Полный текст, а в случае издания - отрывок представлен на моей авторской странице. Книги Ольги Романовской на ПродаМане

Быть тенью

  

Драконьей принцессе посвящается.

  

  

  Глава 1.

  

  Дожди в Конране - дело привычное. Как и то, что я сижу здесь, практически в полной темноте, и смотрю на расползающиеся по стеклу капли. Единственное место, где я предоставлена самой себе. Впрочем, слишком громко сказано для тени. Меня иначе не величают, даже не знаю, кто, помимо отца, помнит моё имя. Но отец при дворе бывает редко: не потому, что не любит столицу, а потому, что на границе никогда не бывает спокойно. А он наместник приграничья... Честно говоря, полагаю, что эта должность - просто почётная ссылка. Нельзя же оставить без ничего супруга покойной принцессы Меридит, моей матери. Её, увы, я совсем не помню и очень жалею об этом.

  Принцесса Меридит была женщиной с большой буквы: пошла против всех правил. И лишилась титула: мой дед, король Гедеон, мягкотелостью не страдал и не собирался спускать пощёчину семье - брак дочери с каким-то гарнизонным офицером.

  Даже не знаю, как и где они умудрились познакомиться. Но факт остаётся фактом: принцесса влюбилась, стойко выдержала домашний арест, отказала жениху, какому-то герцогу, да так, что едва не втянула Контран в войну. Дед осерчал, выдвинул ультиматум: либо публично каешься, сама едешь к жениху с посольством просить прощения и примеряешь герцогскую корону, либо ты больше не её высочество. Спасибо, что хоть дочь. Мама предпочла любовь и подписала все бумаги.

  Отец... Надо отдать ему должное: он всячески отговаривал безумную принцессу, готов был принести себя в жертву, лишь бы в королевском семействе воцарилась тишь да гладь. Он любил маму, это я точно знаю. Есть вещи, о которых не нужно говорить, чтобы все видели. А я слышала и затаённую грусть в голосе, и разговоры слуг, да и медальон с локоном волос усопшей супруги просто так не носят.

  Словом, они поженились, поселились на казённой квартире, родили меня... А потом... Даже не знаю, отчего умерла мама. Чем таким она заболела? Может статься, что её банально отравили - как отступницу. Я ничему не удивлюсь, потому что твёрдо усвоила непреложную истину: власть - это проклятие. Бывших принцесс не бывает, а у принцесс всегда найдутся враги. Да королевский двор - сборище змей. И только потому, что я тень, меня ещё не сожрали.

  Так что могла бы я стать её высочеством или её светлостью, а так всего лишь тиара Исория. Исория Морта Ньдор. Для сравнения, моя кузина, принцесса Аккэлия, зовётся её высочеством Аккэлией Гинтаре Анук аи Фавел. Фавел - это королевский род, он правит Конраном второе столетие. Аи - приставка, обозначающая принадлежность к аристократии. А количество имён... Сами понимаете, чем их больше, тем ты знатнее. Мне, к слову, положено всего одно, но дядя, наш нынешний монарх, указом присвоил мне второе. А то неудобно держать при дворе: фрейлины засмеют. Они-то все аи и по два имени имеют.

  Морта мне не нравилась, но права выбора я лишена. Догадываюсь, почему мне досталось именно оно - переводится как 'благородных кровей'. И насмешка, и безликость.

  Что ж, и на том спасибо, что не отправили дышать болотным воздухом. Хотя... Может, на болотах и лучше.

  Ко двору я прибыла в семь лет. До сих пор помню, как не хотела расставаться с отцом, как плакала, умоляла не оставлять меня одну... А потом нашла это место - картинную галерею - и стала приходить сюда жаловаться на судьбу. Поводов для слёз за прошедшие восемь лет накопилось достаточно, оставшиеся до первой ступени совершеннолетия полгода ещё наверняка прибавят. Да, мне сейчас пятнадцать, возраст, к слову, не такой и маленький. В Конране в таком и замуж выдают, если родители или опекун убедят в необходимости такого шага. А с шестнадцати можно и не объяснять - просто выдать. Первая ступень как раз означает женское созревание, готовность для потомства.

  Меня перспектива раннего замужества не прельщала, да и, к счастью, дяде или отцу не до того было. Впрочем, кто я, чтобы разыгрывать брачную карту? Вот принцесса Аккэлия - это да, у неё целый веер женихов, контракт с кем-то скоро подпишут. С кем, не знаю: меня в детали помолвки не посвящали, приходится довольствоваться лишь слухами. А по ним Аккэлия приведёт во дворец иностранного принца-консорта. Мага, разумеется. Почему разумеется? Потому что у всех Фавелов дар: они умеют превращаться в грифонов. А кто-то, у кого кровь чище, - в драконов. Но принцесса Аккэлия слаба кровью, может только крылья отрастить, поэтому, чтобы спасти реноме рода, и нужен волшебник. Дети от таких браков упрочивают способности, а от обычных - утрачивают.

  Магия крови в нашем мире не редкость, почти во всех королевских семействах есть. Кто оборотень, кто провидец, кто стихиями управляет... В том герцоге, за которого маму прочили, тоже что-то было. И мама, как и Аккэлия, была слаба колдовскими талантами. Только глаза у неё и менялись, когда злилась. Что поделать, вырождается род... Фавелы ведь по преданию вели историю от первозданных метаморфов. Сказки, наверное: не понимаю, как у метаморфа и человека мог кто-то родиться? Анатомию и биологию я изучала, поэтому кое-что в этом смыслю. Ровно столько, сколько понимает пятнадцатилетняя девочка.

  А мне дар не достался никакой. Ни намёка на кровь метаморфов. Помню, по приезде мне устроили своеобразный тест: напугали до смерти и стали ждать: вдруг крылья, когти или ещё что прорежется? Ничего. Только нижнее бельё пришлось менять. Так что и в этом я изгой, уважения не прибавляет.

  Тень - она и есть тень. Выгляжу соответствующе: мышиные волосы, бледная кожа, обыкновенные карие глаза. Не худая и не полная, не высокая и не низкая. Нет, если нарядить, то заметить можно, только зачем меня замечать?

  Оторвавшись от окна, взглянула через плечо на тонувшие в сумраке портреты. Взяла стул, придвинула его к ближайшей картине, встала на него на колени и уставилась на королеву-драконицу, свою прапрапрабабку. Красивая, умная, могучая. А я? Надеюсь, хоть умная. Что ещё делать девочке-приживалке, если не учиться? Книги - мои лучшие друзья. Они не смеются, не насмешничают и всегда рады меня видеть.

  Первая ступень совершеннолетия, о которой я упоминала, на самом деле важное событие. Ты становишься человеком, официально получаешь имя, то есть считаешься полноценной подданной короны, получаешь право голоса. Можешь подписывать личные документы, бывать в одиночку на приёмах, балах, вступаешь в права наследования.

  Вторая ступень совершеннолетия - двадцать лет. Тогда тебе никто не указ, к браку не принудят, ограничить ни в чём не могут. С этого возраста избирают в Совет, назначают на разные должности, вручают дворянам личную печать и разные плюшки, у каждого свои. И ещё отныне можно выезжать за пределы страны без разрешения родных, заключать любые сделки, самовыражаться по полной программе.

  Было бы сказкой скорее дожить до этой ступени - тогда меня никто не посмеет оскорбить. Потому что с двадцати лет я могу подать в суд иск о защите чести и достоинства. И выиграть, потому что двадцатилетней девушке нельзя 'тыкать', нельзя прилюдно обзывать её - считается оскорблением. А сейчас я ребёнок, взрослым и другим детям всё можно. Они и пользуются.

  Тяжело вздохнула и вновь уставилась на портрет, пытаясь разглядеть хоть какие-то семейные черты. Но, видимо, они хорошо умели прятаться, потому что лицо у меня не фавелское.

  Ну хоть бы чуточку магии крови, хоть во сне! Мечты и ещё раз мечты. С другой стороны, радуйся, Исория, что не мучилась в период перестройки организма. Тогда просыпается магия и к привычным женским хлопотам добавляет лунатизм и неконтролируемый оборот. Сидела бы на настойках, позеленела от трав...

  Все блага, если это можно назвать благами, посыпались на нашу семью после смерти деда. Дядя, Брониус Линас Агрон, простил мать, разрешил бывать в столице, устроил повышение отцу. Повышение - это конец прозябанию в чине лейтенанта и должность наместника в самом опасном месте королевства. Не знаю, по-моему, никого из нас это не обрадовало, хотя официально мы его величество благодарили. А он лживо улыбался.

  Зачем он это сделал? Видимо, так повлияла болезнь жены. Я ещё застала бедняжку: она жутко кашляла, а под конец жизни задыхалась. Её лечили все лекари королевства, пришлые маги, но безрезультатно. Говорили, будто это наследственное. Иногда такое случается: от будущих родственников скрывают болезни детей, чтобы выгодно продать на брачном рынке. Я читала, как невест даже возвращали родителям. А вот от сумасшедшего мужа не сбежишь...У Фавелов, кажется, такого не случалось, но не поручусь. Я ведь только по книгам и чужим рассказам сужу.

  Мама прощением насладиться не успела: умерла через полгода.

  Отринув грустные мысли о прошлом, вернулась в настоящее. Слезла со стула и зажгла свечу. С ней картинная галерея превратилась в волшебную страну, где я была королевой.

  Мечты, мечты... Кем только не представляла себя за эти годы! Любимая фантазия - я в облаках. Хожу по ним, прыгаю, танцую... Мне все улыбаются, никто не называет Тенью. А ещё там есть принц. Какая девушка не мечтает о принце? Особенно та, которая всегда стоит в сторонке, пока остальные играют в фанты. Я только пою для дяди: он любит. А так... Традиционный тур вальса с каким-то старичком - и сиди, стереги веер кузины. Она старше меня всего на год, но ведёт себя так, будто на целое десятилетие.

  - Тиара Исория! Тиара Исория!

  Я поморщилась, узнав этот голос. Старшая фрейлина её высочества. Что ей нужно, почему они все не оставят меня в покое? Хотя бы вечером.

  Решила не отзываться, затаиться в тени. Может, не заметят?

  Увы, даже Тени сложно стать настоящей тенью.

  Дверь в картинную галерею отворилась. На пол упала широкая полоса света.

  - Тиара Исория, мы знаем, что вы здесь. Вылезайте немедленно, иначе я вынуждена буду пожаловаться его величеству.

  А вот этого лучше не надо. Дядя далеко не всегда мил, может и наказать. У него тяжёлый, но отходчивый характер. Только, сами понимаете, его отходчивость для всех разная. Да и в языке тиары Монтрес не сомневаюсь: в лучшем виде распишет, какая я дрянь.

  Тиара Монтрес двинулась вдоль портретов, уделяя им не больше внимания, чем мухам. Полная противоположность моему отношению. Я восхищалась всеми этими дамами и кавалерами и, что притворяться, завидовала им.

  Вздохнув, пошла навстречу почтенной даме. Она одевалась по старой моде, поэтому проходила в дверь только бочком. Да и как иначе, если каркас у юбки шириной в полтора метра? Меня тоже наряжали в эту гадость во время официальных мероприятий. А вот принцесса носила кринолин. Догадываюсь, почему - чтобы каждая знала своё место. Я и так знала. Но, благодарение Иште, нашей милостивой богине, вот уже год, как меня так не мучают.

  Честно говоря, при дворе только тиара Монтрес таскала на себе эту древность.

  - Очень дурно, тиара, - тут же начала отчитывать моя главная головная боль. - Вы ведёте себя, как простолюдинка. Вам не три года, чтобы сидеть в темноте.

  Список моих прегрешений всё множился. Я стояла, низко опустив голову, и думала о своём. Не в первый и не в последний раз.

  Когда экзекуция была окончена, покорно поплелась вслед за тиарой. Боюсь даже подумать, что придумали для меня на ночь глядя. Как оказалось - на урок астрономии. Принцесса Аккэлия, видите ли, без меня учиться не может.

  Её высочество прохаживалась по коридору в компании лорда Аксоса. И лицо у неё, вопреки обыкновению, было серьёзным. В первый раз вижу, чтобы она не улыбалась.

  Сделав реверанс, замерла перед ними, ожидая распоряжений.

  Лорд Аксос - глаза и уши королевства, человек влиятельный и могущественный. В его руках сосредоточены финансы, он же - советник дяди. И, так уж получилось, по совместительству - наш дальний родственник. Магии в крови у него нет, но он и без неё внушает ужас. И не только пятнадцатилетним девочкам.

  Взгляд у лорда Аксоса тяжёлый, губы вечно поджаты. Иногда так и хочется крылья к нему прилепить - вылитая тварь с Изнанки! Вот уж из кого грифон бы вышел! Высокий, худой, с первой сединой в смоляных волосах. Нет, чёрное он не носит - как раз наоборот, любит беж и все приглушённые, неброские светлые оттенки.

  Фавелы тоже брюнеты. Аккэлия, к примеру, зелёноглазая. Представляете, какая это красота! Мать у неё блондинкой была, но фавельская кровь всё перебивает.

  - Ваше высочество, тиар Аксос, - тиара Монтрес тоже присела в реверансе, насколько позволяла её дурацкая юбка. Зато можно смело в воду кидать - не утонет. Ухватится за каркас и выплывет.

  Лорд Аксос бросил на нас недовольный взгляд. И почему-то задержал его на мне. Поманил пальцем с массивным перстнем. Их у него много, а один - бесценный. Малая королевская печать. Он ведь может в отсутствие короля указы подписывать.

  Я, держа очи долу, приблизилась и на всякий случай ещё раз присела в поклоне.

  Аккэлия фыркнула, но воздержалась от комментариев.

  Часто-часто замелькал в воздухе веер. На хорошеньком личике промелькнула тревога.

  - Урок отменяется, тиара Исория. Но для вас найдётся другая работа.

  Я удивлённо глянула на лорда Аксоса. С каких это пор он стал мне доверять? Да и что я могу: учить детей танцам, вышиванию и прочим премудростям? Так лорд не женат, а был бы, не поскупился на учителей и гувернёров. Даже у меня они были. Занималась, правда, вместе с принцессой - чтобы та не скучала.

  - Я вся во внимании, тиар.

  Лорд отослал навострившую уши старшую фрейлину и предложил нам обеим пройти в его кабинет.

  В первый раз я оказалась в этой половине дворца, в первый раз оказалась там, где вершились судьбы. Шла позади всех, на некотором расстоянии, как и положено тени, и с любопытством разглядывала галереи и переходы. В тусклом свете факелов они казались пристанищем призраков. Вдруг вынырнет из какого угла почивший дед и набросится с бранью? Дети за родителей не отвечают - слабый аргумент, не остановит...

  Шли мы долго, в другое крыло забрались. Отсюда до половины его величества рукой подать. Кузина, принцесса Аккэлия, вестимо, туда иногда хаживала, когда отец не работал, а я сидела на женской половине и по парадным залам слонялась, тем, где никогда никого нет.

  Стражи тут не меряно. И запертых дверей. Но нас никто ни разу не остановил - попробуй, останови лорда Аксоса! Смертников нет, его хоть в королевскую спальню, хоть в сокровищницу пустят.

  Но, оказалось, я ошиблась - шли мы вовсе не к королю.

  В очередной раз свернув, лорд Аксос остановился перед массивной дверью, отпер её ключом и, придерживая малиновый полог, пропустил нас вперёд.

  Кабинет лорда Аксоса... Даже не верится, что сижу в кресле рядом со столом королевского советника, бок о бок с принцессой.

  Комната оформлена в приглушённых красных тонах, на стенах - картины. Рамы массивные, позолоченные. Мебель сплошь из цельного дерева. Какого, не знаю, но тоже с бордовыми прожилками. Всё основательно, всё дорого, всё на века.

  Лорд Аксос сел, сложив руки на груди. Молча буравил нас взглядом. Первой не выдержала принцесса. В традиционной манере обмахнулась веером и недовольно поинтересовалась:

  - К чему этот спектакль, тиар?

  - К тому, что через пару месяцев ваш отец умрёт.

  Аккэлия приглушённо вскрикнула, едва не лишилась чувств, а я лишь прикрыла рот рукой. Не потому, что не переживала за дядю, а потому, что вышколили не мешать другим. Какая тень с эмоциями? То-то и оно. А моя главная задача - не путаться под ногами и быть на подхвате у кузины. Сопровождать её, помогать ей во всём, принимать записки от кавалеров, помогать сочинять ответы. Компаньонка её высочества.

  В голове не укладывается... С чего вдруг? Король Брониус, конечно, не мальчик, хворает иногда, но чтобы умереть... Смертельную болезнь не спрячешь, давно бы шептались. Напутал что-то лорд Аксос, приснилось, не иначе.

  - Вы... вы соображаете, что говорите?! - не выдержав, взорвалась Аккэлия. Мне показалось, что она сломает веер: так сильно сжала, аж костяшки пальцев побелели. - Отец здоров, это происки врагов! Не ожидала, что вы тоже враг.

  К концу реплики её голос взлетел на невообразимую высоту.

  Лорд Аксос фыркнул и одарил принцессу пристальным взглядом - что за птичка такая? Потом положил руки на стол и принялся их внимательно рассматривать, будто это дело государственной важности. Я тоже взглянула - ухоженные, придраться не к чему. Ногти отполированы как у девушки.

  Наконец лорд Аксос соизволил вспомнить, что мы всё ещё здесь. Обращался исключительно к принцессе. А я не в обиде, я кабинет осматривала и вспоминала свою собственную комнату. Она у меня небольшая, скромная - даже не скажешь, что племянница короля.

  - Ваше высочество, впредь будьте осторожны со словами, - голос лорда источал сладкий яд. - Вы ещё слишком молоды и неопытны... Король болен, серьёзно болен. Спросите лекаря. Но на вашем месте я бы верил мне. На всякий случай.

  От этого 'на всякий случай' меня пробрала дрожь. Если это не угроза, то я совсем ничего не понимаю в этой жизни.

  Аккэлия судорожно кивнула: тоже уловила - и всхлипнула. Достала кружевной платочек и приложила к глазам.

  А я жалела дядю. Страшно, очень страшно. Что со мной будет? Принцесса ко мне любви не питает - а ведь её коронуют. В двадцать, но всё же и до этого она будет править, хоть и под контролем душеприказчика короля. Кого назначат в опекуны Аккэлии, догадывалась. Лорд Аксос ясно дал это понять.

  С другой стороны, болезнь короля могли и преувеличить. У нас хорошие лекари, они со всем справятся. Да и видела я монарха за обедом: чуть задумчив, но ел, ни на что не жаловался. Спросить бы, что с ним, но нельзя. Вот если только Аккэлия...

  И принцесса оправдала ожидания - задала животрепещущий вопрос.

  - Не при ней, - лорд Аксос покосился на меня. - Хотя и вам тоже это ни к чему.

  - Но всё же? - не унималась Аккэлия. Вытерла слёзы и приподнялась, буравя взглядом королевского советника. - Я его дочь, а она... - Ну да, сложно вспомнить, кто я. - Племянница, кажется. В некотором роде. Родственница, словом.

  - Его величество давно болен, уже год. Он не придавал этому значения... Уже три месяца его величество и шагу не может ступить без обезболивающего.

  Потом лорд Аксос обратился ко мне и велел привести себя в порядок:

  - Прибудут гости, вам надлежит присутствовать.

  Я не сразу поняла где, только потом в сознании всплыло - на похоронах. А ещё мне надлежало пришить креповые банты на книгу записей соболезнований: по традиции это делали близкие родственники умершего. Жуткое поручение - при живом человеке готовиться к его похоронам.

  Меня отослали, а принцесса осталась. Догадываюсь, что пошла к отцу - я бы на её месте от его постели не отходила.

  Уже на следующий день слуги и придворные шептались о недуге короля. Точный диагноз никто не называл, но я поняла, что речь о воспалении почек, отравлявшем кровь, и не способной работать печени. Злости не хватало: как проглядели! Это же не сегодня началось...

  Написала отцу, делясь новостями. Не уверена, что письмо доставят адресату: наверняка всю корреспонденцию просматривают. Ну и пусть, ничего крамольного не сообщала.

  То, что король сдаёт, стало видно буквально через неделю. Изменился цвет лица: оно сильно пожелтело. А ещё у его величества постоянно шла носом кровь. Король становился всё более раздражительным, нетерпимым. Ел он всё меньше, вечно жаловался на качество еды и недомогания.

  Слышала, что к нему постоянно вызывали врача, что дядю рвало кровью, и у него поднималась температура. Он всё реже показывался на людях, сокращал совещания до минимума, а то и вовсе перекладывал дела на лорда Аксоса.

  А ещё в нём всё чаще бесконтрольно просыпался грифон. Поговаривали, будто он серьёзно покалечил своего камердинера. Дар у его величества слабый, это-то и спасло. А то бы... Но всё равно, крылья и когти - это страшно, как и звериные обезумевшие глаза... Прискорбно сознавать, но дядя терял рассудок. А виной всему - проклятое заражение. Поговаривали, что виной тому привычка ходить налегке в холода и любовь к спиртному.

  Уже через месяц за трапезой король вовсе не появлялся. Запирался в спальне или кабинете, допуская к себе только избранных. Болезнь стремительно прогрессировала, и слова лорда Аксоса перестали казаться наветом.

  Пришло и моё время взяться за иголку и ножницы, выкраивая и сшивая креповые розы. Шить траурное платье, разучивать имена и титулы соседей - правителей, членов их семей и представителей знатных родов. Заодно и следить за тем, ест ли, пьёт ли её высочество, всего ли у неё в достатке. Принцесса в это время старалась неотлучно быть при отце, у неё не было времени на подобные пустяки. Потом, правда, когда король выжил из ума, она сбежала из столицы, предпочтя не видеть агонии.

  А я осталась, хотя к постели дяди меня всё равно не позовут. Зато честно молилась Иште, чтобы произошло чудо. Но чудо не спешило свершиться, и весь дворец жил ожиданием скорбного дня. Привкус страха давно разлился по воздуху, все думали лишь о том, что с ними станет после смерти короля. И я тоже.

  

  Глава 2.

  

  Я стояла спиной к столу, широко разведя руки. Две портнихи снимали мерки, спорили, как лучше переделать старое мамино платье. Разумеется, шить мне новое ради участия в похоронной процессии никто не собирался: у отца нет лишних денег, а кузина и палец о палец не ударит.

  Странно, наверное, я единственная во всём дворце плакала. Даже Аккэлия прижимала платок к глазам только на людях, а когда оставалась наедине с приближёнными фрейлинами, мигом убирала в рукав. Не удивлюсь, если принцесса молила Ишту послать королю Брониусу скорейшую смерть. Она столько твердила об усталости, о выжившем из ума отце, о том, что сердита на проклятые обычаи, заставившие вернуться в столицу. Там, в королевском поместье, Аккэлия наверняка окружила себя поэтами, музыкантами и галантными кавалерами, призванными скрасить её горе. Но весточка от лорда Аксоса заставила вернуться и отсчитывать последние дни жизни отца.

  Но именно она будет стоять у изголовья монарха и всхлипывать. При ней Бронииус Линас Агрон Фавел уплывёт в Изнанку, и у Конрана появится новый монарх.

  А я орошала слезами подушку. Жалела. Дядя, всё же, был неплохим человеком.

  Траурный альбом с крепом лежал на столе и жёг спину. Доделала его вчера, хотела убрать подальше, но не успела.

  Письмо от отца всё не приходило, и я начинала сомневаться, что вообще получу его. С Аккэлии может статься не пустить дядю на похороны: тут никто не забыл, кто есть Николас Ньдор. Хватит и одной Ньдор у гроба.

  На мои плечи взвалили часть организационных хлопот. Часами сидела и выписывала приглашения на прощание с королём. Дико - он ведь живой, а дата похорон уже назначена.

  Почерк у меня хороший, ровный, поэтому выходило не хуже, чем у писаря. Этим частенько пользовалась кузина, заставляя переписывать учебники, делать за неё задания. Я не противилась: любое слово Аккэлии - и окажусь запертой в Круглой башне. Поговаривали, что там обитал безголовый призрак изменника: подвалы Круглой башни раньше служили тюрьмой для особо опасных преступников. Сама башня не лучше - каменный холодный мешок, где легко подхватить воспаление лёгких.

  Наконец портнихи закончили и сняли с меня чёрную тучу, которую именовали платьем. Я казалась себе в нём вороной, постаревшей на пару лет. Хотя синяки под глазами никого не красили: в последние дни не высыпалась.

  Когда захлопнулась дверь, поспешила к столу - забрать альбом. Прямо сейчас отнесу его Распорядителю двора.

  Стараясь не обращать внимания на перешёптывающиеся группки слуг, даже не думавших при виде меня изображать видимость работы, быстрым шагом шла по коридорам. Проигнорировала смешок тиара из свиты принцессы: 'Куда собралась, Тень, тебе до сумерек из комнаты выползать нельзя' - привыкла.

  Распорядитель двора обнаружился в тронном зале: наблюдал за тем, как украшают огромные окна чёрными ламбрекенами. По его указке положила книгу на специальную подставку и отважилась заглянуть в покои дяди. Хотелось повидать его перед смертью.

  На королевскую половину меня не пустили: солдаты решительно скрестили алебарды. Впервые решила настоять на своём:

  - Я племянница его величества, я имею право.

  Могла бы и не утруждать связки - ничего не изменилось.

  Сделала шаг вперёд, надеясь, что алебарды раздвинуться, - не тут-то было!

  - Вам не следует там находиться, тиара, - соизволил ответить один из стражников, когда я упёрлась лицом в холодный металл.

  - Я желаю проститься с дядей. Я тиара Исория Морта Ньюдор-Фавел.

  Признаю, приврала: фамилия Фавел в моей метрике отсутствовала, но обязательно бы была, выйди мама замуж, как положено.

  - К постели его величества допускаются только Её высочество принцесса Аккэлия, лорд Аксос, лекари и маги, - отчеканил равнодушный страж. - Сожалею, тиара.

  Это несправедливо, но пришлось смолчать. Понурив голову, развернулась и поплелась обратно. Но, не сделав и пары шагов, наткнулась на лорда Аксоса. Он окинул меня недовольным взглядом и поинтересовался, что я здесь делаю. Услышав ответ, скривился в усмешке:

  - Считаете себя частью семьи Фавел? Что ж, поглядите на лик смерти. Пропустите её! - приказал он стражникам и потащил меня через анфиладу комнат.

  Я никак не могла приноровиться к шагу советника, мелко-мелко перебирала ногами, а то и вовсе чиркала по паркету носками туфель, повисая на руке лорда. Лорду Аксосу, разумеется, это не нравилось, но он отчего-то не желал позволить мне идти самостоятельно.

  Чем ближе мы подходили к спальне его величества, тем сильнее пахло испражнениями и лекарствами. Не выдержав, зажала нос.

  - Что, не по нраву запах смерти? - зло прокомментировал лорд Аксос и наконец отпустил меня.

  Дальше я шла впереди, ощущая его присутствие за спиной. В нерешительности остановилась у королевской опочивальни и робко заглянула внутрь.

  Смрад в комнате стоял жуткий, его не могли перебить даже курящиеся палочки благовоний.

  На широкой постели лежал дядя. Шторы были задвинуты, и я не видела его лица, только кончики пальцев ног, выглядывавшие из-под одеяла. Скрюченные, с отросшими ногтями, по цвету напоминавшие шафран.

  - Ваше величество, ваша племянница тиара Исория, - лорд Аксос отстранил меня и вошёл в спальню, оставив дверь открытой.

  - Исория? - чуть слышно проскрежетало существо на постели. Теперь я видела его и понимала, отчего сбежала Аккэлия. Уже не человек, ещё не мертвец с искажённым вечной судорогой лицом и пальцами-когтями, унизанными перстнями.

  Кажется, король не узнал меня, но лорд Аксос сделал знак подойти.

  Остановившись в изножье кровати, присела в реверансе. Тошнота подступала к горлу, но я сдерживалась.

  - Ну, ближе тиара Исория, это же ваш дядя.

  Рука короля дрогнула, будто поманила, волей-неволей пришлось сделать ещё пару шагов и приложиться к ней. Ни с чем несравнимое ощущение - кожа умирающего человека, сухая, дурно пахнущая, сморщившаяся, сотрясаемая мелкой дрожью.

  Дядя зашевелил губами, но звук так и не сорвался с них. А я всё смотрела на его спутанные волосы, закатившиеся глаза с синеватыми белками, щетину отросшей бороды и усов... А ведь совсем недавно это был полный сил, властный человек - теперь же он практически парализован и ходит под себя.

  - Меридит, это ты? - наконец прошелестел его величество.

  Покачала головой, объяснив, что я её дочь.

  - Меридит вышла замуж? - король перевёл удивлённый взгляд на лорда Аксоса.

  Ишта, он совсем выжил из ума! Как же страшно твоё наказание за неведомые грехи!

  Вздрогнула, едва не закричав, когда когтистые пальцы коснулись запястья, но послушно присела на стул у изголовья.

  Король не заговорил со мной, просто молчал, изучая, будто бабочку под стеклом. Потом тихо застонал и задёргался. Из уголка рта стекла струйка слюны.

  Испугавшись, что дядя умирает, позвала на помощь, но лорд Аксос буднично заметил, что это всего лишь очередной припадок.

  - Кровь, магия крови, - бессвязно повторял монарх. Он вдруг вскинулся на подушках и сел, уставившись перед собой немигающим взглядом. Ночная рубашка треснула под напором рвущихся наружу крыльев. - Нужно сохранить магию крови... Девочка... Она тоже... Две девочки: грифон и драконица - летали над землёй...

  Меня вытолкали из королевской опочивальни. В дверях, обернувшись, успела сказать окружённому подоспевшими по звонку лорда Аксоса лекарями дяде: 'Я за всё вам так благодарна, ваше величество, и надеюсь на божественную справедливость'.

  Странно, но за дверью лорд Аксос не утратил ко мне интерес. Отвёл в тихое место, где нас никто не мог подслушать. Развернув к себе, вгляделся в глаза, а потом процедил:

  - Драконья кровь, значит. Умирающие, как пьяные, обычно честны. Но в её высочестве Аккэлии кровь слаба, вряд ли она способна отрастить что-то, кроме грифоньих крыльев. Разве что её дети при должном браке. А вы, тиара, и вовсе бастард без унции магии в крови. Или Тень умеет маскироваться?

  - Меня проверяли, тиар Аксос, я действительно обычный человек, - благоразумно пропустила мимо ушей оскорбление. Конечно, мезальянс принцессы и офицера никто никогда не признает, и, рождённая в браке, я всё равно байстрючка.

  - Безусловно, придворный маг компетентен, но вторая девочка-драконица... - задумчиво протянул лорд Аксос, на время забыв о моём присутствии. Я и не напоминала, внимая его размышлениям вслух. - Возможно, речь просто о деве из рода Фавел. Но к чему это 'она тоже'?

  Но советник опомнился и, не закончив цепочку размышлений, выпроводил меня из королевских покоев:

  - Ступайте, тиара Исория. Полагаю, вы в полной мере удовлетворили своё любопытство.

  

  Его величество Брониус Линас Агрон скончался рано утром.

  Я вздрогнула и проснулась то ли от крика, то ли храпа, отразившегося от стен. Встала, накинула халат поверх ночной рубашки и осторожно выглянула в коридор. Вопреки ожиданиям, там было тихо. Никуда не сновали слуги, ни одна фрейлина - я жила на фрейлинской половине - не приоткрыла дверь. Будто и не произошло ничего. Засомневалась: может, почудилось? Но ведь что-то меня разбудило, что-то ужасное... Неужели всего лишь кошмар?

  В голове всплыл обрывок недосмотренного сна: лето, наполненная жужжанием пчёл опушка леса рядом с высоким косогором. Никаких чудищ, никаких людей, только природа... Что же там так кричало?

  Ответ пришёл неожиданно в виде практически неразличимого сгустка, проплывшего мимо фрейлинских опочивален. Будто дымок, мираж, отдалённо напоминавший грифона. Как завороженная, я смотрела на него. Потом потёрла глаза - и всё, видение исчезло.

  За завтраком узнала о кончине дяди. Мы почтили её минутой молчания и отказом от сладкого.

  Попыталась узнать, слышал ли кто-нибудь ещё страшный крик, но нет, только я одна.

  - А когда умер его величество?

  Тиара Монтрес недовольно глянула на меня:

  - Ведите себя пристойно, тиара Исория.

  - Что же непристойного в моих словах? - искренне недоумевала я.

  - Любопытство. Вам надлежит скорбеть, а не предаваться глупостям.

  Другая фрейлина, похоже, придерживалась другого мнения и скупо поведала время и детали смерти короля: во сне, предположительно незадолго до рассвета.

  Весь двор облачился в траур. Перешитое платье жало в горле, тело под ним безбожно потело, но я не жаловалась. Смешно, но именно в те скорбные дни впервые облачилась в фамильные драгоценности - те, что принадлежали матери, и которые мне запрещалось носить.

  Багровые гранаты как нельзя лучше подходили для похоронных торжеств - будто капельки крови.

  Принцесса Аккэлия разбавила ненавистный чёрный - он ей решительно не шёл, превращал в большое тёмное пятно - изумрудами под цвет глаз. Соблюдая традиции, она подарила публичный прощальный усопшему и потянулась к королевскому перстню-печатке, желая снять, но лорд Аксос воспрепятствовал:

  - Вы ещё не королева, ваше высочество. Никто не короновал вас.

  Кузина гневного глянула на него, но промолчала. Отошла в сторону, изображая вселенскую скорбь.

  Дожидаясь своей очереди приложиться к руке покойника, недоумевала, почему королевский секретарь так грубо обошёлся с принцессой. Разве не она единственная наследница рода Фавелов? Да, пусть это нарушает закон, но перстень так и так перейдёт Аккэлии. Отдали бы ей на хранение до коронации - никто бы не возражал.

  - Тиара Исория Морта Ньдор!

  Я вздрогнула, непонимающе глянула на Распорядителя двора, регулировавшего поток прощавшихся с его величеством. Короля уже вымыли, переодели, причесали, и выглядел он не так уж страшно. Только кожа синюшно-жёлтая, и челюсть подвязана.

  Оказалось, что, задумавшись, не расслышала, что моё имя выкрикивали уже дважды. Впереди всех министров, лордов и знатных дам. А ведь моё место позади них - исходя из рода отца.

  Убедившись, что всё правильно поняла, протиснулась сквозь толпу придворных и склонилась над дядей. Когда поднялась, поймала хитрый прищур лорда Аксоса.

  Слышала, как шептались за спиной, обсуждая, за что вдруг Тени такая честь. Единственный напрашивавшийся ответ: нелюбимая, некоролевского рода, но племянница.

  

  Вечером меня позвали к лорду Аксосу.

  Я уже готовилась ко сну, переоделась в домашнее платье и пушистые тапочки, умывалась, когда в дверь постучались, и слуга передал, что королевский секретарь просит к себе. Прямо сейчас.

  Как была, простоволосая, - деревенская девочка, а не тиара! - последовала за молчаливым провожатым, только туфли обула. Мой проводник, к слову, не принадлежал к дворцовому ведомству, а подчинялся непосредственно лорду Аксосу.

  Знакомый кабинет освещало пламя камина. Промозглая конранская ночь плескалась за окном, пугая призраками прошлого и будущего.

  Лорд Аксос сидел в кресле, грея руки. Заметив замершую на пороге меня, кивнул, велев подойти.

  Сделала реверанс, гадая, что будет дальше.

  - Садитесь, тиара. Извините, что так поздно, но предстоит важный разговор. Поклянитесь жизнью, что о нём никто не узнает.

  Вздрогнула, от волнения невольно скомкав ткань платья. Клясться жизнью совсем не хотелось.

  - Я жду, - требовательно напомнил лорд Аксос.

  - Можно уйти? - я робко ухватилась за единственную возможность избежать неприятного действа.

  - Нет, - отрезал лорд. - Повторяйте: 'Я, тиара Исория Морта Ньдор, клянусь добровольно взойти на эшафот или покончить жизнь самоубийством, если хоть словом, хоть жестом, хоть намёком или рисунком обмолвлюсь о том, что услышу'.

  Под его напором пришлось дать клятву, после чего мне велели расположиться рядом у огня.

  - Вас называют Тенью, тиара, - лорд внимательно изучал меня, кривя губы в усмешке. - Что ж, оправдано: на вас не обращают внимания, не принимают всерьёз. Между тем, эта Тень вовсе не так проста. Девочка с кровью Фавелов, племянница короля... Послушная, образованная - идеальная кукла в руках кукловода. И драконья кровь... - он подался вперёд, взяв меня кончиками пальцев за подбородок. - Брониус не бредил, верно?

  Я захлопала глазами, пытаясь осмыслить сказанное. Какая кровь? У принцессы Меридит дар был слабо выражен. А после брака с простым человеком у её ребёнка, то есть меня, и вовсе ничего не осталось.

  Лорд Аксос наслаждался моей реакцией, а потом огорошил:

  - Ты будешь принимать соболезнования и стоять первой у гроба.

  Но это место наследника или наследницы, это место Аккэлии!

  Словно прочитав мои мысли, лорд равнодушно пояснил:

  - С этого дня ты принцесса Исория Морта аи Фавел. Третье имя можешь выбрать сама.

  Встав, он достал из стола свиток и протянул мне. Новое свидетельство о рождении с Большой и Малой королевской печатями.

  - Завтра об этом объявят по всему Конрану, - продолжал лорд. - Отныне ты не Тень, а одна из наследниц Брониуса Первого.

  - А как же отец? - сам собой вырвался вопрос. Я всё ещё не могла придти в себя после обрушившегося на меня титула. - Я Ньдор...

  - Отныне нет. Твоему отцу хорошо заплатят. Будет возражать, однажды не проснётся, - лорд Аксос не почёл нужным замаскировать угрозу.

  - Итак, - он сцепил пальцы, - осталось уладить две формальности: твоё замужество и коронацию.

  Если бы можно было задохнуться воздухом, я бы задохнулась. Начала отнекиваться, возражать, но лорд Аксос грубо оборвал меня:

  - Не смей перебивать! Ты никто. Хочешь или не хочешь, станешь королевой Конрана. Я не собираюсь упускать такого шанса. В тебе проснётся кровь, девчонка, только из-за крови Брониус и забрал тебя. Думаешь, он проявил человеколюбие, приютив племянницу? Нет, Брониус просто не желал упускать из вида носительницу магии.

  - Но моя мать, она...- я не знала, что возразить. Все аргументы давно исчерпались.

  - Ты ведь слышала испускавшего дух грифона? - видя, что я не понимаю, лорд пояснил: - Мне рассказали, ты спрашивала о крике. Король умер беззвучно, но не для обладателей магии крови: они чувствуют гибель сородичей. Он пробуждается, твой дар, об этом-то и говорил перед смертью король. Грифонье зрение не подводит.

  - Пусть, но что с того? Наследница всё равно принцесса Аккэлия.

  Ишта, прошу тебя, пусть это окажется неправдой! Если до этого я желала дара, то теперь страшилась его. Быть тенью с ним невозможно, как и жить с ним - меня убьют.

  - Милая, ты глупа или прикидываешься? - лорд начинал сердиться. - Либо ты, либо она. Хочешь - иди, но не рассчитывай прожить долгую счастливую жизнь. Ты и при жизни Брониуса не пользовалась всеобщей любовью, а теперь тебя будут травить, девочка.

  Пришлось признать, что он прав. Принцесса Аккэлия не упустит шанса, особенно после сцены прощания с усопшим монархом. А с новой метрикой я превратилась в соперницу. Ньдор и Фавел не одно и то же. Зная Аккэлию, она не потерпит, чтобы Тень носила её фамилию. Подставил меня лорд Аксос, загнал в свои сети.

  - Что угодно, тиару? - как можно спокойнее спросила я, сдерживая дрожь в голосе. Сейчас главное узнать правила игры, а потом уж думать, как их нарушить.

  Лорд довольно улыбнулся:

  - Совсем немного: делать, что велю. Для начала познакомишься с соседями, будешь представлять род Фавелов на похоронах. Затем ещё раз пройдёшь испытание, докажешь наличие дара. После высылки принцессы Аккэлии выйдешь замуж и примеришь корону, тут же передав власть супругу.

  - Но мне ещё нет шестнадцати, требуется разрешение отца...

  - Ты думаешь, он не подпишет? - усмехнулся лорд. - Коронуют тебя в шестнадцать, как и положено - тут мы закон не нарушим.

  - И кто же должен стать моим мужем? - сбывались худшие опасения. А ведь я так радовалась, что не принадлежу к знатному роду...

  - Хороший вопрос, - фыркнул лорд Аксос. - Тебе нужен маг, чтобы усилить кровь, но в то же время ты не совсем Фавел. Зато я Фавел по отцовской линии. Решение напрашивается само собой.

  - Может, лучше маг? - я отчаянно пыталась тянуть время. Пока найдут, пока сосватают - мало ли, что изменится?

  - Власть мне нужна здесь и сейчас. Да и королевская корона не помешает. Не беспокойся, - лорд хищно улыбнулся, - в моём роду были маги, драконьей крови не испорчу.

  - Но я ещё юна, чтобы становиться чьей-то женой, - последняя соломинка, больше у меня в запасе карт не осталось.

  - По закону нет. Вы боитесь замужества, тиара? - он откровенно потешался. - Наслушались разговоров фрейлин? Всё не так страшно, тиара, от этого не умирают. А в шестнадцать лет рожают здоровых детей. В ваших же интересах скорее обнаружить дар, чтобы упрочить права на престол. А у беременных он проявляется в полной мере.

  - Могу ли я отказаться? - ответ, впрочем, заранее знала.

  - Можете. Но о последствиях вы предупреждены.

  - Тогда могу я подумать?

  - Безусловно. Даю вам месяц, пока длятся похоронные торжества. Но играть роль безутешной племянницы и сидеть за столом с монархами всё равно придётся.

  

  Глава 3.

  

  Расхаживая по комнате, репетировала речь. Её написал лорд Аксос, велев вызубрить слово в слово. Длинная, витиеватая, полная патетики и трагизма. Нет, мне было жаль усопшего дядю, но перед его гробом, по-моему, следовало произносить иные слова. И не мне, а его дочери.

  Моё платье опять перешили. Вернее, сменили вовсе. Новое оказалось из чёрной парчи, затканной серебром. Не стала спрашивать, откуда оно и зачем: если меня провозгласили принцессой, то и наряды должны быть соответствующими. Принцесса Исория, невеста лорда Аксоса....

  Увы, выхода я не видела. Сбежать? Но как и куда? Покидать пределы Конрана не имею права по причине возраста, а отец не защитит, он далеко. Жутко хотелось его увидеть, переложить хоть часть проблем на сильные мужские плечи - но, увы, до окончания первой похоронной недели мне наверняка его не видать. Оставалась слабая надежда, что он прорвётся во дворец, и мы что-нибудь придумаем. Лорд Аксос дал месяц на раздумья - не такой уж маленький срок.

  Попыталась представить королевского советника в качестве мужа. Пятнадцатилетняя девочка и сорокатрёхлетний мужчина. Он старше отца на три года. Хорошо, что не лысый. Ещё не седеет, но не смогу я с ним...

  С другой стороны, разве у меня есть выбор? Браки в королевской семье заключаются по принципу наибольшей выгоды, а не симпатии, поэтому лучше заранее искать в супружестве светлые стороны. Во-первых, лорд Аксос меня не ненавидит. Он умный, опытный политик, я ему нужна живой. Значит, тиар будет меня защищать, обучать, натаскивать в государственных делах. Я же взамен должна родить наследника. Безусловно, ничего сложного, только вот беременность в столь юном возрасте пугает. А лорд, несомненно, постарается, чтобы жена скорее зачала.

  Чего я боюсь? Смерти. Смерти от родов, от кинжала или яда. Аккэлия просто так не отдаст власть, попытается меня устранить. И не только она - я, по сути, никто, самозванка. А конранская знать не допустит какой-то Тени на троне.

  Идём дальше. Лорд Аксос говорил, что во мне сила дракона. Если он прав - а у меня нет оснований не верить королевскому советнику, - то необходимо разузнать подробнее, как она пробуждается. Удастся развить способности - не понадобиться супруг. Сбегу из страны, поселюсь с отцом в другом государстве. Хотя бы к эльфам подамся: они ценят драконов.

  Дар... Вот уж проклятие!

  Лорд Аксос... Как он мне как мужчина? Да никак. Наверное, это тоже плюс. Придётся привыкать к тиару и утешаться тем, что он не влюблён. Если бы любил, тогда дела плохи, а так можно договориться. Он ведь прав: положение моё шатко, нужен союзник...

  Эх, знать бы, что скрывает лорд Аксос! В том, что советник чего-то не договаривал, не сомневалась. Для полноценного продолжения рода нужен маг, иначе слабая кровь не передастся детям. Сомневаюсь, чтобы я оказалась истинной драконицей: отец-то человек! Значит, необходимо вливание силы от волшебника. Лорд Аксос в родстве с королевской семьёй, говорил что-то о наличии магов в роду... Так самоуверенно заявлял, что сделает мне нужного ребёнка... Присмотреться бы к нему, узнать состав крови. И покопаться в архивах, выяснив генеалогию рода Аксос.

  Вздохнула и вновь углубилась в бумаги с речью. Жутко хотелось её сократить, но нельзя. Не внушали оптимизма и куски на иностранных языках, поневоле радовалась, что училась вместе с Аккэлией. Но произношение моё далеко от идеала...

  Встала перед зеркалом, репетируя жесты и мимику. За этим занятием меня и застала принцесса Аккэлия.

  Она вошла в комнату без стука, банально распахнула дверь и замерла на пороге, сверля меня потемневшим взором грифона.

  - Ты! - её наманикюренный пальчик с золотым кольцом был направлен мне в голову. - Ты мерзкая подлая тварь. Шавка подзаборная!

  Я запнулась и обернулась, присев в реверансе.

  - Лизоблюдка демонова, чтоб тебя черви сожрали! - продолжала бесноваться принцесса. Подошла к кровати и рывком сдёрнула покрывало. Контуры её тела дрожали, грозя явить грифоньи когти и крылья, но я-то знала, что дар Аккэлии слаб, и превратиться она не сумеет. Но полуоборот - это да. Бешенство - мощный катализатор.

  Принцесса тем временем вознамерилась разорвать в клочья мою перину. Я, разумеется, воспрепятствовала, и Аккэлия с птичьим клёкотом вцепилась мне в волосы. Ногти у неё оказались острыми и длинными, так что я рисковала не только шевелюрой.

  Не знаю, всё вышло самой собой - принцесса вдруг отлетела, упав на постель. Блеск в её глазах угас, она в изумлении уставилась на меня, а потом презрительно скривила губы:

  - Двойную игру затеяла, Тень? На моё место метишь? Так вот, милочка, после похорон я отправлю тебя в монастырь. Тебя обреют налысо, нарядят в мешковину... Будешь молиться за меня, неблагодарная.

  - Я не понимаю, чем провинилась перед её высочеством.

  На всякий случай поспешила спрятать листы с речью, а то обвинят в государственной измене. Лучше уж потерять волосы, чем голову.

  От Аккэлии не укрылось моё действие, и она возжелала получить доступ к комоду. Но такого я не позволю даже принцессе.

  - Ты целовала отца сразу после меня, ты теперь принцесса, - она выплёвывала обвинения, будто змея яд. Грифоньи крылья развивались за спиной, нагнетая воздух. Волосы тёмными космами ниспадали на плечи, будто у ведьмы. - Твоё место в моей свите, а не наравне со мной. Ты не Фавел!

  - Ошибаетесь, ваше высочество, отныне я тоже Фавел, - твёрдо возразила я. Бумага с титулом подлинная, тиара Монтрес тоже именует меня новым титулом, донимает выбором фрейлин для сопровождения. Только третьего имени пока нет: не выбрала. Наверное, возьму Меридит - в память матери.

  - Ты Ньдор, Ньдор и умрёшь, - отрезала Аккэлия. - Твоя мать, моя тётка, отказалась от королевской крови, сделав тебя никем. Готовься к постригу, либо убирайся из Конрана вместе с отцом. Будь уверена, Николас Олаф Ньдор наместником не останется. Я посажу твоего папочку в тюрьму.

  Отец, как и я, сразу после назначения получил от покойного короля второе имя: не поймут, если даже захудалый наместник имеет всего одно. Банально не станут уважать. Да и сейчас не знаю, уважают ли: всё-таки не аи...

  - За что? - возмутилась я. - Он не совершил ничего дурного.

  - За то, что Ньдор. Ненавижу Ньдоров! - Аккэлия презрительно сплюнула и потребовала отдать то, что я спрятала.

  Но Тень отреагировала иначе, чем она ожидала: отказалась. В своей комнате я госпожа, да и поддержка лорда Аксоса внушала уверенность. Впрочем, принцесса меня разозлила: она угрожала отцу! Пусть делает со мной всё, что угодно, но папу не трогает.

  Внутри разлилось что-то тёплое, приятно лаская, лёгкой дрожью отзываясь в пальцах. Источник находился в районе живота и медленно смещался к сердцу. Стало щекотно под лопатками - а потом всё разом прошло. Только Аккэлия вновь замерла, даже крылья пропали. Странно, что же уняло её гнев?

  Оглядела свои руки - вдруг чешуёй обросла? Нет, обычная кожа, обычные ногти.

  - Ваше высочество, - говорила тихо, предельно вежливо, заученным годами голосом, - я не повинна в том, что мою метрику изменили. Так постановил Совет. Я никогда не мыслила, и не мыслю себя равной вам, и признаю ваше право первородства. Вы дочь покойного короля, а я всего лишь ваша родственница. Не знаю, что нашептали обо мне, но это неправда. Я верна трону, я верна вам.

  - А как же церемония прощания? - напомнила её высочество.

  - Так захотел Распорядитель двора. Но вы были первой, вы всегда первая.

  Аккэлия улыбнулась. Кажется, я нашла, как её умаслить. Побольше лести и подобострастия, превозношения её происхождения.

  - Приятно слышать, что Тень помнит своё место, - проворковала принцесса тоном кошки, ещё не решившей, что делать с мышкой. - Надеюсь, что слухи действительно врут. Иначе Тень навеки станет тенью.

  Я почтительно склонилась над протянутой рукой и с облегчением перевела дух, когда Аккэлия покинула комнату. Даже пот на лбу выступил.

  Ловушка - она на то и ловушка, что из неё нет выхода. Догадываюсь, что придётся ответить лорду Аксосу на его предложение. Стоит, вероятно, заняться составлением брачного договора и ещё раз попробовать связаться с отцом. Ну не верю я, что его вообще на похороны не пустят - наместник же. Да, стоять в первых рядах не позволят, но ведь мне этого и не нужно, нам бы тайком с ним поговорить. И вымолить обещание морочить голову лорду Аксосу, сколько возможно.

  Знать бы, сколько у нас сбережений... Тогда исчезли бы - и всё, проблема решена. Инкогнито, разумеется, под чужой личиной. Рискованно, но всяко лучше мишени для наёмных убийц.

  

  Постепенно во дворец съезжались гости. Делегации из других стран, представили нашего, конранского, дворянства...

  Столица гудела как улей, шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на кого-то из приезжих.

  Я наравне с принцессой Аккэлией принимала участие во встрече гостей.

  Лорд Аксос велел стоять на полшага впереди Аккэлии. Меня же назначали ответственной за записи в траурной книге. На деле это выглядело так: разряженная в чёрное и красное - пресловутые гранаты, - я стояла у мраморного столика, на котором лежал украшенный мной же толмуд. Гости по очереди подходили к нему, приносили соболезнования и расписывались.

  Аккэлия кусала губы и изображала вселенскую печаль. Видела, что ей неприятно оказываемое мне внимание, но протокол заставлял молчать и держать лицо.

  В присутствии конранских дворян разрешалось сидеть. И не где-нибудь, а в кресле, напоминавшем трон. Вставала, приветствуя очередную партию гостей, подставляла руку для поцелуя, кивала, что мне тоже жаль покойного Брониуса Линаса Агрона аи Фавела, и садилась обратно на мягкие подушки.

  А потом я впервые стала принцессой... Одно дело - конранские графы, герцоги, бароны - и совсем другое иностранные короли, князья, басилевсы. Ноги подрагивали, но сесть не дозволял протокол. Я старалась, преодолевала робость, призывав на помощь всё своё светское воспитание.

  Церемония проста: герольд объявлял гостей, двери распахивались, и в тронный зал входила очередная партии псевдоскорбящих. Аккэлия поднималась с кресла справа от пустующего трона, я - с кресла возле траурной книги. Обе приветствовали гостей в соответствии с их титулами. Дальше надлежало подать перо и смиренно дождаться, когда можно будет сесть.

  Но это только цветочки - впереди та самая речь, которую надлежит произнести в храме, официальный поминальный приём и официальное же представление наследниц королевским особам. Что самое поганое - солировать предстояло мне. Лорд Аксос, конечно, встанет за креслом, будет нашёптывать, подсказывать, но Конраном всё равно останусь я. И, заодно, сделаюсь кровным врагом Аккэлии.

  После второго десятка: 'Приветствую вас на гостеприимной земле Конрана. Сожалею, что сюда вас привела скорбная весть. Почтим же память Его величества Брониуса Первого. Соблаговолите написать пару строк о нём. Рада буду видеть вас на приёме, надеюсь, вы останетесь довольны гостеприимством' страх и стеснение отступили. Привычка - великое дело.

  С тщательно скрываемым любопытством рассматривала гостей. Они, в свою очередь, меня. Наши дворяне - с лёгким удивлением и пренебрежением, остальные - просто с удивлением. Но и те, и те были немногословны и откровенно скучали, соблюдая давний ритуал прощания.

  Лёгкая дрожь вернулась, когда в зал вошли представители иных рас. Сначала надменные эльфы, для которых, что я, что Аккэлия - пустое место. Безумно красивые, высокие, стройные.... Поневоле заливаешься румянцем от девичьих фантазий. А уж когда такой красавец склоняется над твоей рукой, называя 'достопочтенной аи Фавел', то и вовсе сердце замирает.

  Аккэлия тоже расплывалась лужицей на солнце. А эльфам всё равно.

  Потом пришло время знакомиться с драконовами - плодом смешения драконов с другими расами. Доля человеческой крови в них колебалась от трети до двух четвертей, драконьей - точно так же. Остальное - у кого что. Все поголовно маги с необычными чёрными или жёлтыми глазами. Один мне особенно запомнился: пепельноволосый с очами тёмными, как ночь. По стати ничуть не уступал эльфам.

  И, наконец, страх и ужас окрестных земель - вампиры. Пусть они и изменились за долгие века, уже не устраивали кровавых охот, не боялись солнечного света и не заражали укусами доноров, но всё равно от клыкастой улыбки бросало в дрожь. А уж когда клыки слегка царапали кожу при поцелуе... К слову, вампиры тоже наделены магией, пусть и более слабой, нежели эльфы и драконовы.

  Интересно, представителя какого Дома прочили в женихи Аккэлии? Кого-то из них: эльфийская королевская семья, клан Владыки вампиров, род Правителя драконовов. Маги есть и среди людей, но кровь семьи Фавел нуждалась в мощной подпитке, которую могли дать только иные расы.

  После меня все подходили к Аккэллии и 'утешали' её. Формальные слова, придуманные чувства... А принцесса казалась такой несчастной, такой величественной в своём трауре...

  

  Вечером дня, предшествовавшего официальным похоронам, ко мне заглянул отец. Он был только с дороги, ещё пахнущий потом и дорожной пылью, но такой родной! Расплакавшись, повисла у него на шее, расцеловала всего.

  - Как ты, Иса? - он присел на кровать и усадил меня рядом. - Выросла, совсем большая...

  - Ты меня два года не видел, - прошептала я, уткнувшись в его плечо. - Тут столько всего произошло...

  - Догадываюсь, - хмыкнул отец, проведя пальцами по волосам. За причёску я не боялась: всё равно расплетать косы. От них так болит голова, что только рада буду, если избавлюсь от них. - Мне уже передали, что ты теперь её высочество. Милость дяди?

  - Нет, - уныло протянула я. - Дядя, конечно, тоже в этом повинен, но косвенно. Он сказал, будто у меня драконий дар... Магия крови.

  Отец удивлённо взглянул на меня и рассмеялся:

  - Ты ведь пошутила, Иса? Магия крови была только у твоей мамы, но слабая. Тебе она не передалась.

  Пришлось рассказать о словах дяди и о видении его души. Заодно известила о том, что лорд Аксос намерен сделать меня своей женой. И по совместительству - королевой.

  Отцу всё это не понравилось. Он хмурился всё больше и больше, а потом заявил, что не отдаст свою девочку на съедение волкам. Напомнил, что для моего замужества требуется его согласие. Я слушала и грустно кивала, понимая, что гнев отца - ничто перед волей могущественных тиаров.

  - Сегодня же переговорю с Аксосом и заберу тебя. Хватит, не желаю потерять свою вторую девочку!

  Он крепко сжал кулаки, а потом, смягчившись, поцеловал меня в лоб.

  В дверь постучались, и в комнату вошла тиара Монтрес. При виде отца она недовольно всплеснула руками:

  - Тиар Ньдор, что вы делаете в покоях её высочества в такой час? Немедленно покиньте спальню её высочества!

  Отец уставился на неё, как на сумасшедшую, и, разумеется, не подумал тронуться с места, напомнив, что я его дочь.

  - Я вынуждена буду позвать стражу, если вы не уйдёте, - настаивала старшая фрейлина. - Отныне она не ваша дочь, а Её высочество принцесса Исория Морта Меридит Фавел.

  - Ньдор-Фавел, - поправила я. Поднялась с кровати и бессовестно выставила блюстительницу протокола вон.

  Ишта, как же хочется снова стать Тенью!

  - Значит, они за тебя серьёзно взялись, - вздохнул отец, сжав мою ладонь. - Держись, котёнок, обещаю, что попытаюсь вытащить тебя. Или ты хочешь остаться?

  Покачала головой. Я и много лет назад не желала блистать при дворе, а уж сейчас точно не питаю любви к серпентарию.

  Приезд отца, то, что он сумел пробиться ко мне, выбраться из треклятого наместничества, высасывавшего все соки, вселил надежду и твёрдость. Я свято верила, что сыграю отведённую мне лордом Аксосом роль на похоронах и уеду отсюда. За несовершеннолетних всё решают родители, а Николас Ньдор, став Николасом Олафом Ньдором, не допустит, чтобы мою жизнь сломали. Маму тоже убили Фавелы - собственные родные...

  

  В тронном зале выставили гроб дяди. После церемонии прощания его торжественно перенесут в храм, где опустят в фамильный склеп. Смешно, но отвергнутая принцесса Меридит покоилась там же - такова была воля усопшего Брониуса.

  Как и говорил советник, у гроба стояли две принцессы. Я слева, Аккэлия справа. Обе без драгоценностей и макияжа, с распущенными волосами и чёрных перчатках. Тут всё чёрное, даже гроб.

  Дядя выглядел таким умиротворённым. Маги и мастера бальзамирования изрядно потрудились, чтобы король выглядел просто уснувшим, а не несвежим трупом. Скончался Брониус Первый не вчера, а по нему и не скажешь. Просто гроб должен быть открытым, чтобы исключить возможность обмана. Протокол не запрещает проверить, того ли хоронят. Например, вырвать волосок и подвергнуть его чародейскому анализу.

  Первыми последнюю дань уважения королю отдавали равные.

  Эльфийский король, светлоликий, голубоглазый, гибкий, как ива, приблизился первым. Склонился над гробом и что-то напевно произнёс - будто колокольчики зазвенели. Его тонкие пальцы коснулись век короля и провели невидимую линию, начертав треугольник.

  - Пусть тебе сняться только радужные сны, - уже на человеческом языке произнёс эльф. - Река забвения смывает горести. Выпей чашу забвения и без страха вступи на земли Изнанки, дабы возродиться потом. Ибо дух грифона не умирает навеки.

  Затем король обратил взор на нас. Выглядел он молодо, но я знала, что это видимость - эльфийскому владыке не одна сотня лет. Всё же, чувствуешь себя рядом с ним гадким уродцем. И жутко жалеешь, что не зелёноглазая брюнетка Аккэлия. Комплекс неполноценности развивался на глазах, а самооценка давно упала на начищенный до блеска паркет.

  Странно, Аккэлия удостоилась лишь пары скупых слов, а вот мной эльф заинтересовался.

  Зардевшись, почтительно склонила голову, с трепетом ожидая, что же будет дальше.

  Король шагнул ко мне, в своём золотистом наряде напоминая солнечное сияние - эльфы были единственными, кто не изменил любви к ярким краскам в угоду празднику смерти, - и осторожно коснулся руки:

  - Могу я увидеть вашу ладонь, госпожа?

  Недоумевая, зачем ему это понадобилось, сняла перчатку.

  Тонкие пальцы эльфа перевернули руку, указательный упёрся в ложбинку посредине ладони. Стало щекотно, а потом вдруг горячо.

  - Долгих лет здравия крылатой союзнице, - певуче произнёс король, всё ещё не отрывая взгляда от моей ладони. - В госпоже только-только пробуждается дар, но она станет достойна славного рода Фавел. Остаётся надеяться, что госпожа будет столь же умна, как и красива, чтобы принять магию крови. Хороводу опавших листьев подобны её волосы, а лучшим камням короны Конрана её глаза.

  Я не знала, куда деваться. Мне никогда не делали таких комплиментов. Да ещё кто - эльф! Создание, которому бы я продала душу.

  Мелькнула шальная мысль: если уж всё равно сосватают, то, может, за одного из этих божественных блондинов? А что, они все маги, все уважаемее любого дворянина в королевстве. Насколько помню, эльфийская кровь особо ценилась в династических браках. Эх, мечты, мечты...

  Эльф наконец отпустил мою руку, чопорно поклонился обеим принцессам и гордо ступая, будто делает большое одолжение миру, направился к своим.

  Настала очередь других представителей светлого народа приблизиться к гробу.

  Первый, кажется, брат эльфийского короля, вложил что-то в руку усопшего. Приглядевшись, поняла, что это цветок. Белый цветок, всё ещё хранивший капельки росы на лепестках - эльфийская магия в действии.

  Следующими подошли драконовы во главе с Правителем. Они двигались иначе, нежели эльфы, но внешне были схожи со светлым народом. Только не все поголовно блондины и шире в плечах. Оно и понятно: эльфы - лучники, а драконовы - мечники. Глаза у них воистину необычные - с меняющимся, как у кошки, зрачком. То его почти нет, то он теснит радужку. Только страшно на некоторых смотреть, тех, у которых чёрные глаза - будто агаты между век вставлены, не разберёшь, где радужка, где зрачок. Но одновременно притягательно.

  Запомнившийся пепельноволосый драконов оказался племянником Правителя. Признаться, он напугал меня, когда открыл рот: я отчётливо различила вампирьи клыки. Да, не такие длинные и острые, как у клана тьмы, но всё же не человеческого происхождения. Забыв о приличиях, во время короткой речи всё смотрела на них, гадая, не померещилось ли. Неслышно подошедший лорд Аксос даже дёрнул меня за рукав, напомнив о статусе официального лица королевства.

  Вампиры оказались наименее многословны, зато их Владыка громогласно подтвердил, что хоронят именно Брониуса Первого, а не его двойника. К нам с Аккэлией вампир проявил пристальный интерес. Судя по реакции кузины, её предполагаемый супруг состоял в родстве с кланом ночи, потому что Владыка выразил сожаление по поводу несостоявшихся брачных обязательств.

  - Вы напрасно боитесь, - чуть отливавшие багрянцем янтарные глаза вампира вновь остановились на мне, - вам и вашим подданным ничего не грозит. Мы чтим законы мира и гостеприимства. Буду рад, если вы окажите мне честь первого танца.

  Совсем забыла о бале. Странно - устраивать похоронный бал, но протокол писан не мной.

  - Её высочество принцесса Исория с удовольствием примет ваше предложение, Владыка, - поспешил ответить за меня лорд Аксос.

  При титуле 'её высочество' вампир удивлённо поднял брови, а затем улыбнулся, в почтительном поцелуе приникнув к моей руке. На этот раз клыки ничуть не потревожили кожу, что, думаю, не было случайностью.

  Может, это плод больного воображения, но мне показалось, что кое-кто метил в консорты. Принцессы - ценный товар на брачном рынке, а меня явно рассматривают с этой точки зрения. Но вампир... Хотя они давно не убивают девственниц во время первой брачной ночи. В любом случае, решать не мне.

  С облегчением перевела дух, когда вампиры удалились. После них пришёл черёд человеческих правителей, имена и титулы которых я битых три дня заучивала по бумажке, сдав накануне экзамен лорду Аксосу. Кто есть кто внешне, мне напомнят после церемонии погребения, на официальном приёме.

  Наконец поток прощающихся иссяк, крышку гроба закрыли, и шестеро дюжих гвардейцев под заунывное пение с галереи зала понесли короля в храм. За ними шествовали мы с Аккэлией, набросив на лицо траурный прозрачный покров, и гости в порядке старшинства и знатности.

  Настоятель произнёс пафосную речь о достоинствах Брониуса Первого. Если верить ему, мой дядя был святым. Затем место за кафедрой заняла я, без запинки, с выражением, оттарабанив сочинение лорда Аксоса.

  Отныне Аккэлия меня точно ненавидит: последнее слово всегда давалось наследнику, будущему правителю Конрана.

  Через полтора часа всё было кончено, и дядя обрёл вечный покой вместе с остальными усопшими рода Фавел. А мне покой только снился...

  Я сидела рядом с Аккэлией на тронном возвышении и кожей ощущала её злобу. А к нам в третий раз за злополучные похороны подходили именитые гости, целовали руки или преклоняли колени, подносили дары.

  От слов герольда болела голова: целое море титулов и имён. Всем приходилось кивать и улыбаться.

  Заинтересовавшего меня пепельноволосого драконова звали Ферилиром Арлором Со'Иаэрдефом. Это ещё что-то - эльфийские имена я не могла даже выговорить. Да и Правитель драконовов недалеко ушёл. Какое счастье, что высочайшей чести быть представленным королевским особам удостаивались только члены правящих домов, а то сошла бы с ума.

  Приём жутко затянулся. Я не чувствовала ног от усталости, когда наконец добралась до спальни. А ведь завтра предстояли парадный обед и те самые танцы...

  

  Глава 4

  

  Честно, мне хотелось вновь стать Тенью, терпеть насмешки, а не ходить по лезвию ножа. Пусть бы выглядела как мышь, зато не была бы предметом всеобщего нездорового внимания.

  Размышляя на подобные темы, примеряла очередное пышное, хоть и выполненное в траурных тонах платье. Его, как и второе, сшили специально для бала, а теперь мне предстояло выбрать, какое надеть.

  Стояла и не узнавала саму себя. Какая там Тень - королева!

  А Аккэлия сегодня прислала жабу. Самую настоящую жабу. Наверное, упивалась рассказами о визгах открывшей шляпную картонку выскочки.

  Почему я решила, что земноводное от кузины? Вряд ли кому ещё придёт в голову послать такой подарок. Да ещё не подбросить под дверь, а торжественно вручить со слугой.

  Тиара Монтрес озаботилась-таки моим штатом фрейлин. Целая стая говорливых и прожорливых гарпий, спящих и видящих продать подороже чужие секреты. Но я не дурочка, всегда держу язык за зубами.

  С облегчением сняла с себя ворох ткани, вернее, вылезла из него не без помощи горничной, сказала, что выбираю второе.

  Решила, пока есть время, прогуляться к отцу. Надеюсь, это не запрещено? Лорд Аксос подсуетился, позаботился о том, чтобы Николаса Ньдора в моих покоях не было. Зато там появились молодые люди, жаждавшие засвидетельствовать своё почтение. Цену ему я знала - должности при дворе. Как же быстро разлетаются слухи! Хотя на похоронах сделали всё, чтобы намекнуть, кто примерит корону Конрана.

  Отца поместили в дальнем крыле дворца, во флигеле. Кратчайший путь туда - через сад.

  День, как обычно, выдался хмурый.

  Накрапывал дождь, и я, надвинув на лоб капюшон плаща, спешила по набухшим песчаным дорожкам. Благо в одиночестве - удалось отвязаться от фрейлин, которые вознамерились круглосуточно портить мою жизнь своим присутствием.

  Что-то не припомню, чтобы Аккэлии так досаждали. Нет, вокруг неё всегда кто-то вился, но одного хлопка в ладоши хватало, чтобы выпроводить вон неугодных. Оставались только приближённые - подруги, с которыми принцесса, хихикая и корча гримасы, обсуждала всё и всех на свете.

  А мне казалось, будто в последние дни живу под стеклом. Бабочка, а не человек! И в картинной галерее, как прежде, одной не посидишь - вечно кто-то увяжется. Вот и приходилось забираться в библиотеку или учиться - этого протокол не запрещал, наоборот, поощрял. К слову, в классной комнате я отныне сидела одна, без Аккэлии. Знания так, к слову, усваивались лучше, только голова болела.

  Лорд Аксос в срочном порядке велел ликвидировать пробелы в моём образовании. Вот уж когда возблагодарила Ишту за то, что та наградила прилежанием. И кузиной, не позволявшей не выучить урока - кто бы стал ей подсказывать? Геральдика, эльфийский, этикет... Спасибо, избежала драконьего и экономики!

  В общем, весь день расписан по минутам, за исключением вечернего времени.

  Сад являл собой печальное зрелище. Засохшие головки цветов поникли, листья пожухли. Молчали птицы, а кусты акации напоминали нищих на ступеньках храма - такие же поникшие, понурые, несчастные, почти лишённые одежд.

  Осень в Конране затяжная. Лето уходит быстро, а вот зима наступает неохотно. Вот и маринует нас небо бесконечными потоками влаги, от которых не простынет только самый здоровый. Сегодня ещё ничего - не льёт как из ведра. И облака неплотные, хотя солнце через них не пробьётся.

  Сырость, кажется, даже в горло залезает. Скорей бы снег выпал!

  Заслышав голоса, я поспешила укрыться за 'живой стеной' лабиринта из затейливо подстриженного шиповника. Как выбраться оттуда, знаю: в детстве частенько пряталась в самой сердцевине и плакала. Давно, когда только-только не стало мамы, а отец привёз меня ко двору.

  Не хочу наткнуться на влюблённую (или не очень) парочку.

  Наклонилась, чтобы смахнуть каплю с листа, и с запоздалым ужасом осознала, что мгновенье назад должна была умереть. Стрела просвистела над головой. А, может, не стрела, а метательный нож, но явно не птичка.

  Зажав рот рукой, чтобы не закричать: что-то подсказывало, что пока лучше не оповещать о том, что жива, - поспешила к выходу из лабиринта. Набухшие от влаги юбки сковывали движения, пару раз я чуть не упала.

  Едва успев юркнуть за очередной поворот, убедилась, что у меня не паранойя или больное воображение - самая настоящая длинная стрела с чёрным оперением вонзилась в гущу шиповника. От мысли, что меня едва не пригвоздили к земле, накатила дурнота, но я продолжала бежать, решив, что теперь, пожалуй, можно и закричать. Раз убийца видит жертву, то затаиться не удастся, необходимо звать людей.

  - Помогите, кто-нибудь, помогите! - истерично завопила я.

  Ноги увязали в мягкой земле, платье цеплялось за шипы кустарника. Высвобождая его, теряла драгоценное время.

  Отчаянно рванула на себя подол, подарив шиповнику кусок материи, и с ужасом осознала, что свернула не туда. Там, впереди, маячил тупик, а назад ходу нет. Придётся пробираться через кусты, но смогу ли? Они такие плотные, а спина - идеальная мишень...

  Истошно закричала на одной ноте, моля Ишту не обрывать нить жизни так рано.

  Заметалась загнанным зверем, отчаянно ища и не находя выхода. В итоге забилась в угол, за статую плодородия, и, дрожа, ожидала, что будет дальше.

  Дракон, если он вообще существовал во мне, и не думал пробуждаться. Никаких когтей или крыльев не отрастало.

  Внутри было холодно и пусто, так пусто, что сердце мячиком взлетало до самой гортани.

  Убийца не спешил. Он откровенно издевался: стрела, тоненько звеня, вонзилась в мягкую землю. Словно завороженная, я смотрела на неё, пытаясь определить, кому принадлежит такое оперение.

  Отменными стрелками считают эльфов. Видела их луки на картинках: изящные - и пугающе далеко разящие цель. Только наконечник у стрелы грубоват, и эльфы не признают чёрного цвета. Да и зачем первородным убивать меня? Если они сочувствуют Аккэлии, то без труда возведут её на трон. Если им нужно королевство, то брак ещё никто не отменял. Неужели я воспротивлюсь светловолосому красавцу и отчаянно вцеплюсь в руку лорда Аксоса? Бред же!

  Или это лорд Аксос? Тоже бред, но он мог понять, что на меня имеют виды заезжие женихи, что не входило в его планы. Тот же Владыка вампиров явно желал познакомиться ближе. Но советник не ревнивый мальчишка, а я ему нужна. Аккэлия-то за него не пойдёт, сама сговорена с кем-то из кровососов. Брр, как дядя мог допустить мысль о том, чтобы Конраном правил вампир? Но они маги, маги, которых не нужно упрашивать оживить затухающую кровь...

  Кстати, о вампирах - они тоже могли. Чёрный - их цвет.

  И Аккэлия могла...

  Чем дальше, тем больше путались мысли, окончательно и бесповоротно погружая в пучину страха. Тем более стрелок вновь напомнил о себе, отбив стрелой кусочек статуи, за которой я пряталась. Попал прямо в глаз.

  Следующая я...

  Прощание с миром вышло сумбурным: бухнулась на колени и разрыдалась в полный голос, повторяя глупую фразу: 'Пожалуйста, не надо!'. Это я вспомнила потом, а тогда не осознавала, что делаю.

  Надеяться, что пощадят, просто напугают? Вряд ли. Если уж кто-то играл в 'кошки-мышки', то лишь оттягивал миг убийства.

  От нервного напряжения и повисшей в воздухе тишины грызла ногти. Обострившийся слух уловил шаги, чавканье земли. Чтобы не видеть свою смерть, закрыла глаза, сжавшись в комок.

  Но я осталась жива: убийцу спугнули.

  - Есть здесь кто? - разлетелся над лабиринтом зычный мужской голос. - Кто звал на помощь?

  - Я, - пискнула я. Горло пересохло и отказывалось издавать звуки.

  Шаги замерли, а потом начали удаляться. Кажется, убийца перемахнул через 'стену' кустарника: отважившись распахнуть глаза, заметила смазанную тень.

  - Ау, кто кричал? - не унимался мой спаситель.

  Едва не ляпнула: 'Тиара Ньдор', но вовремя вспомнила, что теперь принцесса Исория. Так и представилась, попутно поднявшись на ноги и осторожно выглянув из своего укрытия.

  Не прошло и пары минут, как передо мной стоял один из дворян, постоянно бывавших при дворе. Видимо, я так испуганно выглядела, что он не стал задавать никаких вопросов, а просто вывел меня из лабиринта.

  Зубы отбивали танец скелетов, руки дрожали.

  Галантный кавалер накинул мне на плечи плащ и предложил проводить до покоев. Я отказалась, попросив проводить к отцу.

  Из-за шпалеры выглядывала молоденькая фрейлина. Кажется, моя - не успела запомнить, кто теперь при чьём лагере. Заметив, что на неё смотрят, она поспешила скрыться. Значит, расстроенным свиданием этой пары я обязана спасением.

  Жутко обрадовалась, застав отца в комнате. Дождалась, пока тот запрёт дверь, и без утайки обо всём рассказала.

  Отец слушал и хмурился, потом встал и налил мне первый в жизни стакан бренди, чтобы успокоить нервы. Он обжёг горло, зато немного привёл в чувства.

  Сев рядом со мной, отец обнял, прижал к себе и прошептал, что нам нужно уехать. Я это и без него знала. Обняла, ища спасения в сильных родных руках. Вот бы просидеть так всю жизнь!

  Поцеловав, отец принялся убаюкивать, как в детстве. Знаю, что уже взрослая, но так приятно вновь почувствовать себя маленькой девочкой! Хоть виделись мы не часто, - не по вине отца - Николас Ньдор любил меня, баловал даже больше матери. Может, потому что все отцы привязываются к дочерям, может, потому что служба заставляла подолгу отсутствовать дома.

  - Необходимо рассказать лорду Аксосу, - неожиданно твёрдо сказал отец.

  - Зачем? - я недоумённо взглянула на него.

  Если советник узнает о нападении, то точно меня не отпустит.

  - Затем, что это серьёзно. И важно. Покушались не только на тебя, девочку Исорию, но и на конранскую принцессу.

  Я поняла и, понуро опустив плечи, встала. Мельком оглядела себя - вымазалась в земле и в зелени, волосы растрепанные, намокшие: капюшон слетел с головы. Зато живая.

  По просьбе отца отвела его к покоям лорда Аксоса и испросила разрешения уйти: пусть мужчины говорят без меня. Надеялась, что этим же вечером мы уедем, но нет.

  

  Перед сном ко мне зашёл лорд Аксос. В первый раз он появлялся в этой части дворца в такое время, в первый раз переступал порог моей спальни. Нахмурившись, оглядел бедную обстановку и изрёк, что я здесь жить не буду. Видимо, по статусу не положено.

  Фрейлин и служанку советник выслал, так что мы беседовали с глазу на глаз. Правда, не могу поручиться, что никто не подслушивал и не подглядывал в замочную скважину.

  Лорд Аксос выразил озабоченность покушением, велел никуда не ходить одной, но вести себя так, будто ничего не произошло.

  - Завтра бал, тиара Исория, и это самое важное для вас, - словно у себя дома, советник развалился на стуле, а я продолжала стоять. Характерно, что он обращался ко мне не 'ваше высочество', а просто 'тиара'. - Поздравляю, вы произвели хорошее впечатление на гостей, они одобрят ваше восхождение на трон. Принцессу Аккэлию же надлежит устранить. И чем раньше, тем лучше.

  Я в ужасе взглянула на него: неужели лорд Аксос вознамерился убить кузину? Прочитав вопрос во взгляде, он нехотя ответил:

  - Существуют разные способы, но одно неприложно: через неделю её не будет во дворце. Я позабочусь, чтобы принцесса приняла постриг. Посвятившие себя Иште не могут претендовать на трон и обязаны хранить девственность. Так что даже если она сбежит и родит ребёнка, и мать, и дитя будут убиты. Таков закон богини. Подлежит смерти и отец ребёнка.

  Страшный закон, к счастью, ни разу за последние пятьдесят лет не приводившийся в исполнение.

  - Пожалуй, надлежит позаботиться и о здоровье принцессы Аккэлии, - не обращая внимания на гримасу ужаса на моём лице, продолжал лорд Аксос. - Несчастный случай с летальным исходом, или что-то такое, что сделает её непригодной для брачного рынка и власти. В горах, в холоде и строгости монастырской жизни и не такое случается.

  - Вы... вы собираетесь убить мою кузину? - осев на постель, прошептала я.

  Советник усмехнулся и покачал головой:

  - Предлагаете убить вас? Хоть вы и созрели физически, умственно сущий ребёнок. Политика - жестокая вещь. Что до принцессы Аккэлии, то хватит чего-то по женской части: посидела на камнях, застудилась. Если вовремя заметили, стала бесплодной, если нет, то прими её душу Изнанка. Не сразу, разумеется, а через некоторое время, когда воспаление отравит кровь. Ослабленные болезнью в монастырях долго не живут.

  - Но она же дочь короля!

  - Пустоголовая тварь, не более того. Хоть и старше вас, но глупее. Интересуют одни развлечения. И дар слаб, толку с него не будет. Из двух наследниц выбирают ту, что способна принести хорошее потомство. А ваш дар проявится. Думаю, в шестнадцать лет о себе заявит. Как я уже говорил, брак этому способствует.

  Я покраснела и отвернулась.

  - О вашем замужестве мы поговорим после бала: в свете недавних событий не стоит тянуть. Или вы категорически против?

  Промолчала, не сказав ни 'да', ни 'нет'.

  Почувствовала на себе взгляд лорда Аксоса - взгляд мужчины, оценивающего женщину. Тут же невежливо повернулась к нему спиной: если уж Ишта толкнёт ему в руки, то советник получит всё только после свадьбы. Он, впрочем, и не собирался посягать на мою честь, проинструктировал насчёт бала и удалился.

  

  Лорд Аксос сдержал обещание: завтра же меня переселили в другие покои. Моё мнение никого не интересовало: принцесса должна жить соответствующе - и точка. Так что пришлось засесть в оранжерее с тиарой Монтрес и вышиванием, пока слуги переносили и расставляли немногочисленные личные вещи.

  Исколола себе все пальцы, заслужив справедливое замечание от старшей фрейлины о недопустимости подобной несобранности. Что поделать, не могла я сосредоточиться на лазоревых цветах из шёлка - то в голове всплывало недавнее нападение, то предстоящий бал. А ещё Аккэлия... Её изумрудные глаза, казалось, прожгут во мне дыру. Её высочество тоже присоединилась к нам, тоже вышивала: фамильный герб на платке. Судя по ухмылке, это был подарок с подтекстом кому-то из высоких гостей.

  - Тени так идёт траур, не так ли, тиара Монтрес? - источая сладкий яд, поинтересовалась кузина. - На её месте я бы всю жизнь ходила в чёрном.

  Я вздрогнула. То ли почудилось, то ли это действительно намёк. Она угрожала убить отца?!

  Ишта, а ведь нет ничего невозможного. Один удар ножом в коридоре, удавочная петля, накинутая в ночной тиши, яд в бокале... Так, спокойно, Исория, не притягивай беду! Отец не глупый человек, сам всё понимает. А вот тебе следует быть осторожнее с питьём и едой.

  - Её высочество такая молоденькая, зачем старить её чёрным? - тиара Монтрес, похоже, не разобрала тонкости игры. - Траур не полный, уже через три месяца можно шить яркие платья и прикалывать только чёрный бант.

  - Бедная Тень, она же потеряется на фоне буйства красок! - вздохнула Аккэлия и склонилась над вышиванием.

  Я благоразумно молчала: если ты кость в горле, не стоит ворочаться. Принцесса же, видимо, ждала ответа и, не дождавшись, замяла разговор. Она по-прежнему величала меня старой кличкой, подчёркивая наше неравенство.

  Наконец за мной пришёл учитель эльфийского.

  Сделав реверанс кузине, отдала корзинку для рукоделия тиаре Монтрес и пошла мучить грамматику. От одного множественного числа хотелось завыть. Но наследная принцесса обязана знать азы эльфийского.

  Новые покои увидела только после обеда, когда отправилась готовиться к балу. Сразу потерялась среди множества комнат. Зачем мне гостиная, приёмная? И кровать такая в спальне... Потом вспомнила зачем и покраснела. Провела рукой по бархатному покрывалу и утешилась тем, что могу спрятаться в постели, и год будут искать. Такое ложе не для маленькой меня.

  Мебель вычурная, на стенах - картины, под ногами - ковры.

  Мои вещи смотрелись посреди этого великолепия тоже сиротливо. Я заняла только комод и четверть гардеробной.

  Терпеливо позволила вымыть, одеть и причесать себя. На всё ушло два часа. Взглянув в зеркало, поняла, почему так долго терзали волосы: позолоченная сетка, волны локонов, переливы жемчужин... На шее - бриллианты, выданные хранителем сокровищницы под расписку.

  Никогда ещё не носила платьев с таким декольте. Оно приличествует совершеннолетним. А горничные наперебой твердили, что мне идёт, что красиво. Я не спорила, просто не хотела бы привлекать внимание к груди. И вообще внимание.

  

  Зал заливал яркий свет. Всеобщий шёпоток на фоне траурного крепа смотрелся более, чем странно, но похороны короля не частное дело, и если протокол того требует, балу быть.

  Королевские особы традиционно появлялись последними, поэтому я, нарушая все правила приличия, смогла тайком понаблюдать за собравшимися. Недолго, потому что лорд Аксос нашёл меня и сделал внушение.

  Наконец распахнулись тяжёлые двери, и мы с Аккэлией одновременно, придерживая тяжелые юбки, шагнули по навощённому паркету к тронному возвышению.

  Я старалась ни в чём не уступать кузине, также горделиво нести себя, будто сто раз до этого попадала под обстрел взглядов. Только улыбаться не получалось, а глаза то и дело стыдливо упирались в пол.

  Не опозорившись и не споткнувшись, заняла своё место. Расслабиться здесь тоже не получилось: для гостей я неведома зверушка.

  Наконец совладав с улыбкой, обозрела скорбящих по Брониусу Первому. Прежде всего - кресла высочайших особ. Там было, на что посмотреть и от кого повздыхать.

  Заиграла музыка.

  К нам, то есть Аккэлии и мне, направились правители различных государств. По привычке приготовилась держать веер кузины, пока она танцует, но не судьба! Сам Эрданасиэль Тааваринеэ та Аллорэ Ллагуин, эльфийский король, поинтересовался, не соблаговолит ли госпожа, то есть я, открыть с ним бал. Формально его открывала Аккэлия, но первой почему-то пригласили меня.

  Кузина недовольно глянула на эльфа, но промолчала, проглотив обиду. Первородные прихотливы, выбор партнёрш для танцев для них не случаен.

  Аккэлии пришлось довольствоваться Правителем драконовов, хотя по мне, тот тоже был хорош, пусть и выглядел старше Эрданасиэля.

  Стараясь побороть смущение, вложила ладонь в руку эльфа. Глаза у него сегодня переливались сапфирами, кажется, даже отражая золото шитья белоснежного наряда.

  Сердце непроизвольно забилось чаще, когда ладонь аккуратно накрыли 'музыкальные' пальцы Эрданасиэля. Глядя на точёную кисть, идеальные пропорции, понимаешь, насколько сама несовершенна.

  Отказывавшееся подчиняться разуму сердце то замирало, то учащённо билось, а я ощущала себя беспомощной дурочкой. Насколько же сильно обаяние первородных, если я так смущаюсь? Да, что скрывать, он мне нравился. Видимо, потому что до этого никогда не встречала представителей иных рас.

  Ишта, мне впервые завидовала Аккэлия! Могла ли я когда-то предположить, что поводом станет мужчина? Может, и преувеличиваю, но, кажется, на нас смотрели все.

  Эльф едва касался меня, но этого едва хватало, чтобы бабочкой порхать по залу. Я старалась, я очень старалась быть достойной первородного, да не просто первородного, а короля. Только глаза поднять боялась.

  - У госпожи первый бал? - мягкие переливы голоса обволакивали, подкидывая крамольные мысли запнуться, чтобы подхватил. Девичье сердце таяло мороженым в вазочке в летний день. Лорд Аксос как муж и жених казался ненавистен, а вот один из эльфов... Вот он, Мужчина мечты из книг и детских грёз.

  - Простите меня, ваше величество, я ещё не освоилась в роли принцессы.

  - Поднимите голову, госпожа - пусть видят, что вы дракон.

  - Но я не дракон, - робко возразила я, осмелившись-таки взглянуть на него.

  - Я же вижу, - мягко улыбнулся эльф. - Кровь медленно пробуждается и явит миру истинную Фавел. Пусть не подобную полноправным властелинам небес, но достойную правительницу своего народа.

  - Ваше величество, отчего же драконовы ничего не заметили? Если верить вам, то я состою с ними в родстве.

  - Весьма отдалённом, - покачал головой Эрданасиэль, опустившись передо мной в танце на одно колено. - Да, они наделены магией тьмы и света, но им недоступна магия и зрение эльфов. Я вижу то, чего ещё нет, но что таится в глубинах души, будто под корой дерева. Едва заметную искорку, не имеющую пока ни голоса, ни цвета. Но она меняет вашу ауру, госпожа, заставляя её пульсировать чуть чаще, в особом ритме. Драконовы же не различают неродившегося, не видят пульсации. Если только они не вступят с вами в контакт.

  - Какой контакт? - спросила - и тут же пожалела о собственной глупости.

  - Например, смешают ваше дыхание со своим. Тогда их дар срезонирует на ваш.

  - А может ли почувствовать невидимое человек? - не унималась я. - Например, с такой же магией крови.

  - Подобное видит подобное, когда устремляется к вечности, - уклончиво ответил эльф и сменил тему разговора.

  А я свыкалась с тем, что касаюсь его одежды. Признаться, это было волнительно и отчего-то стыдно. Одновременно хотелось сбежать - и чтобы рука Эрданасиэля крепче обвила талию. Кончилось всё тем, что после танца я с трудом дышала, обмахиваясь веером.

  Эльфийский король оказался столь любезен, что усадил меня в кресло и попросил одного из подданных принести чего-нибудь освежающего. Склонился над моей рукой, молчаливо благодаря за танец, и удалился.

  Не успела придти в себя, как передо мной возник Владыка вампиров. Высокий, вопреки представлениям о неумирающих, не в чёрном, а в фиолетовом одеянии, эффектно оттенявшем багряный отсвет глаз. Брюнет с фарфоровой кожей, которой не добьёшься никакой пудрой. В одном ухе - серьга с рубином. Такой же рубин, напоминавший застывшую кровь, сверкал на пальце.

  - Как жаль, тиара аи Фавел, что вы отдали первый танец другому, хотя обещали мне, - печально произнёс он, тоже наградив руку поцелуем. Настоящим, не церемонным. Клыки слегка потёрлись о кожу, как иногда проделывают кошки.

  Противно? Нет, пожалуй. Меня же не обслюнявили, а выразили восхищение. Только догадываюсь, с какой целью.

  - Мне тоже жаль, Владыка, но его величество Эрданасиэль опередил вас.

  - Эльфы холодны и не способны любить. Не желаете ли вина? - не спросив разрешения, вампир ловко подхватил с подноса бокал с багряным напитком и протянул мне. Пришлось пригубить, чтобы не обидеть.

  - Салаир Ольдешарр, глава клана Ольдешарр, - ещё раз, на этот раз сам, представился вампир, с видимым удовольствием наблюдая за тем, как я пью вино. Только не на горло ли он смотрел?

  - Её высочество боится вампиров? - даже не заметила, как он присел рядом, касаясь моей юбки. Устроился так, чтобы намеренно заслонить от гостей, в первую очередь - эльфов. - Но мракобесие давно миновало, а мой клан издавна заключает межрасовые браки.

  Его рука, будто невзначай, коснулась моей, погладив. Разумеется, я отдёрнула её, едва не расплескав вино.

  Владыка рассмеялся, откинув назад длинные блестящие волосы. Поднялся и церемонно пригласил на танец, благо тот только начался. Не найдя повода для отказа, который бы не стал причиной дипломатического конфликта, согласилась.

  Салаир тесно прижимал меня к себе, выпытывая, почему я так боюсь мужчин. Отмалчивалась и злилась на платье, чей вырез чрезвычайно занимал вампира. Потом защебетала что-то об отношениях Конрана и вампирского княжества, постаравшись немного отстраниться.

  - Вашему высочеству неприятна моя близость, или виной всему страх? - вкрадчиво поинтересовался Салаир и сам отступил на положенное расстояние. - Вы стеснительная девочка, но это проходит. И я абсолютно ничего дурного вам не сделаю. Просто мне интересно, чем эльфы привлекательнее вампиров?

  - Они не пьют кровь, - брякнула я первое попавшееся в голову. Жар прилил к лицу, наверняка покрыв кожу пятнами. - И не кусаются.

  Владыка тихо рассмеялся и шепнул, неприлично склоняясь надо мной:

  - Если я вас и укушу, то только в порыве страсти. А кровь, это не смертельно, мы не убиваем доноров. Хотя в постели иногда дополняешь одно удовольствие другим, но только с согласия партнёра.

  Теперь цвет моего лица мог соперничать с рубином в перстне вампира. А тот, совершенно не стесняясь, как ни в чём не бывало продолжил танец, а после предложил прогуляться по оранжерее. Я испуганно заозиралась по сторонам, ища спасителя, но Владыка заверил, что просто желает переговорить со мной с глазу на глаз.

  - Я не стану покушаться ни на вашу жизнь, ни на вашу честь, принцесса Исория, что бы вы там ни решили в своей очаровательной головке, - серьёзно, без тени игривости, добавил он, и я поверила.

  Мне велено было пройти в оранжерею и дожидаться Салаира там.

  Он появился из воздуха, будто раздвинул портьеры.

  Вампир принюхался и недовольно нахмурился, увлекая меня в другое помещение. Потом пояснил: в оранжерее кто-то был.

  - Полагаю, вы неглупы и предугадаете тему нашей беседы, - Салаир облокотился о дверной проём, прислушиваясь к звукам праздника. - Близится ваше совершеннолетие, ваше высочество, и выбор супруга. Не стану скрывать, меня расстроил сорвавшийся союз между Аккэлией аи Фавел и одним из вампиров моего клана. Полукровкой, без так пугающих людей клыков. Но есть вы, и править одна вы не сможете. Я знаю, у семейства Фавел есть дар... Да и эльф просто так не стал бы обхаживать младшую наследницу. Что ж, предлагаю сделку: раскрытие вашей второй сущности и крепкая власть в стране взамен на брак. В качестве жениха предлагаю себя. Более чем щедро, не находите?

  Я молчала, мечтая провалиться сквозь землю. Выходить замуж за вампира совсем не хотелось.

  - С замужеством не тороплю, подожду пару лет. Отказ тоже приму, но советую подумать. Чужая магия крайне необходима крови рода Фавел, да и супруга главы клана - высокая честь и высокое положение.

  - Моя выгода понятна, - наконец пролепетала я, - а ваша?

  - Вы - коротко ответил Салаир. - И родство с Фавелами.

  - То есть, опять дети?

  Владыка кивнул, заверив, что вампиры вовсе не так страшны, как о них думают. Даже обещал прислать какую-то книгу с подробным описанием себе подобных, чтобы знала 'товар' в лицо.

  - Но разве вампир и человек могут...

  - Они много чего могут! - рассмеялся Салаир. - Особенно с вашей кровью. И, заверяю, кое-чего от людей вы не получите. Во всяком случае, такого. Если вас волнует видовая совместимость, то потомство рождается здоровым. Если вопрос возраста, то есть способы продлить жизнь. Да и ваша кровь отсрочивает свидание с Изнанкой. Сам я тоже невечный. Или вас волнует супружеский долг?

  Отвернувшись, ответила, что вот это меня не волнует вовсе, а вот судьба его первой жены - очень даже.

  - Ваше высочество и будет первой. Я бы не оскорбил вас статусом мачехи чужих детей. Подумайте, Исория.

  Воспользовавшись магий, вампир перенёс меня обратно к дверям танцевального зала, а сам задержался. За весь остаток вечера он ни разу не подошёл, лишь наблюдал издалека. А я терзалась сомнениями существа, попавшего между двух жерновов.

  

  Глава 5

  

  Похоронные торжества закончились, гости постепенно покидали столичный Софас и, заодно, и Конран. Кто-то обычным, наземным путём, на лошадях, трясясь по ухабам долгие недели, кто-то эффектно, с помощью магии, сразу за городом.

  Я стояла на крыльце и приветливо улыбалась.

  Рука устала махать платком, а мышцы лица сводило. Но деваться некуда - Аккэлию и вовсе не пустили на проводы. Шептались, будто бедняжке нездоровилось, отравилась чем-то. Разум подсказывал, что расстройство желудка было подстроено.

  Проводила печальным взглядом эльфов и вздохнула.

  Эрданасиэль на прощание склонился над моей рукой, и теперь я по-детски косилась на перчатку, предвкушая, как сниму её и сохраню на память. Только, вот беда, драгоценность осквернят лобзаниями другие, а мне бы хотелось сберечь только прикосновение эльфа. Но по правилам этикета подавать левую руку не могу.

  Первородные очаровали меня. Никогда ещё не чувствовала себя такой дурой, не грезила по ночам о длинноволосых красавцах с чуть заострёнными ушами. Сегодня даже сон приснился, будто один из них меня поцеловал. По-настоящему, в губы. И это было так чудесно!

  Когда грёза поутру рассеялась, залилась краской. Меньше всего на свете можно сейчас влюбляться.

  Драконовы тоже привлекли моё внимание. Особенно племянник Правителя. Было в нём что-то неправильное, завораживающее. И пугающее. Наверное, виной всему сочетание противоположностей: чёрные глаза и пепельные волосы. И ещё вампирья улыбка. Но я проверяла: клыки при поцелуе кожу не царапали. Разумеется, при формальном, церемониальном поцелуе - руки.

  Ферилир, пепельноволосый драконов, тоже с интересом мазнул по мне взглядом. И выразил надежду, что я когда-то нанесу ответный визит, но не по столь скорбному поводу.

  Поблагодарила за приглашение и заверила, что всегда рада видеть в Конране дружественный народ.

  Больше всего я боялась прощания с вампирами и особенно их Владыкой, тёмным князем Салаиром.

  Все эти дни, прошедшие с момента неожиданного предложения, провела, как на иголках. Никакого ответа, разумеется, Владыке я не дала, да и вообще сторонилась потенциального жениха, благо мы пересекались только во время приёма пищи.

  Вампиры, к слову, ели еду, приготовленную их поваром по специальным, тайным, рецептам. И, сдаётся, что та густая вишнёвая жидкость в бокалах была кровью, а не вином. Страшно подумать, из чего тогда желе.

  Владыка одарил меня задумчивым взглядом и вкрадчиво напомнил, что я ему кое-что должна. Стоявший рядом лорд Аксос тут же напрягся, попытавшись узнать, о чём речь. Вампир резко ответил, что это не его дело, и чувственно, оставив неглубокие порезы на перчатке, приник к моей руке. Еле сдержалась, чтобы не отдёрнуть.

  От советника не укрылась моя реакция, и он пожелал переброситься парой слов с Владыкой. Тот ответил холодным презрительным взглядом. Втянул в себя воздух и блеснул мигом покрасневшими глазами.

  - Лорд Аксос, - низкий голос завораживал, но одновременно таил в себе угрозу, - есть дела, в которые лучше не вмешиваться. Долгая жизнь - удел умных.

  Советник понял намёк и отошёл в тень, с фальшивой доброжелательностью пожелав Салаиру долгих лет правления.

  Владыка улыбнулся, продемонстрировав внушительные клыки, и вернул пожелание. Бросил быстрый взгляд на меня и степенно удалился.

  Заметила, как лорд Аксос тайком смахнул пот со лба. Неужели испугался? Значит, этот Слаир Ольдешарр опасен, и моё предубеждение против вампиров оправдано. Но не собирался же Владыка напасть на советника? При всех, открыто...

  Остальные гости не вызывали у меня эмоций. Они для меня никто, я для них тоже. Так что нормы этикета были соблюдены без особых проблем.

  Когда последний эскорт высочайших особ скрылся из виду, а герольды устало прислонили стяги с флагами и гербами к стене, с облегчением повернулась ко всем спиной и вернулась во дворец. Ноги гудели, голова тоже. Хотелось сесть, а ещё лучше - лечь. В конце концов, принцесса я или нет? Впервые воспользовавшись титулом, отослала фрейлин прочь и направилась в свои покои.

  Не знаю, сколько я пролежала на постели, как была, в парадном наряде, с невообразимой причёской на голове, но всему приходит конец.

  В дверь постучались. Мой ответ никого не интересовал, потому что служанка всё равно вошла и заставила меня переодеться к обеду.

  Я сидела во главе огромного стола, а на другом его конце восседал лорд Аксос.

  Аккэлия к трапезе не вышла: то ли до сих пор мучилась с животом, то ли её заперли в спальне.

  Разговор с советником о судьбе кузины всё не шёл из головы. Я собиралась, но так и не нашла в себе сил возразить, упросить смилостивиться над несчастной.

  Резное кресло казалось неуютным. Когда-то его занимал дядя, а теперь туда усадили меня. И ещё увенчали позолоченной диадемой, недвусмысленно намекавшей на неофициальный пока статус наследницы. Но это противоречило своду законов Конрана: править должна была Аккэлия.

  Ощущая на себе взгляды десятков глаз, терпеливо резала и жевала мясо с салатом, пила вино. И с тоской вспоминала о временах, когда меня не допускали к королевскому столу.

  Для фрейлин и придворных накрывали отдельно, в той же столовой, но чуть в стороне. И сидели они не в пример кучнее, дружно орудуя столовыми приборами. А мы с лордом Аксосом - подопытные кролики.

  Советник сидел за королевским столом и при покойном дяде: как-никак, они родственники, пусть и дальние.

  После обеда, с которого я постыдно сбежала, сославшись на головную боль, занялась вышиванием и эльфийским: учителя и тиару Монтрес не интересовали мои мнимые и не очень недомогания.

  

  А вечером слуга лорда Аксоса передал приглашение на Совет.

  Я дрожала, как осиновый лист: до этого меня и близко не подпускали к политике. А теперь, полагаю, должна была стать главным предметом обсуждения.

  Медленно, как и полагается принцессе, следя за походкой, шла по коридорам.

  Придворные кланялись, делали реверансы и шептались за спиной.

  Наконец слуга остановился перед массивными, защищёнными чарами от подслушивания дверьми. Их охраняли угрюмого вида солдаты. На этот раз они без вопросов развели алебарды - а ведь за месяц я ничуть не изменилась, всё та же Ньдор-Фавел.

  Подумать только, чуть больше месяца назад меня не пускали в королевские покои, обращались, как с пустым местом, а теперь отдают честь!

  Двери почтительно отворились, пропуская в Зал Совета. Он находился в самой старой части дворца, по легенде, заговорённой первыми представителями рода Фавел, сильными и умелыми магами, от нападения врагов. Так это или нет, к счастью, никто никогда не проверял.

  Я замерла на пороге, уставившись на четырнадцать угрюмых тиаров. Они в свою очередь смотрели на меня. Все с разным выражением лица: кто с любопытством, кто с презрением, кто со скукой.

  Лорд Аксос, пятнадцатый тиар, председательствовал в этом собрании, занимая самый настоящий трон. Он сидел спиной к свету - сводчатым окнам, через мелкий переплёт которых лились лучи закатного солнца. Величественный, царственный, советник облачился в чёрный бархат. На плече поблёскивала каплей крови брошь в виде дракона, извергавшего пламя.

  Не зная, что делать, огляделась.

  Зал Совета мог вместить гораздо больше людей, нежели собрание достопочтимых тиаров. Окрашенный в три цвета: черный, белый и зелёный, - он настраивал на особый, торжественный, лад.

  Пол - шахматная доска, малахитовый стол, мебель из морёного дуба... На стенах - повторяющееся изображение герба Конрана и личного герба Фавелов. И камин, в котором без проблем могут устроиться на ночлег минимум четверо.

  Окна - практически от пола до потолка, забраны решёткой в виде растительного орнамента.

  Пугающие объёмы, признанные внушить входящему, что он никто, а Совет - всё.

  Переминаясь с ноги на ногу, боялась без разрешения подойти к столу и занять пустующее место по правую руку от лорда Аксоса.

  'Её высочество, принцесса Исория Морта Меридит Фавел-Ньдор', - объявил беззвучно возникший за спиной церемониймейстер и закрыл двери. Сюда без приглашения не допускались даже высшие придворные чины.

  Лорд Аксос отложил в сторону серебряный колокольчик, встал и направился ко мне. Поцеловав руку, предложил занять пустующее место. Я не стала возражать и опустилась на жёсткое кресло с высокой спинкой.

  Заседание началось. Предметом обсуждения стала дальнейшая судьба Конрана. И моя собственная.

  Тиары спорили, кому надлежало принять бремя власти.

  Лорд Аксос до поры хранил молчание, а потом мановением руки угомонил разговоры. В воцарившейся тишине было слышно, как поскрипывали кресла от движения того или иного тиара.

  Советник встал, обвёл взглядом собравшихся, и категорично объявил, что обсуждаемый вопрос давно решён:

  - Будущая королева почтила нас своим присутствием. Предполагая возможные возражения, привожу доводы в пользу принцессы Исории. Как вы знаете, её кузина, принцесса Аккэлия, - единственный ребёнок покойного Брониуса Первого. По закону ей надлежало бы надеть корону - но кто из вас хочет вампира на троне?

  Тиары испуганно зашептались, переглядываясь. Кто-то тут же вспомнил о тайных переговорах по поводу замужества принцессы и её слабом даре.

  - Принцесса Аккэлия не унаследовала полноценной магии рода, - продолжил лорд Аксос. - Её кровь разбавлена и не способна передать что-либо стоящее детям. Прибавьте к этому скверный характер её высочества и полное отсутствие навыков управления государством. Вас всех, - он выделил голосом это слово, - ожидает опала, а страну - незавидная судьба. Мы станем рабами кровососов, их донорами, а взбалмошная девчонка без ума и талантов поставит во главе ведомств поклонников-вертопрахов. К тому же, её не признал никто из представителей иных рас. Вспомните, кому благоволил эльфийский король. Эти высокомерные типы ни за что не подойдут к недостойным. Между тем, его величество Эрданасиэль отдал честь первого танца её высочеству Исории, говорил с ней, когда как её высочество Аккэлия удостоилась лишь скупых соболезнований.

  Похоже, эльфийский король обладал непререкаемым авторитетом даже среди Совета Конрана. Во всяком случае, чаша весов резко склонилась в мою сторону. Сомневались лишь в наличии дара у новой претендентки на трон.

  Лорд Аксос обернулся ко мне и попросил повторить, что сказал некогда умирающий дядя, и описать видение отлетающей души. Я покорно исполнила его желание.

  Затем советник позвонил в колокольчик и велел привести придворного лекаря. И не простого, а Хранителя знаний. Некогда он проверял меня на наличие дара.

  - Сейчас мы проведём повторное освидетельствование её высочества, и все вопросы отпадут, - пояснил лорд Аксос. - Надеюсь, достопочтенные тиары, вы не станете спорить, что магия крови - определяющий фактор при выборе правителя.

  Мысленно усмехнулась: а ещё воля советника. Я же вижу, как он мёртвой хваткой держит Совет, дёргая за ниточки, направляет мысли в нужную сторону. Трон под лордом Аксосом не случаен: здесь он король. И одет нарочито иначе, нежели остальные тиары. И эта брошь... Можно подумать, советник маг: это в их духе.

  Хранитель знаний слегка поклонился собравшимся и, повинуясь советнику, направился ко мне. Неужели опять начнёт пугать? Надеюсь, конфуз не повторится.

  Встала и отошла к камину - туда, где действия лекаря были видны всем.

  Хранитель знаний разжёг огонь и попросил опустить руку в пламя. Оставалось надеяться, что от ожогов меня вылечат. Хотя в монастыре красота не важна, даже наоборот приветствуется уродство.

  Помолившись Иште, сняла кольцо и положила на каминную полку: раскалённый металл прожигает до кости. Зажмурилась и под прицелом десятков глаз позволила огню лизнуть кисть. Странно, но боли я не почувствовала, только приятное тепло.

  Выждав минуту, лекарь попросил показать руку.

  Я удивлённо взглянула на кожу: ничего, только слегка покраснела. Ни ран, ни ожогов.