Рощектаев Андрей Владимирович : другие произведения.

Путеводитель по святыням Казанской епархии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.82*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Путеводитель одним файлом для тех, кому так удобнее.

   ОГЛАВЛЕНИЕ
  
   I. город Казань
   1.Кремль
  
   Благовещенский собор
   Спасская башня
   Бывший Спасский монастырь и его основатель свт. Варсонофий
   Бывший Троице-Сергиев монастырь
   Церковь сошествия Святого духа
   2. Монастыри
  
   Казанский Богородицкий монастырь
   Зилантов Успенский монастырь
   Иоанно-Предтеченский монастырь
   Кизический Введенский монастырь
   Бывший Воскресенский Новоиерусалимский монастырь
   Казанское подворье Раифского монастыря
  
   3. Действующие старинные храмы
  
   Петропавловский собор
   Никольский собор
   Богоявленский собор
   Церковь Ярославских Чудотворцев
   Церковь Параскевы Пятницы
   Евдокиинская церковь
   Тихвинская церковь (кряшенский приход)
   Варваринская церковь
   Церковь Казанской иконы Божией Матери в Царицыно
   Тихвинская церковь в Вознесенском
   Борисоглебская церковь
   Церковь Николы в Красной Горке
  
   4. Храмы современной постройки
   Церковь прав. Иоанна Кронштадтского при семинарии
   Церковь Рождества Христова
   Церковь преп. Серафима Саровского и иконы Божией Матери "Умиление"
   Церковь преп. Сергия Радонежского
   Новые приходы в Савиново, Дербышках и на Сухой Реке
  
   5. Величайшие утраченные храмы казани
  
   II. Самые почитаемые святыни епархии за пределами казани
  
   1. Монастыри
  
   Раифская Богородицкая пустынь
   Седмиозерная Богородицкая пустынь
   Свияжский Успенский Богородицкий монастырь
   Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь
   Свияжская Макарьевская пустынь
   Казанский Богородицкий монастырь в Елабуге
  
   2.Сохранившиеся соборы бывших уездных городов
  
   Елабуга
   Тетюши
   Лаишево
   Чистополь
  
   3. самые почитаемые храмы и святые источники сельской местности
  
   Булгар
   Билярск
   Большие Кабаны
   Аркатово
   Урсала
  

Раздел 1

Кремль

  
   Кремль... Колыбель почти любого древнего города. Единый ковчег, в который собраны его самые первые по времени и обычно самые почитаемые храмы и монастыри. Сразу вспоминаются многие примеры по России. Великая соборная площадь Московского Кремля; София Новгородская на холме над Волховом, в камне стен; Успенский собор стольного града Владимира - тоже в самом центре его несохранившейся крепости. Много примеров... И каждому паломнику, прибывающему в наш город, лучше всего начать посещение Казани именно с кремля.
   Без того, что состоялось 2 октября 1552 года на этом древнем городском холме, не было бы никаких других православных монастырей и храмов на нашей земле. Не о чем было бы сейчас писать эту книгу.
  

Благовещенский собор

  
   Сердце Казани - Благовещенский собор. Первое, что было построено в камне после покорения города и края Иваном Грозным. Начало с большой буквы. Можно сказать, что здесь родилась сама Казанская епархия и здесь было главное средоточие ее жизни все века вплоть до революции.
  

а) Освящение собора. Его основатель - свт. Гурий

   История Благовещенского собора - это история самой Казани начиная с 1552 года. На второй день после взятия города Иваном Грозным, храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы был построен в дереве - близ бывшего ханского дворца, где шел особенно жестокий бой. 3 года спустя открылась Казанская епархия, и святителем Гурием, прибывшим в город, сразу же был заложен каменный собор вместо деревянного. Эпопея каменного строительства продолжалась семь лет (1555 - 1562 гг.), что довольно естественно для такого огромного по тем временам храма, и завершилась торжественным освящением 15 августа 1562 г.
   Совершенно необычно - совершенно нехарактерно для древних традиций! - что собор назвали не в честь того торжества, когда совершалось освящение: не во имя Успения Пресвятой Богородицы, чего естественно было бы ожидать, а во славу другого величайшего праздника - Благовещения. В больших городах России на тот момент еще не было Благовещенских кафедральных соборов: в основном главные храмы освящались обычно как Успенские, Троицкие или Спасские (а в Киеве, Новгороде и Вологде - Софийские). И только в новоприобретенной Казани, что очень символично, на первый план вышел сюжет Благой Вести - вести, принесенной Архангелом Гавриилом Пресвятой Деве: "...и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус" (Лк. 1: 31).
   Словно и сейчас Спаситель пришел впервые... пришел на эту только что присоединенную к православной России землю. "Днесь спасения нашего главизна... [т.е. начало]", - как поется в тропаре праздника Благовещения Пресвятой Богородицы.
   Итак, закладка Благовещенского собора - это начало архиерейского служения первосвятителя Гурия, а освящение - предпоследний год этого служения. Почти все строительство прошло под сенью имени великого святого. Ныне и присно Благовещенский собор связан с его памятью. Закладка, освящение, подвижничество (подземная келья св. Гурия, где он молился днями и ночами, была обнаружена под собором во время одной из реставраций XIX века) - все это обеспечило нерушимую связь. И окончательным скреплением ее в памяти многих поколений стал перенос мощей свт. Гурия в собор в 1630 г.: с тех пор почти три века они в нем пребывали как главная святыня. Пока собор не был разграблен после революции.
   Так будем же и мы помнить эту историческую связь - и скажем в первой главе несколько слов об основателе собора свт. Гурии Казанском Чудотворце.
  
   Трудно в нескольких словах пересказать житие такого великого святого, как Гурий Казанский. Редко кому в истории Церкви выпадает такая по сути равноапостольная миссия - просвещение светом Христовым целого огромного края. Или даже "царства", как тогда называли. Лишь несколько святых с подобной миссией наберется за всю тысячелетнюю историю Русской Православной Церкви.
   Символично место рождения будущего подвижника. Он явился на свет Божий в Радонеже - так получилось, что в этом маленьком городке воссияли для России два великих святых (преподобный Сергий родился в Ростове, но в 16 лет с семьей переехал сюда). Недаром слово "Радонеж", возникшее, вероятно, от праздника Радуницы, - созвучно слову "Радость". Символично и то, что рождением этого святителя (1500 г.) открывается XVI век, совершенно особый для России.
   Григорий (таково было мирское имя будущего святителя) происходил из рода мелкопоместных и небогатых служилых людей Руготиных.
   Будучи на службе у князя Пенькова, юноша Григорий был оклеветан из зависти другими слугами и брошен в темницу, в подземный сруб, где и пребывал два года. Там он "научился посту и безмолвию", как сам потом признавался. Мы же можем заметить, что, по воле Божией, все три святителя Казанских XVI века - Гурий, Варсонофий и Герман, - в разное время испытали неволю и заточение. Св. Варсонофий три года провел в Крымском плену. Св. Герман после отказа занять московскую митрополичью кафедру последние два года жизни (1566 - 1568) провел, как бы мы сказали сейчас, "под домашним арестом" и сподобился мученической кончины. А чуть позже их достойный преемник патриарх Гермоген был заточен поляками в темницу и заморен там голодом (†1612 г).
   Преодолением страшных испытаний платили великие святители за свою миссию! "Ничто не дается зря..."
   Разными делами могут заниматься узники в одиночном заключении. Юноша Григорий, помимо непрестанных молитв... писал азбуки для детей. Бумага и чернила - единственное, в чем ему не отказывали его сторожа. Эта работа в заточении - прообраз будущей великой просветительской деятельности, но тогда об этом, конечно, никто не знал.
   Освобождение Григория Руготина было, видимо, первым исключительным чудом в его жизни. Оно напоминает удивительное освобождение Ангелом апостола Петра из темницы (Деян., 12). Воссиял свет, и дверь "узилища" вдруг сама отворилась.
   Два года заключения закончились. Никем не замеченный, освобожденный Богом узник ушел из имения князя Пенькова - ушел сразу в Иосифо-Волоколамский монастырь. В миру после своего заключения он провел лишь те несколько дней, что занял путь. Вместе с ним все время была икона Божией Матери, по молитвам пред которой, видимо, и состоялось освобождение.
   В житии не говорится, сколько времени подвизался будущий святитель послушником и монахом, но в 1543 г. он стал настоятелем Волоколамского монастыря - самым знаменитым настоятелем в его истории после самого основателя, преп. Иосифа.
   И опять прослеживается удивительная цепь преемственности от святого Сергия - все нити русской духовной истории явно или скрыто сходятся к нему. Священноинок Никита, подвизавшийся под Боровском, был учеником Сергия Радонежского. Преподобный Пафнутий Боровский стал, в свою очередь, учеником Никиты. Преп. Иосиф Волоцкий - послушником преп. Пафнутия. Из монастыря же св. Иосифа вышли и св. Гурий и св. Герман Казанские Чудотворцы.
   Недаром в Преображенском соборе Казанского кремля, где на время упокоился св. Гурий, в куполе была фреска: преп. Сергий Радонежский, указывая на Казань, благословляет ее первосвятителей на великую миссию.
   Архипастырская миссия св. Гурия началась в 1555 г., с учреждения Казанской епархии, и продолжалась до самого конца его земной жизни, до 1563 г.
   В предпоследний год этой жизни великий архипастырь и освятил Благовещенский кафедральный собор.
   Уже тяжко больной, в крошечной келье под ним св. Гурий дни и ночи молился Богу, показав пример необычайного для своего сана аскетизма. Словно сейчас вновь вернулись дни его молодости - того тяжкого заточения, в котором его впервые осиял Божий Свет. Только теперь затворничество под землей было добровольным. Святитель готовился к переходу в мир иной. "Душевные силы, - говорил он, - увеличиваются по мере того, как уменьшается удовлетворение плоти... Все настоящее время есть время трудов. Вознаграждение получается в жизни будущей".
   И в жизни будущей он получил великую награду. Сейчас почти в любом сборнике молитв разным святым обязательно есть и молитва св. Гурию Казанскому Чудотворцу: от хронической головной боли и других болезней, о помощи Божией в учении и др. Такое дерзновение пред Богом обрел Его великий угодник, что ему так часто молится вся Россия, весь православный народ... А для нашей епархии он - особый Светильник Православия: навеки первый, - и по времени, и по значению.
   Господь сподобил св. Гурия скончаться (причем, в великой схиме, принятой им 2 декабря) в самый канун памяти другого святителя, уже вселенского - св. Николая Чудотворца. Праздник "Николин день зимний" отмечается 6 / 19 декабря, а св. Гурия - 5 / 18 декабря.
   4 октября 1595 г. мощи св. Гурия в Спасо-Преображенском монастыре были обретены нетленными, а в 1630 г. торжественно перенесены в Благовещенский собор, где и пребывали три века как главная святыня.
  
   Б) АРХИТЕКТУРНАЯ ЛЕТОПИСЬ БЛАГОВЕЩЕНСКОГО КАФЕДРАЛЬНОГО СОБОРА
  
   Итак, если считать с момента закладки в камне, то в 2005 году главному собору Казани исполняется ровно 450 лет. Наравне с Успенским собором Свияжска, он - самый древний сохранившийся храм во всем Среднем и Нижнем Поволжье. И самый южный, самый удаленный от Пскова памятник великой псковской архитектурной школы, которая пика своего достигла как раз в XVI веке. Ибо строили его 80 псковских мастеров-каменщиков, присланных в Казань царским указом, во главе со знаменитыми Постником Яковлевым и Иваном Ширяем. В скверике перед собором недавно был открыт памятник этим двум великим зодчим. Постнику Яковлеву Москва и вся Россия обязана возведением архитектурного чуда - Покровского собора, также одного из памятников взятия Казани (само взятие произошло на второй день Покрова Пресвятой Богородицы).
   Наш Благовещенский собор совсем не похож на Покровский, зато очень похож на большие соборы Московского Кремля - особенно на Успенский, взятый при строительстве за изначальный образец, - а также, конечно, на псковские храмы. Он сочетал в себе лучшие черты владимиро-московского зодчества, то есть Центра России, и псковско-новгородского, то есть Севера Руси. Сама его конструкция - 5 больших куполов на толстых барабанах, 6 огромных столпов внутри, 3 апсиды алтаря, - почти копирует Успенский собор Москвы. И все искусствоведы еще с XIX века отмечали, что наш собор - несомненно, "столичных пропорций". Ведь Казань, хотя и покоренная - все же столица "Царства Казанского" (только титул "Казанского Царя" перешел к московским Государям). Но декор собора - чисто псковский, поистине северный в своей суровой и величавой сдержанности. Красота белого "дикого камня", без всякой скульптуры и лепных орнаментов - лишь со строгими аркатурными поясами на апсидах и барабанах да крошечными геометрическими фигурками, тоже составляющими пояса: врезанных треугольников и полукругов. Когда любуешься собором со стороны алтаря - полное ощущение, что находишься во Пскове или Новгороде и рассматриваешь один из древних храмов.
   Но наш собор позже приобрел и существенные "дополнения" из совсем других стилей. XVIII век принес эти изменения. В 1736 г. первоначально шлемовидные купола были заменены. 4 боковых главы стали луковичными, а центральная - кувшинообразной.
   Синие луковки с золотыми многолучевыми звездами как-то особенно приковывают к себе взгляд. Они - словно само Небо... Такие звездно-голубые купола можно встретить и еще в нескольких древних городах России. Это - самобытная черта русского зодчества. Когда смотришь на главы Благовещенского собора, то в первую очередь, вспоминается великая Троице-Сергиева Лавра с ее огромным Успенским собором, а также главные храмы Пскова, Суздаля, Рязани...
   Центральный же купол - это уже украинская традиция. Точно так же выглядят золотые главы над всеми великими соборами и монастырями Киева. Это - украинское барокко. Роскошный стиль, пришедший из Европы в Западную и Юго-Западную Русь на самом рубеже XVIII - XIX вв. - чрезвычайно распространенный там, но очень редкий для региона Поволжья. Наш Благовещенский собор, а также Успенский собор в Свияжске - немногие исключения. Тем ценнее они для искусствоведов.
   Смесь стилей в облике казанской "Благовещенки" - это вовсе не эклектика, а напротив, уникальный пример замечательного сочетания традиций разных исторических эпох и географических регионов. Это, без преувеличения - памятник всей русской церковной культуры XVI - XIX веков. В него вошло все лучшее от архитектуры и иконописи этих столетий. Псков, Новгород, Владимир, Москва, Киев - лучшие уголки этих городов можно, присмотревшись, явственно увидеть здесь: путешествовать, не сходя с места, не отрывая глаз от собора.
   К сожалению, храм потерял в XX веке одно из главных своих украшений-шедевров: ступенчатую белокаменную колокольню, по высоте лишь немногим уступавшую башне Сююмбеки. Когда-то эти две башни стояли, как стража, по двум сторонам от храма. Как и в случае с Сююмбеки, точное время постройки колокольни неизвестно - большинство историков сходятся на том, что ее возвели где-то в начале XVII века (лет на 40 - 50 позже самого собора), но в некоторых справочниках указывается и середина XVII века. Сам век не вызывает сомнений: роскошный пояс из трех рядов великолепных кокошников под самым куполом - визитная карточка русского "кирпичного узорочья" того столетия. По ступенчатости своей башня напоминала сохранившуюся колокольню Никольского собора (см. соответствующую главу) - только увеличенную раза в 2 и гораздо более мощную по толщине своего основания. По некоторым деталям убранства, очень отдаленно - звонницу "Иван Великий" в Московском Кремле.
   Ныне существующий маленький скверик к югу от Благовещенского собора разместился частично на месте бывшего внутреннего соборного двора, а частично - на месте утраченной колокольни. Ее снос очень исказил весь ансамбль и стал главной потерей не только храма, но и всего города.
   Большие изменения за века претерпела и западная часть собора. Собственно, в западном направлении он и рос... а в стороны расширялся за счет постройки приделов. Собор не вмещал на праздники все растущее население Казани, не говоря уж о паломниках, приходивших поклониться мощам св. Гурия и другим святыням главного храма епархии. Как ни велики были его размеры по меркам XVI века (первоначально - 20 на 26 м) но к XIX столетию его пришлось увеличить за счет пристройки трапезной в 2 с лишним раза.
   Трапезная, пристроенная в XVIII веке, по высоте была пока еще вдвое ниже основного объема и потому не так исказила его древний облик. Настоящее изменение пропорций всего храма произошло лишь в XIX веке, когда новую трапезную свели с древней частью собора под одну крышу. В таком виде храм стоит и сейчас, удивляя многих посетителей своей непропорциональностью и асимметрией - тем, что все купола так сильно сдвинуты к востоку, а огромный западный фасад мешает их видеть со стороны главного входа.
   Более изящная трапезная XVIII века сгорела в страшном общегородском пожаре 1815 года. По опустошительным последствиям и по значению для всей истории города, его сравнивали с пожаром Москвы 1812 года. Казань лишилась тогда полутора тысяч домов. Надолго закрылись из-за страшного разорения 4 собора, считая кафедральный Благовещенский, и 4 монастыря.
   Хотя Благовещенский собор и был наспех отреставрирован в ближайшие годы, но окончательно оправился от последствий пожара лишь к 1840-м годам. В 1836 г. Казань посетил император Николай I. Он распорядился подготовить проект капитальной реставрации и расширения собора. Проект подготовил к 1840 году архитектор Ф. И. Петонди. В 1841-46 гг., в соответствии с ним, и была построена вышеупомянутая огромная трапезная, а также 2 новых боковых придела. Тогда же, в 1841 г., и была обнаружена подземная келья св. Гурия, тут же ставшая объектом паломничества.
   Последние перестройки в соборе прошли на рубеже XIX - XX веков. В 1897 г. в подвальном этаже освятили храм-придел во имя Всех Святых. Это был храм-склеп: 7 казанских архиереев упокоились в нем (гробовые плиты сохранены до сих пор). Всего же в кафедральном соборе, в разных его частях, было похоронено 18 казанских митрополитов и архиепископов разных эпох - от XVI до начала XX в.
   В 1906 - 1909 гг. собор реставрировался по проекту архитектора Ф. Малиновского - тогда в нем было проведено паровое отопление и электричество.
   Интересна история внутренних росписей собора - общей площадью несколько тысяч квадратных метров. Изначальные фрески XVI - XVII вв., к сожалению, сохранились лишь фрагментами (в основном, в алтаре). Та роспись, которая дошла до революции и которая восстанавливается реставраторами сейчас - это масляная живопись известного художника из Владимирской губернии Н. Л. Сафонова, выполненная в 1870 - 71 гг. Кроме собственно библейских сюжетов, в ней отразилась и история Казанской епархии - в своих основных вехах: прибытие первосвятителя Гурия, обретение Казанской иконы Божией Матери и др. Не стоит думать, будто, если роспись столь молодая, то она не представляет собой ценности: живопись Успенского собора Московского Кремля капитально "обновлялась" тоже в XIX веке - а без нее совершенно невозможно представить себе этот величайший собор всея Руси, главный в стране до постройки Храма Христа Спасителя.
   Таким вот великолепным снаружи и внутри собор подошел в своей истории к роковой черте революции.
   Естественно, что именно кафедральный храм был закрыт советской властью в первую очередь. Тем более что находился он в кремле, который новые владыки, боявшиеся народа, превратили в глухую крепость (как и в Москве), запершись там с преданным себе гарнизоном.
   Собор официально закрылся в сентябре 1918 г. - едва только Красная Армия после кровавых боев взяла Казань. По некоторым данным, из города бежало тогда, спасаясь от террора, 60 тысяч человек... при общем 120-тысячном населении.
   Богатейший храм, средоточие духовной культуры всей епархии, был разграблен. Многие ценности пропали бесследно и их дальнейшая судьба неизвестна. Верующие спасли главную святыню - мощи свт. Гурия. Ныне все паломники могут поклониться им в храме Ярославских Чудотворцев... который тогда, на момент революции, считался приписным к кафедральному собору.
   Вторая волна конфискации, более организованная и "упорядоченная", прошла в 1921 году - во время всероссийской кампании по изъятию церковных ценностей якобы "на нужды голодающих" (реально, по рассекреченным недавно документам, лишь одна двухтысячная часть собранного по стране пошла на борьбу с голодом, а почти все остальное было брошено на нужды "мировой революции").
   Часть церковных ценностей из Благовещенского собора, к счастью, попала в музейную коллекцию (ныне - Национальный музей РТ) и лишь благодаря этому уцелела. В этом списке - самое знаменитое в нашем краю "Ефремово Евангелие" 1606 года, печатное, в драгоценном убранстве, с великолепными клеймами-миниатюрами мастера Парфения и 3 иконы Деисусного чина древнего соборного иконостаса: Апостола Павла (XVI век), св. великомученика Георгия и свт. Алексия митрополита Московского и Всея Руси (обе последние - XVIII века). Но большая часть икон пропала - так же как и почти все ценности, серебро, тысячи драгоценных камней и жемчужин с риз... все то, что веками жертвовали государи Всея Руси, князья, бояре, воеводы, губернаторы, купцы; что по крохам собирали простые прихожане.
   С того же 1921 года советская власть сделала ставку на подрыв Церкви изнутри - через марионеточную "Живую церковь", то есть обновленческий раскол. Благовещенский собор - правда, как уже говорилось, изрядно ограбленный, лишившийся почти всех ценностей, - передали "обновленцам", и те владели им до 1929 г. В 29-м храм был закрыт окончательно.
   Купола собора снесли. Роскошное западное крыльцо-портал разобрали (многие туристы удивлялись потом, что дверь виднеется на высоте метра 3 над землей, и никаких ступенек к ней нет). Еще раньше, в 1922 г., уничтожили колокольню. От полного сноса собор спасла лишь его "архитектурно-историческая ценность" - так что вскоре на нем появилась табличка: "Памятник охраняется государством". Государство разместило в нем архивное хранилище. Последнее и пребывало в храме до 1996 года. Собор внутри превратился из одноэтажного в четырехэтажный за счет деревянных перекрытий. Автор этих строк сам посещал его незадолго до начала реставрации - когда все архивные документы уже вывезли, а дощатые перекрытия еще оставались. По ним можно было подняться до самых сводов и разглядеть вблизи то, что еще осталось от замечательных росписей. Работники архива жаловались, что ночью в бывшем соборе очень страшно. Под куполом летали и шуршали крыльями голуби...
   Внешне собор реставрировался еще на самом закате "брежневской эры": тогда над ним наспех восстановили купола. Все-таки - одна из архитектурных доминант кремля, определяющая облик города. В 1987 г. центральный купол засиял, как свеча: его покрыли тончайшим - меньше волоса, - слоем сусального золота. Тогда же над собором установили замечательные ажурные кресты, ныне, к сожалению, замененные.
   С 1996 г. шла генеральная реставрация собора, которая была завершена к 450-летию Казанской епархии. Первую литургию в возрожденном соборе отслужил Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II 21 июля 2005 г.
   В завершение рассказа о Благовещенском соборе и его уникальном значении, хочется отметить, что его посещали великие всероссийские святые: прав. Иоанн Кронштадтский (сам служил здесь литургию 16 июля 1897 г.), мчц. великая княгиня Елизавета Феодоровна (в 1911 и 1913 гг.).
   Здесь были также почти все российские императоры, посещавшие Казань, начиная от Петра I, и многие знаменитые люди, в том числе А.С. Пушкин, С.В. Рахманинов, В.Г. Короленко, В.И. Немирович-Данченко, Ф.И. Шаляпин (последний пел в соборном хоре).
   Одним из последних по времени настоятелей храма был протоиерей Андрей Яблоков, составивший, пожалуй, лучшее историческое описание этого собора, а также храмов и монастырей Свияжска.
  
  
   СПАССКАЯ БАШНЯ
  
  
   Второй по значению из сохранившихся святынь кремля является Спасская башня. Названа она в честь чудотворного образа Спаса Нерукотворного, который находился над ее вратами, а в советское время был перенесен в единственную действующую в городе церковь Ярославских Чудотворцев. Там он пребывает и поныне. Но свято для православных само место, где образ пребывал столько веков, сама башня, носящая его имя. Тем более что древняя, XVI века, Спасская церковь при башне, почти сохранила свой облик - все, кроме купола. Ее окна и строгие, но живописные стрельчатые ниши под кровлей до сих пор смотрят на главную улицу кремля: она плотно приникла к башне с северной, внутренней стороны. Тысячи казанцев и гостей города проходят под ней по гулкой, длинной арке, даже не подозревая, что над ними - бывшая древнейшая церковь Казани. В дереве она была возведена "во един день" 4 октября 1552 г., а вскоре отстроена в камне. Сейчас внутри храма - административные помещения.
   Образ Спаса, находившийся над вратами - точная копия с огромного знамени Ивана Грозного, водруженного на месте будущей башни в самый разгар битвы за Казань, что кипела весь день 2 октября 1552 года. Это была одна из величайших битв в истории России, определившая судьбу всего Поволжья вплоть до наших дней. И как после другой великой битвы - Куликовской, - прославилась Донская икона Божией Матери (которую несли над войском в виде хоругви), так и после взятия Казани появился и стал пользоваться огромным почитанием в народе казанский список образа Спаса Нерукотворного (XVI век). Сам же иконографический тип Нерукотворного Спасителя появился еще в глубокой древности: по церковному преданию, лик Христа чудесно отпечатался на платке, которым Он утерся (под названием "плат Вероники" знают и почитают этот образ даже католики). На Руси он очень часто вышивался именно на знаменах. Какой же можно представить себе более яркий символ победы, чем лик самого Христа на полотнище, которое самим видом напоминает то изначальное древнее полотенце... но только, конечно, увеличенное во столько раз, чтобы видно было всем - всему многотысячному войску. Напомним, что, по летописям, при осаде Казани было 150 тысяч русских воинов, а в одном только Царском полку, при котором и находилось знамя - 20 тысяч. И на всех взирал со знамени Христос Спаситель.
   Таково происхождение Спасской башни нашего кремля - одноименной главной башне кремля московского.
   Сначала она была просто крепостной стрельницей - самой большой и мощной из всех 13. Потом, когда в XVII веке над ней надстроили площадку звона и великолепный шатер, она по сути превратилась в колокольню при Спасской церкви, и конечно, в место поклонения тысяч паломников. Как и при входе в московский кремль, всякий верующий снимал здесь шапку и благоговейно крестился. А вход на площадку, где висел набатный колокол, был свободным для любого желающего. Отсюда любовались Казанью, которая была видна как на ладони (высота башни - 47 м, высота площадки - ок. 30 м). Караульщики взимали лишь небольшую плату... Удар же набатного колокола традиционно возвещал о пожаре - так продолжалось до самого начала ХХ века. Забавно, что в 1901 г. в Городской думе специально рассматривался вопрос о снятии колокола: "Управа затрачивает деньги на содержание четырех сторожей, а толку мало... Сторожа часто спят, и бывает, что стоящий перед башней городовой прилагает все усилия для разбужения. Если ему это удается, то обыватель потом долго слышит звуки набатного колокола - даже тогда, когда пламя уже удалось потушить..."
   При упоминании о набатном колоколе невольно вспоминаешь страшный общегородской пожар 1815 года. Его-то как раз не удалось вовремя потушить. Сгорели сотни домов и десятки церквей. Весь почерневший изнутри, храм Спаса Нерукотворного на 20 лет оказался в полном запустении. Его восстановили лишь по личному распоряжению Николая I, посетившего Казань в 1836 г.: восстановили уже в качестве военной церкви казанского гарнизона. Древний интерьер XVI века был полностью заменен. Как писал краевед Н. Загоскин в 1895 г.: поскольку церковь теперь военная, ее пышное внутреннее убранство "скомпоновано из различных принадлежностей военной арматуры". По-военному выглядела и часовня (1830-х годов), куда перенесли саму икону Спаса Нерукотворного - в ней, кроме самой святыни, хранилось каменное ядро времен осады Казани. Часовню пристроили к Спасской башне с юга, тогда как церковь примыкала с севера.
   Маленькая часовня XIX века была заменена большой шатровой 1910 года. Ее высота составила ок. 30 м и она сильно исказила облик Спасской башни, наполовину заслонив ее. Впрочем, эта вторая по времени часовня для поклонения чудотворной иконе, просуществовала совсем недолго. После революции она была снесена. Да и сами ворота Спасской башни с тех пор проложены по-другому. Вместо "коленчатого прохода", необходимого когда-то для нужд обороны (в нем трудно было развернуть таран, трудно ворваться в крепость сходу), пробили прямой проезд для правительственных машин, которые отныне на скорости проносились под древними сводами.
   Во всем казанском кремле коленчатый проход сохранился сейчас лишь у Тайницкой башни, выводящей к Казанке. Кстати, и над ним тоже когда-то была церковь (в XVI - XVIII веках) - древний храм Воскресения Христова, при котором, по преданию, был погребен св. мученик Петр Казанский († 24 марта 1552 г. по ст. ст.)
  
  

БЫВШИЙ СПАССКИЙ МОНАСТЫРЬ

И ЕГО ОСНОВАТЕЛЬ - СВТ. ВАРСОНОФИЙ

   Весь юго-западный угол кремля, сбоку от Спасской башни, занимал совсем небольшой по территории (около 1 га), но очень почитаемый Спасо-Преображенский монастырь - один из величайших по значению в нашем краю. В советское время он был почти полностью разрушен. На территории его разместилась воинская часть. В настоящее время за уцелевшей невысокой оградой укрывается лишь пустырь с развалинами. Сохранился подвальный этаж знаменитого Спасо-Преображенского собора со всеми его помещениями - таинственными сводчатыми залами. Казалось бы, что там можно увидеть сейчас, кроме останков древней каменной кладки, загибающейся седыми от времени арками и перекрытиями? Но именно в этом подвале ("Пещерке" - как называли это место до революции) во время раскопок 1995 года были вновь обретены утерянные в 1920-е гг. великие святыни нашего края - мощи преподобных Ионы и Нектария Казанских, а также святителя Ефрема, венчавшего на царство первого из Романовых Михаила Федоровича (1613 г.). Все они покоятся сейчас в раках в Петропавловском соборе нашего города. Но мощи самого основателя монастыря - святителя Варсонофия, Казанского и Тверского Чудотворца, к сожалению, найти пока не удалось.
   Кто такой святой Варсонофий для нашего края? Ближайший сподвижник Первосвятителя Гурия, один из величайших небесных заступников Казани, да и всей России.
   История нашей епархии открывается тремя святыми именами, употребляемыми обычно нераздельно - свв. Гурия, Варсонофия и Германа. Из них лишь Варсонофий не был архиепископом Казанским, а святительствовал позже в Твери - но по значению для просвещения нашего края он неизменно занимает место в этой троице Казанских святителей. Хотя в равной степени его прославляют и в соборе Тверских святых (празднуется в первое воскресенье после Петрова дня, т. е. после 12 июля н. ст.)
   Из всех троих св. Варсонофий прожил самую долгую жизнь - 81 год (1495 - 1576 гг.): родился он раньше, а скончался позже всех. Но жизнь эта с ранней молодости была полна испытаний. 17-летним юношей он попал в плен к крымским татарам во время их набега 1512 года на Рязань и Серпухов. В последнем и жил будущий подвижник - Иоанн, сын священника Василия. Лишь 3 года спустя отец сумел собрать нужную сумму и выкупить сына из плена. За это время будущий первосвятитель Казанской земля выучился татарскому так, что мог не только разговаривать, но и писать на нем. Это умение, а также знание традиций татарского народа, очень пригодились св. Варсонофию. Интересно, что ум и память святителя оказались таковы, что он вспомнил все это через 40 лет, в шестидесятилетнем возрасте (1555 г. - прибытие его со св. Гурием в Казань). И проповеди его на татарском обладали, по свидетельствам современников, неотразимой силой и убедительностью.
   Плен изменил все отношение к жизни у молодого человека. Как это бывает в критические моменты, когда не остается других надежд, для Иоанна перестало существовать все, кроме Бога. Мир больше совершенно не интересовал его. И как св. Гурий после чудесного освобождения из темницы (см. его житие) сразу же пошел в монастырь, так и бывший крымский пленник, нисколько не пробыв в миру, отправился в Москву и принял постриг в Спасо-Андрониковом монастыре. Эта обитель славна тем, что основана любимым учеником прп. Сергия святым Андроником, а в числе первых подвижников в ней жил величайший иконописец преп. Андрей Рублев.
   Второй монастырь в жизни св. Варсонофия - Николо-Пешношский, - тоже, по чудесному совпадению, связан с именем преп. Сергия, ведь он был основан другим его учеником преп. Мефодием. Это Мефодий, по преданию, "пешком носил" землю и песок для фундамента первой церкви.
   Здесь Варсонофий стал настоятелем. Здесь во время паломничества 1553 года его заметил молодой царь Иоанн IV... После этой встречи государь и решил направить опытного настоятеля в Казань в качестве помощника св. Гурию.
   В 1556 году св. Варсонофий основал в нашем кремле Спасо-Преображенский монастырь. Он был в нем архимандритом целых 12 лет, до 1567 г. За это время братия от первых нескольких человек выросла до ста насельников. Монастырь стал крупнейшим в нашем краю центром православного просвещения, наравне со Свияжским Успенским.
   Св. Варсонофий сподобился постричь своего архипастыря свт. Гурия в великую схиму, когда тот перед кончиной пожелал принять ее. Постриг состоялся в Спасо-Преображенском монастыре 2 декабря 1563 г., а 5 декабря первосвятитель Гурий предал душу Богу. Погребен он был здесь же, под алтарем монастырского храма. Он первый, кто своими мощами освятил это место. Сам св. Варсонофий был погребен здесь же 14 лет спустя.
   Не держат светильника под спудом... В 1567 г. митрополит Всея Руси (в 1566 - 1568 гг.) св. Филипп вызвал известного архимандрита из Казани в Москву и поставил его Тверским епископом.
   4 года св. Варсонофий нес архипастырское служение в Твери - в самый страшный для этого города (да и для страны) период. Свирепствовала опричнина. Святитель Филипп уже через несколько месяцев был низложен и сослан в Тверской Отрочь монастырь. Пытавшийся защищать его свт. Герман Казанский принял мученическую кончину († 6 ноября 1568 г.) - даже чуть раньше, чем тот, кого он защищал. А вскоре Опричный поход Ивана Грозного (зима 1569 - 1570 гг.) обернулся кровавыми днями для тверичей, как чуть позже - для новгородцев. Тогда же Малюта Скуратов задушил священномученика Филиппа. И всему этому уже престарелый и больной, 75-летний епископ Варсонофий, конечно, не мог помешать. Но то, чему он стал свидетелем, видимо укрепило его в намерении оставить архиерейскую кафедру. Он понял, что в этих условиях осталось только молиться - ничем другим ситуацию не изменить. И вот уже в следующем 1571 году св. Варсонофий оставил Тверскую кафедру и отбыл на покой в ставший ему родным Спасо-Преображенский Казанский монастырь.
   Здесь в молитве и посте святитель провел последние 5 лет жизни и преставился 11 апреля 1576 г. Отпевание и погребение совершил архиепископ Тихон. Св. Варсонофий упокоился в обители, которую основал.
   В 1595 г., 4 октября, при закладке нового каменного Спасо-Преображенского собора, мощи свв. Гурия и Варсонофия были обретены нетленными, а гробы их оказались полны благоуханного мира. Свидетельство об этом оставил священномученик Гермоген (†1612 г.), в то время митрополит Казанский, а позже - патриарх Всея Руси.
   Тогда же открылись и мощи преподобных Ионы и Нектария (подробнее о них см. в главе "Петропавловский собор").
   Рака св. Гурия через треть века была перенесена в Благовещенский кафедральный собор - мощи же всех остальных упомянутых святых так и остались на века в Спасской обители.
   Монастырь, прославленный столькими святыми, быстро стал одним из самых знаменитых и богатых в Поволжье. В Казанской епархии он всегда был на втором месте и уступал лишь Свияжскому Успенскому. К середине XVIII века, он, например, владел почти двумя тысячами мужских крестьянских душ - против семи с лишним тысяч у Свияжского.
   Его особое положение в нашем краю можно было сравнить с уникальным положением Чудова монастыря в Москве - тот так же располагался в кремле, также формально считался главным, но фактически все же сильно уступал во всем Троице-Сергиевой лавре, расположенной за пределами Москвы. Так и Спасский монастырь уступал Свияжскому, находящемуся за пределами Казани.
   Когда в 1764 г., по реформе Екатерины II, у монастырей России отняли все земли, многие упразднили вовсе, а оставшиеся поделили на классы - тогда Свияжская Успенская обитель стала единственной в епархии, получившей высший, первый класс, Спасо-Преображенская была возведена во второй. По всей России тогда первоклассных монастырей было лишь 20, да и второклассных - всего 59. Народное почитание, впрочем, от "классов" нисколько не зависело. Мощи свт. Варсонофия, препп. Ионы и Нектария непременно посещали все паломники, приезжавшие в наш город. После Казанского Богородицкого монастыря и Благовещенского кафедрального собора это была, пожалуй, величайшая святыня Казани.
   Облик святой обители был подстать ее положению. Огромный древний собор (1595 - 1601 гг.), ненамного уступавший Благовещенскому по размерам и роскоши; небольшие, но зато древнейшие в городе церкви Николы Ратного и Киприана-и-Иустины (последняя, давно стоявшая просто рядом, была приписана к монастырю лишь в начале XIX в); двухэтажные келейные корпуса рубежа XVII - XVIII вв. с очень нарядными наличниками; наконец, высокая 4-ярусная колокольня с часами, возведенная в 1861 г. - поразительно похожая на построенную чуть позже колокольню Раифы... А ведь все это - как ни удивительно, - помещалось на крошечном клочке территории 83 на 97 метров, ибо расширяться монастырю внутри густой кремлевской застройки было просто некуда. 5-купольный собор, колокольня и Спасская башня выглядели как единый, тесный архитектурный букет, украшавший кремль с юга. С разрушением в советское время собора, колокольни, да и двух малых древних церквей, этот букет распался, и южная часть кремля как будто оголилась и опустела.
   Самая большая потеря - это гибель Спасо-Преображенского собора. Всего два в городе было больших храма XVI века - сейчас остался лишь один, Благовещенский. Краеведы предреволюционной эпохи много спорили о "ценности" Спасского собора как "исторического памятника" XVI века: мол, слишком много позднейших переделок, которые сильно исказили его первоначальный облик... Для простого верующего такой проблемы не существовало. Люди просто приходили и молились. Сейчас прийти уже некуда. Спасо-Преображенский монастырь в Казани полностью разделил судьбу Чудова монастыря московского кремля, с которым у них вообще было так много схожего в истории...
  
  
   БЫВШИЙ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВ МОНАСТЫРЬ
  
  
   Другой древнейший монастырь на территории кремля - Троице-Сергиев, - был упразднен еще в конце XVIII века. Он располагался севернее Спасо-Преображенского, в самом центре кремля - как раз на том месте, где сейчас возведена мечеть Кул-Шариф. При ее строительстве в наше время было найдено много костей с маленького, но древнего монастырского кладбища. Все останки собрали и перезахоронили на Зилантовой горе в 2004 году.
   Троице-Сергиева обитель всегда была маленькой и бедной и считалась приписной к Троице-Сергиевой лавре?. Одноименная и тоже приписная к лавре обитель с 1551 года находилась и в Свияжске. Это говорит о том, какую огромную роль сыграла в христианизации края лавра преп. Сергия.
   Возможно, для основания монастыря было выбрано приблизительное место чудесного явления преп. Сергия Радонежского жителям Казани накануне ее взятия в 1552 году. Святой символически "подметал" улицу, по которой позже в город въехал молодой царь Иван IV. Об этом свидетельствует "История Казанского царства" ("Казанский летописец") и многие устные легенды. Знаменательно, что такое же явление св. Сергия местным жителям предшествовало и основанию Свияжска в 1551 г. Еще одна связь грозных событий 1552 года с именем почившего ровно за 160 лет до них великого святого - то, что одна из 3 полотняных передвижных церквей в русской армии, осаждавшей Казань, называлась Сергиевской. Вся утварь в ней была - из Троице-Сергиевой лавры. Утварь в обители, о которой идет речь - тоже была из Лавры.
   Исторически монастырь примечателен тем, что в нем пожелал быть захороненным третий архиепископ Казанский (после свв. Гурия и Германа) Тихон. Он скончался в 1576 г., и 124 года его могила находилась здесь. В 1700 г. захоронение было перенесено в Благовещенский кафедральный собор, где покоились другие казанские архиереи. Видимо, примерно с того времени Троице-Сергиев монастырь и начинает приходить в упадок.
   В 1764 г. сотни монастырей России - в первую очередь, как раз приписные, - были упразднены. Решение правительства Екатерины II еще не означало окончательную гибель упраздненных обителей в этом же году. Пока тянулась бюрократическая волокита, во многих из них еще теплилась жизнь - а некоторые (например, Свияжский Макарьевский) вообще, с Божьей помощью, "устояли на ногах", и, к радости паломников, существуют и поныне, хотя со времен той реформы прошло почти 2,5 века...
   Но это не относится к Троице-Сергиеву Казанскому монастырю. Его упразднение оказалось окончательным. Два храма его (Троицкий и Сергиевский) стояли в кремле еще четверть века после реформы - пока наконец в 1787 г. не были полностью разобраны.
   Обитель "Пресвятые Троицы и Сергия Чудотворца" прекратила свое существование.
  

ДУХОСОШЕСТВЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

  
   Всякому, кто любуется панорамой нашего белокаменного кремля хоть со стороны Казанки, хоть со стороны вокзала, видны над его густой застройкой шесть куполов: пять над Благовещенским собором и один - над Духосошественской церковью. И это все, из храмовой архитектуры кремля, что осталось после революции. Два храма: бывший кафедральный собор и бывшая дворцовая церковь.
   Традиция возведения дворцовых и домовых церквей повелась издревле. Их строили еще при княжеских теремах и боярских хоромах домонгольской Руси. В эпоху Руси Московской при царском дворце в Кремле находилось сразу несколько церквей. В Петербурге же вообще домовых церквей было гораздо больше, чем обычных приходских (около 60 приходских на весь город, тогда как вместе с церквями дворцов, учебных заведений и разных ведомств - 465).
   Казанский губернаторский дворец в кремле также должен был иметь свой храм. По проекту одного великого архитектора - К. Тона, - был возведен и Большой Кремлевский дворец в Москве и губернаторский в Казани (ныне - резиденция президента РТ). И как московский дворец XIX века включил в свой комплекс множество построенных ранее палат и церквей, так и казанский был соединен переходом с заново отреставрированной старинной церковью, которая в XVIII в. называлась Введенской.
   Точная дата постройки первоначального храма неизвестна. В 1565 г. на этом месте уже стояла церковь с приделом в честь Введения во Храм Пресвятой Богородицы. В XVIII в. храм был перестроен и уже весь освящен как Введенский. Русское барокко, господствовавшее в ту эпоху, и русский "теремной стиль" более раннего XVII века, удачно соединились в его облике.
   Пожар 1815 года превратил Введенскую церковь в обгорелые развалины. После этого целую треть века она стояла без ремонта. На одной из литографий Э. Турнерелли (1830-е гг.) мы видим ее: без купола, с потрескавшимися стенами, с пустыми глазницами окон, с кружащимися воронами. Но по этой литографии все же видно, насколько новопостроенная в 1849 - 1854 гг. Духосошественская церковь почти один к одному похожа на разрушенную Введенскую. Это практически один и тот же храм - только заново освященный и соединенный отныне в единый комплекс с дворцом. Так что дворцовую церковь сошествия Св. Духа лишь очень условно можно назвать храмом середины XIX века. По времени последнего освящения (1854 г.), когда сменилось название, это действительно так. Но по всем формам и декору, перед нами - не что иное, как замечательный памятник русского барокко XVIII столетия. Все его аналоги в нашем краю, к сожалению, разрушены. Это, в первую очередь, одноименный Введенский собор Кизического монастыря, и Воскресенский собор - Новоиерусалимского (оба - конца XVII века). У них были такие же тройные пучки полуколонн по углам; такие же кирпичные фризы под кровлей, похожие на бахрому; такие же наличники окон с "петушиными гребешками" поверху; такие же восьмигранные барабаны... а у Воскресенского собора усиливала сродство еще и галерея. Хорошо сохранившаяся галерея Духосошественской церкви - замечательное произведение зодчества. Больше во всей Казани и окрестностях ни у одной церкви не сохранилось арочных крытых галерей.
   Изначально галерея представляла собой незастекленную террасу: как бы балкон вокруг всей церкви в форме буквы "П". Позже ее застеклили и превратили, таким образом, в светлый коридор. Сейчас, после реставрации 2002 года, цельные рамы окон заменены открывающимися настеж стеклянными ставнями, так что галерею можно сделать и открытой, и закрытой.
   Со стороны дворца к храму ведет крытый переход над аркой (на уровне второго этажа) - очень похожий на некоторые переходы Большого Кремлевского дворца Москвы. Со стороны башни Сююмбеки - высокая удобная лестница. Стоит отметить, что с башней Сююмбеки церковь очень удачно гармонирует своей ступенчатой конструкцией. Две "ступеньки", из которых она состоит, очень похожи на два нижних яруса легендарной башни, стоящей рядом. Церковь примерно вдвое ниже, но тоже очень изящна. А венчает ее 8-гранный луковичный купол с медно-лепными растительными "гирляндами" вдоль каждой грани. Из этих же гирлянд составлены и кольца-венки на каждой из 8 плоскостей. Купол, таким образом, очень оригинален и больше всего напоминает этими украшениями царскую церковь Большого дворца в Петергофе, тоже памятника XVIII века.
   Сам дворцовый храм Сошествия Св. Духа занимал лишь второй этаж. Там же и находился и крошечный придел св. мученицы царицы Александры (жены императора Диоклетиана). На первом этаже размещался еще один придел - св. Николая Чудотворца. Находившаяся там красивая икона св. Николая была пожертвована в середине XIX века Анной Давыдовной Боратынской.
   Вообще все иконы в главном храме и во всех приделах были - 1854 года, современные освящению церкви... Того же года - и все святые предметы алтаря. Разумеется, они не сохранились - красноармейцы разграбили этот храм одним из первых, когда в сентябре 1918 г. взяли Казань. Переделанная под столовую, церковь полностью утратила оформление своих интерьеров в стиле классицизма. Если б оно сохранилось, то был бы особенно интересен этот контраст: фасады в стиле русского барокко и внутреннее убранство в европейском классическом стиле.
   Церковь до сих пор не возрождена в качестве действующей, хотя, как уже отмечалось, капитально реставрировалась в 2001 - 2002 гг. Установление над ее куполом вместо креста знака "ЮНЕСКО" (казанский кремль как раз был включен тогда в список всемирного достояния) вызвало, мягко говоря, неоднозначную реакцию общества, особенно верующих. Знак вскоре сняли, и сейчас купол храма уже ничего не венчает - крест над ним пока так и не установили.
   Раздел 2

монастыри

  
  

Казанский Богородицкий монастырь
(женский до закрытия, возрождается с 2005 г. как мужской)

   Святыня:
Возвращенный 21 июля 2005 г. Ватиканский
список Казанской иконы Божией Матери
   8 (21) июля 1579 года состоялось одно из величайших событий не только в жизни Казани, но и во всей истории Русской Православной Церкви. Была обретена чудотворная икона Божией Матери Одигитрии, получившая чуть позже имя в честь нашего города, из земли которого его извлекла 10-летняя девочка Матрона. Отныне со словом "Казань" у простого человека возникала ассоциация, которая очень удивила бы все предыдущие поколения русских: до 1552 года это слово вызывало неизменный страх, как обозначение источника постоянных набегов, место томления в рабстве десятков тысяч "полонянников". После 1579 года - это святое место Руси, где сама Матерь Божия вдруг явила величайшую милость.
   Казанская икона... Кто же не знал ее в России? Люди могли жить в глухой деревне, оставаться неграмотными, никогда не быть в Казани и даже не представлять, где она находится, но Пресвятую Владычицу "Казанскую" знали все и ежедневно перед ней молились. Много ли нашлось бы таких изб по всей огромной стране, где в "красном углу" не стояла бы Казанская икона. Много ли было таких малых городков, не говоря уж о больших городах, где не соорудили бы в честь нее хотя бы один храм. А всего таких храмов в России были сотни. И не только в России.
   Казанской иконе Божией Матери оказался посвящен крупнейший русский монастырь на Святой Земле - женская Горненская обитель в Иерусалиме, на месте встречи Приснодевы Марии с праведной Елизаветой. Есть храмы во имя "Богородицы Казанской" и на Афоне - собор в большом скиту Кромица и отдельная Казанская обитель ("келья", по святогорской терминологии) при Ставроникитском монастыре.
   Один из почитаемых списков Казанской иконы хранится в Дамаске (Сирия), а так называемый Римский или Ватиканский список признала в ХХ веке своей величайшей святыней Католическая церковь. Именно этот образ из Ватикана был передан в 2004 году представителями Папы Римского предстоятелю Русской Православной Церкви Патриарху Алексию II, а 21 июля 2005 года - на празднование 450-летия Казанской епархии, - список привезен Святейшим Патриархом в Казань. Состоялся многотысячный крестный ход, величайший в современной истории нашей епархии, к месту обретения чудотворного образа - туда, где ныне вновь возрождается святая Богородицкая обитель, некогда одна из крупнейших женских в России.
   О том, что произошло здесь 426 лет назад, подробно повествует очевидец, святой патриарх Гермоген, в то время еще бывший простым казанским приходским священником Ермолаем:
   "Итак, Богородичная икона явила себя таковым образом: Владычица не открыла образа Своего ни святителю города, ни властному начальнику, ни вельможе, ни богатому и ни мудрому старцу, но явила свое честное сокровище и неисчерпаемый источник всем приходящим с верою - чудный свой образ - юной дочери простого, искусного в военной стрельбе воина, имеющей десять лет от роду, по имени - Матроне; сей-то девице и явилась оная чудная и пресветлая Богородичная икона. После пожара, в то же лето и в том же месяце, вот начала являться оной девице, имя которой мы уже раньше назвали, пресветлая икона Божией Матери и велела ей пойти в город и рассказать о Богородичной иконе, которую видела, архиепископу и воеводам, чтобы они пошли и вынули из недр земли образ Пречистой Богородицы, причем указала и место, где могут обрести честное сокровище необычайного бисера - чудную икону Богородицыну. Девица же, по юности и недомыслию, побоялась поведать о видении и рассказала только матери своей, та же не обратила внимания на ее слова. После же, опять в видении, и не один раз, являлась ей (девице) пресвятая и чудная оная икона и велела ей непременно рассказать о сем видении (властям), девица же не один, а много раз говорила матери своей о явлении той чудной Божественной иконы и просила ее без колебания поведать об этом видении (и властям). В один же день случилось девице оной, имя которой мы уже выше написали, спать в полдень, и внезапно девица очутилась посреди своего двора, в котором она жила, и тотчас явилась ей чудная и пресветлая Богородицына икона в страшном - огненном виде, испуская пресветлые и очень страшные огненные лучи, так что думалось ей, что от пресветлых тех сияющих от иконы лучей она сама будет сожжена, и голос страшный был к девице от образа, говорящий: "Если не поведаешь слов Моих и не пойдешь вынуть образ Мой из недр земли, то Я явлюсь в другой улице и в ином городе, ты же сделаешься больной до тех пор, пока не кончишь зле жизни своей". Девица же от этого страшного видения зело ужаснулась, пала на землю, была как мертвая и лежала на земле много часов, и (как только очнулась) возопила сильным голосом к матери своей, чтобы она, шедши, поведала Архиепископу и правителям того города о чудной и пресветлой иконе Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и передала (девица) ей все слова, слышанные ею от пресветлой иконы, указавши ей и место (нахождения иконы). Мать же девицы поспешно пошла в город к воеводам, привела к ним и девицу и велела ей самой рассказать все, что с нею содеялось; девица же поведала им все глаголы, слышанные от пречудной и великолепной Богородичной иконы, указывая и место (нахождения иконы); они же, одержимые неверием ко пречестной иконе Пречистой, о которой поведала им девица, не обратили на это никакого внимания. Тогда мать, прослезившись и взяв дочь, пошла к Архиепископу и поведала ему те же прежде сказанные слова, указывая и место (нахождения иконы), указанное ей (девице), дабы повелел вынуть (из земли) святую Богородичную икону; архиепископ же не внял речам ее и отослал ее без дела. Был же приход их (к воеводам и архиепископу) в 7-ой час дня, а обретение чудного пресветлого образа Богородицына - в двенадцатом часу дня, после пожара в тот же год, месяца июля в восьмой день, на память святого великомученика Прокопия. Было же дело так: пошла та жена к своему дому, рассказывая всем людям о чудной иконе, какое видение видела дочь ее, люди же, дивясь словам ее, отходили не внимая (как должно) речам их; она же, взявши заступ и пришедши к показанному месту, начала долго копать и не обретала искомого; спустя немного времени начали и другие копать и вскопали уже все место то, но ничего не нашли, вышеупомянутая же девица оная начала копать на другом месте, где прежде была печь, также (копали) с ней и прочие. И когда выкопали немного более двух локтей, о чудо! Явилась чудотворная икона Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, честного ее Одигитрия, вместе с предвечным Младенцем Господом и Богом Иисусом Христом; на чудной же иконе той был ветхий рукав одежды из вишневого сукна: самый же чудотворный образ чудно сиял светлостью, как будто вновь был написан красками, тогда как земной прах нисколько не коснулся того чудного образа, как сами мы видели. Девица же, взявши образ Пречистой со страхом и трепетом и радостью, поставила его на том же месте. Люди же, бывшие тут, возопили, проповедая неумолкаемо о явлении той Божественной иконы, и вскоре стеклось бесчисленное множество благочестивых из народа, вопиюще со слезами: "Владычица, спаси нас!" И послали весть к архиепископу и к правителям города, что обрели святой образ Богородицы; архиепископ же вскоре приказал звонить в колокол и пошел с крестами и со всем освященным собором, с воеводами и со множеством народа, на то место, где обрели чудную икону Пречистой, и видел образ Пречистой, как бы новый дар, пречудно светящийся, и очень дивился и недоумевал, что такого начертания образ никогда и нигде не видал прежде; одержимый же радостию и страхом за свое неверие, с плачем молился и просил милости и прощения за свой грех. Также и воеводы с плачем просили милостивого (прощения) за то нерадение и неверие, которым согрешили пред чудотворным образом Пречистой. И весь народ городской стекался на то дивное божественное чудо."
   В том же 1579 году, указом царя Иоанна IV, на месте явления чудотворной иконы был основан Богородицкий женский монастырь, впоследствии ставший главным объектом всероссийского паломничества в наш город - особенно в начале ХVIII - начале ХХ вв. Девица Матрона, обретшая икону, приняла в нем постриг с наречением имени Мавра. В 1595 году было установлено местное празднование в день обретения Казанского образа Божией Матери - 8 июля по ст. ст. (с 1649 года оно стало всероссийским).
   Второй праздник в честь Казанской иконы (22 октября (4 ноября)) установлен Церковью в воспоминание событий грозного 1612 года, когда в Смутное время решалась судьба России. Уже заточенный поляками в темнице священномученик патриарх Гермоген (свидетель обретения иконы в 1579 году) сумел передать последнее письмо нижегородцам: "Пишите в Казань к митрополиту Ефрему. Пусть пошлет в полки к боярам и к казанскому войску учительную грамоту, чтобы они стояли крепко за веру..."
   Святитель Казанский Ефрем († 1613 г., мощи его ныне в Петропавловском соборе Казани) оказался первым по старшинству архиереем Русской Православной Церкви после заточения, а затем и мученической кончины св. Гермогена. Он послал к войску не только грамоту, как завещал из темницы патриарх-мученик, но и Казанскую икону - как благословение "всему миру" в освободительный поход на Москву. Поход состоялся в 1612 году.
   В истории столицы еще никогда не было периода столь долгого пребывания ее во вражеских руках. Уже два года Кремль, со всеми его святынями, занимали поляки. Остального города просто не существовало. Он весь сгорел в пожаре 1611 года. Первому Ополчению тогда, после упорных боев, так и не удалось освободить столицу. Поляки укрылись в Кремле и Китай-городе и сожгли все вокруг. Ополченцам достались лишь развалины и полностью разоренные окрестности. Гораздо страшнее то, что развалилось тогда из-за внутренних противоречий само Первое Ополчение. Раздрай в тогдашнем российском обществе полностью, как в зеркале, отразился во всей его структуре. Разделенная и разоренная Москва тоже, в свою очередь, представляла собой как бы портрет России в миниатюре: часть принадлежит оккупантам, часть... вообще никому не принадлежит, кроме банд мародеров.
   Второе Ополчение было благословлено Самой Матерью Божией - через Ее чудотворную Казанскую икону. Может быть, поэтому дела его пошли совсем по иному?... Впрочем, опасность повторить судьбу Первого Ополчения оставалась. Именно поэтому капитуляции польского гарнизона Кремля ждали с таким волнением. Что произойдет раньше - поляки сдадутся от голода или... Это тревожное "или" было тогда главной проблемой спасения России. И чем больше росла тревога, тем больше оставалось уповать на небесные, а не на земные силы. Опыт предыдущих лет Смутного времени показывал, что одних только военных побед какого бы то ни было талантливого полководца (например, Скопина-Шуйского в 1609-10 гг.) совершенно недостаточно для спасения. Нужно единство страны, а для единства был только один цемент - вера. И настоящим олицетворением этой веры - знамением грядущего воскрешения страны "из мертвых" - стала именно Казанская икона.
   Первые успехи в боях в Москве в августе 1612 года - отражение атак пана Ходкевича, так и не сумевшего прорваться с подкреплением к своему гарнизону - еще не означали победы. Блокада Кремля ополченцами растянулась на два месяца, до октября. В случае дальнейшего затягивания осады, и неизбежной из-за этого деморализации, Второе Ополчение могло просто распасться и разбрестись, точно как и первое.
   В условиях этого опасного соревнования со временем, исход которого никто не мог предсказать, и был проведен общий молебен перед Казанской иконой - под самыми стенами осажденного Китай-города. Три дня все войско постилось и молилось. В это время, греческий епископ Арсений, находившийся в Кремле в плену у поляков (как и скончавшийся чуть раньше свт. Патриарх Гермоген) сподобился видения: "Среди полночной тишины вдруг келья его наполнилась светом, и он увидел перед собой святого Сергия Радонежского. "Арсений", - сказал преподобный Сергий, - "ваши и наши молитвы услышаны; предстательством Богоматери суд Божий об отечестве преложен на милость: завтра Москва будет в руках осаждающих и Россия будет спасена". Это "Завтра" случилось 22 октября 1612 года (по ст. стилю). Казаки, после выноса иконы перед войском, стремительной атакой взяли Китай-город. Через 4 дня сдался победителям и Кремль...
   В конце 2004 года, решением Государственной Думы, 4 ноября (22 октября) объявлено государственным праздником России. Восстановлена историческая традиция - ибо всероссийским торжеством был этот день и до 1917 года. "9 мая дореволюционной России" иногда называют его в наше время, пытаясь найти подходящую аналогию тому великому событию 400-летней давности.
   Таким образом, Казанская икона - особая в истории России, даже по сравнению с другими величайшими святынями: Владимирской, Смоленской, Донской, Иверской... Те не раз спасали страну, и особенно Москву, от набегов разных ордынских, крымских и казанских ханов - и в честь этих событий также установлены соответствующие церковные праздники. Но ни при одном из этих набегов не стояло под угрозой само историческое существование России - как государства, как цивилизации... То, что мы празднуем в день Казанской иконы - это разрешение исторического вопроса: быть или не быть России.
   Через 20 лет, в 1632 году, на месте, где перед станом была выставлена святая икона, на средства князя Пожарского, был построен Казанский собор. Он на века стал местом пребывания Московского чудотворного списка Казанской иконы - одного из трех самых почитаемых, наряду с Казанским первоявленным образом и более поздним Петербургским списком. Интересно, что Красная площадь - сердце не только Москвы, а всей России, с двух сторон оказалась окаймлена соборами, тесно связанными с историей Казани. Ведь Покровский собор был построен в честь победы Ивана Грозного в 1552 году. А ровно через 60 лет чудотворный образ из Казани, вместе с отрядом ополченцев, отправился в обратном направлении - на взятие Москвы...
   Еще многие важнейшие события русской истории связаны с Казанской иконой. Прибытием ее списка было освящено основание Санкт-Петербурга. И 300 лет северная столица живет под Ее благодатной сенью. "Казанская икона будет покровом города и народа твоего", - предсказал свт. Митрофан Воронежский Петру I. - "До тех пор, пока она будет в столице, и перед ней будут молиться православные, в город не ступит вражеская нога". И действительно - мы знаем, что город на Неве никогда не был взят врагами. Петербургский список Казанской иконы, или как его еще называют - Северная Казанская икона, и поныне находится в нем. Большинство петербуржцев свято верят, что это и есть подлинник 1579 года... также как свято верили москвичи, что, наоборот, подлинник у них и только у них (до 1918 г., когда Казанский собор на Красной площади был разграблен и икона исчезла). В действительности, Петербургский список в 2 с лишним раза превосходит размерами первоявленную Казанскую икону ХVI века (13,5 на 12 вершков против 6 на 5 у подлинника) - и выполнен он был в конце ХVII века, по заказу Прасковьи Федоровны - вдовы скончавшегося в молодости царя Иоанна Алексеевича, брата Петра I. Но... чудеса всегда даются по вере, и от Петербургского списка истекало и истекает огромное количество чудес и исцелений. А построенный в начале ХIХ века Казанский собор на Невском проспекте стал не только одной из "визитных карточек" Петербурга, но и одним из нескольких величайших храмов России - и по размерам, и по духовно-историческому значению.
   Другие вехи русской истории также тесно связаны с Казанской иконой. Вспоминали о ней и в грозном 1812 году, и в 1941-45-м... Все это не раз описано в огромном количестве самых разнообразных публикаций. В то же время, следует предостеречь от некоторого ажиотажа последнего времени - от духа "сенсационности", вряд ли подобающего такой святой теме. К сожалению, немало в современном Татарстане, с подачи властей, озвучивается слухов - весьма малодостоверных - связанных с историей чудотворной иконы. Так, например, чтобы ни утверждали сейчас, в действительности, в "день Бородина" при ставке Кутузова находился Смоленский, а не Казанский чудотворный образ. Легендой, не подтвержденной источниками, остается и то, что Кутузов лично вынес "завернутую в шинель" Казанскую икону из оставляемой Москвы. В действительности, икона была эвакуирована заранее.
   Эти и другие как бы "мелочи" вкупе создают мифологизированную картинку - в центре которой, к сожалению, не столько Господь и Его Пречистая Матерь, сколько сама "реликвия", очень нужная властям республики для создания "международного паломнического центра". Но если не задаваться политическими задачами, то легко можно отделить зерна от плевел...
   Все эти исторические примеры - выражение в экстренные моменты той веры, которая составляет суть многовековой мирной жизни миллионов людей. Перед святыней молились в годины бедствий, но кроме этих вспышек было и ровное пламя, которое не угасало никогда... и это ничуть не менее, а пожалуй, даже более важно.
   Начиная с ХVI века, множество списков Казанской иконы разошлось по всем уголкам России. Десятки из них прославились многочисленными чудесами. Энциклопедия "Христианство" (1993-95 гг.) называет 42 чудотворных списка - и это лишь наиболее почитаемые из всех. Римская икона и некоторые другие, прославившиеся в наше время, не входят в этот каталог, составленный уже довольно давно.
   Самые древние чудотворные списки: Ярославский (1588 г., чуть подробнее см. в главе "Тетюши" нашего путеводителя) и Табынский (1597 г., Южный Урал). Как и первообраз, обретенный в Казани, они были явленными - то есть найденными чудесным образом по Божьему указанию.
   Из имеющих особое значение икон-хранителей великих городов следует отметить обычно редко вспоминаемую в литературе Казанскую икону - хранительницу Киева: тот ее список, что с ХVII века висел над главными, Золотыми вратами этой "матери городов русских". Список так и вошел в историю под названием Златовратского. Другой прославленный образ дал название одному из пещерных храмов Киево-Печерской лавры. Так Казанская икона оказалась покровительницей не только Москвы и Петербурга, но и первой столицы Руси - богоспасаемого града Киева.
   Тысячи иноков и инокинь по всей России подвизались под покровом Царицы Небесной - чудотворной Ее иконы Казанской. Именно этой иконе было посвящено в нашей стране больше монастырей, чем любой другой. 26 Казанских Богородицких обителей существовало в Российской империи в начале ХХ века. Для сравнения: на тот момент было 14 обителей Знаменских, 9 Владимирских, 7 Тихвинских, 5 Смоленских - в честь других величайших чудотворных икон Русской Православной Церкви.
   Количество же храмов в честь Казанской иконы и вовсе не поддается исчислению. В одной только Москве сохранилось до нашего времени 10 (!) Казанских церквей - только приходских, не считая еще монастырских. Кроме того, 5 Казанских храмов Москвы были разрушены советской властью. В числе их - хорошо памятный ценителям русской классической литературы храм на Большой Якиманке, "у Калужских ворот": он неразрывно связан с детством Ивана Шмелева и много раз с любовью описан в разных главах его "Лета Господня", пожалуй, самого значительного православного художественного произведения ХХ века. Описан - как ни один другой храм в истории русской литературы. Под сенью Казанской иконы прошло все детство писателя: "Теперь, ложась спать, я молюсь Богородице Казанской, темная у нас икона в детской. Молюсь и щурюсь... Вижу лучики - лучики лампадки, будто это на небе звездочки, и там, высоко, за звездами - сверкающий омофор-Покров. И мне ничего не страшно..." (И. Шмелев. "Лето Господне").
   "Ничего не страшно..." Как просто и проникновенно сказано! Да будет и всем нам никогда не страшно под такой Защитой!
   Пресвятая Богородица, спаси нас.
  
   Архитектурный ансамбль монастыря.
  
   Как ни знаменит был монастырь благодаря своей чудотворной иконе уже в ХVI-ХVIII веках, но все таки почти весь его архитектурный ансамбль, в виде, дошедшем до революции, был возведен в течение ХIХ века. До этого времени тут стоял лишь каменный собор конца ХVI века, а также колокольня и Софийская подвратная церковь (обе - ХVII века). Большинство же других сооружений оставались деревянными.
   К настоящему времени от этих наиболее старинных построек уцелела лишь Софийская церковь. Колокольня была безжалостно снесена в советское время; главный собор конца ХVI века заменен новым в 1798 - 1808 гг., а в 1930-е годы также разрушен.
   Прежде чем мы приступим к описанию великолепного ансамбля в стиле классицизма, возникшего в ХIХ веке, стоит сказать пару слов про древнюю Софийскую церковь. Она первая из всего разоренного ансамбля была возрождена и освящена - еще в 1994 году. Эта самая маленькая действующая церковь не только Богородицкого монастыря, но и всей Казани. Второй ее этаж (собственно храм) - это, по сути, одна комнатка, несколько метров длины и ширины. На месте первого этажа когда-то была арка ворот, а сейчас обустроена келья. Снаружи Софийская церковь более всего интересна своими наличниками окон. Выложенные из тесаного кирпича, они лучше всего сохранили изначальный облик ХVII века. И это - несмотря на капитальное "обновление" храма в 1825-26 гг. на средства "господ Пушкиных". Сейчас церковь напоминает издали лампадку с маленьким позолоченным куполом.
   Невозможно без горького сожаления думать о потере великолепной 6-ярусной колокольни того же ХVII века! Ее обновление тоже относилось к ХIХ столетию (1853 г.), но даже и после него она, почти не изменившись в основных чертах, продолжала оставаться шедевром древнерусского зодчества. Почти все колокольни Руси того времени - традиционной шатровой формы, и только она была ступенчатая (как и звонница кафедрального Благовещенского собора, также несохранившаяся). В высоту здешняя звонница достигала 26 саженей - более 55 метров. С ХVII по ХIХ век она оставалась самой высокой колокольней Казани. И благовест ее был самым мощным в городе. 17 колоколов, из которых самый большой весил 737 пудов (почти 12 тонн), а высота его составляла 4 аршина. На щедрые купеческие пожертвования были отлиты эти колокола, ибо во все времена благочестивые люди Казани и гости города старались благоукрашать "дом Пресвятой Богородицы" - первоклассную? обитель России.
   Все остальное в Казанском Богородицком монастыре относится к 1800-1880-м годам постройки.
   Ансамбль Казанского монастыря, в том виде, как он сложился в ХIХ веке, мог поспорить с лучшими петербургскими образцами - даже с Александро-Невской лаврой. Его сходство с петербургской архитектурой классицизма вполне заметно, а если учесть, что автором проекта главного собора был один из основоположников классицизма в русской архитектуре И.А. Старов, построивший ранее огромный Троицкий собор Александро-Невского монастыря, то можно сказать, что столичная Лавра и наша знаменитая обитель - как бы архитектурные "брат" и "сестра".
   К сожалению, искусствоведы практически игнорировали изучение этого интереснейшего и по всем параметрам "столичного" ансамбля - одного из лучших памятников классицизма в Поволжье, на 30 лет более старого, чем знаменитый комплекс Казанского университета. Да и сам ансамбль почти не сохранился: постройка в советское время жилых домов и табачной фабрики буквально "утопила" останки великого монастыря в трущобах. Искусствоведы лишь упоминали и упоминают его сохранившиеся и несохранившиеся памятники, но так и не дали им достойной оценки.
   Итак, началась волна строительства ХIХ века с проекта великого И.А. Старова, составленного еще в 1791 году, а воплощенного в 1798 - 1808 гг. В соответствии с ним, за 10 лет был возведен самый большой в городе 5-купольный храм (23 на 20 саженей площади 20 саженей 2 аршина высоты - это примерно 49 на 43 м в плане и более 44 м высоты). Собор имел три фронтона по 6 мощных ионических столпов под каждым. Лес из 18 колонн окружил его со всех сторон, кроме алтаря. Храм встал в самом центре ансамбля, и все более поздние сооружения как бы "обволакивали" его, постепенно образуя единый комплекс. Интерьер этого храма, освященного в честь Казанской иконы Божией Матери, также поражал величавостью и великолепием: например, облачение алтарного престола было отлито из более чем 2 пудов серебра; почитаемая икона Спаса Нерукотворного (справа от Царских врат) имела серебряную ризу более 1 пуда - с 17 алмазами, 34 аметистами и 32 топазами, а уж на главной святыне монастыря и всего нашего края - Казанской иконе Богоматери, - одна только корона, пожертвованная Екатериной II, насчитывала более 500 бриллиантов и алмазов и более 1100 жемчужин.
   Неудивительно, что только сооружение собора (даже не считая его благоукрашения и стоимости риз тех чудотворных икон, что он хранил) стоило 57142 рубля (в ценах начала ХIХ века). По суммам, затраченным Казанским Богородицким монастырем на строительство, можно изучать его историю ХIХ - нач. ХХ вв. Своеобразная летопись его строительства так красноречиво свидетельствует о ярком расцвете ХIХ века, что если бы представить невозможное - что не сохранилось бы никаких других данных - сами масштабы возведенного в те годы дали бы историку неопровержимое свидетельство об абсолютном "золотом веке" обители. Масштабы сравнимы, опять-таки, только с Александро-Невской лаврой Петербурга. Там "старовский" собор равнялся казанскому по ширине (20 саженей), по высоте(22 сажени) и только по длине превосходил его примерно в 1,5 раза (35 саженей). А "Великая Успенская церковь" еще более знаменитой Киево-Печерской лавры и вовсе чуть уступала нашему монастырскому храму по площади (45 на 43 м).
   Едва успели достроить главный собор, как к северу от него на выделенные из царской казны еще 50 000 рублей стали строить теплый Никольский собор (1810-16 гг.) - тоже огромный, с 4 приделами. Его внешний облик, в том же стиле классицизма, очень гармонировал с главным собором, открыв вместе с ним формирование удивительного по единству ансамбля. Только фронтоны с колоннами здесь размещались лишь с двух, а не с трех сторон. И византийский купол был только один - зато не менее огромный. Интерьер по роскоши тоже почти не уступал главному собору: 3-ярусный иконостас с колоннами и позолотой, более 1 пуда серебра на алтарном престоле и знаменитые иконы (ХVI век) в дорогих ризах: храмовая Николы Тульского, а также почитаемые образа Господа Вседержителя, "Смоленской" Божьей Матери и два чудотворных древних списка Казанской иконы.
   Удивительно похожий по архитектуре Крестовоздвиженский храм 1882-84 гг. (настолько похожий, что москвичка М.В. Фехнер даже называет его по ошибке Никольским в своем путеводителе) самой этой похожестью доказывает, что весь процесс строительства шел примерно одинаково, не замедляясь, на протяжении всего ХIХ века. Так два храма - начала и конца ХIХ века, - даже трудно отличить. По наружным размерам они равны и симметричны друг другу (к северу и к югу от Казанского собора Божьей Матери). Хотя внутри Крестовоздвиженская церковь меньше: кроме, собственно, храмового зала, в ее стенах размещались кельи и другие помещения.
   Сами разночтения в том, где и какое сооружение находилось и кем было построено, еще раз говорят о крайне малой степени изученности исчезнувшего в 1930-е гг. уникального ансамбля монастыря. И все же, во многих исследованиях упоминается целое "созвездие" имен лучших архитекторов, возводивших этот ансамбль.
   Проект Старова (главный собор) воплощал лично выбранный им для этой роли казанский архитектор Емельянов, а с 1804 г. довершил строительство Шелковников. Последнему приписывают и проект Никольского собора (но воплотил проект уже 4-й по счету знаменитый архитектор - Баженов, так как Шелковников умер в 1809 г.). Шелковникову же М.В. Фехнер приписывает и постройку величественных главных ворот с тремя арками; но по другим данным они были построены в 1810 г. (т.е. после его смерти) - видимо, великим местным "классицистом" Пятницким (кстати, они выполнены по одному образцу с воротами Казанского университета, хотя и превосходят их по размерам, как и весь ансамбль монастыря превосходил ансамбль университета). Разночтения не прекращаются: фигурирует в версии об авторстве ворот и Емельянов, хотя он еще в 1804 г. был отстранен по ходатайству игуменьи.
   Помимо названных выше 3 храмов ХIХ века монастырь имел еще целый городок жилых и хозяйственных корпусов 1800-1840-х гг., ценных в архитектурном плане как составные части единого ансамбля. Любопытно отметить, что еще в ХVIII веке все кельи, кроме богадельни, были деревянными - т.е. в ХIХ веке рост благосостояния обители просто поразителен. Например, только здание школы 1896 г. (одно из самых малых помещений в ансамбле) стоило почти 14 тыс. руб. А ведь были корпуса, размерами превосходящие его в несколько раз. Наиболее велики по размерам и интересны по замыслу Настоятельский (1810-32 гг.) и Никольский (1832-43 гг.) корпуса, образующие обширный полукруг - вместе с Никольским храмом замыкающие ансамбль с севера. Таким образом, если Александро-Невская лавра была спланирована в виде "каре", самой широкой частью (с Троицким собором) обращенного к Неве, то Казанский Богородицкий монастырь - в виде полукруга, выпуклой стороной (с Никольским собором) обращенного к Казанке. Редкий другой монастырь в России славится таким замечательным единством планировки и грандиозностью ансамбля ХIХ века. Зодчим, воплотившим замысел этого полукруга, считают знаменитого Петонди, но возможно, на проект оказал влияние и не менее знаменитый Пятницкий - очень уж похож план двух изогнутых корпусов на аналогичные корпуса-дуги во дворе Казанского университета. Хотя, надо признать, в монастыре этот полукруг значительно более впечатляет своими размерами, чем университетский аналог. Может быть, сама задача любой православной обители - отгораживание от мира страстей, - нашла воплощение в этом плотно замкнутом со всех сторон ансамбле. Замыкали его и мощные стены 1803 г., перестроенные в 1820 г. зодчим Петонди. Стены эти не сохранились - стоят лишь развалины отдельных башен. А вот полукруг корпусов цел до сих пор. Когда-то перед реставрацией, в нем размещалось более 500 монахинь и послушниц. Казанская обитель Пресвятой Богородицы была одной из нескольких крупнейших в России.
  
   Монастырь от трагедии до начала возрождения.
  
   В ночь на 29 июня 1904 г., в год 325-летия обретения, явленная Казанская икона Божией Матери была дерзко похищена из собора Богородицкого монастыря. Вор Чайкин, вместе со своими подельниками, был быстро пойман, но показал на следствии, что изрубил и сжег икону в печи, так как ему нужны были лишь драгоценности, украшавшие ее. "Смутилась и поражена тяжкой печалью Казань. Весть о невероятно гнусном, ужасном преступлении глубокой скорбью отозвалась во всей православной России", - сказал тогда в своей проповеди архиепископ Казанский Димитрий. - Попущением Божиим злой человек похитил у нас наше сокровище и, быть может, истребил. Но мы крепко надеемся, что Пресвятая Дева не лишила нас своей милости".
   Многое в этой трагической истории 1904 года было и остается неясным. Есть люди, которые до сих пор верят, что подлинная явленная икона 1579 года уцелела и где-то сокрыта... Ясно одно: чудотворный образ Божией Матери Одигитрии, таинственно явившись, также таинственно исчез - в самую годину страшных бедствий, надвигавшихся на нашу страну. Грозным знамением эпохи стало это похищение величайшей святыни России.
   Через считанные месяцы вспыхнула первая русская революция, через 13 лет - революция Октябрьская. Приближалось и окончательное закрытие Богородицкого монастыря, хотя в 1918 - 1929 гг. ему еще довелось послужить центром всей православной жизни Казани: после закрытия в сентябре 18-го Кремля и его храмов, именно сюда были перенесены главные уцелевшие святыни нашей епархии - мощи свв. Гурия и Варсонофия Казанских. Каждую среду епископ Анатолий (Грисюк) служил здесь акафист свт. Гурию, каждую пятницу - свт. Варсонофию.
   В течение всех 20-х годов в монастыре действовала зарегистрированная православная община. Как могла, она содержала храмы, однако власть медленно, но неуклонно наступала на святыню: в жилых корпусах разместили общежитие студентов, с соборе - зернохранилище. В марте 1929 г. была закрыта Крестовоздвиженская церковь, в ноябре окончательно изъят из ведения общины собор, в феврале 1930 г. с колокольни сняты все колокола... Наконец, в 1931 г. общину перевели в Петропавловский собор, и, почти сразу же после этого, большая часть ансамбля обители была варварски разрушена.
   В 1942 г. основную территорию бывшего монастыря заняла табачная фабрика, сформированная на базе двух эвакуированных фабрик: из Москвы и Выборга. В 60-х годах здесь происходило и жилое строительство - на месте колокольни и всей западной части обители выросли пятиэтажки-"хрущевки", что стоят до сих пор. Помещения Крестовоздвиженского храма и корпуса занял филфак пединститута.
   В 1994 г., как уже отмечалось, открылась для богослужений отреставрированная силами группы верующих маленькая Софийская церковь. 10 лет спустя, в 2004 г., началась капитальная реставрация Крестовоздвиженского храма - уже для полноценного возрождения монашеской жизни. 21 июля 2005 г. именно здесь, при участии Святейшего Патриарха Алексия II и 12 архиереев, состоялось великое торжество передачи в дар епархии списка Казанской иконы Божией Матери
  
   Адрес Казанского Богородицкого монастыря: 420111; Казань, ул. Большая Красная, 5. Ближайший ориентир для паломников и туристов - Кремль; ближ. ост. гор. транспорта - "КАИ" и "Батурина".
  
  
  
   Зилантов Успенский монастырь
   (действующий женский)
  
   Святыни: Рака с частицами мощей 84 преподобных отцов из Киево-Печерских и др. святых (см. в тексте)
  
  -- а) Основание древнейшей казанской обители
  
   Зилантова гора - вне сомнений, одно из самых легендарных и овеянных сказаниями мест в Татарстане. Может быть, даже самое легендарное. Некоторые предания утверждают, что первоначально древнейшая Казань (Иске-Казан?) будто бы возникла именно здесь, а не на Кремлевском холме. Но данные археологии это пока не подтверждают. Скорее всего, гора была одним из наиболее живописных уголков в окрестностях древнейшей Казани. А сейчас это просто уникальный островок природы, истории и самое главное - православной духовности на территории гигантского промышленного Кировского района.
   Представим, что когда-то ее окружали бескрайние заливные луга, болотца и озера - целый водный лабиринт. Она была островом густой древесной зелени над огромной травяной низиной. Река Казанка, имеющая сейчас другое, искусственное русло, тогда текла от Кремлевского холма почти прямо к горе и делала вокруг нее самый крутой и резкий изгиб, из всех, какие только были в ее низовьях. Берега заросли высоким камышом и вербой. Над ними стояли огромные вязы и ивы. Тишина и благодать.
   Но... свято место пусто не бывает. Так уж получается, что предыстория большинства христианских святых мест всех времен и народов - темная, зловещая, языческая. В дохристианском своем состоянии люди не могли просто любоваться природой, они были лишены даже такой естественной возможности. Они начинали с испугом и подобострастием поклоняться тем зловещим существам, которые "населяли" эту природу - которых христианские подвижники позже безошибочно по всем признакам разоблачали как лукавых духов и изгоняли молитвой и крестом. "Зилантова" гора (Джилан Тау) - означает "змеиная". А змея - существо особое почти для всех без исключения народов дохристианской эпохи. Тем более, если эта змея... крылатая и - неуничтожимая обычным способом.
   Именно такая змея взяла да и завелась, согласно легендам, на горе, позже прозванной ее именем. "Завелась" очень симптоматичным способом, о котором почему-то мало кто из исследователей истории и фольклора задумывался. Дело в том, что основатели древней Казани, или, точнее, поселения на месте современной Казани (булгары - притом, видимо, с преобладающим языческим, даже еще не вполне исламским мировоззрением... настолько давно это было!) решили вывести водившихся на горе обычных змей, но "вывести" непременно шаманско-колдовским способом, ведь другого они не знали. По одной легенде, колдун, по другой - "девица" (или даже "сноха хана Али-Бея, известная своими чарованиями") произвели обряд сожжения змей.
   Обычных-то змей сожгли, но вот после этого начало твориться что-то совсем неладное. Возникла "аномалия", как назвали бы современные неоязычники-оккультисты, любящие во всем наукообразную терминологию. Собравшиеся у шаманского костра вдруг с криками бросились бежать от внезапно напавшего на них суеверного ужаса: всем разом померещилось, что их преследует по воздуху возникший из огня 2-главый или даже 12-главый змей. При жутких обстоятельствах, в диком страхе и мучениях, погиб один прославленный "богатырь" по имени Чурил: он бежал не останавливаясь много километров, пока не был растерзан на 6 частей вдоволь насладившимся погоней воздушным духом в образе змия у оврага Алты-Кутар ("Шесть частей") или, по-русски, Кутарка, возле села Чурилино.
   Какие же вещи можно явственно понять из этой легенды с православной, святоотеческой точки зрения? Во-первых, летающий змей - один из самых "любимых" воздушными нечистыми духами образов, которые они принимают для устрашения или просто обмана людей: со времен Адама и Евы - и до времен святого Георгия Великомученика, до века преподобного Иоанна Многострадального, долго и страшно искушаемого в Киевских пещерах, но вышедшего победителем (кстати, частичка его мощей с 2002 года, пребывает в Зилантовом монастыре!). Так что знаменитый "Джилан-Зилант" - это никакое ни влияние китайских или вообще восточных традиций почитания драконов как покровителей и защитников, а самый обыкновенный "местный" бес.
   Второй вывод - очень знаменательно появление "змия" именно после совершения языческого обряда, даже как прямое следствие его. Так бывало везде и во все времена. Об этом стоило бы помнить и современным любителям "очистить" свою квартиру, вывести из нее "дурную энергию" - но не путем церковного освящения, а путем обращения к экстрасенсам, колдунам и прочим.
   В результате такого "выведения" нечистая сила как раз, ровно наоборот, "заводится" - и дальше ее по-настоящему вывести очень трудно. Согласно легенде, город после этого даже пришлось перенести на другое место, за 2 километра.
   Впрочем, бесу, принявшему облик Зиланта, было, видимо, выгодно тогда же инсценировать свою смерть. По одной легенде, опаленный костром змей все-таки упал и издох в 12 верстах от города, по другой - его будто бы успел перед своей гибелью "смертельно ранить" тот самый несчастный богатырь. В результате, напуганные люди, поверившие этой "смерти", уйти-то ушли, но не так далеко. И это не помешало "умершему" змею, еще много лет, согласно другой легенде, тревожить перенесенный город своими внезапными, сеявшими панику налетами. В результате, в конце концов случилось то, что было нужнее всего духу: жители поняли бесполезность борьбы и стали регулярно "задабривать" его жертвами, в результате чего он из врага сделался "покровителем и хранителем" города.
   Как тут не вспомнить дивно символичный герб Москвы, ныне вставленный в середину официально утвержденного Российского Государственного Герба: Св. Георгий Победоносец пронзает змея, точь в точь, один к одному повторяющего изображение Зиланта!.
   Да, о многих исторических событиях мы судим лишь внешне, не понимая или только потом понимая их внутреннюю, духовную суть. В 1529 г. на этой же горе принял смерть св. мученик Иоанн Казанский. Согласно житию, он здесь же, невдалеке и был похоронен. Стоит сказать, что наверняка, по промыслу Божьему, место мученичества было неслучайным. Гора, ставшая "нечистой" после совершения многих жертв языческих, подлинно очистилась и стала святой после жертвы за Христа первомученика Казанского - нижегородца, попавшего в плен, проведшего в неволе 23 года и, несмотря на все уговоры и пытки, отказавшегося перейти в ислам. По всей Казанской епархии и особенно в Успенской Зилантовой обители торжественно чтится его святая память (6 февраля нового стиля). Отныне, с его кончины, близится новая эпоха истории и нашего города, и легендарной горы. Как видим, история города и горы неразделима.
   Действительно, на следующий же год после мученической кончины св. Иоанна родился тезоименный ему Иоанн Васильевич - будущий царь Иван Грозный, которому предстояло и завоевать Казань, и, помимо прочего, своим указом основать Зилантову обитель.
   В 1552 году состоялся всем известный, овеянный легендами, последний Казанский поход.
   2 октября 22-летний царь Иоанн, которого тогда еще никто не называл Грозным, въехал во "взятую мечом", переполненную трупами Казань. Был второй день праздника Покрова Пресвятой Богородицы и память св. мучеников Киприана и Иустины - хранителей опять-таки от колдовства и бесовской силы. Никогда еще прежде в истории России не было побед такого масштаба: пало под ее мощью целое соседнее государство! Притом государство, с которым за 100 с небольшим лет его существования было 13 больших войн, не считая мелких стычек. Но и жертвы тоже были - прежде неслыханные: всеми отмечалось, что количество убитых 2 октября, которых так до конца никто и не смог посчитать, сопоставимо разве что с погибшими на Куликовом поле.
   Много поминальных монастырей и храмов было основано на Руси после Куликовской битвы. Иоанн IV после взятия Казани тоже основал поминальный Успенский монастырь: на Казанке. В тот же вечер 2 октября он, согласно летописям, "повеле царское знамя прияти и место очертити и поставити церковь во един день, и повеле Монастырю ту быти".
   Так что датой основания Зилантовой Успенской обители является, несомненно, 1552г. Она самая древняя в Казанской епархии и недавно по праву отметила свое 450-летие.
   Что представлял из себя внешне Успенский Монастырь в 1552-59гг. еще не на горе, а на месте, называемом "Новым Русским кладбищем" (там сейчас стоит Памятник на острове у Кировской дамбы), этого мы не знаем ни по одному из источников. Первые семь лет истории Успенской обители буквально тонут во мраке веков. А фактически место это тонуло под водой и в прямом смысле: река разливалась в апрельское половодье, а один раз разлилась так, что полностью размыла все строения. В результате обитель была перенесена (около 1560 года) на Зилантову гору, от которой и получила свое второе название.
   В чем же значение Зилантовой обители для всего нашего края? В ее уникальной роли можно условно выделить, пожалуй, три составляющие. Естественно, все ее огромное значение неисчерпаемо. Но эти три выделяются как-то сразу и ярче всего. Итак, обитель на Зилантовой горе изначально была: привратная, благодарственно-поминальная и миссионерско-просветительная.
  
   1.Привратная.
   "Мы остановились в доброй четверти мили от города, против монастыря... так как ночью настала столь сильная стужа, что на другой день вся речка стала", - вспоминал один из самых знаменитых европейских путешественников в Россию, секретарь голштинского посольства Адам Олеарий (действия происходили в ноябре 1638г.)
   " На берегах Казанки находится монастырь на весьма приятном местоположении. Я ходил с нашим толмачом для посещения игумена сего монастыря, и он нас принял весьма учтивым образом, однако ж отказался благословить толмача и впустить в церковь во время божественной службы, ежели он не скинет парика..." - вспоминал другой путешественник, шотландец Джон Белль (весна 1716г.).
   Все путешественники, прибывавшие в Казань хотя бы проездом, никак не могли миновать Зилантова монастыря. И это было очень символично.
   Обитель замечательна не просто тем, что место, прежде вызывавшее ужас и тревогу, стало святым и благодатным. С древних времен и до сего дня именно она первой встречает всех приезжающих в Казань. Действительно, раньше главными дорогами России были водные пути - и дорога вела через устье Казанки, мимо монастыря. Сейчас, когда главные дороги - железные, трасса "Москва-Казань" проходит опять-таки у самого подножья Зилантовой горы. По сути обитель была и осталась привратной, то есть освящающей собою въезд в город, хранящей силою свыше подступы к нему. Неслучайно многим незнающим людям она в разрушенном виде в советское время казалась "замком". Она и была именно могучей средневековой твердыней, но только не военной (ее знаменитые до революции зубчатые стены и башни построены лишь в XIX веке, в 1822 году, и никакого оборонительного значения не имели), а полностью духовной. Она не оружием, а молитвами монахов защищала город от видимых и невидимых врагов. Значение Зилантова монастыря для нашего города можно сравнить со значением Новодевичьего - для Москвы. Обе обители стоят "на духовной страже", на западной окраине своих городов и, по совпадению, главной святыней двух монастырей является Смоленская икона Божьей Матери - только разные ее списки XVI века. Какое же счастье и какой великий духовный смысл, что проезжающего путника благословляла в путь и с любовью встречала Сама Пречистая Дева - особая покровительница Казани как города явления ее чудотворной Казанской иконы.
  
   2. Благодарственная и поминальная.
  
   С самого начала монастырь был воздвигнут Иоанном IV на месте его ставки. " Сия обитель - жертва благодарения Богу... иноки сей обители будут живыми свечами пред Господом и даем им завещание на веки веков петь панихиды по убиенным родителям нашим...", - произнес, согласно летописи, юный Царь, оплакивая павших витязей. Древняя русская традиция: где победа - там и благодарственные молитвы. Но где победа - там и слезы. Слезы о массе "положивших души свои за други своя". Так радость и печаль, благодарение и вечное поминание избрали себе единое место - Дом Пресвятой Богородицы. А посвящение Успению ("Богородичной Пасхе") должно было напоминать о победе над смертью и о жизни вечной на небесах.
   За монастырем изначально и навсегда утвердилось название "Русского кладбища" (здесь и до взятия Казани был древнейший погост). С 1560 года до XIX века в монастыре велся знаменитый поминальный Синодик. 412 страниц огромного формата, исписанных постоянно вносимыми все новыми и новыми именами для поминовения и чтения неусыпаемой Псалтыри "пока обитель стоит". Поистине это было нечто уникальное. Редко какой еще монастырь России имел столь огромный, полный и совершенный Синодик. Для ученных же он дорог как бесценный каллиграфический и исторический источник XVI - XIX веков. Какой-то благоговейный трепет невольно охватывает, когда смотришь на эти пожелтевшие от времени, но все еще хранящие яркие цветные клейма страницы - с навеки запечатленными на них тысячами имен царей, князей, воинов, бояр, монахов: от равноапостольного кн. Владимира до каждого простого жертвователя на обитель. Сейчас подлинник Синодика хранится в Национальном архиве Республики Татарстан.
   В 1813 - 1823 гг. особое значение Зилантовой обители было увековечено сооружением также не имеющего себе равных величественного Храма-памятника во имя Спаса Нерукотворного над братской могилой всех погибших в 1552 году под Казанью.
  
   3. Миссионерско-просветительная.
  
   " Зилантов монастырь был первою лампадою, изливавшею тихий свет просвещения в здешнем крае", - написал в XIX веке Н. Баженов. С самого начала на первую в Казани обитель возлагались задачи проповедовать Слово Христово местному населению и обучать Православной вере детей татар, чуваш, марийцев. Она действительно должна была стать светильником в новом краю - и светильником, горящим открыто, а не под спудом.
   Вот что писал об этом сам Иоанн Грозный в собственноручном послании Святителю Казанскому Гурию: "А чтобы старцы не имели нужды руками работать и землю возделывать..., пусть возделывают они сердца, сея в них слово Божие, слово чистое, и учением своим собирают души в жилище вечное" (цитируется в переводе с древнерусского). Рекомендовалось "учити же младенцев не только читать и писать, но читаемое разумети право, да могут и иных научити и обращати".
   Есть свидетельства, что такая миссионерская школа в XVI веке в монастыре уже имелась: это было не только благое пожелание царя. Но, как пишет историк XIX века Г. Богословский, вскоре из-за нехватки средств дело заглохло. В 1574 году в документах называется лишь "7 детенышев" - очевидно, воспитанников. Для документов того времени вообще характерна такая деревенская простота.
   А вот уже несомненное и большое миссионерско-просветительное значение Зилантова обитель получила в XVIII веке, в 1732 году. Она стала Alma-mater для Казанской духовной семинарии, подобно тому как Троице-Сергиева лавра с 1814 года является таковой для Московской Духовной Академии. Это была инициатива Высокопреосвященного Архиепископа Казанского Иллариона, а настоятельствовал в монастыре в то время архимандрит Епифаний (Адамантский).
   Прежде была основана "Славяно-латинская школа" при Федоровском монастыре. Но значение и наименование семинарии она приобрела только при перемещении в Зилантову обитель. В 1740 году уже окрепшая и "вставшая на ноги" семинария была переведена на новое место, к Петропавловскому собору (позже из нее выросла знаменитая в XIX - начале XX века Казанская Духовная Академия: одна из 4-х в Российской империи, наряду с Киевской, Московской и Санкт-Петербургской). Но зато в том же 1740 году при монастыре появилась школа для татарских, чувашских и марийских детей с обучением их русскому языку и Закону Божию. Позже она также была переведена.
   В 1909 году, стараниями будущего св. новомученика архимандрита Сергия, подобная миссионерская школа на 40 мальчиков была открыта в истории монастыря уже в третий раз.
  
   б) Расцветы и упадки в истории обители
  
   Лучшим и самым блестящим периодом в истории обители были, несомненно, первые два века: примерно с середины XVI до середины XVIII века. Выше уже говорилось, какое значение с самого начала придавал ей благодарный Богу за победу Иоанн Грозный.
   Царская чета единовременно пожертвовала монастырю 400 рублей: 300 рублей Иоанн Грозный выделил из казны, а 100 поступило в дар от его первой супруги Анастасии Романовны, короткая, но благочестивая жизнь которой оставила по себе добрую память в истории. По тем временам, эта сумма была поистине огромна. Для сравнения: Святителю Гурию, архиепископу Казанскому, на всю огромную епархию выделялось в год 865 руб. натурой и 155 руб. 11 алтын от таможенных пошлин.
   Архимандрит Никодим в 1898 году писал о жизни монастыря в XVI веке: "Внутренний свет в нем светил и его согревал, он населен был собеседниками святых и присными Богу... и это было самое важное, неоскудевающее сокровище монастыря". "Собеседниками святых" - это не только риторическая формула, ведь Св. Гурий, несомненно, бывал здесь и вникал в дела недавно основанной обители, как о том свидетельствует письмо Ивана Грозного 1557 года.
   В 1585 году во владения монастыря входят уже Киндери и другие села. В этом году монастырю была дарована государева Несудная грамота - означавшая полную юрисдикцию обители (включая даже судебные дела) над всеми ее землями и крестьянами.
   В 1678 году, по переписной книге, за обителью числилось уже 83 крестьянских двора. По переписи 1741г., наиболее подробной, монастырь имел во владении: 320 мужских крестьянских душ, 282 четверти пашни, 5250 копен сена. Перед самой церковной реформой 1764 года монастырь владел уже 346 мужскими душами. Это не менее 1,5 - 2 тысяч крестьян, считая женщин и детей. По этому показателю он стоял на 9-ом месте среди 45 монастырей огромной Казанской епархии, включавшей на тот момент все Среднее и Нижнее Поволжье.
   Но секуляризация 1764 года нанесла сильнейший удар по всем монастырям России.
   1764 год открыл для лишившейся всех вотчин Зилантовой обители, как и для других монастырей России, полосу серьезного упадка. Это подтвердилось и формальным упразднением в этом же году архимандрии - на треть века настоятели снова получили обычный сан игуменов. И лишь в 1798 году архимандрия была восстановлена при Павле I, посетившем Казань и ее святыни.
   Земли были отняты, рост братии искусственно ограничен бюрократическими рамками. Монастырю стало поистине "трудно дышать". Так продолжалось почти полвека.
   С новым XIX столетием началась новая эпоха в истории Зилантова монастыря.
   Можно сказать, что новый относительный расцвет наступил при двух великих архимандритах в период их долгого настоятельства: о. Амвросия (1805-1828) и о. Гавриила (1829-1852). В сумме они настоятельствовали один после другого почти полвека - по 23 года каждый. Огромную роль сыграл и Святитель Казанский Филарет (Амфитеатров) (1828-1836), будущий Митрополит Киевский, позже прославленный в лике святых и почивающий мощами в Киеве, а малой частицей мощей - в Зилантовом монастыре.
   Возрождение былой значимости монастыря в первую очередь связано с постройкой и освящением в 1823 году Храма-памятника над братской могилой воинов, павших при штурме Казани в 1552г. Сбор средств на него был начат в 1812 г.: так уж символично сложилось, что Отечественная война совпала с 260-летием взятия Казани и основания Успенской обители. О древних подвигах вспомнили в новое грозное время. Хотя великое строительство было общегородским и даже общероссийским мероприятием (сам Александр I и члены царской фамилии пожертвовали на Памятник 10 тысяч рублей, всего же по России было собрано 106 тысяч), все же главная роль в нем полностью принадлежит братии монастыря и лично архимандриту Амвросию.
   С сооружением и освящением над братской могилой этого храма во имя Спаса Нерукотворного вновь резко возрос интерес казанских обывателей к древней славе обители. Появились, с Божией помощью, новые благодетели. Были собраны не только огромные пожертвования на Храм-Памятник, но и собственные капиталы монастыря стали быстро расти. С 1830г. содержание монастырского Памятника полностью взяло на себя Купеческое общество Казани и лично попечители купцы Леонтий Филиппович Крупенников и Петр Иванович Котелов.
   Дело о. Амвросия успешно продолжил архимандрит Гавриил (Воскресенский). Это был ученейший человек России того времени, выпускник Московской духовной академии, преподаватель Московской и Петербургской академий (позже профессор Казанского университета), богослов и философ, имя которого и поныне входит в соответствующие общероссийские справочники. Автор первой в России многотомной "Истории философии", за которую он получил личную благодарность министра народного просвещения. Но удивительно было и сочетание с даром ученого его настоятельского дара. При нем расцвет Зилантова монастыря бурно продолжился: выросли почти в 3 раза годовые денежные поступления, были реставрированы и все 3 древних церкви на Зилантовой горе, и сам Храм-памятник, строившийся 10 лет назад несколько впопыхах (заново освящен в 1832 году). При нем монастырь и памятник посетил император Николай I (1836г.). В том же году Николай I личным указом возвел Зилантову обитель из III класса во II.
   Но после отъезда отца Гавриила (последние годы жизни провел в обителях Новгородской земли и Мурома) монастырь опять ждал длительный застой в хозяйственных делах, в строительстве и обновлении храмов.
   Лишь на рубеже XIX-XX вв. он пережил новый относительный расцвет: запасы его капиталов возросли в несколько раз - до 60-70 тысяч, новая волна строительства и реставрации прошла по Зилантовой горе; выросла численность братии. Здесь особая заслуга принадлежит: в конце XIX века архимандриту Антонию (1892-1898), до прибытия в монастырь почти 30 лет проведшему в миссионерских трудах в Сибири и Калмыкии, а в начале XX века - будущему новомученику архимандриту Сергию (1909-1918). Они сумели привлечь в обитель богатые пожертвования и распорядились этими пожертвованиями наилучшим для монастыря образом. Увы, революция безжалостно оборвала этот последний относительный расцвет.
  
  

в) Трагическая судьба монастыря после революции

  
   В XVI веке Зилантова гора прославилась и просветилась мученичеством св. Иоанна Казанского, зверски изрубленного (и через сутки скончавшегося от ран) за нежелание отречься от Христа. Это был и прообраз мученичества будущих веков. Прославилась святая обитель страдальцами Христовыми и в XX веке. Штурм Казани красными войсками 10 сентября 1918 года начался именно отсюда со страшного злодеяния: озверевшие победители в первую очередь ворвались в духовный форпост города и расстреляли всю братию во главе со священноархимандритом Сергием. Список Казанских святых пополнился десятью новомучениками. Это архимандрит Сергий (Зайцев), иеромонахи Лаврентий и Серафим, иеродиакон Феодосий, монахи Леонтий и Стефан, послушники Георгий, Сергий, Илларион и Иоанн. Все они имели возможность уехать, эвакуироваться вместе с белыми войсками, как это делали многие, пока Белая Армия контролировала Казань (6 августа - 10 сентября). Но они не воспользовались этой возможностью земного спасения, а предпочли спасение души и до самого конца остались в родном "Доме Пресвятой Богородицы". Так что с их стороны это было вполне осознанное мученичество Христа ради. Сейчас все они прославлены в лике святых с празднованием памяти 28 августа (10 сентября). Поэтому особо дорога для нас Зилантова гора - отсюда начиналось в XVI веке христианство на казанской земле, отсюда в XX веке началось на ней мученичество и исповедничество.
   Монастырь после трагедии 10 сентября опустел. Единственный спасшийся из 11 выведенных на расстрел (он упал после залпа и его сочли мертвым) престарелый иеромонах Иосиф скончался спустя год. Видимо, Промысел Божий сохранил его для того, чтоб он успел перед смертью поведать о подробностях мученической кончины остальной братии и своим рассказом прославить их святую память.
   В 1920-х годах в обители некоторое время еще теплилась жизнь - при ней была создана православная община. С Божией помощью, она сумела зарегистрироваться, несмотря на многочисленные препятствия, которые ей чинили. 14 апреля 1921 года община заключила с властями договор об использовании зданий опустевшей обители для нужд верующих. Началась поистине подвижническая попытка небольшой группы верных сынов и дочерей Церкви возродить заброшенную до этого в течение 3 лет святыню. Возродить в то время, когда, напротив, другие храмы и монастыри массами закрывались. Община шла против течения - против всех земных обстоятельств. И шла она так в течение целых 7 лет: этап в истории Зилантова монастыря. Этап последний перед его окончательным разорением.
   Община была очень бедна. Она практически не имела средств. Все, что могли собрать люди, шло на содержание храмов. В 1924г. был проведен небольшой ремонт Всехсвятского храма на 800 руб., в 1925г. - Успенского на 1000 руб. Разумеется, это - ничтожно малые суммы, на которые полностью "поднять" разоренные храмы оказалось совершенно невозможно. Церковный инвентарь был приобретен на сумму 300 руб. Люди подвижнически жертвовали на храмы все, что могли, но только могли они очень немного...
   Власть искала только повода, чтобы закрыть общину и поскорее разрушить монастырь. Даже сами святые здания ("не представляющие никакой исторической ценности", как значилось в советских рапортах) были ей поистине ненавистны. Повод нашелся парадоксальный: "бесхозяйственность" и "невыполнение общиной условий договора о содержании зданий в надлежащих условиях". Печальный курьез. Власть, стремившаяся разрушить а монастыре все и поскорее, всерьез обвиняла православную общину в том, что из-за ее бедности здания ветшали и разваливались!
   Решение, подписавшее смертный приговор древнему монастырю, было наконец принято Президиумом ЦИК ТАССР 26 апреля 1928г. Договор расторгнут и здания отняты.
   Администрация ближайших заводов жаловалась Казгорсовету, что не хватает помещений для проживания рабочих - и не хватает строительных материалов. 27 февраля 1929г. Президиум ЦИК ТАССР на своем заседании постановил: разрешить Казанскому Горсовету разобрать церковь Зилантова монастыря (Успенский собор) "в целях использования строительного материала". Так было официально разрешено варварское разрушение уникального зилантовского ансамбля.
   Относительно "повезло" лишь Храму-памятнику. Он также пришел в запустение и закрылся в 1918г., но в 1930г. был реставрирован под руководством архитектора А.Г.Бикчентаева. Впрочем, реставрация эта прошла, очевидно, в духе времени. Власть, хотя и сохранила памятник, но сделала так, чтобы его внешний облик ничем не напоминал, что тут когда-то была церковь. Крест с вершины пирамиды убрали. Зато храм был спасен от разрушения. С 1950-х годов, после постройки Куйбышевского водохранилища и изменения русла Казанки, его полностью окружает вода.
   Ансамбль на самой Зилантовой горе был почти стерт с лица земли (кроме Всехсвятской церкви и Настоятельского корпуса). Территорию на десятки лет захватил карательный аппарат режима. До 1950-х годов здесь находилась тюрьма, затем - детская колония, позже - склады МВД. К 1990-м годам территория осталась почти бесхозной. Часть горы занимали деревянные жилые бараки, построенные на месте полностью разоренного кладбища. Когда людей оттуда переселили из-за невыносимых бытовых условий, почти вся гора представляла собой сплошную свалку мусора.
   Но святое место уже ждало своего возрождения и мало кто знал, какая ему в ближайшем будущем уготована судьба.
  

г) Возрождение обители с 1998 года.

  
   В 1998 году, ровно к 80-летию мученичества Зилантовой братии, совершилось то, что верующие люди называют несомненным Божьим чудом, проявлением Его благой воли: без особой борьбы и ходатайств Зилантову обитель вернули Православной Церкви, несмотря на то, что даже накануне, весной того же года, об этом не было слышно никаких разговоров, а бесхозная территория достигла, так сказать, апогея своего запустения.
   Передача совершилась как раз к Успению Божией Матери. Божью волю можно усмотреть в тройном совпадении: Успению Пречистой Богородицы была изначально посвящена обитель; Успение было последним праздником, который встретила накануне своего расстрела братия в 1918 году, на Успение же 1998 года совершилась передача обители верующим.
   Бывший мужской монастырь возрожден как женский - единственный женский в Казани и окрестностях. В настоящее время в обители 13 насельниц. Настоятельница монастыря с первых дней его возрождения - монахиня Нина. Восстанавливается обитель под непосредственным присмотром Высокопреосвященнейшего Анастасия, Архиепископа Казанского и Татарстанского, который регулярно бывает здесь и сам заботливо вникает в суть всех дел. Часты здесь теперь Архиерейские службы. Ктитор обители - Наталья Владимировна Девятых, президент банка "Заречье", на чьи средства и идут все восстановительные работы.
   Главной задачей стало скорейшее восстановление большого Всехсвятского храма. Одно время казалось, он не подлежит восстановлению. От церкви остался по сути один каркас с пустыми глазницами, да и тот медленно разваливался. Опасно было даже заходить в него: незадолго до того обрушилась часть внутренней лестницы. И все-таки, с упованием на Бога, решили взяться за это сложнейшее дело. Непонятно было, с чего начинать: не было ни крыши, ни даже... фундамента. Так что все работы проходили параллельно: снаружи и внутри, на кровле и на фундаменте. Матушка Нина вспоминает о незабываемом событии: летом 1999 года, на праздник Казанской иконы Божьей Матери (8/21 июля) храм словно расцвел - на прекрасных кирпичных кружевах под крышей появились первые ярко-белые слои штукатурки.
   Своеобразная фотографическая летопись возрождения монастыря запечатлела разные стадии восстановления безнадежно запущенного храма: от разбитого "замка", у которого на крыше росли кусты, до великолепного белокаменного синекупольного собора, который... поглядишь на него сейчас - будто бы никогда и не был разорен!
   На Пасху Христову 2000 года при большом стечении народа в еще не освященном храме состоялась первая служба. Службы продолжались всю Светлую Седмицу. Это была первая Пасха, встреченная насельницами и паломниками в большом храме.
   На Успение 2000 года (ровно через 2 года после возвращения обители), храм наконец был торжественно освящен Высокопреосвященным Анастасием, Архиепископом Казанским и Татарстанским. Освящен во имя Успения Пресвятой Богородицы и отныне из Всехсвятского стал Успенским. Внутри собор украсился: прекрасным резным иконостасом в 3 яруса, напоминающим иконостасы Дивеевских храмов, иконами работ местных казанских мастеров-изографов, настенными росписями (пока только на лестнице-галерее: сцены из жития Св.Серафима Саровского) и большой плащаницей Матери Божией - изысканной ручной работы из Софрино.
   На Рождество Христово 2002 года в собор прибыл уникальный мощевик. Сейчас это главная святыня возрожденной обители. Установлена она справа от иконостаса. В резной деревянной раке под стеклом помещены частицы мощей 84 преподобных отцев из Киево-Печерской лавры; 3 преподобных жен из Дивеево - недавно прославленных Александры, Марфы и Елены; 5 Святителей - Гурия, Варсонофия и Германа Казанских Чудотворцев, а также свт. Филарета (Амфитеатрова) и священномученика Владимира (Богоявленского) из Киева; преподобных Максима Грека, Нектария Казанского, Феодора Санаксарского (последний был, по-видимому, одним из наставников великого зилантовского архимандрита Амвросия) и почитаемого издревле всей Русью Василия Блаженного, современника взятия Казани. Здесь же почивают мощи одного Вифлеемского младенца, Иродом убиенного, и св. княгини Иулиании Ольшанской. Позже из Крыма прибыла частица мощей великого Святителя и исповедника XX века архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). Так древняя благочестивая традиция передачи в дар святых реликвий не пресекалась, но продолжается и расширяется, радуя верующих и принося благодать в возрожденные обители и храмы.
  
   д). Архитектурный ансамбль монастыря
  
   До революции ансамбль Зилантова монастыря выглядел совсем иначе, чем сейчас. В его маленьком, но живописном "кремле" - в четырехугольнике зубчатых белокаменных стен (1822 г.), стояли: одноглавый Успенский собор (1625 г.) в самом центре - он отдаленно напоминал формой и размерами Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры; храм Всех Святых к юго-западу (1681 г., а перестроен и приобрел современный вид в 1890-е гг.) и Алексеевский храм над восточной стеной (1720 г.). Святые врата располагались посреди южной стены; в 1897 г. архитектор Ф. Малиновский возвел над ними изящную шатровую колокольню ок. 30 м высоты, изукрашенную фигурным кирпичом. До этого колокольня располагалась над кровлей храма Всех Святых, придавая ему "петербургский" вид, совсем не похожий на нынешний.
   Жилых и хозяйственных корпусов было несколько, но все небольшие. Самый крупный - Настоятельский корпус 1808 года: 2-этажный, но с антресолями - т. е. фактически с III-м этажом. Он-то единственный и уцелел из всех.
   После советского опустошения от всего великолепного ансамбля осталось 2 сооружения, да и те в плачевном состоянии: вышеупомянутый корпус и Всехсвятский храм. История их восстановления уже описана нами.
   Современный ансамбль святой обители включает в себя не только эти 2 старинных отреставрированных сооружения, но и целый ряд построек наших дней, умело выполненных в стиле древнерусской архитектуры. По красоте и разнообразию форм Зилантовский ансамбль теперь не уступает Раифскому.
   Издалека видна великолепная колокольня - одна из самых высоких в Казани. Она стоит поблизости от снесенного в советское время Алексеевского храма, над восточной стеной. Великолепный золоченый купол с крестом водрузили на нее лишь к Преображению 2004 года (19 августа). Он мерцает, как свеча, и свеча эта хорошо видна даже от Кремля. Словно маяк обозначил путь к святой обители. Нижний ярус колокольни напоминает раифскую звонницу. И так же, как и в Раифе, на втором этаже обустроен малый храм во имя Архистратига Михаила. Выше, на огромной восьмигранной площадке, висят 10 колоколов - дар Донецкого металлургического завода. Самый большой из них весит 7400 кг - он втрое превосходит крупнейший колокол, бывший в Зилантовом монастыре до революции.
   По сравнению с этой новой звонницей, совсем игрушечной кажется построенная за 3 года до нее, в 2000 - 2001 гг., крошечная колоколенка. За удивительную стройность ее называют "Зилантова свеча". На ней висят малые колокола воронежского литья.
   Чуть к юго-западу от большой звонницы, точно на месте бывшей Алексеевской церкви, построен и освящен в июле 2004 г. храм во имя св. князя Владимира - высокий, но небольшой, с ярко-синим шатром и золотой главкой.
   В самом центре ансамбля высится Троицкий собор. Он пока не освящен. Всякий, кто хоть раз бывал в Троице-Сергиевой лавре, увидит на Зилантовой горе поразительно знакомую картину. Здешний храм как две капли воды похож на тот, что возведен над мощами преп. Сергия Радонежского. Современные архитекторы скопировали его полностью - до малейших деталей каменных узоров, не говоря уж об общем виде. "Дабы взиранием возжигались сердца..." Легенда приписывает эти слова Ивану Грозному. Согласно преданию, он лично распорядился "снять меру" с Троицкого собора Сергиевской обители: лаврский собор стал образцом для строителей, а сама лавра - духовным образцом для иноков.
   В действительности, во времена Ивана Грозного главный храм Зилантовой обители (как и вся обитель) был деревянным и по размерам сильно уступал каменному лаврскому. Образец был снят уже в наши дни. Во времена же царя Михаила Федоровича (не Ивана Грозного), в 1625 г., на Зилантовой горе построили просто похожий собор - уже упомянутый нами Успенский. Похожий храм - но не копию. Он простоял 300 лет и был, как уже говорилось, варварски разрушен в 1929 г. Потом на его месте возвели уродливый железный ангар. В 2002 г. ангар был демонтирован, и это место вновь занял собор. Только теперь он будет освящен уже не в честь Успения Божией Матери, а в честь Пресвятой Троицы, как и лаврский первообраз.
   Наконец, еще один храм обители находится при сестринском корпусе, построенном в 2001 - 2002 гг. Он освящен во имя свв. мучеников Адриана и Наталии и является домовым храмом для всех насельниц.
  
   Адрес Зилантова монастыря: 420030, Казань, ул. Зилантова гора. Ближайшие остановки гор. транспорта - "Гладилова", "1 мая" (тролл. N 3, 4, 10, а также "маршрутки", идущие через Кировский район). Въезд на Зилантову гору для машин - только со стороны ж/д станции "Адмиралтейская слобода".
  
  
  
   ИОАННО-ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
   (действующий мужской)
  
   Святыни:
   • Рака с малой частицей мощей св. Германа Казанского (главная сохранившаяся часть его мощей находится в Свияжске)
  
   Еще один действующий монастырь города тоже относится по времени основания к эпохе Ивана Грозного и Первосвятителей Казанских. Он раскинулся белокаменным ансамблем прямо напротив кремля, по другую сторону площади от Спасской башни. Когда-то, под пару к этой башне, возвышался великолепный трехшатровый собор монастыря. Он был почти такой же высоты: кремлевская башня - 47 метров, а центральный шатер храма - 45. Но Иоанно-Предтеченский собор - как раз то единственное, что не сохранилось от замечательного ансамбля этой маленькой, но очень красивой обители. Мы еще расскажем об этой трагической потере.
   А пока - история основания обители.
   Два монастыря обустроил в Казанской земле великий святой, архиепископ Герман: Свияжский Успенский - в 1555 г., еще будучи архимандритом (и его первым настоятелем в течение 9 лет), и Иоанно-Предтеченский в самом центре Казани - 10 лет спустя, когда уже занял, по смерти свт. Гурия, казанскую кафедру (1564 - 1566 гг.). Точный год основания последнего неизвестен. Обитель в Казани изначально была учреждена, вероятно, как подворье Свияжского Успенского монастыря, но с конца XVI века стала самостоятельной.
   И все же Иоанно-Предтеченский монастырь всегда, до самого рубежа XIX-XX веков, уступал Свияжскому Успенскому и по знаменитости, и по богатству и по числу братии (особенно разительным был контраст в земельных владениях: в середине XVIII века в вотчинах Свияжского монастыря числилось более 7200 мужских крестьянских душ, а Казанского Иоанно-Предтеченского - 90). Лишь перед самой революцией их реальное положение более или менее уравнялось.
   По-разному проявляется Божий промысел... Часто складывается так, что из монастырей, основанных одним и тем же святым, какая-то обитель после его кончины процветает, а другая веками пребывает в "скудном состоянии", как выражались в литературе XIX века. Например, для сравнения, почти вся подвижническая жизнь преп. Ферапонта († 1426 г.) прошла в Белозерском краю, но незадолго до земной кончины он, по княжескому повелению, основал Лужецкий монастырь под Можайском - там и скончался, там против его воли и остались его мощи. В результате Ферапонтов Лужецкий монастырь как хранитель мощей стал объектом всероссийского паломничества, в XVIII веке был причислен к первому классу, а Ферапонтов Белозерский - только к третьему... Правда, в ХХ веке, наоборот, именно Белозерский монастырь стал гораздо более знаменит для историков и искусствоведов.
   Можно проследить простую закономерность: где пребывают мощи святого-основателя - там и процветание. Мощи свт. Германа пребывают в Свияжской Успенской обители (как раньше, так и после возрождения). И Свияжская обитель в XVIII веке стала первоклассной, а Иоанно-Предтеченская Казанская - заштатной. В последней сохранялась как главная святыня лишь икона св. Германа с очень малой частичкой его мощей. Она была прислана из Свияжска в 1756 г.
   Заштатный монастырь, по условиям реформы 1764 года - это монастырь "на своем содержании", без денежного оклада, выделяемого государством, но также и без земли, ибо все вотчины Церкви были конфискованы в казну в том же году. То есть положение заштатных обителей России оказалось очень незавидным... Поразительно, но подавляющее большинство из них все-таки выжили! Выжили в тяжелейших условиях, сумели (хотя бы и с братией всего в несколько человек) войти в новый XIX век, когда положение стало постепенно исправляться, и начался процесс частичного возрождения монастырского землевладения - да и вообще всего хозяйства. Помогали частные благотворители... Вот и у Иоанно-Предтеченского монастыря к рубежу XIX-XX веков было уже более 176 десятин пашни, сенокосов и леса. Братия его выросла за II половину XIX века с 11-12 человек до 26-28 (фактически сравнявшись по численности с братией "Свияжской первоклассной обители Пресвятыя Богородицы"). К моменту революции это был хотя и небольшой - менее 1 га площади (1892 кв. сажени), - но уже вполне процветающий монастырь. Одно из главных украшений центра Казани, без которого уже невозможно представить себе ее облик. Поэтому именно архитектура Ивановского монастыря заслуживает особенно подробного описания - как главное его сокровище: и духовное, и рукотворное одновременно.
   В истории обители можно выделить, пожалуй, две эпохи, наиболее плодотворных на строительство и "благоукрашение". Это XVII век и II половина XIX-го.
   XVII столетие - вообще "золотой век" русской храмовой архитектуры. Век тысяч "узорочных" посадских церквей и тысяч шатровых колоколен. Он оставил очень значительный след в облике почти всех древних городов России. Во многих из них даже за все столетия, вместе взятые, до и после, не было построено столько церквей, сколько в одном XVII-м. В современной Казани, к сожалению, наоборот, "след семнадцатого века" сохранился очень слабо. Ансамбль Ивановского монастыря в самом центре города - редкое исключение. Этот ансамбль сформировался как раз в самой середине "золотого столетия".
   Прошел почти век после основания обители св. Германом. Пожар 1649 г. уничтожил все строения небольшого деревянного монастыря. Но на средства "торгового человека гостиной сотни" (в тогдашней Московской Руси это самый высокий купеческий титул после "гостя") Гавриила Федоровича Антипина обитель была полностью отстроена уже в камне. Так благодаря, казалось бы, большому несчастью - опустошительному пожару, - которое Бог тут же обернул во благо, сложилось то, что сложилось: ансамбль, небывалый для нашего края по своей целостности. Действительно, у нас больше нет примеров, чтобы все храмы какого-либо монастыря оказались построенными абсолютно одновременно - и несли на себе печать не просто одной эпохи, а вообще одного трехлетия (1649 - 1652 гг.). Поразительно, но ведь это годы вовсе не какого-то процветания и благополучия, а наоборот - страшной чумы (величайшей эпидемии во всей истории России и Европы - после эпидемии XIV века) и постоянных бунтов в городах. Тем удивительней кажется сам этот уникальный ансамбль, когда знаешь такую его непростую историю.
   Итак, за считанные годы возвели великолепный 3-шатровый собор, два придела к нему, пятикупольную Введенскую церковь и восьмигранную одноярусную колокольню. Собор сначала был перестроен в конце XIX века, потом и вовсе снесен после революции, зато Введенская церковь и колокольня сохранились во внешне совершенно неизменном виде.
   Маленькая белая церковь с зелеными луковками-куполами и поразительно ажурными золотыми крестами (в закат они ослепляют своим блеском и представляются рукотворным напоминанием о какой-то неземной красоте) кажется занесенной откуда-нибудь из Ярославля или Ростова Великого - настолько облик ее напоминает посады этих городов. Ромбики и валики, вытесанные из кирпича, составили обрамление окон. Оно похоже на кружево, шитое белыми нитками по белой же материи стен. "Узорочный стиль" - недаром русскую архитектуру XVII века так называют.
   Колокольня в центре монастырского двора красива по-своему. Она тоже невелика и тоже кажется кружевной. Над "беседкой" для колоколов шапкой возвышаются три ряда уменьшающихся кокошников. Тоже - "визитная карточка эпохи": либо шатры, либо такие вот кокошники, как правило, и венчали большинство русских звонниц того времени.
   Каменных шатров в ансамбле Иоанно-Предтеченского монастыря не сохранилось. А жаль! Как ни красивы уцелевшие Введенская церковь и колокольня - а все же им не сравниться с погибшим архитектурным чудом - Иоанно-Предтеченским собором. Его шатры господствовали в небе над казанскими посадами...
   Что такое трехшатровая церковь для русского зодчества? Это явление настолько редкое, что каждый его пример буквально обречен на уникальность. Но, к сожалению, и уникальность порой не спасает от вандализма. Не уберегли мы, казанцы, нашу "Дивную" церковь...
   "Дивная церковь"... Под таким народным названием раз и навсегда вошла в искусствоведческую литературу, во все путеводители по "Золотому кольцу", Успенская церковь Алексеевского монастыря в Угличе. Она тоже трехшатровая. "Дивной" назвали ее за удивительную красоту и стройность... Но наш собор превосходил ее и по размерам, и по богатству кирпичного узорочья. Одна только кружевная открытая галерея на изящных столбиках, опоясавшая его, чего стоила! Не говоря уж об украшениях самих башенок-шатров.
   Другой всероссийски известный трехшатровый храм украшает Вязьму: это собор древнего монастыря, одноименного нашему - тоже Иоанно-Предтеченского. И угличский, и вяземский шедевры русской архитектуры относятся все к тому же XVII веку: ни до него, ни после трехшатровые церкви не строились.
   Наша, казанская Дивная церковь тоже упомянута современными искусствоведами в книге "Градостроительство Московского государства": про ее три шатра отмечено, что они обозначали собой "ядро посада в центре города" и таким образом, наравне с кремлем, формировали лик города". Первоначально этот храм назывался, вероятно, Входоиерусалимским собором, но потом был переименован в честь одного из упраздненных в XVIII в. приделов (их было 2: Иоанна Крестителя и Иоанна Богослова). Так он и вошел в историю как Иоанно-Предтеченский собор (одноименный монастырю, что является непременным условием для монастырского собора), хотя порой даже в современных путеводителях его - неточно, - называют "Иерусалимской церковью". 7 сентября 1652 г. он был освящен митрополитом Казанским и Свияжским Корнилием.
   XIX в. открыл для этого храма череду перестроек. После пожара 1815 г., сильно опустошившего древнюю обитель, в 1818 г. была создана специальная комиссия по ремонту. Благочестивые горожане собрали огромную по тем временам сумму - 53 тысячи рублей, еще 5 тысяч прислал лично император Александр I. Все это пошло на восстановление монастыря. Были капитально отреставрированы Введенская церковь и кельи. У собора же перестроены алтарь, ризница, паперть, появились новые росписи стен, встроены кельи между ним и колокольней (они сохранились до сих пор). Но все это уже через полвека не могло удовлетворить обитель, находящуюся в центре города: приток горожан на праздники старый собор уже не вмещал. И вот - главное событие для истории монастыря в XIX веке - в 1887-1894 гг. построен новый собор, абсолютно в том же стиле, с сохранением всех старых форм и на старом месте, но больший по размерам (правда, относительно местоположения предполагается, что он мог быть сдвинут в сторону Ивановской площади и таким образом монастырь этой постройкой вообще расширил свою территорию). Старый собор имел площадь - 30х19 м, а новый уже - 36х26 м, высота же центрального шатра составила - 45 м - почти со Спасскую башню Кремля, как мы уже отмечали в начале главы. Собор был монументальным и роскошным внутри. Своды его опирались на 4 мощных колонны, что является редкостью для шатровых храмов (как правило, бесстолпных). Мозаичный пол напоминал о византийских традициях и придавал интерьеру очень праздничный вид. Поразительно: в соборе было 5 (!) престолов. У главного храма наверху имелись боковые приделы: свт. Иннокентия и свт. Германа. На нижнем же этаже размещался Скорбященский храм с приделом Семи отроков Эфесских. Стоило сооружение всего огромного храма (2 млн. кирпичей) почти 100000 рублей. Но сама обитель ежегодно выделяла на строительство лишь по 2 тыс. руб. (итого 14 тыс. за 7 лет стройки - всего около 14 % стоимости собора). Остальные же 86 % суммы - частные пожертвования, главный источник любого монастырского строительства. Самые крупные вклады: 7 тыс. - от купца М. И. Попова и 6 тыс. - от мещанина В. И. Шорина. Сбор всех этих средств организовал, пожалуй, самый выдающийся администратор среди всех настоятелей монастыря - игумен Экзакустодиан.
   На частные же пожертвования приобретена и вся утварь (4 Евангелия XIX века, почти все кресты и прочее - тоже XIX века) и сооружены все постройки - жилые корпуса и стены. В 1832-33 гг. построена (в 1858 г. перестроена) ограда; интересно, что она сооружена из кирпичей не купленных, а взятых от разобранных приделов собора. Строительство в бедном монастыре шло очень экономно. В 1844 г. сломаны все деревянные строения, а вот замена их каменными проходила, опять-таки, более медленно, чем у других обителей: лишь через 15 лет, в 1859 г., построен 1-этажный корпус по ул. Проломной и только в 1897 г. (уже самый конец века) - крупный 2-этажный Настоятельский корпус - 23х15 м. Монастырь к концу века как раз полностью преодолевает свою относительную бедность и в 1892 г. имеет уже около 20 тыс. руб. наличными и бумагами, в 1898 году - более 28 тысяч (средний по епархии размер капитала). С таким капиталом можно было бы заняться более основательной перестройкой ансамбля - но, к сожалению (или к счастью для древнего ансамбля), такой хозяйственный расцвет у монастыря начался только перед самой революцией 1917 г. - и естественно, был ею прерван. Собор после революции безжалостно взорвали, но в остальном ансамбль остался почти нетронутым.
   В 1918 году Иоанно-Предтеченский монастырь стал местом пребывания епархиального управления - после выселения его из кремля. Это были последние годы перед закрытием обители, но годы поистине исторические, ибо никогда еще прежде маленькая обитель не играла такую значительную роль в жизни нашей епархии, да и страны. Именно отсюда управлял епархией в 1920-1922 годах священномученик митрополит Кирилл (Смирнов) - один из самых твердых исповедников веры перед лицом безбожных властей и "обновленцев", ближайший сподвижник св. Патриарха Тихона (который перед кончиной в 1925 г. назначил его первым кандидатом в местоблюстители патриаршего престола). 72 епископа в 1926 г. прислали подписи за избрание митр. Кирилла Патриархом Всея Руси, но, как известно, советская власть до самого 1943 года не давала провести Поместный собор и избрать Патриарха. Святитель Кирилл пережил с 1919 по 1934 год несколько арестов, заточений и ссылок; 20 ноября 1937 г. он был расстрелян.
   После очередного ареста митр. Кирилла - в 1922 году, - Иоанно-Предтеченский монастырь был занят "обновленцами" и стал их "епархиальным центром". В 1929 году он был окончательно закрыт.
   Собор взорвали, Введенскую церковь и все примыкающие кельи надолго превратили в жилые помещения. Даже и в годы Перестройки здесь, в невыносимых бытовых условиях, еще ютилось более 20 квартирантов - без удобств, с протекающими крышами, в промерзающих аварийных помещениях, возраст которых перевалил за 3 века.
   В прессе конца 1980-х годов не раз ставился вопрос о необходимости переселения людей в новые дома и о передаче древнего монастыря верующим.
   С 1992 года началась реставрация всех уцелевших сооружений. В 1994 году открылась Введенская церковь. Постепенно возрождалась полноценная монашеская жизнь. Обитель стала второй в епархии по времени восстановления, после Раифской пустыни, открытой еще в 1990 году. Возрождая древние традиции, в храме обители вновь поместили малую частичку мощей святого основателя - архиепископа Германа Казанского Чудотворца. Теперь она находится под стеклом символической раки, установленной у левого крылоса.
   В настоящее время Иоанно-Предтеченский монастырь - один из самых красивых и благоустроенных в епархии. Его замечательные цветники радуют глаз с мая до глубокой осени. Расположенные на разных уровнях склона, на террасках, они чем-то напоминают легендарные "висячие сады". В цветах по бокам утопает лестница, ведущая от ворот к храму. Розы пышно цветут под окнами бывшего настоятельского корпуса. Разноцветные мальвы многочисленными свечами выстроились на фоне стен белокаменного ансамбля... Хотя по размерам ивановские цветники Казани многократно уступают знаменитым раифским (ибо мал сам Ивановский монастырь) - но они не меньше, чем в Раифе, хранят тот удивительный дух многовекового намоленного места, который... даже не знаешь, с чем и сравнить... Знаешь только, что эта видимая красота неуловимо граничит с чем-то невидимым, Небесным. И как "небо на земле", стоит в центре Казани, в самом ее сердце, святая обитель Иоанна Предтечи.
   "Предтече и Крестителю Господень Иоанне, моли Бога о нас".
  
   Адрес Иоанно-Предтеченского монастыря: 420111; Казань, ул. Баумана, д. Ґ. Ближайший ориентир - Спасская башня Кремля.
  
  
  

КИЗИЧЕСКИЙ ВВЕДЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

(действующий мужской)

   Святыни:
  -- Частица Гроба Господня из Иерусалима, вделанная в камень у основания Распятия
  -- 2 ковчежца с частицами мощей святых (перечислены в тексте в конце главы)
  -- Святой источник во дворе монастыря
  
   Кизический Введенский - самый молодой из шести монастырей, что действовали в Казани до революции. Но "молодость" эта, конечно, относительная - конец XVII века. В наши дни ему уже более 300 лет. Зато это единственный монастырь Казанской земли, про который можно уверенно утверждать, что его основал сам Святейший Патриарх Всея Руси. Точнее, основателем его был митрополит Казанский Адриан, ставший в 1690 г. последним Патриархом перед 200-летним Синодальным периодом.
   Поэтому история монастыря и всероссийская история постоянно переплетаются самым тесным образом. В этом - удивительная особенность Кизической обители. Долгое время на местном уровне ее называли "лаврой", причем, даже в официальных документах (единственный монастырь Казанской земли с таким титулом - пусть даже и не закрепленным на всероссийском уровне). Память о патриархе Адриане как ее основателе не могла изгладиться в поколениях - подобно тому, как патриарх Никон чтился и чтится в Новоиерусалимском монастыре под Москвой.
   Такая ассоциация не случайна. Чем-то история возникновения двух монастырей похожа. Там и здесь она связана с особым патриаршим благословением на прибытие реликвий из святых мест Ближнего Востока. Такой реликвией для нашей обители стали частицы мощей девяти мучеников Кизических. Они были присланы патриархом Адрианом через 2 года после основания монастыря и помещены в серебряный 7-фунтовый ковчежец и с тех пор, вместе с чудотворной иконой тех же "девяточисленных" мучеников, стали главной святыней монастыря - в честь них он и получил свое название.
   Кизик - город в Малой Азии на берегу Мраморного моря. В конце 3 в. от РХ в нем приняли мученическую кончину те, кто позже был прославлен как "девяточисленные мученики Кизические" - с установлением празднования им 29 апреля (ст. стиля).
   Угодники Божии из Кизика почитались в народе как целители от лихорадки. Само прибытие их мощей и иконы стало долгожданной Божьей помощью от эпидемии "трясовицы" конца XVII века. Вообще XVII век был особенно страшен в истории России не только как "век бунташный", но и как эпоха самых страшных и опустошительных эпидемий. От чумы 1654 года спасло Казань прибытие Смоленской иконы Божией Матери, получившей тогда второе название - Седмиозерная (от одноименной пустыни в 18 км от Казани). Крестный ход из Седмиозерки был встречен в том году митрополитом, священством и всеми горожанами как раз на том месте, где треть века спустя основали Кизическую "лавру". Место, таким образом, было освящено - и даже отмечено памятным крестом, - еще в середине XVII столетия, а монастырь появился под закат века.
   Остальные святыни привез из паломничества монах Стефан Сахаров, ставший первым настоятелем только что основанной обители (в надписи на кресте 1693 года он именуется "протоктитором Казанской Кизической Лавры", "монахо-иеродьяконом").
   Кроме мощей и иконы Кизических мучеников, в монастыре до революции находилось еще несколько очень почитаемых святынь. Это чудотворные Кизическая и Виленская иконы Богоматери, а также несколько крестов XVII - XVIII веков с частицами мощей величайших святых Вселенской Церкви. Удивительна параллель с сегодняшним днем: хотя эти кресты после революции утеряны, но в возрождаемой Кизической обители вновь хранятся части мощей тех же - и других, - знаменитых святых (см. конец главы).
   В позолоченном кресте конца XVII века хранились мощи апостолов Андрея Первозванного, Иакова, Матфея, первомученика архидьякона Стефана, целителя великомученика Пантелеимона и других... всего 18 частиц, а также часть Древа Господня.
   В другом, серебряном кресте того же времени, судя по надписям, находились: "кровь Господня", "часть святой Ризы Господней", "кровь Иоанна Предтечи"...
   Эти кресты-реликварии также - памятники удивительно плодотворного по своим последствиям паломничества Стефана Сахарова.
   Но все же основная причина особой роли, которую приобрел Кизический монастырь в жизни Казанской епархии, повторимся - живая память о его основателе патриархе Адриане.
   Патриарх Московский и Всея Руси Адриан (1690 - 1700 гг.) - одна из самых трагических фигур в истории взаимоотношений Церкви и государства. Трагедия его - не в прямом мученичестве или исповедничестве, а в том, что он стал беспомощным свидетелем, как кесарь все ближе присваивал себе не только кесарево, но и Богово. Поборник древнего благочестия, олицетворявший собой целую эпоху, уходящую в небытие, владыка Адриан не имел уже никаких рычагов воздействия на власть в ее постоянных покушениях на права Церкви. Таким образом и его детище - Кизическая обитель в Казани - было как бы памятником последнего расцвета русского монашества перед петровской эпохой. В этом особое значение Кизической лавры. Будет, конечно, по всей России, и новый расцвет - нового XIX века, но пока... пока впереди - целое столетие конфискаций, секуляризаций, всевозможных "штатов" и прочих бюрократических ограничений. И попытайся кто-нибудь основать Кизический монастырь хотя бы на 10 - 15 лет попозже, он встретился бы с такими тяжкими государственными препонами, что вряд ли бы из этого начинания вообще что-нибудь получилось. Так можно усматривать особую Божью волю в том, что обитель была основана именно тогда, когда основана - не раньше и не позже. Вроде бы, эпоха уже петровская, а вроде бы еще и нет...
   Святейший Патриарх делал все, что мог, но вот мог он уже очень немного. Еще в 1690 году он "искренне не согласился менять свой провинциальный покой в Казани на столичную муку безвластного созерцания побед европейских реформ", - писал церковный историк А. В. Карташов. Да если бы только реформ!.. Вот чем закончилась попытка Святейшего исполнить свой долг "печалования" о приговоренных к казни стрельцах: "Патриарх Адриан явился было к Петру, когда стали на площадях Москвы устанавливать лес виселиц, с иконою Богоматери, чтобы умолять его о пощаде и прекращении этого живодерства, но получил такой прием, о котором лучше умолчать. Трупы казненных стрельцов лежали непохороненными почти полгода (!), к ужасу всех жителей. На Красной площади не было пустого места от обезглавленных", - так описывал эти события епископ Варнава (Беляев).
   Пока в Москве происходили столь страшные события, благословленная патриархом новая обитель под Казанью тихо и мирно отстраивалась в камне (редкий случай, что в ее истории почти не было "деревянного" периода!) И сразу же она, такая маленькая - спрятавшаяся между рощей и болотцем, - стала настоящим шедевром зодчества своего времени: опять-таки одним из последних памятников уходящей эпохи XVII века.
   Введенский собор - замечательный безстолпный храм 32 метра высотой. И это - при ширине основного объема всего 9,5 м, а трапезной - 14 м! Белый, устремленный вверх "царь" (так раньше называли в народе соборы) - еще и с тоненькой шатровой колокольней того же XVII в. Декор его стен - тонкое кирпичное кружево. Венец - причудливой формы зеленый купол. Иконостас внутри, по фотографиям, поразительно напоминал великолепный иконостас Петропавловского собора. К сожалению, в отличие от последнего Введенский монастырский собор не сохранился - его снесли до основания в 1930-е годы.
   Одновременно с Введенским собором выросла над вратами обители и церковь св. равноап. князя Владимира. Она-то, к счастью, неплохо сохранилась: единственная уцелевшая из кизицких церквей. Ее кирпичное кружево еще более прихотливо, чем то, что было у Введенского собора. Хотя по размерам она совсем мала: надвратные церкви почти никогда не бывают большими. Ее восьмерик, как прихотливый фонарик, смотрит на все стороны своими плоскостями, каждая из которых пробита арочным окном и изукрашена вертикальными линиями узоров, напоминающими русскую деревянную резьбу.
   А вот петровско-екатерининский век - восемнадцатый, - в плане строительства не дал монастырю практически ничего. Только ограда с башенками опоясала обитель, причем, лишь с двух сторон... а с двух других - только в следующем, XIX веке.
   30-40-е годы XIX века стали временем второго расцвета Кизического монастыря. Управлял в это время обителью знаменитый архимандрит Гурий (1830 - 45 гг.), обладавший замечательными способностями в хозяйственных делах.
   В 1830 - 40-х годах жители Москвы и Казани могли наблюдать в своих городах очень похожее зрелище. В местечке Старом Симонове, на тогдашней окраине Первопрестольной, вырастала, ярус за ярусом, высочайшая колокольня в Москве и одна из высочайших на Руси - "великая свеча" Рождество-Богородицкого Симонова ставропигиального монастыря. Она превзошла даже знаменитый "Иван Великий" в Кремле (82 м). А в то же самое время, на окраине Казани, за Гривкой, все больше и больше тянулась вверх на глазах изумленных горожан новая колокольня старого Кизического монастыря. Ее стало видно за несколько километров. Весь город из-за реки Казанки любовался загородной звонницей о 5 ярусах. Она тоже стала высочайшей на тот момент из всех казанских колоколен - 25 саженей (более 53 м, а в некоторых современных статьях указывается даже 56 м - очевидно, с крестом) и оставалась таковой до самого начала XX века - до постройки колокольни храма Богоявления на Большой Проломной (ныне - ул. Баумана). Она на 6 с лишним метров превосходила Спасскую башню Кремля. Поистине Кизический монастырь вновь стал напоминать "лавру" - во всяком случае, по красоте своей удивительной звонницы, удачно вписавшейся в древний ансамбль.
   Эта колокольня 1835-37 годов, замечательное творение архитектора Фомы Петонди, стала первой из череды великих звонниц XIX - начала XX вв. нашего края: построенные через несколько десятков лет раифская и седмиозерная "свечи" (см. в главах о Раифской и Седмиозерной пустынях) во многом копировали ее пропорции и формы).
   Богатые купеческие пожертвования обеспечили отливку в те же годы крупных колоколов. Всего их на звоннице разместилось 12. Самый большой, на третьем ярусе, весил более 357 пудов (~ 5,7 т) - его отлили в 1840 г. на средства купца Петра Котелова. Интересно, что на его же деньги был создан и самый большой колокол соседнего Зилантова монастыря. Вообще "Котеловские" колокола XIX века можно отнести к числу крупнейших в нашем крае до революции.
   Рядом со звонницей тот же архитектор Петонди возвел 3-этажный корпус - для всей братии монастыря. Вернее, корпус был просто продолжен им от Владимирской надвратной церкви (где первые примыкающие кельи построили одновременно с ней самой - еще на рубеже XVII - XVIII вв.). Его основную часть построили, согласно архивным данным, еще в 1821 г., а окончательно достроили к 1838 году. Все поместилось в этом одном очень добротном корпусе: кладовые на первом этаже, братские кельи - на втором, настоятельские - на третьем. Этот дом пережил советское время: только он да Владимирская церковь, дошли до нас.
   В 1882 г. была построена третья, самая маленькая, церковь Кизической обители - Успения Пресвятой Богородицы, площадью всего 5,5 на 5,5 метров. Если Владимирская стояла при южных вратах, то Успенская - при западных. 3112 рублей выделил на этот крошечный, но изящный храм купец М. Н. Вениаминов-Башарин. К сожалению, эта надвратная церковь не сохранилась.
   Не сохранилась и замечательная по своему двойному историческому значению часовня, стоявшая напротив, вне ограды монастыря. Шатровая часовня 10 м высотой и 4 на 4 метра площадью была возведена в юбилейном 1891 году. 29 апреля 1891 г. монастырь торжественно отмечал свое 200-летие, но удивительно совпадение, что в тот же день того же года цесаревич Николай - будущий царь-мученик Николай II, - чудом спасся от покушения в Японии, в городе Отсу. Вот как описал он это сам в своем дневнике: "29 апреля. Проснулся чудесным днем, конец которого мне не видать, если бы не спасло меня от смерти великое милосердие Господа Бога <...>
   Выехали в джек-рикшах и повернули налево в узкую улицу с толпами на обеих сторонах. В это время я получил сильный удар по правой стороне головы, над ухом. Повернулся и увидел мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблей в обеих руках. Я только крикнул: "Что, что тебе?.." И выпрыгнул на мостовую <...> Я бросился бежать, придерживая рукой кровь, брызнувшую из раны. Я хотел скрыться в толпе, но не мог, потому что японцы, сами перепуганные, разбежались во все стороны. <...> Наконец, пробежав шагов 60, я остановился за углом переулка и оглянулся назад. Тогда, слава Богу, все было окончено. Джорджи [английский принц Георг - прим. А. Р.] - мой спаситель, одним ударом своей палки повалил мерзавца и, когда я подходил к нему, наши джек-рикши и несколько полицейских тащили того за ноги <...>. Чего я не могу понять - каким путем Джорджи, я и тот фанатик остались одни, посреди улицы, как никто из толпы не бросился помогать мне..."
   Зато Господь помог быстро.
   В истории России с 1860-х годов было несколько подобных событий: целый ряд часовен в благодарение Богу вырос по всей стране после серии покушений на Александра II и Александра III, при каждом из которых Бог еще хранил государей (кроме трагедии 1 марта 1881 г.). Правда, впервые такое посягательство на жизнь царственной особы свершилось за пределами России - и террористом стал не революционер, а японский фанатик-националист.
   Кизическая часовня, заложенная в том же 1891 году и достроенная в следующем, стала памятником события 29 апреля: никто еще не знал, что всего какую-нибудь четверть века спустя царь-мученик будет убит, вместе со всей семьей - и не в Японии, а в родной стране, - часовню же, как и сам 200-летний монастырь, с остервенением разрушит обезумевший народ.
   Снова, как в конце XVII века, переплетались великие и "малые" события, и история обители отражала, как в зеркале, историю России.
   В чем же еще значение Кизического Введенского монастыря, кроме этого удивительного явления "великого в малом"?
   "Лавра" за Казанкой, основанная Патриархом, долгое время служила загородной архиерейской резиденцией. В XVII веке то была ее наиболее важная роль на местном уровне. Так продолжалось до 1781 г., когда в загородный архиерейский дом был официально преобразован Воскресенский Новоиерусалимский монастырь (см. следующую главу). Но даже и после этого Кизическая обитель оставалась любимым местом отдыха многих епархиальных владык. Удивительная красота рощи на горе, принадлежавшей монастырю, луга и речка Комаровка у подножия, которая в XX веке, к сожалению, засохла и исчезла - все это природное украшение монастыря. Эта роща, площадью более 10 га, сохранилась и была обращена в советское время в парк культуры химиков. По оставшимся в нем древним, ветхим липам и соснам огромной высоты, почти как в мачтовых лесах, мы можем судить о ее былой красоте. А часть парка заняло знаменитое Кизическое кладбище, где хоронили самых знатных особ Казани, в том числе губернаторов, среди которых был и дед Л. Н. Толстого Илья Андреевич Толстой (1757 - 1820) - ныне его символическая могила восстановлена на средства монастыря.
   С 1868 г. Кизический монастырь III класса вновь стал резиденцией владык - только теперь уже не епархиальных, а викарных - епископов Чебоксарских. Под их управлением, их настоятельством он пребывал. Это новая страница его истории, подчеркивающая опять-таки его особое положение.
   Самой значимой исторической личностью в жизни монастыря рубежа XIX - XX веков стал архиепископ Никанор (Каменский). Еще будучи викарным епископом Чебоксарским, он настоятельствовал в Кизицах в 1889 - 1893 гг., и именно при нем обитель отметила свой 200-летний юбилей. Непривычно называть епархиального архиерея крупным церковным писателем своего времени - но именно в этом качестве владыка Никанор и вошел в историю: собственно, архиепископскую казанскую кафедру он занимал очень недолго (в 1908 - 1910гг.), и эти годы не отмечены какими-то крупными событиями, зато его "Казанский сборник статей" и другие книги стали гордостью церковно-исторической и богословской литературы нашего края.
   Подробнейшее описание истории Кизического монастыря занимает в "Казанском сборнике..." особое место. Можно сказать, что ни один другой монастырь нашей епархии не обрел в всей своей дореволюционной жизни такого замечательного летописца (сознательно употребляем это слово без кавычек). Современному исследователю почти и нечего добавить про историю Кизиц - настолько полно и обстоятельно все исследовал "Е. Н." (скромная анонимная подпись тогда еще викарного епископа Никанора под первым изданием книги). А ведь Владыка был одним из тех людей, кто не только описывал историю монастыря и епархии, но и сам был действующим лицом этой истории. Именно при нем Кизическая обитель пережила последний свой расцвет перед революцией.
   Но наступила советская эпоха...
   История упразднения Кизического монастыря очень напоминает историю закрытия и разорения соседнего Зилантова. Здесь также после революции осталось лишь 9 насельников - во главе с иеромонахом Иннокентием (Ковтуном). Правда, они не были убиты, в отличие от десяти новомучеников зилантовских. Но сам монастырь в 1920 г. был закрыт.
   Так же, как и в Зилантовом, здесь в 20-е годы еще теплилась жизнь - была зарегистрирована "религиозная община", которой власти разрешили использовать Введенский храм для богослужений.
   В 1930 г. храм был окончательно закрыт и вскоре разрушен. Еще раньше, 29 апреля 1929 г. комсомольцы на субботнике вручную разрушили великолепную колокольню. Творение зодчего Петонди, строившееся несколько лет, сгинуло в день 238-летия обители под кирками и ломами.
   Кладбище было разорено и превращено в парк. От всего ансамбля сохранился лишь Владимирский храм и прилегающий к нему корпус XIX века - того же зодчего Петонди. Долгое время он использовался как жилой дом, а с образованием в Казани Московского района - как райвоенкомат.
   Возрождена святая обитель в начале 2002 года. Вся весна ушла на реставрацию маленького Владимирского храма. На Троицу того же года он был торжественно освящен архиепископом Анастасием. Два года спустя заложен Введенский храм на месте разрушенного древнего - правда, по проекту его планируется восстановить не в камне, а в дереве.
   До сих пор возрождаемая обитель соседствует с военкоматом, который уступил лишь часть "своей" территории. О полноценном возрождении монашеской жизни говорить пока еще рано. Братия - несколько человек, все помещения для нее - две-три комнаты при храме. Зато прихожан в возрожденный Владимирский храм ходит так много, что люди уже едва в нем помещаются. Этим и вызвана необходимость скорейшей постройки новой церкви - хотя бы деревянной.
   Как и в древности, монастырь богат частицами мощей. Два ковчежца, помещенных под резными сенями по сторонам иконостаса, хранят десятки частиц. Вот список величайших святых, мощам которых можно поклониться в этом крошечном храме.

В ЛЕВОМ КОВЧЕЖЦЕ:

   св. великомученик целитель Пантелеимон (в центре),
   свт. Иоанн Златоуст,
   свт. Григорий Богослов,
   преп. Сергий Радонежский,
   преп. Серафим Саровский (все 4 - обрамляют центр),
   преп. Савва Сторожевский,
   преп. Макарий Калязинский,
   преп. Феофил Китаевский,
   свт. Игнатий Брянчанинов,
   свв. мученики Давидогиджийские,
   св. мученик Анфим,
   свт. Патриарх Тихон,
   св. равноапостольная Мария Магдалина,
   преп. Иларион Троекуровский затворник,
   преп. Авраамий Киево-Печерский,
   преподобномученик Евфимий Афонский,
   муч. Мамант.
  

В ПРАВОМ КОВЧЕЖЦЕ:

   9 мучеников Кизических (в центре),
   св. великомученица Параскева,
   св. великомученица Варвара,
   свт. Димитрий Ростовский,
   свт. Иоасаф Белгородский (все 4 - обрамляют центр),
   преп. Нил Столобенский,
   преп. Гавриил Седмиозерный,
   часть одежды блаж. Матроны,
   блгв. кн. Анна Кашинская,
   блгв. кн. Константин Ярославский,
   блгв. кн. Феодор Ярославский,
   свт. Питирим Тамбовский,
   преп. Ефросиния Полоцкая,
   преп. Амвросий Оптинский,
   преп. Зосима Александровский,
   муч. Младенцы Вифлеемские,
   преподобномученики Зверинецкие Киевские.
  
   Под благодатной сенью молитв этих великих святых - некоторые из которых пребывали здесь частицами своих мощей и до революции, - монастырь возрождается.
  
   Адрес Кизического монастыря: 420034, Казань, ул. Декабристов, д. 98. Ближайшая остановка гор. транспорта - "Тандем" (бывшая "Дом обуви").
  
  

БЫВШИЙ ВОСКРЕСЕНСКИЙ

НОВОИЕРУСАЛИМКИЙ МОНАСТЫРЬ

(пока не восстановлен)

   Издревле стремились русские люди хоть раз посетить Святую Землю, поклониться местам Страстей Христовых, Его Рождества и Воскресения. Но, по понятным причинам, лишь единицы из многих тысяч могли осуществить эту мечту. И так было во все эпохи. Далек Небесный Иерусалим, ждущий праведников, но довольно далек и Иерусалим земной. В середине XVII века в России, стараниями патриарха Никона, появился Новый Иерусалим - на речке Истре (переименованной в Иордан), всего в 60 км от Москвы. Его главный собор был сооружен как копия Храма Гроба Господня, по чертежам, специально привезенным из Святой Земли. Правда, известнейший церковный писатель XIX века А. Н. Муравьев свидетельствует, что это даже чуть увеличенная копия - увеличенная по всем пропорциям на несколько метров. Быстро Новый Иерусалим под Москвой стал великим центром православия, и теперь уже он, в свою очередь, стал примером подражания для других уголков России.
   Несколько мест в нашей стране носили и носят евангельские названия и являются более или менее похожими на свои далекие прообразы. Есть Спасо-Вифанский скит при Троице-Сергиевой лавре - с искусственной "горой Фавор", в главном храме вместо иконостаса, и "пещерой воскресшего Лазаря" в нижнем храме, под ним. Есть Воскресенский скит на Валааме, в храме которого, как и в Новом Иерусалиме на Истре, размещена точная копия Кувуклии: и Гроба Господня, и Придела Ангела перед ним (причем и в Гроб, и в Камень отваленный Ангелами, были вделаны подлинные частицы этих святынь из Палестины). Очень часто подвижники давали окрестностям своих "пустынек" евангельские названия: так, у св. Серафима Саровского был свой Фавор, Елеон, Кедрон, Иордан, Гефсимания...
   Новый Иерусалим под Казанью (в 7 км от города на момент основания, а ныне - в черте Приволжского района) - одно из нескольких подобных святых мест в России. Оно практически современно Новому Иерусалиму под Москвой. Еще жив был патриарх Никон... правда, уже пребывал он в опале. Несомненно, подмосковная святыня стала примером для нашей и "разожгла сердце" тогдашнего казанского митрополита Лаврентия. Но при этом, не могло быть здесь банального желания угодить - ибо, повторим, Никон как патриарх был уже низложен, и за следование каким-либо его указаниям, наоборот, можно было запросто поплатиться и кафедрой, и саном.
   Так, около 1665 года был основан наш Воскресенский Новоиерусалимский мужской монастырь. И до сих пор те его здания, что уцелели, белеют в чаще зелени на высокой горе - над озером Средний Кабан, лежащим у ее подножия в карстовой впадине, как Мертвое море в миниатюре.
   Начальный период истории монастыря (вся последняя треть XVII в.) настолько мало освещен в источниках, что в большинстве дореволюционных справочников значилось просто: "Когда основан монастырь, неизвестно, но в начале XVIII века он уже существовал..."
   Действительно, начало XVIII века принесло обители такой расцвет, что она стала одной из красивейших в нашей епархии. Если основателем ее был митрополит Лаврентий, то настоящим устроителем монашеской жизни и строителем каменного ансамбля - митрополит Тихон, занимавший казанскую кафедру особенно долго (1699 - 1724 гг.). Два было самых любимых загородных монастыря у владыки Тихона - Раифский и Воскресенский. И там, и там он довольно часто отдыхал. Тот и другой были отстроены в камне практически в одни и те же годы. Одновременно там и здесь выросли белые стены и башенки, составлявшие как бы кремли в миниатюре. Возможно, за образец их были взяты вполне декоративные по своему назначению стены и башни подмосковного Нового Иерусалима. Еще в XIX веке очевидцы писали об удивительном сходстве форм раифских и новоиерусалимских (истринских башен). Но если раифский монастырский кремль еще выполнял хоть какую-то роль крепости (защита от возможных нападений разбойников), то совсем уж близкий к городу Воскресенский имел стены и башни совсем "игрушечные" по размерам. Они сохранились до сих пор, но только с юга, со стороны Святых ворот.
   Над самими Святыми вратами соорудили и в 1706 г освятили церковь св. Тихона Амафунтского (также ныне сохранившуюся, но без купола). 200 лет спустя, в 1905 г, - название сменилось - заново ее освятили уже во имя св. Тихона Задонского.
   Тихон Амафунтский († 425 г) - святитель о-ва Кипр, обративший ко Христу множество язычников, - был небесным покровителем тогдашнего казанского митрополита. А Тихон Задонский, как известно - один из величайших святых Руси Нового времени (но интересно совпадение, что родился он в 1724 г., в год кончины того же самого Казанского митрополита).
   Еще раньше, предыдущим митрополитом Маркеллом, был освящен каменный Воскресенский собор (1698 г.) - главный храм и главная святыня обители. Он дошел до нашего времени в таком изуродованном и перестроенном виде, что это почти равносильно, как если бы совсем не сохранился. То был роскошный однокупольный собор в стиле русского барокко, с пучками полуколонн по углам, с пышными наличниками окон - очень похожий на современный ему (и тоже не сохранившийся) собор Кизического Введенского монастыря. При нем размещалась большая трапезная, замысловатая открытая галерея с лесенками, а главное - роскошная ступенчатая колокольня в 5 ярусов, с такими прихотливыми кокошниками над верхними восьмигранными ярусами, что, глядя на старую фотографию, понимаешь: ничего подобного, ничего равного ей, не сохранилось не только в Казани, но и во всем нашем огромном регионе. Может быть, церковь Покрова в Филях в Москве (1690 - 1693 гг.) чем-то отдаленно напоминает по декору эту утраченную колокольню - ее казанскую ровесницу.
   Следующим выдающимся архиереем, при котором открылся совершенно новый этап в жизни монастыря и опять сильно обновился его облик, стал митрополит Вениамин (1762 - 1782). При нем произошло много драматических событий в жизни как Казани, так и обители. Реформа 1764 года, проведенная в жизнь правительством Екатерины II, совсем упразднила Воскресенскую Новоиерусалимскую обитель. Казалось бы, просуществовав всего 100 лет, монастырь завершил свое существование - как и 27 других по епархии и несколько сот по всей России.
   Ровно 10 лет спустя, в июле 1774 г, на Казань напали повстанцы Пугачева. Когда все кончилось, чиновники, готовые показать свое рвение - как всегда, задним числом "после драки", - начали привлекать к суду всех, кого можно было привлечь. Абсурдные, нелепые подозрения в сочувствии и тайной помощи пугачевцам пали на владыку Вениамина. И это несмотря на то, что все были свидетелями, как он с крестным ходом сам обходил стены осажденного повстанцами кремля во время обстрела и пожара - да и вообще удивительным мужеством вселил надежду в защитников и остановил панику.
   Суд полностью оправдал митрополита Вениамина и снял с него все подозрения. Тогда сама императрица Екатерина, желая загладить перед ним вину, подарила ему территорию упраздненного Воскресенского монастыря под загородную архиерейскую резиденцию. Это состоялось в 1781 году. К этому времени казанский зодчий Кафтырев (возможно, по ранее составленным проектам и чертежам уже несколько лет как скончавшегося великого Растрелли) построил напротив собора архиерейские палаты - здание, лучше всего сохранившееся до наших дней из всех построек обители. Тогда же был разбит и замечательный регулярный парк в типичном стиле тех времен, занимающий все пространство на несколько сот метров к востоку от монастыря.
   Сам оклеветанный владыка едва сумел насладиться всем этим великолепием - он скончался на следующий же год после устройства резиденции.
   Так с 1781 года почти на полтора века Новый Иерусалим на Кабане стал загородным архиерейским домом - или "архиерейской дачей", как его еще называли. По сути это было возрождение упраздненного монастыря, ибо резиденция - резиденцией, а полноценная монашеская жизнь в нем была немедленно восстановлена (только настоятелем теперь считался сам архиерей). В ту тяжелую для русских монастырей пору любая возможность их возродить, под тем или иным предлогом, по тому или иному поводу, с радостью принималась иноками. И самым лучшим поводом во многих епархиях стало именно создание таких вот архиерейских домов. Оно спасло от исчезновения несколько величайших монастырей России. Например, тогда же в архиерейский дом был преобразован Ярославский Спасский монастырь, древнейший на Верхней Волге (1216 год - еще до монгольского нашествия!) - ныне главное украшение центра города: "Ярославский Кремль", как его часто по ошибке называют туристы. Та же судьба ждала Знаменскую Курскую обитель, где хранилась одноименная икона Божией Матери - одна из нескольких величайших всероссийских святынь.
   Так что преобразование в архиерейский дом было наилучшим выходом для любой упраздненной в 1764 году обители... жалко только, что преобразовать так можно было лишь какой-то один, особо почитаемый, монастырь в епархии, иначе епархиальные владыки могли бы восстановить гораздо больше обителей.
   Четвертым по счету знаменитым строителем и преобразователем Нового Иерусалима стал архиепископ Филарет (в 1828 - 1836 гг. на казанской кафедре) - будущий митрополит Киевский, схимник Киево-Печерской лавры, прославленный ныне в лике святых. При нем, в 1829 г., прошла капитальная реставрация почти всех строений обители.
   В XIX веке казанские архиереи чаще жили в официальной резиденции в кремле, при Благовещенском соборе. Новый Иерусалим был лишь местом их летнего отдыха. Зато монашеский штат присутствовал здесь всегда - имелись и эконом, и казначей и другие должности: все как в обычном монастыре. Братия была средней по размерам. В 1908 г., например, по Справочной книге Казанской епархии, в архиерейском доме проживали
   Для мужской обители это - вполне обычная численность. Примерно столько же, а в иные годы и меньше, проживало братьев и в Зилантовом, и в Иоанно-Предтеченском Казанских монастырях.
   Немало святых побывало в этих стенах - нам стоит вспомнить их по именам. О святителе Филарете мы уже говорили. В 1883 г. казначеем в архиерейском доме был будущий величайший старец земли нашей (да и один из известнейших в России в начале XX века) преп. Гавриил - перед самым своим назначением в Седмиозерную пустынь. А в 1905 - 1906 гг. экономом здесь же служил будущий последний зилантовский архимандрит преподобномученик Сергий († 1918).
   Революция подписала смертный приговор древнему монастырю. Он был закрыт одним из первых - в 1919 году, - ибо архиерейский двор (не просто обитель!) надлежало, по логике властей, разорить в первую очередь. В некоторых обителях еще в 20-е годы теплилась жизнь - но только не здесь! В 1920 г. все здания были переданы Казанской опытной сельскохозяйственной станции. И даже сейчас, почти век спустя, эта территория принадлежит сельхозакадемии.
   Послевоенный период, с его тяжкими нуждами, принес с собой новую волну разорения древнего ансамбля. В жилье в 40-е годы нуждались все. И под жилье переоборудовалось все что можно и нельзя! В 1949 году перестроили под него Воскресенский собор. Можно понять нуждавшихся в крыше над головой новых сотрудников станции (и не только их, а массу эвакуированных), но невозможно ни понять, ни оправдать то бессмысленное варварство, с которым были снесена колокольня, специально стесаны великолепные наличники, старательно уничтожены все украшения XVII века (они-то чем мешали!?). Трапезную надстроили до высоты основного объема - и так собор превратился в обычный четырехэтажный дом, каких много в Казани да и в любом другом старом городе. Только апсиды алтаря остались на востоке: это единственная сторона света, при взгляде с которой еще видно, что тут когда-то был храм.
   Постараемся в заключение вкратце описать, что же представляет из себя ансамбль бывшей обители сейчас. Что увидит современный паломник, когда поднимется на эту гору от троллейбусной линии (6-го и 8-го маршрутов), от остановки с отнюдь не церковным названием "Первомайская".
   Пологая дорожка поднимается к церкви Тихона Амафунтского. Напротив нее, справа - уцелевшие стены и "крепостные" башенки бывшего хозяйственного двора. За стеной и за церковью возвышается целая роща - то, во что превратился парк.
   Если пройти через арочные ворота Тихоновской церкви, то парк будет по правую руку, а бывшие монастырские жилые корпуса, вытянутые в одну линию - по левую. Идем по этой дороге еще дальше, проходим мимо живописной деревянной часовенки середины XIX века, похожей на старинную беседку в стиле классицизма. Это - кладбищенская часовня, так как раньше здесь, возле собора, были захоронения (сейчас они сохранились только к северу и северо-западу от самого монастырского ансамбля - прямо на склонах горы). Сразу за часовней белеет среди деревьев разоренный и перестроенный Воскресенский собор. Напротив него, по левую руку от нас - само здание архиерейской резиденции 1781 года постройки. В 1829 г. оно капитально обновлялось, так что сейчас несет в себе черты как позднего барокко XVIII века ("кафтыревский" стиль наличников, напоминающих, скажем, наличники мечети Марджани, построенной этим же архитектором), так и классицизма XIX века. Сейчас здание аккуратно выбелено, а крыша его выкрашена в небесно-голубой цвет - капитальная реставрация уникального памятника прошла несколько лет назад. Средняя 3-этажная часть фасада выступает вперед, но углы этого выступа удачно скруглены. По бокам - 2-этажные крылья здания. Собственно этот выступ - алтарь домовой Вознесенской церкви: третьей по счету церкви в святой обители. Над краями каждого из двух крыльев возвышается по одной синей пирамиде-шатру: такие выступы кровли украшают здание по бокам, придавая его крыше древнерусский теремной вид. Сейчас они - самая заметная издали часть всего монастырского ансамбля: синие маяки над морем зелени. Поскольку куполов над обителью не осталось, они - самое яркое, что видно еще с дальних подступов к горе.
   Интерьеры этого замечательного здания, лучше всего описаны искусствоведом М. В. Фехнер: "Помещения нижнего этажа почти полностью сохранили свои изначальные сводчатые перекрытия. Великолепная одностолпная палата в южном торце заставляет предполагать, что при сооружении дворца архиерея в его состав, возможно, вошло более древнее строение. Трехмаршевая пологая лестница с каменными балясинами ведет наверх в парадные комнаты. Центральный двусветный зал с лепными модульонами карниза даже теперь торжествен, хотя утрачены его изразцовые печи. Наглядное представление о характере отделки интерьера верхнего этажа отчасти дает комната, соседняя с залом: в ней уцелел не только лепной карниз, но и декоративное оформление полукруглой стенной ниши, где стояла печка".
  
   Рассказ об уникальном ансамбле бывшего Воскресенского монастыря был бы неполным без описания его парка XVIII века - одного из самых живописных садов, какие только остались в Казани. Особенно красив он осенью. Тогда белые монастырские строения словно бы утопают в клубах золотой листвы, в желтом тумане хвои многочисленных лиственниц. А парадные синие ели вдоль главной внутренней дороги стоят, как торжественная стража, хранящая золотую стену парка. Очень красив этот бывший регулярный сад екатерининской эпохи и в разгар лета. Даже строгие искусствоведы, такие как уже упомянутая М. В. Фехнер, не могут удержаться от эмоций и переходят к поэтической образности, описывая его: "Полон неизъяснимого обаяния старинный парк архиерейской дачи: аллеи двухсотлетних лип, смешанных с кленом, тянутся вдоль цветущих солнечных полян; они сходятся, почти смыкаясь кронами, погружая круглые площадки в глубокую тень; расходятся лучами, постепенно сливаясь с расположенной за парком рощей. Когда-то здесь стояли беседки, но они уже давно исчезли".
   В настоящее время обитель, почти век стоявшая в запустении, готовится к возрождению.

КАЗАНСКОЕ ПОДВОРЬЕ РАИФСКОГО МОНАСТЫРЯ

   Раньше многие крупные монастыри России имели свои подворья с церквями и часовнями в разных городах. У Казанской Богородицкой обители, например, было даже одно подворье в Москве. В наше время для ныне возрождаемых монастырей это редкость, но все же нельзя сказать, что традиция совсем пресеклась.
   Раифская Богородицкая пустынь - единственная обитель, имеющая ныне свое подворье в Казани. Причем подворье это находится в самой оживленной части города, напротив центрального рынка. Небольшая ограда отделяет его от бурлящей суеты, и когда входишь в тихий зеленый дворик, то больше всего поражает контраст между тишиной и безлюдьем здесь и огромными толпами торгующих и покупающих по ту сторону забора.
   Этого подворья не было у Раифского монастыря до революции. Здесь находился обычный приход - церковь Московских Чудотворцев 1739 года с приделом свт. Николая на первом этаже, прилегающий к ней двор, дом причта и построенная в 1898 г. часовня св. благоверного князя Александра Невского. Приход был очень маленький (около 80 человек в начале XX в.), так как район этот - Забулачье - населяли в основном татары-мусульмане. Но ему повезло с богатыми церковными старостами и ктиторами во II половине XIX в (известный архитектор Петр Иванович Романов, купец Сергей Андреевич Землянов - оба владельцы соседних домов) и поэтому приход отнюдь не бедствовал. Здание для причта оказалось настолько добротным, что, собственно, все подворье сейчас размещается в нем: сам храм Московских Чудотворцев, у которого весь верх снесен до линии окон, пока так и стоит в руинах - его не успели восстановить.
   Подворье было основано в 1998 году. Восстановление его началось с часовни Александра Невского, стоящей на улице по линии ограды, у самых ворот. В этом году ей как раз исполнилось ровно 100 лет. Дверь часовни открывается прямо на узкий тротуар улицы Кирова, по которой проходят тысячи людей. Многих казанцев поразило тогда, как посреди такой суеты вдруг открылась святыня, на которую они прежде не обращали внимания. Люди стали заходить - сначала просто любопытства ради... а потом, запомнив удивительное ощущение тишины и благодати в этой крошечной часовне (способной вместить одновременно лишь трех-четырех человек), приходили уже осознанно, заказывали молебен, подолгу разговаривали о своих духовных проблемах с настоятелем подворья иеромонахом о. Филиппом. И постепенно в подворье тихо, как свеча, затеплилась жизнь.
   Часовня удивительно красива. Ее ярко-синий шатер и позолоченный крест - как маяк для всех проходящих по этому отрезку улицы. Надо сказать, что в Казани почти не сохранилось памятников церковной шатровой архитектуры, и эта чудом уцелевшая часовня - редкое исключение. Особенно удивляешься, как же ее не снесли в советское время, когда узнаешь, что Александро-Невской ее назвали в память императора Александра III, чьим небесным покровителем был этот благоверный князь. А ее "узорочное" зодчество явно указывает на авторство Федора Малиновского - главного епархиального архитектора тех лет, признанного мастера "русского стиля".
   Если миновать часовню и войти в калитку, то попадешь в маленький тихий садик, каких много в центре Казани. Аллея ведет к дверям двухэтажного красно-кирпичного дома, в котором сейчас обустроился храм (левее его, в продолжении того же здания - кухня, трапезная, хозяйственные помещения и воскресная школа).
   Позади ныне действующего храма - развалины церкви XVIII века, напоминающие те руины, в которых когда-то лежал и сам Раифский монастырь, что ныне владеет подворьем. Эта замечательная церковь действовала до 1929 г., когда была окончательно закрыта и варварски разорена - ровно через 190 лет после своей постройки.
   Сохранившаяся без купола и без штукатурного покрытия храмовая звонница больше всего напоминает колокольню Никольского собора Казани. Она - такой же замечательный памятник русского барокко начала XVIII века... только состояние ее оставляет желать лучшего.
   Изящество и пышное кирпичное убранство церкви Московских Чудотворцев, с ее ажурной ступенчатой колокольней, хорошо видны на старинных фотографиях. Верим и надеемся, что и этот, один из красивейших в Казани храмов, с Божьей помощью, будет восстановлен. А улице Кирова еще в 2004 г. вернули ее историческое название - Московская: так именовалась она до революции в честь этой церкви
  

раздел 3

Действующие старинные храмы

ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ СОБОР

   Святыни:
  -- Чудотворная Смоленская Седмиезерная икона Божией Матери и ряд др. чудотворных икон (см. в тексте).
  -- Мощи: прпп. Ионы и Нектария Казанских, свт. Ефрема Казанского, свт. Епифания Иерусалимского.
  
   Самый красивый собор Казани... и не только Казани. Фактически главный в епархии с самого момента своего возрождения в 1989 году, хотя формально кафедральным до сих пор считается Никольский.
   Не залюбоваться этим уникальным храмом невозможно. По многоцветию убранства он напоминает Покровский собор в Москве, по богатству лепнины - лучшие произведения барокко в России. По количеству цветов, листьев и плодов в этой лепнине (виноград, яблоки, сливы, персики, груши...) он заслужил прозвище "Каменных висячих садов Казани". По высоте (52 м) собор намного превосходит не только любой другой храм Казанской епархии, но и практически всего Поволжья. А то, что при такой высоте он еще и стоит на главной городской горе, сделало его одной из архитектурных доминант Казани, видимой с Волги за много километров.
   Можно еще долго называть то, в чем этот собор "самый-самый". Но лучше даже не перечислять, а просто хотя бы раз его увидеть.
   Сама история постройки Петропавловского собора интересна - пожалуй, как ни у одного другого из казанских храмов. Одноименная деревянная приходская церковь на этом месте известна еще с 1565 года. Нынешний же каменный собор появился полтора века спустя.
   27 - 30 мая 1722 г. в Казани, уже в третий раз за свою жизнь, побывал Петр I, направлявшийся в Персидский поход (первое посещение им нашего города состоялось в 1695 г. во время Азовского похода, второе - в 1708 г., когда в Казани было открыто адмиралтейство). Император остановился в доме купца Ивана Афанасьевича Михляева, владельца суконной мануфактуры, жившего рядом с Петропавловской церковью. Именно в Казани 30 мая Петр отпраздновал свое 50-летие. В память такого события Михляев решил построить вместо малой церкви небывалый для Казани по высоте и роскоши собор.
   Так началось 4-летнее строительство. У местных мастеров не хватило опыта. Да и не удивительно. Конструкция храма уникальна. К тому времени, да и позже, в России было возведено множество барочных храмов в форме восьмерик на четверике. Но ни в одном из них - по всей стране! - купольный свод не поднимался над полом бесстолпного зала на 38 метров: это на 3 метра выше, чем центральный неф собора Парижской Богоматери. Такая высота при такой малой площади! По сути, возводился пустой перевернутый кратер размеров небывалых для всей России. До этого лишь несколько шатровых храмов страны могли похвастаться подобной или даже чуть большей высотой, но шатровая архитектура - это совсем другая конструкция.
   Когда стройка уже, казалось бы, завершилась, обрушился свод храма. К счастью, произошло это ночью и поэтому, по воле Божьей, никто не пострадал. Когда царь узнал об этом, то распорядился прислать новых мастеров из Москвы. Есть даже предание, что мастера были присланы из Италии, но документальных подтверждений этому не найдено.
   Так или иначе, к 1726 году строительство удалось завершить, и казанский митрополит Сильвестр освятил великолепный собор. Тогда же к северо-востоку от него, недалеко от алтаря, возвели шестиярусную 49-метровую колокольню. Это довольно необычное размещение. Чаще колокольня, даже если и не смыкается с храмом, то все равно стоит ближе к его западной части, а не к алтарю. Здесь - ровно наоборот.
   Колокольня украшена лишь ненамного менее пышно, чем сам собор. Изящество ее, подчеркнутое тоненькой, вытянутой в небо сине-золотой главкой, придает как бы дополнительную легкость и воздушность самому храму. Форма ее ярусов такова, что при приближении они как бы "вдеваются друг в друга", и тогда башня "складывается" и превращается в нарядный расписной терем с множеством фигурных кровель. Такова ее тайна. В 1888 - 1890 гг. в предпоследнем ярусе были установлены действующие и поныне часы, работы Петра Ионовича Климова. В наше время благовест 8 колоколов "Петропавловки" мощным гулом покрывает весь центр города, а в тихую погоду хорошо слышен даже за Казанкой, в новых районах. По красоте звонов эта колокольня сейчас не имеет себе равных в нашем крае. Недавно на нее был водружен 3-тонный колокол современного ярославского литья - взамен точно такого же, уничтоженного в советские времена.
   Что же можно сказать про сам собор? Первоначально главный подход к нему был с севера - со стороны Кремля и многолюдного Гостиного двора. С этой стороны ансамбль собора и колокольни и сейчас выглядит особенно внушительно. И вдобавок, отсюда видны два северных придела, один над другим: во имя иконы Божией Матери "Неопалимая Купина" - на первом этаже, и иконы "Живоносный Источник" - на втором. Третий придел, во имя Сретения Господня - это весь первый этаж храма. Главный же храм - Первоверховных Апостолов Петра и Павла, - это весь второй этаж, полуопоясанный с севера и запада широкой открытой галереей.
   С юга на галерею ведет "изломанная" коленом лестница, с севера, со стороны бывшего главного входа - более удобная, прямая. Разрушенная пожаром 1815 года, она была восстановлена в 1888 - 1890 гг., но к тому времени северный подход к собору был уже застроен, и значение главной она, в любом случае, потеряла. Сейчас северная лестница необходима лишь для крестных ходов. Поистине незабываемое зрелище, когда на Пасху река людей, как будто преодолевая закон природы, мощно течет по ней вверх, в мерцании сотен свечей.
   С самой галереи открывается замечательный вид на центр Казани, лежащей внизу, как на ладони, и даже на Волгу и заволжские дали. Здесь красиво в любое время года. И в любое время года "цветет" стена, каждую деталь убранства которой особенно удобно разглядывать именно с галереи. Помимо богатейшей лиственно-фруктовой лепнины, о которой уже говорилось, и "виноградных" полуколонн с зелеными коринфскими капителями, похожими на букеты, стена по линии галереи украшена еще и большими - аршинными, - изразцами. Это единственные уцелевшие старинные изразцы во всей архитектуре Казани и окрестностей. Их мало, но по красоте они ничуть не уступают знаменитым московским и ярославским XVII - начала XVIII веков. Гамма их та же, традиционная: сине-бело-желто-зеленая, а прихотливый растительный орнамент переходит с плитки на плитку, как, например, у знаменитой Богоявленской церкви Ярославля конца XVII века (только там из плиточек составлен целый пояс, а здесь - отдельные квадраты, обрамленные рамкой).
   Западные двери ведут с галереи в трапезную храма с небесно-синими сводами. Эти своды еще более пышно украшены многоцветной лепниной, чем наружная часть собора. Кажется, будто это небо расцвело небывалыми садами. Вообще Петропавловский собор еще красивее внутри, чем снаружи - в отличие, например от столь же многоцветного узорного Покровского собора в Москве... который внутри не производит такого впечатления.
   Три арки ведут из синей трапезной в розово-золотистый основной объем храма - в тот самый 38-метровый кратер. Это очень символично: цвета светлеют при приближении к востоку, к алтарю. Словно постепенно в небе начинается рассвет. Из упомянутых арок, центральная - самая широкая, а две боковых - несимметричного размера, хотя видно это не сразу. Правый проход - уже левого. Малая, еле заметная несимметричность характерна для большинства старинных храмов: часто архитекторы из смирения боялись создавать абсолютную гармонию и совершенство, которые, конечно же, невозможны на Земле. Страшились повторить печальный опыт "Вавилонской башни".
   За арками золотится, как райский сад, главное украшение храма: иконостас.
   Он уникален - 25-метровый 7-ярусный, современный самому собору. Если считать малые иконы, расположенные над самым полом, да еще фигуры Христа и четырех Евангелистов на самом верху, то даже - 9-ярусный. Нечто подобное имеется еще в нескольких церквях России, но именно лишь отдаленно подобное. В целом по сочетанию огромных размеров с необычайным богатством резьбы иконостас не имеет себе равных в России. Есть такие же по числу ярусов, но гораздо меньшие по размерам (например, в Троицкой Останкинской церкви в Москве), есть и более крупные по размерам, но меньшие по ярусности и куда менее прихотливые по резьбе (в соборах Московского Кремля), есть почти такие же шедевры резьбы, зато совершенно несопоставимые по величине (например, в Строгановской Рождественской церкви Нижнего Новгорода).
   Впрочем, когда видишь этот иконостас - особенно в розово-золотистых полотнах от заката, пробивающихся через широкие окна, - пропадает желание его с чем-либо сравнивать. Кажется, что видишь нерукотворное чудо.
   Между тем, чудо все-таки - именно рукотворное. Даже сохранилось имя мастера-резчика, что бывает исключительно редко. Удивительное произведение деревянной резьбы, покрытое сусальным золотом, сотворил мастер Гусев. Позже, когда оно несколько обветшало, его с максимальной точностью отреставрировал подрядчик М. А. Тюфилин (в 1864-65 гг.). А ветхие старинные иконы тогда же чуть "подновил" Н.А. Мензитов.
   Вообще собор довольно часто и очень грамотно реставрировался снаружи и внутри лучшими специалистами XIX века. И именно этим объясняется его уникальная сохранность, вплоть до малейших деталей изначального убранства.
   Собор пострадал в печально знаменитом казанском пожаре 1815 года, но в 1824 - 1825 гг. был полностью отреставрирован под руководством старосты купца С.С. Зайцева. Внешнюю роспись - многочисленные наружные иконы, - обновил известнейший казанский художник того времени Василий Турин (см. о нем также в главе "Никольский собор"). Он же обновил и некоторые иконы внутри собора.
   От следующего пожара (1824 г.) собор пострадал меньше, но и после него потребовалась реставрация. Ее провели на средства следующего старосты - тоже состоятельного купца В.Н. Унженина. Вообще храму везло на богатых церковных старост. Род Унжениных, представители которого сменяли один другого на этой должности, благоукрашал и, когда необходимо, реставрировал собор на протяжении почти всего XIX века.
   Самая капитальная и самая профессиональная реставрация была проведена в 1888 - 1890 гг. К этому времени собор обветшал - в основном из-за большой нагрузки на старый фундамент. Стали разрушаться и были закрыты оба северных придела, появился крен у колокольни. Для спасения уникального храма понадобились лучшие реставраторы. Общее руководство реконструкцией осуществлял архитектор М. Н. Литвинов, а за основу были взяты подробнейшие чертежи 1815 года, составленные А. К. Шмидтом - одним из лучших зодчих начала XIX века (Казань обязана ему возведением Храма-памятника над братской могилой павших в 1552 году).
   Именно благодаря реставрации Литвинова, собор окончательно приобрел знакомый нам вид. Были подведены крепкие фундаменты под сам храм и колокольню, разобраны и сооружены заново два аварийных северных придела. Главное, что было выполнено с почти ювелирной точностью - это восстановление обветшалой лепнины петровской эпохи. Многие сотни квадратных метров лепных поверхностей были реконструированы замечательно даже с точки зрения строгих искусствоведческих критериев нашего времени. Что интересно, за почти 300 лет существования собора, цвет свой они меняли не раз, первоначально же были просто белыми (из бутового камня) на фоне некрашеной краснокирпичной стены - как у Строгановской Рождественской церкви Нижнего Новгорода.
   Даже после революции собор, как уникальный памятник архитектуры, долгое время не трогали. Закрыт он был лишь в 1939 году - ровно на полвека. Правда, еще до этого, в 1930 году были сняты и разбиты колокола и конфискованы ценности богатейшей церковной ризницы.
   В здании разместился партархив, а с 1945 года - реставрационные мастерские Госмузея ТАССР. Так главный храм на втором этаже оказался закрыт для доступа "простых смертных". На первом же этаже разместился планетарий: невысокие округлые своды Сретенского храма как раз оказались подходящими для размещения "звездного неба" (ныне они заново расписаны, и в "небе" появился апокалиптический образ: юноша Агнец в окружении четырех животных - символов Евангелистов). Примечательно, что и в некоторых других городах СССР, например в Горьком (Нижнем Новгороде), планетарии тоже размещались именно в бывших церквях.
   Собор всегда формально находился под охраной государства как памятник архитектуры. Но словно по злой иронии, реставраторы, квартировавшие в нем, не только не думали реставрировать его, а довели до аварийного состояния. Сырость и холод погубили немало старинных икон и хрупких деталей иконостаса. Трапезная была разделена грубыми перегородками на несколько комнат, а для основного объема храма "реставраторы" не нашли другого применения, кроме как превратить его... в биллиардную.
   Мощная общественная борьба за возвращение храма верующим началась в новую эпоху - в конце 1980-х годов. Общее дело Возрождения Церкви в разных городах и епархиях начиналось со своих знаковых событий местного значения. Они отражали, как в маленьком зеркале, общероссийский процесс, сравнимый по значению только лишь с эпохой Владимира Святого.
   Таким, безусловно, знаковым событием для Казанской епархии стала именно кампания за возвращение Петропавловского собора, впервые так сплотившая силы Церкви и, казалось бы, формально далекой от нее светской интеллигенции. Для всех, кто помнит те месяцы, это событие представляется уникальным и беспрецедентным для нашей республики по масштабам вовлечения в него общественности. Огромную роль в мобилизации общественного мнения сыграла популярнейшая в то время газета "Вечерняя Казань" (официально признанная в те годы лучшей региональной и городской газетой России) и лично ее редактор Андрей Петрович Гаврилов. Серия публикаций поставила власть предержащих в условия, когда не выполнить требования православной общины было бы крайне "недемократично". А триумфальное избрание А. П. Гаврилова народным депутатом СССР на первых альтернативных выборах весной 1989 г. открыло новые возможности. Учитывая смену общего курса в стране, руководство города и республики в том же году объявило об одновременном возвращении православным - Петропавловского собора, а мусульманам - Азимовской мечети.
   Это решение поистине открыло новую эпоху в истории Казанской епархии. Появилась "первая ласточка" - первый возвращенный храм после десятков лет воинствующего безбожия, важнейший прецедент. И не просто храм, а самый красивый храм Казани! И самый большой по высоте из сохранившихся.
   13 июля 1989 г. Госмузеем были торжественно переданы ключи от собора, а уже 25 июля владыка Анастасий освятил престол и совершил первое богослужение. С тех пор вот уже 15 лет в Петропавловском соборе совершаются ежедневные утренние и вечерние богослужения, и жизнь епархии невозможно себе представить без этого храма.
   Полностью отреставрированный в первые же годы после передачи, он стал хранилищем многих величайших святынь нашего края.
   Из них стоит отметить, в первую очередь, Смоленскую Седмиозерную икону Божией Матери из Седмиозерного монастыря. Вообще все уцелевшие древности из разоренных окрестных храмов и монастырей попали сначала в церковь Ярославских Чудотворцев (которая никогда не закрывалась), а после 1989 г. некоторые из них перенесены в Петропавловский собор. Такова судьба и Седмиозерной иконы XVII века, спасшей Казань от чумы в 1654 г. и с тех пор ставшей, пожалуй, одной из трех самых почитаемых в епархии (сначала явилась Казанская чудотворная икона, потом, почти одновременно с Седмиозерной, прославилась и Грузинская Раифская). Хотя Седмиозерный монастырь и возрождается уже не первый год, но условий для полноценной охраны такой святыни в нем не имеется (да и приток паломников туда пока не очень велик) - поэтому чудотворная икона хранится до сих пор в алтаре Петропавловского собора и выносится на всеобщее поклонение обычно по пятницам каждой недели. Тогда перед ней служится молебен, собирающий каждый раз сотни людей.
   Из святынь, утерянных в советское время и вновь найденных уже через несколько лет после открытия собора, можно назвать мощи преподобных Ионы и Нектария Казанских (XVI век) и мощи святителя Ефрема (†1614) - все заново обретенные при раскопках на месте Спасского монастыря кремля (1995 г.).
   Мощи Ионы и Нектария помещены в единой раке, под стеклом и тонким тканным покровом. Рака стоит в верхнем, основном храме, у северных дверей иконостаса.
   Иона и Нектарий - отец и сын, в миру Иоанн и Нестор, - самые первые известные нам по именам монахи Земли Казанской. Можно сказать, они являются "отцами монашества" нашей епархии. В 1555 г. боярин Иван Застолбский был послан царем вместе со свт. Гурием в качестве его помощника во всех светских делах епархии. Его юный сын Нестор стал духовным чадом св. Гурия. Горячо желая принять монашество, Нестор отказался от блестящей мирской карьеры и был пострижен в Спасском монастыре с наречением имени Нектарий. Довольно часто бывает, что, видя такое горение души, Господь очень быстро забирает молодого подвижника в Свое Царство. Так, например, духовные дочери преп. Серафима Саровского - Елена и Марфа, - скончались, соответственно, в 27 и 18 лет. Быстро забрал Господь и душу святого Нектария, а тело его, похороненное, согласно завещанию, в одной могиле со св. Гурием, сподобил нетления.
   Похоронив и св. Гурия († 5 декабря 1563 г.), и любимого сына, боярин Иоанн, которого больше уже ничто не удерживало и не привлекало в миру, сам принял постриг в Спасском монастыре, получив новое имя - Иона. И он через некоторое время упокоился в той же могиле. Годы кончины обоих преподобных неизвестны, поэтому память их празднуется Церковью в день первого обретения их мощей, найденных вместе с мощами свв. Гурия и Варсонофия 4 октября 1595 г. (17 октября по н. ст.). Ровно через 400 лет мощи их были обретены вновь, что очень символично.
   Митрополит Ефрем (рака которого стоит в нижнем, Сретенском храме) известен тем, что венчал на царство первого из династии Романовых - царя Михаила в 1613 г. Он был тогда первым по старшинству иерархом Русской Православной Церкви.
   Кроме перечисленных святынь, прихожанами Петропавловского собора также издавна почитаются:
  -- Сама храмовая икона свв. апостолов Петра и Павла - в местном чине иконостаса (XVII в.).
  -- Чудотворная Федоровская икона Божией Матери (кон. XVI в.), перенесенная из разоренного Феодоровского монастыря.
  -- Чудотворная икона свт. Николая Чудотворца (XVI в.) из разоренной Николо-Гостинодворской церкви - одной из древнейших в Казани.
  -- Иверская икона Божией Матери (XVIII в., писана на Афоне), прославившаяся мироточением, и икона Божией Матери "Умягчение злых сердец" (примерно того же времени).
  
   Все они находятся сейчас в нижнем Сретенском приделе, кроме храмовой - Петра и Павла.
   Ни одна из туристических и паломнических групп, прибывающих в Казань, не минует Петропавловского собора, ставшего, наравне с кремлем, главной достопримечательностью нашего города.

НИКОЛЬСКИЙ СОБОР

   Святыни:
  -- Чудотворный список Казанской иконы Божией Матери
  -- Ряд местночтимых икон (см. в тексте).
  
   Несмотря на очень скромные размеры обычной приходской церкви XVIII - XIX веков, этот храм носит статус кафедрального собора епархии. Статус этот оставлен за ним по традиции - с тех советских времен, когда кроме него и совсем уж крошечной церкви Ярославских Чудотворцев, во всей миллионной Казани больше не было действующих храмов. Так продолжалось в течение 1944 - 1989 г., до Новых Времен, то есть до передачи верующим Петропавловского собора. Никольский же храм в XX закрывался лишь на 14 лет: с 1930 по 1944 год. Снаружи и внутри он сохранился практически без изменений.
   Храм очень красив, хотя раза в три меньше Петропавловского по высоте и сильно уступает ему по многоцветию. Здесь только четыре краски - мягких и неброских: светло-зеленая, светло-желтая, белая и голубая. Да еще золото - яркое золото центрального купола и всех семи крестов, считая колокольню. Кресты по необычайной ажурности очень похожи на гигантские снежинки; по красоте им нет равных в Казани. Особо праздничный вид придают церкви и 4 боковых купола, раскрашенные "в шахмат" бело-голубым. Это единственные клетчатые купола в Казани.
   Весь собор представляет собой комплекс из двух храмов: Покровской пятикупольной церкви (1696 года, по дате на антиминсе, или 1703 года, по всем клировым ведомостям) и Никольского придела к ней с южной стороны (1885 года). Но здесь - тот редкий случай, когда придел оказался больше "основного" престола, почему и весь храм стали называть Никольским.

А) Покровский храм

   Отдельно взятая Покровская церковь очень напоминает древнерусский собор в миниатюре. Пятикупольная, шестистолпная, с тремя круглыми апсидами алтаря, она по всем формам - прямо-таки Успенский собор Московского Кремля... вот только если бы тот очень сильно уменьшился и врос в землю. Кажется, будто она гораздо старше начала XVIII века. Но даже и по той ее официальной датировке, которая принята, она все равно - одна из самых старинных сохранившихся церквей Казани (уступает только Благовещенскому собору кремля, Ивановскому монастырю и Софийской церкви бывшего Богородицкого монастыря).
   Внутри, к счастью, очень хорошо сохранились масляные росписи стен, сводов и круглых столпов. История их интересна тем, что их выполнил Василий Турин - прославившийся в основном как автор самых первых литографий с видами Казани. В I половине XIX века только он да Эдуард Турнерелли делали такие литографии. Благодаря им мы знаем, как тогда выглядел город. Так сложилось, что Турина и Турнерелли (русского и англичанина с созвучными фамилиями) тысячи людей знают как своеобразных "ручных фотографов" той эпохи, туристы покупают чуть ли не во всех магазинах репродукции этих "фотографий", но мало кто знает, что художник и преподаватель живописи В. Турин еще и расписывал церкви, в том числе Покровскую.
   Живопись - не очень яркая, дневного света в храме немного, иконостас всего лишь одноярусный и не блещет обилием позолоты - поэтому внутри собор всегда кажется очень строгим и таинственным, подстать своей 3-вековой древности. Из-за "леса" круглых расписных столбов, он еще и довольно тесен, хотя неспешно гулять в этом лесу, разглядывая священные сюжеты можно довольно долго - покидать храм не хочется. В полумраке, освещаемом звездочками свечей, особое внимание обращаешь на резной Голгофский крест со скульптурой распятого Христа, чуть меньше человеческого роста. Такие скульптурные изображения довольно редки в православных храмах. Что-то неказистое в исполнении этого Распятия производит особенное впечатление: невыносимые страдания Сына Человеческого как-то особенно проникают в душу - от искренне простонародной попытки их передать.
   С северо-запада к Покровской церкви примыкает построенная одновременно с ней колокольня около 30 м высоты. Это одна из красивейших башен Казани. По праву, ее можно признать лучшим из сохранившихся в Казани памятников самого раннего русского барокко. Над четвериком поднимаются ступеньками три уменьшающихся восьмерика, один из которых - глухой, а два верхних - арочные сквозные. Из-за них башня кажется ажурно-воздушной. Кружево узоров делает ее как будто еще более легкой и парящей. Кирпичные пояски под кровлями ярусов составляют очень прихотливую и причудливую бахрому. Каждый угол верхних восьмигранников - это белая полуколонна на желтом фоне. Из-за них оба колокольных яруса похожи на беседки.
   Особенность древней колокольни - ее довольно сильный наклон. Она - вторая "падающая" башня Казани, после башни Сююмбеки. Только знают об этом даже не все казанцы. Хотя не заметить этот наклон невозможно. Справедливости ради надо сказать, что "падающие" башни - конечно, редкость, но все же не такая, как многие думают. В мире их известно около полутора сотен, но вероятно, многие еще просто не учтены. В одном только Поволжье - несколько падающих колоколен: две - в Нижнем Новгороде (обе в древнем Печерском монастыре), одна - в Костроме (тоже в монастыре - Богоявленском). В Казани, кроме башни Сююмбеки и Николо-Покровской колокольни, наклон имеет еще и Безымянная круглая стрельница кремля - стянутая из-за этого для прочности железными обручами.
   В настоящее время крен Покровской колокольни пока не угрожает ей разрушением. Этот замечательный памятник русского зодчества рубежа XVII - XVIII веков украшал и еще будет украшать центр Казани.

Б) НИКОЛЬСКИЙ ХРАМ

  
   Если слева от входа в древнюю Покровскую церковь стоит колокольня, то справа, как уже упоминалось - придел XIX века, давший имя всему собору.
   Придел - самое молодое сооружение в комплексе собора, но зато построен он, наоборот, на месте самой древней церкви, тоже Никольской. Николо-Низский храм ("На Низу" - т.е. под горой) известен еще с 1565 года. Тогда он был деревянным, в конце XVII века (одновременно с соседней Покровской церковью) стал каменным, в 1883 г. из-за ветхости снесен. В 1885 г. новая постройка, сдвинутая чуть севернее, вплотную примкнула к Покровской церкви.
   Этот длинный и относительно узкий Никольский придел увенчан снаружи лишь одним небольшим золотым куполом на ярко-голубом восьмигранном барабане. Каждая грань украшена позолоченным крестом. Этот купол сияет свечой ближе к алтарю. Стены храма - светло-зеленые, что очень сочетается с солнечно-желтой окраской Покровской церкви. Словно Никольский храм своим обликом напоминает о мае (Николин день "вешний" - 22 мая по н. ст.), а Покровский - о золотой осени (Покров Пресвятой Богородицы - 14 октября).
   Внутри безстолпный храм напоминает узкую галерею, в восточном конце которой сверкает невысокий, белый с золотом иконостас. Живопись его сильно европеизирована: например, над Царскими вратами - почти точная, но уменьшенная копия "Тайной вечери" Леонардо да Винчи.
   Никольский храм более многоцветен и гораздо более светел, чем Покровский. Его масляная стенопись - это в основном коричнево-золотистые, зеленые, белые, ярко-синие и темно-розовые тона. Они составляют повторяющийся геометрический орнамент из прихотливо украшенных и как бы вложенных друг в друга равноконечных крестов, переходящих в четырехлепестковые цветы. В рамках из этих узоров - сюжеты двунадесятых праздников, а также сцены из жития свт. Николая Чудотворца. Ближе к иконостасу, в треугольных парусах свода, как и положено - четыре евангелиста. Все это ярко освещено двумя ярусами широких окон южной стены. Особый колорит интерьеру придают ярко-красные стекла, вставленные в окна в форме крестов. В солнечный день золотистые и алые блики играют по всему собору, придавая ему очень праздничный вид.
   Очень украшают интерьер три роскошные люстры, каждая из которых по мере приближения к иконостасу больше предыдущей.
   Кстати, Никольская церковь одной из первых в епархии была электрифицирована - в 1901 году. Тогда это казалось уникальным. Даже кафедральный Благовещенский собор получил электрическое освещение на несколько лет позже. Забавный курьез: благочиннический съезд в 1901 году постановил обложить Никольский приход особым сбором в 200 руб. за то, что его пользование электрическим светом (а оно "не есть необходимость, а скорее роскошь") наносит ущерб епархиальному свечному заводу.
   В правом углу перед иконостасом в небольшом киоте установлена под стеклом Казанская чудотворная икона Божией Матери - один из старинных и почитаемых списков с первоявленного образа (другой особо почитаемый список - в церкви Ярославских Чудотворцев). Риза ее увешана крестиками-пожертвованиями от тех, кому Пречистая Богородица помогла по молитвам перед этим Ее образом. Ежегодно на праздник Казанской иконы (21 июля и 4 ноября н. ст.) образ выносится на середину церкви, а торжественную службу и молебен обычно проводит сам Высокопреосвященнейший архиепископ Анастасий.
   Именно перед этой иконой стоит удивительный по красоте серебряный подсвечник высотой в человеческий рост - единственный старинный подсвечник, сохранившийся в Никольском соборе. Основание его - как у гигантской св. чаши, середина расширяется, как литой тульский самовар, вершина - опять как чаша. Края чаши украшены восемью головками Херувимов и восемью отростками в виде больших раскрытых цветов - для самых крупных свечей.
   Над подсвечником почти всегда - целый куст трепетных огоньков. Люди очень любят эту чудотворную икону и постоянно ставят к ней свечи. Благодаря этому, святой образ можно сразу отыскать взглядом среди всех остальных - его легко найти даже человеку, первый раз в жизни вошедшему в этот храм.
   Из других почитаемых икон Никольского собора можно назвать:
   Феодоровский образ Божией Матери - старинный, в сверкающей ризе из цветного стекляруса, чуть левее Казанской иконы (в отдельном киоте);
   Образ Божией Матери "Всеблаженной" - отмеченный мироточением;
   Очень маленькую (так называемую "вершковую") икону свт. Николая Чудотворца, вставленную в равноконечный крест и помещенную вместе с ним в раму под стекло - тоже рядом с Казанской чудотворной иконой.
   Икону преп. Сергия Радонежского с частицей его мощей
  

БОГОЯВЛЕНСКИЙ СОБОР

   Колокольней Богоявленской церкви, или просто "башней Богоявления", любуется вся Казань: верующие и неверующие, православные и мусульмане. Именно ее едва ли не в первую очередь - наравне с башней Сююмбеки, - запоминают все приезжающие в наш город гости. Она стала одним из символов Казани и самым главным украшением улицы Баумана (бывшей Большой Проломной). Она - высочайшая из всех старинных построек города: 63 м. Для сравнения: башня Сююмбеки - 59, Петропавловский собор - 52, а Спасская башня - 47 м. В городе и на Волге нет больше ни одной колокольни такой высоты. И уж тем более, нет равных ей по богатству кирпичного "узорочья".
   Это тот редкий случай, когда колокольня стала гораздо более знаменитой, чем сама церковь. Так же, например, Пизанскую башню знают на Земле все, а собор, при котором ее построили, - лишь специалисты по итальянской архитектуре. Бывают такие курьезы...
   Богоявленский собор Казани, который почти втрое старше, чем знаменитая колокольня при нем, в советское время - без куполов, - был вообще малозаметен. Он спрятался во дворе, приземистый, с заплесневелыми и даже обомшелыми белокаменными стенами. Все последние годы перед возрождением на нем красовалась чья-то самодельная надпись: "Верните храм верующим!!!" - но даже и на это мало кто обращал внимания. Люди просто проходили мимо, скользнув лишь мимолетным взглядом. Собственно, смотреть-то было и не на что: одна глухая стена, полукруглые выступы на которой еще отмечали место бывшего алтаря - Святая Святых...
   Между тем, храм этот действительно очень значим для Казани. 200 лет он числился обычном приходским храмом города и только в XX веке получил статус собора. Но по размерам он всегда был - соборного типа. Мало того, сейчас, после возрождения, он - самый большой по площади, самый вместительный храм Казани. О его размерах лучше всего свидетельствует разметка на дощатом полу, сохранившаяся с советского времени - разметка баскетбольного зала.
   Замечательный памятник архитектуры - в стиле пятикупольных соборов XV - XVI веков, был возведен, однако, не в XVI веке, как запросто может показаться, а в 1741 году: на средства уже упоминавшегося купца И. А. Михляева и второго благотворителя купца С. А. Чернова. Трапезная, что увеличивала объем храма сразу вдвое, пристроена в 1756 году. Тогда же был сооружен большой теплый придел (с севера), снесенный до основания в советское время, и шатровая колокольня, снесенная в 1909 г. из-за ветхости. Эта колокольня была чудом зодчества, лучшим произведением шатрового стиля в Казани. Тончайший заостренный колышек из 8 граней - с тремя ярусами окошечек на каждой из восьми плоскостей... и еще венчавший его, как искорка, крошечный купол - все это поразительно напоминает лучшую колокольню Ярославля: "Ярославскую свечу" конца XVII века. Казань, в отличие от этого города на Верхней Волге, своей "свечи" лишилась...
   Также на аналогии со знаменитыми памятниками "Золотого кольца" наводит сохранившийся западный портал храма, весь изукрашенный узорами из фигурного кирпича. Из него составлены гигантские "косички" и "канаты" - арочной и треугольной формы. Вспоминаются Святые врата Горицкого монастыря Переславля-Залесского (его еще иногда называют по ошибке переславским кремлем, а его "кружевные врата" с неизменным восхищением описываются в любых путеводителях) - и некоторые другие образцы "русского узорочья".
   Вообще до революции Богоявленский храм был очень нарядным. Кирпичные аркатурные пояса охватывали все шесть барабанов, все три апсиды алтаря, тянулись на десятки метров под всей кровлей огромного здания. Часть наружных стен была расписана изображениями святых. Жарко горели золотом пять куполов на востоке и один - на западе, над трапезной. Кресты сверкали в небе украшениями из "снежинок" и "звездочек". Белокаменный храм весь утопал в зелени и был окружен массивной оградой в стиле классицизма, а у ворот ограды стояла нарядная часовенка.
   Постройка к юго-востоку от храма огромной колокольни, которую мы сейчас в первую очередь видим - это одно из важнейших событий в жизни православной Казани конца XIX века. В 1895 - 1897 гг. ее всего за два года возвел архитектор Михаил Михайлов на средства купца Ивана Кривоносова, чуть-чуть не дожившего до этого (он умер в 1892 г.). По богатству кирпичного декора она намного превзошла не только сам собор, но и все, что до и после возводилось в Казани. В советских путеводителях эта манера оформления называлась "псевдорусским стилем"; в настоящее время все в большем количестве искусствоведческих работ пренебрежительная приставка "псевдо-" исчезает и подобный стиль XIX - начала XX века называется уже просто "русским". В нашей епархии в этот период особо отличились зодчие Ф. Малиновский и М. Михайлов, но если у Малиновского кирпичный декор его сооружений, действительно, несколько упрощен и бедноват, то Михайлов сотворил настоящую чудо-колокольню, где глаз наблюдателя способен просто заблудиться на несколько минут в чаще объемных узоров. Кажется, будто вся краснокирпичная колокольня только из них и состоит - снизу доверху! Сейчас, в искусной подсветке прожекторов, вспыхивающих, как только стемнеет, она выглядит поистине сказочно.
   На первом этаже колокольни всегда располагались торговые лавки. Так часто бывало и с древнерусскими храмами и звонницами, построенными на купеческие деньги. Отсюда - огромные подклеты у многих городских церквей Москвы, Ярославля, Ростова, Костромы... Чем ближе к храму, тем вернее, что воры побоятся святотатства.
   В 1901 г., во время сильнейшей грозы, в колокольню ударила молния. Вот как писали про это газеты того времени: "На мгновение колокольня озарилась массой разноцветных искр, и в тот же момент загорелся потолок в 3-м ярусе, и под большим колоколом вспыхнули балки. Молнией сделало дыру в стене внушительную - на полторы четверти в глубину [ок. 30 см] и на аршин [71 см] в ширину. Обломками камней и целыми кирпичами засыпало лестницы и пол 2-го яруса, изломало две колонны; обломки кирпичей были даже выброшены на улицу Проломную".
   А ровно через год после этого происшествия в упомянутом втором ярусе освятили небольшую церковь во имя апостола Андрея Первозванного. Сейчас там разместили камерную хоровую капеллу им. Ф. И. Шаляпина, что власти используют в качестве одного из формальных поводов, чтобы не возвращать верующим колокольню.
   Сам Федор Иванович Шаляпин был крещен как раз в Богоявленском храме в 1873 году.
   И еще одно знаменитое имя - правда, знаменитое уже лишь на местном уровне, - связано с этой церковью. Четверть века (1862 - 1886 гг.) протоиереем в ней был Евфимий Александрович Малов, одни из крупнейших церковных историков-краеведов, работы которого оказались незаменимыми и при подготовке этой книги, которую вы сейчас держите в руках.
   Поистине расцвет храма, его "золотой век", пришелся на рубеж XIX - XX веков, на предреволюционные десятилетия...
   Грянула революция. Благовещенский собор кремля и многие приходские храмы были закрыты. Тогда почти на 20 лет (1920 - 1939 гг.) кафедральным стал Богоявленский храм. Именно с тех лет он и носит статус собора, что не забыли и при его возрождении в наши дни. Действительно, размещение в самом центре города и огромные размеры рано или поздно должны были превратить эту приходскую церковь в собор.
   С 1939 года закрытый, обезглавленный и опустошенный храм использовался разными организациями то как склад, то как спортзал. Некоторое время возле него ютился в страшной тесноте казанский зоопарк - пока его не перевели из центра города на нынешнее место из-за крайней негигиеничности. Старожилы Казани еще помнят это.
   Борьба за возвращение храма началась в позднюю перестройку и продолжалась особенно долго - всю первую половину 1990-х годов. Были крестные ходы, акции протеста, требования, надписи на стенах... Наконец, в 1996 году приняли половинчатое решение: храм был возвращен, а колокольня до сих пор - нет.
   Реставрация идет долго и, можно сказать, не закончена и поныне, хотя над собором уже давно сверкают восстановленные купола, а сам он выкрашен в небесно-голубой цвет. То и дело, как грозные отметины-знамения из прошлого, как тучи на этом голубом "небе", выступают пятна из отсыревших до предела, обветшалых стен. Вновь и вновь их приходится перекрашивать. В интерьере не сохранилось никаких древностей. Иконостас и все иконы - современные. Восстановление такого огромного храма требует и соответственных огромных средств - поэтому дальнейшая судьба собора во многом зависит от благотворителей.

ЦЕРКОВЬ ЯРОСЛАВСКИХ ЧУДОТВОРЦЕВ

   Святыни:
  -- Мощи свт. Гурия Казанского
  -- Чудотворный список Казанской иконы Божией Матери
  -- Чудотворный образ Спаса Нерукотворного
  -- Чудотворный образ преп. Сергия Радонежского
  -- Иконы св. великомученика Пантелеимона и свв. блгв. князей Ярославских с частицами их мощей.
  
   Еще не так много лет назад ради одного посещения этой церкви специально приезжали в Казань люди из деревень, находящихся за многие десятки километров. Деревень не только нашей республики, но и соседних - Марийской, Чувашской... Кто - раз в год, кто - реже, кто - чуть чаще. Кому-то приходилось специально долго копить деньги на поездку. Крестили детей, внуков. Сами, соскучившись по главному из всех советских дефицитов - по Святому, - выбирались хоть ненадолго "повидаться с Господом"... Надо было очень по Нему соскучиться! Глотнув воздуха, уезжали. Увозили свечи и долго их берегли - затеплить потом хоть на Пасху, на Рождество...
   Единственная церковь Казани, которая вообще не закрывалась в советское время. Одна - как Храм Господень в ветхозаветном Иерусалиме. Даже Никольский собор на ул. Баумана был закрыт на несколько лет - в предвоенные и военные годы, здесь же молитвы возносились непрестанно: и в самые страшные "безбожные пятилетки", и когда немцы стояли под Москвой, когда Казань переполнилась эвакуированными, когда гремела Сталинградская битва и решались судьбы мира... Это удивительно намоленное место, святая святых современной православной Казани.
   Снаружи храм, утопающий в зелени, поражает незабываемым сочетанием яркой голубизны стен с жарким золотом двух куполов. Словно синяя лампада озарила кладбище. В ясную погоду он буквально сливается с лазурью неба, а купола в своих гранях отражают солнце. Благодаря этой окраске и некоторым деталям формы, он чем-то неуловимо напоминает великие творения зодчего Растрелли в Петербурге - Смольный Воскресенский и Николо-Богоявленский Морской соборы. Только, конечно, меньше их во много раз.
   Еще одна ассоциация с петербургскими святынями возникает сама собой. Арское кладбище поразительно, как две капли воды, напоминает Смоленское кладбище на Васильевском острове. А местонахождение в нем маленькой церкви, являющейся великой святыней, сразу вызывает ассоциацию с такой же ярко-голубой и окруженной зарослями часовней над гробом св. Ксении Петербургской. Как небесная покровительница Петербурга - блаженная Ксения, - почивает при малозаметной кладбищенской церкви, которую сама же и помогала строить, так и покровитель Казани - Первосвятитель Гурий, - упокоился мощами в очень похожем по размеру и по местонахождению храме. Оба храма - конца XVIII века.
   Годом постройки нашей церкви является 1796-й - последний год жизни Екатерины II, вместе с которой ушла в небытие целая эпоха. Символично, что и стиль храма как бы переходный - от барокко к классицизму: в нем явно совместились две пограничные эпохи. Формы храма - барочные, а вот украшения - более строгие, классические. Колокольня построена позже (проект знаменитого Ф. И. Петонди 1833 года), но так удачно вписана в облик храма, что об этом ее более позднем происхождении по виду догадаться невозможно. Тогда же, в 1830-40-е гг. были сооружены и два боковых придела, расширивших низенькую трапезную так, что она стала гораздо больше основного объема. Внутри из трапезной он видится за аркой как маленькая, но роскошная комнатка. Невысокий, но великолепный иконостас в ней выполнил лучший резчик по дереву во всей епархии II половины XIX века М. А. Тюфилин (1830 - 1907), прославившийся тем, что реставрировал иконостас Петропавловского собора.
   Так маленький кладбищенский храм строился и достраивался целых полвека - как настоящие великие соборы. Разумеется, тогда, 2 столетия назад, никто и не догадывался, ЧТО возводится - в какую величайшую святыню, превосходящую по значению все соборы нашего края, превратится это место в XX веке.
   Практически все, что верующим удалось спасти из других храмов, на многие десятилетия оказалось здесь. Свято в храме буквально все, что видишь, к чему прикасаешься... Многие чудотворные иконы, а также мощи св. Гурия, остаются здесь и по сей день.
   Когда находишься в этой церкви, кажется, что ты - в каком-нибудь из малых храмов Киево-Печерской или Троице-Сергиевой лавры: так здесь необыкновенно красиво и так много древностей. Думается: как же так... сразу столько святынь в таком крошечном храме просто не бывает! Нет, бывает... Здесь поистине воочию видишь всю историю Казанской епархии, со всеми буднями и чудесами - вся она, от эпохи Первосвятителей, представлена под этими сводами.
   Мощи св. Гурия, три века пребывавшие в Благовещенском кафедральном соборе, ныне в массивной раке покоятся в правом углу основного объема Свято-Ярославской церкви. Из трапезной раку не видно, но стоит пройти чуть вперед - и взгляд каждого тут же сам невольно падает на нее. Много десятилетий подряд, до появления в Петропавловском соборе мощей прпп. Ионы и Нектария (1995), это были единственные святые мощи во всей Казанской епархии.
   За этой гробницей в углу стоит архиерейский посох св. Гурия, по преданию, вырезанный из дерева им самим. А над гробницей во всю стену - огромный потемневший от времени чудотворный образ Спаса Нерукотворного. Во всей России по размерам он уступает, пожалуй, лишь образу Спаса из Воскресенского собора г. Тутаева - великой святыне Ярославской епархии. Очень символично, что образ Спаса, которому приписывается чудотворная помощь при взятии Казани в 1552 г. теперь осеняет раку первого святителя этой епархии.
   Новое Божие благословение нашему краю, пришедшее всего через четверть века (1579 г.) - Казанская икона Божией Матери. Пожалуй, самый почитаемый из сохранившихся ее списков - хранится в этой же церкви: в небольшом киоте всего метрах в двух от мощей св. Гурия. Маленький святой образ под стеклом весь увешан крестиками от людей, получивших благодатную помощь. Время ее написания точно неизвестно, никаких документов не сохранилось, но список - одна из величайших святынь всероссийского масштаба. Он был перенесен сюда из Казанского Богородицкого монастыря, где после 1904 года висел на месте похищенной иконы - как ее точная копия-замена. В 3-томной энциклопедии "Христианство" (1993-1995 - см. т. 3, сс. 570 - 571) он отмечен среди 42 явленных образов Казанской иконы по России, с XVI по XIX век включительно. Наибольшее количество чудес произошло от него уже в XX веке, когда после революции было утеряно или уничтожено большинство других образов - и поэтому известный современный исследователь Дмитрий Хафизов отмечает его уже в числе образов эпохи "пятого прославления" Казанской иконы (т. е. особо прославившихся в XX веке). По его условному делению, I прославление - это сразу после самого явления 1579 года, II - связано с освобождением Москвы 1612 г., III - с общегосударственным прославлением иконы в XVII в., IV - с основанием Петербурга и прославлением Петербургского списка. Но, хотя Д. Хафизов называет икону из кладбищенской церкви в одном ряду со ставшим сейчас особо знаменитым Ватиканским списком (XVIII века), она по стилю исполнения, скорее всего, древнее его.
   Есть в храме Ярославских Чудотворцев и иконы с частицами св. мощей. Само название церкви связано с особым почитанием в Казани Ярославских князей Феодора, Давида и Константина (XIII век). Ведь св. Феодор, женившись на дочери ордынского хана Менгу, в крещении нареченной Анной, в числе 36 городов "приданного", получил и Казань - разумеется, лишь формально, в виде прибавления к титулу (это было около 1280 года). Поэтому несколько веков спустя благочестивые казанцы выпросили из Ярославского Спасского монастыря частицы хранившихся там мощей благоверного князя Феодора и его сыновей Давида и Константина. Частички были, по древнему обыкновению, вделаны и в икону Ярославских князей, и икона эта доныне пребывает в нашей церкви.
   Другая святыня - это образ св. великомученика и целителя Пантелеимона, также с частицей его мощей. Он висит на левой стене трапезной. Святыня эта уникальна. Хотя образ этого величайшего из всех святых целителей, к которому обращаются в болезнях православные люди, есть практически в любом храме, но сами мощи Великомученика хранятся на Афоне. Каждое прибытие их в Россию собирает многотысячные толпы паломников. Здесь же к частице его цельбоносной главы можно приложиться совершенно свободно - без того, чтобы стоять длинную очередь вместе с множеством других болящих и жаждуших исцеления. До последнего времени это была единственная частица мощей св. Пантелеимона в Казани и одна из немногих в России. Лишь недавно в возрожденный Кизический монастырь (см. выше) также прислали с Афона частичку мощей великого святого, почитание которого в народе можно сравнить разве лишь с почитанием св. Николая Чудотворца.
   Древняя икона преп. Сергия Радонежского, из Свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря, висит поблизости. Она издавна почитается чудотворной. Это самый древний и самый прославленный образ преп. Сергия в нашей епархии. Он привезен в Свияжск как благословение Лавры в 1551 г.
   Здесь мы перечислили лишь важнейшие из тех святынь, что и поныне находятся в церкви Ярославских Чудотворцев. А из тех, что долго пребывали в этом храме, но в 1990-е годы были из него перенесены, можно отметить Смоленскую Седмиезерную и Грузинскую Раифскую иконы Божией Матери, спасенные в свое время из одноименных монастырей. Первая ныне пребывает в Петропавловском соборе, вторая 14 августа 1991 г. была возвращена в возрожденную Раифскую пустынь. Вот как описывает это событие один из первых насельников пустыни:
   "Владыка Анастасий поведал нам о чуде, происшедшем от иконы Грузинской Божией Матери.
   Преосвященный предполагал торжественно с крестным ходом перенести икону из Казанского храма Ярославских святых и надлежащим образом к этому подготовиться. Поэтому он не думал привозить ее в Раифский монастырь так скоро, на первую литургию, но Матерь Божия сама решила вернуться в Свою обитель, чтобы вновь быть ее Хранительницей и Заступницей...
   Когда Владыка отошел ко сну перед поездкой в монастырь, во сне ему явилась Матерь Божия и повелела не медлить с перенесением Ее пречистого образа, а проснувшись, тотчас ехать в храм, где он пребывает, и взять его с собой в Раифский монастырь. Проснувшись, он сотворил все повеленное Пречистой Владычицей.
   Икона эта была помещена вверху иконостаса и, во избежание кражи, ее накрепко прикрутили толстой проволокой так, что снять ее оттуда было нелегко и нескоро. Но когда владыка Анастасий сам поднялся по приставной лестнице, икона, к общему изумлению, свободно и легко отдалась ему в руки, и была привезена, по Ее повелению, тогда, когда в обители вновь были воспеты молитвы св. литургии".
   Как видим, и в наше время в церкви Ярославских Чудотворцев, оправдывая само ее название, периодически происходят такие чудеса.
   Снаружи храма также немало мест, примечательных для паломника.
   Справа от входа в церковь, у стены придела, находится могила величайшего в XIX веке миссионера и просветителя Среднего Поволжья Николая Ивановича Ильминского (1822 - 1891 гг.). Символично, что в самом храме почивают мощи св. Гурия, а возле храма упокоился тот, по чьей инициативе в 1867 г. было основано Братство св. Гурия для распространения учения Христова среди народов поволжского региона. Знаток восточных языков (изучал в Дамаске, Константинополе и Каире), он преподавал арабский и турецкий в Казанской духовной академии, турецкий и татарский - в Казанском университете. Поистине историческим делом Ильминского стало составление переводов на татарский язык ряда священных книг: Евангелия, Книги Бытия, Премудрости Соломоновой, а также богослужебных книг (например, пасхальной службы) и учебников. Ему принадлежит составление первого букваря на татарском языке - для детей крещеных татар. Всего же он участвовал в составлении переводов Св. Писания на 20 разных языков народов России. Самое главное - им были заложены основы письменности многих народов Поволжья, ни один из которых, кроме татар, до этого своей письменности не имел. Для простоты и доступности им был взят русский алфавит - кириллица. И это оказалось важнейшим историческим принципом единства российской культуры: "Алфавит, - писал Николай Иванович, - знаменует по преимуществу связь народов".
   Ильминский впервые создал систему школьного образования на родных языках. Как отмечалось на Казанской историко-богословской конференции 1999 года: "Подобной системы до 60-х годов XIX века не было и поэтому она вполне справедливо именуется системой Ильминского".
   К настоящему времени (2004 г.) подготовлены материалы для канонизации Николая Ивановича Ильминского и торжественного прославления его в лике святых Русской Православной Церкви.
   Возле левого придела церкви - могила другого видного просветителя XIX века, ректора Казанской духовной академии архимандрита Иннокентия (1823 - 1868).
   Вообще же на старинном Арском кладбище, скрывающем в своих зарослях эту удивительную церковь, похоронено еще немало великих людей. Здесь можно увидеть могилы математика Н. И. Лобачевского, химиков А. М. Зайцева, Ф. М. Флавицкого и всю семью Арбузовых (Александра и его сыновей Бориса и Юрия), физика С. А. Альтшуллера, авиаконструктора В. М. Петлякова, художника Н. И. Фешина, архитектора М. П. Коринфского (уже много раз упоминавшегося в нашей книге), наконец, что особенно важно для нас, видных историков и краеведов Н. И. Фукса, И. М. Покровского, П. М. Дульского, без чьих замечательных трудов, вероятно, не было бы и этой книги, которую вы сейчас держите в руках...
   Вечная память и Царство Небесное им и всем усопшим православным христианам.
  

ЦЕРКОВЬ ПАРАСКЕВЫ ПЯТНИЦЫ

   Святыни:
  -- Икона великомученицы Параскевы и частица ее мощей, вделанная в символическую раку.
  
   Еще недавно эта мини-копия Петропавловского собора стояла в таком заброшенном состоянии, что на крыше ее росли венком маленькие березки и кусты, внутри вместо пола была земля вперемежку с костями, а окружали церковь чащи высокой травы и кучи мусора. Все это находилось в нескольких десятках метров от кремля - но люди привыкли проходить и проезжать мимо, удостаивая оскверненный храм лишь мимолетным взглядом. И лишь теперь, после долгой самоотверженной работы группы верующих, в основном из чувашской православной общины (работы начались в 1997 г.), замечательный белокаменный храм с небесно-голубыми кровлями и позолоченными куполами стал настоящей жемчужиной центра города, украшением окрестностей кремля. Благодаря своей высоте, он хорошо виден даже из-за Казанки, из новых районов города.
   Мы недаром назвали этот Пятницкий храм мини-копией Петропавловского. Он построен почти в те же годы (1722 - 1726 - Петропавловский, 1730-е - Пятницкий), на средства той же благочестивой четы Ивана и Евдокии Михляевых, в том же стиле русского барокко и в той же форме - восьмерик на четверике, обеспечивающей высоту и стройность. Только высота Петропавловского - 52 м, а Пятницкого - 22. Но все равно он даже сейчас заметно возвышается над окружающими домами.
   Ныне его ниши, которые были предназначены для священных изображений (как и у Петропавловского собора), вновь расписаны. Храм выглядит нарядно и празднично, и святые со стен смотрят на все восемь сторон. В 2000 - 2001 годах была заново возведена колокольня над западным крыльцом по точному образцу старой разрушенной. Она равна высоте основного объема.
   Церковь довольно большая, по меркам приходского храма. В XVIII - XIX веках у нее было три престола. Главный изначально освятили во имя Богоявления, но в народе храм всегда называли в честь левого придела - св. великомученицы Параскевы, - и в честь ее чудотворного образа, находившегося там. Деревянная церковь Параскевы Пятницы на этом месте (и сам чудотворный образ в ней) известны еще с XVI века. Множество паломников стекалось поклониться самой почитаемой в народе из всех святых жен в дни празднования ее памяти (пятница недели Всех Святых и 28 октября / 10 ноября). Известна эта первая деревянная церковь и тем, что в 1579 г. именно в ней некоторое время пребывала только что обретенная Казанская икона Божией Матери.
   Правый придел - свв. Гурия, Варсонофия и Германа, - до наших дней не сохранился. Церковь горела в 1815 году и после этого долго перестраивалась. Главный престол восстановили лишь в 1831 г. и переименовали из Богоявленского в Рождество-Богородицкий. Левый, Пятницкий, придел был разобран и построен заново архитектором Ф. И. Петонди в 1855 г. Из-за этого он так сильно выступает сейчас к северу. Впрочем, это абсолютно традиционно: большинство приходских храмов тех времен очень несимметрично расширены, за счет придела, именно к северу. С юга приделы пристраивали гораздо реже, чтобы не затенять с солнечной стороны основной храм.
   Любопытно, что сейчас придел и главный престол поменялись названиями. Весь храм теперь именуется Пятницким, а придел - наоборот, Рождество-Богородицким.
   Внутри посетителей больше всего поражает сейчас парадно-красный, пасхального цвета, иконостас в 4 яруса - современной столярной работы, но выполненный с большим искусством и в старинном стиле. Высокий кратер основного объема (почти 20 м от пола до потолка) заставляют верующих поднимать взгляды к изображению Спаса Вседержителя в купольном своде - специально вознесенной туда огромной круглой иконе, которая снизу кажется совсем маленькой. Выполнена она была в 1998 г.
   Оттуда же свешивается огромная люстра-паникадило, торжественно установленная накануне Рождества Христова 1999 г.
   Вообще церковь удивляет богатым убранством, сравнимым разве что с Раифским монастырем, так что люди, незнакомые с ее совсем недавней трагической историей, могут подумать, что так всегда и было. Не верится в то Божие чудо, что все это могло появиться на пустом месте за считанные годы!
   На месте голых крошащихся кирпичей - даже без слоя штукатурки, - теперь не только тщательно выбеленные, но и искусно расписанные стены и своды. На западной стене трапезной - сцена изгнания Адама и Евы из рая. На восточной - сцена Распятия Христова. На сводах трапезной - Ветхозаветная Троица, писанная в огромном овале. На сводах придела - Божия Матерь с Младенцем. Между приделом и трапезной - там, где помещена в символической раке крошечная частица мощей великомученицы Параскевы - настенное изображение Великомученицы в человеческий рост. Еще два святых - Сергий Радонежский и Серафим Саровский, - изображены по сторонам арки, отделяющей трапезную от основного объема. Это стало уже традицией во многих русских храмах: два величайших преподобных России, друг напротив друга, как бы встречают всех входящих.
   Очень украшают церковь узоры из виноградных лоз - они обвивают колонны, держащие балкон хора.
   Но все-таки, к сожалению, не внешняя красота церкви, не пышность убранства являются ее главной особенностью. Уникально само это место для Казани. Уникально и страшно! Так символически сложилось, что храм, посвященный самой почитаемой в народе великомученице (наравне с великомученицей Варварой), стал местом массового мученичества безвинных людей уже в советское время, в годы сталинских репрессий.
   Рядом стоял Кремль, а под Кремлем... под Кремлем спрятались наши местные, казанские "Соловки". Череда мученичества открылась еще в 1918 г. - расстрелом последнего православного священника этой церкви - о. Федора Гидаспова. Ныне он причислен к лику святых. В 1923 - 37 гг. храм еще действовал как "обновленческий", но в 1937 г окончательно обращен в тюрьму. Он стал и камерой смертников, и местом их расстрела, и местом захоронения... если это можно назвать захоронением! Убитых просто присыпали землей, и кости лежали у самой поверхности. Причем, и внутри церкви (где после революции разрушили пол и оставили голую землю), и на окружающем ее пустыре, где их потом находили вперемежку с корнями кустов и пней. Десятки черепов, в том числе и детских (при Сталине полная ответственность вплоть до расстрела наступала с 12 лет), стали находить уже в самые первые дни восстановления церкви. Их складывали в огромные ящики, и пустой храм в те месяцы стал напоминать пещеры-усыпальницы древнейших монастырей Палестины и Фиваиды, где так же отдельно, рядами и горками, складывают черепа. Находили и цельные скелеты, и отдельные разбросанные кости. И на самой поверхности, и на двухметровой глубине (когда раскапывали фундамент). Сколько бы их нашли, если бы искали специально и перерыли вокруг все... Бог весть! Но и то, что нашли в процессе реставрации, воочию показало: церковь поистине вся стоит на костях. В иных местах их под ногами даже больше, чем земли.
   Позже все найденные останки захоронили в братской могиле у северных дверей церкви, отслужили панихиду по безымянным невинноубиенным ("их же имена Ты, Господи, веси...") и поставили мраморный крест. Другая часть останков (одних только черепов - более ста) еще раньше была увезена на Самосыровское кладбище после того, как одному из участников раскопок приснился сон с повелением совершить погребение немедленно, не откладывая. Те, чьи останки не найдены, все равно оказались внутри церковной ограды, то есть в освященном месте - поэтому и поиски были прекращены.
   Упокой, Господи, души раб Твоих, от безбожных властей в годину лихолетия убиенных.
  
  

ЕВДОКИИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

   Многим обязана православная Казань владельцу суконной мануфактуры Ивану Михляеву и его благочестивой супруге Евдокии. Петропавловский и Богоявленский соборы, церковь Параскевы Пятницы и ныне пока не действующая Духосошественская церковь Суконной слободы (здание кукольного театра). Все эти храмы, полностью или частично, были возведены на средства этого самого богатого семейства Казани I половины XVIII века.
   А еще на самом берегу Казанки, под горой, на которой стоит Богородицкий монастырь, сохранился маленький, сельского типа, храм Спаса Нерукотворного с приделом во имя святой великомученицы Евдокии (†152 г, память 1 / 14 марта) - небесной покровительницы Е. Михляевой.
   Как и в случае с Пятницкой церковью, Евдокиинскую тоже стали именовать в народе по названию придела: Спасские храмы в городе уже имелись, а вот Евдокиинский был единственный.
   Особенность этой церкви - то, что она сохранилась практически без перестроек на протяжении почти трех веков (время возведения - 1734 год), и внешний ее облик сейчас - такой же, как во времена Михляевых. Чего, к сожалению, не скажешь про старинный интерьер, полностью утраченный в советское время.
   Каждая эпоха несла какую-то свою "опасность" для храмов. Не надо думать, будто только XX век ознаменовался страшными потерями. В XVIII - XIX вв. старинные и красивейшие храмы варварски разбирали - не по политическим мотивам, конечно, а за "ветхостью", либо перестраивали под очередной новомодный стиль. Евдокиинская церковь, по воле Божией, избежала такой опасности. В ней сохранилась скромная первозданная красота маленького, но устремленного в небо белоснежного храма, каких в российской глубинке были тысячи, а вот сохранились... в лучшем случае, один из десяти.
   Сейчас на берегу Казанки к небу вздымаются три башенки, белые с зеленым верхом - сам восьмерик основного объема, невысокая колокольня и шатер бокового придела (интересно, что в Казани из всей старинной церковной архитектуры не сохранилось больше ни одного шатрового навершия!). Это - цельный комплекс, традиционный для приходского храма того времени. Такой комплекс зачастую напоминал собой многократно уменьшенный собор. Как бы ни был миниатюрен храм, в нем почти всегда имелись приделы - иногда не один.
   Многие украшения Евдокиинской церкви делают ее как будто бы "старше" на полвека. Глядя на нарядные наличники окон небольшого алтарного выступа, на восьмиугольное окошко бокового фасада, на пояски поставленного углом кирпича вокруг арок колокольни, на форму барабанов с их аркатурными поясами и "дыньками" - на все это скромное великолепие народного допетровского зодчества, - можно подумать, что церковь построена в конце XVII столетия (в самый "золотой век" русской кирпичной архитектуры), а не в 30-е годы XVIII. Петровской эпохи словно бы еще и не было, когда ее строили. Сама бедность Евдокиинского прихода спасла скромную церковь от дальнейших перестроек. Она действовала 200 лет и была закрыта лишь в 1932 году.
   Как и стоящая неподалеку Пятницкая церковь, она была захвачена карательным аппаратом НКВД. Здесь также содержались заключенные, и, по некоторым сведениям, проводились расстрелы.
   На закате советской эпохи и при новой России 1990-х годов храм стоял просто заброшенным и безхозным. Не разрушенный, но без крестов и с ржавыми куполами, он производил вблизи очень удручающее впечатление. Его окружали глухие безлюдные трущобы, где как-то особенно душераздирающе каркали вороны.
   Лишь в юбилейном 2000 году от Р.Х. храм был возрожден. На Троицу того же года в нем прошло первое праздничное богослужение.
   Храм малолюден. До сих пор не все жители Казани знают о его существовании. Даже на Пасху в нем собираются лишь несколько десятков человек (впрочем, столько он и вмещает). До последнего времени службы в возрожденном храме проводились не ежедневно, а лишь по праздникам и воскресеньям.
  

ТИХВИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

(кряшенский приход)

   Еще одна сохранившаяся в центре города церковь рубежа XVII - XVIII вв. может продолжить ряд храмов этой эпохи: Петропавловского, Пятницкого, Евдокиинского... Все они похожей формы. Хотя и разных размеров. Все выстроены в стиле русского барокко: восьмерик на четверике.
   Первоначальный каменный храм был построен еще до 1685 г. (точная дата неизвестна), но значительно обновлен в конце XVIII века. С самого начала в нем находилась Тихвинская икона Божией Матери, в честь которой он и назван, но лишь в 1844 г. от этого образа начались чудотворения и исцеления, а в 1859 г. над храмом явилось видение Богоматери, после чего внезапно утих начавшийся было пожар Старотатарской слободы. С этого времени церковь и ее чудотворная икона стали главной святыней Старотатарской слободы, привлекавшей паломников со всего города.
   Именно на средства от возросшего прихода богомольцев удалось капитально отремонтировать храм в 1870-х и 1890-х годах, расширить его и устроить два придела: Сретения Господня и Сошествия Святого Духа. Большие средства выделили также купцы А. И. Суворов и И. С. Петров.
   В советское время храм был разорен, мало того - на метр ушел в землю из-за напластования вокруг нескольких слоев асфальта. Но его уникальное положение главного православного храма Забулачья (издревле населенного в основном татарами) уже подразумевало его возрождение в новое время в качестве единственного кряшенского прихода Казани. В I половине 1990-х годов кряшенский приход - со службами на татарском языке, - размещался в Сретенском приделе Петропавловского собора (на первом этаже), но в 1996 году силами верующих началось возрождение Тихвинской церкви, и община переехала туда.
   В настоящее время хорошо отреставрированная Тихвинская церковь, выкрашенная в нежный сиреневато-голубой цвет, несмотря на свои маленькие размеры, производит впечатление одной из самых изящных храмовых построек Казани, сохранившей все основные черты своего внешнего облика рубежа XVII - XVIII веков. Особенно красиво смотрится со стороны ул. Тукаевской кружевная восьмигранная колокольня.
  

ВАРВАРИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

   Арская застава, где стояла "на страже", охраняя город своею благодатию с восточной стороны, большая церковь великомученицы Варвары - одно из самых исторически примечательных мест Казани.
   Здесь, за оврагом, перекрытым каменным мостом с колоннами по бокам и с караульными будками (овраг сохранился до сих пор, хотя "отодвинут" в сторону улицей), начинался печально знаменитый бесконечный Сибирский тракт. Можно сказать, в обыденном представлении русских людей здесь, за этой заставой, за этой церковью, и начиналась сама Сибирь. Овражек был границей. Понятно, что никаких приятных ассоциаций слово "Сибирь" у простого человека не вызывало. По народной легенде, возле этой церкви с арестантов, которых гнали по этапу на каторгу, снимали кандалы - мол, здесь, в этом диком краю, все равно уже некуда убегать. К сожалению, это только легенда: в действительности кандалы с каторжан не снимали даже и в настоящей Сибири, где они работали. За Арской же заставой, как мы знаем, даже в XVII - XVIII веках был вовсе не "дикий край", а очень густонаселенная местность до самого Урала. Сам же Арск, в честь которого застава называлась, являлся весьма крупным по тем временам городом.
   А вот одни беглый каторжанин - Емельян Пугачев, - точно "прославил" это укрепленное место крупным боем, который здесь произошел и который на два дня решил участь всей Казани. Именно отсюда 12 июня 1774 г. передовой отряд пугачевцев (под командованием Белобородова) после короткой схватки с защитниками ворвался в Казань. Другой отряд (банда Минаева) обошел эту же заставу с севера, глубокими, глухими оврагами.
   Варваринской церкви, судя по документам, тогда еще не было - иначе она разделила бы судьбу всех разграбленных в тот день казанских храмов (25 из них вообще были сожжены полностью). Построили ее лишь в 1781 г. - в период, когда вся Казань заново отстраивалась после пугачевского разорения... точно так же, как Москва несколько лет с трудом оправлялась от наполеоновского нашествия и пожара 1812 г.
   На месте церкви до 1774 г. стоял дом казанского вице-губернатора Кудрявцева. Сам он в тот страшный день укрылся от пугачевцев в соборе Казанского Богородицкого монастыря - вместе с сотнями других жителей, веривших, что уж в "доме Пресвятой Богородицы" даже самые жестокие изуверы не посмеют их убить. Было ему 104 года, но... ни возраст, ни святость места убийц не остановили - старика зверски растерзали на паперти собора... А на месте его разоренного дома спустя несколько лет выросла церковь. Символично - ведь св. великомученица Варвара почитается небесной молитвенницей за всех умерших внезапной или насильственной смертью.
   Архитектор первоначального проекта неизвестен, но сооружена была церковь в строгих традициях господствовавшего тогда классицизма. На многих фото- и литографиях XIX века можно полюбоваться этим храмом - как он выглядел тогда.
   В 1901 - 1907 гг. храм был полностью перестроен по проекту известнейшего зодчего Федора Малиновского. Основной объем с единственным куполом был сделан точь-в-точь как у церкви Евфимия Великого и Тихона Задонского в Седмиезерной пустыни, которую за несколько лет до этого построил тот же Малиновский.
   Этот стиль принято называть "псевдорусским" или просто "русским". А вот нижние ярусы высокой колокольни несут на себе многие черты прежнего храма XVIII века. Условно говоря, "европейскими" можно назвать два нижних яруса звонницы, а "русским" - венчающий их третий ярус, в виде восьмигранной палатки.
   Замечательная, изысканная красно-белая колокольня является высотной доминантой улицы К. Маркса, подобно тому, как Богоявленская колокольня - доминанта ул. Баумана.
   Имена многих знаменитых людей связаны с историей этой церкви. В 1880-х гг. в ее хоре пел Федор Иванович Шаляпин. 2 февраля 1864 г. здесь венчались Николай Евгеньевич Боратынский, сын великого поэта, и Ольга Александровна Казем-Бек, дочь известного востоковеда. А 25 апреля 1903 г. в Варваринской церкви был крещен будущий поэт Николай Заболоцкий.
   Церковь действовала с 1781 г. почти ровно полтора века. Даже после революции ее закрыли не сразу. Последним священником в 1918 - 1930 гг. был протоиерей о. Николай Петров, выпускник Казанской Духовной Академии, профессор богословия. Ему выпал крест исповедника.
   В 1930 г. храм все-таки закрыли, о. Николая арестовали за "антисоветскую деятельность". Старинную храмовую икону св. Варвары, а также образ Жен Мироносиц из одноименного придела верующим удалось спасти и передать в церковь Ярославских Чудотворцев.
   В советское время в церкви размещался сначала клуб Трамвайного парка, затем - лаборатория КХТИ (химико-технологического института), корпуса которого расположены поблизости.
   В конце 1994 г. после долгой борьбы верующим удалось добиться возвращения церкви. Начались реставрационные работы, которым предшествовал вынос тяжелого оборудования, вмонтированного так, что пришлось потом полностью перекладывать пол и часть фундамента. Все внутри храма пришлось отделывать заново. После отъезда лаборатории он являл собой печальную картину полного разгрома, усугубленную тем, что стояла зима, а отопление сделали намного позже. Тем не менее, первые службы в храме начались уже в 1994 году, в день памяти св. вмц. Варвары (17 декабря по н. ст.).
   Алтарь тогда был отгорожен обычной занавеской - иконостас построили позднее. В ходе работ в трапезной, под слоем штукатурки удалось открыть масляную живопись сводов, но, к сожалению, из-за того, что она держалась на прогнившем деревянном "плафоне", сохранить ее оказалось невозможно. Ныне храм заново выбелен, от старины в его интерьере ничего не осталось, кроме самих форм арок, сводов и окон - создающих тот особый неуловимый дух и ту особую акустику, которой так славятся почти все творения архитектора Малиновского.
  

ЦЕРКОВЬ КАЗАНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ В ЦАРИЦЫНО

   Эту церковь очень хорошо знают старожилы города и очень плохо - современные казанцы. В те недавние годы, когда вера у нас держалась "под замком", новички быстро узнавали у тех, кто уже был, как добраться до пригорода Казани с красивым именем Царицыно - креститься самим или крестить детей, исповедаться, чтоб стало легче на душе, причаститься, заказать панихиду... Думается, немало наберется казанцев среднего поколения, которые именно этой маленькой, неприметной церкви на окраине города обязаны самым важным шагом в своей жизни - святым крещением. Да, конечно, в самом городе действовали Никольский собор и церковь Ярославских Чудотворцев, но подальше было все-таки как-то поспокойнее: не дежурили у входа комсомольцы, не докладывали потом на работу... Село - оно и есть село, хотя бы даже и пригородное (сейчас уже совсем в черте города).
   Место это - необыкновенно красивое. Церковь ли его украшает или, оно - церковь? Бог ведает. Только редко где еще в городе или окрестностях увидишь такую панораму широкой и глубокой долины, на одном склоне которой - почти весь Советский район, а на другом - дальние леса в дымке и игрушечные домики поселков. На дне седловины - само древнее Царицыно с деревенской застройкой, над крышами которой всплывает полусферический купол церкви, и солнечно желтеет ее колокольня с огромным старым колоколом в проеме (таким огромным, что его можно различить почти за километр).
   Кажется, такая огромная долина могла бы вместить целую широкую реку, не меньше Казанки - а в ней струится всего лишь крошечная Нокса, на берегу которой и стоит церковь. А на другом берегу - старинное кладбище. Приход здесь существовал уже в 1570-х гг. - всего через 20 лет после покорения Казани.
   Церковь в честь Царицы Небесной, в честь чудотворного Ее образа - иконы Казанской, была возведена и освящена в 1829 году. Тогда отмечалось 250-летие обретения этой святыни. С тех пор практически ничего в ее облике не изменилось, что само по себе удивительно. Какой она была снаружи и внутри в пушкинское время, такой стоит и сейчас (кстати, сам Пушкин осматривал Царицыно - потому что Пугачев напал на Казань как раз с этой стороны). Даже столбики ограды - чуть покосились, но держатся.
   Царицынская церковь - одна из четырех в Казани и окрестностях, чей интерьер остался практически не тронутым в советское время. Петропавловский и Никольский соборы, церковь Ярославских Чудотворцев да она - вот то, что резко выделяется сейчас из того "новодела", к которому вынуждены не от хорошей жизни прибегать реставраторы во всех прочих храмах. Уникально то, что закрыта она была всего несколько лет - в 1938-44 гг. Уже в Великую Отечественную войну вновь стала действующей и с тех пор не закрывалась.
   Снаружи церковь поразительно напоминает Троицкий собор Александро-Невской лавры Петербурга - только уменьшенный во много раз. Купол и его основание здесь и там практически одинаковы. Пропорции основных частей - почти те же. Та же, желтая с белым, окраска. Тот же единственный полукруг алтаря - огромный, смотрит на широкую Неву там, маленький, смотрит на крошечную Ноксу здесь. Только над западным порталом Троицкого собора - две симметричные колокольни, а здесь - одна. Столичный классицизм там. Провинциальный - здесь. Различие только в размерах. Такова уж была особенность эпохи всеобщего господства классицизма. Все было "европеизировано" - во всяком случае, снаружи. Только во внутреннем облике многие русские церкви все же сохранили самобытные древние традиции. Царицынская - одна из таких.
   Поражает контраст между ее внешним и внутренним видом. Внутри все голубое, как небо. Вспоминается отзыв послов равноапостольного князя Владимира о Софийском соборе Константинополя, где русские выбирали веру: "Не знали, на небе мы или на земле, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как рассказать об этом, знаем только, что пребывает там Бог с людьми..."
   Внутри Царицынская церковь красива какой-то почти неземной, благодатной красотой. Очень намоленное место, каких мало. Здесь тоже верится, что "пребывает Бог с людьми".
   Лазурно-голубой, с редкими завитками позолоты, иконостас в три яруса. Трепетные свечки, как звезды, на его фоне. Они здесь постоянно теплятся, даже когда нет службы. Кажется, что народу совсем немного, даже почти нет, но люди заходят постоянно - многие идут на кладбище и по дороге ставят здесь свечи.
   Зато поистине переполнен храм на Радуницу и Троицкую родительскую субботу. В эти праздники поминовения усопших он поистине не имеет себе равных по красоте - среди всех храмов, которые автор этой книги где-либо и когда-либо видел. Еловые и можжевеловые ветви под потолком, обвязанные алыми ленточками - на Радуницу ("Пасху усопших"), и целая роща березок - на Троицу.
   Очень советуем всем паломникам выкроить время и обязательно посетить эту церковь, несмотря на ее отдаленность от центра города. Особенно повезет, если вы попадете в нее в один из названных праздников, а также в престольные дни Казанской иконы (21 июля и 4 ноября н.с.). Хоть в храме и нет каких-либо всероссийски почитаемых чудотворных икон или мощей (а просто старинных, намоленных икон - очень много), зато память о самом этом месте вы увезете с собой навсегда.
  

ТИХВИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ВОЗНЕСЕНСКОМ

   Выше Царицыно по течению речки Ноксы издревле расположено село Вознесенское. Ныне оно входит в состав Советского района, граничит с многоэтажками Азино. А известно оно еще с конца XVI века. Одно из старейших русских сел нашего края. С самого начала здесь жили монастырские крестьяне. В XVIII веке село было еще довольно небольшим (55 мужских душ в 1782 г.), но именно в этом веке здесь была построена каменная церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Редкий случай, когда названия церкви и села различны. Впрочем, придел был освящен именно в честь Вознесения Господня.
   Тихвинскую церковь возвели еще в 1740 году. Ее можно было бы назвать памятником архитектуры I половины XVIII века (для сельской церкви - очень большая древность!), если бы она не была так сильно искажена к настоящему времени. После советского разорения от старины остались только стены. Над новой кровлей до сих пор нет куполов - крест поставлен прямо на крыше. Изящный куполок возвышается лишь над колокольней 1824 года, которая примерно вдвое выше приземистого храма. Колокольня столпообразная, двухъярусная, но лишь второй ярус приспособлен для колоколов. Если бы не этот "маяк", храм трудно было бы найти взглядом посреди поселка, в котором сейчас около 100 домов и 260 жителей (кроме того, при селе имеется старинное кладбище, полностью превратившееся в рощу из-за высоких деревьев). Средства на колокольню собрал и фактически руководил ее постройкой священник о. Симеон Афанасьев (на приходе здесь служил ровно 20 лет: с 1816 по 1836 гг.). В 1885 г. храм был капитально обновлен и расширен по проекту архитектора П. Е. Аникина, которому многие окрестные села обязаны сооружением еще нескольких церквей.
   Приход был знаменит двумя особо почитаемыми иконами - самим Тихвинским образом Божией Матери (известен еще со времен первой бывшей здесь церкви - 1600 года) и Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте" (в Москве прославился в 1682 году, а в нашем краю известные списки находились в Свияжском Иоанно-Предтеченском, Свяжском Макарьевском монастырях и здесь). По молитвам пред ними многие исцелялись от болезней.
   Храм был закрыт и разорен в 1930-х годах. На светлой седмице 1936 года последний настоятель протоиерей Владимир Фиалковский, новомученик Казанский, был убит, исполняя до последнего свой пастырский долг.
   Возрождение прихода началось в 1994 г., но до полноценной реставрации церкви - такой, какой она была прежде, - к сожалению, еще очень далеко.
  

БОРИСОГЛЕБСКАЯ ЦЕРКОВЬ

   Князья страстотерпцы Борис и Глеб (†1015) - первые русские, причисленные к лику святых. Издревле они пользовались особым почитанием и любовью в народе. Так и получилось, что в географических названиях самых разных уголков нашей страны запечатлены их святые имена.
   Борисоглебское - тоже одно из древнейших русских сел в окрестностях Казани. "Государево дворцовое село" - как именовалось оно в XVII веке. Храм во имя святых князей существовал здесь, согласно переписям, уже в 1600 году. А поскольку село отличается от деревни именно наличием церкви, то и можно констатировать, что история села насчитывает уже более 4 веков.
   Расположено оно к северу от Казани, у места впадения Сухой реки в Казанку. Несколько лет назад этот поселок с примерно 450 жителями был официально включен в состав Авиастроительного района города. Для большинства же казанцев его привычное название - просто Борисоглебск.
   Ныне существующая церковь Борисоглебска появилась почти ровно через 300 лет после самой первой, деревянной (сгоревшей в пожаре 1888 г.) Она - 1889 - 1897 гг. постройки. Хотя ее шатровая колокольня над входом была возведена в стиле русской архитектуры XVII века, а сам храм формой отдаленно напоминает древнейшую из сохранившихся в Северо-Восточной Руси церковь Бориса и Глеба (1152 г.) - в Кидекше под Суздалем.
   Для сельской церкви храм Бориса и Глеба - достаточно крупный. Он значительно больше многих других церквей в окрестностях Казани. Да и не удивительно. Ведь и сам приход был богатый: в селе в начале XX века насчитывалось более 700 жителей, занимались они разнообразными ремеслами и торговлей в Казани, владели почти 900 десятинами земли (около 10 квадратных километров). Так что церковь была призвана вместить сотни людей по праздникам, а богатые прихожане щедро жертвовали на ее постройку и благоукрашение.
   Сбором средств занимался священник Иван Иванович Богоявленский (служил здесь более 20 лет в 1875 - 1896 гг.), он же руководил и строительными работами. Его подвижнической деятельности и неутомимому труду мы обязаны тем, что этот замечательный храм существует. О. Иоанн Богоявленский всего год не дожил до освящения храма, который строил: он скончался здесь в 1896 году. Автором проекта был П. Е. Аникин - известный архитектор, "специализировавшийся" именно на сельских храмах. Им построены, например, церкви в Гарях (ныне в черте Зеленодольска), Осиново, в древнем Билярске, в Богородском, перестроена церковь в Вознесенском (ныне в черте Казани).
   Возрождение Борисоглебской церкви после долгого советского запустения началось в 1993 году. Сбор средств теперь уже проходил по всей Казани. Многие благочестивые верующие из разных районов и приходов специально ездили в свободные дни помогать в восстановительных работах. Поднимали 100-летний храм, как говорится, "всем миром". Из всех отдаленных приходов Казани это, пожалуй, пример наиболее успешно и даже роскошно восстановленного храма. Храм богат сейчас не только многочисленными иконами, но и замечательным полным циклом стенной масляной живописи. Крестово-купольный свод, создающий в церкви удивительное ощущение простора, похож на крышку расписного ларца. Вообще внутри церковь кажется значительно крупнее, чем снаружи.
   В возрожденном храме хранится ковчежец с частицами мощей нескольких особо почитаемых святых.
  

ЦЕРКОВЬ НИКОЛЫ В КРАСНОЙ ГОРКЕ

   Приход в с. Красная Горка (ныне пос. Юдино) известен с 1670 года. Тогда в село привезли икону свт. Николая Чудотворца, ставшую вплоть до революции главной святыней Красной Горки и окрестностей. Точное время и место написания образа неизвестны. В том же 1670 году была построена первая деревянная Никольская церковь.
   Ныне существующая кирпичная церковь возведена на месте старой в 1778 году. Главное украшение ее - замечательные многорядные кокошники, как над окнами, так и под кровлей. Не раз она достраивалась и расширялась. Ровно 50 лет спустя (1828 г.) был построен правый придел в честь Грузинской иконы Божией Матери. Относительная близость Раифской пустыни, где хранилась эта великая святыня (и часто обносилась по ближайшим селам с крестным ходом), видимо, повлияла на название придела. Левый придел появился лишь в 1902 г., его освятили в честь Архистратига Михаила.
   Колокольня, которая сейчас очень хорошо видна как с Волги, так и со стороны железной дороги, была построена лишь в 1874 г. Это - высокое и изящное трехъярусное сооружение, главное украшение довольно однообразного поселкового пейзажа. Купол ее, снесенный в советское время, пришлось делать и устанавливать заново.
   Вообще храм сильно пострадал в годину безбожия. Землей и мусором он был засыпан до середины окон...
   С 1990 г. в церкви вновь стали совершаться богослужения.
  
  

Раздел 4

храмы современной постройки

  

ЦЕРКОВЬ ИОАННА КРОНШТАДТСКОГО ПРИ СЕМИНАРИИ

   Святыни:
  -- ковчежец с частью мощей преп. Гавриила Седмиозерного
  
   Вся православная Казань знает этот семинарский храм и знает, что в нем часто служит сам высокопреосвященнейший архиепископ Анастасий. Резиденция его находится в двух шагах от этой церкви. С семинарией же храм и вовсе соединен в цельный архитектурный комплекс, украшая его со стороны главного входа, с ул. Челюскина.
   Постройка эта в начале 90-х годов открыла череду новых храмов - возведенных в так называемых "спальных" районах города. Ее простенькие голубые стены и зеленый луковичный купол над пирамидальной крышей вот уже больше десяти лет украшают тихий и немноголюдный район в северной части нашего города.
   Внутри церковь отделана в лучших традициях приходских храмов предреволюционной эпохи. Особенно красив ее узорчатый резной иконостас с множеством объемных позолоченных деталей. Справа от иконостаса в деревянном ковчежце помещена частица мощей прославленного в лике святых в 1997 г. старца Гавриила (Зырянова) - подробнее о нем см. в главе "Седмиозерная Богородицкая пустынь". Есть в этом совершенно новом храме и несколько старинных икон - XVIII века.
   Северную пристройку начали возводить почти одновременно с храмом. Первоначально предполагалось, что это будет здание воскресной школы. Но когда было принято решение о создании духовно-учебного заведения, здание воскресной школы было передано под помещение в нем духовной семинарии.
   Казанская духовная семинария была воссоздана в 1997 году. На ее открытие прибыл Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй. Ректором Казанской духовной семинарии является архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий.
   Казанская духовная семинария является единственным во всем Татарстане православным высшим духовно-учебным заведением с дневной формой обучения. Курс обучения в семинарии - пятилетний.
   На второй день светлого праздника Троицы 2002 г. (24 июня) в торжественной обстановке состоялся первый выпуск бывших студентов. Он совпал с проведением в Казани международной исторической конференции "Христианство в Среднем Поволжье", в которой участвовали сотни делегатов со всей России и из-за рубежа, в том числе 8 епархиальных архиереев (случай уникальный для нашего города).
   В семинарии работают преподаватели преимущественно высшей квалификации, имеющие научные степени докторов и кандидатов наук. Семинарией проводятся городские и всероссийские научные конференции, издается церковно-научный журнал "Православный собеседник", сформирована библиотека, насчитывающая более 50 тысяч дореволюционных специализированных изданий по всем отраслям церковно-научных знаний. Это - единственная такого уровня православная библиотека во всем Поволжье.
   Казанская духовная семинария проводит активную научную деятельность, сотрудничает с рядом отечественных организаций и институтов (Институт российской истории РАН, Церковнонаучный центр "Православная энциклопедия", Московский университет, Российское библейское общество), а также зарубежных (UBS - Союз библейских обществ, IBT - Институт перевода Библии, Гессенский университет, Оксфордский университет и т.д.), с организациями Татарстана (Казанский университет, Институт Татарской энциклопедии, Институт истории РТ и др.). Постепенно духовная семинария становится одним из центров духовной и церковно-научной жизни Поволжского региона.

ЦЕРКОВЬ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

   Святыни:
  -- частицы мощей преп. Иова и Амфилохия Почаевских, свтт. Димитрия и Авраамия Ростовских;
  -- ряд почитаемых икон (см. в тексте);
  
   Деревянный храм - редкость для большого города. Тем более, когда речь идет о храме новом, находящемся в черте современной многоэтажной застройки, где как будто и не осталось места для такого "живого" и "народного" материала, как дерево.
   Несколько новых церквей было построено в Казани за последнее десятилетие. Но лишь маленький храм во имя святейшего патриарха Тихона (†1925) на одном из живописных пустырей Ново-Савиновского района в 1999 г. был возведен в дереве. Еще 4 года спустя, рядом с ним, едва заметным из-за своих размеров, выросла деревянная Рождественская церковь. Она гораздо выше и обширнее. Ее планировали построить из камня, и чертеж был составлен именно для каменного храма. Ее и выстроили по этому чертежу - только камень в конечном варианте заменили на дерево. Она стала главным украшением улицы Адоратского: улицы, по иронии судьбы, названной в честь одиозного партийного историка и ярого, воинствующего атеиста (кстати, современника святителя Тихона). По воле Божьей, еще и не такое бывает...
   Рождественский храм обращен к улице алтарем. Силуэт его очень красив с этой стороны, особенно в сумерках, на фоне закатного неба. Кажется, это храм, перенесенный откуда-то с русского Севера. Его колокольня с приземистым шатром вызывает ассоциацию с деревянными звонницами церквей и часовен Заонежья. Ее высота - более 30 м.
   Материал храма: ижевское дерево - сосна и лиственница. В отличие от древних деревянных церквей России, он весь построен не из бревен, а из квадратного в плане бруса: 20 на 20 см толщиной. Из брусьев, как из спичек, огромная церковь была собрана на каменном фундаменте всего за три месяца - с мая по август 2003 г. Еще в мае на этом месте ничего не было, кроме цокольного этажа - а 7 сентября Высокопреосвященнейший архиепископ Анастасий освятил уже готовый храм. И храм Рождества стал, пожалуй, одной из самых больших по вместимости деревянных церквей России.
   Размеры его действительно поражают - особенно когда находишься внутри. Снаружи, особенно издали, трудно оценить подлинные масштабы. Почти 2,5 тысячи человек способна вместить эта церковь. Площадь всех ее полов - 600 кв. метров. Основной объем под куполом: 12 на 12 м, а высота от пола до потолка - 22 м. По простору кажется, что это целый собор... более обширный, чем Петропавловский. Удивительное ощущение: представить себе Петропавловский собор полностью из дерева! А между тем, именно такая ассоциация возникает...
   Свод изнутри выкрашен небесно-голубой краской. Вечером он подсвечен с восьми сторон сине-фиолетовыми прожекторами... такая внутренняя подсветка выглядит удивительно. Кажется, что над огромным срубом вместо потолка - небо. И прямо из этого неба спускается большое красивое паникадило.
   По бокам основной храм расширяют и превращают в галерею-анфиладу два придела. Левый - во имя свв. мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, правый - во имя св. апостола Андрея Первозванного. Оба пока не освящены и используются: левый - для крещения, правый - как ризница и пономарка.
   Иконостас в церкви стоит временный. Планируется установить на его месте резной пятиярусный, подстать размерам храма.
   Все иконы - современные, некоторые даже не живописного, а фотографического исполнения. Тем не менее, многие из них уже имеют свою историю. Копии были выполнены с разных чудотворных икон России и освящены на соответствующих первообразах либо на святых мощах. Собрание этих икон - живая память о многочисленных паломнических поездках настоятеля храма о. Димитрия и его паствы. Москва, Петербург, Екатеринбург, Тихвин... их святыни, древние и новые... История всей Руси в образах ее святых.
   Есть в Рождественской церкви икона св. прав. воина адмирала Федора Ушакова с частицей его мощей; святителя Тихона, патриарха Московского и Всея Руси - с частицей его гроба... Серафима Саровского - с частицей покрова от его мощей.
   Копия Богородичной иконы "Неупиваемая Чаша" была освящена на Вербное воскресенье 2004 г. в знаменитом Серпуховском Высоцком монастыре, куда едут молиться об избавлении от недуга пьянства со всей России. Теперь в Рождественском храме еженедельно, каждую среду, пред этой иконой в 1500 проводится молебен с водосвятием.
   Особенно почитается прихожанами и Казанская икона Божией Матери современного письма. Чудеса, как известно, даются по вере - и вот уже более 20 крестов висит на ризе этой иконы: крестов, пожертвованных людьми, получившими исцеление или исполнение своих молений.
   Храм становится все более известен. Часто он принимает в своих стенах великие святыни, временно привозимые для поклонения из других городов - и тогда за считанные дни в нем успевают побывать тысячи и тысячи паломников.
   Дважды в храме Рождества Христова выставлялась на поклонение чудотворная икона Серафима Саровского из Дивеево (сентябрь 2003 и март 2004 гг.). В апреле - мае 2004 г. приход торжественно принимал у себя Феодоровскую Костромскую икону Божией Матери. Наконец, важным событием в жизни всей Казанской епархии в 2005 году стало прибытие в этот храм Почаевской иконы Божией Матери с далекой Западной Украины. С 17 января 2005 г. эта великая святыня в течение 3 недель неотступно пребывала здесь, и каждый день пред ней беспрерывно совершались молебны. Икона вернулась в Почаевскую лавру, но частицы мощей преподобного Иова и Амфилохия остались в алтаре храма как дар лавры. Теперь это - достояние не только молодого Христорождественского прихода, а всей православной Казани.
  

ЦЕРКОВЬ ПРЕП. СЕРАФИМА САРОВСКОГО

И ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ "УМИЛЕНИЕ"

   Из всех новых храмов Казани этот комплекс (храм преп. Серафима Саровского и малая церковь иконы Божией Матери "Умиление", соединенные корпусом) наиболее примечателен - и как произведение архитектуры, и как духовный центр огромного прихода, включающего все Горки и Азино. Это именно духовный центр, поскольку помимо церквей в нем - одна из лучших воскресных школ епархии, замечательная православная библиотека, видеозал, компьютерный центр, в котором в 2002 г. были сверстаны первые номера приходской газеты "Православие и мир", и церковная лавка с богатым выбором литературы. Сейчас это крупнейший храм огромной юго-восточной части Казани (всего Советского и Приволжского районов), а приход - один из самых активных в городе по духовно-просветительской работе. Удивительно, как такой центр появился на самой окраине города!
   Сначала была построена довольно небольшая церковь Божией Матери "Умиление" (1999 год). Такое название глубоко символично. Образ Богоматери "Умиление" был любимой келейной иконой преп. Серафима. "Всех радостей Радость", как называл он ее - и со времен Преподобного это второе название постепенно тоже утвердилось в церковном обиходе. Именно пред этой иконой, стоя на коленях, святой Серафим и предал душу Богу 2 января 1833 г. (ст. ст.) - в таком удивительном положении его нашли утром в задымленной келье, загоревшейся от упавшей свечи... но сама икона осталась нетронутой пламенем.
   Храм преп. Серафима Саровского (главный из этого комплекса) пока только строится, но очертания его уже хорошо видны. Это пятикупольная, соборного типа, церковь довольно внушительной высоты - 27 метров. Храм "Умиления" - однокупольный и 18-метровый. У каждой церкви - своя колокольня над западным входом. Купола колоколен - кувшинообразные: в стиле украинского барокко 300-летней давности. Вообще формы и приемы древнего зодчества очень удачно применены при постройке этого современного храма. Стены его - красно-белые, не роскошно, зато изящно оформлены. Цветовой гаммой они напоминают Александро-Невскую лавру Петербурга... конечно, в миниатюре. Купола над ними ослепительно сверкают белым листовым железом - "серебром".
   Автор этого замечательного архитектурного проекта - Алексей Андреевич Спориус. В его жизни это - последнее творение. Видимо, так отметил его судьбу Господь... По рассказам очевидцев, он скончался вскоре после того, как лично следил за водружением колоколов на звонницу "Умиления": радостное волнение оказалось слишком сильным для пожилого человека... Упокой, Господи, душу раба Твоего Алексея... скончавшегося так, как, пожалуй, мечтал бы каждый творческий человек.
   Когда постройка только еще планировалась, многие выражали сомнения... Насколько необходим столь крупный комплекс в "спальных" районах города? Хватит ли средств для воплощения большого проекта до конца? Много ли наберется паствы? Как будут сосуществовать рядом, буквально в сотне метров друг от друга, православный храм и только что построенная большая мечеть?..
   Жизнь сама ответила на все эти вопросы. И ответила утвердительно: храму - быть! Жители Горок привыкли к удивительному (но удивительному, пожалуй, для какого-нибудь другого региона, а не для нас) соседству церкви и мечети. Будто всегда так и было! Облик улиц Фучика и Сафиуллина уже непредставим без этого ансамбля. Одно из крупнейших казанских производственных объединений - "Теплоконтроль", - профинансировало масштабное строительство, так что вопрос о средствах тоже, с Божьей помощью, отпал. Начавшиеся ежедневные службы в церкви стали огромной радостью для жителей района, которым очень неудобно было добираться до далекого центра города. Так что храм всегда полон народу - и в будни, и в праздники.
   Наконец, воскресную школу посещают более 180 детей и 80 взрослых. При ней действуют многочисленные кружки: ИЗО, вышивки, компьютерный класс, фольклорный ансамбль "Христославы", театральная студия... В храмовом комплексе размещается епархиальный отдел религиозного образования и катехизации...
  
  

ЦЕРКОВЬ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

  
   Сергий Радонежский... "Игумен Земли Русской". Имя его веками стояло и будет стоять особняком во всем сонме русских святых. Что бы ни происходило. Какие бы новые светильники веры ни появлялись в городах и весях и какими бы великими чудесами не прославил их Господь. Сами новые угодники всех веков явственно свидетельствуют, как преподобный Сергий своим примером вел их к Богу. Великий святитель XIX века Филарет Московский писал, что отдал бы все, в том числе свой архипастырский сан, чтоб только иметь возможность войти в ту деревянную келью угодника на месте будущей Лавры, насладиться беседой с ним, живым... как это было доступно его современникам в далеком XIV веке. Преподобный Серафим Саровский был и крещен в храме во имя преподобного Сергия Радонежского, и в гроб положен с его иконой (материнским благословением), с которой не расставался всю жизнь. Святые царственные страстотерпцы в 1918 году сподобились мученического венца накануне летнего дня памяти преподобного Сергия.
   Многими видениями "игумена Земли Русской" был ознаменован - особенно в XVI веке, - казанский край. Видели его язычники-марийцы на месте будущего Свияжска, видели и в Казани накануне осады 1552 года - "подметающим улицу к приходу..." Одна из трех походных церквей при осаде Казани была освящена в его имя. Там молились перед штурмом...
   К сожалению, довольно долгий период в нашем городе не было храма во имя преподобного Сергия. Существовали церкви и приделы в честь него в дореволюционной Казани, но вот сейчас после выхода Православия из советского "подполья" 15 лет огромный город жил без такого храма.
   Лишь в июле 2003 г., в канун "летнего" дня преподобного Сергия (5 / 18 июля) Высокопреосвященнейшим Анастасием, архиепископом Казанским и Татарстанским был торжественно освящен маленький Сергиевский храм в Кировском районе, примерно в полукилометре от Зилантова монастыря.
   Необычно то, что эта церковь была переделана из обычного жилого дома. Двухэтажный кирпичный домик рубежа XIX - XX веков, каких много в Кировском районе, чуть больше чем за год ремонта (2002 - 2003 гг.) был превращен в маленький храм вместимостью несколько десятков человек. Убрали потолочное перекрытие между I и II этажами, убрали ненужные простенки - и получился один средних размеров зал. Восточную его часть отделили тонкой перегородкой иконостаса и обратили в алтарь. Над серединой крыши установили купол из нержавеющей стали, сверкающей, как свежее серебро, а внешние стены выкрасили нежно-голубым.
   Все иконы в храме - современного письма. Большие образа иконостаса принадлежат кисти рабы Божией Марии, учащейся семинарии. Царские врата иконостаса - искусной сквозной резьбы, с крупными позолоченными кистями винограда, - недавно перевезены из прихода преподобного Серафима Саровского на Горках (там иконостас был заменен на новый). Так вновь символично связались имена преподобного Сергия и преподобного Серафима - величайших святых Руси.
   Самый молодой храм Казани и один из самых маленьких всего за год стал широко известен как в Кировском районе (здесь он вообще единственный, не считая Зилантова монастыря), так и за его пределами. Прихожан в нем уже сейчас довольно много. Службы идут ежедневно, притом Божественная Литургия совершается дважды - ранняя и поздняя, поскольку в алтаре имеется второй престол.
   В настоящее время планируется возвести рядом большой храм во имя преподобного Сергия. Архитектурный проект уже составлен и объявлен сбор средств на строительство. Веруем, что святой угодник Божий поможет нам, казанцам, в этом добром деле.
   "Преподобный отче наш Сергие, моли Бога о нас".
  
   НОВЫЕ ПРИХОДЫ В САВИНОВО, ДЕРБЫШКАХ И НА СУХОЙ РЕКЕ
  
   В самых отдаленных уголках нашего огромного города тоже возникают новые приходы.
   Поселок Савиново располагается на северной окраине одноименного района. Более 100 лет в нем существует часовня-усыпальница купца Засусайлова - 1898 года постройки. Уникально, что сейчас эта часовня служит алтарем совершенно нового храма, заложенного в 1995 г. - правда, заложенного на месте когда-то существовавшего деревянного.
   4 года продолжалось строительство, и 27 марта 1999 г. небольшой однокупольный храм был, наконец, освящен Архиерейским чином. Он специально построен в стиле и формах, вполне гармонирующих со старинной часовней. К храму примыкает небольшое кладбище - на нем, собственно, и стояла усыпальница, ставшая теперь алтарем.
   Освящен храм во имя иконы Божией Матери "Живоносный источник" (как и один из приделов Петропавловского собора). При церкви имеется источник-купальня, куда теперь все чаще и чаще приезжают жители из других районов Казани - особенно в день Крещения Господня и в престольный праздник, отмечаемый в пятницу Пасхальной седмицы.
  
   Молитвенный дом Смоленской иконы Божией Матери в пос. Сухая Река образовался в 1999 г. Одноименный небольшой сельский храм на этом месте, существовавший до революции, был взорван в 1948 г. Осталось деревянное одноэтажное хозяйственное строение 1920 года - там когда-то делались свечи, выпекались просфоры... После разорения храма дом занимала сначала школа, потом клуб. В наше время именно в этом капитально отреставрированном помещении и устроен молитвенный дом. Маленький купол, установленный над крышей, придает ему некоторое сходство с храмом Сергия Радонежского, тоже переоборудованным из обычного дома.
  
   Наконец, пожалуй, самым отдаленным новым приходом в городе стал Успенский приход в Дербышках.
   24 февраля 1997 г. там в Городской библиотеке N 17 открылась воскресная школа, а 14 июня того же года, на Троицкую родительскую субботу, архиепископ Анастасий отслужил первую божественную литургию в приспособленном под молитвенный дом бывшем бомбоубежище, где в последующее время еще 10 месяцев совершались богослужения по воскресным и праздничным дням. А за три дня до празднования Пасхи 1998 г., в Великий Четверг 16 апреля, служилась первая божественная литургия в бывшем кафе "Лесное". Здесь сейчас и проходят богослужения, а также занятия воскресной школы.
  

Раздел 5

Величайшие утраченные

храмы казани

  
   В Казани перед революцией было 67 церквей (в том числе 5 соборов), и около 30 часовен. Это только приходские храмы, не считая 6 монастырей в черте города и еще 1 (Воскресенского Иерусалимского) в ближайших окрестностях.
   Ныне в центре Казани - в границах тогдашнего города, - действует лишь десяток старинных церквей. Все остальное либо утрачено полностью, либо сохранилось частично, в сильно искаженном и перестроенном виде.
   То, что осталось сейчас - лишь малая верхняя часть айсберга по сравнению с тем, что было когда-то. Лес куполов, крестов и колоколен - как во всяком другом старинном городе России. И так же, как и везде, страшный красный дровосек основательно прошелся по этому лесу.
   В этом путеводителе не имеет смысла подробно описывать все бесчисленные потери. Назовем лишь главные утраты Православной Церкви в нашем городе: три разрушенных собора и один сгинувший монастырь.
  

ВОСКРЕСЕНСКИЙ СОБОР

   Он был самым большим храмом города за пределами кремля, не считая собора Казанского Богородицкого монастыря. В историческом плане, именно этот храм дал название одной из главных улиц - Воскресенской (в советское время - ул. Ленина, ныне - Кремлевская), а также большому древнему холму, на котором стоит весь центр Казани: издавна его называли Воскресенской горой или Воскресенским бугром.
   Первый храм на этом месте известен, по некоторым данным, еще с XVI века. Е. А. Малов, описывая казанские церкви, подходил к этим данным критически и называл дату освящения более позднюю - 1671 год. Причем назывался тот первый храм - Происхождения Честных Древ Креста Господня. Его разобрали за ветхостью в 1857 г. В том же году были соединены галереей в единое целое также очень обветшавшая маленькая Воскресенская церковь при нем (видимо, XVIII века) и колокольня с церковкой Сергия Радонежского, освященной в 1839 г. В 1873 г. разобрана была и Воскресенская церковь, осталась одна Сергиевская. Но вместе с ней осталась и та, будто бы уже "ненужная" галерея - словно намек на то, что скоро здесь будет огромный и красивый храм: самый молодой из 5 городских соборов Казани.
   В 1890 году собор, наконец, был построен - в классическом, "петербургском" стиле, с пятью византийскими куполами, похожими на купола знаменитого "Исаакия" в северной столице. Из какой части города ни смотри - почти отовсюду он был виден: на вершине горы рядом с Университетом. Его великолепная 4-ярусная колокольня была почти так же высока, как сейчас физкорпус Университета. С нее открывался удивительный вид на всю Казань: сохранились открытки начала XX века - фотохудожнику разрешили тогда подняться на самый верхний ярус. Запечатлен на многочисленных фотографиях и сам Воскресенский собор - в разных ракурсах, вдали и вблизи. Запечатлен и остался на открытках... к сожалению, только на открытках. В 1939 г. его снесли.
   Сейчас на месте великолепного собора, жизнь которого оказалась даже короче, чем обычная жизнь человеческая, стоит химический корпус Казанского государственного университета. По странной иронии, некоторые детали его псевдоклассического оформления отдаленно напоминают убранство фасадов уничтоженного собора.
  

УСПЕНСКИЙ СОБОР

   Стоял на Булаке, недалеко от кремля. Самый первый Успенский храм на этом месте был известен еще на переписи 1566-68 гг. Именно рядом с этой церковью жил тогда боярин Иван Застолбский - будущий преп. Иона Казанский, сподвижник св. Гурия.
   В XVI - XVIII вв. при храме существовал небольшой и бедный Успенский девичий монастырь. Он был разорен пожаром 1749 года, а окончательно упразднен при Екатерине II.
   Сам храм, несмотря на средние размеры, получил статус собора еще в 1727 г. Сгоревший в пожаре 1749 года, он был возобновлен в 1799 г. на средства купца Ивана Жаркова; снова сгорел в 1815 г. и снова был восстановлен, теперь уже окончательно, в 1822 г. - на средства вдовы И. Жаркова Марии и ее сестры Прасковьи.
   Иконостас в нем был обустроен в 1854 г., а колокольня возведена при последней реставрации в 1863 г. (и то, и другое оплатил купец В. Н. Никитин).
   Благодаря купеческим пожертвованиям, храм никогда не бедствовал и отличался богатством утвари, характерным именно для собора. После пожара 1815 г. на его руинах был найден 1 пуд 5 фунтов "горелого серебра". Из древних святынь, уцелевших во всех пожарах, в соборе 1822 года хранились Печерская икона Божией Матери и крест с мощами (оба - XVIII века).
   Е. А. Малов приводит краткое "Сказание" начала XVIII века о 6 самых известных чудесах-исцелениях от Печерской Богородицкой иконы - своеобразную приходскую летопись того времени.
   В настоящее время от однокупольного классического храма с колокольней не осталось даже фундамента. Особенно обидно, что полностью разрушен он был не в страшных 20-30-х годах, а уже в близких к нам 70-х - всего считанные годы не дожил до новой эпохи.
  

ВЛАДИМИРСКИЙ СОБОР

   Храм во имя Владимирской иконы Божией Матери тоже стоял на Булаке, совсем недалеко от Успенского собора. Строился он целых 24 года, в 1694 - 1718 гг., а статус собора получил в 1732 г. Тоже однокупольный и тоже не очень большой - как и Успенский, - он был все же значительно выше. Его очень высокая колокольня со шпилем, была построена полтора века спустя, в 1836 - 47 гг., на деньги купеческой четы Петра и Марины Корюхиных. Шпиль - большая редкость для Казани: не Петербург все-таки! Благодаря ему храм и выделялся среди прочих церквей даже при взгляде издалека... хотя многие обычные приходские церкви нашего города превосходили этот собор по размерам.
   Рядом отдельно стояли храмы-приделы: Скорбященский XVIII века и Ризположенский 1687 года, перестроенный в XVIII веке и переименованный в Рождественский. У последнего была даже отдельная колокольня. Так что, в сущности, собор представлял собой целый комплекс из трех церквей и двух колоколен.
   Несмотря на то, что главный храм значительно обновлялся и вообще был заново освящен в 1875 г., а все старинные росписи художник Петр Пыпин заменил на новые, упрощенные (и потом, оправдываясь за некоторые недостатки, говорил, что средств было выделено мало), он оставался уникальным хранилищем множества древностей и святынь, которым могла бы позавидовать и столица. Помимо старинной алтарной утвари и нескольких дорогих Евангелий, здесь было 3 креста XVIII века и с частицами мощей 62 святых.
   Гордостью собора был и 6-ярусный иконостас XVIII века в 9 икон шириной. Всего на один ярус уступал он по высоте знаменитому иконостасу Петропавловского собора.
   Великолепное 36-свечное паникадило стало в XIX веке одним из главных украшений церкви.
   Собор как комплекс из трех храмов - на пересечении улиц Московской и Чернышевского, - был окончательно уничтожен лишь к 1960-м годам, в период уже новых, "хрущевских" гонений на Церковь, а место это с тех пор застроено жилыми домами.
  
   II. Самые почитаемые святыни епархии за пределами Казани
  
   1. Монастыри
  
   Раифская Богородицкая пустынь
  
   Святыни: • чудотворная Грузинская икона Божией матери
   • святой Раифский источник
  
   Почти в каждой епархии найдется один монастырь, который, по сути, является ее лицом, ее "визитной карточкой". Не обязательно он - самый древний. Не обязательно он был самым большим до революции. Но, по промыслу Божьему, он является самым большим и почитаемым сейчас. И по тому же благому Божьему промыслу, именно его удается, на щедрые пожертвования благотворителей, восстановить так, как будто его никогда и не разоряли - как будто и не было бурь революции и тех "безбожных пятилеток", когда храмам Господним "разбили головы"... И только жития новомучеников, которых чтят в возрожденных обителях (и по молитвам которых, возможно, все и возродилось так относительно легко), напоминают, что страшные бури все-таки были. И была кровь... Но были и венцы небесной славы.
   Кто из паломников не знает сейчас Макарьевского монастыря Нижегородской епархии, Толгского - Ярославской, Санаксарского - Мордовской... Из этого же ряда и Раифская Богородицкая пустынь нашей епархии, что менее чем в часе езды от Казани. С каждым годом больше и больше людей узнает о ней по всей России. Высоких гостей, принимаемых в нашей республике, возят туда по протоколу, как бы ни был краток официальный визит. Простые паломники едут и едут сами - машинами, автобусами... некоторые - "до поворота, а дальше - пешком". И удивительное зрелище открывается перед ними - незабываемый силуэт белокаменного монастыря: посреди леса, на берегу озера...
  
   Раифа
  
   Архитектурный ансамбль Раифской пустыни - вне сомнений, один из самых величественных в Среднем Поволжье. Пятиугольник ее старинных "кремлевских" стен рубежа XVII-XVIII вв. опоясывает пространство примерно в 2 гектара площадью. На каждом углу было сооружено по башне, но две из них развалились от ветхости в советское время.
   Удивительно сходство самого пятиугольника и этих островерхих, рвущихся в небо башен - с каменным периметром Нового Иерусалима на Истре, под Москвой. На эту близкую аналогию обращали внимание паломники еще в XIX веке - например, посещавший Раифскую пустынь в 1830 г. и оставивший большую рукописную книгу воспоминаний. Случайна ли эта аналогия? Если под Москвой - Новый Иерусалим, то под Казанью - новая Раифа (историческая, древняя Раифа - это городок на Синайском полуострове, о котором дальше еще будет сказано в нескольких словах). И "перенос" географического названия со Святой земли в том и другом случае, вне сомнений, сближает эти два монастыря, являющиеся примерно ровесниками.
   Буквально сад куполов и крестов - самых разных цветов, размеров и форм - вырос за 3 века внутри этого белокаменного периметра. Могучая византийская глава собора во имя Грузинской иконы Божией Матери (1835 - 1842 гг.), ныне выкрашенная в небесно-синий цвет; пять зеленых луковок Троицкого собора (1904 - 1910 гг.); бело-голубые "шахматные" квадратики на высоком барочном куполе церкви свв. Отцов в Раифе и Синае избиенных (1708 г.); изящная "лествица в небо" маленькой Софийской церкви (1795 г.). Вся эта красота еще издали встречает паломника, паря в небе и отражаясь в озере.
   Но самое величественное сооружение в монастыре - несомненно, надвратная колокольня (1889 - 1903 гг.), такая же белоснежная, как и весь ансамбль, только превосходящая по высоте любые другие его постройки примерно вдвое. "Раифская свеча" или "раифский маяк" - прозвали ее. Она - первое, что виднеется сквозь заросли, когда подходишь или подъезжаешь к монастырю. Поистине незабываемое зрелище! Один ее крест, кажущийся снизу совсем крошечным, в действительности имеет 7 метров высоты. Когда его снес ураган 1999 года (по благому Божьему промыслу, никто тогда не пострадал, хотя асфальт был сильно промят в месте падения), заново его устанавливали с помощью вертолета: этот необычный сюжет даже показали в свое время по телевидению.
   Высота всей башни - около 60 м: почти как у Богоявленской колокольни Казани (кстати, ее ровесницы). Часы в верхнем ярусе башни, чистопольского производства, работают по принципу обычных "ходиков", с тихим тиканьем - это самые большие часы подобного устройства из всех, что зарегистрированы в мире. Летом гигантская колокольня - излюбленное место для ласточек и стрижей.
   Удивительно красиво и природное окружение монастыря. Его белокаменный "кремль" с двух сторон омывается озером, изогнутым, как полумесяц. Озеро когда-то называлось просто Сумкой, как и речка, протекающая сквозь него, теперь, как и обитель, именуется Раифским. Они буквально стали одним нераздельным целым: облик монастыря совершенно непредставим без озера, пейзаж озера - без монастыря.
   Огромное водное зеркало, несколько десятков гектаров, особенно живописно выглядит с высоты птичьего полета - как гигантский лесной глаз. С берега же смотрится почти как река - примерно с Дон или Оку шириной: благодаря изгибу, конец озера не виден и кажется, будто оно утекает далеко, в лесные края. В действительности, длина его около 2 км.
   Это - один из нескольких самых крупных стоячих водоемов Татарстана, сердце Раифского государственного заповедника, образованного на базе бывших монастырских лесных владений. Заповедность природы чувствуется тут во всем: возле обители, буквально в тени ее стен, золотистой россыпью цветут на мелководье желтые кубышки, а на берегу, как башни, стоят деревья в несколько обхватов. Дупла некоторых напоминают целые маленькие комнатки. От других, к сожалению, остались лишь пни.
   На одном берегу озера, у монастыря - богатыри-ивы. На другом возвышаются над зарослями мачтовые сосны и башни-ели. Кажется, будто там тоже кремль - только зеленый, лесной. На несколько километров раскинулась во все стороны заповедная раифская чаща, скрыв в себе, как жемчужину, древнюю Богородичную обитель.
   Какова же история этого заповедного "дома Пресвятой Богородицы"? Когда началась здесь монастырская жизнь?
   В 1613 г. из Московского Чудова монастыря в Казани приезжает инок Филарет. Спасался ли он от бедствий Смутного времени или причины его переселения были иными? Почти ничего о его жизни мы не знаем, и на многие вопросы Господь сокрыл ответы. Некоторое время инок Филарет подвизался в Спасо-Преображенском монастыре казанского кремля но, желая уединения, вскоре ушел и оттуда - на берег озера, что в 27 км от Казани. Там он поселился в самодельной хижине. Первая часовня появилась на этом месте уже тогда, когда образовалась киновия - небольшое братство пустынножителей, которых привлек пример Филарета. Когда часовня была уже построена, одному из иноков явилось видение благословляющей руки из облака. Это был знак, что начинание отшельников угодно Богу и место отныне свято...
   Перед кончиной (в каком году, опять-таки неизвестно) инок Филарет вернулся в Спасо-Преображенский монастырь, сподобился приобщения Святых Таин, почил и был погребен в ограде обители.
   Подлинно известная дата официального учреждения обители - 1661 год: по просьбам иноков, уже давно подвизавшихся в лесу, казанский митрополит Лаврентий благословил создание монастыря. В 1662 г. началось его строительство.
   В связи с таким большим промежутком времени - почти полвека, - между предполагаемой датой переселения монаха Филарета и основанием пустыни, некоторые исследователи полагают, что само переселение могло быть не в 1613 г., а несколько позже. Но официально признанной датой стал все-таки именно этот год.
   В 1660-х годах в обители были построены в дереве три церкви: "во имя преподобных Отец, в Раифе и Синае избиенных" (по ней пустынь и стала именоваться Раифской), во имя Происхождения Честных Древ Креста Господня (в этот праздник 1/14 августа состоялось освящение всех церквей) и во имя Грузинской иконы Божией Матери (последняя по времени из трех).
   В эти годы мы впервые встречаем упоминание о великой святыне, прибывшей в наш край - о Грузинской чудотворной иконе Божией Матери. Ею была благословлена новая обитель, и отныне история монастыря и история иконы - нераздельны.
   В Раифском монастыре с XVII века хранится список - но с утратой в ХХ веке самого подлинника, что был в Архангельской епархии, Раифская икона оказалось самой старой и самой почитаемой из всех Грузинских икон в России.
   Началась же история пребывания святого первообраза в нашей стране в 1629 г. За 7 лет до этого персидский шах Аббас разорил и завоевал Грузию. В числе святынь, захваченных персами, оказалась и Грузинская икона.
   Ее выкупил бывший в Персии по торговым делам приказчик ярославского купца Лыткина Стефан Лазарев. Вскоре новому владельцу иконы Георгию Лыткину было откровение: икону необходимо пожертвовать в Красногорскую обитель близ Холмогор. Купец так и сделал - святой образ был поставлен в монастыре "на Чермной горе" 22 августа 1629 г. Этот день стал праздником в честь иконы Грузинской иконы Божией Матери: сначала местным, монастырским, потом, по распоряжению патриарха Никона - всероссийским. И поныне мы торжественно отмечаем этот праздник - 4 сентября по н. ст.
   После основания Раифской обители в 1661 г. сам казанский митрополит Лаврентий распорядился послать под Холмогоры одного из лучших летописцев и снять точный список с Грузинской иконы. Список был торжественно встречен в Казани митрополитом и с почестями препровожден в Раифский монастырь.
   Так чудотворная икона в XVII веке совершила сразу два длинных путешествия в противоположных направлениях: сначала с юга на север, через всю Россию - из Грузии почти до Белого моря, потом (правда, уже в виде своего списка) - с севера на юг, от окрестностей Архангельска до окрестностей Казани... Вся страна символически была благословлена этими переносами.
   Драгоценная риза Раифской Грузинской иконы относилась уже к 1720 году. На серебряном окладе, который покрыл сзади всю доску, была сделана подпись: "1720 г. июля 24 дня построен сей образ по благословению великого господина Преосвященнейшего Тихона, митрополита Казанского".
   Точно установлено, что надпись относится именно ко времени украшения образа, а не его написания - которое состоялось, как мы знаем, более чем на полвека раньше.
   Размер иконы - 40х31 см.
   Риза ее была унизана жемчугом и драгоценными камнями. Серебряный ковчег, в котором хранилась икона, весил ок. 3 кг. К XIX веку риза обветшала и была обновлена - весь жемчуг и камни заново перенизаны в рукодельной мастерской Казанского Богородицкого монастыря в 1876 г.
   Конечно, все пожертвования на украшение иконы были связаны с ее особым почитанием. Ежегодно святой образ из монастыря торжественно принимали у себя города Казань и Свияжск.
   В Казани икона пребывала от дня Св. Троицы до конца июля; возвращалась в обитель и тут же 31 июля отправлялась в Свияжск - с крестным ходом до Васильево, а оттуда на паром через Волгу. В Свияжске святой образ оставался 3 недели, и 21 августа возвращался в обитель к главному торжеству, к самому празднованию Грузинской Божией Матери (все даты - по ст. стилю). Были и малые крестные ходы: до часовни на Галицкой дороге, до села Исаково Свияжского уезда, в другие села... Окрестности до сих пор сохранили названия, связанные с чудотворной иконой: есть село Грузинка в нескольких километрах от монастыря, есть Грузинский храм в селе Осиново, а также Грузинский придел в Никольской церкви на Красной Горке (Юдино), тоже поблизости.
   Все здесь освящено покровом Божией Матери.
   Благодаря почитанию иконы, Раифский монастырь процветал. Щедрые пожертвования обеспечили строительство и благоукрашение. Первыми в этом благом деле были сами казанские митрополиты того времени (II пол. XVII - начала XVIII вв.): Лаврентий, основатель обители; Адриан, ее восстановитель после пожара; Маркелл, продолживший его дело после того, как Адриан стал Патриархом Всея Руси; наконец, Тихон, который так полюбил пустынь, что выразил желание быть здесь похороненным... что, впрочем, не было исполнено.
   В 1689 г. пожар уничтожил весь монастырь. Все было построено из дерева и все сгорело дотла.
   В течение 1690 - 1717 гг. обитель отстраивалась заново, уже полностью в камне. Именно тогда и были построены уже описанные нами великолепные стены и башни, а также несколько церквей - но из них, первоначальных, сохранилась до нашего времени лишь церковь свв. Отец в Раифе и Синае избиенных. Ее освятили 30 августа 1708 г. Частично перестроенная в 1892-97 гг. по проекту Ф. Малиновского (с добавлением братской трапезной, действующей и поныне), она стоит в самом центре монастырского ансамбля как "мать всех раифских храмов". Всего же их, по описи 1739 года, числилось 15 (!), правда, вместе с приделами. Это было гораздо больше, чем в любом другом монастыре Казанской епархии... да и не только Казанской.
   Ну а те два больших собора, которые своими размерами и монументальностью привлекают сейчас внимание паломников в первую очередь, относятся уже к гораздо более близкой к нам эпохе... хотя оба построены на месте древних обветшавших, одноименных. Их возведение в XIX - начале ХХ вв. свидетельствует о том, что и в эту эпоху, после всей антимонастырской политики Петра I и Екатерины II, обитель не только не обеднела, а расцвела на новые пожертвования еще больше и краше.
   Собор Грузинской иконы Божией Матери в 1835-42 гг. соорудил в классическом стиле лучший местный архитектор того времени, знаменитый М. П. Коринфский. Стоило строительство около 50000 руб. - громадная по тем временам сумма: почти как собор Казанского Богородицкого монастыря. Все средства - частные пожертвования (самое крупное - 10000 руб. от казанского мещанина Дмитрия Орлова).
   Еще чуть более крупный собор, вместимостью около 3000 человек, построил архитектор Ф. Н. Малиновский в 1904 - 1910 гг. в тех традициях "русского стиля", которые отмечают и все остальные его храмы в Казани, Свияжске, Седмиозерке и др. местах. Собор освятили во имя Пресвятой Троицы - как и тот обветшавший храм 1690-х годов, что стоял на его месте. Как и другие творения зодчего Малиновского, храм внутри отличается поразительной акустикой. Эхо под этими закругленными сводами и арками держится на несколько секунд дольше, чем в Большом концертном зале Казанской консерватории. Сохранились рассказы, что пение четырех монахов в Троицком соборе было слышно за 2 версты.
   Наконец, возведением Великой звонницы к 1903 году обитель обязана марийскому купцу, лесопромышленнику Михаилу Атлашкину, что пожертвовал на нее и деньги, и кирпичи. Господь сподобил этого благотворителя быть похороненным в монастыре, и поразительно, что и после советского опустошения могила его сохранилась - на кладбище, что как раз рядом с колокольней. А на втором этаже колокольни, над вратами, освятили храм во имя Архистратига Михаила, небесного покровителя М. Атлашкина.
  
   Все время существования обители пожертвования поступали не только в виде денег и стройматериалов, но и земельных угодий.
   Перед реформой 1764 г. Раифский монастырь был одним из нескольких крупнейших по земельным владениям во всей Казанской епархии. Ему принадлежали села и деревни: Васильево, Ильинское, Софоново, Тенишево, дд. Белая, Безводная и Свиные Горы - всего 405 мужских крестьянских душ. Лесные владения его были так велики, что вся теперешняя Раифская часть Волжско-Камского государственного заповедника - это одна бывшая монастырская дача: огромные таинственные чащи с вековыми деревьями, несколько "затаившихся" в дебрях озер, глухое звериное царство с лосями, кабанами и медведями - все это на 9 верст в длину и 9 в ширину (даже больше, чем размеры современного заповедника) принадлежало обители. Забегая вперед, скажем, что когда в XIX веке возрождали упраздненное Екатериной II землевладение русских монастырей, раифские лесные угодья были восстановлены, хотя и в меньших размерах - теперь они едва превышали 1000 десятин (более 10 км«), но все равно остались крупнейшими по площади среди всех монастырей епархии.
   По численности же братии Раифская пустынь всегда оставалась средней. При ее учреждении в XVII веке было 20 насельников, в XVIII веке - от 15 до 30. Реформа 1764 г., причислившая Раифскую обитель к третьему классу, формально позволила ей содержать по штату 12 братьев, но фактически в ней на тот год было 25 иноков (13 - "сверх штата, на своем содержании"). Так продолжалось еще несколько десятков лет после реформы. К 1830-м годам, в нем проживало уже 35 монахов и послушников. Очень быстро растет братия в конце XIX - начале ХХ вв.: лишь тогда монастырь действительно становится одним из самых больших в епархии по числу подвизающихся (каковым является и сейчас):
   42 человека в 1880 г.
   51 - в 1892 г.
   80 - в 1905 г.
   81 - в 1917 г.
   А дальше...
   Революция безжалостно оборвала тихую и мирную жизнь пустыни. Первый удар по ней был нанесен в 1918 г., последний - в 1930-м. О той и о другой трагедии стоит сказать несколько слов.
   Летом 18-го Раифский монастырь, как и многие другие, жил под постоянной угрозой грабежа и разорения. Первые "энтузиасты" не заставили себя долго ждать. 8 июня в обитель явился отряд из семи чекистов и красноармейцев - объявили, что ищут скрывшегося белого офицера. Под предлогом обыска начали грабеж, совершили святотатство в алтаре: сорвали антиминс с престола, шарили в дарохранительнице... Тогда с колокольни ударили в набат. Это был сигнал для местных жителей - крестьян монастырской слободки и д. Белая Безводная: монастырь подвергся нападению и нуждается в защите. Быстро сбежавшиеся с топорами и дубинами крестьяне разбираться не стали и убили всех семерых святотатцев (трагедия тех времен, когда "сын шел на отца и брат на брата" проявилась и в этом прискорбном случае: среди семерых оказался сын знаменитого профессора Казанской духовной академии В. И. Несмелова).
   Последствия этого самосуда были легко предсказуемы. Власть направила карателей. Обитель опустела - братия вынуждена скрыться по деревням.
   Это было первое запустение монастыря - пока еще временное. В 1919 г. был основан лесной факультет Казанского университета, которому и передали здания обители.
   Профессора были - интеллигенты еще "старой школы". Они приютили у себя монахов, и с того же 1919 года в двух храмах богослужение возобновили. Но уже не было здесь главной святыни: Грузинскую икону Божией Матери осенью 1918-го монахи тайно вывезли в Казань, спасая от грабителей. С тех пор более 70 лет (до 1991 г.) она находилась в церкви Ярославских Чудотворцев.
   В 1928 г. монастырь был окончательно закрыт. А расправа с последними его насельниками состоялась в 1930 г. Дело в том, что верные сыны Церкви, монахи и миряне, продолжали "нелегально и незаконно" приезжать по большим праздникам в уже закрытую обитель и проводить службы в старинной Раифско-Синайской церкви. Разумеется, по логике того времени, это называлось "контрреволюционным заговором".
   И вот 27 января 1930 г. отряд ГПУ из Казани окружил храм прямо во время богослужения. Это был престольный праздник - память свв. отцев, в Раифе и Синае избиенных. Символично, что история повторялась! Новые преподобномученики последний раз совершали службу в память мучеников древних... По некоторым свидетельствам, милиционеры дождались конца литургии (куда им спешить!) - и уже по окончании арестовали всех, находившихся в храме... успевших напоследок причаститься Св. Таин.
   На Благовещение того же года были расстреляны иеромонахи Иосиф, Антоний, Варлаам, Иов и послушник Петр, а 10 августа после многомесячных пыток казнен монастырский казначей иеромонах Сергий.
   Все они в 1997 г. были прославлены как свв. преподобномученики Раифские - с празднованием памяти 27 января (н. ст.), так как из-за совпадения даты их мученической смерти с Благовещением не получилось бы воздавать им достойную память 7 апреля. Церковь решила чтить день их ареста. В настоящее время в Раифско-Синайском храме, где совершилась та памятная последняя литургия, устроен придел во имя всех Новомучеников Российских.
   По тому же делу были расстреляны, также присутствовавшие на службе: последняя настоятельница разоренного Федоровского Казанского монастыря м. София и миряне Василий Гаврилов и Степан Абрамов.
   Но наступили новые времена...
   Раифская пустынь стала первым восстановленным монастырем епархии. Хроника ее возрождения такова.
   - июнь 1990 г. - игумен Всеволод (Захаров), настоятель Петропавловского храма в с. Гари, в черте Зеленодольска, впервые посетил оскверненный монастырь. После этого от него и группы верующих поступило официальное ходатайство о возвращении обители Православной Церкви. Директор спецучилища В. И. Чернов поддержал эту просьбу.
   - декабрь 1990 г. - Совет по делам религии при Совмине СССР (на таком уровне даже в те годы решались подобные вопросы!) удовлетворил просьбу на открытие одного храма на территории колонии. Этим храмом стал Грузинский собор.
   - январь 1991 г. - Зеленодольский райисполком также дал соответствующее разрешение
   - 20 февраля 1991 г. - начало строительно-реставрационных работ во всем монастыре (колонию к тому времени полностью перенесли за стену обители).
   - 12 мая 1991 г. - водружение св. креста на купол Грузинского собора - первого креста над монастырем после десятков лет запустения.
   - 14 августа 1991 г. (праздник Происхождения Честных Древ Креста Господня) - первую литургию в возрожденном Грузинском храме отслужил епископ Казанский и Марийский Анастасий. Тогда же в монастырь возвращена Грузинская икона Божией Матери (см. об этом подробнее в гл. "Церковь Ярославских Чудотворцев"). Символично, что события эти произошли в канун августовского путча 1991 г. - великого перелома в истории всей нашей страны. Многие верующие обратили внимание, что август 1991 г. был вообще преисполнен символическими событиями, словно предвещающими приход новой эпохи: 1 августа в Дивеево состоялось торжество вторичного обретения и перенесения мощей преп. Серафима Саровского; 16 августа - Святейшим Патриархом вновь освящена "София Новгородская", древнейший собор Святой Руси, 18 августа (в самый канун...) - возрожден Донской монастырь в Москве, тоже всероссийская святыня... И начало служб в Раифском монастыре (одновременно с Дивеевским и Донским!) - похоже, из того же ряда символичных событий, спасавших Россию.
   - 4 сентября 1992 г. - освящен храм Свв. Отцев, в Раифе и Синае избиенных.
   - 1994 г. - организация при монастыре приюта для мальчиков-сирот, уникального для нашего региона. Дети живут при монастыре, участвуют в богослужениях, но учатся в обычной светской школе. Дальнейший свой путь - иноческий или мирской, - они выберут сами, когда вырастут.
   В настоящее время в приюте 25 воспитанников разного возраста. Для них организуются детские праздники, выезды на концерты, различные экскурсии и поездки (в т. ч. большое путешествие по городам Европы, с посещением Парижского Диснейленда - оплаченное Анатолием Борисовичем Чубайсом, однажды посетившим обитель). Неоднократным гостем монастыря и приюта, человеком, которого очень полюбили воспитанники, стал известнейший музыкант Юрий Шевчук.
   Монастырь занимается и другими видами благотворительной деятельности - например, в местах лишения свободы, - помогает некоторым дошкольным детским учреждениям и школам.
   - к 1996 г. - возрождение Троицкого собора. Освящен 2 июня - в канун дня Св. Троицы (Пятидесятницы).
   - 1997 г. - посещение обители Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Алексием II, освящение им Раифского источника. Канонизация и торжественное прославление свв. новомучеников Раифских.
   - 1999 г. - после долгих и масштабных работ по росписи стен Грузинского собора (художник Пугачев из Санкт-Петербурга, ныне покойный) в нем возобновляются богослужения.
   - 2000 г. - передача монастырю храмов для организации подворий:
   Московских Чудотворцев (Казань);
   Илии Пророка (с. Ильинское)
   Иоанна Богослова (с. Большие Ключи)
   Подворье действует сейчас также в самом Зеленодольске. По количеству подворий монастырь не имеет себе равных в Среднем Поволжье.
  
   Итак, ныне Раифская пустынь вновь живет полноценной молитвенной и трудовой жизнью. За 10 лет полностью восстановлен весь ее замечательный архитектурный ансамбль. В обители спасаются десятки насельников, считая послушников и трудников. Общее же количество паломников, побывавших здесь за эти годы, подсчитать просто невозможно! Только на Пасху и на Крещение ежегодно, по оценкам милиции, в пустынь съезжается до 15-20 тысяч человек, а машины и автобусы выстраиваются вдоль обочины дороги на 2-3 километра.
   Зимой пустынь радует паломников сказочным ледяным городком, что выстраивается руками умельцев вокруг Крещенской "иорданской" купели на озере и стоит до марта, пока не растает... а с весны и до поздней осени - великолепным цветником, поистине не имеющим себе равных среди монастырей России. В нем удивительную растительную мозаику, во славу Божию, составляют цветы практически со всех континентов Земли. Обитель поддерживает международные связи - и декоративные растения присылают ей в подарок или по обмену из самых разных стран мира. Поистине, сейчас экскурсию по обители могли бы водить два человека: историк и ботаник. В море цветов утопает бывшее монастырское кладбище, и гигантские венки окаймляют каждый храм. "Визитной карточкой" Раифской пустыни стала декоративная цветная капуста, кусты которой напоминают то розы, то вазы, то маленькие пальмы, то ели... Поистине незабываемое зрелище, когда в начале декабря они "цветут", высовывая головы из присыпавшего все ослепительно белого снега.
   Господь, по молитвам Своей Пречистой Матери, нередко являет в святой обители знамения благодати.
   Новая история Раифской пустыни отмечена уже несколькими чудесами, свидетелями которых были как насельники, так и многочисленные паломники.
   Вскоре после водружения первого креста над Грузинским собором (12 мая 1991 г., за 3 дня до отдания Пасхи) многие из собравшихся стали свидетелями явления Славы Божией: "Светящийся шар сошел с неба на крест, и он осветился Божественным сиянием, которое через некоторое время исчезло", - описал это чудо первый благочинный монастыря иеромонах Гурий (Малешин). По свидетельствам очевидцев, сияние было не очень долгим, не больше часа, но ослепительно-ярким. Важно, что именно при водружении первых крестов часто происходят явления благодати Божией в самых разных возрождаемых монастырях России. Вот что происходило одновременно, в те же дни того же года, в Дивееве: "...На Троицком соборе устанавливали последний, пятый по счету крест {...} Вдруг кто-то крикнул: "Смотрите, радуга!" На небе действительно сияла семицветная радуга, вытягиваясь в сторону храма. Люди опустились на колени, многие плакали... То были слезы радости, ведь радуга - знак примирения Бога с человеком {...} Местные жители сказали, что всякий раз, когда на храм водружался крест {а их, напомним, было 5}, на небе появлялась радуга..." (Лидия Бродицкая). Такая же радуга заиграла в безоблачном, сухом небе над Софийским Новгородским собором при его патриаршем освящении 16 августа того же 1991 года...
   Вот такие знаки посылает порой Бог.
   И - снова к раифским событиям... В июле 2000 г. несколько свидетелей, с которыми автор книги знаком, видели необычное ночное сияние в небе над монастырем. В совершенно безоблачной звездной синеве играли и медленно расходились огромные дымно-белые столбы света - как зыбь от брошенного в озеро камня. Это было похоже на "северное сияние" - чрезвычайно редкое в наших широтах. К тому же здесь оно играло лишь в той части неба, что осеняла саму обитель и озеро... Сообщений о наблюдении в ту ночь этого необычного явления из других мест республики, насколько нам известно, не поступало.
   И опять-таки, сияние над святой обителью в наши дни - случай не единичный. Огненное зарево в небе явилось над Почаевской лаврой в ночь на 21 ноября 2003 г. (празднование Собора Архистратига Михаила и всех Небесных сил бесплотных). Его не только видели многочисленные свидетели, но и, в отличие от раифского случая, успели зафиксировать на пленку...
   Такие знамения являются в небе.
   Но еще больше чудес происходит по молитвам пред святой иконой - покровительницей Раифского монастыря.
   Почитание Грузинской иконы в наше время так велико, что даже в обычные, непраздничные дни на двух огромных паникадилах не всегда помещаются свечи, затепленные паломниками - многим приходится ждать, либо класть свечу рядом, чтоб ее зажгли потом. Поистине целые кусты огней трепещут перед великой святыней с утра до позднего вечера. А ведь каждый огонек - символ чьей-то молитвы к Матери Божией. И многие, очень многие молитвы-прошения исполняются. И тогда те же люди едут сюда снова - но уже не с просьбой, а с благодарением. Некоторые из них в благодарность покупают крест для украшения ризы иконы - и вся она увешана такими вот крестиками: памятниками недавних чудес, исцелений, исполненных молитв... Многие хранятся отдельно, в ризнице: не хватает размеров иконы, чтоб поместить их все вместе, разом. Не хватило бы, даже если б сам святой образ был намного больше. Как известно, не мерою дает Бог благодать Свою...
   Потому в горе и в радости, и ныне и присно мы молимся пред Пречистым образом Его Матери:
   "Пресвятая Богородица, спаси нас!"
  
   Адрес Раифской пустыни: 422538; Республика Татарстан, Зеленодольский р-н, пос. Раифа. Проезд от Казани: авт. 404, 406 (Казань - Кульбаши, Казань - Бишня), а также спец. монастырским автобусом (Казань - Раифа) до "Раифы" - остановки возле монастыря.
   Другой вариант: любым транспортом по трассе Казань - Зеленодольск до "Раифского поворота", далее - 4 км пешком или на попутке.
   Веб-сайт: www.raifa.ru
  
   Седмиозерная Богородицкая пустынь.
   Святыни:
   1) Рака с мощами преподобного Гаврила Седмиозерного.
   2) Почитаемый список Смоленской Седмиозерной иконы Божией Матери.
   3) Святые источники в окрестностях монастыря: Ближний и Дальний.
  
   а) История обители и чудотворной Смоленской иконы.
   История возникновения Седмиозерной пустыни поразительно напоминает историю Раифской. В 1613 г. последнюю основал иеромонах Филарет; в 1615 г. другой иеромонах, Евфимий, поселился в такой же глуши на речке Солонке, в районе Семи озер - в 17 километрах к северу от Казани. И о том, и о другом подвижнике мы, к сожалению, очень мало что знаем. Знаем только, что родом отшельник Евфимий был из Великого Устюга. Что пришел он в Казань вместе с братом, мирским человеком, приехавшим сюда на новое жительство "устраивать домашние дела". Что место подвижничества о. Евфимию подсказали жители Казани в ответ на его распросы. Что место, где поначалу он нес уединенный подвиг, очень быстро превратилось в крупную мужскую обитель: столп света от земли до неба предвозвестил это Евфимию еще в начале его пребывания здесь, в одну из ночей.
   Уже в 1640-46 гг. тут был построен каменный Вознесенский храм: редкий пример каменного строительства не через несколько десятков лет после образования монашеской общины, а всего через 25-30 лет. То есть за жизнь всего одного поколения, к середине XVII века монастырь становится богатым и известным. В 1668 году в нем возводится, рядом с Вознесенским, крупный соборный храм во имя Смоленской иконы Божией Матери (в 1710 г. обновлен и освящен заново). Вот об этой-то иконе, которой храм посвятили, пойдет особая речь.
   Второе ее название - Седмиозерная.
   Чудотворная икона уже упоминалась в нашем путеводителе в главах "Кизический монастырь" и "Петропавловский собор". В Петропавловском эта святыня находится в наши дни, Кизический же монастырь был основан на месте встречи ее жителями Казани в 1654 г., когда икону принесли для спасения города от моровой язвы. В центральных городах России уже погибли сотни тысяч человек. "Между тем зараза из Москвы распространилась до Волги, - пишет автор известного "Сказания о Седмиозерной Богородицкой пустыни..." (XVII в.), - до городов Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода и до других многих мест. И в этих городах и селах погибло так много народа, что один только Бог знает. Некоторые села до конца запустели, так что не осталось в них ни одного человека... Не менее ужасное хочу поведать любви вашей и о славном городе Казани. Ибо прогневшся Зиждитель и на этот город за грехи наши... и если бы не предстояла, молясь за нас к Сыну Своему, Матерь Божия, то он запустел бы...".
   Как спасшая город Смоленская икона появилась в Седмиозерной пустыни? Основатель пустыни инок Евфимий в 1627 г. был переведен преосвященным митрополитом Матфеем в казанский Благовещенский собор. Но и находясь на служении в кафедральном соборе, "преподобный", как именует его то же "Сказание", не забывал о братии и в утешении и благословение решил передать в пустынь образ Богоматери Одигитрии, взятый им еще из Устюга, "из отеческого дома". Т.е., чудотворный образ когда-то был домашней иконой подвижника Евфимия. Четверть века после того икона пребывала в пустыни, пока о ней не вспомнили во время эпидемии 1654 года: монахине Мавре из Казанского Богородицкого монастыря явился вещий сон, что именно через эту святыню придет помощь и избавление.
   Крестный ход из Седмиозерки в Казань спас город от моровой язвы, которая пошла на убыль (а 2 года спустя, после повторного принесения иконы в Казань, совсем прекратилась). Это навеки прославило Смоленскую Седмиозерную икону, сделав ее второй святыней нашего края после иконы Казанской. С тех пор вот уже 350 лет этот образ покровом Божией Матери осеняет и Казань, и всю епархию. Видимое всем знамение явилось тогда же: "когда обошли с иконою вокруг города, тогда стала как бы некая преграда от гнева Божия. Ибо за городом собрались мрачные тучи, а над городом светло сияли лучи солнечные".
   В воспоминание этого чуда, до самой революции ежегодно 25 июня икона приносилась из пустыни в Казань и оставалась там в течение месяца. Всеми датами переноса из храма в храм как бы повторялись каждый раз благодатные события того первого крестного хода. 27 июля (9 августа по н.ст.) икона возвращалась в Седмиозерную пустынь - на самое главное, престольное торжество монастыря, ибо 10 августа вся Россия празднует день Смоленской иконы Божией Матери.
   18 наиболее памятных чудес (всего же подсчитать их, разумеется, немыслимо) называет "Сказание", дополненное с XVII века и доведенное новым повествователем до 1804 года включительно. Среди них самые удивительные: прозрение слепорожденной девицы из Симбирска;
  -- прозрение также слепорожденной 5-летней девочки из Казани - еще во время первого принесения в город иконы;
  -- исцеление парализованной и отсохшей руки иерея Филиппа из Свияжска и вывихнутой ноги 4-летнего мальчика Василия из того же Свияжска;
  -- исцеление от беснования свияжской жительницы, давшей после избавления обет монашества.
   Но самым удивительным в историческом плане свидетельством стала следующая собственноручная запись об исцелении (1804 г.): "что сие означение есть истинное, в том свидетельствую - казанский комендант, генерал-майор и кавалер Кастеллий". К молебну пред иконой Стефана Николаевича Кастеллия несли четыре человека - из-за давней болезни ног он не мог самостоятельно передвигаться. Через несколько дней он уже свободно ходил. Для паломничества в пустынь, требующего временного отставления своих обязанностей, столь высокопоставленному чиновнику понадобилось даже специальное Высочайшее разрешение.
   Не менее известным в XIX веке стал случай исцеления игуменьи Казанского Богородицкого монастыря Досифеи от тяжелого ревматизма спины и правой руки. Функции руки восстановились по молитве пред Седмиозерной иконой в 1855 г., а на следующий год игуменья смогла совершить первый земной поклон перед Владычицей: страшные боли в позвоночнике прошли.
   Икону во время крестных ходов принимали у себя в домах жители Казани и многих-многих окрестных сел, через которые ее торжественно проносили.
   Еще одно поразительное исцеление парализованной девушки в престольный праздник засвидетельствовал не кто-нибудь, а "пролетарский" писатель А. М. Горький, известный нам всем со школьной скамьи как убежденный атеист... но когда-то, в молодости, бывший искренним богоискателем. Как только не меняет людей судьба!
   "Велик народ русский, и неописуемо прекрасна жизнь!
   В Казанской губернии пережил я последний удар в сердце, тот удар, который завершает строение храма.
   Было это в Седмиезерной пустыни, за крестным ходом с чудотворной иконой Божией Матери: в тот день ждали возвращения иконы в обитель из города, - день торжественный. Стоял я на пригорке над озером и смотрел: все вокруг залито народом, и течет темными волнами тело народное к воротам обители, бьется, плещется о стены ее - нисходит солнце и ярко-красны его осенние лучи. Колокола трепещут, как птицы, готовые лететь вслед за песнью своей, и везде - обнаженные головы людей краснеют в лучах солнца, подобно махровым макам.
   У ворот обители - чуда ждут: в небольшой тележке молодая девица лежит неподвижно; лицо ее застыло, как белый воск, серые глаза полуоткрыты, и вся жизнь ее - в тихом трепете длинных ресниц.
   Подходят люди, смотрят больной в лицо, а отец мерным голосом говорит, тряся бородой:
   - Пожалейте, православные, помолитесь за несчастную, без рук, без ног лежит четвертый год; попросите Богородицу о помощи, возместится вам Господом за святые молитвы ваши, помогите отцу-матери горе избыть.
   Видимо, давно возит он дочь по монастырям и уже потерял надежду на излечение;..."
   И вот - описание самого чуда:
   "Тогда все вокруг охнуло, - словно земля медный колокол и некий Святогор ударил в него со всей силой своей, - вздрогнул, пошатнулся народ и смешанно закричал:
   - На ноги! Помогай ей! Вставай, девушка, на ноги! Поднимайте ее!
   Мы схватили девицу, приподняли ее, поставили на землю и держим легонько, а она сгибается, как колос на ветру, и вскрикивает:
   - Милые! Господи! О, Владычица! Милые!
   - Иди,-- кричит народ, - иди!
   Помню пыльное лицо в поту и слезах, а сквозь влагу слез повелительно сверкает чудотворная сила - вера во власть Его творить чудеса. Тихо идет среди нас исцеленная, доверчиво жмется ожившим телом своим к телу народа, улыбается, белая вся, как цветок, и говорит:
   - Пустите, я - одна!
   Остановилась, покачнулась - идет...
   У ворот обители перестал я видеть ее и немного опамятовался, смотрю вокруг - всюду праздник и праздничный гул... в небе ярко пылает заря, и озеро оделось багрянцем ее отражений.
   Идет мимо меня некий человек, улыбается и спрашивает:
   - Видел?
   Обнял я его и поцеловал, как брата после долгой разлуки, и больше ни слова не нашлось у нас сказать друг другу; улыбаясь, молча разошлись".
   Неудивительно, что пустынь, осененная такой великой благодатной силой Пресвятой Богородицы, росла, расширялась и процветала. В отличие от других обителей епархии, она за 300 лет от основания до революции почти не знала периодов серьезного упадка. Несколько десятков человек насчитывала ее братия как до реформы 1764 года, так и в XIX веке, когда число подвизающихся, вместе с послушниками, в этом формально "третьеклассном" монастыре доходило до ста. Это был тогда самый большой по числу братьев мужской монастырь Казанской епархии - и лишь в самом конце XIX века он уступил первенство молодому Михаило-Архангельскому монастырю Козьмодемьянского уезда (ныне - территория Марий Эл).
  
   К рубежу XIX-XX вв. архитектурный ансамбль Седмиозерной пустыни по великолепию не уступал Раифскому. Еще более высокая колокольня вознеслась здесь над вратами: ее нижние ярусы по форме и размерам практически совпадали с раифскими, но на один ярус у нее было больше. И седмиозерная колокольня была чуть постарше - 1879 года. Ее тоже венчали часы. Колоколов насчитывалось 11.
   В самом центре монастырского прямоугольника величественно белел собор во имя Смоленской иконы Божией Матери - хранитель главной святыни обители. Его кувшинообразный купол, в стиле украинского барокко, удачно сочетался с малым куполом стоящей южнее Вознесенской церкви, что была примерно вдвое ниже. И собор, и церковь внешне почти не менялись с XVII века, когда их соорудили.
   К северу же от собора - все на одной линии - в 1899 г. возвели храм во имя преп. Евфимия Великого и свт. Тихона Задонского (архитектор - Ф.Малиновский). Инициировал эту постройку и собрал все средства на нее великий старец преп. Гавриил Седмиозерный - во исполнение своего обета о вечном поминовении усопших. Этому предшествовало его чудесное видение еще во время болезни - вот как сам старец впоследствие рассказал об этом:
   " - Вижу я нашу Седмиозерную пустынь, что она со всех сторон и на всем пространстве, насколько я мог видеть в длину, ширину и высоту, по всему воздуху, начиная от земли, окружена рядами умерших. Мне казалось, что покойники стояли, наклонив ко мне головы, как бы что-то прося у меня. Выше их тоже рядами стояли праведники, и, прямо скажу, все воздушное пространство было переполнено ими. Тут преподобные и монашествующие, повыше - мученики и мученицы, тоже рядами: и еще выше - священноиноки, святители, апостолы, пророки... На самой же высоте - огненное, светло-эфирное, ласкающее Пламя. И взоры всех обращены к Нему. Из святых кто-то спросил: "А что, нужно ли нам взять к себе иеросхимонаха Гавриила?" Вот послышался голос из рядов святительских, и именно святителя Тихона Задонского, голос которого я слышал ясно и видел его самого: "Нет, рано еще, он обещал молиться об умерших. Пусть помолится..." А мне жаль было расставаться с великим множеством святых, но я чувствовал себя и недостойным этого. Многих из представившихся мне покойников я узнал: тут были давно умершие родные мои, о которых я уж и забыл. После этого видения я сию минуту записал имена их всех и стал поминать и молиться по силе моей, сколько мог".
   Примечательно, что только эта поминальная церковь и сохранилась сейчас из шести храмов обители. Революция страшно опустошила Седмиозерку - гораздо больше, чем Раифу. От великолепного Смоленского собора остался только цокольный этаж, превратившийся в подобие кургана. Лишь на востоке из массивных камней вырисовываются бывшие алтарные выступы, да кое-где проглядывают детали прекрасного кирпичного "узорочья" XVII века. Даже по развалинам можно судить, насколько величественным был главный храм... но именно уже только - был... Совсем ничего не осталось - даже фундаментов, - от Вознесенской церкви и великой колокольни. Пересохли озера, когда-то омывавшие монастырский прямоугольник с трех сторон, как маленький полуостров - отпала необходимость в том живописном мостике, который мы видим на старинных литографиях пустыни перед ее колокольней с воротами. Да и сами главные ворота сейчас - с противоположной стороны: с севера, а не с юга.
   Но возрождение хотя бы и одного Божьего храма является залогом грядущего возрождения всего былого величия... Несколько лет назад руины монастыря, разграбленного в 1918 г. и окончательно закрытого в 1927 г., были наконец возвращены Церкви. Новая братия монастыря во главе с наместником игуменом Германом сначала собиралась на богослужения во временном храме, что обустроили в жилом 2-этажном корпусе.
   К юбилейному же 2000 году был окончательно восстановлен храм свв. Евфимия Великого и Тихона Задонского - тот самый, бывший поминальный.
   Издалека, еще за километр до Семиозерки, виден его небесно-голубой купол на фоне стены леса. Как искорка, мерцает на солнце святой крест. Сам храм, пасхально-красный, издалека чуть розовеет в дымке: единственная живая свечка, празднично озарившая широкую долину.
   Очень похож весь этот пейзаж на окрестности источника Серафима Саровского на речке Сатис, в получасе езды от Дивеево. Кажется: те же самые дивные-дивеевские места! Та же темно-зеленая стена леса, встающего над полем: леса, кажущегося еще выше из-за склона, на котором он растет. Точно так же скромно ютится на самой опушке главная святыня: часовня преп. Серафима и купальня - там, Евфимиевская церковь - здесь. Так же ведет к святыне дорога через быструю речушку: Сатис там, Солонку - здесь. Да и сам дух двух великих преподобных, видимо, очень похож: Серафима Саровского и Гавриила Седмиозерного.
   Невольно сравниваешь эти места, конечно, еще и с Раифской пустынью - хотя они, надо признаться, очень разные.
   Природное окружение Седмиозерного монастыря - такое же нерукотворное чудо. Только здесь лес - преимущественно лиственный, а не сосновый (впрочем, и тут попадаются одиночные сосны в несколько обхватов). По дороге к Ближнему святому ключу - в 1 км от обители, - попадаются тополя какой-то необыкновенной высоты и ширины. Тополя, еще сохранившиеся чудом в отдельных старых уголках Казани - просто карлики по сравнению с ними: ниже их раза в два... Здесь, видя все это, легко веришь в сказание о древнем, совершенно необъятном дубе, у которого язычники-марийцы приносили в жертву коней и волов, и все ветви его были увешаны сырыми шкурами забитых здесь животных. Это было до основания монастыря.
   Инок Евфимий тогда стал свидетелем чуда, за которое возблагодарил Бога: "Однажды, когда они пришли совершать свой скверный праздник, внезапно небо омрачилось, сделалась буря, раздался гром, страшная молния ударила в дерево и, сокрушив его, сожгла до самого корня..." Жертвоприношения с тех пор прекратились.
   Сам святой ключ расположен в овраге с извилистой быстрой речкой на дне. Над потоком стеной возвышается живописный склон - не глинистый, а белый известняковый... очень похожий на крутые волжские обрывы. Из этой кручи, примерно с середины его высоты, и бъет из трещин вода. По специальному наклонному желобу над речкой - "римскому акведуху" в миниатюре, - она стекает в часовню (до революции на месте часовенки стоял каменный Скорбященский Богородицкий храм 1884 года). Чистейшая ледяная вода по вкусовым качествам даже превосходит раифскую. Она содержит повышенное количество серебра и обладает целебными свойствами, даже с точки зрения беспристрастной науки. По благодати же Божьей, чудесные исцеления здесь не прерывались веками. К источнику постоянно ездили люди даже в советское время, когда сам монастырь был закрыт и разрушен.
   Еще минут 40 ходьбы вверх по той же речке - и мы у Дальнего святого ключа. Или, как его еще называют, источника матушки Анисии - подвижницы, упоминаемой в "Сказании..." XVII века: она поселилась здесь в уединении на 20 лет раньше инока Евфимия. Когда он пришел, она
   засвидетельствовала, что давно слышала в этом месте ангельское пение и колокольный звон - именно это окончательно утвердило нового пустынника в мысли, что Богу угодно основать здесь обитель.
   Монахиня Анисия похоронена возле ключа и своих "грядок", которые, как верит народ, также несут исцеление всем, кто к ним с молитвой припадает - передается пророчество о том самой древней подвижницы, хотя никаких письменных свидетельств об этом не сохранилось.
   Люди окунаются в специальной небольшой купальне, сооруженной при Дальнем источнике. В наше время здесь зафиксированы случаи исцелений даже от онкологических заболеваний в поздних стадиях... Поистине, по нашей вере Богом даются чудеса!
  
   б) Святые старцы Седмиозерной пустыни
  
   Особое значение Седмиозерного монастыря для нашей епархии - в том, что именно здесь на рубеже XIX-XX веков явился миру величайший старец нашего края преп. Гавриил (1844 - 1915). "Оптиной пустынью местного значения" стала тогда скромная Седмиозерная пустынь. Явление духоносного старца - это событие по своему значению не меньшее, чем явление чудотворной иконы. Гавриил (Зырянов), прошедший 10-летнюю оптинскую школу послушания, духовное чадо преп. Амвросия Оптинского, по воле Божьей, 25 лет пребывал в Седмиозерной пустыни (1883 - 1908 гг.), из которых последние 6 лет был ее настоятелем. Именно здесь он сподобился великой схимы, здесь Господь отметил его особой благодатью и даром чудотворений. Тяжело больной старец исцелял от физических и духовных недугов сотни приходящих к нему людей. Сам же он 5 лет не вставал с постели после того, как в один день сначала надорвался, вытаскивая телегу, которую не могли вытащить несколько человек, а потом получил страшный ожог пищевода и желудка, поев грибов, которые, по недосмотру, были замаринованы не на уксусе, а на 100-процентной уксусной эсенции.
   Несколько раз пережил клиническую смерть, душа его выходила из тела, сподобляясь каждый раз неизреченных откровений Небесного Царства. Земная медицина была бессильна... точно как в случае с преп. Серафимом Саровским, смертельно избитым разбойниками, но чудесно исцеленным из совершенно безнадежного состояния Самой Божией Матерью. Так и преп. Гавриил, в определенный Богом час, нежданно для всех, уже не раз "хоронивших" его, пошел на поправку: перелом в течение болезни принесло явление ему Святого Духа. Удивительное описание этого есть в его житии:
   "В одну ночь ему сделалось особенно плохо, так что можно было подумать, что он умрет. О.Гавриил позвал было келейника, чтобы он его посадил на кровати, но и с его помощью не мог сидеть, силы его покинули, и батюшка попросил снова скорее его положить.
   Брат Иосиф ушел.
   О.Гавриил от утомления и слабости закрыл глаза. Не то забылся, не то заснул. Вдруг он чувствует, что его обвевает какой-то ветерок, освежает его лицо и наполняет всю комнату нежным благоуханием.
   Батюшка, не открывая глаз, стал с наслаждением вдыхать эту сладостную освежающую струю воздуха, откуда-то на него дувшую. Вдыхая ее, он чувствовал, как весь организм укреплялся и как по телу пробегали даже мурашки. Что это? Вероятно, Иосиф надушил платок и машет на него? Но нет. Он ясно слышит, что келейник сидит в соседней комнате и шуршит страницами книги. Тогда батюшка открыл глаза и увидел совершенно неожиданное...
   Белоснежный голубь держится в воздухе, аршина на полтора от его лица, машет серебристыми крыльями на лицо о. Гавриила. Не отдавая себе отчета, батюшка почему-то мысленно тотчас же запел: "Отча недра не оставль и сошед на землю, Христе Боже..."
   Часы пробили час ночи. А о. Гавриил все продолжал петь. Пел и читал все, что только знал наизусть до трех с половиной часов утра и все взирал на голубка. Внизу уже встали и начинали возиться повара на кухне, прошел брат-будильщик по коридору... Святой голубь стал бледнеть, обращаться в тень и - растаял совсем. Остался только дивный аромат Его пришествия".
   Затем уже чудеса сопровождали всю жизнь духоносного старца - да и многих духовных чад, его окружавших. Одним из таких чад стала сама великая княгиня Елизавета Федоровна, устроительница Марфо-Мариинской обители сестер милосердия - будущая преподобномученица Елисавета (†1918), которую чтит сейчас вся Россия да и, без преувеличения, весь православный мир. Всего на 3 года пережила она своего старца-духовника. Время их знакомства - это уже период, когда преп. Гавриил находился в Спасо-Елеазаровском монастыре под Псковом (1908 - 1915 гг.), изгнанный с бесчестием из Седмиозерки в результате интриг части братии. Но умирать старец приехал в Казань, простив всех своих обидчиков - и при огромном стечении народа был похоронен плачущей и кающейся седмиозерной братией в ставшем ему родном монастыре. Елизавета Федоровна добивалась перезахоронения его в Москве, в стенах Марфо-Мариинской обители, но... не успела из-за революции. Видимо, такова была Божия воля, чтобы преп. Гавриил остался своими мощами в Седмиозерной пустыни. В ней он пребывает и сейчас, в простой деревянной раке, в единственном действующем храме - торжественно прославленный в лике святых в 1997 году, через 82 года после своей кончины.
   Об одном из величайших русских старцев предреволюционной эпохи написано и издано в России и в США несколько книг: на сотнях страниц изложил его житие архимандрит Симеон (Холмогоров), а затем епископ Варнава (Беляев) - и тот, и другой были его учениками. Эти книги по праву уже стали такими же сокровищами духовной литературы XX века, как, например, житие старца Силуана Афонского, написанное тоже учеником св.Силуана архим. Софронием (Сахаровым). Это литература одного духа...
   Некоторые сохранившиеся письма самого преп. Гавриила, так же как и писания преп. Силуана, являются его лучшей духовной биографией - гораздо более важной, чем все, что мы можем сейчас написать о старце.
   "Начну с Боголюбия. Быть может, по науке, по способности ума вашего, Вы знаете о Боголюбии несравненно более, чем я, убогий. Слава Богу. Но если бы Вы были уязвлены сердцем этим Боголюбием и оно извне и внутрь освещало, сжигало и переплавляло Вас, то, конечно, ни напоминаний сладострастных, ни других каких-либо теней не было бы в Вашем сердце, и ничем оно не могло бы усладиться, кроме Боголюбия.
   Прости, мой любимче, и не подумай, что я хочу упрекнуть тебя в чем-либо. Нет, совсем нет. Мне желалось бы выяснить тебе, как ближайшему другу и брату о Христе, чувство Боголюбия, то чувство, которое я сам так долго и так сильно желал получить и не получал. Эти желания были муками моего духовного рождения, и эти муки были весьма длинны, около тридцати лет с небольшим. Думаю, что борьба с грехом за радость единения с Господом и Творцом была во мне двух родов. Одна - моя природная, другая - Божья, но все это было так таинственно и сокрыто по высшему усмотрению, что я мог кое-что уразуметь уже впоследствии. Я изнемогал в борьбе с собой, с порывами страстной моей плоти, но при этом во мне пребывало желание высшее и лучшее, нежели все греховные порывы. Оно окрыляло мой дух, я чувствовал, что только оно меня удовлетворит и более ничего на свете, эта вечная творческая сила, сила неумирающая, дарованная Творцом, - любовь к Богу.
   Я жаждал любить Бога всем сердцем, но как любить? Если любить, нужно быть достойным Бога, а я видел себя не только грешником, но и коснеющим во грехах своих.
   Желание любить Бога крепко возрастало до горения, а как любить, чтобы сердце удовлетворилось в своем желании, я не знал. И что делать для этого Богу, я не мог придумать.
   Все способы испытал, на которые указывают: делать все доброе, быть милосердным к ближним. Я эту добродетель исчерпал до дна. Не раз оставался чуть прикрытым, раздавая все нуждающимся, терпел голод и холод, скрывая это от других, обиды терпел, не мстил за обиды, старался любить врагов и любил их, как то повелено Господом. Но самой любви-то к Богу я в себе не ощущал, да и страсти мои ясно говорили, что я чужд этой Божественной любви.
   А мысль не оставляла меня, и сердце горело большим желанием любить Бога, но на деле я этого не достигал. Я чувствовал, что сила жизни - в любви к Богу, сила творческая, благодатная; я думал, что если буду иметь в себе эту любовь, то оковы моих страстей спадут сами собой, следы их растают и перегорят от огня Божественной любви. Я был убежден в этом тогда, и теперь удостоверяю, что иначе и быть не может. Это та самая истина, о которой сказано Самим Спасителем нашим Богом: Истина свободит вы, (и вы) воистинну свободни будете (Ин. 8,32,36). И вот не стало терпения долго ждать. Я взывал ежеминутно: да когда же Господь удостоит меня этой любви к Нему? Ведь Он сказал: Без Мене не можете творити ничесо-же (Ин.15,5). Господи, приди и вселися в ны, научи мя творити волю Твою, научи любить Тебя, как подобает любить. Ведь Тебе, Всесильному, не трудно это сотворить со мной. Господи, хотя так удостой меня, ненадолго всели эту любовь в меня и поживи во мне, я буду уже по ведению стремиться к Тебе, буду страдать сознательно, зная, за что страдаю, для чего живу.
   И вот Господу моему было угодно, чтобы я заболел. И я заболел и сильно плакал во время болезни о том, что остался побежденным во грехах моих - грехом, а любви-то еще не имею... Спешу каяться и не раз и не два, очень много каюсь и получаю радость, ибо вижу, что грех начинает терять надо мною свою силу, так как греховного услаждения не стало в душе, помысл греховный не возникал в сердце, а покаяние соединилось с благодарностью к Богу.
   Чем более я страдал, тем легче я себя чувствовал. Я ощущал сильную потребность причащаться - и меня причащали. По причащении Святых Таин мой дух окрылялся неизреченной надеждой на Бога, а сердце преисполнялось благодарностью ко Господу Иисусу Христу. Здесь-то мне, убогому, и открылась в необъятной полноте любовь Божия к миру в искуплении человеческого рода. Эта любовь заговорила как бы внутри всего моего существа с такой силой ко Господу, что я не чувствовал и своих страданий. Я не мог оторваться ни мыслями, ни чувствами сердца от любви ко Господу. Воспоминания о Его земной жизни, о всех Его явлениях, действиях на земле производили во мне радостный трепет, обновляли внутреннее моей души и сердца. Сердце было полно надежды спасения. Ничто не могло дать повода к отчаянию в милосердии Божием. Господь был близ (Флп. 4,5). Душа жила Им и чувствовала только Его безграничную Любовь.
   Каждый шаг земной жизни Спасителя ясно отпечатывался в сознании как совершенный для спасения, для освящения человека. Им было освящено для меня все: и окружающий воздух, которым я дышал, и вода, которую пил, и самый одр, на коем лежал, и гроб, в который готовился сойти. Все это было залогом моего спасения, воскресения из омертвения плоти и прославления в Господе. И я чувствовал, что это творится не по моей заслуге, а единственно по бесконечному милосердию Божию.
   Я сознавал себя глубоко грешным, но в то же время горячая надежда на спасающую любовь и милость Господню неизменно окрыляла мой дух. Слезы умиления лились из очей, а что переживало при этом сердце, не могу и описать. Я не чувствовал потребности в пище, тяготился, когда меня посещали другие. Я блаженствовал, уязвленный любовью ко Господу, желая остаться хотя бы навечно одному и страдать, но только с Господом и в любви к Нему..."
  
   Так же страдал с Господом и в любви к нему другой старец пустыни - преподобноисповедник Александр Седмиозерный (1876 - 1961). К лику всероссийских святых он был причислен как Александр Санаксарский, ибо первые годы его подвижничества прошли в знаменитом Санаксарском монастыре. В Казанскую же епархию он был перемещен свт. Кириллом (Смирновым) лишь в 1920 г. - сначала в Макарьевскую пустынь - до 1922 года.
   Потом, с 1922 года по 1928 он был последним настоятелем Седмиозерного монастыря. Никогда не виделись они с преп. Гавриилом. Преп. Александр "не был учеником старца Гавриила, но наследовал ему духовно", - как очень точно выразился один из людей, собиравших воспоминания о нем.
   О. Александр прошел многие круги сталинского ада: Соловецкий лагерь (1928 - 1933 гг.), последующую ссылку, изнурительную работу на лесозаготовках в удмуртских лесах. Но все помог ему выдержать Господь - и так же, как преп. Гавриила, после долгих страданий сподобил дара прозорливости и чудотворений. Там же, в Удмуртии, в с. Соболево, где прошли все последние десятилетия его жизни, преподобный и был погребен в 1961 г. - при большом стечении народа, ибо не удалось "утаить светильник под спудом", и многие люди узнали о знаменитом подвижнике, которому было тогда уже 85 лет.
   Преподобнии отцы Гаврииле и Александре, молите Бога о нас!
  
   Адрес Седмиозерной пустыни: 420099; РТ, с. Семиозерка. Проезд от Казани: от ост. "Соцгород" на "дачном" маршруте автобусов до конечной ост. "Дальние сады", далее - 2 км пешком или на попутке.
  
   Свияжский Успенский монастырь (действующий мужской)
  
   Святыни: рака с мощами свт.Германа Казанского Чудотворца
   а) Город и монастырь. Значение Свияжска как православного центра Среднего Поволжья.
   История Свято-Успенского Богородицкого монастыря так тесно связана с историей самого града Свияжска, что ни прошлое города, ни прошлое монастыря невозможно рассматривать обособленно друг от друга. Это именно тот случай, когда малый город на века становился своеобразной "оболочкой" великого монастыря, а монастырь - главным "ядром" города.
   Конечно, Свияжск в 1551 г. был основан не как монастырское поселение, а как военная крепость, форпост для покорения Казанского ханства. Но такую роль он играл лишь первые полтора года своего существования (май 1551 - октябрь 1552 гг.). 2 октября 1552 г. Казань была наконец взята, Россия одержала одну из крупнейших побед в своей истории. Еще несколько лет после этого Свияжск находился как бы на полувоенном положении, учитывая партизанское движение местного населения (татар, части чувашей и марийцев) против русских войск. Но все больше и больше выходило на первый план его новое значение - духовного центра огромного покоренного края.
   Свияжск изначально был городом монастырей и церквей и таким оставался на протяжении всех последующих веков своей истории. По переписной книге 1567 г., на малом пространстве крепости (примерно 1 км на 600 м), разместилось 6 церквей, а еще 3 церкви стояли в посаде. Монастырей к концу XVI века числилось - три: Успенский, Троице-Сергиев (оба мужские) и Иоанно-Предтеченский женский. Кроме того, город отличало обилие церковно-служительских и монастырских дворов: 17 в кольце стен и 3 на посаде. Сами по себе цифры, может быть, мало о чем говорят современному читателю, привыкшему к большим масштабам современных городов. Но, если мы напомним, что это был первый русский город во всем Среднем и Нижнем Поволжье, тогда роль его как духовного православного светоча станет более понятной. Это были первые церкви и монастыри не только в крепости, но и во всем огромном крае. По сути, Свияжск тогда можно было назвать, в некотором смысле, столицей русского Среднего Поволжья. И, естественно, что когда в 1555 г. была учреждена Казанская епархия, ее архипастыри получили наименование "Казанских и Свияжских". Это было выражение роли Свияжска как нового православного центра.
   Но так сложилось в истории России, что именно монастыри, а не соборы и не приходские церкви становились главными центрами проповеди Света Христова на всех новоприобретенных территориях.
   Но ни среди обителей самого Свияжска, ни среди обителей всего Среднего и Нижнего Поволжья не было равных одному монастырю - Успенскому Богородицкому, основанному одновременно с учреждением епархии (1555 г.) свт. Германом. Даже внешне его великолепные белокаменные сооружения сразу же выделялись посреди сплошь деревянного города-крепости. Город все больше начинал казаться лишь большим посадом при этом знаменитом монастыре.
   Другие святыни Свияжска нисколько не снижали, а скорее наоборот, дополняли роль Успенского монастыря, способствовали притоку паломников и пожертвователей. Само место города считалось святым, ибо Круглая гора еще до прихода русских в 1551 г. была освящена неоднократными видениями преп. Сергия Радонежского. Жители окрестных лесов, язычники-марийцы, не раз слышали на этом месте необыкновенное пение, звон невидимых колоколов и видели сияющего старца, обходившего гору с кадилом в руках (по другим рассказам - окроплявшего местность святой водой). Стрелы, пущенные в старца, возвращались обратно. Позже, когда пришли русские войска, местные старейшины без труда "опознали" старца по иконе преп. Сергия, взятой в поход из Троице-Сергиевой лавры. Рассказали и о прочих чудесах. Так Свияжск практически одновременно с основанием крепости стал считаться в народе святым местом.
   Он всегда воспринимался среди населения как город двух великих святых: преподобного Сергия и святителя Германа. "Остров Сергия и Германа" - неофициально называют его иногда даже сейчас, по аналогии с Валаамом, только имея в виду других святых, не тех, что на Валааме. Чудотворная местночтимая икона пр. Сергия, наряду с мощами свт. Германа также привлекала паломников из ближайших уездов. Если мощи последнего почивали в Успенском монастыре, то икона преп. Сергия - в Иоанно-Предтеченском. Но, разумеется, паломники, приходившие к одной святыне, не могли не посетить другую - то есть, поклоняясь пр. Сергию, обязательно заходили и в Успенский монастырь к свт. Герману. Необычно и очень символично то совпадение, что память обоих великих святых празднуется в один день - 25 сентября/8 октября.
  
   б) Св. Герман - основатель монастыря.
  
   Почитание в народе того или иного монастыря чаще всего тесно связано с почитанием его святого основателя. Это касается всех древних и новых обителей, основанных теми или иными подвижниками. XVI век можно по праву назвать веком знаменитых святителей: Свв. Макария и Филиппа Московских, Гурия, Варсонофия и Германа Казанских.
   Среди всего этого великого сонма, имя второго (по времени, а не по значению) Святителя Казанского Германа занимает очень заметную роль. Основав монастырь задолго до своего посвящения в архиерейский сан, он прославился среди всего местного населения как великий старец-аскет исключительной подвижнической жизни. Можно полагать, что даже если б он не сподобился позже сана архиепископа, то все равно через некоторое время был бы прославлен в лике святых как преподобный. Но Промыслу Божьему было угодно, чтобы этот подвижник соединил в себе дар благодати преподобного с даром святительским.
   Раз и навсегда - и при жизни, и после земной кончины, - подвижничество свт. Германа обеспечило особое народное почитание Успенскому Богородицкому монастырю, подобно тому, как за 2 века до того праведное житие преп. Сергия обеспечило особую роль основанной им лавры в масштабах всей России. Успенская обитель получила такую же исключительную роль в масштабах Поволжья. Как справедливо отметил протоиерей Андрей Яблоков: "Обитель вскоре становится предметом особого внимания народа: слыша о благочестивой жизни свт. Германа <...>, народ толпами стал стекаться сюда - одни приходили принять благословение от святого мужа, другие принимали от него иноческое звание, некоторые искали у него убежища".
   Всегда важны истоки подвижничества. Устав и традиции того или иного монастыря часто зависят от того, где именно прошел "монашеский искус" его основатель-подвижник. Духовной Alma-mater свт. Германа (и в этом смысле "прародителем" Свияжского Успенского монастыря) стал не менее знаменитый монастырь Иосифо-Волоколамский, основанный почти на век раньше.
   Юноша Григорий (таково было мирское имя Св.Германа) - из Старицы, из дворянского рода Садыревых-Полевых, - сразу же по достижению совершеннолетия ушел, с благословения родителей, в этот монастырь, славный традициями недавно скончавшегося преп. Иосифа Волоцкого. С кончиной преп. Иосифа, казалось, прервалась целая эпоха, но в действительности, она продолжилась в его учениках и последователях точно так же, как в свое время эпоха преп. Сергия на десятки лет была продолжена его святыми учениками и учениками учеников.
   В Иосифо-Волоколамском монастыре будущий второй святитель Казанский Герман был в послушании у будущего первого святителя Гурия, в то время игумена. Под его руководством он переписывал книги. Так они и познакомились. Так традиция подвижничества строилась на своеобразной преемственности.
   Другим учителем свт. Германа принято считать самого образованного человека того времени - преп. Максима Грека, сосланного и пребывшего в Волоколамском монастыре в 1525 - 1531 гг. Так в мировоззрении и подвижничестве свт. Германа сплелись воедино две традиции, которые в светской литературе принято разделять и даже полностью противопоставлять друг другу. Ведь Волоколамский монастырь считался центром т.н. "осифлянства", а преп. Максим Грек (как чуть раньше преп. Нил Сорский) был ярчайшим "нестяжателем". В действительности, в плане аскетизма обе традиции тесно сближались друг с другом, и если светская историография делала упор на их поверхностные противоречия, то фигура такого великого общероссийского подвижника как свт. Герман наглядно показывает возможность глубинного соединения этих традиций на практике. Очень значимо для Русской Церкви в целом, что его святой пример опровергает кажущийся антагонизм: более, чем пример кого бы то ни было еще в русской истории. Действительно, тщательная забота архимандрита, а затем архиепископа Германа об основанном им Свияжском монастыре, о других храмах и обителях Казанской епархии, соединялась у него с глубочайшим личным нестяжательством и аскетизмом. Поистине памятники этим двум традициям, соединенным в одну - великолепный и роскошно расписанный фресками Успенский собор и крошечная германовская келья (3 на 2 м) рядом с ним.
   Свияжским Успенским монастырем свт. Герман управлял с 3 февраля 1555 г. по 12 марта 1564 г., когда он был хиротонисован в архиепископа Казанского в Москве. Именно в этот начальный период оказались раз и навсегда заложены духовные традиции обители, написан Устав, произошло становление монастырского хозяйства и становление миссионерского центра со своей, древнейшей на Руси типографией, и библиотекой. Целая эпоха спрессовалась в 9 лет.
   Именно при свт. Германе обитель приобрела и внешне вполне узнаваемый для нас облик. Сложилось зерно архитектурного ансамбля. Был возведен и освящен Успенский собор (1561 г.), а еще раньше - Никольская церковь (1556 г.).
   Пребывание свт. Германа на казанской кафедре (1564 - 1566 гг.) - это еще один, гораздо более короткий этап. Дальше, с 1566 года, и вовсе начинается тайна, до сих пор еще не разрешенная историками однозначно.
   Нравственный авторитет архиепископа Германа к тому времени был огромен по всей России. Иван Грозный вызвал его в Москву для занятия места митрополита всея Руси, освободившегося после удаления в Чудов монастырь митрополита Афанасия 16 мая 1566 г.
   Однако владыка Герман условием своего согласия на это поставил отмену опричнины и жестоких казней. В своем противостоянии злу и произволу он предвосхитил подвиг свт. Филиппа. Согласно преданию, разгневанный царь ответил Святителю: "Ты еще не стал митрополитом, а уже связываешь меня неволею".
   О том, что произошло дальше, имеются существенные разночтения. По официальной версии, впавший в опалу архиепископ просто был сослан "с бесчестием" и скончался 6 ноября 1567 года (в других источниках - 1568 года). Согласно рассказу Курбского, он был тайно убит - точно так же, как св. митрополит Филипп. Если эта версия верна, то перед нами не просто великий святитель, но и один из двух архиереев-мучеников страшной эпохи Ивана Грозного. Не все историки верят показаниям Курбского, считая их тенденциозными. Однако столь быстрая (всего через 2 года после опалы) кончина 62-летнего святителя не может не вызвать подозрений. К тому же, неожиданность ждала очевидцев при вскрытии и освидетельствовании мощей святого в Свияжске в 1889 г. Наряду с подтверждением нетления мощей, это освидетельствование показало, что голова святителя почти полностью отсечена по линии челюстей до самого хребта. Таким образом, свт. Герман был даже не задушен, как св. Филипп, а зарезан, притом зверским, мучительным образом.
   Есть еще одно свидетельство, по которому кончина свт. Германа произошла не раньше 1568 г. В житии св. Филиппа рассказывается, что во время соборного суда над ним лишь один архиерей посмел открыто выступить в его защиту: "Среди молчания вдруг Герман, епископ Казанский, поднял голос и смело сказал царю, что он напрасно ищет обвинений на праведника, в котором нельзя найти вины". Суд над митрополитом Филиппом происходил 4 ноября 1568 г. Если опальный свт. Герман действительно присутствовал на нем, то получается, что дата расправы над ним - 6 ноября не 1567, а 1568 года. Причем это зверское убийство состоялось всего через 2 дня (!) после его смелого выступления на суде.
   Погребен святитель был в Москве, при церкви Николы Мокрого, двумя приехавшими из Казанской епархии архимандритами - свияжскими Ирадионом и казанским Иеремией (из Спасо-Преображенского монастыря).
   Нетленные мощи неожиданно были обретены при перестройке храма. Братия Свияжского монастыря ходатайствовала и добилась их перенесения в свою обитель. 25 сентября 1592 г. мощи были встречены на дороге в Свияжск митрополитом Казанским св. Гермогеном и торжественно внесены в Успенский монастырский собор. По особому Божьему промыслу, произошло удивительное совпадение: то был не просто день памяти преп. Сергия Радонежского, а ровно 200-летняя годовщина его земной кончины. С тех пор в церковном календаре 25 сентября - это одновременно день свт. Германа (один из 4 в году дней его памяти) и св. Сергия.
   Монастырь стал своеобразным ковчегом мощей святителя. Св. Герман, при жизни сделавший все для процветания монастыря, теперь и после земной кончины помогал ему.
   От мощей начались многочисленные исцеления. Среди исцелившихся в XVII в. был и сам казанский митрополит Лаврентий. Позже он составил службу святителю, в которой есть примечательные слова (тропарь 5-й песни): "Мы бо и сами чудодействующа тя видехом и от болезни в часе времянне пременихомся" (т.е. "за час выздоровел").
   6 октября 1695 г. мощи были освидетельствованы митрополитом Маркеллом по распоряжению Патриарха Адриана и переложены в новую липовую раку, обложенную серебром. Подобные освидетельствования обычно проводятся перед всероссийским прославлением того или иного местночтимого святого. И действительно - век спустя после местного прославления (1592 г.), началось уже общероссийское чествование великого святителя.
   Как раз в это время и начался период наивысшего расцвета Свияжской Успенской обители (до 60-х гг. XVIII вв.). Всего 19 лет после освидетельствования мощи свт. Германа находились в алтаре, а 23 июля 1714 г. самим митрополитом Казанским Тихоном перенесены к левому столпу Успенского собора для удобства богомольцев (там они размещены и сейчас). Этот факт говорит о том, какой большой поток паломников хлынул в монастырь. Все, кто путешествовал по Волге, не могли не заезжать сюда. В числе богомольцев была и Екатерина II во время своего плавания на галере "Тверь" в 1767 г. Проплыть мимо Свияжска и не поклониться мощам свт. Германа было немыслимо для православного человека.
   Присылки частиц мощей добивались разные города и обители. Одна частица была с благословением послана в Симбирск, две - в Казань (в Благовещенский кафедральный собор и в Иоанно-Предтеченский монастырь, также основанный свт. Германом), одна - во Введенский собор Чебоксар. Наконец, почти перед самой революцией, в 1905 г., образ с частицей мощей (родовая икона купцов Зобниных) был передан в древний Старицкий монастырь, на родину святителя, и встречен там при многотысячном стечении богомольцев.
   3 службы было составлено свт. Герману в XVII - XIX вв. Причем авторы всех трех - архиереи. Первую, как уже говорилось, составил митрополит Лаврентий, вторую - митрополит Тихон (1714 г.), третью - настоятель монастыря архиепископ Евлампий (1860 г.).
   Почти все святыни Свияжского Успенского монастыря так или иначе были связаны со святителем Германом. Это не только его рака.
   Второй по значимости святыней была чудотворная икона свт. Германа с частицей его мощей. Она была писана при митрополите Тихоне (рубеж XVII - XVIII вв.) на кипарисовой доске всего 7 на 6 вершков, а в 1710 г. вложена в медный посеребренный ковчег. Эту икону не раз возили по городам и уездам Казанской губернии (иногда такие поездки с ней продолжались до года). Ее принимали в разных домах, веря в целительную силу Чудотворца. В Казанской епархии было всего несколько икон, которые так часто носили с долгими крестными ходами и возили "к болящим". Это - Казанская, Седмиозерная, Раифская иконы Божией Матери и еще 2-3 образа угодников Божиих.
   Кроме того, сохранялась крошечная келья свт. Германа под колокольней. Она больше всего напоминала келью св. Гурия при казанском Благовещенском соборе.
   Келья свт. Германа также являлась объектом паломничества. В ней иногда происходили чудеса. Даже в 1928 г. во времена размещения в монастыре концлагеря, из нее доносилось ангельское пение, чему было немало свидетелей. Из вещей же, оставшихся от святителя, сохранялись вплоть до самой революции:
      -- 2 освященных им антиминса - в ризнице Свияжского монастыря.
      -- Панагия - с изображением Рождества Христова и наперсный архимандричий крест с изображением св. Николая на оборотной стороне.
      -- Фелонь с оплечьем.
      -- Митра, в которой святитель был погребен.
      -- Копие, сделанное святителем.
      -- Рипиды, сделанные им же.
      -- Посох, выточенный им же.
   Наконец, почти в каждом древнем монастыре имелся святой источник: ключ или кладезь. Среди самых знаменитых источников Казанской епархии можно отметить и колодец свт. Германа в Свияжске. К сожалению, последний до наших дней не сохранился, хотя еще несколько лет назад на его месте можно было увидеть огромную полузасыпанную воронку. Любой святой источник являлся и является неотъемлемой частью программы паломничества по той или иной обители и неотъемлемой частью его запоминающегося облика. Это - исключительно важный пункт любого богомолья. И, как видно, даже он в Свияжском Успенском монастыре был непосредственно связан с памятью свт. Германа. Ведь именно Святитель, согласно преданию, собственноручно выкопал этот колодец, от воды которого позже было зафиксировано немало исцелений. В Свияжске, находившемся на высоком холме, не могло быть таких самотекущих источников, как например, в Троице-Сергиевой лавре или в окрестностях Дивеевской обители, зато был глубочайший кладезь - наподобие кладезя св. Феодосия в Киево-Печерской лавре, также стоящей на большой возвышенности. По сохранившимся дореволюционным описаниям, глубина германовского колодца составляла 14 саженей - около 30 м. В 1902 г. над ним была построена часовня, крытая железом и расписанная священными изображениями.
  
   в) Уникальное положение и статус монастыря до революции
  
   Свияжский Успенский монастырь с самого своего основания в 1555 г. приобрел совершенно особое значение в масштабах Среднего Поволжья, да и России в целом. Статус настоятеля этого главного миссионерского монастыря новой земли был закреплен присвоением ему сана архимандрита - весьма редкого в то время в России, в отличие от последующего времени. Это было явление исключительное: настоятель только что основанного монастыря сразу получил архимандричий сан! Даже величайший Троице-Сергиев монастырь, будущая лавра, управлялся целых 2 века (до 1561 г.) лишь игуменом. Настоятель же Свияжского Успенского получил сан архимандрита на 6 лет раньше Лавры, хотя его обитель была основана на 2 века позже.
   45 монастырей было основано в огромной Казанской епархии. Но на протяжении нескольких десятилетий настоятели лишь 2-х из них носили сан архимандритов: вторым был Спасо-Преображенский в Казанском Кремле. Свт. Герман и свт. Варсонофий, соответственно, были их первыми архимандритами.
   Стоит еще добавить о статусе настоятелей Свияжского Успенского монастыря. Свияжский архимандрит Сергий седьмым из всех русских архимандритов "приложил руку" к соборной грамоте об избрании царем Бориса Годунова (всего на соборе в 1598 г. было 100 человек из духовенства, в том числе 22 архимандрита). Позже архимандрит Корнилий на знаменитом соборе в 1613 г. четвертым из архимандритов "приложил руку" к грамоте об избрании на царство Михаила Романова. Еще позже, по "Лествице властем" Патриарха Иосифа I (1634 - 1640 гг.), за Свияжским архимандритом было закреплено 7-е место по России. Соответственно, таким был и статус монастыря.
   Как известно, монастыри играли исключительно важную роль и в экономической жизни XVI-XVII веков. Свияжский Успенский монастырь был, по местным меркам, хозяйственным гигантом. С первых же лет существования для выполнения своей важной миссионерской роли он стал получать огромное по тем временам жалованье: если святителю Гурию на всю Казанскую епархию выделялось около 1000 р. в год, то один этот монастырь получал из казны 500 р. в год, не считая еще 100 р. дополнительно на братию (63 человека в 1568 г.). Опись 1614 г. свидетельствует о наличии ценнейшей утвари, в основном на царские пожертвования - и это в период, когда после Смуты большинство других русских монастырей стояли разоренными или обнищавшими.
   Через царские и частные пожертвования, обитель стала и вотчинником-гигантом. Из 4 тысяч дворов, принадлежащих всем монастырям епархии в 1710 г., она владела 1265 дворами (то есть почти одной третью). Земли она имела 8080 четвертей в поле (это более 12000 десятин - 130 кв. километров) и получала только с них (не считая других источников дохода) 1379 рублей в год. Крестьян во владении монастыря накануне реформы 1764 г. было 7247 мужских душ. Из 14424 душ во владении всех монастырей епархии это составляло ровно половину. Получается, владения одной Свияжской обители были равны владениям 44-х остальных вместе взятых. Свияжский Успенский монастырь по числу душ вообще был 18-м в России и 15-м, если считать только мужские монастыри.
   В экономическом плане, потери именно этого монастыря от секуляризации 1764 г. были особенно огромными, как ни у одного другого в Среднем Поволжье. Кто больше имеет, тот больше и теряет. Все же, причисленный в результате штатного деления в I классу, он вошел в число 20 подобных же по всей России, то есть практически сохранил свой статус входящего в первую двадцатку в стране по богатству и знаменитости.
   И если почитание любого монастыря определялось, пожалуй, тремя факторами - древностью, впечатляющим убранством храмов и наличием мощей святых - то все это сполна имелось у Свияжского Успенского монастыря.
  
   г) Архитектурный ансамбль монастыря
  
   Успенский монастырь - уникальный архитектурный комплекс общероссийского и даже мирового значения.
   Из примерно тысячи православных обителей России - а именно столько их насчитывалось к моменту революции, - лишь несколько десятков сохранили к тому времени более или менее целостные древние ансамбли, то есть сформировавшиеся в допетровскую эпоху. Еще меньше было таких, облик которых в основе своей сложился до XVII века. Например, подавляющее большинство монастырей и храмов "Золотого кольца" - именно XVII века постройки, а не старше. Даже великая Киево-Печерская лавра XI века - "Матерь обителей русских", - и та в нынешнем своем виде сформировалась в основном в XVII - XVIII веках. И, наконец, еще того меньше монастырей, древние ансамбли которых не только сохранились без больших изменений до начала XX века, но и пережили революцию и донесли свои великолепные архитектурные ансамбли до наших дней. В основном, что интересно, это обители русского Севера, новгородско-псковской земли. И только один-единственный такой монастырь сохранился во всем Среднем и Нижнем Поволжье - Свияжский Успенский, который словно занесен за сотни километров рукой Божией из все той же псковско-новгородской земли. Поистине, это уникальный пример для огромного региона - и один из нескольких подобных по всей России.
   Свияжскому Успенскому монастырю в этом отношении очень повезло. Он не только был основан в XVI веке, но сохранил облик XVI века - по виду он на век древнее тех великих монастырей Верхней Волги, откуда православие сюда было принесено.
   Уникален сам факт постройки здесь собора сразу же в момент основания монастыря! Обычно даже самые знаменитые и богатые монастыри России первые десятилетия своей истории стояли деревянные. Например, Зилантов монастырь, основанный одновременно со Свияжским, Ў века был полностью деревянным, и лишь в 1625 г. в нем освятили первый каменный храм (кстати, тоже Успенский). Да что говорить: святая святых Русской Православной Церкви - великая Троице-Сергиева лавра, основанная примерно на рубеже 30-40 гг. XIV века, получила первый каменный собор лишь в 1422 г. - почти через век после основания и через 30 лет после земной кончины святого основателя. Здесь же, в Свияжске, оба главных каменных храма были построены еще в период земной жизни свт. Германа. Он не только построил Успенский собор (в котором позже оказались его мощи), но и, несомненно, последние 3 года настоятельства (1561 - 1564 гг.) сам служил в нем Божественную Литургию. Он не только построил Никольский храм, но и сам жил в крохотной келье при нем. Своеобразная "летопись архитектуры" монастыря дополняет его летопись историческую.
   Каменный цветок расцвел среди деревянного града - вот чем стал Успенский собор для Свияжска. Еще не закончились волнения местного татарского, мордовского, чувашского, марийского населения, но каменное строительство, как каменная скрижаль, лучше всяких слов свидетельствовало всем: православие пришло сюда не просто "всерьез и надолго", а раз и навсегда. Такие внушительные соборы столичных пропорций ставят всегда лишь как знамение победы и знак уверенности в будущем. И идейный смысл постройки этого собора был, думается, ясен и очевиден тогда всем. Раньше в народном языке большой белокаменный собор иногда именовали - "царь". Так вот, "царь" пришел в Среднее Поволжье, в самое сердце бывшего Казанского ханства! И Царица Небесная пришла - через Свой светлый праздник Успения, в Своей, Богородичной, обители.
   Такова историческая роль постройки Успенского монастырского собора.
   Собственно же его архитектурная роль также уникальна. Строился храм в формах псковско-новгородского стиля и псковскими мастерами во главе с Постником Яковлевым и Иваном Ширяем, которых считают также авторами проектов Благовещенского собора Казани и Покровского собора Москвы. Это самый южный на Руси памятник псковско-новгородского стиля. И практически самый поздний по времени (наряду с Благовещенским собором Казани). Форма и структура его сохранившихся ниш поразительно напоминают церковь Спаса на Ильине (1374 г.) - один из величайших храмов Новгорода, памятник архитектуры мирового значения. Можно сказать, что почти 2 века на свияжской Круглой горе стояла буквально копия храма Спаса на Ильине, причем копия сильно увеличенная.
   Так продолжалось до XVIII века, когда под влиянием модного тогда течения "украинского барокко" собор существенно вырос в высоту, "прорвав" былую кровлю 12-ю острыми кокошниками, а барабан возвысив за счет нового кувшинообразного купола.
   Особенно красив собор со стороны алтаря. Его трем великолепным полукруглым апсидам, опять-таки, мог бы позавидовать любой древнейший храм Новгорода или Пскова. Сочетание мощных каменных полукругов, типичной псковско-новгородской резьбы на них (поясков из мелких объемных треугольников) с празднично-легкими наличниками рубежа XVII - XVIII вв. создает не эклектику, а удивительную гармонию строгости и нарядности. Из-за них сам храм кажется более кружевным и воздушным. Крылато нависают ярусы кровель: I - над апсидами, II - над основным объемом и III - между барабаном и куполом. Из-за этого древний храм со стороны алтаря кажется ступенчатым и как бы летящим.
   Нарядный и таинственный вид придает церкви и открытая галерея-гульбище с южной и северной сторон. В древний допетровский период русского зодчества традиция обносить храмы галереями была очень распространена. Огромное крыльцо 1857 года разорвало дугу галереи. Теперь она уже - не буква "П", как у большинства других подобных храмов, а две параллельные линии по сторонам собора.
   Но все равно обе галереи очень живописны. Они словно хранят собой какую-то древнюю атмосферу. Напоминают о современном им Лобном месте Красной площади, откуда цари и Патриархи обращались к народу. Белые столпы, в виде огромных катушек, стоят по бокам лестниц, ведущих на галереи. Да и сам парапет галереи украшен с наружной стороны множеством полуколонн-катушек. Незамысловатая каменная резьба производит впечатление чего-то очень ажурного и прекрасного. Поистине это дорогое окаймление собора - как большой жемчужины.
   Думаем, не ошибемся, если скажем, что все лучшее в зодчестве России XVI - XVIII веков своеобразными слоями и напластованиями стихийно соединились в облике этого необычайного храма-памятника свт. Герману.
   Но еще уникальнее в масштабах России - фрески внутри собора. Об их значении нам остается лишь повторить слова Веры Немтиновой - автора одной из лучших работ на эту тему, выпущенных в последние годы (всего же публикаций об этих фресках за век их изучения вышли десятки, если не сотни).
   "Стенопись Успенского собора в Свияжске - единственный дошедший до нашего времени ансамбль фресок эпохи Ивана Грозного. Роспись датируется ориентировочно 1561 годом. Автор фресок неизвестен. Одна из гипотез - предположение о работе в соборе художников-монументалистов, присланных митрополитом Макарием, либо рекомендованных царицей Анастасией. Но из-за плохой сохранности памятников XVI века сложно найти аналогии фрескам Успенского собора, что ставит это оригинальное творение в ряд раритетов древнерусского искусства".
   О "раритетности" этих фресок стоит добавить еще больше. Дело в том, что для комплекса стенописи всегда имеет значение не только время его создания, но и, в первую очередь, название храма: то есть какому святому или какому празднику он посвящен. От этого более чем наполовину зависят сюжеты фресок и все их размещение.
   Из древних монастырских соборов России известны в основном Успенские и Троицкие - два наиболее распространенных типа названий. Первая традиция шла от Киево-Печерской лавры, вторая - от Троице-Сергиевой. Но фресковый сюжет храма, посвященного Успению, т.е. традиции изображения именно этого сюжета и именно в XVI веке, мы знаем в полной мере только на 1 примере во всей России. Остальные примеры "успенских фресок" в основном значительно более поздние.
   И не только в сюжете Успения Богородицы дело. Вообще XVI век настолько мало представлен в плане церковной живописи, что не только сейчас остается "в тени" для искусствоведов, но и в XIX столетии пугал своей кажущейся "неканоничностью сюжетов и отсутствием богословской мысли". Пугал даже некоторых архиереев, привыкших к европеизированной живописи. Сам настоятель Свияжского Успенского монастыря (в 1856 - 1862 гг.) архиепископ Евлампий даже предлагал переписать свияжские соборные фрески и 27 апреля 1859 г. обратился по этому поводу с прошением к Синоду. Но уже в ответе Святейшего Синода 10 февраля 1861 года было впервые в истории отмечено особое значение этих древних фресок, их полное соответствие канонам, а владыке Евлампию запрещено их искажать.
   Отдельные сюжеты, вызывавшие особые дискуссии, можно затронуть именно как иллюстрацию уникальности и неповторимости свияжской соборной стенописи. Это несколько фрагментов того сплошного "ковра" росписей, что покрывал и покрывает весь храм и по сводам, и по стенам, и по квадратным столпам. Общая площадь всех росписей - 1080 кв. метров.
   Особые споры о каноничности вызывал в XIX веке сюжет "Отечество" в соборном куполе. Это тип Новозаветной Троицы. "Неканоничным" казалось в XIX веке изображение Духа Святого в виде голубя на руках Сына. Между тем исторически, имея глубокую традицию в древнерусской живописи (как минимум от новгородских фресок XV века) этот тип изображения вполне завоевал себе право на существование.
   По подсчетам, приводимым В.Немтиновой, свияжская композиция "Отечества" - четвертая по времени подобная композиция в России. Айналов даже считал эту композицию в исполнении неизвестных свияжских мастеров "непревзойденным произведением стенописи XVI века".
   Другой, еще более необычный тип Новозаветной Троицы - над юго-западным столпом: "сидящий на престоле Саваоф, который придерживает Распятие с изображением Спаса в образе нагого Ангела, облаченного в херувимские крыла". Распятый Христос вместо Эммануила в типе "Отечества" - редчайшее для русской церковной живописи изображение.
   Третий необычный пример размещения - Успение Божией Матери в алтаре, над горним местом. Здесь всегда изображается Христос Вседержитель на престоле. Но храмовая икона Успенского собора была спроецирована мастерами на огромную стену алтаря.
   "Шествие праведных в рай" по композиции чрезвычайно похоже на аналогичный сюжет Андрея Рублева в Успенском соборе Владимира (фрески 1408 г.) - абсолютный шедевр древнерусской живописи. Но рублевская фреска размещена на западной стене, свияжская же - ровно наоборот, в алтаре. С последней связано еще и предположение, что там "написаны изображения Иоанна Грозного и Макария Митрополита, - именно они замыкают шествие праведников". Если предположение верно, то это "единственное дошедшее до наших дней в монументальной живописи изображение молодого Иоанна Грозного".
   Много необычного и таинственного открывает нам мир священных фресок, оставаясь при этом в рамках церковных канонов. Но самым "раритетным" из всего и апокрифичным по происхождению является изображение святого Христофора с лошадиной головой на северо-западном столпе. Оно наиболее обращает на себя внимание и специалистов, и обывателей, оно - тот единственный ни на что не похожий бутон в цветнике фресок, о котором говорят все и уж точно не забывает никто из тех, кто видел.
   Одна апокрифическая версия странного присутствия лошадиной (а в других иконографических вариантах древности - песьей) головы святого: он якобы выходец из мифической страны антропофагов, где все люди такие. Как известно, еще со времен, как минимум, Геродота (5 век до Р.Х.) повелось про дальние, неизвестные земли писать небылицы. Так было в античности. Народная же молва сохранила подобные сказания еще дольше. Другая, облагороженная версия: просьба к Богу самого юноши Христофора дать ему скотскую внешность, чтобы постоянные взгляды женщин на его прежде необычную красоту не мешали его сосредоточенно-молитвенной, аскетичной жизни.
   Обе версии, разумеется, апокрифичны, и, начиная c XVIII в., Церковь усиленно с ними боролась: все подобные изображения св. мученика Христофора уничтожались или переписывались, и потому "вероятно, ныне это единственная уцелевшая фреска такого рода".
   ***
   Таков главный храм монастыря...
   Главный, но не единственный. О Никольском храме 1556 г. мы уже упоминали. Он использовался как монастырская трапезная церковь, внутри был похож на Грановитую палату Москвы, а снаружи... снаружи над его восточным фасадом возвышается великолепная 43-метровая колокольня - чуть младше самой церкви, но тоже XVI века. Колокольня уцелела. Жалко, что в самом храме (ныне действующем) почти не сохранилось фресок XVI века.
   Уцелели фрагментами фрески в Святых вратах монастыря. А вот храм, стоявший над самими вратами, был в советское время варварски разрушен. Его построили в честь Вознесения Христова на рубеже XVII-XVIII вв. Только нижний ярус с вратами и сохранился.
   От того же рубежа XVII-XVIII веков до нас "дожили" три корпуса. В двух в разное время размещались настоятели, в третьем, самом большом (3 этажа, более 70 м длины) - вся братия. Храм во имя свт. Германа находился в восточной части этого большого корпуса, но от него сейчас остались лишь одни стены.
   Так, в обители к XIX веку было 4 храма. 2 самых древних из них сохранились...
   Осталась и ограда, почти километр длиной, опоясавшая великий монастырь в XVIII-XIX вв. и придавшая ему вид настоящего белокаменного кремля: кое-где даже с бойницами и зубцами.
  
   д) Судьба монастыря с 1917 г. до наших дней.
  
   В 1917-18 гг., в самые страшные годы, настоятелем Свияжского Успенского монастыря был епископ Амвросий (Гудко). Он оказался одной из первых жертв красного террора среди священства и монашества нашей епархии. Расправа над ним совершилась 9 августа 1918 г. (н.ст.), на третий день после отступления красных из Казани. В панике и остервенении, готовые выместить злобу за это поражение на ком угодно, большевистские комиссары без суда приговорили владыку к смерти. По воспоминаниям некоторых случайных свидетелей, труп его видели с вывернутыми руками, а в спине была рана от штыка. Перед убийством мученика подвергли истязанию, о котором стало известно далеко за пределами нашей епархии: "... в Свияжске епископа Амвросия привязали к хвосту бешеной лошади", - вспоминает герой повести В.Никифорова-Волгина "Дорожный посох".
   В наше время священномученик Амвросий Свияжский причислен к лику святых Русской Православной Церкви. Икона его установлена в Успенском соборе у правого столпа... мощи свт. Германа - у левого.
   Много еще происходило тогда расстрелов и расправ. Свияжск был буквально утоплен в крови. Два знаменитых всероссийских палача - Троцкий и Лацис, - лично руководили здесь массовыми расправами в августе 1918-го, ибо Свияжску "посчастливилось" тогда стать местом пребывания штаба Восточного фронта Советской республики. Многие места захоронений ныне сокрыты водами Куйбышевского водохранилища. Неизвестно и место упокоения священномученика Амвросия. Но у самых ворот монастыря установлен памятник над братской могилой, где захоронены те останки, что удалось обнаружить - тела 95 безымянных жертв красного террора. "Упокой, Господи, души невинноубиенных рабов Твоих".
   Во время кампании по изъятию церковных ценностей и "разоблачению поповских обманов", вскрытию и поруганию подверглись мощи св. Германа. По рассказам сторожилов Свияжска, при первой попытке властей увезти раку в Казань, вдруг при совершенно ясном небе ударил гром, в воздухе потемнело, пронесся страшный вихрь, ломавший деревья и кое-где сорвавший крыши... толпа собравшихся в панике разбежалась по домам: бежали, бросив раку даже те, кто должны были ее увезти.
   Со второй попытки, мощи все-таки увезли...
   До этого из уст в уста в народе передавалось предсказание, что когда вскроют мощи святого Германа, Свияжск ждет большое бедствие. Так и случилось. Будто душа отлетела от города, ангел-хранитель от него отвернулся. Даже не в вихре дело... В запустение пришел древнейший русский город Среднего Поволжья, разъехались люди, опустели дома и церкви. Концлагерь, а затем и психиатрическая больница - вот чем на долгие годы стал великий Успенский монастырь. Вместо 2 с лишним тысяч жителей до революции, сейчас в "деревне" на острове живет - вернее, с трудом выживает, - менее 200 человек.
   Вид заброшенного Свияжска в послевоенные годы замечательно передал писатель Василий Аксенов, сам повидавший его в детские годы:
   "Иначе как на лодках в Свияжск было не добраться...
   Издали казалось, что подгребаешь ко граду Китежу. Многочисленные маковки церквей и колокольные башни создавали устремленный вверх средневековый силуэт. Высадившись, однако, мы увидели, что купола сквозят прорехами, колокольни полуразрушены, кресты погнуты и поломаны, а город вымер: остатки булыжной мостовой заросли высоченным чертополохом, безмолвны покосившиеся дома с выбитыми стеклами и пусты дворы, ни кошек, ни собак, ни домашней птицы. Как будто тут чума прошла..." (В.Аксенов "Свияжск").
   Да, она прошла. Но теперь-то наконец мы можем сказать, что прошла - и в смысле, кончилась. Бог не попускает искушений сверх меры. По молитвам мучеников и невинноубиенных, монастырь возродился. Мощи свт. Германа вернулись в него - та их часть, которая уцелела. Может быть, пророчество исполнится и в обратном смысле: Свияжск пришел в запустение, когда Святой покинул его... Свияжск возродится после того, как Святой в него вернулся?
   Монастырь действует с 1997 года. Еще за три года до этого психиатрическая больница была выведена из его стен, оставив после себя запустение, разруху, горы брошенных медицинских бумаг - памятников человеческого несчастья и душевного страдания... К настоящему времени полностью отреставрированы два корпуса из трех; в третьем начались восстановительные работы. Регулярные, ежедневные службы идут в древнейшем Успенском храме: отрадно слышать пение молитв под этими многовековыми сводами, видевшими еще св. Германа. Храм пока не отапливается, и зимой службы переносятся в отреставрированный Никольский храм под колокольней. Сама колокольня вновь оглашает остров и все окрестности благовестом. И может быть, этот святой перезвон - самый обыденный, но одновременно и самый яркий символ того, что Свияжск мало-помалу оживает: душа в него вернулась.
  
   Адрес Свияжского Успенского монастыря: 422500, РТ, Зеленодольский р-н, о. Свияжск. Проезд: от речного вокзала Казани до прист. "Свияжск" (ни в коем случае не путайте с ж/д станцией "Свияжск", она не имеет с островом никакой связи).
  
   Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь
   (ныне - подворье Свияжского Успенского монастыря)
   Свияжск был великим центром не только мужского, но и женского монашества. Иоанно-Предтеченский - второй по величине женский монастырь нашей епархии к рубежу XIX-XX вв. (до 400 насельниц к 1900 году). Первым был, конечно, Казанский Богородицкий (ок. 500 насельниц).
   Точная дата основания Иоанно-Предтеченской обители сокрыта от нас: пожар 1795 года истребил все ее старинные документы, в которых можно было бы найти ответ. Предположительно, первая женская община при приходской Рождественской церкви Свияжска, близ главной площади, возникла где-то в конце XVI века. Название Иоанно-Предтеченской утвердилось за ней, вероятно, не с самого начала, а после постройки одноименного храма (в камне он возведен только в начале XVIII века). Монастырь в XVIII в. был практически безземельным и очень бедным, но совсем не маленьким - в нем подвизалось до 100 насельниц. Просто почти все они были крестьянского происхождения, и потому никаких богатых пожертвований в обитель не поступало. Все кельи и ограда были деревянными, что и погубило монастырь в 1795 году: тогда в неожиданно начавшемся пожаре Свияжска сгорело около 140 домов обывателей, а Иоанно-Предтеченская обитель выгорела полностью.
   При возрождении обитель была перенесена на новое место, где она находится и поныне. С 1795 г. для нее началась совершенно новая эпоха. И это была эпоха расцвета.
   Дело в том, что буквально в сотне метров от женской обители находился древнейший в нашем краю Троице-Сергиев мужской монастырь (приписной к Троице-Сергиевой лавре), основанный одновременно с градом Свияжском, в мае 1551 г. Он был богат и владел несколькими десятками верст лесов, лугов и пашен вдоль правобережья Волги, с известными селами, деревнями и починками - в т.ч. Верхним Услоном, Печищами, Морквашами.
   В начале XVII века в нем несколько лет настоятельствовал знаменитый Авраамий Палицын, будущий келарь Троице-Сергиевой лавры, автор знаменитого "Сказания о Смутном времени Московского государства". Вообще, Троицкий монастырь был хорошо известен как в Казанской епархии, так и за ее пределами. Но он, как мы уже говорили, был приписным, а все приписные монастыри упразднялись по реформе 1764 г. И вот, "мать всех обителей Земли Казанской" была обращена в простую приходскую церковь... Так продолжалось 30 лет, пока сгоревший Иоанно-Предтеченский монастырь не перенесли на место упраздненного Троицкого. Два монастыря слились, и все добротные древние здания бывшей мужской обители положили начало великолепному ансамблю перенесенной женской. А щедрые пожертвования сделали эту новую-старую обитель одной из самых процветающих в епархии на протяжении целого века: примерно с 1820-х годов до революции. Пожар словно пробудил состоятельных людей от какой-то духовной спячки: многие вдруг поняли, насколько их помощь нужна погорельцам. И по промыслу Божьему, щедрый поток пожертвований не прекращался, а только рос - даже тогда, когда пожар уже забылся.
   Масштабное строительство начиная с 20-х гг. XIX века привело к возникновению целого городка добротных двухэтажных корпусов - самых крупных из всех домов, что сохранились сейчас на острове Свияжск (кроме Большого корпуса в Успенском монастыре).
   Целиком кирпичные, либо кирпично-деревянные, в стиле провинциального классицизма, они стоят и поныне. Обитель постоянно расширяла свою территорию - параллельно росту числа монахинь и послушниц, - и к концу XIX века заняла площадь ок. 2,5 га, что примерно вдвое больше площади бывшего Троице-Сергиева монастыря. Древние храмы остались в восточной части комплекса, а хозяйственные и жилые помещения в основном разрослись к западу и юго-западу от них. В плане монастырь стал напоминать корабль, обращенный носом на запад - почти вплотную упершийся в хозяйственный двор соседнего Успенского монастыря. А южный "борт" корабля навис над крутым обрывом над Свиягой. Именно со Свияги ансамбль обители выглядит особенно живописно. Впрочем, он очень красив с любой стороны.
   Ансамбль Иоанно-Предтеченского монастыря особенно интересен своей сохранностью. В отличие от соседнего Успенского, он хоть и пережил такое же запустение, но не лишился ни одного храма, ни одного корпуса. Да, все интерьеры были страшно изуродованы в советское время, но внешний вид уникального ансамбля XVI - начала XX вв. остался практически таким же, каким был.
   Три храма разных эпох составляют гордость Иоанно-Предтеченского монастыря. Да и всего Свияжска и всей Земли Казанской...
   Троицкая деревянная церковь - или Троицкий собор, как она официально именовалась, - дошла до нас с 1551 года. Это единственный уцелевший памятник деревянного града, заложенного еще князем Серебряным, и одна из самых древних деревянных церквей России. Она на 163 года старше знаменитой Преображенской церкви в Кижах. Но что касается позднейших искажений ее облика (в основном в XIX в.), то ей повезло куда меньше, чем Кижскому деревянному погосту. Весь верх ее - первоначально шатровый, - был заменен плоской железной кровлей с железным же куполом. Когда-то вся устремленная к небу - подобно знаменитой деревянной шатровой церкви в Кондопоге, - она словно бы "приземлилась" и стала раза в полтора ниже, чем была... Когда-то ее высота, судя по сохранившимся старинным рисункам, не уступала ее длине - а длина составляла 10 саженей (21,3 м). Другое искажение состоит в том, что бревенчатый срубный храм полностью покрыли тесом и покрасили краской: то серой, то зеленой, то голубой становилась эта церковь в разные годы, по мере того, как очередная краска тускнела и облезала. Это "омолодило" храм сразу века на три.
   Впрочем, кижские церкви в XIX веке тоже были обиты тесом. При реставрации тесовое покрытие сняли. Возможно, и свияжскому храму когда-то будет возвращен первоначальный облик.
   В интерьере церкви сохранился - правда, в сильно ободранном виде, почти совсем без икон и без многих деталей резьбы, - иконостас XVII века, предположительно перенесенный из упраздненного тогда же маленького Вячеславского монастыря Свияжска. Все иконы праздничного чина, представляющие особую ценность, перевезены в Музей изобразительных искусств Казани, где находятся и поныне.
   Второй храм, также дошедший от эпохи Троице-Сергиева монастыря, посвящен преп. Сергию Радонежскому. Это белокаменная церковь, сложенная из массивных известняковых блоков, была освящена 25 сентября 1604 г., как свидетельствует надпись на закладном камне. Успели освятить к празднику - к "Сергиеву дню" осеннему. А если бы не успели?.. Перед нами последний на Руси храм эпохи "до Смутного времени". Борис Годунов, о царствовании которого почтительно упоминается в той же надписи, скончался при загадочных обстоятельствах (был отравлен?) полгода спустя. Началось время сменявших друг друга самозванцев и лишь 8 лет спустя тот же преп. Сергий, трижды явившись во сне Кузьме Минину, повелел собирать спасительное Ополчение. Окрестности Свияжска, со всеми монастырскими владениями, сильно пострадали от грабежей Смутного времени - и неизвестно, удалось бы довести до конца строительство церкви, если бы не успели до осени 1604 г.: последнего мирного года перед бурей...
   Сергиевский храм очень прост по архитектуре. Его внешние стены практически не имеют украшений - ровная белая гладь, прорезанная глубокими нишами окон. Самая высокая часть приземистого и длинного храма - юго-восточная. Над ней и возвышается ярко-зеленый купол. По диагонали - в северо-западном углу, - надстроенная чуть позже маленькая колокольня. Внешнего алтарного выступа у храма нет, что очень необычно: вместо традиционных апсид - та же прямая стена, что и с любой другой стороны. На самом деле алтарь помещается под упомянутым куполом.
   В средней части храма когда-то была братская трапезная. Там стоит столп посреди зала, как в московской Грановитой палате или в Никольской трапезной церкви соседнего Успенского монастыря.
   При переезде женской Иоанно-Предтеченской обители в эти стены, в северной части зала был устроен придел во имя Иоанна Предтечи. Редкий случай, когда в каком-либо монастыре нет храма, одноименного самому монастырю, а есть лишь маленький придел. Замечательные по резьбе Царские врата этого придела сейчас также находятся в Музее изобразительных искусств Казани.
   Когда-то все главные святыни обители находились именно в Сергиевской церкви. Сюда стекались по праздникам богомольцы к храмовой чудотворной иконе преп. Сергия, привезенной в свое время из Лавры - как благословение богоспасаемому граду Свияжску и всей новоприсоединенной Земле Казанской. Это была одна из двух великих святынь Свияжска - наравне с мощами свт. Германа. Сейчас образ хранится в церкви Ярославских Чудотворцев в Казани.
   В Сергиевском же храме пребывал и вершковый образ [1 вершок = 4,45 см] свт. Николая, вырезанный из черного камня. Его нашла в начале XIX века... монастырская корова: принесла его откуда-то с окрестных лугов вместе с комком грязи на копыте. Образ, по исследованиям историков той эпохи, оказался гораздо древнее, чем сам град Свияжск. Его отнесли предположительно к XII веку - ко времени до монгольского нашествия. Это самая древняя из известных в нашем краю православных икон.
   Возможно, она принадлежала какому-то русскому купцу, торговавшему в Булгарии. Сестры монастыря благоговейно вложили образ в центр специально сооруженного серебряного креста-мощевика и тоже установили для поклонения в Сергиевской церкви.
   Были здесь и другие кресты с частицами мощей многих великих святых. Как и положено, все они хранились в алтаре.
   А вот во имя еще одной чудотворной иконы - Божией Матери "Всех скорбящих Радосте" - был сооружен третий храм монастыря: огромный собор новой эпохи - 1898 - 1906 гг.
   Это самое масштабное сооружение Свияжска. Размеры храма очень внушительны: 15 саженей высоты (32 м) и 18 на 13 саженей площади (38 на 28 м). Это настоящее "пасхальное яйцо" - подобное тем, что выпускала тогда фирма "Фаберже", но только увеличенное архитектором Малиновским до размеров самых значительных его храмов (даже Троицкий собор в Раифе - чуть меньше). Ярко-красный цвет кирпичных стен и мягкие округлости византийских куполов усиливают сходство. Что-то пасхальное и одновременное жертвенное ("скорбященское") чувствуется в облике этой церкви - последнего свияжского храма, построенного перед кровавой революцией... подобно тому, как Сергиевский храм был построен перед самым Смутным временем.
   Только в год начала войны (1914) весь собор был расписан внутри на средства московского фабриканта Сергея Симоновича Мешкова. До сих пор монументальная живопись сводов и стен поражает всех входящих в огромный, гулкий храм: кажется, Сам Господь и Его святые смотрят из необъятного пространства между четырьмя гигантскими столпами.
   В храме - обилие воздуха и света из многочисленных окон на разных уровнях. Вспоминаются строки И.Шмелева про Пасху в Московском Кремле: "Никого в алтаре, тихо... голубеет от ладана, как небо, и чувствуется Господь..."
   В настоящее время храм реставрируется. Восстанавливается его разрушенный в советское время иконостас и сильно пострадавшая стенная живопись. Восстанавливаются и иконостасы боковых приделов: во имя св. Анны Пророчицы и во имя преп. Серафима Саровского. Каждое из этих названий имеет свою историю...
   Дело в том ,что игуменья Апфия, стараниями которой и был построен этот величественный собор (она так активно собирала пожертвования, что в итоге удалось изыскать более 100 тысяч рублей) в миру носила имя Анна - в честь св. Анны Пророчицы, о которой повествует Евангелие от Луки (гл.2). Всего несколько месяцев не дожила она до освящения храма - главного дела всей своей жизни.
   А за полвека до нее дольше всех, целых 24 года, управляла монастырем игуменья Каллиста (с 1841 по 1865-й). О том, что она будет игуменьей, предсказал молодой девушке, еще и не собиравшейся в монашество, сам преп. Серафим Саровский. Описывается это в подробном житии св. Серафима так: "Пришла к нему другой раз одна девица, чтобы попросить от святого старца наставление: как ей спасти свою душу? Но не успела она еще и уста открыть, как о. Серафим начал уже сам говорить ей:
   - Много-то не смущайся: живи так, как живешь. А в большем Сам Бог тебя научит.
   Потом, поклонившись ей до земли, сказал:
   - Только об одном прошу тебя: пожалуйста, во все распоряжения входи сама и суди справедливо. Этим и спасешься.
   Девушка никогда не думала о монашестве, не могла и понять, о каком распоряжении предсказывал ей старец, поклонившись до земли. А он, прозрев эти тайные мысли ее, прибавил:
   - Когда придет это время, тогда вспомните меня.
   Собеседница спросила: не приведет ли Бог ей еще свидеться с батюшкой?
   - Нет, - ответил он, - мы уже прощаемся навсегда, а потому прошу не забывать меня в своих святых молитвах.
   Девушка в свою очередь попросила молиться за нее.
   - Я буду молиться. А ты теперь гряди с миром: на тебя уже сильно ропщут.
   Действительно, в монастырской гостинице спутницы встретили ее с сильным ропотом за замедление у батюшки. Впоследствии она приняла монашество с именем Каллисты и была игуменьей в Свияжском монастыре Казанской губернии: ей-то и поклонился в ноги батюшка и, как уже игуменье, сказал на "вы": "вспомните"; до этого же и после говорил с девушкой на "ты".
   Когда, в каком именно году произошел этот знаменательный и незабываемый разговор - нигде не указано. Но мы знаем, что преподобный Серафим лишь последние 7 лет земной жизни принимал посетителей, то есть могло это быть в 1825 - 1832 гг.: предсказание было сделано, таким образом, за 10-15 лет до начала настоятельства игуменьи Каллисты.
  
   Так необычный мостик духовной связи перекинулся к Свияжску не только от Троице-Сергиевой лавры, но и от Сарова... Память об этом жила в Иоанно-Предтеченской обители, и поэтому, как только состоялось всероссийское прославление преп. Серафима (1903), придел строящегося храма решили освятить именно в его честь. Это был один из первых в России престолов, посвященных дивному старцу.
   ***
   А потом... потом было "время разбрасывать камни", как и везде в подобных местах. Судьба Иоанно-Предтеченской обители в советское время такова же, как судьба всего Свияжска. В 1919 г. она была закрыта. Последняя игуменья Павла сподобилась мученического венца. То же запустение, что в соседнем Успенском монастыре, воцарилось здесь почти на век - только, с одним отличием - не было здесь психиатрической больницы. Просто в крайне обветшавших корпусах жили - а вернее, выживали без всяких удобств, в нищете, - немногие оставшиеся обитатели острова. Здесь же разместилось единственное в Свияжске почтовое отделение - хоть какая-то связь с внешним миром... Все три храма формально стали принадлежать Свияжскому историко-архитектурному музею-заповеднику... что не помешало им прийти в крайнее запустение. У музея не было никаких средств на реставрацию. На высоком же, государственном, уровне Свияжск был практически забыт - нечто вроде "града Китежа": все знали, что он есть, восторженно писали во всех путеводителях и даже умудрялись гордиться "историческим наследием", предоставив этому "наследию" тихо и медленно гибнуть и разрушаться.
   Женская монашеская жизнь в Иоанно-Предтеченской обители возродилась лишь летом 2004 г. До этого некоторые помещения (в том числе отреставрированная Сергиевская церковь) использовались братией соседнего Успенского монастыря - по сути два разных монастыря стали постепенно сливаться в один: по площади огромный, как лавра. Но историческая традиция требовала возрождения того, что было - а состояла традиция в том, что именно женские молитвы почти 2 века возносились в этих храмах, именно женское монашество процветало в этой второй по величине обители епархии. И решение возродить традицию было принято владыкой Анастасием.
   В настоящее время здесь проживает несколько насельниц во главе с настоятельницей м. Ефросинией, принявшей постриг в свое время еще в Раифском монастыре, но несколько лет подвизавшейся затем в русской Горненской обители в Иерусалиме.
   Иоанно-Предтеченская обитель стала третьим по времени возрождения женским монастырем Казанской епархии, после Елабужского и Зилантова.
  
   Адрес Иоанно-Предтеченского монастыря - см. "Свияжский Успенский монастырь".
  
   Свияжская Макарьевская пустынь
   (действующий мужской монастырь)
   Святыни:
   икона преп. Макария Желтоводского с частицей его мощей
   источник преп. Макария
  
   В сонме великих святых Земли Русской преподобный Макарий Желтоводский занимает особое место. Сразу три древних монастыря Поволжья носят его святое имя. Это знаменитый Макарьев Желтоводский монастырь близ Нижнего Новгорода, известный на всю Россию ярмарками, проходившими у его стен, не менее известный - Макарьев Унженский, что в Костромской земле, на берегу Унжи, малого притока Волги, и наконец - Макарьевский Свияжский в земле Казанской. Можно сказать, что вся Волга освящена именем преподобного Макария.
   Он жил чуть позже Сергия Радонежского и был младшим современником его учеников, также основавших великие монастыри: святых Кирилла и Ферапонта Белозерских, Саввы Звенигородского, многих других. То была эпоха величайшего расцвета русского монашества. Не только ученики преподобного Сергия, но и другие подвижники основывали великие обители от крайнего Севера до тогдашних южных рубежей Московской Руси.
   Преподобные Сергий Радонежский и Макарий Желтоводский не встречались в земной жизни, однако друг и собеседник преп. Сергия свт. Дионисий Суздальский стал духовным отцом преп. Макарию.
   Именно он принял его в послушание Печерского монастыря под Нижним Новгородом, когда мальчику было всего 12 лет, а три года спустя постриг 15-летнего юношу в монашество.
   Долгая жизнь выпала преп. Макарию. Избрав иночество, как видим, еще в детстве, он подвизался до самой своей кончины в 1444 году. 95 лет продолжался его земной путь. Из них 80 лет - в монашестве.
   Уже в старости Преподобный основал Желтоводский монастырь (1435 г.), посвятив его, как и преп. Сергий, Пресвятой Троице. Как и Радонежский Чудотворец, он искал уединения - и нашел его... но очень ненадолго. К его келье-пещерке, выкопанной у Желтого озера, что на левом берегу Волги, в нескольких десятках верст от Нижнего, стали стекаться люди со всех концов, прося принять их в братию. Среди них были и мусульмане, и язычники - татары, мордва, чуваши из соседних земель (здесь была самая граница России с медленно распадающейся Ордой). Всех их крестил преп. Макарий в озере Желтом, отныне именуемом Святым. Поэтому Макария Желтоводского смело можно назвать одним из первых христианских просветителей Среднего Поволжья - предтечей великих святителей Гурия, Варсонофия и Германа.
   1439 - очень знаменательная дата. Год основания Казанского ханства Улу-Мухаммедом, год его опустошительного похода на Москву - и короткого пленения преп. Макария во время этого похода. Желтоводский монастырь был разорен (и целых 2 века потом не возрождался!), вся его братия уведена в плен в Казань, но... по воле Божией, именно в результате этого события и состоялось как бы предварительное основание будущей Макарьевской пустыни на Свияге.
   Улу-Мухаммед, хотя и человек другой веры, чтил преп. Макария как несомненного праведника и Божьего человека. Он отпустил его из плена - с единственным условием больше не селиться на Желтом озере. Преп. Макарий упросил хана освободить вместе с ним и других пленников. Хан отпустил с ним, по одним данным, 40, по другим - 400 человек. Все они двинулись вверх по Волге, в родную Русь. Первая ночная стоянка во время этого обратного похода, место первого благодарственного моления преп. Макария Богу за освобождение - это и есть место будущей Свияжской Макарьевской пустыни. Там, уходя, Преподобный поставил памятный крест - и по преданию, завещал своим духовным детям: когда только будет возможно, основать на этом месте обитель в благодарение Спасителю, в честь светлого Его Вознесения. Именно в праздник Вознесения Христова и совершилось освобождение пленников...
   Исполнить это завещание удалось лишь 2 века спустя. В XVII веке сначала иеромонах из Унженского монастыря под Костромой (где скончался св. Макарий) возродил Желтоводскую обитель (1620 г.), а потом другой схимонах Исайя пошел вниз по Волге, отыскал место близ устья Свияги и основал там Макарьевскую Вознесенскую мужскую обитель. Точный год этого события неизвестен, но сам подвижник Исайя - историческая личность, - скончался в схиме 10 декабря 1661 года. Стало быть, основание совершилось где-то в I половине XVII века, и таким образом Макарьевская пустынь - почти ровесница Раифской.
   Макарьевская пустынь стала именоваться "подгородной" - она находилась на правом берегу Свияги в 2 км от самого Свияжска, расположенного выше по течению. В отличие от великого Успенского монастыря в самом граде, она всегда была довольно маленькой и бедной. Одно из первых документальных упоминаний о ней относится к 1685 году - в грамоте данной настоятелю Соломону на торговое место в Казани, у Тайницких ворот кремля.
   А вскоре в обители началось каменное строительство - хотя до XIX века она большей частью оставалась деревянной.
   Весь ныне существующий ансамбль Макарьевской пустыни сформировался в XIX веке. Две церкви, все корпуса и кирпичная ограда, построенные примерно в одну эпоху (1830-1890-е годы), производят впечатление удивительно цельного комплекса. Все здания гармонируют друг с другом и очень удачно вписаны в окружающую природу.
   Самое главное и самое старое сооружение - церковь Вознесения Христова. В нынешнем своем виде она построена и освящена в 1837 г., а ее колокольня над западным крыльцом - в 1839-м. Первый же Вознесенский храм на этом месте был современником самого монастыря. Но первоначальные церкви редко когда сохраняются. Два фактора обычно губят их - пожары и ветхость. Неумение реставрировать храмы в провинциальных городах и обителях приводило к тому, что их перестраивали заново раз в несколько десятков лет, а то и чаще. Каменный Вознесенский храм, согласно документам, был построен в 1691 г. Но век с небольшим спустя в нем уже невозможно стало служить от ветхости. Наконец, последнее строительство состоялось уже в пушкинскую эпоху.
   Вознесенский храм по архитектуре - самый обычный для первой половины XIX века. Небольшой основной объем - с фронтончиками над каждой из четырех сторон, - венчает закругленная в виде византийского купола кровля. Над этой полусферой - еще небольшая луковка. Недавно ее позолотили.
   Меж основным объемом и колокольней - низенькая трапезная. Двухъярусная колокольня в классическом стиле возносится белым видением на 33 метра и венчается почти такой же кровлей и луковкой, что и сам храм, только чуть меньших размеров. Она - самое высокое сооружение в монастыре. В советское время, без верхней луковки, с одной полукруглой кровлей, облупленная до кирпичей, она походила на какую-то древнюю булгарскую башню...
   Интерьер храма - бесстолпный. Из-за стреловидных сводов, церковь внутри кажется выше, чем снаружи. Интересно и символично, что часто именно Вознесенские храмы в русском зодчестве бывают особенно вытянуты вверх: например, всемирно известная шатровая церковь Вознесения Христова в Коломенском, в Москве. Узкий и относительно высокий интерьер главного храма Макарьевской обители тоже способен навести верующего на мысли о величии того, что свершилось на 40-й день после Пасхи: "Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы" (Кондак праздника Вознесения Господня).
   Когда-то у этого маленького храма было 2 придела: в честь преп. Макария Желтоводского и в честь Ватопедской иконы Божией Матери.
   Перед фасадом Вознесенского храма - внутренний монастырский двор. С запада его замыкает добротный 2-этажный жилой корпус конца XIX века, с востока - второй храм обители: во имя иконы Божьей Матери "Всех Скорбящих Радосте".
   Построенный в 1866 г., он оказался ровно на 40 лет старше огромного одноименного собора в самом Свияжске (см. гл. "Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь"). Правда, здешний храм гораздо меньше того.
   Скорбященский храм Макарьевской пустыни - однокупольный, очень простой архитектуры, почти без украшений. Престол - на втором этаже. Кроме него у церкви было еще 2 придела: святителя Афанасия и Всех Святых. Таким образом, всего, считая приделы, в монастыре с его двумя храмами было 6 престолов.
   Расписали храм внутри в 1892 году 34-мя "живописными картинками" - масляными изображениями на стенах и сводах. Несмотря на советское запустение, все они, хоть и в обветшавшем виде, сохранялись более века - до пожара 1996 года, случившегося перед самой передачей монастыря верующим. В настоящее время Скорбященский храм восстановлен снаружи, но еще не отреставрирован внутри: основные работы прошли в 2004 году, и именно с того лета все проплывающие мимо могут и вдали, и вблизи любоваться золоченым куполом, вновь засверкавшим над густой листвой. Словно лампаду зажгли в святом месте...
   А место это действительно свято. Ни в одном другом монастыре нашего края не было такого, чтобы сразу три последних его настоятеля были прославлены в лике новомучеников и исповедников. Это архимандриты Сергий (1906 - 1908 гг.), будущий новомученик Зилантовский, Феодосий (1908 - 1920 гг.), сгинувший в лагерях после 1928 г., и преп. Александр Седмиозерный (1920 - 1922 гг.), о котором мы уже писали в гл. "Седмиозерная пустынь".
   Их святыми молитвами Свияжский подгородный монастырь хранит благодать Божия...
   Само расположение Макарьевской пустыни - удивительный пример того, как живописно может выглядеть маленький монастырь на большой горе, в окружении зарослей. Чем-то это место неуловимо напоминает белокаменную Святогорскую лавру, которая так же вознеслась на скалах над Северским Донцом. Только, конечно, в Свияжской пустыни все гораздо меньше - и гора, и сам монастырь.
   Интересно, что все строения стоят и не на вершине горы, и не у подножия, а посередине. Это очень редкое размещение. Посреди склона - природная терраса, гигантский балкон. Ограда, опоясавшая прямоугольный монастырь с трех сторон, еще усиливает это сходство с балконом. Ниже - обрыв, а выше - лесистые кручи.
   Монастырь и его окрестности производят удивительное впечатление в любое время года. Летом обитель как бы тонет в густом зеленом бархате, осенью - в золотом. Эта зелень или золото, в зависимости от сезона, отражается в воде, возвышаясь над ней огромной стеной с башенками деревьев. В мае стена как бы подернута легкими облаками первой листвы, а сам монастырь на ее фоне кажется расцветшим, как белый цветок. Наконец, зимой он просто возносится, как чудесное видение, как рождественская сказка, над многокилометровой снежной равниной Волги.
  
   Адрес Макарьевской пустыни: 422591, РТ, Верхнеуслонский р-н, пос. Введенская слобода. Проезд: от речного вокзала Казани до прист. "Рудник".
  
   Казанский Богородицкий монастырь в Елабуге
   (действующий женский).
  
   Так уж сложилось, что все ныне действующие монастыри епархии расположились в радиусе не больше 30 км от Казани. Кроме одного. Елабужский Казанский Богородицкий монастырь - единственный действующий в восточной части Татарстана. 215 км - расстояние от него до Казани. Поэтому нечасто паломники из столицы Татарстана навещают эту обитель. Но вообще Елабуга - интереснейший в историческом плане город, в том числе и как православный центр (подробнее смотрите в следующей главе). И мы советуем всем, кто посетит Елабугу, по возможности побывать и в этой святой обители.
   В 1995 - 1998 гг., до возрождения иноческой жизни на Зилантовой горе, она была единственной женской в Казанской епархии. В отличие от Зилантова монастыря, она являлась женской и до революции.
   Обитель относительно молода. История ее насчитывает менее 1,5 веков. Все другие действующие монастыри епархии старше в 2-3 раза. Но, разумеется, это нисколько не умаляет ее духовного значения. Просто событий в жизни монастыря было не так уж много, и потому описание его истории займет совсем немного места.
   Основание обители связано с именем всероссийски известного елабужского предпринимателя и благотворителя XIX века Ивана Ивановича Стахеева. Многие церкви и монастыри двух соседних епархий - Вятской (к которой тогда относилась Елабуга) и Казанской, благоукрашались на его средства. Например, в Спасском монастыре казанского кремля одно из строений так и именовали в документах: "стахеевский пристрой".
   Но если на церковные постройки в Казани от этого благочестивого семейства выпадали хотя и больше суммы, но все же в пределах нескольких тысяч, то на Елабужский монастырь И.И.Стахеев выделил - поразительно! - более миллиона рублей. Больше никаких примеров в истории Среднего Поволжья привести невозможно, а во всей России?.. если что-то подобное было, то - единичные случаи. Почти невероятным кажется, что один благотворитель (правда за несколько лет 1850-60-х гг.) выделил такую сумму... в 10 раз превышающую, например, стоимость постройки огромного Скорбященского собора в Свияжске. Только на содержание сестер открывающегося монастыря было выделено 142 тысячи рублей, а строительство масштабного архитектурного ансамбля обители по проекту известного зодчего Г.А.Боссе, стоило, конечно, еще в несколько раз дороже.
   В 1856 г. была создана женская община, положившая начало монастырю. Этому предшествовало ходатайство епископа Вятского Елпидифора в Святейший Синод Российской империи, положительная революция Синода в 1855 г. и - Высочайшее разрешение императора Александра II 15 июля 1856 г. Только что закончилась тяжелая для России Крымская война; и создание монастыря стало одним из первых знамений мирного времени и начавшегося нового царствования.
   Большая часть ансамбля обители была построена в 1857 - 1868 гг. 9 сентября 1868 г. новый архиепископ Вятский Аполлос освятил собор во имя Казанской иконы Божией Матери, и тогда же обитель была формально преобразована в монастырь.
   Ансамбль был очень крупный. Кроме собора - это церкви Иоанна Предтечи и Параскевы Пятницы, а также домовая церковь при монастырской больнице. Итого - 4 храма.
   6 каменных корпусов - жилых и хозяйственных: таков был монастырский городок, разместившийся вокруг этих храмов. Весь комплекс окружила красивая белая ограда: вообще ансамбль был белокаменным, как казанский кремль. Отдаленно напоминала кремлевскую Спасскую башню высокая островерхая колокольня при соборе, увенчанная шатром поверх 4-го яруса. Шатрами был увенчан и сам собор, что встречается довольно нечасто: пять шатров вместо пяти куполов. Только-только "русский стиль" стал возвращаться в парадную и храмовую архитектуру Российской империи - на смену долгому господству классицизма. И вот - монастырский собор в Елабуге стал одним из первых в стране. Лишь незадолго до него подобный же пятишатровый храм Благовещения Пресвятой Богородицы (1844-49 гг.) был возведен великим зодчим Н.Тоном в Петербурге - но то был военный "полковой" храм. Были похожие церкви и в скитах Валаама, но они очень сильно уступали Елабужскому по размерам.
   К сожалению, великолепный Казанский Богородицкий собор был варварски разрушен - как и большая часть монастырского ансамбля.
   В конце XIX - начале ХХ вв. Елабужская женская обитель была крупнейшей в Вятской епархии. Изначально, при открытии, в ней собралось 106 насельниц. Запланированной Иваном Стахеевым численности в 25 монахинь и послушниц обитель достигла к 1893 году. А в 1900 г. в ней числилось 273 насельницы (правда, из них монахинь и рясофорных - только 94). В основном это были крестьянские девицы, но порой до четверти всех сестер составляли мещанки из города Елабуги. Для обучения послушниц, совсем не знавших грамоты, уже в 1869 г. была открыта школа. Славился Елабужский монастырь своими мастерскими: золотошвейной и живописной.
   Революция и гражданская война ознаменовались в Елабуге особенно кровавыми событиями - даже по сравнению с другими окрестными городами. Здесь была и "красная" и "белая" власть, и при сменах властей сотни людей гибли в массовых расстрелах. "Дореволюционная Елабуга была сильно заражена религиозным дурманом", - писали красные палачи. "Исключительно купеческо-торгашеское местечко" нуждалось в особо жестких чистках. "В 1918 году карательными органами пролетариата была вскрыта контрреволюционная организация, куда входило все духовенство в Елабуге...". Ни много, ни мало - "все"! В чем же заключалась эта контрреволюционность? Так же как и в Раифском Богородицком монастыре - в попытке противостоять произволу: битье в набат в момент, когда красноармейцы врывались в святую обитель (народ в 1918 г. еще не был так до смерти запуган, как впоследствии):
   "Когда в марте месяце 1918 года начальником красноармейского отряда совместно с заместителем начальника штаба проводилась операция в бывшем Елабужском женском монастыре, аресту подлежала бывшая игуменья монастыря [м. Ангелина - прим. А.Р.], то все монашество открыто выступало на защиту своей игуменьи, преграждали путь лицам, проводившим операцию, бросали в них стульями и другими предметами <...> Помимо всего этого, монашество под руководством дьякона Зыкова Дмитрия Михайловича с целью также оказать сопротивление аресту игуменьи монастыря и вызвать волнение среди массы, начало бить в набат..."
   Что ж, мы можем сейчас только лишь низко поклониться памяти всех этих мужественных людей, которые, прекрасно зная, на что идут, "открыто вступили на защиту" своей последней настоятельницы. Не судьба оказалась матушке Ангелине принять мученический венец в том кровавом 1918-м году: воля Божия вручила ей на попечение "бывший" (как писали власти), но еще действующий монастырь - действующий, вопреки всему, до 1928 года.
   Многие участники "контрреволюционной организации" были расстреляны еще в 1918 г.; с другими, "припомнив старое", расправились в 1930-х годах. Последний священник, служивший в монастыре в 1920-х годах, о.Василий Головин, в 1939 году был приговорен к 8 годам лишения свободы.
   В 20-х годах жизнь в бывшей обители еще теплилась за счет регистрации "Казанско-Богородицкого православно-христианского религиозного общества". В нем состояло 243 человека, в том числе 173 бывших монахини и послушницы во главе с той же игуменьей м. Ангелиной.
   Но в 1928 г. общество было ликвидировано, а монастырь окончательно разорен.
   ***
   В июле 1995 г. началось восстановление обители. Вот уже 10 лет как в ней возрождена иноческая жизнь. Все это время настоятельницей монастыря является игуменья Вера (Шевченко). В обители около 20 насельниц. Службы проводятся ежедневно в единственном уцелевшем храме - во имя великомученицы Варвары (1887 г. постройки). При монастыре имеется скит в с.Анзирка - с также с восстановленной ныне церковью во имя Казанской иконы Божией Матери. В скиту ведется собственное хозяйство для нужд обители.
  
   Адрес монастыря: 423630, РТ, г. Елабуга, ул. Горького, д. 119
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2. Сохранившиеся соборы бывших уездных городов.
  
   ЕЛАБУГА.
   Елабуга - поистине "жемчужина Камы", как Таруса - "жемчужина Оки".
   В историческом плане, это самый интересный город Татарстана после Казани. Есть, конечно, еще Свияжск - но он перестал быть городом, превратившись в малый поселок.
   Если считать историю булгарской крепости на этом месте, то Елабуге - больше тысячи лет. Само название ее тюркское: "Алабуга", переводиться примерно как "Злой бугай", "Злой бык". Крутой уступ правого камского берега стал, действительно, "злым" местом для многих речных судов того времени - их могилой. Каменная булгарская башня над этим уступом относится к X веку (по другим данным - к ХII) и является самым древним архитектурным сооружением на территории Татарстана: даже те палаты и минареты самого Великого Булгара, что сохранились - младше ее на 3-4 столетия.
   Христианские сказания о Елабуге тоже достаточно древние. Автор "Истории Казанского царства" ("Казанский летописец" XVI в.) пишет, что в упомянутой башне обитал злой дух-предсказатель. Когда перед походом Ивана Грозного жрецы этого капища 9 дней упорно спрашивали его, чем же закончится противостояние с Москвой, бес наконец ответил: "Напрасно беспокоите меня. Сам я, выгоняемый силой Христовой, удаляюсь отсюда..." - и к ужасу собравшихся, вылетел из башни в виде жуткого крылатого змея. Сказание отчасти похоже на легенды о Зилантовой горе (см. гл. "Зилантов Успенский монастырь"). Судьбы этих двух бывших капищ тоже похожи: и на Зилантовой горе, и на Чертовом городище - как до сих пор именуют башню под Елабугой, - сразу же после прихода русских были основаны монастыри, чтобы освятить эти прежде "нечистые" места. С XVI по XVIII век здесь существовала почитаемая мужская Троицкая обитель - в 1764 году она была упразднена, а иконы и святыни из нее разведены по разным храмам города и окрестных сел.
   Так с XVI века Елабуга стала христианским святым местом. И сейчас она - крупнейший православный центр на востоке Татарстана: в той его части, которая до революции входила не в Казанскую, а в Вятскую губернию.
   Большое русское поселение на этом месте до XVIII века именовалось "селом Трехсвятским, что на Елабуге" - по названию первой церкви и чудотворной иконы, в ней хранившейся (см. ниже). Статус уездного города Елабуга получила в 1780 году. Вскоре после этого в ней и был сооружен великолепный собор.
   По всей России, лишь в немногих самых крупных уездных городах, имевших особое значение, были построены такие огромные и величественные соборы, как в Елабуге, Рыбинске (Ярославская губ.) или Арзамасе (Нижегородская). Их соборы, которым могли бы позавидовать и некоторые губернские города, по архитектуре отдаленно напоминают друг друга. Но ведь Рыбинск был одним из крупнейших городов на Верхней Волге, "столицей бурлаков", а Арзамас - уникальный церковный центр, про который сам преп. Серафим Саровский предсказал, что "Арзамас будет губернией". А Елабуга?.. В конце XIX века в ней было 10 тыс. жителей - в 2,5 раза меньше, чем в Рыбинске. Но при этом, в ней действовало 18 церквей! Город небольшой, но очень богатый. Местные многочисленные купцы и почетные граждане (среди которых был и Иван Васильевич Шишкин - отец великого художника) активно жертвовали на их благоукрашение. Среди этих храмов сохранились самые знаменитые:
   - Никольская церковь (сер. XIX в., построена на средства купца Алексея Стахеева), очень крупная, двухэтажная, в стиле классицизма, расписана внутри великим В.В.Верещагиным; славилась чудотворной иконой св. Николая, обретенной в XVIII в. близ Мамадыша, - с этой иконой ежегодно в Мамадыш совершались крестные ходы.
   - Покровская церковь (1820 г.) с чудотворной иконой Трех Святителей, по преданию, подаренной городу еще Иваном Грозным; главной храмовой иконой первой в Елабуге церкви XVI века (от нее произошло и вышеупомянутое название - село Трехсвятское). В этой церкви на средства нескольких купеческих семей были отлиты серебряные Царские врата, что уникально даже по меркам величайших московских соборов.
   Но среди всех этих храмов, конечно, не было равных главному Спасскому собору (1808 - 1816 гг.). Он построен на центральном святом месте города - где все время с XVI века стояли церкви, его предшественницы: сначала деревянная, потом (с 1684 г.) каменная. Все они назывались в честь главной елабужской святыни - явленной иконы Спаса Нерукотворного (сер. XVII в.). Удивительно совпадение, что именно Спас Нерукотворный хранил и Казанский кремль (см. гл. "Спасская башня"), точно так же хранил Он от всех бедствий и город Елабугу. Именно этому образу приписывается спасение Елабуги от башкирских отрядов во время восстания под предводительством Акая Кусюмова (1739 г.). В память этого чудесного избавления ежегодно до самой революции совершались крестные ходы со св. иконой в Мензелинск и обратно.
   Собор - настоящее чудо архитектуры начала XIX века. Слава Богу, что снаружи он сохранился практически в неизменном виде. Его 70-метровая пятиярусная колокольня - снежно-белая, как и сам храм, - видна даже за городом. 70 метров - стоит только вдуматься! Это на несколько метров выше самой высокой казанской колокольни - Богоявленской на ул. Баумана. А ведь и последняя кажется нам просто необычайной по размерам. Здешняя соборная звонница выше раифской, выше несохранившейся седмиозерной... Она - пожалуй, самая крупная в Волго-Вятском регионе, а во всей России лишь 11 м уступает знаменитому "Ивану Великому" в Московском Кремле. До революции большой колокол на ней весил 300 пудов - 4,8 тонны. Отливали его на заводе Василия Афанасьевича Шишкина - деда великого живописца.
   Ярусы колокольни, лишь незначительно уменьшаясь, как "лествица", уводят взгляд наблюдателя в необъятное небо. Там горит на солнце ее навершие, вытянутое в форме свечного пламени над зеленой кровлей.
   Колокольню соединила с основным объемом храма необычно длинная трапезная (по 11 окон на каждой стороне). За ней возносится в небо уже сама громада собора - в полтора раза ниже колокольни, но все равно высокая. Пять полусферических куполов на восьмигранных барабанах увенчаны еще и изящными луковками. В оформлении как самого храма, так и колокольни изобилуют ионические полуколонны на разных уровнях высоты. Чем больше вглядываешься в них, тем выше кажется сам собор. Выше и воздушнее, как белое видение.
   Благодаря щедрым купеческим пожертвованиям, храм был необыкновенно пышно украшен внутри. К сожалению, все его ценности были разграблены после революции. Одной только серебряной церковной утвари, по описи, составленной при конфискации, набралось 273 кг! А было и золото, и драгоценные камни на ризах икон...
   Частично сохранились лишь замечательные росписи стен. Живописное убранство собора - монументальное произведение выдающихся русских художников XIX века: Гунна, Бруни, Верещагина. Рассказывают, что маленький Ваня Шишкин - будущий великий пейзажист, родившийся в 1832 г. в Елабуге, - часто приходил смотреть, как расписывают собор...
   Жизнь Елабуги последнего предреволюционного века невозможно себе представить без этого храма. Бывал в нем и великий уроженец города психиатр В.М.Бехтерев, и гости Елабуги: писатели М.Е.Салтыков-Щедрин, В.Г.Короленко, М.И.Пришвин, А.Н.Толстой... Всех их повидал этот собор. Повидал он на своем веку и кровь мучеников: соборный священник Павел Васильевич Дернов и трое его сыновей были расстреляны 24 февраля 1918 г. Они стали одними из первых в нашем краю жертв красного террора...
   ***
   Стоит сказать, что кроме собора, женского монастыря и нескольких приходских церквей, есть в Елабуге и ее окрестностях и другие почитаемые святыни. Одну из них увековечил на своем полотне И.И.Шишкин - его картина "Святой ключ близ Елабуги" известна по всей России.
  
   Тетюши
  
   Тетюши - одна из древнейших русских крепостей в Среднем Поволжье. "Свияжск за Камским устьем" - так можно было бы назвать ее символически, но достаточно точно, имея в виду ее значение.
   Построена она была в 1555 - 1557 гг. Это - самый первый из городов, основанных русскими на Волге ниже Казани, сразу после ее взятия. Вслед за Тетюшами, один за другим, стали возникать, все ближе к Низовьям, Самара, Саратов, Царицын... Все они превратились ныне в огромные мегаполисы. Почему Тетюши не разделили их судьбу, а являются сейчас лишь 10-тысячным районным центром?.. Сказать трудно. Судьбы городов, как и судьбы людей - в руках Божиих. Ясно одно - как православный центр Тетюши сыграли свою огромную роль почти сразу же после основания. В XVI веке здесь был монастырь, по преданию, разоренный разбойниками уже в 1559 г. (по другим данным - в Смутное время) и возрожденный как Николаевская Тетюшская женская община только на рубеже XIX-XX вв. А один из самых известных чудотворных списков Казанской иконы Божией Матери прославил Тетюши на всю Россию.
   Впрочем, этот список Казанской иконы более известен на Руси как Ярославский. Явленный в 1588 г. юному Герасиму Трифонову, жившему в Тетюшах, но родом бывшему из г. Романова, святой образ в том же году был перенесен в Романов на Волге (нынешний Тутаев), а после его разорения поляками в 1609 г. - в Ярославль, где положил начало действующему и поныне Казанскому Ярославскому монастырю. Эта икона, наравне с Толгской, стала величайшей святыней Ярославской епархии и вплоть до самой революции обносилась с крестным ходом по разным городам Верхней Волги - в Романов же и в Рыбинск ее носили ежегодно при огромном стечении народа. Но вернемся к истории Тетюш.
   Главный Троицкий храм известен с самого основания городка - с 1550-х годов. В нынешнем своем виде, в камне, он был построен в 1777 году, а уже через 3 года получил статус собора. Этот статус сохраняется за ним и поныне. Тогда же, в 1781 г., Тетюши стали уездным городом Казанского наместничества.
   Город был тогда одним из крупных торговых и ремесленных центров, в нем жило немало купцов, да и просто благочестивых граждан, которым было что пожертвовать. Первым благотворителем, на средства которого храм в 1770-х годах возвели, стал помещик А.В.Страхов. Перестройка и значительное расширение церкви в XIX веке - заслуга купцов Павла Васильевича Серебрякова и Александра Михайловича Колсанова. Благодаря их пожертвованиям, храм приобрел теперь уже не только формальный статус собора, но и подобающий ему вид. А зодчим, составившим проект этой перестройки, стал великий П.Г.Пятницкий - автор главного здания Казанского Университета, а также многих сооружений церковной архитектуры в Казани, в том числе в знаменитом Богородицком монастыре.
   Храм, в результате всех перестроек XIX века, получился довольно крупный, с новой колокольней 1895 - 1896 годов (к сожалению, не сохранившейся), с двумя расширенными приделами.
   Приделы эти существовали изначально, и в самих названиях их отразилась священная история Тетюшского края. Одни придел был освящен во имя Казанской иконы Божией Матери: как уже говорилось, Тетюши прославились чудесным явлением всего через 9 лет после обретения чудотворного первообраза в самой Казани. Другой придел - во имя святителя Николая, Мирликийского Чудотворца. Мы уже упоминали про существовавший в XVI веке монастырь, посвященный свт. Николаю. В нем находилась чудотворная храмовая икона самого Святителя Мир Ликийских. Когда обитель разорили, икона уцелела. Она и была перенесена в Троицкий храм Тетюш.
   Образ Николая Чудотворца стал главный святыней собора. К нему приходили паломники со всего Тетюшского и соседнего Буинского уездов. Уже само его пребывание здесь и многочисленные чудеса способствовали просвещению язычников: чуваши и мордва издревле особо почитали тетюшский святой образ. Вообще святитель Николай стал первым из святых, о ком узнали языческие народы Поволжья. Им он являлся в видениях чаще всего, во сне и наяву. Лик кроткого белобородого старца быстро запомнился всем. Для чувашей и марийцев, мордвы и удмуртов он - самый скорый заступник и помощник, живой символ высшей справедливости (к его иконам даже приходили судиться, решать спорные вопросы - краеведы XIX века зафиксировали такую давно сложившуюся традицию, особенно в Чебоксарском и Козьмодемьянском уездах, тоже входивших тогда в Казанскую губернию).
   Тетюшский образ св. Николая - один из многочисленных особо почитаемых на Средней Волге. Даже в соседних селах почти все сплошь - Никольские церкви: в Богдашкино, Кильдюшево, Карланге (храмовая икона в последней тоже особо почиталась как чудотворная). Некоторые из этих церквей - не менее древние, чем сам Троицкий собор. Были и памятные часовни в честь чудесных явлений. Например, на месте, откуда была перенесена после разорения монастыря икона св. Николая, на берегу Волги, стояла часовня, приписанная к собору. Были в уезде и Казанские Богородицкие церкви - одна из них сохранилась до наших дней в Никифоровке.
   После революции Троицкий собор в Тетюшах подвергся обычному поруганию. Была полностью разрушена алтарная часть и колокольня, разграблено все, что только можно разграбить. Последнего священника Василия Михайловича Агатицкого ждал мученический венец - он был убит красноармейцами 4 октября 1918 г.: менее чем через месяц после новомучеников Зилантовских в Казани, менее чем через 2 месяца после святителя Амвросия в Свияжске...
   В годы Перестройки вопрос о возрождении именно этого храма встал одним из первых. История, связанная со знаменитыми святынями XVI века, мученическая кровь века XX - все это сделало его одним из особо значимых в масштабах всей епархии. Неслучайно, что новое освящение его преосвященным епископом Анастасием (ныне высокопреосвященным архиепископом) состоялось 30 сентября 1990 года - всего через год после торжественного открытия Петропавловского собора Казани.
   Вот уже 15 лет как в древних Тетюшах вновь действует Троицкий собор. К сожалению, Тетюши сейчас малоизвестны в паломническом мире. Из-за дальности пути, сюда гораздо реже приезжают казанцы, чем в Раифу, Свияжск, Семиозерку или даже Аркатово. Один из древнейших православных центров Казанской епархии превратился в обычный отдаленный райцентр! Люди, все же побывавшие там, неизменно запоминают его как одно из красивейших мест на высоком правобережье Волги - там, где она разливается на необъятную ширь после слияния с Камой. Мы же, зная уникальную историю этого места, можем назвать его ныне "светильником под спудом".
   Лаишево
  
   Лаишево (Лаишевский острог в XVI веке, уездный город Лаишев - в XIX-м) - тоже одно из самых первых русских поселений Среднего Поволжья. Оно было основано как крепость на Каме еще в 1557 г. воеводой Петром Ивановичем Шуйским - сразу после завоевания Казанского ханства. Как булгарское же поселение Лаишево существовало, по-видимому, еще с рубежа XIV-XV веков.
   В русской крепости XVI века, опоясанной полукилометровой бревенчатой стеной с 6 башнями и 582 бойницами, изначально было построено 2 церкви: Успенская и Никольская. На посаде стояла третья церковь - Воскресения Христова. Ни одна из них не сохранилась, но место это, как видим, является "намоленным" в течение 4 с половиной веков - а это само по себе уже заслуживает особого внимания и почитания.
   В современном поселке Лаишево с 7-тысячным населением - сразу два собора. Один - бывший городской (правда, ныне не действующий), другой - бывший монастырский. Причем, последний является одним из крупнейших действующих храмов не только в Казанской епархии, но и во всем Среднем Поволжье.
   Это Троицкий собор бывшего Троицкого Лаишевского женского монастыря, основанного фактически в 1888 г. (в качестве общины), а формально - в 1895 г. Уже через несколько лет зодчий Ф.Малиновский отстроил по единому проекту весь ансамбль этой новой обители - третьей в епархии по численности подвизающихся (более 200 монахинь и послушниц) после Казанского Богородицкого и Свияжского Иоанно-Предтеченского монастырей. Кстати, в последнем был построен собор, почти один и одному схожий с Троицким Лаишевским. Два огромных храма начала XX века - Скорбященский в Свияжске и Троицкий в Лаишево, - оказались крупнейшими творениями зодчего Малиновского за всю его богатую архитектурными проектами жизнь.
   Строительство продолжалось почти 12 лет (1901 - 1912 гг.) - еще дольше, чем в Свияжске. Кирпичи бесплатно поставлял купец К.А.Макашин. Землю под масштабное храмовое строительство (и под все корпуса для общины) еще в 1880-х годах пожертвовала коллежская советница Татьяна Михайловна Ментова. Этим меценатам монастырь был обязан своим существованием... к сожалению, очень недолгим.
   Строительство ознаменовалось трагедией в 1904 г. - тяжелом году для Казанской епархии, да и всей России (была похищена Казанская чудотворная икона, считавшаяся особой покровительницей восточных пределов России, а на Востоке как раз шла крайне неудачная русско-японская война). Совпадением стало или же Божьим предзнаменованием, что как раз тогда обрушились леса на каркасе собора с 49-ю сестрами монастыря, подносившими кирпичи. Увечья у всех были страшные, а 17 сестер погибли... Похоже на предвестье грядущего мученичества тысяч иноков и инокинь после революции - в том числе и лаишевских. Вообще же, надо признать, что при строительстве русских соборов жертвы бывали нередко. Люди в беззаветном служении Богу не жалели себя, отдавались целиком, и Господь порой забирал их в небесные храмы раньше, чем заканчивалось возведение земных... На стройке церкви надорвалась, таская кирпичи, 18-летняя Марфа - преподобная Дивеевская, любимое духовное чадо преп. Серафима.
   За 5 лет до революции Троицкой монастырский собор был освящен. Интересно, что и в Дивеево новый великий собор был достроен тоже только перед самой революцией - но там его даже не успели освятить...
   Лаишевский же собор все-таки в течение 18 лет слышал в своих стенах пение литургических молитв: монастырь закрыли в 1929 г., а сам храм - в 1930-м. В 1993 г. он был возрожден как приходской. Сейчас это поистине - гордость Лаишево, его каменный цветок.
   Как мы уже сказали, здешний храм - почти копия Свияжского. Та же пирамида византийских куполов, возносящихся к небу друг над другом.
   Все же есть ряд отличий. Окна Лаишевского храма - шире, зато их меньше. Например, в световом поясе под куполом их 8, а не 16. Вдвое меньше окон и на боковых многогранниках. Из-за этого внешний декор Лаишевского храма выглядит чуть попроще. Облик здешнего собора геометрически не столь сложен, зато в плане монументальности он от этого даже выигрывает.
   Внутри также имеются отличия - во всяком случае, после реставрации 1990-х годов. Старинные настенные росписи Лаишевского храма, к сожалению, не сохранились, все стены выбелены, заново. У Свияжского же аналога, живопись уцелела более чем наполовину... правда, надолго ли удастся сохранить ее в дальнейшем, сказать сложно.
   ***
   Что же касается второго храма, о котором мы упоминали вначале - бывшего городского лаишевского собора, - то он сохранился значительно хуже. Это Софийский храм 1853-1870 годов, построенный на месте обветшавшей одноименной церкви 1767 года... вообще же приход на этом месте существовал с 1560-х годов. Статус собора почти автоматически придавался главным храмам больших поселений, как только те официально "производились" в уездные города. Поэтому, когда в 1780 г. Лаишев стал уездным городом, его Софийская церковь стала собором.
   Софийский храм тоже весьма велик. Пятиглавый, построенный в "теремном" стиле, он имел внутри 5 престолов! Его колокольня над западным входом, более 30 м высотой, не сохранилась. (Впрочем, еще большей потерей для Лаишево стало варварское разрушение 6-ярусной надвратной колокольни Троицкого Лаишевского монастыря. Она была высотной доминантной, видной с другого берега Камы, и помимо трех площадок звона, в ней на разных этажах помещались: церковь Александра Невского, школа, просфорная и сестринские кельи).
   Софийский собор, как и Троицкий, был закрыт в 1930 г. В 1956 г. в нем разместили кинотеатр.
  
   Чистополь
  
   Чистополь к рубежу XIX-XX веков стал вторым по величине городом Казанской губернии после самой Казани. По переписи 1897 г., в нем жило 20 тысяч человек. Для сравнения, в Чебоксарах население составляло тогда ок. 5 тысяч жителей, в Царевококшайске (современная Йошкар-Ола) - 1,7 тыс., в Свияжске - 2,3 тысячи.
   Бывшее село Чистое Поле, основанное на Каме в начале XVIII в., уже в 1781 г. стало уездным городом. Никогда не знавшее крепостничества (его основали русские крестьяне-переселенцы, искавшие воли на новых, малоосвоенных землях), оно очень быстро превратилось в крупнейший центр торговли и различных ремесел. Соответственно, многочисленные местные купцы и предприниматели активно жертвовали деньги на строительство церквей (их было 6), а с 1864 г. - на Успенский Чистопольский монастырь: первую обитель нашего края, основанную после более чем векового перерыва, связанного с упадкам монастырей по всей России.
   Успенский храм обители (1894 - 1901 гг., творение Малиновского, с замечательным внутренним убранством мастера Тюфилина), к сожалению, не сохранился - так же как и второй монастырский храм - преп. Сергия Радонежского. Большая и красивая женская обитель, в которой подвизалось более полутора сотен сестер (158 - в 1905 г.), была упразднена и большей частью разрушена, а ее последняя настоятельница м. София сподобилась мученической кончины в 1930 г. От монастыря осталось лишь несколько корпусов, построенных по проекту все того же Малиновского.
   Зато уцелел и ныне действует Никольский городской собор - главное украшение и доминанта центра Чистополя.
   Он стоит на высоком берегу Камы прямо над рекой - подобно тому, как очень похожий на него Спасо-Преображенский собор Рыбинска - на берегу Волги. Неслучайна такая параллель между этими двумя шедеврами классической архитектуры русской провинции: их даже построили-то одновременно - в 1838 г. был освящен собор в Чистополе, и в том же году начато возведение собора в Рыбинске. С рыбинским шедевром мы уже сравнивали собор в Елабуге. Чистопольский еще более похож на него. Но если и было заимствование, то разве что обратное: и елабужский, и чистопольский соборы построены все-таки чуть раньше. "Одним из лучших церковных сооружений классицистической эпохи на территории нашего региона" назван величественный чистопольский храм в академическом справочнике РТ. Но подробно описывать его здесь нет особого смысла: достаточно вновь открыть главу про елабужский собор... Только здешний храм по пропорциям чуть более приземист, а обилие коринфских колонн на барабане центрального купола отличает его навершие.
   Автор проекта Никольского собора - Пятницкий: зодчий, навсегда прославивший свое имя возведением главного здания Казанского Императорского Университета. А ограду и ворота строил не менее известный в Казанской губернии архитектор Петонди, тоже уже не раз упоминавшийся в нашем путеводителе.
   Вообще целое созвездие имен мастеров связано с историей сооружения и благоукрашения собора. При его обновлении в 1870-е годы, великолепный иконостас сработал мастер Тюфилин (см. о нем в главах про Петропавловский собор, церковь Ярославских Чудотворцев и др.). Сами иконы написал известный петербургский художник Пошехонцев, а стенной живописью украсил интерьер храма Померанцев. Много средств пожертвовали на собор купцы Григорий и Дмитрий Поляковы - из самой знаменитой династии местных предпринимателей: в 1880-х годах сын второго из них Иван Дмитриевич основал чистопольский чугунолитейный завод.
   Кстати, Иван Дмитриевич тоже был крупным благотворителем - комплекс упомянутого Успенского Чистопольского монастыря строился в основном на его деньги (а также средства Ивана Григорьевича Стахеева из Елабуги).
   Одновременно с постройкой Успенского монастырского собора на рубеже XIX-XX вв., прошло и частичное обновление Никольского собора (1901 - 1902 гг.). Но в целом, его облик существенно не изменился.
   Никольский собор был закрыт в 1927 г. В 1932 г. его открыли, но передали "обновленцам". Три года он действовал как "обновленческий", но ставка власти на эту марионеточную раскольническую организацию, как известно, не оправдалась - паства в основном игнорировала "красных попов" и обходила стороной их храмы, - поэтому в 1935 г. собор был повторно закрыт и обращен в склад.
   Во время Войны эвакуированные в Чистополь Борис Пастернак и Арсений Тарковский если чем и имели возможность любоваться в тоскливом уездном городе, переполненном беженцами - так это силуэтом поруганного, но уцелевшего собора. Подобно тому, как в соседней Елабуге последнее, что видела в своей земной жизни Марина Цветаева - тоже закрытый и оскверненный собор...
   В 1990 г., одним из первых и епархии, Никольский храм Чистополя был возвращен Церкви.
  
   3. Самые почитаемые храмы и святые источники сельской местности.
  
   Булгар.
  
   И мусульмане, и православные почитают святым место этого древнего города, развалины которого, несмотря на многие прошедшие века, сохранились близ слияния Волги с Камой. И у тех, и у других есть на то свои причины. Булгар - столица некогда могущественной, но давно исчезнувшей, Волжской Булгарии, - с XV века превратился в городище, в археологический памятник... Однако это памятник не только 11-вековой истории ислама в Поволжье, но и тех первых единичных проблесков христианства, что вспыхивали здесь порой задолго до присоединения этого края к Русскому государству.
   В 922 году Булгария приняла ислам. Это событие, действительно, грандиозного исторического масштаба известно в нашем краю всем. Почти ровно 3 века спустя случилось, казалось бы, несопоставимо более малое происшествие - гибель от рук толпы одного-единственного человека. Но имя этого человека вошло во все Четьи Минеи, какие только были, есть и будут - имя святого мученика Авраамия Болгарского (†1229 г.). Первомучеником Вселенской Церкви стал архидиакон Стефан, и со времен написания книги Деяний Апостолов это не забудется уже никогда. Первомучеником Земли Казанской (вернее, тогда еще Земли Болгарской) стал св. Авраамий - и это тоже не забудут православные нашей епархии... да и, пожалуй, всей России. На крови исповедников, положивших "душу свою за други своя", стояла и стоит Церковь.
   Как звали св. Авраамия до крещения, неизвестно. Мы знаем лишь, что он был булгарский купец, изначально правоверный мусульманин. Очевидно, во время своих торговых поездок на Русь, он познакомился с Православием и через какое-то время принял крещение... где и когда - в точности неизвестно. Вероятно, неизвестным остался бы и сам факт перехода в новую веру, если бы св. Авраамий не начал проповедовать эту веру прямо во время одной из больших ярмарок в "Великом городе" (так называли в русских летописях г. Булгар). Разным бывает поведение людей, воспринявших "молодое вино" (по евангельским словам Христа). Праведный Авраамий не мог таить в себе открывшуюся ему истину. Фанатичная толпа избила его. Когда и это "не помогло", его бросили в темницу - яму, называемую зиндан.
   Но ни регулярные избиения в течение многих дней, ни другие муки не могли заставить мужественного исповедника отречься от Христовой веры. Тогда его вывели за город и обезглавили. На месте казни мученика забил св. источник - уже много веков почитаемый богомольцами как источник св. Авраамия.
   Мощи же мученика упокоились вдали от родины - во Владимире, в древнейшем Успенском Княгинином монастыре. Такую почесть воздали ему русские люди, узнав о его подвиге и перенеся его тело в этот великокняжеский стольный град - уже в следующем 1230 году. Так булгарин стал живым примером стойкости во Христе для всей Руси. До сих пор он чтится святым покровителем града Владимира. Он стал одним из восьми первых святых Руси - по времени всероссийского прославления. Булгария уже через несколько лет после мученичества св. Авраамия утратила свою независимость, подпав с 1236 г. под власть Батыя и его потомков-чингизидов. Само слово "булгары" как обозначение народа постепенно исчезало...
  
   Вторым из православных мучеников нашей земли стал Феодор Болгарский. История повторилась: он принял смерть при таких же обстоятельствах, но почти ровно век спустя - в 1323 г.; уже в период, когда Волжская Булгария была частью Золотой Орды. Имена свв. Авраамия и Феодора Болгарских на всех службах в церквях Казанской епархии употребляются, как правило, нераздельно. Но вот жития второго мученика, к сожалению, нет - мы не знаем о нем почти ничего, кроме... кроме самого главного - что он "душу свою положил" за Христа.
   Проходили столетия...
   В память мученичества Авраамия и Феодора в начале XVIII века был основан Успенский Болгарский монастырь. Точное время появления его на карте нашей епархии неизвестно, но в 1712 г., при Петре I, дьяк Михайлов впервые в истории описал булгарские развалины: именно ему было поручено тогда произвести отмежевание земли для постройки монастыря. А к 1730-м годам каменный ансамбль обители, занявший часть древнего городища, уже сложился - и это был на то время один из известнейших мужских монастырей Казанской епархии. Наивысшего, но единственного в своей истории расцвета он достиг к середине XVIII века. Ему принадлежало тогда 125 десятин земли - это гораздо меньше, чем у нескольких крупнейших монастырей епархии, но больше, чем у многих других...
   И все-таки, как показало время, у православной обители, разместившейся в самом сосредоточии мусульманских святынь, не было исторической перспективы. Уважительное отношение к другим конфессиям, кроме Православия было, конечно, "не в чести" в XVIII веке, но времена менялись - и лучшие умы в православной империи понимали, что нельзя "перегибать палку"...
   В наше время от бывшего монастыря хорошо сохранилась лишь Успенская церковь - правда, сейчас она не действует, а принадлежит Булгарскому историко-археологическому музею-заповеднику. Этот обычный для XVIII века, относительно небольшой храм, восьмерик на четверике, был построен в 1732-34 гг. на средства казанского купца Ивана Афанасьевича Михляева - того самого, на чьи деньги за несколько лет до того возвели Петропавловский собор и еще несколько красивейших церквей Казани. После упразднения монастыря в 1764 г. Успенская церковь стала обычным приходским храмом села Болгар (в XVIII - начале XIX века оно, по названию храма, именовалась селом Успенским). В XIX веке была заменена ее прежняя обветшавшая колокольня над западным входом. Но в целом, внешний облик храма за почти 3 века не претерпел каких-либо серьезных изменений.
   Очень необычно смотрится православная церквушка в плотном окружении древних мечетей и палат бывшего мусульманского города! Пожалуй, только здесь, в Булгарах, и можно увидеть такое уникальное соседство...
   Вторая церковь обители - во имя свт. Николая, - и вовсе была обустроена в одной из каменных усыпальниц древнего города. Такое обращение с мусульманскими святынями, как превращение их в церкви, не могло не настроить против монахов Успенской обители (да и против всей Православной Церкви) значительную часть татарского населения, тем более, что в период пребывания на казанской кафедре епископа Луки (Конашевича) в 1738-55 гг. были проявлены уже совершенно недопустимые насильственные меры по крещению сотен тысяч "магометан" и варварски разрушены сотни мечетей. Императрица Елизавета Петровна сама распорядилась переместить епископа Луку в другую епархию, а Новокрещенская Контора, вызвавшая особенную ненависть местного населения, вскоре была окончательно закрыта. С этих пор, фактически стало ясно, что и дни Успенского монастыря тоже сочтены - по реформе Екатерины II (1764 г.) он был упразднен.
   Со времен существования обители сохранилось и несколько географических названий - например, Новоиерусалимский овраг, протянувшийся по краю древнего городища. Что общего виделось современникам епископа Луки между Иерусалимом и Великой Булгаром? Может быть то, что и там, и там от древней нехристианской цивилизации остались лишь развалины: камни "Стены плача" на месте ветхозаветного Храма да столь же печальные камни на месте Соборной мечети Булгар? А может, поразительное сходство самой сцены убиения первомученика Вселенской Церкви Стефана и первомученика земли Казанской Авраамия наводило на невольную аналогию между теми некогда процветавшими городами, в которых свершились эти события?
  
   Билярск.
  
   Великие города порой превращаются в развалины. Порой - в малые села... что ютятся близ этих развалин. "И ты, Капернаум, до небес вознесшийся..." (Лк. 10,15).
   Булгар, Биляр и Сувар были крупнейшими городами Волжской Булгарии, а стало быть, и всего Среднего Поволжья. В разное время столицей этого могущественного государства был то Булгар, то Биляр. Но Биляр раньше пришел в упадок: если Булгар оправился от опустошительного нашествия Батыя 1236 года (и даже пережил свой наивысший расцвет к XIV веку), то Биляр в том году был разорен гораздо сильнее, и века его были сочтены.
   Сейчас Билярск, находящийся по соседству с известнейшим археологическим памятником: Билярским городищем - обычное село Алексеевского района Республики Татарстан. Православный приход здесь известен еще с 1654 г., а ныне существующая церковь Архангела Михаила построена в 1877 - 1892 гг. по проекту архитектора Павла Аникина, уже не раз упомянутого в нашем путеводителе. Были освящены два придела: во славу Богоявления и во имя св. Илии Пророка. Колокольня, построенная уже перед самой революцией (в 1914-15 гг.), к сожалению, не сохранилась.
   Однако даже не храм привлекает в Билярск паломников, а знаменитый Святой ключ - один из самых известных в Республике Татарстан. И, пожалуй, самый древний из всех известных. Легенды о нем восходят еще к X веку. Вероятно, булгары почитали это место, еще будучи язычниками. Со времен принятия ислама он стал великой мусульманской святыней. Возле него были похоронены булгарские "святые" (хотя в исламе официально нет почитания святых, но народная вера в нашем регионе присваивала это имя подвижникам, угодившим Аллаху, и приводила к массовому поклонению их могилам).
   Удивительное дело! Наверное, такое возможно только в местах многовекового мирного сосуществования религий... И Казанская епархия в этом уникальна. Билярский ключ чрезвычайно почитаем и мусульманами, и православными, и даже язычниками-чувашами, которые считают себя потомками древнего племени Сувар, входившего в состав Волжской Булгарии.
   Для православных этот источник стал свят со времен чудесного обретения на нем иконы Божией Матери "Живоносный источник". Когда это было? Точно не известно, никаких сведений не осталось... но вероятно - примерно во времена основания самого прихода в XVII веке (ибо чудотворная икона издревле находилась в билярской церкви). В дореволюционных свидетельствах писали только, что "над святым ключом с незапамятных времен была устроена деревянная часовня, вмещавшая в себе три резервуара для воды". Православных богомольцев в XIX веке здесь было так много, что именно на их пожертвования священник о.Василий Пеньковский и смог организовать строительство огромного по сельским меркам храма, о котором мы уже говорили.
   В засуху здесь проводились большие молебны о ниспослании дождя: "По окончании общего коленопреклоненного молебна о дожде, по чину церковному освящалась родниковая вода, и затем, по желанию верующих, пелись молебны Спасителю, Архистратигу Божию Михаилу, а также преимущественно - Божией Матери "Живоносный Источник".
   Сюда же, как свидетельствует путеводитель конца XIX века, "во множестве стекались из разных мест" татары-мусульмане - "в начале весны и во все лето до поздней осени, каждую среду".
   Современная кирпичная беседка над источником построена уже вполне в "мавританском" стиле. Но по-прежнему приходят сюда за водой представители обеих мировых религий.
   Что интересно, Алексеевский район вообще богат на почитаемые источники. В селе Масловка с 1867 г. стояла водосвятная часовня св. Николая Чудотворца, выстроенная крестьянином Андреем Матвеевым, но разоренная после революции... в 2004 г. родник на этом месте был найден и очищен заново, часовня-беседка выстроена опять. А в самом районном центре Алексеевское очень почитается источник Ахтырской иконы Божией Матери, при котором также имеется часовня...
  
   Большие Кабаны
  
   Святыни: ряд местночтимых икон (см. в тексте).
   К югу от Казани, всего километрах в десяти от ее окраины, находится одно из древнейших русских сел Среднего Поволжья, церковь которого была основана и освящена, по преданию, еще самим первосвятителем Гурием (†1563 г.). Правда, ныне сохранившийся храм относится уже предположительно к петровской эпохе - но святынь и глубоких древностей из первоначальной церкви в нем сохранилось столько, что им мог бы позавидовать любой столичный собор. Именно это сделало Большие Кабаны настоящей духовной жемчужиной окрестностей Казани и, пожалуй, главной святыней Лаишевского района.
   Село вполне оправдывает первую часть своего названия - оно, действительно, большое (526 жителей на 2000 г.). А до революции было еще крупнее: ок. 1,5 тыс. человек к началу XX в. Приход же, считая несколько окрестных деревень, и вовсе был огромен, включая 2,5 тысячи мужских и женских душ. И вся прилегающая земля, насколько хватало взгляда, принадлежала общине - десятки квадратных километров пашни и лугов (4055 десятин накануне революции). Богатое было село - и очень богатый приход!
   Земли эти издревле считались церковными. До 1764 г. село принадлежало архиерейскому дому, крестьяне относились к категории монастырских и никогда не знали помещичьего крепостного права.
   На средства архиерейского дома, очевидно, и была построена ныне существующая каменная церковь во славу Преображения Христова (престольный праздник 6/19 августа). В ней два боковых придела: Введения во храм Пресвятой Богородицы и Иоанна Богослова. Год ее сооружения неизвестен - клировые ведомости, что сохранились с 1816 года, молчат об этом. По стилю она - начала XVIII или даже, возможно, конца XVII века: одна из самых древних сохранившихся церквей в сельской местности нашей республики.
   Еще одна ее особенность - она никогда не закрывалась. Долгое время была единственным действующим храмом Лаишевского района, и потому многие святыни из других приходов люди, спасая, перенесли сюда. Так для огромной территории - до самой Камы на юге, - Преображенский храм стал тем же, чем церковь Ярославских Чудотворцев для Казани.
   До сих пор в этой церкви поминают благочестивую рабу Божию Анастасию, которая... дала взятку одному из советских чиновников, чтобы храм не разоряли. В голодные годы первых пятилеток и массового раскулачивания она пожертвовала главной кормилицей семьи - коровой. Подвиги не обязательно должны выглядеть красиво. Для той эпохи это был подвиг - и такой ценой была спасена церковь.
   Конечно, в годы безбожного лихолетья она все равно сильно обветшала, но за последние 15 лет частично "подновлена" снаружи и внутри. По словам настоятеля о. Георгия (на приходе служит с 1990 г.), среди жертвователей есть даже татары-мусульмане. На их средства был устроен, например, новый каменный пол храма. Со словами: "Бог все равно один", люди давали деньги на благочестивое дело. Так и теплится на селе эта тихая лампада - силами самих местных жителей.
   Что-то поистине царственное чувствуется в ее облике - высокой, желто-белой, словно бы золотой. Пусть стоит она на простой деревенской улочке, и рядом куры клюют что-то в траве, все равно кажется: это небесный венец, опустившийся на землю и освятивший окрестности.
   На венцы похожи ее златые главы - над самим храмом и колокольней, а еще - над каждым углом нижнего куба, над обоими приделами и над алтарем: всего - 9 куполов.
   Зелень округлой кровли и золото маленького шлемовидного купола над ней, надетого на белый восьмигранный "фонарь": вся эта верхняя часть храма словно бы взята, как шапка Мономаха, с какого-нибудь знаменитого барочно-классического собора... Какого? Петербургского? Московского? Почаевского?.. Мало ли было построено на Руси Божиих храмов в XVIII веке. Много великих, еще больше - малых. Но "великое" и "малое" для Бога относительны.
   Сразу несколько почитаемых икон сохраняется в старинном храме. Народная вера так проста и так велика, что люди часто говорят про церковь в Больших Кабанах: "Там все иконы чудотворные". Благодатная атмосфера намоленности создает ощущение, что Чудо - вот оно, здесь, рядом: оно - сама жизнь этого места, и никуда отсюда не хочется уходить, как из настоящего Божьего дома.
   Есть здесь старинный образ свт. Николая Чудотворца. Есть почитаемые Богородичные иконы. Но самой знаменитой святыней была и остается резная скульптура "Христос в терновом венце" (XVIII в.). В приходе известно столько чудесных сказаний о ней, что их хватило бы на целую небольшую книжку.
   В боковой нише справа от древнего иконостаса сидит Спаситель, подняв правую руку к щеке, скорбя о грешном человечестве. На коленях его лежат кресты, к которым прикладываются богомольцы. На ногах - часто меняемые тапочки, которые, как говорят прихожане, по вере исцеляют многих от болезней ног. Рядом стоит большое Распятие, которое два года назад было отмечено мироточением.
   Слева от иконостаса - другая великая местночтимая святыня: крошечный, вершковый список Казанской иконы Божией Матери, вделанный в довольно большой киот. Здешняя "Владычица Казанская" - явленная икона, и явилась она тоже простой девочке: так же, как и сам первообраз 1579 года. Необыкновенное сияние из-под воды осветило сельский источник, когда юная свидетельница чуда пришла за водой. Она подняла маленькую икону со дна... С тех пор сама святыня пребывает в церкви, а источник стал целебным. В советское время его осквернили и засыпали, но ныне на этом месте планируется возвести часовню. 23 октября 2005 г. состоялся крестный ход прихожан от церкви к месту древнего чуда и о. Георгий освятил фундамент будущей часовни.
   Похожая история - с явлением чудотворной иконы Параскевы Пятницы на источнике в Биме, довольно отдаленном селе Лаишевского района (чудо 1840 года). В советское время и церковь в Биме, и еще более старая церковь Богоявления в Егорьево, где эта икона тоже одно время пребывала, были разорены. С тех пор образ Великомученицы также нашел приют в храме Больших Кабанов. Можно еще много рассказывать о святынях древней Преображенской церкви. Изредка в нее организуются паломнические поездки из Казани, но большинство богомольцев приезжают "своим ходом" - приобщиться самой благодатной атмосферы этого светильника под спудом.
  
   Аркатово
  
   Святыни:
   Смоленская Седмиозерная икона Божией Матери
   Ряд других местночтимых икон (см. в тексте)
   Три святых источника
  
   Из всех русских сел Татарстана наибольшее количество паломников привлекало и привлекает старинное Аркатово в Пестречинском районе - и это несмотря на то, что расстояние до него от Казани около 50 километров (вдвое больше, чем, например, до Раифской пустыни). Смоленско-Богородицкая церковь 1746 года с находящейся в ней одноименной чудотворной иконой, а также три святых источника - вот сокровища этого села, его духовное богатство. Оно не дало ему полностью исчезнуть с лица земли даже в ХХ веке, хотя население за годы советской власти сократилось во много раз и на 2000 год составляло всего 28 человек (перед революцией было несколько сотен). Это гораздо меньше, чем в обычных деревнях, однако, как известно, поселок все же называется не деревней, а селом, если в нем есть церковь. Жители Аркатово и окрестностей сумели отстоять свою удивительную по красоте церковь от разрушения, и даже интерьер в ней сохранился почти неприкосновенно, что воспринимается уж совсем как чудо. Для нашей сельской местности - случай почти небывалый. Церковь закрывалась в 1930-е года, вновь стала действующей в 90-е, но даже пока была формально закрыта, ее убранство в основном отстояли от расхищения, а чудотворную икону сокрыли у себя благочестивые люди. Сейчас она снова в храме.
   Когда-то Аркатово было крупным и процветающим русским селом. Основанное во II половине XVII века помещиком Федором Аркатовым, оно прославилось в следующем веке при его сыне Демиде.
   Позже оно стало центром большой волости, а в огромный приход Смоленской церкви входило на 1908 год 2265 (!) человек. То был один из крупнейших сельских приходов епархии - и один из богатейших в ней (34 десятины церковной земли и 400 руб. капитала - в несколько раз больше, чем у других церквей).
   Как уникальное святое место Аркатово известно с XVIII века. Это - совсем иная эпоха епархиальной "священной истории", чем Большие Кабаны или, тем более, Булгары! Что не значит, будто почитание этого села православными жителями чем-нибудь уступает более древним святыням. Место это овеяно многими легендами и сказаниями. Все здесь буквально дышит воспоминаниями о чудесах. И то, что масштабы происходивших здесь событий кажутся не относящимися к "большой" истории Церкви, не значит, будто они "малы" для искренне верующих. Божий промысел все расставляет по своим местам. Рассказы о чудесах в Сарове и Дивеево тоже когда-то представлялись малодостоверными народными сказаниями сугубо местного значения (до всероссийского прославления Серафима Саровского в 1903 г.). Про любимую в народе "рабу Божию Ксению" до поры до времени никто не писал ни в одной книге по истории Русской Православной Церкви. А чудо в Аркатово относится примерно к той же эпохе. Но с XVIII века многое из "малого" давно уже перестало быть таковым. Все общецерковные святыни когда-то были местночтимыми. Не стоит об этом забывать.
   Шли 40-е годы XVIII века. Мальчики-пастухи из имения помещика Демида Аркатова нашли в небольшом болотце - каких много в здешних лугах, - плавающую "дощечку", которая оказалась иконой Божией Матери. Икона плавала ликом вниз, но изображение нисколько не пострадало от воды.
   Образ принесли в дом Аркатова. Каково же было удивление, когда на следующее же утро он пропал. Нашли его на том же самом месте - в том же болотце. Снова принесли - и снова, в третий раз, он непостижимым образом вернулся на прежнее место.
   Разумеется, это было воспринято всеми как знамение. Божия Матерь явила Свою икону - но не желала, чтобы она стала простой домашней иконой в усадьбе Аркатова. Подобными чудесами - неоднократными возвращениями одного и того же святого образа на место его явления, - изобилует вся история Святой Руси. Феодоровская Костромская, Курская Коренная иконы и многие другие.
   Демид Аркатов понял знак и решил построить на свои средства монастырь, подобающий такой святыне. Но до основания монастыря дело не дошло. Шел, как мы уже говорили, XVIII век. Страшные бюрократические препоны со времен Петра I мешали основанию каких-либо новых обителей. Недалеко было и до упразднения многих из тех, что существовали. Благочестивый помещик ограничился постройкой крупной по сельским меркам каменной церкви - в 1746 году. Здесь и нашла свое место чудотворная икона - Божья Матерь Одигитрия Смоленская, Седмиозерный ее список. Церковь в честь нее также получила наименование Смоленской.
   Чудеса от самой храмовой иконы и от некоторых других почитаемых образов не прекращаются от эпохи обретения до наших дней. Например, другая икона Божией Матери Неопалимая Купина несколько раз спасала храм и село от пожара. Почитается и очень редкая икона Божией Матери Трех Радостей - многие, вероятно, даже не слышали такого названия, между тем, в честь этой иконы установлен общецерковный праздник 26 декабря/8 января (на второй день Рождения Христова). Кроме Божией Матери и Богомладенца Христа, на ней изображен и младенец Иоанн Предтеча, так что общая радость трех лиц и дала название иконе. Такой же точно образ находится в Москве, в церкви Троицкой на Грязях, а в Аркатово хранится почитаемый список.
   Среди чудесных случаев, рассказываемых в народе об аркатовской церкви, самое известное и легендарное - несостоявшееся венчание двух круглых сирот, которые оказались родными братом и сестрой, но не знали об этом: венцы, согласно легенде, слетели с них и вознеслись на крест церкви, где и повисли надолго. Так был предотвращен грех инцеста.
   Церковь очень красива и снаружи, и внутри. Казалось бы, она ничем особенно не отличается от традиционных храмов того времени (так что даже в некоторых путеводителях под статьей "Аркатово" печатают по ошибке фотографию одной из соседних похожих церквей). В XVIII веке в селах и городах выросло-расцвело множество "восьмериков на четверике", словно белых сложенных бутонов. Немало и шатровых колоколен... правда, в нашем регионе их все же заметно меньше, чем в Центральной России. Колокольня аркатовской церкви, над ее западным входом, чуть накренена - она стала "падающей башней"... но и это, как мы уже писали, не такая уж огромная редкость. Купола и кресты самого храма и колокольни очень красивы и изящны. Но и не в это дело... Тайна скромной, сокровенной красоты аркатовскй церкви - в удивительно благодатном духе, который здесь присутствует... которым невольно проникаются даже атеисты и маловеры. Стоит увидеть ее еще издали, за несколько километров (вокруг все поля, поля...) - сразу будто распахивается что-то в душе, а тяжкие мысли отступают. Будто подъезжаешь к какому-то очень родному месту.
   Еще лучше чувствуешь себя внутри храма. Уникальность аркатовской церкви - замечательная ее сохранность. Редкий, очень редкий случай, когда мы можем любоваться сельским храмом так, как если бы никакой революции и не было. Узорные иконостасы основного престола и Никольского придела, прихотливо-резные киоты - все деревянно-позолоченное убранство каменного храма... все - налицо. Чем-то интерьер отдаленно похож на церковь Ярославских Чудотворцев в Казани... только здесь храм - древнее ровно на полвека. Множество старинных, потемневших от времени икон, тусклые завитки позолоты - вся древнерусская сельская старина словно воплотилась воочию в этом маленьком "соборе", как его называют иногда. Вся вера, все упование верующего народа - тех "нищих духом", о которых говорит Христос. И очень символично живописное изображение, во всю западную стену основного восьмерика копии картины Нестерова "Видение отроку Варфоломею"... Этот известнейший сюжет из жития преп. Сергия Радонежского, из его детских лет, как ни один другой являет картину простой и чистой веры - той веры, по которой даются чудеса. Той, которая веками не оскудевала на Руси. И то, что отрок Варфоломей пас стадо в момент явления ему дивного старца, наводит на аналогию с аркатовским чудом: ведь Смоленская икона тоже явилась мальчикам-пастухам.
   Благодатная атмосфера Смоленской Богородицкой церкви поистине незабываема...
   На окраинах села, в пределах видимости церкви - святые источники (один из них - с купальней). Удивительно такое их количество в одном месте! Кажется, будто вся земля здесь, по воле Матери Божией, освященная Ее невидимым присутствием, источает целительную влагу. Как источает ее знаменитая Почаевская Богородичная стопа... только здесь - в нескольких местах сразу.
   Главный источник, как и церковь, называется Смоленским, в честь той же иконы. Как отмечается в литературе об Аркатово (обычно это маленькие статьи), "вода из Смоленского источника лечит головные боли, воспалительные процессы, внутренние боли".
   Поблизости - ключи "глазной" и "солдатский". Поскольку Смоленская икона Богоматери иначе именуется Одигитрией ("Путеводительницей" или, дословно, "Прозрительницей", то есть Той, через Которую приходит прозрение), то особенно много исцелений от иконы и от святой воды связано с глазными болезнями. В наше время на "глазном" источнике зафиксированы многочисленные случаи исцеления людей, страдающих слабым зрением. Люди регулярно пьют воду, промывают глаза, и через некоторое время это помогает. С одним из таких исцелившихся автор книги знаком.
   К "солдатскому" источнику приезжают люди, потерявшие здоровье на войне, в многочисленных "горячих точках" или просто во время воинской службы...
   Разумеется, по вере, на всех этих источниках даются исцеления или частичные облегчения и от многих других недугов.
   "Никто да не уедет отсюда опечаленным..." - эта фраза, которую однажды сказал преп. Сергий Радонежский про Троицкую обитель, наверное, вполне может быть отнесена и к Аркатово.
  
   Урсала.
  
   Святой ключ этого села известен с середины XIX века. История его такова: во время полевых работ житель села Альметьево направился к ближайшему источнику за водой. Он был очень удивлен, когда увидел посередине небольшого водоема плавающую икону. Татарин побоялся взять икону и позвал урсалинского крестьянина по имени Степан, который рядом пахал землю.
   - Слушай, Степан, там, в воде плавает ваш Бог, я боюсь взять, Аллах накажет, а ты русский, иди - возьми.
   Долго Степан старался взять икону, но она отплывала на другую сторону водоема. Степан решил сначала помолиться усердно Богу и только тогда, с большим усилием, взял ее в руки. Дома, как полагается, поставил святой лик в передний угол, но к большому удивлению, утром образ исчез. Степан был в растерянности, но все-таки поехал продолжать заканчивать работы на поле. Приехав на поле, увидел, что тот татарин несет ему икону со словами "Чего же ты Бога здесь оставил". Удивленный Степан не мог понять, кто мог унести икону к источнику. Он с большим усердием помолился пред иконой, после чего взял ее и увез домой. Но утром его снова постигла та же участь, только с наказанием. Икона снова пропала, да и к тому же Степан ослеп. Долго молился он Богу о прощении своих грехов, умолял Божию Матерь вернуться. Помолившись, Степан умылся святой водой, глаза открылись и икона сама подплыла к его рукам. С крестным знамением взял он лик и понес в храм Архистратига Михаила в селе Тихоновка. В начале XX века, по разрешению Самарского архиерея, икону увозили в Казань для написания в нее списка. Сейчас следы подлинной иконы затеряны. Часовню на роднике разрушили в 1937-1938 годах. В годы военного лихолетья можно было свободно ходить на ключ 30 мая и в другие праздники Божьей Матери. А вот в хрущевские времена опять началось гонение на паломников к святому ключу. Местные власти залили его мазутом, затем на мазут было вывалено две машины камня, родник стал зарастать, а купальня заболотилась.
   Родник пробился чуть ниже завала, но уже не родником с водоемом, как было раньше, а ключами в виде креста. В настоящее время родник обустроен и является почитаемой святыней нашего региона.
   ? Формально статус лавры получила лишь в 1744 г., но фактически ее называли так гораздо раньше.
   ? При учреждении штатов в 1764 году Казанский Богородицкий монастырь был отнесен ко II классу, а в 1809 году возведен в высший I класс.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   136
  
   136
  
   136
  
   136
  
  
  
Оценка: 4.82*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"