулись к Паблито и попрощались с ним. Глаза Паблито были расширенными и застывшими, по щекам текли слезы. Дон Хуан и дон Хенаро подошли к Паблито и что-то коротко прошептали ему на ухо. Затем они подошли к Карлосу.)

Дон Хенаро. Мы теперь будем как пыль на дороге. Может, когда-нибудь она снова попадет и на твои глаза.

(Дон Хуан и дон Хенаро ступили в сторону и, казалось, слились с темнотой. Паблито взял Карлоса за руку и они попрощались друг с другом.)

Карлуччо (к зрителям). Здесь был прорыв, что-то толкнуло меня бежать вместе с Паблито к северному краю плато. Я ощущал его руку в своей, когда мы прыгнули, потом я был один. Мой разум отказывался верить в реальность происходящего. И все же какая-то часть меня сохранила убежденность, что это случилось , что я действительно прыгнул. Дон Хуан и дон Хенаро стали теперь воспоминанием.

Сцена 2

(Лекция у студентов. Лектор Карлуччо.)

Флоринда. Кто это?

Студенты. Да это сам Карлос Кастанеда. Ты что, никогда не читала его книг, где он рассказывает о своих обширных антропологических исследованиях в Мексике?

(После лекции в скверике на скамейке. Флоринда и Карлос.)

Флоринда (в знак великого осуждения по-испански указывает на него пальцем). Ты соврал мне, что твое имя Джо Кортез.

(Карлос сделал умоляющий жест.)

Карлуччо. Все это так странно, что я воистину теряю дар речи. Я и не думал, что когда-нибудь снова увижусь с тобой. А мне этого очень хотелось.

Флоринда. Почему?

Карлос. Это очень длинная история.

Флоринда. Я не читала твоих работ. О чем они?

Карлос. Я написал пару книг о магии. Ты знаешь что-нибудь о магии?

Флоринда. Конечно, знаю. Я рядом с этим росла. Я провела значительное количество времени в прибрежной части Венесуэлы. А она так и кишит магами и всякой нечистью. И вообще лето я проводила в семье ведьм.

Карлос. Ведьм?

Флоринда. Да. Моя нянька была самой настоящей ведьмой. Она была негритянка из Пуэрто-Кабелло. Она заботилась обо мне, пока я не стала подростком. Мои родители работали, и когда я была ребенком, они с радостью оставляли меня на ее попечении. У нее гораздо лучше выходило присматривать за мной, чем даже у моих родителей. Она давала мне делать все, что я захочу. Мои родители поэтому позволяли ей брать меня куда угодно. Во время школьных каникул мы с ней отправлялись навестить ее семью. Это была не кровная семья, это была семья ведьм. И хотя мне не разрешалось принимать участия ни в одном из ритуалов, я там много чего насмотрелась.

Карлуччо. А как ты узнала, что она - ведьма.

Флоринда. Да очень просто. Она убивала цыплят и предлагала их богам в обмен на их благосклонность. Она и ее знакомые ведьмы и колдуны - мужчины и женщины - танцевали до тех пор, пока не впадали в транс. Она произносила тайные заклинания, в которых была заключена сила, способная излечить ее друзей и покарать врагов. Она умела делать приворотное зелье. Она готовила его из лекарственных трав со всякими добавками из всех видов телесных выделений. Менструальной крови, обрезков ногтей, волос, предпочтительно с лобка. Она изготовляла амулеты, приносящие удачу в азартных играх и амурных делах.

Карлос. И твои родители все это ей позволяли?

Флоринда. А они ничего и не знали про это, я не из болтливых.

Карлос. А я могу видеть людей насквозь.

Флоринда. Да ну, побожись.

Карлос. Чтоб я сдох. Вот, например, ты сейчас уверена, что я хочу приударить за тобой. Ты так в это веришь, что это сейчас для тебя полнейшая правда.

Флоринда. А как это у тебя получается?

Карлос. Понятия не имею, почему тебя я вижу насквозь.

(Пауза с тишиной. Флоринда поглядела вверх на небо. Несмелый ветерок пробежал по веткам сосны, и на них легким дождем посыпались иголки. Потом ветерок окреп, превратился в ветер, и к нам из-под ближайшего платана полетели сухие желтые прошлогодние листья. Они закружились вокруг них, издавая тихий ритмический звук. Одним резким порывом ветер вдруг подхватил их и забросил высоко в воздух. Снова стало тихо.)

Карлос. А то я хотел уйти. Ветер не дал.

Флоринда. Но тогда уйду я. А ты всегда видел людей насквозь?

Карлос. Не всегда. Старый маг давно меня этому научил.

Флоринда. А он меня смог бы научить?

Карлос. Я думаю, смог бы, и ветер так думает.

Флоринда. А ты знал что-то о магии прежде?

Карлос. Я думал, что знаю, все так думают, и думают, что магия таит в себе зло, но она оказалась настолько проста, в ней нет ни капли злого умысла, и вот именно это и настораживает. Это выглядит так, будто люди рассказывают просто друг другу басни для собственного развлечения. Чем больше ты будешь обо мне знать, тем больше ты будешь ко мне привязываться, ко мне лично.

Флоринда. А пошел ты... Знаю я ваше отродье. Ты - типичный пример самодовольного латиноамериканского идиота, с которыми я воевала всю мою сознательную жизнь.

Карлос. Ты прямо вылитый Владимир Ильич Ленин.

(Он шутливо ткнул Флоринду в бок, как будто она была ребенком. Флоринда схватила его руку и больно укусила ее. Потом вскочила.)

Флоринда. Как ты смеешь ко мне прикасаться, ты...

(Она захлебнулась в гневе, но потом почему-то снова плюхнулась на скамейку.)

Карлос. Ты не глядела кино СТАРАЯ, СТАРАЯ СКАЗКА. Там сказочник сочинил сказку. Сказка была длинная, но кончалась очень хорошо. Капризная принцесса в конце концов полюбила солдата и пошла с ним на край света. А утром, когда сказочник проснулся и стал собираться в дорогу, оказалось что трактирщик серьезно болен и его дочка ну просто никак не может с ним пойти, как бы ей этого не хотелось. Вот такая грустная история. Ты - типичная немка, и в вашей семье было принято устраивать церемонные обеды с кружевными скатертями, фарфоровыми приборами на двенадцать персон, серебром и хрусталем, и вести чинные беседы.

Флоринда. Оставь меня.

Карлос. Ну не расстраивайся (сказал добродушно, потом картинно упал передо Флориндой на колено, приложил руку к сердцу и продекламировал.) О! Я люблю Вас, моя маленькая нибелунга.

Сцена 3

(Дон Хуан внимательно посмотрел на Карлоса и затем велел ему лечь лицом вниз на круглом валуне, по-лягушачьи растопырив руки и ноги. Вдруг раздалось мягкое продолжительное рычание.)

Дон Хуан. Это ягуар. Ты когда-нибудь видел такого огромного ягуара?

Карлос (волосы у него встали дыбом). Я их вообще никогда не видел. Даже самых маленьких.

Дон Хуан. Не двигайся. И не смотри ему в глаза. Смотри на нос и не моргай. Да не на свой нос смотри, а на его.

(Потом Дон Хуан движением фокусника послал точно в цель шляпу, напялив ее ягуару на уши. Ягуар отпрыгнул, пытаясь от нее освободиться, и тут дон Хуан свистнул громко, протяжно и пронзительно. Они пошли через чаппараль.)

Карлос. Почему мы идем в этом направлении? Не лучше ли удрать отсюда к ядрене фене?

Дон Хуан. Не лучше. Этот зверь - самец. Он голоден и идет за нами.

Карлос. Ты хочешь сказать, что ягуар может читать мысли?

Дон Хуан. Нам придется пробежать шесть миль до твоей машины. Ягуар наверняка обгонит нас и устроит нам засаду в месте, наиболее подходящем для прыжка. Поэтому пойдем зигзагом.

(Они оглянулись и увидели черный силуэт. Они закричали и стали бить в ладоши.)

Дон Хуан. Кошки не любят карабкаться вверх. Поэтому сейчас мы спрыгнем в глубокий овраг и будем забираться на другую сторону...

Похоже, что так просто мы не сможем отделаться от него. Давай пойдем не спеша, а ты тем временем расскажи мне какой-нибудь анекдот из студенческой жизни. Голодный ягуар очень удивится нашей тактике.

Карлос. Почему?

Дон Хуан. Да потому что мы оба - ягуар и я - умеем читать чужие мысли.

(Дон Хуан велел Карлосу раскачать одну из низко растущих веток кустарника и надломить ее. Они сделали метлу. Убегая, они подняли метлой облако пыли.)

Дон Хуан. Это должно обеспокоить ягуара. У нас осталось только несколько часов дня. Ночью ягуар непобедим. Нам лучше бежать к тем скалам. Нет способа добраться сегодня до твоей машины. Возможно, и завтра тоже. Кто сказал, что мы вообще когда-нибудь к ней вернемся?

Карлос. Не лучше ли нам сменить направление, вместо того, чтобы идти прямо к холмам?

Дон Хуан. Слишком поздно менять направление. Ягуар уже знает, что другого пути у нас нет.

Карлос. Не может быть, дон Хуан?

Дон Хуан. Стань огромным.

Карлос. Скажи мне одну вещь. Этот ягуар очень странный. Ягуары не живут в данной местности. Пумы живут, пумы, слышишь ты, Дон Хуан, а не ягуары.

Дон Хуан. Очевидно, этот ягуар просто следовал по самому знаменитому шелковому пути, соединяющему Чиуауа с Центральной Америкой.

(Дон Хуан так захохотал, что его смех прокатился в горах.)

Сцена 4

(Карлос у порога дома. Открывает Флоринда большая.)

Карлос. Горд и счастлив познакомиться с Вами.

Флоринда. Я - Флоринда.

Карлос. Большая.

Флоринда. Вы о чем? Ах, да...

Карлос. Красивое имя.

Флоринда (пристально разглядывая Карлоса). Ну и что мы имеем? Не густо. Мягкий. Окружил себя защитой до мозга костей. Вне всякого сомнения.

(Они прошли на крытую веранду и сели в глубокие кресла.)

Флоринда. Знаешь ли ты кто я?

Карлос. Вы, Донья Флоринда.

Флоринда. Не называй меня Доньей Флориндой. Я еще не настолько стара и совсем не так респектабельна. Ты не можешь действовать самостоятельно. Только женщина может освободить тебя от этого. Начну с того, что вкратце расскажу историю своей жизни.

Карлос. Но Дон Хуан говорил, что надо наоборот стереть личную историю, и уж тем более никогда никому ее не рассказывать.

Флоринда. Это относится только к мужчинам. Женщина всегда готова раствориться в воздухе. Более того, именно этого от нее и ожидают. Поскольку я женщина, я не склонна к скрытности. Мне нет до нее дела. Скрытность - это та цена, которую вам, мужчинам, приходится платить за то, чтобы иметь значение для общества. Потому что мужчины не хотят стирать себя и находят разные смешные способы лишь бы выделиться. Вот, например, ты: повсюду разъезжаешь и читаешь лекции. Я вызываю у тебя чувство неловкости?

Карлос. Да.

Флоринда. Как это понятно. Ты привык быть мужчиной. Женщина для тебя - это нечто, созданное для твоего удобства.

Карлос. Я этого не говорил.

Флоринда. Какая разница. Ты так думаешь и даже не отдаешь себе в этом отчета. Женщина для тебя глупа. Я родилась в довольно большом мексиканском городе в богатой семье. Поскольку я была единственным ребенком в доме, меня баловали с самого моего рождения. Я всегда осознавала свою красоту, красота словно демон, который множится и процветает при наличии поклонения. И одолеть этого демона невозможно. Если ты внимательно посмотришь на тех, о ком говорят, что он красив, ты обнаружишь самых искалеченных существ. В отрочестве я наслаждалась вниманием и имела сразу нескольких любовников. В 18 лет я осмотрительно вышла замуж за богатого человека, который был старше меня на пятнадцать лет. Замужняя жизнь была раем для меня. К моим многочисленным друзьям присоединились друзья моего мужа, и, казалось, праздникам и карнавалам не будет конца. Но блаженство продолжалось всего шесть месяцев. Я заболела ужасной, загадочной и страшной болезнью. Моя левая стопа, икра и колено начали раздуваться. Опухоль настолько разрослась, что на ноге стала лопаться кожа. Вся нога ниже колена покрылась язвами и гнойными выделениями.

Карлос (к зрителям). Флоринда думала, что легче для нее умереть, пока однажды не пришел Дон Хуан и не отвез ее на ослике к знахарке.

Сцена 5

(У знахарки. Знахарка - вылитая донья Соледад.)

Дон Хуан (Флоринде). Я был пациентом у этой старухи. У меня была такая болезнь, что я мог забыть про весь мир сразу. И не вспоминать потом. Вот это-то как раз и настораживало. Что мне совсем не хотелось его потом вспоминать - наш славный мир.

(Дон Хуан бережно укладывает Флоринду на постель. Знахарки не было. Потом она появилась. Знахарка двигала ногу Флоринды, нажимая на нее кусочком отполированного дерева.)

Старуха. Я знаю, кто это сделал. Должно быть, ему хорошо заплатили. Или же он убежден, что ты - совсем бесполезное человеческое существо. Как ты думаешь, что вернее?

Флоринда. Почем мне знать.

(Вдруг старуха уселась Флоринде на грудь и перегнула ее голову через край кровати. Флоринда думала, что ее хотят убить и яростно отбивалась, но знахарка быстро накинула ей на голову одеяло и заткнула нос. Флоринде пришлось широко открыть рот, чтобы не задохнуться. Чем больше старуха сдавливала грудь, тем шире Флоринда открывала рот. Когда она действительно поняла, что делает знахарка, она уже выпила всю бутыль с гадко пахнущей жидкостью. Флоринда хотела сунуть два пальца в рот, но знахарка отхлестала ее по щекам Старуха позвала Дона Хуана.)

Старуха. Теперь отвези ее домой, это скотское отродье (потом наклонилась к самому уху Флоринды). Если ты не вернешься через девять дней, ты, ишачья задница, раздуешься как жаба и будешь умолять бога о смерти.

(Прибежал муж Флоринды со слугами и хотел отхлестать знахарку нагайками. Дон Хуан встал перед ним на колени, умоляя не трогать старую почтенную женщину, но муж оттолкнул и даже не слушал его. Он ринулся к знахарке, размахивая нагайкой, но тут замер на месте. Из кустов вдруг вышли шестеро страшных мужчин с мачете. Кончилось тем, что мужа просто-напросто выпороли. Он попался в ловушку, как беспечный дурак, совершенно потеряв чувство реальности из-за преувеличенного представления о собственной значимости.)

Флоринда (Карлосу). Первым принципом искусства воина является то, что воин сам выбирает место битвы. Воин никогда не вступает в битву, не зная окружающей обстановки.

Старуха. Дело еще не кончено, ишачья задница. Возвращайся так быстро, как только сможешь. Если хочешь жить. Но больше не приводи с собой своего хозяина, ты, маленькая шлюшка. Приходи только с теми, кто действительно нужен.

Флоринда. Отбросить все, что не является необходимым, - вот второй принцип искусства. Мир больше не является подушкой, чтобы смягчать толчки, поэтому воин должен иметь правила. Первое предписание правила состоит в том, что все, окружающее нас, является тайной.

(Флоринда стала похожа на Атоса, поучающего мальчишку дАртаньяна. Называя каждый новый пункт правила воина, она как бы делала незримый выпад в сторону Карлоса.)

Флоринда. Второе правило в том, что мы должны раскрыть эту тайну, хотя надежд на опыт предшественников никаких нет.

Карлос. А как же Скайуокер и рыцарь Джодай из ЗВЕЗДНЫХ ВОЙН. Там Йодо так и сказал Скайуокеру: - Стараться не надо. Надо делать или не делать. А стараться не надо.

Флоринда. Третье правило в том, что воин, зная о тайне окружающего мира и о своем долге раскрыть ее, занимает свое законное место среди тайн и сам себя рассматривает как одну из них.

Карлос. Вот и Марсель Пруст любил повторять: - Жизнь и правда трудны. Я их так и не разгадал...

Флоринда. Следовательно, воин не знает конца тайны бытия. В этом заключается его смирение. Каждый равен каждому в тайне. Третий принцип, что любая битва - это битва за собственную жизнь. Воин хочет и готов стоять до конца здесь и сейчас. Четвертый принцип - расслабиться и отступиться от себя. Только тогда силы, ведущие нас, откроют нам дорогу и помогут нам. Только тогда. Пятый принцип - не давай себе уйти в сторону. Встречаясь с неожиданным и непонятным и не зная, что с ним делать, воин на какое-то время отступает, позволяя своим мыслям бродить бесцельно. Воин занимается чем-нибудь другим. Тут годится все, что угодно. Но когда ты это совершил, тебе следует применить шестой принцип - воин сжимает время, даже мгновения идут в счет. В битве за собственную жизнь - секунда это вечность, вечность, которая может решить исход сражения. Воин нацелен на успех, поэтому он экономит время, не теряя ни мгновения.

Карлос. Но ведь Дон Хуан мне сто раз уже говорил об этом. Как я мог забыть!

Флоринда. Не выставляй себя вперед, держись в тени так долго как только можно, это все равно что держать паузу на сцене, если ты имел неосторожность ее взять - это седьмой принцип. Это дает великолепный обзор предстоящего поля сражения.

Карлос. Вот точно как Кутузов перед Бородино.

Флоринда. Применение этих принципов приводит к трем следствиям. Первое следствие - никогда не принимай себя всерьез, умей смеяться над собой.

Карлос. Проснись и пой, проснись и пой, попробуй в жизни хоть раз... Раз, раз, раз...

Флоринда. Если не боишься выглядеть дураком, ты можешь одурачить другого. Второе следствие - воин обретает бесконечное терпение. Он никогда не спешит и никогда не волнуется. Третье следствие - воин бесконечно расширяет свои способности к импровизации.

Действие четвертое

Сцена 1

(Карлос бредет с Доньей Соледад в задумчивости по горной тропе.)

Карлос. А что он тебе говорил?

Донья Соледад. Кто, Дон Хуан? Да ничего такого особенно не говорил. Велел раздеться и лечь на большой камень. Я думала он холодный и поежилась заранее, а он такой теплый оказался, а когда я легла на спину, то ветер гулял в матке. А дон Хуан сказал, что вся сила женщины в матке. Но мне кажется, что все это его не очень интересовало, он как-то нехотя обо всем этом рассказывал. Но все равно я чему-то такому научилась и покажу тебе.

Карлос. Я однажды, изнемогая от жары, брел по неширокому мосту в городишке за довольно странным мужчиной, похожим на булгаковского Воланда. Навстречу мне шли люди. И вдруг меня ослепило яркое свечение над куполом небольшой католической церкви, стоящей сразу за мостом. Я думал, что узрел Бога. Я упал на колени и начал истово молиться, закидывая руки вверх. По лицу у меня текли слезы. Прохожие в недоумении разглядывали мой экстаз. Мужчина один раз обернулся и без тени удивления на лице свернул на боковую улицу. Дон Хуан сказал: “Поздравляю, ты, похоже, сегодня увидал своего бога, и на тебя спустилась божья благодать, надо понимать.” “А что в этом такого уж предосудительного?” “Поверь мне, абсолютно ничего. И вообще, Карлуччо, Библия это Великая книга.” “Ты мне никогда не говорил, Хуан, что ты умеешь читать.” “Однако я тебе не говорил и обратного.” “Но я никогда не видел рядом с тобой ни одной книжки.” “Ты знаешь, Карлос, жемчуг, чтобы он не испортился, надо хранить на солнце, а книжки полезно хранить в голове, ато кто его знает...” “Но почему ты вспомнил про абсурд?” “По-моему, все, что нельзя разумно объяснить и называется абсурдом, ты же мне сам об этом и говорил. Как сказал один китаец: - С сердцем у людей все в порядке, а вот голова никуда не годится, и поэтому абсурд, это единственный способ остаться живым и встретить завтрашний день. Ты ведь знаешь, надеюсь, что завтрашний день не приходит сам по себе, или по солнцу. Завтрашний день мы создаем все вместе, а потом входим в него, некоторые, правда, остаются во дне вчерашнем и мы живем тогда и за них тоже.” “За того парня, в смысле. Но вот тут я уже ничегошеньки не понимаю. Так что же лучше - дурная голова или здоровая.” “Голова должна быть здоровая, но слушать ты должен сердце. И если у тебя есть мнение, но ты с ним не согласен, так выброси такую голову и примерь другую.” “Я подумаю.”

Донья Соледад. Еще Дон Хуан говорил, что если ты рожала детей, то в твоем биополе образуются дыры, через которые тянутся нити связи с моими детьми. Но если очень захотеть, то эти дыры затянутся, ну как язва может зарубцеваться.

Карлос. А как же дети? Ты же с ними связана, это же неспроста.

Донья Соледад. А что - дети? Дети как дети, они выросли давно и уехали так далеко, что я даже не знаю куда. И зачем я им нужна? Вот я и решила: пора становиться самой собой и без всяких таких дырок в моем биополе. И представляешь? У меня получилось.

Карлос. Да нет, это ты просто про детей своих забыла. Вот и все. Подумаешь, мать- героиня.

Донья Соледад. Послушай, но мы же не ссориться сюда пришли. И потом ты сам так захотел. У тебя у самого как-будто дыра от ушедшего дона Хуана, и ты никак не можешь ее закрыть, а наоборот расчесываешь и расчесываешь. Как Гондурас все равно какой. И что это тебя так тревожит?

Карлос. Да такое чувство, что я чего-то важное недопонял, недоглядел, и спросить больше некого, пытаюсь откопать в памяти, а там пустота. Хорошо, что я остался не один, и если все наши разные воспоминания собрать вместе, то может это и отыщется. Вспомнить можем только все разом: и Флоринда и Делия и ты. У ребят еще спросим.

Донья Соледад. А, ну вот, кажется нашла. Теперь ты немножечко отойди и отвернись.

(Карлос отошел и отвернулся. Ла Горда села на камень, наклонилась, раздвинув ноги, растерла уставшие голени, потом откинулась назад, опершись руками за спиной. Донья Соледад быстро провела левой рукой между ног и поднесла открытую ладонь ко рту, тихонько сдула как бы с ладони и в воздухе закружилась золотистое облачко пыльцы. КАрлос во все глаза смотрел на нее.)

Карлос. Знание полетело.

Донья Соледад. Если и ты пописаешь на руку в этом месте сейчас, то и у тебя возникнет такое же золотое облачко.

(Карлос решил все-таки попробовать. Отойдя за склон, он помочился на свои пальцы, и поднеся их к губам быстренько подул, но ничего и близко похожего не получилось, Карлос даже сплюнул от досады и своего идиотизма.)

Карлос. Странные все-таки это существа - женщины. Даже и моча-то у них совсем не такая, и даже, наверное и не моча совсем, а какая-то амброзия, честное слово, которую древнегреческие боги на своем Олимпе по утрам выкушивали. Написяет богиня какая-нибудь им в рот, а они и балдеют дураки.

Сцена 2

(Карлос с Доном Хуаном несут огромный оцинкованный лист железа.)

Дон Хуан (идет впереди). Но я научился быть сразу в двух местах одновременно. И вот одна моя часть, которая почему-то преодолевала расстояния быстрее ока...

Карлос. Это твоя мысль, дон Хуан.

Дон Хуан. Ну да, а мысль, которую убить нельзя, - полетела узнать, что там в моей семье обо мне думают. Там, конечно, все плакали навзрыд. Но Дон Хулиан тут же почувствовал мое как бы незримое присутствие и положил конец этому безобразию, так что мне пришлось целиком возвращаться. Еще одно открытие, сделанное древними видящими, было осознание того факта, что пламя обладает весьма интересным свойством - оно может телесно переносить человека, как, впрочем, и вода. Это было великим открытием.

Карлос. Но Дон Хуан, это так называемое открытие древних видящих противоречит всем известным законам физики.

Дон Хуан. Не бывает правил без исключений.

Карлос. И вообще: древние, новые видящие, очень все это напоминает сказки о Ветхом и Новом Завете.

Дон Хуан. А тебе никогда не приходило в голову, а что если это совсем не сказки?

Карлос. Все равно очень напоминает. И потом ваша цель - это чтобы пройти мимо клюва Орла и обрести свободу, чтобы он вас не съел, типа того.

Дон Хуан. И что в этом плохого.

Карлос. Просто вся ваша деланная безупречность воина сводится к этой незамысловатой свободе, а по мне, не все ли равно, тем более потом. Вот, например, человек знает, допустим, что он обретет бессмертие, но в какой-то момент ему на это искренне наплевать и он меняет все свое вымученное растаковское сраное бессмертие на просто улыбку маленького мальчишки или девчонки, к примеру. Ну что ты скажешь, старая ты задница, дон Хуан?

Дон Хуан. Слова не мальчика, а мужа.

Карлос. Но этого мало. Я еще скажу и попробуй не ответить, а то ты всегда в своей манере, то втемяшишь между лопатками - мол, ты во втором внимании, то еще что-нибудь придумаешь, да своего приятеля Хенаро-прохиндея еще позовешь. Я вот скажу, что весь расклад в твоей партии, все там видящие, сновидящие очень напоминают мне мои конспекты по квантовой физике, где про кварки говорилось, вот только не возьму в толк, когда ты их успел подсмотреть, если я их даже с собой из Калифорнии никогда не привозил.

Дон Хуан. Более того, скажу больше, ты стал настоящим магом, о Великий и Всемогущий Карлуччо.

Карлос. Одного не пойму, дон Хуан, почему я снова и снова к тебе возвращаюсь, а не сижу в своей треклятой дыре в Калифорнии, и во все глаза смотрю за вашими проделками со столь мною любимым доном Хенаро.

Дон Хуан. Может, ты возвращаешься в детство? Ладно. Ты раздобыл зеркало? Я хочу, чтобы ты вставил зеркало раму из листового металла, рама должна быть водонепроницаемой. Поэтому придется залить ее смолой. И ты должен изготовить ее собственными руками. Когда приготовишь зеркало, тогда продолжим.

Карлос. Да мы же его принесли. Ты мне в прошлый раз на этом самом месте это и говорил, в таких же точно выражениях.

Дон Хуан. Ты уверен?

Карлос. Ну а как же я тогда делал раму для зеркала. Хлеб и рама, созданы друг для друга. Никто меня больше этому не мог научить.

Дон Хуан. Одно но, Карлос. Я привел тебя на это место впервые. Да. И как нам теперь быть?

Карлос. Ну как... Изучить к примеру практику древних толтеков.

Дон Хуан. Дело в том, что, в свою очередь, однажды я обратился с такой же точно просьбой к своему наставнику Дону Хулиану, а он, в свою очередь, обращался точно с такой же просьбой к своему наставнику Дону Элиасу.

Карлос. Получается, что просьба одна, а вариаций много, здесь нет ничего странного, дон Хуан, это как электронов много-много, а на самом деле он один.

Дон Хуан. Это кто сказал?

Карлос. Да это любому школьнику известно.

Дон Хуан. Ох уж эта молодежь. Но продолжим. Итак, теперь я собираюсь привести пример тебе. Покажи зеркало. Хорошее зеркало. Конструкция легкая и прочная. И алюминиевую раму ты хорошо прикрепил к металлическому листу стальными болтами. Да ты просто заправский слесарь, кем я всегда мечтал быть, но в Мексике мало металла, и мне пришлось стать магом. Где-нибудь еще я мог бы стать заправским дантистом, что в сущности не имеет значения. Рама моего зеркала была деревянной, эта выглядит лучше. Моя была неуклюжей и слишком непрочной. А теперь я расскажу, что нам предстоит сделать, или, вернее, предстоит попытаться сделать. Вдвоем с тобой мы должны будем положить зеркало на поверхность воды в ручье неподалеку от дома. Ручей достаточно широк и глубина в нем достаточно невелика - как раз то, что нам нужно.

Карлос. Достаточно широк для чего?

Дон Хуан. Чтобы зеркало влезло.

Карлос. А достаточно неглубокой почему?

Дон Хуан. Чтобы ты по уши не утонул. Идея состоит в следующем. Чтобы позволить текучести воды давить на нас и унести нас прочь.

Карлос. Для этого, прошу прощения о всемогущий дон Хуан, но лучше, все-таки, выбрать ручей поглубже. Тогда он точно унесет нас прочь.

(Они подошли к ручью. Дон Хуан выбрал место с плоскими камнями.)

Карлос. А что должно произойти?

Дон Хуан. Не знаю. Я знаю только, что мы попытаемся сделать. Мы будем держать зеркало осторожно, но очень крепко. И аккуратно положим его на поверхность воды. А потом позволим ему погрузиться под воду. После этого мы будем удерживать зеркало на дне. Я пощупал дно, между камнями там есть набольшие промежутки, в которые поместятся пальцы. Так что мы можем удерживать зеркало как следует.

(Карлуччо сел на корточки на плоский камень, торчащий из ручья, и стал держать зеркало обеими руками за одну сторону, взявшись почти у самых его углов. Дон Хуан опустился на корточки напротив Карлуччо, также держа зеркало за другую сторону. Погрузив руки в воду почти по локоть, они опустили зеркало на дно.)

Карлос. Ловись рыбка, большая и маленькая.

Дон Хуан. Смотри в зеркало! Смотри пристально, но не фиксируй взгляд.

Карлос. Ого, дон Хуан, мы совсем как Аверроэс и Михаил Маймонид, мужи, темные обличьем и обхождением, ловим в свое глумливое зеркало смутную душу мира.

Дон Хуан. Михаил чего?

Карлос. Не чего, а кого.

(В этот момент рядом с их головами в зеркале появилось изображение еще одной. Эта новая голова была в нижней части зеркала слева от Карлоса. Карлос задрожал сразу всем телом. Дон Хуан даже не поморщился. Ткнул Карлоса плечом. Постепенно до Карлоса дошло, что голова эта - не человеческая, но и не животного какого. Да и вообще это была не голова. Это была некая форма, лишенная внутренней подвижности. Когда мысль об этом пришла ему в голову, он вдруг мгновенно осознал, что думает вовсе не он. Более того, осознание этого не было мыслью.)

Карлос. Я вижую.

Голос. Ты видишь.

Карлос. Эх, и не фига себе!

(Поверхность зеркала потемнела и покрылась яркими фиолетовыми пятнами. Потом все это стало походить на плоское изображение лунного неба в безоблачную ночь. Вдруг картина пришла в движение. Теперь это была трехмерная перспектива глубины, от которой захватывало дух. Сила, которая тянула вниз была огромна. Они оба потеряли равновесие и оказались в ручье. Ручей был очень мелким, но вокруг рамы зеркала творилось такое, как-будто все лососи мира решили через них пойти вброд на нерест.)

Дон Хуан. Смотри. Идет.

Карлос. Ура, поймали.

(Биения сменились мощными толчками снизу. Что-то ухватилось за край зеркала изнутри стекла. Они толкали зеркало вниз, когда сила выжимала его наверх. Они тянули на себя, когда зеркало вжималось ко дну. Со стороны это выглядело так, будто голыми руками поймали огромную рыбину.)

Дон Хуан. Вытаскиваем зеркало из воды.

(Дон Хуан держал зеркало за край, с него стекала вода.)

Дон Хуан. Древние толтеки были буквально околдованы своими находками.

Карлос. Но что это было?

Дон Хуан. Существует два варианта объяснения. По версии древних отражающая поверхность заркала, будучи погруженной в воду, увеличивает силу воды. Они имели обыкновение созерцать водные объекты. Отражающая поверхность служила им средством ускорения процесса. Древние считали, что наши глаза являются ключом для входа в неизвестное. Созерцая воду, они позволяли глазам открыть путь.

Карлос. Ага, это когда видишь красивую женщину, а глаза как ключик, взял глазами и быстренько раздел ее.

Дон Хуан. Кому чего, а вшивому - баню.

Карлос. А ты знаешь, дон Хуан, как алгеброй доказать, что Шекспир был внуком Гамлета, а тот призраком своего отца?

Дон Хуан. А кто такой Алгеброй?

Карлос. Ну да, ты как всегда: мы медленно, медленно спустимся с горы...

Дон Хуан. Древние заметили, что влажность воды только увлажняет и пропитывает, а вот текучесть перемещает. Тогда они предположили, что текучесть воды есть устремление к поиску иных уровней бытия, лежащих ниже того, в котором пребываем мы. Согласно им, вода дана нам не только затем, чтобы поддерживать жизнь, но также и в качестве связующего звена, тропы, ведущей к нижним уровням.

Карлос. Красиво, черт возьми, вот как в журнале Дирижабль прочитал, что эскалатор метро - это лестница в небо, а звезды - это габаритные огни звездолетов, которые однажды покинули Землю, и нам осталось только красное смещение. А много этих там уровней?

Дон Хуан. Древние насчитали семь. Прием, который я тебе показал, преследует двойную цель. Во-первых, древние применяли его, чтобы с помощью текучести воды перенестись на первый нижележащий уровень, во-вторых он позволял древним толтекам лицом к лицу встретиться с его живыми обитателями.

Карлос. Да ну.

Дон Хуан. Вот тебе и дану. Помнишь ту форму, которая появилась а нашем зеркале? Похожую на голову.

Карлос. На твою?

Дон Хуан. Это и было одно из этих существ. Оно приходило на нас взглянуть.

Карлос. Получается, они реально существуют? А океан не подошел бы? Почему мы тут в ручейке толкались?

Дон Хуан. Потому что я не люблю ходить потом мокрым. Представители иного типа жизни приходят на зов человека, чтобы выяснить в чем дело. Прием древних толтеков подобен стуку в дверь, за которой эти существа обитают. Древние говорили, что светлая поверхность на дне служит и приманкой и окном. Люди и существа нижнего уровня встречаются, подойдя к окну. Просто одна форма жизни - человеческая - встречается с другой.

Карлос. А куда он делся, тот, что был в зеркале.

Дон хуан. А кто его знает?

Карлос. Так значит мы выпустили в наш мир погулять какую-то тварь...

Дон Хуан. Глубина - выражение фигуральное. Никаких глубин нет, все упирается в осознание. Этого древние так и не поняли. В конце концов люди, которые выдумали атомную бомбу, выпустили в жизнь такое прасущество, которое жило аж, когда даже молекул не было и только электроны туда-сюда летали, туда-сюда, туда-сюда...

Карлос. Мне кажется, дон Хуан, творцы атомной бомбы ничем не отличались от древних магов. Выпустили из бутылки и ручки в брючки.

Дон Хуан. А хрен в карман. Туристы, ты еще скажи.

Карлос. А что, нет?

Дон Хуан. Тогда все были немного того, туристы.

Карлос. Неча на время пенять, дон Хуан, не время красит человека, а человек место.

Дон Хуан. Вот ты свое место каким цветом красишь?

Карлос. Это я фигурально.

Дон хуан. Понимаешь, Карлос, любой человек, который творец - настоящий маг, и древние практики тут абсолютно ни при чем.

Карлос. Еще Бердяев говорил, что в творчестве человек уподобляется Богу.

Дон Хуан. Силен ты, черт, по части русской философии, но вот почему только русской?

Карлос. Действительно, я и в других философиях, скажем прямо, не далек, как это там, от совершенства, а в русской потому что с латиноамериканской мафией по своей жесткости может сравниться разве что русская мафия.

Дон Хуан. Ага, Тбилиси тоже красивый город, так что ли?

Карлос. Но как же тогда, дон Хуан, ведь тот человек, который творит, он совсем не сгорает в огне изнутри и в пропасть сигать не научился да и не собирается?

Дон Хуан. Не тебе знать в каком огне он сгорает и потом может там, где он живет, и пропастей-то настоящих нет, не попрется же он на другой край света за здорово живешь, чтобы только пропасть увидеть и уж тем более в нее прыгнуть ни с того ни с сего. Но вот когда из простых черточек и закорючек на бумаге, которые формулами или как там у тебя, законами природы называются,как ты мне заливал как-то под вечер, из простого релятивистского уравнения Дирака для этого твоего приятиеля электрона в жизни вдруг такое начинает твориться, что того и гляди крыша съедет.

Карлос. Вот Нильс Бор и говорил всегда, что если крыша чуть-чуть не поедет, то ничего и не поймешь толком.

Дон Хуан. Ты меня с ним познакомь. С этим Бором.

Карлос. Не могу. Время его вышло.

Дон Хуан. Он тоже сгорел изнутри, как мы сгораем?

Карлос. Нет, он был просто тот сталкер, который сталкивает, атомы с атомами в смысле, на встречных пучках, короче, он просто умер. Он в футбол любил играть, там тоже атом надо гонять, только один.

Дон Хуан. А меня научишь?

Карлос. Чему? Я, дон Хуан, просто воин, а не волшебник, я сам, понимаешь, только учусь.

Дон Хуан. Но в футбол-то играть умеешь?

Карлос. Чтобы быть Бором, играть в футбол необходимо, но недостаточно.

Дон Хуан. Но это смотря куда ты хочешь придти.

(Они сидели у костра.)

Карлос. Воистину, человеческие существа ничтожны, Дон Хуан.

Дон Хуан. Я точно знаю, о чем ты думаешь. Совершенно верно - мы ничтожны. Но в этом наш вызов. Мы, ничтожества по-твоему, способны встретиться лицом к лицу с одиночеством вечности.

(На фоне заходящего солнца резко очерченный профиль женщины, возможно Флоринды старшей. Стихи Хименеса:

Колокол и птица нарушали безмолвие

И больше никто...

Они словно вели беседу

С солнцем, что склонялось к закату.

Безмолвие цвета золота

В неподвижном кристалле вечера.

Прохладные ветви деревьев

В потоке блуждающей чистоты,

И по ту сторону всего - прозрачность реки.

Скользя по жемчужинам, река вымывает их

И воды свои несет в Беспредельность.)

Сцена 3

(Идет кавалькада по горам. Звучит марш Нино Рота. Впереди бежит бегом силы дон Хуан. За ним вприпрыжку несут длинный стол ножками вверх Карлуччо и его приятель по науке Паблито. За ними движутся несколько женщин из старых и новых, приподымая подолы длинных тяжелых платьеев, чтобы не цеплялись за камни. Молодые женщины одеты кто в чем. Шествие женщин напоминает показ мод всех времен и народов. Вприпрыжку бегают взапуски дети. Приходят на открытое плоское место в горах, где нет ни клочка растительности. Ставят стол, дон Хуан садится за дальний конец лицом к слушателям. Перебирает какие-то странные пирамидки и кубики. Задумчив. Строит замок игрушечный.)

Дон Хуан. Не приложу ума, зачем я вас сюда позвал. Помню, хотел сказать что-то чрезвычайно важное. И вот запамятовал. Свои мысли я излагал постепенно, шаг за шагом, за одним другое, и друг за другом по очереди. И вот забыл, что идет следующим по порядку.

Карлос. А давайте мы напомним Вам предыдущее.

Дон Хуан. Штука в том, что у каждого оно разное. И вы по разному поняли то, что бы я вам сказал сейчас. Ну да ладно.

(Тут все преображается. Стол оказывается на зеленой лужайке на просторе, стола даже нет. Белоснежная скатерть разложена просто посредине на траве. Прекрасные испанки в белоснежных одеяниях окружают молодежь. Звучат испанские мотивы. Танцовщица отбивает фламенко. Меладзе поет про Сэру под контрабасы. Скрыпки взрывают Брамса. Испанские мотивы сменяют венгерские. Потом все внезапно пропадает и снова огромный пустой стол на выжженой земле. И Дон Хуан с пирамидками в конце стола.)

Дон Хуан. Да, просто ума не приложу. Кстати, вот на это самое место приземлялись и отсюда стартовали обратно самые настоящие инопланетяне. Так вот. Музыкой оно, наверно, навеяло. Но это совсем не то, про что я хотел, да это и неважно... (махнул рукой)

(Делается обзор места с птичьего полета. Оказывается стол в центре стартового стола, с колеями древних космических звездолетов без дураков. И снова продолжается вечный пикник в испанских мотивах с ананасами в шампанском и сочными брызгами апльсинового сока на вышитом изумрудном камзоле.)

Конец