В то лето подмосковные крокодилы уродились редкого синего цвета. Даже видавшие виды городские отдыхающие дивились, глядя на мелькающие в высокой траве гребни: "Надо ж, какие незабудковые!" И все бы ничего, да местные коровы словно с ума посходили: уже и травы им не надо, подавай васильково-незабудочного крокодильчика! Вскоре все стада носились по лугам как угорелые. Коровы вставали на дыбы и прыгали, как мышкующие лисы, а ввечеру приходили домой довольные, с лукавым блеском в глазах и вихляющими синими хвостиками в зубах. Хозяйки, добродушно матерясь, выдаивали полные ведра ослепительно бирюзового молока, пахнущего мятой и черемшой. Молоко было жирным и на вкус не особо противным, так что пили его с удовольствием. Только предколхоза товарищ Горемыко не радовался. Он-то знал, что по ГОСТу бирюзовое молоко никогда не будет продано, а значит, договор с молокозаводом можно отправить в топку, трактористов перевести на подпольное положение, и опять перемонтировать комбайны на БТРы. Между прочим, после каждой такой сборки машины долго отказываются переходить на мирный выпас. У них, видите ли, формируется устойчивый военный синдром. Снова придется скормить им пару-тройку студентов, чтобы вправить моторы. Но это все не решает проблемы бирюзового молока.
Сначала товарищ Горемыко попытался избавиться от ненужных оттенков продукции научными методами. Закупив в магазине "Детский мир" несколько пачек разнообразных отбеливателей, он заставил жену разлить бирюзовое молоко по банкам и принялся смешивать его с порошками. Зарубежные отбеливатели, как выяснилось, всегда давали взрывчатый эффект. После того, как плотник Макар заявил, что больше не будет прибивать крышу на председательском доме, чтобы она летала свободно и легко, аки орлица, товарищ Горемыко перешел на смеси отечественных производителей. Эти сотворили с молоком некую странную реакцию, на запах которой сползлись все окрестные мужики, оставив теплые кровати и мягких жен. А утром пришел деликатный сержант В.В.Пупкин и попросил предъявить возгоночный аппарат.
Впрочем, товарищ Горемыко никогда бы не продержался на своей должности сто двенадцать лет и три месяца, если б не умел быстро принимать подходящие решения. Он забрался на крышу коровника и произнес пламенную речь такой силы, что отблески ее еще долго замечали в столице. После этого вдохновленные селяне, уже было собравшиеся в город закупать порошок "Белизна" в промышленных масштабах, резко поменяли свой образ мысли. Они выгнали из старой сыроварни культистов, которые за минувшие годы успели свить там уютное гнездышко, почистили и помыли котлы, после чего принялись за работу. Бирюзовое молоко потекло рекой по оловянным трубам агрегата, превращаясь в изумительно дорогие голубые сыры. За сырами потянулись иноземцы - кто сам приходил, а кто тянул загребущие лапы аж из-за кордона. Вот тут-то наши боевые комбайны и пригодились. Так что цену товарищ Горемыко держал до самой осени, когда незабудковые крокодилы подались на юг, и коровы опять стали давать обычное оранжевое молоко...