Аннотация: Поездка июня 2012 г. Фотоальбом: http://foto.rambler.ru/users/jediknight2/albums/54968254/
Вязники
Километрах в 30 от Гороховца, выше по течению Клязьмы, стоит городок Вязники. Эту бывшую слободу XVII века не назовёшь таким уж заповедником древности, но посетить её, безусловно, стоит -- ради знаменитого когда-то на всю Россию Вязниковского списка Казанской иконы, замечательного по архитектуре Благовещенского монастыря... да и просто тех неописуемых красот, что открываются с горы Венец, ничуть не менее высокой и живописной, чем Пужалова.
Когда-то в этих краях стоял город Ярополч (XII века) - как раз между будущими Вязниками и Гороховцом. Его разрушили монголо-татары в 1238 или, скорее, в 1239 г. На прежнем месте крепость уже не восстанавливалась, но одноимённый город был построен по указу государя Алексея Михайловича в 1661 г. на Мининой горе, в центре современных Вязников (километрах в 7 от древнего городища). Некоторое время так и сосуществовали Ярополч на горе и Вязниковская ремесленная слобода у подножия. Деревянная крепость сгорела дотла в 1703 г. С тех пор центром округи стала Вязниковская слобода. В 1778 г. она получила статус уездного города. Территория Мининой горы обросла теперь уже вполне мирной застройкой. А город, в основном, растягивался в длину, перекидывался уже на восток от неё -- и так всё "прыгал" с холма на холм, переливался живописными волнами. В XIX веке он стал центром полотняно-ткацкого производства: на трёх фабриках (Демидова, Елизарова и Сенькова) работало до 3 тысяч человек. Купцы и фабриканты строили великолепные дома, особняки и даже... готические замки.
Сейчас районный городок с 40-тысячным населением настолько вытянут вдоль Клязьмы, что если не учитывать его ширину, он кажется чуть ли не таким же большим, как некоторые областные центры. Главная его магистраль -- улица Советская, - тянется на несколько километров. Из-за разбросанности разновременных церквей по большой территории кажется, будто их гораздо меньше, чем в Гороховце. Здесь нет той завораживающей компактности настоящего древнерусского града. Слобода -- она и есть слобода. Так уж сложилось исторически.
Знакомство с Вязниками июньским утром 2012 года началось для меня с Благовещенского монастыря -- самого западного в цепочке здешних храмов и самого древнего: единственного в городе сохранившегося памятника XVII века.
Если смотреть издали, монастырь чем-то похож на Троице-Никольский в Гороховце. Знакомы и пропорции собора с колокольней (возможно, в обоих городах их возводила одна артель), и расположение на холме (только здесь склон гораздо ниже и положе). Зато узорочья на вязниковском храме заметно больше!
Монастырь был основан государевым указом в 1641 г., а его нынешний собор построен в 1683-89 гг. Так что даже история у них с гороховецким очень похожа: все даты разнятся лишь на несколько лет.
Почти три века Благовещенский Вязниковский монастырь был мужским и лишь перед самой революцией (в 1916 г.) преобразован в женский. После советского разорения он вновь возродился в 1999 г. как женский.
Давно заметил в своих поездках, что монастырь -- это обычно самая благоустроенная часть любого города. Каким бы бедным и захолустным ни был тот или иной населённый пункт, монастырь его, если он насчитывает хотя бы несколько лет со своего возрождения - как правило, и ухожен, и необыкновенно чист, и радует глаз цветами, с молитвой высаженными, под благодатной сенью проросшими. Что Вязьма (Предтеченская обитель), что Вязники (Благовещенская)... где островок молитвы, там и островок уюта.
Со стороны главной улицы соборные купола видны поверх современного зелёного забора -- древняя ограда не сохранилась. Чтоб попасть на территорию, надо обойти комплекс с севера, со стороны тихого Музейного проезда.
Напротив величественного трёхэтажного краеведческого музея (дома Елизарова, XIX века), стоит Всехсвятская надвратная церковь монастыря 1794 г. Маленькая и до сих пор не восстановленная внутри, она вырастает жёлтой башенкой поверх буйных трав, вымахавших чуть ли не в человеческий рост. За церковкой -- уютный двор со старыми липами, а единственная асфальтовая дорожка подводит к колокольне и главному порталу Благовещенского собора. Заповедный уголок Руси XVII века -- посреди обычных низеньких жилых домов.
По меркам такого исконно русского края как Владимирщина, XVII век -- не такая уж и древность. Тем не менее, большинство местных монастырей -- и муромских, и гороховецких, и даже некоторых суздальских, - в архитектурном отношении сформировались в ту же эпоху, что вязниковский Благовещенский. Их братски похожие друг на друга силуэты -- тонкие пятиглавия и шатровые колокольни, - щедро расцветили здешние леса и болота. Вот бы удивились владимирские зодчие XII века, увидав повсюду на этой земле церквушки, столь контрастные с тем, что возводили когда-то они. Вместо могуче-одноглавых белокаменных "царей" - пятисвечники малых луковок-огоньков. Вместо великокняжеской эстетики -- нарочито народная. Вместо византийского наследия -- такие кирпичные "храмины", которые могли бы родиться только в деревянной стране... где даже камень пытается хоть в чём-нибудь походить на дерево.
Благовещенский собор вместе с односторонней галереей и венчающей её северный отросток колокольней представляет собой единый комплекс -- как во многих русских обителях. В некоторых монастырях эту живописно-ломаную линию по другую сторону звонницы замыкал ещё второй храм, но здесь такого нет. Просто -- асимметричный соборно-колокольный силуэт.
В то утро так сияли его стены и сверкали кресты, что он показался мне почти серебряным. Или хрустальным. Нежный, лёгкий и высокий, храм возносился среди зелени в родное небо. Каскад кровель и бахромы со стороны алтаря был неподражаем. Здешний храм так же возбегал в лазурь ступеньками, как и Троице-Никольский в Гороховце, только ступеньки лучились лёгким орнаментом -- изысканней, тоньше и воздушней. Если будете в Вязниках, обязательно обойдите его и полюбуйтесь именно с востока: увидеть его только со стороны входа -- значит, не увидеть! Не проглядите чудо...
А с запада белоснежный ансамбль умеренно расцвечен изразцами -- но не сам собор, а его галерея и колокольня.
Это распространённый в XVII - XVIII веках тип галереи на 8-гранных столбах (либо имитирующих 8-гранники с внешней стороны). Кирпичные колонки напоминают отёсанные точными ударами топора деревянные чурбачки. И просто, и нарядно! А главное, роднит каменное зодчество с деревянным, которое первично и которое всегда так любили на Руси.
Полюбовавшись пышными розами и ирисами, я вошёл в собор.
Да, единственный сохранившийся в Вязниках храм XVII века ни по внешнему, ни по внутреннему виду не уступит лучшим архитектурным памятникам России того времени! Поскольку в советское время в нём размещался краеведческий музей, кое-что от интерьера сохранилось. Нет, сплошного ковра фресок здесь не увидишь! Стены белы, а иконостас -- современный. Но на сводах всё же уцелели масляные росписи с видами горнего мира (судя по стилю, XIX века). В высоком бесстолпном храме даже этот "островок неба" производит сильное впечатление.
Но особенно запомнился мне западный портал -- из галереи в основной четверик. Это самая яркая деталь, оставшаяся в интерьере от XVII века! Любимый приём русских зодчих: пять вдетых друг в друга уменьшающихся арок, от разноцветной раскраски напоминающих радугу (в некоторых храмах их число доходило до семи). Только радугу расцветили по бокам ещё "дыньки" и "катушки". Три её дуги -- обычные изогнутые валики, а две другие -- гирлянды из красных и синих бусин и "таблеток". Всё очень затейливо и пёстро!
В парусе сводов, над самым порталом, видно погрудное изображение Христа с воздетыми руками -- масляное, но, судя по стилю, воссозданное по контурам древней фрески, возможно, современной самому собору.
Из святынь, бывших в монастыре до революции, чудом вернулась в наши дни Смоленская-Шуйская икона Божией Матери. Сейчас ей можно поклониться у северной стены соборного интерьера...
А вот древний Животворящий Крест исчез, видимо, безвозвратно. Вот что пишет о нём краевед Лев Горячев:
"В 1860-х годах появляются сведения о Животворящем Кресте, который находился в Благовещенском монастыре. Точное время его обретения неизвестно: по преданию, он приплыл по реке Клязьма, был выловлен в Двориках, где его установили в часовне. Каким образом чудотворный крест оказался в монастыре, неизвестно.
Высота креста была три аршина одиннадцать вершков, на нём оклад медный, посеребрённый. На главе Спасителя -- серебряный венец с сиянием, цата и опоясание серебряные и вызолоченные.
Животворящий Крест был почитаем жителями, благодаря благодатной помощи, исходящей от него.
В 1863 г. по просьбе прихожан власти разрешили проводить крестные ходы, которые совершались на расстояния до двадцати верст. В эти годы в деревнях Сельцово, Митино, Ступино-Деревеньки была страшная засуха. Был совершён крестный ход по полям с Крестом и засуха прекратилась, пошёл дождь. Совершение Крестного хода отмечается в упомянутых деревнях престольным праздником "Мольба", который проводится через две недели после Троицы.
После закрытия монастыря дальнейшая судьба Креста неизвестна".
Тот же Горячев описывает вкратце трагическую судьбу обители после революции:
"В начале 30-х годов на территории монастыря строится льнотехникум вдоль восточной стены, к тому времени стену разбирают. Напротив здания техникума возводится общежитие для студентов. На церковном погосте устраивается футбольное поле. Церковь закрывается, келейный корпус передаётся в жилой фонд, монастырские постройки разрушают. Богатейшая библиотека старых книг, старинные грамоты, письма, всё, что можно видеть в описи 1906 г., бесследно исчезло.
Огромное количество икон Благовещенского монастыря повторили судьбу церковных святынь бесчисленно разрушенных церквей России.
Рассказывают, что видели в частном доме икону, укреплённую как дверь".
Как грозное напоминание о минувшей эпохе, стоит на территории монастыря небольшой памятник репрессированным.
Не знаю, как уж сейчас влияет наличие монастыря на местное население, но само это население из ближайших домов спешит по своим делам прямо через его двор, ведь чётко огороженных границ не существует. Мне запомнился обрывок разговора двух проходивших парней с прикидом и лексикой "реальных пацанов". Один другому говорил что-то примерно:
- ...А вот тебе страшно станет -- ты чё в первую очередь скажешь? "Господи"!.. Типа как "Мама!" в детстве.
Этот краем уха услышанный диалог вдруг живо напомнил мне философско-религиозные размышления бандитов у Пелевина, в незабвенном романе всех времён и народов "Чапаев и Пустота".
Я прошёл несколько кварталов на восток, и тихая улочка (Музейный проезд) вывела наконец на Соборную площадь. Когда-то, благодаря находившейся здесь святыне, Вязники имели широкую известность и были крупным центром паломничества.
В 1622 г. преп. Иоаким (из Шартомского монастыря под Шуей) написал Казанскую икону Божией Матери -- копию того первообраза, с которым 10 лет назад была освобождена Москва. Вязниковский список Казанской иконы настолько прославился чудесами, что уже в 1640 г. к нему на поклонение приехал сам государь Михаил Фёдорович. По России начали расходиться уже списки со списка -- и тоже становились чудотворными. Например, калужский образ "Казанской" (XVII в.) - копия с вязниковского.
Шла по стране наша святыня -- становилась всё более и более известной. Но именно Вязники (наряду с Москвой, Ярославлем) - один из первых важнейших "шагов" на пути всероссийского прославления Казанской иконы.
В 1670 году для великой святыни был построен каменный пятиглавый собор. Позже здесь сформировался целый ансамбль, напоминающий большой монастырь: воздвиглась шатровая колокольня с курантами, а также роскошный многоглавый зимний храм во имя свт. Николая... Более двух с половиной веков Казанский соборный комплекс был главной святыней и самым узнаваемым символом Вязников. Но сейчас всем этим великолепием можно полюбоваться лишь на старых фотографиях. В советское время всё разрушили подчистую, оставив лишь маленькую часовню на углу ограды и превратив её в киоск. На месте храмов разместился рынок, и площадь вместо Соборной стала Базарной.
Сейчас угловая часовня действует вновь. А на огромную и зрительно очень пустую площадь (сердце подсказывает, что чего-то тут явно не хватает!) будто бы с неба упал небольшой камень с надписью: "Здесь будет стоять Казанский собор, разрушенный в 1929 году". Ну, будет так будет... дай-то Бог!
К юго-востоку от площади зелёной тучей взбугрилась над крышами невысоких домиков исполинская гора. По центру она увенчана шатровой колокольней. Издали та смотрится как дозорная башня -- наблюдательный пост древней крепости. Гору эту называют то Ярополчьей, то Мининой, то просто Барской. Ярополчьей -- потому что одноимённая крепость в XVII веке стояла именно здесь. Мининой -- по местной легенде, что тут останавливалось ополчение Минина и Пожарского (в действительности, видимо, один из отрядов -- так как основное войско шло с Нижнего совсем другой дорогой: вдоль Волги на Ярославль и оттуда на Москву). Барской же её прозвали в простонародье, потому что на возвышенности строили свои особняки богатейшие люди города.
Всё-таки, наиболее историческое имя -- пожалуй, Ярополчья. Средневековым городам России не повезло: ни один деревянный кремль в нашей стране не сохранился (по крайней мере, целиком -- отдельные башни Якутского, Илимского и др. острогов ещё украшают Сибирь). Деревянный Ярополч XVII века был первоклассной крепостью: 2 с половиной километра стен по линии обрывистых склонов, 14 башен и четверо ворот. Как отмечает краевед Л. Горячев: "До сих пор можно видеть по склонам Ярополья остатки подъездных дорог к ныне не существующим башням". Видимо, он имеет в виду покатые улочки с отдельными затопленными травой камушками от старых мостовых.
Северо-западные ворота, выводящие к слободе (именно с этой стороны я поднялся) назывались Введенскими -- по стоящему на склоне монастырю. Субботинские выходили на север, на реку Клязьму, Спасские -- на восток, на гороховецкую дорогу, Муромские -- соответственно, на Муром. У каждой воротной башни, кроме трёх ярусов бойниц, была и небесная защита: иконы Введения Богородицы и Николая Чудотворца хранили Введенские врата; Богородица "Казанская" и Архистратиг Михаил -- Субботинские; Спас Нерукотворный и "Явление Божией Матери преп. Сергию Радонежскому" - Спасские; ещё по одному образу Михаила Архангела и Николы Чудотворца -- Муромские.
Построенная государевым указом, под руководством муромского дворянина Субботы Семёновича Чаадаева в 1661 году, крепость простояла менее полувека. "1 июня 1703 года оный град Ярополч с Вязниковской слободой погорели без остатку", как писал в своей грамоте епископ Владимирский Платон. Увы, обычная судьба деревянных русских городов!
Населённые пункты с большими перепадами высот имеют несомненное преимущество по красоте над равнинными. Даже простенькие улочки и кварталы смотрятся удивительно романтично, когда сбегают по склонам или тянутся поверху, как карниз. Вязники, в этом смысле -- один из красивейших городов! А то, что крепость на холмах не сохранилась, лишь придаёт дополнительный стимул воображению.
Первая церковь, встретившая меня на склоне исторической горы, была Введенская -- единственная уцелевшая от упомянутого одноимённого монастыря. Основание этой обители (даже чуть более старой, чем Благовещенская) связано с именами родственников князя Мстиславского. Фёдор Мстиславский, глава сотрудничавшей с поляками "Семибоярщины" в 1610-12 гг., вовсе не считался в России изменником или преступником. После освобождения Москвы и воцарения Михаила Романова он не только не был судим, но сохранил и приумножил свои огромные земельные владения, в числе которых оказалось и село Вязники (после его смерти в 1622 г. оно вновь отошло в разряд "дворцовых сёл").
Около 1629 г. Введенскую обитель основала вдова князя Мстиславского Домникия (в постриге -- Ирина) и его сестра Александра. Что интересно, Благовещенский монастырь был мужским, а стал женским. Введенский же наоборот -- был женский, а сейчас возрождается как мужской.
История его -- довольно обычная для маленьких провинциальных монастырей. Первые десятилетия он стоял деревянным. В 1681 -- 1703 гг. возвели первую каменную церковь, которая потом не раз существенно перестраивалась. В 1764 г., по реформе Екатерины II, обитель (в числе сотен других по всей стране) упразднили и обратили в городской приход.
Ныне стоящий однокупольный храм в неорусском стиле построили на месте прежней монастырской церкви в 1903 г. В советское время здесь размещалась спортивная школа по гимнастике. Несколько лет назад началось возрождение обители -- так что в маленьких Вязниках действуют сейчас два монастыря: мужской и женский. А небольшая загородная Серапионова пустынь (в глухом лесу стоит высокая живописная церковь XVIII века) приписана к Введенскому монастырю и является его подворьем. Подворье-то подворье -- но почти вся братия летом живёт там, так что во Введенской городской церкви можно встретить одного-двух человек.
Я встретил трудника, который приезжает каждое лето из Владимира, а когда-то, в детстве, жил в соседнем доме и занимался в той самой спортивной школе (он даже показал с гордостью фотографию). Вот ведь удивительный промысел Божий! Человек восстанавливает практически из руин монастырь на месте, где когда-то занимался спортом.
Ещё несколько сот шагов на восток по улочке, напоминающей деревенскую, и вот -- большой Троицкий храм на самой высокой точке Ярополчьей горы. Это его шатровая колокольня ("дозорная башня") так таинственно и торжественно царила над местностью, когда я смотрел снизу, с Соборной площади.
Поскольку исторически Вязники представляют собой "два города в одном", то и соборов в них когда-то было два: вязниковско-слободской Казанский внизу, и ярополчий Троицкий на вершине.
Пока существовала деревянная крепость, стояла в ней и деревянная церковь. В 1756-61 гг., когда населённые пункты "на двух этажах" уже слились в один, на её месте была построена каменная -- очень уж нарочито напоминающая по всем пропорциям Казанский собор. И сам пятиглавый храм, суровый, архаичный (будто XVII века!), и отдельно стоящая высокая колокольня, и необычайно обширная ограждённая территория вокруг -- всё совершенно не приходское по виду. Ясно, что богатые жители "Барской" горы, помня былую славу Ярополча, всегда сверху взиравшего на Вязниковскую слободу, решили построить церковь, хотя бы по виду достойную именоваться собором -- соперничавшую с собором "нижней" части.
Очень удачно господствует над горой её вздымающаяся, как обелиск, колокольня. В отличие от большинства других шатровых звонниц России, при виде этой возникает ощущение, что зодчие, строя ярус за ярусом, всё откладывали возведение шатра. Мол, давайте, подождём-посмотрим, как будет выглядеть, если подножие ещё поднять... и ещё... и ещё давайте вот этот этажик напоследок добавим -- а там... опять поглядим. Вот и вытянулась колокольня -- высотой раз в шесть больше ширины! Причём, шатёр занимает меньше трети общего "роста". Видимо, и вправду, старались, чтоб ярус звона был как можно выше: служил "обзорной площадкой", откуда как на ладони весь город!
Сам храм, действующий с 1990-х годов (раньше была машинно-тракторная станция) в тот день "отдыхал от служб", но трёхарочные врата внешней ограды были открыты, и я зашёл в церковный двор, больше напоминающий зелёный луг с высокой травой и купами деревьев по краям.
Из всего, что сейчас сохранилось в Вязниках, этот уголок -- пожалуй, самый незабываемый "остров старины" после Благовещенского монастыря!
Большая церковь, широкая лужайка -- и необыкновенная тишина вокруг... тишина знойного полудня. Высокая островерхая колокольня -- как гигантские солнечные часы. А солнечные часы хороши тем, что не нарушают тишину даже тиканьем!
Где я? Где всё это? То ли в центре города, то ли за городом... То ли в Суздале, то ли в Гороховце, то ли... в чистом поле. То ли в XXI веке, то ли в XVII-м. Да и какая разница? В древних маленьких городках иногда можно потеряться во времени. И в этом их особая прелесть.
За деревьями, напротив алтаря церкви, виднеется... замок. Готическая башенка возносится из зелёной июньской кипени. Это уж совсем удивительное соседство! Но опять-таки -- ни души! Ни перед храмом, ни перед замком... Точно -- заколдованное царство! Всё уснуло вековым сном, замерло. Не ходят люди, не дует ветер. Только -- солнце и тени. Кто-то остановил часы.
"Замок" оказался домом Сенькова -- ярчайшим произведением гражданской архитектуры Вязников, памятником, которому в этом году (2012) исполнился ровно век. Сергей Иванович Сеньков (1848 -- 1934) был крупным льнопромышленником, меценатом, собирателем живописи. Слыл большим либералом -- основал на своей фабрике первый в регионе профсоюз рабочих. После революции эмигрировал в Италию, где и умер в Раппалло.
Первоначально здесь был дом купца Водовозова (тоже крупного мецената, строителя церквей на рубеже XVIII-XIX веков), а очередной владелец Сеньков капитально перестроил его в модном тогда неоготическом стиле. Кто-то из местных жителей, наконец-то встреченных на улице, охотно поделился со мной познаниями (видимо, дошедшими, как в игре "Испорченный телефон"), что это "дом любовницы Сенькова". На самом деле, всё не совсем так. Или, верней, совсем не так! Дом, действительно, связан с историей любви, но трогательной и чистой. Сеньков жил здесь не с "любовницей", а со своей второй женой Балясовой, от которой родилось 6 детей (при рождении последнего она скончалась в возрасте 26 лет). Лишь из упрямства и мстительности прежней жены, назло не дававшей развода, брак этот по тогдашним правилам считался "незаконным". Это не помешало отцу официально усыновить всех "незаконнорожденных" детей. Вот эта-то семья, связанная горячей любовью, и жила несколько счастливых лет на даче-замке в самом центре древнего Ярополча... пока не рухнуло всё и в личной жизни, и в жизни страны.
Замечательный шедевр архитектуры до 2003 года служил районной больницей (а в соседнем великолепном особняке, метрах в ста к западу, до сих пор расположен туберкулёзный диспансер). В 2004 г. пожар превратил оставшееся бесхозным здание в руины, а позже его долго растаскивали местные жители... Так что сейчас "замок" предстаёт в таком виде, будто ему не 100 лет, а несколько веков. В полном соответствии с легендами о спящих, заколдованных принцессах, он зарос целой чащей травы, кустов, плюща... "И ни пройти, ни проехать в замок ни конному, ни пешему, и несметные чудовища в непролазном лесу хранят его..."
Будем надеяться, что когда-нибудь это "заколдованное царство" оживёт!
Вообще, во всём облике города виделся какой-то -- пусть не обидятся жители Вязников! - чуть разорённый вариант Гороховца: без собора, с заброшенными или полузаброшенными купеческими домами... Этот бы городок да отреставрировать, сделать туристическим центром -- цены бы ему не было! Ландшафтный, пейзажный, с живописными перепадами высот и такими же резкими перепадами архитектурных стилей: от древнерусского до псевдоготики. Говорят, непередаваемые красоты царят здесь в мае, когда облаками цветут на всех склонах яблони и знаменитые "вязниковские" вишни -- сорт, выведенный ещё в XVII веке.
Да и летом на каждом шагу -- дремлющие красоты! От "замка" дорога плавно сползает с Мининой горы на восток, и вот открывается вид на красно-белую нарядную церковь. Это Крестовоздвиженский кладбищенский храм -- 1794 года, в стиле позднего барокко, почти переходящего в классицизм. Построен он был на средства купца Водовозова (кстати, на его же деньги в 1806 г. возведён Покровский храм на другом кладбище). Примыкающая к трапезной невысокая колокольня появилась без малого век спустя -- в 1863 г. В целом, облик получился довольно традиционный: длинный храм, строенный "кораблём", где восьмерик с одним куполом уравновешен на другом конце близкой по высоте колокольней.
Эта скромная кладбищенская церковь -- единственная действовавшая в Вязниках в советское время. Потому-то и главная местная святыня -- Казанская чудотворная икона 1622 года из разрушенного собора, - находится именно здесь!
Церковь в тот будний день была закрыта, но когда я сказал, что приехал из Казани, мне открыли её на пару минут -- приложиться к иконе. Так я побывал у одного из древнейших сохранившихся в России списков Казанского образа...
Здесь, у Крестовоздвиженской церкви, старая часть Вязников заканчивается. Гораздо дальше к востоку (несколько остановок на автобусе), находится одно из самых живописных мест, какие я когда-либо видел -- смотровая площадка горы Венец. Честно скажу, не жаль проехать сотни километров, чтоб встретиться с таким чудом!
Многоочитая от озёр Земля смотрит здесь на тебя -- маленькую букашку, заползшую на край необъятного склона. И царственно-роскошным поясом пересекает весь пейзаж Клязьма, разбрызгав повсюду бисерные нити старых русел.
Можно любоваться бесконечно, как, убегая к окоёму, за десятки километров, зелень лугов неуловимо переходит в синеву (сухопутное море или зелёное небо?). А синева -- в прозрачную белизну дымки. Ту млечную белизну, которая, скорее, угадывается, чем видна. Как пасутся многомиллионные стада кустов и деревьев на пышных болотистых пажитях, чудом находя себе места среди гнутых клинков бесчисленных мерцающих озёр-стариц. Пейзаж кружит голову и, кажется, можно дирижировать сверху всем, что видишь -- беззвучным оркестром. Или рисовать прямо на холсте земли. Конечно, на нём всё уже до тебя нарисовано, но кисточка взгляда продолжает скользить и скользить по завершённому пейзажу. А может, это -- художественная объёмная карта гигантской страны? целого полушария? И сияют на ней не озёра-старицы, а моря. Десятки морей. И Клязьма -- мировой океан. Ведь только сейчас мы знаем, что океан занимает 70 процентов поверхности планеты. А до Великих географических открытий люди считали наоборот: суша -- это пять шестых, а вода -- лишь одна шестая. Пожалуй, примерно такое соотношение и "отмечено" на здешней живой карте.
Роскошные кошки бродят на фоне гигантской панорамы, попрошайничают. Интересно, почему про Землю разные народы сочиняли, что она стоит на черепахе, на слонах, на ките... а вот на коте -- не придумали! Посмотрите на здешних кошек -- они вполне подходят на роль держателей мира... например, на этих невероятно пышных, воздетых, как флаги, хвостах.