Созвездие Индиго. Глава 2
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Глава 2
- Крис, её лицо...
- Да вижу!..
Протяжно кричат чайки. Шёпот волн щекочет слух.
Очнись!
Кто это?
Ну! Просыпайся!
Ещё чего! Тут так спокойно...
Давай же!
Ну!
Темнота ударила по глазам. Я что, ослепла?!
Нет, справа моргнуло алым. У щеки проступили очертания коробки с тянущимся из неё проводом. Как же воняет лекарствами!
Кости будто накачали воздухом. Голова закружилась, а потому привстать вышло не с первой попытки. Трижды надрывно пискнуло. Я выдернула из руки провод.
Так мало места - и так много аппаратов... да это же больница!
Жалюзи плотно зашторены, и я бы не сказала наверняка, день сейчас или ночь. Уродливая, напоминающая саван сорочка повисла, как мешок из-под муки, то и дело сползая с плеч. От движения в мышцах отозвалось болью.
Стоило приподняться, и накрыло тошнотой. Бросило в жар, затем - в холод. Я съехала на пол, с трудом удерживая сознание на тонкой границе между явью и обмороком.
Да что со мной? Сквозь плотную завесу в сознание просочились картинки, от которых ухнуло сердце. Почему? Ответ выскользнул, как мыльный огрызок из влажной ладони. Разум точно вознамерился уберечь меня от потрясения, укрыв пеленой беспамятства.
Как далёкий свет маяка, вспыхнуло имя: "Лиз".
И она в беде!
Чтобы пересечь крошечную палату, потребовались все силы. Дверь бесшумно отъехала, выпуская в коридор.
Давящий полумрак, вокруг ни души - так и начинаются фильмы ужасов.
Прежнее сопротивление в мышцах исчезло, шаги стали даваться легче. Из-за дальней стены вспыхнул зелёный значок пожарного выхода, и я поспешила к нему.
Да должен же быть здесь хоть кто-то!
О, в креслах у автомата с чипсами и газировкой нашлись две дремлющие фигуры. Судя по очертаниям в слабом отсвете витрины, мужчина и женщина. Может, они знают, где Лиз?
Окрылённая этой мыслью я перешла на бег - или так показалось, - как вдруг бедро задело незаметную тележку. Она с лязгом врезалась в стену, громыхнув на весь этаж.
Фигуры подскочили.
- Эй! - первым рядом возник мужчина. - Вы в порядке?
Дурацкий вопрос. Меня вообще-то избили, и я в больнице.
- Хорошо себя чувствуете? - он подал руку, чтобы я придержалась. - Как вас зовут?
Зовут... Как же? Я напрягла память, но в голове расползлась чёрная дыра, высасывая воспоминания. Произошло что-то страшное. С моей сестрой. С Лиз.
- Где она? - я вскинула голову, чуть не стукнув мужчину лбом. - Лиз... она в беде!
- Мисс, я инспектор Патриция Беннет, - отчеканила женщина. - А это инспектор Кристофер Гилмор. Вы в безопасности.
Мы вернулись в палату. Гилмор помог сесть на колючее покрывало. Беннет зажгла свет.
Она оказалась из того типа женщин, у которых трудно определить возраст, чрезмерно худая, будто провела молодость в концлагере, с выступающими сквозь треугольный ворот блузки ключицами. Волосы крашеные, насыщенного цвета чернослива - не иначе скрывает седину. Выражение поддельного сочувствия - скорее, "по работе", чем от чистого сердца - сделало и без того грубоватое лицо совсем отталкивающим.
Другое дело Гилмор. На вид около тридцати и весьма привлекателен: высоченный, хорошо сложенный. Сплошь тёмный: от одежды до курчавых волос и чёрных глаз. Кожа - и та бронзовая, избалованная солнцем. В других обстоятельствах я бы сочла его сексуальным.
- Где моя сестра?
Они обменялись взглядами.
- Приносим свои соболезнования. Элизабет погибла.
Пол рванул навстречу, а разум - вон. Меня подхватили гигантские ручищи Гилмора. Он усадил на койку, и я обмякла, наблюдая за сценой будто со стороны. Уши словно набили ватой. Парочка зашевелила губами, но я не поняла ни слова - да и что мне до них?
- Где она? Я хочу видеть её.
- Это невозможно, - Беннет выставила руки, будто я бешеное животное.
- Я! Хочу! Видеть! Её!
Я соскочила, отпихнув женщину - так сильно, что она упала. Гилмор попытался меня схватить, но я предугадала манёвр. Кулак попал ему в висок. Инспектор замешкался. Я ринулась в коридор.
- Стойте!
Поперёк талии обхватили грубые руки. Шею пронзила боль. Укол...
...Анжелика! Беги!..
Я качнула головой в тщетной надежде, что мысли, возвращающие в ту проклятую ночь, попросту вывалятся. Заходящее солнце окрасило палату кровью.
Лицо в альбоме вышло нечётким и мало похожим на человека. Для фоторобота не сгодится. Я разорвала лист, а с ним - и тишину. Ошмётки бумаги разлетелись по комнате.
- Как вы?
Инспектор Заноза-в-заднице. От макушки до пяток в чёрном, в вечном трауре по собственному вкусу. Лишь галстук алый - я вновь подумала о крови.
Следом вошла Беннет, по-солдатски печатая шаг.
- Мисс Стюарт, есть пара вопросов.
- Я же всё рассказала!
Она устроила целый допрос: в духе гестапо и без капли сочувствия. На моё счастье, в больнице не нашлось утюга.
- Нам жаль, что ваша сестра погибла.
По лицу и не скажешь. Интересно, способно ли что-то выдавить из неё слезу? Гибель цивилизации? Котята?
- Постарайтесь, - подал голос чернявый.
Сказал мягко, но во взгляде ни капли теплоты. Такой же помешанный на расследовании сукин сын.
Да-да, знаю, его настойчивость оправдана - в деле об убийствах я единственный свидетель, - но это не повод вести себя со мной как с генетическим уродом!
Вот ещё заковырка. Последнее, что я помню о той ночи, - удар в затылок, а дальше пустота. Меня осмотрели десятки врачей, напичкали таблетками, но всё без толку. "Мозг - механизм сложный" - слышала я, наверное, раз двести.
Как же достало!
- Отстаньте. Ничего я не знаю.
- Понимаю вашу боль...
- Не смешите! Люди погибают, а вы тут торчите! Если б понимали...
- Чем больше расскажете, тем быстрее его поймают.
На это ответа не нашлось. За живое задел: проклятая беспомощность осточертела! Знали бы они, как я хочу вспомнить! Но бесполезными оказались и время, и лекарства.
Это и не устраивает сладкую парочку.
Дышать стало трудно - как всегда при мысли о Лиз. В груди встал тугой ком. Я уткнулась лбом в колени, ожидая то ли прозрения, то ли смерти.
- Вернулась домой. Услышала шум. Напали из-за спины.
Односложные, лишённые деталей предложения не так болезненны. Не нужно вспоминать её разбитое лицо и голос, повторяющий моё имя.
- Как он выглядел?
Я обхватила себя, будто иначе развалюсь на части.
- Штаны. Балахон.
- Балахон? По-вашему, пуговица с него?
- Она точно не с моей одежды. И не с вещей Лиз.
В больнице не придали значения моим сжатым кулакам, но из одного засочилась кровь. Там обнаружилась пуговица с резными краями и монограммой "ЛПС". С её значением пока не разобрались.
Гилмор вообще считает, что вожу их за нос.
- Лицо?
- Был капюшон.
- Приметы?
Я развела руками.
- Этого мало!
Без тебя знаю! Я сосредоточилась на воспоминаниях, но те растаяли, как струйка дыма.
- Это всё.
- Попробуем иначе, - Гилмор черкнул в блокноте. - Сколько раз он её ударил? Чем бил? У него было оружие? И когда начался пожар?
Вопросы ударили наотмашь. Я всхлипнула.
- Вам плохо?
- Да вы что! Я кайф ловлю! А рассказать, как Лиз кричала, когда он ей горло резал?
Понять не могу, кто из них бессердечнее: Беннет, эмоциональная как Терминатор, или Гилмор, почку готовый отдать за расследование!
- И как попали сюда, тоже не знаете?
Частный госпиталь высшего класса, двенадцать миль от дома. Меня обнаружили в приёмной. Камеры не помогли: скачок напряжения из-за грозы испортил записи. Одно хорошо: кто-то оплатил моё пребывание - Джордж, полагаю, хотя он так и не появился. Ко мне вообще никто не заезжал: Фиона оставила короткое сообщение на автоответчике, Джордж - на электронной почте. Вдобавок он прислал сотню букетов, сделав мою палату похожей на оранжерею.
- У вашей сестры были враги? Кто-нибудь ей угрожал?
- Нет.
- Вы так уверены?
- Лиз ничего от меня не скрывала.
- Хм, - судя по движению бровей, мой ответ его позабавил. - В таком случае вы знаете, кто был отцом её ребёнка?
Мир вокруг завертелся, будто в центрифуге.
- Ребёнка?
- Ваша сестра была беременна.
Не. Может. Быть.
Мои усилия изобразить бесстрастное выражение пошли крахом: губы скривились от подступивших слёз, я закрыла лицо руками. Чтобы прийти в себя, ушла минута.
- Кроме того в её крови обнаружили высокое содержание варфарина, он разжижает кровь и строго противопоказан при беременности. Раз ваша сестра ничего от вас не скрывала, не расскажете, зачем она пила его?
Его издевательский тон заставил меня гордо вскинуть подбородок... и, в общем, всё.
- Ну, она принимала что-то от аллергии, - сконфуженно пробормотала я.
- Таблетки в её сумочке не соответствуют этикетке на флаконе, - Гилмор скрестил на груди руки. - Скажите, мисс Стюарт, это вы пытались её отравить?
- Крис! - одёрнула Беннет.
Поздно.
- Вы совсем тупой?! - я швырнула в него кипой листков. - На моих глазах убили сестру, а вы меня обвиняете?!
- Понять хочу, с чего показания меняются. Вчера убийц было двое, сегодня уже один. Дверь была заперта изнутри, на ваш, кстати, ключ - выходит, убийца или сквозь стены проходит, или летает. Он что, Бэтмен? И пожар начался не из ничего - его подстроили. Вот и получается, что у меня к вам всё больше вопросов, мисс Стюарт. Вы были пьяны той ночью?
Я сдержала порыв швырнуть ещё и лампой.
- Это ещё к чему?
- Содержание алкоголя было ноль-семь, соседка видела вас как раз перед убийством. Да и прошлое у вас бурное: хулиганство, стычки с властями, нарушения правил движения...
- Бросьте, уж их-то все нарушают!
- Но не сорок раз и не на велосипеде! - прорычал он. - А особенно интригует, что лет до шестнадцати вообще никаких данных. Будто Анжелики Стюарт и не существовало!
Я ожидала, что всплывёт этот факт, поэтому ответила без тени страха.
- Слышали о похищениях инопланетянами, инспектор?
Он заскрежетал зубами.
- Успокойтесь, Анжелика, - хрупкие, как у ребёнка, пальцы Беннет вцепились в моё предплечье. - А ты что несёшь?! Она свидетель.
- Свидетель! - Гилмор фыркнул. - Твердит, что били - и ни одного синяка.
Так и было, клянусь, но всё списали на посттравматическое расстройство памяти - проще говоря, что я сошла с ума.
Беннет грозно нависла над напарником. Её манера чеканить слова напомнила звук, с каким в гроб забивают гвозди. Гилмор уставился в одну точку, правой рукой потирая висок, а левой безуспешно пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. На запястье блеснули часы. Мой взгляд приковали движущиеся стрелки.
Нет, время не остановится. Минует ночь, взойдёт солнце, город воспрянет ото сна, и жизнь возобновится. Изо дня в день. Из года в год.
Навечно.
Раньше я не понимала истинное значение этого слова. Смерть Лиз - вот что навечно. Её смерть и моё одиночество.
- Дело ваше, но лучше не болтайте насчёт расследования, - сиплый голос Беннет отвлёк от безрадостных мыслей. - Пресса вам житья не даст.
Я молча принялась за новый фоторобот.
Убийца поджёг квартиру, и сгорела большая часть, поэтому возвращаться домой не имело смысла. "Но есть и хорошая новость, - заявили мне. - Вам причитаются страховые выплаты". Да подавитесь - лучше верните Лиз.
Меня отвезли в Башню Треллик, где Джордж недавно купил целый этаж. Вещи, к счастью, доставили заранее - не представляю, чего бы мне стоило пойти на место убийства.
Смерть Лиз раздули в сенсацию: ещё бы, новая жертва кровожадного психа. Подробности я узнала из Интернета, об убийстве взялись писать все, кому не лень. Правду смешали с домыслами, смакуя детали: перерезанное горло, кровопотеря, мучительная смерть.
Убери от неё руки!
Лиз! Нет!
Утро стуком дождя ворвалось в мой кошмар наяву. Ёжась от сквозняка, я включила чайник и выглянула в окно.
Всё тот же пасмурный пейзаж. Часы монотонно отсчитывают одиночество. На автоответчике - новая порция соболезнований. Удачно, что есть кнопка "стереть".
Я заварила кофе. Вылила в раковину. Заварила снова. Выпила, не чувствуя вкуса.
Холодильник пуст: лишь пакет молока, да и то скисло. Надо сходить в магазин.
Бред.
Никуда не пойду.
Тишину взорвала истеричная мелодия. Ну кого принесло? Очередных соболезнующих?
Звонок повторился. Да что за люди?!
Я распахнула дверь с ядовитым приветствием наготове.
И застыла.
Появление многих меня бы шокировало, но она переплюнула всех. Даже королеве я удивилась бы меньше.
- Одуванчик?
Веснушчатое лицо озарилось улыбкой.
- Меня сто лет так не называли!
Надо же, с языка сорвалось её прозвище, а не имя. Улыбка больше чем в тридцать два зуба и самые рыжие волосы на свете. Анна Леннон. Девочка-солнце.
Призрак ужасов прошлого.
И следа не осталось от нескладного подростка: острые коленки исчезли, грудь и бёдра женственно округлились, а пышные морковные кудри отросли, добавляя к её миниатюрному росту пару лишних дюймов. Только светло-зелёные, как фисташки, глаза и выдали ту егозу, что на спор со мной устраивала бедлам в приюте.
Мы не виделись шесть лет, но явиться без предупреждения вполне в её духе.
- Ты, Энджи, вконец обнаглела! На звонки не отвечаешь, сообщения игнорируешь. Забыла, как телефон выглядит?
- Нет, просто...
- На нём кнопки, а на них - буквы и цифры.
- Лиз умерла.
Меня саму напугал мой бесцветный голос.
Она вздрогнула. Огромные, как у куклы, глаза потемнели от грусти. Я запомнила Анну такой жизнерадостной, что видеть её в печали вдвойне прискорбно.
- Когда?
Вместо ответа я кивнула на скомканную в шар газету, у мусорного ведра. Анна подняла её, длинные пальцы с кислотно-зелёными ногтями расправили сломы на чёрно-белой фотографии Лиз. Фото сделали на вечеринке Аарона, уже после моего ухода, в кадр попала и Фиона, обвившая руками виновника торжества.
Даже не верится, что это было правдой всего четыре дня назад.
Глаза Анны забегали по строчкам, рот приоткрылся, но нужных слов она не нашла. Для неё не секрет, как сильна была наша с Лиз связь и какая громадная часть меня будет похоронена вместе с сестрой.
Я поплелась обратно в гостиную, Анна, чуть прихрамывая, - за мной. Душный полумрак, объедки, грязная посуда - она растерянно обвела глазами зал, качая головой, точно не веря, как до такого можно докатиться. Но Анна есть Анна: кивнув сама себе, по-хозяйски распахнула гардины.
Я выругалась, заслонившись от солнца.
- Выглядишь ужасно, Энджи.
- Могла бы соврать.
Как будто не знаю, что врать она не умеет.
Мы познакомились миллион лет назад, в той прошлой жизни, что иногда напоминает о себе кошмарами. При родах акушерка неловко её приняла, и Анна родилась с вывихом бедра, из-за чего родители сплавили её в наш приют.
С возрастом хромота прогрессировала, Анну мучили боли - её травили все, и я, стыдно сказать, тоже. Но однажды она, не способная пройти мимо чужой беды, вступилась за Лиз в потасовке, и хотя дело кончилось в травмпункте, с тех пор мы были неразлучны.
- Ты как меня нашла?
- Не спрашивай! Семь переездов за год! От налогов скрываешься? - сморщив нос, она кончиками пальцев подцепила коробку от быстрой еды, со свешивающейся с края, как червяк, лапшой.
Я не ответила, сцепив руки вокруг коленей.
Анна схватилась за метлу, болтая обо всём подряд, лишь бы заполнить пустоты моего молчания: брак с техасцем, собственная ферма, неудачная операция... За пять лет Анна успела поработать преподавателем английского в Судане, поучаствовать в спасении черепах на Коста-Рике и помочь непальскому детскому дому. В Лондон её занесло для организации благотворительного аукциона.
- Сплошной аврал! - Анна прицелилась в урну, и банка от колы просвистела у моего носа. - Приём через неделю, а работы на год!
- Расхвали и напои. Эти болваны проглотят что угодно.
Анна прыснула, щёки стали на оттенок румянее.
- И ты приходи. Ты ведь дочь Уокмана, тебе и приглашение не нужно. Развеешься, потанцуешь... В зеркало себя видела? Мумии и то лучше выглядят.
- Спасибо за честность, - я остервенело смяла коробку из-под крекеров. - До похорон я веселиться не буду.
- А когда они?
Я промолчала.
- Ты не назначила? Но ты должна...
Скрежет вызвал мурашки - я увидела свой кулак, сжавший жестяную банку.
- Чёрта с два я кому-то должна!
- Но Лиз...
- Не произноси её имя! Хватит говорить об этом!
Меня заколотило от желания заглушить боль хоть чем-то: выпивкой, таблетками, другой болью... В слепой ненависти я швырнула банку в стену. Следом полетела чашка.
- Давай, Энджи! - ровный голос Анны подействовал как оплеуха. - Разнеси весь дом, но скажи, на кого злишься?
- А сама как думаешь? - я пнула коробку из-под пиццы.
- Думаю, на себя.
Лучше бы ударила. Я выпрямилась, будто проглотив шест.
- Да-да, не смотри так! - она приблизилась, следя за осколком бутылки в моей руке. - И не вздумай врать. Ты с чего взяла, что могла предотвратить её смерть? Третий глаз открылся?
- Прекрати!
- Нет, серьёзно! Не дура же ты, чтобы считать...
- Я была там, ясно?! - от моего визга вздрогнули мы обе. - Этот человек... он убивал её на моих глазах! А я... испугалась!..
У меня вырвался полустон-полукрик. Анна сжала губы, но её порыв не угас. Ловким движением она выхватила огрызок бутылки, и он полетел в урну.
- Это моя вина, ясно тебе? Я подвела её.
- Так тебе легче не станет. Смирись с её смертью.
Я замотала головой. Зрение затуманилось - слёзы обожгли, но, даже выпустив пар, легче и правда не стало. Анна меня обняла, а я вцепилась в неё, из страха, что тоже исчезнет.
Её сбивчивые слова о былых днях и детских клятвах сняли с души камень. Жалость к себе уступила место робкой радости: от осознания, что рядом близкий - действительно близкий! - человек. Как и мы с Лиз, все шесть лет она хранила тайну, от которой оберегала новых друзей. Те знали выдуманное прошлое, каким приятно поделиться. Со временем начинаешь верить в него и сам, а выбросить настоящие воспоминания проще, чем фантик.
Анна прочла лекцию о смысле жизни, решив, очевидно, будто я хочу покончить с собой. Бред, конечно, но её разве разубедишь!
Уходя, она взяла клятву не совершать глупостей. Я незаметно скрестила пальцы.
В ночь перед похоронами меня замучил кошмар: пустое кладбище и одна я у могилы Лиз. Хоть и общительная, себя она посвящала работе, да и переезжали мы часто - вот я и боялась, что на церемонию никто не придёт.
Напрасно. Собралось человек сто: друзья, знакомые, семьи других жертв и просто сочувствующие - даже инспектор Гилмор. После стандартных молитв зазвучали речи. Наговорили банальностей вроде: "Она всегда рядом". Слово взяли даже те, кто едва её знал.
К концу церемонии небо окрасили тёмно-зелёные тона. Вскоре неразличимые фигуры гостей одна за другой скрылись в дымке мороси, кладбище опустело.
Я жутко нервничала, представляя похороны, но в реальности всё вышло проще - и сложнее. Смерть Лиз казалась жестоким розыгрышем, втайне я ждала, что она вот-вот явится с рассказом, как здорово ей удалось меня обмануть. Ожидание чуда держало в напряжении, не давая ни спать, ни бодрствовать, но оно же уберегало от безумия. Её смерть причинила столько боли... И лишь сейчас, на кладбищенской аллее, пришло осознание: я это пережила.
Жизнь и впрямь продолжается.
Мысль разорвала мучительный узел внутри, от облегчения выступили слёзы. Отчасти поэтому я не услышала шагов. На плечо легла рука, и, вздрогнув, я чуть не упала.
Аарон. Сегодня утром он возник на моём пороге и с кислым видом предложил помощь. Его появление я списала на акт доброй воли, но оно оказалось услугой дяде: Джордж застрял в Канаде. Я не обиделась, ведь тот взял на себя затраты по церемонии, устроив шикарные похороны.
- Чего застыла? Молния шарахнет - мало не покажется, - с холодной чопорностью Аарон взял меня под руку, и против воли я улыбнулась.
Надо же, лишь смерть Лиз сумела нас примирить.
Молния озарила мрачные силуэты надгробий. Из-за деревьев выглянул серебристый автомобиль, блестящий от потоков воды.
Аарон помог сесть, затем расположился в кабине сам. Когда он повернул ключ, включился проигрыватель, и женщина надрывно запела, что однажды мы перестанем чувствовать боль, - будто стараясь приободрить меня. Я убавила громкость.
Включив обогрев, Аарон посмотрел на меня с непривычной заботливостью. Его дождём не зацепило - только кудри заблестели.
Даже неловко, без налёта высокомерия выглядит таким... ласковым!
Я и представить не могла, что от одиночества в этот день меня спасёт именно он. Общаться с нами Аарон всегда считал ниже своего достоинства, а в первое Рождество притворялся, будто не запомнил по именам, обзывая "побирушками" - за что получил в лоб подаренным ему же плейером.
Он заправил мне за ухо локон, и я зарделась, тут же спохватившись: это ведь Аарон! Разбивать сердца - его садистское хобби.
- Понимаю, как трудно тебе сейчас, - он сделал торжественное лицо. - И я согласен.
- На что?
- Чтоб ты стала моей девушкой, конечно.
Пришлось убедиться, на месте ли челюсть.
- Да ладно, я не дурак, - он уловил моё замешательство. - Вас содержал дядя, но мы оба понимаем, что это из-за Лиз, поэтому...
- Чего? - вытаращилась я на него. - При чём тут Лиз?!
- Не прикидывайся идиоткой, - Аарон закатил глаза. - Все знают, что у них был роман.
- Нет, все трепались, - я выделила это слово, - что у них был роман. И если скажешь про Лиз ещё хоть слово, я тебе врежу.
- Ладно, остынь, - Аарон ослабил узел галстука. - Условия такие: я оплачиваю твои счета, наряды и побрякушки, а ты следишь за собой и предохраняешься.
Такое редко бывает, но я не нашлась с ответом.
- И справка... ну, насчёт твоего здоровья. Сама понимаешь, только для галочки...
- Пошёл ты.
- Чего?
- Пошёл ты! - я выплюнула слова. - Без тебя проживу.
- Прекрати! - холёная, совсем не мужская рука легла на моё колено. - За квартирку-то чем платить будешь? Я тебе нужен.
- Руку убери - сломаю.
Это его рассмешило.
- Продолжай! Непокорные так возбуждают!
Мой кулак угодил ему в плечо - он, сопя, набросился с поцелуями. Я взбрыкнула - Аарон потянул за платье. Лямки лопнули, чуть не оставив топлес. Слюнявя языком шею, он стиснул в ладони моё бедро. Я вонзила ногти ему в руку, но его это лишь распалило.
Дверца заперта, до кнопки не дотянуться. Под этой тушей не пошевелиться!
- Брось, тебе понравится...
Отвращение подступило комком рвоты.
Лязгнуло.
Распахнулась дверца.
И Аарона с огромной силой вырвало из кабины.
Визг тут же затих. Воцарилась тишина, грохот ливня заглушил другие звуки. Я вжалась в сиденье.
- Эй! Да ты... кто я?! Мой дядя!.. Понял?! А-а-а! - с диким грохотом он врезался в ветровое стекло, и автомобиль тряхнуло.
Нос разбит, рубашка порвана - Аарон захрипел, но нечто стащило его в грязь.
Проклятье! Я выскочила под ливень.
Аарон распластался у задних колёс, вскинув руки для защиты. Над ним навис противник: крупный, гораздо выше меня.
- Больше ты её не тронешь, ясно? - голос завибрировал от ярости.
Я окаменела, узнав его.
Незнакомец!
Знакомое лицо ужаснуло: мертвенно-бледное, с провалом рта и чёрной полосой уродливого шрама. Боль и страх Аарона его раззадорили. Незнакомец протянул руку...