|
|
||
Мне предстоит оценивать тексты, вошедшие в шорт-лист. Но, конечно, внимания заслуживают все стихи, участвующие в конкурсе. И, независимо от качества текста, уже то, что человек размышляет о сути своего "я", об отношениях с собою, людьми и миром, и воплощает свои мысли в стихи, не может не вызвать к нему - каждому автору - глубокого уважения.
В мои обязанности не входит решать, соответствуют ли представленные стихотворения теме конкурса. Поэтому я вправе исходить из презумпции соответствия - и принимаю как данность, что каждый автор задался, по меньшей мере, одним из вопросов: "Что есть человек?", "Кто я?", "Что я для мира?", "Что для меня мир?", "Зачем я?", и его стихи (то есть, создание поэтического мира, лирического героя и постижение его пути в этом мире) - честная попытка ответа.
Разумеется, в идеале такая попытка предполагает выход на метауровень - непривязанность к своему Эго, взгляд в себя со стороны, рефлексию, осмысление. Но если автор вместо постижения предаётся самовыражению - это ведь тоже ответ. И если автор отождествляет личность лирического героя с мгновением мысли, чувства, настроения - что ж, и это ответ.
Что до формы, я разделяю позицию Лотмана: художественный текст - сложно организованный смысл, и все его элементы суть элементы смысловые. Язык художественного текста - не форма, не мундир, натянутый на содержание для красоты, а художественная модель мира, структура, порождающая смыслы. Содержание подлинного стихотворения, информация, которую оно несёт, может реализовать себя только в данной адекватной структуре и не существует вне формы. Если стихи можно пересказать своими словами, это не поэзия.
На всякий случай - пояснение термина. Втычка - лишнее слово, вставленное в строку только ради соблюдения размера, "разжижающее", а иногда и искажающее смысл. На мой вкус - один из тягчайших изъянов стиха и индикатор либо неряшливости, либо неумелости автора.
Abz
Хорошо быть как все - восхитительно
Хорошо быть как все - восхитительно,
Всем по пиву, и тебе дали баночку!
И живут все гурьбой - изумительно,
Всем конфетку - тебе шоколадочку!
Нет пророков в родимом отечестве
Их вообще извело Человечество!
Все шеренгами ходят по ниточкам,
Штабелями лежат, плитки к плиточкам!
Как прекрасен сей Мир за окошками,
Свет рассыпанный мелкими крошками!
В Книге Судеб лежишь под закладочку,
А пока жрёшь свою - мармеладочку!
-----
Класс! Всё на месте - и жизненная философия обывателя, и великолепный сарказм автора, и адекватная ехидненькая поэтическая форма. Точно, ясно и глубоко, при единственно уместном, осознанно сниженном стиле с примитивными рифмами. Меня царапнули только сбой ритма во второй строке (а ведь можно было бы, например, "Пива всем - и тебе дали баночку"), отсутствие запятой перед причастным оборотом "рассыпанный мелкими крошками" и выпадающие из общего строя перекрёстные рифмы в первом четверостишии. Смежные во всех - было бы гармоничнее.
Gregberk
Мелочная Философия
Жить легко в миру нарисованном:
краски, свет и природа дикая.
После жаворонков перед совами -
вдоволь времени для чирикания.
Интересно жить, как захочется,
в удовольствиях беспробудно.
Если все желания кончатся -
пообщаться для счастья с Буддой.
Можно жить, кичИться успехами,
как орешки проблемы щёлкать.....
жизнь одна, где она? - проехали.
И кусать бесполезно локоть.
Наши прихоти -
это мелочи.
Жить, чтоб вырасти -
просто нЕзачем.
-----
Очень целостный и очень изящный текст. Ум, ирония и редкое достоинство - лёгкое дыхание стиха переводят трагизм рассказанной истории с заламывания рук и кусания локтей на единственно верный путь осмысления.
А сама история - виртуозный художественный эксперимент. Дать герою тихий уютный мир, временнУю щель меж днём и ночью, где к его услугам простое разрешение любых проблем, лёгкое исполнение любых прихотей и даже выход в освобождение от желаний - и от страданий. И будет ему счастье?.. Да кому и зачем нужно счастье, эта иллюзорная ценность, если не выстроен смысл. Ты не удержишься в комфортабельной норке. Либо, напрягаясь, тянешься вверх, либо, кайфуя, катишься вниз. Казалось бы, очевидная истина, простая и ясная до банальности... И что - многие ли напрягаются?
Jacqueline D.G.
Credo
Бежать по гребням волн и с облаков не падать,
Почаще посещать страну весёлых грёз,
Жизнь превращать всегда в подобье маскарада
И старых писем хлам не принимать всерьёз.
Танцуя меж зеркал, менять свои наряды,
То радостью дарить, то доводить до слёз,
Лететь в воздушный рай, нырять в пучины ада,
Ничто и никого не принимать всерьёз.
Бессмертье обретать и тратить без остатка,
Пить жизнь как сок лозы, как запах свежих роз,
Не принимать всерьёз души чужой загадки
И тяжесть слов чужих не принимать всерьёз...
-----
Пленительно изысканные строки и пленительная лирическая героиня, освободившаяся от виснущего на судьбе хлама ненужных отношений и глупых надежд, иллюзорных проблем и пустых обид. Летящая душа, столь лёгкая, что, соприкасаясь с миром, не оставляет на нём следов. Какое чудо! Главное - держаться от неё подальше. А то ещё вздумает довести меня до слёз - и обломается, воздушное создание, жалко же такую прелесть.
Key K.
2b
И тогда нам раскрылась пчелиная речь
В ней звучало: умей не собрать, а сберечь
В ней молило: умей не искать, а иметь
Хоть молчание - воск
Хоть сочувствие - медь
Мегаполис, "Баллада о воске и мёде"
Сквозь каплю мёда мир теплей, и выпуклей, и слаще,
а слёзы - не милей соплей, утрись, и ни о чём жалей,
искавший - да обрящет.
Своё - ценнее всех халяв, янтарь средь канифоли,
будь тише вод и ниже трав, ведь разве был Творец не прав,
распределяя роли?
-----
Тёплые и весёлые строки. Весело - о слезах?.. Да, ибо эти янтарно и медово мерцающие образы говорят об истинном смирении - бесстрашном доверии к Создателю, искренней открытости миру, осознанном приятии судьбы, готовности к её трудам и испытаниям.
Пара заноз. После "утрись" лишняя запятая. "И ни о чём жалей" - выходит, что, хоть и ни о чём, но жалеть всё-таки следует. Но ведь это не так? Ах, прокрустово ложе размера! Но всё-таки можно было попробовать что-то сделать. Навскидку: "Утрись, не стоит, не жалей"; "Пустой потери не жалей".
Почему-то память народная исказила древнюю пословицу до потери смысла. Вода способна греметь, и травы бывают выше всадника. Верно - "ниже воды (вода всегда стекает в нижнюю точку), тише травы (самая высокая трава может только шелестеть да шептать)".
L++
Играть словами, чувствами, людьми....
Играть словами, чувствами, людьми,
Раскладывать пасьянс, крутить рулетку,
Из лунных сумерек слепить конфетку
И заблудиться в странностях любви.
Из блуда высечь искры серебра,
Из серебра тоски сплести цепочку
И проследить, как истончает почки
Разливом сонных зелий резеда.
Под парусами сна пустить ладьи
Искать прохлады в сумерках Голгофы,
И бросив всё - пойти упиться кофе,
Сыграв словами, чувствами, людьми.
-----
Элегантно. В образах, ткущих облик лирической героини, тщательно соблюдены пропорции внятности и загадочности. Ассонанс "серебра - резеда" не гармонирует с остальными рифмами, не всегда полнозвучными, но приятными.
Lister
Скелетам
Выжженная пустыня
Твари мерещатся в темноте
Свобода немым скелетам
В копоти и нищете
Вырванные глазницы
Нервно о чем - то просят
Видишь немые лица,
Сердце кровавое на подносе
Только не надо об этом
Это лишнее, нет
Реклама, свадьбы и товары
Одежда, шлюхи, либералы
Кот в подворотне, соус кислый
Снаружи красная редиска
Пусть пенится, играет жизнь
Избавьте только от этой жути
Когда накатывает тошнота
От взгляда внутрь, самой сути
Туда, где тусклый свет лампы
Освещает обглоданное тело
И резвятся мухи весело жужжа
Оставьте, оставьте в покое
Царство стерильного мира
Только ни слова больше-
В земле спокойно и сыро
-----
Шесть строф - шесть перебивающих друг друга голосов, и все в истерике. "О чём-то" через тире и "больше" с болтающимся дефисом вместо тире - это лихо, усиливает общее впечатление раздрая. А вот с запятыми хуже: их надо либо все расставить, либо все выбросить, не ограничиваясь полумерами, а то как-то нерешительно выглядит, до трусости. Глазницы - это вообще-то дырки в черепе. Дырка, вырванная из бублика, - топологический нонсенс. Впрочем, на фоне прочих уж-ж-жасов этот абсурд смотрится даже живенько.
Noname L.
Оптимистическое
Есть в мире стопроцентная гарантия,
Надежность существует абсолютная!
В минуты беспричинного отчаянья
Всегда утешит эта мысль уютная.
('bout death)
-----
А ведь и впрямь! Все наверняка там будем, ура! Автор совершенно прав: заверенный печатью смертный приговор на руках, если его осознать, освобождает и от страха смерти, и от стремления к ней.
Rapira1
Молитва
Дай же яростную волю,
Вдохнови меня на бой,
Чтобы сталью вырвать долю,
Что сворована судьбой!
Чтоб едва-едва касаясь,
Над листом вилось перо,
Чтобы в вязи слов рождались
Розблеск сабель, пушек гром.
Мне не надо силы чуждой,
Дай мне веру лишь - в себя,
Чтоб восстать с душой оружной,
Не стеная, не скорбя.
Грозен ход полков отборных,
Но грозней огонь стократ -
Что в глазах ярится черных,
Обнажающих булат!
Умереть - так не в постели,
А от раны на груди,
Чтоб одни лишь боги зрели,
Что же ждет нас впереди!
-----
Я в восхищении. Очень редко рождаются такие воины и поэты - весёлые и бесстрашные, с пламенно светлой, ярой, цельной душой, с прямым и чистым, как клинок, песенным даром. Мне казалось, после Дениса Давыдова их уж нет и не будет. Отрадно, что - есть.
Te L.
"Когда стоишь на перепутье..."
Когда стоишь на перепутье,
Вся жизнь, вся вечность впереди,
И не определишься с сутью -
Своей, чужой и чьей-то между, -
Ту вечность можно лишь пройти.
Пройти - и подарить надежду.
И пробежать, и пролететь;
Узнать, как правильно хотеть,
И никому не рассказать,
Кого, что, где, зачем увидел;
На молодой траве лежать,
Глядеть на небо цвета пепла
И знать: все то, что ненавидел -
Так жадно, сильно и так слепо -
Есть лишь иллюзия, мираж...
И ни копейки ты не дашь
За то, чтобы любить так сильно,
Как было раньше... не теперь!
Закроешь ты за прошлым дверь,
А впереди бескрайно небо,
А ты стоишь на перепутье
Так, будто здесь ни разу не был...
-----
Ещё даже не первый шаг - но отважная готовность торить свой путь. Искренняя, пылкая попытка объять и постичь - не только самое важное, но все просторы мира и все глубины себя. Пусть пока не очень умелая. Но у автора впереди вечность. Он научится - и сумеет.
Wow I.I.
Бродскому
"К равнодушной отчизне прижимаясь щекой"
Иосиф Бродский
А эту тягу к дому не избыть,
Но, вторя сердцу, надо постараться,
Чтоб в вечной дреме у подножий плит
Родных могил, изведав все мытарства
Земных дорог, покоить свой костяк
До судных дней, до трубного глагола...
И, может быть, все радости - пустяк
Пред благом лечь в родное чрево дола?
-----
Я что-то не поняла. Это укор патриота Бродскому?.. Это у личности философия такая?.. Хотелось бы увидеть в сих классических пятистопных ямбах искреннюю мечту лирического героя похорониться под родные берёзки-осинки. Но строки отчётливо отдают звуком самодовольной отрыжки.
Zamael
Заблудший поэт
Мой "самострел" заряжен дробью,
От напряжения согнутся скобы.
И полетит в противоположный угол,
Заряд, до верха полный скорби.
И этим выстрелом своим,
Долги, все разом, охвачу.
Им рассчитаюсь, словно золотым,
Гуляйте! Пейте! Оплачу!
Вы кто? Не знаю вас!
Что бродите вокруг меня тенями.
Эх, двинуть бы, да так чтоб искры с глаз,
А толку что? Вы не поймете сути сами.
Вам не понять моих стаенных слез, их просто нет,
В моей душе, от боли закаленной.
В темнице, в ней блуждает тихо свет,
Печалью, криком сердца ослепленный.
Ведь столько раз мечтал восстать из мертвых,
С души своей убрать оковы стали.
Из молодых подняться в стан Богов упертых,
Творить! Титаном стать, чтоб вспоминали.
-----
В аннотации сказано: "Один против всего мира, с мечтой о свершении". Если бы автор потрудился сформулировать свои претензии к миру и человечеству грамотнее, быть может, он бы выпутался из оков смутных порывов и болезненных противоречий, понял, чего хочет - гулять с ближними или бить им морды - и таки сумел бы выстроить путь в стан богов, к осуществлению своей мечты. От всей души желаю.
Алексеев А.А.
Вопросы
Время летит, пробегает мимо:
Слева - часы, а минуты - справа?
Кто же ты - зритель, участник мима,
Свист или возглас в театре "браво!"?
Время сечется опасной бритвой:
Зло - то, что слева, добро же - справа?
Кто ты - боец, упоенный битвой,
Трус ли, стяжавший чужую славу?
Время течет, но куда, откуда?
"Было" - так влево, а "будет" - вправо?
Кто ты - счастливец, что видел чудо,
Или безумец, что пьет отраву?
Время - пространство, душа - потемки?
"Лево" - всего лишь кривое "право"?
Кто там на очереди, потомки,
Семя пандавов и кауравов?
-----
"Махабхаратой" в аджну. Упасть - не встать. Впрочем, я и лёжа скажу. Так даже удобнее.
Плотный, яростный, острый текст кинжальными вопросами великолепно строит образ времени, пронзающего дух-разум жизнетворными противоречиями. И игра с насыщенными символами левого-правого очень хороша. Однако. Если часы и минуты по обе стороны, то время течёт сквозь лирического героя - никак не мимо. И опасная бритва развивает именно образ рассеченного временем духа. А дальше идёт уже полная путаница: время, оказывается, течёт сквозь героя не вперёд-назад, рассекая его на противоположные и дополнительные друг другу левое и правое, зло и благо, зрителя и деятеля, подлость и подвиг, безумие и блаженство, а то ли справа налево, то ли слева направо.
"Непостижимая архитектура" (с).
Андрон
40
Желейною серою паствой
Взираю, разинувши рот,
Как некою высшею кастой
Возводится мир. Как растет
Высотный, неоновый Урбан,
Исполненный техно новья,
Как ловок Цекало и Ургант,
Годящийся мне в сыновья,
Как много достиг. И морально
Непросто: тщеславие глючит.
Историю движет спираль, но
Иные используют ключик
Спираль заводя, управляют,
Слагают права и законы,
Удавы дома обвивают
Оптический и волоконный
Под чью-то дуду. Надоело
И в 20, и в 30, и в 40
Сидеть без весомого дела
Бараном, взирая на ворох
Ворот, возведенных другими,
Мечтая о славе, достатке.
Создатель, активности give me!
Не поздно на пятом десятке.
-----
Здесь слишком много слов, надёрганных исключительно для рифмы. Получилось оригинально и остроумно, но невразумительно. Всё, что я поняла, - лирический герой сорок лет пробездельничал, злится поэтому на город, новые технологии, телекомиков и законодателей, но теперь, наконец, решил начать новую жизнь. Бог в помощь.
Андрощук И.К.
Мост
Уже не первую версту
Куда-то в темноту
Иду, иду, иду, иду
По длинному мосту.
Шаги глотает пустота,
Как яблоки планет,
Все гуще, гуще темнота,
А берега все нет;
Осталось сердце позади,
Свернулся еж в груди:
А может, берег - лишь один,
И - некуда идти?
Как будто предали глаза -
Вокруг тяжелый мрак,
Давно вернулся бы назад,
Но не пускает страх -
Который знает: очень прост
Ответ на мой вопрос:
Нет берегов. Есть только мост.
Есть только длинный мост.
-----
Абсолютно адекватный текст, с чутко разорванными на две, по внутренним рифмам, строками: это создаёт интонационные паузы, темп усталых, но упрямо скорых шагов. Изумительно точна метафора тоски и страха до нервной боли в сердце - да, оно там, позади, с отставшей надеждой, а здесь, под рёбрами, - живой колючий комок.
И отнюдь не страх не даёт герою свернуть с бесконечного пути во тьме, но упорство, отвага и честь. Ему осталось лишь несколько шагов - десять, сто, тысяча ли - до понимания, до сатори:
"Я человек. Я посредине мира. За мною мириады инфузорий. Передо мною мириады звёзд. Я между ними лёг во весь свой рост - два берега связующее море, два космоса соединивший мост" (А. Тарковский).
Анна Д.
тесно солнцу
Сутками
Швыряли руками мешки
С солнцами
Из кармана в канаву.
Потом
Полными
Ногами ступали домой,
Шаркая
И косясь друг на друга.
Потом
Думами
Наполнился воздух семи -
Власти и
Тела века - народа.
Теперь
Соткано
Невечное сладкое "как?",
В сердце соль,
(...)НЦУ живётся свободно.
-----
Ну и славно. Хорошо поработали, в канаве теперь светло.
Аннов Ф.И.
Начало вечности
К небу тянутся ветки,
нарисованных клёнов,
горизонтом поблекшим,
целый мир околдован.
Опустившийся сумрак,
душно давит на плечи:
"Ты пока что не умер,
это только лишь вечер!"
Тишина. Насекомых
нервно мечутся тени
в абажурных полосках,
в ослепительном плене.
И ты также стремишься
к красоте без боязни,
поднимаясь, всё выше
к месту лобному казни.
Крест, терновый венец,
все, по сути, так мало.
Здесь совсем не конец
это в вечность начало!
-----
После "ветки", "поблекшим", "сумрак", "поднимаясь" - лишние запятые, а после "совсем не конец", наоборот, запятая нужна. После "терновый венец" просится не запятая, а тире, и после "всё выше" - тоже неплохо бы. В "И ты также стремишься" слово "также" - канцелярит. Либо "И ты так же (как насекомые) стремишься", либо "И ты тоже стремишься". Эти огрехи - как пыль на пианино: и раздражает взор, и давит звук.
Ветки, нарисованные на небе, душно давящий сумрак, нервно мечущиеся тени насекомых, абажурные полоски и ослепительный плен - прекрасные образы, увиденные незамыленным взглядом, чёткие и лаконичные, слаженно рисующие вечер природы - и человеческой жизни. Идти к смерти вверх - тоже достойно и мудро. Но почему стремление к красоте ведёт к смерти, уже не совсем понятно. Лобное место - и есть место казни, слово "казни" лишнее, как консервная банка на собачьем хвосте. "Здесь (где?) совсем не конец" - наоборот, скомкано до невнятицы. А уморительное "начало в вечность", извините великодушно, топит хорошие стихи. Мне их жаль.
Ариэла
Выбор
"Видишь - упала звезда?! Загадать желание
нужно успеть поскорей, пока виден след!.."
...Огненный росчерк - автографом мироздания -
вроде гарантии долгих счастливых лет?
Но ведь и звёзды, как люди - бывают разными...
Каждой ли можно доверить свою мечту?
Не ошибиться бы: слепо желанья страстные
небу вверяя - не выбрать звезду не ту...
...Было поверье, что души людские звездами
светятся в небе, друг с дружкою говоря.
Может, в размерах и цвете различье воздано
мудрой природой им вовсе не так и зря?
Светлые, яркие - души, теплом богатые,
жизнью своей осветившие мир земной.
Жёлтые, красные - не утруждались тратою
сил на благие дела, предпочтя покой.
Есть также чёрные - эти метеоритами
сколько разрушили жизней, судьбу круша!..
...А на какого цвета звезду рассчитывать
сможет, покинув тело, моя душа?..
-----
Удивительно красивые стихи, как и все, что пишет Ариэла. Они так пленительны, что даже некоторые шероховатости лишь придают им очарование непосредственного переживания, единого и тотального созерцания-восхищения-размышления. Мне пришлось прочесть их трижды (с неослабевающим удовольствием), чтобы отстраниться и разобраться, что меня в них царапает.
Астрономическая путаница и порождённый ею логический сбой.
Как ни отвлекайся от естественнонаучного знания, как ни меняй прямой смысл на иносказательный и символический, а всё-таки падающие звёзды - метеориты - падают, а неподвижные накрепко приколочены к небесной тверди. Выбрать звезду на небеси и ждать, когда она упадёт, исполнив желание, - это на всю жизнь, в ближайшие миллионы лет даже Проксима Кентавра не успеет до нас добраться. Наверное, поэтому автор, только что обуреваемый страстными желаниями, внезапно переключается с бренного земного бытия на жизнь вечную - в виде звезды, и систематизирует души-звёзды по добродетели, цвету и яркости.
С разделением на светлые, яркие и жёлтые, красные - опять неувязочка. Цвет (спектральный класс) звезды коррелирует с её температурой, но не с яркостью. Яркими бывают и жаркие белые, и хладные красные. Что же до жёлтых, то светом одной из них мы существуем - так разве она не благая?
Чёрная звезда, прицельно швыряющаяся метеоритами, - без комментариев.
Прекрасно написанная картина, полная глубоких и гармоничных образов, растрескивается из-за неверно загрунтованного холста.
Бар Л.
Покрывало судьбы
Одной надеждой меньше стало, одной тревогой - больше...
Судьбы кроится покрывало и рвется там, где тоньше.
Стоит заплата на заплате - поношенные клочья.
Концы за мизерную плату сшиваю днем и ночью.
В ушко игольное вдеваю конец суровой нитки,
а срок, отпущенный мне, тает, суммируя ошибки.
Не лезут пуговицы в петли, а память, узелками,
забыть о пройденном все медлит с распоротыми швами.
Устала сотни дырок штопать - стежки крестом и гладью,
а жизнь в разверзнутую пропасть тяжелой тянет кладью.
Хранила б смолоду да снову, но нет перелицовки.
И не расставить метки снова, как ни крути - неловко.
Отдам обрезки с лоскутами, любовь пустив на тряпки,
а прошлое тревожит снами, сложив в три точи складки.
Не знаю, много или мало, но с каждым днем все горше.
Одной надеждой меньше стало, одной тревогой - больше...
-----
Строго выдержанный пятикратный четырёхдольник с внутренними рифмами и постоянной паузной цезурой (краткий перерыв в работе, с полувздохом-полустоном расправить ноющую спину) правильно записан в одну строку, длинную, как строчка под руками швеи. Всё стихотворение строит один-единственный образ и кажется затянутым, ведь всё уже сказано, всё понятно, повтор, повтор, сколько можно, я уже устала... Вот. Это образ не столько безнадёжной починки, расползающейся под иглой, сколько безмерной, безысходной усталости. И ничего не изменить, поздно, нет сил. Нет сил даже подумать: а может, ну её, эту рвань, тянущую в пропасть? Может, бросить её, вместе с надеждами ("надежда - глупое чувство"), выпить пустырника от пустых тревог и поваляться нагишом на солнышке?
Баранова Д.А.
Холодный мир
Тот мир холодный и пустой,
Безвозвратно мертвый.
Впиваются в руки осколки дождя -
Разбитые, жалкие части меня.
Это мир такой темный,
И везде зеркала.
Тот путь закрыт для меня навсегда.
Как странник бездомный
Брожу по мирам. И беда
Была ко мне уже так близка!..
Тот мир пустой и холодный,
Но в нем светит звезда.
И свет ее виден лишь тогда,
Когда в том мире правит тьма.
И тот мир - моя душа,
А та звезда - надежда.
-----
Поскольку в тексте ни ритма, ни осмысленной системы рифм, ни складу, ни ладу, буду считать, что это верлибр. Осколки дождя - красиво. Автор, который бродит по мирам собственной мёртвой души в виде разбитого на части дождя, - круто. Правда, непонятно, какой путь в этом множестве миров для него закрыт, и зачем автору туда надо. А вдруг там светло - и не видно надежды?..
Белкина Л.
На переломе
Пеной хочу раствориться в пучине серых, озлобленных дней
И ненавидеть беспечность застывших, ярких, небесных огней.
Небо не вижу, но небо люблю,
В подземной норе пью свободу-лекарство,
Вновь промолчать себя уговорю.
Сопротивление, жаль, ты, напрасно.
Ловишь луну, ловишь рассвет, любишь мгновенья свободной природы,
Запечатлеешь их в 'мыльницу'- факт.
И по ночам, ты, пьешь жадно свободу.
Ночь. Тишина. Ты сидишь у окна.
Так ты себя описала в тетради.
Слушаешь muse и альтернативу,
Взглядом голодным ища позитив,
Но все бесполезно, ты солнце рисуешь.
Фризлайтинг... опять закрываешь себя...
...
-----
До точки после слова "свободу" - стихи. Детские, спотыкающиеся, но неплохие. Выразительная строка "В подземной норе пью свободу-лекарство". Ловить луну и рассвет - тоже хорошо. В строке "Сопротивление, жаль, ты, напрасно" две лишних запятых разрушают смысл. "Пьёшь жадно" невозможно произнести, жуткая звуковая колдобина, можно же как-нибудь вроде "И по ночам жадно пьёшь ты свободу" (кстати, зачем опять выделять "ты" запятыми?). Но дальше - совершенно провальные строки, кроме последнего сильного "опять закрываешь себя..."
Вероятно, автор себя пережалел. Как бы ни было худо, пусть смертельно худо, но если есть силы существовать и даже переливать депрессию в стихи (в этом - великое мужество), то надо писать стихи: не смертную тоску, а образ и осмысление смертной тоски. Так актёр, решивший не играть, а жить на сцене, неизбежно провалится. Даже в терапевтических целях - выплеснуть боль на бумагу и освободиться - поэзия срабатывает намного эффективнее непосредственного самовыражения. Можно, конечно, и не напрягать творческие мускулы, но ведь - "кому многое дано, с того многое спросится".
Бударин С.В.
Город
"Город - злая сила..."
из кинофильма "Брат"
Город,Город...Зачем к себе манишь?
Зажигаешь призывно огни,
Обещая исполнить желанья;
Но пустое - обманут они.
В ухо самое вкрадчиво шепчешь:
"Приходи и останься навек.
Все твое.Все отдам без остатка."
И случится - ослаб человек.
Цепь златую оденет с полфунта:
Чтобы в вещи любой поражала цена.
В пальцы четки,к подъезду машину крутую...
Обмельчал и не стоит без них ни хрена.
Много взял он и все ж над собой не поднялся.
Помутнел и прогорк,как бокал недопитый вина.
Тело холил,живот набивал,на миру индюком надувался;
Но осталась при этом без веры душа голодна.
Ты не друг и не враг нам ,Город.
Твоя сила промозгла и зла.
Из колодцев дворов затененных
Простираешь над нами крыла.
Бесконечный полет совершая,
Свой сарказм за улыбкой тая,
Ты охотишься в каменных джунглях.
Слабость наша - добыча твоя.
Да,бываем слабы.И,случается,падаем низко;
Навзничь,в рост,перепачкавшись полностью в грязь.
Но поднимемся,встанем,как делают гордые люди;
И пойдем на восход с мыслью благою:вновь не упасть.
-----
Надо бы, в самом деле, отчистить грязь. Одеть - кого-то во что-то, надеть - что-то на кого-то. Цепь надевают. Главный знак препинания - пробел, желательно нажимать на соответствующую клавишу после каждой запятой. И вихляющий размер хорошо бы поставить с костылей на ноги. И выровнять систему рифм - либо рифмовать все строки, либо половину. И сократить втрое - мысль вполне поместится в двух четверостишиях.
Что до личного опыта борьбы лирического героя с искусами злобного города (чего ж он, гад, на людей кидается?) - герой, конечно, герой, без вариантов.
Бурель Л.Л.
Прописка
Разрез внес хаос в линии ладони.
За острый ум рукою без перчатки
хвататься даже гению опасно.
Сложился мир внутри забавным пазлом,
махровый солипсизм там правил бал.
Воздушный замок был совсем не шаткий,
и выбился из сил тот, кто шатал.
Прожить совсем не просто без печали,
и радость в чистом виде - это глупо.
Упорно препарировал под лупой
консилиум попкорном сытых тел
шальную душу. Мысли верещали,
спугнули замок. Шарик - улетел.
Бездомней кошки оказалось эго,
слезу платком смахнуло время-Яго,
а "вещь в себе" накрылась белым флагом.
Осталось кармы - лишь на полу-чих...
Но микрокосм, устав по свету бегать,
прописку в макрокосме получил.
Гармония играла на гармони.
-----
Автор ушёл в медитацию над темой. И вышел на мета-метауровень, размышляя о размышлениях, рефлектируя над рефлексией. И создал кольцо, отчётливо позиционируемое системой рифм - вот как должна работать поэтическая форма, вот на что она способна. Бесконечное стихотворение, которое можно читать по кругу - и в глубину, разворачивая спираль смыслов.
Но я не ем попкорн - и не буду препарировать душу поэта. Пусть и другой читатель получит кайф, постигая этот микрокосм самостоятельно: в нём каждый может обрести что-нибудь своё, нужное именно ему.
Бутченко К.И.
Память
Она растянет губы в улыбке,
Черными глазами сверкнет лукаво.
В ее руках плеть - все наши ошибки.
Ей кто-то дал такое право.
Ты ее не убьешь, а прогнать не захочешь -
Ты слишком многим обязан ей.
Она хранит твои дни и ночи
В калейдоскопе календарей.
Дождь за окном, сидишь в одиночестве.
Она сядет рядом унять твою боль.
Чего ты боишься?
Чего тебе хочется?
Куда поведет она за собой?
В рай или в ад, или в сети безумья,
Где можно идеи свои оставить?
Ты - ее пешка, она же - колдунья,
Змея с ликом феи.
Имя ей - Память.
-----
По мне - безупречно. Железно выдержанный, верно и выразительно модулированный паузами ритм. Стройная система точных и ёмких образов, многослойных смыслов. Хлёсткие рифмы, крепящие стержневые слова. Великолепная аллитерация в одном из ключевых образов - "в калейдоскопе календарей". И всё это богатство работает в тему: бесконечно сложные отношения человека с собой, своим прошлым, своей памятью, своей совестью.
Ванке В.А.
В цирке
Все реже и реже
Сижу у манежа,
Где львы и медведи,
Как-будто соседи,
Пушистые кошки,
Мартышки в сапожках.
А есть еще дамы
С большими грудями,
С упругой походкой
И в юбках коротких.
И клоун, как мячик,
То пляшет, то скачет,
То рожицу скорчит,
То вдруг захохочет.
И хочется верить,
Что счастливы звери
(Медведи и львицы...)
И эти девицы.
И клоун конечно
Смеется сердечно... и жизнь - бесконечна!
-----
Просто, как дыхание. Иронично, печально, словно светлый вечер, - и жизнеутверждающе. Эта философия была бы пленительно милой, если бы лирическому герою даже у цирковых артисток, сжёгших себя тренировками до костей и жил, не мстились большие груди. Эк его на баб пробивает...
"Как будто" пишется раздельно. Не выделенное запятыми, модальное (вводное) слово "конечно" превращается в краткую форму прилагательного "конечный". Впрочем, возможно, автор именно это и имел в виду: смех клоуна конечен. В отличие от жизни.
Васильева Т.Н.
Настоящее время
Прошлому -
Миллионы лет.
Вечность
Хранится в памяти
Океанов и горных кряжей.
Будущее -
Времён бесконечность.
Всё не сможет объять человеческий разум.
Настоящему
Лишь доли секунды даны.
Крохотный миг
Живем в этом мире.
Все остальное -
Воспоминания или мечты,
Мысли о том,
Как все будет или как было.
Важный шаг чтоб свершить,
Надо понять,
Сколько тебе в этой жизни отмерено.
Стрелки часов
Останови на мгновение,
Чтобы подольше
Быть
В настоящем времени.
-----
Милые стихи. Взволнованный, слегка задыхающийся ритм и свободные выразительные ассонансы создают внятный образ внезапного постижения банальных истин именно как истин, вечных, непреложных, и переживания ценности "здесь и сейчас".
Одно смущает: очень полезно бы, конечно, понять, сколько в жизни отмерено, но как это сделать? Кто-нибудь знает технику? И какая разница для свершения важного шага, помрёшь ты через полвека или через минуту, если в настоящем, здесь и сейчас, этот шаг всё равно необходим? Нелогично.
Васко
Noname0000
Бывает, сон немного слишком жив
И пустота за выцветшим окном,
Придумав лето, скроет маской лжи
Труп улицы с погасшим фонарём;
Укроет шалью распростёртой лжи
Безлюдный двор с убитым фонарём.
А серый смог покажется фатой,
Сквозь корку льда прорежется трава,
Придёт с небес проявленой мечтой
Пронзительно-живая синева;
Привидится несбыточной мечтой,
Как моря гладь, живая синева.
Бывает, сон немыслимо жесток,
И между струй постылого дождя
На миг проглянет радужный исток,
Святой наградой, будто для тебя;
Внезапно вспыхнет радужный исток,
Такой прекрасный - только для тебя.
А солнца луч на душу бросит блик,
Чтоб танцевать на лезвиях воды.
И под ногами видеть чей-то лик,
Полой плаща от неба скрыть следы;
В разбитых лужах видеть свой же лик,
От взглядов злых порошей скрыть следы.
Бывает, сон возможно изменить,
К его холсту дотронувшись едва...
Чтоб стать живым, придётся кем-то быть,
Штрихи эмоций облекать в слова;
Ведь, чтобы стать, довольно просто - быть
И тени чувств заковывать в слова.
-----
До чего смело и искусно построено! Тавтологическая рифма - опасная вещь, чуждая русскому стиху; для нас она надоедливо скучна. Но в этом медитативном странствии по мирам осознанных снов парные строки, отражающие друг друга и сливающиеся в едином устье-слове (они, тяготея к рефрену, так и просятся на музыку), струятся мерцанием поэтической реальности, зыбкими бликами меж явью и грёзой. Завораживает так, что уже неважно, о чём это. Красота и тайна, тайна и красота - что ещё надо для колдовства?
Опечатка: проявленной - через два "н".
Ведех Д.
Мне надоело...
Мне надоело рваться сквозь заслоны
Пусть даже к звездам. Призраки побед
Уже не манят, что поделать - возраст...
А новых целей - не было и нет...
Мне надоело клянчить благосклонность,
Разменивая чувства на кровать,
Изображая тишь да благодать,
Плетя интриги, маскируя подлость.
Приняв за норму неодушевленность
Стандартных душ, и суррогаты тел -
Прекрасное осталось не у дел,
Но при делах безвкусица и пошлость.
Растиражированы мысли и мечты,
Как бочки меда с капелькою дегтя -
Пикантный вкус безгрешной простоты
Помноженный, увы, на чувство локтя...
В боку соседа. Вдруг на всех не хватит?
А кто не рвется воплощать - предатель!
Ворона белая! Чудак! Дурак! Мечтатель!
Не мучай мать! Она, не видишь, плачет!
Тебе желала правильной судьбы!
А ты? А ты?! А ты!!! А ТЫ!!! А ты...
Мне надоело рваться сквозь заслоны
Пусть даже к звездам. Призраки побед
Уже не манят, что поделать - возраст...
А новых целей - не было и нет...
-----
Как это чаще всего и бывает, страстное самовыражение мятущейся души поэта, при всех технических совершенствах (причастие "помноженный" после вкуса безгрешной простоты надо всё-таки отделить запятой), вылилось в сумятицу. Я заблудилась в оглушительных, эмоциональных, но нечленораздельных образах. Что именно надоело лирической героине? Рваться сквозь заслоны к звёздам - или клянчить благосклонность, разменивать чувства на кровать, изображать тишь да благодать, плести интриги и маскировать подлость? Или это она такими методами рвалась к звёздам? А что она при этом не рвалась воплощать? Почему прослыла белой вороной, если приняла за норму стандартные неодушевлённые души? И вообще, к кому у ЛГ претензии - к себе, к рыдающей не по делу матери или к миру?
Вербицкая Е.М.
Оригами-жизнь
Пять стадий переживания моря,
Рвать из книги листы, улыбки клеить,
С ветром, живущим в тебе, не споря,
Душу развеять в соль и в буквы верить.
Сто лет одиночества, любви - весна
И пепла белого сезон для осознания:
Нас боги жгут как письма, у них идет война,
И на молитву будет ответом лишь молчание.
Одна секунда, чтоб вдохнув, взлететь,
Не задержавшись, уложившись в сроки.
И вечность, чтоб с небес смотреть,
Как время складывает жизнь в уроки.
-----
Человеческая жизнь как сожжённое в войну письмо, оригами, сложенное из исписанного листа, буквы, рассыпавшееся белым атомным пеплом, и душа, глядящая с небес, как время складывает журавликов из живых, - тема, достойная строгих и стройных строк. Стихи заслуживают того, чтобы попробовать их спасти. Выбрать и выдержать единый ритм. Найти нетривиальные рифмы или использовать суровый белый стих. Пересчитать стадии переживания моря (рвать, клеить, развеять и верить - получается четыре). Разобраться с временнЫм рядом: сто лет - весна (сезон, между прочим) - выпадающий из движения-сжатия, нелогичный и вялый "сезон", где просится вздох или миг. Плотнее упаковать разжиженное смысловым повтором "не задержавшись, уложившись в сроки". Выделить деепричастие ("вдохнув") запятыми с двух сторон. Сделать хоть что-нибудь.
Весенняя А.
Город снов
Оставь свои надежды и печали,
Тогда попасть ты сможешь в город снов.
Забудь про то кем был и кем ты станешь,
И примет сон тебя под свой покров.
Законов логики тут нет,
Лишь сердце разгадать всё сможет.
Оно ведь знает твой ответ
О всём, что так всесильно гложет.
Тут можешь ты оставить все невзгоды,
Что день за днём тревожат мирный сон.
А утром ты забудешь все заботы,
которые печально, так представлялись днём.
Оставь свои надежды и печали,
Тогда попасть ты сможешь в город снов.
Забудь про то кем был и кем ты станешь,
И примет сон тебя под свой покров.
-----
Автор любопытно классифицировал этот текст: "Стихотворение проза". Истинно так. Первое четверостишие - стихотворение, неумелое, но милое, слегка отдающее Дантовой грозной поступью и потому вроде бы даже мерцающее двойным смыслом. Почистить только: "Забудь о том", а не "про то", и перед "кем был", разумеется, нужна запятая. Дальше - хуже. Втычки "тут" (кстати, слово сниженного разговорного стиля), "ведь", "так", опять "тут"... Ответ - на всё или, по крайней мере, обо всём. А чудовищное "которые печально, так представлялись днём" с полностью разрушенным лишней запятой смыслом - это уже чистейшая Журденовская проза.
И законов логики здесь, действительно, нет. Зачем сердцу лирической героини всё разгадывать, если у самой героини уже есть ответ? Откуда героиня знает обо всём, что гложет, если у неё амнезия? Какие невзгоды героиня оставит в городе снов, если в него можно попасть, только оставив печали перед входом? Если героиня предаётся мирному сну день за днём, как она ухитряется проснуться утром, а не вечером? Нет ответа. И загадочный повтор первого четверостишия ничего не проясняет...
Виленкин Н.
...по восточному эху
...по восточному эху
в направленьи на запад
вперемешку со смехом
мандариновый запах
вперемешку со снегом
или пепельным страхом
может быть альтер-эго
может быть альте захен...
альте захен на идиш - старые вещи
-----
Я слишком мало знаю, чтобы понять эти строки, мерцающие праздником и тоской, улыбкой и ужасом, этот ворох воспоминаний обо всём, от рождения каждого года до каждой виденной смерти, этот древний и ветхий груз бессмертного странника, обречённого вечно идти и вечно помнить.
Винокур Р.
Не возвеличивай себя
Не возвеличивай себя,
Других лукаво унижая,
Ведь род людской - семья большая.
Живи, надеясь и любя.
Не возвеличивай себя.
Не возомни себя горой,
Ведь всё случается однажды,
И умереть достоин каждый:
Хоть неудачник, хоть герой.
Не возомни себя горой.
Себя оплакать не спеши,
У каждого - своё ненастье,
Но вспоминай былое счастье
И верь в бессмертие души.
Себя оплакать не спеши.
-----
Правильный, как устав, и в таком же дубовом стиле выдержанный наказ читателю, то есть мне. Однако! Я смотрю на себя критически, не унижаю других лукаво (и нелукаво - тоже), не мню себя горой (воображения не хватает) и даже в смертельно опасной хвори не маюсь дурью, оплакивая себя, а лечусь. Почему меня, собственно, подозревают во всяких мерзостях? И почему я, агностик, должна надеяться, любить и верить в бессмертие души? И где в моём былом видели счастье? Я такого добра не держу. И что значит "умереть достоин каждый"? Похоже на лазейку: если я изо всех сил постараюсь быть недостойной смерти, так, может, и не помру? А что, неплохо бы...
Власов И.Е.
Станционный Вальс
Кабы выпить пивка на далекой заброшенной станции,
закусить шашлычком, уходящему поезду глядя задумчиво вслед.
Так и век наш стремительно скорость набрал и проносится мимо,
уносясь в никуда, ведь конечной платформы у времени нет.
Поболтаю за кружечкой с местными там мужичками.
Старый воин расскажет про юность в афганском огне.
Покиваю, сочувствено цокнув, угощу его стопкой
И отправлюсь нетвердой походкой брать обратный билет.
Вскоре буду лежать на плацкартной изрезанной полке,
глядя в темную даль под стучанье колес.
Буду думать о прошлом и том, что еще впереди ожидает,
представляя, как мчится в ночи сквозь туман паровоз.
-----
Разговорным языком, вольным стихом, нетвёрдым из-за разбросанных там и сям пауз, - элегия. Грубое, плацкартное, пропахшее пивом и табаком, жареным мясом и мужским потом чудо поэзии. Воплощённая поездная магия. Кто из нас не вёл бесед о главном со случайными спутниками? Кто не обмирал, провожая глазами поезд, уносящийся в никуда? Кто не испытал, лёжа на жёсткой полке и глядя в мелькающую темень за окном, этого слияния с временем и пространством?
Опечатка: сочувственно - через два "н". Изъян: вторая строка последнего четверостишия скомкана. Предлагаю возможный вариант: "глядя в тёмную даль под размеренные перестуки колёс".
Власов М.
Черновик
Жизнь не прожить на черновик
Не зачеркнуть былых ошибок
Судьбы тяжёлый маховик
Оставит раны и ушибы
И каждый боль несущий миг
Печальным эхом отзовётся
Из тонких нитей холст совьется
И шёпоты сольются в крик
Настанут новые заботы
Залечат ту печаль года
Но над ошибками работы
Уже не сделать никогда
-----
Жизнь не прожить в черновике, ещё лучше - начерно, а ещё лучше - жизнь набело не повторить. Рифма не оправдывает корявой грамматики. Да и не стоят таких жертв эти рифмы - скучные и нестройные (то перекрёстные, то опоясывающие). Маховик судьбы - хорошо сказано. Но как эта тяжёлая техника выпряла тонкие нити - непонятно. Дальше ещё страннее: свившись, тонкие нити никоим образом не превратятся в холст, его ткать надо.
В общем, печальна участь копящего шёпоты лирического героя. Он не освоил технику безопасности в обращении с маховиками, не научился ни прясть, ни ткать. Потому, видно, и работа над ошибками, эта естественная и необходимая составляющая жизни, кажется ему недоступной: уменью осознавать, исправлять или искупать ошибки тоже надо учиться.
Возов А.А.
Что случилось?
Что случилось с этим миром?
Ветер рвет листву,
Год за годом, не кончаясь,
Стужа ко двору.
Покрываются коростой
Лет наивных голоса,
Затворяются ворота
К Богу в Небеса.
Волки воют где-то с краю
Черных пятен деревень,
Разве водка не поможет
Одолеть мигрень?
Посидеть бы у камина,
Скинув башмаки,
Наслаждаясь у запруды
Времени-реки.
Но не лечат только боле
Бесы огненной воды,
И не вырваться из плена
Омута беды.
Может быть, пришло мгновенье -
Разорвать кольцо,
Рассмеяться, не страшась,
Времени в лицо,
Затянуть петлю веревки
Посильней у кадыка
Да взлететь, не побоявшись
Бремени греха.
Чтоб качнулось мирозданье,
Сковал веки рок,
И осталось лишь от жизни
Кладбища кусок.
-----
Кхм... Разудалый суицид под расстроенную гармонь. "Вот стою на камне, дай-ка брошусь в море". Мотивы неясны самому лирическому герою. То ли последний свободный выбор, гордый уход с бесстрашным смехом времени в лицо, то ли инфантильная и заведомо провальная попытка отомстить безразличному мирозданию: вот умру, тогда они все пожалеют, что меня обижали... Ритм в подпитии. Пара точных образов и интонация умной, едкой самоиронии тонут в киче. Всё-таки водка с мигренью - неполезная смесь: и мысли путаются, и стихи получаются ужасно корявые.
Волков В.А.
Было - не было?
Где-то был, когда меня не было?
В виде замысла или корпускулы.
По желанью какому востребован,
На потребу какую науськанный?
Изловчилися воля с характером
И сложилися в некое сущее.
Получилась живая галактика,
По осеннему лесу бредущая.
Где-то буду, когда не останется
От разумной вселенной ни шороха?
Только небо слегка затуманится
От неверного звёздного сполоха.
Разлетится на кварки да атомы
Сильно гордое разумом ячество.
С неизвестной затеей сосватано
Будет новой природы чудачество?
Разметёт и - захочет покаяться,
И примерит к наитию почерк свой.
И опять возникая из хаоса,
Гармонически сложится творчество?
-----
Глубокие раздумья человека, осознающего себя вселенной, о времени и о себе, хаосе и гармонии, предназначении и творчестве должны формулироваться на уровне темы, чистым чеканным слогом, и порождать мало-мальски новую мысль. Хотя бы одну.
Но для мысли нужна система. А здесь - увы, свалка. Подогнанное для рифмы "науськанный", причём некто ухитрился науськать бродящего лесом философа неизвестно на что и зачем. Фольклорно-распевные "изловчилися, сложилися" и просторечное "сильно гордое". Физически невозможный процесс, дающий смесь кварков и атомов. Чудачество природы, сосватанное с затеей. Субъект, который разметёт, захочет покаяться и примерит почерк к наитию, вообще канул в нети.
А ведь есть неожиданная, приковывающая внимание первая строка, не испорченная даже заменой запретного местоимения на пустое "то". И тонкое, верное, очень красивое "только небо слегка затуманится от неверного звёздного сполоха". И отличная, свежая, яркая рифма, выделяющая стержневые слова: почерк свой - творчество. Будь текст выдержан на уровне этих трёх жемчужин, он бы дорогого стоил.
Вольф В.
Печаль познания
Интерсубъектная тоска меня сковала:
гляжу сквозь темпоральный вихрь лет -
так мало что изменено с начала
и доминирует в перцепции объект.
И грусть константная субъекта эклектична:
и пусть не радостна, но вся погружена
на дно души, насквозь архетипичной -
нагой, как развращенная жена.
-----
Концептуально. Печально, правда, что размер не познан - шести и пятистопные ямбы перемешаны как попало. И тоска несколько странная, на двоих и между. Зато вихрь лет - нормальный, темпоральный (а каким ещё он может быть?). И грусть не радостна - очень тонко подмечено. До экстравагантности нетривиально использование союзов: мало изменений - и объект доминирует в восприятии (любопытно, а что ещё можно воспринимать?), не радостна - но погружена. Причём вся. Поскольку "но", значит, хоть что-то радует.
Жену только жалко. Стоило ей раздеться - и новый Экклесиаст обозвал её развращённой. Или она настолько развращена, что всегда ходит голяком, как душа?..
Воробьев М.З.
Монолог неприметного
Сохнут мозги, отмирают...
Нет для них дела вреднее,
Чем документов писанье.
Кипы бумаг разбираю,
Чтоб вышло дело вернее
Нужно утроить старанье.
Маленький, скромный чиновник
Тихо кроплю над отчетом.
Что-то начальник мне скажет?
Он у нас бывший полковник,
Строго следит за учетом.
Может еще и накажет.
Слышно, в Москве митингуют.
Что сумасбродам неймется?
Денег им все не хватает,
Горло дерут да танцуют.
Так ли им плохо живется?
Смуту в стране разжигают.
Здесь от столицы далеко,
Должность моя небольшая -
Много не сыщешь корысти.
Много не выгадать прока:
Прокуратурой стращают,
Нос свой суют журналисты.
За журавлем не гоняюсь,
Лучше уж верный прибыток,
Чем неизвестность в итоге.
Перед законом склоняюсь.
Те, кто не в меру был прыток,
Трутся на нарах в остроге.
Мне бы на пенсию выйти:
Дачка, цветочки, варенье...
Кончен денек мой рабочий.
В отпуск махну на Гаити,
Надо же снять напряженье.
Пляжи, с мулатками ночи...
Впрочем, терзают сомненья:
Может надежнее в Сочи?
-----
Автор старательно препарировал мелкую душу чиновника, неоднократно уже препарированную русской литературой. Ничего нового по сравнению с предыдущими исследователями не нашёл (а откуда там взяться новому?). Изложил данные анализа в адекватной объекту форме, это да, этого не отнимешь. Но выбор объекта... До чего же сильна у автора тяга к познанию.
Воронина Т.
Синичий аэродром
Вот еще один мартов день
Наступает на горло,
Посыпает и душит
Моросью, как известкой,
Тень
От капельницы - свинцовой грушей
Распласталась по пóлу.
Лужи
За мокрым окном
И кусочек серого неба,
Куда улетают синицы
В поисках солнца,
Хлеба,
Зрелищ ...
Пустые глазницы
Ниш
Полуподвальных рам запрокинулись
С завистью,
Ведь снизу не видно
Крыш
И лéса антенн в поволоке
Дождя и тумана...
А птицам странно:
Немытые стекла больницы,
Где лица
Постепенно тускнеют,
Стираются,
Пропадая...
О том
Синицы болтают
С ангелами над облаками
На птичьем своем языке.
Бантами щечки надуты,
Танцуют на сквозняке
Беспечно.
Недели... часы... минуты...
Гляжу на синичий аэродром,
И думаю, что буду жить вечно............
-----
Гениально. На разрыв сердца.
|