Максим Далин

Зараза

Памяти Полонского))

Чёрно-бурая ночь разлилась, как мазут,
Звёзды, канув в ничто, растворились во мгле.
Город в жёлтом мерцании – где-то внизу,
Как подробный макет на рабочем столе.
Сжала грудь высота – и дышать всё больней.
Наклонись в пустоту – не узнаешь земли.
Вот – дрожащее марево тысяч огней
Расползлось киселём, горизонты залив.
В жесть впиталась вода. Под подошвами – лёд.
Врезан в битум антенны крылатый скелет.
Сладковато и тошно от кухонь несёт
Тёплым смрадом людских пирогов и котлет –
Этот запах мне в ноздри – острее ножа.
Но, сшивая покровы ночной тишины,
Ночь очистят ветра, как визитки кружа
Звуки, запахи, свет и случайные сны.
Я зову темноту. Я – колодец без дна.
Я отсюда гадаю на вашей судьбе.
Электрическим светом сияет луна –
Мощный круглый фонарь на незримом столбе.
Этот свет мне рисует врата и пути.
Я скольжу невидимкой по вашим мирам,
Я ползу между клеток отдельных квартир,
Где семейное счастье – в регламенте рам.
Я – миазм сожалений. Я – вирус тоски.
Я любовь и надежду ражу наповал.
Вы же – книжки читайте, вяжите носки,
Ешьте, спите, смотрите ночной сериал.
Вы – пока что – живите, как заведено.
Смейтесь, если амбиции вас не прибьют.
Мне ж при жизни ещё опостылел давно
Ваш убогий и мирный домашний уют.
Ваши мысли – мне боль, ваша радость – мне ад.
Вы мне жалки. Я вас вызываю на бой.
Я махнул с этой крыши лет десять назад,
Чтобы всех вас унизить своею судьбой.
Я жесток, как чума. Я опасен, как зверь.
Я прошёл все круги, но добра не нашёл.
Я один. Я не понят. Так что ж, мне теперь
Вечность мучиться, глядя, как вам хорошо?!
Да, досады от смертных хлебнул я сполна:
Хоть бы кто пожалел! Бессердечное зло...
Что ты пялишься в небо? Сигай из окна!
Вот тогда я решу, что мне всё ж повезло.


Мария Ровная

Чашка кофе, дисплей, сигаретный дымок
тонко вьётся меж пальцев, струится к луне,
как одна из невидимых сердцу дорог,
проторённых во тьму для кого-то извне.
Этот кто-то, чернее чернильных небес,
тенью мечется в лунных лиловых лучах –
рукоять без меча, неудавшийся бес,
зло и жадно глядящий в домашний очаг.
По улыбке и взгляду, касанию вскользь,
по живому участью тоскующий дух,
ты не знал никогда этих маленьких польз
в череде иссушающих дней-потаскух.
Ты ушёл, ненавидя, и смотришь теперь
в мою жизнь, где надежды и жалости нет,
в моё время итогов, отказов, потерь,
в отрешённый покой истекающих лет
без веселья и боли, любви и тоски.
Я могу тебе дать – у меня их полно –
лишь улыбку, да взгляд, да касанье руки.
Что ж ты пялишься издали? Прыгай в окно.