Была в древности Великая Пермь - огромный край, пределы которого мало кто себе представлял. И была у неё столица - Великая Чердынь. Сейчас этот самый старый город Приуралья великим уж никак не назовешь - в нём едва наберется шесть тысяч жителей. И удобным для жизни тоже не назовешь: 300 с лишним километров к северу от Перми, автобус ходит два раза в день, и больше никакого транспорта... Зато - настоящий заповедник старины!
Небольшая историческая справка. Коми, по археологическим данным, жили здесь еще с 8-го века, а русские, по всем летописным свидетельствам - с 15-го. Само слово "Чердынь" означает на языке коми "устье притока": действительно, близ города широкая Колва впадает в еще более могучую и полноводную Вишеру. Итак, русские поселились на Чердыни на заре объединения и расширения Московского государства - в середине 15-го века. В 1462 году деятельный миссионер епископ Иона Пермский основал тут самый древний на Урале Иоанно-Богословский монастырь для обращения ко Христу пермяков. В 1472 году край окончательно присоединили к Русскому государству. В 1535 году возвели на Троицком холме деревянный кремль, простоявший 2 с половиной века и сгоревший в пожаре 1792 года. Здесь начиналась важнейшая Чердынская дорога в Сибирь и, соответственно, были учреждены воеводство и таможня. Только с открытием более удобной Бабиновской дороги, связавшей Соликамск и Верхотурье (в 1598г), монопольное значение Чердыни стало падать. В 1636 году воевода переехал в Соликамск. Но седая Чердынь навеки осталась на землях Великой Перми как бы в роли глубоко почитаемой "бабушки" - при переросших её во всех отношениях городах-сыновьях и городах-внуках. До сих пор здесь можно увидеть от 16-го века земляные валы, а от 18-го - 19-го - многочисленные изящные церкви, часовни и купеческие дома.
Я приехал в город поздним вечером, после заката, но стоял сезон белых ночей. Маленькая гостиничка притулилась под могучей горой на самом берегу Колвы. Река серовато светилась в мягких сумерках. Мало кто знает затерянную в дебрях на севере Пермского края Колву - а ведь она гораздо шире и полноводнее Москвы-реки! Кстати, когда-то она была судоходной: до революции действовало регулярное пароходное сообщение между Пермью и Чердынью. Я прошелся вдоль воды. Противоположный берег курчавился бескрайным лесом, а здешний дыбился кручами, которые после заката буквально мерцали, как искрами, несчетными ромашками. Где-то поблизости вдруг защелкал, залился трелями поздний северный соловей... Первый раз в жизни слышу соловья в середине июля! Вдруг все звуки ночи резко перекрыли взрывы фейерверка, и разноцветные вспышки весело запрыгали над самой высокой Воскресенской горой - над одноименным собором. Что за праздник? "Свадьба!" - объяснили мне потом в гостинице. Удивительно: речное эхо было во много раз сильнее самого салюта! На противоположном пустом берегу оглушительно гремела целая канонада и все никак не хотела остановиться, признать перемирие. Когда салют кончился, гулкий рокот раскатывался по лесным и болотным далям еще секунд десять, не меньше. Тихую белую ночь, как зверя, разбудить легко, а успокаивать долго.
Таким оказался мой первый вечер в древней Чердыни. И цены бы ему не было, если б не пикирующие налеты комариных эскадрилий: места-то вокруг сырые, мшистые, по-настоящему северные. Без этого многотысячного писка можно было бы куда дольше любоваться ночной Колвой.
Зато поутру я начал знакомство с городом уже не спеша и основательно. Высокие церкви и часовни были живописно разбросаны по холмам: вот он - самый характерный для старорусских городов ландшафт, где природа и зодчество мастерски слиты воедино. Тут и горы названы по именам короновавших их соборов: Монастырская, Воскресенская, Троицкая... и только следующая, ниже по течению, не имеет на своем челе церкви и известна как Вятская по древнейшему Вятскому городищу коми-пермяков. Когда-то пейзаж был еще богаче и представлял собой лес колоколен, но в советское время из всех церквей лишь Воскресенский собор сохранил свою высочайшую звонницу.
Я поднялся на 80-метровую Троицкую гору, с макушки которой величаво глядели вдаль две живописных деревянных крепостных башни. Их возвели в наше время в память о несохранившемся кремле 1535 года. Восстановили почему-то только две, хотя изначально их было 6. Строили кремль под руководством московского дьяка Семена Курчова: в те времена приказные дьяки (то есть чиновники - ни в коем случае не путать с церковными диаконами!) обычно выполняли роль главных архитекторов. Так, дьяк Иван Выродков возвел Свияжск. Периметр деревянных стен на венце неприступного холма составлял 480 метров. Но сила крепости заключалась не в её скромных размерах, а в высоте горы. За все время существования Чердынский острог успешно выдержал 11 осад - в основном от сибирских татар и других народов этого неспокойного региона. Так никто никогда его и не взял!
И не подумаешь ведь, глядя на эти дремотные холмы в глухом североуральском захолустье, что когда-то здесь совсем не для проформы стояла крепость, много раз испытанная в боях: героическое место, богатырская застава... А до ближайшей границы теперь - почти как до Африки!
С высоты река смотрится особенно синей. Густой, жаркий, южный цвет посреди северной природы. Готические замки из елок воздевают шпили - но это уже "на выезде" Колвы из города. Ближайшие холмы ослепительно-белы от ромашек, и когда скользишь взглядом наискось по их скатам, кажутся гигантскими сугробами. Миллионы, миллиарды ромашек - нигде и никогда я столько сразу не видел! Белое чудо северного лета!
Противоположный берег - плоский, болотисто-лесной. Но за этой гладкой, как стол, равниной, в десятках километров к востоку, чуть голубеет в солнечной дымке большой Уральский хребет. Выше всех выделяется Полюдов Камень, или, как его называют в просторечии, просто Полюд. Здесь чувствуешь себя путником, глядящим издали на Мглистые горы. Какие сюрпризы они преподнесут?
На самом темечке бывшего кремля, посреди травяной площадки, высится деревянный пятиглавый Пророко-Ильинский храм (1913 - 17гг). Секрет в том, что он - перенесенный. Несколько лет назад его перевезли из села Бигичи и установили на фундаменте разрушенного в советское время Троицкого собора, стоявшего здесь с начала XIX века. Снесенный собор был каменным, но фундамент на удивление в точности совпал с его деревянным заменителем. Так и получилось, что в самом древнем месте Чердыни стоит самый молодой её храм. Причем, не родной, а "насильственно депортированный". К сожалению, он не действующий.
Возле самого храмового крылечка тянется на несколько десятков метров бровь могучего земляного вала. Густо порос травой ров с наружной его стороны. Бывший кремль с трех сторон защищали отвесные обрывы и только здесь, с запада, был единственный уязвимый от природы "напольный" подступ. Естественно, что именно он был укреплен с максимальной тщательностью. Говорят, изначально ров имел глубину до 15 метров.
Сразу же за валом и рвом открывается удивительная двоица высоких ступенчатых церквей - издали очень похожих друг на друга. Правда, при ближайшем знакомстве оказалось, что это не две церкви, а церковь и часовня. Они размещены по диагонали. Часовня намного меньше но, из-за близости к кремлю кажется сопоставимой с церковью по размерам. Это один из самых красивых и самых, если угодно, "архитектурно продуманных" уголков Чердыни!
При взгляде из глубокого оврага, разделяющего Троицкий и Воскресенский холмы, этот незабываемый парный силуэт кажется почивающим в огромной чаше, образованной двумя склонами. Такое ощущение, будто некий коллективный зодчий многовекового города великолепно продумал все возможные ракурсы: все сочетания разных построек с разных сторон... Кстати, такое ощущение часто приходит во многих древних городах!
Об Успенской церкви мы еще скажем пару слов. А вот необычная Спасская часовня рядом с ней возведена в память 85-ти чердынцев, павших в бою с татарами в 1547г. Почему-то из всех одиннадцати вражеских нападений и связанных с ними жертв, в народной памяти остались именно эти герои. Их имена были внесены в синодик и всегда поминались на богослужениях в городских церквях с XVI по XX столетие. В советское время поминальную часовню снесли, но несколько лет назад воссоздали в точности в прежнем виде.
Метрах в тридцати стоит еще одна красивая пятиглавая часовня, похожая на уменьшенный до игрушечных размеров собор (1866-67гг). Её возвели на народные пожертвования в честь спасения Александра II от первого покушения: тогда в него неудачно стрелял революционер-террорист Каракозов. Как известно, после восьми покушений царя-освободителя все-таки убили. Да и часовню, напоминавшую о нем, конечно, разрушили после революции в первую очередь. Несколько лет назад она была восстановлена в точности по старинным чертежам. Реконструкция двух часовен в наше время - это большое событие для маленького городка!
Успенская церковь в стиле барокко, потерявшая свою колокольню, но сохранившая основной объем в виде изящной башни, была возведена в 1784г. Её благотворителями были богатейшие в Чердыни купцы Алины, так что в народе церковь неофициально называли Алинской. Главная улица, пересекающая город с севера на юг, от этого храма получила наименование Успенской (кстати, неподалеку расположена и Алинская улица: в Чердыни помнят и возрождают исторические топонимы)
К сожалению, церковь не действующая. На двух ее этажах расположен "Музей веры".
Что в ней есть? Обычные иконы XIX века, которые можно увидеть в любой обычной церкви - и гораздо лучше было бы, если б они и находились в обычной церкви, а не в этом унылом склепе, где из-за давящего чувства трудно долго пребывать!
Не понимаю: неужели музейные работники сами не чувствуют того удручающего душевного состояния, которое неизбежно возникает у человека в церквях-музеях. Самый интересный вопрос: ДЛЯ КОГО эти выставки? Парадокс: верующим они не нужны. неверующим? Да пожалуй, еще того меньше! Я много поездил по городам России, много повидал таких "замечательных" музеев... За редчайшими исключениями, они стоят как бы сами для себя: пустые, без посетителей. Так, например, однажды в Кинешме вечером (то есть под конец рабочего дня!) я забрел в краеведческий музей, расположенный в храме на набережной. Мне прямо-таки торжественно объявили, что я первый(!) за сегодняшний день посетитель. Другой раз зашел в Троицкий собор серпуховского кремля. Стоял морозный зимний день, и работники на вахте прокомментировали между собой: "Вот ещё один погреться зашел!" Им и в голову не пришло, что в их музей можно зайти именно как в музей. "А чего здесь смотреть-то!" - говорили они вполне откровенно. А в Дмитриевском музейном соборе Владимира работники на пороге прямо-таки отговаривали меня от посещения: мол, зря потратите деньги!
Впрочем, вернемся к Чердыни. Есть здесь и собственно краеведческий музей - в бывшем купеческом доме, буквально в нескольких десятков метров от Успенской церкви (тут все очень близко!) Полное название: Краеведческий музей имени А.С Пушкина. Чердынцы гордятся им. И по праву - ведь он был открыт еще в 1899 году.
Что же представляла собой Чердынь на тот момент? 40 каменных домов на весь город! Вдобавок к ним, еще 26 полукаменных (с деревянным вторым этажом) и 437 деревянных. Кроме того 7 каменных церквей и 5 часовен. И все! В сущности, это был просто большой поселок (кстати, очень мало выросший с тех пор за век с лишним). И представляете, что в этом-то посёлке полноценно действовало Общество любителей истории, археологии и этнографии - и таким естественным оказалось открытие на общественные средства музея к 100-летию Пушкина. Притом, что сам Пушкин никогда даже близко к Чердыни не подъезжал!
Все-таки очень неплохо было поставлено краеведение в предреволюционной России... даже в такой исключительной глуши!
Самый запоминающийся экспонат музея - чудовищного вида трехпудовые (48кг!) кандалы, в которые четыре века назад был закован знаменитейший узник. В истории каждого старинного города или края есть какое-то одно знаково-легендарное событие. Оно может быть совсем не грандиозным, оно может касаться вообще одного единственного человека - но избирательная память поколений почему-то именно этого человека и оставляет в себе на века, а тысячи других бесследно забывает. Из всего, что за века происходило в окрестностях Чердыни, народ больше всего запомнил ужасное заточение в Ныробе (около 50 км отсюда) боярина Михаила Никитича Романова - дяди будущего царя Михаила и родного брата будущего патриарха Филарета. Его в буквальном смысле сгноил в яме Борис Годунов: Романовы были его врагами в борьбе за власть, а с врагами царь Борис, бывший опричник, обходился вполне в духе своей эпохи.
Сосланный в далекий Ныроб, Михаил Никитич весь последний год своей жизни (1601-2гг) провел "заживо погребенный" - во врытом в землю крошечном срубе. Тогдашние тюрьмы представляли собой именно ямы - крытые бревнами лишь с маленькой дырочкой для пищи вверху. Естественно, они не отапливались, поэтому чудо, как Михаил Никитич вообще умудрился пережить северную зиму и протянуть целых 11 месяцев в таких нечеловеческих условиях, рассчитанных не на жизнь, а на медленную мучительную смерть.
Местные крестьяне сочувствовали страдальцу и каждый день посылали к нему детей с пищей. Когда об этом дошло до властей, вопрос решили просто и в духе времени. Дети были биты кнутом, а родители их казнены. Михаил Никитич, наконец умер от истощения. Позже пришедший к власти его племянник перезахоронил останки дяди-мученика в московском Новоспасском монастыре. Официального церковного прославления его никогда не было, но народ в Пермском крае веками чтил Михаила Никитича как праведника и страстотерпца - "безвинно умученного". Кстати, вполне вероятно, (Борис Годунов, как в свое время "благочестивый" Людовик XI во Франции), гордился пред Богом, что практически не казнил своих врагов: вот ведь Михаила Никитича, как и многих других, никто не убивал - сам умер! Заповедь "Не убий" была формально соблюдена.
Простых же казненных мужиков за людей тогда особо не считали, так что их смело можно было не учитывать вовсе...
Кстати, в новейшее время, в 1934 году, Чердынь стала местом ссылки поэта Осипа Мандельштама.
2
Абсолютная архитектурная доминанта Чердыни - высокий, семикупольный, Воскресенский собор (1750 - 54гг). Он стоит на макушке одноименного холма. От описанного выше Троицкого городища его отделяет всего-то глубокий овраг с узенькой и необыкновенно крутой улочкой на дне.
Собор особенно красив на закате, когда нежно порозовевшие стены удивительно сочетаются с голубыми куполами, а сам силуэт становится как будто невесомым. Такой храм прям-таки обязан стоять на горе, над крутым обрывом - и то, что он занимает это подобающее ему место, воспринимается так же естественно, как вид царя на троне.
По архитектуре этот собор в стиле барокко поразительно напоминает кунгурские храмы, построенные в те же годы. Учитывая их нахождение в одной епархии, возможно и даже вероятно, что их возводили одни зодчие.
Особенностью здешней архитектуры являются двухступенчатые барабаны под куполами, придающие всему храму очень нарядный, фигурный, как бы резной силуэт. Это - та разновидность русского барокко, при которой красота достигается не мелкими орнаментами на фасадах, а причудливо-узорными очертаниями всего сооружения. Основная часть собора - высокая, пятиглавая, но за счет двух боковых приделов в небо вздымаются букетом сразу семь куполов.
Когда-то за счет своего окружения собор смотрелся еще более торжественно. То, что сейчас представляет собой всего-то церковный дворик со скромными клубочками, когда-то было главной городской площадью - Соборной. Помимо Воскресенского храма, её украшал почти такой же высокий и величественный Преображенский, возведенный всего через 2 года (1756г). В советское время варварски снесли его купола и колокольню, и сейчас он мало чем отличается от обычных домов. Еще метров на 300 к северу стоял роскошный Богоявленский храм (1751-61гг) в лучших традициях соликамского барокко, с самыми красивыми в Чердыни наличниками, украшенными поверху парными "калачами" (или, в другой интерпретации - "рогами изобилия"). Его также обезглавили и также снесли колокольню.
Когда-то красивейший городской центр весь состоял из устремленных к небу вертикалей... И что сейчас от этого великолепия осталось!
К счастью, Воскресенский собор, в отличие от всех вышеперечисленных действует (с 2007г). Правда, от его внутреннего былого великолепия почти ничего не осталось, но службы совершаются регулярно во все воскресения и праздники. К тому же, любой за 50 рублей пожертвования, желающий может подняться на колокольню.
В нынешнем виде изящная колокольня, почти вдвое превышающая сам собор, была возведена на купеческие пожертвования в 1911г. Но это лишь увеличенный вариант старой, стоявшей изначально.
Интересно, что еще в 1758г на старой соборной колокольне были установлены часы (и даже учреждена особая должность "часоводителя", наблюдавшего за их правильным ходом). Причем, сами часы были гораздо старше каменного собора. Когда-то здесь стояла деревянная Воскресенская церковь, и впервые об устройстве часов при ней упоминается... в 1614 году. На дворе стояло Смутной время.
Сейчас часов на колокольне нет, зато висят 9 замечательно подобранных друг к другу колоколов, отлитых в 2008 г в Каменске-Уральском. Утром и вечером всю Чердынь, как музыкальный вариант невидимого Покрова, заливает самый чудесный перезвон - он эхом отдается от реки и многочисленных холмов, построившихся, как клавиши.
Подниматься по крутым лестницам внутри огромной полой башни непросто, но вид, открывающийся с самой высокой точки Чердыни, вознаградит за все труды. Теперь соседнее Троицкое городище со своими деревянными постройками - далеко под тобой. Очень странно глядеть на башни уже не снизу вверх, а рассматривать их, как на стенде - маленькие, словно спичечные. Да и ничего удивительного: главная городская колокольня, конечно же, должна быть выше любых крепостных башен!
Голубые соборные купола - как раз точно вровень с арками колокольни, - частично заслоняют собой голубую Колву. Они величественно воздвиглись на фоне ее противоположного берега, окруженные крохотно-курчавой зеленью лесов, как мхом.
С трех других сторон почти ровной клетчаткой улиц раскинулся сам городок. Именно здесь больше всего проникаешься ощущением сокровенного величия древней Чердыни! Нет другого места, где она в такой полноте вдруг явила бы свою боярски почтенную седину, свой обветшавшие архиерейские ризы...
Увы, это самая обычная история на наших российских просторах: великий город, центр огромного края, стал почти селом. На улицах можно встретить пасущихся коров. Про автостанцию местные жители говорят, что её не то взорвали, не то сожгли. Теперь её просто нет, и автобусы до Перми тормозят перед обычным гастрономом... Вообще, на Урале особо заповедным и захолустным считается Верхотурье. Но по сравнению с Чердынью, Верхотурье - прямо-таки центр цивилизации!
Всего 700 метров (если верить указателю) от Благовещенского собора до древнейшего Иоанно-Богословского монастыря - и вот ты уже заходишь с уличной жары в тихий и прохладный полумрак высокого храма, в котором, в отличие от всех предыдущих, великолепно сохранилось все изначальное внутреннее убранство. В этой бесстолпной церкви 1704-18гг (самой древней в Чердыни!) уцелел роскошный, четырехъярусный иконостас 1730х годов. Вроде бы, и храм небольшой, а иконостас на удивление величественный и широкий: по 13 икон в ряду. Колонки деревянные, резные, золоченые, а вот сами иконы писаны в очень необычной технике: тонкий слов левкаса наложен не на доски, как это делается чаще всего, а на бычий пузырь. Документально известны имена живописцев.
Образа писали "иконописцы Дмитрий и Григорий Федоровы дети Поповы, жители Нижнего Новаграда, служители Синодального Благовещенского монастыря" (стало быть, приглашенные нижегородские мастера).
Вся эта уникальная старина сохранилась потому, что храм был закрыт лишь с 1940 по 1947 год. Единственный в Чердыни и окрестностях, он действовал почти все советское время и избежал разорения. Правда, действовал уже не в качестве монастырского, а простого приходского храма, но тем не менее. Сменилась эпоха, и древнейший на Урале мужской монастырь был возрожден в 2003г.
Монастырский храм как бы задал стиль для всех последующих по времени чердынских церквей: ступенчатые силуэты остальных в основном копируют его - правда в чуть упрощенном виде. Уже без колоколов под куполом. Такова Успенская церковь и стоящая под пару к ней часовня. Но на старинных фотографиях видно, что подобных храмов-башен в Чердыни было еще больше. Каким же многобашенным, многоглавым, устремленным к небу был до революции этот город! Потом его приземлили... даже можно сказать - заземлили. Подрезали купола и колокольни, как крылья: постарались лишить город единственного по-настоящему интересного и важного измерения - горнего. Кое-что все-таки уцелело. С Небом трудно воевать. В городе по прежнему есть к чему - и главное, есть к кому приехать.