Euroleon nostras

  Столица-то она столица, но за моим окном – частные дома с садами, где по утрам поют петухи, а по другую сторону дома – Окружная дорога. Супермаркет через дорогу уже за городской чертой, дальше – поля и сёла. И каждое лето у меня толклись вольные дети природы. Шмели, хрущи, шершни, осы бумажные, знающие, что здесь всегда есть варенье, осы земляные, таскавшие на шкаф глину для коконов, лесные клопы, которых я навострилась выставлять вон при помощи банки и бумаги, странные кузнечики – полупрозрачные, светло-салатовые, с розовыми лапками, жужелицы, божьи коровки, цикадки, златоглазки, разнокрылые стрекозы, бабочки дневные и ночные, от крошечных изящных пядениц до громадной совки – красной ленточницы, что целеустремлённо, точно штурмовик, норовила врезаться в лицо моей спящей матери. Не считая пчёл – это свои работяги, они мне огурцы на балконе опыляют.
  В прошлом году буках сильно поубавилось. Правда, у ос, похоже, была эпидемия буйного помешательства. Каждую ночь врывались в освещённую кухню, незряче метались, гулко стукаясь о стены, мебель и меня, и с налёту жалили. Вместо своей писанины я еженощно сражалась с осами лаком "Прелесть". Ядовитейшая гадость эта прелесть, оказывается.
  А в этом году и пчёл не было. Народ отказался от ульев?.. И ос. Не могла же я истребить всех?.. Один шмель залетал ранней весной да недавно – златоглазка. И как-то это очень неуютно. Словно мир вымирает. Я бы и лесному клопу обрадовалась.
  Но если уж мёд, так ложкой. Вот кто гостил у меня в ночь на четвёртое августа 2017 года.

  Euroleon nostras, муравьиный лев европейский. Какими судьбами сюда занесло эту редкую тварюшку – непостижимо. Летает она медленно и недалеко, её основная жизненная форма – личинка – живёт в песке, из песка муравьиный лев выходит на свет, над ним предаётся любви и в него должен отложить яйца, а до ближайшего песка – километры и километры.
  Разве что он уже исполнил свой родительский долг и из последних сил прилетел на мой безмолвный зов – показать, что дикая природа жива.