В начале было
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Постапокалипсис. Конец XXI века. Планета изменилась в результате войны сверхдержав. Остались немногие. Те, кто находился на космической станции или глубоко под землёй. Все выживают по-разному, по разному устраивают новый миропорядок. Лидером становится сильнейший. Или умнейший? В таких обстоятельствах верна пословица "каждый мыслит в меру своей испорченности". Присутствуют откровенные сцены, и вообще - "Детям до 16-ти" читать не рекомендуется! Автор тщеславен. Комментарии и оценки стимулируют творчество.
|
За иллюминатором неизбывно чернел космический мрак.
Миллиарды звезд, видимых четче и ярче, чем с Земли, уже не радовали, как было в первое время, после того, как была оборудована мини- обсерватория на первой собственной околоземной станции Бельгии
. По сравнению со станциями США, Англии, России, или даже Японии, станция была небольшой и использовалась только в научных целях. Несколько десятков метров в диаметре, круглая, она имела поле искусственного тяготения и состояла из нескольких, в виде тора тесных помещений навигаторской и, одновременно, обсерватории, химической и физической лабораторий.
Однако в эту смену особый упор был сделан на биологические опыты с животными на станции. В большой лаборатории содержались несколько пар животных, с целью выявления влияния на них космических условий, и оранжерея, где над той же задачей, только с растениями, работал один из двух космонавтов, находящихся на станции, биолог по специальности.
Дэн имел также и медицинское образование и следил за здоровьем экипажа, который состоял кроме него только из одного человека.
Кристиан Мэнсинг - физик по образованию, оказался лучшей кандидатурой в плане психологической совместимости. Как большинство талантливых учёных, он мог полностью отключаться от реальности, когда углублялся в какую-нибудь проблему. Зато, вернувшись снова к реальной дествительности, отличался тонким юмором, граничащим с сарказмом, благодаря чему немного уравновешивал некоторое занудство напарника.
Датчане очень гордились тем, что смогли построить космическую станцию, став тем самым в ряд с такими мощными державами, как США, Россия и Япония. Сменяя друг друга, на орбите работали физики и химики, геологи и биологи астрономы и ботаники, сейсмологи и врачи.
За пять лет своего существования станция постоянно усовершенствовалась, укомплектовываясь новейшим электронным оборудованием, обрастая приборами, привозимыми очередной сменой и просто разными мелочами, которые экипажи оставляли за ненадобностью, так что со временем приобрела некоторые черты уюта. И пусть крохотные помещения становились еще теснее, но ни у одного члена экипажа не поднялась рука утилизировать горшочек с карликовой розой, и теперь она благополучно росла и дарила дивный аромат спрятанная вне видимости телекамер, так же как и певунья -канарейка, и многое другое, без чего жизнь космонавтов оказалась бы гораздо менее насыщенной.
Крис и Дэн были шестой по счету сменой, когда случилась катастрофа.
Помнится, станция как раз выходила с темной стороны Земли. Крис настраивал канал связи: подходило время докладывать в центр управления результаты суточных исследований и наблюдений, когда вошел Дэн. За неполные полгода которые космонавты провели вместе они научились распознавать настроение друг друга, поэтому, заметив озадаченно нахмуренные брови биолога, Крис тоже встревожился. На станции редко случались какие-либо проколы.
- Что-то случилось? - спросил он, крутя ручки аппарата.
- Да животные сегодня ведут себя как - то необычно. - Дэн замолчал и Крис не торопил его, ожидая, что Дэн продолжит, когда в другом конце станции завыл Дик, а вслед ему залаяла Альма - подопытные собаки, содержащиеся в лаборатории для опытов.
- Слышишь?- кивнул на дверь биолог, - мечутся по вольеру, скулят, заглядывают в глаза. Как будто хотят что-то сказать.
- Да. А обезьяны? Тоже буйные?
- Обезьяны напротив. Том забился в угол и дрожит. Я думал, может, он заболел, хотел взять его на обследование, но он так оскалил зубы, хотя прежде всегда был рад нашему общению, что я решил отложить эту процедуру до обеда. После сеанса связи усыплю его и погляжу. Кролики же наоборот, скачут по клетке и стрекочут. - Дэн бросил взгляд на часы, вмонтированные над дверью операторской - Ну, ладно, включай связь, посмотрим, чем нас обрадует шеф на этот раз. Держу пари, что у него для нас снова грандиозная идея, которую непременно нужно проверить.
Осветился экран, и астронавты увидели перед собой знакомый зал с множеством приборов, мониторов и людей. Многие из них были хорошо знакомы космонавтам. За полгода полета они научились узнавать лица персонала Центра, а уж руководитель полета командор Вермингер стал почти родным человеком. Теперь его фигура заняла весь передний план.
- Центр управления приветствует вас, - Голос командора доносился до них с небольшим опозданием.
-Как дела, ребята?
- Добрый день, господа. Как слышимость и видимость? - Отозвался Крис.
- Нормально. А у вас?
- В общем, ничего. Мелкие помехи.
- Ну что ж, докладывайте. Профессор Стентон с нетерпением ждет отчета о надоях вашей козы. - На губах командора проскользнула едва различимая улыбка. Космонавты подозревали, что немало шуток звучало в их адрес: и в самом деле, в отличие от предыдущих смен, их исследования носили по большей части зоологический уклон, и станция напоминала небольшой зверинец.
Дэн приступил к изложению результатов опытов. Было забавно наблюдать за воодушевлением тщедушного, но суетливого Стентона. Он был одержим идеей использования животных при межпланетных полетах. Крис знал, что такой проект существует. Китай, не так давно заявивший о себе в сфере космического кораблестроения, теперь настойчиво рвался к Марсу. Шести миллиардам китайцев катастрофически не хватало жизненного пространства на перенаселенной старушке Земле. Другие сверхдержавы, не желали уступать приоритеты и тоже готовили подобные проекты, хотя и США и Россия уже имели станции на Луне. В общем, околоземное пространство становилось все более тесным. Сотни спутников кружились на орбите, несколько станций, принадлежащих разным странам, включая одну строящуюся международную в точке либрации, проект которой предложил еще в конце прошлого века О,Нейл.*
Крис терпеливо ждал своей очереди отчитаться своему руководителю, академику Андерсену, который находился возле соседнего монитора и попутно скользил взглядом по большому залу, наблюдая на экране за работой людей. Про себя он их называл по прозвищам: вот этот, рыжий, звался у него Арлекино, а тот, с пролысиной, возле ЭВМ - Носатый. Теперь он что-то заволновался, видимо неполадки с машиной. В конце зала Крис заметил спешащего к командной группе курьера в голубой форме военно-космических войск, имеющего чрезвычайно серьезный вид.
Он подходил все ближе и тут у Криса, ни с того, ни с сего, тревожным предчувствием сжалось сердце. Вот он почти бегом приблизился прямо к самому экрану, и склонившись над руководителем полета, шепнул ему что-то на ухо. Вермингер медленно встал, как-то неловко отошел от экрана. После минуты разговора, в течение которого шеф все больше менялся в лице, его движения стали какими-то судорожными.
Крис слышал о Вермингере, что это человек железной выдержки и воли, и теперь физик недоумевал, что же такое могло произойти, что так сразило командора? Сняли с должности? Погиб кто-то из родственников, или жена изменила?
Космонавты уже несколько месяцев жили без женщин, и в последнее время их неодолимо тянуло на Землю. Они иногда мечтали о том, как вернувшись из полета, махнут куда-нибудь на Гавайи или Таити, купят на причитающиеся им за полет деньги по вилле и по яхте, и заживут в свое удовольствие вознаграждая себя за год ограничений и воздержания с самыми знойными красотками. Впрочем, Крис знал, что Дэн видит рядом с собой только свою жену. Для него она самая лучшая женщина на свете. Точно так же как самая лучшая девочка на свете - его дочь, о которой он прожужжал Крису все уши.
Помнится это была последняя светлая мысль, которая посетила Криса.
И вот уже семь лет тянется это беспросветное и почти безнадежное существование.
А тогда командор Вермингер подошел к экрану, сказав, что связь временно прекращается на несколько минут, и попросил не отходить от экрана. За полгода их вахты подобного никогда не происходило, и астронавты, заинтригованные этим, начали строить догадки. Крис поделился своими наблюдениями с Деном. Они ждали, гадая, что же могло произойти, а экран все не освещался, и не звенел сигнал вызова.
От нечего делать Крис подошел к телескопу, стоявшему здесь же и навел объектив на Землю пытаясь разглядеть на Востоке вожделенные острова, и тут увидел вспышку, и мгновенно набухающее грязно-серое облако, подсвеченное снизу оранжевым светом. Крис решил было, что активизировался один из спящих вулканов, нередко встречающихся в той части света, но тут увидел еще несколько вспышек. Он не успел ничего сказать Дену, потому, что прозвенел сигнал связи. Ден поспешно включил кнопку, и на экране появились застывшие лица руководителей полета. В зале царила паника.
- Ребята, мы должны вам сказать,- голос Вермингера пресекся, Он сглотнул и вцепился руками в край стола, склонившись над монитором то ли затем, чтобы скрыть от астронавтов происходящее в зале, то ли для того, чтобы опереться.
-Плохие вести, парни.
Ден и Крис переглянулись тревожно. За несколько месяцев совместного пребывания на станции они научились мыслить сходным образом и понимали друг друга с полуслова.
- Вам видно в иллюминаторы Землю?
- Да, конечно,- отозвался Крис. Он только что видел Землю не в иллюминаторе, а в телескопе. Дэн же поспешил взглянуть, и до друга донесся его сдавленный возглас.
- Что-нибудь изменилось? Включите геологический сканер и синоптический.
- Вижу, что нарастает сейсмическая активность во многих местах Земной коры. Атмосфера будто сошла с ума! Что это? Температура поднялась на несколько порядков выше и повсюду грязные облака ... Помехи в связи. Проклятье...
- Это не облака. Это выбросы во...
Крис нервно начал крутить ручки настройки. Изредка им удавалось услышать отдельные тревожные обрывки слов: " Несколько стран...радиация ...есть опасность... спасти животных... оранжерея...человечество...Земля ...гибнут в океане...одни..." и ужасный треск, вой и грохот.
Это было семь лет назад. Связь оборвалась навсегда. Экран потух.
- Ты что-нибудь понял? - спросил Дэн.
- Боюсь, что да... Эти серые облака ...и вспышки. Очень много вспышек... - Крис бросился к телескопу, хотя и невооруженным взглядом было видно, как планета агонизирует в чудовищных вихрях и взрывах, сотрясающих ее поверхность, раздирая в клочья материки и вспучивая океаны
-Это война...
Внезапно пол под ногами физика поплыл.
- Ты не почувствовал ничего необычного? Голова не закружилась? - настороженно спросил Крис.
- Да,- ответил Дэн,- тебя тоже качнуло?
- Это может быть радиация. Выбросы в космос от взрывов водородных бомб.
- Нужно надеть скафандры! Они защищают от излучения.
Астронавты поспешили к шкафам, где хранились скафандры для выхода в открытый космос. По пути их преследовал вой Ринга.
- Животные почувствовали сразу, - кивнул Крис в сторону воющей собаки.
- Они могут погибнуть.-
- Мы тоже, если не позаботимся о себе.
Астронавты влезли в скафандры, помогая друг другу, завинтили шлемы.
- Ты помнишь последние слова командора? - Спросил Крис, когда они вернулись обратно.
- Какие?
- Когда пошли помехи. Он говорил о животных и об оранжерее. Нужно во что бы то ни стало спасти их.
- Ты останься здесь, вдруг появится связь. А я пойду в лабораторию. Измерю там уровень радиации, и сделаю, что смогу, чтобы защитить животных.
Ден вернулся очень скоро.
- Пока немного, но уровень радиации постепенно возрастает. Если так пойдет и дальше... Крис, ты же физик, придумай что-нибудь!- В отчаянии воскликнул Ден.- Запасной скафандр, какой-нибудь автоклав, камера, защитный экран, я не знаю что!
- Не думаю, чтобы это все было действенно.
- Может быть развернуть солнечные батареи, они сделаны из свитана, отражают солнечные лучи, может, отразят и радиационные?
- Ерунда! Единственная защита - стены станции.
- А растения? Они беззащитны!
- Знаешь, Дэн, для твоего успокоения я разверну солнечные батареи! Может, они, действительно немного прикроют нас, только тогда мы останемся без энергии. А растениям, может статься, излучение лишь придаст новые свойства. Меня больше волнует, что происходит на планете, а ты со своими травками!
- Конечно, если разрушения сильны, мы можем застрять на орбите дольше, чем намечено, только это не дает нам право сидеть сложа руки и губить всю проделанную работу.
- Боюсь, что результаты опытов понадобятся лишь нам одним. А на орбите болтаться нам значительно больше, чем ты предполагаешь. - Обычный сарказм Криса теперь приобрёл совсем мрачные черты. Он не глядел на Дена, и тот понял, что дело настолько плохо, насколько вообще возможно.
- Ты думаешь?..
- Знаешь, Дэн, пойдем-ка мы с тобой вместе, попробуем что-нибудь предпринять. Думаю, что связи не будет очень долго.
Крис поднялся, с трудом отрываясь от стула, будто на его плечах лежит тяжелый груз. В лаборатории они перенесли кроликов в автоклав для сушки плодов, собак - в запасной скафандр. Потом вытащили из хозблока запасные сегменты для солнечных батарей и соорудили домики для кур.
Стоило вспомнить грохот в центре полётов, как становилось ясно, что то разрушен. А разрушить размещенный под землёй центр можно только точечным ударом свехмощной бомбы. А значит, противник нанёс удар по всем жизненно важным объектам страны, и первым делом по резиденциям правительства и штабам военных. Каким боком нейтральная Бельгия помешала кому-то из ядерных держав? Рекошетом зацепило в сваре сильных? Или Изуверское, как он его называл, государство, спровоцировало драчку держав, на генетическом уровне непереваривавшими друг друга? В последнее время это государство оголтелых фанатиков всё больше срывалось с цепи в борьбе за место под солнцем, готовое уничтожать всех и вся за инакомыслие, за иноверие. Кто бы мог подумать, что в конце 21-го века возможны религиозные войны? Впрочем, как оно там обернулось - до конца не ясно. астронавтов берегли от негативных новостей, ограничиваясь вестями из дома и исследованиями на борту станции. До сих пор эксперименты проводились в других сферах деятельности. Лишь недавно руководство предприняло шаги к тому, чтобы попробовать сделать пребывание астронавтов на борту станции автономным. Позапрошлой смене удался опыт с водорослями, выделяющими воздух, благодаря чему следующая смена смогла сэкономить на доставке сжиженного кислорода. Конечно, баллоны с кислородом присутствовали на станции, но астронавты пока не подключали баллоны, ставя на себе эксперимент на выживание в альтернативном воздухорежиме. В свете того, что Командор, похоже, предупредил их о том, что пока следует расчитывать только на собственные силы, Крис надеялся защитить по максимуму всю инфраструктуру станции.
Однако, чем дольше он суетился над спасением того, что могло быть для них жизненно важно, тем больше его охватывало осознание того, что помощь может прийти слишком поздно, а скорее всего, не прийти вообще.
- По-моему мы занимаемся ерундой,- разогнулся Крис.- Чему быть, того не миновать. Все кончено. Нет больше Дании, нет Европы вообще. И нашего начальства в частности. Никого не интересуют результаты твоих опытов. - Обычный скепсис всё же прорвался и вылез наружу.
- Так ты что же, считаешь, что нужно готовиться к смерти, так, что ли? - Ден не хотел верить в худшее. Он всеми силами старался забыться в работе. Не позволяя себе сейчас думать над тем, что происходит на планете.
- Рано или поздно это должно произойти. Кому мы теперь нужны? Посмотри, что там, внизу. Здесь, на этой высоте радиация и то возросла в несколько раз, а там такая, что убивает все живое, и сплошная завеса облаков из пыли. Невозможно определить очертания континентов. Земля дрожит, как от миллиона землетрясений. Как она, старушка еще не разлетелась на мелкие кусочки?
- Это ужасно. Если такое случится, наша станция сойдет с орбиты и улетит в открытый космос. В пустоту и неизвестность. Вот тогда мы уж точно будем обречены.
- Я никогда не был особо верующим, но сейчас остается только молиться, чтобы какой-нибудь рьяный служака не нажал кнопку, взрывающую бомбы глобального уничтожения, запрятанные в литосфере.
- Это ужасно.- Дэн опустился на грядку с клубникой, что свидетельствовало о его полной опустошенности. Прежде он набрасывался на товарища, если тот пытался отщипнуть всего лишь созревшую ягоду, а теперь сам давил молодые кустики, не замечая этого.- Мы, наверное, и впрямь остались одни. Иначе кто-нибудь да вышел бы с нами на связь. Ведь существуют же подземные правительственные бункеры, рассчитанные на подобные катастрофы. На орбите тоже полно других станций, нужно связаться с ними.
- Еще чего!- Охладил пыл друга Крис,- Они воюющие стороны, и наверняка продолжат дело своего правительства, уничтожая друг друга. Благодари Бога за то, что наша маленькая страна сохраняет нейтралитет в конфликтах сверхдержав, и мы никому не нужны. Пусть лучше уж они вообще не вспомнят о нас. Если такое случится, то и нам врежут под зад, чтобы не мешались.
- Теперь? После всего, что мы наблюдаем? Не думаю, чтобы это было так. Пройдет немного времени и наступит отрезвление.
Наступит ли? Люди испокон веков истребляли друг друга. Вспомнилось даже о нескольких существовавших на планете цивилизациях и исчезнувших в результате войн. В своё время Дэн начитался до одури всяческих "мыслителей" и эзотериков.
- Но, так или иначе, я не собираюсь погибать голодной смертью.- Оцепенение Дэна прошло. Он поднялся и обвел глазами свою лабораторию. Казалось, испытанный стресс способствовал усиленному выбросу адреналина в кровь. Биолог и ботаник в одном лице, сейчас он мыслил четко и ясно. От прежней подавленности не осталось следа. Напряженная работа мысли отметилась вертикальной складкой между его бровей. Дело его жизни требовало его собранности и приложения всех сил. Сейчас он не имел права думать ни о чем другом и опускать руки.
- Эти плоды и животные - залог нашего существования, ибо запасы наши рассчитаны всего на полгода плюс Н З на непредвиденный случай. Я с тобой согласен, что результаты опытов вряд ли кого озаботят теперь, но, будь я проклят, если так просто сдамся старухе с косой. Я еще жив! И не собираюсь ныть от ужаса и совать голову в петлю. Мне противно корчится в агонии собственной трусости и пускать слюни. Я буду бороться.
Крис никогда не слышал от своего напарника столь продолжительных речей, тем более столь эмоциональных. Дэн был человеком немногословным и уравновешенным. Обычно именно Крис отличался запальчивостью в спорах, неизменно стремясь к лидерству. И теперь ему стало неловко оттого, что Дэн проявил силу духа, а сам он едва не сломался под гнетом обстоятельств, кажущихся чудовищными. Ведь их же готовили перед полетом к возможным неожиданностям и сбоям в осуществлении полета, они проходили курс экстремальных состояний, нужно просто отнестись к создавшейся ситуации, как к чрезвычайной ситуации на борту.
- Ты прав, дружище. Мы должны сами позаботиться о себе, иначе мы ничего не стоим,- отозвался Крис, отбрасывая ужас, до сих пор холодящий его изнутри,- Знаешь, попробую-ка я развернуть солнечные батареи в другую сторону. Пусть мы лишимся некоторых удобств, зато сегменты не пострадают от того мусора, что летит с Земли.
- Верно, друг, энергия нам еще пригодится потом! Только не выходи наружу.
- Что я, сумасшедший? А животных накормим препаратом " " , может, обойдется.
- Скажи, Крис, куда спрятать козленка?
- Отправь его в коридор, пусть бегает.
Весь день и ночь они занимались обеспечением безопасности, своей, животных, растений. Крис придумал натянуть над оранжереей и развернуть над ней солнечные батареи.
Голодные, усталые они свалились в кресла рубки, не чувствуя даже вкуса еды, которую заставили себя съесть.
Бросив мутный взгляд на обзорный экран, в котором была видна серо-коричневая планета, Дэн забылся тяжелым сном. Минутой позже сон свалил и Криса.
Дэн проснулся от ощущения опасности. Его сон был тревожным, полным неясных призраков, которые охотились на него. Больше всего он стремился защитить свою дочь, но постоянно терял ее. Жена, его Элена, лишь улыбалась откуда- то издали, будто не понимая, что происходит, а он в который раз медленно умирал от ужаса, теряя их обоих. Не в силах справиться с напряжением, Дэн очнулся от кошмара с колотящимся сердцем, стремясь успокоить дыхание, успокаивая себя, что это всего лишь сон, и вдруг отчетливо осознал: его сон был явью. Они погибли. Никто не мог выжить под взрывами водородных бомб, которые обрушились на Европу. Больше нет Лазурного берега, нет Лувра, Эйфелевой башни, Биг Бена и Английских садов, нет собора Святого Петра, и других памятников тысячелетней культуры, отмеряющих века и эпохи. Нет его родного Копенгагена и милого домика родителей, в котором они жили втроем, нет, вчетвером: преданный пес Сторм больше никогда не прыгнет к нему на грудь, встречая после долгой разлуки, и не оближет шершавым языком лицо под смех и притворное возмущение хозяина.
Никогда больше не прикоснется он к Элене, не будет больше прогулок рука об руку и задушевных разговоров, не будет жарких ночей, полных нежности и любви, Рождественских обедов и дней рожденья его малышки Либби. Ее звонкий смех не отзовется в сердце восторженным трепетом. Ей было всего три года. Только вчера он говорил с нею во время утреннего сеанса связи, а спустя несколько часов огненный вихрь распылил его семью на атомы. Дэна скрутило от невыносимой боли.
Вчера он просто исключил из своего сознания мысли о гибели семьи. Благодаря чему мог сосредоточиться на насущных делах. Подсознание защитило его разум от потрясения, которого он не в состоянии был пережить. Планетная катастрофа была достаточным поводом для того, чтобы потерять присутствие духа, а осознание того, что при этом он лишился самых близких людей, в которых был смысл его жизни сломило бы его окончательно. Но теперь Дэн отчетливо осознал, что шанса на спасение у них не было. Даже не смотря на то, что его близкие находились в сфере особой заботы правительства благодаря тому, что их муж и отец выполнял миссию, возложенную на него государством, ни одно бомбоубежище не могло выдержать ядерный удар такой силы. Он сам видел, как очертания Европы стирались, испещренные вспышками ядерных взрывов.
Громкий стон товарища разбудил Криса.
- Что случилось? - Дэн сидел, скорчившись, обхватив голову руками, и раскачивался из стороны в сторону. Крис никогда не видел, как мужчины плачут. Его потряс вид Дэна.
- Они погибли! Их больше нет. Моя малышка погибла. Я знаю это. Я больше не чувствую их... Крис? Ты можешь поверить, я за сотни тысяч километров чувствовал, что они думают обо мне, я ощущал, что с ними все хорошо, а теперь внутри пустота. Они умерли... Все умерли... Столько жизней.
Крис мог только обнять товарища. Дэн, не стесняясь, плакал у него на плече. Рыдания сотрясали его тело, давая выход неизбывному горю. Вчера Дэн не дал Крису раскиснуть от отчаяния. Сегодня физик понял, что пришел его черед быть сильным. Но что он мог сказать? У него не было семьи, о которой он мог бы скорбеть. Родители его давно покоились на городском кладбище, детей у него не было, подружки сменялись с такой скоростью, что он не успевал к ним привязаться. Дом служил лишь как место для сна. У него не было сильных привязанностей в жизни. Учеба, а потом
После неутешительного обзора поверхности планеты Крис счел за лучшее присоединиться к Дэну, который занимался животными. Курочки были вялыми, гребешок петушка совсем поник, они только помочили клювы в воде, но корм клевать не стали. Дэн привлекал их внимание постукиванием пальца по кормушке, но они не реагировали, чем приводили биолога в отчаянье. С собаками дело обстояло получше: проснувшись после укола, возились в тесном скафандре, рискуя разодрать его, но чувствовали себя, похоже, неплохо, и пищу приняли с воодушевлением. Дэн поставил им миску прямо внутрь, сразу застегнув скафандр. Казалось, что на полу лежит больной эпилепсией, настолько немыслимы были его резкие. Судорожные позы.
Хуже всего обстояли дела с обезьянами и кроликами.
Несколько дней прошли в заботах о животных и безнадежным обзором планеты, по-прежнему скрытой от глаз плотным черным покровом густой облачности. Вспышки взрывов больше не нарушали ее безжизненности. Эфир молчал. Лишь сейсмодатчики регистрировали движения земной коры, вызывающие землетрясения и цунами. Температура внизу атмосферы значительно поднялась за счет парникового эффекта. Приборы показали, что началось обильное таяние льдов на полюсах.
Щемило сердце, когда разговор заходил о прежней жизни. В один из таких дней Крис поднял телескоп, направив его к звездам, и обнаружил недалеко от станции странный объект.
- Дэн, взгляни-ка, на что это похоже? - Взволнованно подозвал он товарища.
Удивленный его возбуждением, Дэн прильнул к окуляру.
- Что ты видишь? Скажи мне, что я ошибаюсь, и эта штука не приближается к нам.
- Я бы сказал, что это обломок какой-то станции. А не включить ли нам габаритные огни? Может быть, там такие же скитальцы, как и мы. Не думаю, чтобы после всего, что произошло, кому-то хотелось очередной катастрофы.
- А еще лучше - включим пеленг.
Каково же было их удивление, когда несколько часов спустя, проведенные в чудовищном напряжении от страшной медлительности скитальца к ним подошел Американский "Шаттл". Последовал удар, Нос "Шаттла" уперся в борт станции, но разгерметизации не произошло. На вызов экипаж истребителя не отвечал. Но там, несомненно, был кто-то, кто управлял кораблем. Обзорный экран не показывал эту часть станции, и Крис решил выйти наружу и поглядеть в чем дело. Более трезвомыслящий и осторожный Крис останавливал его, стращая, но, тем не менее, отступил, понимая необходимость такого шага. Дэн провожал товарища с тревогой в душе. Его не оставляла мысль, что им подстраивают ловушку с целью завладеть станцией, а экипаж перебить поодиночке. Хуже всего, что и оружия-то на борту не было. Дэн стоял возле переходного шлюза с элементарной монтировкой, в напряженно сжатых руках. Крис облачился в скафандр, сделавшись неповоротливым. В программу полета экипажа входило несколько выходов в открытый космос, и до сих пор только однажды Крис выходил наружу для замены неработающего элемента солнечной батареи. Дэн наблюдал в иллюминатор, как мимо проплыл его товарищ, связанный со станцией только шлангами жизнеобеспечения и страховочным тросом, в которых было очень легко запутаться, не имея опыта или по невнимательности. И тогда , лишившись воздуха физик обречен.
Через полчаса, которые показались Дэну вечностью, Крис вернулся, таща на себе тело человека.
- Кажется, он еще жив. Нужно посмотреть. Нужно снять с него скафандр. Кажется, у него нет воздуха. Вдвоем они справились быстрее. Летчик оказался довольно крупным. Когда они отвинтили герметичный шлем, оказалось, что это совсем молодой человек. Сейчас скулы его заострились, и кожа посерела, и была необычайно твердая и холодная на ощупь. Признаков дыхания не было. Могло показаться, что это труп, но что-то не давало Дэну полной уверенности. Может, отчаянное желание увидеть еще одного живого человека рядом с собой. Он нагнулся и приложил ухо к его груди. После несколько минут, когда он уже стопроцентно убедился, что парень мертв, ему отчетливо послышался удар сердца в его груди. Полагая, что ослышался, надеясь на чудо, Дэн снова приник к его сердцу, И снова, после нескольких долгих минут ожидания сердце тукнуло у его уха. Дэн ждал, что вот, сейчас сердце забьётся как ему положено, но этого не происходило. Летчик находился где-то на полпути к царству теней.
-Я слышал, что такое бывает, но не представляю, как вывести его из этого состояния.
- Что с парнем? Он будет жить?
- Думаю, да. Он впал в такое состояние, в какое впадают тибетские монахи, отправляясь в пещеры своих предков. Его жизненные процессы замедлены, он практически не дышит, но его сердце живо, и продолжает биться, правда, очень медленно. Кажется, это состояние они называют "сомати"
- Я вернусь за другим пилотом. Может, он тоже еще жив, как ты говоришь.
- Не думаю, что чудеса поставлены богом на поток.
- В любом случае, я хочу зацепить этот "Шаттл". Кто знает, может этот кораблик еще сможет нам пригодиться.
-В нашем положении может пригодиться любая мелочь. Не то, что эта махина. Иди скорее. Я позабочусь о летчике. Может, удастся спасти другого.
- Я бы на это не особо не рассчитывал. У них перебит воздуховод.
После долгих усилий Дэн понял, что его старания не пропали даром. Еще до возвращения физика Дэн, прямо на полу вколол летчику стимуляторы и питание, стащил комбинезон и попробовал массажировать негнущиеся конечности, и все время разговаривал с парнем, как будто тот мог его слышать. Потом они с Крисом перенесли летчика на кровать, тепло укрыли, и Дэн продолжил свои манипуляции. Спустя несколько часов сердце молодого человека стало биться чаще, разгоняя застывшую кровь по венам. Появилось дыхание, дрогнули ресницы, и сознание вернулось к летчику. Едва открыв глаза, он попытался подняться, но, обессиленный снова упал на подушку. С трудом обведя глазами окружающую обстановку, едва задержался глазами на склонившимися над ним лицами астронавтов, и, устало прикрыв глаза, спросил, едва раздвигая запекшиеся губы.
- Где я?
-В безопасности. Это околоземная станция Дании. У Вас что-нибудь болит? При внешнем осмотре я не обнаружил повреждений.
- Вроде нет. Только слабость. Я не ел со времени отлета с Земли. А потом кончился воздух. А что с моим штурманом?
- Он был уже давно мертв, когда мы вас нашли. То, что ты выжил, парень, из разряда сверхъестественного. - Дэн осторожно поднес сосуд с водой ко рту спасенного. Крис приподнял парня за плечи. Тот с трудом сделал несколько глотков, почувствовав, как живительная влага смачивает пересохшее горло.
- Сколько я был без сознания?
- Это потом. Сейчас тебе нужно набираться сил. Поесть что-нибудь легкого, хорошенько выспаться. Сон укрепляет. Сейчас, я принесу бульона.
- Спасибо, парни.
- Не стоит благодарности. Неизвестно, что ждет нас всех в будущем. Может, ты еще пожалеешь, что спасся. Умирать еще раз не очень-то весело.
Процесс кормления растянулся. Сил глотать у парня не было, к тому же он все порывался разговаривать, но, как только с тюбиком бульона было покончено, летчик мгновенно отключился и проспал двенадцать часов подряд. После этого он начал поглощать пищу с волчьим аппетитом, так, что Дэн стал опасаться, что запасов им хватит на время, вполовину меньшее, чем они рассчитывали. Но, через пару дней пилот уже пытался ходить, а через неделю полностью встал на ноги.
-А знаешь, излучение уменьшается. - Сообщил однажды Крис после очередных наблюдений за планетой. - Самый опасный элемент пошел на убыль.
- Это, конечно. Радует. Вот только период распада у остальных - десятки и сотни лет, в течение которых жизнь на Земле попросту невозможна для людей. Еще удивительно как наш шарик вообще не раскололся на мелкие кусочки. А то были бы мы сейчас спутником какого-нибудь астероида - производного от Анд или Памира, или вообще летели в открытом космосе в неизвестном направлении.
-Все верно. Но, может быть не вся Земля пропитана радиацией? Может где-то сохранился незаражённый участок, где вместо водородных бомб упали литиевые или бактериологические?
-Господи, во что же теперь превратилась наша планета? Сгусток заразы, от которой не скрыться и не защититься! Может быть, где-то в убежищах, в метро, все-таки остались люди? Ведь были же предусмотрены секретные бункеры на случай ядерной атаки для членов правительства, для высшего военного руководства?
- В наше время и при наших технологиях уже давно нет ничего секретного. Стоит только поглядеть на оборудование нашей станции.
- Я все-таки думаю, что с нами свяжутся и вызволят из этой тюрьмы, где мы обречены после несколько месяцев на голодную смерть.
- Не думаю, что до нас есть кому-то дело. Твоя тюрьма, по-видимому, единственный оставшийся очаг погибшей цивилизации, и надеяться можно только на себя. Я тут поразмыслил кое над чем, но мне нужна твоя помощь
Собаки вели себя вяло, они даже не хотели вылезать из скафандра, но самое ценное то, что он оказался цел, и ценой больших усилий удалось натянуть его на спящего новичка.
- А как же второй? Что будем делать с ним? Ты уверен, что он мертв? - Спросил Дэн.
- Да, уверен. Нужно проверить что там у них случилось с воздухом. Наши запасы ограничены. Рассчитаны на десять месяцев. А теперь сократятся на одну треть. Если мы ничего не придумаем, то протянем не больше полугода. Теперь уже новичок вызывал чуть меньше радости. - Лоб Криса прорезали суровые морщины. - А впрочем, какая разница, месяцем раньше или позже...
Но Дэн видел, как Крис задумался, уйдя в себя. Его лоб прорезали суровые морщинки. Так бывало, когда Крис решал какую-то сложную задачу. В таком замкнутом, отрешенном состоянии он механически исполнял тягостные в своей неизбежности и суровой необходимости дела. Астронавты перешли в "Шаттл", чтобы позаботиться о теле погибшего штурмана.
- Крис, но как же мы можем похоронить его? У нас нет земли, чтобы вырыть могилу. Не можем же мы просто выбросить тело отсюда. Он, чего доброго, станет спутником нашей станции, и будет постоянно маячить перед нашими глазами, заглядывая в иллюминаторы.
- Скорее всего.- Флегматично отозвался Крис.
- Может быть тело сжечь?
- Это возможно. Но потребуется очень много энергии, а ее у нас сейчас нет. И вряд ли будет достаточно в будущем, чтобы мы могли быть столь расточительны. Я предлагаю заморозить его в нашей холодильной камере.
- Вместе с продуктами?
- Сделаем герметичную камеру.
- За продуктами будешь ходить ты. Иначе я ничего не смогу взять в рот.
- Хорошо. Пожалуй, с таким же успехом тело заморозится и снаружи. Мы привяжем его надежно к корпусу. А когда представится возможность, предадим тело земле.
- Ты думаешь, мы когда-нибудь сможем вернуться?- Горечь и укоризна прозвучали в голосе Дэна.
- Еще сегодня утром ты не мог себе представить, что нас станет трое. Кто знает, что преподнесет нам завтрашний день? Теперь у нас появился "Шаттл", а это спускаемый корабль. И, если осталось горючее, то такой вариант не исключен.
- А ведь здесь может оказаться и воздух. Нужно срочно проверить резервуары!
С этого момента жизнь снова обрела свой ход. Дэну до этого казалось, что их жизнь пуста и однообразна. Для него она измерялась интервалами между кормлениями животных, сном и едой. Теперь забот прибавилось втрое, и постоянно была какая-то цель, к которой нужно было стремиться.
Они до ужина провозились с телом, пока не смогли все устроить. Дэна покоробило, когда Крис настоял на том, чтобы снять с трупа верхнюю одежду и обувь.
- Неизвестно, сколько нам еще болтаться вокруг нашей матушки - Земли, которая стала неприветливой мачехой. Скоро наша одежда превратиться в лохмотья. А ему она уже не нужна. Только вот почистить бы ее. Займешься?
Дэн молча кивнул и отнес комбинезон в лабораторию. Однако собаки тотчас подняли вой, почуяв запах смерти. Пришлось свалить одежду в оранжерею. Попутно Дэн включил автоматику на полив и подумал, что минеральных подкормок для растений хватит тоже до конца рассчитанного для полета времени, ну максимум на месяц еще, а потом они начнут хиреть и о плодоношении не может быть и речи. А ведь когда кончатся запасы питания, плоды этих растений помогут им продержаться какое-то время. Надо что-то придумать! Нужен грунт или хотя бы подобие его. Программой исследований было заложено выращивание растений на гидропонике, для того, чтобы уменьшить вес грунта, доставляемого транспортными кораблями. Значит, нужно создавать грунт из подручных материалов. В конце концов, все органические соединения содержат в себе вещества, способные при определенной обработке питать растения. Если подумать, можно раздобыть и микроэлементы. Наверняка, где-нибудь в недрах станции найдется и цинк, и молибден, и фосфор, и другие микроэлементы, необходимые для роста растений.
Дэн буквально ворвался к Крису, обуреваемый захватившей его идеей.
- Крис! Нам нужен грунт! Подумай, растения - это наше богатство, это залог нашей жизни! Это дополнительная пища. У нас же есть овощи, ягоды, кукуруза!. Пока они только в небольшом, опытном количестве, но ведь мы можем их развести. А зеленая масса послужит кормом кроликам и нашей Хлое вместо тех концентратов, что мы используем сейчас.. А кроме того, растения - это воздух. Солнечные батареи не повреждены. Энергии на обогрев и освещение у нас достаточно. Если у нас будет грунт, то мы сможем расширить посадки, и тогда мы оттянем наш конец на неопределенное время.
- Я не понял, ты что, предлагаешь слетать за грунтом на Луну?
- Нет, что ты! Просто отныне ни одна пылинка не должна идти в отходы. Все, кроме металла и пластика нужно измельчить и постепенно создавать субстрат. И вот еще что: до сих пор мы утилизировали птичий помет, навоз. А ведь это ценное удобрение! Прибавь сюда еще и наши отходы жизнедеятельности. При соответствующей обработке можно наладить замкнутый цикл: На удобрении зреют овощи, которые нас питают, а поедая и перерабатывая их мы снова получаем удобрение для произрастания растений!. Можно было бы выращивать небывалые урожаи!
Крис понял, сто его друга понесло. Ну откуда на их крошечной станции взять место для массового производства урожая? Рациональное зерно, конечно в рассуждениях Дэна было, и Крис готов был всемерно содействовать начинаниям биолога. Он не стал высказывать свои скептические соображения, не желая огорчать друга. В конце концов, Дэн биолог. И должен представлять себе все возможности растениеводства. А тот не унимался :
- У нас четырнадцать видов растений, не считая моей розы и тех бонсаев, что стоят в кают-компании. Мы превратим нашу станцию в цветущий сад!
После того, как были накормлены Эндрюс и животные, астронавты снова собрались выйти наружу, чтобы выяснить, что случилось с воздухом на "Шаттле". Пилот, который чувствовал себя уже намного бодрее, рвался в свой корабль проверить его состояние, чувствуя ответственность за аппарат, но вынужден был отказаться от своего намерения. Ступив несколько шагов, он пошатнулся и упал бы, не поддержи его Дэн. Скафандр оказался тяжеловат для его ослабленного организма. До сих пор оставалось загадкой, как он мог трое суток находиться без воздуха и выжить под пронизывающим потоком радиационных излучений. Видимо американцы все же изобрели комбинезоны повышенной защиты. Не говоря уже об обшивке самолета. Крис с Дэном сошлись во мнениях, что готовясь к звездным войнам, могущественная держава предвидела возможность ядерной атаки и стремилась как можно более обезопасить пилотов боевых кораблей.
Астронавты убедились в великолепных качествах "Шаттла" при его осмотре. Напичканный под завязку лазерными установками и ракетами с ядерными боеголовками, корабль походил на летающую крепость. В герметичных камерах обнаружился НЗ с месячным запасом продовольствия на двоих пилотов и пакетами с медицинской аптечкой, а также одеяла и другие вещи, чтобы выжить в экстремальных условиях в случае вынужденной посадки. Воздуха не оказалось нисколько. Зато нашлось немного воды.
Все, что только нашлось полезного на "Щаттле", они перенесли на станцию и убрали в дальний отсек до лучших времен. Уровень радиации все же оставался повышенным. Внушало надежду лишь то, что самые опасные изотопы распадались быстрее всего.
Остров.
Сначала они ели слизней. В том месте, где стены пещеры сочились влагой можно было собирать их отлепляя рт камней. Сырые они были противны и хотя Майк убеждал Дору, что слизни -это почти устрицы, в рот их было брать до тошноты противно. Дору и тошнило. Иногда прямо там, где она пыталась их проглотить. Однако вечно сосущий желудок требовал хоть какой-то пиши, а нормальная еда закончилась очень быстро. Как и вода. К счастью, Майк смог найти проход к подземному озеру, и каждый день (или ночь) отправлялся в поход за водой Они совсем потеряли чувство времени, и ложились спать когда наступала усталость или просто от нечего делать, и ели то, что удавалось добыть тогда, когда ощущали голод. Есть хотелось постоянно. И через некоторое время люди победили брезгливость.
Однако летучие мыши лишили людей этой малости.
Но скоро от мышей не стало житья. Майк пробовал охотиться на них, но те оказывались проворнее, и как будто крупнее с каждым прожитым днём. Война между людьми и мышами приняла затяжную форму. Майк придумывал всякие хитрости, устраивал ловушки, ставил силки и натягивал сети. Изредка ему удавалось заполучить этих мерзких тварей на обед, но и они не оставались в долгу в критический для себя момент. Они налетали на агрессора целой стаей, тысячей когтей и зубов вцеплялись в волосы, впивались в кожу, раздирали в кровь и без того обессиленного от голода и болезни человека.
В такие моменты Дора умоляла Майка не охотиться больше на мышей.
Но наставал такой день, когда голод становился невыносим, и Майк снова ставил ловушки.
Потом пришли крысы. И тоже большие. И столь же голодные. Сначала их было немного. Майк убил несколько штук, и они устроили настоящий пир. Правда, мясо было горьковато на вкус, но тогда только оно поддержало их иссякающие силы. Они грызли тушки вместе с костями, едва поджарив на огне, а шкурки, ободранные с крыс, приспособили для одежды и обуви.
Но вскоре крысы расплодились настолько, что стали нападать на людей. Пищи явно не хватало на всех. Кто-то должен был стать ею. Крысы не могли достать до летучих мышей. Те были слишком высоко. И тогда крысы двинулись на людей. Их было несколько сотен, тех, кто до сих пор прятался по далеким щелям. Теперь, как будто ведомые одним разумом, они наступали упорно и неотвратимо. Не отпугнул их ни огонь, ни опаленные товарки, брошенные в середину стаи. Дора пришибла с десяток палкой, но остальные наступали, моментально пожрав оглоушенных товарок.
Дора отступила к стене перед движущейся серой массой, стремясь защитить спину. Невдалеке рьяно отбивался Майк. Но крысы остервенели. Запах крови только раздразнил их. Дора отступала, карабкаясь по камням пещеры все выше. Под ее ногами все кишело. Ближние зверьки бросались на нее, кусая ноги. Дора продолжала размахивать палкой, нанося не очень точные удары, скорее из чувства отвращения, чем от ярости. Ей не хотелось закончить свою жизнь таким образом, в желудках мерзких тварей.
Поверженные враги скатывались вниз, но на их место тут же заступали новые. Борьба казалась безнадежной, но спасение пришло неожиданно.
Майк видно спугнул с высоты летучих мышей. По-видимому, он был для них слишком крупным объектом, а вот крысы оказались в самый раз.
От писка мышиного воинства закладывало уши. Здоровенные серые твари подпрыгивали почти на высоту человеческого роста, карабкались по неровным стенам, теперь часть из них переключилась на новые объекты охоты, и Доре стало полегче отбиваться.
Хотя теперь на неё временами пикировали и летучие твари. Они запутывались в волосах, царапали острыми коготками незащищённые части тела, норовили вцепиться острыми зубками в кожу. Если бы не свет факелов, которые чудом держались в своих креплениях, людям пришлось бы туго: всё-таки летучие мыши плохо видят на свету, больше ориентируясь на движение и тепло. Замерев на высоком каменном пятачке, Сара смогла передохнуть. Спустя несколько минут к ней пробился и Майк. Вдвоём, дрожа от напряжения, и поддерживая друг друга они наблюдали за эпической битвой мышей. Победителей было немного. Весь пол пещеры был завален серыми трупиками, крылатыми и хвостатыми.
Постепенно побоище переместилось вглубь дальних коридоров пещер. Там было темнее, и раздольнее для летучего эскадрона. Однако большому счёту победу следовало присудить крысам, именно они пиршествовали над поверженными останками. Однако летучая гвардия возвращалась на насиженные места с наименьшими потерями, угнездившись вне досягаемости хвостатых собратьев.
- Майк, как ты думаешь, не стоит ли нам освежевать несколько тушек побольше? Я могла бы сшить из шкурок что-нибудь на замену износившейся одежды. - Дора перевела взгляд на Майка. Однако у того были иные мысли. Взгляд парня разглядывал тушки с явно гастрономическим интересом.
-Я думаю, мы можем устроить себе пир сегодня.-Он уже готов был действовать.- Слезай, подруга. Летуны успокоились. Хвостатые забились в норы. Теперь наш выход.
Он спрыгнул вниз, заметно припадая на левую ногу.
-Нож не выпускай из рук. И протыкай горло каждой твари, к которой приближаешься. Они могут быть ещё живыми.
Вдвоём они несколько часов потратили на то, чтобы воспользоваться всем, что только возможно в результате местечковой войны мышей, а потом ещё столько же убирали следы побоища, чтобы ничто не приманивало хищных зверьков близко к из жилью. А после устроили себе настоящий пир. А что, мясо-оно и есть мясо. И куда вкуснее слизней.
Из шкур же, кроме одежды, Дора сшила плотный полог на проём, служивший им дверью и покрывало на постель.
И они оба постепенно обретали просто звериный нюх на возможную добычу. Научились слышать тихое шебуршанье крысок, незаметно подкрадываться и убивать их одним ударом палки, научились ловить летучих мышей натягивая сплетённую сеть с крупными ячейками, наловчились протыкать подобием гарпуна безглазых пещерных рыб. Пока хватало питания генератору, предусмотрительно запасённому бандой Ниггера. У них было чем зарядить фонарики, и они могли видеть. Если бы не это, они ничего не могли бы предпринять, тыкаясь как слепые кутята.
Порой на Дору накатывала апатия. То и дело возникали мысли о бессмысленности подобного существования, и тогда Майку приходилось уговаривать её потерпеть?
-Понятно, что нас завалило, только ты подумай, в эти пещеры вот уже сотню лет изо дня в день водят туристов. Когда-нибудь их начнут освобождать от завалов. И нас найдут. Я каждый день хожу в сторону Ленточной пещеры, возможно, нас услышат, я кричу очень громко
-Ну, конечно, твои крики только распугивают летучих мышей. А ваше бандитское логово и прежде было далеко от туристических маршрутов. Как вообще можно определить направление не имея представления о том, где север, а где юг, к тому же не понимая на каком уровне находишься. - Дора совсем пала духом. В последнее время она стала не в меру раздражительна, то плакала, то злилась. То мрачно замирала, погружаясь в какое-то тупое оцепенение. - Я хочу домой. К маме. Пусть она даже живёт со своим новым мужем! Если нас найдут, я больше ни слова не скажу ей против.
- Нас обязательно найдут .
-Ты правда веришь в это?
Секундная заминка парня сказала сама за себя.
-И зачем я только поехала с тобой в эти проклятые Голубые горы? Подумаешь, ни разу не была в пещерах Дженолан! Сто лет бы их не видать! Так нет же, как же так -жить совсем рыдом. И ни разу не поглядеть на этакое чудо света. Сталактиты, сталагмиты, подземная река Стикс! С обязательным посещением тайного логова Сиднейской ватаги мальчишек! Подонки!!!
Дора в который раз вспомнила то, как она очутилась в пещере.
Они переехали в Сидней когда Доре исполнилось тринадцать. Мама вышла замуж за автралийца Бог знает, как они познакомились в Логдоне. Но, видимо роман был бурным, потому, что пару месяцев девочка практически была предоставлена самой себе. Памела все вечера, а порой и ночи проводила вне дома а после скоропалительного замужества и суматохи переехда они оказались в доме отчима. Брайан оказался на десять лет моложе жены. И, боже, он был действительно красавчик. Дора понимала мать, которая вцепилась в него всеми клешнями, буквально не отпуская от себя ни на шаг. У нового мужа был небольшой бизнес, и не приходилось подозревать его в меркантильных интересах, возможно, он действительно, любил Памелу, тем более, что мать всегда следила за собой. Тем меньше у неё оставалось времени для дочери. И дора почувствовала себя брошенной.
Тем более, что постепенно юношеская угловатость исчезала и девочка превращалась в хорошенькую девушку. Доре нравились свои золотистые волосы, которые она отрастила до лопаток, нравились большие голубые глаза и брови вразлёт. Втайне она разглядывала себя в зеркале обращая внимание на тонкую талию и округлые бёдра. Каждый день прикидывала, а не подросла ли грудь.
И ещё ей хотелось нравиться мальчикам. Что в этом такого? Кто из девочек не пробовал своё женское очарование на представителях противоположного пола. Майк первый попался в её сети. Однако он был мальчишкой, а ей хотелось кого-нибудь посерьёзнее.
И всё чаще её взгляд натыкался на Брайана. Сердце защемило при воспоминании о мужчине. Она завидовала матери чёрной завистью. И ещё была готова сделать всё, что он попросит. Им случалось оставаться вдвоём дома, пока мать задерживалась в парикмахерской или в магазине. Тогда Дора купалась в лучах счастья. Однако, мужчина не замечал её внимания, или делал вид. Дора хотела верить, что она нравилась отчиму больше, чем её мать. Ведь она была моложе и красивее. И не видела как мрачнела Памела при виде дочери, отирающейся возле молодого мужа.
В школе у девушки не было подруг, только Майк, который сразу пересел к ней за парту и как бы заявил на неё права. Все ребята учились вместе давно и не спешили принимать в свой круг новенькую. Тем более, девочки понимали, насколько Дора красива, и вовсе не горели желанием уступить место хорошенькой конкурентке предпочитая ширеть и устраивать мелкме пакости. Будучи девочкой гордой и имея некоторые убеждения, дора и не собиралась прогибаться под них и искать сближения.
А на улице ватага парней неизменно свистела ей вслед. В их районе, не таком уж престижном, вдали от центра кучковалась разная молодёжь. Но Дора не стремилась с ними сблизиться. Они были гораздо ниже её по социальному статусу. Она истинная Англичанка, и эти мальчишки кое-кто из которых весьма напоминал австралийских аборигенов, вовсе не те личности, с которыми она могла бы общаться. Да ей и не хотелось. Ведь дома у неё находился Брайан. Он приезжал на дорогой машине, и даже научил падчерицу водить автомобиль, так что теперь позволял девочке загонять машину в гараж. И Дора научилась делать это виртуозно. Она гордилась своим умением, поэтому и осадила парня который с недавних пор приставал к ней, подкатывая на мотоцикле. Он явно верховодил в ватаге парней бандитского вида, был высок и накачан. Но он был чёрен, как вакса! Даже вывернутые губы имели серый оттенок. Белыми были только зубы и белки глаз. Типичный негр, и ей было дика сама мысль о том, чтобы ответить на его наглую улыбку . Сначала она просто молча отворачивалась от него, игнорируя после того, как он перегораживал ей дорогу, и пытался хватать за уку Дора припомнила ругательства на кокни, которым обучила ей Лондонская подружка и так обложила нахала, что он даже немного посветлел от бешенства. И на время отстал от неё.
В тот день Дора нечаяно застала Памелу и отчима в пикантной ситуации. Она пришла в гараж, где Брайан собирался поковыряться в моторе забарахлившей машины.и, не обнаружив его там, услышала какие-то звуки в пристроенном над гаражом жилоем помещении. Заглянув в комнату она потрясённо застыла. Памела распростёрлась на постели, раскорячив ноги, и самозабвенно обсасывая здоровенную сардельку, которая росла внизу живота Брайана. А мужчина, расположившись валетом над матерью, вылизывал её между ног. Голый зад отчима был вполне себе ничего, но само действо произвело на девушку впечатление пощёчины. Она так надеялась, что Брайан всё же обратит внимание не неё, предпочтёт юную падчерицу женщине не первой свежести, что восприняла естественные супружеские отношения как предательство по отношению к себе. Дора и прежде не была особенно близка с матерью. Теперь же просто возненавидела Памелу. И даже не знала, хотела ли оказаться на месте партнёрши Брайана. Уж больно странным был их секс. Было горько, больно, и немного противно.
Дквушка оскорбилась и решила поехать с Майком в Голубые горы. Провожающий её после школы приятель с восторгом расписывал красоты пейзажей и хвастался пещерой, найденной приятелями и устроенным в ней тайным штабом.
-Представляешь, с площадки перед той пещерой видно даже долину Джемисон. Мы поедем через Эвкалиптовые леса Ты видела когда-нибудь стометровые эвкалипты?
-Только на картинке.
-Это что! Вот когда стоишь рядом со стволом, который не могут обхватить пятеро человек, вот тогда понимаешь, какой это великан! А пещера скрыта кустами, и её не так просто найти. Мы с ребятами излазили весь склон, даже прошли насквозь всю Речную пещеру, пока не набрели на этот отнорок.
-А зачем мне туда идти, в вашу пещеру?
- Так оттуда можно запросто пройти в Ленточную пещеру и в Речную, и не платить сто долларов за билет. А на обратном пути пообедать. У нас там есть плитка и газовые баллоны. А ещё Питу один чел отдал старый генератор, мы его починили, и теперь у нас есть электричество, и даже холодильник работает. Вообще-то в пещерах и без того прохладно, особенно в глубине, но всё равно обстановка почти как в приличном логове. Как представлю как мы затаскивали тот генератор в гору, а потом ещё волокли его вглубь!
Короче, Дон предложил приволочь туда старый диван, но никто не согласился. Просто натащили веток и устроили лежбища.
-Представляю себе... - Дора фыркнула. Мальчишки. Её кузены в Англии тоже вечно устраивали себе логова, играя то в пиратов, то в партизан. Она помнила их шалаш на дереве. Чего в нём только не было. Начиная от рогаток, кончая перьями и цветными стёклышками. Кузне Элли папа тоже построил домик. Правда жили там куклы и мягкие игрушки. Иногда забредала кошка Мисси, растрёпывала тщательно наведённый порядок и устраивалась спать одеялках и кукольных постелек. Лабрадору кузенов так не вездо. Собака никак не могла забраться по вертикальной лесенке наверх.
-Ну. Всё же пара матрасов там есть. Можно и переночевать при случае.
-Ты на что это намекаешь?-Прищурилась она.
-Ну... вдруг машина сломается, или просто захочется уехать на весь уик-энд...
- Никаких уик-эндов. Я собираюсь вернуться домой к вечеру! И ты пообещаешь мне, что машина не сломается.- Отрезала Дора, требовательно глядя в глаза парня. Несмотря на стресс, она сохраняла остатки здравого смысла. Ей не хотелось видеть ни мать ни отчима, перед глазами так и стояла картина из сплетённых обнажённых тел, но она не собиралась убегать из-за этого из дома.
Майк опустил глаза.
-Ну, знаешь, туда ехать по серпантину пару часов, да столько же обратно, потом ещё надо добраться до места. Отдохнуть, перекусить. На пещеры и времени-то не останется. Впрочем в долине есть недорогие отели, если ты захочешь, можно переночевать и там.
-Знаешь, я напишу записку, и мы можем отправиться прямо сейчас. Подождёшь меня?
Майк обрадованно кивнул.
-Только возьми с собой что-нибудь тёплое. Внизу может быть прохладно. И питья тоже, в дороге жарко.
-Холодно, жарко... -Бормотала Дора, наспех глотая обед и переодеваясь в удобные бриджи. Подумала, и достала удобные кроссовки.
Упаковала рюкзачок, сунув в него карманные деньги, джинсовую куртку и свитер, немаркие джинсы и тёплые носки. А сверху сунула нарезанные бутерброды с сыром.
Скоро должна была вернуться Памела, поэтому девушка нацарапала записку о том, что уезжает на экскурсию в Голубые горы с друзьями, и услышав гудок драндулета Майка, поспешила на выход. Натянула обувь, и напоследок залезла в кладовку и выгребла старые
пледы. Всё равно ма собиралась их выбросить а в логове мальчишкам всё сгодится. Если уж был вариант застрять там на ночь, то хоть не придётся спать на чужом белье. Конечно, она расчитывала ночевать в отеле а пледы просто подарить парням для обзаведения хозяйством.
Драндулет Майка производил плачевное впечатление, но парень был чрезвычайно горд собой. Отец подарил ему свою старую машину, когда купил себе новую. Парень бредил этим средством передвижения и всю дорогу Дора слушала о коробке пердач, лошадиный силах, стартере и аккумуляторе, постепенно отключаясь и разглядывая приближающиеся горы.
Станция.
Месяц спустя.
Одновременно с выхаживанием летчика, Дэн принялся за растения. Рассадил морковь и свеклу. Пустил в рост лимонник и виноград, а на некоторые их черенки привил розу. Попробовал стимулировать рост бонсаев - сосны и апельсина, которым до этого искусственно сдерживал развитие. И, как только стал появляться искусственный грунт, посадил настурцию, надеясь, что она станет дополнительной подкормкой кроликам.
Дэн рьяно принялся создавать грунт . Он измельчал все, что только казалось ему бесполезным в их сложном хозяйстве. Он распотрошил уже готовый к выбросу мусорный контейнер. Только пластик и металл избегли участи быть измельченными в дробилке, которую изобрел физик. Дэн даже обстриг волосы, и настоял, чтобы его товарищи поступили так же. Он вел учет каждому отстриженному ногтю, и занялся системой очистных сооружений, планируя добывать из отходов сухое удобрение. Надо сказать, сто ему это отлично удалось в итоге.