Романова Софья Александровна : другие произведения.

Время Нгойл Кн.3 гл.30-33

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Время Нгойл
  
  
   Книга 3
  
   Содержание:
  
   1. Глава 31 Гутис не умеют забывать
   2. Глава 32 Прощание с Оссиль
   3. Глава 33 Табарая
  
  
  
   Приложения:
      -- Гутис
   2. Каса
   3. Окауайя - Империя Ста Миров
      -- Буштурук
      -- Яминая - мир Золотой Дочери
      -- Дабан-Хасслар
      -- Гетерия
  
  
  
  
   Глава 31
  
  
   Гутис не умеют забывать
  
  
   Саколь в Службе Исполнения оказался таким маленьким, что Кабери едва не отпустил шутливое замечание по этому поводу, хотя к веселью ничто не располагало - просто надо было как-то подавить если не страх, то смятение. Тиори пропустила Наставника вперёд, и он растерянно оглянулся. Входной проём за спиной сомкнулся, и Кабери остался в полном одиночестве.
   Он неуверенно сел на небольшую скамью у самой стены, не зная, чего ждать. После всего случившегося его мутило, да и пребывание в Службе Тиори не могло оказаться приятным.
   Вот если бы Нгойл была Дома... Наставник, конечно, отвечает перед Кругом сам, но... слово гутис более весомо. Только Властительницы сейчас нет, а если бы она была Дома, то ничего бы и не случилось. Кабери уже осознал, что не справился.
   Наконец стенная панель снова раздвинулась, в комнату вошли две гутис. Первая встала у стола, вторая осталась у входа.
   -Наставник Третьего мужа Властительницы Гутис, расскажи, что тебе известно о нарушении Порядка в Доме Нгойл. - Тиори пока не говорила о "преступлении против Круга", но ещё может так сказать.
   Кабери осторожно пошевелился:
   -Мой воспитанник, Третий муж Нгойл, попытался совершить побег с помощью оло. Это тот самый отверженный, который стал оло, попросив Круг о Милости.
   -Ты знал о готовящемся нарушении Порядка?
   -Я... мог подозревать, что воспитанник взял мой рэгов. Я заметил... исчезновение оружия, хотя и не сразу.
   -Опасная небрежность в работе Наставника, - отметила тиори, стоявшая у входа. - Кабери повернул голову в её сторону. Это причинило боль: какая-то мышца шеи была повреждена. - Наставник, кто дал тебе право владеть рэгов?
   -У меня... нет такого права, Уважаемая тиори. Но этот рэгов... у меня очень давно.
   Рэгов он приобрёл для... первого воспитанника и потом сохранил. Единственная память о том кольце, замкнувшемся навсегда, когда он в последний раз целовал уже холодные губы Толье. Мужчина из Дабан покинул Круг с помощью этого рэгов. С самоубийством тогда разбирались Оркас, но Изот не позволила им добраться до Наставника. Она объяснила всем, что с мужем произошёл несчастный случай, и помогла Кабери вернуться в Школу.
   -Продолжай.
   -И я хотел... чтобы Нувель вернул рэгов и сам во всём сознался.
   -А он не сознался? - переспросила первая тиори, и Кабери пришлось поворачиваться обратно.
   -Нет. Вместо этого он и оло Ур-Суг сделали попытку улететь на плоттере. - Кабери замолчал. Но тиори тоже молчали, и ему пришлось продолжать. - Меня разбудил личный оло сына Ольтера. Он пришёл ко мне в крайд и рассказал, что Хозяин Дома велел его досу идти... с ними. Я думаю, что Герру угрожали рэгов.
   -Какой самостоятельный оло. Ему позволяется свободно гулять по всему Дому?
   -Этого я не знаю, Уважаемая тиори. Но Палий очень сообразительный оло и почти всегда находится рядом со своим досом. Он догадался, что случай исключительный. Он очень предан своему досу и Дому Нгойл.
   -Преданность оло! - фыркнула одна из тиори.
   -Продолжай, Наставник Кабери.
   -Я прибежал к плоттеру в самый последний момент... чтобы остановить Нувель... и всех остальных.
   -Так почему не остановил?
   -Оло Ур-Суг первым ударил меня, и я потерял сознание. Я... не ожидал нападения со стороны оло и не успел защититься.
   -Ты утверждаешь, что побег организовал оло?
   -Мне трудно судить об этом. Но когда я очнулся, то вы уже находились там... а плоттера не было. И со мной остался только Нувель.
   Тиори переглянулись, откровенно недовольные ответами:
   -Кабери Оус, любое принуждение блокирует плоттер. Кто дал команду на мегапрыжок?
   -В это время я лежал без сознания, - растерянно напомнил Наставник. Он и сам не знал ответа. Тиори не называли имён, но неужели они подозревают его?
   -Ты совершил серьёзную ошибку, Наставник. Ты незаконно владел рэгов, а затем утаил его исчезновение. У нас нет оснований доверять тебе, Наставник Кабери.
   Кабери вызывающе вздёрнул подбородок:
   -Причины устраивать побег у меня не было.
   -Зато есть причины желать зла Хозяйке Дома. - Обвинение было таким нелепым, что Наставник подумал, что ослышался. - Ты был когда-то любовником Уважаемой Бояр, а эта гутис находится во враждебных отношениях с Властительницей. Совсем недавно ты снова встречался с Бояр Бонир. И ты пытаешься нас убедить, что не оказал бы поддержку ей против Нгойл?
   -Никогда, - громко возразил Кабери, ненавидя себя за свой страх, и повторил, не поднимая головы: - Я никогда не желал зла своей Уважаемой сестре Нгойл.
   Он нервно сглотнул, сминая длинными пальцами складку юбки. Почему имя Бояр прозвучало здесь и сейчас? Неужели старая ошибка - одно-единственное свидание с Бонир - будет всю жизнь преследовать его.
   Тиори у стены недоверчиво хмыкнула и, присев на скамью, положила руку на колено Кабери:
   -Муж Изот Бонир был твоим первым воспитанником.
   Это не было вопросом, но Кабери подтвердил. И добавил, понимая, что тиори уже всё выяснили:
   -Да, был. Зато я был его вторым Наставником. Ради меня Толье просил Милость Круга, и Уважаемая Изот согласилась. Толье оставался моим любовником... до конца - пока он не покинул Круг.
   Случайно Кабери посмотрел в сторону приоткрытого входа и ему показалось - только показалось, - что он заметил в коридоре силуэт Оркас. Тиори, сидевшая рядом с ним, рукой повернула его голову назад.
   -У Третьего мужа Нгойл раньше был другой Наставник. Почему ты занял место Наставника Эдама?
   -Уважаемая Нгойл решила, что Наставник Эдам неправильно обращается с воспитанником.
   -А ты всё делаешь правильно?
   -Я надеялся, что правильно. Уважаемая Нгойл была довольна Третьим мужем и подарила ему двух детей, - ответил Кабери, подозревая, что после всего случившегося такой ответ не очень убедителен.
   -Ты был Ведущим Наставником Школы на Плизе?
   -Да. Но не очень долго.
   -Почему ты промедлил с процедурой принятия Герра Оус, когда мальчик поступил в Школу Наставников?
   -Сын Ольтера... поступил в Школу с согласия... Шин.
   -Закон Круга разрешает принуждать сыновей. Ты не согласен с Законом?
   -Я никогда так не говорил, Уважаемая тиори - решительно заявил Кабери.
   -Но ты так думаешь?
   -Я никогда не подвергал сомнению Совершенство Круга. И принуждать Герра вовсе не требовалось. Но я подозревал, что его приезд в Школу незаконен. Дело в том, что я тоже Оус.
   Он не сомневался - он знал точно, что не должен брать Герра в Школу Наставников. Но не мог и отказать Шин. Ведь старшая сестра защитила его, когда погиб Толье. Однако упоминание имени Шин сделает его в глазах тиори ещё подозрительней.
   Тиори Властительницы были совсем новой Службой; Кабери ничего не знал об их методах работы, но чем-то они напоминали Оркас. Слишком много знали и словно подозревали его во всех преступлениях.
   Он не произнёс ничего, что было бы неправдой, да и не умел лгать. Но всё сказанное выглядело неприглядно. Кабери поправил выбившиеся волосы, потому что привык, что они всегда тщательно убраны, и сейчас нервничал из-за беспорядка, хотя это было самое последнее, из-за чего следовало переживать. Наконец сам задал вопрос:
   -В чём меня обвиняют?
   -Наставник Кабери, ты служишь в Доме Властительницы - у нас своя работа. Но охранять Порядок и спокойствие Дома Властительницы - наша общая обязанность. Мы не можем осудить тебя в отсутствии Нгойл, но не можем и позволить вернуться в её Дом, поскольку есть сомнения в твоей лояльности.
   Соглашаясь, Кабери кивнул:
   -Уважаемая тиори, вы оставите меня... здесь?
   -Пока нет. Можешь снять тапес в Городе. Но у нас должна быть возможность быстро тебя найти.
   -Я понимаю... своё положение.
   Тиори больше ничего не сказали о проклятом рэгов, словно оружие было пустяком.
   Наставник встал, сжимая замок жёсткого пояса. Хотелось одного: поскорее выбраться из этого места.
   До своего плоттера он шагал напряжённой, неестественной походкой. Всё время казалось, что его обязательно окликнут и не позволят спокойно уйти.
  
   Разумеется, он направился в Город. Но снимать тапес не стал, остановился прямо в Скир-Луз - в Заведении у него имелся небольшой личный одос.
   Шаён торопливо принёс крепкий фрез, спросил, поправляя рассыпающиеся со сна волосы, в чём ещё нуждается дос. В другое время Кабери не отказался бы от услуг своего заботливого юэль, но сегодня это никак не решало его проблемы. Он выпил фрез, подумал и отправился прямо к Бояр.
   Кажется, в этом Доме сегодня уже были гости: на площадке стояло больше десятка личных плоттеров. На ещё один никто не обратил внимания, а услужливый варесс подсказал вновь прибывшему гостю, что все уже собрались в цветочном павильоне, в саду, хотя велл задержалась у себя, и хотел проводить.
   -Не надо, я знаю дорогу.
   Кабери уверенно направился в Дом. На самом деле он плохо понимал, чего добивается. Подозрение, которое он не сумел высказать тиори, было из области бреда.
   Поднявшись по центральной лестнице, Кабери свернул в боковой коридор. Бояр вполне может приказать выкинуть его из Дома и будет права: в собственных ошибках он виноват сам.
   Он оказался никуда негодным сыном, потом стал плохим Наставником, а сейчас выпил слишком крепкий фрез. Что он ищет здесь? Воспоминаний о жалком, глупеньком рэтти, который осмелился предлагать себя великолепной гутис?
   Наставник уже готовился развернуться и позорно бежать прочь, когда натолкнулся на мужа Бояр. Тот взглянул на него спокойно, словно и не удивился неожиданной встрече, а Кабери вдруг забыл имя брата Ольтера. Фактически они были едва знакомы, но всё-таки следовало заговорить, хоть как-то объяснить своё появление. Кабери даже открыл рот и снова утратил дар речи. Этот наклон головы, взгляд, изгиб губ - всё было удивительно знакомо. До чего же они похожи. Интересно, кто смог бы различить этих мужчин, поставив их рядом?
   -Круг Благословенный, Наставник Кабери! Для чего ты здесь?
   -Я?... Мне надо встретиться с Уважаемой Бояр.
   Тогаук быстро, почти воровато, огляделся и неожиданно, схватив Наставника за локоть, силой потащил его в какую-то дверь. Теперь Кабери уже не знал, кто из них двоих не в себе.
   Света в помещении оказалось мало, но не заметить белоснежную улыбку дабан было невозможно.
   -Ты хорошо выглядишь. - Кабери так и не вспомнил имя, но попытался хоть немного успокоить - профессиональная привычка - явно нервничавшего мужчину. - Твоя Уважаемая жена...
   -Ты ослеп, Наставник?
   -Но, Уважаемый Тогаук! - Кабери наконец вспомнил имя.
   -Я Герр.
   -Герр? Но ведь Герр... - Кабери сглотнул. Он хотел сказать, что ночью Герр улетел вместе с Ур-Сугом и поэтому никаким образом не может находиться здесь, но уже в следующий миг его пронзило страшное подозрение. Кусочки головоломки встали точно на свои места.
   Наставник вспомнил все недоразумения, связанные с Герром после его визита в Дом Бояр. Постоянные обиды и жалобы Нувель на замкнутость и непонятное отчуждение старого друга, и громкие возмущения Изоаль в ответ на глупые капризы брата. Кабери присмотрелся внимательнее - он уже плохо верил собственным глазам. Да и что могли объяснить глаза?
   -Это произошло... когда ты ездил с Изоаль?
   -Да, Уважаемый Кабери. Я так надеялся, что кто-нибудь заметит и догадается.
   -Все замечали - только не понимали. И старались не тревожить тебя своими замечаниями.
   Тёмные губы сына Ольтера дрогнули в горькой усмешке:
   -Значит, Тогаук тоже молчит. Конечно, Бояр запугала его.
   Кабери полагал, что его больше ничего не сможет потрясти. Сегодня, по крайней мере. Он сильно ошибся.
   -Но для чего... всё это придумано?
   -Откуда же мне знать? Может быть, месть? Ведь гутис не любят забывать.
   -А почему ты сам никому не рассказал?
   -Кому? Варессу? Или Наставнику Тогаука? Они слушают только Бояр.
   -Герр, я немедленно отвезу тебя Домой.
   Предложение звучало заманчиво, но Герр не поддался:
   -А Нгойл сейчас Дома?
   -Нет. Она покинула Гутис вчера. И твоего отца тоже нет.
   -Тогда меня с позором притащат назад. А отвечать придётся тебе, Уважаемый Кабери.
   Наставник задумался, выражение синих глаз сделалось непривычно-жёстким. Теперь он схватил Герра за локоть, причём с такой силой, что тот поморщился:
   -Ты покинешь этот Дом со мною, сын Ольтера. Я принимаю ответственность на себя. Пусть Милостивый Круг хранит нас обоих.
  
   Больше всего Наставник опасался встречи с тиори и поэтому снова решил остановиться в Скир-Луз: сюда они обычно не заглядывали.
   Сначала Герр дрожал, но не столько от страха, сколько от возбуждения. Он никак не мог поверить, что просто сбежал. Чтобы не смущать молодого мужчину, Кабери отослал своего юэль прочь.
   Постепенно сын Ольтера перестал робеть и взял инициативу в свои руки: отказался от готовой еды и заказал продукты. Он приготовил мясо так, что кусочки таяли во рту, красиво нарезал овощи, расставил на столе приборы. Кабери оценил эти хлопоты. Он не сумел бы так позаботиться о себе, слишком давно не делал ничего подобного.
   Они просидели весь вечер за столом в небольшой кухне. Сын Ольтера ел мало, лишь слушал рассказ Кабери и расспрашивал о детях, а потом заметил вскользь:
   -Уважаемый Наставник, ты и вправду не на стороне Бояр?
   -Я не желал ей зла. Но никогда... не сделал бы ничего против Нгойл. Лучше бы отрезал себе руку, - горячо заверил Наставник, поняв сомнения Герра. - Бояр... что-нибудь делала с тобой?
   -Нет. Только отобрала карточку и велела заниматься с маленькой Ирги. И пообещала, что если я буду послушен, то меня не тронут. Я боюсь её и поэтому... старался быть очень послушным.
   Некоторое время они оба молчали, затем Герр повторил вопрос, на который Наставник уже отвечал сегодня:
   -Но каким образом Ур-Суг мог увезти Тогаука на плоттере? Что говорит Нувель?
   -Ничего. Об этом - ничего. Да я и не успел с ним поговорить.
   Герр снова наполнял бокал Наставника, хотя сам пил ещё меньше, чем ел:
   -Тебе повезло, Уважаемый Наставник, что ты остался жив... после столкновения с Ур-Сугом. И Нувель тоже. Ур-Суг... слишком опасен. Ведь это Враг Гутис.
   -Но рэгов был у Нувель, - припомнил Кабери.
   -Он мог прикончить вас и без оружия, если бы ему понадобилась ваша смерть. Нгойл необходимо узнать обо всём как можно скорее.
   Кабери виновато улыбнулся, словно это было его обязанностью - докладывать Властительнице:
   -Сверхдальняя сигма-связь не для Наставников. Конечно, ей всё доложат... Но не о тебе. - Они взглянули друг на друга, и Кабери добавил: - Я обязан сообщить в Службу Исполнения, где нахожусь.
   Герр встал из-за стола и направился в сторону ошот:
   -Уже поздно, и я попробую уснуть.
   Кабери окликнул его:
   -У тебя нет монитора?
   -Нет.
   -Тогда поставь его сам, Ге. К сожалению, я не твой Наставник и не могу здесь помочь.
  
   Столько неразбавленного фреза Кабери не пил давно, и это не прошло безнаказанно: он проснулся поздно и с головной болью.
   Кутаясь в накидку Шаёна, он для чего-то обошёл всю спальню Герра, заглянул на кухню. Там тоже никого не было, но на белой поверхности стола была оставлена чёткая надпись: "Кабери, мне лучше уйти отсюда. Не беспокойся обо мне. Уверен, Уважаемая Кама выслушает тебя. Обратись на Станцию".
   Трудно было даже представить, что мужчина гутис может уйти совсем один. Впрочем, его собственный воспитанник тоже попытался уйти без него, только не так незаметно.
   С самого начала он всё делает неправильно. Сначала проклятый рэгов - надо было давно утопить оружие! Потом вздумал помогать Герру, а вместо этого - отправил прямо в руки Бояр. А вчера устроил побег и притащил мужчину гутис прямо в Заведение, то есть окончательно лишился рассудка.
   Шаён без всяких указаний приготовил досу особо крепкий травяной настой, капнул туда биз. Он был очень заботлив, этот молчаливый юэль. Наставник привычно потрепал оло по бедру, затем тщательно стёр записку Герра.
   Проглотив горький настой, чтобы не обижать юэль, и приведя себя в должный вид, Наставник всё-таки достал карточку. Совет сына Ольтера, по крайней мере, был разумным. Быстрее, чтобы не передумать и не испугаться собственной выходки, Кабери сделал вызов Гутис-6, попросил связать его лично с Начальницей Станции.
   Гутис смерила Кабери строгим взглядом, взглянула так, словно он был экзотической диковинкой из отверженных. Некоторое время слушала молча, но когда он попытался оправдать Нувель, резко оборвала:
   -Никогда не видела особой пользы от мужчин вне рабат. Но с Нгойл всегда было сложно. Приезжай на Станцию, Кабери.
   Так просто и сказала, и назвала по имени. Наставник даже не надеялся, что эта гутис помнит его.
   -Но... у меня нет разрешения покидать собственно Гутис, Уважаемая Кама.
   -Я дам подтверждение твоего допуска на Станцию.
   -Но! - снова вырвалось у Кабери. Он замолчал, сообразив, что собирается спорить, но всё-таки заметил:
   -Уважаемая Кама, я нарушу приказ тиори.
   Выразительный жест ладонью отметал все возражения. Эта гутис привыкла, чтобы её слова исполнялись беспрекословно и немедленно.
  
  
   На Станции Наставника встретили, но потом пришлось ждать: Начальница Станции оказалась занята. Кабери дожидался аудиенции внешне очень спокойно: Наставники никогда не спешат, для них не имеет особого значения, сколько времени прошло и сколько ещё пройдёт.
   Конечно, он смотрел вокруг себя с любопытством, но не более того. Его окружал мир гутис, занятых важными, сложными и опасными делами вдали от собственных Домов. Эта часть жизни была непонятна и абсолютно чужда Наставнику, для него здесь не существовало законного места, и он никогда бы не попытался приехать на Станцию, если бы не приглашение, равнозначное приказу. Ни на какой положительный результат он особо не надеялся, даже не до конца понимал, зачем послушался совета Герра.
   Наконец Кама появилась, и Кабери встал навстречу, сложив ладони, даже изобразил улыбку и обмер, встретив обжигающе-яростный взгляд. Гутис кивнула, приглашая следовать за собой.
   Начальница Станции привела его в свой тапес-иса, усадила на диван и предложила напиток, подозрительно похожий на тот, которым сегодня уже угощал юэль. От волнения Кабери чудом не раздавил чашку, сжимая её слишком сильно.
   -Итак, Ур-Сугу удалось бежать, и Служба Исполнения подозревает тебя в соучастии.
   -Я признаю, что мои ошибки причинили вред Дому Властительницы. Мне трудно найти оправдание, даже если... я и не хотел плохого, - пролепетал Кабери.
   -Да уж. И хотя бы Герра тебе следовало не отпускать от себя.
   -Но я не думал, что он уйдёт, - беспомощно защищался Кабери. Он даже поднял голову и снова встретил рассерженный взгляд, обвинявший во всём только глупого Наставника.
   Привычным жестом гутис поправила обруч около виска:
   -От мужчин нет пользы помимо рабат. - Она уже произносила похожую фразу, но Наставник так и не понял, кого Кама имеет в виду, явно не его. - Я только что разговаривала с Нгойл.
   -И что сказала Властительница? - поинтересовался Наставник, потому что молчание странно затянулось.
   -Слишком мало данных. Расскажи мне всё сначала... - Кабери и в голову не пришло отказываться. Смущало только одно: Кама почему-то села рядом и взяла его за руку.
   Пришлось пересказывать всю историю уже в четвёртый раз за короткое время. Наставник искренне полагал, что в его рассказе нет ничего особо интересного, но Начальница Станции сидела спокойно, словно у неё разом закончились все другие, более важные дела. Кабери всё говорил и говорил, и незаметно получилось, что он открыл Каме даже больше, чем признавался сам себе.
   И только потом он запоздало опомнился, немного отодвинулся и вызывающе приподнял подбородок. Гутис и не подумала отвести взгляд, произнесла предельно откровенно.
   -Я хорошо помню Толье... Он был порывистым, горячим мужчиной и мог вести себя грубо... с тобой. Тебе приходилось терпеть.
   Интимные подробности своей жизни Кабери ещё никогда не приходилось обсуждать с гутис. Он отодвинулся на край дивана, подумал, что в агрит слишком душно. Наверное, можно было и отказаться отвечать, хотя стеснительность не считается достоинством Наставников. И он сам просил Каму о помощи.
   -О, нет. Толье не был груб! - "Никогда. Наоборот... Он всегда был осторожен и бесконечно терпелив, и благодарен... за всё, что я для него делал. Хотя я не делал ничего особенного", - закончил Кабери свою пылкую речь уже молча. Взгляд Камы не мог не беспокоить, но Наставник встретил его с вызовом. Гутис полагается смотреть на Наставников совсем не так.
   -Выпей, наконец, свой озил и успокойся. - Незнакомое слово что-то напомнило, но переспрашивать Кабери не стал.
   -А что... потом?
   -Потом? Потом ты останешься со мной.
   -Зачем?! Для чего Уважаемой Каме такой, как я? - Кабери едва не вскочил, с трудом сдержался, не позволив отчаянью прорваться наружу. Некоторые гутис развлекались и с Наставниками, обычно крайне жестоко. - Я никогда не имел дела с гутис.
   Кама закрыла ему рот ладонью.
   -Тебе и не придётся иметь с ними никаких дел. Ни с кем, кроме меня.
   Он отказывался, но уже знал, что всё напрасно. И не потому, что от всемогущей Камы Рэм не убежать. Главное было в том, что на него никогда не смотрели... с таким желанием. Кабери только сейчас догадался, отчего так сверкают глаза гутис. А ведь обычно они видят в Наставниках лишь скучный предмет обстановки.
   О подобных желаниях Кабери знал очень мало и страшился их.
   -И всё-таки я не могу остаться, Уважаемая Кама.
   -Почему?
   -Потому что я знаю, - осторожно произнёс Наставник, стараясь не замечать её взгляда, от которого было не спрятаться, - что в тапес-иса живёт твой муж. Мне не хотелось бы причинять ему беспокойство. О таком пустяке, как оскорбление, Кабери даже не упомянул.
   Удивить Каму было нелегко, но объяснение Наставника лишило её дара речи. Никого и никогда не интересовало беспокойство Аби, и меньше всех - его жену.
   Внезапно Кабери понял, что, несмотря на свои страхи и стыд уже готов подчиняться. Готов оказаться рядом - "в объятьях" не произносилось даже мысленно - с этой необыкновенной гутис. Оправдывался Наставник только тем, что Кама имеет право получить плату за свою помощь.
   Он встал и оглянулся вокруг, словно ища повод отказаться, но, одновременно, уже раздевался. Глаза гутис слегка расширились. Некоторое время она рассматривала Наставника, оставшегося в одной полупрозрачной короткой рубашке, затем легко поднялась и отошла к стойке. Налив фрез, принесла его в высоком бокале. Кабери даже не ощутил вкуса напитка.
   Гутис избавилась от униформы и легла, позволив ему лечь сверху, ресницы с волшебной серебристо-фиолетовой бахромой медленно опустились на глаза. Великолепное чувственное тело оказалось в полном распоряжении Кабери, и он с изумлением понял, что никогда ещё держал в руках ничего послушней и податливей.
   Вначале Наставник всего лишь скромно надеялся, что сумеет доставить Каме удовольствие, но его прикосновения явно действовали на гутис, если он вообще в чём-то был уверен. И то, что испытывала гутис, каким то чудом буквально переливалось в Кабери... через вкус её разогревшейся кожи, резкий и одновременно притягательный аромат плоти, сбившееся дыхание и настойчивые ищущие прикосновения языка. Через кончики пальцев проскальзывала дрожь и распространялась дальше, вниз и вверх, по животу и спине. Вот пусть всё так и продолжается без конца
   Раньше ничего похожего не получалось. Он никак не разделял того, что чувствует партнёр, лишь догадывался об этом. Во время игры-близости с Толье он испытывал в основном неудобство и физическую боль, хотя и притворялся, что ему приятно. Шаён, разумеется, боли почти не причинял, наоборот, доставлял некоторое наслаждение, насколько дос ему позволял. Но... Шаён всего лишь юэль.
   Гутис открыла глаза. С ними произошло что-то странное: тёмные зрачки расплавились в чистое сияющее золото. Внезапно Кама отбросила руки, которые ласкали её, приподнялась:
   -Ты удивительно нежен, Кабери. Я хочу сделать то же самое для тебя.
   Вот этого Кабери вовсе не хотелось, расслабляться он не умел никогда, - всё было только притворством. Но гутис не ответишь "нет".
   -Мне... этого не требуется. На самом деле я чувствую... только боль.
   -Посмотрим.
   -Нет-нет, Кама. - Кабери перехватил её запястья. - Так хорошо мне давно не было, зачем разрушать?
   -Я так хочу.
   Голос прозвучал хрипло. Гутис желала более активных действий, и Наставник снова был вынужден подчиниться, нехотя перевернулся на живот. Кама приподняла его рубашку до самого верха, чуткие тонкие пальцы медленно направились вниз, вдоль длинной спины.
   Слой за слоем снималось напряжение, словно убирались тонкие лепестки, укутывающие тайную сердцевину, и постепенно Кабери начал доверять чужим рукам, им овладела сладостная истома... Шаён делал всё немного иначе, но также приятно.
   Но это было ещё не всё: он на самом деле чего-то захотел. Такого, в чём не участвует разум. Не зная, как рассказать о своём желании словами, подтянул колени, приподнял бёдра, вдруг сделавшиеся тяжёлыми.
   Кама прижалась к нему грудью, обхватила длинными ногами. В какой-то миг её руки перестали быть осторожными, и Наставник ощутил почти невыносимую боль, захлебнулся в собственном крике. Круг Свидетель, это была вовсе не боль. Гутис перевернула его, обхватила за плечи, закрыла рот, заглушая пронзительный вопль:
   -Что... что с тобой, Кабери?
   -Не знаю... слишком невыносимо.
   -С тобой когда-нибудь делали так, Кабери? Или нет? - В голосе гутис было беспокойство.
   -Да! Делали, Кама. Много раз. Поэтому я не понимаю, что не так... Повтори... Я постараюсь... не кричать.
   Кама вжала его плечи в подушку, всмотрелась в лицо, словно пытаясь что-то понять в расширенных от боли зрачках. Наставник поспешил опустить ресницы. Сейчас он на самом деле не хотел, чтобы всё закончилось, и мечтал о продолжении.
   Утром Кама ушла - стремительно, ничего не сказав, будто забыв о его присутствии в постели.
   Не слишком доверяя иллюзиям, Кабери сразу вскочил на ноги и метнулся в ошот. Включил горячий пенистый душ и, скинув рубашку, которую ночью так и не снял до конца, взглянул на свои отражения в зеркалах. На светлой коже проявились покрасневшие полосы - следы бурно проведённой ночи. Сначала Наставник решил, что придётся их скрывать, но затем передумал.
   "Поздно!" Он отлучён от Дома гутис и находится под подозрением тиори. Даже если открыто его и не обвинят, всё равно больше никогда не доверят работу воспитателя. И кто он теперь? Уважаемые Наставники не развлекают гутис в постели - им нечего там делать, даже если не осталось стыда. Если о близости с Начальницей Станции узнают, над ним будут смеяться... И самое ужасное - он действительно чего-то желал, иначе почему так отчаянно кричал и не хотел, чтобы она останавливалась?
   Ответа на последний вопрос не находилось.
   Кабери провёл ладонями снизу вверх по своему словно бы незнакомому телу, встряхнул длинными волосами цвета светло-золотистого выдержанного фреза и испуганно оглянулся на чужой смех.
   В овальном проёме дверей ошот стоял мужчина и, наверное, уже некоторое время наблюдал за Кабери. Несомненно, это был её муж, чистокровный мужчина гутис. Ни малейшего изъяна: серебристо-белые волосы, уложенные в изысканную причёску, миндалевидные глаза, чистая нежная кожа, высокие скулы, мягкие даже на вид, чувственные губы. Многие поколения его предков были отцами и мужьями истинных гутис, уже стояли до него в Круге.
   Наставник схватился за свою одежду, начал торопливо натягивать её на влажное тело. Мужчина шагнул в ошот, приблизился почти вплотную.
   -Я сейчас уйду, - пообещал Кабери.
   -Зачем так спешить? У меня нет права прогонять тебя.
   Кабери попытался говорить спокойно, обращаясь к разуму:
   -Мне нехорошо здесь оставаться. Я понимаю, что моё присутствие в тапес-иса оскорбительно для тебя... - Имени мужчины он не знал. Вспомнил только его дочь, Уважаемую Мону. - Но... твоя жена слишком могущественна, чтобы я мог отказать.
   -Ты из Дома Оус?
   -Да, - коротко подтвердил Кабери, больше всего радуясь тому факту, что почти оделся. Оставалось только собрать волосы.
   Муж Камы с сомнением качнул головой; его серебряные волосы, уложенные в корону, засияли, словно играя со светом.
   -Кама никогда не тронула бы никого из Дома Нгойл... против воли Хозяйки.
   Кабери даже опустил руки: догадка слишком походила на правду, о которой он не осмелился знать.
   -Но... меня отлучили от Дома Нгойл.
   Мужчина продолжал пристально разглядывать гостя жены, наконец недоумённо заметил:
   -Ты всего лишь Наставник.
   -Ты прав, - охотно подтвердил Кабери, выставляя напоказ парализатор. - Поэтому нет никакого смысла ревновать ко мне. Я уйду, и Уважаемая Кама никогда обо мне не вспомнит.
   -На Станции невозможно просто уйти.
   Замечание было справедливым, хотя Кабери становилось всё неуютнее в обществе мужа Камы. Он хотел обойти мужчину, но тот по-прежнему загораживал выход.
   -Чем ты сумел привлечь Каму? Что в тебе особенного? Ты даже не мужчина.
   Кабери пожал плечами. Не мог же он признаться вслух, что его заставили. Обдумав последнюю мысль, Наставник вздрогнул. Да, гутис обращалась с ним достаточно властно. Но ведь реально... она ничем не грозила. Кабери ещё раз попытался обойти кругом мужа Камы, тот схватил за локоть:
   -Может, это глупый маскарадный наряд, а ты никакой не Наставник?
   -Отпусти меня, я Наставник.
   -И чему ты можешь научить, Наставник? Расскажи.
   Муж Камы неожиданно толкнул его, вывернув руку. Безжалостно ударил в подбородок, так что Кабери едва успел уклониться. Понимание своей вины удерживало его от ответных действий, но после нескольких болезненных ударов, защищаясь, он отбросил разъярённого мужчину к стене. Тот не устоял на ногах, на ослепительный перламутр облицовки брызнула кровь. Кабери тут же хотел помочь мужчине подняться, но тот, уже в исступлении, пнул его в живот.
   Воспользоваться парализатором Кабери даже не пришло в голову, но он справился и без оружия: скрутил руки мужчины двумя полотенцами, потом втащил его в спальню, толкнул в кресло. Затем вернулся в ошот, привёл себя в порядок. Убедился, что на лицо вернулась обычная благожелательно-непроницаемая маска.
   Затем он вызвал оло, велел позаботиться о муже Камы. Кабери предпочёл бы развязать хозяина тапес-иса, но не был уверен, что тот стал менее агрессивен. Усевшись в кресло напротив, Кабери поинтересовался с едва заметным смешком:
   -Что на тебя нашло?
   -Кама никогда так со мной не поступала, - угрюмо произнёс мужчина, пытаясь ослабить узлы на руках.
   -Как?
   -Она никогда ни на кого не смотрела... после того, как поставила меня в Круг. Не пользовалась даже оло.
   К такому заявлению Кабери отнёсся недоверчиво.
   -Как тебя зовут?
   -Аби.
   Наставник напряг память, но так и не смог вспомнить ничего, связанного с этим именем.
   -Не мне осуждать твой поведение, Уважаемый Аби, но ты поступаешь неправильно. Неужели хочешь увидеть свою жену в гневе?
   -Кама никогда не сердится на меня.
   -Следовательно, она дорожит тобой. Во имя Высокого Чистого Круга, пусть так будет всегда. Я дам тебе совет, Уважаемый Аби, если ты захочешь... его принять. Не переживай из-за меня и сделай вид, что ничего не заметил. Понимаю: это трудно, но из-за меня не стоит ссориться с Уважаемой Камой. - Совет был дан от всего сердца. Муж Камы понравился Кабери несмотря на их глупое столкновение.
   -А ты действительно Наставник?
   -Почему ты сомневаешься?
   -Уж слишком хорошо дерёшься.
   Раньше Кабери тоже высоко - конечно, втайне - оценивал собственное мастерство, но после столкновения с Ур-Сугом стал гораздо скромнее. Он давно не тренировался, с тех самых пор, как покинул Дом матери.
   -Сегодня же меня здесь не будет, - повторил Наставник, надеясь, что такое обещание успокоит мужчину.
   Аби наконец ослабил узел на запястьях, тот был не слишком крепким. Кабери и не пытался этому помешать.
   -Ты не понимаешь... Я никогда не видел жену такой... счастливой. Ты не сможешь просто уйти. Что-то случилось...
   Кабери промолчал. Конечно, его беспокоило то, что произошло между ним и Начальницей Станции, но не слишком. Если он сумел понравиться этой гутис - она его защитит. Не самое плохое, что могло случиться.
   Они оба не заметили, когда Кама вернулась. Вызывающий беспорядок в одежде мужа и следы на его лице явно свидетельствовали о драке. Гутис хватило мгновения, чтобы понять увиденное.
   -Я не приглашала тебя в альятту, Аби. И как ты посмел вести себя неучтиво с моим гостем?
   Кабери поднялся со своего места, приветствуя гутис. Аби тоже встал, окончательно высвободив руки:
   -Я не знал, что мне запрещено сюда входить. - Серые глаза гневно вспыхнули, в голосе звучал вызов: - Он спал в альятте, Кама.
   -Если тебе больше не нравится жить в тапес-иса, я отправлю тебя Домой. На Гутис.
   Наставнику приходилось наблюдать подобные сцены, но сейчас ему было особенно не по себе - эта гроза собралась из-за него. Он молчал: хуже всего вмешиваться, когда гутис заявляет о своём праве на власть.
   В спальне сделалось очень тихо. Аби наконец опомнился и опустил голову:
   -Позволь мне остаться с тобой, Кама. Я рад всем твоим гостям и буду ухаживать за ними, если тебе так угодно.
   Ещё некоторое время Кама продолжала молчать.
   -Хорошо, Аби. А теперь иди и займись своим делами. И позаботься об угощении: мой гость очень голоден. Помни, ты обязан вести себя достойно.
   После ухода мужа она некоторое время рассматривала Кабери, потом указала на его браслет, плотно облегающий запястье:
   -Почему ты позволил Аби напасть на себя?
   -Но... Уважаемая Кама, твой муж находится в собственном тапес-иса и имеет здесь все права Хозяина. Наставник рискнул почти прямо напомнить Начальнице Станции слова Завета: "Дом только для мужа, и в Доме только он мужчина для своей жены".
   -И поэтому ты позволил избить себя? - усмехнулась гутис.
   -Ну... не до конца, - тоже усмехнулся Наставник. - Но теперь мне лучше уйти.
   -Нет!
   Наставник выпрямился, расправляя плечи:
   -Что означает твоё нет, Уважаемая Кама? Я Наставник и мои права защищает Круг. Ты не можешь мне что-либо приказывать. Тем более, что моё присутствие... не радует твоего Уважаемого мужа, а, наоборот, оскорбляет.
   -Разве Аби не сказал, как он рад тебе?
   Спорить Наставник не мог. Но он окончательно перестал понимать, чего добивается гутис. Разве она уже не получила... всё, на что он способен? Кабери отдавал себе отчёт, что его положение более чем скромно. Но у него была и своя гордость: он привык уважать себя и не хотел терять это уважение. Если Начальнице Станции наскучил муж, ей могут доставить юэль из любого Заведения.
   -Сейчас тебе некуда идти, - уверенно произнесла Кама. Встав вплотную, взяла его за запястья и развела руки в стороны. - Ты останешься здесь и позавтракаешь со мной.
   Кабери невольно поёжился, преодолевая себя, вымученно улыбнулся: ему никогда не приходилось становиться предметом вожделения.
   -Я с радостью исполню любое пожелание Уважаемой гутис. - Он невольно покосился на разобранную постель, отвернулся и вздрогнул от неожиданных слов:
   -Извини меня за эту ночь, Кабери. Причинять тебе боль я не хотела. Вообще не хотела использовать тебя... так.
   Но зато я хотела и хочу видеть тебя рядом каждое утро. Хочу, чтобы ты всегда улыбался, прикасаясь ко мне, а не прятал глаза. Чтобы ты, забывшись, снова кричал, но не от боли. Чтобы ты стоял ради меня в Круге.
   Слова гутис были настоящим безумием. И цвет её зрачков опять странно изменился. Ночью Кабери уже видел это, а сейчас разглядел в глазах Камы своё отражение и догадался, что лицо гутис отражается в его собственных глазах. Кажется, с безумными вообще нельзя спорить и нужно разговаривать спокойно. Но что он должен говорить?
   -Уважаемая Кама, я принял Обет Служения уже достаточно давно и всегда вёл себя так, как и полагается вести Наставнику. Тебе известно... что я был близок со своим воспитанником, Уважаемым Толье, во имя Милости Круга. Кроме того, я постоянно встречался с юэль. Твой муж, Уважаемый Аби, достойнейший мужчина гутис, он воспитал прекрасную дочь. Что скажет Уважаемая Мона, если увидит меня здесь?
   -Мона видела тебя... раньше, и ты ей понравился, если это тебя беспокоит. У меня нет тайн от дочери.
   -Ты должна позволить мне уйти, Уважаемая Кама.
   -Нет!
   -Но почему нет, Кама? - мягко переспросил Кабери.
   -Я разговаривала с Нгойл - о тебе. Властительница поняла меня и поэтому дала согласие на специальную регенерацию. Она освобождает тебя от Службы и согласна позаботиться... о своём брате.
   -Какую регенерацию? - Кабери вдруг охрип. Закон Круга запрещал любые операции и дополнительные регенерации. Подобное лечение распространялось только на заболевания и травмы, полученные от Врагов Круга.
   -Ты станешь мужчиной, мужчиной гутис. Диктатор Круга дала мне прямое разрешение. Я понимаю, тебя тревожит операция, но она будет абсолютно безболезненной.
   Кабери глядел на гутис, страшась её так же, как до этого был напуган Аби. Бесспорно, Наставник - не самое высокое звание в Гутис. Но зато он полностью самостоятелен, у него есть определённые права, которые защищает Круг. А став мужчиной гутис, тем более в его ситуации, он лишится всего, что имеет. Наставник отчётливо представил, что ему предлагают - или приказывают. Голос больше не смог побороть дрожь:
   -Я Наставник, принёсший Обет Служения. Я имею право решать за себя.
   -О, конечно, ты имеешь право, - охотно согласилась Кама, не спеша подняла ладони вверх, пропуская между пальцев его волосы. Кабери попытался не реагировать ни на какие прикосновения. На полных губах гутис зазмеилась улыбка, раздался низкий гортанный смех. - Я дам тебе немного времени... подумать. - Гутис несомненно пошутила - всё уже было решено.
   Внутри Кабери всё сжалось. Прикосновения Камы напоминали о его собственном ночном безумии - вряд ли стоило об этом вспоминать. А ведь в юности он даже мечтал привлечь внимание неприступной Камы Рэм. О, разумеется, все мальчишки втайне мечтали об этой необыкновенной гутис. Отчего же сейчас он так перепуган? Ведь ради него Круг повернулся и совершилось то, чего не могло быть никогда.
   Когда-то, впервые услышав о Службе Наставников, он точно также был смертельно напуган. Затем постепенно привык и начал считать себя... почти счастливым. Какую же награду он получит теперь?...
   Кабери горестно вздохнул:
   -Уважаемая Кама, состояние рэтти предполагает не только телесную чистоту, но и отсутствие сердечных привязанностей. Мне же есть с кем расставаться. Я Наставник Третьего мужа Нгойл. Уже много Кругов я для Нувель ближе, чем брат. У мужчины из Окая никого нет в Гутис, кроме меня. Если всё произойдёт так, как хочешь ты, мне придётся оставить его в одиночестве. И Нувель будет очень-очень плохо, я знаю.
   -Ты смеешь выбирать между мной и мужем Нгойл?! - вскрикнула Кама. Страстное желание изменило её голос. В плечи Наставника впились сильные пальцы. Зрачки гутис утратили волшебный золотой цвет и снова потемнели.
   -Я только ещё раз предупредил тебя, Уважаемая Кама, что я - не невинный рэтти.
   Некоторое время гутис молчала. Железная хватка пальцев ослабла, теперь они лишь слегка придерживали Кабери, осторожно, словно он мог упасть.
   -Ты до сих пор не догадываешься о моей тайне, Кабери. Однажды... ты уже был выбран. Но вместо того, чтобы встать в Круг ради меня, ты сделался Наставником, а мне - отказали.
   В самый первый миг Кабери беззвучно ахнул и удержался на ногах только благодаря рукам гутис, хотя физическая слабость и не украшает Наставника. Все события его жизни начали с бешеной скоростью прокручиваться в голове. Назад, к самому началу.
   -И ты решила, что настало время отомстить... за полученный отказ?
   -Гутис не мстят мужчинам, мой глупый Кабери Оус. - Кама наконец убрала руки. Отошла к окну, словно заметила там нечто интересное. - Как только я увидела тебя впервые, я сразу велела построить Дом на берегу чудесный озера и мечтала, как приведу тебя... в этот Дом. Тот самый Дом, в который боится ехать Аби, потому что я ещё ни разу там не ночевала.
   Потрясение оказалось слишком сильным. Кабери и вообразить не мог, чтобы какая-то гутис мучалась и переживала из-за него. Нужно было отвечать, и он произнёс почему-то шёпотом:
   -Я не мог быть выбран... никем. Потому что перестал быть рэтти.
   -Мне рассказали о твоём проступке, чтобы я не слишком сердилась. Наверное, я простила бы тебя - только поздно было прощать. С тобой разобрались сразу - и без меня. Вчера я встретила тебя снова... и поняла, что ничего не изменилось. Я очень сильно хочу тебя, Кабери Оус.
   Больше никаких слов для возражений не нашлось. Гутис выбирает по праву собственного желания, Кабери сам учил этому воспитанников. Всё-таки он был опытным Наставником и умел справляться с собой. У него даже голос перестал дрожать и окреп:
   -Уважаемая Кама, ты выберешь меня сразу после регенерации? Или... я уже выбран?
   Гутис обернулась, некоторое время загадочно молчала. Затем покачала головой:
   -Ну нет. На Обряде Согласия должна присутствовать твоя сестра. Я ждала тебя чересчур долго, Кабери, - подожду ещё немного. Службу Тиори я предупредила: ты можешь прямо сейчас вернуться к своему воспитаннику. Позаботься, чтобы разлука причинила Нувель как можно меньше боли. Когда ты станешь принадлежать мне, я позабочусь, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоей чистоте.
   Впервые в жизни слова "я позабочусь о тебе" были произнесены в его адрес. Кабери неуверенно подошёл и положил лицо в раскрытые для него ладони гутис, вверяя себя её заботам. Ему не вырваться и, главное, нет желания вырываться и убегать.
  
  
   Глава 31
  
  
   Прощание с Оссиль
  
  
   "Пасиана" вылетела буквально ниоткуда. Развернулась перед пастью "Мэй", оскалившейся разъемами стабилизаторов (самой уязвимая часть звездолёта, как выяснилось во время столкновения с "Великолепной"). Чтобы избежать нового лобового удара, имперскому монстру пришлось уклоняться. Вектор рывка был направлен точно туда, куда операторы гутис и рассчитывали загнать окая. Собственно, других вариантов спасения не существовало.
   Взгляду гутис было приятно наблюдать за этим зрелищем: "Мэй", намертво зажатый в двойном звёздном треугольнике, о свободных маневрах не могло быть и речи. "Пасиана" надёжно перекрыла дорогу обратно.
   Окая, боясь лишний раз вздохнуть, сбросили энергию перемещения до нуля и замерли. Правда, у них оставался путь отчаянья: уничтожая себя, "Мэй" был способен так огрызнуться, что последствия взрыва докатились бы до Гутис.
   Амирей откровенно рвалась продолжать отчаянную драку, и только безграничная и непререкаемая власть Диктатора Круга удержала честолюбивую гутис из Двойного Ордена от неоправданного риска. В последнее время Нгойл сама сделалась излишне нетерпима и, в свою очередь, если бы не присутствие Моны, с удовольствие поставила бы на место неожиданную соперницу, попытавшуюся умалить её власть.
   Словно играя с опасностью, Амирей Фор ещё немного сблизила звездолёты - фактически до упора. Этот манёвр оказался единственно верным решением: теперь, даже при всей мощи "Мэй" и ухищрениях его операторов, столкновение на прорыв или что-нибудь подобное было исключено - оба звездолёта вышли в реальность.
   Властительница объявила благодарность всему экипажу и лично капитану "Пасианы Амирей Фор, открыто признав выдающиеся способности Адмирала Звёздного Флота.
   Правда... основная заслуга успеха гутис всё-таки принадлежала внезапности их появления, а значит, коридору "Рик", о котором до последнего времени знали только те, кто непосредственно участвовал в его создании.
   Коридор "Рик" был рассчитан уже достаточно давно, но сооружался одновременно с постройкой "Великолепной" и сегодня послужил для "Пасианы" скоростным лифтом.
   Создание скоростной дороги было результатом глубокого изучения свойств пространства-времени, о которых иногда говорили, что понять их невозможно, но зато можно и нужно использовать. По аналогии с забытым многотысячелетним опытом использования твёрдой поверхности коридор "Рик" являлся как бы идеально гладким шоссе, проложенным по неосвоенной земле, полной препятствий, и глубоких ям, и колдобин.
   В большом космосе, к сожалению, имелись собственные коварные ловушки-препятствия, неожиданные спуски и подъёмы. Некоторые части вселенной будто специально существовали только для того, чтобы мешать перемещению: абсолютно непредсказуемые возмущения и импульсные гравитационные силы, нежелательные и всегда опасные напряжения в разломах и разворотах пространства-времени вглубь себя, столь явственные при псевдосветовых скоростях, а тем более при торможениях. Всё это ощутимо усложняло, а иногда делало и невозможным, перемещение сверхгигантов класса "Пасиана".
   В коридоре "Рик" (пространстве "Рик") все параметры и характеристики пространства-времени были уложены - частью искусственно, иногда естественным образом, - если не в натянутую струну, то очень близки к этому идеалу. Всё здесь было заботливо расчищено и делало перемещение невероятно стремительной и азартной игрой с чистыми скоростями.
  
   Исоптиатор появился уже на следующее кольцо, безошибочно приблизился к стене транспортного терминала. Операция не стандартной парковки заняла некоторое время. Амирей восхищённо зацокала языком, заявмв, что и сама бы с удовольствием прокатилась на такой игрушке. Линии обводов на крошечных плоттерах никогда не выглядели так плавно и, одновременно, так внушительно.
   Властительница вгляделась в лица появившихся парламентёров, с силой прикусила губу, оглянулась на Мону. Та следила за подругой с удивлением, отлично понимая язык её жестов:
   -Ты узнала... кого-то?
   -На самом деле я помню не всех оло в собственном Доме.
   -Отверженные и вдобавок оло! - Амирей рывком подалась вперёд. - Властительница, и ты собираешься вести с ними переговоры?
   Объясняться с капитаном Нгойл не собиралась.
   -Я делаю то, что должно. Это не совсем переговоры...
   Амирей встала:
   -Я обязана лично позаботиться о ревизии исоптиатора, чтобы потом там не оказалось сюрпризов. Окая озлоблены и готовы на любую гадость. Придётся также усилить наблюдение за "Мэй".
   Нгойл не стала её останавливать, разглядывая появившихся офицеров окая.
   На самом деле её заинтересовал только Кали. Он держался среди других окая подчёркнуто скромно, даже подчинённо. Очевидно, ему доверяли не полностью и захватили с собой лишь в качестве специалиста по обычаям гутис. В то кольцо, когда Ламма покинула Круг, она была не слишком внимательна к оло. Что ж, возможно, он на самом деле способен на нечто большее, чем быть любимцем.
   Парламентёры с "Мэй" смотрели на гутис, сидевших в больших удобных креслах, выставленных полукругом, слегка ошеломленно. Возможно, их изумила скорость передвижения внутри звездолёта: они попали в эту уютную каюту прямо из терминала, буквально за один шаг - никаких коридоров или лифтов. Передвигаясь по своему звездолёту, гутис обычно не пользовались эффектом мгновенного перемещения - эффектом плоттера. Обычная ходьба давала совсем иное качество жизни: можно было встречать подруг, что-то узнавать по пути, просто сплетничать. Для окая было сделано исключение: врагам не обязательно что-либо видеть.
   Один из офицеров-окая, чью обнажённую левую руку украшали несколько металлических браслетов (судя по их цвету, офицер был не очень высокого ранга) выступил вперёд и заговорил, почему-то обращаясь к Моне:
   -Мы посланники истинного Наследника Сияющего Трона, его Высочества принца Абестока, верного заветам божественных предков, которые пируют сейчас в Чертогах Огоса среди бессмертных.
   Когда Огос видит своего достойного избранника, сердца бессмертного радуется. Когда он слышит о предательстве и трусости своих недостойных потомков, чьи имена будут преданы позору и поруганию во всех Ста Мирах и перед лицом самого Огоса, сердце бессмертного скорбит. По велению бога-Создателя его Высочество принц Абесток поднял Сакарам, чтобы защитить величие Окауайя.
   -Да уж, вот кто вас спасёт, - пробормотала сквозь зубы Мона, едва заметно усмехнувшись. Она догадалась, почему этот окая ошибся: Властительница повесила свой красный плащ на спинку её кресла.
   -Вы, гутис, попытались остановить Любимца Огоса, и вы будете наказаны за это. Властительница Гутис, твоя старшая дочь находится сейчас на "Мэй". Его Высочество Абесток предлагает тебе, Властительница, в обмен на свободный проход к планете, которую вы называете Гетерией, жизнь твоей дочери.
   -Эне! - Рука Нгойл взлетела раскрытой ладонью вперёд, словно она не желала слышать то, что услышала. Не многие из присутствующих лично знали Оссиль, но для всех жизнь юной гутис была бесценна. И не одной Моне хотелось в порыве гнева разобраться с обнаглевшими отверженными.
   Офицер-окая указал на Кали:
   -Мы привезли этого тахо, чтобы никто не усомнились в серьёзности нашей угрозы.
   Не собираясь испытывать снисходительность гутис, Кали сделал шаг вперёд и сразу опустился на колени перед Властительницей - он не ошибся. Нгойл нетерпеливо прищёлкнула пальцами. Гнев гутис надёжно укрылся в синей глубине её зрачков:
   -Как ты оказался на "Мэй"?
   -Велл Оссиль великодушно позволила мне навестить родных в Рюси. Велл позаботилась обо мне в память о своей сестре, покинувшей Круг... Затем... Император Окауайя помог велл Оссиль попасть на "Мэй", и велл Оссиль позволила... сопровождать себя.
   Если этот оло стал капризом Оссиль, то... очень неожиданным капризом.
   -Что дальше? Оссиль послала тебя на "Пасиану"?
   Кали ничего не мог поделать с собой - он боялся. Прошлое не забылось: перед лицом этой гутис он бесправный оло. Кали даже не решился смахнуть выступившую на лбу испарину. Тело под одеждой тоже сделалось отвратительно влажным, а во рту, наоборот, пересохло.
   Смелость асари Ордэга давно перестала быть слепой: он знал, чего следует бояться и что можно потерять.
   -Нет, велл Оссиль не посылала меня сюда. Наоборот, велл хотела помешать его Высочеству принцу Абестоку отправить меня на "Пасиану". - Кали немного запнулся, облизал губы. - Но велл Оссиль надеется, что я смогу узнать о здоровье её отце... если так получилось.
   Взгляд Властительницы становился всё мрачней. Никто из гутис особенно не удивился, услышав:
   -Уберите его. - Окая попытались возражать, но это было бесполезно. - Уберите их всех. Если у принца Абестока возникнут настоящие вопросы к гутис - пусть он сам прибудет на "Пасиану", а не присылает вместо себя одних оло.
  
   В Доме Властительницы Кали никогда не наказывали, но раньше... случалось всякое. Другое дело, что юэль редко избивали до крови. Сегодня о его внешности не беспокоились: эр-хлыст оставил на плечах и спине кровавые полосы.
   Заметив, что дверь строна (так Кали назвал про себя это маленькое помещение с низким потолком) открывается, оло приподнялся. Гутис переступила порог и кинула ему полотенце:
   -Встань и оботри кровь. Потом оденься.
   Под взглядом гутис оло сделал всё, что она велела. Свежая кровь сразу же проступила сквозь тонкую рубашку. Мона брезгливо поморщилась, словно вид крови был ей неприятен, неожиданно задала вопрос:
   -Ты не забыл о своих детях?
   -Я ничего не забыл, велл! - в отчаянии вырвалось у окая. - Но я разгневал велл Нгойл. Она никогда не позволит мне увидеть детей.
   -Может быть, и позволит. Если ты... сумеешь вернуться.
   -Я слышал, чем угрожали велл Нгойл. Теперь велл ненавидит меня всем сердцем.
   Мона словно бы улыбнулась:
   -Глупый оло, почему Властительница должна сердиться на тебя? - Гнев Властительницы был написан кровью на спине окая. Оло в недоумении уставился на незнакомую велл, пытаясь проникнуть в смысл последних слов. - Тебе доверились сразу две дочери Нгойл. Это слишком много... для одного оло. - Мона произнесла гораздо больше, чем следовало, затем отшвырнула ногой окровавленное полотенце. Её красивые полные губы продолжали непонятно улыбаться, хотя эта улыбка больше напоминала угрозу. - Ты вернёшься на "Мэй" и передашь своей велл, что отец посылает ей благословение Круга.
   Окая беззвучно ахнул, вскинул глаза, но тотчас снова опустил лицо. Несмотря на жгучую боль учтиво и изящно склонился перед велл. Теперь Кали был абсолютно уверен, что услышал не просто слова, а закодированное послание. Полуулыбка Моны сделалось снисходительно-небрежной. Так гутис обычно улыбаются своим оло, если, конечно, те заслуживают улыбки велл.
   -И это всё, велл?
   -Всё. Поторопись передать велл послание отца. Исоптиатор ждёт только тебя. - Мона поняла, что окая о чём-то догадался, но это не встревожило гутис. Она обернулась к тиори, застывшей у стены. - Проводи его, Винела. - На самом деле эта гутис тоже была из Корпуса, но Нгойл не хотела привлекать к ней внимание.
   Амирей посторонилась, пропуская отверженного, переступившего порог изолятора, и тут же поймала Мону за локоть. Капитану доложили, что окая прямо угрожали Властительнице жизнью Оссиль, и она собиралась получить все разъяснения.
   -Что происходит, сара? Властительница даже не выслушала этих окая до конца! Она не справилась с отчаяньем и начала вымещать гнев на оло?
   Мона посмотрела на руку, которая её держала:
   -Если бы Властительница действительно отчаялась, ты никогда бы не догадалась об этом. Но тревога Уважаемой Нгойл понятна. Отверженные пробиваются к Гетерии слишком целенаправленно. Они знают дорогу.
   -Вечные тайны Корпуса! Так почему их туда не пропустить? В первую очередь наши милые друзья-ипас прихватят самих окая.
   -Странное предложение, Уважаемая Амирей, - отозвалась Мона, собираясь всё-таки выйти в коридор.
   На глаза капитана попалась испачканная в крови тряпка. Гутис хотела с отвращением отбросить её в сторону, но помощница Властительницы предупреждающе вскрикнула и почти оттолкнула Амирей.
   -Ничего здесь не трогай. Помещение нужно обработать. Не думаю, правда, что это на самом деле для нас опасно, но... на всякий случай.
   Амирей Фор любила всё выяснять до самой сути и сейчас не собиралась отступать. Всё непонятное злило её, как личное оскорбление.
   -И что всё это значит?
   Мона выразительно вздохнула. К сожалению, у неё не было власти Нгойл, чтобы молча уходить от ответов. В конце концов, звездолёт был территорией Амирей: капитан "Пасианы" имеет право знать, что происходит в её владениях.
   -На Станции, в среде, воссозданной на базе нервных клеток мужа Нгойл, находившегося в состоянии анул, был получен активный центийский вирус. Свободно размножаясь, центин делает мужчин восприимчивыми к любым пожеланиям ипас и покорными. Ипас способны подчинять разум и без центина, но тогда это продолжается лишь то время, пока длится прямой контакт. Центин - это именно та... зараза, с помощью которой ипас порабощают человека полностью и подменяют его собственные желания чужими. К сожалению, проникает активный центин в организм мужчины только через кровь.
   Амирей далеко не всё поняла, но соображала быстро:
   -Вот почему отверженного выпороли до крови. Любопытный способ... проникновения.
   -Да... способ любопытный.
   Теперь капитан смотрела на кровавую тряпку и тёмные пятна на светлом полу с опаской. Мона наконец вытолкала Амирей в коридор и закрыла снаружи дверь.
   Она привела капитана в свою каюту, прямо в ошот. Риги принесли напитки и фрукты, расставили вокруг маленького круглого бассейна так, чтобы велл было удобно дотягиваться до всего прямо из воды. Амирей не спешила в воду, уселась, скрестив ноги, на мягкий коврик, напомнила:
   -Ты собиралась рассказать про зеленоглазого оло - наше тайное оружие против ипас. Круг Неодолимый, неужели ипас всё-таки можно противостоять!
   -К сожалению, с противостоянием ипас... не так однозначно. Насколько мне известно, самих ипас на "Мэй" нет. И центин - это тайное оружие самих ипас.
   -Тогда не понимаю... Для чего всё это?
   -Единственный открытый нами способ борьбы с центийским вирусом - это... естественный. В женском организме, - только не в крови, а непосредственно в половых путях - центин под влиянием некоторых гормонов полностью перерождается, как бы сходит с ума, и начинает уничтожать... себе подобных.
   Если и когда... мужчина, уже заражённый центином и даже находящийся под воздействием пси-потенциалов ипас, получает... этот взбесившийся вирус, психологическая зависимость исчезает бесследно, мозг на некоторое время становится невосприимчив к чужому влиянию. Одновременно организм мужчины отвергает чуждую органику, и зародыши ипас погибают. Обычно... вместе с самим лауни. - Мона пила охлаждённый фрез, словно простую воду, и смотрела куда-то в сторону. - Поэтому женщины и не способны вынашивать потомство ипас: они... убивают живых зародышей сразу. - Амирей невольно передёрнулась от неприятного словосочетания. - Ипас всячески избегают общества женщин и, кроме случайного и эпизодического пси-влияния, никак с ними не контактируют. Также ипас запрещают это делать и своим подопечным: лауни и Мар-Ипас. Ведь такие встречи смертельно опасны для самих ипас, для их безграничной власти, а главное, для их потомства.
   -То есть, - Амирей что-то поняла, - в цепочку борьбы с ипас должна входить женщина?
   -Обязательно. Во-первых, воспроизвести антицентин вне организма пока не получилось. Во-вторых, к сожалению, он недолговечен. Активность после возникновения менее одного кольца.
   Амирей наконец проследила, куда направлен взгляд Моны. В небольшой арочной нише мерцала нежная серо-голубоватая сфера диа. Полуобнажённый мужчина бежал вдоль пустынного морского берега наперегонки с каким-то неизвестным ей зверьком. Удивительно эффектный мужчина с яркими, красно-оранжевыми волосами. Но это был вовсе не молодой муж Моны, о котором слышали буквально все на "Пасиане", и все уже успели поздравить дочь Камы со счастливой переменой в её жизни. Расспрашивать Амирей не стала: некоторые вещи выяснять не принято.
   -Ты имеешь в виду какую-то конкретную женщину? - задала она уже излишний вопрос.
   -Да. На "Мэй" была направлена дочь Арие, и для данного случая она подходит идеально: у неё кровь отца и во многом идентичные нервные ткани, так что осложнений быть не должно. Кроме одного - такие эксперименты противопоказаны для женщин. Кажется, я уже сказала об этом...
   Ничего подобного дочь Камы не говорила, а её взгляд сделался совсем мрачным. Хотя гутис и не были настоящими подругами, но знакомы были давно, и капитан была уверена, что безнадёжность никак не свойственна характеру Моны.
   -Насколько противопоказаны? Какие последствия?
   Мона поставила пустой стакан на край бассейна и подтвердила самую худшую догадку Амирей. Капитан невольно поёжилась, ощутив озноб.
   -Но подвергать смертельной опасности дочь!
   -Если бы... у Властительницы имелось другое решение. Но капитан "Мэй" не понимает, что творит.
   -Во имя Высокого Круга! Ведь мы не пропустили их проклятый звездолёт к Гетерии. Окая никуда не денутся...
   -Принц Абесток не просто связывает с ипас свои надежды на Трон. Он полностью подчинился их влиянию, и такой вывод подтверждают все аналитики. Возможно, пока это влияние одних Мар-Ипас, но я не вижу особой разницы. По существу, это одно и то же. И имеется непреодолимое обстоятельство против нас: в реальном пространстве мы фактически рядом с Гутис. Так что любая катастрофа заденет нашу планету, пусть и не сразу.
   -Я сумею нейтрализовать противника и без взрыва.
   -Хорошо, что ты уверена в себе, капитан Амирей, но... это исключено. Окауайя не должна попасть под власть ипас. Никакие другие решения для Властительницы неприемлемы.
   Амирей недобро прищурилась:
   -Я читала отчёт. Новый Император действительно оказался более чем лоялен к Гутис, и если он - с нашей помощью - удержит Сияющий Трон, и его права никто не сможет оспорить, то о более подходящем для нас Правителе Окауайя не нужно и мечтать. Значит, Властительница защищает... Окауайя. - Амирей едва удержалась, чтобы не сказать "любовника из Окауайя".
   -Ты права. - Мона не заметила невольной заминки. - "Великолепная" произвела на Императора соответствующее впечатление, как и на многих других окая. В Окауайя осознают наше реальное превосходство. Там тысячу раз подумают, прежде чем вспоминать о собственных амбициях.
   -А цена? Поговори с Нгойл ещё раз, ведь вы подруги. Почему сейчас вы не вместе?
   -Амирей, Властительница не станет обсуждать тему уничтожения "Мэй", если ты надеешься на это. И она не нуждается в утешении. Поэтому я нахожусь здесь, а не рядом с Нгойл, альшурре.
   -Но ведь...
   -Никаких но, Амирей. Ты член Двойного ордена и должна исполнять приказы.
   Адмирал встала, круто развернулась, собираясь хлопнуть дверьми, в последний момент сдержалась. Мона Рэм не была членом экипажа, но занимала слишком высокое положение.
  
  
   * * *
  
  
   Потревожить Властительницу не решился никто, да это было бы и бесполезно: сразу после встречи с окая она взяла плоттер в личном транспортном терминале альшурры и, почти ослепнув от подступающих слёз, покинула "Пасиану".
   Дома ей тоже никто не встретился: Хозяйка прошла через альятту, хотя так делать и не полагалось.
   -Нгойл вернулась? - Нувель даже вскочил. Сначала он подумал, что ослышался - жена никак не могла находиться в альятте.
   -Да, велл вернулась, дос. - Варесс и не догадывался, что Хозяин Дома может этого не знать.
   -Она... зовёт меня?
   Варессу подобных вопросов не задают, поэтому управляющий растерянно молчал, не зная, что отвечать. Он мог бы добавить, что в глазах Властительницы ему почудились слёзы, но такого просто не могло быть.
   Звать Наставника окая не стал: тот мог помешать его неожиданному плану. Помедлив, Нувель начал торопливо приводить себя в порядок. Круг Милостивый, пусть сегодня всё решится. Он одел заранее приготовленное белое платье с узорной каймой, с помощью оло скрепил всю массу золотых волос массивной заколкой, потянулся за подносом. Оло замешкались: они забыли приготовить фрез, потому что раньше это всегда делал Наставник. Дос махнул рукой:
   -Не надо. - Он вдруг испугался, что не справиться с волнением и уронит поднос, - ведь в альятту его не приглашали.
   Взлетев по витой лестнице наверх, Нувель робко постучал в дверь спальни и, не дождавшись ответа, вошёл. Комната показалась пугающе огромной и пустой. Гутис лежала на неразобранной постели. Не понимая, как он осмеливается это делать, мужчина пошёл к ней. Нувель казалось, что он движется невероятно неловко: дыхание прерывалось, громко шуршали юбки. Около постели Нувель остановился. Тело жены, свернувшееся клубочком, выглядело слишком маленьким и хрупким. Мужчина присел на край постели, коснулся плеча.
   -Нгойл, жена моя. - Голос дрогнул и сразу оборвался. Спина гутис напряглась. - Нгойл, скажи, что случилось. - Ответа он не дождался и снова заговорил: - Наверное, я люблю тебя не сильнее других твоих мужей. Конечно, нет. Но и не меньше, Круг Свидетель. Позволь остаться сегодня с собой. Позволь принять на себя хотя бы часть твоей боли.
   Тонкая рука Нгойл выскользнула из-под её тела наверх, коснулась на ощупь сначала плеча окая, поднялась выше, к его лицу. Нувель прижал ладонь жены к губам, попросил настойчиво:
   -Ответь мне, Нгойл.
   Гутис немного приподнялась, повернулась:
   -Ты всё-таки пришёл. - Она попыталась сесть, но сил явно не хватило. Окая подхватил жену и почти с ужасом убедился, насколько он больше и сильнее. Нувель почти не дышал, не веря тому, что происходит: словно вся магическая сила этой женщина куда-то исчезла, осталась лишь беззащитная слабость плоти. И Нгойл не оттолкнула руки своего Третьего мужа, наоборот, доверчиво прильнула к его телу, принимая покровительство и заботу; как и варессу, Нувель почудились в глазах гутис слёзы, и он тоже не поверил себе.
   Легко приподняв жену, окая усадил её себе на колени. Гутис ничему не сопротивлялась, только иногда судорожно вздрагивала, словно сдерживала себя, и сильнее прижималась к груди мужа. Он расслышал её шёпот, похожий на горячечный бред:
   -Она умирает... сейчас, Нуве.
   -Что? О ком ты говоришь? - Окая приготовился услышать самое худшее и услышал.
   -Иль, девочка моя. Я позволила убить её, потому что я - чудовище.
   Обвинение звучало настолько невероятно и страшно, что мужчина даже вскрикнул:
   -Нет, Нгойл! Ты не могла... - Гутис сдавленно застонала, и Нувель постарался не заметить её слабости. Поцеловал жену в волосы, затем в висок, где кожа была солёной.
   Погибнуть мог кто угодно, но не Оссиль. Прелестная девушка, почти девочка, с изумительными малахитовыми глазами в золотистой оправе ресниц. И вдруг дочери Арие больше нет. Но это же... нелепо.
   А ведь при самой первой встрече он возненавидел Оссиль. Действительно хотел, пусть и неосознанно, унизить это ненавистное подобие ненавистной Нгойл. Наконец Нувель вспомнил, что означает эта девушка для Герра, и тогда ему сделалось совсем плохо.
   -Нгойл... мне известно, что идёт война и, значит, гутис тоже погибают. Огос призывает героев к себе. - Слабое утешение, но лучшего у Нувель не нашлось. Он не представлял, как надо утешать гутис. - Если Оссиль покинула Круг, то сейчас она в звездном саду Рокана, и богини празднуют её приход и готовы служить ей. И Гитар, Первая из Высочайших, готовится разделить с новой сестрой свою божественную власть. Если бог Огос выбрал Оссиль, она превратится в самую яркую звезду, ярче других звёзд. Почему же ты должна горевать? Тебе надо радоваться.
   Нувель замолчал, потому что молчала жена, а окая боялся, что его слова, возникшие из глубины памяти, не понравятся гутис.
   Неожиданно Нгойл произнесла:
   -Твой голос ласкает слух, мой прекрасный принц.
   Нувель снова уложил жену в постель, помог ей раздеться и хотел уйти, но Нгойл вдруг забеспокоилась, попыталась встать, и чтобы этого не произошло, окая прилёг рядом, взял за руку. Прижался сзади, будто укрывая в раковину от всех несчастий. Его тело в точности повторяло все изгибы её спины и бёдер.
   И тогда гутис начала рассказывать ему о самой любимой дочери. Сначала бессвязно, сдерживая приступы отчаянья, затем почти захлёбываясь в словах. Неожиданно она перекатилась в сторону, с силой притянула Нувель, обхватив длинными сильными ногами, прижала к себе. Мужчина с изумлением понял, что давно к этому готов, - оставалось только ворваться в жаркое лоно.
   В самом конце он сумел сдержаться: не вскрикнул, а просто застыл, улавливая последнюю судорогу двух тел, слившихся в одно. Потом разжал объятья, отстранился, но так и остался стоять на коленях. Обнажённое тело гутис светилось изнутри через нежно-золотистую кожу.
   В какой-то миг окая всё-таки вскинул ресницы и замер - взгляды встретились. Нувель не знал, что собственные глаза предают его: они и сейчас были наполнены неутолённым желанием. Чтобы Нгойл там не разглядела, она лишь тихонько подтолкнула мужа в грудь:
   -Скоро Тёмный Круг. Тебе пора... вернуться в рабат. - Её голос стал почти прежним: спокойным и властным.
   Окая осторожно перевёл дыхание, отодвинулся, расправляя так и оставшееся на нём юбку.
   -А как же ты?
   -Сейчас я уеду. Ты помог мне справиться со слабостью. Ну, почти.
   -Но... я должен...
   -Не надо сейчас рассказывать про побег Ур-Суга, я знаю достаточно. И не переживай чрезмерно из-за сына Ольтера - он не пропадёт. Разобраться с Бояр следовало давно - ядовитую змею всегда нужно уничтожать до конца... - Голос Нгойл стал почти прежним: уверенным и властным - пусть и не осознанно. - Лучше признайся, что ты ответил Кабери?
   -Кабери? - Нувель явно не понял вопроса.
   -Ты удивительно невнимателен к своему Наставнику. А ведь скоро вам придётся расстаться.
   -Почему?
   Гутис помедлила, затем обняла мужа за шею, завладев его ртом, жадно поцеловала. Нувель задохнулся, едва не вскрикнул, почувствовав укус. Нгойл также неожиданно оборвала поцелуй.
   -Если ты вернёшься в рабат... в слишком нетронутом виде, Кабери расстроится. А так... ему будет приятно.
   Прижимая ладонь к распухшей губе, Нувель соскочил на пол, поклонился, а затем попятился к выходу.
  
   К удивлению Нувель Наставник ждал его в рабат, хотя в такое позднее время Кабери давно полагалось спать. Впрочем, Третий муж Нгойл не так часто возвращался из альятты, чтобы знать, что полагается при этом делать, а что нет. Кабери встал навстречу и окая вскинул подбородок:
   -Уважаемый Наставник, сегодня жена не отвергла меня. И она... Нгойл сказала мне, что Оссиль покинула Круг. Вот такое... несчастье.
   Стянув рукой ворот, Кабери молча опустился в своё кресло, спрятал лицо в ладонях. Нувель также молча разделся, встряхнул волосы, помогая им лечь ровнее, наконец встал в Тёмный Круг, привычно сложив ладони на коленях. Когда время еженощного обряда закончилось, он приблизился к Наставнику. В почти опустевшем бокале, который стоял на подлокотнике кресла, был налит, судя по запаху, биз. Окая ещё никогда не видел, чтобы Кабери пил при нём этот напиток.
   -Кабери, почему ты молчишь?
   -Наверное, Нгойл сейчас не до твоих ошибок?
   -Да. Она ни в чём не обвинила меня. Кабери, о чём ты должен мне сказать?
   Кабери очнулся, попытался пошевелиться:
   -Не знаю, Нуве... Я всегда думал, что жизнь гутис надёжно защищена. Но это совсем не так. Сначала мы боялись потерять Нгойл. Потом не стало Ламмы, теперь Оссиль. Круг вовсе не милостив к гутис. - Он мог вспомнить и страшный уход Толье, но это имя ничего не говорило воспитаннику. Кабери хотел взять свой бокал, но тот выскользнул и упал, разлетевшись на осколки. Кабери с силой тряхнул головой, отгоняя сгустившийся перед глазами мрак. - Я просто не понимаю, как признаться прямо сейчас. Но наверное, откладывать дальше неправильно. Ты должен отпустить меня, Нуве. - Окая промолчал, ничего не понимая. - Я не всё рассказал тебе о встрече с Начальницей Станции. Уважаемая Кама хотела... Впрочем, она уже всё решила. Она назовёт меня мужем.
   -Ох, Кабери! Разве это... правильно?
   -Уважаемая Кама сказала, что хочет меня. - На самом деле Кама говорила о любви, но Наставник не представлял, что такое любовь гутис - не осмеливался представить. А в отношении себя не верил.
   Нувель опустился на пол, положил ладони на колени Наставника.
   -Я полагал, что после гибели Оссиль всё остальное станет неважным... Круг Неодолимый, но ты тоже очень важен для меня, Кабери. Я только сожалею о каждом кольце, когда не слушался тебя или был недостаточно внимателен к твоим словам. Даже странно, как больно думать о нашей разлуке.
   Больше всего Кабери хотелось прижать голову воспитанника к себе, но он сдержался.
   -Надеюсь, мы будем иногда встречаться и потом: Нгойл и Уважаемая Кама очень дружны.
   -О, Кабери... Я думал, что Круг запрещает Наставникам... возвращение в Тёмный Круг. - Нувель с силой, до боли, сжал ладони Наставника, потом отпустил.
   -Желание гутис выше Круга.
   -А я думал, что... Уважаемая Кама всегда строга и неприступна.
   -Хочешь знать, как мне удалось соблазнить гутис?
   -Я не имею права спрашивать. - Нувель спрятал глаза.
   -На самом деле это случилось... не в этот раз. Кама выбрала меня очень давно, когда я не был никаким Наставником. Тебе ведь известно: гутис не любят отказываться... от своего Выбора.
   -Кабери, а как же я? У меня снова появится... новый Наставник?
   -Не уверен, - задумчиво отозвался Кабери. - Если Нгойл спросит меня, я отвечу, что ты не нуждаешься в воспитателе.
   Всё-таки Нувель не выдержал, встал, прошёлся по рабат, остановился на самом краю бассейна, разглядывая что-то в воде. Затем обернулся через плечо. Наставник приблизился к нему, взглянул на силуэты, отразившиеся в спокойной поверхности воды. Они были похожи - и не только ростом.
   -Как странно. Ты будешь стоять в Тёмном Круге.
   -Иначе нельзя называться мужем гутис.
   -Уверен, ты будешь самым достойным и послушным мужем гутис.
   Неожиданно Кабери смутился:
   -Всё-таки... существует одно препятствие. Ты сможешь понять меня, Нуве. У Камы уже есть муж. Кажется, Уважаемый Аби не слишком рад мне, а отсылать его в Храм Кама не собирается. Впрочем, этого я не знаю.
   -Я хорошо помню Уважаемого Аби. У него удивительно красивые белые волосы, почти как у Изоаль.
   Кабери вздохнул:
   -Второй муж - это всего лишь... Уже поздно, Нувель, а у тебя слишком много забот по Дому. Если ты не нуждаешься в моей помощи, ложись. Завтра я разбужу тебя пораньше, а потом... уеду на Станцию.
   -Так скоро?
   -Гутис... не любят ждать, - с откровенным намёком отозвался Кабери.
   -Уверен, в серебряном платье ты будешь восхитителен - Выражение лица окая было непроницаемым.
   -А я пока ещё твой Наставник. - Кабери пригрозил ему пальцем. - Вполне могу воспользоваться своей властью и напоследок поучить Хозяина этого Дома почтительности.
   Окая отозвался коротким, явно вызывающим смешком, затем склонился перед Кабери и поцеловал золотой перстень.
   Когда Наставник ушёл, Нувель всё-таки выпил успокаивающий лекарственный напиток. Последние слова Кабери снова напомнили об Оссиль. Прежде чем уснуть, он успел подумать, что Герру не надо знать о смерти любимой. Даже к лучшему, что всё так получилось и его сейчас нет Дома.
  
  
   * * *
  
  
   Ордэг Пассури, спутник дайнииси Оссиль, был включён в состав делегации с "Мэй" в качестве знатока обычаев гутис, а также как прямое доказательство того, что угрозы в адрес дочери Властительницы - это не пустые слова, и окая могут их осуществить.
   Вернулись посланцы Абестока быстро, но крайне обозлёнными. Гутис вели себя, как дикари из Наур-Гилле, грубо и бесцеремонно. Высокородных офицеров едва выслушали, унизили и оскорбили, а Ордэга жестоко выпороли, как пойманного на воровстве тахо. Впрочем, он и был для гутис всего лишь тахо. Если бы странный асари не вернулся вовсе, никто из экипажа "Мэй" о нём не пожалел.
   Настроение принца было отвратительным. Приближённые офицеры хмуро переглядывались, а некоторые не только ворчали про себя, но и вслух говорили, что думают о наглом поведении гутис и что следует сделать с каждой из них в отдельности и со всеми разом. И при этом глядели в сторону подозрительной гостьи-пленницы, которую Абесток тоже срочно вызвал к себе.
   Словно не замечая угрожающих взглядов окая, Оссиль приблизилась к своему оло, прикоснулась к нему, спросила о том, что случилось на "Пасиане":
   -Ты всегда был почтителен с велл Нгойл. За что тебя наказали?
   Кали-Ордэг едва заметно передёрнул плечом и невольно поморщился от этого жеста: он причинил боль
   -Велл Нгойл не любит угроз.
   -Ты угрожал Властительнице?
   -Нет... не я, велл. И ещё... Мне приказано передать, что отец посылает вам благословение Круга.
   В глазах гутис мелькнуло что-то, подозрительно напоминающее жалость.
   Радушного приёма на "Пасиане" принц и не ожидал - вряд ли Властительницу удастся запугать, - но оскорбительное высокомерие гутис разозлило его не меньше, чем остальных окая. Он угрюмо молчал, решая, как следует реагировать на этот вызов, и одновременно вдумываясь в слова Ордэга. Гневный взгляд принца был направлен прямо на тахо, словно тот и был виновен в таком результате переговоров.
   Вдобавок Абестоку всё время чудилось, что на "Мэй" явилась та самая волшебница-катор. Это было не так, но собственное волнение мешало сосредоточиться и даже пугало.
   -Властительница Гутис была слишком строга, - снова проворковала Оссиль. Ладонь девушки скользнула в вырез рубашки на груди Кали, словно гутис не понимала, какую реакцию вызывает такой жест у окружающих. - Неужели Властительница забыла, что ты был любимцем моей сестры?
   Для слуха окая - уристо и асари - последние слова прозвучали не просто непристойно, а почти извращённо. Первым брезгливо скривил губы сам Абесток, произнёс громко, чтобы слышали все:
   -Воистину... эти гутис достойны нашего презрения. Они совокупляются со всеми подряд, даже с тахо.
   Оссиль словно не услышала последнего замечания капитана. Её вторая рука ещё более откровенно обхватила бедро оло, и тот невольно прикусил губу - велл потревожила самый глубокий след от эр-хлыста. Именно потому, что Ордэг на самом деле хорошо знал обычаи гутис, такое поведение велл сбивало с толку и наводило на новые подозрения.
   -Мне следует позаботиться... о моём несчастном оло. С вашего дозволения, я вернусь к себе.
   Следуя за велл, Ордэг ещё не догадывался, что именно произойдёт, но когда гутис скрестила длинные пальцы знаком Нао, это не стало чем-то неожиданным.
   -Велл, у меня монитор. - Он предупредил для порядка, не надеясь, что монитор остановит Оссиль. Велл и так знала, наверное.
   -Тем лучше. Никто тебя не обвинит. - Утешение прозвучало как насмешка.
   Ордэг подчинился, даже не пытаясь обмануть себя, что возбудил у велл желание. Это было исключено. У него самого, после всего случившегося, оно тоже задерживалось, но велл не проявила нетерпения, наоборот, умело помогла, ничем не выказывая недовольства.
  
   Принц Белого Дворца распахнул двери в небольшую каюту гутис и некоторое время, онемев, наблюдал сцену мерзкого совокупления между хозяйкой и её тахо.
   Оссиль повернула лицо в сторону принца, столкнула уже обессилившего Ордэга в сторону, прикрыла рукой грудь. В тёмно-зелёных глазах не было и намёка на смущение, только откровенная насмешка. Именно таким Абестоку и представлялось тело катор: сияющее, ослепительно прекрасное и бесстыдное, будто нарисованное кистью гениального и безумного художника.
   -Появились новые замыслы, Ваше Высочество? Надумали отправить меня на "Пасиану", чтобы уж точно запугать Властительницу Гутис? С удовольствием принимаю ваше предложение.
   Он всегда говорил, что она блудница, недостойна внимания уристо. Да какая из неё дайнииси? Распутная храмовая катор, отдающая себя любому ради милости Гитар. Окая зарычал, ощущая себя последним глупцом и злясь, прежде всего, на себя.
   Эта катор холодно и решительно отвергла его несмелые ухаживания, а он, Рождённый на Троне, от чьего гнева или простого неудовольствия дрожали мужественные и неустрашимые мужчины, был самым терпеливым и почтительным поклонником, и даже ни о чём не просил. Или это не Исият? Или всё-таки она? - ведь это её тело. Только глаза изменились, стали ещё более дерзкими.
   Оссиль облизнула кончиком языка влажные губы, спросила с придыханием, касаясь голым коленом бедра Ордэга:
   -Ты ведь хочешь меня, мой принц? Тебе не будет неприятно, когда я так же прикоснусь к тебе.
   Гнев ослепил окая. Он перестал отличать желание от ненависти, правду от вымысла, и даже свет от тьмы. Вытянув вперёд сильные руки и больше не замечая ничтожного тахо, притаившегося за патом, он всем телом, нарочито грубо и тяжело, навалился на Оссиль, собираясь подчинить, отомстить за все свои поражения и обиды, настоящие и мнимые, и даже вовсе не связанные с гутис. Безжалостный рот смял нежнейшие розовые лепестки губ.
   Девичье тело оказалось восхитительно нежным и податливым. И грудь, и живот, и шелковистые бёдра - всё было как внове. Бёдра раскрылись и приняли в себя яростный натиск принца: всего и сразу, уверенно и надёжно.
   Абесток снова зарычал - он никак не мог насытиться. Дыхания не хватало; женская плоть затягивала в себя и поглощала уже всерьез, и это не было выдумкой, хотя Рождённый на Троне никогда не верил в тёмное колдовство и запреты Гитар.
   Золотые блики в зелёных зрачках исчезли, глаза потемнели и сделались почти коричневыми. Искусанные губы изогнулись в злой усмешке, скрывающей боль. Мужчина окая забился ещё отчаянней, ожидая, что вот-вот, ещё немного, - и он победит. И вдруг изнемог.
   Что-то кольнуло в сердце. Что-то - нет, всё стремительно исчезало. Проклятая гутис всё-таки лишила его мужественности, он никак не мог кончить. Больше Абесток не ощущал ни похоти, ни ненависти, исчезла даже жажда победы. Только бы вырваться и уцелеть.
   Поверив, что проклятье Гитар всё-таки настигло его, Абесток наотмашь ударил катор - это была она! - по лицу, потом ещё раз. Нужно было не просто унизить - хотелось растоптать ненавистное отродье гутис. Но с его руками тоже что-то случилось. Принц обмяк, замер, явственно ощутив, как пульсирует кровь.
   Извергая проклятья, Абесток вскочил на ноги и, уже не разбирая дороги, рванулся прочь, унёсся, как ураган.
   Велл не пошевелилась, и тогда Кали приподнялся, склонился над велл. Он не представлял, что в таких случаях следует делать: утешать или нет. Гутис не насиловали. Это было настолько невозможно, что Закон Круга даже не предусматривал подобное преступление. И, главное, Ордэга-Кали не покидала уверенность - вопреки этому кошмару, - что в случившемся имеется некий тайный смысл. Велл преднамеренно распалила принца до состояния... животного.
   Гутис всё ещё была абсолютно неподвижна, золотисто-медовые волосы рассыпались, закрыв глаза, на нежной коже повсюду виднелись следы жестокости.
   Но и это осквернённое женское тело оставалось соблазном. От кончиков маленьких изящных ступней, сейчас плотно сомкнувшихся, до мягких и влажных завитков волос внизу живота, в которые всё равно хотелось опрокинуться лицом, до небольшой груди - именно такой, как надо - с нежно-розовыми сосками.
   Да, велл Оссиль не была дайнииси. Тело истинных дайнииси не должно соблазнять - быть всегда загадочным и желанным. Вожделение накрыло мужчину как неожиданная волна. Борясь с собой, Кали обхватил себя руками.
   Гутис повернула голову, стряхнула волосы в сторону - её прекрасное лицо было разбито в кровь, - молча взглянула на оло и скрестила пальцы жестом Нао.
   Ордэг подумал, что юная велл сошла с ума, - гутис нуждалась сейчас в медицинской помощи и заботе, а вовсе не в любовном пыле оло, - но некоторые правила были заложены в него накрепко, ещё до Гутис, и оказались сильнее сомнений. Он воспринимал свои действия как безумие, но послушно лёг на ещё не остывшее место, с которого только-только вскочил принц - даже не успели разгладиться вмятины от его колен.
   Однако больше велл никак не поощряла оло. Дождалась, когда он закончит, оттолкнула и резко отвернулась.
   Не смея тревожить велл, Ордэг замер. Неодолимый прилив похоти исчез, и оло мог оправдаться лишь тем, что гутис так повелела. Когда времени прошло слишком много, он наконец решился накрыть уснувшую Оссиль одеялом. Велл вовсе не спала - она потеряла сознание.
   Оло замер: нездоровую гутис он видел впервые в жизни. Гутис никогда ничем не болеют - просто уходят из Круга. Это в Империи такая тьма народа, что никому не интересно следить за здоровьем всех, особенно в провинциях, - людей слишком много.
   И вдруг разум Ордэга обожгло. Он закричал, вызвал в каюту попечителя, но тот отказался что-либо понимать. Боясь не успеть, оло бросился к дверям. Он только не знал, к кому обратиться за помощью, вернее, кто захочет помочь.
   Охрана в коридоре попыталась задержать полуголого длинноволосого подозрительного спутника гутис, но тот угрожал до тех пор, пока не появились более высокопоставленные офицеры. Кто-то из них доложил о скандале капитану.
   Расталкивая всех, Ордэг рванулся навстречу Абестоку:
   -Ваше Высочество, моя велл умирает!
   -Гутис?... - Принц широко улыбнулся. Он явно был навеселе: в голове играло пери. - Так быстро с ними не справиться. Если бы гутис умирали так легко, их давно бы не осталось в живых на радость всем нам.
   В обществе уристо Ордэг держался незаметно и всегда скромно молчал, но на самом деле давно уже не испытывал прежнего почтительного трепета. Близкое общение с Ур-Сугом избавило от последних остатков веры в чью-либо божественную непогрешимость.
   -Велл уходит так быстро!
   -Обычные женские уловки. Уж ты-то должен знать их лживую породу. - Принц дружески подмигнул Ордэгу. Может, он вовсе и не предатель, а герой-разведчик из службы бывшего Первого Советника, - кто сейчас определит?
   Уристо бездумно играл чужими жизнями и за это был достоин презрения и ненависти. И этот человек надеется стать Великим Отцом Окауайя.
   -Ваше Высочество, за смерть дайнииси Оссиль Властительница спросит только с вас. Если вы потеряете дайнииси Оссиль, вам придётся отвечать перед Властительницей. - Ордэг расправил плечи, тонкие черты лица отвердели. Он явно отделял себя от остальных окая, и его голос угрожал.
   Веселье принца внезапно сменилось злобой. Он оглядел Кали-Ордэга с внезапным подозрением:
   -Приятно быть наложником гутис?
   Ордэг вспыхнул, словно подожженный факел, в глазах загорелась ответная ярость.
   -Мне нечего стыдиться, Ваше Высочество. Дочь Властительницы сделала меня отцом своих детей.
   Некоторое время Абесток напряжённо раздумывал, затем оттолкнул Кали с дороги и быстро пошёл вперёд. По мере продвижения по спирали коридора он ускорялся и наконец побежал, распахнул дверь в гостевую каюту.
   Оссиль словно проснулась. Приоткрыла глаза, вновь засиявшие, как заколдованные драгоценные камни, улыбнулась нежно, как со сна. Разбитая часть лица была сейчас незаметна и целое мгновение принц, обманутый этой радостной улыбкой, был уверен, что его просто обманули, позвав сюда.
   Абесток злился и одновременно был растерян. Выпитое пери больше не веселило. Наоборот, Рожденному на Троне хотелось бы заплакать, только он не умел этого делать. Принц Белого Дворца не мог понять, почему, после стольких лет тайного обожания Исият, поступил так жестоко. Ведь он никогда не насиловал женщин, даже ничтожных тахо. Не из-за воспитания - просто не возникало необходимости, ему всегда подчинялись и угождали.
   Вот только однажды... он уже дрался с Исият, и она почти победила... в тот раз. Сегодня победа оказалась удивительно лёгкой - если только это победа. Вкус у победы оказался, как у горького лекарства. И он даже не сумел довести начатое до конца.
   Собираясь что-то произнести, Абесток наклонился и впервые разглядел, во что превратилось лицо гутис. Спросил хрипло:
   -Больно, дайнииси?...
   -Принц Абесток... Властительница не забудет... Ты брат её мужа. - Голос оказался слишком слаб. Абестоку пришлось наклониться прямо к разбитым губам, чтобы расслышать все слова. - Я выполнила долг перед Кругом.
   -Что ты сделала? - переспросил окая, наклоняясь ещё ниже. Но Оссиль не хотела или уже не могла говорить. Прекрасное девичье тело прямо на глазах каменело, превращаясь в мёртвый мрамор.
   -О каком долге говорит гутис?
   Никто не собирался ничего отвечать. Юная велл перестала дышать. Сейчас Ордэгу больше всего хотелось ударить этого уристо, избить его в кровь. Но, конечно, ничего подобного оло не сделал. И не напомнил, что Оссиль Оус - представитель Корпуса. С Корпусом не сумел справиться даже Первый Советник - он ползал перед гутис на коленях, вымаливая себе жизнь.
   Абесток наконец поверил своим глазам. Он отпрянул назад, едва не сбив с ног оказавшегося за спиной тахо, зажал рот обеими ладонями, сдерживая невольный вопль ужаса.
  
  
   Глава 33
  
  
   Табарая
  
  
   Новый Дом Сирелл находился в самом престижном квартале Гутис-два, однако штат прислуги в нём состоял всего из двух оло. Уважаемая Сирелл, помощница Главного варесса Северного Комплекса, могла позволить себе гораздо больше, но у неё как-то не находилось времени, а самое главное, желания, обустраивать собственное жилище. Дел на Комплексе оказалось так много, что в своём Доме Сирелл только ночевала, и то не каждое кольцо.
   Если бы Ровер оказался более крепок, баси не повезла бы его к себе - неприятностей она не хотела. Но отвергнутый был настолько слаб и беспомощен, что Сирелл стало жаль оставлять его в казарме.
   Некоторое время она с сомнением разглядывала мужчину, над которым хлопотал лекарь, а потом объявила сама себе, что ей до него нет никакого дела. Ровер даже не показался баси внешне привлекательным, хотя считалось, что мужичины гутис необыкновенно хороши собой. Никаких других чувств, кроме жалости к себе, Ровер не вызывал, и баси не собиралась настаивать на более тесном знакомстве в дальнейшем. К тому же он преступник: без причины в Дом Отвергнутых не отсылают.
   Оставив мужчину гутис, пусть и отвергнутого, в собственном Доме, Сирелл позаботилась о нём более чем хорошо. Определённый риск, конечно, существовал. Это Дома гутис закрыты и недоступны для посторонних: в них может происходить что угодно - гутис сама отвечает за Порядок. Жилища баси, наоборот, открыты для всех Служб Круга. А здесь, в Гутис-два, любой, кто живёт в Доме, даже оло, обязан пройти регистрацию в Малом Круге.
   Когда Ровер немного пришёл в себя и окреп, Сирелл подумала, что мужчина гутис, даже отвергнутый, должен справиться с ведением домашнего хозяйства, и не ошиблась. Он сразу же начал делать именно то, что необходимо, почти не нуждаясь в её указаниях, и обращался к Хозяйке Дома только в самых крайних случаях.
   Вскоре баси перестала узнавать собственное жилище. Если бы она взяла настоящего варесса, вряд ли тот смог устроить всё так разумно и со вкусом.
   Однажды Сирелл даже заметила вслух, что получила в лице Ровера выгодное приобретение. Отвергнутый мужчина едва слышно пролепетал слова благодарности. Он вообще стал говорить мало и очень тихо, одевался в самую скромную одежду, прикрывая голову и нижнюю часть лица тёмным платком, ничего не просил лично для себя и совсем не вспоминал о прошлой жизни.
  
  
   В это кольцо Сирелл заранее предупредила, что вернётся пораньше, и велела варессу позаботиться об изысканном обеде: она ждала гостя. Не просто гостя, а брата (очень редко, но всё-таки Палию теперь разрешали навещать сестру).
   Накрыв на стол, Ровер хотел уйти в ту часть Дома, которая предназначалась для слуг.
   -Останься. Нет, не для того, чтобы прислуживать за столом. Приглашаю тебя пообедать с нами, ведь ты всё время один.
   -Как будет угодно велл. - Голос мужчины звучал тихо и послушно.
   -Ровер, - Сирелл впервые запнулась, разговаривая с варессом, - я вовсе не твоя велл. Ты можешь звать меня по имени. И открой, наконец, лицо полностью, зачем прятаться от меня?
   -Не сердитесь, Уважаемая Сирелл. Я боюсь снимать платок. Для меня это слишком опасно.
   Баси пожала плечами и почти сразу забыла о своей просьбе, увидев на пороге Палия.
   Поняв, кто именно появился в Доме, Ровер даже не слишком удивился. Хозяйка ему всегда кого-то напоминала, только никак не получалось вспомнить, кого именно. Испугался Ровер тоже не чрезмерно, сомневаясь, что оло узнает его в таком жалком виде. Он сам не всегда узнавал себя, смотрясь тайком в зеркало.
   В Доме сестры Палий ничем не напоминал кроткого и тихого оло. Он держался уверенно, много и охотно смеялся - только Сирелл понимала своего брата и без слов.
   -С твоим молодым досом всё в порядке?
   -Не такой уж он и молодой, - сердито проворчал Палий. - Возможно, я больше его не увижу.
   -Неужели сын Ольтера снова назван чьим-то мужем? В третий раз?
   -Если бы... - Палий попробовал пирожок с блюда, он растаял во рту. Оло перевёл удивлённый взгляд на сестру. Сирелл всегда любила готовить, но с выпечкой раньше не возилась. - В Круге так не бывает, сара... Я, во всяком случае, не слышал.
   -Тогда это называется переступить Круг, - вырвалось у Сирелл.
   -Боюсь, что случилось именно это. - Палий взял ещё один пирожок и сразу проглотил. - Мой дос покинул Дом... по своей воле. - Взглянув на варесса, появившегося с блюдом, на котором лежала новая выпечка, Палий осёкся. Мужчина держался подчёркнуто скромно, шёл, нагнув голову, но для опытного глаза этой маскировки было недостаточно.
   Впрочем, не его это дело. Теперь сестра может взять и постоянного любовника, и не обязательно оло. Или привести в этот Дом нового мужа - почему нет? Не околдовал же дос Ольтер сестру, хотя очень на это похоже. Сирелл совсем перестала интересоваться другими мужчинами, и не вспоминает о них. Даже непонятно, чему она больше рада: встрече с братом или его рассказам про Ольтера.
   -Палий, это... ужасно! - Сирелл всплеснула руками.
   -Это дело гутис.
   -Наверное, ты прав... А что говорит дос Ольтер?
   При упоминании имени дабан глаза Сирелл блеснули. Брат заметил этот блеск и преувеличенно равнодушно пожал плечами. Признаваться сестре в собственных неприятностях с досом он не собирался.
   -Я не знаю всего. Наверное, и дос Ольтер не знает. Он сейчас в Окауайя.
   -Окауайя... - Сирелл несколько раз слышала это слово, но сама произнесла впервые. - Палий... - Что-то её сильно смущало Сирелл в голосе брата, - у доса Ольтера всё в порядке?
   -Тебе не стоит волноваться за него. Велл защитит своего мужа от любых случайностей, хотя... - Палий, перехватил напряжённый взгляд сестры и не закончил фразу. - Говорили, что в этой Окауайя велл подарила ему власть. Не меньшую, чем была когда-то у Ур-Суга.
   -Ур-Суг? Смешное имя. Кто такой Ур-Суг? - поинтересовалась Сирелл, выбирая с блюда маленький пирожок, и при этом кивнула Роверу: - Садись к столу.
   Палий невольно усмехнулся:
   -Никто. То есть отверженный из Окауайя, с которым улетел дос Герр.
   -Отверженный? Или оло?
   -В Доме велл он был самым обычным оло. Но я ведь сказал: на родине он занимал какое-то невероятно высокое положение, - равнодушно пояснил Палий. - Он был... странным. Бывших досов невозможно разгадать - они умеют обманывать.
   -Ур-Суг обманул тебя? - переспросила Сирелл.
   Палий уже жалел, что упомянул это имя.
   -Во всяком случае... сам себя он считал ровней гутис. - Оло даже понизил голос, снова покосился на Ровера, скромно сидевшего с другого края стола. - И, на самом деле, он был во многом равен гутис.
   За всё время обеда Ровер не произнёс и трёх слов, а когда нашёл удобный момент, то попросил у Хозяйки Дома разрешения уйти. Палий проводил его любопытным взглядом, обернулся к сестре:
   -В твоём Доме живёт мужчина гутис?
   -Отвергнутый.
   -Но это... неправильно, Сирелл.
   -Меня попросили.
   Палий запнулся. Он догадался, кто именно попросил о такой услуге, и посмотрел в глаза сары с тревогой, но потом расслабился. Не мог же дос Ольтер просить Сирелл втайне от жены?
   -Если Властительнице всё известно, то, наверное, ничего страшного.
   -Разве у мужчин гутис совсем не бывает тайн?
   Палий хотел объяснить, что не бывает, но прикусил язык. Он съел что-то очень вкусное с красивого блюда, выпил крепкий выдержанный фрез.
   -Сара... я давно собирался спросить. Извини, если вопрос тебе не понравится. У меня не может быть собственных детей - я домашний оло. Но почему в твоём Доме такая тишина? Я хочу покачать на руках твоих детей, а не только детей своего доса.
   -Сейчас у меня слишком много работы.
   -Не обманывай меня, сара. Велл Нгойл, по-моему, вовсе не бывает в Гутис, но в её Доме полно детей, даже... дос Ольтер недавно прошёл через ахваг.
   Он специально сообщил об этом, чтобы немного рассердить сестру. Сирелл ответила не сразу:
   -Палий, я подумала... Если я попрошу Властительницу продать тебя, что она ответит?
   Оло неловко пошевелился.
   -Не стоит просить, сара. Я полезный слуга, и велл Нгойл скажет "нет". Вот если бы мне позволили встречаться с кем-нибудь... постоянно... и вне Дома.
   -Хочешь стать чьим-то любимцем?
   -А разве я недостаточно хорош... для этого?
   На лице Сирелл было написано всё, что она подумала: слишком близкие отношения не всегда заканчиваются счастливо для оло.
   -Палий, ты легко можешь найти партнёра прямо в Доме велл и, значит, всегда будешь под защитой.
   -Нет! - резко ответил брат. - Я пытался - несколько раз. Но получается только хуже. Прошлое преследует меня, и варесс относится ко мне гораздо хуже, чем сами гутис.
   -Вот об этом я обязательно поговорю с Уважаемой Нгойл, - заверила Сирелл.
   Палий печально вздохнул - он опасался самой велл Нгойл. Жаловаться сестре на Ольтера он не собирался, но после исчезновения Герра за него некому заступаться. Что, если в том столкновении с досом Ольтером всё-таки обвинят оло?
   После обеда они посидели в саду за домом, потом Сирелл проводила младшего брата в предназначенную для него спальню, дождалась, когда он вернётся из ошот, сама разобрала мягкую постель, помогла расчесать длинные волосы и заплела их в косу.
   После ухода сестры Палий снова встал, натянул лёгкое домашнее платье-накидку, осторожно, стараясь, чтобы никто не заметил, спустился по лестнице, прошёл мимо кухни в ту часть Дома, где жили оло, проскользнул в строн неожиданного варесса, включил напольный светильник.
   Если Ровер и спал, то мгновенно проснулся. Приподнялся рывком, сел, откинувшись к стене и придерживая на груди покрывало.
   Палий взглянул на бывшего доса в упор, мрачно усмехнулся:
   -Извини дос, что не сразу узнал тебя в новой одежде.
   -Для чего ты пришёл сюда, оло?
   -Это Дом моей сестры.
   -Так ты - баси?
   -Зато ты - мужчина гутис.
   -Я отвергнут и выкинут из Круга. Я остался жить благодаря милости доса Ольтера. У меня нет прошлого и нет будущего.
   Палий, не глядя, пододвинул стул, уселся верхом, сложив обнажённые руки на спинке.
   -Но ты всё-таки не забыл меня, дос?
   -Значит, ты недоволен, что я здесь?
   Палий нагнулся вперёд, понизил голос:
   -Почему я должен быть недоволен?... Я ни в чём не обвиняю тебя, если мой дос не пожелал тебе зла. Уверен, ты даже не догадываешься, какие у доса Герра были неприятности из-за тебя. Правда, не только из-за тебя. Можешь считать, тебе повезло - по сравнению с досом.
   Ровер пожал плечами, плотнее закрылся покрывалом. Убедить себя, что самое лучшее - ничего не знать и оставить прошлое в прошлом, он смог уже давно. И не оло разбирать дела Круга. Но все-таки его задело, что тот самый оло разговаривает с ним... вот так - на равных. Ровер привычно задавил жалкие остатки высокомерия, сложил руки перед грудью:
   -Дос Герр стоит в Круге, а я покинул Круг. Между нами теперь нет ничего общего.
   -Это дос Герр просил отца помочь тебе. Я сам слышал его слова. - Ровер невольно стиснул пальцы - об этом он знал.
   Палий пристально всмотрелся в бывшего доса, покачался на стуле.
   -Моя сестра... в её положении, не может жить одна. Когда-нибудь она захочет привести в этот Дом мужчину.
   Ровер попытался отодвинуться в тень:
   -В Доме твоей сестры я всего лишь оло и с радостью буду служить мужу Хозяйки Дома.
   Палий приблизился ещё ближе, так что Ровер ощутил тепло его дыхания:
   -Я понимаю, что тебе нелегко, но настоящим оло ты никогда не был. И тебе не обязательно им становиться, дос Ровер. Ты можешь стать мужчиной для Сирелл. Если бы не эта нелепая одежда, Сирелл давно бы заметила тебя - вообще-то она обращает внимание на мужчин. У тебя есть много достоинств, которые нравятся моей сестре. Надо лишь постараться и привлечь её внимание.
   -Ты не понимаешь, о чём говоришь, оло? - Ровер снова напомнил себе, с кем говорит, и заставил себя молчать.
   -Я понимаю, дос. Круг повернулся. Зачем избегать того, что столь ясно записано для тебя в Круге и что будет лучше для всех? Ты слышишь меня, дос Ровер?
   Подобного разговора Ровер не ожидал и не был к нему готов. Он ответил почти насмешливо, хотя смеялся над самим собой:
   -Я уже не помню, как это бывает... с женщиной.
   -Вспомнишь, дос. Вспомнишь прямо завтра. Только одень в нормальное платье, а не балахон для отпугивания птиц. Если надо, я сам помогу тебе уложить волосы.
   Ровер судорожно сглотнул, изо всех сил вжимаясь головой в стену:
   -Мои волосы... ещё не выросли.
   Оло изумлённо уставился на него. Почему-то он не догадался об этом, хотя голова бывшего доса даже сейчас была обвязана плотной повязкой.
   -Не важно... Голову можно прикрыть шарфом... Только полностью открой лицо и шею.
   Ровер помолчал, снова сглотнул, слова давались через силу.
   -А не рассердится ли... дос Ольтер, если узнает о твоём вмешательстве?
   Вопрос Палию не очень понравился:
   -Я всё расскажу досу Ольтеру, когда ты уже станешь отцом моего племянника, - пообещал он Роверу.
   Это было чересчур - оло брал на себя слишком много, но Роверу пришлось промолчать. Только когда Палий ушел, он со злостью пнул свою подушку. Кем вообразил себя ничтожный оло, который выскользнул из его рук в Доме Лорин. Фактически из-за Палия он и утратил над собой контроль, и впервые осмелился на прямой конфликт с Бояр.
   Постепенно Ровер опомнился. Да, Палий говорил с ним грубо и непочтительно. Но его положение во много раз ниже, чем у оло из Дома Властительницы. И ничего плохого и неразумного Палий не предлагает: лишь добиться благосклонности его сестры.
   Какие бы мысли не мучили Ровера ночью, утром он принял от Палия подарок - отказаться было невозможно. Сам себе он объяснил, что в его положении лучше не спорить даже с оло.
   Светло-голубое платье выглядело достаточно простым, хотя юбка была неприлично короткой, оставляя на виду не только гладкие стройные лодыжки, но и колени. Из украшений - белый кружевной воротник и манжеты. Зато тонкое прозрачное бельё втайне ласкало кожу, словно что-то обещая. Ровер поймал себя на том, что и двигаться стал иначе, и уже никак не может делать это по-прежнему.
   Когда варесс вышел на хозяйскую половину, Палий взглянул на растерявшуюся сестру невинными глазами, делая вид, что ну совсем ни при чём.
   Сирелл растерялась, к тому же Ровер и сам слишком явно смутился, пытаясь прикрыть неприлично открытую шею концом шарфа. Баси с подозрением взглянула на брата, но промолчала.
   -Кажется, Уважаемую Сирелл не заинтересовали мои усилия, - сделал вывод Ровер, когда Хозяйка уехала из Дома.
   Палий огорчённо кивнул, но при этом насмешливо заметил:
   -Значит, придётся стараться получше, дос. Не мне, оло, обучать тебя, как соблазнить баси.
   Рассердившись, Ровер ответил в тон:
   -Ты не понимаешь главного, оло. Если твоей сестре нравится определенный тип мужчин, то все мои умения бесполезны.
   Оло выразительно прищурился, окинул фигуру Ровера оценивающим взглядом. На его чувственных губах заиграла лёгкая улыбка:
   -Меня с сестрой всегда привлекали одни и те же игрушки. Я немного жалею о том, что дос Герр помешал нам... тогда.
   На этот раз Ровер выдержал взгляд дерзкого оло.
  
  
   Забыть всё и вернуться к прежнему состоянию Ровер просто не смог. Оставалось только послушаться Палия и обдуманно стараться понравиться Хозяйке Дома.
   Попросив немного денег лично для себя, он заказал несколько платьев и даже некоторые украшения, скромные, но тщательно подобранные. И, главное, больше не избегал встреч с Сирелл, не прятал глаз, а когда его приглашали к столу, позволял себе улыбаться и даже сам начинал разговор. Баси перестала вести себя с прежней грубоватой снисходительностью, но, кажется, больше никак не замечала стараний своего варесса.
   Когда Ровер почти убедился, что его усилия бесполезны, Сирелл неожиданно объявила:
   -Через десять колец в этот Дом придёт хатах и произнесёт заветные слова табарая. - Ровер вскинул на баси непонимающий взгляд, поднёс край ладони к губам. Он не понял, что должен отвечать. - Ты уже оправился после Дома Отвергнутых и, значит, выдержишь обряд.
   Мужчина и теперь ничего не понял.
   -Я не думаю...
   -Тогда для чего ты втираешь в кожу розовое масло?
   -Я всего лишь хотел угодить вам, Уважаемая Сирелл. Но табарая - это не для меня. Ведь я отвергнут, и всегда буду отвергнутым.
   -Я тоже так думала. Но брат убедил меня, - а он умеет убеждать, - что ты принесёшь в мой Дом радость.
   Ровер опустился на колено, прикоснулся губами к руке баси, произнёс с горечью в голосе:
   -Вы слишком мало знаете обо мне, велл.
   -Я не твоя велл, - мягко напомнила Сирелл. - И я стану твоей женой по обычаю Малого Круга.
   Не поднимая головы, Ровер повторил:
   -Ваш брат... хотел видеть меня вашим любовником - это правда. Он не мог хотеть другого.
   Сирелл неопределённо пожала плечами:
   -Я заметила, что ты опасаешься Палия.
   -Дело в том, что... он знал меня раньше... До того, как меня отправили в Дом Отвергнутых.
   Сирелл высвободила руку, положила её на голову Ровера, поверх бело-голубого шарфа:
   -Ты был отвергнут, Ровер, значит... твоя прошлая жизнь не в счёт... Готовься начать новую жизнь в Малом Круге.
   О табарая Ровер не знал почти ничего, но боялся он не самого обряда. Его нынешнее существование было только видимостью подлинной жизни. Однажды он был отвергнут - и это невозможно изменить. Однако продолжать спор он не стал - пусть Сирелл поступает так, как ей угодно.
  
   Свадебный обряд табарая явно восходил к древним ритуалам, существовавшим до Основания Круга. Ничего похожего у гутис не было: обряд Согласия никак не мог считаться настоящей свадебной церемонией. Ровер даже не надеялся, что свадебная церемония баси всерьёз изменит его положение, даст новый официальный статус и защитит от преследований, но и считать всё происходящее спектаклем, как в диа, тоже не получалось.
   С самого раннего утра в Доме начали собираться гости. Почти все баси были с мужьями. Одна часть мужчин сразу занялась приготовлением праздничного угощения, другие начали убирать хозяйскую спальню. Все окна наглухо закрыли, оставив в помещении только один светильник, зажженный, по обычаю, от живого огня Пасианы. Дверь увили стеблями растения с красными листьями, перестлали особым способом постель, помогли Роверу выкупаться, сопровождая все действия ритуальным пением в честь табарая. Слова песен оказались такими древними, что Ровер не всегда их узнавал.
   Шум в нижней части Дома нарастал - там уже появился нарядный, улыбающийся хатах. Смотрителя Малого Круга приветствовали дружными радостными выкриками, поднесли серебряную чашу с двумя ручками, наполненную сладким фрезом. Сирелл почтительно произнесла полагающиеся по обряду слова:
   -Сегодня в моём доме мужчина, которого я хочу назвать мужем. Иди к нему, Уважаемый хатах, и властью, которой наделил тебя Круг, заложи в него сокровенное зерно табарая.
   Хатах осушил чашу, громогласно пообещал исполнить волю Хозяйки Дома и, напутствуемый возгласами гостей, чьи шутливые замечания были очень далеки от пристойных, начал подниматься по лестнице.
   Ровер стоял босиком на коврике возле постели. Тело полагалось прикрыть распущенными волосами, но этого украшения у будущего мужа Сирелл не было, только тугая головная повязка. Свидетели табарая притаились в полумраке спальни.
   Когда появился хатах, несколько свидетелей подошли к Роверу и, взяв за руки, заставили опуститься на пол. Хатах угрожающе поднял небольшую плеть. Будущий муж был обязан сопротивляться, играя свою роль. Ровер попытался вырваться, а потом громко и охотно пообещал всегда подчиняться воле жены. Все участники представления только играли, но иногда табарая на самом деле проводили насильно.
   Удовлетворённый хатах сразу отбросил плеть и велел перевернуть Ровера. Ему разжали зубы, что-то положили в рот, велели глотать. Сделать это оказалось абсолютно невозможно: предмет оказался большим и твёрдым. Однако хатах, умело действуя своими инструментами и нажимая в нужных местах, протолкнул его глубоко в горло, вынуждая сделать глотательное движение. Ровер задохнулся, начались спазмы, но с ними справились, влив следом какое-то масло.
   Хатах, довольный собой, похвалил своих помощников, затем строго и торжественно велел Роверу принять табарая, а сам поспешил вниз, где для гостей уже играли специально приглашённые музыканты.
   Свидетели расселись в ожидании прямо на полу. Они переговаривались между собой, а потом давали будущему мужу советы. Эти мужчины обязаны были проследить, чтобы всё произошло правильно и своевременно. В результате всех усилий на свет должно было явиться новое табарая - сокровенная жемчужина. Процесс был не быстрый, неприятный и болезненный.
   Ровер свернулся на коврике и сжался, кусая губы и корчась от неминуемо подступающей тошноты. Со всех сторон за ним наблюдали чужие глаза. Свидетели то начинали негромко петь, хлопая в ладоши, то предлагали какое-то питьё и поглаживали Роверу живот, а потом заставляли его ходить вокруг постели. Тянуть с появлением табарая было нельзя - это нарушало всю церемонию и могло вызвать неудовольствие гостей и новое вмешательство хатаха.
   Табарая сверкнула на подносе вовремя, когда Пасиана закатилась. Измученному мужчине - мужу Сирелл - помогли встать, осторожно обмыли тёплой ароматной водой, одели длинную рубашку и позволили, наконец, улечься в постель.
   Заветную жемчужину, как символ свершившегося таинства, свидетели торжественно понесли вниз, положили на стеклянную подставку в центре общего стола, чтобы все могли убедиться и засвидетельствовать табарая. Зажмурив глаза, Ровер слышал, как шумно радуются гости. Они снова пили фрез и от души желали счастья Дому Уважаемой Хозяйки.
   Сирелл никак не могла прекратить смотреть на жемчужину. Однажды ей приносили такую же - и где теперь тот мужчина? Она сердито отбросила болезненное воспоминание. На этот раз всё будет иначе. Отныне в её Доме всё будет правильно и пристойно, и знакомые перестанут интересоваться причинами, по которым столь Уважаемая баси живёт одна.
   -Пусть жемчужина табарая прорастёт девятью дочерьми и девятью сыновьями. Пусть будет так, - торжественно изрёк хатах, уже выпивший сверх меры. Гости дружно подхватили это пожелание. Сирелл широко улыбалась: сегодня она выслушала немало таких слов. Кроме того, внимательные свидетели успели рассказать об особенностях телосложения Ровера и некоторых особо чувствительных местах на его теле. Об ожогах парализатора не упомянул никто - это был недостаток, о котором нельзя говорить.
   Поднявшись из-за стола, Сирелл взяла поднос с табарая в руки и, предложив всем гостям веселиться до самого утра, направилась к лестнице. Сегодня она почти не пила, только поднимала чашу с фрезом. Ровер и так достаточно натерпелся - баси отлично представляла состояние мужа, - незачем ему встречаться с опьяневшей женой. Плотно прикрыв за собой двери, Сирелл предусмотрительно замкнула их на замок.
   В спальне сделалось очень тихо. Осторожно поставив поднос на стол, Сирелл приблизилась к постели, приподняла полог.
   Из-под красного покрывала виднелось только лицо мужчины, казавшееся неестественно бледным. Ровер вымученно улыбнулся, и Сирелл тоже улыбнулась:
   -Мужчине гутис, наверное, особенно нелегко пройти через табарая... Но всё уже позади, и хатах остался доволен. - Ровер впервые пошевелился, невольно поморщился. Сирелл удержала его руку: - Было очень больно?
   Ровер едва не рассмеялся:
   -Не очень. - Он встретил в полумраке взгляд баси и расхотел смеяться. Произнёс неуверенно: - Уважаемая Сирелл, - и снова умолк.
   -Мне нравится, как ты произносишь моё имя, - ободряюще отозвалась баси. - Только не надо к нему ничего добавлять. Она сходила в другую часть комнаты, принесла чашку с каким-то горячим напитком:
   -Выпей обязательно.
   Запах подозрительно напоминал фрез, но на самом деле это оказалось горячее молоко с фрезом. Ровер сделал несколько осторожных глотков и только тогда понял, как сильно замёрз. Откинувшись на подушках, он чувствовал, как по телу начинает растекаться тепло. Мелькнула совсем ненужная мысль, что Бояр никогда не заботилась о нём. Вернее, заботилась - ради собственного каприза.
   -Сирелл... Объясни только, что ты на самом деле хочешь от меня? Я буду таким, как тебе нужно, только мне трудно догадаться самому.
   Баси нагнулась над мужем, развязала его платок, убрала прочь, коснулась лба. Ровер перешёл на шёпот:
   -Мне так жаль волос... Я знаю, что мужчины баси носят длинные волосы, чтобы скрываться от нескромных взглядов. Вот увидишь, мои волосы растут очень быстро.
   -Сегодняшнее кольцо было не самым лёгким в твоей жизни.
   -Ничего страшного, - откровенно ответил Ровер. - В прошлой жизни у меня уже были... тяжёлые кольца. - Сирелл промолчала и начала раздеваться сама, затем произнесла спокойно: - Постарайся скорее забыть о плохом. И постарайся уснуть.
   Неожиданно мужчина обиделся:
   -Ты даже не хочешь, чтобы я снял рубашку? Ведь ты никогда ещё не видела моего тела... безо всего.
   -Однако мне рассказали, какая у тебя гладкая тонкая кожа. Словно нежный лепесток зама, покрытый утренней влагой.
   Его спина и бёдра были испорчены навсегда, и следы парализатора никогда полностью не исчезнут. Хорошо ещё, что их нет на лице и руках. Роверу пришлось спрятать глаза.
   -Ты стесняешься меня, муж мой? - Сирелл рукой повернула его лицо.
   -Тебе не нравится моё смущение? Но я хочу быть стеснительным, потому что раньше был... бесстыден. И другого выбора у меня не имелось. Мне нелегко вспоминать о прошлой жизни. О том, что происходило тогда... Прости, я никогда уже не буду достаточно чист для тебя.
   -Я ведь сказала - забудь. И спи.
   -Сирелл, но я вовсе не хочу спать. Разреши, я сниму рубашку.
   Сомнение во взгляде баси растаяло. Одновременно исчезло и тайное сомнение Ровера в самом себе. Но всё-таки он обязан был предупредить:
   -Сирелл, я не думаю, что со мною что-то не так. Но я не имел близости с женой... более двадцати кругов.
   -Сколько!? - ужаснулась баси.
   -Так долго, что я успел многое забыть, а иногда даже радовался этому, потому что мне не грозил ахваг.
   -Баси не посылают своих мужчин в ахваг.
   -Я знаю.
   Утром он спросил, как было принято у мужчин гутис:
   -Ты довольна мной, Уважаемая жена?
   Она тихонько засмеялась, потянулась, потом встала и настежь распахнула окна. Взяв с подноса жемчужину-табарая, вставила этот символ свершившегося брака в заранее приготовленную ажурную оправу-сетку, закреплённую на серебряном шнуре, одела петлю на шею мужа.
   -Ты обязан носить табарая постоянно и снимать, только ложась в эту постель.
   -Да, Сирелл. - Ровер задержал её ладони в своих. - Я буду исполнять твои повеления с радостью.
   При розовом утреннем свете баси заглянула в глаза своего нового мужа. После ночи табарая они сделались ещё ярче, их сиянье словно отразилось на улыбающемся лице Сирелл. Брат сказал правильно: она утонет в этих зрачках. Они бездонны. Она уже утонула.
   С явной неохотой Сирелл отстранилась, высвободилась из рук мужа:
   -И ты должен одеваться, как мужчина баси. Мой муж не может ходить в чём попало, особенно, когда выходит из Дома.
   -Ты разрешаешь мне выходить за порог Дома?! Но ведь... - Ровер прикусил язык. Он едва не сказал, что ещё не стал отцом. Возможно, Сирелл вообще не хочет детей от него.
   -Почему нет? Мужчины баси нередко работают и даже посещают Заведения. - Сирелл посмотрела, как глаза мужа делаются круглыми, и рассмеялась. - Конечно, это не для тебя. Но и тебе может захотеться... куда-нибудь съездить. Например, в Торговый Центр.
   -Одному?
   -У меня, к сожалению, нет времени для таких прогулок.
   -Когда мужчина гутис переступает порога Дома один, то...
   Ровер запнулся и жена прикрыла его губы ладонью. Не удержавшись, убрала ладонь и снова поцеловала. Мужчина ответил на поцелуй, явно задумав снова лечь в постель. Сирелл заставила себя оторваться:
   -Баси доверяют своим мужчинам и без монитора. Вот только, когда будешь переступать порог, получше прикрывай лицо платком, на всякий случай. - Сирелл давала правильный совет насчёт платка, но ошибалась по поводу монитора. Дело было не в доверии. Монитор, прежде всего, служил защитой, потому что некоторые гутис... делали недопустимые вещи. Ровер вздохнул и не стал это объяснять.
   -Жаль, что мужчины баси имеют право только на табарая. Но обещаю, я подарю тебе настоящие драгоценности. Ты станешь их носить Дома, для меня.
   Ровер не выдержал:
   -Сирелл, почему ты добра ко мне? Конечно, я старался удовлетворить тебя... Но ведь юэль умеют делать то же самое.
   -Больше не произноси эти глупости, если не хочешь меня рассердить. Ты слишком мало ценишь себя. На самом деле ты исключительно хорош в постели, не хуже юэль, тут я не могу с тобой спорить. Но оло - это ничто, а муж значит для меня очень-очень много. - Сирелл похлопала мужчину по щеке, коснулась губами его плеча, слегка укусила: - Ты не просто очень красивый мужчина гутис. Ты совершенство, даже с такими короткими волосами. Вчера, когда ты снял рубашку, я даже не смогла найти слов, чтобы об этом сказать.
   Очень хотелось задать вопрос: с какими другими мужчинами Сирелл его сравнивает, но Ровер благоразумно промолчал. Хотя... похвала Сирелл была очень приятна - его давно никто не хвалил и не прикасался с нежностью и восхищением. Под ласковой рукой он вытянулся во весь рост.
   -Давай вставай, мой ленивый муж, я уже одела тебе табарая. Разве сегодня в Доме не полно дел?
   Сирелл ушла в ошот, а Ровер снова задумался о других мужчинах Сирелл, но ненадолго. Думать на такую тему было бессмысленно и даже опасно... Как раньше, когда он был мужчиной гутис, так и теперь.
   Одним прыжком он соскочил с постели, привычно смахнул на пол все покрывала. Тут же решил, что надо обязательно купить другое, изысканное постельное бельё. Жена, может быть, ничего и не скажет, но сумеет отблагодарить за такую заботу.
  
  
   * * *
  
  
   Что-то почувствовав, Ровер вскинул голову и сразу натолкнулся на серебристо-черные пронзительные глаза над верхним краем тёмного платка. Ровера тоже узнали: он слишком сильно открылся. Мужчины встретились взглядами и одновременно слегка вздрогнули. Однако Уважаемый Ольтер никак не мог находиться здесь, в Торговом центре Города-два. Палий упоминал, что Второго мужа Властительницы вообще нет в Гутис. Так кто же это? Встретиться с Герром, одетым как мужчина-баси, казалось ещё менее вероятно.
   -Приветствую тебя, Уважаемый Ровер!
   Всё-таки это был Герр. Одежда иногда меняет людей, но сына Ольтера невозможно было не узнать даже в костюме баси. Ничего не понимая, Ровер почтительно склонил голову, отводя конец головного платка в сторону.
   -Приветствую тебя, Уважаемый Герр.
   Некоторое время Герр пристально разглядывал отвергнутого мужчину. Затем тайком оглянулся: они стояли у главного полукольца Торгового Центра Города-два и были видны со всех сторон.
   Роверу тоже не хотелось задерживаться в таком месте. Он предложил пройти немного вперед, к уже знакомому ему уютному Заведению для баси, где посетителям-мужчинам предлагали вкусные напитки и сладости - ничего другого. Всё выглядело очень пристойно. Ровер и Герр уселись, и старший мужчина заговорил первым:
   -Вряд ли тебе нужны мои извинения, Уважаемый Герр, но я хочу произнести их. Круг был милостив ко мне... только ради тебя. Без твоего вмешательства я бы погиб в Доме Отвергнутых... или чуть позже. Но если ты полагаешь, что я наказан недостаточно...
   Некоторое время Герр словно пытался понять, о чём ему говорят. Незаметно для себя он полностью развязал узел платка. Такие платки, по обычаю, должны были скрывать лица уважаемых мужчин баси, оставляя только глаза. Но в этом заведении находились только мужчины, так что было можно и расслабится.
   -Я вообще не хотел такого исхода для тебя... и поэтому просил отца вмешаться. Знаешь, в такой странной одежде... ты выглядишь... удивительно хорошо. Лучше, чем раньше.
   После всего, что случилось между ними, похвала в устах Герра выглядела странно, но не Роверу было выражать недовольство. И ещё его беспокоил наряд баси на самом муже Лорин. Вежливым кивком он поблагодарил за похвалу, затем чуть раздвинул края верхней накидки - табарийи было не принято носить напоказ.
   -О! Мои поздравления, Уважаемый Ровер.
   -Это табарая Уважаемой Сирелл... Она... сестра того самого оло, Палия.
   -Ты видел Палия? - Герр оборвал себя.
   Ровер впервые позволил себе улыбнуться, произнёс вроде бы шутливо:
   -Это он... выбрал меня для своей сестры. Уважаемая Сирелл очень добра ко мне.
   -Добра? - Герр и не пытался скрыть сомнений.
   -Да. И это Милость Круга.
   Ровер замолчал, потому что дальше нужно было задавать вопросы, а смелости не хватало. Герр тоже молчал. - Во имя Круга, Герр, прости моё любопытство, но почему ты здесь? И почему так странно одет? Могу ли я чем-нибудь помочь? Если ради тебя мне придётся вернуться в Дом Отвергнутых... я сделаю даже это. - Герр испытующе посмотрел на старшего мужчину. Длинные тёмные пальцы сдавили стакан с принесённым оло напитком: - О Герр! - Ровер пытался не отводить взгляд, - ведь я ничего не знаю. Я только слышал про какого-то оло... Ур-Суга.
   Сын Ольтера неопределённо качнул головой, выражение лица сделалось злым, резче обозначились и без того отточенные высокие скулы.
   -Ты... много кругов был мужем Бояр. Твоя бывшая жена - она... гутис?
   Вопроса Ровер не понял, произнёс неуверенно:
   -Как я могу в этом сомневаться? - Серебряные глаза яростно сверкнули и тогда Ровер побледнел, а от нехороших предчувствий стянуло живот: - У тебя есть какая-то причина спрашивать о Бояр? - Он произнёс имя и даже не запнулся. Просто напряг голос напрягся до предела, чтобы не перейти на шёпот.
   -Ты всегда легко различал нас с Тогауком, потому что обычно мы одевались по-разному. Но однажды, ради шутки, мы с дядей переоделись, так даже Ольтер не сразу заметил подлог - а больше никто ничего не понял. Бояр заставила нас поменяться местами - уже не в шутку. И потом насильно удерживала меня в своём Доме.
   От изумления Ровер приоткрыл рот и не сразу опомнился. С трудом удержался от того, чтобы не схватить Герра за руку: тот вовсе не шутил.
   -Это... преступление.
   Герр поежился:
   -Я тоже так думаю.
   "Но как же Лорин согласилась с таким подлогом? Или она тоже не заметила?" Хороший вопрос, только... Ровер так и не решился спрашивать о дочери Он не сомневался: Герру есть что скрывать.
   -И Бояр... принуждала тебя?
   -Зайти настолько далеко... она не решилась. А может, и решилась бы, но я покинул её Дом.
   -Самовольно?! - снова ужаснулся Ровер.
   Герр резко выпрямился, снова поднял край платка, закрывая нижнюю часть лица:
   -Никто не обязан спрашивать разрешения у чужой гутис!
   Это было не совсем правильно, но Ровер старался не вспоминать о том факте, что Бояр была матерью его дочери.
   -Но ведь это только твои слова, Герр!
   -Их легко доказать.
   -Сколько времени ты скрываешься? Тебя ведь ищут. И когда найдут - непременно вернут обратно, вовсе не слушая твоих доказательств. Храни тебя Высокий Круг, Ге! - не удержался Ровер от горестного восклицания. - Ты должен попросить о помощи... в Доме матери?
   -Нгойл нет в Гутис. И отца тоже нет. Так что Дом - не самое надёжное убежище.
   Герр упорно смотрел вниз, разглядывая ободок стакана, даже погладил его пальцем. Как бы подразумевалось, что Дом Лорин тоже не является убежищем.
   -Ровер, я повторю свой вопрос: почему Бояр так поступает всегда?
   Он хотел добавить, что не встречал других таких гутис и остановился на полуслове. Лорин вела себя так же, как и её мать.
   Прежде чем заговорить, Ровер тоже закрыл лицо тёмным густым кружевом, ответил без всякого вызова в голосе:
   -Не знаю, Герр. Прости, но отвечать за гутис я не могу.
   Ровер оглянулся на немногочисленных посетителей Заведения. Несколько человек шумно играли в настольную детскую диа, но он чувствовал их любопытные взгляды.
   -Ты привлекаешь внимание, Герр. Ты одет, как мужчина баси, но вовсе не походишь на баси. Нам не стоит здесь задерживаться. - Говорить, что больше всего Герр напоминает экзотического юэль, он не стал. - Позволь пригласить тебя в Дом Сирелл.
   -Ну нет. Ты сам говоришь, что меня ищут. Если я появлюсь в Доме Уважаемой Сирелл, то подведу её, - заупрямился Герр. - Лучше поедем ко мне, в тапес. - Сын Ольтера невольно усмехнулся, когда Ровер сделал большие глаза. - Раньше я казался тебе привлекательным? Ты не забыл?
   -Так ты живёшь тапесе?!
   -Чтобы снять тапес, в Гутис-два не требуется личная карточка. Даже для мужчины.
   Всё было гораздо хуже, чем Ровер осмеливался догадываться:
   -Мне придётся рассказать Сирелл о встрече с тобой.
   -Я и не возражаю.
   Остался ещё один вопрос, который он хотел задать Герру, но так и не решился. А на самом деле Ровер и не хотел знать, что связывало Ольтера и Сирелл.
  
   Выслушав рассказ мужа о встрече с сыном Ольтера, Сирелл так разволновалась, что собралась разыскивать Герра прямо ночью. Ровер тоже нервничал, но попытался удержать жену от немедленных поисков:
   -Я приглашал Герра в твой Дом, но он побоялся навлечь неприятности на тебя.
   -Пустое. Мужчина гутис не может оставаться совсем один.
   -Но у него есть мать и сёстры, которые стоят в Круге, - не сдержался Ровер.
   -Ты не понимаешь... Уважаемый Герр почти как брат Палию. Палий готов ради своего доса на всё.
   -Но Герр не твой брат.
   -Он сын Ольтера.
   Спорить с женой баси не следовало, но сегодня что-то словно подталкивало Ровера. Он даже забыл о почтительном обращении, произнёс угрюмо:
   -Поэтому он так дорог тебе, Сирелл. - Сразу представилось, как бы отреагировала на подобную дерзость Бояр. Но Сирелл, кажется, не рассердилась.
   -Уважаемый Ольтер самый привлекательный мужчина из всех, кого я знаю. Интересно, насколько сын похож на него? - Баси отлично поняла, почему Ровер дерзит, и только изумилась: оказываются, мужчины гутис очень даже умеют ревновать.
   -Он - копия отца, - мрачно заверил Ровер и с упрямством, изумившем его самого, признался в том, чего не следовало произносить даже в бреду: - Бояр отправила меня в Дом Отвергнутых в наказание за то, что я пытался изнасиловать Герра.
   Это был вызов судьбе. О сказанном Ровер не жалел: жена имеет право знать всё. Странно, но он даже не испугался. Было лишь отчаянно жаль, что всё хорошее закончится прямо сейчас.
   Он встал на колени, опустил голову, привычным изящным жестом расправил длинные юбки. Медленно стащил с головы повязку. Волосы на голове едва отросли и ещё ничем не напоминали ослепительный золотой каскад, которым он когда-то гордился. Ничем не прикрытые уши выглядели трогательно и чуть-чуть смешно, совсем как у оло. Сирелл запретила себе даже улыбаться по этому поводу.
   -Мне известно, что ты просил Круг о Милости и получил её. Разве Круг дозволяет мужчинам гутис что-то другое?
   На бледных щеках Ровера вспыхнул румянец. Уши запылали. Сирелл впервые видела, как её муж краснеет от смущения.
   -Не дозволяет. Я думал, что Палий рассказал тебе всё. Да, я получил Милость Круга, но потом... я пожелал большего. Я имел близость не только с Наставником, и это моя вина перед Кругом... и перед Бояр.
   Сирелл обвела фигуру коленопреклонённого мужа непонятным тяжёлым взглядом, произнесла с нажимом:
   -Но не передо мной. Тогда ты ещё не носил табарая. - Ладонь баси легла на обнажённую шею мужа, натянула металлический шнур. Серые глаза сузились и зажглись тёмным огнём: - Что было между тобой и Герром на самом деле? Что ты почувствовал, когда вы встретились сегодня?
   -О, нет, Сирелл, не думай плохого. Я помнил только о благодарности сыну Ольтера... за свою жизнь... и за тебя. Ведь это Герр упросил отца помочь мне.
   Жена притянула голову Ровера к себе. Баси совсем не нравилось, что мужчина так легко пугается и теряет уверенность в себе:
   -Тогда запомни... У тебя нет причин для ревности - ни одной. И никогда не будет.
   Нет предела Совершенству Круга. Ровер смог только ахнуть. Больше он никогда ни на что не пожалуется.
   Губы мужчины задрожали, и ему пришлось снова наклонить голову, чтобы спрятать неожиданные слёзы. Сирелл нагнулась сама, коснулась губами ресниц.
   -Как мне отблагодарить тебя, Сирелл?
   -Мне достаточно твоей благодарности в спальне, мой золотой мужчина.
   Чтобы успокоиться и прийти в себя, Ровер сослался на неотложные дела и почти убежал наверх. Сжал табарая, ощутив исходящее от неё магическое тепло.
   Он был назван мужем этой баси вовсе не по воле Круга. И он, в свою очередь, собирался быть всего лишь благодарным за то, что ему позволили просто жить - без унижений и боли. Неужели он настолько дорог жене, что она готова принимать в расчёт его желания. Неужели произошло чудо, и его обманули, вручив сокровище вместо обычного камня?
   Тогда почему он не родился баси? Для чего провёл столько бесполезных Кругов с чужой гутис. Бояр даже никогда и не хотела его - приобрела лишь в качестве ценной вещи.
   Ровер даже вскинул руки, призывая на помощь силу Круга, потом опомнился, медленно их опустил, одёрнул верхнее платье, одетое наверх специально для домашней работы, поправил повязку вокруг головы и поспешил вниз.
  
   * * *
  
  
   Ровер постоянно ждал какого-нибудь подвоха от судьбы: не могло всё складываться благополучно и безоблачно. Однако время шло, а ничего плохого не случалось.
   Наоборот, Сирелл позволяла делать всё так, как он считал нужным, всем была довольной и не делала замечаний. Она откровенно любовалась мужем и всегда поглядывала нетерпеливо, когда за поздним обедом он нарочито медленно ковырялся в тарелке, будто ни о чём не подозревая. Домой она теперь возвращалась каждый вечер, и спали они в одной спальне.
   Постепенно у Ровера появились среди мужчин баси собственные знакомые. Было и удивительно, и приятно просто поздороваться с соседями, выйдя из Дома, поболтать о каком-нибудь пустяке. Он научился свободно общаться даже с незнакомцами, сделавшись уверенным в себе мужчиной с лукавой и насмешливой улыбкой. Ровер расцвёл, и сам это осознавал.
   Неизвестный мужчина перешагнул порог Дома поздним вечером. Оло зажгли ещё не все светильники, и мягкая уютная темнота наполнила агрит, в котором Ровер уже привык дожидаться жену.
   Сначала он решил, что вернулась Сирелл, но перед ним стоял мужчина-баси, хотя в этом можно было и усомниться. На первый взгляд ничего в облике гостя не нарушало приличий: строгое тёмное верхнее платье и почти чёрный кружевной платок, который - по обычаю баси - прикрывал не только волосы, но и лицо, и грудь. Беспокоил только сладковатый густой аромат, сразу наполнивший весь агрит. Приторный запах... напомнил Роверу о Заведении, хотя он никогда там не был.
   По знаку Хозяина Дома оло зажёг красивый белый шар-светильник. Чуть помедлив, Ровер поднялся навстречу гостю, ожидая объяснений. Скинул платок на плечи, тот открыв смуглое, почти тёмное лицо; удивительные фиолетовые глаза смотрели на Хозяина Дома с откровенным интересом, и, одновременно, дерзко, даже нагло.
   -Ты не похож на обычного оло?
   -Я муж Уважаемой Сирелл. - Ровер ответил достаточно сдержанно. Конечно, его оскорбили, но незнакомец мог и не заметить табарая - тот был прикрыт шарфом.
   -Значит... Сирелл так разбогатела, что может заплатить Двойную карту?
   Далеко не сразу Ровер сообразил, о чём идет речь. У баси за второго мужа полагалась двойная плата в пользу Малого Круга. Так разве он Второй муж? Он выпрямился, спрятав руки в разрезы верхней юбки, напомнил чуть-чуть надменно:
   -Уважаемый гость этого Дома, ты забыл назвать своё имя.
   Незнакомец снова дерзко усмехнулся:
   -Меня зовут Чеален, и я муж Сирелл. - Ровер ни на миг не усомнился, что всё это правда. С трудом удержался от вопроса: "Где ты был всё это время, если Сирелл даже не упомянула о тебе?" Он даже запретил себе рассматривать нежданного гостя, хотя чувствовал на его взгляд.
   -Интересно, сколько всё-таки Сирелл пришлось за тебя заплатить? - рассуждал гость вслух, разглядывая обстановку агрит. - Кровь гутис не спрячешь. Наверное, ты рождён вне Круга. - Предположения на собственный счёт показались Роверу не столько оскорбительными, сколько забавными. Что другое, но его рождение в Круге не могло подвергаться сомнению.
   Тихо, почти неощутимо, по дому разнёсся сигнал плоттера. Ровер поспешил вперёд, навстречу жене, почти забыв о госте. Сирелл коснулась его табарая, только после этого заметила второго мужчину. Тот замер в вызывающей позе, словно бросал вызов. И Сирелл тоже застыла: Ровер увидел, как становятся жёстче мягкие черты лица женщины баси.
   Происходящего Ровер не понимал. Если всё правда, он бы на месте вернувшегося мужа распростёрся на полу. Чеален пошевелился первым:
   -Приветствую тебя, Уважаемая жена. Рад, что в твоём Доме всё так благополучно.
   -Ты вернулся. - В голосе не появилось гнева. Там совсем ничего не было, кроме пустоты.
   -Я твой муж.
   -Разве я звала тебя обратно?
   Ровер наконец обернулся и впервые разглядел на лице Чеалена замешательство.
   -Да... не звала... Но мне... больше некуда идти.
   -Какое мне до этого дело?
   -Сирелл... у меня нет карточки. Неужели ты хочешь, чтобы в Малом Круге узнали... что ты выгнала мужа из Дома?
   Сирелл отодвинула Ровера в сторону, выразительно прищёлкнув пальцами. Ровер чуть не вздрогнул: ему вдруг почудился характерный звук эр-хлыста.
   -Значит, ты вернулся напомнить мне о своих правах? - Голос баси обрёл какой-то новый оттенок - в нём появился... яд. Ровер и не представлял, что жена способна разговаривать таким образом. Возможно, Чеален тоже этого не знал. - Что ж, ты имеешь право находиться в моём Доме - здесь достаточно работы. Но никаких других прав у тебя нет. И мне не нравится, как ты смотришь на меня, не нравится, как ты одет. От тебя отвратительно пахнет, мужчина баси. Вымойся и переоденься.
   И мужчина не выдержал: к такому отпору он не был готов:
   -Сирелл!
   -Ты виноват передо мной и будешь называть меня велл.
   -Сирелл... но я не оло.
   -Разве? - жёстко переспросила баси. - Каждое кольцо мне приходится разбираться с глупыми упрямыми оло - никто из них не хочет возражать мне дважды. - Она отвернулась и жестом подозвала случайно задержавшегося на лестнице слугу, указала на Первого мужа: - Уведи его и покажи, где он будет спать. Я запрещаю ему подниматься наверх, запрещаю выходить из Дома и отдыхать днём. Утром дос Ровер объяснит, что ему надо делать.
   Ровер прикусил язык: эту другую Сирелл он совсем не знал, но она явно умела быть и такой. Но зато ему было с чем сравнивать - Бояр тоже велела ему подчиняться Второму мужу. Наверное, у Сирелл имеются причины вести себя так жёстко, но ощущение несправедливости не проходило.
   После ухода Чеалена он едва слышно произнёс:
   -Я не знал, что у тебя есть Первый муж.
   -Тебе и не нужно было о нём знать.
   -Чеален очень красив для баси. Наверное, ты любила его... раньше.
   -Я не помню, как было раньше. Другое дело, что я слишком долго оставалась одна и почему-то уверилась, что муж и дети - это не для меня. - Сирелл запнулась, взгляд ушёл в себя. - Но это уже не вина Чеалена.
   -А чья? - Ровер хотел прикоснуться к жене, но она резко уклонилась.
   -Сегодня я видела твою бывшую жену гутис.
   Ровер напрягся так сильно, что мышцы живота свело судорогой. Он попытался расслабиться и наконец без сил опустился на стул.
   -И где... ты встретилась с Бояр?
   -В тапесе твоего милого друга. Вернее, нашего... Я немного опоздала на свидание, а когда появилась - туда уже прибыли тиори, чтобы забрать строптивого мужа Бояр, сбежавшего из Дома.
   -Оу! - Ровер даже не обратил внимание на странные намёки. Он не понимал, почему жена так спокойна. - Сирелл, но ведь это не Тогаук...
   -Поэтому я и спросила тиори, по какому праву они преследуют сына Властительницы?
   -Ты так сказала? - с трудом поверил Ровер.
   -А разве я ошиблась? - беззвучно засмеялась Сирелл, явно довольная собой. Обняла мужа и поцеловала в висок. - Слово Уважаемой баси против слова Уважаемой гутис. Тиори были очень-очень недовольны. СпецСлужба, конечно, не стала бы даже слушать баси, но тиори провели идентификацию... через Системную Сеть.
   Ровер с трудом сообразил, что ложь Сирелл опровергнуть невозможно, потому что она... вовсе не лгала. Однако, Герр, прежде всего, муж Лорин, а не чей-то там сын.
   Склонив голову на бок, Сирелл разглядывала мужа, словно с кем-то сравнивала. Неужели с Герром? Или с Чеаленом?
   -О, как все потом ругались и говорили Герру, что он бесстыдный мужчина и его место в Доме Отвергнутых.
   От отчаянья Ровер чуть не взвыл. Сирелл - всего лишь баси, а Бояр всегда идёт до конца. Его бывшая жена никому не простит вмешательства в свои дела. А ведь его так просто вернуть в Дом Отвергнутых, достаточно одного слова. Даже Уважаемый Ольтер... не сумел ускользнуть от Бояр, хотя он - муж Нгойл.
   -Я боюсь за тебя, моя жена. И за себя.
   Больше он ничего не добавил, но Сирелл слышала не только ушами. Она ощутила вкус его ужаса: кожа под её языком сделалась влажно-солоноватой.
   -Значит, ты бы предпочёл, чтобы я отступилась от Герра и позволила вернуть его твоей бывшей жене-гутис?
   Ровер осёкся, затем пробормотал:
   -И где сейчас Уважаемый Герр? - Он не смог поверить, что Герру удалось избежать цепких когтей Бояр.
   -Эй, забудь, наконец, о других мужчинах. И почему ты снова встречаешь меня не в постели, мой упрямый муж?
   -Прости, Сирелл, но сначала я хотел подать тебе ужин.
   -Мы можем поужинать позднее. Сейчас же отправляйся наверх. Мне приятно думать, что ты ждёшь меня там.
   Ровер уже поднялся на ступеньку, но обернулся:
   -Сирелл, я всегда тебя жду, разве ты не знаешь.
   -Иди же, упрямец. Мне нравится представлять тебя в постели. Ты лежишь в одной рубашке и слушаешь, как я поднимаюсь по лестнице.
   Мужчина резко развернулся и под тихий смех Сирелл взлетел по ступеням наверх. Отбросив сомнения, он быстро приготовился к встрече. Когда-то, в самом начале, когда Бояр ещё не наскучил молодой муж, она многому его обучила, так что в себе он не сомневался.
   Убедившись, что жена удовлетворена, Ровер отодвинулся к краю постели. В домах баси не предусматривался рабат или отдельная спальня для мужа, так что уходить было некуда - и это обстоятельство всегда смущало бывшего мужчину гутис. Он сел, потянулся за рубашкой, специально оставленной возле постели, но Сирелл помешала одеться. Оказалось, что она не спит.
   -Ты никогда не пытаешься... начать всё заново. Почему?
   Ровер знал правильный ответ:
   -Только юэль могут делать это без конца... - А ещё Наставник любил повторять, что если мужчину не хотят сделать отцом, то большего от него и не требуется.
   Непонятно улыбаясь, Сирелл пододвинулась, положила руки ему на грудь:
   -Значит, твоя бывшая жена не позволяла тебе быть настойчивым?
   Ровер невольно поёжился:
   -Да. - И вдруг он вспомнил один случай, о котором давно забыл. Вернее, заставил себя забыть, потому что с рождённым в Круге нельзя так поступать. Однажды, когда Бояр ещё не совсем охладела к нему, он попросил... о продолжении.
   Урок правильного поведения в альятте он получил через невыносимый стыд и боль, которая буквально выжгла его изнутри. След от удавки на шее остался надолго. Несколько колец он трудом говорил. Наставление было усвоено раз и навсегда, и больше ничего подобного не случалось. Вскоре Бояр отвергла его. Затем появился Второй муж.
   Ровер не заметил, как начал говорить, и не помнил, что именно успел рассказать.
   -Дом Отвергнутых я заслужил, - выдохнул он и запнулся. - Мне некого винить, кроме самого себя.
   Баси ничего не возразила, привстав, уселась на его бёдрах, устроилась поудобнее, лаская кончиками пальцев болезненно-чувствительную кожу на груди. Мужчина обнял Сирелл за талию и закрыл глаза.
   Женское лицо оказалось совсем близко, мягкие губы поцеловали шею, подбородок, коснулись уха, что-то прошептали, одновременно пальчики раздвинули губы, проникли в рот, играя с языком, снова отыскали грудь. Бёдра Сирелл сделались неожиданно тяжёлыми и всё время соблазнительно шевелились, приподнимаясь и снова опускаясь, надавливали на пах. Странно, но эта тяжесть была удобной.
   Желания Ровера раздвоились. Ему хотелось, чтобы жена раскачивалась вот так до самого утра, всю ночь, но он едва не попросил Сирелл отодвинуться, боясь снова возбудиться. Только беспокоиться об этом было слишком поздно, и он ничего не сказал, боясь голосом выдать своё напряжение.
   Сирелл опять лизнула, затем прикусила один сосок. Дождалась, когда муж отреагирует на её игру, взяла в рот второй. Он начинал испытывать возбуждение, даже когда эту часть тела задевали случайно, и Сирелл уже давно это выяснила.
   Ощутив новый болезненно-острый прилив желания, Ровер не пошевелился, только сильнее вытянул ноги. Конечно, жена понимает, что делает с ним, но он не был уверен, что баси хорошо отнесётся к его собственной похоти.
   Постепенно все тревоги исчезли - сделалось почти всё равно. С судорожным вздохом мужчина открыл глаза.
   У баси имелись свои сомнения. Тот факт, что её мужчина рождён в Круге, буквально сводил с ума, действуя на все органы чувств сильнее фреза. Ладони протянулись вдоль тела, вниз, к его плоти.
   -Ох! - мучительно простонал Ровер и перехватил руки Сирелл за узкие запястье, развёл их в стороны.
   Он уже выложился до самого конца и просто не справится снова - тот единственный второй раз с Бояр на самом деле был пыткой. Да, юэль повторяют это, но они обычно находятся под воздействием стимуляторов.
   Второй раз получился даже лучше первого, если бы Роверу пришло на ум сравнивать. Собственная сладостная истома полностью слилась с ненасытным желанием Сирелл, и баси отвечала даже тогда, когда он не успевал попросить.
   Ровер перевернулся на живот, ощущая себя на грани яви и чудесного сна.
   -Больше я ничего не могу, Сирелл.
   Жена раздвинула ему ноги, погладила изнутри. Он лениво обернулся через плечо, и снова встретил переполненный страстным желанием взгляд.
   Баси думала о мужчине, как об осторожном прекрасном животном, поворачивающем чуткую голову навстречу первому проблеску Пасианы. Только в этом сравнении что-то было неправильно: Ровер не был добычей. Скорее... это он поймал её. Сирелл только не была уверена, что в этом надо признаваться.
   После третьего раза мужчина уже не пытался шевелиться. Распростёрся поперёк постели, свесив длинную ногу на пол. Он узнал одну поразительную истину, только ещё не поверил в неё, - он совершенно не знает себя, и никогда не знал. Если Сирелл вдруг пробежится влажным языком по его животу, вытянется змеёй вдоль тела, поцелует или снова укусит за грудь - что ей придёт в голову, он тут же начнёт, словно околдованный, повторять её действия... И тогда уже Сирелл окажется в его власти, и станет податливой и слабой, и жалобно застонет.
   Думать о таких чудесных вещах было... непривычно.
   Баси помедлила, полюбовалась его светлым, безупречно сложённым телом, окрашенным нежно-розовым светом зари. Потянула его на себя.
   Ощущая свою беспомощность, Ровер уткнулся лицом в её плечо. Они переплели руки и ноги и наконец заснули в объятиях друг друга.
  
  
   Город-два находился значительно севернее обычных поселений гутис, и в нём почти всегда было прохладно, хотя, разумеется, внутри помещений плохая погода никак не ощущалась.
   Ровер уселся в своё любимое кресло около тёплой стены: после Дома Отвергнутых он сделался особо чувствителен к сырости и вечернему холоду. Выложил на коленях незаконченную дорожку на столик в спальне. В Домах Гутис подлинная ручная работа ценилась очень высоко, но больше этим кропотливым делом: вышивкой, плетением кружев и ручным шитьём - никто уже не занимался.
   Чеален принёс вазу с печеньем, поставил на буфет, затем приблизился к Хозяину Дома.
   Первый муж Сирелл держался внешне смиренно и покорно, без возражений исполнял всё, что ему говорят, даже самую унизительную работу для оло. В конце концов, это было неудивительно, ведь жена назвала его меньше, чем никем. Однако Ровер видел и другое: к безоговорочному подчинению Чеален не готов, наоборот, он способен на отчаянный бунт.
   Слишком многое в его неожиданном появлении было непонятно, но Сирелл не желала в этом разбираться, хотя, наверное, многое могла бы объяснить. Однако она вообще отказалась говорить о нём, словно никакого Первого мужа и не существовало вовсе. Но оттого, что о Чеалене не вспоминали вслух, он не перестал быть проблемой для Ровера, который сам долгое время жил на положении отвергнутого, и только теперь стал если не единственным, то любимым.
   Ровер отложил работу, поднял голову.
   -Где ты мог этому научиться?
   -Мужчина в Доме гутис обязательно вышивает бельё, когда готовится, - Ровер чуть не сказал "к ахваг", - к рождению ребёнка.
   -Я мог и догадаться. Итак, у тебя есть дети?
   -Тебе не обязательно об этом знать, - резко оборвал расспросы Хозяин Дома.
   -Конечно, дос. В этом Доме я всего лишь оло, мне даже не следует заходить агрит и разговаривать с тобой. - В хрипловатом голосе вызов был почти незаметен.
   -Разумеется, ты не оло. Когда пройдёт некоторое время - гнев Сирелл смягчится и твоя жизнь станет легче.
   -Благодарю за добрые слова, дос.
   Ровер нахмурился. Не заметить столь явного вызова было невозможно, но он замечал и многое другое: работать по-настоящему Чеалену никогда не приходилось. Его руки были холёными, и это было невозможно скрыть.
   -Почему ты не уходишь из агрит? Нечем заниматься?
   -Нет, дос. У меня достаточно работы.
   Лёгкое пожатие плечами и поворот выглядели и небрежно, и изящно. Чеален хотел уйти, но его остановил резкий окрик:
   -Чтобы куда-то идти после разговора со мной, ты должен получить разрешение.
   -Могу я уйти, чтобы продолжить свою работу?
   -Нет. Я хочу посмотреть на тебя. Разденься.
   Чеален побледнел, сжал кулаки, явно собираясь наброситься на обидчика:
   -Уж не вообразил ли ты на самом деле, что стал моим досом? Мне рассказали, как ты появился в этом Доме. С наголо обритой головой!
   -Не кричи, - приказал Ровер, даже не пошевелившись. - И немедленно сделай то, что я хочу. Я имею право приказывать тебе, а также видеть твоё тело. - Хозяин Дома гутис действительно имел такое право, если почему-либо считал это необходимым. - Мне позвать оло, чтобы тебе помогли? - Он только немного повысил голос в самом конце.
   Задыхаясь от злости, Чаолен не расстегнул, а разломал застёжку, отбросил платье.
   -Повернись спиной, - снова скомандовал Ровер.
   Именно это он и ожидал увидеть: следы избиения или, возможно, пытки. Оло доложили Хозяину Дома, что Первый муж велл не позволяет никому увидеть себя и всегда закрывает дверь в ошот. Ровер и сам так поступал. Ожоги от парализатора-нау полностью не исчезают никогда, но ожоги Чеалена были совсем свежие, даже не успели зажить. Кто же мог так жестоко исполосовать мужчину баси парализатром-нау?
   Ровер сглотнул, словно заново почувствовал невыносимую жгучую боль.
   -Объясни, откуда это у тебя?
   Чеален ссутулился, неловко прижимая к себе скомканную нижнюю юбку, но сразу же снова расправил плечи, спросил, не оглядываясь:
   -Я могу одеться, дос?
   -Сначала я хочу услышать ответ.
   -Не буду я ничего говорить.
   -Ответить Сирелл тебе придётся
   -Во-первых, это не твоя забота. А во-вторых... разве ей не всё равно? Она не вспоминала обо мне всё это время. Не вспомнила бы до сих пор, если бы я не вернулся сам.
   В голосе Чеалена послышалось нечто, похожее на упрёк. Ровер убрал свою работу в сторону, откинулся назад.
   -Можешь одеться.
   Мужчина баси натянул платье, повернулся, не пытаясь его застегнуть, взглянул на сидевшего в кресле Ровера с откровенной ненавистью - как обычно.
   -Разумеется, ты можешь распоряжаться мной, как оло. Твои волосы... были сбриты, но я знаю, что ты мужчина гутис. Я не ошибся? - Он указал на затейливую головную повязку, которую Ровер носил, конечно, не ради красоты.
   Впервые Ровер осознал, что этот мужчина тоже пристально наблюдает за каждым его шагом. Он неопределённо пожал плечами. Такое пристальное внимание могло оказаться и опасным.
   -Будет лучше, если ты расскажешь о себе.
   -Я сам решу, что лучше.
   -Ты напоминаешь мне одного знакомого, такого же упрямца.
   -Мужчину гутис?
   -Почему гутис?
   -Да разве у тебя были знакомые баси? Как бы ты не притворялся, я уверен: раньше ты стоял в Круге.
   -Твой длинный язык болтает без разбора всё, что придёт на ум. Можешь идти. Ине забудь: сегодня должна быть вымыта вся рабочая половина Дома.
   -Я помню свои обязанности, дос.
  
   Когда жена вернулась, Ровер снова заговорил о Чеалене. Баси словно и не удивилась его рассказу:
   -Разве мужчина баси не может быть наказан за дурное поведение?
   -Кем наказан? И как жестоко? Ты не видела его ожогов, Сирелл. Это даже не эр-хлыст, это парализатор-нау. Но парализатор не предназначен для обычных наказаний. Разве баси вообще разрешено им пользоваться? Конечно, нет. Мой Наставник воспользовался своим парализатором только однажды. Надеялся, что Бояр смягчится и не отправит меня в Дом Отвергнутых. С меня словно содрали кожу. Парализатором редко пользуются даже в Доме Отвергнутых: только если мужчина начинает бунтовать. Потому что такие ожоги не исчезают бесследно.
   -А что сказал Чеален?
   -Он отказался объясняться со мной.
   -И когда ты видел его обнажённым?
   Ровер запнулся, опустил голову - сердце сжалось. Обычаям другой касты его никто специально не обучал - и не собирался, а он уже успел убедиться, что баси подражали гутис только внешне. Возможно, он поступил неправильно.
   -Я приказал Чеалену раздеться. Жаль, что обо мне можно думать плохо.
   Сирелл пожалела, что обидела мужа, но настаивала на объяснении.
   -Чеален наотрез отказывался раздеваться в ошот вместе с другими оло. Я тоже старался прятать следы позора.
   Лицо баси сделалось отчуждённым, но сердилась она не на Ровера. Наоборот, ласково погладила его лицо.
   -Я не хотела вспоминать, но... ты имеешь право знать всё. Мне совершенно всё равно, кто избил Чеалена. Он заслужил своё наказание. Этот мужчина открыто изменил мне... Мне пришлось покинуть Город-два, словно это я совершила преступление. И, кроме того... продать брата в Заведение.
   -Знаешь... мужчины гутис тоже изменяют.
   Сирелл что-то не понравилось в этом замечании:
   -По-твоему, Чеален недостаточно сильно провинился передо мной?
   -Нет-нет. Он провинился очень серьёзно. - Ровер уже привык, что жена обсуждает с ним свои проблемы и интересуется его мнением.
   Сирелл отстранилась, села на подлокотник кресла:
   -И это была не баси. Чеален предпочёл стать любовником гутис.
   От неожиданности Ровер дрогнул, схватил жену за руки:
   -Тогда... я не знаю. Как бы баси мог сопротивляться гутис? И если ты... не отвергла его тогда... когда это случилось, то должна простить. Мне будет тяжело его принять... но что тут поделаешь?
   -Баси никогда не отвергают своих мужей.
   -Значит, он такой же твой муж, как и я - и даже больше. Ведь по Закону Круга я даже не вправе находиться в этом Доме. - Ровер отпустил руки Сирелл, встал, подошёл к окну, выходившему во внутренний дворик. Жена стремительно нагнала мужчину, прижалась к его спине, обхватила за талию. Ровер чувствовал, как она дрожит:
   -Мне не нужен никто, кроме тебя, Ровер. Я и думать не хочу о другом.
   -И всё равно Чеален только твой... Даже мужчина баси принадлежит той, с кем познал собственное тело. И он всегда помнит об этом, чтобы не произошло потом.
   -Это значит, что ты до сих пор любишь Бояр?
   Ровер резко развернулся и отпрянул, прижавшись к подоконнику:
   -Ты так подумала обо мне? - На его шее запульсировала тонкая жилка. - Если и было что-то подобное... Из меня вырвали воспоминания о Круге... с мясом и кровью. Всё было уничтожено, растоптано и выброшено вон. Не обижай меня подозрениями, Сирелл. Я только твой, и этим дышу.
   Но ведь и Чеален твой, даже если ты когда-то и подумала иначе. Чтобы с ним не случилось, и чтобы он не совершил - но он вернулся к тебе... Как ты можешь отказать в его праве?
   -Каком таком праве? - перебила баси.
   Мужчина набрался духу и твёрдо произнёс:
   -Право быть выслушанным женой и получить защиту.
   Баси ничего не ответила, и Ровер понял, что не убедил её.
  
  
   * * *
  
  
   Взгляды мужчин скрестились, но только на мгновение. Ровер поспешно опустил голову.
   В последний раз они встречались совсем недавно, но тогда едва рассмотрели друг друга под традиционными тёмными одеждами мужчин баси. Сейчас перед Ровером предстал абсолютно прежний Герр, великолепный, как и его отец. Улыбался сын Ольтера той ослепительной улыбкой, от которой всем остальным, против воли, тоже хотелось улыбаться. Никогда ещё Ровер не замечал на лице жены столь откровенной радости.
   Платье этого мужчины гутис было настоящим произведением искусства, но, одновременно, лёгким и почти невесомым; свободно разрезанная от бедра юбка открывала ноги. Тяжёлые чёрные волосы с помощью костяных гребней и длинных шпилек были уложены в сложную причёску, на которую оло пришлось потратить немало времени и труда.
   Взгляд отца Лорин невольно задержался на новом ожерелье. Прозрачные капли аквамарина, собранные в маленькие цветочные кисти и гроздья ягод, играли на свету всеми оттенками сине-зелёной радуги.
   В глазах Герра - на долю мгновения - отразилось нечто среднее между недоумением и жалостью. Ровер успел это заметить и не удивился: его домашнее платье было предельно скромным, но мужчине баси было бы и странно носить нечто вызывающее. Сирелл не ограничивала мужа, наоборот, постоянно, намекала, как ей нравятся эффектные туалеты мужчин гутис, только Ровер сам понимал всю неуместность такого облачения.
   Появление Герра в Доме Сирелл оказалось неожиданностью для всех, однако, приятной неожиданностью. Мужчина гутис едва заметно склонил голову, сложив ладони под ожерельем:
   -Приветствую вас, Уважаемая Сирелл.
   Баси не отказала себе в удовольствие прикоснуться к сыну Ольтера, произнесла, специально понизив голос:
   -Как жаль, Уважаемый Герр, что нашему свиданию помешали... тогда.
   -Для меня всё закончилось... удивительно благополучно, но страшно даже представить, что могло произойти, если бы не ваше вмешательство, Уважаемая Сирелл. Я до сих пор просыпаюсь от дурных снов.
   Палий кивнул из-за спины доса, подтверждая эти слова.
   Герр снова перевёл взгляд на Ровера, спускавшегося по лестнице, едва заметно подмигнул ему:
   -Надеюсь, Уважаемая Сирелл, у вас нет причин для недовольства мужем?
   Ровер едва не споткнулся, но быстро опомнился. Хозяину Дома нужно не медлить, а бежать со всех ног, чтобы позаботиться об угощении для столь почётного гостя. Смутившись, он попросил у жены разрешения удалиться. Сирелл понимающе усмехнулась, затем строго глянула на брата:
   -Иди и помоги Роверу. Ты лучше знаешь, что любит твой дос.
   -Хорошо, велл, - нарочито послушно произнёс Палий и поклонился сестре.
   Баси указала гостю на самое почетное место, села напротив:
   -Я вижу: для тебя всё плохое позади, если ты решился посетить мой Дом. Могу поспорить: ты отделался обычным выговором. Ну, может быть, ласковым шлепком. Мать... всегда сумеет простить сына.
   Мужчина переплёл длинные пальцы, положил их на колено:
   -Я не так уверен... в снисходительности Властительницы. Просто Нгойл сейчас нет в Гутис. Зато её Третий муж так обрадовался моему появлению, что ему и в голову не пришли какие-то глупые наказания.
   -Хорошенькое дело. Мужчина столько времени проводит вдали от детей, причиняет всем одни огорчения. Круг Свидетель, я и то взялась бы за плеть. - Сирелл шутливо похлопала мужчину по колену, задев его пальцы.
   Герр откровенно смутился, а баси едва не задохнулась: этот мужчина даже краснел в точности как Ольтер. И что ещё хуже - она сама смутилась и поняла это.
   -У тебя слишком маленькая рука, Уважаемая Сирелл. Думаю, моё наказание было бы очень... приятным.
   Их диалог был не вполне пристойным. Баси убрала свою руку с колена мужчины и заговорила строго:
   -И всё-таки... мне интересно, почему я вижу в своём Доме сына Властительницы? Вряд ли слова благодарности здесь являются единственной или даже главной причиной.
   -К сожалению, ты права. - Мужчина тоже заговорил строго и больше не обращался к баси так, словно она была гутис. - Но не приехать и не предупредить я не мог. Только надеюсь, что ещё не поздно. - У Сирелл недоумённо приподнялись брови. Герр жестом отказался от угощения, принесённого Ровером, произнёс так громко, чтобы Ровер услышал всё: - Если бы ты поступила так, как... говорила моему отцу, и отправила Ровера работать на Комплекс, то, возможно, всё обошлось бы. Но... ты сделала так, как сделала. И выступила ради меня против Бояр Бонир. Конечно, эта гутис захотела разобраться с тобой. Она уже выяснила, кто твой новый муж, и связалась со Службой Оркас. Это означает, что Ровера немедленно вернут в Дом Отвергнутых. А тебе придётся отвечать перед Кругом.
   Услышав про Оркас, Ровер замер и сжался, как беспомощный зверёк, которого собирается схватить хищник, и даже перестал дышать. Его кошмары превратились в реальность. Сирелл и Герр смотрели на него, и выражение их лиц только усиливало его ужас.
   -Но... - Сирелл заметно побледнела: к такому повороту она не была готова. Герр отлично понял состояние баси:
   -Уважаемая Сирелл, ты никак не можешь защитить его в этом Доме.
   -А если... отправить Ровера на Комплекс прямо сейчас?
   -Это возможно, но его будут очень настойчиво искать... "и, значит, обязательно найдут", - не закончил фразу сын Ольтера.
   -Нет! - баси нервно облизала губы. Но она не представляла, что делать, а у сына Ольтера имелся собственный замечательный план. Всё утро он спорил из-за этого с Нувель и победил.
   -Прямо сейчас я увезу Ровера с собой. Думаю, это единственный выход. Искать отвергнутого в Доме гутис никто не посмеет. Конечно, Ровер переступит порог Дома Властительницы только в качестве оло, который обязан во всём подчиняться Хозяину Дома.
   -Оло... в Доме Властительницы? - Сирелл встретила взгляд мужа, медленно приподнялась. Испуганной она не выглядела, но Герр хорошо изучил её брата. Сейчас сестра Палия была в ужасе. Но когда Сирелл решилась заговорить, её голос звучал спокойно:
   -Уважаемый Герр, я с благодарностью принимаю помощь от тебя. Наверное, Роверу надо переодеться, прежде чем он войдёт в Дом Властительницы в качестве оло.
   -Вовсе нет. Никого не интересует, во что одет оло. Вот только табарая следует оставить здесь.
   Ровер очнулся, когда за него уже всё решили, перевёл взгляд с Герра на жену.
   -Мне ехать прямо сейчас... Как скажешь, Сирелл. Только... поставь мне монитор, хотя у баси так и не принято.
   -Что? Мужчинам баси не нужен монитор. - Сирелл заколебалась и неуверенно взглянула на Герра, тот пожал плечами. - Я никогда этого не делала... Может... Палий.
   Герр перехватил выразительный взгляд Ровера и поморщился:
   -Уважаемая Сирелл, на самом деле в этом нет ничего... сложного, даже в самый первый раз.
  
   Сирелл уже поднялась в спальню, но Ровер немного задержался, исподлобья наблюдая за Палием и его досом.
   Вопрос о Лорин вертелся на языке - и задать его становилось всё сложнее. Он спросил иначе:
   -Уважаемый Герр, твоя мать балует тебя и позволяет ездить в Гутис-два... совершенно одному.
   -Я уже объяснил Сирелл, что Властительницы нет в Гутис. Разрешение дал её Третий муж.
   -Понятно, - пробормотал Ровер и перехватил сердитый взгляд Палия. Брат Сирелл явно был им недоволен, только не мог это сказать в присутствии доса. - Уважаемый Герр, почему... ты беспокоишься обо мне? Такая забота... меня пугает. Мне начинает казаться... что ты в чём-то виноват.
   Герр просто отвернулся, и Ровер был вынужден идти за Палием, не дождавшись никакого ответа.
   Палий подошёл к большому столу у окна, широким резким движением стряхнул скатерть.
   -Твой муж прав, Сирелл. Оло в Доме гутис не может быть уверен... - Он осёкся, запоздало сообразив, что не стоит пугать сестру.
   Сирелл схватила брата за локоть:
   -Дело не в доверии. Если бы у Чеалена был монитор, всё сложилось бы иначе. Ровера у меня никто не отнимет. Обещай, что позаботишься о нём.
   -Сара, - теперь Палий тщательно следил за своим голосом, - откуда появился Чеален?
   -Так получилось.
   -А ты уверена, что это правильно? - Ответа он не дождался и пожал плечами. - Разумеется, это не моё дело.
   Он повернулся к Роверу:
   -Ложись, дос.
   -Но, - Ровер резко оттолкнул руки оло, - не ты.
   -Разумеется, не я. Я только объясню сестре, что вообще следует делать. Ведь снимать монитор должен тот, кто его ставит. И это будет Сирелл, - закончил он ободряюще. - Ну давай, дос.
   Ровер наконец лёг грудью на край стола, без напоминаний расставил ноги, оло умело надавил на его затылок, второй рукой приподнял юбки. Ровер даже перестал дышать, словно действительно испугался того, что с ним собираются делать.
   Сирелл попыталась разжать ягодицы, и ничего не получилось.
   -И не получится, - согласился брат. - Твоему мужу надо расслабиться.
   -Я не смогу... - прошипел Ровер. -
   -Должен, - рассердился Палий. - Иначе будет больно не только сейчас... но и потом. Сирелл, помоги своему упрямому мужу.
   -Круг Милостивый, Сирелл, просто нажми сильнее, - не выдержал Ровер.
   Сирелл медлила:
   -Оставь нас, Палий. Иди, займи своего доса.
   Палий подозрительно покосился на сестру:
   -Сделай всё поскорее, Сирелл. Дос Герр спешит. Он не хочет, чтобы Уважаемый Нувель нервничал больше необходимого.
   -Мы не задержимся... больше необходимого, - медленно произнесла сестра.
   Она дождалась, когда закроется дверь спальни, потом легла на Ровера сверху, нежно укусила за шею, подсунула ладонь под живот, второй медленно огладила бледные непослушные ягодицы. Шепнула мягким, щекочущим голосом:
   -Оказывается, ты умеешь быть упрямым...
   Это было неправдой - он почти никогда не упрямился, но Ровер не успел ничего возразить. Он даже не уловил миг контакта. Жена шлёпнула ладонью сверху, словно поступала так всегда, потом ещё раз, пока мужчина не отдёрнулся:
   -Больно? - вырвалось у Сирелл.
   -Нет.
   Мужчина всё не оборачивался, боясь, что глаза выдадут его страх. Никакой монитор не защитит его от Дома Отвергнутых.
   Сирелл со вздохом расстегнула шнурок табарая:
   -Я доверяю тебе без монитора, но... с ним всё-таки лучше. Круг-Свидетель, я хотела... сказать тебе об этом по-другому... - Ровер снова напрягся. - Ты станешь отцом моего первенца.
   -Отцом? - От неожиданности Ровер даже забыл обрадоваться. Ведь когда речь идёт о ребёнке, то смягчается даже Неумолимый Круг. - Он наконец обернулся, изумлённо глядя на жену.
   -Ты зачала... прямо сейчас?
   -Ну... от монитора дети ещё не появляются.
   Ровер имел ввиду не это, но всё равно покраснел.
   -Сирелл, но если... я стану отцом, меня будет нельзя вернуть в Дом Отвергнутых без твоего согласия. - Они оба всё знали, но раньше Сирелл даже не упоминала о детях, словно не желала их иметь.
   -Именно поэтому я зачала ребёнка в самое первое наше кольцо. В табарая... Но это было и моё страстное желание, разумеется.
  
  
   (продолжение следует)
  
  
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 1
  
   ГУТИС
  
  
   ГУТИС: 1. Земля, мир народа гутис (пишется с заглавной буквы).
   2. Название всего народа.
   3. Название касты.
   4. Женщина, признанная Кругом.
  
   Над планетой Гутис сияет Пасиана, а ночью восходят две луны:
   Луна Первого брата и Младшая луна.
  
  
   КАСТЫ ГУТИС:
  
   1. Гутис - Стоят в Круге (сами устанавливают законы).
   2. Баси - Не имеют права стоять в Круге, но защищаются Законом Круга.
   3. Оло - Не имеют никаких прав и никак не защищаются Законом Круга. Собственность гутис и баси.
   4. Отвергнутые - Отвергнуты Кругом и находятся вне каст.
   5. Отверженные - общее название всех, рождённых за пределами Гутис (вне Круга).
  
  
   НЕКОТОРЫЕ МИРЫ, ВХОДЯЩИЕ В ЗОНУ ГУТИС:
  
   1. Дабан-Хасслар
   2. Каса
   3. Гетерия
   4. Роажануро-нбон
   5. Рицвиг
   6. Колонии на Рубежах.
  
  
  
   ГУТИС:
   Кровь Оус:
  
   Ламма-Лаурит Оус
   Оттис - муж Ламмы-Лаурит
   Дети Ламмы-Лаурит:
   1. Шин Оус - первая дочь
   2. Кабери - первый сын
   3. Нгойл-Лаурит - вторая дочь
   4. Ларк - второй сын
  
   Дом Нгойл Оус:
   Арие - Первый муж Нгойл из Каса.
   Дети Арие:
      -- Оссиль, Иль - первая дочь.
      -- Изоаль - вторая дочь.
      -- Муара - третья дочь.
      -- Тингар - сын от лунку.
   Ольтер - Второй муж Нгойл из Дабан.
   Дети Ольтера от Шин:
      -- Герр - сын.
      -- Ламма-Лаурит - дочь.
      -- Эрит - дочь.
      -- Огни - сын.
      -- Солло - сын.
  
   Дети Ламмы:
      -- Лавий - сын
      -- Палика - дочь
      --
   Дети Герра:
      -- Вассор - дочь.
      -- Фейлииз - дочь от Оссиль.
      -- Садегед - сын.
  
   Нувель - Третий муж Нгойл из Окауайя.
   Дети Нувель:
      -- Эри-Балити - сын.
      -- Наисир - дочь.
  
   Кровь Бонир:
   Дом Бояр Бонир:
   Ровер - Первый муж Бояр.
   Дети Ровера:
      -- Лорин - дочь.
      -- Авиц - сын.
   Тогаук - Второй муж Бояр, брат Ольтера.
   Дети Тогаука:
   1. Иргиус - дочь.
   Дом Лорин Бонир:
   Герр - муж Лорин и сын Нгойл.
  
  
   Изот - мать Бояр
   Толье - отец Бояр.
  
   Кровь Рэм:
   Дом Камы Рэм:
   Аби - Первый муж Камы.
   Дети Аби:
      -- Мона - дочь.
  
  
  
   ДРУГИЕ ГУТИС:
   1. Достопочтенная Ратая - одна из трех, Скрепляющих все решения, совершающая Суд Круга.
   2. Достопочтенная Ритнон - Ритнон Алия, высокопоставленная Оркас.
   3. Бассет - Представительница Корпуса, Специалист по биотехнологиям. Руководитель Медицинского Центра Станции.
   4. Тайтред Алия, Тате - Оркас, Наблюдательница второй степени, младшая сестра Ритнон.
   5. Эдам - Наставник Нувель.
   6. Ясинь - Представительница Корпуса на Рабеж (спутник Буштурука).
   7. Воагут Хота - Верховная Первой Статы (первая часть Двойного Ордена).
   8. Амирей Фор - капитан "Пасианы", Адмирал Звёздного Флота Гутис, Верховная Второй Статы.
   9. Нисса - Специалист из Медицинского Центра Станции, ученица Бассет.
   10. Игулья Арон - капитан "Пасианы"
   11. Винела - Специалист по Гетерии из Медицинского Центра Станции.
  
   БАСИ:
   1. Палий - юэль из заведения Виарон.
   2. Сирелл - варесс, сестра Палия, помощница Главного варесса Северного Комплекса.
   3. Чеален - Первый муж Сирелл.
  
   ОЛО:
   1. Лепни - оло их тапес-иса Нгойл.
   2. Кали - юэль
  
  
  
   СЛОВА И ВЫРАЖЕНИЯ ГУТИС:
   1. Агарр-огор - метод запечатления информации.
   2. Агишит - общее название противозачаточных средств, используемых юэль.
   3. Аль-атар - брат по альятте.
   4. Аьшурра - апартаменты Властительницы на звездолёте
   5. Баси - название касты или представителя касты.
   6. Баули - учитель, воспитатель.
   7. Варесс - наблюдатель, распорядитель в Заведении или управляющий Дома.
   8. Велл - госпожа, хозяйка.
   6. Гутис - женщина, стоящая в Круге. Также название всей касты или всего народа.
   7. Дадалао - второй отец.
   8. Дом - дом в смысле здание, место. Дом в смысле семья.
      -- 9. Дос - господин, хозяин.
   10. Измерение времени:
   Круг - год
   Большой Круг - 16 кругов.
   Период - Шестнадцатая часть Круга
   Кольцо - День, сутки.
   Замыкание кольца - полные сутки.
   Доля - очень короткий отрезок времени, минута.
   11. Монитор - предохранительное устройство, которое обязан носить мужчина гутис, стоящий в Тёмном Круге, выходя за пределы своего Дома.
   12. Нао - особый знак, предназначенный только для юэль.
   13. Неротик - обезболивающее ( иногда с сильным снотворным эффектом), которое применяют в Двойном Ордене.
   14. Оло - представитель третьей касты, обычно слуга.
   15. Оло-риг - прислуга на Станциях или вне Гутис. Полностью искусственное существо.
   16. Оркас - представительница Службы Защиты Круга.
   17. Отвергнутые - находящиеся вне касты, отвергнутые Кругом.
   18. Отверженные - общее название всех, рождённых вне Круга (за пределами Гутис).
   19. Парализатор - отличительный знак гутис, выполняет функции оружия.
   20. Пасиана - солнце Гутис.
   21. Плоттер - аппарат для перемещения.
   22. Плоттер-найми - плоттер, специально предназначенный для сверхдальних прыжков.
   23. Помещения в Домах гутис:
   Альятта состоит из спальни Хозяйки Дома, ошот, саколь, агрит, рабочих помещений, внутреннего сада и т.д.
   Саяс - столовая.
   Рабат - личные покои мужа Хозяйки Дома.
   Агрит - гостиная.
   Саколь - кабинет
   Одос - отдельные апартаменты для гостей или взрослых членов семьи.
   Одос-рит - первая часть одоса, где обычно и принимают посетителей.
   Ахваг - Комната, предназначенная для испытания Тёмного Круга. Также название самого испытания.
   Ошот - купальня.
   Крайд - жилые помещения Наставника.
   Площадка для плоттеров
   Виац-рит - Зал для больших приёмов.
  
   Нижние уровни включают помещения для слуг, рабочие и подсобных помещения, энергетический уровень, аварийный уровень и т.д.
   Строн - жилое помещение для домашних оло на Нижнем уровне.
   Детская половина Дома включает детские спальни, игровые, учебные комнаты и внутренние сады для детей. Соединяется с домом закрытой галереей.
   24. Помещения на звездолёте:
   Альшурра - личные апартаменты капитана или Властительницы.
  
   25. Рух-рабат - брачный выкуп за мужчину, рожденного в Круге.
   26. Рэгов - стандартное оружие Двойного Ордена или Тиори.
   27. Рэтти - мужчина до вступления в Тёмный Круг.
   28. Сара - сестра.
   29 Табарая - 1. свадебный обряд баси.
   2. жемчужина, сокровенное зерно, символ свершённого брака.
   30. Тапес - квартира в Городе.
   31. Тапес-иса - квартира на Станции.
   32. Хатах - смотритель Малого Круга, в т.ч. проводит обряд табарая.
   33. Чёрный биз - наркотический напиток, в незначительных дозах помогает сохранить работоспособность.
   34. Фрез - лёгкое или крепкое вино. Фрез памяти - (ритуальный напиток) горький фрез.
   35. Юэль - оло из Заведения.
  
  
   СЛУЖБЫ И ОРГАНИЗАЦИИ ГУТИС:
  
   Великий Круг, Золотой Круг:
      -- 1. Собственно Золотой Круг - Законодательный Орган Гутис. То, что произносится в нём, становится Законом.
   2. Совет Золотого Круга - Исполнительная власть Гутис.
   3. Суд Круга.
  
   СЛУЖБЫ КРУГА:
   1. Двойной Орден - непосредственно подчиняется Совету
   Первая Стата - наземные действия. База в Хасслар-Дабан.
   Вторая Стата - Звёздный Флот.
   2. Корпус Освоения.
   3. Служба Защиты Круга (СпецСлужба, Служба Надзора или Оркас) - непосредственно подчиняется Совету.
   4. Служба Тиори или Служба Исполнения.
   5. Служба Наставников, Храм Круга и Дом Отвергнутых.
   6. Малый Круг - Служба, отвечающая за соблюдением Порядка среди баси.
  
   СЛУЖБА ЗАЩИТЫ КРУГА:
   1. Гутис-Намар - тайная организация Оркас.
   2. Школа Дочерей Круга - школа, в которой обучают будущих Оркас.
  
  
   НЕКОТОРЫЕ НАЗВАНИЯ в ГУТИС:
   1. Гутис-1, Город-один, - город, предназначенный исключительно для самих Гутис. Здесь находятся главные здания большинства Служб Круга, Жилой комплекс (тапесы), Детский Центр, Торговый Центр, Храм Круга, Дом Отвергнутых и Заведения.
   2. Гутис-2, Город-два, - город, предназначенный для баси.
   3. Гутис-3 - Станция, Ремонтная база для плоттеров.
   4. Гутис-4' - Станция в районе Гетерии (уничтоженная).
   5. Гутис-6 - Главная Станция в районе Гутис. десь базируется Корпус Освоения и его научные центры.
   6. Гутис-7 - Миссия на Каса.
   7. Гутис-10 - Узловая Станция, энергетический центр.
   8. Заведения:
   1. Виарон
   2. Судз
   3. Скир-Луз
   9. Школы Наставников:
   1. Барху
   2. Плиза
   10. Эгосаки - поселение Оркас на берегу Зелёного Океана.
   11. Зелёный Океан
   12. Море Аросе - Северное море
   13. Северный комплекс - район Северных поселений.
  
   14. Наиграбская академия Круга
   15. "Пасиана" ("Солнце") - первый звездолёт Гутис. Капитан Амирей Фор.
   16 "Великолепная" - второй звездолёт Гутис. Капитан Игулья Арон.
   17. Коридор "Рик" (пространстве "Рик") - скоростной путь, проложенный в пространстве между двенадцатью базовыми Станциями.
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 2
   КАСА
  
   НАРОДЫ КАСА:
  
   1. Каса.
   2. Лунку.
  
   КАСА:
   Гирл (вождь) Герх Оскамуоту
   Его дети:
      -- Ликас - сын.
      -- Арие - сын.
      -- Базра - сын.
      -- Мара - дочь.
  
   БОГИ КАСА:
   Дха Неутомимый. Дха-Отец - верховный бог, сам породивший своих детей.
  
   Дочери Дха:
   Рахни - богиня женского плодородия, заботится о семье и потомстве, богиня урожая.
   Расамаут - богиня ненасытной похоти и страсти, может сразу удовлетворить шестерых.
   Иногда считается, что Рахни и Расамаут - эта одно божество с двумя ликами.
   Рассаманауру - богиня любви и верности. Когда Рахни воссоединяется с Расамаут в одно целое, возникает Рассаманауру, и тогда смертный не должен просить большего.
   Кон - богиня мести и судьбы.
  
   Весси - дитя Расамаут, божок случая и удачи.
  
   СЛОВА И ВЫРАЖЕНИЯ КАСА:
   1. Гирл - вождь.
   2. Касавер - стайные хищники.
   3. Солье - крепкий напиток из тароса.
   4 Сура - верховое животное.
   5. Тамали - оружие Неутомимого Дха.
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 3
  
   ОКАУАЙЯ - Империя Ста Миров
  
   ОСНОВНЫЕ МИРЫ ИМПЕРИИ ОКАУАЙЯ:
   1. Окая, или Окая-Центр.
   2. Буштурук
   3. Яминая - мир Золотой Дочери.
   4. Наур-Гилле
  
   Окая: 1. Название Центральной планеты Империи Окауайя. (с заглавной буквы)
   2. Житель планеты Окая.
   3. Любой подданный Империи Окауайя.
  
   КАСТЫ ОКАУАЙ:
   1. Императорская семья.
   2. Уристо - Высокородные, Высочайшие (рождённые у трона).
   3. Асари - Достойные, элита.
   4. Нагалат - Неблагородные, все прочие подданные Императора.
   5. Тахо - лично не свободные, рабы.
  
   ОФИЦИАЛЬНАЯ РЕЛИГИЯ ОКАУАЙЯ:
   1.Огос - изначальный бог-создатель, также называется солнце над Окая и звёздная система, в которую входит звезда Огос.
   Его дети-близнецы, основатели императорской династии:
   2. Рокан - супруг и брат Гитар.
   3. Гитар - супруга и сестра Рокана.
  
   4. Адеро - непризнанный бог, танцующий бог. Веру в него проповедует запрещённое учение Ису-Мент.
   5. Раббеж - возлюбленная Рокана.
   6. Лейдос - спутник богов.
  
   Братство Орр - орган власти, отслеживающий религиозную жизнь подданных Империи.
   Всемогущие - обращение к богам.
  
   Окая. Династия Рокана:
   Император Окауайя.
   Дети императора (Рождённые на Троне):
      -- Абесток - принц Белого Дворца.
   2. Беррис - принц Жёлтого Дворца.
      -- 3. Кариам - сестра Беррис, принцесса Жёлтого Дворца.
   4. Аману - принц Красного Дворца, Наследник Трона.
   5. Габур, Абраабур - арат Аману.
   6. Нувель - принц Синего Дворца.
   7. Балити - младший брат Нувель.
  
   ДРУГИЕ ОКАЯ:
   1. Вейоротсар - арат Императора с Яминая.
   2. Гату - сёко (Главный служитель Храма Гитар).
   3. Исият - катор храма Гитар (другое имя Нгойл в Окая).
   4. Оро - доверенный человек Аману.
   5. Ордэг - асари из рода Пассури (настоящее имя Кали).
   6. Сабрур - капитана "Мэй".
   7. Тогаук - тахо катор Исият, брат Ольтера.
   8. Ур-Суг - Первый Советник Императора, Правитель Буштурука.
   9. Экшорен - Управитель дома катор Исият.
   10. Аливичи - супруга Аману.
  
   НЕКОТОРЫЕ СЛОВА ОКАЯ:
   1. Авей - платок оби.
   2. Арал - драгоценный камень.
   3. Аногерб - брат Императора.
   4. Анар-табас - церемониальное придворное мужское одеяние.
   5. Анар-ями - церемониальное придворное женское одеяние.
   6. Гавеллы - призраки, злые тени, способные принимать любое обличье.
   7. Гасса - евнух.
   8. Глайсарома - императорская спальня.
   9. Дианиб - господин, уважительное обращение к равному по положению.
   10. Дайнииси - госпожа.
   11. Зита - любовь, любимая (буштурук).
   12. Исоптиатор - летательный аппарат окая.
   13. Катор - храмовая танцовщица.
   14. Ксоты - деньги
   15. Лакарома - комната для приёма гостей.
   16. Оби - носильщик.
   17. Озил - традиционный горький тонизирующий напиток.
   18. Палиа - свадебное платье невесты.
   19. Пат - низкий, очень большой диван.
   20. Пери - очень крепкий алкогольный напиток.
   21. Сай-дарр - традиционная игра
   22. Сёко - Главный служитель Храма.
   23. Тава (Верхняя, Нижняя) - базар.
   24. Тахо- раб.
   25. Тронг - храмовое мужское одеяние, также традиционное облачение воина.
   26. Тари - храмовое женское одеяние.
   27. Шён - обращение к жрецу.
   28. Эне - восклицание удивления, изумления.
  
   НАЗВАНИЯ И ВЫРАЖЕНИЯ:
  
   1. Ара-Ити - Сад Дворцов, главная императорская резиденция.
   2. Звёздная Армада - звёздный флот Империи
   3. "Мэй" - дословно "Звезда", звездолёт Окауайя, вторая императорская
   резиденция.
   4. Рюси - столица, собственно единственный город на планете Окая.
   5. Сакарам - ритуальный императорский меч. Предназначен для возведения Императора на Сияющий Трон или для объявления войны.
   6. Сакон - ритуальный кинжал для убийства Императора.
   7. Эйсли - научный центр Империи.
   8. Сады Рокана - третья императорская резиденция.
   9. Рахиновар, Раховар (бушт.) - обряд воссоединения с богом.
  
  
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 4
  
   Буштурук
  
   1. Ур-Суг - Правитель Буштурука, Наследник свергнутой божественной династии Рабеж, Первый Советник Императора, жрец Орр, Глава тайной разведки Империи, Владетель меча Права, Предводитель Непобедимых.
  
   2. Саирин - наложница Ур-Суга.
   3. Ур-Бет - сын Ур-Суга.
  
   НЕКОТОРЫЕ НАЗВАНИЯ:
   1. Азм - резиденция Правителя Буштурука.
   2. Буштурукса - житель Буштурука.
   3. Раббеж - спутник Буштурука.
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 5
   ЯМИНАЯ - мир Золотой Дочери
  
   1. Такила - пятиструнный музыкальный инструмент
      -- Такила-сай - поэтическое произведение, исполняемое в сопровождении такилы.
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 6
  
   ДАБАН - ХАССЛАР
  
   На Дабан находится База Первой Статы Двойного Ордена.
   1. Ольтер
   2. Тогаук - брат Ольтера
   3. Ашали - парусник
   4. Ялог, Светлый Ялог - бог Дабан
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 7
  
   ГЕТЕРИЯ
  
  
  
   1. Ипас - разумные морские обитатели Гетерии.
   2. Мар-Ипас - человек, входящий в барах. Избранник ипас.
   3. Барах - одна семья ипас.
   4. Сутор-бо-барах - новый барах
   5. Анул - состояния вынашивания зародышей ипас.
   6. Лауни ипас анул - человек в состоянии анул.
   7. Приат-аква - место, где Мар-ипас встречаются со своим барах, где рождаются ипас.
   8. Саддин - гетерянин, муж Моны Рэм.
   9. Тинапа Тини Яс Лабарн - гетерянин
   10. Тариба - любой человек, не приближенный к ипас, низший член общества Гетерии.
  
  
  
  
  
  
  
   48
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"