Привокзальная площадь, после прибытия московского поезда, гудевшая как пчелиный рой, постепенно опустела. Пассажиры побогаче уехали на такси или на частниках. Люд же победней сразу устремился штурмовать автобусные остановки. Два милиционера, промышлявших до этого в гуще толпы, устало остановились, около входа в вокзал. Один снял кепи и вытер платком вспотевший лоб.
- Теперь, Витёк, два часа отдыха, через два часа ещё один поезд и всё, можно заканчивать.
Он подошёл к бабке торгующей семечками, наклонился, взял стакан с семечками и высыпал к себе в карман. Бабка молча смотрела на него, лишь бы он не прогнал ее, с насиженного места.
-Держи - он, протянул семечки Витьку.
Тот же весь подобрался, став в стойку, как охотничья собака, и даже не посмотрел на напарника. Из дверей вокзала выходил мужчина, сразу было видно, что он тоже с поезда, в руке у него был старенький фибровый чемоданчик. Витёк вопросительно посмотрел на напарника: - Наш?
- Ага - кивнул тот в ответ и пошёл навстречу мужчине. Подойдя к нему, он остановил его:
- Гражданин, предъявите ваши документы.
Мужчине было на вид около сорока, во всяком случае, об этом говорили, его почти все поседевшие волосы.
На худом измождённом лице, читались признаки воли и мужества, кажется жили только глаза. Они смотрели спокойно и внимательно, читалась в них какая-то необъяснимая боль и грусть, было, похоже, что он перенес какую-то большую утрату.
Одет он был в старенькую, латанную - перелатанную, но чистенькую джинсовую куртку. И хотя лицо его было довольно таки интеллигентным, но эта куртка и старенький чемодан возбудили подозрение у стражей порядка. Он тяжело вздохнул и поставил чемодан у ног. Достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный листок и передал милиционеру.
- Так, справочка, значит, об освобождении. Что, значит, мы имеем, прочитав её? - самодовольно протянул Витёк, читая справку. Они сегодня с напарником неплохо поимели с торгашей и водил - частники отстегнули. А вот для начальства у них пока ничего не было. И сейчас у них представлялась возможность покуражиться над только что освободившимся зеком, и, глядишь, доставить его в отделение.
- Маркин Антон Николаевич, освобождён, значит, в чистую? - Витёк смотрел на мужчину, ожидая ответа.
- Да старшой, всё оттрубил - ответил мужчина.
- Так, а в город наш к кому и зачем приехал и что у тебя в чемодане?
- К знакомым приехал, просили заехать, а в чемодане личные вещи у меня, мыло, паста, зубная щётка.
- Давай-ка, открывай чемодан, а сам руки за голову, проведём личный досмотр - напарник Витька, молчавший до этого, вмешался в разговор.
Мужчина устало и недоумённо посмотрел на него:
- Вы это серьёзно, мужики, что только из-за справки что ли?
- Давай, делай, как сказано, пока по-хорошему говорят - менты подошли вплотную к нему.
- Что здесь происходит? - раздался сзади них голос.
Они обернулись, рядом с ними стоял высокий, атлетического сложения моложавый мужчина в ослепительно белой рубашке. На могучей шее висела толстая, с палец толщиной, золотая цепь.
Милиционеры вытянулись.
- Да тут вот товарищ майор зека задержали, так он еще ерепенится - отрапортовал Витёк.
- Зека, говоришь? Ну-ка дай-ка сюда его документы - он взял у Витька из рук справку. - Всё, вы свободны, я разберусь сам.
- Может помочь, товарищ майор?
- Я сказал, свободны! - резко, как отрубил, отчеканил тот.
Они козырнули и пошли вдоль привокзальной площади.
Майор с интересом смотрел на мужчину.
- Я начальник здешнего уголовного розыска. Ничего не хотите мне сказать?
- Мне нечего вам сказать, в справке всё указано - сдавленным голосом ответил мужчина.
- Пойдем-ка, уважаемый, куда ни будь в тенёк, посидим, пока совсем мозги от жары не расплавились.
- В тенёк, это в КПЗ что - ли?
Майор с минуту помолчал и, вздохнув проговорил:
- Видимо, уважаемый, за десять лет в тебе совсем веру в людей убили. Что, разве нельзя просто, по-человечески поговорить?
- Веры в людей у меня уже нет, а поговорить можно, отчего ж нельзя - глаза мужчины холодно и испытующе смотрели майора.
Они пересекли привокзальную площадь, и зашли в скверик, где сели на лавочку, стоящую в тени огромного дуба. Майор при этом по пути взял в ларьке две бутылки пива и сейчас протягивал одну мужчине:
- Угощайся!
Они почти одновременно с наслаждением прильнули, каждый к своей бутылке. Утолив первую жажду, майор поставил бутылку у ног:
- Ну, может, расскажешь? Зачем в мой город явился? Статья-то у тебя уж больно крутая была, бандитизм.
Мужчина помолчал, видимо раздумывая и решившись, начал рассказывать.
Они сидели на лавочке уже больше часа.
Майор за всё это время не проронил ни слова, внимательно слушая этого странного, совсем не похожего на уркагана мужчину.
- Да, Антон - назвал он его по имени, когда тот окончил своё повествование и замолчал. - Жизнь тебя лихо окрутила, ничего не скажешь. А, опером, судя по твоему рассказу, ты дельным был. Что ж, пойдём, поживёшь пока у меня, я один живу, не знаю, что тебе и посоветовать, но верю тебе. Меня Виталием зовут - он протянул Антону, а это был он, руку.
Они встали и пошли к вокзалу, где у Виталия, как он выразился, стояло средство передвижения в виде старенького "москвича".
Вечером, после холостяцкого ужина и долгих разговоров за жизнь, уже лёжа в постели, Антон наслаждался покоем и тишиной, так давно забытые им за девять лет лагерной жизни.
Он смотрел в потолок, и перед глазами вставали лица тех людей, которые он так ненавидел. Только эта ненависть и помогла ему выжить и не исчезнуть, не утонуть среди лагерного моря.
Многое, многое изменилось за эти девять лет. Мать умерла сразу же после суда, любимая девушка отказалась от него ещё во время суда. Брат поначалу писал, несколько раз приезжал к нему на зону, но у него своя жизнь, своя семья и постепенно их отношения сошли на нет.
Он был сейчас совсем один, один во всём мире, сердце его было полно тяжёлой всёпоглощающей ненавистью, которая за девять лет лагерей выросла в большое, даже гигантское чувство. Последние годы жизни он видел одно только зло, и сам стал как бы продолжением зла, хотя внешне и ничем это не показывал, только глаза иногда выдавали его. Встреча с этим майором, с Виталием, как бальзам пролилась на его душу. Может не все люди, такие жестокие. Вот ведь кто он для него? А поверил и не побоялся даже к себе привести. Его, только что освобождённого урку. А может у него всё же есть какие-то планы на Антона, какая ни будь оперская заморочка.
- Эх, опер, опер - укорил сам себя Антон - что же ты кругом одно плохое видишь. Будет утро, будет видно, а пока, спи. Антон закрыл глаза и поплыл в полудрёме, он был почти счастлив, он выжил и скоро сбудется то, о чём так долго мечталось, все эти долгие годы, он отомстит.
Наутро, открыв глаза, Антон увидел, что он один в квартире, на столе лежала записка: -Антон, я уже на службе, завтрак на кухне, не стесняйся. Ключ от входной двери на столике в коридоре, будут какие проблемы, приходи в райотдел или звони по этому телефону.
Рядом с запиской лежала визитная карточка.
- Что ж, хороший ты парень Виталий и опер ничего, если сразу смог определить честного человека от преступника - подумал Антон.
На улице он достал из кармана джинсовки деньги и пересчитал их.
- Да, не густо - подумал Антон - вот будет номер, если комаровских денег не окажется на месте.
Он вышел на обочину и проголосовал едущему мимо "жигулёнку". Тот послушно, будто только и ждал этого, вильнул вправо.
За рулём сидел разбитной молодой парень.
- Тебе куда, мужик? На кладбище? Вроде рановато тебе пока - пошутил водитель, когда Антон сел в машину.
- Какое кладбище-то тебе нужно? У нас их два - водила с ходу определил в Антоне приезжего.
- Я даже не знаю, лет десять назад человека похоронили.
- Ну, тогда старое, новое лет пять только функционирует. Только стоить тебе это будет рублей триста, далековато оно отсюда.
- Езжай, договорились.
Притормозив у входа на кладбище и взяв с Антона деньги, водила предложил - Может тебе подождать, командир?
- Да нет спасибо, я, наверное, долго буду.
Нужную могилу Антон не сразу, сначала долго искал и уже хотел идти за помощью к работникам кладбища, когда обратил внимание на небольшой холмик между двух могил. Он подошёл поближе и протиснулся между, почти вплотную поставленными, оградами. В густой траве лежала ржавая табличка, он поднял её. Среди ржавчины, кое-где проступала краска.
"Комаро..." - прочитал Антон - да, это здесь, он оглянулся, нет ли кого поблизости.
На кладбище была тишина. Он вынул из кармана нож, прикинул расстояние и присел на корточки.
- Хорошо, что на это место никого больше не захоронили, могила брошена совсем, за десять лет, наверное, так никто и не пришёл. - У него защемило сердце, где-то там, в другом городе, лежит вот также и его мамка.
Он смахнул напрошенную слезу и начал подрезать ножом дёрн. Примерно через полчаса работы, появился кусок целлофана, а за ним и свёрток. Он вытащил его из ямки, отряхнул от земли и начал вскрывать. За несколькими слоями запаянных целлофановых пакетов, показались тугие пачки долларов.
Антон вытер вспотевший лоб и присвистнул:
- Мамоньки мои, сколько же их здесь, не врал, значит, Комар, точно богатенького барыгу взял.
Антон достал из кармана пакет и переложил пачки в него, заровняв землю, чтобы не бросалась в глаза, он пошёл к выходу кладбища, где, ещё идя сюда, заприметил домик с надписью "Гранитная мастерская, изготовление памятников", решив попробовать сразу договориться насчёт памятника матери Комара.
Поговорив с мужичком, заправляющим в мастерской, он понял, что могут возникнуть проблемы.
- Заплатишь сразу, это хорошо и установить его мы установим. Только вот заказов много у нас, по времени долго очень будет - говорил мужичок, виновато пряча глаза - и деньги хорошие, я понимаю, но мрёт народ, мрёт как мухи, зашиваемся мы.
Поняв, что ничего от него добьёшься, Антон поехал к Виталию в отдел.
В кабинете начальника уголовного розыска Виталий радушно махнул рукой:
- Прошу.
Антон сел за стол и вывалил из пакета пачки денег. У Виталия глаза полезли на лоб - Значит, не врал твой кореш. И что ты собираешься делать с этим?
- Я тебе уже говорил Виталий, про мои планы.
Виталий помолчал минуту и, глядя ему в глаза, произнёс: - Как человек я тебя понимаю, но как сотрудник ...
- Об одном прошу, хотя бы не мешай мне - попросил Антон и выложил ключи от квартиры на стол.
- Да ты что, совсем меня за подонка считаешь - вскипел Виталий - живи, сколько хочешь и помогу чем смогу, не переступая через кодекс конечно, - поправился он.
Пересчитали деньги, их было 268 тысяч долларов. Антон сразу попросил Виталия помощи в постановке памятника. Виталий начал тут же названивать по телефону и, через десять минут вопрос был почти решен.
После чего они изрядно помотались по городу, приодевая Антона. Потом Виталий предложил купить ему машину:
- Вот только паспорта у тебя нет - посетовал он, - но если хочешь, один мой хороший знакомый продаёт "Ниву", возьмём по доверенности. А что? Поедешь на колёсах, да и машина всё равно тебе будет нужна, а, Антон?
Вечером обмывая покупки в ресторане, Антон чувствуя, что делает что-то не так предложил Виталию:
- Виталий, может, возьмёшь часть денег себе? Тот посмотрел на него и, наливаясь кровью, сказал: - Вот если врежу тебе сейчас, сразу обидишься и, скажешь, что использую служебное положение. Я что в первый раз, когда с тобой разговаривал, знал, что у тебя деньги есть? Что я тебе плохого сделал?
- А вот теперь послушай меня Антон. Я не хочу знать про то, что ты замышляешь, живи сколько хочешь у меня, тем более ты теперь выгодный постоялец. Да и планы твои на этот город, кроме памятника, не распространяются. Но только помнится мне, ты говорил, что тебе кореш оставил адресочки авторитетных людей, так вот к ним и обратись. Только назови их мне сначала, чтобы подсказать, к кому реальней обратиться. - Из названных Антоном адресов, он сразу откинул несколько - Так, этого год назад застрелили, этот уже седьмой год на зоне, а этот заграницей и у нас не показывается.
Остались ещё двое, один контролировал несколько городских районов, другой был скупщиком краденного, как объяснил Виталий.
- Не знаю, Антон к кому лучше тебе идти, ты сам в этих заморочках лучше меня разбираешься. Ты теперь при деньгах, не помогут по понятиям, помогут за бабки.
И они продолжили веселье.
На следующий день Антон, во внешнем виде которого, ничего не осталось от вчерашнего зека, поехал на "ниве" по одному из адресов. Подъехав к пятиэтажной хрущёвке, он вышел из машины и осмотрелся. На первом этаже здания располагался магазин "Овощи - фрукты", судя по всему ему, нужно было сюда. Если бы и были бы сомнения, что человека, которого он ищет, здесь нет, то вчера Виталий их полностью развеял.
Этот человек здесь и заправляет теневой жизнью района. Это для посвящённых, а для обывателя это был владелец магазина. Антон вошёл в магазин и пройдя прилавки, подошёл к двери, ведущей, по всей видимости в подсобные помещения.
Дверь открылась, из неё буквально вывалился получеловек, полубык.
- Куда прёшь? - толкнул он Антона в грудь.
- Тихо баклан, - Антон намётанным глазом определил, что человек этот ни разу ещё не сидел, но очень хочет казаться блатным - мне Гунька нужен. Бугаина схватил его за руку, дохнул перегаром и втолкнул внутрь.
- Это кто баклан, это ты мне фраер?
Антон внутренне собрался, уже готовясь к неизбежной схватке.
- Тихо, тихо, бродяги - раздался сзади тихий вкрадчивый голос. В конце коридора, в проёме открытой двери кабинета, стоял пожилой мужчина.
Верзила повернулся к нему:
- Геннадий Алексеевич, вот, мужик прётся, а куда не говорит, говорит только, что к какому-то Гуньке.
- Пропусти - махнул рукой Геннадий Алексеевич.
В кабинете, когда они остались одни, пожилой повернулся лицом к Антону.
- Говори, зачем и от кого пришёл. Моё старое погоняло, знают не все, даже менты наверное не знают. Тебе не кажется это стрёмным, мил человек?
- От Комара я - сказал Антон и, вспомнив что ему писал в своё время Комар, произнёс как пароль, имя его матери.
- Интересно, интересно - проговорил пожилой, сразу заинтересовавшись - садись по ближе - указал он на кресло, стоявшее у стола.
Опять Антону пришлось рассказывать всё сначала. Он рассказал всё и то, как познакомился с Комаром, и то, как отпустил его. Единственное о чём он умолчал, это о деньгах.
- Значит ты мусорок, мил человек и не спорь, мусор это на всю жизнь. Да, дела, знаю, как Комар ментов ненавидел, а вот видишь перед смертью кому доверился.
А может фуфло ты мне здесь гонишь, а? - он с хитрецой посмотрел на Антона.
Антон встал с кресла - Ваше дело, верить мне или не верить. Мне нужна помощь, если не хотите так помочь, то у меня есть деньги.
-Сядь, успокойся! Ты прав, это моё дело верить или нет. Мне одно нравится в твоей сказке, что ты мусор хочешь отомстить мусорам. Это интересно может получиться и я пожалуй, тебе помогу, не бесплатно конечно.
Он достал из сейфа, стоящего у окна, и поставил на стол бутылку коньяка и блюдце с нарезанным лимоном. Они сидели с ним до самого вечера, авторитет всё выспрашивал у него про Комара, про его последние часы жизни.
Несколько раз открывалась дверь и появлялся верзила, пытаясь что то сказать. Но Гунька жёстко выставлял его за дверь. Прощаясь, авторитет сказал ему:
- Сюда больше не приходи, мой человек сам придёт к тебе, кстати, где ты приземлился? - Антон назвал адрес, тот присвистнул. - Ништяк, у начальника уголовки, значит а он в курсе? - Нет - твёрдо ответил Антон.
- Знаешь паря, если бы не Комар, не стал бы с тобой даже и разговаривать, тухлым мне всё это кажется. Хотя начальник и правильный мент, враг он мне. Вообще так, с тобой поедут двое, заплатишь им. Сколько? Это будет зависеть от того, какую работу придётся им выполнять. И мне заплатишь, потом приедешь и заплатишь. Сам понимаешь обманывать у нас не принято, да и не получится. Да ты всё понимаешь, всё же на строгом чалился. Одного из тех, кто поедет с тобой, ты уже знаешь, - он кивнул на дверь - здоров, туповат, но надёжен.
Он подошёл к двери и, открыв её крикнул:
-Сашок, поди на минутку.
Зашёл здоровяк, что-то жуя и недовольно щурясь на Антона.
- Значит так, будешь теперь работать с этим человеком - сказал авторитет - подробности потом, а пока познакомься.
- Саня - и с силой сдавил кисть Антона. Антон, пытаясь ответить тем же, смотрел ему в глаза.
- Здоров - сказал он, потирая руку.
- Есть немного - самодовольно ответил Сашок.
Когда Антон ушёл, авторитет, до этого ходивший по кабинету, остановился перед Сашком.
- Поедешь с ним, дам тебе напарника. Дело он одно затеял, если выгорит, то много неприятных минут доставит ментам. Звони мне оттуда каждый день - он протянул мобильник - деньги у него есть, так что на месте определишься, что и как.
-Потом, скорее всего его придётся убрать. Муравейник ментовский он, скорее всего расшевелит здорово. Так что смотри, если что неясно будет, сразу звони. И постарайся узнать, сколько у него денег и откуда. Как он сам мне рассказал, он только что откинулся.
Антон ехал к Виталию домой с чувством глубокого удовлетворения. Дело сдвинулось и пошло, теперь не остановишь. Он тяжело вздохнул. Может зря всё это? Может так всё и оставить. Но как же девять лет жизни, даже не жизни, а борьбы за жизнь.
Ведь те кто упрятал его за решётку всё это время дышали чистым воздухом свободы, порой не понимая, какое это счастье, быть свободным. Любили женщин, воспитывали детей. А он всего этого был лишён, лишён по их милости. А мать, мать его, разве она виновата в чём, если и её они убили. Да, они убили её, он был в этом уверен. Нет, надо мстить, как он это сделает, будет видно на месте. Не зря же он столько лет проработал опером и ещё столько же просидел на зоне, кое-чему и его жизнь научила. А Виталию он всё же оставит денег, когда будет уходить. Вот человек, мог бы просто пройти мимо, что и кто он ему, ну и забрали бы его в кутузку, ну и что, так нет, принял живое участие в его судьбе. Вот и памятник Комаровой матери скоро поставят, надо будет зайти перед отъездом на кладбище, передать поклон от Комара, как он просил.
Сумерки ложились на город, а на душе у него было светло, хоть и задумал он тёмное дело. Считал ли он сейчас себя правым? Да, считал, он был готов сейчас ко всему, готов был принести любое горе и беду своим врагам. Ему казалось, что ничто уже не сможет его остановить.
2.
После оперативки, отпустив сотрудников, начальник уголовного розыска присел на край стола, закурил и взял телефонную трубку. Потом положил её, встал, подошёл к окну и долго смотрел на улицу. Вот уже второй год, как он начальник уголовного розыска вместо ушедшего на пенсию Петраченкова, скоро можно и подполковничьи погоны готовить, а всё равно нет удовлетворения. Вроде всего достиг о чём мечтал, идя на работу в милицию. Чего же ему ещё надо?
Крохалёв отошёл от окна и, сев за стол, придвинул к себе папку со сводками происшествий. Одному из них было посвящено почти всё время оперативного совещания. На окраине леса был найден труп бывшего сотрудника Руопа Балобанова, которого перед тем как убить, по всей видимости, жестоко пытали. Руки в плечевых суставах были неестественно вывернуты назад, на теле видны явные следы побоев. Балабанов ушёл из органов три года назад и подвизался в коммерческих структурах, то ли охранником, то ли консультантом, во всяком случае, деньги имел немалые.
Так может из-за его деятельности его и убрали? А может из-за прошлой службы? В Руопе он считался одним из самых активных сотрудников. Совещание прошло, указания сотрудникам даны, работа уже идёт напряженная, отрабатываются все версии. Крохалёв опять снял трубку и набрал номер.
- Алло, это автосервис, мне директора пожалуйста. Кто говорит? Крохалёв говорит.
А, Михалыч, здравствуй дорогой. Как дела? Я всё понимаю, но когда ты ко мне прибежал, я ни каких отговорок не придумывал, а сразу помог. Договорились один раз в месяц, так будь добр выполняй. Так, а что с машиной? Что значит, нет запчастей, съезди и купи хоть на рынке. Не у меня же должна голова об этом болеть. Мне машина нужна будет в эти выходные. Всё, завтра заеду, так что готовь всё к вечеру.
Он положил трубку. Директор сервиса, которому он сейчас звонил, уже полгода находится под его защитой, или так называемой, крышей. Когда группировку крышующую его повязали, кого отправили на кичу, кто перебежал в другие бригады. На него наехали отморозки из начинающих, потребовали огромные проценты, а чтобы не упирался особо, для начала сожгли его "фольсваген".
Деваться ему было некуда, и он прибежал к Крохалёву по протекции одного знакомого. Крохалёв уже контролировал негласно несколько палаток и они нашли быстро с директором общий язык.
На стрелку с отморозками был вызван ОМОН, и после изрядной порции тумаков, они были препровождены сначала в отдел, а потом после следствия и суда на зону. После этого всё сначала у них с директором было хорошо, местная братва поняла, что он под крышей у ментов и оставила его в покое.
Он аккуратно отстёгивал ему и ремонтировал машины его и его друзей бесплатно. Но вот уже второй месяц как начал взбрыкивать, не то чтобы совсем отказывается от его услуг, но потихонечку начинает динамить. Надо будет поговорить с кем нибудь из братвы, чтобы попугали его немного. Потом опять "помочь" и удвоить после этого процент.
Крохалёв подошёл к зеркалу, поправил галстук и пошёл на выход. Надо было ещё заехать на стройку, где бригада молдаван почти достраивала ему коттедж. Скоро предстоял расчёт с ними, но его это особенно не волновало. Все они были здесь без прописки, на птичьих правах, так что если он их и обманет, жаловаться не побегут. А вот он их прижать может всегда.
Выйдя на улицу, он подошёл к служебной девятке и, открыв дверцу, сел в машину. Выезжая на шоссе, он подрезал иномарку, отчаянно моргавшую фарами и сигналившую ему. Он продолжал движение, невозмутимо глядя вперед, когда "вольво" поравнялось с ним и, в открытое окно показалась бритая башка. Но тут же, видимо признав того, кто сидел в девятке, убралась обратно и "вольво", сразу отстав, поехала сзади. Братки признали начальника уголовки.
- Мне надо ещё и оклад гаишника платить, вон, как отмороженные у меня по правилам ездят - самодовольно подумал Крохалёв, не замечая, что темно-синяя "нива" упорно следует за ним почти от самого отдела.
Он не замечал, а может не хотел замечать, ведь это его город и он в нём хозяин. В "ниве", ехавшей за ним сидели трое, на переднем сиденье восседал человекообразный Сашок. Он посмотрел на Антона, сидевшего за рулём и спросил.
- Этот что, следующий?
- Нет пока - задумчиво произнёс Антон.
- А то смотри нам с Толяном по приколу стало ментов мочить - он оглянулся назад, где сидел молодой парень с красивым и нежным девичьим лицом, ноздри которого трепетали как у кокаиниста. Тот улыбнулся Сашку и ничего не сказал. И только Антон внутренне содрогнулся, он видел этой ночью, каким дьявольским огнём горели глаза этого херувимчика когда он пытал Балобанова.
Балобанова они взяли совершенно случайно, не он должен быть первым. На заправке перед ним нагло влез 109-ый мерс, из него вышел Балобанов и, не глядя ни на кого, гордой походкой значимого человека, пошёл к кассе.
Потом они почти три часа катались за ним по городу. Антон решил не упускать возможности сразу пообщаться с ним и кое-что узнать. Уже далеко за полночь они подъехали к дому Балобанова. Когда, Серёга Балобанов хлопнул дверце и поставил машину на сигнализацию, около него остановилась темно-синяя "нива". Открылась пассажирская дверь и здоровенный детина подошёл к нему, по видимому что то спросить.
Балобанов видел, что машина другой области, он сразу посмотрел на номера по давней ментовской привычки и благосклонно ждал, что же спросит у него детина. Что произошло дальше он, так и не понял. Детина с ходу, ничего не говоря, огромным кулачищем, похожим на кузнечный молот, врезал ему в висок, и пока он ошалело мотал головой, взвалил его как ребенка на плечо и забросил в открытую дверь нивы, на заднее сиденье. В машине Сашок спросил Антона - Сколько за этого?
- А сколько надо? - Антон смотрел напряжённо на ночную дорогу, "нива" на предельной скорости неслась прочь из города.
Сашок переглянулся с Толяном на заднем сиденье, который в это время застегивал на Балобанове наручники, предельно вывернув руки назад.
- Ну, если валить, то тысяч пять наверное - неуверенно протянул Сашок, видимо боясь, что много запросил.
- Получите двадцать, главное дело сделайте.
- Вот это другой коленкор - повеселевшим голосом сказал Сашок, ни мало не заботясь о том, что человек, которого они собираются убить, находится в сознании и всё слышит. Он для них уже не был человеком, сумма для них была огромной.
За городом они въехали в лес и остановились на опушке.
- Здесь - произнёс Антон.
Он вышел из машины и подождал, пока его помощники вытащат жертву. В свете фар Балобанов выглядел жутковато, подвешенный за руки за нижний сук векового дуба.
Ну что - Антон подошёл к нему поближе - помнишь меня, или у тебя, таких как я много было? Каково теперь тебе самому повисеть на дыбе?
Потом началось самое страшное, Антон понял, что сам бы он никогда не смог бы сделать этого.
Мальчик с красивым девичьим лицом просто рассвирепел, когда узнал, что этот человек лично пытал людей. Его пьяного отца забили насмерть в вытрезвителе менты, когда ему было тринадцать лет. Балобанову пришлось пройти через все муки ада, прежде чем умереть.
Перед смертью он правда рассказал Антону всё, что знал о его деле в тщетной надежде на пощаду. Потом Антон сидел в машине и ждал, пока садист в ангельском обличье сладострастно добивал свою жертву. Всего попробовал Балобанов и даже, как в свое время Антон, электрического тока. Палачи подвели провода от трамблёра работающей "нивы". Антон сидел и суммировал в уме, что он теперь знает об этом деле. Пока почти ничего, кроме того, что была негласная команда из прокуратуры, расколоть его любыми средствами. Что ж, теперь на очереди Никишёв и Архипова - думал Антон, выезжая после казни на трассу из леса.
Это всё было прошлой ночью, теперь они пасли Крохалёва. У Антона не было твёрдой уверенности в причастности Крохалёва к его делу.
- Нет, - повторил Антон - пока снимите где ни будь хату, отдохните и завтра в десять вечера подгребайте сюда - он притормозил машину у памятника Ленину.
Высадив своих помощников, он поехал дальше. Нужно было проехаться по адресам, которые ему дал перед смертью Балобанов. Он твёрдо решил, что следующим будет Никишёв. Сердце его, сначала зашедшееся ужасом при виде казни, теперь отошло и требовало ещё крови. Он поставил машину около дома, где должен был проживать Никишёв и вошёл во двор. Во дворе, прикинув где должны находиться окна Никишёва, он присел на лавочку и приготовился ждать, как когда-то в бытность свою ещё опером. Стемнело, когда во двор вышел мужчина с маленьким пекинесом на руках. Ничего теперь в этом человек не напоминало когда-то бравого майора. При свете фонарей Антон разглядел и брюшко, и лысину и услышал тяжёлую одышку, когда тот опуская собачку на землю, наклонился. Антон сунул руку в карман где у него лежал пистолет, лихорадочно думая, как ему лучше это сделать. Ему очень хотелось перед тем, как он убьёт, посмотреть ему в глаза. Он встал со скамейки, взвёл курок пистолета в кармане и неторопливо пошёл навстречу Никишёву.
- Мужчина, извините, пожалуйста, - раздался сзади голос, - у вас не найдётся спичек?
Он оглянулся, из зарослей акации вылезала белокурая девушка с огромным ротвейлером. Он рассеяно похлопал по карманам - Вы знаете, по-моему, я их забыл в машине.
- А вы что, кого ни будь, ждёте, - девушка явно флиртовала.
Никишёв приближался к ним, прислушиваясь к их разговору.
- Нет, никого не жду, уже вас повстречал - постарался, как можно приятнее улыбнуться девушке Антон. Она тоже мило улыбнулась ему в ответ.
- Вы представляете, я тоже никого не жду.
Было видно, что она явно не против того, чтобы завести знакомство. Видя, что Никишёв уже почти подошёл к ним, Антон подумал про себя - Чёрт с тобой козёл, живи пока, сегодня твой день - а в слух сказал:
- Знаете, меня очень интересует эта порода, я даже подумываю, а не завести ли и мне такую. Вы не могли бы мне немножко рассказать о ней.
- С удовольствием.
- Тогда, может, пройдёмся немного? - и они пошли к выходу из двора.
Никишёв немножко не дошедший до них, и так не удовлетворивший своё любопытство, остановился и повернул назад во двор. Он не мог знать, что только что эта симпатичная девушка с огромной собакой спасла ему жизнь.
Когда они вышли со двора и пошли по аллее, Антон сказал как бы невзначай:
- Интересно, обычно с такими маленькими собачками гуляют в основном женщины, а тут мужчина.
- А, это сосед, он то ли бывший милиционер, то ли из ФСБ - сказала пренебрежительно девушка.
Антон понял, что она немного недолюбливает этого человека.
Так гуляя по вечернему, а потом и ночному городу они постепенно становились всё ближе и ближе друг другу. Девушку звали Наташа, у неё тоже была своеобразная несчастливая судьба. Сначала потеряла родителей, потом вышла замуж, как она сказала, только чтобы не быть одной, за парня, который был в местной группировке. И вот, сейчас, парня осудили и уже увезли на зону, и теперь она опять одна.
Они и сами не поняли, как и почему произошло так быстро их сближение. Антону казалось, что он знает её жизнь, и то, что он оказался в её постели, он посчитал закономерным. Он никогда не верил в любовь с первого взгляда, а тут в его, оледеневшем и налитом злобой на весь мир сердце, пробился вдруг ручеёк доброты и ласки. Они плыли в море любви им казалось, что никого нет больше в мире кроме них и Антон читал в её глазах всё, что сам хотел сказать ей. Он тонул в ней, в её глазах и только под утро они уснули, измученные и счастливые. На плече Антона доверчиво лежала милая белокурая головка и на лице его была счастливая улыбка.
Сашок с Толиком квартиру нашли быстро, после того как Антон высадил их и уехал. Сашок прошёл к стоявшей недалеко от памятника БМВ, возле которой стояли и разговаривали два бритоголовых парня. Он недолго поговорил с ними и позвал Толика. Парни были из местной бригады и без долгих разговоров согласились помочь с хатой.
Вечером приняв на грудь изрядную дозу спиртного, Сашок вспомнил, что надо позвонить шефу. Он неодобрительно посмотрел на только что уколовшегося и ловящего "приход" Толика - Лучше водки стакан хряпнуть, чем эту муру - и вышел с мобильником на кухню. Шеф ответил сразу, слышимость была идеальной.
- Алло, Геннадий Алексеевич, это Саня.
- Ну, какие дела там у вас? - нетерпеливо спросил шеф. По голосу было слышно, что он очень ждал звонка.
- Всё лады шеф, как вы и говорили парень серьёзный, работаем по крупному. Нам с Толяном самим становиться интересно с ним. Бабки у него есть и, судя по всему не малые.
- Так, Саня слушай меня внимательно, я связывался с тамошней братвой. Так вот, они боятся, что ваша работа может им много неприятностей принести. Ведь расшевелим муравейник, а Сашок? Вы там особенно не светитесь среди местных, кто вы и откуда. И пей поменьше. Понял меня? - голос шефа стал угрожающим: - и Толика предупреди, чтобы поменьше внимания на иглу обращал.
- Всё понял шеф, всё будет нормалды - Сашок с довольным лицом положил телефон на стол и пошёл в комнату к Толяну.
- Слышь, Толян, ты ещё можешь человеческую речь улавливать, или уже совсем уплыл?
Толик вяло пошевелился и чуть приоткрыл веки - Я в полном порядке, это слишком маленькая доза для меня.
- Я вот о чём с тобой хочу побазарить, Толян - Сашок налил в стакан водки, выпил и, бросив в рот кусок колбасы, продолжал смачно жуя - Мужик этот судя по всему на лох, шеф говорил, что он на строгаче чалился. Деньги у него есть и большие, сразу заплатил, не торгуясь, вдвое больше, чем мы просили. Так вот, я и думаю, поможем мы ему "мальца", узнаем, где он деньги держит, а потом его вальнём и свалим отсюда.
Толян протянул лениво, видимо героин начал вплотную его забирать.
- Мне всё равно кого валить, были бы деньги.
Он вдруг приподнялся резко, будто и не ломал его сейчас кайф и посмотрел на Сашка блестящими, совершенно трезвыми глазами - А ты уверен, что они есть, деньги и большие к тому же.
- Уверен - поверь мне, у меня на них нюх. Если не сможем сами узнать, где хранит, то можно вывести на природу, так же как вчера. Тебе, я думаю, он всё расскажет.
Толик посмотрел на него глазами сытого удава и, кивнув головой, упал на подушку, кайф забрал его напрочь. Сашок, потеряв в лице Толика собеседника, опять потянулся к бутылке. Что ещё может придумать завтра их теперешний шеф неизвестно, а сегодня можно пить.
Антон открыл глаза и потянулся. Наташи рядом не было, он хотел, было встревожиться, но услышал, как на кухне засвистел чайник. Открылась дверь и появилась милая, весёлая мордашка.
- Вставай мой рыцарь! Или ты предпочитаешь завтрак в постель?
- Какой же я после этого буду рыцарь?
Антон вскочил и обнял её. Прижав к себе, он ощутил её набухающие соски, распахнул халатик и положил руку на грудь. Она своей рукой тоже начала гладить его грудь, спускаясь всё ниже и ниже. Когда её рука достигла самого низа, он не мог уже больше сдерживаться и повалился вместе с ней на кровать. Когда он вошёл у неё она обхватила его ногами и, крепко прижалась к нему осыпая поцелуями. Они занимались любовью так, как будто и не было у них бессонной ночи, как будто всё это у них было в первый раз. За завтраком Наташа спросила его - Я не знаю, удобно ли это, но я хочу спросить, кто ты? Ты сегодня ночью кричал во сне. Я не любопытная, но здесь и ежу понятно, что ты из какой то службы. Ты всю ночь кого-то ловил, стрелял.
- Чёрт! - подумал Антон - это я здорово позволил себе расслабиться, если во сне стал разговаривать.
Он смотрел на Наташу, в её глаза, умоляюще смотрящие на него. Казалось, они говорили ему:
- Антон, тебе плохо, доверься мне, может я тебе помогу, ведь я же люблю тебя.
-Вот мне повезло, и ещё на одного хорошего человека в жизни за такой короткий срок. Может довериться ей? Только не рассказывать всего - думал Антон, глядя на неё.
Молчание затягивалось, по щеке Натальи покатилась непрошеная слеза и, Антон решился. Он не стал ей всего рассказывать, но и того, что рассказал, хватило, потому что Наташа долго сидела и молчала. По щекам её текли слёзы, она не обращала внимания на давно скулящую собаку. Антон курил и тоже молчал, смотря на неё. А когда он подумал что молчание затянулось и надо что-то сказать, Наталья улыбнулась ему, смахнув слёзы, сказала:
- Чтобы ни было, я счастлива, я встретила тебя. Ничего больше не говори, не надо. Я попробую сама всё понять.
Вечером в десять Антон подобрал, как договаривались, своих подручных. Когда они сели в машину, он скептически посмотрел на них.
- Да, видок у вас братухи. Погудели малость? Я надеюсь без приключений.
- Всё в порядке, командир - ответил за себя и за Толика, опухший Сашок.- Даже не похмелялись, только пиво.
- Вообще-то, хочу вас предупредить, что это в первый и последний раз. Дело у нас очень серьёзное, не хотелось бы из-за мелочей палиться.
- А вот этому нас учить не надо - Толик наклонился через сиденье и положил руку Антону на плечо - мы своё дело туго знаем и не разу не палились нигде. Если такой умный, что ж тогда срок мотал?
- Вот сволочи! - чертыхнулся про себя Антон - уж больно они смелые, как бы не спалиться с ними. А в слух же сказал - ладно, проехали. Хату нашли?
Сашок сказал адрес.
- Ну что ж поедем, я днём прокатился по адресам и проверил. Сегодня у нас клиентка, я вам про неё говорил, это следачка. Живёт одна, должна скоро с работы прийти. Только на дверях подъезда кодовый замок.
- Разберёмся - мрачно ответил Сашок недовольный тем, что Антон не вошёл в его положение и не разрешил похмелиться.
Выйдя из "нивы", они подошли к нужному им дому. Огляделись, на улице никого не было. Сашок подошёл к двери, в руках у него появился магнит от динамика. Он стал колдовать магнитом с кодовым замком. Дверь щёлкнула и открылась.
- Девятый этаж - в полголоса проговорил Антон, когда они зашли в кабину лифта.
Следователь Архипова не торопилась домой, как всегда допоздна задержавшись на работе. В работе была вся её жизнь, она дышала, жила работой. Идя с работы по тёмной аллее, она смолила одну сигарету за другой, грустно размышляя о жизни. На работе хоть как-то отвлекаешься и забываешь о своём одиночестве. А дома? Дома её никто не ждёт, даже кошки у неё нет. Пробовала она завести себе кошечку, но быстро поняла, что ненавидит животных, и быстро от неё избавилась, просто выгнав ту на улицу. Сзади послышались шаги, кто-то догонял её. Она продолжала идти не оглянувшись. С ней поравнялись двое молодых балбесов.
- Извините мадам, вам не страшно одной гулять по ночному городу?
Она остановилась в свете фонаря, пытаясь сообразить, как отшить нахалов. Один из парней толкнул другого в бок и пошёл быстрым шагом вперёд. Второй гнусно осклабился - извините, бабуля - и бросился догонять товарища. - Ну и рожа - услышала она удаляющиеся голоса - теперь точно не уснуть - громкий хохот долго слышался в конце улицы.
Она тяжело вздохнула - даже потенциальных насильников не интересую. Её не старое ещё тело заныло в тоске по мужчине. Вот с мужчинами то в её жизни как раз было туго. Мужчин отпугивал её внешний вид и склочный, даже можно сказать стервозный, характер. Она хотела мужской ласки и ненавидела весь род мужской одновременно. Когда совсем становилось невмоготу, то на очередной пьянке среди сослуживцев отдавалась кому нибудь из наиболее пьяных, который потом если что и помнил, то смотрел на неё с сожалением, больше похожим на отвращение. Она опять вздохнула и, прикурив очередную сигарету, поплелась тяжёлой походкой ближе к дому.
Войдя в подъезд, открыла зачем-то почтовый ящик, хотя знала, что писать ей некому. Перед дверью квартиры было темно.
- Чёрт, лампочка перегорела, и никому из соседей нет дела -
Она зажгла зажигалку и долго ковырялась в замочной скважине, пытаясь открыть дверь. Открыв дверь, она вдруг почувствовала, как сильные руки подхватили её, зажали рот и внесли в квартиру.
Она попыталась вырываться, но тут же получила сильный удар в бок и затихла, решив пока больше не испытывать судьбу. Её внесли в квартиру и, включив свет, бросили на диван. Она приподняла голову:
- Кто вы и что вам от меня нужно? Вы хоть знаете кто я такая?
Знаем, даже очень хорошо знаем и именно к тебе мы и пришли.
Произнёсший это мужчина прошёл от двери к дивану и схватил за подбородок:
- Посмотри на меня внимательно. Ничего тебе моё лицо не говорит?
Что-то было знакомое в лице этого седоватого мужчины. Она пыталась и не могла вспомнить, где она могла его видеть раньше.
Берите, что вам нужно и уходите - сказала она, опуская глаза, но краем глаза наблюдая всё же за происходящем в комнате.
В комнате находились ещё двое, один, здоровенный амбал, рылся в её сумочке, стоя около окна. Второй, почти мальчик с красивым лицом и потухшими глазами стоял возле двери.
Босс, смотри, я ксиву нашёл и ствол - проговорил здоровый - ого, так она оказывается Мусорской полковник! Эко нас занесло.
-Помолчи - сказал седоватый ему и вновь обратился к ней.
Ну что лошадь, вспомнила меня?
Её передёрнуло от этого обращения. Её лицо действительно было похоже на лошадиное и она очень комплексовала из-за этого.
--
Я вам советую побыстрее уйти отсюда, иначе будем разговаривать в другом месте - она попыталась пригрозить ему.
--
Коротким ударом, без замаха, мужчина ударил её в лицо. Жуткая боль полыхнула в мозгу и Анна почувствовала терпкий привкус крови на губах.
--
Замолчи, сучка, не я у тебя на допросе сейчас, а ты у меня и лучше тебе меня не злить, а то будешь долго и мучительно умирать.
При этих словах мужчины, у молодого вдруг хищно загорелись его потухшие глаза и он подошёл поближе к дивану, раздувая ноздри как зверь, почуявший запах крови.
--
Что вам нужно от меня - сказала она чуть не плача и утирая с лица кровь.
--
Вот теперь, когда ты начинаешь понимать, поговорим.
Мужчина взял стул и сел напротив неё.
--
Я, Маркин Антон, ничего тебе это не говорит? Может, вспомнишь, как девять лет назад по твоему приказу из меня выбивали признание.
Она вспомнила его, того парня, бывшего опера, которого прессовала тогда девять лет назад. Она всех их помнила, прошедших через её руки и виновных и безвинных, особенно мужчин, которых ненавидела лютой злобой, неудовлетворённой, обделённой лаской некрасивой женщины.
--
Что из того? - еле проговорила она, начинающими распухать губами.
--
Так вот, мне нужно знать, по чьему указанию из меня тогда сделали обвиняемого.