Рондо Юрий Владимирович : другие произведения.

После потопа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "После потопа" современный миф. "Гибельный пожар" рассказ о любви


ЮРИЙ МАНУСОВ

ПОСЛЕ ПОТОПА

   кинопись

2010 год

  
   Лена не верила своим глазам. Океан, пальмы, любящий мужчина. Райское наслаждение! Можно ли было об этом мечтать ещё год назад? Нет, нет и нет!
   Кто она? Девочка из провинции, приехавшая в столицу поступать в лите­ра­турный. Правда, со слов папы - и умненькая, и чудненькая. А со слов мамы - Ас­соль!
   Лена только улыбалась: какая она Ассоль? Фигуркой и личиком - да. Но вот в стихах, которые писала с детства, никаких принцев. Разве что - Гамлет?
   Не хватило балла. Обидно. С упавшим сердцем шла за документами. Вдруг Хемин­гуэй. Вы­литый! Вот кто её оценит.
   - Скажите, сударь, вы любите стихи?
   Седовласый сударь смерил девушку внимательным взглядом.
   - Больше - самих поэтесс.
   Хемингуэй был разведён, богат и знаменит. Прочитав пару строф, на­з­вал Лену ангелом, спустившимся с небес, и пригласил в свадебное путе­шествие.
   - Так сразу?! - поразилась девушка.
   - Любовь не знает порядка.
   Убедил. Теперь юная жена любовалась бородатым мужем, легко управ­ляв­шим парусом, и вспоминала цыганку, предсказавшую ей безбрачие. Нет, навязчивой гадалке Лена дала отказ, но та вслед бро­сила: "Быть тебе одино­кой!". Ошиб­лась добросердечная.
  
   Берега не видно, вокруг зелёная гладь. Ну и заплыли!
   Лена лежала без купальника, нисколько не стыдясь своего Хемингуэя. С ровным загаром и тёмными волосами - местная туземка!
   Вдруг взлетела. В полёте увидела, как яхта валится на бок. Очнулась под водой. Автома­тически заработала руками, но какая-то сила не давала ей всплыть. Ужаснулась. Внезапно её понесло к поверхности. Выбро­сило.
   Лена убрала с глаз волосы: где яхта, где муж? Сердце сжалось. Что про­и­зо­ш­ло?!
   Только сейчас почувствовала, как неспокоен океан. Цунами?! Не может быть! Сами собой брызнули слёзы. Это конец? В памяти "Титаник", барах­та­ю­щиеся люди; крики, стоны. Вдруг - несгибаемый рыбак! Герой её лю­би­мо­го романа "Старик и море". Мгновенно пришла в себя. Надо держаться! А муж жив! Он по ту сторону волны.
   Течение ослабло, и Лена легла на спину. Главное, не паниковать. Плавала она отлично и была уверена, что продержаться сможет долго. В свои восем­на­дцать, чем только не занималась: фигурным катанием и худо­жест­венной гимнастикой, вокалом и игрой на пианино, туризмом и альпиниз­мом.
   Уставилась в небо - ни облачка. Очень хорошо, с вертолёта заметят. И му­жа найдут!
   Чтоб отогнать мрачные мысли, представила себя журналисткой. Её наме­ренно поместили в экстремальные условия для написания специального ре­портажа.
   Стала придумывать текст. Но вскоре поняла, описывать нечего. Яхта уто­нула, саму её уносит течение. Что ещё? Она - точка в океане, попробуй, оты­щи.
   Опять защемило внутри, и опять потекли слёзы. Вдруг пришли в голову строчки: "Таня, Танечка не плачь. Не утонет в речке мяч". Вздохнула. Встря­х­нула головой. Нет, она не утонет.
   Вспомнилась ещё одна Таня - пушкинская. Лена знала всего "Онегина".
   "Что ж? Тайну прелесть находила
   И в самом ужасе она:
   Так нас природа сотворила,
   К противуречию склонна".
   Стихи оказались спасением. Читала всё подряд. От Пушкина до Блока. Затем стала петь. Не вслух - мысленно.
   Вспомнила Маргариту Васильевну, учительницу литературы. Как она хва­лила её сочинение, выпускное. Лена писала о Цветаевой. Писала как о близком человеке.
   О чём не давала себе думать девушка, так это о муже. Перебирала в па­мя­ти подруг. А ведь не успела сообщить о свадьбе. Вот бы удивились! Счи­та­лась скромницей. И, правда, впервые поце­ловалась только с Хе­мин­­гу­э­ем.
   Солнце поднялось в зенит. Куда ни глянь - убегающая к горизонту синь. Лена ждала вертолёт. На берегу, конечно, хватились. Их яхта не един­ст­вен­ная.
   Но солнце садилось, а не видать даже птиц. Лена подумала об акулах. По­чему-то без страха. Вообще, удивлялась себе. Не чувствовала ни голода, ни жажды, ни усталости. Вода держала её, и девушка лишь изредка подгре­ба­ла руками. Не переставала повторять: "Я спасусь, обязательно спасусь!".
   Солнце зашло за горизонт, и тот час же появились звёзды. Сначала ред­ки­ми искорками, затем засияли алмазами.
   Ночное небо, лишённое привычного рисунка, поражало Лену. Хемингуэй показал ей Южный Крест. Сказал, что его длинный конец указывает точно на юг. Ещё сказал, что по-латыни это созвездие называется "Crux".
   Лена понимала, до утра её не найдут. Выдержит ли?
   Вдруг что-то коснулось спины. Рыба?! Девушка резко повернулась. В блеске звёзд увидела над водой выступ.
   Пальма!!!
   Вцепившись в лист, Лена чуть не сошла с ума. Спасена! В реальность во­з­вращали лихорадочно побегавшие мысли.
   Это остов! Остров затоплен! Какой же силы достигла волна! И почему не отступила? А если произошло не цунами? Упал метеорит? Нет, это абсурд! А вдруг взорвалась бомба! Водородная! И не одна. Тоже исключено. Какое-то новое оружие? Террористы? Инопланетяне? А что, если остров затоплен дав­но?
   Лена нащупала ногой лист у ствола и прочно на него встала. Только те­перь почувствовала облегчение. Осмотрелась, разглядела другие верхушки, си­­луэтами выступавшие над водой.
   Да, это остров. А раз так, вертолёт прилетит обязательно.
   Эх, был бы день, проявилось бы дно. Что там? Хижины? Дома? Вдруг почувствовала озноб. Ужаснулась - не замёрзнет ли? А муж? Как ни ста­ра­лась не думать о нём - думала. Где он? Что с ним? Вспомнила его лицо - счаст­­ливое, весёлое. Муж задал загадку: "Не палец, и не палка?". Не хотела отга­дывать. Хемингуэй рассмеялся: "Это жители Непа­ла: непалец и непал­ка".
   Внезапно ощутила - пальма растёт! Да нет, оседает океан!!! Сердце за­би­лось - неужели?!
   Медленно всплыла крона. Перед глазами кокосы, шершавый ствол.
   Держась за него, Лена опускалась вместе с водой. На какое-то время спуск прекратился, зато потом пошёл быстрей.
   Земля!!!
   Девушка разрыдалась. А когда пришла в себя, помчалась догонять океан. Смотрела, как он отступает, и не могла поверить в чудо. Рухнув на ко­лени, уперлась руками в песок.
   Сфинксом просидела до рассвета.
   Это было какое-то забытьё: ни мыслей, ни чувств. Очнулась от разго­рев­шегося горизонта. А вот и солнце! Всплывало слепящим шаром.
   Вдруг Лена увидела себя со стороны: обнажённая девушка с длинными волосами. Одна?
   Подскочила. Осмотрелась. Одна! Сделала несколько шагов. На влажном песке остались чёткие следы. Океан отступил недалеко и теперь играл сол­неч­ными бликами.
   Лена обернулась. Редкие пальмы переходили в лес, круто поднимавшийся в гору. Слева виднелись огромные валуны, справа - убегавшая вдоль берега растительность. Не было не только строений, вообще - признаков жи­з­ни.
   Девушка механически стала заплетать косу. Вот не думала оказаться ро­бинзонкой. Вспомнился какой-то американский фильм. Там тоже девушка ока­­­­­­­­залась на острове. Жаль, недосмотрела.
   Вдруг ударила себя по лбу. Почему не сорвала кокос, когда была у вер­шины пальмы? Вторая мысль - пресная вода! Срочно на поиски.
   Но куда? Тут же обожгло - а есть ли она вообще?! В голове - лётчик из "Маленького принца", потерпевший аварию в пустыне. Умереть от жажды - нет ничего мучительней. Вне­зап­но успокоилась. Утром выпадет роса, напьёт­ся. И вообще, не сегодня-завтра прибудут спасатели.
   Лена нацелилась на гору. Вошла в лес - вода по щи­ко­­лотки.
   Понятно, следствие затопления. Вдруг подумала, среди деревьев её не за­ме­тят. Какой оставить знак?
   Вернувшись на берег, помчалась к валунам. Как и ожидала, увидела мно­жество камней поменьше. Стала выкладывать на песке: SOS. Одна буква в двадцать шагов. Потом нарвала широких листьев и подложила под каждый камень.
   Теперь с вертолёта увидят.
   До сих пор не хотелось ни есть, ни пить. Из-за стресса? И на сон не тя­нуло. А ведь не спала уже более суток.
   Солнце подбиралась к зениту, и тени заметно укоротились. Оставив спаси­тельный знак, Лена вошла в лес. Чтобы не за­блу­ди­ть­ся, сориентировалась по сол­нцу. Тут же по­ду­мала, что значит, заб­лу­ди­ть­ся? Её место там, где вода.
   Поразила тишина. Ни звуков, ни шорохов. Ясно, птицы уле­тели, а звери? Утонули?
   Густая флора Лену не пугала, Хемингуэй успел позна­комить юную жену с джун­г­лями. Ещё водил к туземцам, которые демонстрировали быт. Невольно усмех­ну­лась, будто предвидел, что ей предстоит.
   Внезапно - плантация бананов. Любимое лакомство. Лена сор­вала гроздь. Очистив плод, съела. Принялась за вто­рой. Рань­­ше не знала, что бананы не деревья, даже не кусты, а род трав. И ана­насы - травы.
   Впервые улыбнулась. От голода не умрёт. Насытившись, Лена стала под­ни­маться по склону. Сплошные лианы. Вспомнила домашний лес. Берёзы, осины, ели. Здесь ни на­мё­ка на родные деревца. Не было и ромашек. Зато росли цветы, похожие на лилии.
   Подъём кончился. Неужели весь остров - лес? Идти дальше или возвра­щаться? Ноги сами понесли вперёд. И, о, счастье, вы­вели к озеру.
   Естественное оно или образовалось от затопления?
   Девушка попро­бовала воду. Несолёная. Ура! Увидела своё отражение. И, правда, туземка! Подумала, не сделать ли юбку из листьев, вдруг спа­са­тели? Усмехнулась, пусть падают в обморок.
   В озеро втекал ручей. Лена пошла вдоль него. Ручей быстро мельчал и привёл к роднику.
   Девушка нагнулась. За­чер­пнув воду ладошкой, поднесла ко рту. Глотнула. Пресная! Встав на колени, напилась. Конец жажде!
   Лена легла на траву. Разглядывая вер­хуш­ки деревьев, неза­метно уснула.
   Открыла глаза - мрак! Нет, сквозь листья виднелись звёзды. Девушка под­с­кочила. Так долго спала?!
   Заныло сердце. Вдруг её искали? И не нашли!
   Лена поёжилась. Теперь от прохлады. Вспомнила одеяние Робинзона. У неё - ни лоскутка. Ухватившись за лиану, побежала по кругу. Согрелась.
   Что теперь? Идти в темноте или ждать рас­света? Решила ждать.
   В голове муж, её первый и единственный мужчина. Как он обрадовался, узнав, что его избранница дев­ственница. С пылаю­щим взором бросился обу­чать любви. Уроки неза­бы­ваемые!
   Лена опи­сывала в дневнике его нежные пальцы, бархатные губы, щеко­чу­щую боро­ду. Вспоминала свою дрожь, и затем огонь, который, вспыхивая, разбе­гался по телу.
   Хемингуэй каждый раз спрашивал, не чувствует ли его богиня не­удобств? Нет, не чувствовала. Наоборот, такую сладкую истому она готова была ощу­щать бес­конечно.
   Однажды учитель признался, что напу­ган темпе­ра­ментом ученицы. Его бы воля, уехал с ней на необитаемый остров. Мечта сбылась! Ученица на ос­тро­ве. Но где учитель? Лена с трудом сдерживала слёзы.
   Небо посерело. Девушка встала. Подняв палку, пошла в сторону океана. Идя, стучала по деревьям, иногда кричала. В ответ то­лько эхо. Заодно запо­ми­нала дорогу. Вы­с­кочив на берег, бросилась к "SOS". Никаких следов.
   Показался краешек солнца. От горизонта потянулась дорожка. Девушка на­правилась к воде. После похода через лес горели ступни. Лена, разбе­жа­в­шись, ныр­ну­ла. Океан обдал теплом.
   Купаясь, девушка подумала об укрытии. Тут же сообразила, как его со­ору­дить. Выйдя на берег, разыскала острый камень. Нару­била лиан. При­вязав к пальме, стала по одной натягивать. Каждую укреп­ляла булыж­ни­ком. Ос­та­вив вход со сто­ро­ны океана, накрыла лианы ветками. Наносила травы. Ус­те­лив ею пол, ос­мо­т­рела строение. Домик Ниф-Нифа! Не спа­сёт от до­ж­дя. За­то ук­ро­ет от солнца.
   Лена опять искупалась. Отряхнув волосы, решила об­ойти остров.
   Прежде, чем отправиться в путь, выложила ракушками надпись: здесь жи­вой чело­век - по-ан­глийски.
   Завернула к бананам. Съев две грозди, зашагала по берегу. Чтоб не думать о муже, опять читала стихи. Вне­зап­но увидела раковины. Це­лую россыпь. Де­­­­­­­­вушка накло­ни­лась. Подняла од­ну. От­крыв, ахну­ла. Внутри ра­ду­ж­но пере­ли­ва­лась жем­чу­жина.
   Лена кинулась к другим раковинам. Жемчужина в каждой! Чуть боль­ше, чуть меньше. Набра­лась горсть. Куда их? Ногой вырыла ямку. Присев, вы­сы­пала жемчуг. Осмотрелась. Раковин не счесть. Встав, про­до­л­жила путь.
   Вдали скалы - грядой тянулись в океан. Подойдя к пре­граде, Лена смело шаг­ну­ла в воду. Медленно поплыла. Обогнув отвесную стену, увидела от­мель. Осторожно по­ш­ла по скользким камням.
   Снова преграда, опять вплавь. Так и про­дол­жа­лось: ска­ла, отмель; скала, от­­мель. Внезапно - залив. В центре пещера. Проём в её рост. Вдруг мысль: вот куда можно спрятать жем­чуг. Уди­вилась сама се­бе. О спа­сении надо ду­мать, а не чёрт знает о чём. И во­обще, когда по те­ле­ви­де­нию на­тыкалась на рей­тинги бриллиантовых украше­ни­й голливуд­ских ак­т­рис, переключала ка­нал. Но сейчас испытала волнение. Столько же­м­­чу­га!
   Не решившись войти в пещеру, Лена двинулась дальше. Опять пришлось плыть.
   Обогнув мыс, увидела пальмы. Скалы ко­н­­­чи­лись!
   Выйдя из воды, девушка ус­ко­рила шаг. Не чувствовала ни голода, ни ус­та­ло­сти, хотя солнце и миновало зенит. Пейзаж не менялся: океан, по­лоска пес­ка, лес, уходящий в гору.
   Приходилось окунаться, от паля­щих лучей кру­жилась голова.
   Внезапно - валуны. Не­у­жели те же? Не удержавшись, Ле­на по­бе­жа­ла. Да! Запыхавшись, упала возле шат­ра.
   Мысленно стала рассуждать. Остров мал. Хотя и с такой величиной дол­жен быть из­вес­тен. Другой вопрос, бывает ли на нём кто? Вряд ли, раз на ви­ду же­м­­чуг. Правда, раковины могла вынести волна, пе­ре­вер­нувшая ях­ту.
   Вновь защемило внутри. Если остров далеко в океане, её не найдут. Не бу­дут ис­кать! Разве что корабль? Но как дать знак?
   Лену охватил ужас. Она в плену! Ждать пока кто-нибудь высадится? Но когда? Через месяц, через год, через десять лет?!
   Девушка встала. Глянув на горизонт, собрала волю в кулак. Нет, нужно бо­ро­ть­ся. Сейчас не вре­ме­на Робинзона Крузо, не может остров оста­ва­ть­ся не­о­би­тае­мым.
   Внезапно её стошнило. Подумала, от жары. Вдруг молнией - бе­ре­менна! За­держка больше недели. Собиралась сказать Хе­­мин­гуэю, не успела. Сердце забилось. Как теперь быть?
  
   Она родила в озере. Двух мальчиков. Вот не ожидала! Заготовила под­с­ти­л­ку из листьев - одну! Слава богу, вместились оба.
   С виду ангелочки: чистенькие, с пере­вя­зан­ными пу­почками, молча шеве­ли­ли ручками и ножками.
   Лена стояла на коленях не в силах поверить, что она теперь мама. Неу­же­ли родила?! Коснулась одного младенца, погладила второго. Какой-то сон! Са­ми собой потекли слёзы. Вместе с ними скатился камень, нестер­пимо да­вивший все эти месяцы.
   О родах в воде чи­тала, даже смотрела ви­део­ - ей было четырнадцать. То­г­да же ув­лек­лась генетикой, серьёзно думала о ме­ди­­­ци­н­е, однако поэзия одер­жа­ла верх. В первые недели беременности на­ходилась в панике. Умоля­ла су­дь­­бу, чтоб её нашли. Но однажды утром, глядя на восходящее солнце, вдруг поняла, не надо никого ждать, у Робинзона был Пятница, у неё будет ре­­бё­нок. Уныние как рукой сняло.
   Лена нашла мелководье, соорудила на берегу шалаш, высушила тонкие стебли для пере­вя­зы­­ва­ния пуповины. Что странно, стала бояться выкидыша. Каждое утро при­слу­ши­валась к себе, как прислушивается к звучанию струн настройщик ро­я­ля. И ежедневно смотрелась в озеро. Пока не увеличился жи­вот, фигу­ра ос­тава­лась прежней. Удиви­тель­но быстро росли волосы. Если вначале бе­ре­мен­но­сти они до­хо­ди­ли до талии, то к родам закры­вали бёдра.
   Сплела из длинных листьев оде­ж­ду: юб­ку, шляпку, сандалии с завяз­ками на гре­ческий лад. От до­ж­дя - накидку. Ли­вней прошло не­много. Слава богу, без ура­гана.
   Через плечо су­м­­ка. По­ло­жив в неё несколько плодов, Лена шла изу­чать ост­ров. Не удер­жав­шись, собрала весь же­мчуг. Рако­вины открывались с трудом, па­­льцы быстро уста­ва­ли. Де­ло наладилось, когда нашла ско­ло­тый камушек. Жемчуг скла­ды­ва­ла в сплетённые из стеблей корзиночки. Кор­зино­ч­ки отно­сила в шатёр. От­де­ль­­ную корзину сплела под календарь. Ло­жась спать, клала в неё же­­м­чу­жину.
   По утрам занималась зарядкой, плавала. Поев, отправля­лась в поход. Ис­сле­дуя ос­т­ров, Лена обнаружила ещё несколько родни­ков. Соорудила воз­ле каж­дого шалаш - как примету. Легко взби­ралась на па­льмы. Сделав из лиа­ны стра­хо­во­ч­ную петлю, заводила её за ствол и наде­вала крест-накрест на плечи. Петля не то­ль­ко страховала, но и давала возмож­ность отдыхать. К ба­на­­нам доба­вились ко­ко­сы, а раньше финики, гуава, ма­н­го, папайя, ке­шью. Ле­­на бы­ла удивлена, столько плодов! Большинство не зна­ла, пробо­ва­ла с ос­то­­ро­ж­­ностью. Если желудок не про­тестовал, вклю­ча­ла в рацион.
   По­сле отли­ва девушка находила рапаны. Украсила ими ша­тёр. Са­мый изы­­­­с­канный ис­по­ль­­зовала как чашу - под кокосовое молоко. Из мелких ра­ку­шек сделала оже­релье. К нему браслеты - для рук и ног. Любуясь своим от­ражением, взды­ха­ла: кто оценит?
   Рас­пла­калась, уви­дев ба­бочку. И пла­кала по ночам, глядя на лунную до­рож­ку. Помчаться бы по ней к Хемингуэю.
   Заворожённая звёзда­ми, Лена задавала вопросы, мучившие её с детства. По­чему человек именно таков, и почему именно такова вселенная? Зачем ну­жно продолжать род, и в чём суть бытия? Она ничего не отрицала. Раз ис­ти­на неизвестна, любые идеи имеют право на существование.
   Лена рано прочла Библию, многие главы ни единожды. Но же­ланных от­ве­тов не нашла. Что есть душа? Что есть царство небесное? Каким образом пер­вая будет существовать во втором? Останется ли память? Будет ли умер­ший знать, что происходит на земле? Ле­на по­ни­ма­ла, вера придаёт жизни смысл. Но куда деть разум? Взбудоражил "Бунту­ю­щий че­ло­век" Камю. От­крылись новые горизонты. Надо же, она оказалась за самым непред­ска­зуе­мым.
   Глядя на малюток, Лена по­ду­мала об именах. Пробежала по алфавиту. Не смогла выбрать. Внезапно решила - Стар и Млад. От - "стар­ший" и "мла­д­­ший".
   Перенесла близнецов в шалаш, уложила на траву, села рядом. Вздохнула, выживут ли?
   Прожили ночь, прожили день. Ещё ночь, ещё день. Жемчужина за жемчу­жи­ной - месяц позади.
   Сыновья, как две капельки. Лена даже путалась. Различала по действиям.
   Стар брал грудь уверенно, Млад захлёбывался. Стар спал спокойно, Млад во сне дёргался. Стар плакал громко, Млад тихо и жалобно.
   Лена сплела из лиан гамаки, привязала к пальмам. Убаюкивая малышей, пела. Иногда читала стихи. Рож­дались и собственные.
   "В паутине облака - два пушистых паука.
   Прибежала тучка - маленькая Жучка.
   Доросла до облаков - проглотила пауков".
   Спохватилась, нет здесь Жучки. И ещё многого нет. Забеспокоилась, под­рас­тут мальчики, начнут спрашивать: кто они, откуда. Что ответить?
   Реальность не радовала, при­ду­ма­ла миф.
   Есть океан, и в океане остров. Свет - от солнца, ночью - от луны. Да си­я­ют звёзды. Из одной роди­лась она, Мама. Потом упали ещё две звёз­дочки, Стар и Млад...
   Усмехалась, вдруг, действительно, кроме них - никого. Прои­зо­шёл по­топ, нет бо­ль­ше человечества. Нет ни дворцов, ни хижин. Ни стрел, ни пуль. Ни настоящего, ни будущего.
   Отмахивалась, жизнь продолжается! Вот только для чего?
   Восхищалась природой. Из крохотного комочка фо­р­миру­ет­ся ав­то­номное существо. И как всё продуманно! К примеру, работа желуд­ка. По­с­тупает пи­ща, расщепляется, отби­раются полезные элементы. Хи­ми­ческая ла­бо­­ра­тория! А устройство мозга?! Уметь ощущать про­ст­ран­ст­во, чувст­во­вать вре­мя, реа­ги­ровать на происходящее. Глина подобных свойств не имеет, тем бо­лее, адамово ребро.
   Опять спрашивала себя: кому понадобилась эта мыслящая частичка, для ка­кой цели соз­дана? Удивлялась. Не зная главного, люди считают, что вла­деют исти­ной. Молят­ся на неё, отстаи­вают. Мало того, воюют и убивают. Глупо.
   Мироздание захватывало дух. Познает ли его разум?
   Из космоса возвращалась на землю. Как воспитывать детей, чему учить? Грамоте, счёту - понятно. Чему ещё? Щипала себя, им бы не болеть.
   Мо­лока хватало, даже при­хо­ди­лось сце­жи­­вать. Лена кормила по часам. Со­­­­­орудила солнеч­ные. Облака нечасты. А ливень был один. Но сильный.
   Под вет­ром шалаш не устоял. Дети вы­­мокли. Лена пе­ребралась в пещеру.
   Плыла с младенцами, привязав их к плотикам. Боялась, что захлебнутся. Обо­шлось. Потом доставила плоды, питьевую во­ду в кокосах, же­м­чуг для ка­лен­да­ря.
   Оказавшись в пещере, захотела узнать, куда она ведёт. Двигалась ос­то­ро­ж­но, касаясь рукой стены. Ощущался подъём. Страшась заблудиться, Лена решила вер­нуться. Вне­запно - свет! Не веря глазам, бросилась вперёд. Лес! От радости запрыгала. Плыть боль­ше не при­дёт­ся.
   Обустроившись, Лена сосредоточилась на детях. Была не только матерью, но и психологом. Сравнивала, анализировала. Изменения каждый день. Даже в ше­ве­лении пальчиками.
   Богаче ста­но­вилась ми­мика, смыслом наполнялись глаза. От­дельные зву­ки соединялись в слоги, слоги в лепет.
   В живости взгляда Млад опережал брата. Зато Стар первым начал ходить. Оба сразу поплыли. Мама не волновалась. Бухточка ос­та­­ва­лась спокойной да­­­же при вы­соких вол­нах.
   До года кормила грудью, после близнецы ели то же, что и она.
   Не теряла надежды на спасение. Заново выложила "SOS".
   Продолжала глядеться в озеро. Волосы до пят!
   Жила по режиму. Подъём, зарядка, завтрак. До обеда за­ня­тия.
   Обучая сыновей грамоте, разработала островной лек­сикон. Учила не толь­ко счёту, разви­вала воображение и смекалку.
   Для письма служил мок­рый пес­ок, на нём же рисовали.
   Мама пела с детьми, танцевала, бегала наперегонки. Когда на­би­вали ши­ш­ки, жалела. Успокои­в, предупреждала: "Надо быть осто­ро­ж­­ными. Ес­ли силь­но удариться, нападёт сон. И будет долгим-дол­гим". О вечном сне ума­л­чи­вала.
   Млад легко научился писать, быстро овладел арифметикой. Иг­рал с ма­мой в шашки. Пользовались ракушками: армия ри­ф­лёных, армия перламутровых.
   Стар занимался неохотно, постоянно отвлекался. По окончании уроков ра­до­стно вскакивал. Пробежав змейкой, бросался в воду. Пла­вал, нырял, ку­вы­р­кался. Выскочив на берег, нёсся к пальме. Мог взобраться на самый верх. Озо­р­ничая, сбивал кокосы.
   Млад обходил деревья. Слабее брата бегал, хуже попадал в цель. Не на шу­т­ку расстраивался. Однажды плюнул в Стара. Тот ответил кулаком. Завя­за­лась драка. Лена с трудом разняла бли­знецов. Усадив, строго отчитала.
   Не прошло и дня, сцепились снова. Теперь в воде. Млад чуть не зах­леб­ну­л­ся. Мама, не сдержавшись, отшлёпала детей. Безрезультатно. Стычки про­до­л­­жа­лись. Чаще перед сном.
   Нотации не воспринимались. Окрики не действовали. Видя при­чи­ну в не­ус­тупчивости, Лена расселила близнецов. Мало того, стала учить раздель­но.
   У каждого появился шалаш. Индивидуальное время занятий.
   Но если Млад загорался всё больше, то Стар, наоборот, потухал. Не запо­ми­нал вы­­у­чен­ное. От­вечал невпопад. С тоской смотрел на океан.
   Лена ре­ши­ла не мучить сы­на. Освободила от учёбы.
   Обретя свободу, Стар исчезал. Возвращался вечером. При­­носил новые пло­­­­ды, ре­д­кие цветы, красивые раковины. Иногда не ноче­вал. Лена не пере­жи­ва­ла, не за­б­лу­дится.
   Целый день с Младом. Уроки математики, уроки механики. Рисование, пе­ние, сочинение стихов.
   Лена успокоилась, мальчики притихли. Волновал старый вопрос. Близ­не­цы, а разные. По­чему? И среда одинакова, и воспитание, и подход...
   День был похож на день. Год на год. Не потеряли блес­ка же­м­­чужины. На­полняя корзины, отс­чи­тывали время. Набралось десять лет. Потом пятнад­цать. На семнадцатом году событие. У Стара в руке ласт. Лена в смя­те­нии.
   - Откуда?!
   - Нашёл на дне.
   - В каком месте?
   - У кривой скалы.
   Лена с трудом сдерживала эмоции.
   - Не знаю, что за растение.
   Млад потрогал ласт. Взяв у брата, покрутил. Внезапно надел на ногу.
   Лена не удивилась. Сын не раз поражал маму. Ребёнком возвёл песочные замки. Огородил стеной. Глазам не по­ве­рила, оставил место для ворот.
   Ночью осмотрела ласт. Не сомневалась, принесло волной, той, ги­ган­т­ской. Но почему, как новенький?
   Не в силах заснуть, отправилась на берег. Прогулялась к валунам. Обошла "SOS". Вздохнув, глянула на горизонт.
   Всходила луна. Играя бликами, стелилась дорожка.
   Лена присела. Погла­ди­­ла вол­ну. Встала. Развязав пояс, сбросила лист­вен­ный хитон.
   Вдруг ша­ги. Обер­ну­лась - Млад. Быстро прикрылась волосами.
   - Чего не спишь?
   - А ты?
   - Искупаться решила.
   - Я тоже, - шагнул в воду.
   Не спеша поплыли. Млад повернулся на спину.
   - Скажи, - коснулся плеча Лены, - по­чему из звёзд больше никто не ро­­ж­­да­ет­ся?
   Не растерялась.
   - Это редкий случай.
   Млад помолчал.
   - А почему брошенный в воду камень тянет ко дну?
   - Распочемукался, - отгребла от сына. - Закон притя­же­ния, я объяс­няла.
   - Не до конца.
   - Что неясно?
   - Меня тянет к тебе. В чём причина?
   Вопрос не ошеломил. Ждала со дня на день.
   - Объясню завтра.
   - Завтра уже сегодня.
   - Место неудобное, - Лена нырнула.
   Всплыла у берега. Выйдя из воды, поспешила к хитону. Надела. Пошла не оглядываясь.
   Млад догнал.
   - Здесь удобное? - запыхался.
   - Относительно, - остановилась. - Но час поздний.
   - Не увиливай.
   - Спать хочу.
   - Прошу тебя, ответь.
   Взгляд молил. Решилась.
   - Сядь, - показала на валун.
   Млад сел. Опустилась рядом. Со­б­равшись с мысля­ми, за­говорила.
   Про землю и про людей, про Адама и Еву, про бытие и небытие.
   Млад не шевелился. Неожидан­но запла­кал.
   - Я догадывался.
   Мать подняла сына. Отвела к ша­ла­шу.
   - Выспись.
   Отправилась к себе. И сама расплакалась. Опять Млад.
   - Не засну.
   - Постарайся, - вытерла слёзы.
   - Лягу с тобой.
   - Нет, сынок, - встала.
   - Пожалуйста.
   - Говорю, нет.
   - Не уйду!
   - Тогда уйду я, - стала обходить сына.
   Удержал за руку.
   - Останься.
   - Нет.
   - Почему?
   - Я всё объяснила.
   - И что? Как тянуло к тебе, так и тянет.
   - Борись! - вырвала руку.
   Взял за плечи.
   - Не могу.
   - Должен, - попыталась высвободиться.
   Не удалось. Запаниковав, ударила коленом. Не помогло. Внезапно мысль: че­му быть, того не миновать.
   Потом, переживая, размышляла: в листья куталась, приличиям обу­чала, сопро­ти­в­ля­лась, увы...
   Глянула на сына. Похрапывал по-мужски.
   Вдруг спохватилась. Не дай бог, зачать. Помчалась к воде. Смыв грех, вернулась.
   Толкнула Млада.
   - Просыпайся.
   - Зачем? - сын с трудом разлепил глаза.
   - Рассвело.
   - Рассвело? - резко вскочил.
   Встретил строгий взгляд.
   - Вспомнил?!
   - Да, - заморгал виновато.
   - Досыпай у себя.
   - Хорошо, - поднялся.
   Погрозила пальцем.
   - Брату ни слова.
   Млад кивнул. Хотел сказать что-то, не решился. Вдруг нагнулся. Чмокнув мать в щёку, выбежал.
   Не сомневалась, сын не успокоится. И, точно, явился но­чью.
   - Ноги сами привели, - застыл в проходе.
   Лена встала. Встретив истомлённый взгляд, поняла, все доводы беспо­ле­з­­ны.
   - Не здесь.
   - Не здесь? - спросил механически.
   - Нельзя мне беременеть.
   Взяв сына за руку, повела к берегу.
  
   Как ни старалась, не уберегалась. Убедившись в зачатии, расстроилась.
   Выходили из воды. Садившееся солнце золотило капельки на мокрых те­лах.
   - Я беременна.
   - Правда? - Млад забежал вперёд. - А живот где?
   - Вырастит.
   Направились к валунам. Сели.
   - Моя вина, - покачала головой.
   - Не говори так.
   - А как?
   - Кто осудит?
   Лена отмахнулась.
   - Бог.
   - Пусть винит себя.
   - Себя?
   - Какими создал людей, такими и существуют.
   - Это не успокаивает.
   - Правильно. Люди - его утеха. Ты мучаешься, а он наслаждается.
   - Неправда.
   - Правда! - Млад вскочил. - Я смертен?
   - Как и все.
   - Вот!
   - Что, вот?
   - Не издевательство ли? Познать мир, полюбить, и навсегда исчез­нуть.
   - Не навсегда, душа вечна.
   - Сама-то веришь?
   Потёрла виски.
   - Меня волнует Стар.
   - Ты не ответила.
   - Повторяю, меня волнует Стар.
   - Но где он?
   - Как, где?
   - Прибежит, покружит, и опять след простыл.
   - Покружит не с закрытыми глазами.
   - Пусть.
   - Живот не спрячешь.
   - Никак?
   - Никак, - вздохнула.
   - Не переживай, - обнял Лену, - что-нибудь придумаем.
   Придумывать не пришлось.
  
   Стар проводил время у скал. Наслаждался прыжками. Войдя в воду, не спешил выныривать. Плавал у дна.
   Любо­вал­ся солнечными колечками, разглядывал корал­лы. Однажды обна­ру­жил ласт.
   Вдруг - новый! Помчался показывать находку. Ни матери, ни брата.
   Отыскал у валу­нов. Увидев сплетённые тела, замер. Почувст­во­вал жар. От­­­­бро­сив ласт, при­б­ли­зился.
   Лена вскрикнула. Выскользнув из-под Млада, села.
   - Это такая зарядка! - сказала первое, что пришло на ум.
   Стар шагнул к матери.
   - И со мной сделай.
   Растерялась.
   - Не сейчас.
   - Сейчас, - присев, потянулся к Лене.
   - Подожди!
   - Не хочу ждать, - обхватил мать.
   Очнулся Млад.
   - Отпусти её! - поднялся.
   Окрик не подействовал. Подобрал булыжник.
   - Считаю до трёх! - сделал замах.
   Стар повернул голову.
   - До трёх?!
   Неожиданно кинулся на брата. Выбив камень, ударил в живот.
   - Раз! - повёл счёт.
   Стукнул в нос.
   - Два!
   Ле­на вцепилась в кулак.
   - Хватит!
   Стар вырвал руку.
   - Пусть уходит.
   - Хорошо.
   Лена кивнула Младу.
   - Иди.
   - Идти?! - размазал кровь по лицу.
   - Да, я всё улажу.
   Не уладила. Не успев слова сказать, оказалась под сыном.
   Млад обернулся. Заметив брата на матери, бегом назад. Подхватил ка­мень. С ходу - по за­ты­л­ку. Стар, дёрнувшись, об­мяк.
   Лена в ужасе.
   - Ты что наделал?! - с трудом встала.
   Млад отшвырнул камень.
   - Извини.
   Стар шевельнулся. Поднял голову. Увидев брата, быстро пришёл в себя.
   - А ты храбрец.
   - Знаю.
   - Знаешь?! - вскочил.
   Лена вклинилась между близнецами.
   - Мир.
   - Нет! - Стар оттолкнул мать.
   Рванувшись к брату, сбил с ног. Ступнёй - на горло.
   - Вот тебе! - встал.
   Лену затрясло. В неимоверном прыжке сшибла Стара. Кинулась к Младу. Наткнулась на ос­те­кленевший взгляд.
  
   Тело зарыла у валунов. Из камней во­з­вела холмик. Только теперь за­пла­ка­ла.
   Млад был больше, чем сын: друг, собеседник, муж­чина.
   Лена и думать не могла, что в ней проснётся женщина. Исчезло чув­ст­во вины, с новой си­лой запылала страсть.
   Уподобила Млада Парису. Нежил, остерегал, носил на руках. С ним, как ро­­­­весница. Куда он, туда она. Рас­све­ты, закаты, звёзды; игры, беседы, стихи. Вос­тор­галась: вот рай земной!
   Кончился...
   Стар завладел матерью. Взяв силой, от себя ни на шаг.
   К новой картине мира отнёсся равнодушно. Протесты подавлял. На уго­воры не реагировал.
   Оза­да­чили ро­ды.
   - Появится ещё кто-то?!
   - Скорей всего.
   - Не хочу.
   - Поздно.
   - Почему?
   - Из живота не выкинешь.
   - А когда родится?
   - Будет с нами.
   - Не будет!
   Вот не ожидала. Кинулась вразумлять Стара. Не поддавался. От­ло­­жи­ла разго­вор.
   Хоть и расстраивалась, не осуждала сына. Как, и вообще, людей. Пусть отвечает чёрная ды­ра, ис­тор­гнувшая материю.
   Атом к атому, молекула к молекуле, спираль к спирали: руч­ки, ножки, огу­ре­чик, вот и вышел человечек. Какой? Знать бы.
   Искала ответ, наблюдая за близнецами. Размы­ш­ляла над проявлениями чут­­­кости, от­зыв­­чивости, сер­дечности. Пы­­талась до­ко­паться до корней гне­ва, за­­висти, гор­ды­ни. Поощ­ря­ла первое, бо­ро­лась со вторым.
   Вывод печален.
   Так называемые пороки закладываются в утробе матери, проявляются с ро­ж­дения, а попыт­ки при­вить естеству ангель­ские крылышки терпят крах.
   Человечек только на свет, уже и тиран, и деспот.
   Об этом слышала ещё от Хемингуэя. Действительность - подтвердила. Убил - Стар. Но покушался на жизнь и Млад.
   Че­ло­век непредсказуем. И таков, каков есть.
  
   Стар замучил Лену: когда роды? Но ж­дал не прибав­ле­ния, мешал вы­рос­ший жи­вот.
   С матерью, как с вещью. Ляг, сядь, встань. Прикладывался ку­­ла­­ком, тас­кал, куда вздумается.
   Спасала ночь. Сын засыпал, Лена на берег.
   Глядя на звёзды, не сдерживала слёз. Шла к валунам, приса­жи­валась у холмика.
   Однажды - Стар.
   Подбежал, ударил. Привёл в шалаш. Связав её же пря­дями, лёг досыпать. Лена не противилась, знала сына.
   Малышом не открыл кокос. Стал вгрызаться в него, бросать, бить. В дру­гое время, услышав от Млада: "Не ходи здесь", рас­то­п­тал песочные за­м­ки.
   С замков и усвоила, Стара злить нельзя.
   Преследовал кошмарный сон.
   Лена, родив, скрывается от сына. Перебегает с места на место. Затаи­ва­ет­ся. Зажимает младенцу рот. Стар мечется: назад, вперёд. За­ме­тил! Ле­­­на в бе­г­­с­т­во. Несётся сквозь за­ро­с­ли, пры­­гает через овраги, ле­тит по скло­ну. Вы­с­­ко­чив на берег, падает. Сын подбегает к матери. Выры­вает но­во­рождённого. Швы­ряет в волны...
   Просыпалась от ужаса. И всегда с мыслью: где укрыться?
   Сколько ни ломала голову, не находила. Ни вчера, ни сегодня. Ох­ва­ченная паникой, впа­да­ла в крайность. Свить гнездо? Вырыть нору? Заму­ро­вать­ся в пе­ще­ре?
   Думала даже связать Стара. Трудно, но осуществимо. Вопрос: что потом? За­­кра­дывалась мысль об убийстве. С отвращением отбросила.
   Дошла до отчаяния - пусть будет, что будет.
   Вдруг озарило. Ка­менный ме­шок!
   До рождения близнецов, поднырнув под крайнюю скалу, всплы­ла в озе­р­е. Выбралась на уступ. Осмотрелась. Повсюду нагро­мо­ж­де­ние кам­ней. Во­к­руг убегавшие вверх стены. В одной расщелина. Заглянула в неё. Чуть ли не пе­ще­ра.
   Как о ней забыла? Теперь, выудив из памяти, ра­з­волновалась: знает ли о ка­мен­ном мешке сын? Вряд ли.
   Дождалась ночи.
   Стар продолжал её связывать. Выпута­лась с трудом.
   Не могла не взять ласты. Когда нашёлся второй, затеплилась надежда. Неужели кто-то был?! Но если так, где спасатели?
   Перед уходом вывела на песке: уплыла к горизонту. Читать сын не ра­зу­­чил­ся.
   Лишь на рассвете оказалась в убежище.
   Обрадо­ва­­лась. Есть мелководье для родов. Расщелину устелит травой. Во­ду доставит в кокосах. Пищей запасётся.
   Покинув скалы, затаилась.
   Стар рвал и метал. Разнёс шалаши. Расшвырял жемчужины. Исколотил но­­­­га­ми на­бе­гавшие волны.
  
   Лена разрешилась девочкой.
   Боялась, что от кровосмешения ребёнок родится немощ­ным. Повезло, яви­л­­ся на свет здоровым.
   Над именем не задумывалась. Отец - Млад. Дочь - Млада.
   Роды прошли легко. Молоко появилось сразу. Девочка без труда взяла грудь.
   Лена кутала внучку-дочь в свои волосы. Так и спали.
   Колотые камешки служили календарём. Одна горстка, две, три... две­над­цать. Год!
   Лена редко выплывала из каменного мешка. Еды хватало. Вода - дож­де­вая. Подставляла под струи пустые кокосы.
   Малышке продолжала давать гру­дь. И подкармливала фруктами.
   Первое время боялась, что нагрянет Стар. Не нагрянул.
   В одну из вылазок видела сына на берегу. Не сомневалась, страдает.
   Удивилась бороде. Хотя чему удивляться, Стар давно мужчина. Казалось бы - рассвет-закат, рассвет-закат, а Младе - семь.
   Обучала дочь. И как могла, развлекала. Сдела­ла из лианы скакалку. Вы­­ца­рапав на каменной плоскости квад­раты, играла с де­во­ч­кой в "клас­си­ки".
   Млада - в папу. Любознательная. Изучила каждую трещинку.
   Часами наблю­дала, как меняется освещённость скал, как наползает тень от проплы­вающего облака, как стекают ручейки по камням. Любовалась небом, любовалась звёз­дами, любовалась отражением в озере. Нравилось бросать ка­мешки в воду: считать разбегавшиеся круги, следить за качавшимися бли­ка­ми. Слы­шала от мамы: там, в глубине, выход в другой мир, куда она попа­дёт, когда вырастит. Но и здесь не ощущала тесноты. Прыгала с камня на ка­мень и радовалась. Мир - та­ков.
   Лена и сама не чувствовала плена. Ребёнок бодр, весел, жизнерадостен. Что нужно маме?
   Грустила, когда выплывала в океан. Вспоминала о Мла­де, беспокоил Стар - один-одинёшенек. Хотела даже повидаться с сыном, но страх за дочь не позволил.
   Тяго­ти­ло будущее. Так и проживут в замкнутом пространстве?
   Задумывалась, а человечество? Разве оно не в замкну­том простран­стве? Необъятный космос, млечный путь, солнеч­ная система, и земля - бес­ко­нечно малая точка.
   Наверное, поэтому и влечёт к звёздам.
   Однажды, подняв голову, закружилась. Побежали огоньки. Хоровод бы­ст­рей, быстрей. Упа­ла.
   Вдруг услышала плач. Вглядевшись в темноту, увидела Стара. Сидел у во­ды и всхлипывал.
   Сама не сдержала слёз. Неужели сын, дочь, она, пробудут здесь до ста­ро­сти? И тихо по одному умрут? Неужели так никто сюда и не явится? Не хо­телось ве­рить.
   Поразилась метаморфозе сына. Не рыскал по острову, не прыгал со скал. Возводил песочные замки. Застроил полберега, от скал до валунов. Что от­радно, снова спал в пещере. Там, где и малышом.
   Вспомнила свою детскую. Кроватка с розовым покрывалом. Шкафчик с бле­стящими ручками. Пропитанная светом занавеска. Открытая форточка от­то­­пы­ривала её. Занавеска надувалась и сду­валась.
   У Млады начались месячные. Лена просветила де­воч­ку.
   Дочь менялась на глазах. Пропала угловатость, развился таз, офор­ми­лась грудь.
   Стала гру­стна. Сидя на камне, подолгу смотрела в озеро.
   Внезапно исчезла. Лена в панике. Плавала девочка хоро­шо, но вот как ны­ря­ла?
   Не раздумывая, в воду. Плывя под скалой, вглядывалась в дно. Не увидела тела. Вынырнув, закрутила головой. Пусто.
   Новое беспокойство. Стар! Вдруг встретятся.
   Лена на поиски. Миновав скалы, побежала вдоль замков. Ни сына, ни до­чери. Выругала себя - не заглянула в пещеру.
   И точно!
   Оба спали. У девочки на бедре кровь. Стала женщиной?!
   Не расстроилась. Стар принял Младу - это главное.
   Решила не показываться. Неизвестно, что предпримет сын.
   Прячась в лесу, наблюдала. Дети купались, нежились, строили песоч­ные замки. Млада не отходила от Стара. Обнимала, гла­ди­ла, целовала. А ведь никто не учил.
   Оба искали мать. В первые дни особенно. Побы­ва­ли в убежище, обо­ш­ли ос­тров. Зва­­ли, кричали. Лена не выдавала себя. Не было необходимости. Нео­жи­данно появилась.
   У Млады обозначился живот. Разве поймёт, по­че­му?
  
   Всходившая луна озаряла пещеру. Лена подкралась к дочери. Коснув­шись плеча, отпрянула. Девочка открыла глаза. От радости вскрикнула. Так гром­ко, что Стар проснулся. Застал Лену врасплох. Не раздумывая, взял си­лой. С Младой истерика. Стар с ультиматумом: если мать не останется, придушит де­вочку. Осталась.
   Несколько дней провели втроём. Стар не проявлял интереса к Младе. И на­о­бо­рот, не давал отдышаться матери. Девочка исстрадалась, слёзы ручьём. Ле­на, не вы­­дер­жав, увела дочь.
   Млада долго приходила в себя. Жалась к маме, дрожала.
   Скрывались легко. Будучи начеку, слышали Стара. Джунгли не дубрава.
   В очередной раз, когда сын про­с­ко­чил ми­мо, Лена поразилась глазам Млады. Смотрели с ненавистью. Вне­за­п­но - при­па­док. За­тряслась, разры­да­лась. Стала упрекать мать, зачем забрала от Ста­ра.
   Ле­на на­по­м­нила о бере­мен­­­­ности, о необуз­дан­но­с­ти сына. Казалось, девоч­ка поняла. Вдруг зая­вила - воз­­­вращается.
   Представляла состояние дочери. Больше не отговаривала. Дала совет, как держаться при встрече, и предупредила, что бу­дет вблизи.
  
   Млада нашла Стара на скале. Не послушала мать. Подбежав, бросилась на шею. Оба - вниз.
   Лена ахнула. Выскочив из-за камня, подступила к краю. Со страхом вы­г­ля­нула.
   Сын и дочь лежали на уступе. Шеве­ли­лись. Млада даже пыталась встать.
   На шаг не долетели до воды.
   Лена прыгнула. Вынырнув, устремилась к под­но­жью. Застала бездыхан­ные те­ла.
   На следующий день, соорудив плот, перевезла детей к Младу. Сна­ча­ла дочь, потом сына.
   Перед глазами три холмика.
   Внезапно гул. Лена обернулась. Над океаном вертолёт. Галлюцинация?
   Вертолёт сел, открылась дверь, выдвинулась лестница. Нет, не галлю­ци­на­ция.
   Один за другим стали выходить люди. К горлу комок - на­ш­ли!
   К Лене спешил импозантный мужчина. За ним группа операторов. Сни­ма­ли на ходу.
   Мужчина обнял островитянку.
   - Вы - звезда!
   Дальше, как во сне. Раз­вер­нули пла­кат с её изображением. И тот же голос:
   - Вы заработали сто миллио­нов долларов! - поднесли чек в раме. - Но это не всё, - мужчина расплылся в улыбке. - Глав­ный сюр­приз!
   Операторы расступилась. Лена увидела сгорбленного старика. Их глаза встретились.
   Хемингуэй!!!
   Оба шагнули друг к другу. Обнялись. Защёлкали фотоаппараты. Лена за­была, что обнажена.
   - Скажи, - прикоснулась к щеке мужа. - Я на этом свете?
   - На этом, - Хемингуэй тяжело вздохнул.
   Лена слабо улыбнулась.
   - Верила в твоё спасение, - вдруг спохватилась. - Как меня на­ш­ли?
   - Тебя обнаружили сразу.
   - Сразу?!
   - Пойдём в вертолёт, расскажу.
   Импозантный мужчина поднял руку.
   - Объясняйтесь здесь!
   Хемингуэй не стал спорить.
   - Очень коротко. Телекомпания снимала последствия цунами. С вер­толёта увидели "SOS". Сели. Тебя нашли спящей. Продюсера осенило. Можно наблюдать за тобой. Следы замели. Остров за­б­ло­ки­ро­ва­ли. Были вложены ог­ром­ные сре­д­ства. Они с лихвой оку­пи­лись. Снимали круглосуточно. Ка­меры на па­ль­мах, камеры на скалах, камеры на спутниках. Шоу - самое рейтин­го­вое. Увидел его на все­мир­ном ка­нале. Уз­нал тебя. Забил во все колокола. Без то­л­ку. При­гла­сили только те­перь. Для жирной точки. И на том спасибо.
   Лена стояла ошеломлённая.
   - Как же установили камеры?
   - Легко. Из подводной лодки высадился аквалангист. Под­­­­сы­па­л сно­творное...
   - Снотворное?!
   - Да, - кивнул. - За все годы одна оплошность.
   - Ласты?
   - Именно.
   Лена прижалась к мужу.
   - Здесь наши сыновья, - заплакала.
   - Знаю.
   Почувствовала слабость.
   - Голова кружится.
   Хемингуэй погладил жену.
   - От эмоций.
   - Нет, - пошатнулась, - я опять беременна, - потеряла сознание.
   Засуетился импозантный мужчина.
   - Где врач?!
   - Я тут! - подскочил человек с чемоданчиком.
   - Усыпляющий укол! - показал на Лену.
   Обернулся к помощнику.
   - Вызывайте людей и наводите порядок.
   Махнул операторам.
   - Уле­­­таем!
   К мужчине кинулся Хемингуэй.
   - Хотите её оставить?!
   - Да, - зашагал. - Продолжение следует.
   - Побойтесь бога! - заковылял следом.
   - Бог простит.
   - Но она всё знает!
   - Подумает, что приснилось.
   - Никогда не подумает!
   Мужчина усмехнулся.
   - Вертолёт, муж, сто миллионов долларов. Разве можно в такое по­ве­рить?
   Хемингуэй остановился.
   - Я не лечу!
   - Ишь, ты! - мужчина кивнул помощнику. - Заберите его.
   Старик побежал. Его догнали. Схватив под руки, поволокли. По морщи­ни­с­тым щекам потекли слёзы.
   Заработал двигатель. Вертолёт взлетел. К иллюминатору приле­пи­лось за­пла­­кан­­ное ли­цо.
   Остров удалялся. И удалялось лежавшее на песке тело.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   22
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"