Из всех вообще безнравственных отношений - отношение к детям как к рабам есть самое безнравственное.
Гегель.
"Как противоестественное становится естественным". Если б ко всей Человеческой Истории вдруг понадобился какой-нибудь один поясняющий подзаголовок, как к старинному роману, он мог бы выглядеть примерно так. Но не будем спешить и ставить его Истории Человечества - поставим для начала к истории Интерната. А что вообще можно изобрести более противоположное и Семье, и всему изначальному Божьему замыслу о человеке, чем Интернат. Как же он тогда умудрился появиться на свет?
Что он из себя представляет с точки зрения детей? Коллективное многоглавое чудовище, созданное, чтобы их пожирать. "Бабайка" с мешком - многоместным: на тысячи и тысячи персон. Кто же из ребятишек, хотя бы понаслышке узнавших однажды о существовании этого чудовища и этого мешка, его не боится?
Кого что приводит сюда? Алкоголь отцов, любовники матерей, талант самих детей и их полная бездарность, самые карьерные и самые пофигистские соображения родителей, заботы родственников и знакомых, вдруг подсказавших "лучший вариант" и похлопотавших, чтоб "устроить". Интернат как наказание, интернат как подарок, интернат как "путевка в жизнь", интернат как фактор географический. Интернат как... просто интернат и всё!
Одни в нём - потому что сироты, другие - потому что таланты, третьи - потому что раздолбаи. Четвертые - потому что таланты и раздолбаи одновременно. Одних родители не любят, других любят уж слишком и расписали наперед всю их жизнь. (А расписания - это как раз по части интерната). Или когда родители много колесят по миру, иногда им приходится сдавать детей в камеру хранения.
В истории образовался как бы доброкачественный и злокачественный Интернат: один - при живых родителях, другой - для сирот. Речь в нашем очерке, ввиду его краткости, пойдет только о "доброкачественном". О самом странном: ЗАЧЕМ интернат, если родители живы? Тем не менее, он зачем-то существует (причём, стабильно, тысячелетиями!) и в этом стоит разобраться.
Он - та нота, без которой симфония существующего мира никак не складывается. Если бы сложилась - это был бы уже совсем другой мир!
Взять детей из родительского дома и растить, не выпуская на волю - в разных странах и эпохах это казалось наиболее оптимальной педагогикой. Во всяком случае, для элитного меньшинства - большинство-то в образовании не нуждалось вовсе. Это - ґкак бы испытание, нарочно придуманное некой ведьмой-судьбой: хочешь всю жизнь элитарно возвышаться над толпой, поживи-ка в начале несколько годков в закрытой толпе... совсем-совсем закрытой! На замок! А ты как думал! На самом деле, конечно, не от вредности так вышло. Как бы ни представляли себе люди нашу бедную Землю в разные времена: плоской, полусферической или даже вовсе круглой - в любом случае, она настолько велика, что всю её школами не усыплешь, как небо звездами. Школ, а уж тем более "хороших", много не бывает. Вот и свозят родители со всех концов живую дань Его Величеству Образованию в ограниченные пункты приема. Дети, конечно, как всегда, плачут, но чего с них возьмешь - "не понимают своей же пользы!".
Вторая причина Интерната: к неволе человека надо приучать с детства и только с детства, иначе хотя бы кратковременные "рецидивы свободы" будут периодически преследовать его всю жизнь. А птица, рожденная в клетке, думает, что умение летать - это болезнь.
Пусть с ранних лет постигнут на своей шкуре необходимость подчиняться - а это для любого государства (и большинства религий) куда ценнее всех остальных знаний мира, вместе взятых. "Как рождается человек, так и сгибается он перед начальником своим, - записывали под диктовку дети в древнеегипетских школах. - Мальчика отдают в слуги воину, мужа отдают в воины, а старика - в земледельцы. Мальчик рожден для того, чтобы вырвать его из объятий его матери <...> Уши мальчика на спине его - он слушает, когда его бьют".
Да это же надо изучать во всех школах! Это гениальный текст всех времен и народов!
Первое, чему учит интернат: вы должны принять Неволю, как данность, как то, что вы живете на Земле. В мире сем есть только мечта о свободе, но сама свобода - не от мира сего. А тот мир для вас на замке! Убедитесь сами! Сбежать не получится. Второе, чему учит интернат - слушать спиной.
Рабство на Земле начинается не по расовому, а по возрастному признаку. Ребенок - это будущий человек, а раб - бывший человек. Вот и было в юриспруденции древнего мира две официальных категории недочеловеков.
Как говорил позже лесковский герой Орест Маркович Ватажков: "Надо приготовлять детей к жизни сообразно ожидающим их условиям, а так как жизнь самых лучших людей ни за что ни про что бьет, то в виде сюрприза можно только разве бить и наилучших детей, и то преимущественно в те дни, когда они заслуживают особой похвалы".
Кстати, интернат, объясняет и появление в мире садизма: ведь если ВСЕ в неволе, то обладать тиранской властью над некоторыми, еще более подневольными - уже суррогат воли. Свободы-то все равно нет ни у кого - зато есть "воля" в смысле воли над другими. Так рабовладельцу легче забыть, что он тоже раб.
Как-то современный мальчик, мой ученик, случайно сравнил по созвучью слова "садовод" и "садист". И я время подумал, что ведь это очень символично. Христос по отношению к нам Садовод: "Я лоза, а вы ветви..." - говорит Он. (См. гл. 15 Евангелия от Иоанна, замечательные образы!) То есть Бог нас растит, причем, в Себе: относится к нам как к живой части Себя Самого! Антипод Божьего подхода - садистско-интернатский в широком и глубоком смысле, то есть не обязательно в плане только физических истязаний. Тут тоже "садоводство", да еще какое.
Многие от всего этого даже умиляются... сами едва понимая чему (Ах, до чего же прекрасны все места лишения свободы детей!) Самое сильное умиление автоматически включается почему-то при виде любых мальчишек в форме - и чем они младше, тем сильнее.
Эх, в Спарту бы вас, в Спарту! Вот уж где безбрежный простор для умиления...
Спарта - первый пример того, как культ коллективизма превратил целое государство в один сплошной интернат. Причём, всем интернатам интернат! На веки вечные ориентир для будущих поколений. Как Олимпийские игры древности - для Олимпийских игр современности.
Спартанское государство - высший идеал педагогического садизма. Всех мальчиков с 7 лет изымали из семей, а дальше только и делали, что били и мучили и приучали бить и мучить друг друга. И получались в итоге "идеальные воины". Садизм на службе педагогики, да ещё и патриатизма - самое возвышенное понимание садизма. Зло во имя "добра" - самая любимая для зла роль.
Нам порка строить и жить помогает.
Она на крыльях к победе ведёт.
И тот, кто битый по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадет.
Кстати, простите за каламбур: сила Спарты о-очень сильно преувеличена! В реальности - вполне "пацанское" государство. Отношение к илотам: "Бей своих, чтоб чужие "боялись". Союз с персами: "Под персами ходить не в падлу. Мало ли что там Леонид? Леонид - конечно, хороший пацан, но теперь-то персы круче".
Здесь мы наглядно убеждаемся, что любой Интернат вечной неразрывной пуповиной связан с "пацанством", "гоповством"... Даже в те времена, когда таких слов в языке ещё не было!
"Непобедимость" спартанцев - один из самых нелепых и вредных мифов в истории. Поражений они терпели ничуть не меньше, чем одерживали побед. Почти 30 лет Пелопоннесской войны понадобилось им, чтобы победить (и то не полностью и ненадолго) Афины, чья сухопутная армия вдвое (!) уступала им по численности. Да и это было бы невозможно без постыдного сговора с теми самыми персами, с которыми еще недавно спартанцы так храбро сражались. Тогда все воевали за общегреческое дело - теперь же ради своей весьма сомнительной гегемении ("крутизны")на крошечном отрезке суши, Спарта предала Элладу и надолго вступила в союз с её злейшим врагом. В последующих битвах, IV века до н.э., спартанцы не раз терпели поражения от афинян, коринфян, беотийцев. А власть Македонии и вовсе признали без всякой войны - не нашлось своего Демосфена. Ни крупного государства, ни даже хоть сколько-нибудь прочного союза они сформировать так и не смогли... что наглядно показало полную тупиковость "спартанского" пути. Как ни крути, это была засохшая, деградировавшая ветвь общества, а вовсе не блистательный пример для подражания. Ветвь, превратившаяся в розгу для битья. Отдельные, не столь уж многочисленные подвиги нисколько не перевешивают общего банкротства этого государства-интерната. И кстати, государства - предтечи Социализма!
"Во всяком есть - потенциально - и Аятолла Хомейни, и Сталин, и Смердяков и т.д. "Развитие" их ограничено только одним: отсутствием у них власти. Страшна в мире, страшна для человека только власть. И в ограничении её, в сущности, единственная заслуга, а также и призвание скучнейшей во всех других отношениях демократии". (о. Александр Шмеман)
Но интернат, как любая замкнутая система, именно власть-то и дает - в худшей её форме. Всё её "садоводство" в этом и заключается! Интернат - это маленькое тоталитарное государство. А тоталитарное государство - это большой интернат.
Как скорость каравана определяется скоростью самого медленного верблюда, так общий нравственный уровень в подобных заведениях определяется уровнем наглейших и агрессивнейших. Всё просто. Чем больше людей, тем меньше человечности. А толпа, запертая на замок - самое бесчеловечное, что только может быть. В этом - самое непростительное преступление любого насильственного коллективизма.
Стоит только какую-нибудь частичку общества "закрыть", как там, в вольере, в заповеднике, махрово расцветает вся та мразь, что на открытом просторе представлена в размазанном, еле заметном виде. Интернат - это психбольница для "здоровых", которые, чуть очутившись в палатах, сразу проявляют там все свои болезни.
А если весь мир - интернат без Отца, то с чего бы нас должны удивлять вечные издевательства людей друг над другом на протяжении всей истории? Просто мировой интернат из поколения в поколение, из эпохи в эпоху, буднично живет своей обычной жизнью. Самой обычной!.. для него.
Невозможность уйти от издевательств - самое большое издевательство. Так что жестокость просто в школе - это одно, а жестокость в интернате (или на планетке, с которой не сбежать) - совсем другое. Его стены - тот квадрат, в который возводится всё, что происходит внутри них. Причем, издевательства можно, как в Спарте, даже заранее запланировать "для мужества". Но и без всякого планирования они просто самозарождаются: "Где будет труп, там соберутся и орлы". "Труп" - это всё противоестественное в человеческой жизни, а "орлы"?.. О, "орлы" появляются в любом коллективе в любом возрасте! Нельзя нарушать закон жанра: интернат без побоев - как боевик без боёв.
Но всё же обычно (за исключением Спарты и других государств-казарм) закрытые школы заглатывали "лучших", напрочь игнорируя "простых", невкусных. Элита за право быть элитой жертвовала своим детством: рабству надо-таки отдать дань хотя бы в виде несколько процентов своей жизни. Заплатишь авансом, в начале - а, так дальше, глядишь можешь быть относительно спокоен.
Вот судьба детей аристократов в Англии: "Невозможно достоверно описать наш концентрационный лагерь, не обнаружив, что там мы на тринадцать недель превращались в бледные, дрожащие, заплаканные создания. Всем охота похвастать боевыми ранениями, но кому придет в голову хвалиться рубцами рабства?" - вспоминал свою школу Клайв Льюис, один из самых замечательных писателей Британии... Свою? Хотя при чём здесь отдельные страны? Интернат - интернационален. Снова и снова задаешься вопросом: зачем же НАМ всё это?
Вот "гуманист" Руссо считал, что детей НУЖНО растить в интернатах - именно так поступил и со своими детьми. Если всё зло пошло от цивилизации, то семья, как её передатчик - это ужасно плохо, а коллектив (интернат) - хорошо. Гармония с природой, видите ли.
"Но ни Руссо, ни Толстой, кажется, не додумали одну мысль: если человек "гармоничен по природе", то откуда же тогда взялось зло? От влияния цивилизации? Но цивилизация сама есть лишь следствие человеческой деятельности". (М.М. Дунаев)
Да, Интернат - часть человеческой цивилизации, стало быть, "истоки" его - внутри нас. Если человек разлучен с Богом, то именно эту Разлуку он будет инстинктивно воспроизводить во всех формах своей жизни. И на всех уровнях. Разлука обязательно найдет у него ту форму, в которой будет смотреться даже по-своему "гармонично" и "естественно". Выходит, интернат - это учреждение самый Гармоничной Разлуки.
По сути, педагоги типа Руссо предлагали лечить детей от семьи, как от опаснейшей заразы, строжайше изолировав их от неё. Семья - болезнь, а мы лекарства! Детство - болезнь, но мы от неё всех вылечим! "И тебя вылечат, и меня вылечат...".
В XVIII веке в России в образцовом корпусе Бецкого (кстати, созданном по системе Руссо) "5-6 летний ребенок на целые 15 лет совершенно вырвался из семьи. Отдавая детей в корпус, родители обязывались подпиской до окончания курса не требовать их обратно, отнюдь ни под каким видом, даже во временный отпуск". (В.О.Ключевский)
Какой же чудовищный "гуманизм" мог додуматься намеренно разлучать маленьких детей с родителями на 15 лет (что при тогдашней низкой продолжительности жизни и очень высокой смертности часто означало - навсегда). И ведь не фашистами же были! Просто - искренними фанатиками Пользы. С простым кредо: все зло - от семьи, все добро - от общественного воспитания.
Правда, совсем от "семьи" не отказывались, просто взамен одной, Богом данной, делали её тоже общественной, "педагогический": "Весь курс делился на пять трехлетних "возрастов". В первом ребенка встречала, взамен натуральной, педагогическая мать (в лице воспитательницы). При комплекте "возраста" в 120 человек у каждой воспитательницы было по 12 питомцев; весь "возраст" состоял из 10 педагогических "семейств", только без отцов. По мере взросления детям давали, наоборот, педагогических отцов, без матерей". (В.О.Ключевский)
В общем, маразм! Ненависть постаревшей цивилизации к детям.
Стремление искусственно "повзрослеть" людей, досрочно лишить их детства, культ патологический "взрослости" - все это тоже Интернат!
Веками развивалась педагогика ненависти к Детству как таковому. Интернат - это карантин, куда помещали малолетних людей до полного их выздоровления от этой страшной многолетней болезни. Вся педагогика была построена на том, что педагоги забыли своё детство.
Лучо Абриль Маррокин - трагикомический герой Льосы - живой, хоть и чуть гротескный символ целого направления человеческой мысли: "Теоретическая часть упражнений <...> ограничивалась единственным указанием: "Ежедневно размышляйте о несчастьях, которые несут человечеству дети". (М.В.Льоса "Тетушка Хулия и Писака")
Хорошо было бы обо всем этом выразиться совсем просто и оптимистично: Церковь - Семья, а атеизм - Интернат. Но на практике и то, и другое способно становиться Интернатом (и плодить интернаты).
Религия по изначальному замыслу должна бы вести к выходу из него - раз и навсегда. Но и она в земной ипостаси часто заражается ровно тем самым, с чем боролась. И вот уж тут как тут появляются бурсы (см. Помяловского) и прочие прелести рабского, подавляющего личность воспитания. Что ж, врачи при всех эпидемиях обычно в первую очередь заражаются сами - в этом нет ничего нового. И это даже не их вина, а один из рисков их профессии. См., например, проект миссионерских школ преп. Макария Глухарева: от проекта Руссо-Бецкого он не отличается ничем... кроме того, что его, по счастью, отклонили.
Видимо, достаточно внешне совсем "незначительных" искажений, чтоб религия перестала походить на семью.
Идут века - а в Интернате это не чувствуется. "Дети, как увидят родителей, радуются, скачут, а у нас тут монастырь, эмоции и страсти надо сдерживать!" - говорят уже в начале XXI века в приюте Боголюбовского монастыря: это в обоснование того, чтобы встречи родителей и детей не проводились вовсе или проводились как можно реже. Тот же корпус Бецкого! (Впрочем, сейчас этот приют уже закрыт после колоссального скандала, а про само Боголюбово многие церковные деятели откровенно говорят, что оно выродилось в секту).
Как тут не вспомнишь Чехова: "Вообще в так называемом религиозном воспитании не обходится дело без ширмочки, которая недоступна для ока постороннего. За ширмочкой истязают, а по сю сторону её улыбаются и умиляются. Недаром из семинарий и духовных училищ вышло столько атеистов".
Думаете, это касается только "православного" воспитания? Да ну вас, неужели вы так ограниченно мыслите? Вот самый милый и дорогой сердцу каждого "культурного", "гуманного", "толерантного" европейца Буддизм. Вот знаменитый в свое время, очень красиво и талантливо снятый, замечательный фильм "Маленький Будда".
Не знаю, думали об этом создатели полностью комплиментарного к буддизму фильма, но так уж вышло, что одно из самых сильных откровений для западного человека - коротенькая, но очень показательная сценка: малолетние воспитанники тибетского монастыря гуляют (если это можно назвать прогулкой!), а старший монах стоит в центре их круга и с равномерными промежутками, не жалея сил, крутит и хлопает огромным бичом. Нет, хлопает пока не по мальчикам, а по воздуху - очевидно для профилактики, для памяти, для звука, но... какой можно было выбрать более сильный образ Неволи! Неволи с большой буквы! Той, что подчеркнута каждой мельчайшей деталью. Карусель полного, стопроцентного, машинно-конвейерного подчинения. И уже не осталось ничего в мире, кроме этой карусели! Оглушительное щелканье длиннейшего бича: звонкого ключа, заводящего весь механизм, - и монотонно-бесконечное шлепанье каторжно-отроческих ног по кругу, все по кругу, никак не иначе: "Колесо сансары".
Боль воплотилась в змею и ждёт своей секунды. Но она ведь может ждать долго, бесконечно долго, может даже и вовсе не ужалить, зная, что сам страх боли - это уже боль. Из потенциальной ей совсем даже и не обязательно превращаться в кинетическую. Лучшая медитация - под свист кнута. А может, это нечто вроде чёток: ну, кто-то перебирает по кругу горошины, а кто-то - детей. И после этого еще уверяют, что в восточных религиях есть какой-то исключительный дух свободы, которого будто бы нет в христианстве!
Хотя, ой, чуть было не забыл... разумеется, в буддизме всё без исключения - иллюзия, поэтому смело можно сказать, что "на самом деле" не существует ни монастыря, ни школы, ни бича... Да и кто бы сомневался! Одно из главных откровений интерната во все времена - что его якобы нет.
Свист кнута тоненько-тоненько вкрапляется во всю "духовную" идиллию, как комары своим писком - в прекрасный пейзаж. Вообще комары, видимо, созданы Богом, чтоб люди ни одно место на Земле не называли раем. А щелкающе-свистящая педагогика - чтоб поменьше умилялись сами собой: своей "вековой мудростью", "тысячелетними традициями" и т.п.
Почти никогда не бывает так, чтоб Неволя где-то ограничивалась только моральными страданиями, чтоб змейка кнута не вылуплялась из её яйца - такая уж у неё особенность. Где рабство, там кнут. И это даже не назовешь жестокостью комара или червя-паразита.
Пока человек жив, его тело и душа едины. Пока та или иная форма рабства жива, физические страдания в нем неотделимы от моральных. Вместе они составляют единый издевательский "организм".
"Только в неволе закаляется воля!" Только там, где есть кнут (хотя бы потенциально) и нет возможности от него убежать (тоже хотя бы потенциально), только там и вырастают " те, кто надо". Другого выхода у них все равно нет - в том-то и прелесть такой педагогики. Педагог в любом случае получит свой результат, как надсмотрщик - результат дневной выработки невольников на плантации.
Волшебный ключик, которыми запирают, и волшебная палочка, которой бьют, вместе творят чудеса. "Жизнь покорного ведет, а упирающего тащит", - в этой старой, как мир, поговорке - всё идеологическое обоснование Интерната и полное описание его сущности.
И ведь, если вдуматься, все на свете интернаты - религиозные, даже те, которые - суператеистические! Все они жестко и жестоко приучают к системе ритуалов, "необходимых" в жизни. Только, увы, не маленькие Будды, а маленькие Павлики Морозовы вырастают в них.
Мы можем разбирать многие и многие века, но была эпоха и система, в которой снова, как в Спарте, воспитание стало Воспитанием с большой буквы - больше, чем просто воспитанием. Выковыванием человека нового типа. Выковыванием и сковыванием.
"Удивительная, наивная и бесчеловечная вера всех социалистов в силу воспитания превратила наши школьные годы в мучение, а страну покрыла концлагерями. У нас воспитывают всех - от мала до велика, и все должны воспитывать друг друга... У нас даже всерьез пытались путем воспитания из яблок делать груши и на этой вере пятьдесят лет строили биологию". (Владимир Буковский)
В первые годы Советской власти самые радикальные коммунисты предлагали наряду с частной собственностью и религией отменить семью и "национализировать" детей - воспитывать всех их в интернатах-коммунах. К счастью, эта идея не прошла - но все же недоверие к семейному воспитанию и абсолютный культ коллективизма отравили жизнь на десятилетия. Квази-интернат (он же - всеобщий лагерь) всё время стоял где-то за скобками этой системы - такая же вечная розовая мечта марксистов, как сам коммунизм.
Государственная собственность на всё, включая детей. Один из главных лозунгов: "Дети - наше будущее". Наше, опять НАШЕ "Мы", "нас" - нет ничего, кроме Коллектива! Каждый тоталитарный режим стремится руками детей украсть через форточку Будущее - только для этого воровства, собственно, дети ему и нужны. Воспитание - единственная возможность идеологической опухоли, подобной большевизму или фашизму, пустить метастазы в будущее.
Педагогика - младшая сестра Политики. Политика - это искусство управления взрослыми, и педагогика - БУДУЩИМИ взрослыми. В СССР это было особенно наглядно.
"Когда общество ничего не может предложить сегодня, оно обещает светлое будущее" - очень точно сформулировала Виктория Токарева. А интернат - "светлое будущее" в квадрате. Там настоящему вообще делают "темную". Там вся жизнь - только ради светлого завтра. В настоящем ты - раб, зато на будущее тебя торжественно обещают "сделать человеком".
Одна моя знакомая, которой "посчастливилось" учиться в советском Узбекистане (хотя сама она русская), вспоминала "рабские плантации" своего детства. Примерно на 6 месяцев в году их вывозили всей школой на хлопковые поля, где они работали, не разгибаясь, от рассвета до заката. Даже просто помыться(!) домой отпускали раз в месяц и то с неохотой. К примеру, замдиректора разрешал под свою ответственность, а директор мог случайно на машине "поймать" по дороге (шли километров 10 пешком): "Куда это вы намылились! Ничего не знаю!!! А ну-ка обратно!"
И покорно шли обратно... А ведь это формально была обычная школа! Самая обычная! Не интернат. И уж, тем более, не тюрьма.
Есть такой эвфемизм про зону: "места не столь отдаленные". Про некоторые эпохи в том же смысле хочется сказать: "времена не столь отдаленные". Вот что Анатолий Приставкин, прошедший все круги детдомовского ада, свидетельствовал об этих местах и временах: "Лучше молчи, сожмись, дрожи про себя, чтобы не заметили, не съели, пока ты малек... И пока ты не набрал живого вещества, не вызверел, не охамел и не стал пугалом для других мальков - заткнись, ходи неприметный в мелкоте. Скажут: тащи пайку - тащи, не медли. Скажут: будь рабом, ползай, оближи палец на ноге, выпей мочу на лету из струи... Все сделай, чтобы выжить. Скажут избить - бей, скажут украсть - кради! Всё нужно пройти, чтобы потом творить с другими то, что творили с тобой. Это и есть главный тут закон. Сперва едят тебя, а потом ты ешь других". (А.Приставкин "Солдат и мальчик").
Что же изменилось по сравнению древне-социалистической Спартой? Я давно заметил, что Интернат и Социализм всегда как-то сакрально связаны. Интернат - это вечная диктатура коллектива. Такое маленькое заповедно-коммунистическое государство. "Своё", то есть домашнее, здесь остаётся своим лишь на какой-то малый процент, поскольку основной закон, конституция состоит из одного слова: "Делись!" Детское общество - модель всей цивилизации! Все дети - прирождённые либералы в семье и коммунисты в интернате.
Но, как вся человеческая цивилизация, Интернат за тысячи лет своей истории умудрился всё же разветвиться на либеральный и тоталитарный. Интернат "для развития способностей" и интернат для развития рабства.
Перед нами - это эволюция целого мира. От садистско-спартанских порок, всех этих состязаний-истязаний к чему-то абстрактно-ювенально-гуманному. Где, вроде, ВСЁ хорошо, ВСЁ есть... родителей только нет.
Один современный философ сказал: "Человечество, как толпа рабов, занимается только одним: делает цепи получше, покрасивее".
Или представьте: розги поставили в вазочку, и вот они постояли-постояли и пустили сначала корни, потом веселые зеленые листики, побеги - и получился вполне себе очаровательный милый букетик. Кое-где эксперимент удался, букетики зацвели, кое-где - не очень. Но, в любом случае, попытка не пытка... а уж попытка отмены пытки - и вовсе дело благородное. Гуманизм называется...
Кажется, Чехову удалось сформулировать самый подлинный и несомненный критерий Прогресса на все времена: "Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем , когда перестали драть, была страшная".
Постепенно - кто бы мог подумать! - стали появляться уже не "механические", а творческие интернаты - где требовалось развивать уже не способности винтика-болтика, а настоящие таланты. Человечество вдруг неожиданно для себя стало втягиваться в понятие "красота", увидело, что творить её умеют, увы, немногие и их желательно учить с детства. Тут уж ради Красоты как кумира отрокам предстояло разлучаться с родителями. Не создашь же, например, в каждом малом городке консерваторию - и соответственно, школу при ней. Значит, мест, где обучают, опять, как всегда, мало: география - основа всех наших разлук. Тут уж появились дети, сами влюбленные в красоту настолько, что стали расставаться с родителями добровольно - тем более... ну, не навеки же расставаться. И все-таки время и расстояние даже и их иногда заставляет плакать.
И невольно думаешь: "Если ЭТО хорошо, то каково же плохо!". "Если свет, который в вас - тьма, то какова же тьма?"
Творчество должно бы вести нас всех к выходу из Интерната, а оно лишь подогревает нашу Гордость.
Оттого и консервируется в жизни инфантилизм. Взрослые ведь - тоже интернатские, никакого выпуска у них не состоялось, стало быть, и "взрослые" они лишь внешне и формально. Выросли в размерах, нарастили мышцы и аппетит - только и всего. Интернатская обстановка по-прежнему вокруг них, а интернатская психология - в них. Да нет, не в "них" - в "нас". Стать взрослыми для Царства Божьего МЫ так и не сумели. К жизни за пределами Интерната совершенно не подготовлены. Чтоб себя успокоить придумали, что кроме него ничего и не существует.
Представить себе, что Бога нет - так же нелепо, как представить, что у человека нет и не было родителей. Ты не просто сирота, а сирота в квадрате, в кубе. Как-то самозародился однажды. Как плесень... нет, еще хуже, еще безнадежнее: даже для плесени и то нужны споры. А тут - просто самозародился и все: вообще "без никого". Никого нет, не было и не будет - тройное "нет".
"Откровение Христа - в том, что каждому он дарует мир в "собственность" и таким образом КАЖДОГО делает свидетелем мира с Богом. Обладателем мира, царем его может быть только Личность. И всякий коллектив есть всегда, в той или иной мере, КРАЖА. Кража у Бога. Кража у человека". (прот.Александр Шмеман).
Иногда я с удивлением думаю, как же я из советского супер- коллективизма всё же сумел прийти в Церковь? Может, помимо прочего, еще и потому, что вовремя увидел её противоположность. Какая-то антицерковь - насильственное физическое единение малолетних людей, в действительности не имеющих ничего единого... кроме своей рабской участи. Словно их всех метлой в совок смели, за людей не считая -есть ведь и такое единство!
Интернат -не только символ тоталитарного государства. Это еще и символ всей "осиротевшей" человеческой цивилизации. Отец-то есть, да мы-то живем без Него, как сироты. И самое большее, самое лучшее, что у нас за тысячелетия получается - относительно "гуманизировать" всё тот же Интернат. Занимающий у нас всю планету Земля.
Потому история Интерната с большой буквы - это и есть единственная подлинная история ВСЕХ НАС.
Я определил сам для себя признаки всемирного Интерната:
Разлука с Отцом Небесным
Несвобода
Патологический коллективизм
Патологический эгоизм (Что, как ни странно, ничуть не противоречит предыдущему пункту)
Взаимные издевательства, максимальное усложнение жизни друг для друга.
Смутное ощущение почти всеми тоски и ностальгии по чему-то совершенно иному, родному, но пока недоступному.