Ничтожество, грязь, смешанная с потом этих ползающих рабов, туман, пепел обид, обиженных и обижающих, смрад их загнивающих плесневеющих мыслей - вот, что вижу и слышу Я, самый озлобленный человек в мире. Каждый хочет взять за горло своими измазанными кровью руками этот чахоточный мир, хочет обглодать его рассыпающиеся кости, хочет выдавить из его глаз как можно больше жертв. Каждый лезет по черной лестнице в небо, перетягивает, ступенька за ступенькой, свое жирное, мерзкое тело, свой лязгающий живот. Каждый пытается залезть на небесный трон, усадить на него мерзость и жажду своих животных страстей. Но дверь закрыта для тех, кто воняет, смердит жестокостью и безобразием развращенных чувств, для тех, чьи одежды латаны грязью и вздувшейся кровью рабов.
Вы, презренные, гадите друг на друга, ломаете ножи о каменные спины и сердца и называете это справедливостью. Вы, ничтожества, мерзкие твари, животные... Вам ли судить о Боге? Вы только мараете его простыню своими мыслями - грязью. Ваше место лишь в помойной яме, на первых ступенях смердящей лестницы, там - ваше истинное место. Только в сыром и гнилом подземелье, в отребьях вашего смысла достойны вы нищенствовать. Вы думаете, что ползете вверх, но ваше отребье ползет следом, оно - в истлевшем сердце каждого из вас. Вы катитесь в пропасть, но только петля на шее сможет вас удержать.
Вы - жалкие насекомые, вы не достойны своих крыльев, затасканных и дряхлых, но даже их вы не достойны! Вы, жаждущие ползать, не смеющие открыть глаза и увидеть свое ничтожество. Вы даже не знаете, что значат ваши измученные крылья. Знаете ли вы, что значит летать? Но для вас летать - это месть палящего солнца.
И вы ползаете, топчете друг друга, топчете свои крылья, отдаете их смеющемуся пламени страха и ненависти, оставляя шрамы на бледной спине чешуйчатой кожи. И вы называете это спасением? Я смеюсь над вами, слышите, смеюсь. Мой смех будет для вас молнией, разбивающей камни спасающих стен. Вы не спасетесь, не успеете убежать, ведь вы плетете веревки и плети из пленки своих крыльев.
Вы не достойны не только ненависти, но даже любви. Но Я люблю вас, навозные мухи! Ибо нечего больше любить кроме этих мух и себя, а себя так надоело любить. Я устал от этой любви к своей озлобленности, Я злюсь на себя от этой любви.
Теперь любовь не для меня, а для вас, ничтожные.
Мне осталось только любить этих насекомых, копающихся в этой смердящей обыденности. И вы, пожирающие своих детей, вы, жаждущие набить брюхо свое страстями желчи, вы любите себя. Но Я буду любить вас, и злобиться от этого, буду любить вас, превращая гнев свой в любовь и любовь свою в гнев падающих листьев. Ползайте в своей дымящейся коробке, но Я буду давить вас, тараканов, ногой любви своей.
Так кричит мое расплавленное сердце, так видят мои глаза растворенного облака, так ступает нога любви моей, ибо Я - самый озлобленный человек в мире.