Annotation

     1996 год

     

     Сработал автоответчик.

     

     – Ульяна, если ты не ответишь мне, мы приедем и вскроем дверь! Ульяна, ответь нам!!! Мы знаем, что ты дома!!!

     Ульяна никак не отреагировала на встревоженный голос отца. До него уже десять раз звонила мама и четыре раза – подруга Маша. Но их звонки не имели больше никакого значения. Она почти закончила. Вскоре жизнь начнётся заново.

     По возвращению домой Ульяна надеялась, что сможет жить дальше с грузом воспоминаний. Но её разум разрушался. Видения… в голове шумело от голосов… призраки приходили к ней во сне и наяву… снова и снова. Он звал её назад… скоро он найдёт её…

     От прежней Ульяны осталась тень: худая, страшная и наполовину седая. И каждый день, глядя на фотографии, с которых на неё смотрела весёлая зеленоглазая красавица с чёрной, до пояса, косой, Ульяна чувствовала, как в ней зреет решимость. Пора отрезать груз прошлого, а вместе с ним и часть души… то, что было когда-то дорого…

     Как только последняя точка была поставлена, Ульяна устало разделила исписанные страницы на три части. В тот же момент листы исчезли, оставив следы чернил на столе.

     С отрешённостью Ульяна ждала того, что произойдёт дальше. Будет ли это похоже на смерть или она просто уснёт?..

     Входную дверь выбили извне.

     – Мать?!! – в комнату ворвался Саша, по пути раскидывая преграждающую дорогу мебель. – Что… что ты наделала?! – он схватил женщину за худые плечи и развернул к себе лицом. – Что ты наделала?! Отвечай!

     Она виновато улыбалась и молчала. Разглядывала мужественное лицо Саши так, словно пыталась удержать в памяти его образ. Затем искра узнавания безжалостно погасла в её взгляде…

     – Кто вы такой?..

     Сентябрь, 2017 год

     

     Из чёрного рюкзака раздался «Реквием» Моцарта. Сидящая на качелях Катя вытащила красный мобильник и посмотрела на высветившуюся фотографию темноволосой и зеленоглазой женщины с узким красивым лицом.

     – Блин! – отреагировала на звонок старшей сестры матери Катя и проворчала: – Ведьма она, что ли?!

     Таинственным образом тётя всегда знала, когда племянница ссорилась с мамой и убегала из дома. Впечатлительные родственники ей не в первый раз приписывали колдовские способности. Кто в шутку, а кто и всерьёз считал, что она заключила сделку с потусторонними силами.

     И если ей не ответить по телефону, то она начнёт искать Катю по малоприятным источникам… может опозорить на весь университет…

     – Да, тётя Уля…

     – Добрый вечер, Рыжик, – словно голубка, заворковала Ульяна. – Я тут подумала, у меня будут свободные выходные на следующей неделе, ты бы не хотела к нам приехать и протестировать с Димой игру, над которой работала моя студия?

     – Тётя Уля… я…

     Катя мучительно размышляла, какую придумать отговорку, чтобы не обидеть тётю отказом.

     – Рыжик, у тебя что-то случилось? Тебя никто не обидел?

     У племянницы мороз по коже прошёл от интонации Ульяны, словно вместо голубки в той проснулся ястреб. Иногда Кате казалось, что её тётя вполне способна убить человека, стоило только указать на обидчика пальцем.

     – Всё хорошо, – тихо ответила Катя, скрипнув ногтем о цепь качелей.

     – Тогда я тебя жду на следующих выходных. До встречи, дорогая.

     Тётя отключилась, а Катя ещё несколько секунд сидела с телефоном возле уха и слушала тишину. Когда раздался противный голосок: «Это я – твоя мама звоню…», девушка едва не свалилась с качелей и машинально ответила.

     – Рыжик, иди домой, пожалуйста, – заговорила Светка. – Тут Наташа пришла… я арбузик купила… как ты любишь, сладенький. Иди домой, котёнок. Я волнуюсь.

     «Выгнала урода, значит», – подумала Катя, слушая редкие всхлипывания мамы.

     Светка была неплохой матерью, но у неё имелось два существенных недостатка: влюбчивость и неразборчивость в мужчинах. И когда другие видели неадекватного персонажа, Светка верила, что встретила «великую любовь». С истерикой и скандалами мама Кати спорила со всеми, кто пытался её переубедить в обратном, но… стоило сделать всего один звонок Ульяне, как любовь испарялась, а «возлюбленный» выставлялся за дверь с вещами. Катя бы многое отдала, чтобы узнать, как тётя добивалась подобного эффекта, но Светка никогда никому не рассказывала, о чём с ней говорила старшая сестра.

     – Рыжик? Ты не обижаешься на меня? – напомнила о себе Светка.

     – Я приду, – недружелюбно буркнула Катя, отключаясь.

     Поёжившись от вечерней прохлады, она поднялась с качелей и направилась к десятиэтажке. Несколько уличных фонарей перемигивались, а со стороны стадиона раздавались пьяные разговоры и виднелись огоньки сигарет.

     Катя не торопилась. При воспоминаниях о мерзких прикосновениях «возлюбленного» Светки к горлу подкатывала тошнота… Катя машинально провела пальцем по экрану телефона, останавливаясь на фотографии тёти Ули. Душу подтачивал мстительный червячок. Позвонить. Пожаловаться. Натравить и посмотреть, что будет…

     В подъезде перегорела лампочка, но задумавшаяся Катя не обратила на это внимания, пока не услышала:

     – Уже скоро…

     Катя замерла, судорожно сжав газовый баллончик в кармане кожаной куртки. Она могла поклясться, что ощущала чей-то взгляд из темноты…

     – Ах, это ты, – показалась на лестничной площадке Светка, – а я уже думала…

     Что именно думала, она не договорила, встретившись взглядом с дочерью. Мать попыталась скрыть короткими жёлтыми волосами синяк под левым глазом.

     – Он?! – прорычала Катя, а большой палец невольно потянулся к кнопке «вызов». Натравить… отомстить…

     – Ничего страшного, это всего лишь синяк, – Светка закусила нижнюю губу и отвернулась. – Идём, чайник закипел.

     На розовой кухне флегматично сплёвывала арбузные семечки склочная, старая, похожая на толстую жабу тётя Наташа, жена Игоря – старшего для Светы и младшего для Ульяны брата.

     К несчастью для Кати, тётя Наташа жила в соседнем подъезде и часто совершала набеги на холодильник Светы, жаловалась на судьбу и перемывала косточки всем вокруг. В семейном кругу тётю Наташу не без причины называли корреспонденткой жёлтой прессы.

     – Явилась, эгоистка! – прокомментировала появление племянницы тётя Наташа с пренеприятной ухмылкой на морщинистом лице.

     Пребывавшая в не лучшем настроении Катя намеревалась высказать тётке всё, что о ней думает, но дочь опередила Света, переводя внимание Наташи на острую тему:

     – Марина мне рассказывала, что Игоречек увлёкся какими-то потеряшками, но что за потеряшки… я не поняла.

     – Сволочь он! – позабыв об «эгоистке», покрылась пятнами гнева Наташа. – Мало того, что все стены в квартире увешаны газетными вырезками и фотографиями инопланетян, так он теперь вбил себе в голову, что дед ваш не умер и не хоронили его в братской могиле!

     – Какой дед? – опешила Света и, вручив хмурой Кате кружку с горячим чаем, присела напротив Наташи.

     – Какой-какой? Отец Варвары! Вот какой!

     – А-а-а, дедушка Петя. А разве Игоречек не читал архивные записи? – разгладила складки на розовой скатерти Света.

     – Для этого идиота архивные записи не доказательство смерти вашего деда.

     Обычно Катя уходила, когда тётя Наташа жаловалась в стиле: «На кого я молодость потратила?!», но про новое увлечение дяди слушала с любопытством.

     – Как не доказательство? – взяла в руки розовую чашку с чаем Света. – А что же тогда доказательство?

     – Рассказываю, – положила дряблую, всю в пятнах руку на плечо золовки Наташа. – Неделю назад встретил Игорь сумасшедшего старикашку, заявляющего, что видел, как ваш дед исчез прямо на его глазах.

     – Куда исчез? – в недоумении отстранилась Света.

     – Да в воздухе растворился.

     – Как Альберто Гордони? – не удержалась от вопроса Катя.

     – Кто? – нахмурилась Наташа, переведя взгляд на племянницу, о которой успела забыть.

     – Ремесленник, попавший в ловушку дьявола в середине XVIII века на глазах друзей и жены.

     – Видать, у вас это семейное, – презрительно фыркнула Наташа.

     Катя представила, как бы хорошо смотрелась на голове у старой жабы кастрюля с борщом, стоявшим в холодильнике с прошлой недели…

     – Может, старичок не заметил, как дедушка Петя сбежал от него? – поспешно спросила Света.

     – Я Игорю прямо заявила, что нельзя верить человеку, которому почти сто лет! Его место в престарелом доме! Старикашка давно выжил из ума! Но наш идиот мало того что ему верит, так он хочет могилу осквернить, чтобы доказать, что тела деда в ней нет!

     Света поперхнулась чаем, а её дочка цинично спросила:

     – А что, с инопланетянами дядя Игорь поссорился?

     – Если бы! – хмыкнула Наташа. – Он мне все уши прожужжал про то, что Ульяна – инопланетянка!

     Катя захохотала с абсурдности убеждений дяди, а её мама заметно побледнела.

     – Пожалуй, я пойду, а то уже поздно, – встала из-за стола Наташа, когда от арбуза остались одни корочки да косточки. – Не провожайте.

     Света и не стремилась – она замерла с чашкой в руке и вздрогнула, когда дверь за Наташей захлопнулась.

     – Мам, ты же не поверила в историю про потеряшек? – спросила Катя, зная впечатлительность матери, которая искренне верила в существование домового и ставила ему кружку молока с блюдцем конфет.

     – Тебе никто не говорил, что в девяносто шестом году Ульяна исчезла в торговом центре на глазах сотен людей? – очень тихо спросила Света.

     – Нет…

     – Она рассказала нам, что была во Франции, что её похитили и держали в плену два месяца.

     – Ты прикалываешься?!

     – Её спас Саша и вернул домой, – продолжала мама, не обратив внимания на реплику дочери, – потом у неё случилась амнезия, она долго восстанавливалась, работала с психологом… Но, может, она не была во Франции? Может, она побывала в ловушке дьявола?

     – Ма-а-ам…

     – Понимаешь, она страстно желала что-то… забыть. Может, она побывала в настоящем аду?

     – Это бред!

     – Да… ты права, глупо верить в такие вещи…

     – Я не говорила, что это глупо, просто… да бред это, блин! Если она побывала в плену, то неудивительно, что тётя хотела об этом забыть! Мама, плен – это и есть ад на земле!

     – Пойми меня правильно, но мне иногда кажется, что мою сестру заменили кем-то… другим…

     Больше ничего не добавив, Света пожелала дочери спокойной ночи и отправилась спать, а Катя ещё долго сидела на кухне и пыталась переварить откровение матери.

     «Прочитай… прочитай…»

     Дима провёл прохладной рукой по лицу, чтобы привести мысли в порядок. Голоса он стал слышать после того, как ему исполнилось пятнадцать лет. Вместе с приходом голосов изменился цвет волос с русого на чёрный. Появилась ужасная аллергия, из-за которой хотелось содрать кожу со спины. С ней не справлялись никакие медикаменты. Ночью юношу посещали реалистичные и страшные видения…

     – «В тени леса», – прошептал Дима, подходя к книжному прилавку с художественной литературой, рядом с которым голос усилился. – Странное название мама и тётя Оля выбрали для книги.

     – Не, не странное, – даже не обернулся похожий на бородатую помесь эльфа с викингом Саша, сверяясь со списком покупок. – Оно хорошо вписывается в историю.

     – Ты читал? – удивился Дима, разглядывая сомнительную обложку с пышногрудой барышней в объятиях мужчины со скрывающим лицо капюшоном.

     – Можно сказать… и так, – уклонился от ответа бородатый товарищ. – Я отлично знаю содержание этой книги.

     – Расскажи в двух словах.

     Саша странно посмотрел на юношу, словно хотел прочитать его мысли.

     – Хочешь знать, что там? – спросил он тихо. – Прочитай. Но помни… многое изменится для тебя. Не знаю, готов ли ты к переменам, ждущим тебя на страницах этой книги.

     Дима недоуменно уставился на таинственно замершего Сашу, а потом засмеялся, не замечая, что взрослый товарищ не поддержал смеха.

     – Тебе бы в рекламе работать! – взял с прилавка книгу Дима. – Сказать честно, ты меня заинтриговал! Я хочу знать, что там!

     «Прочитай… быстрее…» – поддержал идею голос.

     – Только, Дим, честно скажу, тебе не понравится. Оля хорошенько сдобрила её эротикой и убрала львиную долю адекватных сцен.

     – Зачем?

     – С точки зрения Оли эти сцены были слишком жестокие для её нежных читательниц, мечтающих о великой любви. Оля хотела подарить им сказку, а позицию своей матери, я думаю, ты знаешь.

     – Так я в подарок Кате книгу выбираю. Мама попросила ей что-нибудь купить в честь поступления в университет.

     – Кате? Тогда дай мне на минуту, я немного поколдую.

     – Поколдуешь?

     – Шуток ты не понимаешь, – провёл рукой над книгой Саша. – Не думаешь, что кто-то слишком часто смотрит битву экстрасенсов?

     – Я смотрел всего пару сезонов! – возмутился Дима. – Мне интересно следить за реакцией обычных людей! Я не верю в экстрасенсорные способности!

     – Ты только сам эзотерикой не увлекайся, а то один мой знакомый весело проводит время в дурдоме, общаясь с голосами в голове.

     Дима испуганно сглотнул.

     – Что-то ты в лице изменился, – вернул парню книгу Саша. – Всё нормально? Говори, если что не так.

     – Всё хорошо. Я просто устал, – ответил Дима. – Магазины – не моё. Не понимаю, как у женщин хватает энергии на шопинг.

     – В этом мы с тобой похожи, – кивнул Саша и положил сверху ещё с десяток книг. – Это тоже Кате, а то девчонку совсем не балуют.

     – Ладно, я пошёл, мне ещё домой заехать надо перед соревнованиями.

     – Я тогда могу Катьке книги завести.

     – Было бы неплохо, – охотно согласился Дима, прощаясь с Сашей.

     Когда Дима ушёл, к Саше подошёл юноша в спортивной одежде с капюшоном и в солнцезащитных очках, на его бледном лице виднелись линии синих татуировок. Парень со злостью прошипел:

     – Книгу должен был взять он!

     – Оставь пацана в покое, Мир, – мрачно ответил Саша. – Хватит того, что вы устроили два года назад.

     – Изис в порядке, если ты об этом…

     – В таком порядке, что о нём никто не помнит, словно его не существовало? Насколько я знаю, он впал в депрессию после того, что натворил, – с сарказмом прошептал Саша. – Отличная работа, брат, продолжай в том же духе, и от города останутся одни обугленные черепки.

     – Это случайность… он вышел из себя.

     – Ты не подумал, что может сделать его брат? – Саша скрестил руки на могучей груди. – Я понимаю, тебе на людей плевать, но мне нет. Мне здесь нравится. Я не хочу, чтобы люди пострадали из-за твоих безумных планов.

     – Я должен найти дневник… – помассировал виски Мир.

     – Не вмешивай в это Диму, хватит жертв.

     – Как ты не понимаешь?! Я не могу отступить!

     – Знаешь, Мир, иногда близкие умирают, поэтому их надо отпустить, а ты никак не хочешь смириться. Цепляешься как стервятник и только продлеваешь муки.

     – Я не сдамся!

     – Смирись, я ведь смирился! Пойми, нельзя её будить!

     Мир ничего не ответил и прошёл мимо, толкнув Сашу плечом.

     ***

     На втором этаже кирпичного частного дома Ульяна стояла и напряжённо рассматривала на шее у двенадцатилетней дочери Кристины синие линии, похожие на вены.

     Плохой знак… Хотя паниковать было рано, изменения ещё могли исчезнуть.

     – Мам, мне в школу пора, хватит меня разглядывать! – заканючила девочка, выворачиваясь из маминых рук.

     – Дениса с собой возьми, – подсказала Ульяна.

     Девочка закатила голубые глаза и взяла портфель девятилетнего брата, увлечённо ловившего покемонов.

     – Идём, малявка, пока я тебе не треснула! – бросила портфель в малого Кристина. – И прекрати играть, балбес! Скоро мозги высохнут!

     – Неправда!

     Обычно Ульяна вмешивалась в пикировки детей, но не в этот раз. После ухода младших она уселась на трёхместный серый диван с чёрными подлокотниками.

     – Ма-а-ам, а где моя форма?! – донёсся голос пятнадцатилетнего Димы с первого этажа.

     – В шкафу посмотри, – машинально отозвалась Ульяна. – Первая полка слева.

     Что-то громыхнуло. Дима тихо заматерился, устраняя результат неловкости. По доносившемуся звуку Ульяна определила, что упала коробка с ненавистным сервизом. Наконец-то его разбили…

     Когда сын проходил мимо, Ульяна спросила:

     – Тебя подвезти на соревнования? – она взяла синюю сумку в руки и поднялась с дивана.

     Подросток поморщился от её предложения.

     – Ты можешь машину поставить подальше, чтобы нас вместе не видели? – попросил Дима с виноватой миной на лице.

     – Почему? – Ульяна поправила немного задравшийся синий пиджак и убрала назад длинные тёмные волосы с сединой. – Ты стесняешься?

     – Нет-нет! – поспешно оправдался подросток. – Просто… мальчишки неадекватно на тебя реагируют.

     – Дима, говори прямо, я не понимаю, о чём ты. Как на меня можно неадекватно реагировать?

     – В прошлый раз, когда ты меня подвозила… меня спросили, не нужен ли мне папа…

     Ульяна неловко застыла. Потом до неё дошёл смысл фразы, и она снова села на диван, словно ей ударили под колени.

     – Извини, мам! Я честно не стесняюсь тебя, просто… Они дураки!

     – Я всё понимаю, сынок, буду парковать машину подальше.

     – Не обижайся, мам. Я люблю тебя, – он поцеловал её в щёку.

     Ульяна улыбнулась и взлохматила густую шевелюру сына.

     – Дим, возьми ключи и спускайся к машине, мне ещё надо сделать себе укол.

     – Хорошо, мам, – сразу помрачнел сын.

     Едва хлопнула входная дверь, Ульяна подошла к большому квадратному зеркалу в прихожей и подкрасила губы, глядя в отражение. Не удержавшись, она расстегнула парочку верхних пуговиц белой блузки и посмотрела на одну из трёх татуировок в центре грудной клетки. На самом большом дереве почти все листья почернели…

     Несмотря на сделанный обезболивающий укол, приступ боли в спине настиг женщину на лестнице. С каждым разом пытка становилась сильнее, и какие бы мощные лекарства ни принимала Ульяна, полностью заглушить боль не получалось.

     С улицы громко посигналили. Дима начал волноваться. Пора поторапливаться.

     Когда Ульяна вышла из дома, сидящий в тёмно-синем Пежо сын заметил её состояние и хмуро спросил:

     – Может, я на автобусе доеду?

     – Мамина боль в спине не помешает довести тебя до места назначения, – ответила Ульяна, присаживаясь на место водителя.

     – Мам, может, стоит к доктору обратиться?

     – Мне не нужен доктор, сынок, – отъехала от забора женщина, глядя назад. – Они уже меня сотню раз проверяли и ничего серьёзного не нашли.

     – Стоит провериться ещё раз у другого врача.

     – Меня радует твоя забота, но есть такая боль, которую вылечить нельзя, как бы ты ни пытался от неё избавиться. Приходится с ней как-то мириться и договариваться.

     Дима застегнул ремень безопасности, всем видом демонстрируя, как он недоволен ответом матери.

     – Как Инна? – решила сменить тему Ульяна.

     – Мы расстались.

     – Жаль.

     – Нет, тебе не жаль. Тебе она никогда не нравилась, – хмыкнул Дима, прекрасно изучивший говорящую мимику матери.

     – Необязательно, чтобы она нравилась мне, главное, чтобы она нравилась тебе. Ты можешь назвать, какая на этот раз причина расставания?

     – Она глупая.

     – В прошлый раз была такая же причина.

     – Так если у современных девушек нереальные запросы к парням, какая ещё может быть причина? – раздражённо ответил Дима. – Я не виноват, что не соответствую идеальному образу книжного персонажа и не говорю с пафосным придыханием десять раз за день о том, как сильно обожаю её.

     Мать фыркнула.

     – Вот чего уж точно я бы не хотела, чтобы ты походил на книжного идеального мачо! Познакомить бы их с моим бывшим! Вот кто умел разбивать иллюзии!

     – Ты это о ком? – недовольно нахмурился Дима. – О папе, что ли?

     Ульяна едва не врезалась во впереди стоящую машину. Фраза о бывшем вырвалась сама собой, словно восставший призрак из прошлого. Она практически ничего не помнила о первом муже, кроме того, что он был… ужасен…

     – Мам?

     – Дима, у меня в жизни… было двое мужчин. До твоего папы у меня был отвратительный опыт в отношениях.

     – Почему я об этом узнаю только сейчас?

     – Потому что ты не спрашивал и это было до твоего рождения.

     – Лучше бы ты с папой снова сошлась…

     Невольно Ульяна скривилась. Прошло два года после разрыва с Игнатом, а дети и родственники никак не хотели смириться. Особенно сильно от развода родителей страдал Дима. Отец был для него кумиром и примером для подражания. Сразу после разрыва с мужем Ульяна хотела оборвать общение детей с Игнатом, но они слишком сильно любили отца, а открыть им правду Ульяна была не готова. Не поймут, осудят… да и неизвестно, какие шаги предпримет бывший супруг… лучше не играть с огнём.

     – Дима, мы это обсуждали, – снова заговорила Ульяна. – Пора бы уже принять.

     – Так с Сашей сойдись! – буркнул Дима, отворачиваясь к окну.

     – Дима! – закашлялась мать. – Саша мне как… младший брат!

     – Он тоже так считает? Ты же никогда не интересовалась, нравишься ли ты ему! От такого отчима, как Саша, я бы точно не отказался!

     «Издевается, простить мне разрыва с Игнатом не может», – злилась на старшего сына Ульяна, но вслух мягко сказала:

     – Дима, мы не можем быть вместе по множеству причин.

     – Назови хоть одну адекватную причину, почему вы не можете сойтись?

     – Задай ему этот вопрос, – развернулась на перекрёстке Ульяна. – Только смотри, чтобы он ничем не подавился и не прожёг себе руку паяльником.

     – Вы странные, вы бы хорошо смотрелись вместе.

     – С чего ты это взял? Мы очень разные…

     – Так все говорят…

     Мать поставила себе мысленно галочку провести воспитательную беседу со «всеми», под которыми наверняка скрывались её родители, чтобы впредь даже не говорили о «Саша+Ульяна» при внуках.

     – Останови здесь, – попросил Дима, указав на продуктовый магазин с красной вывеской.

     – Ты уверен? Далеко же идти, – нахмурилась Ульяна, но всё-таки свернула в ту сторону, куда указал сын.

     – Мне пешая прогулка на пользу пойдёт.

     – Хорошо, на пользу так на пользу. Удачи на соревнованиях, – пожелала мама и спросила: – А может, я всё-таки поболею за тебя? Скажу на работе, что у меня важное мероприятие…

     – Нет, мам, я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

     – Ну как знаешь, я просто подумала, что это соревнование очень важно для тебя.

     – Мам, не парься. Пока.

     Ульяна обиженно скривилась – она почувствовала исходящую от сына щенячью радость и близкое присутствие Игната…

     Ведь девятнадцать лет жили спокойно… пока он всё не испортил…

     Из сумки раздался телефонный звонок. Ульяна пошарила одной рукой и вытащила средство связи.

     – Я чувствую эманации тревоги, – раздался голос Саши вместо приветствия. – Что опять случилось?

     – Линий стало больше, – не сказала истиной причины тревоги Ульяна.

     – Ты всё ещё волнуешься из-за этой фигни с изменением цвета?

     – Да, волнуюсь! Если бы это был хотя бы белый, я бы так не волновалась. Но цвет – чёрный, а теперь ещё и синий!

     – Слушай, у тебя паранойя. Год прошёл, а с пацаном всё нормально, будет хорошо и с девчонкой. Ну изменился у Димки цвет волос, пара линий появилась на спине, чего паниковать-то? Он же не начал рубить в капусту прохожих?

     – Сплюнь!

     Отчётливо послышалось, как Саша смачно, от души харкнул.

     – Саша… – брезгливо поморщилась Ульяна, – ну не буквально же!

     – В общем, мать, прекрати накручивать себя и мне эфир не засоряй, а то я из-за твоих волнений едва побрякушку не испортил. Мне ещё заказчику её отдавать, поэтому без эксцессов, а? Подумай, чем бедному Сашеньке за квартиру платить.

     – Бедный Сашенька зарабатывает в два раза больше, чем я.

     – Барсик кушает много.

     – Твой Барсик едва шевелится от ожирения.

     – У него стресс! Его Мурка бросила!

     – Мне на работу пора, некогда мне слушать про кошачьи страдания.

     – Бесчувственная ты женщина, Ульяна Сергеевна, – напоследок укоризненно сказал Саша и отключился.

     В этот момент Ульяна почувствовала, как потемнело в глазах. Защиту Димы прорвали…

     – Будь ты проклят, сукин сын!

     Она никому не позволит обидеть её семью…

      ***

     По возвращению домой Ульяна спустилась в с виду самый обыкновенный подвал. Среди маринадов, компотов и варений висело старинное зеркало в человеческий рост. Ульяна с опаской обернулась и активировала невидимый механизм. Зеркало отъехало и пропустило хозяйку внутрь второго, скрытого ото всех помещения. Под ярким светом дневных ламп нежились джунгли…

     Ульяна собрала необходимые травы и вместе с ними отправилась на кухню, где у неё было подготовлено тесто для шоколадного пирога. Ножом она вырезала замысловатые знаки и добавила молотые листья собранных трав. Кусочки растений на мгновение засветились и растворились в тесте. Осталось поставить пирог в печь и дождаться его приготовления.

     – Уля-а-а!

     – Я на кухне, мама! – незаметно спрятала травы в карман фартука Ульяна.

     На кухне показалась Варвара – рыжеволосая худощавая женщина семидесяти лет.

     – Что случилось с сервизом?! – вместо приветствия спросила Варвара. – Ну, с тем… с фиолетовыми цветами.

     – Дети его разбили, – с едва скрытым злорадным удовольствием ответила Ульяна.

     Нет, Ульяна обожала свою маму, но на расстоянии. Любовь Варвары казалась ей удушающей. Каждый раз, когда она приезжала, Ульяна обнаруживала, что её вещи заменены на те, что Варвара считала правильными. Несовпадение вкусов было во всём. Взять хотя бы сервиз. Ульяна любила посуду современную, с фантастическими рисунками. Но Варвара принесла самый обыкновенный сервиз в цветочек. И во время каких-нибудь совместных семейных праздников стоило Ульяне отвернуться, как мать меняла дочкину на свою посуду и невозмутимо заявляла: «Нечего пачварам делать на столе, не по-людски это».

     – Другой подарю.

     «Я и его разобью», – ухмыльнулась Ульяна, зная, что спорить с матерью бесполезно. Не нашлось бы более упрямого человека, чем Варвара.

     – Уля, а что-то в лесу сдохло? – поставила сумки с подарками на пол Варвара и поцеловала дочь в щёку. – Неужели я вижу тебя за плитой?

     – То, что я не люблю готовить, не значит, что не умею.

     – Сегодня какой-то праздник? – подняла бровь Варвара, оценивая масштабы приготовлений.

     – У Димы сегодня соревнования по стрельбе из лука, хочу его порадовать.

     – Игнат будет?

     – Нет, – категорично ответила Ульяна. – И не начинай, пожалуйста.

     – Как не начинать?! – возмутилась Варвара, упрямо сжав тонкие губы.

     – Господи, мама-а-а… прошло два года, а ни дня не проходит, чтобы вы не вспоминали мне Игната!

     – Потому что ты дура! Такие мужики, как Игнат, на дороге не валяются, а ты бросила его! Сама!

     – Потому что он…

     Ульяна с усилием заставила себя заткнуться. Мать не поймёт и не поверит. Снова начнётся эпопея с психологами, психотерапевтами и психушкой… Да и приезжала Варвара часто из-за страха, что «психически неуравновешенная» дочь не сегодня-завтра совершит самоубийство.

     – Что он?! – напомнила о себе Варвара.

     – Потому что он жил на две семьи! – солгала Ульяна, но этого хватило, чтобы обезоружить мать. – И у него трое сыновей от другой женщины!

     В этот момент пришли Денис и Кристина. Дети уставились на широко раскрывшую рот Варвару.

     – Мам, а что это с бабушкой? – спросила Кристина.

     – Ничего страшного, – махнула полотенцем Ульяна. – Я при ней материлась.

     Дети захихикали.

     – Шоколадный пирог? – облизнулся Денис.

     – А ну кыш, не перебивайте себе аппетит! – прогнала малых с кухни Ульяна.

     Дети уныло поплелись в комнату ожидать ужина и сладостей.

     – Как так? – отошла от шока Варвара. – Такой добрый мужик был…

     «Актёр хороший», – неприязненно подумала Ульяна о бывшем муже, поражаясь тому, что ему много лет удавалось выдавать себя за святого и переманить на свою сторону всех родственников жены…

     Весь частный дом громоподобно оповестил о присутствии Саша. Дети с визгом и хохотом повисли у него на шее.

     – Ой, а зарос-то как, медведь! – добродушно встретила его Варвара.

     – Здравствуйте, Варвара Петровна, – басовито поприветствовал Саша, плюхнув на голову Дениса шлем викингов. – Ну, как там Дима?

     – То Джеки Чана изображал, теперь в Робина Гуда играет, – пренебрежительно махнула рукой Варвара.

     – Я думал, в Леголаса, – хохотнул Саша, с подмигиванием вручая Кристине эльфийскую диадему.

     – Таких чертей мы не знаем, – важно заметила Варвара.

     – Зато он за себя постоять может, – вступилась за сына Ульяна, чмокнув Сашу в щёку.

     – Поступать в университет он будет тоже с луком и стрелами? Возьмёт в заложники декана?!

     – Дима хочет быть программистом.

     – Тогда я не понимаю, зачем ты поощряешь его бесполезные увлечения?!

     – Я имею право поддерживать сына!

     Это было не первое столкновение Варвары и Ульяны в вопросе методов воспитания. Варвара вырастила семерых детей, но из-за тяжёлой работы времени на всех не хватало, в чём бы она никогда не призналась. Выйдя на пенсию, Варвара превратилась в одну из гиперзаботливых бабушек, чья любовь убивала в детях всякую самостоятельность. Таким образом она раскормила и разбаловала девочек-тройняшек средней дочери – разведённой Оли. Ульяна сделать из своих отпрысков ленивых пельменей не позволила, хотя немаловажную роль в спортивном воспитании детей сыграл Игнат…

     – Варвара Петровна, мой подарок Диме вам однозначно не понравится, – вмешался в пикировку женщин Саша и выудил из-за спины внушительный меч, завёрнутый в ткань. – Теперь ему есть чем в Ду́нкана Макла́уда играть, хе-хе!

     Ульяна громко захохотала, увидев на лице матери шок.

     – Взрослые люди, а ведут себя как дети! Хоть бы подумали, какой пример подаёте подрастающему поколению! – возмутилась Варвара и, страшно негодуя, вернулась на кухню.

     Кристина и Денис воспользовались ситуацией и отправились клянчить у доброй бабушки сладости. Не стоило сомневаться, что шоколадный пирог попадёт на стол со следами детских зубов на боку.

     – Покажи, – попросила Ульяна, с энтузиазмом разворачивая ткань и рассматривая инкрустированный драгоценными камнями металл. – Шикарно! Ты себя превзошёл!

     – Пойду спрячу, будет сюрприз.

     – Ты их балуешь.

     – Почему бы не порадовать малых? Детство должно быть счастливым! – скрылся в гостиной Саша. – Кстати, где Димка?

     – Он ещё с соревнований не вернулся.

     – Чего ты не сказала? Я бы за ним заехал.

     – Дима сказал, что их тренер по домам развезёт…

     Повисла неловкая пауза.

     – Тренера случайно не Игнатом зовут? – проницательно спросил Саша.

     – И ты туда же…

     – Мать, может, хватит пытаться выкинуть его из своей жизни? Ты зря тратишь силы и нервы.

     – Ты понятия не имеешь, какие цели он преследует! – в защитном жесте Ульяна коснулась грудной клетки с татуировками.

     – У тебя паранойя… ты боишься, потому что всего не помнишь…

     – Это ты забыл, кто он такой! Ты глубоко ошибаешься, что девятнадцать лет мирной жизни среди людей смогли его изменить! Зачем он вернул мне воспоминания, от которых я с трудом избавилась?!

     – Без твоих воспоминаний и знаний твоя дочь умерла бы два года назад!

     – Ты слишком наивен, раз продолжаешь ему верить! Ты не задумывался над тем, как Кристина оказалась под машиной?! Кто её бросил под колёса?!

     – Господи! Кристина его дочь! Он её любит!

     – Любовь не помешает ему ею пожертвовать…

     Им пришлось прервать разговор, так как домой вернулся Дима с медалью, которую незамедлительно продемонстрировал родным. За столом парень с восторгом рассказал во всех технических подробностях, как прошло соревнование. Ульяна слушала его с выражением лица Чеширского кота, Саша – Папы Карло, Варвара – старухи Шапокляк, а Кристина и Денис – обезьянок.

     – У меня есть для тебя сувенирчик, – поднялся из-за стола Саша после того, как Дима закончил рассказывать, как он мастерски попал в последнюю цель и вырвал победу у соперников.

     – Какой?

     – А ты догадайся.

     – Плюшевый медведь? – попытался отшутиться Дима.

     – Нет.

     – Какой-то прикол? – задумался парень, припоминая последний день рождения, когда ему был подарен кактус с надписью «Крутой перец».

     – Нет. Сдаёшься?

     – Не привык сдаваться, но сдаюсь.

     – Ну, кто говорил, что мечей восьмидесятого уровня не существует? – обнажил широкие зубы в ухмылке Саша, демонстрируя «сувенирчик».

     – Офигеть! Спасибо!

     Парню удалось только двумя руками поднять нелёгкий подарок.

     – Только не размахивай им в доме, ещё не хватало кого-нибудь зарезать! – возмущённо воскликнула Варвара. – Он же острый!

     – Ещё бы! Сам затачивал! – захохотал Саша.

     – Великовозрастные дурни!

     – Дим, положи его куда-нибудь, потом на манекенах испробуешь, – попросила Ульяна. – И, Денис, не вздумай проверять остроту лезвия, ты метательным кинжалом себе палец едва не отрезал! – пригрозила она младшему сыну.

     – Уля! – округлились глаза у Варвары. – Какие кинжалы?! Ты совсем сдурела к старости?! Вы тут зарезать друг друга хотите?!

     – За тобой Светка заедет? – перебила её Ульяна. – У неё, кстати, фингал под глазом прошёл? А то у меня мазь завалялась с того раза, как ей челюсть сломали.

     Саша хрюкнул в кулак.

     – За мной Игорь приедет, – заскрипела зубами Варвара.

     – С инопланетянами или без?

     У Саши началась истерика от смеха.

     – Внученька, покажи бабушке, что можно в огороде сорвать, а то твоя мать сорняк от картошки не отличит.

     Вместе с бабушкой и хихикающей Кристиной незаметно стол покинул Денис, чтобы словить очередного покемона.

     – Ты жестока, мать! – отсмеялся Саша.

     – Надоело… мне сорок четыре года, а меня постоянно воспитывают.

     – С вашей Светкой постоянно новая рожа припирается, никак их не запомню, – пожаловался Саша. – Последний вроде был Геннадий.

     – Василий, – поправил Дима. – Геннадий был до Сергея и Абдулы.

     – У неё был араб?

     – Недолго.

     – Ну да, Светке мало паранджи, ей надо ещё пояс верности для надёжности и намордник.

     Ульяна подавилась кусочком картошки.

     – Намордник зачем? – наивно спросил Дима.

     – Чтоб гавкала поменьше, – нашёлся что ответить Саша.

     – Я сейчас вернусь, – произнёс Дима, поднимаясь.

     – Поторопись, а то тебе ничего не останется, – хмыкнул Александр, накладывая себе слоновьи порции.

     Когда Ульяна и Саша остались вдвоём, женщина отодвинула тарелку и недобро спросила:

     – Про намордник… она тебя что, склоняла к сожительству?

     – Тебе экстрасенсом подрабатывать, бабки зашибать будешь.

     – Светка тебя совращала?! – взвилась Ульяна.

     – Мать, клянусь, сбежал! Сиганул с балкона второго этажа без штанов и с голой жо…ой! У твоей сестры бульдожья хватка и рот как экскаватор! Едва смог вырваться!

     – Я её убью-ю! По стенке размажу гулящую суку!

     – Т-с-с, потише, мать. Ещё услышат, невесть что подумают. Они же не знают, что нас с тобой связывает.

     – Поэтому я ещё не повыдирала ей волосы!

     – Кому ты уже хочешь волосы выдрать? – вернулась с пакетом овощей Варвара, услышав только окончание фразы.

     – Да так, одной престарелой профурсетке, пристававшей к моему сыну.

     Варвара подозрительно прищурилась и перевела взгляд на Сашу, невинно доедавшего мясо.

     – Я тут соберу немного тебе в дорогу, – быстро сменила тему Ульяна, – мы с детьми столько не съедим. Ты папу и Игоря накормишь, Светке передашь, а то кроме коктейлей ничего не жрёт, зараза.

     Саша снова хрюкнул в кулак.

     – И ты тоже возьмёшь, хоть раз нормальной пищи поешь, а то вечно заказываешь пиццу по интернету.

     – Мать…

     – Цыц! Без возражений! Я кому готовила?

     Ульяна как раз успела разложить всё по контейнерам и пакетам, когда с улицы раздался машинный гудок.

     – Я тоже поеду, – засобирался Саша и, заметив, как недобро на него посмотрела Ульяна, добавил: – У меня своя машина и я трезвый, мамочка.

     – Куда Дима делся? – нахмурилась Варя, когда с ней попрощались только двое внуков.

     – Я передам ему, что вы поехали, – осмотрелась Ульяна, тоже обратившая внимание, что Димы слишком долго не было.

     – Созвонимся, – кивнул ей Саша, прощаясь с малышнёй.

     Ульяна проводила их до машин, а затем с беспокойством обвела взглядом пространство и отправилась на поиски Димы. Он нашёлся в саду. Женщина хотела его окликнуть, но осеклась на полуслове. Под ногами сына в ускоренном темпе росли цветы…

     В руке Ульяны загорелся алый шар. Она собиралась атаковать и вышвырнуть из тела сына посланника, пока не увидела его глаза…

     – Привет, – не своим голосом заговорил Дима, без страха взглянув на женщину.

     – Ты… почему… зачем ты пришёл сюда?! – потерянно отшатнулась Ульяна. Шар потух в её руке.

     – Я думал ты обрадуешься нашей встрече… а я вот рад видеть тебя, я скучал.

     – Ты рисковал жизнью, чтобы сказать мне это?! Безумец! Возвращайся назад!

     – Скажи мне, где ты спрятала дневник?

     У Ульяны похолодело в душе.

     – Ты не посмеешь…

     – Мне всю жизнь говорили, что большая сила требует больших жертв, но меня никогда не спрашивали, хочу ли я заплатить за эту силу своей свободой. Я хочу перемен.

     Он коснулся грудной клетки Димы.

     – Ты всё ещё надеешься, что они останутся здесь, если ты будешь от них скрывать правду? Верх наивности. Выбирает не разум, выбирает душа. И их души уже наши…

     Дима упал без сознания на землю, а все выросшие за время визита гостя цветы завяли.

     От переполнявших эмоций Ульяна не могла оторвать взгляда от тела сына. Нельзя допустить, чтобы они нашли дневник. Нельзя…

     Два дня спустя

     

     Свесив ноги, на крыше многоэтажки сидели две девушки: худая рыжая Катя и её лучшая подруга – Маргарита, – невысокая полная казашка с пышным бюстом. Маргарита курила тонкую сигарету и пускала кольца дыма.

     – Что это у тебя за книга? – без разрешения взяла из рюкзака Кати книжку Маргарита и начала листать её.

     Катя скривилась. Совершаемые Маргаритой вторжения в личное пространство ей не нравились, но она многое прощала лучшей подруге.

     – Ай, мне её подарили.

     – Ты её уже прочитала?

     – Не-а, ещё не добралась.

     – «В тени леса», – прочла вслух Маргарита, – авторы: Ульяна и Ольга Громовы. О, Ольгу я знаю – она эротические фанфики пишет на эту самую историю.

     – Фанфики на свою же книгу? – удивилась Катя, радуясь, что у Светки с её сёстрами Олей и Ульяной разные фамилии.

     – Ага, Ольга объясняет это тем, что Ульяна – автор оригинала, а она всего лишь её соавтор.

     «Как скромно со стороны тёти Оли, – подумалось Кате. – Будь её воля, она бы автора оригинала с радостью удалила из списка соавторов, оставив только себя любимую».

     – «Иногда люди исчезают…»

     – Что ты сказала? – вздрогнула Катя.

     – Это я прочитала, – пояснила Маргарита. – Хочешь, я буду читать вслух? Я несколько раз приступала к этой книжке в одиночку, но никак не могла её осилить. Она меня бесит.

     – Давай, – пожала плечами Катя.

     – «Иногда люди исчезают, – заново начала Маргарита, пытаясь читать с выражением и должным пафосом. – Их не убили и не похитили, они не пропали без вести во время стихийного бедствия, а просто исчезли. На эту тему пишутся тысячи книг и статей. Что из них – вымысел предприимчивых авторов, а что является истиной, никто не знает точно…

     Одно из таких необычных исчезновений произошло в марте тысяча девятьсот девяносто шестого года…»

     – Какого года?! – снова перебила Катя.

     – Тысяча девятьсот девяносто шестого… ты так и будешь меня перебивать?! – возмутилась Маргарита. – Я же настраиваюсь!

     – Извини, читай дальше.

     – «…Прямо на глазах у сотен людей исчезла девушка по имени Таня. Многие клялись, что видели, как она растворилась в воздухе…»

     Катя едва удержалась от нового восклицания. Похоже, Оля была последовательницей фанатичного дяди Игоря с его потеряшками и инопланетянами, ведь не могла же такое написать реалистка, подобная Ульяне… особенно про себя.

     – «…Но что же с ней случилось на самом деле?

     Кто бы мог подумать, что банальная ссора с младшей сестрой могла обернуться трагедией? Обида стала причиной пробуждения у девушки дара путешествия между мирами. В один момент Таня перенесла себя в другое пространство. И замерла от ужаса…

     Её окружали со всех сторон тени и ужасные создания, похожие на криво вырезанные фигурки паучков с человеческими руками вместо ног…»

     – У тебя есть красная ручка? – спросила Маргарита, прерывая чтение.

     – Зачем? – не поняла Катя.

     – Это книга просто обязана быть украшена нашими комментариями! – пояснила подруга. – У тебя глаз не дёрнулся от «паучков», или меня одну это вымораживает?

     – О, не обратила внимания, – передала подруге ручку Катя.

     – «Пауки!» – жирно написала Маргарита.

     – Я чувствую, когда ты закончишь читать, вся книга будет красной…

     Подруга не ответила и снова приступила к чтению:

     «…Таня не верила глазам, она думала, что сошла с ума и ей всё кажется. В сознании девушки не укладывалось, что существовал какой-то другой мир. Но мерзкие прикосновения чудовищ были реальны как никогда.

     Таня не понимала, что происходит и куда её тащат нелепые создания. Сопротивление казалось бессмысленным, но девушка пыталась вырваться, обдирая руки в кровь об острые шипы на конечностях неизвестных существ.

     Послышался раздражённый мужской голос, и паучки остановились как по команде.

     К девушке вышел мужчина в чёрных доспехах. Он снял страшно оскаленный шлем, освобождая шёлк длинных жёлтых волос. В небесно-голубых, похожих на плазму глазах незнакомца отразилось удивление.

     – Тэй хала! – произнёс он и приветливо улыбнулся.

     Страх как по волшебству прошёл. Таня ещё никогда не видела настолько прекрасного мужчины. Если бы эльфы существовали, то они были бы похожи на него. Он был настолько идеален, что казался нереальным.

     Мужчина провёл тыльной стороной руки по царапине на щеке девушки и что-то мягко спросил.

     – Я не понимаю вас, – ответила Таня, не в силах отвести взгляда от его необычных глаз.

     Он ещё шире улыбнулся и деликатно обхватил её за талию, показывая жестом, чтобы она шла вместе с ним.

     Мужчина был галантен и учтив. От него шла сила, которой хотелось подчиняться…»

     – Тебе это ничего не напоминает? – весело уточнила Маргарита.

     – Ждём уморительную постельную сцену.

     – Точно! «…Паучки покорно расступались перед ним, пока он сопровождал девушку по направлению к ожидающему и шипящему ящеру. Мужчина с лёгкостью усадил Таню в седло и сам запрыгнул сзади, взяв поводья. Он что-то прокричал и дал ящеру команду двигаться.

     Таня почувствовала, как его губы коснулись её уха, томящая волна жара прошла по телу.

     Она была смущена и не знала, как ответить на подобную ласку, но, к её счастью, мужчина ограничился лёгким касанием. Тане казалось, что ей всё снится, настолько фантастическим оказался мир, куда она попала. Гигантские паучки, ездовые ящерки и каменные големы. Всего этого не могло существовать.

     Таня испуганно вскрикнула, когда раздался рёв дракона, пролетевшего над головой и громко стукнувшегося о невидимую преграду. Мужчина засмеялся от реакции девушки и крепче прижал её к себе, что-то успокаивающе прошептал на ухо. Таня ничего не поняла из его слов, но почему-то ей стало спокойнее.

     Мужчина привёз её в свой замок, затем сопроводил в спальню, больше похожую на маленький стадион, и позволил слугам прямо при девушке снять с себя доспехи. Он внимательно наблюдал за реакцией Тани, прекрасно зная, какое может производить впечатление его совершенная внешность на неопытную девушку.

     Кто-то из слуг незаметно нацепил Тане на шею незатейливое ожерельице из терпко пахнущих лепесточков. Запах одурманил её. Все вопросы, которые она хотела задать, вылетели из головы.

     – Ты понимать меня? – с улыбкой спросил мужчина, набрасывая на обнажённые плечи чёрный халатик.

     – Да, – удивлённо ответила Таня, осторожно прикоснувшись к ожерельицу.

     – Это несовершенная магия, много неточности. Позже я доработать. Но ты понимать меня.

     – Где я?

     – Имя, страна тебе не дать понимания. Ты здесь и стать мой жена. Наша встреча – судьба.

     – Вашей женой? – удивилась Таня, правильно ли ей перевели.

     – Да, – он приблизился к ней и крепко обнял за талию, словно специально заставляя девушку прикоснуться к нему. – Я ждать много лет тебя. Я знать, что ты приходить.

     – Откуда вы знали, что я приду?

     – Мне предсказать наш встреча, ты родить мне сыночка. Завтра будет наш свадьба.

     Мужчина, которого звали Люус (что выяснилось прямо во время свадебной церемонии), сразу же после короткого обмена клятвами поспешил подарить героине ребёночка. Старался он на славу, словно это была единственная цель его жизни. Его гарпун был неутомимым, а шары неустанно тёрлись о цветочек лотоса…»

     В этом моменте Катя заржала и окончательно убедилась в том, что Оля принесла в историю многое от себя. Потому что Ульяна не отличалась романтичным взглядом на жизнь и цинично высмеивала любовные романы.

     «…Месяцами молодожёны не вылезали из кровати. Немудрено, что Таня влюбилась в мужа как игривая кошечка. Да и какая невинная дева не влюбится в столь изощрённого на ласки соблазнителя с неутомимостью бычка? Особенно когда в комплекте прилагались влюблённый взгляд и томное повторение: «Маленькая моя».

     Когда Таня забеременела, пламенная страсть любовника погасла. Таня никак не могла понять внезапного охлаждения к ней возлюбленного и всё пыталась его оправдать тем, что он не хочет навредить их общему ребёночку. Часто его не бывало неделями дома, а то и месяцами, но и тогда девушка не усомнилась в своей избранности.

     В отсутствие Люуса к Тане относились как к принцессе, выполняя любую её прихоть. Она могла рисовать и гулять сколько душе угодно. Любые украшения и платья ей предоставлялись по первому требованию. Жизнь в замке походила на сказку наяву. Но были и запреты. Ей не разрешалось выходить за пределы крепостных стен даже в сопровождении слуг под предлогом, что снаружи опасно…»

     «Вот так и узнаёшь о комплексах и мечтах родственников, – подумалось Кате. – Тётя Оля явно мечтает о богатом муже с кучей слуг, чтобы целыми днями лопать булки и ничего не делать».

     «…И на свою беду или на счастье Таня от скуки стала исследовать замок, пока не залезла туда, куда её не звали.

     Примерно на седьмом месяце беременности Таня обнаружила тайный вход, активировав случайным прикосновением портал в одной из неприметных картин. Она испугалась звуков, исходящих из портала, но ещё больше того, что увидела по ту сторону.

     Её взору предстало множество замученных до ужасного состояния людей. Кто-то был уже мёртв, другие метались в горячке, но один с заплывшим от побоев глазом пришёл в сознание и испуганно зашептал:

     – Убегай отсюда, пока это чудовище не обнаружило тебя! – её переводчик на удивление справился блестяще. Люус настроил его хорошо.

     – Вы о Люусе?!

     И тут его полный ужаса взгляд опустился на живот.

     – Если хочешь жить, избавься от плода – он тебя погубит! Чудовище внутри тебя выпьет твою жизнь! Избавься от него, пока не поздно!

     – Это не может быть правдой! – не поверила своим ушам Таня. – Вы что-то путаете! Люус женился на мне… он любит нашего ребёночка!

     – Идиотка! Ты не первая, кто попался на его обман! Ему тысячи лет! Посмотри вокруг! Его верные слуги, солдаты и командиры похожи на него! Это потому, что они его сыновья! И каждый из них когда-то выпил жизнь своей матери!

     Что-то щёлкнуло вдалеке.

     – Это он! Беги! Беги как можно дальше и быстрее!

     И Таня бежала, бежала из последних сил…»

     Катя снова захохотала, помня, что тётя Оля не утруждала себя никаким другим спортом, кроме реактивного поедания булок. Вместе с подругой захихикала Маргарита, но по другой причине:

     – У неё тут четвёртый размер груди нарисовали или пятый? – развернула книгу обложкой к себе казашка. – Я представляю, как ей по носу бьют эти огромные дыни.

     – Не завидуй и читай дальше, – вытерла слёзы из уголка глаза Катя.

     «…Слова пленника породили в душе Тани сомнения. Ведь она поверила безоговорочно возлюбленному. Его любовь и страсть ослепили её.

     Едва девушка приблизилась к своей комнате, как её остановил слуга и пригласил к столу, сообщив, что господин вернулся из похода и желает видеть супругу. Тане стало страшно. Что ей сказать? Вдруг он узнал, где она побывала? Вдруг Люус её запрёт? Что будет с ребёночком? Может, пленник специально наговорил страхов про её мужа, чтобы отвернуть от него?

     В столовой Таню встретил ледяной изучающий взгляд Люуса. Мужчина не проронил ни слова, пока она не села и не взяла столовые приборы.

     – Ты забыла закрыть портал.

     Душа Тани замерла от страха.

     – Да?

     – Тебе не кажется, что беременной женщине не следует гулять среди тюремных заключённых? – Тане не понравилось, как он улыбнулся и как посмотрел на неё.

     – Если бы ты больше рассказывал, что в твоём мире военное положение, я бы туда не совалась. Я понимаю, что мир мужчин жесток и женщине там не место.

     – Что он тебе сказал?

     – Что ты чудовище.

     – Ещё что?

     – Он только это и кричал. Остальное я не поняла. Даже с помощью твоей магии я ещё плохо понимаю ваш язык, – солгала Таня, надеясь, что он не заметит её лжи.

     – Маленькая моя, в твоём положении нельзя перенапрягаться. Будь осторожна, я ведь волнуюсь за тебя и всеми силами пытаюсь оградить тебя и нашего не рождённого ребёночка от жестокостей моего мира.

     – Прости меня, Люус. В следующий раз я спрошу у тебя, что можно трогать, а что нельзя.

     – Ты моя умница. Надеюсь, ты не сильно испугалась? – в его голос снова вернулась прежняя нежность.

     – Если только чуть-чуть… самую малость.

     – Иди ко мне. Я заберу твои страхи.

     В эту ночь он был так же ласков, как первые дни после их свадьбы, но Таню это не успокоило.

     И стоило мужчине покинуть замок, как Таня продолжила обследование замка в надежде найти что-то важное. Но, как и когда-то жена Синей бороды, она вспомнила про магическую лабораторию мужа и решила посмотреть, что же от неё скрывал супруг.

     Под покровом ночи Таня украла ключ у слуги и отперла дверь. Стараясь ничего не касаться, молодая женщина осматривала комнату в поисках подозрительных предметов, пока взглядом не наткнулась на зеркало. Она уже видела его, когда зеркало приносили Люусу. Обладая хорошей памятью, Таня запомнила комбинацию жестов и слов, чтобы активировать заклинание».

     «Тётя Ульяна, может, и обладает хорошей памятью, – снова начала мысленно критиковать историю Катя, – но вот тётя Оля, которая вечно всё забывает, не запомнила бы с одного раза комбинацию жестов и слов».

     «– Я хочу видеть Люуса, – прошептала Таня с дрожью после того, как поверхность зеркала ожила.

     Таня ожидала увидеть горячо любимого мужчину в объятиях соперницы – этого было бы достаточно, чтобы поверить в обман Люуса. Даже представляла, как это будет и как зальётся слезами, хотя втайне и боялась этого. Но… она стала свидетелем совсем другой картины.

     От неожиданности до Тани не сразу дошло, что именно она видит. Люус действительно находился в объятиях другой. Женщина под ним кричала и плакала, словно её резали по живому. И каждый раз, когда она проявляла признаки сопротивления, Люус… с садисткой улыбкой бил её.

     – Смотри! – прошипел Люус, обращаясь к кому-то. – Я это сделаю с каждой из твоих жён и дочерей!..

     – Что вы тут делаете? – донёсся голос слуги со стороны двери.

     Всё произошло спонтанно. Таня плохо помнила момент, когда схватила ближайшую колбу со стола и бросила её в слугу. Произошёл взрыв, отбросивший её спиной на зеркало.

     Вмешался случай или везение, но Таня необдуманными действиями случайно активировала свои спящие способности, о которых не подозревала, и, не зная того, перенеслась на земли врагов Люуса.

     Её окружило множество вооружённых людей. Озлобленные лица сменяли друг друга. Мужчины кричали, угрожали ей расправой. Женщина не на шутку перепугалась, как бы её не ударили в живот.

     – Шпионка!

     – На допрос её!

     В итоге её приволокли в походную палатку к седовласому мужчине в красной мантии. Таню поставили перед ним на колени.

     – Откуда ты и кто такая? – спросил он строго.

     – Меня зовут Таня и я… супруга Люуса.

     При упоминании имени её мужа лицо мужчины помрачнело.

     – Как ты сумела обойти нашу защиту?

     – Я не знаю.

     – Не ври! Отвечай, иначе я прикажу тебя четвертовать! Как ты обошла защиту?!

     – Я не знаю!

     – Отвечай, стерва!

     – Уважаемый, не кричите на беременную женщину, ещё не хватало, чтобы она здесь родила, – вышел из тени ещё один мужчина, которого Таня сразу не заметила. – Я подозреваю, что она – тэй хала. Ты ведь не из нашего края, милая?

     Таня неуверенно покачала головой. Люус ей ничего не объяснял, и она не знала, как отвечать на поставленный вопрос.

     – Это ведь его ребёнок? Люуса?

     – Да.

     – Если она тэй хала, то это всё объясняет, – задумался седовласый, озвучивая мысли вслух. – А также интерес к ней Люуса. Со способностями тэй хала он с лёгкостью сможет обходить нашу защиту.

     – Мне сказали, что мой ребёночек выпьет мою жизнь… это правда?

     – К сожалению, это так и ты должна как можно скорее от него избавиться, – ответил второй мужчина, поправляя капюшон. – Поэтому немедля ты поедешь со мной, дабы совет решил твою судьбу. Мы не позволим, чтобы тэй хала помогал нашему врагу…

     Таня закрыла руками живот. Она не понимала, как мужчины могли так легко и пренебрежительно говорить о жизни её малыша и кровиночки? С момента его зачатия молодая женщина с нетерпением ждала, когда же он родится. И теперь уже второй мужчина говорил ей о том, как она должна поступить. Несмотря на обман Люуса, Таня всё ещё желала рождения его сыночка…»

     «Боже, я прям вижу на месте героини тётю Олю в пышном средневековом платье с рюшами, – подумала Катя, потерев виски. – Она хотя бы иногда задумывалась о том, что пишет? Зачем романтизировать насильника?»

     «…Мужчина в капюшоне заметил состояние Тани, когда она присоединилась к нему в подобии кареты без верха, но понял всё по-своему:

     – Не беспокойся, милая, скоро мы поможем извлечь этого монстра из тебя.

     – Он скоро и сам родится, – плотно сжала губы Таня, боясь наговорить лишнего, – его незачем вытаскивать силой.

     – Тебе не стоит бояться. Мы тебе не навредим. Мы вытащим эту мерзость, ты и не заметишь.

     – Пускай родится сам! – уже гневно прошипела женщина.

     – Это не тебе решать, – он отвернулся, а Таня едва подавила желание наорать на него. Какое имел этот человек право распоряжаться её телом?!

     Дорога не заняла много времени. Да и как можно назвать дорогой путешествие от одного портала к другому? И короткий путь до центральной в городе башни.

     Когда последовал совет, Таня очень сильно пожалела, что сбежала от Люуса. Мужчины поместили её в светящуюся клетку с незнакомыми знаками на прутьях, а сами спорили о женщине, как о товаре… её собирались купить за большие деньги. Судьбу ребёночка мужчины решили сразу: вытащить и убить.

     – Не переживай, кому бы ты не досталась, он будет о тебе хорошо заботится, ведь ты – тэй хала, – попытался «утешить» её стоящий рядом с клеткой мужчина.

     – Что такое тэй хала? – решила уточнить Таня.

     Он улыбнулся и промолчал, словно отвечать ей было ниже его достоинства.

     – Я не желаю никому принадлежать.

     – Пф, это решать мужчинам. Женщина должна подчиняться, разве тебя не учили этому? Женщина без хозяина как ржавый меч на дне глубокого озера…»

     – Напиши на полях: «Смерть мужикам! Отдайте бабам руль!» – не удержалась Катя от ехидного комментария.

     Повизгивая подобно гиене, Маргарита послушно исполнила указание подруги и продолжила читать:

     «– Выпустите меня! – закричала Таня и попыталась коснуться прутьев, но отдёрнула руку, обжегшись.

     – Не беспокойся и сиди смирно, даже тэй хала эту магию не под силу обойти, – ехидно улыбнулся тюремщик.

     Таня начала лихорадочно соображать…»

     – Чем соображать? Там мозги есть?! – снова не выдержала Катя.

     – У неё вместо мозгов гарпун Люуса торчит! – поддержала Маргарита.

     – И его шары для боулинга! – с придыханием добавила Катя.

     – …Которые неустанно трутся о чувствительный цветочек Танюши! О да-а-а! Я уже знаю, с кем она останется в конце! Гарпун вне конкуренции!

     – Да ты шо-о-о?

     – Все любят злодеев! Гарпун обязательно надо перевоспитать чувствительным цветочком!

     – А как же копьё, меч и труба? Я думаю, они тоже хотят потереться о чувствительный цветочек!

     Маргарита снова засмеялась как гиена. Катя отобрала у неё книгу и сама начала читать вслух с ещё большим пафосом в голосе:

     «…Как она сумела перенестись из одного места в другое? Почему её считали настолько особенной, что цены озвучивались всё выше и выше, а спорщики были готовы порвать друг друга на части?..»

     – Они хотят потереться о цветочек! Аха-ха!

     «…Может, тэй хала – это телепортант? Что если… прямо сейчас она могла перенестись в любое место на планете?

     – Что ты делаешь? – спросили её.

     Женщина не ответила и только сильно пожелала оказаться как можно дальше от спорщиков, чтобы они не смогли её найти…»

     – Да-да, уноси цветочек!

     «…Не было ни вспышки, ни каких-либо других эффектов, она моргнула и обнаружила, что стоит в центре деревни в окружении людей разного возраста. Её появление изумило людей – они смотрели на неё, раскрыв рты.

     Таня испуганно застыла и хотела снова сбежать, но почувствовала резкую боль. Маленькому не понравились её эксперименты…»

     «Ваши комментарии мне было интересней слушать, чем изучать эту книгу, – услышала Катя в своей голове мужской незнакомый голос. – Но тебе не кажется, что кто-то попытался скрыть правду? Замазать чёрное белой краской? Ты хочешь увидеть правду? Как было всё на самом деле?»

     «Не поняла… Какого?..»

     Видение настигло Катю внезапно, не дав опомниться. Она увидела воочию Ульяну с большим животом… в окровавленной робе. В руке тётя держала нож, с которого на белый ковёр капала кровь. На полу корчился обнажённый по пояс голубоглазый блондин, рукой пытаясь остановить кровь из горла. Мужчина булькал и пускал кровавые пузыри.

     – Милая, тебе удобно? – спросила Ульяна с каким-то сумасшедшим блеском во взгляде. Тётя выглядела так, словно сбежала из дурдома. – Я помогу… тебе понравятся мои ласки, родная…

     С яростным криком она нанесла серию ножевых ударов, пока мужчина не затих. Ульяна жутко и страшно рассмеялась, размазав кровь по щеке и шее. И Катя с ужасом начала подмечать то, что в первую минуту не заметила. Ожоги, синяки и порезы на её теле, несколько пальцев неправильно срослись и некрасиво торчали вбок.

     Ульяна продолжала смеяться, даже когда в комнату ворвались вооружённые до зубов люди в фиолетовых доспехах.

     – Не трогать! – заорала тётя с сильным акцентом, когда они скрутили её. – Не трогать!

     Ульяна рычала как зверь и пыталась кусаться.

     – Кажется, несчастная спятила, – констатировал один из пришедших и проверил состояние мёртвого мужчины на полу, – отведите её к остальным женщинам, совет решит, что с ней делать.

     Видение перенесло Катю в зал совета: купольное бежевое помещение с вырезанными по бокам нишами и незнакомыми красными узорами на поддерживающих колоннах. По центру располагался овальный стол с сидящими людьми в красных мантиях, с перьевыми головными уборами и с татуировками на лицах. Ульяна сидела перед столом в энергетической клетке с отсутствующим взглядом. Её переодели, помыли и расчесали, но синяки и следы побоев никуда не делись.

     – Мы сделали всё, что могли, используя новейшие методики лечения, – говорил облачённый в фиолетовую мантию светловолосый мужчина, стоящий возле клетки. – Но, к сожалению, до конца вылечить её мы не смогли. Мы сняли метки тэасов, за счёт которых они кормились её силой.

     – Она нас понимает? – спросил один из сидящих за длинным столом людей с зелёными перьями в головном уборе.

     – Скорее всего, нет. Тэасы не считают нужным учить жертв языку. Она… повторяет то, что они говорили при ней.

     – Кого она убила?

     – Мы не смогли опознать мертвеца. Это был кто-то из младшего поколения тэасов, которому Люус доверил приглядывать за ней и обновлять метки.

     – Обновлять? – удивился седовласый мужчина с пышным головным убором из красных перьев. – Обычно этого не требуется.

     – Не в её случае.

     – Как ей удавалось снимать метки?!

     – Мы выясняем это.

     – Что будем делать с ней? – саркастично добавил мужчина с козлиной бородкой, складывая руки в замок. – Она – тэй хала. Я думаю, стоит её пристроить в хорошие руки, – и сально улыбнулся, словно намекая на свою персону.

     – Иномирянка опасна, – произнёс самый старый представитель совета. – Мы не знаем, сможем ли сдерживать её силу.

     – Для таких нестандартных случаев у нас и существуют метки! – не сдавалась козлиная бородка.

     – Она пришла из другого мира, – с сомнением произнёс старик. – Подействуют ли наши метки на неё? Её энергия… необычна. Её нужно запереть и изучить. Мы не можем рисковать.

     – У нас уже были иномиряне, мы знаем, как с ними обходиться. И мы поможем милой девушке избавиться от чудовища в её чреве.

     Впервые за время заседания Ульяна оживилась. Её взгляд стал очень злым, а поза угрожающей. И прежде, чем кто-то понял, что она собиралась сделать, член совета с козлиной бородкой схватился за сердце и завалился на стол.

     – Тебе удобно, милая? – Ульяна обратилась ко второму мужчине – он захрипел и последовал за товарищем на тот свет.

     – Остановите её!

     – Тебе понравится, милая, – повторяла Ульяна, убивая членов совета одного за другим.

     Вскоре в зале не осталось никого в живых, кроме безумно хихикающей Ульяны в клетке.

     – Я – Люус, и отныне я твой хозяин, – она закрыла лицо руками с жуткой улыбкой на лице.

     Прежде чем стража добралась до Ульяны – она исчезла прямо из клетки…»

     – Катя!

     Встревоженная подруга облегчённо вздохнула, когда Катя пошевелилась.

     – Ты меня напугала! – заявила Маргарита с ноткой паники в голосе. – Ты едва с крыши не свалилась и не отзывалась! И часто с тобой такое происходит?!

     – Эм… не знаю… со мной такое впервые, – нахмурилась Катя, пытаясь промотать воспоминания назад и глядя на книгу, как на гадюку. – Это какой-то бред!

     После жуткого видения история уже не казалась смешной.

     – Кстати, Кать, у тебя телефон надрывается… тётка твоя звонит.

     «Блин… она всё-таки ведьма…»

     – Да, – ответила Катя тёте.

     – Привет, Рыжик, ты сильно занята?

     – С подругой гуляю…

     – Не хочешь заехать и отобедать у меня?

     – Эм…

     – Тебя ждёт греческий салат, запечённая курочка и буженина, можем дополнительно заказать пиццу или суши.

     Катя услышала, как у неё заурчало в животе, и невольно громко сглотнула слюну. Последнее время она не особо хорошо питалась. После того как Светка рассталась со спонсором, временно мать и дочь жили на лаборантскую зарплату и студенческую стипендию.

     – Скоро буду, – сказала соблазнённая едой Катя.

     – Жду.

     Катя усилием воли отогнала от себя жуткий образ безумной Ульяны. Это всего лишь сон и надо о нём забыть.

     Когда Дима вернулся домой с тренировки, он застал маму на кухне в синем переднике, что бывало не так уж часто. Из-за загруженности на работе Ульяна очень редко готовила.

     Женщина была чем-то обеспокоена и держала в руке домашний телефон. Заметив сына, она нахмурилась:

     – Что-то случилось, Дим? Ты какой-то бледный.

     – Нет, всё в порядке.

     – Точно?

     – Абсолютно… а с кем ты говорила?

     – С Катей – она будет минут через пять, – ответила мать, возвращая трубку в гнездо.

     – Часто ты её стала приглашать, – присел за стол Дима. – К ней… снова приставали?

     – Дим, это не та тема, которую я хочу обсуждать с сыном, пусть он даже знает, откуда берутся дети, и носит с собой презервативы.

     – Э-э-э…

     – Лучше прятать надо, – хмыкнула Ульяна на его замешательство.

     – Да это Саша мне их в карман подложил!

     – Я вот что скажу, лучше ты будешь носить с собой презервативы, чем станешь отцом в пятнадцать.

     – Ма-а-ам!!!

     Раздался дверной звонок.

     – Иди, пожалуйста, открой Кате.

     Недовольно бурча себе под нос, Дима отправился открывать дверь родственнице. Вернулся он уже с Катей. Она бросила рюкзак на угловой диван и села за стол рядом с Димой, чтобы удобнее понаблюдать, как Ульяна ловко управлялась с кухонными приборами.

     – Я хочу тоже так научиться! – проговорила племянница спустя минуту наблюдений.

     – Чему?

     – Так ножом владеть! Это круто!

     Ульяна замерла, но быстро взяла себя в руки и продолжила готовить.

     – В наше время этот навык полезен только поварам, Рыжик, сейчас полно приспособлений, облегчающих жизнь.

     – Но вы же умеете!

     – Я люблю готовить.

     Дима удивлённо встрепенулся. Совсем недавно он слышал обратное утверждение от матери. Ульяна незаметно показала ему кулак, и подросток не стал сдавать мать племяннице.

     – Катюш, лучше походи на курсы по контролю гнева или медитации.

     – Зачем? У меня всё нормально с гневом…

     – В этом нет ничего зазорного, я их проходила, мне они помогли. Я потому так молодо выгляжу, что не позволяю негативным эмоциям накапливаться. Если хочешь, я могу тебя научить контролировать гнев… и владеть ножом.

     – Я подумаю, – с долей сомнения ответила Катя.

     – Как знаешь, – Ульяна расставила тарелки и присела напротив молодёжи.

     Какое-то время был слышен только скрип вилок и ножей.

     – Ну что, Дим, на каникулы в деревню? – весело спросила Катя, обращаясь к парню.

     – Меня не приглашали…

     – Дима, а ты что, маленький? – возмутилась двоюродная сестра. – Тебе надо приглашение, чтобы к бабушке и дедушке приехать? Ты представляешь, как будет расстроен дедушка? Он всем хвастается, что у него внук – Робин Гуд и на охоте стрелой лосю в глаз попадёт.

     «Я обожаю эту девчонку», – про себя радовалась Ульяна, стараясь скрыть улыбку листком салата.

     – Но бабушка говорила, что не хочет меня видеть…

     – С мечом не хочет. Она и маме сказала, что если Дима к ней приедет с мечом, то будет ночевать на улице в будке с собакой. А, кстати! Покажите меч! Мне интересно, из-за чего бабушка такой шум подняла!

     – Сначала доедите, а потом меч смотрите, – строго сказала Ульяна. – Давно папа не ходил на охоту… хм… пожалуй, я знаю, когда взять отпуск. Там ещё вроде не закончится сезон охоты на кабана, вот и сходим вместе.

     В глазах Кати сверкнуло восхищение вперемежку с завистью.

     – Блин, а вы что-нибудь не умеете?

     – Я много чего не умею, – скромно улыбнулась тётя. – У меня было время и желание развивать то, что мне интересно.

     – И деньги… – добавила и сконфузилась Катя. – Покажи меч! – сразу повернулась она к Диме.

     Ульяна задумчиво проводила молодёжь взглядом, делая медленный глоток апельсинового сока.

     На родителей Катя положиться не могла. Светка – вечная лаборантка в поисках любви, а отец Кати ушёл до рождения дочери. На тот момент ему дети были не нужны, что не помешало ему двумя годами позже жениться и обзавести двоими отпрысками. Катю своей дочерью он признавать отказывался, а мать была слишком труслива, чтобы подать на него в суд.

     Болтливая Светка успела пожаловаться сёстрам, что Катя в пятый раз уволилась с подработки из-за того, что к ней приставали. По непонятным причинам Катя привлекала мужчин, как мёд пчёл, и особо несдержанные распускали руки, что приводило к проблемам.

     Но Ульяну беспокоило не увольнение и не проблемы Кати, а её вспышки ярости, последствия которых могли стоить дорого…

     Женщина присоединилась к молодёжи, когда меч рассмотрели со всех сторон.

     – Кать, на пару минут, – с улыбкой попросила Ульяна. – Потом поиграете на компьютере, у вас ещё весь день впереди.

     – Я тогда игру загружу, – кивнул Дима и направился наверх, прекрасно поняв, что мать хотела поговорить с племянницей на тему не для его ушей.

     Катя тоже это поняла, и у неё сразу испортилось настроение от предстоящего разговора.

     – Рыжик, у тебя нет галлюцинаций? – неожиданную вещь спросила Ульяна, вопреки ожиданиям племянницы.

     – В каком смысле?! – опешила Катя.

     – Ну, видишь… то, чего нет.

     – Не замечала за собой…

     – Голосов не слышала?

     – Нет! – в панике солгала Катя.

     – Это очень деликатная тема, но в нашей семье был случай шизофрении, – шёпотом проговорила Ульяна, – поэтому я и спрашиваю тебя. Ты не стесняйся, говори, если что-то будет такое.

     Катя хотела обидеться, но тётя её совсем ошеломила следующей фразой:

     – И… я за Димку боюсь, вы оба в зоне риска. Его я ещё не спрашивала, как бы он со мной после этого не перестал общаться. Понимаешь, я волнуюсь за ваше здоровье. Лучше делать профилактику болезни, чем потом лечить запущенный случай. Он – подросток, а ты же взрослая, понимаешь всю опасность.

     – Да, понимаю, – поспешно кивнула Катя.

     – Так… не было у тебя слуховых галлюцинаций?

     – Нет, не было, – всё равно солгала «взрослая» Катя.

     – В таком случае ты не откажешься от лечебного чая? Я его сейчас приготовлю и принесу наверх.

     – Конечно.

     Направившись на второй этаж, Катя не заметила мелькнувшую на лице Ульяны улыбку. Как и обещала, тётя принесла на подносе кружки и заварной чайник, отвлекая Катю и Диму от компьютерной игры.

     – Время пить чай!

     – Что-то новое? – втянул воздух Дима, пытаясь угадать по запаху разновидность чая.

     – Может, и не похоже, – поставила поднос с чайником и кружками на стол Ульяна, – но я не отрицаю нетрадиционную медицину, – она медленно налила себе в кружку тёмного напитка и сделала глоток. Катя последовала примеру тёти, оставалась одна кружка для Димы. Подросток поморщился от запаха и под внимательным взглядом Ульяны взял кружку…

     – Я всё равно найду способ прорваться сюда! Ты меня не остановишь!

     Дима не сразу понял, что голос принадлежал ему.

     – Что ты сказал? Что это был за язык? – ошеломлённо уставилась на родственника Катя.

     – Не обращай внимания, Рыжик, это был набор случайных звуков, – невозмутимая Ульяна наклонилась и щёлкнула Диму по лбу.

     Голова юноши едва не взорвалась от чужого крика, словно Ульяна своим действием причинила обладателю голоса нестерпимую боль.

     – Пей, сынок, – напомнила мать и обратилась к племяннице: – Катюш, я дам тебе этот чай, ты вечером выпивай чашку в течение месяца для профилактики. А закончится, приходи, я дам ещё.

     – И всё? Больше ничего не надо?

     – Через год повторишь, и можешь не беспокоиться о рассудке. Только не забывай пить каждый вечер. Хорошо? А за тобой я сама прослежу, молчун, – нехорошо взглянула на сына Ульяна.

     – И как давно ты заметила? – скрестил руки на груди Дима.

     – Как долго ты собирался молчать? – спросила Ульяна, обнажая ястребиную суть и представая перед племянницей в непривычном пугающем виде. – Мы о чём с тобой договаривались? Что ты от меня не скрываешь проблем со здоровьем.

     – Могла хотя бы не втягивать в это её…

     – Катюше будет полезно пропить курс вместе с тобой. Никто же не хочет стать шизофреником?

     Под властным взглядом тёти Катя поспешила допить чай. Слышать голоса постоянно в её планы не входило. Ей ещё университет заканчивать.

     – Рыжик, – обратилась к племяннице Ульяна, снова превращаясь в милую голубку, – переночуешь у нас, на случай если проявится аллергия. У меня есть набор антигистаминных препаратов.

     – У нас тоже есть…

     – Просроченные? Светка в последний раз когда аптечку обновляла?

     – Ладно… я в ванную, – уклонилась от ответа Катя.

     – Полотенца знаешь где, – кивнула Ульяна, переводя взгляд на Диму.

     – Я по саду пройдусь, а то… после твоего чая голова болит.

     – Угу, иди, молчун.

     – Сама не лучше! Спину не лечишь! – огрызнулся Дима.

     Когда послышался хлопок двери, Ульяна тихо прошептала:

     – Моя спина – болезнь временная…

     ***

     Наутро следующего дня позвонил Игнат и сообщил, что через час будет ждать детей на велодроме, чем очень сильно обрадовал мелких. Ради встречи с отцом они отменили все планы.

     – У них такие хорошие взаимоотношения, – со вздохом протянула Катя, сидя за столом вместе с Ульяной и следя за тем, как Дима, Кристина и Денис шумно собирались.

     – Потому что видятся редко и мало, – флегматично надкусила бутерброд с варёной колбасой тётя.

     – Это лучше, чем когда папаша живёт через дорогу и знать не желает, словно у него нет старшей дочери.

     – У Игната другое отношение к детям, Рыжик.

     – А тётя Наташа Игната сутенёром назвала! – мстительно насплетничала девушка.

     – Собака лает, ветер носит, – доела бутерброд Ульяна.

     – Тётя, это, конечно, не моё дело, но почему вы разошлись? У вас же было всё хорошо! Вам все завидовали!

     – Мне так часто задавали этот вопрос, что мне хочется вилкой кого-нибудь в глаз пырнуть, – недобро нахмурилась Ульяна, запивая раздражение чаем. – Не все хорошие отношения длятся вечно.

     – Вы не очень рады, что они едут к нему? – заметила Катя настроение тёти.

     – Не рада, – призналась Ульяна. – Я не хочу, чтобы они общались.

     – Но почему молчите и ничего не делаете?

     – Кать, моих детей бесполезно настраивать против Игната. Его влияние намного сильнее моего. Скорее они против меня ополчатся, чем против него. Он – святой, а я – грешница.

     Катя грустно вздохнула. В этот самый момент Ульяна защёлкнула на её запястье золотой браслет.

     – Обалдеть! – отреагировала девушка, уставившись на украшение.

     – Саша сделал, – улыбнулась Уля. – Нравится?

     – Ещё бы… только он, наверное, дорого стоит…

     – Пустяки.

     – В честь чего? Вроде сегодня нет никакого праздника…

     – Мы не поздравили тебя с успешным поступлением в университет… навёрстываем упущенное.

     – Спасибо…

     – Это не всё… как ты относишься к татуировкам? – перешла на заговорщический шёпот Ульяна.

     – Не знаю… наверное, положительно.

     Ульяна протянула ей эскиз мудрёной чёрной татуировки с розами.

     – Если нравится, то могу сделать тебе её. Все инструменты у меня есть.

     – Вы меня пугаете своими способностями…

     ***

     На велодроме детей встречал темноволосый, высокий и стройный мужчина в чёрной просторной одежде. Волосы до плеча заколоты сзади, на левой брови виднелся старый шрам, из мочки правого уха свисала серьга с кельтским крестом. Лицо и шею украшали чёрные линии татуировок.

     – Папа! – повисла на шее Игната Кристина.

     Отец похвалил шлем на голове Дениса. Кристину поддержал, когда она едва не свалилась, хвастаясь диадемой.

     – Денис, стоит заменить твой шлем на нечто… более безопасное, – произнёс Игнат с заметным акцентом.

     – Боже, это чучело даже спит с ним! – наябедничала Кристина.

     – Что может быть более безопасным, чем настоящий шлем викинга?! – поправил сползший на глаза шлем мальчик.

     – Не для окружающих, – не согласился Игнат. – Ты запросто можешь кого-нибудь поранить всеми этими… шипами… рогами.

     Денис на мгновение задумался и согласился с доводами отца заменить один шлем на другой, подходящий для велодрома.

     Семейство вышло кататься на роликовых коньках. Игнат придерживал Кристину за руку, пока мальчишки наворачивали вокруг них круги.

     – Тебя можно поздравить? – поравнялся с Димой Игнат, отпуская завизжавшую Кристину в свободное плавание под хохот Дениса.

     – Меня пригласили на Олимпиаду! – похвастался Дима и сразу же пожаловался: – Блин, после соревнований мама снова устроила семейные посиделки. Нафига?

     – У женщин своя логика, не пытайся её понять – это невозможно, – засмеялся Игнат. – И много кто пришёл?

     – Саша и бабушка. Саша никогда не пропустит пожрать на халяву, а бабушка просто не может не прочитать маме очередную нотацию.

     – Нотацию?

     – Она ей простить вашего развода не может, – пояснил Дима.

     – О, не думал, что тёща будет по мне скучать. Когда мы с ней познакомились, первое, что она сказала: «В каком лесу Уля эту страхолюдину нашла?»

     – Да ладно!

     Игнат провёл по линиям татуировок:

     – Я для тёщи был слишком экзотичен.

     – Ещё бабушка не теряет надежды свести маму с Сашей.

     Игнат споткнулся и едва не пропахал носом дорожку.

     – Да что не так? У тебя реакция как у мамы!

     – Понимаешь, – выровнялся отец, – для меня это… это как вопрос: «Почему Ульяна не выйдет замуж за родного… брата?»

     – Он же ей не брат!

     Игнат что-то хотел сказать, но передумал:

     – Что ты думаешь о том, чтобы провести зимние каникулы со мной в Японии?

     – Положительно! – широко улыбнулся Дима и сразу сконфужено добавил: – Только вряд ли мама обрадуется.

     – Ты не говорил, что она против нашего общения, – поправил защитные перчатки Игнат.

     – Так и говорить нечего. Она никогда ничего не говорит плохого про тебя, – замялся Дима. – Но… это прозвучит странно, но недавно… я начал чувствовать её истинные эмоции за фальшивой улыбкой. Вот она говорит, а мне как будто транслируются её эмоции. Только не говори, как Саша, что я слишком много смотрю битву экстрасенсов!

     – Нет, я этого не скажу. Я тебе верю. И очень рад, что у вас с мамой… такая сильная связь. Для меня это добрый знак.

     – Пап, а почему ты никогда не рассказываешь о своей жизни во Франции?

     Игнат посмотрел на сына так, словно Дима спросил о чём-то недопустимом.

     – Ты раньше никогда не спрашивал…

     – Теперь спрашиваю, мне интересно.

     – Я… Спроси у мамы. Она сможет ответить, если захочет.

     – Пап, мне пятнадцать лет, а от меня по-прежнему всё скрывают, как от маленького. Говорите недомолвками, что ты, что мама. Нечестно. Что такого случится, если ты расскажешь пару историй о французских друзьях?

     Игнат надолго замолчал.

     – Я с момента твоего рождения мечтаю тебе рассказать о том, кто я, кто твоя мать и… кто ты.

     – Почему не расскажешь? Что мешает?

     – На меня наложено могущественное заклятие, – непонятно шутил или серьёзно говорил Игнат.

     – Заклятие называется: «Ульяна голову откусит»?

     Игнат захохотал:

     – Поверь мне, много лет назад она могла не только голову откусить, но и съесть целиком.

     – И, кстати, ты никогда не возил нас во Францию! Может, вместо Японии съездим во Францию?

     – Не могу…

     – Но почему?!

     – Во Франции у меня трое сыновей.

     У Димы случилось замыкание. Он молча съезжал с горочки, обдумывая сказанное отцом, пока до него не дошло:

     – Блин… так вот почему мама обижается…

     – Давай закроем эту тему и просто покатаемся, как и планировали. Я ответил на твой вопрос честно, насколько это возможно. Я не хочу тратить наше время на обсуждение моей второй семьи…

     Игнат прервался, едва увидел, как запиликал будильник и Дима достал из рюкзака термос.

     – Что это? – подозрительно поинтересовался отец.

     – Чай. Хочешь? Правда, он невкусный.

     Игнат вместо ответа взял термос и принюхался к содержимому. Мужчина сразу в лице изменился:

     – Это мама тебе его приготовила?

     – Да, она сказала, что он целебный… но от него почему-то башка болит…

     – Зачем тогда пьёшь?

     Дима затормозил.

     – Психом называть не будешь?

     – Нет.

     – Я голоса слышать начал… мама догадалась…

     – И что они говорили?

     – Они… шепчут… и я не понимаю ни слова.

     – Когда пьёшь чай, ты их не слышишь?

     – Да.

     Игнат слабо улыбнулся и сжал плечо сына.

     – Идём, я вам покажу пару трюков.

     Дима потёр плечо и с опаской посмотрел в спину отъехавшему отцу. Подростку на мгновение показалось, что глаза Игната стали чёрными, как у демона.

     ***

     Дети вернулись поздно, к тому моменту осчастливленная татуировкой Катя уехала домой.

     – Как всё прошло? – поинтересовалась Ульяна.

     – Просто замечательно! – с полным восторгом ответила Кристина. – У меня столько эмоций! Не думала, что на роликах кататься так круто!

     – Папа такой ловкий! Он такие трюки знает! – добавил Денис, держа под мышкой шлем.

     – Завтра папа повезёт нас в парк аттракционов!

     – Ну, раз он берёт на себе все расходы, то я не против, – ехидно заметила Ульяна, даже не пытаясь скрывать злорадства, что в этот раз платит не она за развлечения детишек.

     Кристина и Денис пошли наверх, впервые не ругаясь, а обсуждая трюки отца. Ульяна заметила, что Дима не присоединился к ним, а пошёл на кухню варить чай.

     – Дим, что-то случилось? – погладила его по спине мама.

     – Всё отлично, лучше не бывает, – хмуро ответил Дима.

     – Тебя ничего не расстроило? – осторожно поинтересовалась Ульяна. – Папа сказал что-то неприятное?

     – Да нет.

     – Я… могу поговорить с ним.

     – Вот этого точно не надо! – сразу догадался Дима по эмоциям матери, что она готовилась устроить бывшему мужу скандал.

     Ульяна резко щёлкнула пальцами над ухом сына.

     – Я узнал об его сыновьях, – неожиданно выпалил Дима и едва не пожалел, что не откусил себе язык.

     В руках у матери хрустнул стакан. Дима удивлённо уставился на осколки и кровь на руке мамы.

     – Он рассказал тебе о сыновьях? – спросила Ульяна, собирая со стола осколки в салфетку и не обращая внимания на текущую кровь.

     – Ничего конкретного, мам, – оправдывался Дима. Он поспешно передал матери аптечку. – Просто сказал, что у него трое сыновей во Франции, поэтому он нас туда не повезёт.

     – Ты спрашивал его про Францию? – побледнела Ульяна, рассыпав содержимое аптечки. Она коснулась грудной клетки и, пачкая одежду кровью, сжала ткань. – Что он тебе рассказал про Францию?!

     – Ничего… сказал, чтобы я тебя спрашивал, и отшутился, что на нём заклятие.

     – Да, конечно… заклятие…

     – Мам?

     – Что?

     – Почему ты так отреагировала?

     – Как?

     – Ты раздавила стакан в руке! Это разве нормальная реакция?!

     – Я… мне неприятны воспоминания, связанные с его детьми.

     – Настолько неприятны?

     – Да, – она отвернулась, – мне больно…

     Мать не лгала. Её боль Дима прекрасно почувствовал и видел, как у неё дрожали руки. И, кажется, не только он, потому что не прошло и секунды, как затрезвонил Саша.

     – Прости…

     – Ты не виноват, – мама взяла телефон. – Я отвечу.

     – Понял, пошёл наверх.

     На лестнице Дима задержался, чтобы прислушаться к разговору. Но мать словно почувствовала его присутствие и быстро заговорила на щёлкающем незнакомом языке. Они что-то от него скрывали…

     2015 год

     

     На ходу закрывая зонтик, в частный дом вошла стройная немолодая стильно одетая женщина с поднятыми в хвост каштановыми волосами. Звали её Маша, и она являлась лучшей подругой Ульяны, с которой последняя дружила с детства.

     – Игнат, что случилось?! – заметила Маша сидящего на диване мужчину. – Что за срочность? Почему ты меня вызвал посреди ночи?!

     – Кристину машина сбила, – коротко ответил он.

     – Она… жива? – Маша в буквальном смысле рухнула на соседний диван.

     – Она в реанимации. Ульяна в больнице.

     – Тогда почему ты здесь?! Почему ты не в больнице с женой и дочерью?!

     – Это одна из причин, почему я вызвал тебя сюда.

     В помещение вошёл юноша в спортивной одежде с длинными синими волосами и полностью синими глазами без белка и радужки. На его шее и лице были татуировки, похожие на те, что имелись у Игната, только синего цвета.

     – Мирослав… а почему ты тоже здесь, а не в больнице?! – возмутилась Маша.

     – Маша, я попрошу тебя об одной вещи, – снова заговорил Игнат. – Она может показаться тебе очень странной…

     – Твоя дочь в реанимации…

     – То, о чём я попрошу, поможет Кристине.

     – И что нужно от меня?

     Молчавший Мирослав положил перед Машей большую стопку пожелтевшей бумаги, исписанной каллиграфическим почерком.

     – Что это?! – недоуменно провела по влажным волосам Маша.

     – Личный дневник Ульяны, – пояснил Игнат невозмутимо.

     – Это шутка? Она пишет как курица лапой, а здесь совсем другой почерк…

     – Но тем менее это её дневник.

     – И зачем он мне? Я ничего не понимаю.

     – Я хочу, чтобы ты его прочла. Прямо здесь и сейчас.

     – Извини меня, конечно, за откровенность, но…

     – Просто прочти, там есть описание способа, как спасти Кристину. Ты единственная, кого я могу попросить об этом и у кого достаточно… крепкая психика, чтобы выдержать это.

     – Выдержать что? Я не понимаю! Почему ты сам не прочитаешь, если там есть ответ, как вылечить Кристину?! Что за бред ты несёшь?! Ты случайно сам головой не ударился?!

     – Начни. Читать. И ты всё поймёшь.

     Недоумевающая Маша несколько брезгливо взяла пару страниц и, пожав плечами, с сомнением на лице приступила к чтению. Но едва её взгляд коснулся строк, как она без сознания завалилась на спинку дивана и выронила страницы. На улице так сильно громыхнул гром, что сработали сигнализации у машин.

     – Ты уверен, что она выдержит? – спросил Мирослав, проверяя пульс Маши и наблюдая, как из её закрытых глаз ручьём потекли слёзы.

     – Она выдержит.

     – Она даже не родная по крови…

     – Зато родная по духу. Я провёл здесь достаточно времени, чтобы понять, кому Ульяна искренне доверяет.

     Успело рассвести, когда Маша пришла в себя. Не переставая плакать, она нервно и дергано поднималась…

     – Не трогай меня!!! – отстранилась Маша, едва Игнат захотел ей помочь.

     – Маша…

     – Ты… чудовище, – она перевела взгляд на Мирослава. – Он… боже… он…

     – Да, – кивнул Игнат, словно отвечая на невысказанный вопрос.

     – Всё, что я увидела… это…

     – Это было на самом деле.

     Маша закрыла лицо руками.

     – Не верю… не верю…

     – Маша, расскажи мне, как она вернулась сюда? Ты же это видела? Это очень важно!

     Маша завертела отрицательно головой.

     – Нет… я этого не видела…

     – Ты уверена? – глаза Игната почернели.

     Маша импульсивно отодвинулась. Она вцепилась в подлокотник дивана так крепко, что её ногти оставили на нём следы.

     – Не надо бояться, я не причиню тебе вреда. Просто скажи мне, как она вернулась домой.

     – Я этого не видела!

     Мирослав отстранил Игната и коснулся висков завизжавшей Маши. Она обмякла в его руках, а юноша громко и нецензурно выругался.

     – Мы же нашли проклятый дневник! – закричал он и закашлялся, оставляя на губах и руке кровь.

     – Мирослав, тебе пора возвращаться, – сдержанно произнёс Игнат.

     – Чары должны были пасть! – взвыл Мирослав в отчаянии.

     – Я говорил тебе, что это будет непросто. Мы нашли лишь две части, но существует последняя, третья часть. В ней-то и запечатана её основная сила.

     – Хотя бы одно заклятие пало?

     – Нет.

     – Сколько ещё ждать?! Мы потратили на поиски девятнадцать лет!

     – Потребуется, потратим ещё девятнадцать лет! – оскалился зубами-иглами Игнат.

     – Будь проклята Цахира за то, что она сделала! – оскалился в ответ Мирослав.

     – Уходи, пока этот мир не убил тебя!

     – Найди дневник…

     После исчезновения визитёра в дом вбежала промокшая до нитки Ульяна. Игнат не успел ничего сказать, как разъярённая супруга запустила в него кресло. Он с лёгкостью уклонился.

     – Я скучал по твоему темпераменту, моя ведьма, – неприятно ухмыльнулся почерневшими губами Игнат.

     – Зачем ты это сделал?!

     – Я девятнадцать лет искал по всему миру страницы чёртового дневника, с помощью которого ты приковала нас к этой вонючей помойке!

     – Я приковала тебя?! – в ужасе вытаращилась Ульяна.

     – Ах да, ты же об этом забыла.

     Игнат зарычал, сорвав с супруги блузку и обнажая ожившие татуировки трёх бежевых деревьев.

     – И у меня плохие для тебя новости! Наши дети не останутся здесь! Первыми изменятся близнецы, затем Кристина…

     – Которую ты едва не убил сегодня?!

     Игнат захохотал, запрокинув голову.

     – Убил?! Ты даже этого не помнишь! Посмотри, какие чудесные чёрные листочки появились на дереве нашего с тобой сына, – он провёл когтем по грудной клетке жены. – Он уже меняется.

     – Это обратимо…

     – Я найду последнюю часть дневника, и мы вместе вернёмся назад, но для начала я разрушу твои чары.

     Игнат развеялся дымкой, а Ульяна подошла к спящей подруге. Она долго мялась и ходила из стороны в сторону, пока не зажгла в руке небольшой красный шарик над лицом Маши.

     – Даже не думай об этом! – сквозь зубы прошипела подруга, открывая глаза и убирая руку Ульяны в сторону.

     – Тебе будет лучше без этих воспоминаний…

     – Это мне решать… как Кристина?

     – Ей лучше… Маша, я…

     – Заткнись.

     Некоторое время обе сидели и слушали, как за окном поют соловьи.

     – Итак, старая ты карга, что ты ещё от меня скрывала?

     – Я не помню всего…

     – Я никуда не тороплюсь…

      ***

     Конец сентября. 2017 год

     

     «Ещё немного…»

     Не обратив внимания на чужой шёпот в голове, проснувшаяся Катя пошарила рукой в поисках мобильного. Прищурившись, она посмотрела на высветившееся на экране время.

     – Блин… воскресение… выходной, – прошептала сонно Маргарита, ночевавшая у подруги на соседнем диване. – Ну, и чего тебе, дура, не спится?

     – Да фигня всякая снится, – отозвалась Катя. – Бр-р-р, мерзко вспомнить. А ты чего проснулась?

     – Да ты так громко стонала, словно тебя гарпуном и шарами Люуса мучили!

     – Зачем ты мне это сказала?! – накрылась подушкой Катя. – Я ж теперь вообще не усну!

     – Кстати, раз всё равно не спим, продолжим совместное чтение «шедевра»?

     – О да, пафосный стиль – самое лучше снотворное!

     Маргарита приступила к чтению первой:

     «Придя в себя после продолжительных родов, Таня услышала разговор:

     – Нет сомнений. Это дитя злого камня.

     – У нас нет оружия, чтобы уничтожить его. И мы можем навлечь на себя гнев камня – он придёт мстить нам.

     – Она может убить его. Она его породила, и она его может погубить.

     – Женщины слабые…

     – Не согласится уничтожить скверну, мы её прогоним.

     – Она не спит.

     – Нам надо поговорить с тобой, женщина, – потормошил её за плечо один из старцев.

     Таня вынуждена была сесть на ложе, состоящего из мешков с сеном. Мельком осмотрев деревянное помещение с висящими травами на потолке, Таня перевела взгляд на троих старцев. Возле окна стояла старуха и с безразличным видом мыла в корыте руки.

     – Ты должна убить его! – сказал пожилой мужчина, вкладывая в руку Тани плохо сделанный, но всё же острый нож. – Убей его! Убей порождение зла! – он указал на лежащий рядом с молодой матерью попискивающий крошечный кулёчек счастья.

     – Что?! – Таня вся задрожала и посмотрела на малыша – он никак не походил на чудовище и на порождение зла – обычный ребёночек. – Да что вы все заладили?! Это же мой сынок!

     – Это не твой сын, это порождение зла, и ты должна его убить! Только так на тебя не падёт проклятие тьмы! Ты его породила, ты его и убьёшь!

     – Я… не могу… это же моя кровь и плоть!

     – Если ты не убьёшь его, он сам погубит тебя, женщина! Его отец, чтобы стать сильнее, поглотил свою мать, а твой сын поглотит тебя!

     – Нет, – Таня решительно покачала головой. – Я найду иной способ! Я не верю вам!

     – Такого способа нет, женщина! Убей его сейчас, пока он ещё мал! Пока он не может ответить! Это чудовище!

     Таня выбросила нож и взяла спящего сына на руки.

     – Если мне не поможете вы, я найду того, кто поможет! – прокричала она. – Чудовищами не рождаются, а становятся! Я найду способ!

     Старец лишь покачал головой.

     – Ты погубишь себя.

     – Пусть так… вы ничем не лучше его… злого камня! – она зло передразнила старца. – Раз предлагаете мне убить невинного младенца, вы ещё хуже его! Я найду способ избежать судьбы!

     – Отказываешься убивать его, тогда уходи! Но знай, злой камень поглотит тебя, слабая женщина! Ты умрёшь из-за своей жалости к чудовищу!

     – Убирайся из нашей деревни! – крикнул второй мужчина, у него заходили желваки на скулах. – Вставай и уходи!

     – Нет, никуда она не пойдёт, пока не поправится! А сейчас уйдёте вы! – прозвучал грубый хриплый голос старухи. – Я не позволю выгонять на улицу только родившую женщину!

     – Ведунья, она родила порождение зла!

     В ответ старуха всех троих отхлестала веником.

     – А ну пошли! Это мой дом! – кричала она, раздавая направо и налево удары. – Я здесь хозяйка! А ну пошли отсюда!

     Мужчины проклинали в ответ ведунью, но сдавались под её ударами и отступали всё ближе к выходу. Таня услышала, как громко хлопнула дверь, а затем старуха вернулась в комнату и, вытирая руки о подол, жёстко посмотрела на роженицу.

     – Не думай, что я тебя пожалела! Вон какие наряды, какие цацки на тебе! Любая царица позавидует! Сама, небось, под злого камня легла!

     – Я была его женой…

     – Это ж какой дурой надо быть, чтобы за злого камня замуж выходить?! – опешила старуха. – Мать твоя не рассказывала, что бывает с матерями злых камней?

     – Если вы не заметили, я иностранка. И понимаю вас через слово. Мне ничего не рассказывали о злых камнях…»

     «Что-то незаметно, что ты понимаешь через слово», – скептически хмыкнула Катя, по-прежнему воображая на месте героини тётю Олю – необъятную и пышную, как булка в глазури с цветочками.

     С точки зрения Кати тошнотворное отношение тёти Оли к трём дочерям читалось в каждой строчке. Она боготворила своих тройняшек и души в них не чаяла, поэтому на месте сына героини Кате представлялись маленькие пухленькие Дусечка, Тасечка и Асечка.

     «…Старуха заметно подобрела после слов молодой женщины и присела рядом с Таней на мешок.

     – Камень из-за моря тебя привёз?

     – Да.

     – Мы-то смотрим, думаем, что ты дух лесной. Волосы твои черны и глаза зелены – в наших краях таких не бывает. Мы все светлоголовые да с глазами чёрными, – поделилась она с охотой. – И как оно за морем живётся?

     – Лучше чем здесь. Там я была счастлива…

     Ведунья громко удивлялась диковинным законам чужой страны, но, заметив унылый вид чужестранки, сказала:

     – Зачем тебе себя губить из-за злого камня? Он тебе спасибо не скажет! Оставит пустую шкурку да переступит через твои косточки!

     – Я его любила…

     – Ты это брось, девка, нам, бабам, любить не положено. Сыночка ты ещё одного родишь. Ты девка молодая, выйдешь замуж, десять детишек нарожаешь.

     – Вы же тоже женщина, неужели вы своего ребёночка смогли бы собственноручно зарезать, пусть он хоть двадцатый или тридцатый?

     Старуха плотно сжала губы.

     – Если вы знаете способ, как мне помочь с моей бедой, помогите! Умоляю, я вам отдам все мои украшения, только помогите!

     – Не нужны мне, старой, твои цацки…

     Таня заплакала.

     – А вот сырость здесь разводить не стоит!

     Но Татьяна продолжала проливать слёзы.

     – Ты лесных духов боишься? – серьёзно спросила старуха и внимательно посмотрела в глаза Тане, словно в её зрачках могла найти ответ.

     – Нет, – не задумываясь ответила Татьяна, всхлипнув.

     – Только лес сильнее камня, но духи берут плату кровью. Сумеешь договориться с лесом, духи помогут тебе, но будь готова заплатить.

     – Но какой кровью им платить?

     – Дай цацку.

     Таня сразу же сняла с уха серёжку.

     – В деревне куплю тебе скотину, – оторвала от серёжки бусинку старуха, – приведёшь её в лес и обратишься к лесу: «Я к лесу взываю, совета прошу». К тебе выйдет дух и спросит, чего ты хочешь. Возможно, духа придётся ждать долго – духи не любят незнакомых людей, но ты жди, покажи, что настроена решительно. Ты расскажешь ему о своей беде и предложишь ему скотину. Откажется помогать и брать плату, не настаивай. Лес страшен в гневе.

     Таня не решилась спросить, как она узнает духа. Раз ответила, что духов не боится, значит, должна знать, как они выглядят.

     – Из деревни выйдешь одна, побрякушки все сними и спрячь, чтобы никто и не видел, я скажу, что ты мне их отдала, а я закопала. Я со скотиной буду ждать тебя на развилке дороги, провожу до границы леса, а уж там… ты справляйся одна. Я к духам не пойду.

     – Спасибо!

     – Ещё. Если духи помогут, в городе говори, что твой муж – камень. Увидят ребёночка, тебе поверят, браслет брачный почаще показывай. С камнем даже добрым враждовать побояться, камни мстительны. Но лучше выйди замуж или стань любовницей богатого мужчины. С покровителем нам, бабам, живётся легче.

     Таня кивнула, а старуха собрала ей в дорогу немного еды и одежды. Через несколько дней Таня покинула дом доброй женщины, но едва она переступила порог, как в неё полетели камни.

     – Шлюха!

     – Потаскуха злого камня!

     От обиды и боли на глаза наворачивались слёзы. Прикрываясь от камней рукой, Таня удалилась как можно дальше от деревни, но последний камень очень больно попал между лопаток. У Тани потемнело в глазах, и она упала вперёд, едва не выронив заплакавшего ребёночка. Но женщина нашла в себе силы, чтобы подняться и продолжить путь.

     Старуха встретила её на развилке, как и обещала, с двумя низкорослыми парнокопытными животными.

     – Они обокрали тебя? – ужаснулась женщина, увидев ссадины на лице и теле Татьяны.

     – Нет. Они бросали в меня камни…

     – Нелюди… Держи, – отдала верёвку Тане старушка, – и пошли.

     Всю дорогу старуха ворчала себе под нос, пока не довела Татьяну до просто огромных деревьев, очень похожих на земную секвойю. Подобный гигантизм Таню очень сильно напугал – она ощутила себя маленькой, ничтожной и беспомощной. Чем больше молодая женщина узнавала новый мир, тем меньше он ей нравился. Хотелось домой…

     – Иди по тропинке, выйдешь на поляну, окружённую камнями. Там обратись к лесу, как я тебя учила, и жди ответа духа.

     – Спасибо вам огромное за помощь!

     – Коль в лесу ты чудо повстречал,

      Внимательно его ты рассмотри,

      Увидел белый цвет – извинись и уходи,

      Синий – ты с ним поговори,

      Зелёный – совета ты спроси,

      Но если заметил чёрный – ты от него беги…

     – Что это значит?

     – Дети наши придумали. Запомни этот стишок – он спасёт тебе жизнь, если на твой зов придёт злой дух. И ещё. Никогда не возвращайся в нашу деревню и никому не рассказывай, что я тебе помогала, – напоследок сказала ведунья и не прощаясь поплелась назад.

     Таня сжала верёвку покрепче и взглянула наверх. Деревья были настолько огромны, что даже если задрать голову, не разглядеть верхушки.

     Животные испуганно заблеяли, когда Таня сделала первые шаги в сторону леса. Она побоялась, что они вырвут у неё верёвку из рук или по пути встретятся хищники, но всё обошлось и женщина спокойно дошла до нужной поляны.

     – Я к лесу взываю, совета прошу! – громко произнесла Таня и повертела головой в поисках духа.

     Тишина была ответом. Таня ещё два раза повторила призыв, но никто не пришёл. И тогда она привязала животных к ветке и села спиной к дереву неподалёку, внимательно прислушиваясь и всматриваясь в чащу.

     Пока Таня ждала, успело стемнеть и похолодать. Она поёжилась от холода и крепче обняла только плотно покушавшего и заснувшего ребёночка. У неё осталась последняя пеленочка, остальные сыночек за время ожидания успел испачкать. Памперсы казались несбыточной мечтой, как и горячая вода с тёплой постелькой.

     – Вы видите, кто она? – услышала Таня удивлённый шёпот где-то над головой.

     – Она чужая! Надо прогнать!

     – С ней ребёночек…

     – Он болен?..

     – Стой! Куда пошла?!

     Таня боялась вмешиваться и показывать, что слышит странный разговор невидимых собеседников. Она продолжала ждать их решения. По голосам трудно было судить, сколько духов участвовало в разговоре, но Таня уже насчитала четырёх.

     – Чужакам не место здесь!

     – Ты слепой?! Её лес оберегает!..

     Кто-то рассмеялся.

     – Опасно верить чужакам!

     – Чужаков лес не принимает!

     – Заткнитесь! Она вас слышит, кхтулухи! – закричала какая-то женщина.

     После прихода нового действующего лица все духи замолчали и даже, казалось, всё вокруг замерло вместе с ними. Наступила неестественная тишина.

     – Этого не может быть, – снова кто-то заговорил, – никто из людей не может нас слышать.

     – Ребёночек болен? – спросила та же женщина, что заставила других духов замолчать…»

     Катя хлопнула себя по лицу и мысленно обматерила тётю Олю. Как и Маргарита, Катя терпеть не могла уменьшительно-ласкательные тошнотворные слова-паразиты, особенно если их использовали не там, где они смотрелись бы уместно. Девушке хотелось захлопнуть книгу и немедленно её сжечь.

     «– Не вижу… она закрывает его…

     – Спроси её.

     В полной темноте появились зелёные светлячки, которые сложились в женскую фигуру с ветвистыми крыльями за спиной. За исключением белоснежной кожи, у неё всё было зелёным: глаза, волосы, губы, ногти, крылья и даже одежда. Таня поняла, что женщина и есть лесной дух, и поспешила подняться с земли.

     Лесная дева с любопытством рассматривала гостью своими чисто-зелёными глазами без белка. Зрачок выделялся тёмно-зелёным кругом.

     – Зачем ты пришла в лес? Зачем взывала?

     – Мой сын – злой камень…

     Дева нехорошо нахмурилась:

     – Ты хочешь убить его и не находишь в себе сил оборвать его жизнь?

     – Нет! Я не хочу убивать сына! – дрожащим голосом заговорила Таня и начала плакать. – Мне сказали, что вы можете помочь его спасти! Что лес сильнее камня!

     Со всех сторон удивлённо зашептались.

     – Предложи ей разбавить нашу кровь, – послышалось со всех сторон.

     – Нельзя… она чужая…

     – Да, мы сильнее камня…

     – Она не понимает, о чём просит…

     – Если мы поможем тебе, злой камень узнает об этом, – предупредила дева, продолжая хмуриться, – он будет преследовать тебя, пока сам не убьёт сына на твоих глазах. Легче самой убить ребёнка и освободить себя от горькой ноши.

     – Я – тэй хала, – вытерла слёзы Таня. – Если понадобится, я продам себя, но… моего сына он не получит.

     Дева осмотрелась, словно безмолвно совещаясь с остальными духами.

     – Ты не из этого времени, – произнесла женщина-дух удивлённо, – ты очень сильная тэй хала.

     Таня не до конца поняла собеседницу и подумала, что под «временем» она подразумевает другой мир.

     – Пятьдесят оборотов отделяет тебя от твоего времени.

     – Очищение двадцать пять…

     – Пусть разбавит нашу кровь…

     – Это слишком высокая цена! За такое платят жизнью! – крикнула дева в сторону невидимых духов. Другие замолчали.

     Таня мало чего понимала. Как она должна была разбавить кровь духов? Ответ напрашивался один, но Татьяна была к этому не готова… и спрашивать побоялась.

     – Злой камень можно очистить, – после непродолжительной паузы заговорила дева, – если ты согласишься носить камень жизни и силы своего сына, пока планета не сделает двадцать пять оборотов вокруг солнца. И если воля твоя сильна, зло уйдёт.

     – Я согласна, если это поможет.

     – Но как только планета сделает последний оборот… ты умрёшь.

     Таня застыла. Не такого ответа она ожидала.

     – Выбор за тобой. Ты по-прежнему можешь убить злой камень и не жертвовать собой ради его очищения, которое может не увенчаться успехом.

     Татьяна посмотрела на лицо спящего сына. Как все вокруг могли ей предлагать убить его? Почему они настаивали? Почему не хотели дать ему ни единого шанса?

     – Вы можете отправить меня домой? – на всякий случай уточнила Таня.

     – Нет, это не в нашей власти.

     – Хорошо, я согласна. Мне всё равно этот мир не нравится, и двадцать пять местных лет не так уж мало, – вздохнула она и протянула свёрток духу. – Делайте, что надо.

     – Ты точно уверена в своём выборе? – не торопилась лесная дева.

     – Да.

     – Ты хорошо понимаешь и осознаёшь, что умрёшь через жалкие двадцать пять оборотов?

     – Все умирают, – неловко улыбнулась Таня. – Мой сын успеет же повзрослеть за это время?

     В лице лесной нимфы всё ещё читалось сомнение, но её поторопили другие духи:

     – Она сделала выбор…

     – Она не сумеет очистить его…

     – Она умрёт…

     – Это её судьба…

     – Как жаль…

     Женщина-дух взяла ребёночка на руки. Одним движением она извлекла алый небольшой камень из груди младенца и поместила его в грудную клетку Тани. Боли она не почувствовала, только тепло, исходящее от камня. В центре груди появилась красная татуировка.

     – От этого, – дева коснулась ожерелья, – ты должна немедленно избавиться.

     – Но… тогда я перестану понимать ваш язык.

     – Мы подарим новый талисман, – раздался шёпот.

     – Мы скроем тэй хала от всех…

     Из белых светляков соткался цветочный браслет, который дева незамедлительно завязала на запястье Тани. Через мгновение браслет стал едва заметной татуировкой.

     – Теперь алчные люди не узнают, что ты тэй хала, и не захотят завладеть тобой. А насчёт языка… твоего словарного запаса достаточно, чтобы объясниться на примитивном уровне, со временем ты сможешь говорить свободно.

     Дева сняла с шеи молодой матери ожерелье и что-то ещё сказала, но без талисмана Таня её не поняла. Тогда вместо слов женщина-дух забрала верёвку, к которой по-прежнему были привязаны животные.

     – Плата, – коротко и отчётливо произнесла зеленоволосая.

     Женщина-дух распалась на светлячки и исчезла вместе с животными».

     – Какая жертвенность! – «восхитилась» Маргарита. – Без ребёнка бы история смотрелась лучше, а то всё испортили присутствием этого спиногрыза! Фу! Памперсы, пелёнки! Ещё бы про цвет какашек написали и сколько раз он за день покакал! Зачем в истории такие бытовые подробности?!

     – Чтобы выглядело правдоподобно.

     – Мне бытовухи хватает в реальности, особенно учитывая, что я занималась воспитанием младших сестёр! Лучше бы авторы проработке сюжета уделили больше внимания! Тане слишком часто помогают!

     – Мне всё время хочется шторку отодвинуть и посмотреть, что под ней, словно… нас вводят в заблуждение, – поделилась Катя, вспоминая необычный сон.

     – Юмористка ты, – почеркала красной ручкой страницы Маргарита и продолжила чтение: – «В полной темноте Татьяна осталась одна с ребёнком. Растерянно она обводила взглядом пространство, не зная, куда ей идти и у кого просить приюта. Даже понимание языка у неё забрали… Хотелось сесть на землю и долго-долго плакать от страха и беспомощности. Все остатки смелости и героизма женщина растеряла, как только её окружила со всех сторон тьма. Она внезапно осознала, насколько была одинока в чужом мире. Нет родителей, которым можно позвонить, подруги, к которой можно попроситься переночевать. Никого. Даже из деревни её прогнали, забросав камнями. Куда идти ночью? К кому стучаться?

     – Тэй хала…

     Из синих светлячков сформировалась дорога. Таня, не давая себе времени на раздумья, в полной темноте последовала за волшебными насекомыми, как за единственной ниточкой к спасению. Духи вывели её к маленькой избушке с прогнившими и покрытыми мхом стенами, почти обвалившейся крышей, с провалами окон».

     – Ну вот, снова ей просто так помогли! – проворчала Маргарита, взявшись за красную ручку. – У нас человеку, которому плохо стало на улице, не помогут, старушку пнут, а тут все такие добрые, что бескорыстно помогают героине.

     – Это же фантазии и мечты авторов! – заступилась за родственниц Катя.

     – Именно поэтому я не читаю книги авторов-женщин, а ещё русских авторов! Ленивые задницы!

     – Не надо всех равнять…

     – Ну вот сама посуди. Зачем духам ей помогать, особенно если им платят кровью? И ежу понятно, что раз им приносят кровавые жертвоприношения, значит, они не могут быть добрыми и пушистыми!

     – Может, они ей с какой-то целью помогают?

     – Могу поспорить, что в книге это никак не будет объяснено!

     – Читай дальше.

     – «Татьяна некоторое время с отчаянием разглядывала крохотный домик на фоне гигантов-деревьев, пока вдали не послышался гром. Выбирать не приходилось: даже прогнившая крыша лучше, чем остаться один на один с непогодой и промокнуть до нитки.

     Внутри оказалось всё не так плохо, как снаружи. Была цела печка похожая на буржуйку, что уже являлось неплохим бонусом… только вопрос, как разжечь огонь без спичек и зажигалки?

     Таня нашла более-менее сухой мешок с сеном и аккуратно уложила на него сына.

     – Это не самое страшное, что с нами могло случиться, – произнесла вслух женщина и обратилась к сыну: – Да, Паша?

     Кто-то хихикнул сверху. Таня подняла взгляд и обнаружила парочку разноцветных светляков на потолке. Духи потешались.

     – Надо просто найти кресало! – осмотрелась Таня.

     Женщина потихоньку обшаривала пространство возле печки в поисках инструментов, которыми можно было разжечь огонь. Под хихиканье духов Таня перепробовала разные предметы, чтобы высечь искру.

     – Ясно, кресало мне не найти, – вздохнула Таня, обшаривая пыльные углы.

     Пришлось отламывать более-менее сухую доску от пола и с помощью толстой веточки и сухой соломы разжигать огонь. Таня крутила веточку до тех пор, пока не получила маленький огонёчек…»

     – Будем считать, что её учили в детстве выживать в лесу, – скептически хмыкнула Маргарита. – Вот ты бы смогла выжечь огонь с помощью бревна и палки?

     – Не пробовала…

     – Да я бы с помощью кресала не смогла бы огня разжечь! Ладно, узнаем, что дальше было!

     «– Ура! – обрадовалась пламени Таня, как самому близкому другу.

     Но тут пошёл дождь и залил её маленький костерок, заодно вымочив Тане затылок и макушку.

     – Главное – не злиться.

     Паша требовательно запищал.

     – Разожгу завтра.

     Таня попыталась заснуть, обложив себя со всех сторон тюфяками с сеном, но всю ночь просыпалась то от плача голодного сына, то от грохота грома, то от холода. Поэтому когда рассвело, Татьяна совершенно не чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся, к тому же холод сделал своё чёрное дело – она простыла. И, разумеется, никаких лекарств, чтобы справиться с болезнью.

     Несмотря на ломоту в теле, женщина заставила себя покинуть избушку и выйти осмотреться. Надо было как-то выживать.

     – Итак, что мы с тобой умеем, Паша? Ты умеешь агукать и пачкать пелёнки. Я научилась разжигать огонь, а ещё я умею вязать и шить. Я совершенно не знаю леса, что в нём съедобно, а что нет. И я не знаю, как мы с тобой переживём зиму…

     Неподалёку от домика обнаружилась небольшая речка, где в принципе можно было постирать одежду и пелёнки. Этим Таня и решила сперва заняться, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. В доме нашлась почти целая корзинка, куда можно было положить младенца, пока она будет стирать.

     Вода оказалась ледяная, и стирка в ней приносила сплошное мучение и боль, но Таня, сжав зубы, терпела. Когда стирка была закончена, она обнаружила Пашу на руках у мужчины-духа с синими крыльями.

     – Жахо, – представился дух, улыбнувшись синими губами, и показал на себя. Он произнёс ещё что-то.

     После нескольких неудачных попыток мужчина сумел ей объяснить, что он охраняет детей.

     – Плата? – коряво спросила Таня.

     – Нет, – сделал знак отрицания Жахо и снова начал ей на жестах показывать, что он любит детей, а они любят его.

     Таня понадеялась, что среди духов педофилы не водились. Но ей было так плохо от простуды и боли в руках, что она обрадовалась любой помощи и заглушила подозрительность. К тому же он помог ей справиться с простудой, напоив каким-то снадобьем.

     Появление Жахо для Тани стало просто даром небес. С ним она спокойно могла оставлять Пашу и не бояться за жизнь сына. У неё развязались руки, и она могла часами блуждать по лесу, оставляя знаки, по которым в будущем могла ориентироваться.

     Она попробовала ягоды, которыми питались птицы. Кислые на вкус, они хоть как-то утоляли постоянно мучивший Таню голод. Помня о том, что в деревню ей дорога закрыта, она тайком наблюдала за деревенскими жителями, а главным образом за тем, что они собирали, что ели. Она воровала у них посуду, еду, семена…»

     – Если бы она пробовала каждую ягоду, которую едят птицы, она бы померла к вечеру! – снова остановилась возмущённая Маргарита.

     – Но понаблюдать за деревенскими жителями у неё мозгов хватило.

     – Знаешь, я прихожу к мнению, что если закинуть авторов на самом деле в другой мир, то они бы не дожили там и до вечера.

     – Это фантазия… там магия…

     – Что не отменяет элементарную логику! Помнишь, ты как-то залипала в компьютерной игре «Don’t Starve»? Напомни, сколько дней ты прожила в первый раз?

     – Эм… два… блин, там мир хардкорный! Меня на болоте щупальца прибили!

     – Вот! А тут она ягоды ест незнакомые и ходит по лесу, как у себя дома, где полно хищников, я уже молчу про ядовитых насекомых и животных! Где паразиты?

     – Ну, ей духи помогают.

     – Ладно, проехали…

     «…Постепенно рацион разнообразили грибы, орехи и водоросли. Но оставался вопрос, как пережить зиму? А Таня уже знала, пока жила у Люуса, что зима была очень холодной и снежной.

     Долго её злодейство незамеченным не могло остаться. Её выследила уже знакомая старуха и пришла прямо к порогу Танинной избушки. Она что-то сварливо кричала и доказывала, пока Таня не огорошила её:

     – Я не понимать. Нет магия. Не понимать.

     Старуха замерла, раскрыв беззубый рот до неприличия широко. И снова последовал язык жестов, чередовавшийся руганью старухи и матом Тани, пока обе не пришли к пониманию, что деваться молодой матери некуда, до города очень далеко, а зиму пережить как-то надо.

     Уставшие из-за языкового барьера, обе женщины сидели на поваленном толстом бревне и молча думали каждая о своём.

     – Иди со мной, – жестами показала старуха.

     У Тани особого выбора не было, кроме как пойти за женщиной, взяв с собой ребёнка. Идти пришлось около получаса, пока не показался довольно добротный дом из камня, что удивило Таню, ведь, как она успела понять, подобную роскошь могли позволить себе немногие.

     – Она помочь, – произнесла старуха, указывая на дом.

     Это были последние слова, которые Таня услышала от неё. В спешке старуха покинула общество молодой матери. Как раз в этот момент из дома вышла светловолосая, суровая на вид женщина лет тридцати. Таня испуганно отшатнулась, когда встретилась взглядом с фиалковыми глазами незнакомки.

     Женщина подошла к перепуганной Тане и невозмутимо посмотрела на спящего ребёнка. Она понимающе хмыкнула и что-то спросила.

     – Я не понимать, – жалобно отозвалась Таня. И насколько позволял словарный запас, объяснила, что ей негде пережить зиму и что ей нужна помощь.

     Женщина слушала очень внимательно и ни разу не перебила.

     – Травы, – сорвала цветок она после того, как Таня замолчала, – ты, – показала она на девушку, – собирать, – продемонстрировала, как собирает цветы. – Я, – указала на себя, – давать еду, – сделала руками, словно зачерпывает невидимый суп.

     Так и стали они сотрудничать. Таня бегала по лесу, собирая целебные травы на лекарства, а женщина по имени Дара платила ей пищей. Параллельно она обучала Таню местному языку и объясняла, какие травы для чего нужны и от чего лечат. Чтобы выжить, Тане училась в ускоренном темпе и приспосабливалась.

     Пришлось даже познакомиться с местными пчёлами и походить покусанной ими… зато она добыла мёда.

     Приход зимы Дару нисколько не волновал. На возрастающее беспокойство Тани она всегда отвечала:

     – Дахот защитит.

     До конца её слова Таня поняла намного позже, когда наступили первые заморозки. К ним на порог пришёл тощий фиолетовый дух, которому Дара преподнесла несколько сердец, завёрнутых в ткань. Но не это удивило Таню, а поведение духа. Он погладил Дару по волосам и по-отечески поцеловал её в макушку, а затем тихо сказал:

     – Ты стала ещё старше.

     Дара ничего ему не ответила. Видимо, это был не первый раз, когда он говорил ей подобное.

     – Дахот – мой отец, – повернулась женщина к смущённой Тане. – Не бойся его, он не причинит тебе вреда.

     Татьяне хватило одного взгляда в насмешливое лицо Дахота, чтобы начать в этом сомневаться. Но дух не позволил себя долго разглядывать и развеялся дымкой.

     После прихода Дахота вокруг дома образовался купол, внутри которого было очень тепло, продолжали расти и цвести растения.

     Вечером женщины сидели возле свечи и шили, когда к ним явилась парочка зелёных духов. Младшему на вид было лет восемнадцать, у него не до конца сформировались крылья. Понурив голову, он стоял позади хмурого взрослого.

     – Я им займусь, – кивнула Дара на невысказанный вопрос старшего духа.

     Мужчина облегчённо вздохнул и, прежде чем покинуть дом, погладил юношу по голове, на что тот отреагировал как типичный трудный подросток: раздражённо отстранился. Младший дух остался в доме с женщинами один, иногда бросая недружелюбные взгляды в их сторону.

     – Мы пойдём наверх, – предупредила Дара Татьяну, – а ты продолжай шить, сегодня спать будешь внизу.

     Таня не решилась задавать вопросов, а затем старалась не слушать доносившихся сверху звуков. Уж точно Дара юноше не сказку на ночь рассказывала…»

     В этот момент Катю снова посетило видение.

     Заунывное пение раздавалась под барабанную дробь. Множество мужчин и женщин в ярких одеждах и с размазанной краской на лице танцевали и пели. Хлипкий старик читал то ли заклинание, то ли молитву, трясущейся рукой намазывал алой краской на лице Ульяны незнакомые Кате знаки. Рядом с Ульяной стояли на коленях ещё шесть девушек со связанными за спиной руками.

     Всех пленниц облачили в красивые одежды, а волосы украсили цветами. Они выглядели… словно невесты.

     Продолжая заунывно петь под освещение факелов, процессия двинулась в лес. Пронизанные синими жилами деревья действительно впечатляли размерами, но отличались от того, что первоначально представила себе Катя. Волшебный лес напоминал ночной подводный мир, где всё светится и движется под влиянием волн. Существа летали по воздуху, словно плыли. Растения вели себя как росянки и от малейшего прикосновения захлопывались и прятались от чужаков.

     – О великий чёрный Иро! – громко закричал старик, поднимая трясущиеся руки к небу. – Прими эту жертву и защити нашу деревню от тэасов!

     Когда процессия ушла, оставив девушек одних, пленницы со слезами на глазах вздрагивали от малейшего звука и шелеста.

     Одна из девушек, спотыкаясь, кинулась бежать по тропинке вдоль реки. Катя едва сама не закричала, когда из спины жертвы показалась когтистая рука с ещё бьющимся сердцем. Началась паника. Девушки с криками ужаса разбежались кто куда. Но далеко они убежать не сумели. Невидимый хищник убивал их одну за другой, пока не осталась одна Ульяна.

     Ульяна, казалось, не слышала криков и не видела бойни. Она сидела, ко всему безучастная, прислонившись к дереву, положив руку на большой живот.

     Наконец невидимый хищник показался из лесной тени и приблизился к последней жертве. Убийцей оказался рослый брюнет со страшной маской, скрывающей нижнюю половину лица. У него были чёрные бархатные глаза, белая кожа и… большие ветвистые чёрные крылья за спиной. Облачён он был во что-то похожее на сросшиеся листья или хитин насекомых.

      – Коль в лесу ты чудо повстречал…

      Зашелестел голос из фиолетового тумана неподалёку от сидящей Ульяны.

      – Внимательно его ты рассмотри,

      Увидел белый цвет – извинись и уходи,

      Синий – ты с ним поговори,

      Зелёный – совета ты спроси,

      Но если заметил чёрный – ты от него беги…

     Из фиолетового тумана материализовался костлявый мужчина с фиолетовыми глазами, губами и волосами. За спиной у него так же виднелись ветвистые фиолетовые крылья.

     – Ясно, бежать она не собирается, и сегодня ты ограничишься шестью жертвами. И, кажется, она… немного не в себе, – осмотрел худощавый Ульяну.

     – Они принесли мне в жертву безумную девку?! – разозлился брюнет, а Кате его голос показался очень знакомым. – Да ещё и беременную?!

     – Физически она здорова, хотя… – фиолетовые губы брезгливо искривились. – Она носит в себе тэаса.

     – Не трогать! Не трогать! – залепетала Ульяна, в защитном жесте закрывая живот. – Не трогать!

     – Она – тэй хала и едва не пробила мне сердце! – сообщил худощавый с неожиданным весельем.

     – Я не вижу причин для радости, Дахот.

     – Ты слушай дальше! Она – тэй хала хасэж! Это везение! Мы можем проверить, подействует ли на неё яд твоей магии!

     Брюнет закатил глаза и махнул рукой, исчезая в чёрном тумане.

     – Чирик-чирик! – заулыбался Дахот, обнажая в улыбке острые зубы-иглы. – Будем чинить тебе мозги-и-и! Ты рада?

     – Не трогать, не трогать, – как заклинание повторяла Ульяна, изредка всхлипывая.

     Дахот с лёгкостью поднял её на руки и исчез вместе с ней в фиолетовом тумане.

     В следующее мгновение картинка сменилась. Вместо леса Катя увидела небольшое помещение с висящими травами с потолка, со стоящими вдоль стен кристаллами, круглым столом по центру и кушеткой в углу. Неподалёку от кушетки в самодельной корзинке попискивал новорождённый.

     Дахот склонился над спящей на кушетке Ульяной вместе с тридцатилетней блондинкой, которая, как поняла Катя, была реальной версией книжной Дары.

     – Ты можешь мне объяснить, зачем ты притащил ко мне в дом эту чужачку? – хмуро спросила Дара, с интересом разглядывая спящую.

     – Её принесли в жертву Иро и… ей негде жить.

     – Замечательно! Не хватало мне ещё истеричной мамаши и её пищащего младенца под ухом!

     – Это мой дом, мои правила, – ехидно улыбнулся Дахот. – И она будет жить здесь. Не хочешь делить с ней один дом, выход ты знаешь где.

     Дара начала раздражённо срывать сухие травы с верёвок и запихивать их в тканевые мешочки.

     – Поправь меня, если я ошибаюсь, но эта девка побывала в плену у тэасов?

     – Да, – не переставал улыбаться Дахот.

     – И её ребёнок зачат от насилия?

     – Да.

     – И ты серьёзно думаешь, что она не утопит его в ближайшей канаве? – бросила на стол наполненные мешочки Дара.

     – Да.

     – Не могу поверить, что ты мой отец, – Дара сделала вид, словно разговаривала с полным идиотом.

     – Я рассчитываю на то, что у неё очень сильный материнский инстинкт.

     – И ты, разумеется, не станешь её спрашивать, захочет ли она носить жизненный камень сына?.. Только не говори, что ты его уже вживил.

     – Вживил, – ещё шире улыбнулся Дахот, обнажая острые зубы.

     – Ты безмозглый кхтулух!

     – Да она сама бы об этом попросила бы! Дара, ты только посмотри на эту голубоглазую прелесть! – он подошёл к младенцу. – Ну как его можно не любить?!

     – Может, потому что у насильников были такие же глаза и, глядя в них, девушка будет вспоминать, что с ней сделали? – скептически заметила блондинка, перебрасывая через плечо толстую косу.

     – Ты пессимистка, Дара. Вот увидишь, всё будет отлично!

     Но едва Ульяна пришла в сознание, с ней случилась истерика. Дара смотрела на Дахота взглядом «Я же говорила» и не пыталась помочь ему успокоить рыдающую женщину.

     – Мне это надоело, убей его, – вручил нож Ульяне Дахот. – Давай, убей.

     Ульяна прекратила выть, в ужасе уставившись на нож. Для наглядности Дахот взял ребёнка и положил его на колени женщине, показывая руками, что она должна сделать. Ульяна выронила нож, но Дахот снова вложил ей его в руку.

     – Убей или не реви!

     – Или не реви, – повторила Ульяна, трясущимися губами. – Не трогать.

     – Она ещё и нашего языка не знает?! – вспылила Дара.

     – Научим, – оптимистично заметил Дахот, забирая нож у молодой матери. – Ты видишь? Убивать она его не хочет! Это уже хорошо!

     – Разумеется, она его не убьёт сама! Но если бы у неё был выбор, она бы оставила его в приюте! Ты обрати внимание, как она на него смотрит!

     – Это поправимо, – Дахот погладил Ульяну по голове.

     – И что ты сделал? – спросила блондинка, заметив перемены в поведении молодой матери.

     – Убрал ассоциации. Теперь она не свяжет свой плен с ребёнком.

     – Но это же магия…

     – И что?! Помогает же!

     – Ты не можешь наколдовать любовь!

     – Зато я могу заставить её забыть его отца!

     – Её сын – тэас! Рано или поздно ей всё равно об этом скажут и она всё вспомнит! И твоя легенда разлетится вдребезги!

     – Прекрати меня критиковать, я знаю что делаю!

     Из зелёного тумана в помещении появилась крылатая женщина.

     – Идите оба отсюда, об её разуме я позабочусь сама, – раздражённо произнесла крылатая, показывая зелёным когтем на дверь.

     – Она тебя не бесит? – спросила Дара у отца, направляясь вместе с ним к двери.

     – Немного…»

     – Ты вырубилась, – обвинительно сказала Маргарита, когда через несколько часов Катя наконец пришла в себя.

     – И что я пропустила?

     – Ничего, потому что я тоже вырубилась.

     Обе захохотали, хотя Катя не могла избавиться от мысли, что хочет узнать продолжение истории из сна.

     – Закатывай, поиграем в «Dead space 3», я только установил, – поприветствовал Диму Саша, пропуская подростка в свою квартиру.

     Раньше родители часто оставляли маленького Диму на попечение Саше. Вместе они играли в компьютерные игры. Со временем необходимость присматривать за Димой отпала, а вот привычка вместе проходить компьютерные игры осталась.

     Когда Дима прошёл в комнату, где стоял плазменный телевизор с подключённым к нему игровым ноутбуком, ему на глаза попалась фотография. На ней был запечатлён Саша в доспехах с огромным мечом в руках. Дима его с трудом узнал без бороды и со светящими голубыми глазами. Рядом с Сашей стояли двое крылатых парней: улыбчивый рыжий и мрачный синеволосый.

     – Дядь Саш, а кого ты здесь косплеил? – указал на фотографию Дима.

     Саша едва не споткнулся об ковёр и потерял тапочку.

     – Ты… эм… – замялся бородатый, подходя к фотографии и бережно беря её в руки. – Я не помню, какого-то паладина, это случилось больше двадцати лет назад.

     – Кто эти двое?

     Саша совсем растерялся.

     – В чём дело? С ними что-то случилось? – не понял реакции старшего товарища Дима.

     – Нет, всё хорошо. Это мои младшие братья.

     – Вы совсем не похожи.

     – Они от второго брака.

     – Почему я их никогда не видел?

     – Они живут в другой стране, мы иногда переписываемся и встречаемся, но это бывает редко.

     – Скучаешь?

     – Да, – ностальгически улыбнулся Саша, – у нас было весёлое и счастливое детство. У нас был маленький домик в лесу. Речка, пещеры, скалы. У меня был крутой отчим. И у него было много родственников, а из детей только мы втроём. Нас обожали и баловали.

     – Круто!

     Саша провёл пальцами по изображению рыжего парня и перевернул фотографию лицевой стороной вниз.

     – Давай играть, – произнёс он охрипшим голосом, – а то все эти воспоминания только настроение портят.

     Они сели на ковёр и погрузились в мир игры.

     – Слушай, о чём вы разговаривали с мамой в день приезда папы? – расстреливал монстров Дима. – О его второй семье?

     Саша, не отвечая, одной рукой достал сигареты и закурил. Его персонажа убили, и им пришлось проходить участок заново.

     – Не знал, что ты куришь, я думал, пепельница у тебя для прикола стоит, – удивился поведению гиганта Дима. – Аптечку бери.

     – Иногда, – поморщился Саша, языком задвигая сигарету в уголок рта, – когда совсем невмоготу. А так мне ж нельзя, если я хочу форму сохранить. Курение задерживает рост мышц и расщепляет белки…

     – Да, блин, может, ты тоже при вопросе о Франции начнёшь неадекватно себя вести?!

     Сигарета вывалилась изо рта Саши, прожгла ему майку с изображением обнажённой модели и едва не подожгла бороду.

     – Вот же зараза, это была моя любимая майка! – проворчал Саша, подбирая сигарету и рассматривая дырку на попе модели.

     – Тоже будешь говорить о заклятии…

     – Дим, а давай ты задашь все свои вопросы через два месяца, а?

     – Что случится через два месяца?

     Саша пару раз открыл рот, взмахнул лапищами, снова закурил и нервно выпалил:

     – Заклятие на тебя перестанет действовать.

     – Серьёзно?! А через два месяца ты мне скажешь, что надо подождать ещё годика три, пока не прилетит фея-крёстная из отпуска?!

     – Клянусь, я тебе отвечу даже на самый тупой вопрос! Ну чего ты такая нетерпеливая козявка?..

     – Мафия? – шёпотом спросил Дима.

     – Хуже. И если я скажу ещё хоть слово, мне придётся тебя убить.

     – Да ладно тебе!

     – Дим, я серьёзно. Моя задница слишком стара для того, чтобы её поджарили.

     – Это из-за второй семьи папы?

     – Тебе совсем не жалко мою старую задницу? – состроил самое обиженное выражение лица Саша, на которое был способен.

     – Прекрати! – невольно засмеялся Дима. Обиженная бородатая физиономия выглядела очень смешно.

     – Значит, совсем не жалко, – констатировал Саша, докуривая сигарету и выбрасывая её в пустую пепельницу в виде лёгких. Едва окурок оказался на дне, из встроенного динамика раздался судорожный кашель.

     – Я просто не понимаю, почему такая секретность. Я же не маленький.

     – Если мы не хотим тебе что-то рассказывать – ещё не значит, что мы считаем тебя малявкой. Мы просто боимся этих знаний и не хотим подвергать тебя напрасному риску.

     – Ты боишься? – с сомнением посмотрел на гиганта Дима.

     – Что, непохоже? Не видно, как у меня коленки трясутся от страха? – Саша продемонстрировал, как у него трясутся колени. – Ещё немного, и лужица появится!

     – Да ну тебя!

     – Давай договоримся, – положил руку на плечо Димы Саша. – Ты ничего не предпринимаешь, пока я тебе не скажу, что можно. Я сам был подростком и знаю, как тебя мучает любопытство, и сомневаюсь, что тебя остановят наши предостережения. Мы же глупые взрослые.

     – Дядь Саш, я не считаю вас глупыми! Я знаю, когда надо остановиться!

     – Вот и хорошо. Скоро кое-что должно произойти, и, как только это случится, я буду первым, кто тебе всё расскажет. По рукам?

     – По рукам, – согласился Дима после недолгого раздумья.

     Ладонь что-то кольнуло. Дима удивлённо посмотрел на взбухшую капельку крови на коже.

     – Суеверие, – широко улыбнулся Саша, демонстрируя свой прокол.

     – И это я слишком много смотрю битву экстрасенсов?

     – С кем не бывает, – нисколько не смутился Саша.

     Дима снова подозрительно посмотрел на ладонь. Что-то ему подсказывало, что его надули, притом крупно.

      ***

     Во второй половине дня Саше позвонила Ульяна и попросила её подвезти до магазина.

     – Что случилось с твоей машиной? – подозрительно осведомился Саша, не особо любивший шопинг.

     – Не с машиной, а… со мной. Не хочу попасть в аварию.

     – Скоро? Да?

     – Возможно, времени ещё меньше, чем я думала.

     – У него башка взорвётся, когда всё начнётся… как бы не натворил глупостей сдуру.

     – Я сейчас не в том состоянии, чтобы думать об этом.

     – Ты хотя бы что-нибудь приготовила, чтобы не случилось, как в прошлый раз? У второго сила опасней.

     – Да, приготовила, осталась только… самая неприятная часть. Я не делала этого больше двадцати лет…

     – Справишься.

     – Конечно, хотя предпочла бы этого больше никогда не делать…

     Закончив разговор, Саша вернулся в комнату и застал Диму за разглядыванием ещё одной фотографии.

     – Это фотошоп? – спросил подросток, показывая рамку старшему товарищу.

     Саша про себя выругался и напряжено забрал рамку из рук Димы. На фотографии болезненного вида рыжий парень крепко обнимал шестилетнего Диму и… ещё одного мальчика. Все трое счастливо улыбались.

     – Ты забыл, – убрал фотографию в ящик стола Саша.

     – Там не одна такая фотография! Там их куча, где я, мама, папа, Кристина и Денис с твоими братьями… и ещё одним… он вообще копия меня! Я не понимаю! Зачем ты такое фотошопишь?!

     – Ты забыл! – повторил Саша и щёлкнул пальцем по лбу Димы.

     – Забыл… а что забыл?

     – Что нам надо в магазин ехать с твоей матерью.

     – А… ну, поехали…

     Саша толкнул Диму в спину по направлению к выходу. Напоследок гигант обернулся к ящику с фотографиями. Ульяна хотела уничтожить все напоминания о горьком прошлом, но у неё не поднялась рука, и она попросила сделать это Сашу. Однако Саша тоже не смог и бережно хранил все вещи, принадлежавшие родным…

     ***

     Пиджаки, брюки, костюмы, туфли… к концу полудня силы ходить оставались только у Ульяны, мужчины всё чаще обнаруживались сидящими с сонным видом в обнимку с манекенами.

     – Дима, посмотри рюкзак, – нервно напомнила о себе в отделе сумок Ульяна. – А то куплю с Барби, весь класс будет смеяться!

     – Хорошо, Уля, – уныло отозвался сын и начал рассматривать рюкзаки, пока мать отошла изучать прилавки.

     – Слушай, мне это показалось, – обратился к Диме Саша, – или ты в магазине Ульяну ни разу мамой не назвал? Сейчас я отчётливо услышал, как ты «Уля» брякнул.

     – Она выглядит как старшая сестра, а не мама… – тихо признался Дима, рассматривая рюкзаки.

     Саша посмотрел на него с лёгкой презрительной гримасой, а затем подошёл к самой дорогой сумке и на весь магазин басом заорал:

     – Ма-а-а-ма-а-а!

     Ульяна едва не выронила кошелёк из рук, а остальные покупатели ошарашено уставились на орущего огромного бородатого мужчину.

     – Ма-а-ам, купи-и-и! – добил всех Саша, указывая на сумку.

     Дима от смеха сполз по стеночке, а молчаливая Ульяна забрала сумку и подошла к ошалевшему кассиру расплачиваться.

     – Учись, пока я жив, мелочь пузатая, – стукнул себя в грудь Саша, обращаясь к хохочущему Диме. – Стесняется он, пф! Чтоб я больше этого не слышал! Мужики не стесняются! Мужики гордятся!

     На подходе к машине Ульяна не вытерпела и спросила:

     – Что это было такое?

     – Элемент воспитательной работы с молодёжью, – ответил Саша, состроив серьёзную мину.

     Женщина нечто недовольно пробурчала себе под нос и вытащила телефон из сумки, лежащей в машине.

     – Хм, Маша звонила, – посмотрела на пропущенный вызов Ульяна и перезвонила. – Привет!.. Уже освободилась… с удовольствием, я здесь недалеко, буду через минут пятнадцать, – отключившись, она повернулась к Саше и Диме. – Мальчики, я к Маше в парк поеду, сами справитесь с покупками?

     – Мы-то справимся, а ты как добираться будешь?

     – По старинке! Автобусом поеду, – махнула рукой Ульяна.

     – Они ещё существуют? – сострил Саша, открывая автомобиль.

     – Существуют! Ты только не вздумай Диму сажать за руль. У него ещё прав нет, поймают, проблем не оберёшься.

     – У меня это на лице написано? – посмотрелся в зеркало заднего вида Саша, проверяя наличие надписи на лбу.

     – Всё, я пошла, ведите себя хорошо, – Ульяна взяла из машины сумку и направилась к ближайшей остановке автобуса.

     Поездка до парка прошла без приключений. Подруга встречала её возле входа в парк аттракционов. С печалью Ульяна отметила, как постарела Маша, хотя для своего возраста она была по-прежнему привлекательна. Серый брючный костюм подчёркивал фигуру. Каштановые волосы были подняты в хвост.

     – Вату хочу, – сразу же после приветствия подошла к ларьку Маша и купила зелёную сладость. – Как твоё ничего?

     – Неплохо, – пожала плечами Ульяна, загоняя самые тяжёлые воспоминания подальше. Подруге незачем знать о её проблемах. Ульяне не хотелось подвергать её опасности, поэтому она заговорила о работе: – Планируем выпустить бету новой игры к началу следующего года. Мы уже продумали мир, придумали персонажей, написали сценарий и проверили механику…

     – Снова ты о своей игрушке! – возмутилась Маша. – Я и так знаю, что у тебя замечательно на работе, читать журналы умею. Меня сын уже достал тем, чтобы я у тебя лицензионку выпросила. Ты лучше расскажи, как там Саша? Я слышала, что он вернулся из отпуска один и где-то свою надутую куклу потерял.

     Ульяна сразу погрустнела. Маша затронула больную тему.

     – Я не дождусь внуков с этим охламоном. И Дима с девочкой расстался. Что не так с моими мужиками? Почему у них девчонки не задерживаются?

     – Это потому что тебе не угодишь с невесткой, – невольно хрюкнула Маша.

     – Что?! Я молчу и редко критикую выбор своих детей!

     – Знаю я твоё «молчу». Тебе зыркнуть достаточно, как твои мужики сразу всю симпатию к дамам теряют. Как ещё эти несчастные девочки на месте не убились?

     – Нормальный у меня взгляд…

     – Ну-ну.

     – Дима сказал, что Инна – глупая.

     – Пф, что за бред? Какие мозги могут быть в пятнадцать лет? У нас, что ли, много мозгов с тобой было до двадцати пяти? Смотри, как бы он тебе старуху какую не привёл с мозга-ами.

     – Сплюнь!

     Маша засмеялась, едва не уронив сахарную вату.

     – Слушай, а зачем ты обручальное кольцо надела? – нахмурилась подруга, когда отсмеялась. – Я не помню, чтобы ты снова замуж выходила, а для склероза я молода.

     – Это чтобы тебе не задавали глупых вопросов.

     – Это каких?

     – Например, не нужен ли тебе зять.

     – Намекаешь, что я сильно старая? – скривилась Маша и больно ущипнула подругу за плечо.

     – Ты выглядишь на свой биологический возраст. Я в твоём возрасте выглядела намного хуже…

     – Но такой ты была в прошлом, – смягчилась Маша. – С твоей теперешней внешностью ты могла бы легко с кем-нибудь познакомиться.

     – И ты туда же? Ты вспомни, сколько мне лет! В моём возрасте уже внуков и правнуков нянчат, а не по мужикам бегают!

     – Вот так ты точно похожа на ворчащую бабку. У тебя там случайно ещё песок не посыпался? Могу совок и веник подарить.

     – Я тебе тогда памперсы для взрослых подарю, – огрызнулась Ульяна.

     – Между прочим, Адалин выглядела старше, чем ты сейчас, и то нашла себе мужчину, – невозмутимо отозвалась Маша.

     – Адалин – мечта об идеальной женщине, а я неидеальная, склочная и старая карга. Мне нужен такой же старый хрыч, как я.

     Ульяна уже ожидала, что Маша что-нибудь скажет про Игната, но многоопытная подруга не бередила старую рану:

     – Пф. Вот так запросики. Открываешь любой сайт знакомств и ищешь себе гусара под восемьдесят.

     – Я сказала «хрыч», а не «старый щёголь в парике». Да и у моей матери случится инфаркт, если я приведу зятя старше её возрастом. Для неё это был самый большой кошмар в жизни…

     – Уля, быстро отвернись, пока тебя не опознали!

     – В какую сторону отворачиваться?

     – Ты – тормоз, теперь улыбаемся и машем, как пингвины из мультика, – прошипела Маша, приветливо помахав даме, машущей в ответ.

     Как ни силилась Ульяна припомнить направившуюся к ним средней комплекции женщину в чёрном платье в белый цветочек, но память отказывалась помогать. Большое количество косметики боролось с подступающей старостью, морщины вокруг глаз, щёки как у хомяка. Короткие чёрные волосы.

     – Привет, девочки! Давно не виделись! – раздался тоненький голосок, немного расшевеливший память Ульяны.

     – Привет, Зина! – толкнула в бок удивлённую подругу Маша.

     – Улечка, какой у тебя хороший пластический хирург! – прокудахтала Зина. – Он сотворил с тобой чудо!

     Наконец-то Ульяне удалось опознать бывшую одноклассницу – Зину Гойко. И она никак не могла припомнить, чтобы они дружили. Как у будущей звёзды мирового масштаба, у Зины всегда было очень завышенное требование к окружению, и к кругу избранных Ульяна с Машей никогда не принадлежали.

     «Просто улыбайся ей», – подсказала взглядом Маша.

     – Как ты поживаешь? – вежливо спросила Ульяна, решив пропустить мимо ушей оскорбление.

     – О, я отлично. Воспитываю сына. Пишу книги в любовно-фантастическом жанре про космос и магию.

     – Ясно.

     – Я уверена вы не раз слышали мою фамилию – она довольно знаменита. Без моей фамилии не печатают сборники молодых писателей. У меня море поклонников. Вы же наверняка читали мои книги: «Любовь в космосе», «Планета любви», «Страсть и любовь»?

     – Нет, – ответила Ульяна, за что получила щипок от Маши.

     – Как так?! – на лице Гойко было такое искреннее удивление, словно она встретила злостных еретиков.

     – Я читаю только про бизнес.

     – А я как построить дом своими руками, – дополнила с широкой улыбкой Маша.

     – Как же любовь?

     – У меня – муж и дети, а у Ули – страстные отношения с работой, так что нам совсем не до книг.

     Зина сделала губы трубочкой.

     – Вы обязательно почитайте что-нибудь из моего творчества, будете не разочарованы. Я очень хорошо пишу.

     – Филологическое образование? – ехидно спросила Ульяна, за что снова получила от подруги тумак.

     – Нет, лучше! Кандидат фэнтези-наук! – гордо заявила Зина.

     «А такие есть?» – едва удержалась от вопроса Уля.

     «Молчи!» – ласково погладила подругу по плечу Маша.

     Зина ещё долго рассказывала, какая она замечательная писательница и какие у неё художественно ценные книги. Слушательницы уже не скрывали кислых мин на лицах и желания поскорее сбежать, а то и интеллигентно послать надоедливую Гойко. Спас подруг звонок редактора – Зина принялась радостно щебетать и поспешно прощаться с бывшими одноклассницами.

     – «Как построить дом своими руками»? Ты серьёзно? – уточнила Ульяна после ухода Зины.

     – Это первое, что прыгнуло мне в голову! Кошмар! – воскликнула Маша. – Если её книги такое же унылое говно, как она сама, то я сочувствую читателям, которым пришлось прочитать её бред!..

     Их разговор прервал внезапный крик в толпе:

     – Помогите! Человеку плохо!

     – Началось… я поражаюсь, как чудесное проклятие быстро устраняет злостных педофилов и маньяков рядом с тобой, – доела вату невозмутимая Маша. – Но сколько их развелось-то! Всё как с тобой не гуляем, у кого-нибудь сердце прихватит…

     – Тише ты.

     – Да, все знают, что бабы – ведьмы, – обняла за талию Ульяну подруга. – А ты ведьма в кубе, хе-хе.

     – Тебе не кажется неуместным веселиться, когда у человека инфаркт, который закончится комой, из которой он никогда не выйдет? Пусть даже это очень плохой человек. Уважай смерть.

     – Я просто очень не люблю этих тварей, – сквозь зубы прошипела Маша. – Сегодня повезло какому-то ребёнку не стать жертвой этого урода.

     – Уродки, – поправила Ульяна.

     – Что-то новенькое… – удивлённо повернулась к подруге Маша.

     – Для проклятия не имеет значения пол, а только само злодеяние.

     – Одолжи мне свою тетрадь смерти, уж я бы их всех почеркала.

     – У меня нет никакой тетради смерти. И подобным нельзя привлекать внимание. Один-два случая никто не заметит, но, если их станет больше, жди беды.

     – Я бы осторожно их всех чик-чик.

     – У тебя садистов в роду не было? – подозрительно осведомилась Ульяна.

     – Да вроде нет.

     Ульяна последний раз бросила взгляд назад, где шумная толпа обступила тело женщины в чёрном платье в белый цветочек. И если бы в этот момент кто-нибудь посмотрел в зелёные глаза, то не увидел бы ни капли раскаяния и жалости. Жертвы проклятия не могли быть невиновны.

     Через десять метров Ульяна покачнулась, словно споткнулась.

     – Уля, тебе нехорошо? – встревожилась Маша.

     Но подруга не ответила – она сломя голову бросилась к проезжей части…

     ***

     Едва Ульяна ушла, Саша с заговорщическим подмигиванием спросил Диму:

     – Хочешь порулить?

     – Мама же запретила, – удивился спонтанному предложению товарища Дима.

     – Мы прокатимся, пока она не видит, – обнял за плечи юношу Саша. – В деревне ты лихо наяривал круги на старой тачке, а моя ласточка будет покруче старой развалюхи.

     – Что-то я не уверен…

     – Ну, я же рядом буду. Маме не обязательно рассказывать.

     – Ей это не понравится.

     – Она и не узнает. Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

     Дима сразу позабыл про запрет, когда сел за руль Сашиной машины. Ехать и вправду было одно удовольствие, автомобиль не тарахтел, словно ему оставалась одна секунда до поломки, и не трясло.

     – Ну как? – спросил Саша, ухмыляясь.

     – Класс, – искренне ответил Дима.

     – Давай ещё кружок, и потом домой поедем.

     Но кружок юноша не успел сделать. Откуда ни возьмись на дорогу вылетела фура. Всё происходило как в замедленной съёмке. Дима прекрасно видел, что не успевал повернуть и избежать столкновения, слышал испуганный крик Саши. Но… в самое последнее мгновения чья-то невидимая рука толкнула фуру сбоку, тем самым спасая людей от гибели.

     – Что это было?! – резко затормозил Дима. – Я видел, как он должен был в нас врезаться!..

     Саша не ответил и испуганно косился в окно рядом с водительским креслом. Дима перевёл взгляд и встретился с по-настоящему страшным взглядом Ульяны.

     «Ведьма», – мелькнула испуганная мысль и сразу затаилась.

     – Кто-то давно не получал по заднице! – наклонилась запыхавшаяся Мария. – Вы совсем дебилы?! Вы едва не погибли, идиоты!

     – Быстро назад! – грозно приказала Ульяна, распахивал водительскую дверь.

     Дима на ватных ногах подчинился матери. Она сама села за руль, а Мария забралась на заднее сидение и устроила мужчинам головомойку. Когда они подъехали к дому, Маша выпалила:

     – Уля, скажи хоть что-нибудь!

     – Что мне говорить, если мои слова ни во что не ставятся?

     – Мать… Дима хорошо водит, – виновато заговорил Саша. – Этот козёл вообще непонятно откуда вылетел.

     – Получит права, пускай хоть на луну ездит, я слова не скажу!

     Александр подозрительно прищурился. Он заметил, что Ульяна не хотела говорить об аварии при свидетелях.

     – Прости, это я ему предложил…

     – Вы взрослые мужики! Пора с мозгами подружиться! – распахнула дверцу Ульяна под удовлетворительный кивок подруги. – Маша, пошли. Мне надо что-то выпить!

     – Поддерживаю, мне тоже не помешает бокальчик.

     Мужчины остались в машине одни, и им было не до разговоров. Оба находились в подавленном настроении.

     ***

     Ульяна сидела на диване лоджии, когда к ней присоединился Саша с бутылкой пива в руке. Маша давно уехала домой, напоследок обругав мужчин нехорошим словом.

     – Он уснул? – спросил Саша.

     – Я дала ему снотворного. После того, что с ним случилось, крепкий сон – то, что нужно. Он должен поскорее забыть об этом.

     – Что ты думаешь о сегодняшнем происшествии на самом деле?

     Ульяна некоторое время молчала, прислушиваясь к ночным звукам за окном. Её зрачки засветились красным.

     – Аварию подстроили, – наконец произнесла она. – Водителя и вас кто–то подстраховал.

     – Понятно, цель была вызвать сильные эмоции, чтобы мы потеряли контроль, – задумчиво провёл пальцами по бороде Саша. – Но на охоту это не похоже. С людьми бы не стали считаться.

     – Это кто-то молодой, неопытный, никогда не проливавший кровь.

     – Ты думаешь…

     – Я не думаю, я уверена. Это кто-то из лесных. К тому же недавно со мной через Диму связался твой брат.

     – У него, наверное, сейчас котелок раскалывается от боли…

     – Надо как-то изолировать детей, пока я не придумаю, как защищаться.

     Среди ночных звуков раздалась мелодия мобильного телефона.

     – Да, Рыжик, – ответила на звонок Ульяна.

     – Мама в больнице…

     ***

     Зажглась большая свеча, освещая заполненное экзотическими растениями помещение. Связанный человек с ужасом следил за огоньками и за действиями черноволосой женщины с узким красивым лицом.

     – Вася, я разве не предупреждала тебя, чтобы ты отстал от моей сестры?

     Василий замычал и дёрнул путы. Он знал её по рассказам Светы, но никогда не встречался лично и думал, что она намного старше. Ведьма сломала ему рёбра и едва не отбила почки, в одиночку она притащила его в подвал, словно он ничего не весил.

     – Ненавижу слабаков, а ты не просто слабак, ты ничтожество. Тебя не убило моё проклятие только потому, что ты ещё и трус. Тебе нужна жертва менее прыткая, чем моя племянница. Что-нибудь вроде той десятилетней девочки, которая тебе недавно приглянулась. Ты уже продумал, как её поймаешь возле гаражей, когда она будет идти из школы?

     По коже Василия прошли мурашки. Ведьма проникла в его планы и мысли…

     Мужчина громко замычал, когда её зелёные глаза изменили цвет на красный, а волосы зашипели, словно клубок змей. Она обнажила острые зубы-иглы.

     В следующую минуту на землю пролилась кровь, а человеческое тело задёргалось в предсмертной агонии…

     Наблюдая за тем, как растения оплетают и утягивают под землю труп, ведьма рисовала на кровоточащем сердце знаки.

     – Больше ты к детям не полезешь, – вслух произнесла она, вытерев влажной салфеткой окровавленные губы, – дрянной мальчишка…

      ***

     В больничной палате показалась рука с большой сеткой апельсинов.

     – Угадай, кто!

     – Уля! – Светка сразу поморщилась от боли.

     С накинутым на плечи больничным халатом Ульяна вместе с племянницей зашла в палату.

     – Ну тебя и отделали, мать, – впечатлено произнесла Ульяна. – Правду говорят, что уличные кошки долго не живут.

     – Иди ты! – всхлипнула Светка.

     – Слушай, а ты не хочешь стать лесбиянкой? Может, с бабами тебе больше повезёт?

     – Уля! – уже смеялась Светка.

     – Сейчас мы тебе из ложечки покормим, ты у нас быстренько поправишься, – продолжала издеваться Ульяна, развязывая сетку апельсинов. – Давай, апельсинку за маму, за папу.

     – Уля, прекрати меня позорить при дочери! – возмутилась сестра, заметив, как Катя давилась смехом.

     – Да больше, чем ты сама опозорилась, я тебя не опозорю, моя дорогая сестрёнка…

     В палату зашёл усатый Денисыч – младший брат Ульяны и старший брат Светы. Он сразу насплетничал, что Василий сбежал и что его морда висит на каждом столбе.

     – Сбежал, засранец, но ничего, ты не переживай, его поймают, – утешал Денисыч младшую сестру. – Он вряд ли далеко убежал.

     Спокойной оставалась только Ульяна, но как раз она никак не комментировала «побег» Василия.

     – Уля, скажи, что ты его не трогала… – тихо прошептала Светка, когда Денисыч с племянницей отправился в столовую купить поесть что-нибудь «посущественней, чем апельсины».

     – Об такое ничтожество я бы даже руки не стала марать, – погладила сестру по щеке Ульяна.

     Из глаз Светки потекли слёзы, на лице появилась неестественная и вымученная улыбка.

     – Да… как я могла подумать, что ты… что-то с ним сделала…

     – Ты, главное, поправляйся, сестричка, а с твоими мужиками в милиции разберутся быстро.

     – Конечно… разберутся…

     В небольших деревнях, из которых жители давно разъехались из-за нехватки работы, немало стояло пустых ветхих домов. В одном из таких заброшенных жилищ поселился Мирослав, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания и быть подальше от людей.

     Когда в дом ворвался Саша, Мирослав дремал на старом кресле, готовясь к переходу…

     – Какого чёрта ты делаешь, идиот?! – набросился на него Саша. – Ты едва нас не угробил!

     – Это был не я, если ты об аварии, – спокойно отозвался Мирослав, тяжело поднимаясь. – Аварию Изис подстроил. Я ему уже сделал выговор.

     – Он же сам всем… блин… что он творит-то?!

     – Не проходит и дня, чтобы он не жалел о том, что сделал два года назад. Хочет всё исправить.

     – Поэтому он решил всех нас угробить?!

     – Не беспокойся, когда узнает отец, Изис не скоро сможет сюда прорваться.

     – Я не об этом… я хотел бы снова увидеть малого, но его методы…

     – Знал бы ты, сколько он готовился, какие схемы рисовал. Он даже план разработал, как по одному отсюда всех родственников выдернуть в наш мир.

     – Всех? – опешил Саша.

     – Да. Тяжело это признавать, особенно мне, но Изис очень привязан к вашей… шумной и глупой человеческой семье. Всё время звучат их имена… дико раздражает. Представь себе, он хочет создать мост между двумя мирами. Помирить нас с людьми… Фантазёр.

     – Это возможно? – с надеждой спросил Саша. – Вроде же… Изис талантлив.

     – Понятия не имею. У каждой силы есть свой предел, – Мирослав закашлялся, оставляя на рукаве кровь. – Да и какой может быть мост между нашим и вашим миром, который нас убивает?.. Знаешь, я и сам скучаю, особенно по тем оладьям, что готовила бабушка… её любовь и забота раньше раздражали меня, а теперь мне её не хватает.

     – Можно ещё всё исправить…

     – Если найти дневник, то да.

     – Мирослав, пойми, нельзя её будить! Будет только хуже!

     Мирослав снова закашлялся и покачнулся. Саша поддержал его, с ужасом слушая хриплое дыхание.

     – Тебе пора, ты пробыл здесь слишком долго, я не хочу потерять ещё одного брата.

     – Мы его не потеряем… не хорони его раньше времени…

     Мирослав растаял синим дымом прямо в руках Саши, оставив после себя цветочный запах.

     ***

     Катя проснулась оттого, что её потормошила за плечо Светка. Оказалось, девушка заснула на стуле, пока маме делали перевязку.

     – Рыжик, езжай домой, – улыбнулась Светка. – Мне намного лучше. Врач сказал, что скоро выпишут меня.

     Катя кивнула и сонно поплелась к выходу. Последнее время ей плохо спалось из-за постоянных кошмаров, посещавших её после чтения книги. Вещими Катя их не считала, хотя её и пугала их реалистичность и то, что после пробуждения она помнила детали сна. Но, несмотря на странные сновидения, Катя по какой-то причине не могла остановиться читать, словно наркоман, которому постоянно нужна доза.

     И едва Катя села в автобус, как вытащила книгу с пышногрудой красоткой на обложке и приступила к чтению. Читать было проще, так как Маргарита прочитала раньше подруги и почеркала красной ручкой все слова, которые её страшно бесили.

     «– Ты меня осуждаешь? – сухо спросила Дара у Тани, когда женщины встретились на кухне утром.

     – Я не иметь…

     – Права? – уточнила Дара на замешательство юной матери, когда та замялась в поисках подходящего слова.

     – Да. Я не… судить, но я не… понимать. Меня обмануть… но я хотеть семья, я не понимать вас.

     Дара задумчиво слизнула с ножа дольку красного овоща.

     – У меня была семья, о которой ты наивно мечтаешь, девочка, – медленно и печально заговорила она. – Давно у меня был выбор: остаться человеком или пойти за отцом в мир духов. Но я выбрала людей и любовь. Нарожала любимому мужу детей, а потом стала не нужна, когда молодая красотка затмила ему глаза. Была продана… слугой в дом богача. Отец разгневался, хотел убить моего мужа, но я не позволила и ушла от людей, заклеймённая позором.

     – Отец любить вас? Но почему… позволять? – Таня указала наверх, где находился юноша.

     – Я бы сказала, что он любит меня слишком сильно, поэтому не замечает моего поведения, – хмыкнула с усмешкой Дара. – Когда больно, мужчины пьют хмель, а мы… мстим.

     – Но ваш муж не знать… – нахмурилась Таня, пытаясь подобрать слова, – о ваш «мстим».

     – Достаточно того, что об этом знаю я.

     Логики Таня в этом не видела, но не спорила.

     – Разве они не красивы? Они совершенны! – улыбнулась Дара, указав на сонного духа, спустившегося вниз.

     Таня перевела задумчивый взгляд на юношу. Зелёные волосы, глаза и губы, бледная почти белая кожа с зелёными полосками. Зелёные когти на пальцах. Ветвистые крылья, похожие на растущие из спины согнутые посередине деревца.

     – Я не понимать такой красота, – буркнула Таня.

     Дух удивлённо приподнял зелёные брови, а Дара искренне расхохоталась с его реакции.

     – Камни намного краше!

     – Они не зелёный…

     – Поняла, – продолжала смеяться Дара. – Рахо, собери нам ягод. Мы хотим побаловать себя и сделать пирог.

     Рахо недовольно взглянул на неё, но подчинился, просачиваясь туманом через щель двери.

     – Он жить здесь? – спросила Таня. – Зачем?

     – Он здесь, чтобы научиться любить людей. Их молодёжь… ненавидит человеческий род.

     – Не понимать… зачем заставлять любить?

     – Есть духи, жизнь которых неотделимо связана с людьми. Поэтому они учатся любви к людям через друзей леса.

     Дара погладила Таню по плечу.

     – Я могу шепнуть им пару слов, и они подберут для тебя кого-нибудь… постарше и опытнее.

     Таню передёрнуло. Она даже не знала, как ответить на подобное предложение, чтобы не обидеть Дару. Татьяну тошнило от одной мысли об торгово-рыночных отношениях, похожих на проституцию.

     – Молодая ты ещё и глупая, – насмешливо сказала Дара. – Не понимаешь, что значит жить одной из года в год.

     – Да, я – глупый женщина, – ответила с обидой Таня. – Я хотеть холодный постель, но не чужой мужчина.

     – Станешь старше, поймёшь, а сейчас спорить бесполезно. В тебе говорит молодость.

     Вернулся Рахо с ягодами и бутылочкой с какой-то жидкостью.

     – Дахот передал, – пояснил юноша.

     – Неприятно ему видеть меня старой, – взяла Дара бутылочку и быстро откупорила.

     – Что это? – спросила Таня из любопытства.

     – Кровь моего отца.

     Когда Дара стала пить кровь прямо из бутылочки, у Тани глаза округлились от изумления.

     – Я не понимать… кровь… не понимать слова… вы пить… – растерянно залепетала Таня, думая, что снова напутала с переводом.

     – Ты всё правильно понимаешь.

     – Она не знает? – удивился Рахо.

     – Таня, всё нормально, – обратилась Дара к молодой матери. – Да, я выпила кровь отца, потому что она омолаживает. Смотри на меня.

     Не прошло и минуты, как у Дары разгладились морщины, посвежела кожа, пожелтели седые волосы. За какое-то короткое мгновение она скинула лет двадцать.

     – О, – всё, что смогла вымолвить Таня.

     – Бесценный дар отца его дочери, – проговорила Дара, кидая ягоды в приготовленное Таней тесто. – Отец понимает, что рано или поздно даже его кровь не поможет мне, но хочет, чтобы я прожила как можно дольше. Как только растает снег, я впервые за много лет переберусь в город под новым именем, а тебе предстоит решить, как пережить следующую зиму. Я советую тебе очень хорошо подумать о моём предложении, найти покровителя, ты будешь защищена от непогоды и беды. Хранители леса сильны.

     Таня ничего не ответила и продолжила готовить сладкую пасту для пирога. Она прекрасно понимала, что Дара права и что с покровительством ей, беспомощной городской курице, будет жить намного проще, но не могла переступить через гордость.

     – Что значит… разбавить кровь? – словно со стороны услышала свой голос Таня.

     – Уже деревенские напугали, – презрительно хмыкнула Дара, ставя пирог в печку. – Ты можешь не бояться, что лес захочет, чтобы ты родила ещё одно дитя. Нам с тобой эту сделку не предложат.

     – Почему?

     – Ты отравлена злым камнем, а я оскорбила лес своим отказом стать его частью, когда у меня была такая возможность. По сути я и есть его дитя. И им не нужны от меня дети.

     – Отраву камня можно убрать, – задумчиво произнёс Рахо, ни к кому конкретно не обращаясь.

     – С чего бы лесу идти на очищение ради неё? – нахмурилась Дара подозрительно.

     – Он сказал, не подумав, – быстро появился рядом с Рахо синий Жахо. – Она не сможет расплатиться за это, даже если согласится родить сотню детей…

     Они говорили так быстро, что Таня понимала через слово. Вскоре она всё-таки потеряла нить диалога. И некоторое время вообще не различала, о чём они спорили.

     – …ей необязательно идти по твоему пути, Дара, – произнёс Жахо.

     – О, ты ей поможешь? – скривилась Дара.

     – Ей поможет Лафо. Она заслужила её благосклонность.

     – Какая особенная… просто так получить помощь белокрылой хранительницы полей! С чего такая великая честь?!

     – Она очищает злой камень, за что ты не взялась!

     – После того, что со мной сделали?! Ах ты…

     Таня снова перестала улавливать суть разговора. Понимала, что у Жахо с Дарой давно не клеятся отношения. Они крепко ругались. Поняв её замешательство, Рахо взял на руки заплакавшего Пашу и жестами показал, чтобы Таня шла за ним.

     – Я не понимать, – беспомощно произнесла Таня.

     – Старые обиды, я их тоже не понимаю, – пояснил Рахо, передавая ей ребёнка, чтобы она его успокоила.

     – Что тут понимать? – раздался голос со стороны скамейки, где материализовался Дахот. – Не везёт ей, вот и злится на чужую удачу. Жахо со своей жёнушкой Лафо её бесят, потому что моралисты.

     – Меня удача не любить, – мрачно отозвалась Таня.

     – Тебя удача любить, – рассмеялся Дахот, подражая её выговору, – очень любить! Лафо давно никому не помогала бескорыстно. Большая удача – привлечь её на свою сторону.

     – Быть ваш дочь не удача? – упрямо возразила Таня.

     – Смотри, Рахо, какая дерзкая и не пуганая, – насмешливо отреагировал Дахот. – Она меня совсем не боится.

     – Она невежественна, всего-то, – фыркнул зелёный дух.

     – Я не понимать, – рассердилась Таня. – Что я сказать не так? Я – глупый! Вы – умный! Умный сказать глупый умный вещь! Она ваш дочь!

     – И это было первое, в чём ей не повезло, – ухмыльнулся Дахот. – Никто не хочет быть ребёнком злого духа. Назови моё имя вслух в толпе, и ты увидишь, как люди начнут молить своих богов о защите.

     Таня безмолвно присела на вторую скамейку. Одно она понимала точно, ко многому ей предстоит привыкать с большим трудом: к людям, духам и традициям.

     Из дома выскочила раскрасневшаяся и разгневанная Дара, буквально на бегу она схватила за руку Рахо и потащила его в сторону леса.

     – Простудишься! – крикнул ей вслед Дахот.

     В ответ он получил порцию отборных ругательств.

     – Никогда меня не слушалась, – нарочито печально произнёс дух, распадаясь светлячками.

     Таня по запаху определила, что о пироге Дара благополучно забыла…

     ***

     Настроение Дары менялось как непредсказуемая стихия. Она могла быть доброй и мудрой, а через мгновение метать молнии, словно разгневанная фурия. Полностью зависимая от неё Таня не знала, как себя правильно вести, чтобы не вызвать её гнева.

     В один из таких перепадов настроения женщины весь день ходили по шумному городскому рынку. Дара много говорила и рассказывала, а вечером, когда расплакался Паша, разразилась бранью:

     – Убирайся, тварь, из моего дома! И ублюдка своего забирай!

     Обиженная Таня подхватила корзинку с пищащим ребёнком и выбежала на улицу. Но дальше скамеек не прошла. У неё не было фонаря, чтобы углубиться в заснеженный и тёмный лес. Пришлось сесть рядом со снежной границей. Единственным освещением служили фиолетовые светлячки, говорившие о присутствии Дахота.

     Таня вытерла слёзы, но всё никак не могла успокоить надрывающегося от плача Пашу.

     – У него жар, – прозвучал в ночной тишине голос духа. Словно из воздуха появилась рука и пальцами аккуратно провела по дёснам Паши. Постепенно плач затих, а уставший от крика ребёнок уснул. – Дурные девки, рожаете, а что делать с дитем, не знаете.

     – Он хотеть сына, – сложила руки на коленях Таня.

     – Ты хотеть? – передразнил её Дахот.

     – И я хотеть, – грустно ответила она. – Я думать, растить вместе, а растить одна.

     Дух насмешливо хмыкнул и материализовался на соседней скамейке, развалившись во весь рост. Под голову он сложил гибкие крылья вместо подушки.

     – Мы быть в город, – решила снова заговорить Таня. – Я упоминать ваш имя. Люди говорить, братья Дахир и Дахот – дети прекрасный Дахита и мудрый правитель саласцев Сюжы, – дух едва сдерживал смех, но слушал и не перебивал. – Они говорить, Сюжы любить Дахита очень сильна, а Дахита сильно любить мудрый правитель и жертвовать жизнь при… защита великий город саласцев. Дахот… разозлился на Сюжы и проклял весь его род.

     Со стороны соседней скамейки послышался хохот. Дахот от смеха едва не свалился на землю.

     – Я передавать, что говорить люди, – не поняла его веселья Таня.

     – Я смотрю, ты любишь сказки, – отсмеялся Дахот.

     – Я – женщина и любить истории про любов.

     – Любовь, – поправил её дух. – Люди много врут, особенно если прошло не одно столетие с момента событий. Кто ж проверит, как оно было на самом деле?

     – Дахита не любить Сюжы? – разочарованно спросила молодая мать.

     – Нет, она его ненавидела, – подтвердил Дахот. – Сюжы не был мудрым правителем, он был алчным и старым уродом, который заручился поддержкой злых камней и похитил мою мать, потому что она являлась редким огненным духом. И так как ты невежественна, поясню. Люди считают, что если человек съест сердце огненного духа, он обретёт бессмертие, молодость и силу самого могущественного тэй хала.

     – Он есть её сердце? – ужаснулась Таня.

     – Нет. Дахита была настолько очаровательна, что даже немощный мужчина воспылал бы к ней безумной страстью. Сюжы решил, что оставит её себе, но съест сердце её ребёнка. Не без помощи злого камня он овладел Дахитой и омолаживался с помощью её крови. Вначале родился я, а потом Дахир. Больше ослабевшая Дахита забеременеть не смогла.

     – Но вы живы…

     – Да, потому что в детстве мы все одного цвета и похожи на людей. Сюжы этого не знал и думал, что Дахита родила ему наследников.

     – Он воспитывать вас?

     – Мы его редко видели, нас окружали няньки. Иногда мы общались с матерью, когда удавалось сбежать от нянек. Она рассказала нам кто мы, что с нами будет и что нужно делать, когда начнут расти крылья. Дахита умоляла нас бежать, – Дахот тяжко вздохнул. – У нас было пятьдесят старших властолюбивых братьев, мечтавших стать единственными наследниками Сюжы. И один из этих уродов добрался до нашей матери.

     Таня замерла, ожидая продолжения.

     – Только сердце оранжевого духа не давало бессмертия и власти, но делало то, о чём люди благополучно забыли. Не я проклял их род, их глупость погубила. Убив Дахиту и съев её сердце, сын Сюжы превратился в ненасытное чудовище. Силу он получил, да только вместе с силой пришло безумие. Он съел половину населения и всех своих родственников, пока его не смогли уничтожить. Так исчезла династия «мудрого» Сюжы, а меня и брата обвинили во всех грехах, потому что нас проклятие не затронуло. Воспользовавшись всеобщей паникой, мы бежали с Дахиром, много скитались, прятались, пока не попали в лес.

     – А злой камень?

     – Что стало с ним, я не знаю. Я думаю, он наблюдал со стороны. Изучал нас и людей.

     – Вы не выбрать людей из-за Сюжы, – кивнула сама себе Таня.

     – Я – дитя насилия. Дара – дитя согласия. Есть ещё дитя сделки, – возразил Дахот. – У дитя согласия есть выбор кем стать, у дитя насилия и у дитя сделки – выбора нет.

     – Вы любить мать Дары?

     Дахот снова рассмеялся.

     – Отец лесной! Какая же ты наивная!

     – Почему наивная? – насупилась Таня. – Вы сами сказать, что Дара – дитя согласия.

     – До рождения Дары, – уже спокойным тоном продолжил Дахот, – среди людей существовал культ поклонения лесу как божеству. Забавный культ. Женщины толпами ходили в лес, раздевались и бегали, призывая нас овладеть ими, – он мечтательно вздохнул. – Хорошее время. Я по нему скучаю.

     – Вы устаивать… вак-ха-на-лия? – по слогам выговорила поражённая Таня.

     – О, какая была вакханалия! Приятно вспомнить! – протянул со сладострастной улыбкой Дахот. – Бегали голые девки по лесу круглый год, ни с кем сделок заключать не надо – они радовались как дети, когда нас находили. Облепят по три-четыре штуки, не отобьёшься. Много тогда детишек родилось. Многие в лес ушли. Хорошее время. Жаль, закончилось быстро. Пришли поборники современной веры, и культ распался.

     – Как вы узнать, что Дара – ваш дочь? Если быть вак-ха-на-лия, то сама мама не знать, кто папа.

     От вопроса Тани Дахот улыбнулся, снова предавшись ностальгии по ушедшему доброму времени.

     – По запаху, – спустя минуту ответил Дахот.

     Ответ привёл Таню в ступор. Как женщины благодаря материнскому инстинкту узнавали своих детей с закрытыми глазами, она знала, но про мужчин, способных определить отцовство по запаху, не слышала.

     – Тебя что-то смущает в моём ответе?

     – Дара говорить, что вы не любить людей и вы не есть человек, – старательно выговаривала слова Таня. – Тогда вы лгать, и Дара не быть ваш дочь.

     – Почему? – с любопытством уточнил Дахот.

     – Вы другой вид, – пояснила Таня свою мысль, – не быть детей с человек.

     – Какой глупый женщина, – засмеялся фиолетовый дух, подражая Таниной манере говорить, – родитель учить говорить, но не учить думать.

     – Не понимать, – растерялась молодая мать.

     – Какой глупый женщина, – повторил Дахот и сел на скамейке, чтобы оказаться напротив Татьяны. – Я прекрасно знаю, что люди твоей родины превосходят по развитию местных аборигенов. Но если ты озвучишь свои знания, то долго не проживёшь. Не все вопросы можно задавать. Не всё можно говорить. Понятно?

     – Да…

     – И ответ на твой вопрос, учитывая твои слабые познания в языке, будет непонятен. Поэтому пока верь мне на слово. Дара – моя дочь. Подучишь язык, я тебе поясню, как такое возможно в природе.

     – Грустно… никто никого не любить…

     Таня неожиданно почувствовала, что Дахот её целует и гладит по плечу. Растерянная, она не знала, как себя вести.

     – Я умею утешать, – прошептал Дахот, отстраняясь. – Я помогу тебе забыть твои печали.

     Хотелось поддаться соблазнителю. Она скучала по ласке и душевному теплу…»

     – Девушка, конечная остановка, – потормошил Катю пожилой водитель автобуса. – Вам пора выходить.

     – Извините! – Катя взяла книжку и поспешила к выходу.

     – И не учитесь ночью, это вредно для здоровья! – безошибочно опознал студентку водитель.

     Но Катя его уже не слышала.

     Дома она с облегчением скинула ботинки и рюкзак куда попало, переоделась в домашнюю бомжеватую, но очень удобную одежду. Затем она рухнула на диван-кровать лицом в подушку, которую даже не потрудилась убрать утром.

     О том, что нужно выпить лечебный чай, Катя благополучно забыла…

     Несмотря на сильную усталость, она лежала с закрытыми глазами и не могла заснуть. Перестав бороться с капризным организмом, Катя снова достала книгу и начала листать страницы с обилием красного цвета и ехидными комментариями Маргариты: «Тут есть агрессивный меч! Ждём коварную трубу и жестокое копьё!»

     – Сразу понятно, что Дахот тётя Оле очень нравился, раз она расписала постельную сцену с ним на четыре страницы, – вслух произнесла Катя и со вздохом добавила: – И чувство вины из-за секса с ним ещё на пять страниц.

     Пропустив все старательно расписанные Олей моральные муки и страдания героини, Катя остановилась на нейтральной сцене:

     «Вместе с Рахо было легче терпеть тиранию Дары, когда та напивалась и поносила всех подряд, а то и дралась.

     – Она не женщина, а грубый мужик, – грустно вздохнула Таня, прячась вместе с Пашей и Рахо в саду, пока Дара била посуду и громко бранилась.

     – Характером в отца пошла, – поддержал юноша.

     – Я хотеть найти работа, – продолжала Татьяна, избегая разговоров про Дахота. – Но я не знать, где женщина работать.

     – Зачем тебе работа? Сиди в лесу. Лафо поможет с семенами. Сможете прокормиться. От голода тебе не дадут погибнуть.

     – У меня нет зима ботинка, нет зима платье, – она показала на заштопанные дырки. – У Паши ничего нет, даже лето ботинка, голый попа.

     – Об этом я не подумал…

     – Вы где брать одежда?

     – Э-э-э… растим.

     – Как дерево? – нахмурилась Таня.

     – Ага… магия такая…

     – Я тоже хотеть, – завистливо протянула она.

     На улицу вышла Дара, и они одновременно замолчали.

     – Эй, вылезайте! – закричала блондинка, качнувшись пьяно. – Я не буду больше ругаться! Я уже успокоилась! Ну же, где вы спрятались?!

     – Я ей не верить, – хмуро шепнула Таня.

     – Я тоже…»

     «ОСТОРОЖНО! Робкий кинжал и агрессивный меч объединились против трепещущего цветочка!» – прочитала Катя комментарий Маргариты.

     – Понятно, – отреагировала Катя на предупреждение подруги.

     Она пролистывала страницы, где героиня сама себя оправдывала и узнавала о коварной магии очарования хранителей, которой не могла сопротивляться. Скандалила с Дахотом и снова страстно предавалась с ним магии очарования. Когда сзади пристроился Рахо со своей магией очарования, Катя подавила жгучее желание наябедничать бабушке на тётю Олю и показать ей, о чём та пишет.

     Катя уронила книгу, когда её снова настигло видение. Она словно воочию просмотрела отснятый по книге фильм. Только в этой версии Ульяна хуже знала язык и объяснялась с помощью совсем простых слов и жестов. Оказалось, у Дары никогда не было детей и мужа и Рахо был не единственный мужчина, который к ней ходил, – она вела разгульный образ жизни.

     Также Катя увидела то, о чём в книге солгали:

     Дара сидела на скамейке, когда Дахот на руках вынес обнажённую Ульяну из леса. Ульяна едва дышала, из уголка губ и из носа у неё капала кровь.

     – Это жестоко! – хмуро произнесла Дара, провожая отца до дома. – Я, конечно, терпеть не могу эту девку… она тупая и раздражает своим постоянным нытьём, но нельзя же с ней так…

     – Она быстро состарится, мы должны были использовать время, которое у нас осталось, – спокойно отвечал Дахот. – В лесу совсем не осталось детей…

     – Поэтому вы решили подложить её под Иро, едва она поправилась?!

     – Люди принесли её в жертву Иро, а не мы, – уложил на кушетку и укрыл одеялом Ульяну Дахот. – Он должен был взять с неё плату или убить её. Одну жизнь можно заменить только другой.

     – Да лучше бы Иро убил её! Родила одно чудовище, а теперь ещё одно породит!

     – Думай, что несёшь! – страшно оскалился Дахот. – Забыла, с кем разговариваешь?!

     Дара побледнела и отошла от отца на пару шагов.

     – Если ты ей не расскажешь, она никогда не узнает, кто из нас отец, – он взял дочь за шею. – И я очень сильно разозлюсь, если ты проболтаешься. Я ведь могу рассчитывать на твоё молчание?

     – Д-да, – с дрожью в голосе ответила Дара, не поднимая взгляда на отца.

     – В конце концов, родить от Иро не страшнее, чем быть дочерью лесного ужаса, – нехорошо улыбнулся Дахот. – Не так ли, доченька?

     Дара отвернулась.

     – Он же превратится…

     – До этого момента у нас есть тринадцать или пятнадцать лет.

     Раздражённая Дара отправилась наверх, откуда пинками выгнала очередного крылатого любовника. Затем она в гневе разбросала вещи, не переставая поносить отца.

     – Дара, принеси чистую тряпку и лечебную мазь! – закричал снизу Дахот.

     – Тряпку и мазь ему принеси, – проворчала Дара, но подчинилась приказу отца и спустилась.

     Она остановилась на полпути, когда увидела заляпанные кровью пол и мебель. Трясущийся Дахот сидел возле стены и зажимал кровоточащую рану.

     – Чего стоишь?! Помоги мне! – прорычал Дахот.

     – Что случилось?! – кинулась к отцу Дара, помогая ему обрабатывать огромную рану в районе сердца. – Кто это сделал?!

     – Ульяна… я её утешить хотел… а она метки сорвала и напала на меня.

     – И где она?! – в ужасе обернулась Дара.

     – Убежала. Безумная баба…

     – Кто она такая?! Как ей удалось тебя ранить?!

     – Она – тэй хала хасэж.

     – Так вот почему Иро её не убил…

     – Разумеется! Она принесёт ему сильное потомство! А я к этой умалишённой больше не притронусь!

     – Да зачем ты вообще к ней полез?!

     – Иро сказал, чтобы я её того… обработал и притворился отцом её ребёнка. Откуда я знал, что она фригидная и от невинных прикосновений и поцелуев в бешенство впадает?!

     – И твоя магия очарования на неё не подействовала?

     – Она её скинула… – не отрицал очевидного Дахот.

     Когда дверь выбили, а в помещение вошёл Иро с Ульяной на руках, Дара вжалась в стенку рядом с раненым отцом.

     – Разве ты не должен был за ней следить? – произнёс Иро, без каких-либо эмоций осматривая кровавые пятна на полу.

     – Она метки сорвала, тебе придётся самому с ней разбираться…

     – Ясно, поставлю барьер, – как хлам, бросил Ульяну на кушетку дух, испаряясь в чёрном тумане.

     Отец и дочь переглянулись.

     – Он тебе не напоминает насекомое, которое ничего не чувствует? – спросила Дара тихо.

     – Ты мои мысли озвучила…

     

     После видения Катя села и достала телефон. Очень сильно хотелось позвонить Ульяне и расспросить её о содержании книги…

     «Не надо звонить. Тебе снится то, что ты хочешь увидеть», – подсказал голос, который Катя приняла за свой собственный.

     И на этом объяснении Катя удовлетворённо уснула, не заметив, что из тени за ней наблюдали…

     – Когда? – раздался шёпот.

     – Рано. Она ещё не пробудилась.

     – Другого способа нет?

     – Нет, и прекрати сочувствовать людям.

     – Но она…

     – Она человек. Как только вернёшься, продолжай работать.

     Дима широко зевнул в кулак, пока его фотографировали с белым питоном на шее. Питон тоже зевнул, когда его возвращали хозяевам.

     – Ты похож сегодня на сонную муху, – не укрылось от Игната то, что Дима безуспешно боролся с сонливостью.

     – Это его обычное состояние! – съехидничала Кристина, за что несильно получила кулаком по макушке. – Ай! Папа, а Дима дерётся!

     – Сама виновата, – скосил на неё взгляд Игнат. – Иногда стоит немного подумать над тем, что и когда говоришь.

     Дима показал сестре язык.

     – И это не значит, что тебя я одобряю, – не обошёл стороной и Диму отец. – У тебя случайно спина не чешется?

     – Чешется, всю кожу разодрал! – признался Дима с мученической гримасой. – Я потому не выспался, что ночью очень сильно чесались спина и копчик…

     – Копчик? – почему-то обрадовался Игнат.

     Кристина и Денис захихикали.

     – Ничего смешного! – обиделся Дима.

     – Нет, – не переставал улыбаться Игнат, – я ни в коем случае не смеюсь, я очень счастлив…

     – Что у меня аллергия?! – забыл про сонливость Дима.

     – Это не аллергия…

     – Игнат!

     – Они что тут делают? – спросила Кристина, когда увидела, как в их сторону направлялась Светка с хмурой как упырь Катей.

     – Так бабушка правду говорила, что тётя Света хочет стать нашей мамой? – наивно хлопнул глазами Денис.

     Игнат крякнул и задвинул младшего сына за спину, пока он что-нибудь лишнего не ляпнул при Светке.

     – Какое совпадение, что вы тоже оказались здесь! – ослепительно улыбнулась женщина.

     В совпадение не поверил даже наивный Денис. Немного позже Светка пригласила семейство к себе на обед и слишком красноречиво взяла Игната под локоть. Оказавшись дома, она пожаловалась на сломанную полку и попросила Игната её починить.

     – Мне кажется, или твоя мама пытается охмурить нашего папу? – поинтересовался Дима у Кати, шумно потягивая колу из трубочки.

     – Тебе не кажется, – вмешалась Кристина. – Именно этим она и занимается!

     – Я бы сама его охмурила, если бы он не был таким старым, – ответила Катя. – Ваш папа – женская мечта: умный, красивый и обеспеченный. И мама мечтает уехать во Францию.

     – У неё ни единого шанса! – скривилась Кристина, прислушиваясь к тому, о чём разговаривали взрослые на кухне. – И вообще папа вернётся к нашей маме! Вот! Не надо нам никакой Светки!

     – Светка упрямая, – хихикнула Катя и моментом сдала мамочку: – Полку на кухне она сама сломала…

     – Чего такие хмурые? – присел рядом с детьми Игнат, вытирая руки бумажным полотенцем.

     – Ощущение, что у нас крадут время, – буркнул Дима.

     – Обидно за маму, – добавила Кристина.

     Денис ничего не сказал и просто надел на голову шлем, словно желая спрятаться.

     Отец понимающе улыбнулся.

     – Спасибо за гостеприимство и за обед, но мы пойдём, – сообщил Игнат.

     Светку такой расклад не устраивал, и она принялась уговаривать мужчину остаться, но тот был непреклонен. И надо было такому случиться, что на выходе из подъезда они встретились с Ульяной. Дима прекрасно заметил, как мать оскалилась при виде Игната. Ему на мгновение показалось, что у неё волосы зашипели как змеи…

     – Позже зайду, – поставила возле ног Светки пакеты с подарками Ульяна и стремительно удалилась, словно за ней кто-то гнался.

     – Уля! Подожди! – сконфуженно позвала Светлана и побежала вслед за сестрой.

     – Неудобно получилось, – заглянула в пакеты Катя.

     – Глупая человеческая самка.

     Дима поражённо перевёл взгляд на отца, отпустившего полный злобы комментарий.

     – Пап, а кого это ты самкой назвал? Маму или Светку?

     – Дим, ты что, с дуба рухнул? –удивилась Кристина. – Папа молчал!

     – Диме показалось, – погладил по длинным волосам дочку Игнат и посмотрел на Катю. – Какое интересное у тебя украшение, Рыжик… – произнёс он холодно. – Кто тебе его подарил?

     – Тётя Ульяна.

     – И татуировку она сделала?

     – Да…

     Игнат подошёл к пакетам, извлёк оттуда термос, открутил крышку и принюхался к содержимому.

     – Пап, что ты делаешь? – опешила Кристина.

     – Ничего особенного, – ответил Игнат, нехорошо улыбаясь. – Рыжик, ты не против, если я добавлю в твой целебный чай кое-что для улучшения вкуса?

     – Не против, потому что он очень мерзкий на вкус.

     – Охотно верю, – кивнул Игнат, доставая из кармана мешочек и бросая из него в термос несколько засушенных листиков. – Вот, теперь его можно пить, – он обнял старшего сына за плечи и вернул лекарство Кате. – Пока, Рыжик!

     – Пока! Приятно вас было увидеть, дядя Игнат! – искренне улыбнулась Катя на прощание, вдыхая приятный аромат из мешочка, оставленного ей Игнатом.

     – Почему мне ты не предложил улучшить вкус… – уточнил Дима у отца, скрестив руки на груди.

     – Зачем? Хочешь совсем содрать кожу со спины? – потрепал чёлку сына Игнат.

     – Нет… Ничего не хочешь мне ещё сказать?

     – Нет, всё что хотел и мог, я тебе уже сказал.

     – Ладно… – отвернулся Дима.

     – Не обижайся, – снова обнял юношу за плечи Игнат, – я не хочу красть твоё время.

     – Уезжаешь? – всё понял Дима.

     – Сегодня вечером.

     – Когда приедешь снова? – спросила Кристина, взяв отца за руку с другой стороны.

     – Я бы хотел заехать до ваших зимних каникул, но уже как получится.

     Пока брат и сестра расспрашивали отца о предстоящей поездке в Японию, Дима вспомнил выражение лица матери, когда она увидела Игната. Вроде бы чай с утра он пил, так откуда у него взялись галлюцинации? Разве лекарство не должно блокировать их? И, кажется, кроме него, никто не заметил того, что произошло с лицом и волосами Ульяны…

     ***

     Поздним вечером Ульяна сидела на первом этаже и смотрела телевизор, когда к ней пришёл Игнат.

     – Браслет, татуировка и чай. Не многовато ли на одну девчонку?

     – Разве тебе не плевать? – выключила телевизор Ульяна.

     – Плевать. Зачем вызывала?

     – Я хочу заключить с тобой сделку, – поморщилась, словно от боли, Ульяна.

     – Сделку? Со мной? – оскалился в улыбке Игнат. – Как же смешно с тобой разговаривать, когда ты ничего не помнишь. Ну, и какая сделка тебя интересует?

     – Речь пойдёт о Диме…

     – Ах, хочешь, чтобы я ему всё рассказал вместо тебя?

     – Я хочу, чтобы ты сдерживал его, когда он начнёт превращаться.

     – Нет, дорогая, не выйдет. Ты наложила на нас заклятие, тебе и расхлёбывать.

     – И ты даже не хочешь услышать, чем я могу заплатить?

     Игнат наклонился к ней.

     – Тебе нечем меня заинтересовать. Надеюсь, это ты помнишь?

     – Даже страницей дневника, который ты ищешь?

     – Либо весь дневник, либо сделки не будет, – перестал улыбаться Игнат, разгибаясь.

     – Как же я тебя ненавижу, проклятый лицемер… – Ульяна впилась ногтями в диванную подушку. – Ты зачал их, только как средство манипулирования!

     – Дорогая, разве ты забыла? – состроил невинное лицо Игнат. – Ты пожелала их родить, а я не препятствовал.

     – В отличие от тебя я не помнила, какую цену должна буду заплатить! –от ярости глаза Ульяны перекрасились в красный цвет. – Не помнила, что снова должна буду отдать лесу самое дорогое! Я до сих пор не могу принять, что девятнадцать лет именно ты притворялся моим мужем! Какого чёрта ты тут делаешь?! Я никогда не поверю, что смогла приковать к моему миру самого могущественного…

     Игнат обхватил горло Ульяны и начал душить. Она безуспешно била его по рукам, но у неё не хватало сил, чтобы разжать хватку разъярённого супруга.

     – Жалкое зрелище! – презрительно оскалился зубами-иглами Игнат, отпуская её. – Я заберу Диму, когда он превратится и разнесёт твой сраный городок в щепки!

     – Бесчувственная тварь! – потёрла горло Ульяна. – Ты думаешь, он тебя простит за то, что ты не вмешался? Здесь его друзья! Здесь живут люди, которых он любит!

     – Дорогая, мне не нужно его прощение. Даже если он весь твой драгоценный мирок в прах обратит, мне будет плевать.

     – Папа? Мама? – послышался испуганный голосок Дениса.

     – Почему ты не спишь? – ухмыльнулся Игнат, приближаясь к сыну, но мальчик испуганно попятился.

     – Ну и что ты сделаешь? – насмешливо спросила Ульяна. – Ты так мечтал им всё рассказать… Вот! У тебя есть возможность объяснить ему, что его папа – чудовище, ненавидящее людей! Расскажи ему, как тебе приносили человеческие жертвы! Как ты вырывал сердца невинным девушкам! Как сжигал города!

     – Ма-а-ма-а! – у мальчика навернулись слёзы на глазах.

     Игнат не собирался ничего объяснять: он усыпил сына и уложил его на диван, проведя когтистой рукой по его светлым волосам.

     – Кто бы сомневался, что сотрёшь ему память…

     – Он обо всём узнает, когда превратится. До этого момента он – твоя проблема.

     Когда Игнат ушёл, Ульяна позвонила Саше:

     – Ты помнишь заклятие, с помощью которого твоя бабка Махарат рога обломала?

     – …

     ***

     Во время осенних каникул Ульяна собрала всё своё семейство и повезла их к Варваре. Вместе с ними увязался Саша, собираясь отправиться с мужчинами на охоту.

     Варя очень обрадовалась тому, что вместе с внуками приехала Ульяна в сопровождении Саши.

     – Представляешь, Улечка? Мне все позвонили и сказали, что приедут, – произнесла Варвара, встречая дочь на пороге своего немаленького деревенского дома. – Николи такого не было, чтобы взяла и вся семья собралась.

     Саша подозрительно скосил взгляд на Ульяну, но она так невинно улыбалась, что её невозможно было в чём-то заподозрить.

     – Ты уверена в том, что хочешь это именно здесь провернуть? – не удержался от вопроса Саша. – И зачем было собирать всех?

     – Одно их присутствие повышает уровень магии в этом месте. Ты даже не представляешь, сколько у нас в семье оказалось одарённых… Одна Катя чего стоит со своими вспышками ярости. Третью метку срывает.

     – Кто ещё?

     – Да практически всё её поколение имеет дар. Мне пришлось всех блокировать, чтобы не упрыгали в другие миры как лягушки.

     – Вот же…

     Постепенно съезжались дети, сёстры и братья с племянниками Варвары со всех концов страны. В доме стало очень шумно от количества приехавшего народа.

     Для более удобного обзора Ульяна уселась на старый трёхместный диван вместе с родными сёстрами: Мариной, Олей и Светой.

     Рыжая и кудрявая Марина была тощей интеллигентной дамой, облачённой в белый классический костюм, с большим количеством цепей, бус и украшений на шее. Она приехала с сыном Кириллом в рваных джинсах и в такой потрёпанной кожаной куртке, словно тот отобрал её у бомжа.

     Темноволосая Оля была сдобной разведённой домохозяйкой, у которой с добродушного круглого лица не сходила грустная улыбка. Вместе с ней к бабушке заскочило три плотные смуглые дочки.

     Светка – самая младшая сестра – когда-то была рыжей, но перекрасилась в блондинку и носила кислотно-розовую одежду. С собой она привезла дочку Катю.

     Пока Марина курила, а Светка обсуждала с Олей популярные диеты, Ульяна внимательно наблюдала за всеми родственниками. В этот момент к ним подошёл младший брат – усатый Денисыч – и, едва сдерживая смех, заговорил:

     – Старшая – умная была детина, – посмотрел на Марину, – средняя – и так и сяк, – взгляд на Олю, – а младшая и вовсе была дура, – закончил он на Светке.

     – Не поняла, – повернулась к нему младшая сестра.

     – Не обращай внимания на этого идиота, – пыхнула сигаретным дымом Марина.

     – Была у них ещё сестра, – встрял рыжий Валентин, второй по старшинству брат, – но она отобьёт Денису почки, если он скажет про неё хоть слово.

     Марина хрипло заржала, демонстрируя всем два золотых передних зуба в ряде других, желтоватых.

     – В коньке-горбунке такого не было…

     – Свет, на, покури и расслабься.

     – Я бросила! – возмутилась Светка.

     – Я возьму, – Оля толстыми, как сосиски, пальцами взяла сигарету, – говорят, помогает похудеть.

     – Брешут, только здоровье угробишь, – фыркнула Ульяна, но Олю это не убедило, и она закашлялась, затянувшись слишком сильно.

     – Где Игорь? – покрутил головой Валентин в поисках старшего брата. – Завтра на охоту идти, а он ещё не притащил сюда свою учёную задницу!

     – Может, его инопланетяне похитили? – гоготнул Денисыч. Ни для кого не были секретом «тайные» увлечения Игоря.

     – Видать, его стерва снова истерику закатила, – подожгла вторую сигарету Марина. – Будь я мужиком, сама бы от неё сбежала.

     Денисыч провёл пальцами по седеющим усам и захохотал.

     – Что смешного, идиотина?

     – Я просто представил тебя… мужиком, ахаха… в твоём наряде, ахаха.

     – Марин, подсыпь ему клопов ночью, – подсказала Ульяна.

     – Я ему Наташку пьяную в постель положу, – мстительно пообещала Марина. – Он сам начнёт мечтать, чтобы его инопланетяне похитили.

     Денисычу обещание очень не понравилось, и он брезгливо скривился.

     – Не прошло и года! – отреагировал Валентин на приход тщедушного Игоря, скромно поправляющего круглые очки.

     Позади мужчины шли недовольная жизнью Наташа и их бритоголовый сын Вовка в спортивной одежде.

     – Мы в яму попали, – оправдался Игорь перед родственниками, почёсывая тёмный затылок. Выглядел он очень несчастным и подавленным.

     Ему никто не поверил, и, не сговариваясь, все перевели взгляд на «яму».

     – О, и эта проститутка здесь, знала бы, не приехала! – заметила Ульяну Наташа.

     Марина сделала губы трубочкой, намереваясь сказать гадость, но её опередила поднявшаяся со своего места Уля.

     – Прости, дорогая, я ослышалась или это ты меня только что проституткой обозвала? – угрожающе приблизилась к Наташе Ульяна.

     – А что? Правда глаза колет? Вначале во Франции ноги раздвигала, а сейчас тем же способом заработала себе на дом и машину…

     Далее последовала звонкая пощёчина. Наташа взвизгнула от неожиданности, а разъярённая Ульяна потащила её за волосы на улицу.

     – Драка! – рявкнул Валентин.

     Практически все взрослые рванули за дерущимися женщинами.

     – Божечки! Уля-я-я! – кричала Варвара, едва поспевая. – Разнимите их! Божечки! Она же убьёт её!

     – Пойду и я вставлю этой курве пару костылей! – Марина потушила сигарету и побежала на улицу, откуда доносился поросячий визг Наташи и матюги мужчин, безуспешно пытавшихся оторвать Ульяну от жертвы.

     Дети с любопытством столпились возле окна.

     – Я никогда не видела тётю Улю в такой сильной ярости, – ужаснулась Диана – вторая дочка Денисыча.

     – Нечего наговаривать! – зло произнесла Катя, испытывая мстительное удовлетворение от того, что хоть кто-то наподдал Наташе. – Она из зависти про всех гадости рассказывает! Вот и получила!

     Первым вернулся Денисыч с царапиной на щеке.

     – Кошки! Настоящие кошки! А ну-ка, малышня, дайте дяде перекись, а то под ногтями женщин страшные микробы!

     – Тётя Наташа поцарапала? – ехидно догадалась Катя.

     – Да, – хмуро ответил Денисыч, с шипением дотронувшись до царапины. Ему протянула вату и перекись Диана.

     – Я подам на развод! – доносился голос Наташи с улицы. – Ноги моей больше не будет в этом доме! А тебя, тварь, я засужу! Ты мне за всё ответишь, шл…ха! Я тебя в тюрьму упеку!

     – Попробуй! Я твою бухгалтерию всю подниму, и посмотрим, кто из нас сядет, махинаторша!

     Денисыч хмуро перевёл взгляд в сторону окна.

     – Никогда бы не подумал, что в Уле медвежья сила. Раньше я не замечал за ней.

     Дети вопросительно уставились на него.

     – Она Сашку как ребёнка подняла… а в нём же больше ста килограмм весу… нас, здоровых мужиков, как детей раскидала…

     – Запасные резервы? – хихикнула Катя. – Я читала, что в стрессовых ситуациях человек способен на чудеса.

     Судя по взгляду Денисыча, он сильно сомневался в запасных резервах и в чудеса не верил.

     Родня постепенно возвращалась с улицы в дом, обсуждая случившееся. Наташи среди них не наблюдалось, хотя подавленный Игорь и хмурый Вовка остались. Варя громко отчитывала Ульяну и Марину, а затем послала обеих готовить на кухню, раз «бальзаковские курицы» вести себя по-людски не умели.

     – Ну и к чёрту её! – сплюнул в цветок дедушка Сергей и с кряхтением сел рядом с многочисленными внуками.

     – Дедушка, а правда, что тётя Уля хорошо стреляет? – с любопытством спросила Диана, положив руку на лохматую голову сестры Жени.

     – С Улей можно даже на медведя ходить, в глаз ему попадёт на большом расстоянии, – кивнул дед.

     – Дедушка, а ты её сам учил стрелять? – спросил девятилетний Денис.

     Дед смутился.

     – В детстве никогда её на охоту не брал, девка всё-таки. Марина так, сама увяжется, а Уля даже интереса не проявляла. Она… научилась стрелять после рождения Димки.

     Готовивший лук для охоты Дима повернул голову, услышав своё имя.

     – Дед, а она сильно изменилась после того, как я появился?

     Дедушка призадумался и грустно ответил:

     – Да. Жестокой стала. Раньше курицу забить не могла без истерики, а сейчас зайцев пачками стреляет. Разделывает тушу так, словно всю жизнь мясником работала…

     – Малышня! – крикнул Валентина. – Чего сидим?! Помогаем собираться! А вы тут расселись! Завтра день охоты!

     – На которую берут только мужчин, за исключением тёти Ули и тёти Марины, – добавила Катя обиженно.

     – Но-но, ягоза! Стрелять научись для начала не себе в ногу, а в цель, тогда возьмём!

     – Как будто Вовка стрелять умеет!

     – Террориста-Вовку дома оставлять страшно, – встрял сын Валентина – Максим с загадочным томным видом. – Проведёт ритуал призыва товарища Гитлера.

     По тому, как скривился Валентин, стало понятно: за ересь отпрыска ему было стыдно. И в первую очередь стыдно перед старым отцом, покачавшим укоризненно головой при взгляде на чёрную одежду и трупный макияж внука. У Валентина имелось два сына, но Антон – гордость отца, аспирантуру заканчивал, а Максима всё чаще хотелось где-нибудь забыть.

     – Тебя страшно брать с собой, сатанист, ещё в жертву кого принесёшь, – хмуро заметил усатый Денисыч, едва взглянув на готический макияж.

     – Прошу не путать, дядя, я не сатанист, я за самовыражение.

     – Вот же развелось всякой нечисти…

     В доме стоял шум до самого вечера, потом все разошлись по комнатам, и со всех уголков слышался разнообразный храп. О дневном происшествии всё благополучно забыли.

     В четыре утра все члены семьи были на ногах, даже те, кого на охоту не брали. Мужчины матюгались, подготавливая оружие и припасы.

     – Мальчики, давайте не будем ругаться матом! – подошла к ним Светка в розовом спортивном костюме. – Мы же все интеллигентные люди!

     – Иди отсюда, женщина, твоё место на кухне! – отмахнулся от неё Валентин.

     Светка обиделась на брата и дала ему по почкам. Мужики загоготали с ошеломлённого выражения лица рыжего задиры, не ожидавшего подлости от младшей сестры.

     Пристроившаяся возле окна Катя грустно провожала охотников взглядом, а когда они расселись по машинам и уехали, в доме стало тихо. Только с кухни доносился приглушённый разговор оставшихся дома женщин.

     «Повернись», – словно в тумане услышала Катя и невольно подчинилась голосу, которому не придала особого значения из-за сонливости. На глаза попался рюкзак, из которого торчал уголок книги в тёмной обложке.

     Пара движений, и Катя бежала на чердак, где любила запираться. Практически все дети обожали это место, но тут работал принцип «кто первый успел, того и чердак».

     Катя с удобством расположилась в старом гамаке возле окна и приступила к чтению.

     «Как только почти растаял снег и Рахо ушёл обратно к сородичам, Дара стала собираться в дорогу. За зиму она неплохо заработала и выбрала город, где планировала устроиться, чтобы начать жизнь с чистого листа. Дахот хоть и был недоволен её решением, но не препятствовал.

     Таня со страхом ожидала её отъезда, ведь хвост с собой Дара не планировала брать. И самое страшное, что после ухода Дары дом должен был превратиться в то, чем был изначально – обычным камнем. Магия Дахота переставала действовать с уходом его дочери.

     Уезжающая Дара ни разу не обернулась на бывший дом и провожающую её Таню. Дочь духа не привязывалась к людям и выбрасывала их из жизни с той же лёгкостью, как когда-то выбросили её. Дальнейшая судьба молодой матери её нисколько не заботила. В наследство Тане были оставлены иголка, спицы, пара башмаков, потрёпанное платье со штанами и свитер. За свой труд Таня не получила ни копейки, все имеющиеся деньги Дара забрала в уплату за жильё и пищу.

     С самыми мрачными мыслями Таня по памяти направилась к домику, где начинала жить в лесу. Дом она не узнала. В него вросли ветки и оплетали так плотно, что виднелись лишь очертания прежнего строения. Вокруг дома была выровнена и вспахана большая площадь земли, из которой уже показались первые ростки. Появился колодец.

     Несмотря на опасения, дверь подалась без труда, и внутри Таню тоже ждали изменения. Все стены оплетены ветками, появилась мебель из плотно сплетённых лиан и посуда из природного стекла. Вместо печки, похожей на буржуйку, стоял синий кристалл, от которого исходило тепло.

     – Благосклонность Лафо, – появился сидящим за столом Жахо. – Теперь тебе есть где жить.

     – Спасибо… – Таня осторожно положила Пашу в висящую на лианах люльку с высокими бортиками.

     – Можешь оставлять ребёнка нам, мы позаботимся о нём в твоё отсутствие, – исчезая, добавил Жахо.

     – Удача очень любить глупый женщина, – рассмеялся Дахот где-то с потолка.

     Но Татьяна как будто не услышала его, села за стол и почему-то заплакала…

     ***

     С наступлением весны появились проблемы в виде непоседливого годовалого ребёнка, которому всё хотелось попробовать на зуб. И если бы не Жахо… Тане было страшно подумать, что случилось бы.

     Вернулась старуха.

     – Ай-яй-яй, – покачала она головой, укоризненно посмотрев на затрапезный вид Тани. – Со мной в город.

     Женщина принесла Тане грубое платье и велела переодеться. Ткань кололась, но она была лучше, чем те лохмотья, в которых ходила Таня пока жила у Дары.

     Всю дорогу до города Паша капризничал и вечно норовил свалиться с рук вниз головой, едва не устроил камнепад… Только ближе к городу он успокоился и, засунув палец в рот, с интересом смотрел по сторонам.

     У знакомых старухи Таня наконец-то избавилась от украшений и получила деньги. Возможно, она продешевила, но ей нужно было жить прямо сейчас, а не задумываться, где бы продать украшения подороже, да и никто не исключал возможность кражи.

     Люди обращали на неё внимание из-за необычной внешности, но едва замечали глаза Паши, как сразу теряли к ней интерес. Жена камня и ребёнок камня – это проблемы.

     – Тэй хала!

     Таня вздрогнула от знакомого названия и едва не побежала, когда к ней устремился мужчина в мантии.

     – Тэй хала! – указал на Пашу и быстро затараторил.

     – Я не понимать, – неловко улыбнулась Таня, – говорить медленно.

     – Тэй хала дар!

     Из-за странного говора Таня понимала его через слово и обращалась за помощью в переводе к старухе. Совместными усилиями ей удалось понять, что тэй хала – это редкий вид волшебников с огромной магической силой.

     Подошедший к Тане мужчина был учителем в местной школе магии и хотел, чтобы тэй хала учился в его учреждении, потому что это почётно и престижно для школы – обучать тэй хала. Волшебник пожелал говорить с мужем Татьяны, чтобы договориться об обучении мальчика.

     – Говорить со мной, – показала на себя Таня. – Муж много работать. Не может говорить.

     Волшебник находился в таком восторге от встречи, что готов был говорить с кем угодно, только чтобы тэй хала обучался в его школе. Он ещё долго восхвалял богов и благословлял женщину, родившую тэй хала, чем успел утомить Таню и её спутницу.

     – Тебе повезло, что твой ребёнок – тэй хала, – медленно сообщила Тане старуха, после того как волшебник всё-таки отстал от них. – Тэй хала – почёт в семье. Богатство. Везение. Слава.

     – Говорить его убить, – мрачно напомнила Таня.

     Старуха гневно и больно хлопнула ладонью женщину по спине.

     – Молчать! Ты молчишь, и никто не узнает! Тэй хала – добрый камень!

     – Почему тэй хала – почёт? – задала мучавший её вопрос Таня.

     И старуха принялась объяснять неразумной, что для тэй хала открыты все двери, что их возьмёт на службу любой правитель, что из них часто получаются талантливые волшебники. Даже если тэй хала не умны и не талантливы, они всё равно могут хорошо устроиться.

     – Женщина тэй хала – тоже почёт?

     – Женщина нехорошо, – посетовала старуха.

     И Таня точно так же узнала, как плохо, когда тэй хала – женщина. За неё много льётся крови, она переходит из рук в руки и не может никак устроить женское счастье, потому что её мужей постоянно убивают. Но самое поганое свойство женщины тэй хала, в отличие от мужчины, который использует силу единолично, что она может служить подпиткой для своего слабого мужа и сделать из него могущественного волшебника.

     Таня начала понимать, почему из-за неё едва не передрались мужчины на аукционе. Тот, кто владел женщиной тэй хала, становился великим за её счёт, а значит, получал власть. И Таня была благодарна помощи духов, что они скрыли её суть от людей.

     В дальнейшем оказалось, что от волшебника не так-то просто отделаться. Он узнал, где Таня живёт. Она испугалась, что её раскроют, но волшебник только цокнул языком при виде её халупы и произнёс:

     – Камни не любят людей. Но тэй хала хорошо и для камня, его простят.

     Уже намного позже Таня выяснила, что у гордого народа камней не приветствовалась связь с человеком. Мужчину, связавшего себя узами брака с человеком, могли с позором изгнать.

     – Я напишу им! Они простят твоего мужа! – повторял волшебник при каждом визите, несмотря на все протесты Тани.

     Он обучал Пашу грамоте и магии, а вместе с сыном обучалась и сама Таня, хотя и старалась сохранить интерес в тайне. По ночам, когда сын засыпал, она пробовала самостоятельно повторить заклинания, чтобы облегчить себе выполнение мужской работы: колку дров, починку предметов и дома.

     К шести годам Паша свободно говорил на трёх языках и впервые смог самостоятельно телепортироваться на радость восторженному учителю. Поначалу единственными друзьями Паши были лесные духи. Но после одного события друзей у Паши стало намного больше.

     Когда ребёнок пошёл в школу, волшебник сообщил Тане «радостную» весть. Он всё-таки написал народу камней о том, что они обязательно должны простить супруга Тани, потому что его сын, подающий большие надежды, – тэй хала.

     Приезда камней Таня ждала как судного дня. И только Жахо с трудом уговорил её остаться в лесу. Он пообещал, что духи защитят её, какое бы решение ни принял народ камней.

     И о том, что камни приехали, женщина узнала от сына.

     – Мама! Мама! Почему у меня нет голубых полосок на шее и на груди? – подёргал Паша её за подол вязаного платья. – Почему у всех детей камня есть, а у меня нет?

     – Возможно, они появятся позже.

     – Папа не говорил тебе, почему у меня нет полосок?

     Это был первый раз, когда мальчик упомянул отца. Подобных вопросов у Паши не возникало, пока он не попал в школу. Жахо и волшебник прекрасно заменяли ему отцовское внимание.

     – Нет, он мало что рассказывал мне.

     – Старшие камни сказали передать тебе, что они хотят поговорить с тобой.

     – Со мной? – удивилась Таня.

     – Да, они сказали, что именно с тобой хотят говорить.

     Тане снова стало страшно. Наверняка народ камня распознал её обман насчёт мужа.

     – Пускай приходят сюда, – появился Жахо. Обычно улыбчивый дух в этот раз хмурился. Видимо, ему не нравилось повышенное внимание к мальчику со стороны народа камней. – Скажи им, что твоя мать – друг леса и живёт в его тени.

     – Скажу!

     Но даже несмотря на заверения Жахо Таня не находила себе места. Чтобы отвлечься, она накрыла на стол, приготовила из имеющихся запасов обед под хихиканье мелких духов.

     – Мама! Мама! Они здесь! – вихрем залетел в дом Паша и снова выбежал. Вернулся он, таща кого-то за рукав. – Моя мама! – представил Таню мальчик двум взрослым камням и четверым младшим, которые с любопытством выглядывали из-за спин отцов.

     Таня коряво поздоровалась. Из-за волнения её акцент ставился намного сильнее. Как и Люус, камни были блондинами с необычными голубыми глазами, но выглядели старше его и крупнее.

     Один из взрослых камней вместо приветствия бесцеремонно отогнул ворот Тани. У второго в ужасе округлились глаза. Уж им точно было известно, что значили красные линии.

     – Это было невежливо! – хмуро запахнулась Таня и сделала шаг назад.

     – Твои полоски не будут голубыми, – проигнорировал её слова старший камень. – Они будут зелёными.

     – Почему? – недоумевал Паша. – Это потому, что я – тэй хала?

     – Нет, это потому, что твой отец – злой камень.

     В этот момент Татьяне захотелось разукрасить физиономию мужчины доброй дюжиной царапин. Но за её спиной встал Жахо в образе человека и успокаивающе положил руки на плечи, словно напоминая о том, что она должна сдерживать гнев.

     – Злой камень? – заметно расстроился Паша. – То есть и я злой?

     – Нет. Ты не станешь злым камнем благодаря своей матери. Ты должен благодарить её за возможность выбирать путь.

     Таня едва не сорвалась на крик. Она боялась, что мужчина скажет слишком многое Паше. Но о том, что ей предстояло погибнуть после очищения, он не сказал.

     – Ты не должен переживать из-за цвета, малыш. У нас зелёный ценится больше, чем голубой.

     – Почему?

     – Потому что он очень редкий. Может, поиграете на улице с духами, пока взрослые поговорят?

     – С духами? – восторженно прошептал один из мальчиков.

     – Я познакомлю вас! – пообещал Паша.

     Повторять дважды детям не пришлось. Они рванули на улицу со скоростью тайфунов.

     – Люди редко способны на благородные поступки, – произнёс старший мужчина, обращаясь к Тане. – Но, надеюсь, его отец мёртв?

     – Нет, он жив.

     – Это плохо. Он будет преследовать вас и может попытаться убить вашего сына.

     – Он не найдёт это место ещё пятнадцать оборотов, к этому времени Пашу будет не так просто убить, – вмешался в разговор Жахо. Таня заметила, что человек, в которого он перевоплотился, очень похож на неё.

     – Злые камни упорны…

     – Я бы не ставил под сомнение слово леса, – жёстко перебил дух.

     – Может, обед с нами? – решила смягчить ситуацию Таня и, ужасно коверкая слова, продолжила: – Я не знать законов ваш страна, но в мой край кормить гостей. Мы не богат, мяса на стол немного. Его ест Паша, я ест трава.

     Младший мужчина засмеялся. Они оба сели за стол.

     – Вы можете назвать имя отца мальчика? – мрачно заговорил старший.

     – Зачем? – насторожилась Таня.

     – Может, народ камня решит вашу… проблему.

     Таня не сразу решилась назвать имя. Но с чего бы ей защищать мужчину, который обманул её и использовал? Тем более теперь он представлял большую опасность для Паши.

     – Люус.

     Камни выглядели ошарашенными.

     – Я сказала что-то не то?

     – Вы уверены?

     – Да, он так себя назвал.

     – Он с вами говорил?!

     Таня отругала себя за глупость. С обычной женщиной наверняка Люус не стал бы церемониться. Он обхаживал её только потому, что она была тэй хала.

     – Не со мной.

     – Вы уверены, что он отец? Не кто-то из его детей, а сам он отец вашего сына? Может, вы перепутали?

     – Нет, я уверена.

     – Вам не кажется, что воспоминания о Люусе могут быть крайне неприятными? – съязвил Жахо.

     – Простите, мы забыли, как Люус поступает с пленницами, – стушевался старший камень.

     Таня благодарно посмотрела на духа. Он уже не первый раз выручал её.

     – Мы обещаем, что поможем вашему сыну по окончанию обучения и… очищения. Он не останется один.

     – Спасибо, вы очень добры.

     – Мой дед тоже был сыном злого камня. Ему тоже повезло с матерью, мир её благородной душе.

     В этот момент прибежали с весёлыми криками дети.

     – Мам! Мам! Мам! Смотри! – закричал Паша и продемонстрировал ей улыбку из драгоценных камней.

     – О, кажется, теперь мы знаем будущую работу вашего сына, – засмеялся младший камень. – Он ювелир!

     В общем, встреча прошла хорошо».

     Катя вздрогнула. Перед её глазами быстро пронеслись картинки, словно страницы книги решили ожить. Уход Дары, переселение в новый дом.

     Многие события из книги не совпадали с тем, что увидела Катя. Не существовало никакой доброй старухи, не было никакого доброго волшебника, предлагавшего мальчику учиться в его школе. И первая встреча с «добрыми» камнями была иной…

     «– Куда тебе работать с таким огромным животом? Родить хочешь раньше срока? – затаился в тумане Дахот, находясь в лесном домике Ульяны. – В лесу полно еды и воды, тепло и безопасно. Жахо за детьми присмотрит. Одежду и ресурсы я принесу. Город – это проблемы. Разве походы с Дарой не убедили тебя в том, что народ там тёмный и суеверный?

     – Я хотеть говорить с живым люди.

     – Люди тебя в жертву лесу принесли. Хочешь снова стать невестой леса за то, что отличаешься цветом волос и глаз? В прошлый раз не хватило? – он кивнул на её живот.

     – Люди знать… – Ульяна осеклась.

     – Знать, как домой тебя вернуть? – ехидно уточнил Дахот. – Так вот какой твой истинный интерес. Домо-ой хочешь.

     – Хочешь, – печально отозвалась Ульяна. – Вы не помогать…

     – Потому что твоё место здесь. Пойми, пока ты здесь, ты можешь сохранять разум – это наш дар за рождение дитя леса. Но наша магия не всесильна. Дома ты сойдёшь с ума.

     – Ты лгать! – Ульяна ходила из стороны в сторону, придерживая рукой спину.

     – Зачем мне лгать? Всё, что хотели, мы от тебя получили. И мой разговор с тобой можно считать дружеской беседой.

     – Я хочешь домой!

     – Ничего, что его ты должна будешь оставить? – Дахот указал на живот ниточкой тумана.

     Ульяна вздрогнула и остановилась посередине комнаты.

     – Да-да, – продолжал Дахот, запорхав по помещению в виде светлячков. – Дети последовать за тобой не смогут – они принадлежат нашему миру. Хочешь оставить их здесь одних, без матери?

     – Люди знать! – упрямо повторила Ульяна. – И я дети забрать! Они жить со мной!

     – Люди ничего не знать, – фыркнул Дахот. – Но ты большая девочка, не мне тебя учить, как жить. Хочешь в город? Вперёд. Только помни, твой хранитель полумер не знает. Почувствует угрозу жизни ребёнка, убьёт всех вокруг.

     Ульяна хмуро закрыла живот руками, но всё-таки ослушалась Дахота. Она собрала сонного сына, посадила его на самодельные санки с колёсиками и покатила за собой в город.

     – Я искать умный человек, – зашла она в ближайшую лавку.

     – Умный человек? – переспросил бородатый и лохматый мужчина, прерывая работу.

     – Очень умный, – согласно кивнула Ульяна.

     Бородатый почесал грязный затылок, внимательно посмотрел на совершенно серьёзную Ульяну и на пухленького малыша, гордо сидящего на санках. Он путано направил её к местным «академикам», но, переговорив с ними, Ульяна приобрела растерянный и несчастный вид. Её иллюзии и мечты о возвращении постепенно рушились.

     – Тебе к колдунам, – смеялись над ней и указывали на видневшуюся возле морского порта башню.

     Но возле стены башни Ульяну остановили. И как она ни пыталась пройти мимо стражи и объяснить, что ей нужно, никто её не понял.

     – Я – жена тэаса! Быть скандал! – совсем раскраснелась рассерженная Ульяна.

     – А я экхтах! – засмеялся над ней стражник. – Иди отсюда, оборванка! Не берут брезгливые тэасы наших женщин в жёны!

     – Мне нужно…

     В этот момент из ворот вышли двое тэасов. И Ульяна осеклась на полуслове, уставившись на них.

     Солидный мужчина в возрасте с короткой аккуратной светлой бородой и длинными, завязанными в сложную косу волосами. Облачён он был в белое пальто с меховым воротником, широкие штаны и зимние ботинки. За старшим тэасом шёл более молодой родич с гладко выбритым красивым надменным лицом. На нём была короткая белая стильная куртка, точно такие же широкие штаны и ботинки.

     – Почему вы до сих пор их не прогнали?! – с омерзением посмотрел на маленького мальчика бородатый тэас.

     – Будет сделано, – стражник поспешил взять Ульяну за руку, но она уставилась на самого молодого длинноволосого тэаса, словно на оживший кошмар. В какое-то мгновение её лицо словно пошло трещинами, обнажая скрывавшееся за маской безумие.

     – Милая, тебе понравится, – прошептала она. – Я – Люус, и отныне я твой хозяин.

     Взявший её за руку стражник схватился за сердце и медленно завалился. Товарищ подхватил его под руки и завёл в будку, оттуда ещё некоторое время слышались голоса обеспокоенных людей.

     – Ах вот ты где! Я искал тебя по всему городу! – подбежал к Ульяне… Жахо в облике её младшего брата Игоря и обратился к тэасам с очень заметным акцентом: – Простите мою сестру! Она немножко… сумасшедшая.

     – Она побывала в плену у красных? – уточнил старший тэас, поправляя тёплое пальто с белым мехом.

     – Да, – ответил «брат» Ульяны и погладил её по плечу. – К сожалению, бедняжка не выдержала…

     – Жизненный камень ребёнка где? – снова презрительно взглянул тэас на пухленького мальчика.

     – У меня, – хищно улыбнулся «брат». – Мы вместе с сестрой были в плену.

     – Если вы рассчитываете на какую-то помощь…

     – Ваш народ нам уже «помог».

     Голубые глаза тэаса нехорошо сузились.

     – Вы считаете, что поступили хорошо, взявшись очищать жизненный камень этого ублюдка? Через двадцать пять оборотов вы сдохнете гниющей развалиной, потому что это отродье высосет вашу никчёмную жизнь. Милосердней было убить его при рождении, а не обращаться к хранителям леса, чтобы пересадить себе его жизненный камень.

     – Сашка, вон бяка, – глупо хихикнула Ульяна, указав на стену.

     – Бяка-а-а! – радостно крикнул пухленький мальчик, разведя в стороны руки.

     В то же мгновение, к удивлению тэасов и людей, пол каменной стены снесло как тараном. Началась паника.

     – Тэй хала хасэж! – поражённо прошептал молодой тэас.

     Лицо старшего тэаса исказило от ярости. Он резко развернулся и удалился, что-то бурча себе под нос о мерзких людишках.

     – У нас на родине говорят на прощание: «всего доброго», – последнюю фразу «брат» Ульяны произнёс на русском. – Идём, сестрёнка, тебе пора принимать лекарство.

     Но это была не последняя встреча с тэасами. К тому времени Ульяна успела родить второго мальчика…

     – Ты хочешь назвать его Костя? – присел на кровать «Игорь».

     – Костя, – повторила Ульяна, кивнув и погладив младенца по рыжей головке. – Я не… назвать Костя?

     – Как хочешь, так и называй, у многих из нас имена, которые давали нам матери. Это стало… традицией.

     В комнату влетел фиолетовый туман.

     – Жахо, он огненный! – дух засмеялся. – Никто и не поймёт, что он дитя леса! Идеально!

     Ульяна недоуменно посмотрела на Жахо.

     – Наши дети всегда одинаковые: светловолосые и кареглазые, – пояснил дух медленно. – Обычно их вычисляют по едва заметному отличию в оттенке кожи – они немного светлее других детей и не загорают на солнце.

     – Что может остаться незамеченным при невнимательности людей… у нас гости.

     – Быстро придумай мне имя своего народа, – повернулся к Ульяне Жахо и повторил, увидев, что она не поняла его: – Мне! Имя! Придумать!

     – Эм… Лёша…

     В помещение вошёл уже знакомый молодой тэас. Он неодобрительно посмотрел на окружающую обстановку и на летающий фиолетовый туман.

     – Даже не думай, – с угрозой предупредил Дахот.

     – Я не ссориться с лесом пришёл, и это было бы глупо, учитывая, что я на вашей территории.

     – Ну, и зачем вы пришли к нам? – хмуро спросил Жахо-Лёша.

     – Я представитель семьи многоуважаемой хаиты Алвы Колво Таро – Долдо…

     – Нам с сестрой это ни о чём не говорит, – перебил синий дух и пересел так, чтобы закрыть собой Ульяну и младенца.

     – Вы можете хотя бы представиться? С кем я говорю?

     – Я просто Лёша без титулов и званий.

     – Просто Лёша, – едко заговорил Долдо. – Если я правильно понял, то сын вашей сестры – отпрыск Люуса? Разубедите меня, если я не прав.

     – Если вы хотите втянуть нас в какие-то интриги, то можете убираться сразу! Нам неинтересно то, что вы предложите нам!

     – Зря вы так. Люус – единственный сын Алвы, она может щедро вознаградить того, кто сможет очистить её внука от скверны. Ваш племянник может стать её наследником.

     – Напомни, тэас, а скольких наследников уже убили в борьбе за власть? – прошелестел Дахот прямо над плечом гостя.

     – Это не имеет отношения к делу… впрочем, неважно. Лёша, ваша сестра необдуманно упомянула имя отца своего ребёнка при моём коллеге, а он никогда не умел молчать.

     – Я ещё раз повторю, нам это неинтересно.

     – Ваша сестра – тэй хала хасэж. Я предполагаю, что именно от неё мальчик унаследовал свою силу. Как бы вы ни пытались это скрыть, вас окружают не идиоты. Люус – потомственный расэж, среди его детей никогда не было хасэж.

     – К чему вы клоните?

     – Лес не может защитить вашу сестру ото всех опасностей. Многие захотят пойти на риск, чтобы выкрасть её из леса. Не мне вам рассказывать, на что готовы пойти люди ради наживы, а ваша сестра – дорогая игрушка.

     – Моя сестра не игрушка!

     – Для вас, но с вами никто не станет считаться. Вы – бесправный чужак. Вы сами можете стать игрушкой, если вас продадут в рабство.

     – Я тоже хасэж и смогу постоять за себя и сестру!

     – Необученный хасэж – потенциальный покойник, – презрительный фыркнул Долдо. – Или вы думаете, что второй ребёнок станет гарантом вашей безопасности? Не смешите меня. Хранители будут защищать дитя, но не вас.

     – Ты в этом так уверен? – скользнул мимо туманом Дахот и прошипел: – Не испытывай терпение леса, тэас.

     Долдо скосил взгляд на туман и со вздохом произнёс:

     – Если надумаете сделать мальчика наследником Алвы, приезжайте в Харур. Там вам помогут наши сторонники. В том числе и в обучении магии. Как вы там говорили? «Всего доброго».

     За тэасом с грохотом захлопнулась дверь.

     – Напыщенный кхтулух! – прорычал Дахот, не материализуясь и продолжая метаться по помещению в образе тумана.

     – А ведь он прав, – вернул себе истинный облик Жахо.

     – Твой брат сможет её защитить от тысячи людишек.

     – Если он захочет. У Ульяны нет с ним договора. Он был против того, чтобы младенца оставляли ей, и мне с трудом удалось его переубедить не забирать ребёнка.

     – Испугал его перспективой самому заниматься воспитанием? – догадался Дахот с хохотом.

     – Дахот, мне не смешно. Мой брат обрадуется, если она умрёт.

     – Но он будет её защищать!

     – Да, пока его сын не начнёт превращаться, затем Ульяна будет лишена его благосклонности и на её защиту можем встать только мы с тобой.

     – Вы говорить, я не понимать, – укоризненно напомнила о своём присутствии Ульяна.

     – Надо всё-таки обучить её нормально разговаривать на нашем языке…»

     Когда громко постучались, Катя взвизгнула и выронила книгу на пол.

     – Катя! Ты там уснула, что ли?! – послышался раздражённый голос тёти Оли.

     Катя подползла к выходу и открыла крышку.

     – Что ты там делала?! – круглое лицо тёти было красным то ли от гнева, то ли от жары. – Почему не отзывалась?!

     – Я читала, – ответила Катя, слезая вниз по скрипящей лестнице.

     – Идём обедать.

     За большим столом собрались оставшиеся дома женщины. Когда к ним присоединилась Катя, они травили байки и рассказывали смешные истории об отсутствующих членах семьи. Многие о еде забыли, вытирая из уголков глаз выступившие от смеха слёзы. Даже на первый взгляд не смешные истории вызывали у компании взрывы хохота. Вскоре и Катя тоже смеялась, представляя забавные картины с родственниками.

     – О, я помню, – заговорила Оля, – у Ульяны была забавная манера говорить о себе в мужском роде, мы её всё время поправляли!

     Не одна Катя заметила, как сразу окаменело лицо у Варвары. Весёлое настроение сразу же улетучилось и сконфуженные родственники по одному разошлись. И едва непривычно молчаливая Варвара покинула стол, Катя подалась вперёд и осторожно спросила:

     – Тётя Оля, вы вместе с Улей книгу писали… а может быть такое, что всё, что там написано было… на самом деле?

     Присутствующие прыснули от смеха.

     – Святая простота! – закрыла руками лицо Кристина, чтобы скрыть улыбку. – Это фэнтези! Это не может быть правдой! Тебе же не пять лет, как можно верить в такие вещи? Магии не существует!

     – Ты меня не поняла, я имела в виду, что в реальную историю добавили нереального, чтобы она выглядела как фэнтези. Я видела… – Катя замялась. Она не знала, можно ли говорить о своих видениях родственникам. Не примут ли её за сумасшедшую?

     – Неужели ты нашла старую версию книги?! – ужаснулась Оля.

     – Э-э-э…

     – Я много раз говорила Уле, что это ужасная и жестокая история! И героиня ужасна, и персонажи ужасные, жестокие и подлые! Мне пришлось столько сцен переписать, чтобы история не казалась… такой ужасной!

     – А что там было? – заинтересовалась Кристина.

     – Насилие и жестокость! Сцены с Люусом мне пришлось полностью вырезать и переписать их заново. Я даже не поверила, что такой ужас написала Уля. Подозреваю, что писала не она, а кто-то другой.

     – Как так? – удивилась Катя.

     – Ну не могла она написала такой ужас! Никогда не поверю! Такое мог написать только человек с поехавшей крышей! Я, конечно, люблю истории пожёстче, где есть насилие и главный герой осознаёт, как любит главную героиню, исправляется и у них всё хорошо, но там… Таня только думала о том, как убить Люуса. Она его не любила и ненавидела до такой степени, что начала сходить с ума. Она представляла столько способов, как будет его убивать, что можно спокойно писать пособие для серийного убийцы. И потом… всю книгу она только и делала, что убивала и убивала, убивала. К концу книги она стала настоящим монстром. Я не смогла дочитать оригинал до конца. Но я всё-всё переделала. Теперь этой историей можно гордиться. Жаль только… все жаркие романтические сцены с Ингварром мне пришлось вырезать и выложить в фанфик.

     «Значит, я не ошиблась в авторстве чумовых постельных сцен», – мрачно подумала Катя.

     – И мама позволила переписывать свою книгу? – уточнила Кристина, недовольно скривив носик.

     – У неё была амнезия. Она не помнила, как писала книгу, и отказалась вместе со мной её править, предоставив полную свободу, – пояснила Оля. – Между прочим, она хотела её разорвать, но я не позволила. И я сделала из этой истории конфетку.

     – Почему тогда вы вырезали из истории Костю и отношения Тани с Иро? – спросила Катя.

     – Ты ещё спрашиваешь?! – возмущённо затрясла желейными щеками Оля. – У неё никакой гордости не было! Что это за торговля кровиночками?! Я вообще хотела вырезать Иро из истории! Он один из самых мерзких, жестоких и скучных персонажей!

     – Тётя Оля, а ничего, что в самом начале вашей книги об Танин цветочек лотоса потёрлись неутомимый гарпун Люуса, агрессивный меч Дахота и робкий кинжал Рахо?!

     Светка поперхнулась, Кристина спрятала нижнюю часть лица за майкой, а Оля ещё сильнее покраснела.

     – Поэтому давайте не будем говорить о какой-то там гордости! – продолжала Катя.

     – Да ты ханжа! Таня – свободная женщина! – воскликнула Оля.

     – Что это вы такое обсуждаете? – вернулась Варвара.

     – Мы обсуждаем книгу, написанную тётей Олей, где главная героиня переспала с половиной мужских персонажей, потому что она – свободная женщина, а за прототип взята тётя Уля, – на одном духу выпалила Катя.

     – О-о-о, это было жестоко! – сразу убежала из-за стола хихикающая Кристина.

     – Ой, кому-то сейчас будет ж…па, – повела себя как маленькая девочка Светка и последовала за племянницей.

     Подставившая тётю Олю Катя тоже не задержалась. Вместе с матерью она спряталась за домом в огороде. И когда раздались первые разъярённые крики Варвары и грохот посуды, Светка вытащила пачку сигарет и закурила.

     – Ты же бросила, – заметила Катя.

     – Я сильно стрессую, когда мама кричит, – быстро выдохнула дым Светка. – Но ты, конечно, сегодня дала маху. Я от тебя не ожидала. Зачем ты её подставила? Откуда в тебе столько агрессии?

     – Она эту книгу на публичное обозрение выложила! Так что я нисколько не чувствую себя виноватой! Пускай отвечает за свою писанину!

     – Но с чего ты взяла, что за прототип взята Уля?

     – Год исчезновения главной героини совпадает с годом исчезновения Ули.

     – Вот оно как… тогда мама её точно на части порвёт…

     – Мам, а ты веришь в экстрасенсорные способности?

     – Верю… а что такое?

     – Понимаешь, я не читала оригинала истории, я его увидела во сне. И внешность героини… совпадала с внешностью тёти Ули.

     Светка запалила вторую сигарету, закапывая окурок первой в яме.

     – И когда это началось? – спросила она.

     – Первое видение у меня было именно после того, как мы с Маргаритой начали читать книгу.

     – Книга у тебя с собой?

     – Ты не собираешься, надеюсь, её сжигать? – подозрительно осведомилась дочь.

     – Нет, я хочу сама её почитать.

     – Она на чердаке, – вздохнула Катя. – Не забудь пепел развеять на перекрёстке.

     Светка машинально кивнула, не поняв, что её обман распознали. Она направилась в дом и, минуя страшно ругающихся родственниц, поднялась на чердак, где взяла раскрытую книгу с пола.

     «Ты не посмеешь её уничтожить!» – громом раздался голос в голове Светки.

     «Я смогу! Она проклята!» – зашаталась женщина. Мир закружился, как на карусели.

     «Ты не она. Ты слаба. Ну же, начни читать»

     И вопреки желаниям и воле Светка погрузилась в мир книги:

     «Прошло ещё два года. Таня наловчилась выполнять как женскую, так и мужскую работу, Паша ей во всём помогал.

     Таня так привыкла к присутствию Жахо, что появление других духов её не пугало, хотя раньше они предпочитали прятаться от неё. Правда, на сближение пошли немногие.

     Женщина случайно познакомилась с белокрылой Лафо – хранительницей полей. Таня стирала у речки, когда дева заговорила с ней. Таня проболтала с Лафо до самого вечера, и только потом выяснилось, что говорила с белым духом и, согласно стиху, перед ним надо было извиниться и уйти. Лафо ситуация насмешила, и она сказала, что друга леса данное условие не касается. За часть урожая Лафо следила за садом и огородом, оберегая его от вредителей. Как успела понять Таня, у духов были разные не только цвета, но и способности.

     Пару раз Таня видела чёрных духов, но они сразу прятались, да и Таня, помня предостережение старухи о чёрном цвете, не стремилась их тревожить.

     Но однажды на её зов откликнулся именно чёрный дух. И только тогда в полной мере Таня осознала всю зловещую опасность, которую таили в себе эти злые и мерзкие существа…

     Днём, пока сын находился в школе, Таня работала на кухне, куда её устроила Дара. Платили немного, но хватало на вещи первой необходимости. Приходилось выполнять всё быстро, чтобы поспевать за остальными. Таня постоянно ходила с перевязками на обожжённых и порезанных руках, с ноющей болью в спине.

     На работе женщины говорили о войне и со страхом рассказывали о гибели городов, павших перед захватчиками. Таня разговоров боялась. Знакомиться с прелестями войны желания у неё не возникало. В душе жил постоянный страх за себя и сына.

     Из города людей выпускали неохотно, а ещё неохотней впускали обратно. Поэтому приходилось идти на хитрость и тайком перемещаться на большие расстояния с помощью магии.

     Несмотря на строгий запрет хозяина не задерживаться допоздна, Таня всё-таки его нарушала, чтобы не оставлять работу на следующий день.

     Фонари горели не везде, особенно в бедных районах. Торопящаяся домой женщина не заметила, как к ней на хвост пристроилась компания не совсем трезвых мужчин. Таня слишком поздно осознала опасность, когда её с гоготом потащили в подворотню. Грязные руки шарили по телу женщины, что сразу наводило на мысль: её схватили не с целью ограбления.

     – Какая сочная! – с гоготом ближайший мужчина порвал платье жертвы сверху.

     – Я к лесу взываю… – в панике прохрипела Таня. – Помогите хоть кто-нибудь!

     – Что ты там бормочешь? Ничего, мы по разочку пройдёмся…

     Прямо из его рта выросла чёрная ветка, обрызгав женщину кровью. Таня прижалась к стене спиной и сильно укусила себя за руку, чтобы заглушить рвущийся наружу крик ужаса. Буквально на её глазах чёрные ветки разрывали визжащих людей на части. Всё происходило как в фильме ужасов.

     К концу побоища брусчатку покрывала кровь, тут и там валялись оторванные людские конечности, белели сломанные кости.

     Таню вырвало. Её тело трясло, как в лихорадке.

     – Я – чёрный Иро, – прозвучал приятный мужской голос в тишине. – Кровавую плату я взял… хм… и даже остался в долгу.

     Таня перевела полный ужаса взгляд на крылатую фигуру. Ему не хватало только рогов и хвоста, чтобы завершить образ готического демона. Чёрные глаза на бледном лице, нижнюю часть которого закрывала клыкастая маска. То, что она приняла за ветки, являлось крыльями духа.

     Женщина вжалась сильнее в стену, когда Иро приблизился к ней и с каким-то странным взглядом прикрыл разорванной тканью обнажённую грудь перепуганной Тани.

     – Но если заметил чёрный – ты от него…

     Таня не дожидалась окончания фразы и рванула прочь, ей в спину донёсся глумливый смех духа. Женщина бежала настолько быстро, насколько могла. И ни разу не оглянулась, даже когда споткнулась и растянулась на брусчатке, разбивая в кровь подбородок и руки.

     Дома она ещё долго не могла успокоиться после случившегося. Перед глазами стояла страшная сцена. Со свечкой она стирала платье в холодной воде, пока не перестала чувствовать рук, а пальцы не перестали слушаться.

     – Выпей, – появился в темноте Жахо и протянул красный цветок наподобие чашки. – Тебе станет легче.

     – Я не знала, что их всех убьют, – захлёбываясь слезами, прошептала Таня.

     – Он не ко всем приходит, – через паузу произнёс Жахо. – Никому не говори, что Иро отозвался на твой зов. Люди боятся даже его имени. Он… жестокий и не любит людей.

     – Я не скажу никому, – сделала глоток горького напитка Таня. – Какой ужас, он их всех убил…

     – Послушай… иногда это необходимо, иначе убьют тебя. Люди не любят друзей леса. Если бы Иро оставил их в живых, то они бы рассказали о том, что ты призвала хранителя.

     – Лицемеры! – на русском выругалась Таня и снова перешла на здешний язык: – Я же видела, как к вам приходят люди!

     – Они приходят тайно. Никто не признаётся, что обращался к нам за помощью. И… друзьями леса становятся не все, кто к нам приходит.

     – Он сказал… что взял кровавую плату и остался в долгу, – припомнила Таня, делая ещё один глоток.

     – Невиданная щедрость, – вытянул синие губы в линию Жахо.

     – Что это значит?

     – Когда тебе понадобится помощь, ты можешь его ещё раз призвать.

     – Никогда! – испуганно воскликнула Таня.

     – Не зарекайся. Отказываются только глупцы… особенно от благосклонности Иро.

     – Он же снова всех поубивает!

     – Да, поэтому много раз подумай, прежде чем его позвать. Но возможно, вскоре тебя понадобится его помощь…»

     Перед глазами Светки появилось видение из переулка, где предположительно напали на Ульяну…

     – Мне нужно к детям, – как-то зловеще прозвучал голос Ульяны в ночной тишине.

     – Что ты там бормочешь? Ничего, мы по разочку пройдёмся…

     Его голова лопнула, как перезрелый фрукт, забрызгав всё вокруг кровью. В ближайших домах вылетели стёкла, самый крупный осколок пронзил одного из головорезов насквозь.

     – Ах ты пхалка! – успел выкрикнуть третий до того, как ему в горло прилетел кухонный нож.

     Взгляд у женщины стал абсолютно безумен. С той же безумной решимостью она убивала мужчин одного за другим, пользуясь их нетрезвым состоянием как своим преимуществом. Целилась преимущественно в горло как в самое уязвимое место. Но последнего головореза она добивала камнем в голову, потеряв в схватке нож. К концу бойни кровь покрывала её с головы до пят.

     – Милая, тебе понравится, – похихикала она и, оставляя за собой кровавый след, направилась домой.

     – Она снова сорвала метки, – встретил её на границе волшебного леса недовольный Дахот. – И снова кого-то убила.

     – Там весь переулок завален трупами, – появился чёрный дух с короткими чёрными волосами. – Я за ней прибрался.

     – Где ты был в это время? Я же просил тебя за ней присмотреть!

     – Я был занят и не успел вмешаться! Тебе не кажется, что её нельзя выпускать в город?! На её счету уже столько трупов, что я устал их закапывать!

     – Что? Больше тебя убивает? Скоро вместо тебя будут призывать ужасную и великую чёрную Ульяну?

     – Я убиваю по заказу людей, а не по собственной прихоти! Она же как мясник-психопат ведёт себя!

     – Милая, тебе понравится, – повторила Ульяна с отсутствующим взглядом.

     – Вставь ей, наконец, мозги на место! – возмутился чёрный, исчезая в тумане. – Я устал слушать её сумасшедший бред!

     Дахот щёлкнул пальцами, очищая одежду и тело Ульяны от крови. Но не торопился восстанавливать ей рассудок. Вместо этого он повёл её на задний двор, где поодаль стоял Жахо, пока с детьми возился… Иро.

     – Почему ты не восстановил метки? – спросил Жахо.

     – Увидит Иро с детьми, как снова спятит. Забери их у него.

     – Ей бы новый договор с ним заключить. Иро бы не позволил к ней притронуться.

     – Твой брат слишком кровожаден. Забери детей.

     Синий дух подошёл к сидящему на земле Иро и сел рядом с ним. Иро не обратил внимания на его присутствие и с недоумением смотрел на младенца, обхватившего его страшную руку. Тем временем второй ребёнок без страха дёргал духа за крылья и заливисто хохотал.

     – Что чувствуешь? – спросил Жахо.

     – Не могу описать, – ответил Иро, нахмурившись. – Эта женщина меня околдовала. К нему я не должен ничего чувствовать, – указал он на старшего мальчика.

     – На тебя влияет магия твоего сына, не его матери. Он тебя меняет, разве не чудесно? Он уже одарён лесом!

     – Мне это не нравится, – Иро передал младенца Жахо и хотел отпихнуть старшего мальчика, но… в последний момент аккуратно извлёк крылья из рук играющего ребёнка. – Совсем не нравится…

     – Ты попробуй побыть им отцом, притворяться ты умеешь.

     – Отцом я никогда не притворялся.

     – Тебе ничего не мешает попробовать. С твоим опытом притворства это будет несложно.

     – Папа! – воскликнул Саша.

     – Кто его этому научил?!

     – Я, – не скрывал Жахо. – Брат, попробуй.

     – Какой в этом смысл?!

     – У нас хватает озлобленных хранителей, а у него, – Жахо коснулся рыжеволосой головки младенца, – есть все шансы стать солнечным хранителем, самым светлым и одарённым среди нас. Но его не должны отравлять ненависть и злоба.

     – Я ничего не могу ему предложить, кроме обмана…

     – Когда тебе приходилось обманывать людей, тебя это не смущало.

     – Я подумаю.

     – Думай недолго, дети растут быстро…»

     Света очнулась, оттого что её хлопали по щекам. Родственники в ужасе столпились возле неё. Пока она пребывала в некоем подобии транса, женщину спустили вниз и пытались привести в себя

     – Светочка? – погладила дочку по щеке Варвара.

     – Я… заснула… я видела… очень страшный сон, – выдавила со слезами Света.

     – Вот так заснула, мы тебя добудиться не могли! – возмутилась Оля. – Ты нас всех перепугала до икоты, когда закричала! Мы уже хотели скорую вызывать!

     «Я больше никогда не притронусь к этой чёртовой книге!» – закрыла руками лицо Светка, пытаясь избавиться от страшного видения. Тёмную сторону своей сестры она не хотела знать…

     – Катя! – позвала Светка, немного придя в себя.

     – Да, мама?

     – Пообещай мне, чтобы ты больше не будешь читать эту проклятую книгу! Сожги её!

     – Хорошо, – удивилась Катя.

     – Вы что, помешались все на этой книге? – удивлённо произнесла Кристина. – Это фентези! Вымысел!

     – Сожги её! – повторила Светка и снова заплакала. – Сожги немедля!

     – Я сама её сожгу, – решительно произнесла Варвара. – Где она?

     – На чердаке, – ответила Катя.

     Притихшие родственницы наблюдали, как Варя сходила за книгой и без каких-либо усилий забросила её в печку, где тлели угли. Она заново разожгла огонь и закрыла печь.

     – Всё! Чтобы я не слышала в доме упоминаний об этой мерзкой книге! – отряхнула руки Варвара.

     Светка смотрела на мать, как на героиню, победившую могущественного демона. Оля обиженно поджала губы, остальные и не собирались больше вспоминать якобы проклятую книгу.

     Следующим утром не в меру чистоплотная Оля прибиралась в доме матери, пока не добралась до печки и не увидела, что… книга не сгорела. Чудесным образом от огня пострадала только обложка, а страницы лишь слегка почернели по краям.

     Оля с кряхтением нагнулась и вытащила её из пепла. Она погладила по обложке с нежностью, словно книга была её ребёнком, которого много били, но он всё равно вырос хорошим человеком.

     «Всё-таки отличная история получилась», – подумала Оля с печалью. В памяти ещё сохранились воспоминания, как она переделывала сухой стиль оригинала от первого лица. Часами корпела над тем, чтобы придать истории чувственности.

     «Настолько отличная, что ты хочешь её перечитать, – вмешался голос в её мысли. – Прямо сейчас, пока все спят»

     «Действительно, её стоит перечитать и освежить память», – пассивно согласилась Оля, словно голос был частью её собственных мыслей. Она поудобнее устроилась на старом кресле в комнате, где ночевала, и с удовольствием приступила к чтению любимого детища.

     «– Жахо? Что случилось? – заметила тревогу духа Таня.

     – Камни забрали своих детей из школы.

     – Неужели… война?

     – Ренас пал.

     – Так близко! – Таня в ужасе провела руками по лицу. – Надо забрать Пашу из школы!

     – Тебе его не отдадут. Для людей он – оружие и будет участвовать в обороне города…

     Слов Жахо Тане хватило, чтобы в глазах потемнело, а ноги подкосило.

     – Таня, он неуязвим, пока у тебя его камень, – дух коснулся её грудной клетки.

     – Есть вещи похуже смерти.

     – Верно, и для этого есть такие, как мы. Лес рядом, мы уведём детей.

     – От меня какая-то помощь нужна?

     Жахо насмешливо улыбнулся.

     – Нет, отдыхай, – ответил он, превращаясь в туман. – И на работу… тебе не надо.

     Но отдохнуть Тане не удалось. Спала она урывками, всё валилось из рук. От волнения Таня сходила с ума день за днём, особенно когда вдали послышался первый грохот взрывов. Она пыталась верить Жахо и не вмешиваться, но как же это было тяжело.

     Жахо вернулся под покровом ночи и привёл к её дому детей, спасённых из города, в числе которых был и её сын.

     – Ты в порядке? – погладила Пашу по плечам Таня. Она так переволновалась за сына, что у неё появились первые седые волосы.

     Мальчик молча обнял её. Он весь дрожал. Другие дети громко плакали, и даже миролюбивый дух не мог их никак успокоить.

     – Жахо, что случилось?

     – Злые камни захватили город, – ответил дух со вздохом сожаления. – Школа… разрушена. Я спас только детей…

     – Надо прятаться! Надо уходить вглубь леса!

     – Они вряд ли зайдут на нашу территорию.

     – А если зайдут? – приблизилась она к нему вплотную.

     – Мы дадим отпор. Мы не беспомощны.

     – Я тоже буду сражаться! – крикнул Паша. – Пусть только сунутся, сразу получат в пятак!

     – Я всё-таки настаиваю, уходить отсюда! – старалась не слушать сына Таня.

     – Я не могу вас провести дальше, – печально произнёс Жахо. – Мне не позволят. А если зайдёте сами, боюсь, что на вас нападёт мой народ. Немногие из нас любят людей. Даже друзей леса.

     – Но они же дети!

     – Это неважно. Этот дом – единственный островок, где вы можете спрятаться.

     – Ну, тогда организуем оборону.

     – Дадим им в пятак! – поддержал Паша затею матери.

     – Жахо, веди самых маленьких в дом и спрячь их, – распорядилась Таня и обратилась к детям: – Кто умеет колдовать? Кто ученик школы магии?

     Отозвалась пара десятков детей, в том числе и Паша.

     – Хотите устроить неприятелю «тёплый приём»?

     – Тётя, вы ведьма?

     – Кого ты ведьмой назвал?! Ща в пятак получишь! – пригрозил Паша однокласснику.

     – А ну не драться! Давайте поторопимся!

     На входе в лес вместе с детьми Таня организовала ловушки. Сама она не участвовала, только показывала места, куда лучше установить ту или иную ловушку и как её удачней замаскировать.

     После установки ловушек Таня отправила детей прятаться к дому, а сама залезла на высокое дерево, чтобы удобнее было наблюдать за дорогой. Как она ни пыталась, но упрямого Пашу отослать вместе с одноклассниками у неё не получилось.

     Таня надеялась, что пронесёт и Жахо окажется прав. Но не пронесло. Татьяна с ужасом опознала едущего впереди армии Люуса. В душе похолодело.

     – Эй, хранители! Отдайте нам дитя камня, и мы не сожжём ваш лес дотла! – уверенно крикнул Люус.

     – Мам, – пропищал Паша виновато, – прости, они за мной пришли. Я в городе здание на них уронил и их големов лбами столкнул. Этому я в лицо из рогатки попал и обозвал его какашкой. Он сказал плохое слово и пообещал оторвать мне голову.

     И только после признания сына Таня заметила кровоточащую ссадину на скуле Люуса. Неудивительно, что он пришёл в ярость. Она бы рассмеялась, если бы всё не было очень печально.

     – Я последний раз повторяю, отдайте нам дитя камня! – ещё громче крикнул Люус. – Я запомнил запах его магии и знаю, что он прячется среди вас! Клянусь, я сожгу ваш лес, если вы не выдадите его мне!

     – Дай рогатку, – внезапно попросила Таня.

     – Мам?

     – Дай рогатку, – повторила просьбу мать.

     Паша с сомнением передал матери рогатку. Таня прищурила один глаз и натянула резину, в душе порадовавшись, что муж не надел любимый шлем.

     – Вы сами напросились!

     И в этот момент ему в глаз прилетела огромная ягода. От неожиданности Люус свалился с ездового ящера. Солдаты бросились ему помогать. От ярости Люус побагровел и ударил помощника.

     – Сожгите лес вместе с мелкой тварью!

     – Духи собираются что-то делать? – взволновано прошептал Паша.

     – Не знаю, как они, но я сегодня собираюсь повоевать, – нахмурилась Таня и посмотрела по сторонам. – Паша, ты видишь, вон там на ветках висят улья…

     Паша глумливо улыбнулся. Он осторожно, чтобы не шуметь, пробрался к ульям и…

     Таня не ожидала, что в ней сидит садистская натура, но прекрасней музыки, чем орущие от боли мужики, она не слышала уже давно. Но потом стало совсем не до шуток, солдаты подготовили горящие камни в катапультах.

     – Спасибо, что задержали их, – появился рядом с Таней Жахо. – Не ожидал, что он настолько самоуверен. Зря они использовали огонь, ой зря.

     – У вас есть какое-то секретное оружие? – подалась поближе к духу Таня.

     – Да, – кивнул грустно дух, – его зовут чёрный Эфо и он ненавидит огонь. Сейчас им будет о-о-очень больно.

     Таня, затаившись, ждала развязки. Что же будет? Почему Жахо спокоен? Кто такой чёрный Эфо?

     Вернулся покусанный, но довольный Паша. Таня машинально обняла сына и неотрывно смотрела вниз. Она успела заметить, как от леса в сторону войска пополз чёрный туман.

     – Боже мой! – в ужасе закричала Таня.

     – Обалдеть! – отреагировал Паша.

     – Паша, не смотри!

     Но мальчик всё равно смотрел, даже когда мать попыталась ему закрыть глаза ладонью.

     Из-под земли вырвались чёрные щупальца. Они играючи разрушали каменных големов и уничтожали паучьих монстров. Щупальца отрывали им головы, разрывали пополам и вспарывали брюха. Со всех сторон сыпались заклинания, но лесной монстр был ужасен в своей ярости.

     – Наверное, одного Эфо будет недостаточно, – вздохнул Жахо печально. – Придётся побеспокоить моего брата. Я так этого не люблю. Он такой страшный.

     – А что есть ещё страшнее чёрного Эфо?! – выдохнула Таня в ужасе.

     – Мой брат – чёрный Иро. Он намного злее Эфо…

     При упоминании знакомого имени Таня побледнела.

     – Зови его, – с восторгом произнёс Паша.

     – Паша! – дала сыну оплеуху мать. – Зачем беспокоить духа, если тут вполне хватит одного?!

     Жахо покачал головой и выдал длинную птичью трель. Землю сотрясло. Из леса раздался громогласный рёв, от которого у Тани побежали мурашки, а душа ушла в пятки. На краткий миг она увидела чёрное крылатое существо, превратившееся в дерево чудовищных размеров. От его присутствия небо потемнело и заплакало кровью. Древо-чудовище пустило корни, и от армии Люуса не осталось воспоминаний.

     – Хорошо быть другом леса, – испуганно пискнула Таня, наконец осознавая, какой ужасный дух отозвался на её мольбу о помощи.

     – И плохо быть его врагом, – добавил Жахо и высказал опасения: – В прошлое их нападение хватило одного Эфо. Злые камни становятся сильнее.

     – По мне так… ваши мальчики прекрасно справились.

     – Люус сбежал, а камни умеют учиться на ошибках. Пока мы сильнее, но мы должны думать о будущем.

     Тане не понравилось, как он на неё посмотрел. Она крепче прижала к себе сына, с восторгом наблюдавшего за чёрными духами. Таня раз и навсегда поклялась себе, что ни при каких обстоятельствах не будет беспокоить чёрных духов.

     – Я буду таким же сильным, как они? – спросил мальчик.

     – Да, Эфо и Иро тоже тэй хала, – ответил Жахо.

     Паша пришёл ещё в больший восторг, а вот Тане подурнело:

     – Столько погибло…

     – Удобрение для новой жизни, – цинично заметил Жахо и внезапно крикнул: – Эфо, она – друг!

     Таня после его окрика заметила, что её лодыжку обвило чёрное щупальце. Она с внутренним трепетом следила, как щупальце уползло.

     – Я чуть не родила…

     – Не знал, что человеческие женщины умеют размножаться от страха, – на полном серьёзе принял её слова Жахо.

     Паша захохотал в голос…»

     ***

     

     Оля остановилась, встретив мерзкий комментарий на полях: «Бред собачий! Люус настолько туп и беспомощен, что странно, как его не убили раньше его же подчинённые». Неприятные и обидные комментарии украшали всю книгу. Не нашлось страницы, где не красовались отвратительные напыщенные и злобные красные кляксы.

     – Коза малолетняя, – обозвала племянницу Оля, считая, что авторство комментариев принадлежало Кате.

     Поначалу Оля старалась не обращать внимания на раздражающие комментарии и зачёркнутые слова. Но, как многие начинающие авторы, она не избежала искушения посмотреть, что пишут читатели про её книгу. Заодно Оля считала долгом высказать «завистникам» всё, что она думала об их никчёмном мнении. Поэтому Катю ожидал не слишком приятный разговор по поводу её мерзких комментариев.

     «Так уж ли она не права? – вмешался в мысли Оли мужской голос. – Давай посмотрим, что ты из книги удалила»

     К ужасу Оли, её посетило видение. Она увидела своих же персонажей, только не такими, как их представляла себе в фантазиях.

     Хранители вместе с Ульяной наблюдали из леса, как горит город.

     – Дайте спасти хотя бы детей, – с болью произнёс Жахо.

     – Не вздумай соваться туда! Ты нужен здесь! – ответил ему Иро. – Люди и так размножаются как насекомые! Защищай наших детей!

     – Как только разберутся с людьми, они нападут на нас, – напряжённо произнёс Эфо. – На пути к нам Люус сжёг два леса и перебил всех его хранителей. Очередь за нами.

     – Ты и Лафо защищайте сердце леса, а я попробую их сдержать на границе, – расправил могучие крылья Иро.

     – Надо выпить, – с ноткой пессимизма вздохнул Дахот. – Может, это последняя ночь, когда я могу напиться.

     – Мы не проиграем! – сквозь зубы прошипел Иро.

     – Не, я не сомневаюсь в твоей силе, но Люус убил двадцать отцов и матерей леса, а у нас в защите только ты.

     Иро зарычал.

     – Ладно-ладно, молчу.

     – Может, мы можем увезти из леса детей, которые ещё не превратились? – с надеждой спросил Жахо.

     – Люус повесил на нас колпак и намерен перебить всех до одного, – ответил Дахот, – мы в ловушке.

     – И ты не нашёл щели в его магии?

     – Нет, Дара мертва…

     – Я тебя понял… Идём, Ульяна, я спрячу тебя и детей, – взял за плечи ошеломлённую женщину Жахо. – Не надо смотреть на смерть.

     – Что быть?

     – Всё будет хорошо, – солгал хранитель, оборачиваясь. – Иро очень силён, он сможет защитить лес.

     Жахо привёл её и детей в пещеры, где освещением служили голубые светлячки.

     – Мам, что это был за грохот? – спросил Саша, обнимая младшего брата, который игрался с деревянным ящером.

     – Земля трясёт, – ответила Ульяна.

     Время тянулось бесконечно долго из-за взрывов, тряски и криков. Но наступившая тишина напугала больше, чем непрекращающийся шум битвы. Жахо стал более беспокойным и расправил крылья в защитном жесте. Он спрятал детей в щели, которую закрыл камнем.

     – Жахо? – подалась вперёд Ульяна.

     – Тихо!

     Едва он это сказал, как его атаковали.

     – Вот и ты! Я наконец-то нашёл тебя! – прижал его к стене пещеры… Люус. Он с садистским наслаждением обломал хранителю одно из крыльев и проткнул острым концом живот Жахо. – На этот раз ты не уйдёшь от меня!

     – Иро…

     – Зови! Зови его! Никто тебя не услышит! – продолжал садистское избиение хранителя Люус. – Ты умрёшь здесь и сейчас! Я так долго ждал, когда смогу вырвать твоё сердце…

     Пока Люус говорил и готовился расправиться с Жахо, он не видел, как к нему подбиралась Ульяна с длинным осколком кристалла в руках. Она ударила Люуса сзади в момент, когда он занёс над Жахо кинжал. Люус попытался увернуться, словно почувствовал её атаку, но она оказалась быстрее и пробила ему жизненный камень.

     – Сдохни, мразь!

     – Ты… не может быть… – сумел повернуться к ней Люус.

     Он не успел договорить, как его голова взорвалась. Безголовое тело упало на землю.

     – Жахо? – позвала Ульяна, но хранитель не отозвался.

     На его месте горело множество синих светлячков, но самого хранителя нигде не было видно. Ульяна накрыла плащом обезглавленное тело и с трудом отодвинула камень, извлекая из щели детей.

     – Мама-а-а! – заплакал Костя.

     – Где Жахо? – спросил Саша.

     – Он дал нам время убежать! Давай, скорее!

     Но едва она покинула пещеру, как её ударили по голове.

     – Мама-а-а!

     Неизвестные действовали быстро. Рот Ульяны закрыли кляпом, а на голову надели мешок, чтобы она не смогла позвать на помощь.

     – Проверь, что с Люусом, – прохрипел один из неизвестных.

     Через несколько минут сообщник вернулся:

     – Хранитель его грохнул!

     – Этот слабак?! Люуса?! Кхтулухова задница!

     – Что делать будем?

     – Валим!

     – Как же сердце леса?!

     – Без Люуса мы сердца леса не грохнем! Валим, пока хранители не очухались!

     – Что с бабой и её щенятами делать?

     – Заберём с собой. Лишними не будут.

     Ульяну грубо втолкнули в тесную клетку. Были слышны стоны и скрип колёс да приглушённые голоса похитителей. Во время пути пленников не кормили, чтобы даже случайно никто из них не позвал хранителей леса…

     – Что это было? – спросила Оля удивлённо, как только видение покинуло её.

     Вначале она испугалась того, что увидела, и хотела вернуть книгу в печку, но затем… какой писатель фентези не захотел бы узнать, что другие миры существуют? Что в них можно заглянуть?

     Оля сделала несложный вывод, что Светка тоже что-то увидела, поэтому пожелала сжечь книгу. Но Оля считала себя особенной. Почему она должна бояться какого-то проклятия? Кто сказал, что история проклята?

     Оля недолго боролась с искушением. Она готова была даже мириться с мерзкими комментариями племянницы, лишь бы увидеть ещё одно видение. Ещё раз взглянуть на другой мир. На хранителей. На горячо любимого Дахота…

     «– Как – все погибли? – Таня от неожиданности села.

     – Это война, – сказал мрачно Жахо. – Злые камни не оставили никого в живых.

     – А волшебники?

     – Никто не выжил.

     Таня отвернулась.

     – Детей я отведу на другую сторону леса, где ещё не началось кровопролитие.

     – А деревня?

     – Из неё все ушли, а кто не ушёл, погиб в огне.

     – Значит, мы останемся здесь одни?

     – Да. Злые камни вырезают один город за другим и продвигаются на север.

     – Мы останемся в лесу, пока война не пройдёт.

     – Хоть ты и не взывала ко мне, но могу я дать совет?

     – Разумеется.

     – Твой сын должен получить образование и знания, а ты хочешь лишить его этого, просидев многие годы в лесу. И тебе надо учиться магии вместе с сыном. Ты должна уметь за себя постоять, а не прятаться в норку, как испуганный зверёк при виде хищника.

     – Я понимаю, что ты прав, но я боюсь войны. И мне… поздно учиться. Да и кто меня будет учить?

     – Высшие тэй хала могут перемещаться между мирами.

     – Что ты сказал? – женщина удивлённо посмотрела на духа.

     – У тебя достаточно силы, чтобы путешествовать в другие миры. Только надо найти того, кто расскажет, как это сделать.

     – Женщинам нельзя учиться магии. Что же мне делать? Может, есть какой-то город, где женщин тоже обучают магии?

     – Такой город далеко, мы не сможем тебя до него сопроводить через пустошь. Насколько ты далеко готова зайти в своём стремлении попасть домой?

     – На многое… если это не навредит моему сыну и его очищению.

     – Мы подарим тебе талисман, с помощью которого ты сможешь принять мужской облик и обучаться магии.

     Через мгновение Жахо протянул ей кольцо с алым камнем.

     – Следи за луной на камне, как только она исчезнет, ты превратишься обратно в женщину. Один оборот ты будешь мужчиной и одну лунную фазу – женщиной, – сказал и растаял дымкой.

     Вертя в руке кольцо, Таня вернулась домой. Синий дух встречал её вместе с Пашей как ни в чём не бывало.

     – Мама! Мы проводили ребят в другой город! – поделился сын. – Жахо сказал, что, как только мы соберём вещи, он отведёт нас к харурам!

     – Так чего мы ждём? Пошли, соберёмся!

     Но собираться было грустно и больно. За семь лет Таня привыкла к маленькому домику в лесу. Пусть они жили небогато и во многом себе отказывали, но это был их дом, а теперь им предстояло его оставить и идти в неизвестность.

     Они собрали немногочисленные пожитки и сгрузили на телегу. Белокрылая Лафо привела незнакомое Тане ящероподобное животное, мордой напоминающей динозавра, а телом – буйвола.

     – Я поеду с вами, – улыбнулась белыми губами Лафо, расположившись на верхушке связанных вещей, словно белоснежный ангел-хранитель.

     В дороге их застал дождь. Используя крупный лист вместо зонтика, мать и сын жались друг к другу, чтобы сохранить тепло. Лафо дождь совсем не мешал – она дремала, обняв себя крыльями.

     – Мам, мы же ведь можем перенестись с помощью магии к харурам, а не ехать и мокнуть под дождём…

     – Не советую, – мягко заговорила Лафо, приоткрыв белые глаза. – Это может быть опасно. Вы не знаете территории.

     – Ничего, Паш, небольшая прогулка пойдёт нам на пользу, – попыталась утешить сына Таня. – Лес посмотрим.

     Но лес был таким огромным, а дорога длинной, что, казалось, их путешествие никогда не закончится. Поездка затянулась на месяц. Таня с сожалением вспоминала поезда и самолёты родного мира, когда даже самая длинная дорога не занимала больше нескольких суток.

     – О небо, он больше тайги, – прошептала Таня на русском, когда наконец увидела выход из леса.

     – Что такое тайга? – поинтересовался Паша тоже на русском.

     – Тайга – один из самых больших лесов моего мира.

     – В нём тоже живут духи?

     – Если и живут, то мы их никогда не видели, – Таня повернулась к белокрылой хранительнице. – Лафо, там, вдали… другой лес.

     – Да, это не волшебный лес, – открыла глаза хранительница. – Я проведу вас через него к городу.

     Таня едва не застонала от перспективы провести в дороге ещё месяц, но вслух ничего не сказала, чтобы не расстраивать сына. Ещё насторожило поведение Лафо. Она больше не дремала и напоминала готовящегося к нападению ястреба.

     – Есть повод для беспокойства? – уточнила Таня.

     Лафо не ответила, но создала щит, отразивший чью-то атаку.

     – Езжай, не останавливайся, – приказала хранительница.

     – Кто это?!

     – Тэй хала из Такиры.

     Всю дорогу до соседнего леса Таня боялась, что щит Лафо не выдержит под беспрерывной атакой, но хранительница сохраняла хладнокровие. Такирцы перестали нападать, как только путники скрылись под сенью леса, но щит Лафо не спешила убирать.

     Отличия другого леса были заметны сразу, словно Таня попала из хвойного в тропический лес, но с той же склонностью к гигантизму.

     – Почему они атаковали? – спросил Паша. – Разве люди не боятся духов?

     – Такирцы не боятся, они на нас охотятся, – пояснила хранительница. – Они научились видеть нас, даже когда мы невидимы.

     – Почему лес не отомстит?

     – Потому что Такирцы засели в горах под защитой холодных камней. Они ведут войну как трусливые кхтулы, берут числом.

     – Холодные камни… тоже злые?

     – Нет, но их варварская вера фанатична и безумна. Легче договориться с небом о дожде, чем с холодным камнем о мире.

     На телеге появился незнакомый зелёный дух. Он некоторое время бессловесно изучал лица Тани и Паши.

     – Я – Ихо. Мать леса Юфа берёт вас под своё крыло, друзья, – сообщил он, исчезая.

     Про какую-то мать леса Таня услышала впервые и не знала, что у духов существовала иерархия.

     – Лафо, а почему я никогда не слышал о матери вашего леса? – поинтересовался Паша.

     – У нас мать Цахира и отец Тарис, – снова расслабилась Лафо.

     – Почему их называют родителями леса?

     – Когда-то на месте нашего леса была голая равнина, пока не пришла Цахира и не посадила семечко. Она охраняла его, пока оно росло и крепло, становясь первым деревом. Лес разрастался, в нём появились новые животные и растения, а затем пришли молодые хранители из других лесов.

     – И сколько лет занял этот процесс? – задала вопрос Таня.

     – Человек столько не живёт, – улыбнулась Лафо.

     – Лафо, а сколько у вас лесов? – снова задал вопрос Паша.

     – Девяносто четыре, из них семь крупных, но сейчас труднее посадить новое семечко и выжить маленькому лесу, – посетовала она. – Чтобы выжить в наше время войны за территорию между людьми и злым камнем, нужен кто-то… очень сильный, как Тарис. Ведь он был не только отцом леса, но и тэй хала, а такое совпадение случается нечасто, – и почему-то посмотрела на Таню.

     – Лафо, а чем отличаются обычные хранители от родителей леса?

     – У родителей есть хвост, – перешла на заговорщический шёпот Лафо.

     – Вау!

     – Почему вы не посадите семечко в такой местности, как пустошь? – спросила Таня. – Людям и злым камням мёртвая территория не представляет ценности.

     Лафо очень странно на неё посмотрела.

     – Тарис мечтал заселить мёртвые территории, но пустоши очень опасны. Только семеро из нас могут туда ходить, не страшась смерти. Тарис, Цахира – супруга Тариса, хранители Иро и Эфо, Шоро – отец северного леса Дехо, Махо – мать восточного леса Ниа, и Сохо – отец морского леса Эмифа.

     – О, есть ещё и морской лес!

     – Да, – улыбнулась Лафо Паше. – Воду заселять труднее всего.

     – Лафо, а Иро и Эфо тоже отцы леса? – допытывался Паша. – Почему они не посадят семечко в пустоши?

     – Они унаследовали только силу тэй хала, как сын Тариса и Цахиры – Тахирис – только силу отца леса.

     – Рецессивный ген, – тихо прошептала Таня на русском, чем заслужила ещё один странный взгляд от Лафо, словно хранительница поняла, что именно сказала человеческая женщина.

     Вопреки невесёлым ожиданиям, вскоре показался город. Даже Таня открыла рот, рассматривая издали открывшийся перед ней вид.

     – Их здания похожи на водоросли! – крикнул Паша. – А как они сумели построить такие высокие здания?

     – С помощью магии, – ответила Лафо. – В столицу харуров стекаются волшебники со всех концов страны, в том числе из Эфера, где признают только магию исцеления. Самая престижная школа магии находится здесь.

     – То есть нас могут не взять в школу волшебства? – сразу о плохом подумала Таня.

     – К сожалению… да. Надень кольцо, с этого дня ты – тэй хала мужского пола.

     Таня поспешила надеть кольцо, сразу пропавшее на её пальце. В тот же миг с ней произошли изменения. Теперь на козлах сидел жилистый мужчина в потрёпанных штанах, рубашке и лаптях. Осталась прежней только длина волос.

     – Я поправила твой браслет, – произнесла Лафо, – в мужском облике в тебе сразу будет виден тэй хала. И немедленно сними косынку, пускай все видят цвет волос.

     – Мне теперь маму называть папой? – спросил Паша.

     – Нет, ты должен называть её дядя, потому что у человеческих мужчин не бывает сыновей-камней, только дочери. Таня, выбери имя из твоего мира.

     – Может, лучше местное?

     – Нет, здесь сразу поймут, откуда ты, и обман раскроют. Я не советую тебе много лгать, забудь, о чём тебе говорил Дахот. Ты – мужчина, а значит, можешь не бояться демонстрировать свои знания. Ты должна доказать, что ты не обычная деревенщина и к тебе должны относиться с уважением.

     – Тогда буду Алексеем. Алексей – хорошее имя.

     – Дядя Алексей! – поддержал Паша.

     – Нет, дядя Лёша, – поправила сына Таня.

     – А почему? Это ж разные имена.

     – Паша, Павел. Помнишь, я тебе рассказывала… рассказывал.

     – Да, помню, дядя Лёша!

     – Я вас покидаю, – улыбнулась Лафо и превратилась в туман.

     Таня проводила её взглядом и сделала глубокий вздох, чтобы справиться с волнением.

     – Мам… то есть дядя Лёша, всё будет хорошо!

     – Ну, с Богом, – кивнула Таня, спрыгнула и повела ящера за верёвку.

     Вскоре они присоединились к очереди в город. Смуглые, светловолосые и кареглазые харурцы косились на единственного светлокожего брюнета с зелёными глазами.

     – Откуда он?.. Он – дух?.. – доносились обрывки фраз.

     Таня старалась не обращать внимания на пересуды и на беспардонные взгляды в её сторону. Но как она ни старалась, незаметнее стать не получалось. Ей было некомфортно находиться в центре внимания.

     – Месье? – коснулись её плеча.

     Татьяна удивлённо повернулась на голос и встретилась взглядом с голубоглазым блондином, за спиной которого расположился высокий бородатый викинг с серо-зелёными глазами. Не в пример местным мужчины были облачены в дорогие, из синей ткани одежды, похожие на форму военных.

     Блондин что-то с надеждой спросил её, но когда увидел, что чужак не понял, на его лице промелькнуло разочарование. После блондина спросил рослый мужчина, похожий на викинга. Но Таня снова ничего не поняла.

     – А по-русски можно? – возмутился Паша, подражая маме, когда она чего-то не понимала.

     Блондин пришёл в полный восторг:

     – Русский! – повторил он с акцентом, а затем перешёл на местный язык с тем же уклоном на «р»: – Матерь божья, ещё один наш человек! – он дёрнул Таню за чёрную косу. – Эти отсталые singes [обезьяны] сразу нам доложили о тебе. Говорят… ахаха… ты только представь, какой смех! Что ты – чёрный дух! Молят нас с тобой разобраться! Мы-то думали, и вправду дух подошёл к воротам, готовились его ликвидировать, а тут всего лишь русский!

     – Дядя Лёша, а кто это? – спросил Паша, не привыкший к панибратству от незнакомых людей.

     – Паша, они из моего мира, – ответила Таня.

     – Твой? – подозрительно спросил викинг, с самого начала внимательно разглядывая мальчика.

     – Да, мой племянник.

     – Где же прекрасная мадмуазель? – спросил блондин, прежде чем поймал предостерегающий взгляд более догадливого викинга, который не только о сестре всё понял, но отсутствие полосок у мальчика заметил. – Оу, соболезную.

     – Тут не поощряется связь с духами, – добавил викинг.

     – Трудно разобрать, кто друг, а кто враг, после знакомства со злыми камнями, – произнесла Таня. – Лес предложил помощь, я её принял.

     Викинг разорвал её рубашку и уставился на красный камень с зелёными прожилками. Таня едва подавила рефлекторное движение прикрыть обнажённую грудь.

     – И сколько тебе осталось?

     Таня умоляюще перевела взгляд на Пашу, увлёкшегося большой синей бабочкой.

     – Тебе надо было его убить при рождении! – тихо прошипел викинг Тане, чтобы не слышал ребёнок. – Теперь уже поздно! Теперь его смерть повлечёт за собой твою смерть!

     – Он – мой племянник!

     – Он – сын злого камня, глупый русский.

     – Эй-эй, парни, не видите себя как singes, – вмешался француз. – Духи завлекают людей обещаниями не хуже секты, а какие у них прелестные женщины…

     – Заткнись, – поморщился норвежец и обратился к Тане: – Идём с нами, русский, мы проводим тебя к совету.

     – Мы забыли представиться. Эту громадину зовут Ингварр, а меня – Арно.

     – Алексей, но можно Лёша или Лёха.

     – Лёха, – попробовал француз повторить, – не Алекс?

     – Нет, – упрямо сказала Таня.

     – Лёха, – кивнул француз, – мне нравится русский человек. Вы такие смешные.

     Ведя ящера через толпу, Таня заметила, что к французу и норвежцу было совсем иное отношение. Люди провожали их восхищёнными взглядами, кто-то попытался дотронуться до их одежды, словно это действие могло принести удачу. Никто не роптал, что мужчины игнорировали очередь.

     – Эти с нами, – показал норвежец на Таню и Пашу страже возле ворот.

     – Вы уверены? – подозрительно уставился на цвет волос чужака стражник.

     – Он – тэй хала, – похлопал по плечу Тани француз.

     После этого всякая подозрительность стражи и других людей пропала. Теперь уже до одежды Тани старались дотронуться, а то и урвать кусочек старой рубашки.

     – Глупые singes считают нас святыми, поцелованными богами, – пояснил француз, когда Татьяна досадливо посмотрела на оторванный рукав.

     – Дядя Лёша, я тоже хочу волосы на лице, как у него! – воскликнул Паша, указывая на норвежца.

     Француз захохотал.

     – Это борода, юноша! Вот стукнет вам двадцать, и начнут у вас расти куцые кустики на лице!

     – Я не хочу кустики! – возмутился Паша. – Я хочу заросли, как у него!

     Норвежец что-то промычал неодобрительное. Таня сообразила, что он старался не относиться к Паше как к обычному ребёнку из-за его не совсем хорошей сущности. Но французу было на всё плевать, он весело отвечал на наивные вопросы Паши и уселся рядом с ним, активно жестикулируя руками.

     «Добро пожаловать в мир людей, Таня» – разглядывала она вымощенные камнем улицы. И пахло вполне приятно: сдобой, маслом, пряностями, духами и солью.

     Таня остановилась, когда услышала шум воды под землёй.

     – Канализация, – пояснил француз на замешательство Тани. – Цивилизация не то, что там у некоторых! Был я как-то у ланорцев! Там мне в голову едва не прилетели помои! Это ж надо! В окно опорожнять ночной горшок! Какое варварство! Пахнет там как в туалете!

     – Не большее варварство, чем есть frog, – съехидничал норвежец.

     – Как ты смеешь?! Frog – деликатес!

     Таня заметила, что мужчины иногда употребляли французские и английские слова не потому что не знали аналога, а просто так. Особенно часто на французский переходил Арно, словно специально подчёркивая своё происхождение. «Смотрите, я – чужак! Я – француз и горжусь этим!» – говорил весь его вид и каждая фраза.

     – Привязывай скотину, – остановился возле здания с красивой вывеской норвежец, – ребёнка оставь. Разговор будет не для детских ушей.

     В здании проходившие мимо мужчины в похожей синей униформе брезгливо косились на лохмотья Тани.

     – И эта деревенщина – тэй хала хасэж?

     – Ещё одному кретину повезло…

     Таня поравнялась с французом.

     – Арно, а что такое хасэж?

     – Это обозначение высшего тэй хала, – пояснил француз, задрав подбородок. – Почему ты спрашиваешь?

     – Мне показалось, что меня назвали хасэж.

     – Ты не знал?! – удивился француз.

     – Нет. «Хасэж» я слышу впервые.

     – Где ты жил, прежде чем приехать к нам?

     – Вблизи Сане, города саласцев.

     Француз понятливо кивнул.

     – У саласцев дрянные школы магии.

     Представлять Алексея не пришлось, магистры оказались в курсе его приезда. И один едва не накинулся на него с кулаками.

     – Где ваша сестра?! Я заплачу большие деньги за неё!

     Таня сама не заметила, как от ярости у неё произошёл всплеск магии. Но поняла это, только когда норвежец и француз повалили её и скрутили на полу. Вдобавок больно ударили лицом о кафель и выкрутили назад руки, начавшие покрываться огоньками.

     – Я прошу прощения у магистров за несдержанность этого человека, – заговорил норвежец, удерживая Таню на полу. – Он – наш земляк, а как вы уже знаете от нас, на нашей родине давно нет рабства и женщины не покупаются. Своим вопросом вы оскорбили его, чем вызвали эту вопиющую вспышку гнева. Я понимаю, вы не хотели этого и вели себя как гражданин своей страны, но я прошу быть снисходительным к этому невежественному человеку.

     – Поставьте его на ноги, – попросил другой магистр. – Позвольте мне его осмотреть. Мы должны удостовериться, что он не посланник врагов.

     – Успокойся, парень, месье всего лишь осмотрят твою голую cul, – прошептал на ухо Тане француз.

     С Тани сорвали остатки одежды и оставили стоять в чём мать родила. Она попыталась прикрыть хозяйство, но именно его внимательнейшим образом осмотрели в первую очередь.

     – Сочувствую вашей беде, – сконфуженно произнёс магистр, проводивший осмотр, сразу же переключившись на заднюю часть тела. Он раздвинул ягодицы и засунул туда палец.

     – Ты краснеешь, как мадмуазель! – хохотнул француз.

     – Мне никогда не засовывали пальцев в задний проход! – прошипела Таня, про себя матерясь и ничего хорошего волшебнику не желая.

     Продолжил осмотр другой волшебник, пока первый тщательно мыл руки. На этот раз осмотрели ноги, руки, пальцы, затылок, уши, волосы и голову.

     – Даже насекомых нет, этот мужчина для своего плачевного положения на редкость чистоплотен, – произнёс он, ковыряясь в волосах.

     – Теперь зубы, – произнёс третий волшебник, открывая Тане рот и дотрагиваясь до какого-то зуба. Женщина взывала от боли, из глаз брызнули слёзы. – Запущены, нужно лечение, – он вытащил остатки сломанной эмали. – Где вы жили? Почему не лечили зубы?

     – У саласцев, вблизи Сане, – ответил вместо неё Арно.

     – Сане разрушили, – застыл волшебник.

     Таня согласно кивнула, не заметив из-за боли настороженного поведения волшебника.

     – Паша был в школе, когда злые камни напали, а я в лесу собирал травы, – вытерев слёзы, ответила Таня.

     – Паша?

     – Мальчик, – подсказал норвежец.

     – Как спасся мальчик?

     – Духи леса вывели большинство детей из города.

     Волшебник вопросительно повернулся к другим волшебникам. Кто-то из них листал большую книгу, надев подобие очков.

     – Па-вел Ра-ко-вец, – прочитал волшебник с книгой. – Мать – Та-ня Ра-ко-вец. Отец неизвестен. Поручитель мальчика из народа камней – Лихтар Мак Тало. Всё верно, – закрыл он книгу, снимая очки.

     Таня смотрела на него, прижимая руку к лицу, скрывая не только боль, но и эмоции.

     – Вы были в курсе, что по вашему племяннику прислали приказ о переводе в нашу школу? Мы год вели переговоры по его поводу. Очищенный камень – большая редкость, это важно для наших исследований.

     – Нет, я не знал. У меня было много работы.

     – Там ни слова нет о брате этой Раковец, – произнёс волшебник, который предлагал Тане денег за сестру. – Почему его не учили вместе с мальчиком?

     – Его могли не распознать, ведь он – тэй хала хасэж. Мать мальчика тоже никто не распознал, поэтому нас просили осмотреть её на вероятность наличия дара.

     – Вы проверили его пальцы?

     – Проверили два раза, можете проверить третий раз. Нет колец, татуировок, родинок, чистые пальцы.

     «Они знают о кольце!» – удивилась Таня.

     – Свяжитесь с народом камней!

     – Уже связались, – донеслось из глубины помещения. – Передают, что знают и женщину, и её брата, и её ребёнка.

     «Жахо! Они приняли за моего брата Жахо!» – поняла Таня с изумлением и мысленно поблагодарила духа за дальновидность.

     – Почему вы носили жизненный камень племянника, а не ваша сестра? – не сдавался предлагавший денег волшебник.

     Ему шепнули что-то на ухо, чем вызвали у него странную реакцию:

     – О, соболезную… это ужасно… простите…

     – Но куда делась ваша сестра? – продолжил допрос другой волшебник.

     – Она работала на кухне в Сане…

     – Можете не продолжать, мы вас поняли.

     – Какая потеря…

     – Я чувствую подавленность в эмоциональном фоне этого человека, – произнёс волшебник, осматривавший Таню первым. – Проводите его в купальню, выдадите комплект одежды и накормите. И не забудьте про ребёнка – о нём тоже следует позаботиться.

     – Куда потом? – спросил норвежец. – В школу оформлять?

     – Да, и его, и мальчика. Ступайте.

     Таня вздохнула с облегчением, когда её вывели из пыточной комнаты.

     – Расслабься, парень, мы все через это проходили, – похлопал её по плечу француз. – И голыми стояли, и в ass у нас ковырялись, – его передёрнуло.

     – Зубы болят? – заметил норвежец гримасу Тани.

     – Угу.

     – Садисты. После купальни тогда к зубодёру тебя сводим, приведут твои зубы в порядок.

     Таня не возражала и против того, чтобы её сразу сводили к зубодёру, так как от боли хотелось лезть на стену»

     ***

     Оля остановилась на ещё одном мерзком комментарии: «Какие сахарно все добрые, я прям слезу пустила! В город пустили, умыли, причесали и в лучшую школу без документов приняли!»

     – Да, что ты понимаешь, коза малолетняя?! Сама хоть строчку написала?! – вспыхнула Оля, которая мечтала, чтобы её дочери поступили в университет без проходного конкурса просто за то, что они талантливы во всём. В чём конкретно талантливы, она затруднялась ответить.

     Оля хотела зелёной ручкой написать ответ наглой девчонке, когда её посетило ещё одно видение:

     Ульяну вместе с другими пленниками переправили через портал в Харур.

     – Что у вас тут? – спросил мужчина с заметным акцентом.

     – Партия рабов из Саны.

     – Одарённые есть?

     – Немного. Две бабы – расэж, с десяток – ра и три штуки – ха. Но есть одна очень мощная хасэж с выводком щенят – мы её отдельно ото всех посадили.

     – Метки на ней есть?

     – Есть. Сразу как взяли, поставили.

     – Щенята тоже одарённые?

     – Расэж и хасэж.

     – Хасэж – неочищенный тэас! – презрительно воскликнул обладатель акцента.

     – Но ведь хасэж! – возмутился работорговец. – Живым и здоровым он никому и не нужен.

     Ульяна взвыла, словно раненый зверь.

     – Идите за мной.

     Сняли мешок с Ульяны только в помещении. Она поморщилась от яркого света. Едва завидев детей, попыталась броситься к ним, но её остановила невидимая преграда. Ударившись, Ульяна упала назад и с трудом поднялась вновь.

     – Какая старая и нервная. На вид ей лет сорок или даже пятьдесят, – посетовал кто-то громко.

     – Она – хасэж, она и старая дорого стоит. Приведите её в порядок. На аукционе она должна выглядеть хорошо. Не забудьте ей рот зашить.

     Над Ульяной провели унизительную экзекуцию, которую едва ли можно назвать «привести в порядок». Отпускали омерзительные шуточки по поводу её обнажённого тела. На губы ей нанесли метки, после чего Ульяна лишилась голоса.

     Её снова посадили в клетку и повезли по многолюдной улице вместе с другими пленниками. При виде клеток люди хохотали и громко обсуждали, из каких стран рабы лучше.

     – Зачем они старуху тащат на аукцион? – указала на Ульяну женщина в дорогих одеждах. – Её же никто не купит…

     – Говорят, эта иномирянка – хасэж.

     – Эта старуха?!

     Клетки привезли в место, напоминающее небольшой амфитеатр. Ожидающей публике демонстрировали рабов, захваченных из соседних стран. На скамейках сидело множество мужчин разных возрастов и комплекций в дорогих одеждах, по бокам от скамеек расположилась грозная стража с оружием в руках.

     Вначале показывали дешёвых рабов – это были обычные люди без какого-либо магического дара. Их покупали не особо охотно, некоторых отдавали совсем за бесценок как рабочую силу на поля и на кухню в качестве прислуги. На ха и ра стоимость увеличилась, заметно оживились покупатели. Но когда публике показали до смерти напуганную расэж, цены взлетели до уровня небожителей.

     – Интересно, за сколько продадут старуху?

     – Дорого. Её для магистров подготовили. Она на закуску.

     На сцену вывели связанного Сашу.

     – Вашему вниманию представляется неочищенный тэас – мальчик – тэй хала хасэж. По силе он не уступает первому по силе хасэж в нашей стране. Его жизненный камень может стать достойным украшением ваших талисманов.

     Покупатели одобрительно зашептались. Начали озвучиваться цены.

     Ульяна замычала ещё громче и с бесноватой решимостью ударила плечом преграду. Её «успокоили» местным аналогом электрошока. Только спустя полчаса Ульяна смогла оклематься.

     – Я требую остановить аукцион!

     Все присутствующие повернулись к выходу, откуда направлялась очень злобного вида высокая тэаска в сопровождении десятка мужчин-тэасов.

     – С какой это стати?! – возмутился торговец. – Аукцион организован с разрешения магистров!

     – Мальчик принадлежит моей семье! – взошла на сцену женщина и указала на Сашу. – Вы не имеете никого права продавать его!

     – Что-о?! Я его уже купил! – взревел покупатель. – На каком основании вы вмешиваетесь?!

     Оля с неприязнью разглядывала спасительницу. Красивое надменное треугольное лицо с характерными для тэасов голубыми глазами. У неё были длинные светлые волосы, украшенные драгоценностями и перьями. Облачена она была в белое платье и белое меховое манто.

     – У его камня есть сосуд, который добровольно согласился на очищение! – огрызнулась тэаска. На её лице зажглись синие линии, что означало высшую степень гнева.

     Под удивлённый ропот покупателей на сцену вышел «Лёша» с ехидной улыбочкой Дахота. Он расстегнул рубашку и продемонстрировал ошеломлённым зрителям якобы жизненный камень Саши. Ульяна невольно коснулась своей грудной клетки, где на самом деле скрывался камень сына.

     – И эта женщина, – продолжала тэаска, указывая на Ульяну, – была похищена у её мужа и отца её младшего ребёнка, – она показала на «Лёшу», – а раз он – сосуд, это делает продажу его супруги незаконной!

     – Съели, козлы? – на русском произнёс «Лёша». Всякие сомнения, что за личиной человека скрывался Дахот, отпали.

     Как помнила Оля из оригинальной истории, с мирным вариантом тэасов ссориться никто из людей не желал, поэтому без всяких нареканий несостоявшихся рабов освободили. Многие смотрели на «Лёшу» с неприкрытым негодованием и даже ненавистью.

     – Всё теперь хорошо, – обнял Ульяну «Лёша».

     – Я помогла вам только ради мальчика! – подошла к ним с презрительной гримасой тэаска. – Я не поощряю инцеста! Особенно между братом и сестрой!

     – У нас не было другого выбора! – огрызнулся «Лёша». – Вы и сами видели, сколько охотников хотят прибрать к рукам то, что им не принадлежит! И если бы мы не были в браке и у нас не было совместного ребёнка, то даже вы ничего бы не сделали!

     – Удачи с обустройством в Харуре, – фыркнула тэаска. – Надеюсь, когда вы начнёте разваливаться на части, ваша решимость в очищении мальчика не ослабнет.

     – Я смогу с этим справиться.

     – Вы слишком самоуверенны. Прощайте.

     Ульяна вопросительно проводила женщину взглядом.

     – Кто это был? – одними губами спросила она.

     – Бабушка Саши – благодарная хаита Алва, – снял метки с её губ «Лёша». – Пришлось немало побегать, чтобы привлечь её на нашу сторону. Старушка на редкость упрямая, но я сумел её убедить, что настроен идти до конца. Жаль, что твой хранитель сильно занят, иначе бы люди сильно пожалели, что сунулись в лес.

     – Остальные? – скосила взгляд на других пленников Ульяна.

     – Мы не можем им помочь, идём.

     Но на выходе их остановил невысокого роста и плотного телосложения мужчина в дорогих меховых одеждах коричневого цвета.

     – Я могу предложить большую цену за вашу женщину, – но «Лёша» с гримасой обошёл его стороной. – Посмотрите на себя! На кого вы похожи в этих обносках?! Что вы можете ей дать, кроме нищеты, да ещё и с двумя детьми?! Продайте её мне, тем самым вы обеспечите себе и ей безбедную жизнь! Спросите её, хочет ли она жить в нищете до конца своих дней?

     Ульяна прижалась крепче к «Лёше».

     – Я ненавижу этот мир, – прошептала она. – Я хочу домой…

     – Ты же понимаешь, что это невозможно.

     Пока они шли по улице, кто-то плюнул «Лёше» в лицо. Он агрессивно оскалился, но стерпел оскорбление и вытер плевок. И ничего не отвечал, когда их начали обзывать. Как поняла Оля, причиной агрессии людей послужили их цвет волос и глаз, сразу выдававшие в них чужеземцев.

     – Я снял комнату ненадолго, – заговорил Дахот. – Сможете поспать и отдохнуть, и мы отправимся обратно в лес.

     Ульяна обвела потухшим взглядом маленькую старую комнату с двумя тесными кушетками. Окно отсутствовало, его заменяла маленькая узкая щель, через которую едва пробивался солнечный свет. На одну кушетку уже укладывались спиной к спине молчаливые Костя и Саша, а на вторую присел в истинном облике Дахот.

     – Стемнеет, я убью этого сына кхтулуха! – прорычал Дахот, намекая на плюнувшего ему в лицо человека, а затем дух заметил, в каком подавленном настроении находилась Ульяна: – Мы можем принять предложение того человека и продать тебя. Я знаю его. Его наложницы живут хорошо. О тебе будут заботиться, ты будешь жить в достатке и роскоши.

     Ульяна с яростью взглянула на Дахота.

     – Чтобы окончательно здесь застрять?!

     – У тебя есть другие варианты? Ты и так здесь застряла. Ты уже и так прорву времени потратила на изучение архива саласцев. Да только ни на шаг не продвинулась.

     – Мне надо найти лекарство! – она коснулась виска. – Я должна хоть что-то сделать…

     Дахот посмотрел на неё со снисхождением.

     – Ты хочешь сотворить чудо, даже мы не умеем чинить сломанные человеческие мозги, а у тебя благодаря тэасам мозги починке не подлежат.

     – Но а как же метки?

     – Допустим, ты попадёшь домой, но кто тебе эти метки вовремя будет ставить? В любой момент ты можешь устроить бойню у себя дома.

     – Я сама… у меня же есть дар…

     – Я тебя учить не буду, – скрестил руки на груди Дахот. – Во-первых, нам запрещено передавать знания человеку, во-вторых, тебе нечего нам предложить, в-третьих, я не одобряю твоего упрямства.

     Ульяна в защитном жесте положила руку на грудь. Она должна действовать, чтобы ситуация с аукционом больше никогда не повторилась, чтобы больше никто не смог продать её детей и её саму, словно вещи. Как она успела убедиться, на хранителей во всём нельзя надеяться – они не всесильны. Надо иметь запасной вариант спасения.

     – Чем вам можно заплатить за помощь?

     – Разве ты забыла, как тебя принесли в жертву лесу? Нам платят кровью, внутренними органами, но обычно нас интересует сердце… о, мне не нравится твой взгляд. Не пора ли нам обновить тебе метки?

     – Я хочу учиться владеть даром!

     – Я ещё раз повторяю, я не имею права тебя учить. У леса строгие на этот счёт правила, особенно учитывая твоё нестабильное психическое состояние.

     – Я могу пойти учиться здесь… в Харуре.

     – Нет, не можешь. Тебя не примут. Первое, ты чужачка. Второе, ты женщина. Третье, ты старая. И если на твои расу и пол ещё приёмная комиссия может закрыть глаза, учитывая огромную силу твоего дара, то твой возраст может перечеркнуть тебе все шансы на поступление.

     – Но шанс есть, – закусила палец Ульяна. В её взгляде снова проступало безумие.

     – Только если каким-то образом сменишь пол. Мужчинам есть небольшие поблажки в возрасте, так как они выносливее.

     – Тогда… мне нужен облик Лёши!

     Дахот засмеялся, обнажая острые зубы.

     – Ты хочешь моё кольцо? – продемонстрировал он украшение с красным камнем. – Работа моего брата Дахира, а он – самый лучший магический ювелир за всю историю существования леса. Даже не надейся, что я его тебе отдам за просто так. Я – существо корыстное и подарков не делаю.

     – И сколько оно будет стоить для меня?

     – Ты не сможешь со мной расплатиться…

     – Сколько?!

     –…

     – Сколько сердец я должна собрать?!

     – Сто свежих человеческих сердец, – хмыкнул Дахот, прищуривая глаза. – Только как ты собралась их доставать?

     – Сколько я должна буду заплатить, чтобы ты показал всех, кто ответственен за моё похищение?

     Дахот провёл языком по острым зубам.

     – Их я могу показать бесплатно, но что дальше?

     – Ты снимешь с меня все метки и… я пойду к ним в гости, а ты получишь не только сердца, но и все остальные органы.

     У Дахота лицо перекосило.

     – Ты понимаешь, о чём просишь?

     – Я ненавижу этот мир и всех, кто его населяет! – прошипела Ульяна. – Я ни от кого здесь не видела добра!

     – Ты в курсе, что убийство граждан Харура наказуемо и чужеземцев здесь карают очень страшно? Если тебя поймают, то вначале подвергнут пытке и только потом убьют, а разнообразие жестоких казней в Харуре…

     – Кто из этих напыщенных кхтулухов подумает на жалкую беспомощную старую бабу, которая шагу не может ступить без мужа? – перебила его Ульяна. – Они будут искать мужчину, – она оскалилась не хуже Дахота. – Приведи меня к ним, и у вас будут сердца, а у меня – твоё кольцо.

     – Может, мне всё-таки стоит обновить метки?

     – Нет!!! – рявкнула Ульяна, едва не разбудив детей. – Какая разница, как я добуду эти сердца?! Они обесценили мою жизнь до бесправного раба, я обесценю их жизни до кусков мяса!

     Больше Дахот не пытался её отговорить. В облике Лёши он проводил женщину до четырехэтажного здания, похожего на водоросли.

     – Я не знаю, сколько там человек…

     – Снимай метки, – перебила его Ульяна.

     Он исполнил её просьбу и закрыл за ней дверь, подперев стену спиной. Все входы он уже перекрыл, никто не покинет смертельной ловушки. Уж ему-то не знать, на что способен обезумевший человек с даром…

     Когда послышались первые крики, перед Дахотом материализовался Жахо, у которого только начало отрастать оторванное крыло.

     – Ты что творишь?! – закричал защитник детей.

     – Спустил её с поводка. Пускай девочка порезвится вволю. Она давно мечтала выпустить обидчикам кишки.

     – Она больна и не понимает, что творит!

     – Тем лучше, муки совести мучить не будут…

     Кто-то бил кулаками в дверь и звал на помощь. Ни один, ни второй хранитель не сдвинулись с места, чтобы спасти обречённого.

     – Ты воспользовался талисманом Дахира и лишил людей магии? Так?

     – Я же не хочу, чтобы Ульяна пострадала. Она нам нужна.

     – Это жестоко…

     – О, давай не будем давить мне на совесть! – оскалился Дахот, указывая на дверь. – Тебе их не жалко, иначе бы открыл дверь и выпустил их на свободу, но ты этого не сделал!

     – Я бы убил их сам, а не пользовался бы услугами больного человека, которому нужна помощь!

     – Согласись, это лучше, чем убивать невинных, которых нам приносят в жертву эти кхтулухи. Нас считают безжалостными чудовищами, но именно мы вытаскиваем из-под ножа их детей. Вопреки приказу Иро, ты спас в Сане множество детишек, но всех их ждал один итог: рабство. Сегодня их всех продали Харуру. Я уверен, тебя это неслабо разозлило. Ты не для этого их спасал от гибели.

     – То, что творишь ты, тоже не выход.

     – Я – чистильщик! И как я расчищаю массы от мерзости, уже не твоя забота! Твоя работа – защищать невинных, вот и защищай!

     Крик затих, а из щели под дверью растеклась кровь.

     – И как часто ты намерен использовать её безумие?

     – Ей всегда нужна будет моя помощь, а мне всегда нужна будет кровь и свежие сердца. Кстати… только что остановилось последнее сердце.

     Дахот и Жахо обнаружили Ульяну сидящей на окровавленном полу и раскачивающейся взад-вперёд.

     – Она похожа на зверя, – печально произнёс Жахо.

     – На умного хищного зверя, – поправил Дахот. – Они так и не поняли, кто убийца, не так ли, милая?

     Ульяна одарила его по-настоящему страшной улыбкой».

     Оля упала с кресла, когда видение отпустило её. По лбу скатывались бисеринки пота, дыхание сбилось, а сердце колотилось как бешеное. Она видела все события так, словно сама там находилась и являлась их участником. История оказалась ещё страшнее, чем оригинал романа, который читала Оля.

     Страницы лежащей перед ней книги перевернулись сами по себе, заставив женщину заскулить от страха.

     «Оля, – услышала она, хотя как ни вертела головой, не могла определить, откуда шёл голос, – ты ведь всегда мечтала о том, чтобы сбежать в другой мир от бытовухи, от гулящего мужа и от его молодой красивой любовницы? Спрятаться от реальности в сказку»

     – Кто ты такой?!

     «Я тот, кого ты вырезала из этой истории»

     – Я схожу с ума!

     «Неужели? В глубине души ты всегда верила, что эта история настоящая»

     – Чего ты хочешь от меня, демон?!

     «Чтобы ты продолжила читать и восстановила утраченные воспоминания. Верни меня на страницы этой истории»

     Оля уже хотела выползти с чердака, но он остановил её:

     «Я могу воспользоваться разумом любой из твоих дочерей. Ты же не хочешь, чтобы твои крошки пострадали?»

     – Ты их не тронешь!

     «Давай проверим. Какую из них мне разбудить?»

     Оля испуганно перевела взгляд на висящий на стене осколок зеркала, откуда из отражения на неё смотрел необычный по расцветке глаз, словно в нём был заключён космос. Она узнала.

     – Ты всего лишь вымысел моей сестры!

     «Твоё неверие нисколько не мешает мне существовать»

     – Почему я?! Почему ты выбрал меня?!

     «Я попробовал восстанавливать воспоминания с другими, но их психика… менее устойчива, чем твоя. Ты уже читала эту историю, ты знаешь наизусть всех её участников, тебе не надо ничего объяснять. Обещаю, я покину тебя, как только закончу»

     – Я не верю тебе!

     «Тасечка? А может, Дусечка? Или всё-таки Асечка? Никак не могу определиться, кто из них лучше подойдет»

     – Я схожу с ума!

     «Кажется, я определился и воспользуюсь разумом Асечки!»

     – Хорошо! Я буду читать! Только не трогай моих детей!

     «Тогда приступай»

     Дрожащими руками Оля взяла с пола книгу и, подавив рыдания, снова приступила к чтению.

     «– Лёха, чувствуешь себя перерождённым? – спросил француз, когда они пришли в столовую и сели за стол.

     – Да, – облегчённо вздохнула Таня, рассматривая незнакомые столовые приборы. После ванны и визита к зубодёру она чувствовала себя относительно хорошо.

     – Мои волосы пахнут цветами, – нахмурился Паша.

     – Чем раньше пахли? – задорно поинтересовался француз.

     – Корой. Мама собирала её и размалывала. Она говорила, что благодаря ей в волосах не заведутся вредители…

     – Это бесплатно? – спросила Таня, рассматривая меню.

     – Бесплатно.

     – Эй, деревенщины!..

     Таня, несмотря на неплохое знание харурского языка, не поняла ни слова.

     – Не обращай внимания, – процедил норвежец. – Они просто завидуют нам, ведь мы хасэж.

     – Я всё равно не понял, что он сказал. И часто у вас тут драки случаются?

     – Пф, эти месье не рискнут с нами драться, если не хотят, чтобы их мозги собирали по всему корпусу, – фыркнул француз. – Вот с кем действительно стоит избегать встречи, так это с тэй хала расэж – они с нами по силе равны и их больше.

     – В чём тогда наше отличие от них?

     – Э-э-э… тебе на занятиях объяснят. Слушай, Лёха, а ты в каком году пропал? Понятно, что здесь ты пробыл где-то лет восемь.

     – Тысяча девятьсот девяносто шестой.

     – Вот же! – поперхнулся француз и выругался на французском. – Ты глянь, ещё один путешественник во времени!

     – Путешественник во времени? Вы серьёзно?

     – Тебе тоже на занятиях объяснят…

     – Я из тысяча восемьсот пятьдесят шестого года перенёсся на тридцать лет вперёд, – произнёс норвежец невозмутимо, – по незнанию заключил с хранителями сделку на разбавление крови и они мне заплатили сотней лет жизни, поэтому выгляжу не на свой истинный возраст. И сейчас примерно тысяча девятьсот пятьдесят четвёртый год. Он, – указал на француза, – из тысяча девятьсот сорок второго года перенёсся в будущее на год вперёд.

     – Прям из госпиталя прыгнул, – похвастался француз. – И ты у нас пока единственный, кто из будущего назад прыгнул. Кстати, Гитлеру надрали задницу или он всё-таки захватил мир?

     – Надрали, – ошеломлённо ответила Таня.

     – Он меня достал этим Гитлером, а я не знаю, кто это такой, – пожаловался норвежец.

     – А… домой никто не пробовал?

     – О, парень, это очень плохая тема, – погрустнел француз.

     Норвежец закатал рукав и продемонстрировал татуировку.

     – Ограничение на путешествия во времени и в другие миры, тебе тоже поставят такую, как только ты приступишь к обучению.

     – То есть… мы пленники мира?

     – Хуже, мы – рабы на службе Харура.

     – Почему вы… согласились?

     – Потому что хорошо здесь живут только тэй хала, – пояснил француз. – Ну, ты и сам, думаю, в этом успел убедиться, иначе бы не завёл разговор о возвращении домой.

     Таня с самыми мрачными мыслями доедала обед. Мало того, что её сорок два года отделяло от девяноста шестого, так ещё не было никакой возможности перенестись домой. Она застряла и не знала, как выбраться.

     ***

     Таню проверили на знания и определили в старшие классы к шестнадцатилетним волшебникам. Занятия начались сразу. По воле случая её определили в класс тех самых парней, что выкрикивали в столовой оскорбления. Она чувствовала, как они сверлили ей затылок злобными взглядами, и слышала, как перешёптывались за спиной.

     В аудиторию вошёл преподаватель, небольшого роста плотный дядечка.

     – Сегодня мы поговорим о «custodem saltus», – написал учитель прямо в воздухе слово.

     «Латинский? – недоуменно уставилась на надпись Таня. – Откуда у них знание латинского?»

     – Впервые их исследовать начал магистр Максимилиан Рутцен.

     «Немец?» – ещё в большее недоумение пришла Таня.

     – Алексей, вы знаете, как переводится custodem saltus на наш язык? – внезапно подошёл к Татьяне волшебник.

     – Э-э-э… лесной хранитель.

     – Правильно, – несколько удивлённо согласился преподаватель, отходя. – Лесные хранители делятся на два типа, отличающихся друг от друга по цвету. Холодные расцветки, включая белый, – в воздухе появились цвета. – И тёплые расцветки, включая чёрный. Как вы думаете, в чём главное отличие этих двух типов хранителей?

     – Одни злые, а вторые добрые, – попытался ответить один из учеников.

     – Неверно. Какие ещё варианты? Ответ совсем простой.

     – Ночные и дневные, – донёсся голос с задних скамеек.

     – Нет.

     Все молчали.

     – Может, вы знаете, Алексей?

     «Кажется, я попала под прицел», – недовольно подумала Таня, обзывая себя идиоткой, и попыталась ответить на вопрос:

     – Я думаю… дело в магии. У одних разрушительная магия, а у других… созидательная.

     – Почти верно. Атакующая и защитная магия. Кстати, вы, Алексей, потенциальный защитник по характеру вашей магии, то есть тэй хала ха, а не тэй хала ра.

     – Он же хасэж, – недоуменно произнёс один из учеников.

     – Это не уроки эдацкого языка! – разозлился учитель. – Как можно не знать? Сэж – высший. Хасэж – высший защитник. Расэж – высший атакующий. Понятно?

     – Да…

     – Магистр, а почему неверно, что одни хранители злые, а другие добрые? – задал вопрос ученик, которому принадлежала версия о добрых и злых.

     – Потому что они не добрые и не злые. Не стоит всерьёз принимать суеверия невежественных людей. Вас может коварно использовать хранитель как зелёной расцветки, так и красной. Всё зависит от характера и личности самого хранителя, а не того, какого он цвета.

     – Они же все бледные…

     – Вы про загар, молодой человек?

     – Эм… да…

     – У хранителей не тухелтус окрашивает кожу, а лухелтус, поэтому кожа у них белая.

     «Меланин и бетулин, что ли?» – нахмурилась Таня. Потирая виски, она пыталась вспомнить курс биологии, но получилось плохо.

     – При сильном воздействии солнца кожа у хранителей становится зеленоватой из-за дахелтуса. Таким образом они перерабатывают солнечный свет и получают дополнительно энергию, кстати, благодаря этому могут долго обходиться без пищи…

     «Хлорофил?» – продолжала гадать Таня.

     – Алексей, я что-то не так говорю? Почему вы всё время хмуритесь? – прервался магистр.

     – Нет, это… у меня проблемы с переводом…

     – Ничего страшного, не у одного вас с этим проблемы. На данном этапе мой урок понимаю только я сам.

     В аудитории послышались смешки.

     – Выданные из библиотеки книги восполнят пробелы в вашем образовании. Но вернёмся к теме нашего урока. В тёмные времена до изобретения лекарства для продления жизни среди волшебников пользовались популярностью сделки с хранителями – тэй хала оплодотворяли лесных женщин. Многие люди хотели долго жить, за это трудно судить наших предков, да и процесс оплодотворения сложно назвать неприятным, – снова раздались смешки. – Но тем самым они давали хранителям мощное оружие против человечества.

     Хранители обладают памятью крови. Как только хранитель отращивает крылья, он получает доступ ко всем знаниям рода, соответственно он получает все знания, которыми обладал его биологический отец. И это не всё, они наследовали силу тэй хала. Так как мы размножаемся намного быстрее, чем хранители, то за счёт нас они ускоряли собственное развитие и эволюцию. Поэтому запомните, лесные хранители – паразиты. Их цель – вытеснение людей с их законных территорий. Они тем сильнее, чем больше мы их подпитываем своей кровью. Любые сделки с хранителями запрещены под страхом изгнания, а то и смерти.

     Он остановился напротив Татьяны-Алексея.

     – Невежество простительно, но, когда вы обладаете знаниями, вы должны помнить, что хранители не наши друзья. Они лицемерны и корыстны. Между прочим, своими знаниями хранители ни с кем не делятся, хотя сами занимаются воровством наших знаний. Наверняка любому из присутствующих они хотя бы раз предложат разбавить кровь из-за ваших способностей. Вы должны отказать, если не хотите, что ваши потомки жили на развалинах.

     Учитель нажал на чёрную кнопку, и из пола показались две огромные банки, заполненные раствором, с плавающими внутри телами мужчины и женщины. Со стороны класса послышался вздох удивления.

     – Многие из вас, наверное, думали, что раз хранителей называют духами, то, как и любого духа, убить их невозможно, – он постучал по стеклу. – Сегодня я развенчиваю этот миф и говорю, что хранителя можно убить.

     Большинство хранителей моногамны, их уровень связи настолько высок, что если вы убьёте одного, то непременно убьёте второго.

     Моногамные хранители никогда не заключают с людьми сделок для разбавления крови, они размножаются без участия третьих лиц, как обычная человеческая пара. Кстати, обратите внимание на их расцветку, это пара очень интересна тем, что у них идеальный тандем: атака и защита. Такую пару очень трудно уничтожить.

     – Но кто-то же их убил, значит, не слишком хороший тандем, – раздался насмешливый голос с задних пар.

     – Пару погубила неопытность мужчины как атакующего, – не смутился преподаватель. – Посмотрите на его крылья. Они меньше по размеру, что говорит о его молодости. Он едва достиг зрелости. Представьте на мгновение, что с этой женщиной в атаке был бы чёрный Иро, который, к нашему счастью, полигамный хранитель.

     Ученики испуганно зашептались.

     – Не бойтесь произносить его имя, здесь он вас не услышит.

     Преподаватель снова подошёл к Тане.

     – Признайтесь, Алексей, вашей сестре предлагали разбавить кровь?

     Таня сглотнула и напряжённо молчала, не зная, что ответить, чтобы это не выглядело как откровенная и слишком очевидная ложь.

     – Предлагали, я уверен, что предлагали, – кивнул сам себе учитель. – У нас есть доказательство того, что вы с хранителями заключали сделки.

     – Она отказалась! – поспешно сказала Таня. – У неё уже был ребёнок! Мы едва сводили концы с концами!

     – Не волнуйтесь, мы знаем, что ваша сестра не заключала такой сделки с лесом, сейчас поясню, откуда мы это знаем, – похлопал снисходительно учитель по плечу Татьяны. – Если ваша сестра – хасэж, как и вы, я предположу, что её бы оплодотворял Иро или Эфо. Не исключаю, что вы с кем-то из них встречались, потому что они были заинтересованы, чтобы ваша сестра согласилась на сделку. Теперь посчитайте мне, какая вероятность рождения необычного ребёнка?

     – Насколько необычного? – с любопытством поинтересовались с задних парт.

     – Создателя леса.

     Кто-то свистнул, а у кого-то от изумления вытянулось лицо, кто-то начал поспешно считать вероятность, противно черкая по бумаге аналогом пера.

     – Его рождение влечёт за собой огромный всплеск энергии, который даже обычным людям невозможно не заметить. Не всегда такое скрещивание даёт результат, но вероятность очень высока. Бывает, что и у обычной, ничем не примечательной пары хранителей рождается создатель леса, но, как правило, преемник.

     – Чем отличается преемник от того ребёнка, что родится у сестры Алексея?

     – Тем, что преемник заменит прежнего создателя, а не преемник создаст свой лес, тем он и опасен. Вы не находите, что у нас и так много волшебных лесов, чтобы позволить появиться ещё одному? Уничтожилось хорошо если десяток молодых лесов. И я скажу ужасную вещь: очень хорошо, что ваша сестра, Алексей, погибла и не успела спариться с Иро или Эфо и дать от них потомство.

     Но самое огромное наше счастье, что создатели леса, Тарис и Цахира, – пара беспрецедентная – мертвы. Они породили целых семь создателей леса, которые основали свой лес.

     «Так вот почему я никогда не слышала от хранителей их упоминания», – поняла Таня.

     – Что мешало Иро или Эфо овладеть сестрой Алексея силой? – Тане не понравился не только вопрос, но и голос интересующегося человека.

     – Ваше невежество, – ответил учитель, чем вызвал смех учеников. – Как вы думаете, что им помешало?

     Таня знала ответ, но молчала.

     – Алексей, я вижу, вы знаете ответ на мой вопрос, поэтому молчите дальше. Я хочу послушать класс. Ну же, неужели ни у кого нет идей? Ответ элементарен! Проще просто не бывает!

     Он подходил то к одному, то ко второму ученику, но они давали неправильные ответы.

     – Алексей, я разрешаю вам говорить. Просветите ваших одноклассников, почему хранители не принуждали вашу сестру силой?

     – Она бы родила человека, – постаралась сделаться как можно меньше Таня.

     – Молодец! Верно! Видите, ответ был элементарен! Хранители никогда не овладеют женщиной силой, потому что в этом случае она родит человека с могуществом хранителя.

     По классу раздался удивлённый вздох.

     – Хранители никогда не сделают людям такого грандиозного подарка! Понимаете?

     – Как же случаи, когда человек всё-таки получал силу хранителя? Как такое возможно? – раздался уже знакомый насмешливый голос с задних парт.

     – Соглашусь, такие случаи бывали. Если спаривание происходило по обоюдному согласию без сделки, то рождается ребёнок с правом выбора, кем он хочет стать. Хранителем или человеком. Например, представим, что Алексей, – у Тани начался нервный тик, – влюбился в прекрасную хранительницу, а поверьте, влюбиться в этих бестий очень просто. Алексей сходит с ума, бегает в лес, зовёт её, боготворит. И он так достаёт её, что она соглашается ему отдаться, дабы ослабить его влюблённый пыл. Таким образом рождается ребёнок с правом выбора.

     Татьяна уже смирилась с тем, что учитель будет её доставать весь урок и вряд ли отстанет, поэтому решила задать ему вопрос:

     – Магистр, а у хранителей-мужчин есть отцовский инстинкт?

     – Интересный вопрос, – задумался учитель. – Такой инстинкт действительно есть. Я расскажу вам одну страшную историю. Всем хорошо известен хранитель – чёрный Эфо? Не так ли?

     Все согласно закивали.

     – Знаете ли вы, почему он стал известен?

     Никто не знал, в том числе и Таня.

     – В Эфере люди сожгли на костре детей Эфо, чем разъярили его. Он спалил дотла целый город со всеми его жителями, продемонстрировав просто чудовищную мощь. И никто не смог потушить пожара, пока не утихли ярость и горе Эфо. Спаслись только дети и одна безумная старуха, которая и рассказала эту историю.

     – Почему он не почувствовал боль своих детей? – с ужасом спросила Таня.

     – У хранителей есть период зимней спячки. Слабые хранители спят всю зиму, а сильные их охраняют и засыпают на пару дней ближе к весне. Это необходимый процесс для восстановления сил. Именно в этот период были убиты дети Эфо. Он не успел вовремя пробудиться. И есть теория, что некто специально притупил его чувства, так как это был не единственный случай, но самый ужасный и громкий. В тот год сожгли множество детей, в том числе и не имевших отношения к лесу. И за каждый случай сожжения дитя леса отец-хранитель кроваво мстил людям.

     – То есть если мы убьём случайно ребёнка хранителя, то его папаша придёт мстить? – спросил юноша, который по голосу не понравился Тане.

     – Совершенно верно. Но, к вашему счастью, вы нигде не найдёте детей с правом выбора. Их больше не рождалось. В наше время хранители изымают ребёнка у матери, едва младенец издаст первый крик. Не сомневайтесь, мать больше не увидит своё дитя.

     – И в лес вливается намного меньше крови, чем в былые времена, – произнесла вслух Таня.

     – Верно, – похлопал её по плечу учитель. – Теперь, когда мы разобрались с теоретической, перейдём к практической части…

     ***

     Едва закончился урок, Таня первой выскочила из аудитории. На выходе её встречали француз и норвежец.

     – О, месье, биомагия пришлась вам по вкусу? – заулыбался француз.

     Таня отмахнулась от него. В этот момент её постучали по плечу, привлекая внимание. Увидев физиономию учителя по биомагии, Татьяна едва не отшатнулась.

     – Алексей, я просмотрел результаты вашего экзамена. По моему предмету у вас самые высокие показатели. Сегодняшний урок, включая как теоретическую, так и практическую часть, убедил меня в том, что вам дорога прямиком на биомагический факультет. Ознакомьтесь, – он передал Тане свиток, – и подумайте над тем, чтобы посвятить себя биомагии. У вас есть способности.

     Едва учитель удалился, француз громко и пренебрежительно фыркнул:

     – Биомагия?! Так ты у нас ботаник, Лёха?!

     Норвежец забрал свиток и раскрутил его, быстро прошёлся по тексту.

     – Я бы на твоём месте не смеялся над ним, в командах вечно не хватает толковых волшебников поддержки. Его обучат магической хирургии…

     – Акушерству, – добавил ехидно француз.

     – Ты сам помер бы без помощи акушерства, – норвежец скрутил и отдал обратно Тане свиток. – Биомаг – это хорошо, – он деловито пощупал мышцы Тани, заставив её поморщиться от боли. – Для жилистого и не обладающего большой физической силой человека в самый раз. Даже ты его, Арно, щелчком с ног собьёшь. Ему за нашими спинами работать. И биомагия может помочь найти лекарство от яда злого камня. Разумеется, если хватит времени, чтобы его найти.

     – О, а ведь ты прав! – удивился француз. – Биомаги разрабатывают лекарства!

     Их разговор поставил точку в решении Тани. Она собиралась поступить на биомага.

     ***

     Едва Таня оказалась в выделенной ей комнате, как без сил повалилась на кровать. То, что люди называли разминкой, стало пыткой для неё, никогда не занимавшейся единоборствами.

     – Ну что, наговорили про нас гадостей на биомагии? – появилась рядом с её лицом физиономия Дахота.

     – Как ты сюда попал? – Таня перевернулась на спину, подпихнув под гудящую голову подушку. – Здесь же везде защита от хранителей.

     – Защита? – Дахот расхохотался. – Я такую защиту взламывал, когда их великие волшебники мамкину титьку сосали. Я бы посмотрел на вашего учителя, если бы он узнал, что я с задней парты комментарии выкрикивал.

     – У тебя какое-то дело ко мне? Или ты решил поболтать и поглумиться?

     – Я по делу. Я вынес на совет вопрос о твоём более качественном обучении биомагии.

     Танину сонливость как рукой сняло:

     – И что решили?

     – Хотя преобладающая половина моего народа считает, что знаниями с тобой делиться нельзя, отцы и матери леса были к тебе снисходительны и решили послать меня и Дахира, чтобы незамедлительно начать твоё обучение.

     – Хранители плохо приняли это решение?

     – Очень плохо, – согласился Дахот, украв у Тани вторую подушку. – Многие грозились тебя убить, но не думаю, что хоть кто-то пойдёт против решения совета.

     – Зачем вам это? Зачем вам учить меня?

     – Ответ человеческого учителя тебя не удовлетворил? Будто мы паразиты, которые крадут человеческие знания, – он едва подавливал смех.

     – Нет.

     – Какая плохая ученица!

     – Дахот, тебе трудно сказать? Ты же прислан, чтобы помочь мне.

     – Ну-у-у… на самом деле у нас сейчас мало друзей леса. Агитации волшебников о нашей вредоносности здорово разжижают мозги и куют из нормальных людей бешеных фанатиков. Мы не можем позволить себе потерять ещё одного друга леса.

     – Поэтому вы решили удержать меня таким образом? Задобрив знаниями?!

     – Разве это плохо? Разве люди не занимаются тем же? Тебе разве нравится притворяться мужчиной? Что дадут тебе люди?

     – Но никто из вас не может вернуть меня домой.

     – Чего ты переживаешь? Тебя от твоего времени отделяет сорок два оборота. У тебя будет предостаточно времени, чтобы обдумать, как вернуться домой.

     – Но осталось у меня семнадцать…

     – Дахот, твоё время истекло, – материализовался красный Дахир с большой книгой в руках. – Сгинь.

     – Вроде бы младший брат, а мне его прибить хочется, – посетовал Дахот, исчезая.

     Дахир положил книгу на свободный стол и раскрыл вначале. И Таня поняла, что уснёт она ещё не скоро…

     ***

     На одном из уроков по магии речь зашла о тэй хала. Один из учеников спросил, почему высших тэй хала мало, если каждый их ребёнок наследует половину дара.

     – Скажите мне, у вас есть дети? – задал встречный вопрос учитель. У него была козлиная бородка и довольно неприятное, в рытвинах лицо. Звали его Жабос.

     – Нет…

     – То есть ваши способности ещё никем не унаследованы? А теперь давайте представим, что вы потеряли контроль. И так как способности у вас велики, то произойдёт спонтанное перемещение. Но остаётся открытым вопрос, куда вы перенесётесь? С большой вероятностью вы попадёте во враждебную среду и погибнете.

     Жабос подошёл к Тане и взял её за чёрную косу, крутанул как хлыст и задел хвостиком нос ближайшего ученика.

     – Посмотрите на Алексея, правда, у него необычная внешность для нашей страны? В нём каждая черта кричит: «Я не здесь родился». Уверен, у него есть акцент. И я могу предположить, что спонтанное перемещение с ним уже случалось. Я прав, Алексей?

     – Да, правы.

     – Все услышали его акцент? Поделитесь с нами, Алексей, куда вы попали, когда переместились?

     – В плен к злым камням.

     – Слышали? – снова крутанул косу учитель. – Заметьте, ему ещё повезло остаться в живых. Он легко мог угодить в кислотную реку. Поэтому ответ на ваш вопрос таков: среди тэй хала чудовищная смертность. Большие способности подразумевают большую ответственность. И не все понимают, что тэй хала надо обучать контролировать себя с детства.

     Он вручил Тане её косу.

     – Но что может вызвать спонтанное перемещение? У высших тэй хала, таких, как Алексей и Родак, спонтанное перемещение может вызвать любая сильная эмоция: радость, гнев, печаль. Чтобы переместился обычный тэй хала, нужна эмоция ещё сильнее.

     – Насколько сильная? – спросили Жабоса.

     – Вам оторвали ногу.

     – Я-я… понял, учитель.

     – Это не всё. Когда вы закончите обучение, появится много желающих получить ваши способности через… гм… рабынь, дочерей, жён и даже… гм… матерей и бабушек.

     В аудитории послышался смех.

     – И ничего смешного. Подобные предложения могут вывести из равновесия и даже разозлить, поэтому никогда не забывайте о контроле, и тогда вы проживёте до старости.

     – Почему женщины вообще наследуют дар? – задал вопрос простоватый на вид ученик. – Мою сестру купил публичный дом, и всё, потому что она – тэй хала, а вчера она повесилась…

     Учитель снова взял косу Тани и крутанул её. Тане не нравились его прикосновения, но она терпела и молчала.

     – Дар – это как цвет волос и глаз, человек не может выбирать тёмный цвет, – он провёл пальцем по волосам Тани, – или светлый. Женщины тэй хала с помощью телесной близости временно увеличивают мощь мужчины. Данная способность помогает нам успешно бороться с врагами. У каждого в нашей стране своё место. И если женщина обладает даром, то она должна использовать его по назначению. И ваша сестра поступила как эгоистка! В публичном доме она служила благой цели! Если каждая женщина будет поступать как ваша сестра, то скоро нашу землю будут топтать враги! Вы этого хотите?!

     «Шовинист хренов», – подумала Таня, возвращая свою косу назад и наматывая её на кулак, чтобы учитель больше не смог ею воспользоваться.

     – Наша с вами святая задача — объяснять женщинам их великую цель в борьбе с нашими врагами. Алексей, вы всё поняли?

     – Понял, что детей с вашими женщинами никогда не заведу, – улыбнулась Таня.

     Послышался одиночный смешок с задней парты.

     – Вы – чужак, вам простительно инакомыслие, – едко отвечал учитель, – но если вы будете распространять пагубные идеи, то можете сильно поплатиться.

     – Не переживайте, кроме вас, учителей, со мной никто не разговаривает.

     На этот раз едва сдержали смех сразу четверо, а Жабос приложил палец к виску Тани, сразу же зашипевшей от боли.

     – Вы ещё не достигли того уровня, Алексей, чтобы дерзить мне.

     Татуировка на руке Тани заискрилась.

     – Видели? – указал на неё Жабос. – Если бы не ограничение, то у Алексея снова бы произошло спонтанное перемещение. Вот вам отличный пример сильных эмоций. Вам, Алексей, я настоятельно рекомендую посетить занятия по контролю гнева.

     – Учитель, а поломать заклинание ограничения можно? – спросили с задней парты.

     – Только если у вас есть сила сотни высших тэй хала, – ответил мужчина с самодовольной ухмылкой.

     Таня злобно пожелала ему гореть в аду.

     ***

     Вечером Таня занималась с Дахиром, но мыслями всё время возвращалась к прошедшему днём уроку.

     – Ты невнимательна и слушаешь меня вполуха, – укорил её Дахир, хотя в отличие от брата был очень спокоен и сдержан на эмоции. Дахот бы её учебником огрел.

     – Сегодня мы говорили на уроке о тэй хала, – вздохнула Таня, решив признаться. – И меня не покидает одна мысль.

     Дахир не задавал уточняющих вопросов и ждал продолжения, пока Татьяна тянула с ответом.

     – Насколько я успела понять, народ камней во многом превосходит людей в развитии, а сегодня нам сказали, что нужна мощь сотен тэй хала, чтобы снять вот это ограничение, – она показала татуировку. – Мне непонятно, как я смогла обойти ограничение людей и прыгнуть в прошлое, хотя сидела в магической клетке в окружении волшебников? Но ещё больше мне непонятно, как я смогла обойти защиту народа камней? Понимаешь?

     Красный дух откинулся на спинку стула, удобнее сложив крылья.

     – Как это тебе объяснить, чтобы ты не запуталась, – почесал он подбородок когтем. – Люди обобщили всех тэй хала всего двумя типами без учёта их мелких отличий друг от друга. Вот как ты себе представляешь силу Ингварра?

     – Таран… или щит, раз он защитник.

     – Большой щит будет вернее. А как ты видишь силу Арно?

     Таня машинально провела по предплечьям руками.

     – Броня, – подсказал Дахир. – А как ты видишь свою силу? Затрудняешься ответить, да?

     – Да.

     – Всё потому, что ты – игла.

     – Разве игла не в атаке используется? Почему игла?

     – Потому что ты очень маленькая и полая игла.

     – Как… трубка? – Таня замялась, не зная, как на харурском будет звучать «шприц» и есть ли вообще такое слово.

     – Верно, как трубка. Ингварр покрывает большую территорию и защищает всю группу целиком. Арно оберегает каждого человека по отдельности. Твоя задача – защита внутренних органов, в том числе и сосудов. Игла проникает через поры в организм и точечно вливает энергию. Поэтому тебе и предложили биомагию и хирургию. Там, где магия Ингварра разорвёт человека на части, твоя не оставит и следа.

     – То есть… я просочилась в щель, когда убегала.

     – Молодец, правильно, – похвалил Дахир.

     – Но я – защитный тип, разве просочиться не должна игла атакующего типа?

     – Разве щитом нельзя воспользоваться в атаке и треснуть по башке? Бронёй разбить нос? – усмехнулся Дахир.

     – Можно.

     – Вот и полой иглой можно просочиться там, где щит сломается, а меч погнётся. Из всех известных мне защитных игл твоя самая тонкая. И то, что ты можешь проскальзывать в щели сильнейших щитов, тебе нежелательно показывать.

     – Иначе они придумают новое ограничение.

     – Да. Сделали тебя волшебником поддержки, вот и прячься за спинами. Не выделяйся, кажись толще, чем ты есть на самом деле.

     – И мне надо как-то научиться контролировать свою иглу, – она со злостью посмотрела на ограничивающую татуировку.

     – Теперь вернёмся к занятиям, – похлопал по книге Дахир.

     ***

     Предложения, о которых предупреждал учитель на уроке, начали поступать едва ли не сразу. Тане присылали письма, предлагали деньги, деликатно шептали на ухо, намекали. Один раз на неё буквально напала девушка и поцеловала её мужскую личину, тесно прижимаясь пышными формами.

     – Не надо, – отстранила её Таня.

     – Я не нравлюсь вам? – расстроилась девушка.

     – Я ничего вам дать не могу. Я всего лишь ученик.

     Из глаз девушки брызнули злые слёзы.

     – Я хочу принадлежать вам! Разве это преступно?!

     – Дорогая, идите домой, пока вас не заметили, и забудьте обо всём. Зачем вам старик? Вы молоды, ещё найдёте себе спутника.

     Таня едва сумела её выпроводить. Только в комнате она смогла вздохнуть спокойно.

     – Девушка – тэй хала расэж, но ума у неё ещё меньше, чем у тебя, – раздался прямо в ухе ехидный голос Дахота. – Хорошо, я тут рядом притаился и прикрыл ваши лобзания. Она могла бы место выбрать потише.

     – Неужели она не понимает, что её заметят? – произнесла Таня, присев за стол.

     – О, Таня, эта девица ещё тот прагматик. Ты думала, она соблазняла тебя ради одной ночи? Нет, ей в гарем попасть позарез надо, пока её не вычислили. Она рассчитывала, что ты её купишь. Хотела хорошо устроиться рядом с симпатичным, а главное перспективным тэй хала хасэж.

     – Разве бы её не забрали, если бы выяснили кто она?

     – Пф, когда заключён договор купли-продажи? Деньги платили её семье? Платили. Девицу купили? Купили. Какие претензии? А то, что продали драгоценный камень, а не бижутерию, простите, не углядели, духи взгляд затуманили. Вот перекупить – другой вопрос.

     – Как же в бордель попадают?

     – Неаристократическую семью чиновники ставят перед фактом. Либо девку продают по стандартной цене, либо её заберут силой и не заплатят, ещё и позором заклеймят как предателей родины. Потом она попадает на аукцион. Чем слабее девка, тем вероятнее, что её купят в бордель.

     – А аристократическая семья?

     – Они имеют право выбрать сами жениха для своей породистой дочурки. Там и цены другие озвучивают.

     – Я хочу домой, – скуксилась Таня.

     – Может, тебе это поднимет настроение, но к нам обратилось сразу три девушки, чтобы сделать приворот на тебя.

     – И вы согласились?!

     – Нет! Мы привороты не делаем, хотя признаю, это было бы очень прибыльное дело.

     – Не думала, что сразу стану популярной, будучи мужчиной.

     – К чужакам местные девки готовы толпами в гарем идти. Видят другое отношение и из платьев выпрыгивают, лишь бы заинтересовать иномирца. Только на Ингварра в этом году сто тридцать приворотов пытались заказать. Очень уж он видная фигура. Всё у него есть: и престиж, и деньги, и должность, и сила, да и собой недурён.

     Их разговор прервал мощный стук в дверь.

     – Там эти двое из твоего мира, – подсказал Дахот.

     – Дахот, помоги. Как мне войти в мужской коллектив, не выдав в себе женщину? – быстро спросила Таня.

     – Не притворяться.

     – В каком смысле?

     – Веди себя так, как вела бы себя обычно. Они не идиоты. Фальшь сразу раскусят. Не пытайся изображать из себя мужчину, когда ты им не являешься. Теперь иди, встреть их.

     Таня поспешила открыть дверь. На пороге стояли норвежец и француз.

     – Дринкен с нами? – весело спросил Арно.

     Недолго думая, Таня согласилась. После напряжения последних дней ей хотелось расслабиться. Выбрано было небольшое и тихое кафе, где наблюдалась всего пара посетителей. Заказали местный аналог пива с легкой горчинкой.

     – Лёха, у нас к тебе разговор личного характера, – едва принесли большие кружки, заговорил Арно. – Мы долго думали, совещались. Не пойми нас неправильно…

     – Алексей, ты пид…р? – в лоб спросил норвежец с непроницаемым выражением лица.

     Таня поперхнулась пивом, но, чтобы выкрутиться из ситуации, решила идти ва-банк:

     – Нет, я… кастрат.

     – Матерь божья! – закричал француз в шоке, едва не опрокинув на себя пиво. – Лёха, тебе fascistes отрезали яйца?!

     Татьяна скромно промолчала. В лицах мужчин читалось столько сочувствия, что ей стало стыдно за обман.

     – Выпьем за твои отрезанные яйца, – стукнул кулаком по столу француз и первым опустошил свой бокал.

     – Давай не будем, – скривилась Таня.

     – Оу, извини, я не подумал о твоих чувствах. Я-то понять не мог, чего магистры извинялись, когда тебя щупали. Отрезать яйца… звери… – не унимался француз. – Будь уверен, волшебники тебе помогут и вырастят новые.

     – Заткнись! – прикрикнул норвежец. – Зачем ты даёшь ему пустую надежду? Не научились люди еще исправлять то, что сломали злые камни, – и сказал свой тост: – За биомага.

     – Да! Биомаг – это про тебя, Лёха! Ты сам себе всё вырастишь!

     – Арно, уймись.

     Они выпили. Какое-то время неловко молчали, каждый смотрел в свой бокал, но первой не выдержала Таня:

     – С чего вы взяли, что я из… этих?

     – Ты отверг двадцать моих приглашений! – оскорблено пояснил Арно. – Как же я старался, чтобы изобразить влюблённую богатую мадмуазель! Столько бумаги испортил! Столько духов вылил! А ты! Отверг!

     – Вы хотели надо мной пошутить и шутка не получилась?

     – Да, – коротко признался француз.

     – Эти предложения, – заговорил Ингварр, делая глоток, – неплохой способ быстро заработать. И нам, конечно, было непонятно, почему здоровый мужик отказывается, хотя нуждается в средствах. Но после твоего ответа вопрос снялся сам собой.

     Потом они пили, много пили. Расплакался пьяный Арно, делясь воспоминаниями о Гитлере и фашистах. Норвежец молчал. Опьяневшая Таня упала со стула, запутавшись в ногах. Их прогнали из закрывавшегося кафе. На улице мужчины громко пели военные песни на французском и русском. Им сделали замечание за шум. Арно спел на бис и едва не получил горшком по лбу. У самого порога дома нарвались на расэж. Подрались. Вместе удирали от представителей закона. Помирились с расэж. Снова выпили, снова спели. Норвежец молчал…

     ***

     Домой Таня вернулась только под утро со здоровенным фонарём под глазом, разбитой губой и бровью. В своей кровати застала Пашу, который уснул не раздеваясь, явно не дождавшись её. Стало очень стыдно перед сыном.

     На стуле материализовался Дахот.

     – Не умеете вы, люди, культурно проводить время, – укоризненно произнёс он. – Ты себя в зеркало видела? Как ты с такой рожей на занятия пойдёшь?

     – Твоя дочь пила больше меня, а я за восемь лет всего один раз позволила себе выпить лишнего.

     Дахот огрызнулся, но быстро остыл:

     – Я тебя сегодня зауважал. Быстро сообразила, что нужно им говорить, чтобы подозрений не вызывать.

     – Так вы меня и так сделали кастратом.

     – Но ты ж об этом не знала.

     – Могли бы сказать.

     – Дополнительная консультация не входила в стоимость сделки.

     В этот момент проснулся и широко зевнул Паша, а Дахот превратился в туман и вылетел в окно.

     – Привет, соня, – неумело попыталась прикрыться мокрым полотенцем Таня. – Как ты устроился? Как тебе одноклассники?

     – Всё хорошо. У меня большая комната и одноклассники дружелюбные, хотя некоторые глуповатые. Меня каждый день осматривают, – он хлопнул себя по груди. – Говорят, я – находка для их исследований.

     – Кто-нибудь из старых друзей тебя навещал?

     – Жахо и Лафо. Они меня учат ювелирному делу. Буду драгоценные камни выращивать!

     – Это просто отлично!

     – Ты как… устроился?

     – Тоже хорошо, я буду биомагом.

     Паша нахмурился.

     – У нас в классе говорят, что в биомаги идут только зануды.

     – Можешь рассказать им про мои злоключения, – продемонстрировала разбитую физиономию Таня. – Скучно у нас не бывает.

     Сын хихикнул.

     ***

     Перед уроком на Таню не пялился только ленивый. Её фингал буквально за каких–то пару мгновений оброс легендами. Пришедший на урок Жабос при взгляде на сизое лицо нелюбимого ученика и вовсе раскудахтался о моральном облике волшебников, что драться – удел бесталанного отребья и Алексей такими темпами закончит жизнь в помойной яме. Но когда пришёл аристократ Родак с двумя фингалами на лице, учитель ошеломлённо заткнулся, а одноклассники расхохотались.

     – А ну быстро в класс! – разозлился Жабос.

     – Хорошо погуляли, – хехекнул Родак, оказавшись рядом с Таней.

     Проводя урок, учитель постоянно упоминал имя Алексея то в каверзных примерах, то в шуточках. Но как он ни пытался задеть Таню, у него ничего не получилось. Вины за собой она не ощущала.

     После уроков Таня с удивлением узнала от задиры Родака, что в классе едва ли наберётся треть учеников с даром тэй хала.

     – У нас у всех есть магический дар. Но тэй хала не надо пить зелий, чтобы восстановиться после сильного волшебства, – пояснил одноклассник. – Мы талисманщиками называем тех, кто не тэй хала. В огромных количествах навешают побрякушек, что ходят потом с трудом, – в его голосе послышалось презрение. – Ну или если есть деньжата, бабу посильнее покупают – она любой пробел в магии восполнит.

     – Вот оно как!

     – Моя матушка – потомственная расэж, у неё лучшая родословная в стране! Мой отец за неё выложил целое состояние!

     «Как о собаке сказал», – подумалось Тане.

     – Десять лет назад к нам приходил один талисманщик, прознав о наших трудностях с деньгами. У него уже было три расэж, и он хотел заполучить мою матушку. Он озвучил цену втрое ниже её реальной стоимости и назвал старой, так матушка, – одноклассник засмеялся, – его как тесто раскатала по полу со всеми его талисманами и украшениями! Полгода его не могли от пола отодрать!

     – Её не наказали за убийство волшебника? – нахмурилась Таня.

     – За что бабу наказывать? – удивился парень. – Вот тех, кто ограничения на неё ставил, их наказали. У неё сейчас всё тело и лицо покрыто знаками, чтобы ещё кого не раскатала, как того талисманщика.

     – Крутого нрава у тебя матушка.

     – А то! – с гордостью подтвердил Родак. – Сейчас отец ведёт переговоры со вторым по силе расэж в стране о продолжении родословной. Матушке уже тридцать семь, надо поторопиться с рождением не менее двух девочек. Взяли бы, конечно, первого по силе, но первый по силе – её брат, а кровосмешение к болезням ведёт.

     «Куда я попала?» – с ужасом подумала Таня.

     – О, вспомнил, ты ж третий по силе хасэж в школе! Тебе уже предлагали сделку? У хасэж родословную надо улучшать, а то женщин хасэж очень мало.

     – Предлагали, но я… очень брезгливый, боюсь заразиться.

     – А-а-а понял, нам на уроке рассказывали про человеческие страхи! Но ты если надумаешься, то обращайся, я знаю, кто хорошую цену предложит.

     – Обязательно, – скупо улыбнулась Таня. – А кто первый и второй по силе?

     – Ингварр – первый, кто ж ещё? А второй – Зидак из аристократической семьи Дэ Хэ.

     – А Арно?

     – Арно седьмой.

     После разговора с Родаком Таня нисколько не удивилась содержанию одного из писем, присланных вечером. На двух листах расписали, какие магические «прививки» сделали женщине, на ещё двух листах Алексея убеждали, что она здорова, а значит, ничем не заразит волшебника. После третьего письма с подобным содержанием Таня уже материлась и зареклась что-либо кому-либо рассказывать, особенно болтливым одноклассникам…»

     

     Увлёкшаяся чтением Оля сжала до хруста кулаки, когда перед глазами всплыли видения. Она паниковала и пыталась что-то предпринять, но картины никуда не девались, и ей пришлось смотреть. Её вернули в сцены, которые она когда-то вырезала и переделала, посчитав их лишними и выставляющими героиню в неприглядном свете.

     Оля с трудом опознала в сидящей возле зеркала немолодой и очень худой женщине свою сестру Ульяну. Всё её лицо покрывали чёрные татуировки. Краем глаза Оля заметила спящего на постели крылатого мужчину.

     «Это же Иро!» – догадалась Оля.

     – Вроде пили вместе, а он как-то оказался в твоей постели, – слегка пошатываясь, материализовался Дахот и присел напротив расчёсывающей волосы Ульяны. – Ты теперь постоянно его принимать будешь?

     – Не хочу конфликтовать с ним, – ответила Ульяна, продолжая водить расчёской по волосам.

     – Поверь, лучше бы ты его прогнала. Тебе сейчас рожать третьего… немножко опасно.

     – Не я пришла к нему.

     – Тоже верно, – повис верх ногами Дахот, хотя даже в таком положении духа шатало. – Он что-нибудь говорил?

     – Нет, даже звука не издал.

     – Значит, не так уж сильно пьян был, – некоторое время Дахот просто рассматривал Ульяну, прищурив фиолетовые глаза. – Советую не увлекаться его кровью. Пара лет, на которые она продлит тебе жизнь, ничего не дадут и не спасут от ускоренного старения. Настоятельно рекомендую вспомнить историю о Дахите и об её сердце.

     – А рожать от вас так можно?! – огрызнулась Уля, коснувшись живота.

     Дахот в задумчивости повертел пальчиками.

     – Нельзя, и спать с нами без защиты нежелательно, но… это мало кого останавливало. У людей странная тяга ко всему… опасному и таинственному. Но… наша кровь имеет… более пагубное влияние. И пить её без вреда для здоровья могут только наши человеческие дети.

     – Какая разница… я и так сумасшедшая. Так хотя бы проживу на пару лет дольше. Дахот…

     – Да?

     – Почему моё прошлое не изменилось? Разве Люус не мёртв?

     – Мертвее мёртвых, – ответил Дахот.

     – Тогда почему? – не унималась Ульяна.

     – Потому что прошлое неизменно для большинства из нас. Время у нас ленивое и не любит перемен, поэтому ему проще оставить парадокс. Изменять прошлое могут меняющие реальность, такие, как Люус и ты.

     – Меняющие реальность… – повторила задумчиво Ульяна.

     – У вас очень редкая способность и очень опасная. Много лет назад я случайно уцепился за Люусом. И тогда же выяснил, что он – не просто путешественник во времени, а тот, кто может менять прошлое. До этого путешествия я был уверен, что прошлое неизменно, ни одному путешественнику во времени не удавалось поменять прошлое… Помнишь Эфо?

     – Да.

     – У него было две дочери Рада и Дега… очень сильные были хранительницы леса… но Люус подстроил всё так, что их сожгли детьми. Знала бы ты, сколько раз Эфо возвращался в прошлое, чтобы спасти их. Но финал всегда был один. Они сгорали. Иро пришлось ставить метки на Эфо, чтобы остановить его и не позволить ему сойти с ума от горя.

     – Они мешали Люусу…

     – Люусу много кто мешал… и со многими он расправился, пользуясь свой способностью. Люус убил тысячи других детей. Он подлейшим образом погубил нашу гордость! Наше наследие! Лучших и сильнейших из нас! – казалось, ещё немного, и Дахот расплачется. – Он знал каждого из них. Каждого, кто мог ему помешать в будущем. И он всех их устранил. Он бы устранил и Иро с Эфо, если бы они не были очень старыми хранителями, так далеко запрыгнуть в прошлое даже дар Люуса не позволял.

     – Ты хочешь воспользоваться моим даром? – нахмурилась Ульяна.

     – Искушение велико, но я не уверен, что мы сможем убить эту мразь повторно. Рисковать я не хочу. Тот, кто знает будущее и может менять прошлое, практически неуязвимым. Я думаю, он не в первый раз нападал на наш лес… поверь, Иро даже ранить непросто. Но при каждой неудаче Люус перемещался в прошлое, и, когда они сражались, было видно… Люус его изучил и знал все его слабые места.

     – Я проткнула его жизненный камень и взорвала ему голову, – повернулась Ульяна.

     – Ты думаешь, ты первая? Не-а-ат, когда я уцепился за ним в прошлое, Иро его убил… пару секунд оставалось до его полной гибели. Но Люус исцелился, едва попал в прошлое. Ты сделала кое-что пострашнее, чем просто убила его. Ты не позволила ему сбежать.

     – Тогда получается… я родила от того, кого в будущем больше не существует.

     – В этом и парадокс вашего дара. Правда, у тебя посильнее будет, хоть ты и человек… Хочешь бесплатный совет? – Дахот снова сел и подпёр подбородок кулаком.

     – Раз бесплатный, то давай.

     – Когда будешь в облике Лёши, ищи союзников. Ты не единственная тэй хала, пришедшая сюда из твоего мира. Есть другие.

     – И чем это мне поможет?

     – Например, могут устроить тебя в престижной школе, ну или можем принять предложение Долдо об обучении магии, но тогда твой сын попадёт в пожизненное рабство у этого кхтулуха.

     Ульяна с остервенением продолжила расчёсывать волосы.

     – Я тело заберу, а то некрасиво получится, если его у тебя застанут. Хоть и причина в твоём даре, но…

     – Есть кому ревновать?

     – Есть, – оскалился Дахот, исчезая вместе с Иро.

     Картинка сменилась. Первое знакомство с Ингварром и Арно было иным, не таким, как описала Оля. В оригинале они познакомились с Лёшей-Дахотом в пьяной драке на улице и были настроены не слишком дружелюбно по отношению к нему. И всё потому, что Лёша огрызнулся, когда пьяный Арно наступил ему на ногу.

     Утихомирила драчунов Ульяна. Сестра Оли едва не поубивала людей в очередном приступе ярости. «Лёше» едва удалось её успокоить, но она успела переломать Игварру и Арно кости. «Лёше» пришлось отвезти мужчин в больницу, прихватив с собой злобствующую супругу.

     – У тебя страшная жена, русский, – шокировано произнёс Ингварр, поморщившись от боли и с опаской косясь в сторону рассерженной Ульяны. – Я бы на такой бабе не женился.

     – Она была очень зла, – сам себе кивнул «Лёша». – Я никому не расскажу об этом, если вы промолчите об её выходке. Поверьте, нам не нужны неприятности.

     – Sorcière [ведьма]! – крикнул Арно, возмущённо пошевелив усами. На его худой носатой физиономии красовался отвратительный синяк.

     – Я не понял, что ты сказал…

     – Лёша, нам пора домой! – рыкнула Ульяна, заставив мужчин испуганно вздрогнуть. – Между прочим, я прекрасно понимаю, о чём вы говорите!

     – Душенька, сейчас поедем домой, – ласково произнёс «Лёша» и погладил её по плечу. – Извините нас, ребята, мы ожидаем пополнения.

     – Сочувствую, – одними губами произнёс Арно, чем заслужил очень злобный взгляд от Ульяны.

     На выходе из больницы Уля вспылила:

     – Зачем ты устроил эту драку?! Ты ему сам подставил ногу!

     – Затем, что тебе нужны союзники, если ты помнишь наш последний разговор на эту тему, – совершенно иным тоном заговорил Дахот. – Ингварр – командир элитного отряда, у него надолго не задерживаются биомаги: либо дохнут, либо уходят. Смекаешь?

     – И другого способа познакомиться ты, разумеется, не нашёл?

     – Мне этот нравился, – оскалился Дахот.

     – Мне твоей логики никогда не понять, – не хуже духа оскалилась Уля.

     События перенесли Олю в другой отрезок времени. Ульяна с большим животом пыталась устроиться поудобнее на кушетке, но, судя по болезненному выражению разукрашенного лица сестры, ей это никак не удавалось сделать. В облике Лёши Дахот флегматично наблюдал за ней.

     – Мне надо перевернуть ребёнка, – напомнил дух. – А то помрёшь.

     – Дай мне минуту, – с тяжёлым вздохом произнесла Ульяна. – Небо, как мне не хватает лекарств! С первыми так больно не было!

     – Могу грибочков дать, – весело предложил «Лёша».

     – Ты прошлый раз дал мне грибочков, три дня потом ходила как… дебилка, – последнее слово она сказала на русском.

     – Главное – результат, боль прошла, – невинно поморгал глазками дух.

     – Именем закона откройте! – заорали со стороны двери. – Если вы не откроете, мы будем вынуждены принять меры!

     – Лёха, открывай, – басом прогудел другой голос, пока первый давился смехом.

     Ульяна страдальчески застонала:

     – Можно я убью их?

     – Сиди смирно, – приказал дух и пошёл открывать.

     На пороге оказались трое мужчин: похожий на викинга светловолосый гигант, худощавый носатый со смешными усиками хлыщ и очень злой коротковолосый высокий тэас с зелёными полосками на шее вместо голубых.

     Ингварра и Арно Оля сразу узнала. А вот кто был третий, она не догадалась, пока он не заговорил. Но этого персонажа она представляла себе совершенно другим. Более добрым, что ли.

     Тэас сразу оттолкнул «Лёшу» в сторону и очень недовольно прошествовал по направлению к Ульяне.

     – Письма из больницы получали? – вместо приветствия грозно спросил гигант, пройдя следом за тэасом в тесное помещение.

     – Да…

     – Двадцать! – прокричал тэас. – И все были проигнорированы!

     – Почему проигнорированы? – обиделся «Лёша». – Все двадцать раз я как честный человек ходил в больницу и все двадцать раз меня щупали и проверяли.

     – Объясните кто-нибудь этому… – тэас как-то заковыристо ругнулся, извлекая из сумки инструменты и разные баночки.

     – Письма предназначались… эм… супруге, – пояснил Ингварр.

     Хлыщ едва заметно хихикнул в светлые усы, но постарался сдержать серьёзное выражение лица.

     – А-а-а, говорить хорошо, читать плохо, – скосил за дурачка «Лёша». – Кто ж разберёт ваши каракули? Сказали идти в больница, я и пошёл.

     Было заметно, как тэас сдерживался, чтобы чем-нибудь не запустить в тупого человечишку.

     – Скажите своей… супруге, чтобы она дала мне себя осмотреть, – потребовал тэас.

     – Ульяна, не смей его лягать копытом, а то доктор и так злой, работа у него злой, ой, злой, – честно на русском произнёс «Лёша».

     – Иди в ж…пу, придурок фиолетовый! – закатила глаза Ульяна.

     – Она сказала, что можно, – кивнул «Лёша», не замечая вопросительного взгляда гиганта.

     Но едва тэас коснулся живота Ули, как разразился сильной бранью на родном языке.

     – Хаит, что не так? – снова скосил под отсталого неандертальца «Лёша».

     – Что не так?! – окрысился доктор. – Ребёнок неправильно лежит!

     – Так переверните.

     – Уберите его, пока я не совершил убийство! И соседей всех эвакуируйте и сами идите… подальше отсюда! Руки бы оторвать тому, кто ставил на эту женщину метки – они держатся на одном дыхании!

     Как только все ушли, не спрашивая разрешения, тэас закурил. Он опустил взгляд на одну из меток.

     – Убьёшь меня, сама погибнешь и ребёнка за собой потянешь, – другим, более уважительным тоном произнёс он. – Мы оба знаем, насколько опасен и силён твой дар.

     Ульяна криво улыбнулась и рассмеялась.

     – Зачем вы пришли сюда? Зачем слали письма? Какое вам дело до презренной чужестранки?

     – Ты можешь убить всех соседей. Ты этого хочешь?

     – Из соседей со мной никто не здоровается. Честно сказать, я обрадуюсь, если с ними случится несчастный случай.

     – Ты, вижу, не такая сумасшедшая, как мне описывали.

     – Временами бывают просветления.

     Ульяна закричала, когда он начал колдовать и переворачивать ребёнка.

     – Ну, теперь надо вытащить его наружу.

     – Биомаг… какая интересная работа… я бы хотела стать биомагом… дарить жизнь, а не убивать…

     Тэас наградил её подозрительным взглядом, но больше ничего не произнёс.

     

     Олю снова перенесло в другой период. Трое мужчин весело галдели и распивали спиртные напитки неподалёку от закрытой двери. На улице барабанил дождь, мокли недовольные соседи, которых выгнали из их домов, не объяснив причин.

     – Я бы на это смотрел вечно, – сузил глаза до щёлочек «Лёша», обращая взор на соседей.

     – Я тоже, – согласился гигант с нехорошей улыбкой.

     Когда к ним вышел тэас, мужчины поспешили спрятать за спиной бутылки, только хлыщ тормознул.

     – Мальчик, – произнёс тэас, укоризненно посмотрев на вояк.

     – О, месье р-русский, мои поздр-равления! – воскликнул Арно, уже неплохо набравшийся. – За вашего сына, месье р-русский! – и пригубил прямо из горла.

     – Согласно правилам, я обязан об этом сообщить. Ребёнок не ваш, – со спокойствием удава сказал тэас.

     Арно всё, что успел выпить, выплеснул наружу. У него даже усы поникли.

     – Сколько надо… заплатить, чтобы вы… написали, что он… мой? – пьяненько уточнил «Лёша», делая постоянные паузы, словно забывал слова.

     – Так вы в курсе, – сам себе кивнул тэас.

     – Пф, она – моя сестра… а я не скот… да и… кастрат…

     – Матер-рь божья! – закричал француз в шоке, едва не опрокинувшись. – Месье, вам fascistes отр-резали яйца?!

     Тэас и викинг были более сдержаны на эмоции. Ингварр просто запил впечатление, а хаит – закурил.

     – Как вы… сумели обмануть моих коллег на осмотре? – выдохнул облачко дыма тэас.

     – Они не смотрели меня там. Я ж этот… мерзкий чужеземец… ротик открой… здоров… пошёл вон…

     – Я вижу, вам не впервой подделывать документы, хотя меня это не касается и мне всё равно, какие тайны вы скрываете. Я не знаю, как долго вы сможете это скрывать ото всех, но знайте, не все мои коллеги настолько безответственны, чтобы игнорировать правила. Если вы надеетесь в будущем на биомагов, то напрасно – кастрация, которую производит мой народ, не исправляется.

     – Так это… мы о цене договорились? – уточнил «Лёша». – Вы запишете, что он мой сын?

     Во всём облике тэаса читалось негодование.

     – Вы ещё более больны, чем она! – тэас развернулся и направился в темноту ночи.

     «Лёша» недоуменно посмотрел ему вслед.

     – Это можно считать как «да»? – перевёл взгляд на товарищей «Лёша».

     – Утром узнаем.

     В комнату «Лёха» едва не упал, на ходу превращаясь в Дахота. Ульяна не спала и смотрела, как он пытался справиться с управлением.

     – Обязательно было так надираться? – спросила она.

     – Молчать, женщина, моё дело кутить, твоё – учиться в школе!

     – Ненавижу запах перегара.

     – Тс-с, я тебе воспоминания сейчас передам, – коснулся её лба Дахот, – не дёргайся.

     – И обязательно было говорить, что Лёша кастрат? – спросила она, едва дух закончил передачу воспоминаний.

     – Мак – умный малый, очень… талантливый. Ему ничего не стоило проверить на отцовство твоего второго ребёнка и доложить об этом куда надо. По правилам он должен написать начальству после того, как выяснил правду о третьем.

     – И ты думаешь, после твоего признания он не доложит о нас?

     – Совесть не позволит, ведь покалечили Лёшу тэасы. У него… тоже есть прошлое, о котором он не любит вспоминать.

     – Иллюзии Дахира совершенны?

     – Совершенны.

     – Так почему нельзя было сделать Лёшу отцом и не моим братом, чтобы Мак не смог ничего обнаружить?

     – Думай на несколько шагов вперёд, если хочешь здесь выжить. Я учёл возможность, что тебя выкрадут: людей без мозгов всегда полно, а мы не могли охранять тебя круглосуточно, учитывая напряжённую обстановку с красными тэасами. Но никто не знал, что твой брат – он же твой муж, иначе от него попытались бы избавится до похищения и раскрыть, что за обликом Лёши скрывается кто-то из нас. Брат для них не был серьёзным препятствием, но мужа по их законам уже не подвинешь.

     – Как всё запутано… Лёшу и сейчас могут попытаться убить.

     – Могут, но сейчас его убить сложнее, потому что он – законопослушный гражданин Харура и находится под покровительством Алвы – она может начать мстить за его гибель. Потом… учти психологический момент. Тэасы не приемлют инцест, вдруг ты решишь сделать Мака своим союзником? Он – лучший биомаг в городе. Будучи в отношениях со своей сестрой, Лёша заслужил бы только его презрение, но… мы понизили градус человеконенависти в Маке. Теперь всё зависит от тебя. В твоих интересах сделать из него своего союзника.

     – Ты думаешь, он не обнаружит, что Лёша не совсем мужчина?

     – Обнаружит, на это и расчёт, – оскалился Дахот. – Но тебя… он опасается.

     – Неужели? – прищурилась Ульяна.

     – Я умею читать эмоции, дорогуша. И поверь, опасается он не без причины. По силе ты далеко впереди всех.

     – Он разобрался, какие метки на мне стоят.

     – Он понял не только это… – произнёс Дахот с загадочной улыбкой. – Хищник другого хищника узнает.

     Ульяна нахмурилась и отвернулась.

     – Я спать, и, пожалуйста, избавь меня от запаха перегара»

     

     – Хватит! – попросила Оля.

     «Ты могла позволить сжечь эту книгу, а теперь читай!»

     И Оля читала.

     

     «Прошло совсем немного времени, когда Таня вместе с одноклассниками закончила школу. Они отправились поступать в университеты. Из всех выпускников её школы магии Таня была единственной, кто выбрал биомагию. В самый престижный университет страны её приняли без дополнительного экзамена из-за силы способностей.

     На факультете было только два направления, и выбрать самостоятельно, на каком учиться, могли только талисманщики. Тэй хала из-за узконаправленной магии такой привилегии не имели. Поэтому в учебной группе Тани учились защитники. Во второй группе волшебников её потока обучались атакующие. И в обеих группах было почти равное количество талисманщиков.

     В первый же день состоялось собрание, смахивающее на военный инструктаж:

     – Добро пожаловать на биомагический факультет! – говорил похожий на гнома преподаватель юным и не совсем юным студентам факультета биомагии. – Вас будут обучать как волшебников поддержки. Теорию вы будете изучать самостоятельно, упор будет делаться на практику. Практику вы будете проходить в госпитале при университете. Год вы будете ассистировать, наблюдать за куратором, тренироваться на трупах, затем вас допустят до живых пациентов. Практика длится семь лет. У каждого из вас будет собственная лаборатория, ресурсы вы будете получать на складе и должны будете письменно отчитываться за каждый использованный ингредиент. За каждым из вас будет закреплён участок территории. Чтобы успешно сдать экзамен, вы должны заработать не меньше семи тысяч баллов. Один вылеченный пациент и проведённая удачно операция – один балл, соответственно, ошибка в диагнозе и смерть пациента – минус балл. И запомните, нет безнадёжных больных, есть плохие биомаги. Вы – будущее биомагии, помните об этом. А теперь получите свой боевой комплект, биомаги!

     Когда Таня в порядке живой очереди подошла и ей выдали комплект, прозвучала закреплённая за ней территория.

     – О, не повезло! – прошептал кто-то из студентов сочувственно.

     – Самый поганый участок, туда никто не хочет, – засмеялся второй. – Чужак загнётся там.

     – Разговорчики! – отреагировал гневно преподаватель и зашумел на всю аудиторию: – На этом потоке Алексей единственный тэй хала хасэж! Вы должны ему завидовать и сами хотеть работать вместо него! На тяжёлом участке можно быстрее всего набрать баллы и опыт! Теперь марш в госпиталь! Да пребудет с вами сила!

     Таня едва не брякнула: «спасибо, мастер джедай», но сдержалась.

     Сразу же из университета студентам дали направление в госпиталь. От всех остальных зданий госпиталь отличался красным цветом. Как уже успела заметить Таня, медики в харуре облачались не в белые одежды, а в красные. Как пошутил кто-то из студентов, чтобы крови не было видно.

     Её отделение находилось на четвёртом этаже, и добираться до него необходимо было через портал или лестницу. Но, увидев очередь к порталу, Таня предпочла лестницу.

     Сравнив значки на направлении и на дверях, Таня постучалась в нужную дверь и осторожно заглянула.

     – О, свежачок подоспел! Заходи! Мы тебя ждали! – радостно отреагировал на посетителя молодой мужчина с курительной трубкой в зубах.

     В небольшом помещении стояла плотная дымовая завеса, и за круглым столом с кристаллом посередине сидело четверо молодых биомагов в красном. Мужчины курили и оценивающе смотрели на Таню.

     – Дядя, а ты не слишком старый для студента? – продолжал спрашивать волшебник.

     Вместо ответа Таня расстегнула рубашку и показала всем красный камень с зелёными прожилками.

     – О, так ты тот самый чудак, который очищает своего племянника! – воскликнул парень. – Я – Весельчак, а эти трое Дрыщ, Сук и Косорог.

     – А нормальные имена у вас есть? – нахмурилась Таня.

     Парни загоготали, словно смешнее вопроса никогда не слышали.

     – Задержишься у нас подольше, тебе тоже дадут второе имя, – ответил Весельчак, а затем крикнул в соседнее помещение, раскрыв широко дверь. – Эй, Костолом! К тебе свежак!

     В помещение вошёл высокий худощавый блондин, вытирающийся полотенцем.

     – Весельчак, ещё раз назовёшь меня при студентах Костолом, я тебе руки к заднице пришью.

     – Простите, хаит Мак, – более почтительно произнёс Весельчак.

     Когда Мак подошёл к новичку, Таня машинально протянула ему руку, называя своё имя. Он с удивлением уставился на её протянутую ладонь.

     – Это у чужаков такое приветствие странное: руку пожимать, – подсказал Весельчак.

     – А, – сухо пожал руку Тане блондин. – Не знал.

     – Кстати, Мак, ты у него куратор. Он хасэж.

     – Алексей, у тебя какой тип магии?

     – Он тебя не понимает, его ж ещё не учили магическому зрению, – ответил вместо Тани Весельчак, заглянув в записи.

     Мак аккуратно коснулся Таниной шеи и на мгновение замер, словно что-то рассматривал.

     – Полая игла.

     – Отличненько! Значит, припишем хирургию… и ещё пару пунктиков, – задорно зачеркал пером Весельчак.

     – Ты сам осмотр когда последний раз проходил? – спросил Мак, нахмурившись и не убирая руки с шеи Тани. – Мне не нравится твоя щитовидка.

     – Его раз двадцать щупали сладострастные дедки, – снова встрял Весельчак, захохотав с какой-то одной ему понятной шутки.

     – Значит, я сегодня пощупаю.

     – Зачем человеку в первый день практики стресс устраивать? – протянул второй молодой волшебник, выпуская облако дыма. – Давай, может, мы его посмотрим.

     – Я не допущу его к практике, пока нормальный медосмотр не пройдёт, а вы снова в диагнозе напутаете, балбесы.

     Ему ответом было «гы-гы», что навело Таню на мысль, что волшебники поддержки относились к своей работе несерьёзно.

     – Иди за мной.

     Таня покорно поплелась за куратором. Он привёл её в просторное помещение со столом возле круглого окна и множеством разноцветных кристаллов.

     – Полностью раздевайся. Прогоним тебя по всему.

     Чем дольше длился медосмотр, тем хуже становилось настроение Мака. Таня даже отчётливо услышала, как он матюгнулся. Закончив обследование, он сел за стол и закурил, приказал Тане одеваться и тоже садиться. Мак очень быстро и раздражённо начал писать в её папке.

     – Диагноз тебе знать ни к чему. Пропьёшь вот это, – он дал ей листок с рецептом. – Теперь к делу. Ты кого обмануть решила?! А?! У меня пятьдесят шесть лет практики! Я что, по-твоему, бабу от мужика не отличу?!

     – Я не понимаю, о чём вы, – холодно ответила Таня.

     – Всё ты понимаешь!.. – он выругался и сделал нервную затяжку. – Не хватало ещё, чтобы криворукая баба моих пациентов поубивала! Сегодня же убирайся из госпиталя и забирай документы из университета, иначе я заявлю кому надо о тебе!

     После его слов Таню переклинило. Она взяла лист бумаги, перо со стола и положила эти предметы перед Маком.

     – Это ещё что?! – не понял Мак, продолжая пыхтеть сигаретой.

     – Это чтобы вы написали руководству требование о моём отчислении. Пожалуйтесь им на то, что вам прислали ассистента-пид…раса, в котором вы якобы опознали женщину. Не забудьте упомянуть свою медицинскую практику в пятьдесят шесть лет и добавить, что осматривавшие ассистента магистры – слепые идиоты. Это наверняка прибавит веса вашим словам. И пока ваше требование не удовлетворят, никакая сила меня не заставит отсюда уйти. А не нравлюсь, так идите в задницу и не мешайте мне учиться!

     У Мака едва сигарета не вывалилась изо рта.

     Прежде чем он сумел найти ответ, Таня покинула его кабинет и направилась назад, где волшебники перестали курить, но уже резались в какую-то игру.

     – Ты быстро! И как тебе щупанье нашего Мака?

     – Лучше некуда, – улыбнулась Таня, поднимая с пола большую сумку. – Я бы хотел расположиться и разобрать вещи.

     – Пошли за мной, я тебе покажу твою лабораторию!

     Он привёл её в кабинет очень похожий на то, что она видела у Мака, правда страшно захламлённый.

     – Твой предшественник был неаккуратный малый, но его быстро вышибли из университета.

     – За что?

     – Не справлялся, за что ж ещё? – пожал плечами Весельчак, открывая ещё одну дверь внутри кабинета и демонстрируя Тане огромную, хорошо освещённую теплицу с пожухлыми зарослями. – Как я уже говорил, твой предшественник был неаккуратный. Не знаю, сможешь ли ты реанимировать все эти растения, но это не моя забота, я в ботанике не силён.

     – Я посмотрю, что можно сделать.

     – Сегодня вряд ли Мак будет тебе что-нибудь показывать, ему ещё надо пару студентов пощупать – они запаздывают, – Весельчак хихикнул. – Так что, обустраивайся, наводи порядок, обживайся.

     – Спасибо.

     Весельчак махнул ей рукой.

     Вначале Таня разобрала завалы, а потом принялась за растения. Многие из них можно было восстановить, но другие безнадёжно загубили ненадлежащим уходом.

     – Варвар! Варвар! – появился Жахо в виде синего тумана. – Ну кто ж так к растениям относятся?! К ним как детям надо относиться! Варвар!

     – Восстановишь погибшие? – спросила Таня.

     – Оживлю, но дальше сами ухаживайте, без меня, – буркнул Жахо, пропадая. – Руки бы оторвать этому варвару!

     Таня устроила перестановку, всё отрегулировала и, удовлетворённая результатом, засобиралась домой, когда увидела на пороге теплицы курящего Мака. Он ничего не говорил, но очень нехорошо смотрел.

     – До завтра, хаит Мак, – попрощалась с ним Таня и прошла мимо.

     Ответа она не услышала.

     Вернувшись домой, она застала Дахота и Дахира сидящими рядом на её кровати. Оба широко открытыми глазами смотрели на неё и не торопились ничего говорить.

     – Что?! – рявкнула на хранителей Таня, не выдержав.

     – Ничего, – обнажил в улыбке острые зубы Дахот.

     – Гордимся, – добавил Дахир, промокнув уголком платка несуществующие слёзы умиления.

     – Девочка выросла, большим дядям грубит и посылает в задницу, – изобразил всхлип фиолетовый дух. – Я думал, не доживу до этого чудного мгновения.

     Только сейчас Таня заметила, насколько сильно похожи братья, несмотря на разную расцветку. Даже улыбались одинаково.

     Прямо из центра груди Дахира появился зелёный туман, который сложился в женскую фигуру. Таня с удивлением узнала лесную деву – первую из встреченных ею хранителей.

     – Сегодня она твоя, Силиса, – коснулся её руки Дахир и вместе с Дахотом покинул комнату Тани через окно.

     Силиса размотала мешок, который держала. Внутри мешка оказались тазобедренная часть скелета и кукла размером с ребёнка. Тане не надо было объяснять, чему именно собиралась её обучать Силиса.

     ***

     Мак решил её выжить. У него не имелось никаких доказательств того, что Алексей – женщина, поэтому хаит изводил нежелательного студента иным способом. Для неё у него всегда находился одинаковый ответ: «Не мешай, я занят!» Он ничего ей не показывал и сразу же выгонял, едва она объявлялась на приёме пациента. Всегда раздражался и злился, замечая её среди других своих студентов, а то и вовсе отказывался работать в присутствии Тани, пока она не покидала кабинет. Наказывал за любую провинность и ставил минус в её деле. Ей грозило отчисление из-за Мака.

     Даже другие волшебники заметили отношение Мака к Алексею и никак не могли понять, что между ними случилось.

     – Извини, приятель, я не могу тебе ничем помочь, – ответил Весельчак на её просьбу о помощи. – Нельзя менять куратора хасэж на расэж. Да и становиться врагом Костолома я не хочу. Разбирайся с ним сам.

     Практиковаться приходилось только с хранителями – они были единственными, кто давал ей знания. Дахот тайком притаскивал ей настоящие трупы, на которых учил её хирургии и анатомии. Магическому зрению она научилась тоже благодаря хранителям. Но эти знания ничего не давали, если её не допустят до пациентов.

     После очередного минуса в деле она не выдержала и пожаловалась Дахиру на Мака. Ей совсем не улыбалось быть отчисленной из-за его упрямства и предубеждений.

     – Ничего, я тебе помогу, – пообещал красный хранитель. – Он думает, что прав и тебе не место в его госпитале. Но не один он здесь обладает силой, пора ему это показать.

     Дахир исполнил своё обещание. Все опытные волшебники поддержки отправились на вызовы в сопровождении ассистентов.

     – Да что ж все младенцы сегодня родиться-то решили?! Чего им не сидится-то в пузах у мамок?! – сетовал Весельчак, последним выезжая из госпиталя.

     Моментом госпиталь опустел. Таня сидела в своём кабинете и читала, когда к ней ворвался одногруппник и закричал с порога:

     – Слава богам! Я нашёл хотя бы тебя! Я оббежал весь госпиталь! Никого нет! И никто не отвечает!

     – Что случилось?

     – Я был на вызове, когда с нами связались! Аристократка рожает! Её муж орёт, что, если мы немедленно не найдём хаита Мака, он разнесёт наш госпиталь на части! Что нам делать?! Как связаться с кураторами?!

     – Ты принимал роды когда-нибудь? – поняла Таня, кому обязана удаче, и решила не упускать предоставленного шанса.

     – Один нет, только с куратором, – закусил кулак парень.

     – Едем!

     – Как же хаит Мак?

     – Ты хочешь проблем с аристократом, у которого может погибнуть жена, если мы ей не поможем?

     – Нет, я не хочу проблем, – едва ли не захныкал парень. – Говорил мне папа, иди боевым волшебником, но какой из меня боевой волшебник?..

     Таня силой потащила его к выходу, не дав закончить мысль. Благо один тягловой ящер и карета остались.

     – Адрес помнишь?

     – Да, – ответил паренёк, держа сумку так, словно кто-то пытался вырвать её силой.

     Их приметную карету встречал щеголеватый мужчина, который сразу же закричал:

     – Где хаит Мак?!

     – Он едет! – солгала Таня, спрыгивая вниз и отдавая вожжи слуге. – А пока мы всё подготовим к его приезду!

     Мужчина наживку заглотнул:

     – Идёмте за мной!

     Роженицей оказалась молодая тэй хала расэж, и это были её первые роды. Она плакала и молила избавить её от мучений. Служанки в панике бегали вокруг неё и ничего не могли сделать, пришлось их всех прогнать и дать каждой задание. Толку от паренька тоже не было никакого, но кое-что он всё-таки увидел и отвёл Таню к окну, чтобы сказать:

     – Ребёнок неправильно лежит, пуповина шею обмотала, – захныкал он в полнейшей панике. От ужаса у него даже губы посинели. – Надо резать, а я никогда не резал! Я боюсь крови! Если она умрёт, то это поставит крест на нашей карьере!

     – Не надо резать, я переверну ребёнка и размотаю пуповину.

     – Как?!

     – Проникну внутрь… – не вдавалась в детали Таня и вернулась к роженице.

     – Где хаит Мак?! – закричал мужчина. – Я не позволю неопытным юнцам прикасаться к моей супруге!

     – Вы хотите, чтобы ваша супруга погибла? – прорычала Таня. – Я – третий по силе тэй хала хасэж в стране! Вам этого недостаточно?!

     – Достаточно… – опешил от её ярости мужчина.

     Таня приблизилась к роженице.

     – Сейчас я вас попрошу не двигаться, я попытаюсь размотать пуповину и перевернуть ребёнка.

     Женщина судорожно кивнула, по её покрытым магическими знаками щекам текли слёзы.

     Таня положила руки на огромный живот и закрыла глаза. Магическое зрение сразу показало всё то, что напугало парня. Деликатно, насколько это было возможно, Таня проникла в организм женщины и начала разматывать пуповину, а затем переворачивать ребёнка. Что казалось простым на словах, было весьма трудноисполнимым. Как только ребёнок принял правильную позу, Таня почувствовала чудовищную усталость от напряжения.

     – Перевернул, – выдохнула она облегчено и открыла глаза, чтобы встретиться взглядом с Маком.

     – Отойди, – жёстко приказал Мак. – Дальше я сам.

     – Благослови вас боги! – воскликнул муж роженицы под впечатлением и поддержал Таню, когда та едва не повалилась на пол. – Принесите воды! Волшебнику плохо!

     Татьяна пила воду и вполуха слушала благодарности хозяина особняка. Затем раздался крик младенца, и мужчина убежал, оставив Таню сидеть в окружении хвалящих её служанок.

     Вышел Мак со студентом.

     – Оба за мной, – приказал Мак.

     Едва оказавшись на улице, у парня сдали нервы и он залепетал:

     – Простите, хаит, я запаниковал! Я не знал, что мне делать! Он угрожал! Если бы не помощь Алексея…

     – Заткнись!

     – Да, хаит, – испуганно сказал студент.

     Таня холодно встретила тяжёлый взгляд Мака.

     – Ты не сдаёшься, я смотрю.

     – Я буду биомагом, даже если мне придётся переступить через вас! – прошипела Таня.

     Мак заскрежетал зубами, а студент ещё более испуганно посмотрел на Таню, словно на безумную.

     – Это мы ещё посмотрим, – закурил Мак и выпустил облако дыма прямо в лицо Тани. – Хочешь практики, засранец?! Я тебе такую практику устрою, что ты взвоешь и сам убежишь из госпиталя!

     – Вам меня не напугать, хаит!

     Мак насмешливо хмыкнул и, удаляясь, стряхнул пепел прямо на голову Тане.

     – Чем ты ему досадил? – спросил в совершенном ошеломлении одногруппник.

     – Не встревай, – предупредила Таня.

     Мысленно она уже готовилась к затяжной войне.

     ***

     На следующий день наступил ад. Тане поручали самую тяжёлую работу и самых трудных пациентов. Не успевала она разобраться с одним, как к ней приходил другой. От усталости подкашивало ноги и хотелось выть.

     Видя её состояние, даже едкий на замечания Дахот помалкивал. Один раз предложил за символическую плату Мака ликвидировать, но Таня отказалась.

     К ней в кабинет всегда были километровые очереди, и уходить раньше, чем она примет всех, запрещалось. Другие волшебники ей сочувствовали, но в конфликт не вмешивались и ограничивались лишь словами поддержки.

     – Собираем всех новичков, идём! – позвал её Весельчак, едва Таня отпустила последнего пациента.

     – Зачем?

     – Пора вам пройти испытание кровью!

     Всех новеньких собрали в морге. Студенты перешёптывались, пока старшие волшебники стояли и курили возле стола, где лежало нечто бесформенное под красной простынёй.

     – Так, все взяли ведёрки! – приказал им Весельчак.

     Недоумевающие студенты исполнили указание.

     – Немного поиграем. Кого стошнит, тот покидает помещение.

     – Что там под простынёй? – с ужасом спросил один из студентов.

     – Сейчас увидите, – в предвкушении ответил Весельчак и снял простыню.

     На столе лежала обесформленная окровавленная куча мяса, в которой едва угадывались очертания человека. Не прошло и минуты, как студентов начало рвать, старшие с хохотом их выпроваживали. Осталась стоять только смертельно уставшая Таня.

     – Крепкий желудок, – похвалил Весельчак, подходя ближе и забирая ведро. – Как тебе такое? – он вытащил из трупа мозг и вложил его в руки Тани.

     Она же смотрела на мозги и ощущала только усталость. Ей всё казалось нереальным и похожим на восковую подделку.

     – Так, коллеги, у нас что-то пошло не по плану, – произнёс громко Весельчак, обращаясь к другим волшебникам. – Всех тошнит, а этот держит мозги и ничего.

     В морг зашёл Мак и удивлённо застыл при виде Тани с мозгами в руках.

     – Мы тут новичков на прочность испытывали, – похвастался Весельчак. – У нас есть победитель.

     – Ещё лучше ты ничего не придумал?! – разъярился Мак. – Алексей, на дежурство со мной! Только руки помой! Роды едем принимать!

     – У него железные нервы, видать, на войне побывал, – донеслось Тане в спину чей-то шёпот.

     Всю дорогу Мак не разговаривал с Таней. И, как она заметила, держал её дело. Заговорил он с ней только возле дома роженицы:

     – Сегодня решающее для тебя испытание. Не пройдёшь, я пишу письмо кому надо, и ты вылетаешь из университета без права на восстановление. Поверь, мне хватит связей, чтобы испортить тебе жизнь. Ты меня понял?

     – Да, хаит.

     – Тогда идём.

     Роды были очень тяжёлыми. Мак даже позволил Тане самой принять ребёнка и остановить кровотечение. И когда она справилась с тяжёлой задачей, впервые похвалил её…»

     

     «А теперь, Оля, давай посмотрим, что ты изменила в последней сцене».

     – Я не верю…

     В этот момент её снова посетило видение.

     

     «Сами роды прошли без осложнений. Самое страшное началось потом…

     Ульяна в облике младшего брата Игоря держала в руках только что родившегося младенца и едва сдерживала дрожь в руках.

     – Унесите это отродье! – заплакала роженица. – Унесите, молю!

     Уля прижала ребёнка к себе и понесла в другую комнату, где курил и ждал её Мак. Куратор подошёл ближе и посмотрел на грудь младенца.

     – Отказник. На списание его, – произнёс он хладнокровно. – Приедут, заберут на склад. Алексей, подготовь отчёт.

     – Да, хаит, – на миг у Ульяны дрогнул голос.

     – О, у тебя всё-таки есть чувства, – хмыкнул Мак. – Так вот, привыкай, у беженцев каждый десятый будет отказник.

     – Вы даже не предложили женщине очистить его, хаит…

     – Толку? Она отказ написала ещё до родов, а ребёнка назвала монстром. У него одна судьба. Попасть на склад и сдохнуть там. Я, кажется, сказал тебе готовить отчёт.

     Ульяна положила младенца на стол. Всё время, пока она готовила отчёт, ребёнок надрывно кричал, но никто к нему не подошёл, словно в доме все оглохли. Мак курил и, прислонившись к стене, ждал.

     Приехали люди в серой одежде и бросили ребёнка в мешок, нисколько не заботясь о его сохранности, словно он был вещью.

     – Алексей, едем назад, хватит на сегодня, – приказал Мак.

     В карете Мак немного смягчился и протянул дрожащей Ульяне сигарету.

     – Спасибо, не курю.

     – Гнев должен иметь выход, а у тебя от гнева метки искрятся.

     – Я привык сдерживаться, – закрыла рукавом татуировку Ульяна, продолжая дрожать.

     – Понимаю. Ты хорошо справился. Я ожидал увидеть истерику.

     – Вы знали, кто родится, с самого начала.

     – Да, поэтому и взял тебя с собой. Ты должен понимать, с чем столкнёшься. Наш мир жесток.

     – На его месте могли быть вы!

     – Моя история отличается от всех слышанных тобой, я – другой,– глубоко затянулся дымом Мак. – Меня очистили взрослым.

     У Ульяны глаза округлились от удивления.

     – Твоё выражение лица бесценно!

     – Я не верю в исправление… садистов и убийц.

     – Не верь, – ухмыльнулся Мак, выпуская ей дым прямо в лицо. – Все мы немного чудовища. Но некоторые научились сдерживать своего зверя. Не так ли, Ночной скиталец?

     – Ночной скиталец? – нахмурилась Ульяна.

     – Вижу, новости не читаешь и не интересуешься собственными «подвигами», значит, не ради удовольствия и развлечения это делал. Такое прозвище тебе дали за ту бойню, что ты устроил в рабовладельческом центре.

     – Не вижу связи…

     – Тебе дали имя в честь одного древнего и жестокого духа, который убивал похожим способом. Только твоя игла могла не оставить никаких следов.

     Ульяна молчала и недобро смотрела на курящего Мака.

     – Мне нет дела до того, кому ты мстишь и за что. Главное, чтобы ты моих пациентов не начал убивать. И мне плевать, какого ты пола, но вот то, что ты – безумный маньяк, меня беспокоит…

     – Как получилось, что вас очистили взрослым, хаит? – сменила опасную тему Ульяна.

     – Упал в сердце леса.

     – Вы… видели сердце леса?

     – Скажу больше, я их уничтожал вместе с создателями леса. Было легко убивать молодых создателей леса, которые при всей своей огромной силе не могли себя защитить из-за малого боевого опыта, – он с намёком посмотрел на неё. – Но одного из них… я недооценил. Его звали Шоро. Он не стал сражаться, понимая, что не выстоит, и подпустил меня к сердцу леса, а затем просто столкнул… с тех пор моя жизнь кардинально изменилась. Это должно было убить меня, но… я выжил.

     – Что произошло?

     – Я не помню, знаю только, что это… изменило меня, хотя у меня сохранились воспоминания моей прошлой жизни, но что-то словно встало на место. Я помню свой ужас от осознания, какое я чудовище. Пришлось даже менять внешность и обрывать старые связи, уж слишком много было желающих меня прикончить.

     – Я не понимаю, зачем вы мне всё это рассказываете. Вы знаете, что я вас не сдам, иначе вы сдадите меня. Но… что за умысел кроется за вашим признанием?

     – Ночной скиталец не ограничен рамками морали, у него есть то, чего нет у меня и у Алексея. Свободы действия. Ты думаешь, мне нравится списывать детей, как какой-то мусор? – с гневом Мак стряхнул пепел. – Всё, что интересует мой народ и ваш народ, – их жизненные камни. Из них изготавливают талисманы, их используют в снадобьях, даже вставляют в светильники… но только вдумайся, сколько детских жизней за этим стоит, – он взмахнул сигаретой в опасной близости от лица собеседницы. – Но всех всё устраивает! Нежеланные дети насилия, чудовища, у которых одно будущее: вырасти садистами и моральными уродами.

     – Как же те, кто взялся очищать жизненный камень? – Ульяна нервно поправила волосы.

     – Проблема в ускоренном старении и в том, насколько мучительная смерть ждёт «героя», рискнувшего взяться за очищение, – нахмурился Мак. –И не факт, что хватит жизненной силы, чтобы очистить камень.

     – И что нужно делать, чтобы исправить ситуацию?

     – Ставить эксперименты на жизненных камнях живых тэасов, чтобы разобраться в механизме очищения. Официально любое вмешательство в жизненный камень ещё живого ребёнка под запретом. Любое неосторожное действие – и жизненный камень теряет силу, а ребёнок умирает.

     – Я не пойду на это, – отвернулась Ульяна.

     – Я ничего не предлагаю, – откинулся на спинку Мак. – Но я бы не хотел, чтобы твой дар умер вместе с тобой. Сколько тебе на самом деле? Ты ведь ещё совсем молод.

     – Одно дело убивать взрослых, но другое… детей.

     – Ты и так сегодня подписал смертный приговор одному младенцу. Или тебе важно, делаешь ты это сам или кто-то другой выполняет за тебя грязную работу?

     – Почему нельзя ставить опыты на взрослых? Например, на пленниках?

     – Материал не гибкий, да и всех пленников и так на эксперименты пускают, если удаётся их живыми взять. Взрослого красного тэаса нелегко захватить в плен. Они, если чувствуют, что не могут сбежать, сами себя взрывают, что делают добычу пленных крайне тяжёлой задачей.

     Мак закурил ещё одну трубку.

     – И знаешь, очень удачно, что с твоей «женой» спит Иро. Интересно, во сколько раз он увеличивает её силу? И ещё интереснее, насколько сильнее становится он сам?

     Ульяна очень зло посмотрела на Мака.

     – Что? Будь я женщиной, я бы тоже лёг под хранителя. Иро самый могущественный и старый хранитель, посильнее любого отца леса будет. Раньше я думал, что его бабы вообще не интересуют, никто никогда не слышал, чтобы у него рождались дети. И я очень удивился, когда случайно застал Иро… в процессе. И ещё больше удивился, что твоя «супруга» не отравилась его магией.

     – К чему вы клоните, хаит?

     – Я видел, как быстро заживали его раны… он твоей «жене» должен услугу за её дар. Можно использовать его как телохранителя, если надо будет отправиться, например, на охоту за пленниками или за редкими травами, которые растут на вражеской территории…

     – Мне не нравится этот разговор, хаит. Я устал и хочу домой, – очень зло ответила Ульяна.

     Мак с насмешливой улыбкой пустил кольцами дым и больше тему не поднимал.

     «Пожалуйста, не надо! – заплакала Оля. – Уля не могла на такое пойти!»

     «А ты бы на что пошла ради своих крошек? Разве у Ульяны не было причин, чтобы так поступить?»

     «Это слишком ужасно!»

     Но видение уже предстало перед глазами, и Оле пришлось смотреть, как Уля билась в истерике, обнимая старшего сына.

     – Жахо, уведи их, – кивнул на Костю и Мирослава Дахот.

     Когда мальчики покинули помещение, Дахот присел рядом с Сашей и посмотрел на его грудь, где краснел неочищенный жизненный камень.

     – Маленький кхтулух, – зло произнёс Дахот.

     – Его дразнили, – плакала Ульяна. – Я не думал, что он на такое решится!

     – Дети бывают наивны и глупы! А ты куда смотрела?! Как он умудрился достать из тебя камень?!

     – Я пришёл уставший! Ты думаешь, легко работать в две смены?! У нас людей не хватает! Можно ли что-то сделать?! Вы… вы… можете провести его через сердце леса… он исцелится, как исцелился Мак…

     Дахот отрицательно покачал головой.

     – Лес не даст такого разрешения. Будет… милосердней его убить.

     – Нет…

     – Так будет лучше для вас обоих! Ульяна, он поменяется! Это уже будет не твой сын, а чудовище!

     – Я сам решу, что делать с моим сыном! Не смей прикасаться к нему, раз не хочешь помочь мне!

     – Я не ждал, что ты меня услышишь… в общем, ты знаешь, как меня позвать. Но советую держать его на привязи, а пока… я заберу твоих детей. Лес не станет рисковать их жизнями из-за твоего безрассудства.

     С этими словами он исчез, оставив плачущую Ульяну наедине со своим горем.

     После ухода Дахота у Ульяны случился нервный срыв. На спрятанного в лаборатории сына она не могла смотреть без слёз. От горя её посещали мысли о самоубийстве.

     – Я должен всё исправить! – говорила она себе каждую минуту и каждый день.

     Как одержимая, Ульяна приступила к поискам способа спасти сына. Перерыла всю библиотеку в надежде найти лекарства, но во всех книгах авторы твердили, что очистить камень невозможно. Она не желала им верить и мириться с потерей сына.

     Страшное решение созрело, когда её тайно позвали принять роды у дворянской дочери. Родители девушки умоляли волшебника не раскрывать их секрета и сразу же уничтожить скверну. О какой скверне шла речь Уля, поняла, когда обмывала пищащего младенца с красным камнем в груди. По правилам она должна была передать о случае в академию, как поступали другие волшебники, которые не могли сами уничтожить зло.

     Ульяна никому ничего не сообщила и забрала младенца с собой в лабораторию, где начала экспериментировать над его жизненным камнем. Через час ребёнок замолчал навсегда. Сжигая в печи мёртвое тельце, Ульяна не сводила взгляда с всепоглощающего пламени. В ушах стоял крик младенца, но остановиться она уже не могла.

     Работая как проклятая днём и ночью, Ульяна искала потомство красных тэасов. И, когда находила, принималась за эксперименты.

     Она потеряла счёт времени и смертям своей в ужасной безбожной деятельности. Ездила в лагеря беженцев, где было особенно много изнасилованных женщин, и собирала урожай отвергнутых матерями детей.

     Прошёл не один год, прежде чем у Ульяны получилось очистить жизненный камень и он позеленел прямо на глазах, а ребёнок не умер. Женщина не поверила своей удаче. Она проверяла и перепроверяла, но результат оставался прежним.

     – Я заберу эти исследования, – прозвучал зловещий голос Жахо за спиной.

     Он отнял у Ульяны записную книжку, куда она записывала результаты исследований. Одержимая своим безумием, женщина совершенно забыла о существовании хранителей.

     – Я должен помочь сыну! – крикнула Уля дрожащим от волнения голосом.

     – Я сам очищу его камень, а тебе пора остановиться!

     – Но эти знания помогут сотням жизней! Ты понимаешь?! Больше не надо убивать младенцев! Мы можем очищать их жизненные камни!

     – Тебя казнят за это! – Жахо поднял тетрадку на уровень глаз, словно доказательство вины.

     – Но я…

     – Оставь это! Забудь о своих исследованиях и никогда о них не рассказывай!

     – Но люди должны знать!

     – Ничего они не должны! – рявкнул Жахо. – Ты хоть понимаешь, идиотка, с какой целью люди используют жизненные камни?! Ты думаешь, они скажут тебе спасибо за то, что ты хочешь лишить их заработка?! Едва ты откроешь рот о своём открытии, тебя убьют!

     Ульяна бессильно опустилась на стул. Казалось, у неё сели батарейки и она потеряла остатки выдержки и сил.

     – Значит… всё было зря… столько жизней… я погубил зря…

     – Ты спасла сына.

     – Но какой ценой?! – она схватилась за голову. – А сейчас ты говоришь, что моё открытие никому не нужно!

     – Оно нужно лесу, и мы его заберём для твоего же блага, – со стороны стола пискнул один из младенцев. – Их я тоже заберу. А Саша… он не сразу проснётся, надо… подождать немного.

     – Я подожду…

     Через три дня она тайком пригласила Мака, не зная, кому ещё могла довериться.

     – Вы один, хаит? – спросила она тихо, осторожно открыв ему дверь.

     – Плохо выглядишь, – без разрешения вошёл в лабораторию Мак и сразу же последовал в скрытую ото всех часть.

     Он долго стоял над койкой, на которой вполне мирно спал Саша.

     – Ты в своём уме?! Это же улика против тебя! – сразу обо всём догадался Мак. – Я прикрывал твою деятельность не для того, чтобы ты глупо попался на этом! – он указал на Сашу.

     – Что мне было ещё делать?! Мне предлагали его убить! Я не мог оставить его в таком состоянии!

     Мак выругался.

     – Так, главное не паниковать… так-так-так, есть один феномен. Его называют феноменом Арабии… вот этим и займёмся. Скоро вернусь.

     И прежде чем Ульяна сумела о чём-либо спросить, Мак взял на руки подростка и пулей вылетел из лаборатории. Его место занял Дахот.

     – Как у тебя на родине выражают восторг?

     – Хлопают в ладоши, – опешила Ульяна.

     Дахот тут же захлопал.

     – Уважаю, умный этот ваш Мак.

     – Что за феномен Арабии? – тихо спросила Ульяна. – Я не нашёл ни одного упоминания о нём…

     – О, в тебе просыпается любопытство – это хороший знак. Ну, давай я тебя отвлеку своей болтовнёй. Волшебник Арабия заражал специально носителей красных камней неизлечимой формой чумы и случайно очистил их до зелёного цвета. Из-за опасности распространения чумы феномен Арабии изучают только в закрытых архивах.

     – Если ты знал… почему не сказал?! – Ульяна с яростью посмотрела на хранителя. – Ты знал…

     – Если бы ты стала причиной вспышки чумы? Убила бы и себя, и сына, и ответа бы не нашла. Думаю, поэтому молчал и Мак.

     – Вы… просто смотрели, как я убиваю их… и ничего не делали…

     – Не пытайся переложить свою вину на нас. Никто не заставлял тебя убивать детей, ты сама сделала выбор.

     – Вы не верили, что у меня получится… вы поставили крест на Саше… вы превратили меня в монстра…

     – Неправда, кое-кто верил в тебя, – тихо произнёс Дахот и отступил на шаг, чтобы пропустить детей.

     С громкими криками радости Ульяну заключили в объятия сыновья. Нисколько не стесняясь, оба плакали и бормотали что-то бессвязное, размазывая слёзы.

     Женщина крепко обняла мальчиков в ответ. Но было одно обстоятельство, которое её смутило.

     – Дахот, сколько времени прошло?..

     – Для нас прошло два месяца, а для тебя? – с ехидством задал встречный вопрос хранитель.

     – Не меньше пяти лет…

     – Будь осторожней с этим даром.

     – Я мог… предотвратить Сашину глупость…

     – Не рискуй, ты не умеешь пользоваться этим даром и можешь прыгнуть так далеко, что не сможешь вернуться назад.

     – Я не заметил, как перемещаюсь во времени…

     – В этом и заключается опасность твоего дара.

     – Скольких я…

     – Одиннадцать.

     – Но я помню о сотнях…

     – Похорони это в памяти и забудь.

     

     «Я всё равно не верю, что Ульяна делала столь ужасные вещи!» – вырвалась из плена видения Оля.

     – Оля! – донёсся снизу голос матери. – Никто не видел Олю?!

     Оля поспешно вытерла щёки от слёз и отложила в сторону злосчастную книгу.

     «Не задерживайся, мы ещё не дочитали до конца», – напомнил о себе наглый пришелец, когда Ольга спускалась вниз.

     Как ни откладывала и ни хитрила Оля, возращения на чердак ей избежать не удалось. Пришелец знал её мысли. У неё не получилось ничего от него скрыть. И в один прекрасный момент голос вновь напомнил ей, что может использовать любую из её дочерей.

     В этот раз Оля со страхом брала книгу, хотя она и знала, что может увидеть… но была совершенно не готова признать, что все её видения могут оказаться правдой и что она не сходит с ума.

     «Таня сидела в столовой, когда к ней присоединились француз и норвежец.

     – Дринкен с нами! – заговорщически подмигнул Арно.

     – Нет спасибо, – отказалась Таня и, дыша с заметной одышкой, грустно добавила: – Сердце, лёгкие, печень, желудок… прохожу обширный курс лечения.

     – Яд продолжает сжирать? – уточнил норвежец.

     – Увы, да. От яда я освободиться не смог, – сделала глоток горького напитка Таня.

     – Дерьмово выглядишь. Постарел сильно.

     Старость Таня и сама заметила, когда последний раз смотрелась в зеркало в женском обличии. Голова седая, кожа рыхлая и морщинистая, округлая, некогда красивая грудь обвисла, словно два пустых мешочка. Благо других прелестей старости, таких, как плохое зрение и слух, пока не наблюдалось.

     – О, вчера у нас была лекция об очищении тэасов с помощью феномена Арабии, – поделился Арно, – упоминали твоё имя и приводили твоего племянника в пример.

     Таня грустно улыбнулась и крепче сжала кружку.

     – Ты сам не рад, – понял Ингварр.

     – Я просто очень устал.

     – Выпьем, – поднял стакан Арно, куда под видом сока налил нечто покрепче. – За нас!

     Таня попыталась поднять кружку, но рука предательски задрожала и пришлось поставить обратно.

     – Оу, – сконфузился француз и стукнул её кружку сам, что сделал и норвежец.

      ***

     Передвигаясь с помощью палочки, Таня навестила Мака и застала его с двумя мальчишками, которым он что-то показывал и рассказывал.

     – Ребята, поздоровайтесь с дядей.

     Дети послушно поздоровались и со смехом выбежали из кабинета, где снаружи их ждала похожая на фею мать – жена Мака. Её Таня однажды уже видела. И знала, что из-за неё Мак живёт в Харуре и не переезжает к народу камней, хотя его бы там приняли с распростёртыми объятиями. Людей на своём острове народ камней видеть не желал, несмотря на союз.

     – Дети так быстро растут, – улыбнулся Мак, закуривая.

     – Дети вашей жены?

     – Нет, наши общие дети, – Мак заметил удивлённый взгляд Тани. – А, ты ж позже поступил и наверняка пропустил теоретический курс про мою расу. Но ты можешь почитать, мне просто некогда рассказывать, – он поманил её в теплицу.

     – Вы хотели со мной поговорить, – сипло произнесла Таня, поморщившись от света кристаллов.

     Мак коснулся её шеи, прислушиваясь к пульсу.

     – Нормально, время ещё есть, – произнёс он. – Я уже понял, что ты такой же сумасшедший, как и я. И хотел с тобой поговорить о противоядии от яда жизненного камня. Я многие годы пытаюсь его разработать, но у меня не хватает ресурсов для успешного завершения исследования.

     – Вы считаете, что у меня больше ресурсов? – закашлялась Таня.

     – Ты связан с хранителями, ты не привязан к одному месту и у тебя есть вторая тайная жизнь, которая нам может очень помочь.

     – В чём помочь?

     – Ресурсы, которые мне нужны, находятся на такарской территории. Такого, как я, там сразу зарежут, но… кто обратит внимание на старуху, собирающую горные травы?

     Таня задумалась.

     – Что надо собрать?

     – Я составил список, – оживился Мак и передал ей информационный кристалл.

     – Что мне надо знать о такарцах?

     – Они фанатики. Убивай не задумываясь. Тем более… у тебя есть тот, с кем ходить не страшно даже среди врагов.

     Он явно намекал на Иро. Но Таня сомневалась, что Иро снова отзовётся, если она его позовёт. Но, если разобраться, что ей терять? Время-то истекало.

     ***

     Немного не доходя до границы с такарцами, Таня призвала Иро. На удивление хранитель отозвался сразу и завис в воздухе напротив неё.

     – Я иду на такарскую территорию и нужно, чтобы меня защищали и показывали направление по расположению этих компонентов, – она показала Иро кристалл и список. – Вопрос с оплатой… такарской крови будет достаточно?

     – Вполне, – взгляд Иро стал колючим и злым. Предположение, что такарцев хранители не любили, оказалось верным.

     Таня почувствовала, как он незримой тенью завис над ней. Она ни разу не слышала, как он говорит, только чувствовала, как он направляет её и туманом показывает, где искать. Они гуляли так несколько дней, пока не напоролись на такарцев и отбивающуюся от них до боли знакомую группу харуров.

     – Бабуля, а ну-ка встань за наши спины и не мешай! – скомандовал Арно, заметивший её первым.

     Но Таня не сдвинулась с места. Знал бы он, как ей тяжело передвигаться и как кости ломило.

     – Иро, возьми кровавую плату с такарцев, – вздохнула она тяжко.

     – С удовольствием, – сразу отозвался чёрный дух.

     Группа Ингварра ощетинилась оружием против бабули, пока Иро разбирался с такарцами.

     – К-к-какая б-б-бабушка в-в-воинственная, – пробормотал испуганно Арно.

     – Я не мешаю вам, вы не мешаете мне, – сообщила она им и поплелась дальше собирать ингредиенты из списка.

     – Бабушка, я бы с хранителями не связывался, – произнёс волшебник из группы, а у самого руки дрожали. – Им верить нельзя. Убьёт же.

     – Убьёт, так похороните, – невозмутимо ответила Таня, хромая.

     Ей в спину донёсся чей-то нервный смешок.

     ***

     Всех биомагов без разъяснения причин позвали на собрание в самый большой зал академии магии.

     – У меня куча пациентов, прорва работы! А я тут должен торчать! – недовольно бормотал Мак, сидя среди многочисленных коллег.

     – Нас собрали вместе с военными, а это странно, – произнёс Весельчак.

     – Чтобы опять какую-то глупость объявить!

     Таня сидела на стороне биомагов, но рядом с Ингварром и Арно.

     – Слушай, кого мы встретили на границе, никогда не поверишь! – заговорил Арно с восторгом. – Иро! Самого Иро! Он такарцев левой-правой! И нет такарцев!

     – И призвала его сгорбленная худющая страшная бабулька, – добавил норвежец.

     – Настоящая потомственная sorcière! – подтвердил Арно.

     «Так вот теперь как я выгляжу», – с грустью подумала Таня.

     В зал вошла делегация из волшебников высшего ранга. Таня с отвращением узнала среди них своего бывшего учителя Жабоса.

     – Мы собрали вас, чтобы сообщить о вопиющих случаях подрывной деятельности хранителей! – закричал Жабос. – Они взялись за наших женщин! Отравляют их умы!

     Появились множество изображений женщин, прятавших лицо. За их спинами маячили тени хранителей.

     – Но самый вопиющий случай произошёл на границе с Такарой! Это просто плевок в нас! Смотрите!

     Таня узнала себя. Мало того, кто-то записал видео на кристалл. Сначала показывали сражение, а затем переключились на выкрикивающего бабушке команду француза. Хорошо показали эффектное появление Иро и недовольное бабушкино лицо, когда она говорила: «убьёт, так похороните».

     В зале какое-то время стояла тишина, а потом с разных сторон послышались взрывы смеха. Хохотал даже обычно невосприимчивый к шуткам Мак:

     – Эта воинствующая бабка сделала мой день!

     Не смеялись только магистры. Они ожидали несколько иной реакции от аудитории.

     – Это не смешно! – закричал Жабос, но аудитория ещё долго не могла утихомириться от вида воинственной бабушки. – Разве вы не понимаете, что это значит?! Наши женщины давно в сговоре с хранителями! Мало того, за этот год сократилось количество распознанных тэй хала женского пола! Эгоистичные женщины начали скрывать сущность! Мы собираемся увеличить спонсирование исследований в этой важной области и пресечь на корню сотрудничество с хранителями! Я призываю вас усилить бдительность, чтобы такое, – он указал на изображение, – больше не повторялось!

     Началось возмущение в стане биомагов, на которых собирались возложить «великую» миссию по распознаванию тэй хала:

     – Делать нам больше нечего, как с бабами возиться!

     – Ага, чтобы богачи себе их всех забирали! – поддержал Весельчак. – А мы пахали на них!

     – Мы тех женщин хоть раз видели?! Нам их даже потрогать не дали!

     – Дали бы хоть раз попользоваться, а то сами всех гребут!

     – В борделях цены заламывают такие, что тех тэй хала не захочется!

     – Молодых им подавай, старперам! А шиш вам!

     – Эй, магистры! – закричал Арно. – Я хочу вам доложить и выполнить долг перед родиной! Та бабушка точно была потомственной тэй хала расэж! Я вам говорю! Она не скрывалась! Надо схватить её! Я её сам куплю!

     Волшебники захохотали.

     – Дайте её мне! – закричал Весельчак.

     – И мне!

     – И я не откажусь!

     – Я на ней женюсь!

     – А я хочу в её гарем!

     Гоготала уже вся аудитория. И все новые выкрики раздавались про воинствующую бабушку.

     – Идиоты! – крикнул пунцовый от гнева Жабос.

     Разгневанные магистры спешно покинули зал, где не прекращалось веселье.

     Вскоре биомаги и военные разошлись.

     – Drittsekker [сволочи], – подошел к фонтану и сполоснул лицо Ингварр. Это был первый раз, когда Таня услышала, как он ругнулся на норвежском языке.

     – Я не понимаю, чего их так удивляет и возмущает, что женщины тэй хала скрывают свою сущность? – скрестила на груди руки Татьяна. – При их пренебрежительном отношении вообще неудивительно.

     – Лёха, они считают, что bordel для волшебников – мечта любой мадмуазель. Хотя мы с вами знаем, что мадмуазель rêvent de leur mariage [мечтают о своей свадьбе]. Вот хранители – умные ребята, как хитро всё провернули, – француз улыбнулся. – С мужчинами тэй хала вышла неудача, так они переключились на женщин.

     – Ещё бы им не быть умными при их возрасте и опыте, – отозвался норвежец. – Они быстрее, чем все наши умники, распознают женщин тэй хала и еще до родов предлагают матерям скрыть сущность дочерей за символическую плату.

     – Не понимаю логику магистров, – печально вздохнула Таня.

     – Лёха, власть – c'est délicat [коварная штука]. Если дать женщинам выбирать себе мужчину, они будут увеличивать силу не того, кого им скажут.

     – Ты на какую ногу хромаешь? – спросил норвежец Таню.

     – Я хромаю на обе. Скоро без костылей передвигаться не смогу.

     – Сочувствую…

     ***

     Через несколько дней Таня удивлённо разглядывала возле своего кабинета плакат. На нём изобразили страшную, скрюченную и явно художественно обезображенную бабку, за её спиной нарисовали тень Иро (его уродовать художник не рискнул).

     – «Не будь, как она, эгоисткой, не сотрудничай с хранителями!» – прочитал Мак, приблизившись к Тане и закуривая на ходу.

     – Похоже на рекламу Иро, – просипела Таня.

     Мак весело хмыкнул.

     – Пойдём, надо испытать противоядие.

     Заметив, как она шаркает и боится упасть, он подставил ей руку. В своём кабинете Мак помог ей сесть.

     – Не знаю, как я дотяну до конца очищения. Паше всего шестнадцать, а его дядя уже ходячая развалина.

     – В последние пять лет ты вообще встать бы не смог, – рассчитывал дозу Мак. – На втором году, скорее всего, впал бы в кому, пока камень тебя живьём доедал.

     – Звучит жутко.

     – Не менее жутко выглядит, – он протянул ей мензурку, куда влил противоядие. – Пей, не бойся. Я уже провёл необходимые тесты.

     – Ну что ж, убьём старикашку.

     Таня опустошила мензурку, но каких-либо улучшений не почувствовала.

     – Теперь будем наблюдать. Я подпишу документы о твоей госпитализации… в связи с ускоренным старением. Мне нужно, чтобы ты каждый день сдавал анализы…

     Таня его не дослушала, так как повалилась без сознания со стула.

     ***

     Сквозь сон Таня слышала не раз, как Паша читал ей книжку, чувствовала прикосновения, боль от уколов. Но выйти из странного состояния полусна-полуяви никак не получалось. Тело отказывалось слушаться.

     – Ты смотри, как новенький, – послышался голос Весельчака.

     – Сейчас я его разбужу, следи за пульсом, – сказал Мак.

     По телу прошёл разряд тока, и Таня резко открыла глаза, но сразу же поморщилась от яркого света.

     – Приглуши свет.

     – С возращением, – помахал рукой Весельчак.

     Таня посмотрела на каждого, кто стоял возле неё, и с удивлением остановилась на улыбающемся Паше.

     – Сколько прошло времени? – попыталась она спросить, но речевой аппарат почему-то не послушался. И получилось нечто невнятное.

     – Год, – понял её Мак и что-то записал. – Почти полное восстановление и омоложение организма. И не пытайся встать, – предупредил он. – Надо сначала мышцы привести в порядок.

     – Можно зеркало?

     Паша с охотой приблизил зеркало к её лицу. Таня внимательно вглядывалась в отражение.

     – Я похож на привидение.

     – На молодое привидение! – засмеялся Весельчак после того, как Мак перевёл ему её слова.

     По поведению биомагов Таня сообразила, что Мак сохранил тайну в секрете и все по-прежнему считали её мужчиной.

     ***

     Таня разрабатывала мышцы и училась заново говорить. Мак работал над проблемой выхода из комы и быстрейшим восстановлением пациента. Только благодаря его помощи Таня сумела за неполный год восстановить речь. Не без Мака, но она могла передвигаться мелкими шажками по поручням.

     Паша привёз мать на инвалидной коляске на конференцию по поводу её случая. Алексея бурно приветствовали собравшиеся биомаги. Инвалидную коляску перенял Весельчак и подкатил к коллегам на задних рядах. Таня заметила, что восторга по поводу конференции сам Мак не испытывал и был мрачнее тучи.

     Причина пасмурного настроения стала понятна, когда началась конференция и перед аудиторией собирался выступать нелюбимый Таней Жабос. Он представил противоядие как свою разработку и показывал фотографии Алексея «до» и «после».

     – Вот сволочь, он присвоил твоё открытие себе, Мак! – не выдержал Весельчак после окончания конференции. – Ну сколько можно?! Ты же столько всего сделал для Харура! Как они могут так несправедливо поступать с тобой?!

     Таня и вовсе от шока не могла ничего сказать. У неё в голове не укладывалось, как можно было присвоить чужое исследование.

     – У них нет полной формулы, – остался спокойным Мак.

     – Как так? – удивился биомаг.

     – Они без спросу взяли мою формулу, заплатили за неё вышестоящему лицу. Но они не знают, что я пару фрагментов держал в голове и нигде это не записал. Я подожду, когда начнут поступать пациенты в критическом состоянии.

     – Хитрый-хитрый Мак! А как же пациенты?

     – Выживут – буду лечить. Их гибель будет не на моей совести.

     – Это уже не первый раз? – спросила Таня.

     – Нет, не первый. И мне надоело. Кажется, что в Харуре нет расизма и к таким, как я, все относятся одинаково дружелюбно. Поэтому предупреждаю сразу. К тебе, Алексей, будет точно такое же отношение. Если ты над чем-то работаешь, не записывай всю формулу, иначе её украдут, а тебя заткнут.

     – Вас заставили её отдать?

     – Алексей, ты наивен. Никто меня не спрашивал. Они просто её забрали. Пришли в мой кабинет и всё подчистили. На всякий случай я попросил политической защиты у своего народа и предупредил о возможных последствиях. Вдруг меня захотят убрать, когда выяснится, что формула не та.

     – Я с удовольствием подожду, – непривычно зло сказал Весельчак, – когда эта скотина облажается.

     Таня промолчала, но была полностью солидарна с Весельчаком.

     ***

     Предсказания Мака сбылись в самых чёрных красках. После принятия неправильного лекарства пациенты поступили сразу в морг. Началось разбирательство и нашли козла отпущения. Им оказался заведующий отделением, который числился соавтором магистра. Его наказали и посадили в тюрьму. Мака приписали как истинного соавтора.

     – Снова его не наказали, – со злостью произнёс Мак, когда они сидели в комнате отдыха. – Заведующий был всего лишь исполнителем его заказа.

     – Он чиновник. Его не накажут, – закурил Весельчак. – Ты бы знал, сколько народа мечтает, чтобы он случайно шею себе свернул.

     – Почему у власти такие идиоты, как он? – вздохнула Таня. – Я никогда этого не понимал.

     – Ай, пойду ставить старичкам клизмы, – махнул рукой Весельчак, – а то они меня заждались.

     В комнате отдыха осталась Таня и Мак, пополняющий трубку для курения.

     – Над чем сейчас работаешь? – спросил он, закуривая.

     – Сразу над двумя проектами. Увеличение физической силы, чтобы сократить разницу между людьми и народом камней. А второе – увеличение магической силы без использования женщин тэй хала.

     – Второе очень рискованно… это вмешательство в очень крупную и прибыльную сферу.

     – Знаю, поэтому официально у меня только один проект, с которым буду защищать научную работу.

     – Уже подал заявку?

     – Да. И меня зарегистрировали, несмотря на все расистские шуточки…

     – Ну ты хотя бы человек.

     – Ты думаешь, меня это как-то защитит? – грустно спросила Таня. – Я бы никуда не лез, если бы мне позарез не надо было защитить научную работу. Без научной работы не закончить университета, и никто не станет меня обучать дальше. Из общежития могут выселить… на войну отправить…

     – Ты боишься войны? – заметил Мак.

     – Кто её не боится?

     – В страхе нет ничего постыдного, и тебе незачем проливать кровь за чужую страну. Я понимаю твоё желание избежать призыва любой ценой и не осуждаю твой страх. По идее у тебя есть все шансы на защиту, ты взял очень интересный проект, возможно, что ты даже привлечёшь внимание моего народа.

     – А это хорошо?

     – Очень хорошо, потому что, мягко говоря, они невысокого мнения о биомагах-людях.

     – И, кажется, я знаю, из-за кого…

     – Что ж, пожелаю тебе удачи.

     – Спасибо.

     ***

     Через четыре года Таня завершила работу над проектом и уже готовила его к защите вначале на конференции, а затем перед магистрами. Она как раз писала речь, когда в её лаборатории ворвались пятеро рослых мужчин в форме военных Харура. Светловолосые, кареглазые и курносые, что говорило о чистоте харурской крови. У одного из них был шрам на подбородке.

     – Что происходит? – поднялась с места Таня, недоуменно разглядывая представителей закона.

     На её невинный вопрос последовала агрессивная реакция. Мужик со шрамом пару раз врезал биомагу в челюсть и сломал нос. Уже после второго удара ошеломлённая Таня упала на пол, из носа и рта закапала кровь. В голове гудело от боли, а в глазах всё плыло.

     – Поднимайся, падаль, – с лёгкостью за шкирку поднял её с пола человек со шрамом.

     Таня заслонилась руками:

     – За что? Что я сделал? В чём я провинился? Я не нарушал закона!

     Её головой приложили об стол, заставляя замолчать.

     – Здесь я задаю вопросы, падаль иномирская!

     Сила явно была не на её стороне. Да и где ей было тягаться с пятью хорошо обученными расэж? Было очень большое желание призвать кого-то из хранителей. Но, к ужасу Тани, люди, которые к ней пришли, являлись представителями закона. Если она призовёт в помощь того же Дахота, на всех планах и замыслах можно было поставить крест.

     – Нам нужна твоя разработка, падаль.

     – Но… харур и так получит её, я не собираюсь её продавать на сторону. Зачем требовать то, что вы и так получите?

     – Ты тупой?! Нам не нужны имена чужаков в истории, подобных кхтулуху Рутцену! А ты чужак! – он плюнул ей в лицо. – Знай своё место, падаль!

     – Алексей, – заговорил второй налётчик, – мы знаем, что вы не записали формулу по примеру вашего куратора. Но не отдадите сами, мы переломаем ноги сначала вам, а потом вашему драгоценному племяннику. Вы же этого не хотите? Вы не хотите остаться инвалидом до конца своих дней?

     – Нет.

     – Отдайте нам данные по-хорошему, пока мы добрые. Будьте умницей.

     Испуганная Таня дрожащей рукой записала полную формулу и с болью смотрела, как разграбляют её лабораторию. Уходя, налётчики наградили её ещё несколькими ударами в лицо, изливая беспочвенную ненависть и злобу.

     После ухода налётчиков прибежали коллеги во главе с Маком и ошеломлённо взирали на разгром.

     – Алексей…

     – Я же на них работал… для их блага… почему?! За что?!

     – Кхтулухи! – взялся за лоб Весельчак и пнул ближайший осколок кристалла.

     – Чего вы стоите? – пришёл в себя Мак. – Принесите лекарства!

     Он присел рядом с плачущей Таней.

     – Сейчас будет больно, я вправлю тебе нос, – он с ужасным хрустом вставил кость на место.

     – Не понимаю… – ещё сильнее заплакала Таня.

     – Они просто… расисты… они ненавидят нас, Алексей, потому что мы другие. Я не такой, как они, потому что из народа камней, а ты пришёл из другого мира.

     – Разве за это можно ненавидеть?

     – Наверное, можно… я не знаю, как ответить на этот вопрос.

     После ей обработали раны и налили успокоительного: очень крепкой наливки. Мак решил её проводить на тот случай, если кто-то ещё решит напасть на Таню и избить ещё раз.

     Едва закрылась дверь, внутри комнаты появился Жахо. Вместе с ним материализовались папки и кристаллы, спасённые из лаборатории.

     – Я спас то, о чём они не знали, – произнёс он. – Ты не звала и не просила помощи, но я не мог смотреть и не вмешаться.

     – Спасибо, Жахо, – она всхлипнула и села за стол.

     Перед тем, как исчезнуть, Жахо провёл по её голове рукой и сказал:

     – Мы все знаем, кому принадлежат эти исследования, а они всего лишь завистливые бесталанные кхтулухи.

     Таня это прекрасно знала, но ей хотелось одного. Мести. Проект принадлежал ей, и она не позволит его использовать для обогащения самодовольному уроду. И у неё имелся прекрасный способ отомстить, только она не думала, что действительно потребуется его использовать.

     ***

     Коллеги отговаривали её от участия в конференции, но она настояла и желала сесть в первом ряду. На конференцию сошлось столько народа, что многим пришлось стоять. Таня с удивлением заметила среди зрителей представителей народа камней с голубыми полосками на шее.

     – Я же говорил, – прошептал Мак. – Их заинтересует твой проект. Но вот когда они увидят магистра…

     – Сразу всё поймут и уйдут, – тяжко вздохнул Весельчак.

     Таня молчала, ожидая начала конференции. Месть она уже подготовила.

     Когда вышел Жабос, по залу едва заметно пронёсся вздох разочарования, а представители народа камней и вовсе поднимались со своих мест и собирались уйти.

     Магистр расплывался в любезностях, как всегда, но, когда загорелся экран, кто-то крикнул:

     – Автор проекта – студент?!

     Представители народа камней вернулись на места. Жабос шокировано повернулся к экрану, где вместо его рожи красовалась физиономия Алексея. Было сменено всё, в том числе имя автора проекта. Магистр не был оставлен даже как соавтор.

     Весельчак сначала широко открыл рот, потом зажал его руками, чтобы не захохотать в голос.

     – Что это? – ошеломлённо спросил Мак.

     – Это называется «защита авторского права», – сказала Таня со злорадством.

     Она поднялась и подошла к совершенно обескураженному магистру.

     – Спасибо, магистр, что представили коллегам мою работу, с ней я буду выступать на защите. И простите мне некоторое волнение. Я новичок в этом деле и это первое моё серьёзное исследование.

     Момент триумфа был краток, хотя её и допустили к защите проекта, но последствия не заставили себя ждать. Уже знакомые ей налётчики жестами показали, что с ней сделают.

     Сразу после завершения выступления и до конца конференции Таня вызвала единственных людей, как ей казалось, кто мог хоть чем-то помочь.

     – Что случилось? – прибежали на её вызов норвежец и француз.

     – Я боюсь за свою жизнь, – дрожащим голосом ответила Таня, не находя себе места.

     – Есть причины?! – уточнил Ингварр.

     – Я сегодня опозорил магистра.

     Арно неприлично громко загоготал, но потом резко замолчал, опомнившись, что на него смотрят.

     – Ты опозорил магистра?! – уточнил норвежец.

     – Да… и мне уже обещали переломать ноги, и, боюсь, они мне не только ноги переломают после сегодняшнего выступления…

     – Лицо – их работа?

     Таня нервно закивала.

     – Чем ты думал?!

     – Задницей думал, отомстить хотел, а теперь сам не рад, что сунулся, – ответила бледная Таня.

     – Арно, поспеши к Паше, а я возьму на себя Алексея. Ладно, будем решать твою проблему, я тебя со своими связями познакомлю.

     Таня позволила Ингварру себя увести. Всю дорогу до «связей» её не покидала дрожь. От страха у неё стучали зубы. Норвежец буквально за руку привёл её в очень богатый особняк, где посадил на первом этаже.

     – Жди здесь, – буркнул он недовольно.

     И Таня ждала довольно долго, нисколько не обращая внимания на окружающую роскошь. Она испуганно вздрогнула, когда раздался сухой голос:

     – Вы Алексей Раковец? Я не ошибся?

     – Да, я – это он, – судорожно кивнула Таня.

     – Я был на конференции, мне очень понравилось ваше выступление и смелая выходка, но я никак не ожидал увидеть вас здесь. Что привело вас ко мне?

     – Мне… угрожали…

     – Угрожали? – сделал вид, что удивился мужчина. – И кто посмел?!

     Таня молчала.

     – Понимаю, вы боитесь говорить, но я знаю, кто вам угрожал. Магистр не стал бы представлять такого студента, как вы, ведь вы – чужак, а он чужаков не любит. Я уж подумал, что он изменился, но нет, вижу, что нет. Я правильно понимаю, что вы каким-то образом подменили данные на конференции?

     – Это моя ещё одна разработка. Защита авторского права. Любые изменения могу делать только я.

     – Вы о ней не заявляли, – он надел квадратные очки и посмотрел на записи кристалла.

     Таня грустно улыбнулась:

     – Я много о чём не заявлял, как вы сказали, я – чужак. И вот во что вылилось моё скромное желание защитить научную работу. Если бы не это… я бы сидел тихо и никого не раздражал.

     – Я вижу, что в вас большой потенциал, Алексей, и будет очень обидно, если вы не сможете себя реализовать из-за таких людей, как магистр.

     – Мне на самом деле не надо, чтобы моё имя мелькало…

     – Алексей, нет-нет, я не тщеславный человек. Я готов принять вас в нашу большую и дружную семью, – он улыбнулся.

     «Мафия, что ли?» – испуганно подумала Таня.

     – И пока вы будете приносить мне доход, – продолжал мужчина, – мне будет всё равно, кто вы и откуда. Я готов выступить вашим покровителем и спонсором.

     Он протянул руку по примеру людей из её мира. Таня пожала крепкую сухую ладонь мужчины.

     – Отныне вы – часть семьи. И любой, кто вас обидит, будет иметь дело со мной. Кстати… мои люди как-то присылали вам приглашение, но вы почему-то отказались…

     Таня всё поняла по недосказанности, о каком приглашении шла речь.

     – Я не мог его принять по физиологическим причинам.

     – Вопрос снят.

     ***

     Таню и Пашу взяли под охрану. Теперь возле её двери всё время дежурило несколько големов, способных в одиночку разобраться даже с тэй хала. Поэтому она спокойно смогла подготовиться к выступлению.

     Под охраной Таню привели на защиту научной работы, где её дожидалась комиссия не только представителей из людей, но и из народа камней. Помимо восьми мужчин, сидело ещё две женщины.

     – Вас что-то смущает? – заметила Танин взгляд женщина.

     – Извините меня, я первый раз вижу женщин вашей расы, – оправдалась Таня, готовя свои записи.

     – Алексей, можете отложить свою речь, – сказала она со снисходительной улыбкой, – нам она неинтересна. Перейдите, пожалуйста, сразу к демонстрации.

     Сконфуженная Таня, едва справляясь с волнением, подошла к клетке с подготовленным заранее грызуном, который безуспешно скрёб лапками гранит и был огорожен двойным защитным полем. Таня отмерила дозу и сделала укол пискнувшему от боли животному. Прошла минута, после чего грызун начал отламывать куски гранита.

     – Эффект временный? – спросила вторая женщина.

     – Эм… глубокие исследования в данной области пока не проводили, но животные с маленьким сроком жизни до конца сохраняли полученную физическую силу.

     – Передозировка бывала?

     – Бывала. За дозой надо тщательно следить, так как передозировка ведёт к смерти.

     – Сколько раз можно делать инъекции?

     – Один раз. Так как эффект у подопытных не пропадал, ещё большее увеличение силы вело к смерти.

     – На людях ваше исследование испытано?

     – Нет, я ещё не получал такого разрешения.

     – На мой взгляд, проект сырой, – произнёс мужчина из народа камней, листая страницы доклада Тани. – Но, надо отдать должное, делал не магистр, а всего лишь студент, у которого нет необходимого доступа и опыта.

     – Студент, которому сорок девять лет, – фыркнул один из магистров людей.

     – Но он и поступил в тридцать шесть лет, что поздно для человека, – зачитала женщина, – в последний год обучения на четыре года впал в кому, год восстанавливался. Два года готовился к защите.

     – После комы вы хорошо восстановились, Алексей, – произнёс ещё один человеческий мужчина. – Практически нет дефектов речи и проблем с памятью. И движения лишь слегка дерганы.

     – Это заслуга моего куратора Мака. Он проводил терапию по моему восстановлению, – её слова вызвали негативную реакцию среди молчавших магистров людей, словно она сказала некую ересь.

     – Алексей, можете идти, нам надо посовещаться без вашего присутствия, – произнесла женщина, делая какие-то записи.

     Таня едва не споткнулась на выходе, извинилась перед комиссией за свою неловкость и со вздохом облегчения закрыла за собой дверь.

     – Ну, как всё прошло? – встречал её новоявленный спонсор в сопровождении магических телохранителей.

     – Не знаю… сказали, что проект сырой…

     – Они про всех так говорят. Это ж народ камней. Они всегда предвзяты к людям.

     – Но и люди не поддержали…

     – Мы ставку делаем, Алексей, не на людей, – улыбнулся мужчина. – Поверьте моему опыту, люди вас не поддержат. Хорошо, если вам хотя бы один человек поставит положительную оценку.

     – Там были женщины… – поделилась Таня, взволновано заламывая руки.

     – О, а это редкость. Но будем надеяться, что они объективны.

     Совещание вскоре закончилось. К Тане и к её покровителю подошла женщина в крайнем раздражении. Ещё немного, и она начала бы метать молнии.

     – Алексей, вы удачно прошли защиту, – довольно сдержанно произнесла она.

     У Татьяны вырвался вздох облегчения.

     – Я хотела спросить, что с вашим лицом?

     – На табуретку упал, – смутилась Таня.

     – Видимо, ваша табуретка имела форму кулака, – ещё сильнее разъярилась женщина.

     – Я – Сенджо, – представился мужчина и увёл тему разговора в иное русло: – Собираюсь сделать вложение в будущие проекты Алексея.

     – Для нас это хорошая новость, потому что мы собирались предоставить ему рабочее место у себя.

     – Рад это слышать! – пришёл в восторг мужчина»

     

     «Как забавно, Оля – заговорил голос. – Тебе так хотелось исправить несправедливость, произошедшую с твоей сестрой? Или тебе самой хотелось наказать своих обидчиков?

     – У меня нет обидчиков… – плотно сжала губы Оля.

     «Ну как же. Судя по комментариям на полях страниц, ещё как есть»

     – Я ничего не обязана отвечать!

     Прозвучал злорадный смех.

     – Смотри, смотри…

     Оля страшилась увидеть очередное видение, а в том, что оно будет, она не сомневалась. И не ошибалась.

     

     Ульяна сидела в разгромленной лаборатории и размазывала по лицу кровь и злые слёзы, а на полу лежало пять обезображенных трупов. Спишут ли на несчастный случай или же будут судить, как преступницу?

     Ульяна сдерживала силу до последнего момента, но, когда ей сломали нос… всё произошло как в тумане.

     – Позвать не могла? – укоризненно произнёс Дахот, появляясь рядом.

     – Они сразу начали бить, – всхлипнула Ульяна. – Как же я устал…

     – Хватит реветь, как будто впервые убиваешь, хотя… реви, да погромче, с истерикой, чтобы услышали.

     Дахот снял с пальца Ульяны кольцо и надел его себе.

     – Теперь ждём, – он сел рядом с плачущей женщиной и обнял её за плечи.

     Когда зашёл кто-то из коллег, начались крики, паника и беготня. В лаборатории моментально стало многолюдно и шумно. Вызвали представителей закона.

     – Снова она… да что ж за баба такая?! – воскликнул законник, всплеснув руками, и накинулся на «Лёшу»: – Я же выписал вам предписание, чтобы вы вместе с ней везде ходили и из дома её не выпускали одну!

     – Так… мы и были вместе, когда эти налетели, – «невинно» ответил Дахот-Лёша. – Они по мою душу пришли, а она… ну, они решили её на моих глазах… сами понимаете…

     – Это обвинение?! – непонятно откуда вылез Жабос. В жизни он оказался ещё более омерзительным, чем представляла его себе Оля. Лицо в оспинах, залысины и кожа как пергамент.

     Вместо ответа Дахот растерянно указал на изуродованное побоями лицо Ульяны.

     – Вы могли сами её избить, чтобы прикрыть следы своего преступления! – не сдавался Жабос.

     Ульяна даже плакать перестала от его заявления. Невозмутимый Костолом Мак подошёл к ней и осмотрел её лицо, болезненно вправил кость на место.

     – Следы от кулака не его размера, – закурил Мак.

     – И как вы это увидели?!

     – Жабос, я могу ожидать такой вопрос от студента, но не от магистра, у которого десятки защищённых научных работ по биомагии, – насмешливо отвечал тэас. – Сами посмотрите, магистр.

     – Вы забываетесь, хаит!

     – Если вы хотите повесить на моего студента убийство этих людей, магистр, то я вас в этом поддерживать не стану. В Харуре даже дети знают, что эту женщину, – указал Мак на Ульяну, – трогать опасно из-за нестабильности её магии, но нашлись пхалы, которые об этом забыли и решили поиграть со своими палочками перед её носом.

     – Выбирайте выражения, хаит!

     – Я не буду выбирать выражения, магистр! – рявкнул Мак. – Или оплачивайте им посещение борделей, или кастрируйте!

     – Вы за это ответите, хаит! Все ответите! – на этой ноте Жабос покинул лабораторию.

     Мак зло пнул один из трупов и цинично стряхнул на тело пепел.

     – У нас завтра проверка, а они мозгами мне стены испоганили! Мы только вчера их покрасили! Ры-а-а!

     Никто не прокомментировал поведение Костолома, а Дахот поспешил увести Ульяну подальше от беснующегося куратора, пока и ей от него не перепало.

     Вечером пришло письмо, что Ульяну посадили под домашний арест. Она не имела права покидать дома без специального разрешения магистров. На выходе из здания поставили двух големов охранять от любопытных.

     – Я – пленница, – хмыкнула Ульяна, комкая письмо. – Странно, что ещё в тюрьму не посадили.

     – Дорого, – лениво отозвался Дахот. – Содержание таких пленников, как ты, удовольствие не из дешёвых. Ты ж не обычный человек, а волшебник. Им проще големов поставить и закрывать глаза на убийство идиотов, рискнувших к тебе сунуться.

     – Казнить меня проще…

     – Дорого, – снова повторил хранитель. – На закрытых аукционах цены на тебя повышаются, так что… надо открывать лавку с человечиной в меню.

     – Отличная у меня перспектива…

     – Ну чего ты переживаешь? – хмыкнул Дахот. – Я тебя выгуливать буду. Как раз сейчас я хочу, чтобы ты со мной прогулялась.

     Он раскрыл перед ней небольшой портал.

     – Куда ты меня ведёшь?

     – Хочу кое-что тебе показать, – не стал сразу обо всём рассказывать Дахот.

     Он привёл её в большой дорого, обставленный кабинет, где уже сидел Жахо. Синий дух пребывал в состоянии шока и не отреагировал на появление Дахота с Ульяной.

     – Мы нашли убежище Люуса и его… сокровища, – Дахот положил перед Ульяной газету. – Читай.

     – «Ночной скиталец отбрасывает армию Люуса и отвоёвывает три города»… не понял.

     – Дату посмотри.

     – Получается…

     – До этих событий ещё сто пятьдесят лет. Но так как Люус мёртв, они уже не произойдут. Но это не то, что я хотел тебе показать, – Дахот перевернул страницу и продемонстрировал Ульяне желтоватое изображение Алексея…

     – Нет… облик создавали вы… это может быть кто-то из вас.

     Дахот отрицательно покачал головой и показал Ульяне ещё одну статью, где она увидела Алексея вместе с Сашей и…

     – «Ночной скиталец хоронит последнего в мире хранителя леса, – озвучил Дахот. – И обещает отомстить за гибель племянника его убийце».

     – Они хоронят Костю… – прошептала Ульяна, уставившись на изображение.

     – Представь, что чувствуем мы, узнав, что всю нашу расу истребили. Если я правильно понял, в будущем ты разобралась, как пользоваться своим даром, и сражалась с Люусом.

     – И он отправился в прошлое, чтобы найти меня и убить… вот, что значили его предсмертные слова. Он меня узнал!

     – Но он не знал, что ты – женщина.

     – Не найдя тебя, он нашёл Костю, – добавил Жахо, обхватив руками голову. – Он думал, что, если найдёт ребёнка, найдёт и тебя.

     – Нет! – осенило Ульяну. – Он подумал, что ты его враг! Он пришёл целенаправленно убить тебя! Не Иро, не Эфо, а тебя! Обычного хранителя и защитника детей! Вспомни, первоначально ты принимал Лешин облик…

     – Да… верно, но почему он не убил меня во младенчестве?

     – Вспомни, сколько тебе лет! Ты один из старейших хранителей. Может, он не мог совершить такой длинный прыжок в прошлое? Я думаю… он знал, что ты неопытен. Возможно, считал, что лес запрещал тебе пользоваться даром из-за того, что он мог менять прошлое…

     – Нет, он думал, что Жахо – человек, которого лес скрыл в своей тени, подарив долголетие, – отрицательно покачал головой Дахот. – Посмотри.

     Он показал множество картинок с рисунками Жахо и его постепенным превращением в человека. На некоторых рисунках Жахо вырезали глаза и отрезали нос, другие и вовсе обезобразили до неузнаваемости.

     – Но… но ты была у него в плену… он мог догадаться о твоём даре… – совсем растерялся Жахо.

     – Её дар не распознаётся, если она его не использует, – продолжал изучать документы Дахот.

     – Как же воспоминания?

     – И что бы он увидел в моих воспоминаниях? – взвилась Ульяна. – Ты принял облик моего младшего брата! Постойте… так он знал, где я появлюсь впервые, он меня… ждал. И издевался надо мной так… словно за что-то мстил…

     И в качестве доказательства правоты Ульяны Дахот нашёл список, в котором было перечёркнуто множество русских имён и написано одно единственное «ИГОРЬ».

     – Имя моего младшего брата, – выронила список Ульяна.

     – Это не всё, – Дахот протянул ещё одну бумажку, где был изображён какой-то незнакомый Ульяне светловолосый и голубоглазый человек с очень мрачным выражением на худом лице. – Люус вычислил, что мы прячем в Эфере Петра Ивановича.

     – Петра Ивановича? – переспросила Ульяна. – Что-то знакомое…

     – Если верить записям Люуса, Пётр Иванович – твой дед. То есть Люус в своих поисках вычислил всех ваших родственников, которые бывали здесь. Но он быстро понял, что он не тот, кто ему нужен.

     – Точно, Пётр Иванович – отец мамы… он пропал во время Второй мировой войны… но почему Люус не прыгнул в мой мир и не убил Игоря там? До того, как он якобы совершил прыжок?

     – Слишком опасно, – пояснил Жахо. – Он мог не вернуться. В вашем мире очень мало магии. Даже мы не рискуем прыгать в такие миры. Да и попасть туда очень трудно.

     – Долдо – кхтулух – был шпионом Люуса, – прорычал Дахот, показывая ещё парочку магических рисунков.

     – Это же мы, когда родился Костя.

     – И когда Долдо предлагал нам поехать в Харур, а там бы нас ждала засада. То-то мне показалось странным, что Люус, не обращая внимания на соседние города, устремился к нам и быстренько взял нас под колпак.

     – И он нашёл меня… сам… – произнёс Жахо, раскрыв рот.

     – Он был ослеплён торжеством, когда нашёл тебя, – сказала Ульяна, – и совсем забыл обо мне.

     – И роковая ошибка стоила ему жизни, – захохотал Дахот. – Выпьем за то, что эта мразь сдохла!

     – Но сколько же лет он потратил на поиски твоего брата? – ошеломлённо рассматривал документы Жахо.

     – Достаточно, чтобы ослепнуть от ненависти к нему и потерять бдительность, – прошептала Ульяна. – Но чем же я так сильно ему досадил?

     – Мы этого уже никогда не узнаем, – Дахот откупорил неизвестно откуда взявшуюся бутылку со спиртным.

     Жахо достал ещё одну папку. Оттуда посыпались изображения рыжеволосой девушки, которые заставили Дахота поперхнуться. И судя по всему, она разозлила Люуса ещё больше, чем «Игорь», потому что каждое её изображение было обезображено и исписано оскорблениями. И лишь один вопрос повторялся: «Где?!»

     – Обманщица времени, – первым озвучил Жахо.

     – Ты знал её? – спросила Ульяна, беря одну из картинок, где она в мужском облике сидела на скамейке рядом с рыжей.

     – Нет, но теперь я понимаю, как тебе удавалось его водить за нос. Обманщики времени видят будущее и могут воскрешать из мёртвых. И в паре с меняющим реальность они практически неуязвимы. Я думал, что Люус их всех истребил, но, видимо, кому-то удалось выжить…

     – Нет ни одной целой? – спросил Дахот с каким-то странным выражением лица, нервно копаясь в ворохе испорченных фотокарточек.

     – Дахот, – остановил его синий дух, – не надо…

     – Да… ты прав. Бесполезно гоняться за призраком.

     Жахо угрюмо кивнул.

     – Я одна не понимаю, о чём вы, – по очереди посмотрела на духов Ульяна.

     – Я полагаю, что эта девушка из сожжённого леса, – пояснил Жахо, мрачно сложив руки в замок. – Говоря вашим языком, из отката, который стёр меняющий реальность. Она, – он указал на рыжеволосую девушку, – никогда не родится. Её стёрли. Из жизни, из воспоминаний. Поэтому практически никто из нас её не помнит.

     – Кроме меня… – добавил Дахот, отвернувшись.

     – Это ужасно, – добавила Ульяна.

     – Да, но, с другой стороны, мы ничего из этого не помним и никогда не вспомним, а Люус мёртв…

     Ульяна вытащила из папки фотографию, которая застряла. Она не поверила глазам, увидев на ней улыбающегося Эфо в обнимку с огненной хранительницей и двумя рыжими мальчишками, которых Люус обвёл кружочками. И снова тот же вопрос: «Где?»

     – О, отец лесной, – заметил Жахо, что она рассматривала. – Эфо в объединении…

     И неожиданной оказалась реакция Дахота. Он отобрал у Ульяны карточку и порвал её на мелкие кусочки.

     – Не было этого и уже никогда не случится! – рявкнул фиолетовый дух. – Хватит! Мы узнали достаточно! Этот кхтулух мёртв и больше ничего не изменит!

     Некоторое время он сидели и молчали, каждый в своих мыслях.

     – Сто пятьдесят лет… – первой нарушила тишину Ульяна, – все мои близкие… будут мертвы…

     – Ульяна… этого уже не произойдёт, – Жахо указал на фотокарточки. – Реальность перекроили. Понимаешь? Он изменил реальность и всего этого уже не случится.

     – Я должен освоить дар и ускориться… любой ценой исцелить свой разум…

     – Что ты задумала?

     – Они мешают мне… они должны исчезнуть…

     – Дахот, обнови ей метки, она, кажется, снова начинает сходить с ума…

     ***

     Оля в раздражении отбросила книгу. Она отказывалась верить видениям. До последнего надеялась, что Ульяна убила в пещере не Люуса. Что сестра ошиблась и перепутала его с другим.

     «Не подскажешь, почему ты вырезала из истории смерть Люуса? – снова прозвучал голос. – Что тебя злило в его смерти?»

     – Они не дали ему шанса исправиться! – ответила Оля.

     «О, то есть для тебя мало того, что он сделал с твоей сестрой?»

     – Всё могло быть по-другому…

     «Если бы с ним была ты, а не она?»

     – Моя сестра холодная и бесчувственная! Она вела с ним неправильно! Я бы исцелила его силой любви… – против воли произнесла Оля, подчиняясь обладателю голоса и открывая ему глубинные тайны души.

     «Ты наивна и глупа… Читай, Оля, читай дальше»

     И Оля читала.

     «После защиты Таня познакомилась со своей работодательницей. Татьяна с искренней радостью встретилась с Алвой, некогда принимавшей у неё защиту научной работы.

     – Я рада, что вы наконец-то с нами, Алексей, – произнесла она, знакомя Таню с новым госпиталем, где ей предстояло работать.

     – Вы не представляете, как рад я.

     – Извините, что начинаю с такого вопроса. Но я посмотрела ваше дело и заметила, что вы прошли слабую военную подготовку.

     – Разве нам нужна военная подготовка? – насторожилась Таня.

     Алва резко остановилась и повернулась к собеседнице лицом.

     – Волшебники поддержки очень часто гибнут на войне, потому что не умеют даже толком бегать.

     Таня испуганно вздрогнула.

     – Я понимаю, вас пугают мои слова, но я испытываю к вам искреннюю симпатию и не хочу, чтобы вас убили в первом же бою.

     – С чего вы решили, что я попаду на войну? – подозрительно осведомилась Татьяна.

     – Все мы там окажемся, – уклонилась Алва от ответа. – Я взяла на себя смелость и доработала вашу формулу. Вам сделают укол.

     – Мне собираются увеличить физическую силу? – удивилась Таня. – Но зачем?

     – На данный момент разрабатывается закон о том, что данная процедура обязательна для всех человеческих волшебников, в том числе и для волшебников поддержки.

     – Но потребуется время для привыкания.

     – У вас оно будет…

     – Ускорители, – ошеломлённо произнесла Таня. – Вы собираетесь бросить меня в ускоритель?! И сколько я там пробуду?! Десять, двадцать или тридцать лет?!

     – Алексей, вы понимаете, что перешли многим дорогу? – шёпотом спросила она.

     – Я прекрасно знаю, что многие мечтают увидеть меня мёртвым! И вы серьёзно думаете, что какая-то военная подготовка меня спасёт?!

     – Она повысит ваши шансы на выживание, если вас бросят в боевую точку. Вы по-прежнему гражданин Харура и будете воевать за Харур. День-два, и вам пришлют повестку.

     – Не проще ли тогда меня отравить?

     – Если вы погибнете сейчас из-за странных обстоятельств, мой народ сразу обвинит людей в вашей гибели, а людям не нужно ухудшение отношений с нами.

     – Насколько я знаю, среди вас есть тоже мои недоброжелатели.

     – С некоторых пор ситуация изменилась. Моему народу вы нужны живым, даже тем, кто ещё недавно желал вам смерти. Но если вы случайно погибнете на войне, к этому никто не придерётся. Погибнув, вы отдадите долг Харуру, вас готовили специально для войны.

     – Я думал, что избежал этого, защитив научную работу…

     – Нет, не избежали, ведь вы не аристократ.

     – Но я знакомился с условиями при поступлении.

     – Люди недавно приняли новый закон, и вы попали под него.

     – Вы знали это ещё при моей защите.

     – Да.

     – Почему вы так переживаете за меня? Кто я вам?! Зачем вам меня защищать?! Зачем вступаться за меня?! Какую цель вы преследуете?!

     Алва закрыла глаза.

     – Вам ещё не сказали? Люус… мой сын.

     Таня удивлённо уставилась на неё, словно услышала нечто фантастическое.

     – Ваш племянник – мой внук. Других детей, кроме Люуса, у меня не было и уже не будет. Плохая наследственность… добровольная стерилизация… И то, что Люуса оставили в живых, было моей огромной ошибкой, я надеялась, что при правильном воспитании можно его исправить… но сами знаете, что из этого получилось.

     – Я не знал, что у Люуса ещё живы родители. Я вообще не подозревал, что у него есть родственники.

     – Мы долго живём. Когда я услышала, что кто-то очищает одного из моих внуков… я не поверила, пока не увидела Пашу. Для нашей семьи он – возрождение династии. Мы уже ни на что не надеялись. И моя помощь – это то немногое, что я могу для вас сделать в благодарность за наследника. Я понимаю, у вас нет причин мне верить и доверять, но прошу проявить благоразумие и принять моё предложение.

     – Сколько я там пробуду?

     – Два часа…

     – Двадцать лет… вы мне предлагаете потратить ещё двадцать лет жизни…

     – Я пойду с вами, если вам будет спокойно. Я позабочусь о том, чтобы вы снова не постарели.

     – Не в этом причина…

     – Поверьте мне…

     – Я слишком многим верил, и что в итоге?! Сколько меня обманывали?!

     – Алексей, то, что я предлагаю, – редкая возможность, недоступная для обычных людей! Вы хотите погибнуть или всё-таки будете бороться за свою жизнь?! Не хотите, так облегчите свою участь, вскройте себе горло, тогда вам точно не придётся воевать!

     – Дайте мне подумать… это тяжело – принять сразу такое решение…

     – У вас есть ещё немного времени. Но не думайте слишком долго. Пара часов немного, но они могут быть решающими.

     Таня поблагодарила Алву и понадеялась на лучшее, но чуда не случилось, уже на следующее утро ей принесли повестку прямо на работу.

     – Я – невезучий кретин, – произнесла Таня, едва Мак приблизился к ней.

     – В чём дело?

     Татьяна протянула ему повестку.

     – Они собираются засунуть тебя в такую кхтулускую задницу?! – возмутился Мак.

     – Чтоб наверняка грохнули.

     – Обжалуй. Пиши всем, до кого дотянешься, чтобы тебя туда не посылали.

     – Что это поменяет?! Да куда меня не пошли… вынесут вперёд ногами…

     – Не слышал такого выражения.

     – Значит, мёртвым вынесут! – хлопнула по столу раскрытой ладонью Таня. – И когда я успею написать? Кому? Меня уже вечером собираются забрать!

     – Давай ты не будешь паниковать! – обмахнул себя повесткой как веером Мак.

     – И это я от тебя слышу?! – огрызнулась Таня.

     – Да, я бываю несдержан, но ты ещё живой! – не смутился куратор.

     – А что, мне будет веселей, если ноги или руки оторвут, сделают инвалидом?

     – Я тебе ноги обратно пришью!

     – Утешил! – всплеснула руками Таня. – Я корячился и рисковал, чтобы защитить эту кхтулускую научную работу, а в итоге меня… кинули!

     – Тебе надо остыть и подумать.

     – У меня нет времени, чтобы думать! – женщина села и обхватила руками голову.

     – Пожалуйста, не делай глупостей!

     – Ты не находишь, что уже поздно мне давать советы? Я уже натворил столько глупостей, что на всю жизнь хватит! И одной проблемой меньше или больше, роли не сыграет! Я в заднице из-за своей тупости! Мне не стоило вообще приходить в Харур! Жил бы себе в деревне и горя не знал! Нет, захотелось мне магию познать!

     – Алексей! – наклонился к ней Мак. –Тебе надо успокоиться! Ты несёшь бред!

     – Хватит! Пускай меня назовут самым тупым волшебником поддержки в мире, мне плевать! Я жить хочу! И пускай меня бросят в ускоритель!

     – Ты идиот?!

     – Да!

     – Какой к кхтулуху ускоритель?! – стукнул её уголком повестки по макушке Мак. – Ты сдохнуть захотел не от ножа, так от старости?!

     – Да! – отмахнулась Таня. – Я тот придурок, который хочет залезть в ускоритель на двадцать лет, чтобы не сдохнуть через двадцать минут после высадки в боевую точку!

     – Ты спятил…

     – Пожелай мне удачи.

     – Я лучше закажу тебе службу в храме…

     Таня понадеялась, что он ей собирался не погребальную службу заказывать.

     ***

     Алва подготавливала апатично настроенную Таню к переходу.

     – Я рада, что вы согласились, – произнесла Алва, неловко улыбаясь. – Я нашла для вас хорошего тренера с вашим типом магии.

     Таня ничего не ответила и только смотрела в одну точку.

     – Алексей, двадцать лет – не так уж много.

     – Для вас, но я-то человек, – всё-таки заговорила Таня. – Мы живём в среднем семьдесят лет.

     – Среди волшебников не предел и пятьсот, и тысяча лет.

     – Вы думаете, мне дадут дожить хотя бы до семидесяти?

     – Я думаю, что вы расстроены присланной повесткой и излишне драматизируете. На войне не все умирают. Вы – волшебник поддержки, ваша задача прятаться и лечить группу.

     – Волшебников поддержки убивают первыми.

     – Если найдут, – уточнила она. – Идёмте. Нас ждут. Как только мы окажемся внутри, сразу активируют ускоритель. И, надеюсь, ваше настроение улучшится, когда вы познакомитесь с вашим тренером.

     Настроение не улучшилось, но шок Таня испытала, когда увидела, какой гигант будет её обучать. В мужчине было не меньше двух метров роста. Его мощный мышечный каркас внушал ужас.

     – Вы – волшебник поддержки? Не защитник? – уточнила Таня, с удивлением уставившись на гиганта. – У вас полая игла, а не щит?

     – Да, – басом ответил он на все вопросы сразу и улыбнулся так, что Тане поплохело. Да он одной рукой мог её переломать как тростинку.

     – Мы в разных весовых категориях.

     – Ты разве драться пришёл? Или учиться прятаться? – хохотнул тренер.

     – Учитывая мою комплекцию и рост, скорее второе, чем первое.

     – Ты как? Быстрый?

     – Не проверял… – на миг задумалась Таня, скосив взгляд на молчавшую Алву.

     – Значит, нет. Для начала будем много очень много бегать.

     – Чтобы выжить, я готов к любым пыткам… – грустно вздохнула Таня.

     – Мне нравится твой настрой!

     ***

     – Я буду делать из тебя профессионального труса, – на следующее утро объяснял Тане тренер. – Пускай другие строят из себя героев, рвутся в бой. У тебя совершенно другая задача. Спрятаться и лечить, затем максимально незаметно для врага забрать с поля боя раненых. В бой ты не вступаешь, а если вступаешь, то бьёшь иглой на поражение в сердце или в жизненный камень, эффективно ещё ударить в голову и в позвоночник, смертельные точки – их я покажу. Даже не думай о рукопашном бое, тебя убьют с одного удара. Поэтому, если тебя обнаружили, ты должен бить всегда первый! Всегда! Второго шанса на удар тебе не дадут.

     – Что это у вас на ногах? – спросила Таня, разглядывая странное сияние вокруг ног мужчины, державшее его в нескольких сантиметрах над полом.

     – Наши… скороходы, я ещё не придумал для них названия, – осклабился тренер. – Как бы мы с тобой ни тренировались, по скорости, выносливости и силе мы всегда будем уступать боевым волшебникам. А с помощью этого мы станем мобильными.

     Он сделал пару лёгких движений. Таня с удивлением отметила, что приспособление являлось аналогом роликов. На роликах она когда-то каталась и надеялась, что сможет вспомнить навыки.

     – Попробуешь? – уточнил насмешливо тренер.

     – Давайте.

     Мужчина удивлённо хмыкнул, когда после активации кристалла Таня не потеряла равновесие и не свалилась.

     – Стоял когда-то на ауре? – хмуро и недовольно спросил тренер.

     – Не совсем. Я стоял на ботинках с… маленькими колёсами, – ответила Таня. – Но подвижность лучше.

     – Заряд ограничен, поэтому используй грамотно.

     «Заряд ограничен, говоришь?» – про себя подумала Таня, принимая утверждение как вызов…

     ***

     Перемещаться в пространстве Таня тренировалась под бдительным присмотром Алвы.

     – Вы видите отличие в цвете, Алексей? – поинтересовалась Алва, когда Таня перешла на магическое зрение.

     – Да, хотя отличие… всего лишь в оттенке…

     – Для человеческих глаз в оттенке, для нас отличие более заметно.

     – У меня вопрос.

     – Какой?

     – У нас запрещено путешествовать во времени, но враг-то себе таких запретов не ставит…

     – Прошлое неизменно, – перебила Алва. – Изменить можно только будущее.

     – В моём настоящем… меня не было.

     – Вы уверены? – улыбнулась она. – Сколько вы пробыли в нашем мире, прежде чем совершили прыжок?

     – Месяцев девять… я уже сейчас не вспомню.

     – А теперь давайте заглянем в ваше прошлое через воспоминания.

     Таня замялась.

     – Я знаю, кто вы на самом деле без кольца хранителей.

     «Я Паше язык отрежу!» – безмолвно вспылила Таня, что не осталось незамеченным для Алвы.

     – Не злитесь, вашу тайну я не раскрою. Мы можем и не заглядывать в ваше прошлое, если вы не хотите.

     – Этого хотите вы…

     – Не скрою, я действительно этого желаю. Я понимаю, что не всеми воспоминаниями вы хотите делиться из-за их интимности. Но…

     – Да плевать! Смотрите! – воскликнула Таня, раздражённо рисуя на виске знак разрешения, без которого кристалл чтения памяти не работал.

     – Вы всё ещё злитесь, – мягко улыбнулась Алва, поднося к виску Тани кристалл.

     Не прошло и минуты, как тэаска уже просматривала нужные ей воспоминания. Таня поняла, что она смотрит в ускоренном темпе, по её глазам – практически не было видно зрачка.

     После просмотра Алва поставила кристалл на стол со вздохом сожаления.

     – Как я и думала… ваша сестра была под воздействием, – она провела по шее рукой, – и его усилили ожерельем.

     – То есть… любовь была ненастоящей?

     – Абсолютно верно. Некоторые события из её прошлого… заставляют усомниться в здравости её ума, а она ведь не глупая. Но…

     – Но?

     – Но она подавила воздействие. Если бы она этого не сделала, что бы ни сотворил Люус, ему бы всё простили. Я не раз встречала женщин под его воздействием, и все они вели себя очень похоже, но только ваша сестра начала сопротивляться, несмотря на то что магию усиливали с помощью ожерелья.

     – Он заметил это?

     – Да, – она коснулась уха, намекая на серёжки. – И усилил ещё раз магию, но она почему-то не подействовала. И… я увидела ещё кое-что… вам не понравится.

     Она включила кристалл, и Таня увидела за столом рабочего стола великолепного Люуса, который уже не вызывал прежних чувств. Он улыбался столь неискренне, что Таня и сама поразилась, как могла ему верить.

     – Обратите внимание на газету, – Алва увеличила изображение.

     Таня с удивлением опознала Алексея, то есть себя.

     – Но я ведь… мог не прыгнуть.

     – К вашему прыжку в прошлое вели ваши поступки и действия, возможно, даже ваше рождение. Это очень сложный вопрос, чтобы ответить на него с лёгкостью.

     – То есть не прыгни я в прошлое… в моих воспоминаниях появилась бы другая фотография?

     – Я не могу ответить на этот вопрос.

     – Я запутался…

     – Не вы один.

     – А что… вы искали в моих воспоминаниях?

     Она сжала кулаки и отвернулась от Татьяны.

     – Он не поглотил вас, – догадалась Таня, – вы хотите исцелить его, поэтому собираете про него информацию?

     – Мы продолжили один эксперимент на взрослых, – с болью заговорила женщина, прикрыв рот кончиками пальцев. – И выяснили, что способ действует только на тех, кто не поглотил жизненную энергию своей матери.

     – Вы понимаете, что получите растение вместо сына?

     – Я осознаю, что его разум будет на уровне ребёнка. Но… лучше растение, чем чудовище.

     – Почему вы его не очистили сразу? – тихо спросила Таня.

     – Я знаю вашу тайну, так узнайте и вы мою.

     Женщина расстегнула плотно застёгнутую рубашку и продемонстрировала красную татуировку.

     – Как?

     – Косметика творит чудеса без всякой магии, – грустно пояснила Алва, закрывая рубашку. – Сама по себе энергия – не зло, а просто сила. И она никак не влияет на личность женщины, но, к сожалению, искажает мужскую. Знали бы вы, сколько я потратила лет, чтобы… – она скривилась, – чтобы изменить хоть что-то.

     – Женщина не поглощает свою мать или отца?

     – Нет.

     – Почему тогда мужчина поглощает?

     Женщина постучала пальцами по столу.

     – Они рождаются без… нашего дара.

     – Что за дар?

     – Душа камня или то, что люди называют нашим вторым сердцем, могуществом. Я сильнее любого обладателя голубого камня, но слабее зелёного. С помощью поглощения красные восполняют недостаток души камня, а значит, и силы. Проблема в том, что душу камня можно получить от родителей, но появление красной энергии – это грубое вмешательство в нашу истинную природу, и от голубого камня красный ничего не получает. Поэтому красный забирает от матери то, что ему должны были отдать при рождении.

     – Но если мать – человек… у неё другая душа.

     – И она прекрасно подходит на место его пустоты. Открою вам маленький секрет. Дар тэй хала у Паши с каждым годом увеличивался за счёт вас.

     – А исцелив его…

     – Вы разблокировали проход, через который приходит наша настоящая душа.

     – Красный слабее зелёного… я, сам того не зная, ускорил процесс открытия прохода, который был заблокирован.

     – Да!

     – И Люус получил от вас душу, потому и не поглотил. Поэтому вы решили, что его личность не исказилась.

     – Да, – кивнула женщина.

     – Но если не отсутствие души камня искажает личность, то что?

     – Мы давно пытаемся найти ответ на этот вопрос. Но даже хранители ответа не нашли.

     – Может… нашли ответ, но не говорят? Они же не делятся своими знаниями не только с людьми, но и с вами.

     Алва удивлённо вскинула брови.

     – Я не исключаю такой вероятности… но если они нашли ответ, то почему ничего не делают для изменения ситуации? Ведь красные угрожают и лесу.

     – Я сам наблюдал, как некоторые из вас превращались в монстров, а потом после исцеления всё забывали, словно ничего не произошло. Оно… было умнее, коварнее и… взрослее. Может, нечто, что искажает личность ваших мужчин…

     – Не продолжайте, – нахмурилась Алва, понимая, к чему клонит Таня.

     Она закрыла глаза и долго молчала.

     – Последний вопрос, и я больше не буду вас мучить, – всё-таки не выдержала Татьяна. – Если за очищение берётся женщина вашей расы, цвет камня голубой?

     Она вынуждена была кивнуть и поспешно попрощалась с Таней:

     – Я прошу меня извинить, мне надо отдохнуть…

     Таня печально смотрела ей в спину, когда появился крайне недовольный Дахот, лежащий прямо на столе и постукивающий когтями по столешнице. После ухода тэаски хранитель раздражённо скинул кристалл на пол, где он разбился.

     – Вот кто тебя тянет за язык?! – спросил он гневно у Тани.

     – Тебе было сложно сразу сказать, что красные – засланцы?!

     – Ну и слово же подобрала, – скривился Дахот. – Я не имел права этого говорить. Я же не отец леса, который может принимать решения, кому какие знания давать.

     – Это объясняет, почему они сразу взрослеют после поглощения силы матери. Я думал, они поглощают знания и опыт матери, а получается, им нужна только её сила и буквально… биоматериал для роста. И пять лет – это идеальный возраст для вселения.

     – Э-э-э… вселяются они сразу после рождения… и получают удовольствие от контакта с матерью, пока не могут её поглотить…

     – Фу-у-у! Какая мерзость! Зачем ты мне это рассказал?!

     – Ты же хотела знаний, я тебе их предоставил.

     – Ладно, забыли… а почему они все поголовно садисты? Ну не бывает же такого!

     – Из-за контакта с некоторыми сущностями они перестали быть собой. Представь себе расу, которая не чувствует ни раскаяния, ни сострадания, а получает удовольствие только за счёт похоти или чьих-то мучений.

     – Как они друг друга не перебили?

     – Строгая иерархия. Раз на эмоциональном уровне им буквально плевать, кто их родители, и любые связи, нормы приличия и табу просто стёрты… то старшие подчиняют младших с помощью магии. Их психология – вообще отдельная тема для изучения.

     – А если происходит смерть старшего? Того, что на верхушке?

     – Младшие дерутся, пока наиболее сильный не встаёт у власти.

     – Значит…

     – Между собой они тоже ведут войны, и неслабые. Людей напоминает, не так ли?

     – У нас не все садисты! – возмутилась Таня.

     – Но в мире вы жить не умеете.

     – Как будто у вас не бывает никогда разногласий!

     – Конечно, бывают, как и в любой большой семье. Можем вспылить и подраться, но до летального исхода никогда не доводим. Мы умеем чувствовать, когда надо остановиться.

     – Вы прям мечта миротворцев.

     – Мы не люди. У нас нет ваших слабостей.

     – Что не мешает вам массово убивать представителей других рас.

     – Кто не умеет себя защищать и приспосабливаться к изменениям, долго не живёт и вымирает, – острозубо улыбнулся хранитель. – Мы этот урок хорошо усвоили ещё с прошлой войны и никогда не претендовали на звание самой миролюбивой расы.

     Таня нахмурилась. Теперь она постукивала пальцами по столешнице.

     – Говори, о чём ты задумалась? – положил подбородок на пальцы, сомкнутые в замке, Дахот. – Твоё молчание меня пугает.

     – До прихода Цахиры… острых зубов у вашей расы не было?

     – Не было ни зубов, ни крыльев, ни хвостов, – подтвердил Дахот. – Зато мы очень сильно напоминали цветочки. Милые такие, разноцветные цветочки.

     – Вы были травоядными или… растениями! – в шоке произнесла Таня, вспоминая некоторые особенности расы хранителей. – Вот что за изменения принесла Цахира! Она внесла коррективы в вашу наследственность, внесла воинственность, которой в вас изначально не было!

     – Молодец, держи конфетку, – похвалил Дахот и действительно протянул ей фруктовую конфету.

     Таня подозрительно забрала незнакомое угощение и продолжила:

     – Вы не являетесь все её потомками, но как-то получили её наследственность.

     – Оставлю тебя в неведенье. Всё, что касается секретов леса, я разглашать не имею права.

     – А намекнуть?

     – Даже намекнуть не могу.

     – Почему вы так боитесь нарушить свои законы? Чем же вас так накажут?! Почему вы все молчите о секретах леса?!

     – У нас нет настолько серьёзных наказаний, чтобы впечатлить тебя. И ты путаешь страх с уважением, как и все люди, – вполне спокойно и даже без ехидства проговорил Дахот. – Ты судишь нас по своим понятиям, не пытаясь разобраться в наших истинных мотивах. Ты стала бы вредить своей семье?

     – Нет, – опешила Таня.

     – Вот и я не хочу вредить своей семье. Рассказав тебе какую-то из тайн леса, я нанесу вред моей семье. Так поступают непослушные дети, которым не нравится решение их родителей, но я-то не ребёнок, я понимаю, чем грозит лесу моё своеволие.

     – Но я же…

     – Что ты? Ты всего лишь человек, – приблизился Дахот настолько близко, что Тане пришлось отстраниться. – Ты даже представить в своём скудоумном умишке не можешь, какую связь поддерживают между собой хранители.

     – Зачем мне вредить вам?

     – Сейчас ты так говоришь, а кто знает, может, через пару лет ты заговоришь по-другому? Вы непостоянны и не умеете держать слово.

     – Но ты ведь хочешь сказать…

     Дахот засмеялся с наивности Тани.

     – Хочешь… ищи сама тех, кому говорить не запрещено, на кого семья влияния не имеет. Я же против решения семьи не пойду.

     – Мне бы выжить для начала.

     Дахот загадочно улыбнулся и пропал. Таня съела конфету и собрала осколки кристалла с пола. В мыслях был полный бардак.

     ***

     Они тренировались на таких скоростях, что травмы стали привычным делом. Ушибы, растяжения, переломы и даже сотрясение мозга лечились прямо на месте. При ускорении сращивание костей – крайне болезненная процедура, и каждый раз Тане всё тяжелее соглашалась на лечение, но терпела изо всех сил.

     – У тебя как с оружием обстоят дела? – спросил тренер, залечивая Тане очередное растяжение.

     – Умею шинковать овощи.

     Его брови поползли вверх.

     – Я сам себе готовлю, – заметила недоумение тренера Таня.

     – И это всё?

     – Отношения с острыми предметами и прочим барахлом у меня не сложились.

     – Тогда тебе понравится моя последняя разработка.

     После лечения он привёл её в соседнее помещение и со свящённым трепетом распаковал из коробки продолговатую палку, в которой Таня с удивлением узнала подобие мушкета. Только выглядел он немного по-иному. Выполнен из зелёного кристалла с красными прожилками, который обычно использовали как проводник энергии.

     – Оно выглядит не очень, но сейчас ты увидишь эту детку в деле, – ухмыльнулся тренер, с восторгом прицеливаясь в мишень и выстреливая сгустком энергии. – Ну как?

     «Добро пожаловать в эру стрелкового оружия» – подумала Таня, подходя к мишени и разглядывая круглую сквозную дырку размером с монету.

     – Вау!

     – Пока хватает на три выстрела, – грустно сообщил тренер, – но за этим оружием наше будущее!

     Таня была с ним согласна, а ещё ей пришло понимание, что с этим оружием у неё повысятся шансы на выживание.

     – Слушай, а если я… доработаю заряд?

     – Хочешь в соавторы? – ревниво поинтересовался тренер.

     – Нет, не хочу. Правда, я ничего не понимаю в оружии, но я могу попробовать доработать заряд под твоим наблюдением. Мы же постоянно работаем с энергией.

     Тренер задумался.

     – Ну… если сможешь, доработай. Я не против. Странно, что ты не хочешь в соавторы…

     – Я не стремлюсь к известности.

     Судя по выражению лица тренера, ему было это непонятно, но уточнять он ничего не стал».

     Видение вновь настигло Олю в самый неожиданный момент. Она знала, что увидит, помнила, что именно переделала в истории. Ей не хотелось смотреть.

     В оригинале главную героиню никогда не волновали вопросы феминизма, которые тревожили Олю во время правки книги. Уля пользовалась своим положением, пользовалась тем, что к ней не относились всерьёз. Идею менять мир в лучшую сторону она похоронила после исцеления сына.

     Ульяна была более расчётливой и жестокой, чем её книжная версия. Время, проведённое в Харуре, ожесточило её. Ульяна прекрасно понимала, что её ждёт такая же участь, как и Мака, едва она попытается заявить о себе. У неё всё заберут. Защиту она могла получить только от леса, но вмешательство того же Иро могло всё испортить. И по мнению Ули самым лучшим способом защиты было устранение угрозы заранее.

     Она не искала богатого покровителя, который взял бы её под своё крыло. Ещё до подачи научной работы она хладнокровно подготовила список тех, кто мог ей помешать защититься, а затем методично вырезала их одного за другим. И начала она с Жабоса, сделав его инвалидом на долгие годы.

     Ульяна была как одержимая в своём стремлении уничтожить всех. Кому-то даже удалось вычислить систему убийств и подготовить облаву в доме одного из магистров. Но… в момент опасности разоблачения Ульяна не побоялась призвать Иро, а он в живых никого не оставил.

     – Остановись, – как-то зашёл к ней в лабораторию Мак и бросил ей на стол газету, где в красках рассказывалось о последнем побоище у дома магистра.

     – Не понимаю, о чём ты, – холодно ответила Ульяна в облике Лёши.

     – Ты прекрасно знаешь, о чём я! Ты перешёл грани дозволенного! Для всего Харура ты враг и преступник! У тебя есть дети, подумай о них! Что будет с ними, если тебя вычислят?!

     Ульяна горько засмеялась.

     – Их заберёт лес! Сашу заберёт Алва – она только обрадуется, если я исчезну с её пути! После его исцеления он бывает у неё чаще, чем дома! Конечно, Алва богата! У неё большой красивый дом!

     – Костя начал превращаться? – спросил Мак, уловив истеричную нотку в голосе коллеги.

     – Да, и скоро его заберут, а потом они заберут Мирослава, а для людей… они просто умрут от неизлечимой болезни, такова легенда. И я останусь один.

     – Послушай…

     – Мак, расслабься, у магистров было предостаточно врагов, которые хотели им отомстить. И я в этот список не вхожу. Мне не за что им мстить. И разве ты не рад, что эти кхтулухи мертвы?

     – Яд красных тэасов, видимо, повредил твой рассудок, раз человеческая жизнь для тебя утратила ценность.

     – Харур ничего не потерял от того, что сдохла парочка никчёмных кхтулухов! Они не были даже тэй хала! Они же мнили себя могущественными волшебниками, но почему-то даже себя не смогли защитить!

     – Из-за твоей иглы… ты не подумал о том, что однажды кто-нибудь может заметить, что ты с лёгкостью проходишь сквозь любые щиты? На магистрах было столько охранной магии, что хватило бы на весь город, но для тебя это не проблема. Но станет проблемой, когда магистры начнут защищаться так, как защищались бы от хранителей. Тут даже твоя игла погнётся.

     – Даже если заметят, у меня всегда есть дублёры, которые смогут прикрыть меня. Хотя ты прав, надо менять методику.

     – Что ты задумал?

     – Узнаешь из газет, – усмехнулась Ульяна. – Ещё не все препятствия устранены.

     – Лёша, прошу последний раз, остановись!

     Но Уля ему ничего не ответила и вышла из лаборатории. Когда она покидала госпиталь, то встретила компанию Весельчака возле загаженной пеплом и мусором лужайки.

     – О, доктор Смерть! Собрал урожай? – поприветствовали коллегу волшебники.

     – Как вы меня назвали? – опешила Ульяна.

     – Ты ещё не слышал? – ухмыльнулся Весельчак и процитировал нараспев: – «Чума и Смерть сошлись в кровавом танце, нет никому пощады от Чумы, и Смерть собирает урожай из мёртвых…»

     – Это мою супругу Чумой прозвали?

     – Её родимую, её. Её называют второй Махарат.

     Ульяна нахмурился.

     – Ты не слышал про Махарат?! – встрепенулся как воробей Весельчак. – Мужики, он не слышал про Махарат! Надо ему про неё рассказать!

     Мужики загоготали и закурили.

     – Махарат – это самая старейшая и сильнейшая в нашем мире хранительница леса, которая не пожелала меняться. Говорят, эта страхолюдина выглядит так, как выглядели раньше все хранители. Её лес – это отражение бездны, а сердце её леса кровоточит от злобы Махарат. С ней никто не заключает сделок. Она не отзывается на зов людей. В её лесу ты не встретишь ни одного хранителя, а каждое растение и животное несёт смерть.

     – Это сказка? – уточнила Ульяна.

     – Какая сказка? – обиделся Весельчак. – Махарат реальна, я могу тебе на карте показать, где её лес находится.

     – Растения из её леса стоят очень дорого на чёрном рынке, – вздохнул Косорог. – Из них делают самые сильные лекарства. Каждый год погибают сотни людей, пытаясь добыть растения из её леса.

     – О, я узнаю этот взгляд, – засмеялся Весельчак, едва взглянул на Ульяну. – Ты хочешь отправиться в лес Махарат. Даже не думай об этом, если не хочешь совершить самоубийство.

     – Разве с ней нельзя договориться?

     – Махарат – чудовище. По сравнению с ней Иро – милый и добрый хранитель.

     Коллеги вновь загоготали, Ульяна поддержала их слабой улыбкой. Она отчаялась найти лекарство от недуга разума, а лес Махарат обещал ей исцеление. Но насколько рискованным могло быть путешествие в этот лес?

     Ульяна покинула общество коллег и отправилась домой, но возле обшарпанной двери задержалась. Ей было больно видеть сына… но она не имела права показывать ему свои слабости.

     При её появлении Костя сидел с закрытыми глазами, а на худых коленях лежала книжка, которую он пытался читать. Рыжие волосы, брови и даже ресницы давно выпали. Его организм постепенно менялся. В нём всё меньше оставалось от человека.

     – Как ты? Тебе больно? – Ульяна погладила сына по лысой голове, присела рядом и сняла со своего пальца кольцо с красным камнем.

     – Нет, не больно, боль папа на себя взял, – слабо улыбнулся Костя, – просто слабость… папа говорит, что я буду солнечным хранителем и создам свой лес.

     – Не слышу радости в голосе.

     – Папа сказал, что он никогда не сможет побывать в моём лесу, и что будет смотреть на него издали, а я никогда не смогу покинуть свой лес… он не стал мне лгать о моём будущем, когда я спросил его… а ты придёшь ко мне?

     – Обязательно приду и полюбуюсь твоим творением.

     – Я хотел объехать весь мир… но я уже не успею этого сделать…

     – Ты сможешь смотреть чужими глазами, разве нет? – Ульяна крепко обняла опечаленного сына. – Другие хранители будут делиться с тобой воспоминаниями, как это делаем мы с Дахотом.

     – Это не то же самое. Почему лес так силён, но в то же время… бессилен? Я буду обладать огромной силой, которой нет даже у папы, но я никогда не смогу переступить через границы своего леса. Разве это справедливо?

     – Ты из-за Саши расстроен? – догадалась Ульяна.

     – Он приглашал нас к себе, Мирослав поедет, но а я… лысый и похож на развалину… мама, а как твоя научная работа?

     – Я работаю над ней… Давай, пока есть у тебя время, мы съездим к Саше и проведаем, как он устроился у Алвы. Я накуплю вам сладостей.

     – Я ж не маленький…

     – И это мешает тебе любить сладости? – усмехнулась Ульяна. – Я специально куплю самую большую конфету и при тебе её слопаю.

     – Мама!

     – О, ты передумал?

     – Мам! Мам! – в комнату маленьким вихрем ворвался Мирослав и прыгнул к Ульяне на шею. – Я уже собрался! Мы едем? Едем?

     – Едем, – улыбнулась она, помогая старшему сыну подняться с кресла.

     С ужасом Уля услышала, как у него затрещали кости…

     – Всё нормально, мам, – неловко улыбнулся Костя, на его измождённом лице отразилось сожаление. – Я не чувствую боли… честно… больно папе…

     – Я… привезу коляску… давай не будем рисковать…

     К дому Алвы Ульяна привезла Костю на инвалидной коляске, а Мирослав весело кружил вокруг них, изображая муху. Костя смеялся с выходок младшего брата и, кажется, забыл о своём немощном состоянии.

     Вышедший к ним из дома Саша в лице поменялся – он оставлял брата здоровым…

     – Смотри! Я на колёсах! – попытался разрядить обстановку Костя. – Можно устроить гонки!

     Мирослав не дождался, когда Саша придёт в себя от шока, – он выхватил у матери управление над коляской и покатил старшего брата вперёд.

     – С дороги, пешеходные смерды! Задавим! У-ха-ха! – зловеще захохотал Мирослав, импровизированно пытаясь наехать на Сашу.

     – Осторожней играйте! – попросила Ульяна, укоризненно покачав головой.

     – Хорошо, мам! – отозвались хором мальчишки.

     Из здания вышла Алва вся в белом, как Снежная Королева, и встала напротив Ульяны. Женщины некоторое время холодно изучали друг друга.

     – Чёрный цвет вам к лицу, – несколько брезгливо произнесла тэаска.

     – Если вам не нравится моё присутствие, хаита Алва, я могу уехать.

     – Не скрою, – едко отвечала благородная Алва, – я очень этого хочу, но мой внук расстроится, если вы уедете слишком быстро. И для безопасности Саши – моего единственного наследника, лучше, чтобы вы сами нас навещали. Поэтому я буду терпеть вас столько, сколько потребуется.

     – Спасибо за откровенность, – криво улыбнулась Ульяна, проходя мимо тэаски.

     В доме при Саше Алва преобразилась из холодной стервы в добрую бабушку, к которой приехали два любимых внука и не менее любимая невестка. Дети получили столько подарков, сколько за всю жизнь не получали. И только Ульяна знала, что это всего лишь маска. Но она покорно участвовала в спектакле, улыбалась и не показывала, насколько сильно ненавидела Алву.

     Но… в тот день отношения между женщинами изменились навсегда. Во время чаепития Костю вырвало кровью прямо на белую скатерть. Ульяна бросилась к сыну. От судорог он не мог сказать и слова. Из глаз подростка текли слёзы. С неожиданной силой он сжал её плечо, а она почувствовала, как у него отрастали когти…

     – Я позову доктора! – ужаснулась Алва.

     Но Ульяна силой мысли преградила ей дорогу столом, впервые при постороннем показав, что метки её нисколько не сдерживали и что даром пользоваться она умела.

     – Мама, не надо! – испуганно заорал Саша, заслоняя собой Алву. – Не надо! Она никому ничего не расскажет!

     Только после его слов Ульяна опомнилась и с ужасом уставилась на свою руку, направленную в сторону тэаски. Безумие сыграло с ней злую шутку. Она действительно собиралась устранить случайного свидетеля. Одно мгновение, и сердце Алвы остановилось бы навсегда. Метки трещали по швам, с каждой секундой бледнея на её лице всё сильнее.

     – Мама! Она не расскажет! Клянусь! – повторил Саша, заставляя мать посмотреть на него. – Верь мне!

     Тем временем из спины Кости показались первые ростки крыльев, похожие на тонкие спицы.

     – Ему надо в лес, – растерянно прошептала Ульяна, опуская руку. – Там ему помогут…

     Пришедшая в себя от шока Алва сорвала со стола испачканную скатерть, не заботясь о сохранности столовых приборов, и закрыла ею Костю.

     – Саша, останься с Мирославом, – погладила юношу по плечу бабушка, – а мы… с Ульяной прогулялся к чёрному ходу и поможем Косте. Всё будет хорошо!

     Идя рядом с Ульяной к чёрному выходу через роскошные коридоры и залы, Алва с тревогой бормотала:

     – Я сообщу всем, что он умер в моём доме… я организую его похороны… никто не усомнится в моих словах… всё поверят мне…

     Уля молчала и слушала. Её душа металась как испуганная ласка. Она не хотела, чтобы сын создавал свой лес – это ставило его под угрозу. Ульяна прекрасно помнила, как волшебники легко расправлялись с молодыми беззащитными лесами. Кто его сможет защитить?

     С помощью портала женщины добрались до волшебного леса в кратчайшие сроки. Хранители уже ждали их и забрали Костю, едва Ульяна подвезла его к границе леса. Ульяна хотела последовать за сыном, но её остановил Дахот:

     – Тебе туда нельзя. Никто не должен знать, где зародится его лес, даже ты.

     Она с ненавистью взглянула на него.

     – Дай обновлю твои метки, – выдержал её тяжёлый взгляд Дахот и начал водить кистью по её лицу. – Вот так намного лучше.

     Когда он исчез в фиолетовом тумане, полил сильный дождь, а Ульяна продолжала смотреть с ненавистью на лес. Её искажённое бессильной яростью лицо стало уродливо, как лик ведьмы. Больше всего на свете ей хотелось сжечь лес дотла. Она даже не заметила, как сзади ей на плечи положила руки Алва.

     – Сколько трупов на твоём кладбище? – шёпотом спросила тэаска.

     – Меньше, чем на твоём, – прорычала Ульяна, убрав мокрые волосы с лица.

     Послышался приглушённый смех.

     – Мирослав… тоже?

     – Да…

     – Ясно, теперь понимаю, почему ты решила прикрыться братом. Тебе бы не простили рождения создателя леса… особенно такого…

     Ульяна развернулась в противоположную сторону от леса. Надо было забрать Мирослава домой и успокоить Сашу, что с его драгоценной Алвой ничего не случилось

     – Что ты собираешься делать? – спросила следовавшая за ней тэаска.

     – Плакать на похоронах, – мрачно ответила Ульяна.

     – Я серьёзно!

     – Я тоже!

     – Я не враг тебе! Я должна знать, не навредят ли твои действия Саше! Он говорил мне, что ты делаешь что-то плохое, и он это чувствует!

     – И ты считаешь, что я обязана тебе обо всём докладывать?

     – Да! – круто развернула её к себе Алва. – Последние убийства в Харуре… как-то связаны с тобой?!

     – Если да, то что? – с угрозой спросила Ульяна и с вызовом посмотрела прямо в голубые глаза Алве. – Попытаешь давить на совесть?

     В небе полыхнула молния, а дождь усилился.

     – Послушай меня, девочка, я живу на этом свете много лет и знаю, чем заканчиваются такие истории, как твоя! Не остановишься… сильно пожалеешь!

     – Не тебе меня учить, хаита! Я пытаюсь выжить в мире, где иномирцы не лучше насекомых! В царстве хищников можно выжить, только самому став охотником, а не жертвой!

     Метки на лице Ульяны снова затрещали и заискрились.

     – Зачем ты убиваешь?! Скажи мне… может, я смогу помочь!

     – Хочешь помочь?! Тогда вмешайся, у тебя же есть власть! – она вытащила из сумки смятую газету и передала её Алве. – Посмотри на имена, на их местах должны быть другие! Едва я высуну нос со своей научной работой, как у меня какой-нибудь Жабос всё заберёт и присвоит себе, а его физиономия будет красоваться на первых страницах! И всё, потому что я – иномирец! Чужак!

     – И ты решила их всех убрать…

     – Что мне остаётся делать?! – развела в стороны руки Ульяна. – Подскажи иной путь! Я ответа не нашла!

     – Если я приму меры, ты остановишься?!

     – Да…

     Тэаска скомкала мокрую газету в руках и выбросила её в лужу.

     – Меня не поймут… но я поддержу твой проект и не позволю никому вмешиваться в твою работу, – провела по мокрой причёске руками Алва.

     Ульяна криво улыбнулась и подставила худое, разрисованное татуировками лицо дождю. Она не чувствовала даже холода, когда от боли щемило в груди. Костя и Мирослав никогда не смогут побывать на её родине…

     – Скажи мне, Ульяна, какую цель ты преследуешь на самом деле?

     – Какую цель? – хрипло переспросила Уля.

     – Зачем тебе научная работа? Зачем ты хочешь получить звание магистра через Лёшу? Тебя ведь ведут не амбиции. Ты хочешь отомстить?

     – Я хочу свалить из этой дыры и вылечить своё безумие! Такой ответ тебя устраивает, хаита?!

     – Чем же твой мир лучше моего?

     – Там я была человеком, а не насекомым. Знаешь, сколько раз меня пытались выкрасть только за этот год по приказу богатеньких уродов?

     – Могу себе представить…

     – Да у меня уже возле дома дежурит парочка големов, потому что представители властей устали трупы убирать с моего порога. Уже и табличку повесили на двери с предупреждением, что в доме живёт психопатка, и в газетах объявили, чтобы не лезли. Не помогает. Не даёт им покоя моя сила, а я не привыкла сдерживаться.

     Ульяна подошла к Алве вплотную. Тэаска, не дрогнув, выдержала полный ненависти взгляд Ули.

     – Будь у меня возможность, я бы спалила весь Харур дотла. Я лечу этих людей, а они мне в лицо плюют. Иной раз открытым текстом заявляют, что не будут лечиться у грязного иномирца.

     – Может, проблема в том, что ты видишь всё в негативном свете?

     – Не спорю, хаита. Саша… не должен знать мою тёмную сторону. Я хочу, чтобы в жизни моих детей не присутствовало тьмы и грязи.

     – Я тоже этого хочу, – сузила голубые глаза Алва.

     Алва сдержала своё слово. Ни один из магистров не посмел ставить препятствия при защите научной работы Алексея. Ему было присвоено звание младшего магистра, и он стал на шаг ближе к своей цели.

     И долгих четыре года Ульяна никого не убивала, пока не узнала новости о Косте. Случилось это зимой сразу после защиты её научной работы. Вместе с Ингварром и Арно она праздновала защиту в одном из лучших баров Харура.

     – Не хочешь рискнуть? – Арно пьяненько вытащил из нагрудного кармана листовку и показал её Ингварру.

     Но здоровяк только поморщился.

     – Мне уже приходило подобное предложение, но я не самоубийца, чтобы связаться с Иро.

     – Так это правду говорят, что его охраняет лично Иро? – заинтересовался Арно.

     – Хуже, я уверен, что создатель этого леса – его родственник или даже сын.

     – Ого!

     В душе Ули всё похолодело и как ей казалось, она спокойно спросила:

     – О чём вы?

     – Ты не слышал? – удивился Арно. – Хотя что ты можешь услышать-то в своей лаборатории. Сидишь там днями и ночами…

     – В пустоши образовался солнечный лес, – перебил его Ингварр и передал Ульяне листовку.

     Едва Уля дочитала до конца, она с трудом сумела скрыть дрожь в руках.

     – Я понимаю тебя, – неправильно понял её поведение викинг, – сам едва не тронулся умом, когда увидел размер награды.

     – Они решили казну опустошить! – воскликнул Арно.

     – Зачем? – смогла выдавить из себя Ульяна. – Зачем им его голова?

     – Ты не понимаешь? Разве не слышал, что солнечные хранители очень высоко ценятся на рынке?

     – Поймав одного солнечного, – добавил Арно, – можно безбедно жить всю оставшуюся жизнь, а тут… создатель леса.

     – У солнечного хранителя в центре груди такой же камень, как у тэасов, – подсказал Ингварр, видя, что Ульяна по-прежнему не понимает. – Один такой камень стоит тысячу красных камней тэасов. И мне трудно представить, какая мощь будет в камне создателя леса.

     – И сколько будет тех, кто готов рискнуть жизнью ради этого камня? – спросила Уля осторожно.

     Ингварр задумчиво почесал лоб.

     – Много. Я думаю, что люди и красные тэасы устроят настоящее состязание по добыче этого камня. И не уверен, что этот натиск сможет выдержать даже такой сильный дух, как Иро.

     – Я надеюсь, вы не настолько безумны, что ввязываться в эту авантюру?

     – Перспектива заманчивая, но я видел в бою Иро и не стану с ним связываться ради призрачной перспективы обогащения.

     – Знаете, ребята, мне немного дурно, и я пойду домой, отосплюсь, – слабо улыбнулась Ульяна и едва не упала, когда поднималась.

     – О, брат, и когда ты умудрился так набраться-то?

     – Видать, когда мы покурить выходили, наш тихий биомаг бочку другую вылакал! – захохотал Арно.

     – Дойдёшь сам?

     – Дойду, – убедила их Ульяна и, качаясь, направилась к выходу.

     Но дома Ульяна не сомкнула глаз, как ни пыталась. Она понимала, кому принадлежал солнечный лес, и понимала, почему хранители не захотели ей сообщать, где он находился. Но теперь знала…

     Едва проснулся Мирослав, не отвечая на вопросы сына, она отвела его к Алве и попросила её присмотреть за мальчиком.

     – Что-то случилось? – напряжённо спросила Алва.

     – Мне надо уехать… ненадолго…

     – Моя помощь нужна?

     – Нет, я справлюсь.

     На работе она попросила отпуск за свой счёт по семейным обстоятельствам, сославшись на болезнь Мирослава…

     Втайне ото всех Ульяна приехала в пустошь, где расположился солнечный лес. Даже в ночной тьме он излучал тёплый свет. Она словно снова увидела своего сына, таким же весёлым и радостным каким он был до превращения в создателя леса. Сомнений в том, что целью охоты стал её сын, не осталось.

     Но что мог сделать слабый человек против армии алчных наёмников двух рас, пусть даже обладая даром тэй хала? По сути ничего. С точно таким же успехом можно было бороться против стихии. Но… Ульяна знала ту, что могла победить не только сотни, но и тысячи наёмников без особого труда.

     Её звали Махарат – старейшая и злейшая в мире мать леса. После рассказа Весельчака Ульяна продолжила её изучать. Узнала о ней из книг, где описывались вспышки эпидемий чумы, источником которой являлась Махарат. Сами хранители предпочитали никогда не упоминать об опальной матери леса, а Дахот запретил к ней соваться и отказался помогать в добыче целебных растений.

     Но именно к Махарат направилась Ульяна, желая защитить сына. Ни от кого не скрывалось, где именно обитала Махарат, да и только сумасшедший зашёл бы на её территорию.

     Вооружившись только фонарём, Ульяна в одиночку зашла в тёмный лес. Словно адское отражение, лес Махарат олицетворял самые страшные ужасы, которые только мог представить себе человек. Но Ульяну вело через колючие заросли её безумие.

     Махарат позволила ей приблизиться к сердцу леса и взглянуть на сферу с переплетением бордовых жил в центре гигантского дерева.

     – Дерзкий человек, – послышался шёпот Махарат.

     Ульяна не испугалась даже тогда, когда Махарат показалась во всей своей ужасной сути. Это было гигантское чудовище-растение, не имевшее ничего общего с современными хранителями леса. Красными большими глазами чудовище недобро разглядывало гостью. У Махарат не было рта и зубов, но зато их прекрасно заменяло множество похожих на лезвия шипов, украшавший каждый участок её безобразного тела. Вместо неё говорила марионетка, созданная из мёртвого человека.

     – Мне нужна твоя сила, Махарат, – холодно произнесла Ульяна, поднимая фонарь, чтобы рассмотреть мать леса получше.

     – Наглый человек, – щёлкнула лезвиями Махарат.

     – Ты получишь столько крови, сколько не видел ни один из хранителей.

     – Не боишься бросаться такими обещаниями?! Я могу разорвать тебя на части!

     – Мой сын – создатель солнечного леса.

     В красных глазах Махарат мелькнула заинтересованность.

     – Продолжай.

     – Я хочу защитить его с помощью твоей силы.

     – Его защищает Иро, разве тебе этого мало? – насмешливо произнесла Махарат, проявляя осведомлённость.

     – Я не верю в его могущество и силу. Однажды его сила подвела нас. Никто не защитит моего сына лучше меня.

     – Ты похожа на Цахиру, но… ты безумна подобно мне.

     Махарат подползла к сердцу леса и после нескольких её телодвижений оно раскрылось.

     – Заходи, наглый человек, – насмешливо проскрипела мать леса. – Если выживешь, обретёшь моё могущество и сможешь защитить своего сына. Ты станешь сильнее даже Иро. Ты станешь новой мной, но ты не будешь иметь моей слабости.

     Ульяна поставила на землю фонарь и, в последний раз взглянув на Махарат, вошла прямо в сердце леса. Оттуда она вернулась другая…»

     «Думаю, на сегодня хватит, завтра нам предстоит много работы», – услышала Оля голос после того, как видение отпустило её

     Оля почувствовала, что пришелец покинул её разум. Вместе с его уходом пришёл страх. Неужели всё, что было в оригинальной книге, случилось с Улей… на самом деле?

     Оле как игроку, впервые выигравшему крупную сумму денег в рулетку, хотелось продолжить читать и увидеть, что было дальше. Ведь когда-то она не дочитала до конца и придумала свой собственный финал. В её финале все были счастливы, а злодеи наказаны. Её история добрее и светлее, но реальность оказалась жестока…

     Дрожащими руками Оля отложила осторожно книгу в сторону. Ей было очень страшно. Всё оказалось намного хуже, чем она себе представляла. В глубине души Оля подозревала, что с Ульяной случилось нечто ужасное. Нечто такое, что изменило её до неузнаваемости. И Оля с печалью поняла, что боится своей сестры…

     Охотники вернулись с удачей. После их возращения двор наполнился запахом шашлыков и весёлым гомоном. Мужчины наперебой рассказывали, как провели в лесу время, какие животные им повстречались и как была подстрелена добыча.

     Хвалили Диму за его меткость, ругали бестолкового Максима, который едва не попал на клык кабану.

     Светка слушала охотников вполуха. Ей всегда было непонятно, как мужчины могли хвалиться убийствами. Но ещё больше она не понимала сестёр, принимавших в охоте участие. Хотя от сочного шашлыка Светка не отказалась, несмотря на переполнявшую её жалость к животным. Вегетарианки из неё не получилось.

     К вечеру родственники разошлись по комнатам, но Светка, как ни старалась уснуть, не сомкнула глаз. Мешал разноголосый храп, раздражало жужжание комаров.

     Украв одну сигарету у Марины, женщина тихонько покинула родительский дом и бесстрашно шагнула на улицу в ночь. Мать Кати никогда не боялась темноты, считая, что бояться надо людей. Видела она как кошка и прекрасно различала силуэты. Чтобы спокойно покурить и не быть замеченной, Светка отправилась к колодцу подальше от дома.

     «Не торопись», – услышала она в своей голове властный мужской голос.

     – Глюки, что ли? – Светка подозрительно уставилась на сигарету. Уж не травкой ли баловалась Марина, хотя на вкус обычные ментоловые сигареты.

     Услышав скрип калитки со стороны огорода, Светка быстро докурила, затоптала сигарету и спряталась за колодец. Ей почему-то было важно, чтобы никто не узнал, что она тайком покуривала.

     – Ты уверена, что получится? – послышался голос Саши. – Я не уверен, что правильно помню заклятие.

     Светка нахмурилась, напрягая слух и с удивлением понимая, что прекрасно разбирает слова. Хотя Саша говорил на странном глухом языке, где упор был на букву «х». Светка могла поклясться, что никогда не учила этого языка.

     – Получится, – грубо отвечала Саше Ульяна.

     – Кстати, кого ты подобрала для вместилища?

     – Дальнего родственника. В семье не без урода.

     – Скорее не без пьяницы, – хмыкнул Саша, пнув кого-то.

     «Выгляни», – потребовал властный голос у Светки. Она осторожно выглянула.

     Ульяна и Саша стояли к ней спиной неподалёку от в дым пьяного Ивана – родственника по линии отца Варвары. Мужчина был настолько невменяем, что не мог связать и пары слов.

     Ульяна закрыла глаза и коснулась пальцами висков Ивана. Света отчётливо видела, как мужчина заголосил от боли, но ничего не услышала, словно кто-то выключил звук. Из глаз человека от боли и страха брызнули слёзы. Затем он замер, а уже когда открыл красные глаза, Света в ужасе спряталась за колодцем.

     – Он сможет сдержать Диму?

     – Да, – коротко ответила Ульяна. – Он будет служить барьером на случай, если Дима не справится с магией.

     Тем временем Светка, не боясь обжечься крапивой, отползла в кусты. От волнения бешено колотилось сердце. У неё в голове не укладывалось, что именно она увидела. Разум отказывался верить, что в Ивана кто-то вселился.

     «Это чертовщина какая-то!» – в панике подумала она, прислушиваясь к удаляющимся шагам Ульяны и Саши.

     «Тебе нужна ещё одна сигарета», – подсказал голос.

     «Да, точно, мне нужна ещё одна сигарета», – согласилась Светка, уже не отличая свои мысли от чужих.

     Она вернулась в дом и украла вторую сигарету у Марины. Светка закурила прямо на кухне, закрывшись длинной шторкой. Мимо неё прошла Оля, похожая в белой сорочке на облако. Из-за скрывавшей Светку тени и шторы сестра не заметила её, да и она торопилась в сторону чердака.

     «Да что ж всех так тянет на тот чердак?» – недоумевала Светка, делая глубокую затяжку и с дрожью вспоминая страшное видение, посетившее её во время чтения. Уж она-то точно больше никогда на чердак не сунется. Хватит с неё глюков и кошмаров. Так недолго и в дурку залететь.

     – И куда ты направилась?! – раздался в тишине злой голос.

     Из тени вышла не замеченная никем Ульяна, а Света в испуге едва сигарету не выронила.

     «Чёрт-чёрт-чёрт! Она же запах учует!» – в панике она потушила сигарету пальцами.

     «Успокойся и смотри», – снова приказал голос.

     – А, Улечка! – испуганно повернулась к Ульяне Оля. – Мне вот… не спится… я решила книжку почитать…

     Светка прекрасно заметила, как Оля испуганно семенила в сторону кухни и старалась не выпускать из поля зрения Ульяну.

     – Почитать? – ласково уточнила Уля. – М-м-м. А что ты хотела почитать?

     – Любовный роман…

     – Что-то мне подсказывает, Оля, что ты лжёшь.

     Оля упёрлась спиной в обеденный стол. Большое тело сестры задрожало, а от лица, казалось, вся кровь отхлынула.

     Ульяна сделала шаг в её сторону.

     – Не подходи ко мне! – истерично взвизгнула Оля, заплакала и ещё сильнее задрожала.

     – Понятно, значит, он и до тебя добрался, – констатировала старшая сестра задумчиво.

     – Не могу поверить, что ты… ведьма….

     Оля едва не опрокинула стол, когда внешность Ульяны внезапно изменилась. Стали красными волосы и глаза, а тело покрыли красные линии. Оля бросилась к двери, но та захлопнулась прямо перед её носом. Она завизжала как поросёнок и в панике заползла под обеденный стол.

     Всё это время Ульяна хладнокровно наблюдала за паническими действиями сестры, лишь красную бровь приподняла.

     – Я очень не люблю этого делать, Оля, но ты меня вынуждаешь своим поведением.

     – Не убивай меня! Пожалуйста, не убивай! Я никому ничего не расскажу! Кля-я-яну-у-усь! – завыла из-под стола Оля.

     Ульяна села перед столом на корточки.

     – Как ты могла такое подумать обо мне? Ты же моя родная сестра.

     – Ты… не… моя сестра… ты ведьма! Смерть! Чума! – с ужасом заглянула в красные глаза Ульяны Оля и снова завыла.

     – Не смей меня так называть, жирная тупая корова! Забыла, кто тебя поддержал во время развода?! – Ульяна в ярости вытащила сестру из-под стола за грудки. – Кто пристроил твоих дочерей в лучшую школу?! Кто нанял для тебя семейного психолога?! Забыла?! Всё забыла?! И смеешь называть меня ведьмой после всего, что я сделала для тебя?!

     – Ты нас покупала…

     – И ты была совсем не против продаться! – прошипела Уля. – У каждого своя цена! Ты хоть на секунду представляешь, через какой ад я прошла?! Или ты думаешь, что, нафантазировав ванильный финал, всё можно исправить и починить?!

     – С тобой всё это произошло, потому что ты злая!

     – Злая?! Не ты ли была очарована красавчиком Люусом и его сексуальной злодейской натурой? Хочешь, покажу тебе, каково это, когда тебе ломают кости?! – Ульяна схватила толстую руку Оли, намереваясь сломать ей палец.

     «Боже! Остановись!» – едва не взвыла Светка, зажимая обеими руками рот. В доме задрожала посуда.

     Ульяна отреагировала на чужую магию и оставила руку хныкающей сестры в покое.

     – В нашей семье слишком много волшебников… – приняла прежний облик Ульяна. – Ну, что, Оля, хватит для тебя стрессов на сегодня? Пора заканчивать твоё знакомство с другим миром, пока ты не натворила глупостей.

     – Я не хочу, чтобы мне стирали память! – опомнилась Оля.

     – Да ладно?! – съязвила Ульяна.

     – Я всю жизнь мечтала открыть что-то волшебное и неизведанное!

     – Как меня бесят противоречия в людях. Кто-то недавно меня ведьмой называл. Тебе ни к чему эти воспоминания, Олечка. И ты зря боишься, это совсем не больно.

     Но Оля закричала как поросёнок, едва Ульяна со змеиной скоростью приблизилась к ней и положила руки той на голову. Через пару минут Оля перестала кричать и обмякла, уронив голову на грудь.

     – Вот поэтому я вам ничего не рассказываю, – устало приземлилась на стул Ульяна. – М-м-м, коньяк? То, что надо, – она взяла уцелевшую бутылку со стола, сделала глоток.

     Ульяна с лёгкостью, словно сестра ничего не весила, перетащила её в комнату. Несмотря на шум, устроенный на кухне, никто в доме не проснулся.

     «Света, быстро прячься в свою комнату! Она сейчас начнёт проверять, у кого дар пробудился!» – подсказал голос.

     Спотыкаясь, Светка устремилась в комнату, которую занимала с дочерью.

     – Мам, ты чего толкаешься? – сонно отреагировала на её появление Катя.

     – Тихо! – зажала ей рот перепуганная Светка. – Не шевелись, сделай вид, что спишь!

     Когда в комнате появилась Ульяна, они притворились спящими. Она проверила наличие браслетов и меток у обеих.

     – Значит, Светка, – прошептала Ульяна, рисуя на плече у сестры.

     Ульяна знала, у кого в её семье был дар, и у кого его не было. Как ангел-хранитель, она следила за каждым из одарённых родственников, чтобы никто из них не повторил её судьбу. Пускай мечтатели грезят о других мирах, а им и здесь хорошо.

     В последнюю очередь Ульяна заглянула в комнату Оли, где нашла книгу. Она без сожаления вскрыла обложку, чтобы вытащить кусочек пожелтевшей страницы – именно он вызывал видения. Голыми руками Ульяна не рискнула прикасаться к обрывку и спрятала его в файле, а саму книгу она бросила в печь и подожгла с помощью спичек.

     – Бред сивой кобылы! – фыркнула Уля, наблюдая за беспощадным огнём. – И зачем я только согласился подписаться своим именем?

     Но она не имела права злиться на Олю. Сестре хотелось верить в счастливый конец. Кто ж виноват, что в истории Ули счастливый конец был не предусмотрен?

     Прошла неделя.

     Из деревни все разъехались по домам в хорошем настроении, за исключением Игоря. По приезду домой у него начался бракоразводный процесс. Ульяна этому факту только порадовалась, Наташу она никогда не любила.

     Будучи в машине, Ульяна приняла две таблетки обезболивающего и запила их водой. Боль усиливалась с наступлением переломного момента. Она уже предупредила детей, что дома её не будет весь день, а возможно, и ночь.

     – Проклятая наследственность! – в сердцах воскликнула Ульяна, выезжая со двора.

     Лекарство успело подействовать, когда она доехала до дома старшего сына. Припарковалась недалеко от подъезда и поднялась на пятый этаж высотки, где проживал Саша. Имея запасные ключи, она всё же решила воспользоваться звонком, чтобы не застать его в щекотливой ситуации.

     Открыла дверь кукольная блондинка. Она презрительно обвела взглядом Ульяну и выдала:

     – Че те надо от Саши, тварь? Пошла отсюда на х…

     Ульяна уже готовилась познакомить кукольное личико с косяком двери, когда на пороге появился Саша в одних штанах.

     – О, мать, здоров, я тебе уже звонить хотел.

     – Что это за тупая овца? – зло уточнила Ульяна, кивнув на блондинку.

     Саша несколько секунд подумал и ответил:

     – Моя бывшая.

     – Что?! – закричала девушка, изумлённо вытаращившись на него. – Мы же только сошлись! Я даже вещи не успела привезти!

     – И она уже уходит, – добавил Саша мрачно. – Проходи, мать.

     Ульяна грубо толкнула девушку плечом и вошла. После непродолжительного скандала блондинка вся в слезах хлопнула входной дверью и обозвала Сашу «мамкиным сынком».

     – Что у тебя за вкус такой паршивый? Что ни баба, то идиотка, – возмутилась Ульяна.

     – Мать, не лезь. Ну нравятся мне красивые мордашки, у неё ж на лбу не написано, что ума меньше, чем у курицы. И так вон видишь, какую ты власть надо мной имеешь? Одно твоё слово, и любая моя баба уже за дверью ревёт.

     – Ладно, проехали. Я чего приехала. Сегодня переломный момент: дерево Димы либо завянет, либо продолжит расти и приобретёт окончательную форму.

     – Ты уверена?

     – Да, поэтому мне нужна твоя помощь, если дерево завянет – это будет очень больно, и нужно, чтобы ты следил за моим сердцем.

     – Дима что-нибудь почувствует?

     – Не должен, весь удар приму я… если Игнат не солгал мне.

     – А если дерево не завянет?

     – Об этом мы поговорим потом, дерево должно завять.

     – Я хотел бы туда вернуться… – печально произнёс Саша. – Там осталась моя жизнь.

     – И оставишь не пройденным «Ведьмака три»? – несмотря на сильную боль, шутливо сказала Ульяна. – Даже я его прошла.

     – Читерша, – обиженно скривился Саша. – Если серьёзно, разве ты не скучаешь? Мы там проверили много лет.

     – Я люблю этот мир, Саша, а там я прошла столько войн и сражений, что мне не позавидуют даже ветераны Великой отечественной войны.

     – Мать… как долго ты будешь прятать голову в песок? Мы с тобой не стареем, и однажды придётся что-то решать. Если Дима, Кристина и Денис останутся людьми, они… состарятся. Ты к этому готова?

     – Саша, в краткости человеческой жизни нет ничего плохого.

     – Ты по-прежнему упряма и не хочешь ничего слышать… Надо Димке обо всём рассказать до того, как у него вырастут крылья. Когда он получит твои с Иро воспоминания… он рехнётся!

     – Как нам рассказать, чтобы нас психами не посчитали? Я даже не могу объяснить ему внятно, почему у него почернели волосы. Как ему объяснить, чем он будет заниматься?.. Не говоря о том, что я периодически подтираю память своим родственникам!

     Вместо ответа Саша процитировал строчку:

     – «…Но если заметил чёрный – ты от него беги».

     – Я прекрасно помню этот стих, – раздражённо отозвалась Ульяна.

     – Небось каждый день повторяешь, глядя на Димку. Твой страх порождён невежеством, мать. Мы по-прежнему ничего не знаем об их природе. Возможно, это какое-то предупреждение.

     – Линии чёрные, дерево чёрное, даже волосы чёрные… весь в папашу…

     – Что не является признаком зла, мать, а ты хотела, чтобы синие были или зелёные? У людей таких расцветок нет.

     – Я знаю, что ошибаюсь. Просто это как гвоздь, ты его не видишь, а он мешает, – она поцеловала Сашу в светлую макушку. – Я так счастлива, что вы у меня есть.

     – Ты только так не делай при малых, а то ещё невесть что подумают, для них я – друг семьи.

     – Уже поздно. Нужно сказать «спасибо» моим родителями. Особенно моя мама имеет на тебя большие планы. Дима меня уже спрашивал, почему мы не сойдёмся, и сказал, что мы хорошо смотримся вместе.

     Саша громко поперхнулся и постучал себя по могучей груди.

     – Мать, ты осторожнее с такими высказываниями, так и помереть недолго! Я не склонен к инцесту! Я-то думаю, что-то подозрительно часто бабуля стала меня в гости звать: то ей полку повесить, то кухню установить, то кран починить! Я ж не думал, что у неё настолько коварные замыслы! Всё-таки надо было их посвятить в наш секрет!

     – И как бы это выглядело? Я Диме не знаю, как об этом рассказать, а своим родителям и подавно. Не знала два года назад, не знаю и теперь.

     – Просто ты их психику жалеешь.

     – Может, и жалею, я уже ни в чём не уверена…

     От усилившейся боли Ульяне пришлось сесть.

     – Началось?

     – Дай зеркало, я должна видеть, что происходит.

     Саша принёс в комнату большое зеркало и поставил его напротив Ульяны. Она расстегнула верхние пуговицы блузки и внимательно посмотрела на пульсирующий росток. Постепенно пульсация усилилась.

     – Ну же, сдохни ты, наконец! – прошипела Ульяна в нетерпении.

     Но вместо того, чтобы завянуть, росток пустил ветви и принимал более совершенную форму. Вместе с этим боль по всему телу Ульяны прекратилась, но усилилась в спине и… в копчике.

     – Нет, – Ульяна закрыла лицо рукой, не в силах сдержать эмоции. Впервые за долгие годы заискрились татуировки, скрытые магией. – Я не понимаю, почему он выбрал лес? Этого не должно было произойти! Он жил среди людей, как он мог выбрать лес?! Я столько усилий приложила, чтобы он выбрал людей!

     – Видимо, его увлечение ботаникой было неспроста. Сам того не зная, он тянулся к лесу. Мать, надо определить тип дерева.

     – Он – создатель леса, – тяжело вздохнула Ульяна, – я уже это почувствовала.

     – Надо узнать, какой создатель, – Саша направился в закрытую на ключ комнату и, пробыв там некоторое время, вернулся с иллюстрированной книгой и небольшим мешочком.

     – Ну? – не удержалась от вопроса Ульяна.

     – Преемник-воитель, – сравнил картинку с изображением на грудной клетке у женщины Саша. – У нас девяносто четыре семечки, какая прорастёт…

     Ульяна раздражённо забрала мешочек и безошибочно вытащила одну семечку.

     – Зачем проверять?! Зная, как меня «любит» лес, я даже не сомневаюсь, чей Дима преемник!

     – Шоро – тоже воитель, и у него ещё нет преемника. Тем более что основатель может быть одного цвета, а преемник совершенно другого.

     – Такого подарка лес просто не мог мне сделать. Если ты хочешь проверить, будем проверять на этой, – она снова продемонстрировала семечку.

     – Ты не хочешь поговорить с Игнатом?

     – Вот чего я точно не хочу, так это разговаривать с ним! Я ещё с прошлого раза мебель новую не купила…

     – Мать, ну харе, сколько можно на него злиться?

     – Он по-прежнему ищет дневник, поэтому не хватит! Уж он-то наверняка знал, что Дима выберет лес.

     – Мать…

     – Хватит, я поеду домой. Мне надо остыть и успокоиться. Приглашу Машу…

     – Напиться, что ли?

     – Я могу расслабиться и без спиртного, – произнесла Ульяна и направилась к входной двери.

     – Может, хоть душ примешь?

     – Дома приму. Удачного прохождения «Ведьмака».

     Дверь захлопнулась, и было слышно, как Ульяна спускалась по лестнице.

     – «Ведьмака три» я не прошёл… я и там его пройти могу, не зря десять лет электронику изучал, свой комп с лёгкостью соберу, – пробурчал он, направившись на кухню заедать плохое настроение.

     ***

     – Уля, ты хоть иногда интересуешься, что тебе читатели пишут? – поинтересовалась Маша.

     Подруги находились на лоджии в доме Ульяны и отдыхали от трудовых будней.

     – Нет, я и так знаю, что они пишут, – натянула плед Ульяна и взяла с тарелки половинку хурмы. – Таня – идиотка, почему она не простила Люуса? Почему автор так жестоко обошёлся с главной героиней? И последнее, когда будет продолжение, где у героев будет ещё больше постельных сцен? Я не права?

     Маша хихикнула и подошла к зарослям клубники.

     – И сразу отвечаю на твои мысли, – продолжила Ульяна. – Я не буду писать продолжение. Мне не о чем писать вторую книгу. Пускай Оля пишет. Хорошего конца не будет.

     – Я тебя поняла, старая ворчливая карга. О, это клубника просто божественна, – произнесла Маша, распробовав крупную ягодку. – Поделись секретом, что ты с ней делаешь?

     – Я ей не занимаюсь, спрашивать надо у Димы, – скупо улыбнулась в ответ Ульяна. – У него особая связь с растениями.

     – Всё плохо? – Маша перестала есть ягоды и присела рядом с подругой.

     – К сожалению, дерево уже не завянет. Он сделал выбор в пользу леса.

     – Ну а что именно тебя пугает в этом, кроме его превращения?

     – Ты же помнишь, что хранители привязаны к одному определённому месту, покидая его надолго, они начинают умирать.

     – Но Дима какой-то особенный вид, ему это не грозит?

     – Он – преемник, а я мало знаю о преемниках и об их особенностях. Знала бы ты, как я не хочу туда возвращаться даже ради благополучия сына. Мне надо переговорить с доверенными хранителями, чтобы выяснить, что делать дальше. Я до конца надеялась, что Дима будет человеком.

     – Когда ты собираешься ему рассказать?

     Ульяна надолго задумалась, глядя в окно на сад и огород.

     – Как только представится подходящий случай. Боже… у него скоро начнутся резаться крылья… у него мозги закипят…

     – Будет взрыв. По своему парню знаю, с эмоциональностью у подростков проблемы.

     – Я боюсь, как бы он не прыгнул на эмоциях.

     – Ты ж его блокируешь…

     – Тише! – нахмурилась Ульяна и присмотрелась к чему-то.

     – Это что, твой брат Игорь там шарится? – уточнила Маша, близоруко щурясь.

     – Ага, снова под меня копает, засранец.

     – Из него Шерлок Холмс не получится. Мы ж его видим.

     – Зато он нас нет, – ответила Ульяна с ехидной улыбкой. – Я обычно по субботам работаю, а у Димы тренировка.

     – Ты что, брата в ловушку заманила? А зачем?

     – Есть причины по имени Дима.

     – Тебе не надоело стирать своим родственникам память? Может, в этот раз не станешь его трогать?

     – Я подумаю… ты бы видела, с каким ужасом на меня смотрела Оля, когда я перевоплотилась…

     – О-о-о, тоже мне, нашла достойный пример! Да твоя драгоценная сестричка тараканов и мышей боится! Да ей один раз маску Иро показать, так она обос…тся от страха!

     – Фи, как грубо.

     – Зато правда! Только и умеет, что мечтать об изнасилованиях!

     Ульяна икнула от неожиданности.

     – Не поняла.

     – Ты что, её фанфиков не читала?!

     – Э-э-эм… нет.

     – В её фанфиках сплошной стокгольмский синдром! – насплетничала Маша. – Он её насиловал-насиловал, никак не изнасиловал, а потом она влюбилась в него, у них свадьба, и все счастливы! Но это не самое жёсткое! Там есть фанфик, где десять мужиков героиню насиловали, а потом она в одного из них влюбилась, и всё равно всё закончилось свадьбой!

     – О таком может мечтать только человек, – брезгливо скривилась Ульяна, – который никогда не сталкивался с внутренним кровотечением после таких… гм… увлечений.

     – А я о чём? – усмехнулась Маша, поставив руку козырьком. – Поэтому ты меня ни капли не удивила, что твоя сестра едва не наделала в штанишки от страха при виде твоей симпатичной мордахи. О… твой брат уже что-то спёр.

     – Можешь оставаться, если хочешь, а я продолжу готовить брату сюрприз.

     Маша улыбнулась и хитро посмотрела на клубнику. Можно было не сомневаться, что урожая ягоды станет вдвое меньше.

     ***

     Дима настойчиво позвонил в квартиру Игоря, слушая Моцарта, игравшего вместо привычного дверного звонка. Дверь почему-то открыл усатый дядя Денисыч.

     – Привет, Димон! А что ты забыл у нашего учёного? – удивился Денисыч, пропуская племянника внутрь.

     Подросток с угрюмым выражением лица протянул пакет, откуда вкусно пахло сдобой.

     – Мама просила передать.

     – Бабы! – пренебрежительно воскликнул Денисыч, что не помешало ему сразу же полакомиться булочкой. – Ты знаешь, что твоя посылка – шестая? Мама и сёстры решили закормить Игоря до кабаньего состояния, чтоб в дверь он окончательно не влез.

     – Вроде должно быть пять… а шестая тогда чья?

     – От симпатичной соседки напротив, – ответил Денисыч с намёком, что Игорю недолго осталось ходить холостым.

     – Понятно, ну… я пойду.

     – Не, постой, – Денисыч потянул его в одну из комнат.

     Игорь оказался дома и при виде Димы едва не потерял сознание. А подросток удивлённо разглядывал множество старинных фотографий и заметок из газет, висящих прямо на стенах.

     В обители Игоря Дима был впервые. Из-за непонятной вражды между Наташей и Ульяной Игорь никогда не приглашал к себе племянников.

     – Ты зачем его привёл?! – воскликнул Игорь, едва ли не срываясь на истерику.

     – Он сам пришёл, – поедал вторую булку Денисыч, поставив пакет на заваленный документами стол.

     – Что это? – спросил с любопытством Дима, подойдя ближе к стене и с интересом обнаруживая знакомые фотографии близких родственников. – Какое-то расследование?

     – Ага, типа того, – запихнул остатки булочки в рот Денисыч. – Новое безумное увлечение твоего дяди…

     – Не смей ему рассказывать! – крикнул Игорь.

     – Почему мне нельзя рассказывать? – обиделся Дима. – Что тут такого секретного?!

     – Игорь, считает, что ты – сын пришельца, – выдал Денисыч, несмотря на яростные протесты заметно нервничающего старшего брата.

     Дима не удержался и засмеялся. Но когда парень заметил испуганный взгляд Игоря, то удивлённо спросил:

     – Дядя Игорь, ты серьёзно?! Считаешь, что мой отец – пришелец?

     – И отец, и мать, оба пришельцы, – Денисыча явно веселила вся ситуация.

     – Мама?! – Дима ещё громче захохотал. – Мама – пришелец?! Вы перечитали научной фантастики! На основании чего такие сумасшедшие выводы?!

     Денисыч указал на стену.

     – В нашей семье постоянно кто-то пропадал, но из всех пропавших вернулась только Ульяна. У Игоря безумная теория, что людей похищали пришельцы для опытов.

     – В чём особенность нашей семьи в таком случае? Чем мы так заинтересовали пришельцев?

     Денисыч пожал плечами и указал на Игоря, мол, спрашивай у него. Но дядя стоял и трясся от страха, словно Дима собирался его убить за любое движение.

     – Какой-то абсурд. Получается, что и я – пришелец?

     – Именно так, – согласился Денисыч и повернулся к Игорю. – Ещё у него есть доказательство, что твоя мать выращивает в своей теплице инопланетные растения.

     – Денис! – сорвался на крик Игорь.

     – Вот семечка, – продолжал Денисыч и показал Диме семечку, похожую на скрученную гусеницу ярко-зелёного цвета. Внутри что-то светилось, похожее на огонёк.

     Дима крутил странную вещь:

     – Вы уверены, что оно настоящее, а не гипсовая подделка поклонников творчества Оли?

     Дима вздрогнул, когда семечка треснула в руках. Он её выронил на стол, где она продолжила трещать.

     – Это какой-то розыгрыш? – спросил Дима, обводя взглядом не менее удивлённых дядь.

     Тем временем семечка пустила корни прямо в стол и проросла, формируясь в небольшое деревце.

     – Очуметь! Как вы это провернули?! – всё никак не мог поверить в происходящее Дима.

     – Мы ничего не делали, – побелел Денисыч.

     Дима хотел дотронуться до растения.

     – Не трогай! – заорал Денисыч. – Совсем сдурел?! Хочешь без руки остаться?! Мы не знаем, что это за хрень!

     Когда растение вытащило корешки и устремилось в сторону людей, все трое испуганно закричали и побежали в соседнюю комнату, где закрылись и забаррикадировались.

     – Нас напугал цветок, – нервно хихикнул Дима.

     – Это не цветок, а неведомая хрень, и она хочет нас сожрать! – икнул Денисыч, стряхивая с усов крошки.

     – Эта хрень точно из маминой теплицы взята? – сглотнул подросток.

     – Игорь утверждает, что да, – ответил Денисыч.

     Оба уставились на Игоря.

     – Отвечай, зараза, что за фигню ты притащил домой?! – истерично заговорил Денисыч.

     – Он должен знать! – показал на Диму растерянный Игорь.

     – Я?! Откуда мне знать, что эта за хрень?! Ты её притащил! – возмутился подросток. – У нас в теплице никогда не было такой чертовщины!

     Они снова закричали, когда показались корни из-под щели двери. Люди вооружились первыми попавшимися под руку предметами: бронзовой статуэткой, зонтиком и стулом.

     – Что делать? – тяжело дышал Денисыч, держа бронзовую статуэтку и не спуская взгляда с растения. – Оно нас отрезало от выхода.

     – Может, через окно выберемся? – предложил Дима, сжимая зонтик как меч.

     – Десятый этаж, а мы с Игорем на акробатов не похожи. Уж лучше в бою погибнуть, чем трусом на асфальте.

     – Переваренным трусом быть лучше?

     – Лучше бы ты молчал, сволочь малолетняя, – ещё сильнее побелел Денисыч.

     Корни раскидали преграждающую путь мебель и открыли дверь.

     – Мамочка! – пискнул Игорь, едва не выронив стул.

     – Выживу, я тебя, Игорь, закопаю! И памятником прихлопну! Во что ты нас втянул?!

     Люди в панике прижались к стеночке.

     – На счёт три и бейте эту тварь!

     – Никого бить не надо, – в комнату вошла Ульяна, со вздохом поманив цветок пальцем в подготовленный для него горшок. – Надо же, я думала, никто не прорастёт.

     Кустик с радостным рвением устремился к хозяйке и укрепился в земле всеми корнями.

     – М-м-мама? – удивлению Димы не было предела.

     – Может, вы сядете все и перестанете вести себя как идиоты? – Ульяна без каких-либо усилий передвинула диван и поставила на место опрокинутую мебель. – Мне долго вас ждать? – она присела на кресло и погладила растение, заурчавшее, как домашний кот.

     – Может, мы ещё успеем удрать в окно? – прошептал Игорь.

     Ульяна нахмурилась. И в тот же миг дверь громко захлопнулась, а родственники кучей-малой упали на диван, словно их сильно толкнули в спины.

     – Если бы я хотела кому-то из вас навредить, я бы это сделала, – произнесла она, как только компания расселась более-менее удобно. – Поэтому давайте просто побеседуем и не будем впадать в панику. Хотя мне надо было пресечь твоё увлечение, Игорь, ещё два года назад, когда ты только этим заинтересовался. Но я не думала, что ты так далеко зайдёшь, видимо, развод с супругой на тебя сильно повлиял.

     – Ты – инопланетянка? – прошептал Игорь.

     – Нет, ещё какие вопросы?

     – Тебя похитили пришельцы и провели над тобой опыты? – продолжил уже Денисыч.

     – Нет.

     – Ты диван передвинула одной рукой! Я его плечом сдвинуть не могу с места!

     – Что не имеет никакого отношения к твоему вопросу. Меня никто не похищал и не проводил надо мной опыты.

     – Тогда я не понимаю! Эта хрень с другой планеты?! – он указал на цветок.

     – Да, – кивнула Ульяна.

     – То есть ты была на другой планете… и тебя не похищали?

     – Денис, я могу перемещаться из одного мира в другой. Это особенность нашей семьи. Вот почему столько пропавших людей. Их никто не похищал, они сами перемещались.

     – Почему ты… не рассказывала?

     – Ты бы мне поверил? – в тон ему уточнила Ульяна. – Что я была в другом мире? Что владею магией?

     – Звучит ещё кошмарнее, чем теория Игоря…

     – Вот именно.

     – Что тебе мешало произнести: «Трах-тибидох» и показать магию, как ты сейчас сделала?

     – Девятнадцать лет после возвращения я вообще колдовать не могла и не помнила о своём путешествии в другой мир. Когда ко мне вернулись воспоминания, это просто потеряло свою актуальность, да и осторожность возобладала над семейными чувствами.

     – Но… это же сенсация! Другие миры существуют! Мы можем обогатиться на этой истории! Ты просто на камеру покажешь, что умеешь!

     – Мальчики, а вы не задавались вопросом, почему никто не вернулся домой?

     Восторг Денисыча поутих.

     – Почему? – вопрос исходил от Игоря.

     – Вы испугались безобидного цветка? – она погладила листики. – Вы только на мгновение представьте, что там обитает. Прыгнул не туда, и гарантированная смерть. Поэтому я всегда в тени и не собираюсь её покидать ради вашей прихоти. Я сбежала оттуда, как из ада.

     – Ты двадцать один год молчала, что обладаешь магией… почему ты нам память не сотрёшь в таком случае?

     – Потому что Игорь меня уже достал!

     – Ты уже стирала нам память? – спросил подозрительно Денисыч.

     – Игорю я стирала память раз двадцать! Тебе я не стирала память ни разу, потому что ты не пытался разоблачить несуществующий заговор инопланетян!

     – А мы… тоже маги-колдуны?

     – Отчасти.

     – Ну… можно же вооружиться… исследование снарядить…

     – Против магии ни одна железка не поможет.

     – Это же…

     – Денис, я буду всё отвергать, что бы вы не задумали. И возможностей у меня намного больше, чем у вас.

     – Значит, мой отец никакой не француз, – произнёс Дима, мрачнея с каждой секундой всё больше.

     – Дим, мы поговорим об этом потом.

     – Нет, давай сейчас при них! Что я такое?!

     – Дима, давай поговорим дома, пожалуйста.

     – Я – лесной хранитель?! Да?!

     – Ты прочёл мою книгу? – удивилась Ульяна.

     – Отвечай! Я – лесной хранитель?!

     – Дима…

     – Отвечай! – встал он.

     – Дима, сядь.

     Заморгала лампочка, а цветок испуганно сжался и спрятался в горшке. И судя по настороженному взгляду Ульяны, вызвала странные явления не она.

     – Я не отвечу, пока ты не успокоишься и не сядешь.

     – Ты мне лгала! Ты всю жизнь мне лгала!

     Дверь открылась, срываясь с петель, и ударилась об тумбу под действием невидимой силы. Дима в ярости выбежал из комнаты, затем послышалось, как хлопнула входная дверь. Со стены упала картина.

     – Твоя книга ещё в продаже? – с самым невинным видом уточнил Денисыч.

     Ульяна не ответила и только со вздохом закрыла лицо рукой.

     ***

     Сбегая вниз по лестнице, Диме думал, что его жизнь рушится, как карточный домик. Книга, которую он считал просто выдумкой, оказалась маминой автобиографией. На выходе из подъезда Диму встречал настороженный Саша.

     – Что случилось?!

     – Отвали! – прорычал Дима, проходя мимо товарища.

     Но как бы быстро ни бежал Дима по городскому парку, вскоре Саша его догнал.

     – Вернись, истеричное ссыкло, а то сейчас в пятак получишь!

     – Я ведь и ответить могу! – зарычал Дима зло.

     – Давай, борзое ссыкло, попробуй, ударь меня, да только смотри, кулак не сломай! А то мне потом мать башню свернёт! И будет орать: «Большой и сильный, дитятко малое обижаешь!»

     – Заткнись!

     Дима действительно попытался врезать Саше. Но потом скакал, держась за пострадавшую руку.

     – Я предупреждал, – сочувственно цокнул Саша. – Не сломал?

     – Бл…ть, из чего ты сделан?!

     – На меня кто сядет, тот и слезет с переломом.

     – То есть ты хочешь сказать, что ты из народа камней?!

     Саша всё понял.

     – Всё-таки рассказала…

     – Так это правда?! Да?!

     Потом Диму посетила страшная догадка. Он вспомнил голубоглазого младенца из своих видений. У Саши… глаза голубые. Он всегда называл Ульяну «мать», а она всегда относилась к нему как ещё одному ребёнку, только взрослому, давно выпорхнувшему из гнезда. Звонила ему, расспрашивала, волновалась…

     – Ты…

     – Дим, только спокойней, давай не будем нервничать и пороть горячку.

     – Ты – мой старший брат?!

     – А это очень плохо?! – в унисон спросил Саша.

     – Охренеть… охренеть…

     – Чудило, дай руку посмотрю.

     Дима на полном автомате протянул ему пострадавшую кисть.

     – Даже хранители на таран не шли, когда дело касалось моего народа, – Саша взял руку Димы и быстро осмотрел её, – ничего страшного, просто ушиб. Несерьёзно бил. Вот если бы чуть посильнее ударил, стрелять из лука бы ты смог не скоро.

     – Боже, у меня в голове не укладывается, что всё это правда! Почему вы мне лгали?!

     – Потому что ты мог рассказать друзьям. Похвастаться, что твоя мать может силой мысли машину перевернуть, а сам ты принадлежишь к наикрутейшему народу леса. Тебе бы никто не поверил и считали бы чокнутым, а это испортило бы тебе жизнь.

     – Неужели я настолько глуп в ваших глазах?!

     – Ты ребёнком был, а дети непредсказуемы. Как мы могли предугадать твоё поведение?

     – Вы должны были мне рассказать! – упрямо повторил Дима. – Я всю жизнь верил вам! А вы лгали мне! Я думал, что схожу с ума! Эти видения и голоса сводили меня с ума!

     – Малой, вот ты тут ноешь, мать обвиняешь и меня, что мы плохие, лгали тебе, а ты тут весь несчастный лебедь подбитый. Как мне плакаться надо? Ёлки-палки, я пятьдесят лет прожил в другом мире. Там все мои друзья и знакомые. Там была моя жизнь, но появилось мелкое говно, – «мелкое говно» обиженно насупилось. – И всё, привыкай, Сашенька, к новому миру, притворяйся человеком. А мне оно надо?

     Дима молчал.

     – Может, бухнем?

     – Мне пятнадцать.

     – Квасика налью.

     – Да иди ты.

     – Присядь, – пригласил Диму на скамейку рядом с собой Саша.

     Юноша подчинился и сел рядом.

     – Ты ещё злишься? А? – Саша обнял парня за плечи одной рукой.

     – Не знаю. Пытаюсь осознать, что ты – мой старший брат, а маме на самом деле не сорок четыре года, а намного больше. Ещё, оказывается, у меня вырастут крылья.

     – Тебе мои глаза показать? – хрюкнул Саша

     – Не сейчас… слушай, а тебе совсем здесь не нравится?

     – Ну как тебе сказать. Здесь есть как свои плюсы, так и минусы. Телефоны, телевизор, интернет, компьютерные игры – это круто. Но магии здесь практически нет. Было трудно привыкнуть, что колдовать нельзя.

     – Я тоже смогу колдовать?

     – Когда взрослым станешь. Жахо говорил, что их дети практически без магии на ранних стадиях взросления, поэтому они их прячут ото всех и никого не подпускают к ним. И ты немного потерял от того, что не знал кто такой.

     Саша хлебнул пива.

     – Вот вы где, – показалась на дороге растрёпанная и злая Ульяна. – Чертяки, отключили телефоны и довольные сидят на скамейке! И пофиг, что мать с ума от волнения сходит!

     – Мать, от тебя вообще скрыться можно? – уточнил Саша.

     – Нет, пока у меня его дерево.

     Ульяна села рядом и отобрала у Саши бутылку с пивом. Сделала долгий глоток.

     – Мать, ты заболела? Ты ж не пьёшь пиво.

     – Да у меня уже вся голова из-за вас, дуралеев, седая.

     Парни ничего не ответили, так они сидели и молча пили пиво. Каждый в своих мыслях.

     ***

     Ближе к вечеру Дима, будучи дома, собрал перевязанные письма и поставил их перед родственниками. Малых от греха подальше Ульяна отослала на ночёвку к Денисычу, чтобы они даже случайно не услышали её разговора со старшими сыновьями.

     – Ну и кто из вас их писал? – спросил Дима с затаённой обидой в голосе. – Игнат вообще настоящий?

     – Дима, они настоящие, их писал твой отец, – первой заговорила Ульяна. – Подделывать письма и личность твоего отца – это было бы слишком жестоко по отношению к вам. Вы бы мне этого никогда не простили, я не имела права вычёркивать из вашей жизни Игната. Я не была до конца уверена, что вы останетесь людьми. Когда ты превратишься… тебе придётся покинуть наш мир и уйти к отцу. Никто лучше него не позаботится о тебе.

     – То есть… мой отец… не человек и он знал, что со мной может случиться?

     – Да, знал, мы оба знали, – кивнула Ульяна. – Я разрешила ему писать вам и встречаться с вами по первому вашему требованию даже после нашего развода.

     – Но он никак себя не выдал! Он историю и географию в идеале знает! У него даже французский акцент!

     – Твой отец в совершенстве знает русский и нашу историю за счёт того, что он как-то связан со мной… не буду сейчас вдаваться в подробности, это долго рассказывать, и я сама всего не помню. К тому же имитацией голосов и актёрским мастерством он владеет искусно, поэтому ему не составило труда сыграть роль француза.

     – А этот… которого я слышал в своей голове… кто он?

     Ульяне заметно поплохело, она отвернулась, не в силах говорить больше. И слово вынужден был взять уже опьяневший Саша:

     – Его зовут Мирослав, и он… наш брат. Он живёт в лесу.

     – Боже, прозвучало ужасно, – закрыла лицо руками Ульяна.

     – Папа говорил, что у него ещё трое сыновей…

     – Всех троих ему родила я, – тяжело вздохнула Уля. – Костя, Мирослав и… Изис, он назван в честь матери Иро.

     – Изис… что-то знакомое…

     – Он твой брат-близнец, – пояснил Саша. – И жил здесь, пока у него не пробудился дар, как у тебя сейчас. Вообще все трое здесь бывали. Мирослава и Костю вы обожали, особенно Костю. Он тебя из лука научил стрелять. Не переживай, ты об этом скоро вспомнишь.

     – Но почему об этом никто не помнит?!

     – Изис… малость разозлился на нас, примерно как ты, – открыл следующую бутылку пива Саша. – У матери была амнезия, и она не понимала, что с ним происходит, поэтому не смогла как тебя, его подстраховать. Когда у него отрасли крылья, начался полный пиз… писец. Он колдовал направо и налево и стёр всем людям память о себе, о Мирославе и о Косте.

     – Когда отрастают крылья, хранитель получает знания рода, – добавила Ульяна.

     – Почему вы ему ничего не рассказали до того, как это случилось? Ладно она, – указал Дима на маму. – Но вы-то все помнили!

     – Дело в том, что мама сама себе стёрла память и наложила на нас заклятие, из-за которого мы не могли говорить с ней и её родственниками о другом мире. Она хотела начать жизнь заново…

     – Игнат подложил мне свинью в виде вас, – призналась Ульяна. – Своеобразная месть за мой опрометчивый поступок. Он был уверен, что вы начнёте превращаться и устраивать каждый по-своему… трэш. Он таким образом хотел заставить меня вернуть себе утерянные воспоминания и… силу.

     Некоторое время Дима сидел напротив родственников. Ульяна с тревогой проверила целостность талисмана, предотвращающего спонтанный прыжок. Но браслет на руке сына не треснул. Дима ещё не успел набрать достаточно силы, чтобы его сломать.

     – Он… убийца! – прервал молчание Дима. – Я видел, как он убил девушек, которых принесли ему в жертву!

     Саша и Ульяна переглянулись.

     – Дима, послушай меня… – заговорила Ульяна, – тот мир, откуда пришёл твой отец, очень жесток. Он очень сильно отличается от нашего с тобой мира. Твой отец, он другой… у них другие понятия о морали. По сути, он инопланетянин. То, что для нас плохо, для них хорошо.

     – Я не хочу быть хранителем леса! Они чудовища! Они едят человеческие сердца!

     – Не едят! – поднял к верху палец Саша.

     – Какая разница?! Они пачками убивают невинных людей, которых им приносят в жертву фанатики!

     – Дим, не пори горячку, – попросил старший брат, нагибаясь вперёд. – То, что Игнат на самом деле хранитель леса, не перечёркивает того факта, что он – твой отец. У тебя будет возможность обо всём расспросить самого Игната, когда вы поедете с ним в Японию. Или ты передумал? И в Японию поедут только Кристина и Денис. Им на отца злиться точно не за что.

     Дима раскрыл рот, но…

     – Я тебя ненавижу! – подросток пнул в раздражении стол.

     От его прикосновения дерево пустило почки и корни. Юноша вопросительно посмотрел на мать.

     – Это нормально, – попыталась успокоить сына Ульяна. – Просто первые проявления твоих способностей. Игнат научит их контролировать.

     – Я хочу в Японию и не хочу превращаться в хранителя!

     – Дима, выбор сделан. Ты – хранитель. И этого уже никак не изменить.

     – Я ничего не выбирал!

     – Мы думаем, что выбор делает подсознание, – добавил Саша. – Ты подсознательно выбрал лес.

     – Получается, я должен буду уйти? Как же мои друзья? А как же университет? Как же мои планы?

     Родственники снова переглянулись.

     – Дим… прости меня. Я – эгоистка, я до конца надеялась, что ты останешься человеком, но всё вышло как вышло. Я надеюсь, что… твой отец тебе поможет.

     – Почему ты не хочешь вспоминать своё прошлое?

     – Потому что после возвращения воспоминаний вы спокойно можете сдать меня в дурку!

     – Мать… полегче…

     – Извини, сорвалась. Мы сейчас на нервах…

     Ульяна застыла и невидящим взглядом уставилась в пространство.

     – Мам, что случилось?

     – Катя браслет сняла, – она панически извлекла из сумки телефон и позвонила племяннице, но та не отвечала.

     – Не понимаю, что происходит? – недоумевал Дима.

     – Катя – тэй хала расэж, – пояснил Саша. – Без блоков она может совершить спонтанный прыжок. Любая сильная эмоция, и она может оказаться в другом мире. Чай, татуировки, браслет – это всё блоки, которыми мы её сдерживали. Даже дома у неё ограничителей установили, чтобы точно не смогла прорваться, хотя девка очень сильная получилась. Пару раз она нас заставила понервничать.

     – Она постоянно ссорится со Светкой…

     – Именно.

     Во всех комнатах полопались окна. На глазах у Димы мать сменила внешность. Покрасневшие волосы зашипели, как змеи у Медузы Горгоны. На лице выступили чёрные линии.

     – Она прыгнула… я не успела её перехватить…

     В дрожащей руке у матери неизвестно откуда взялись пожелтевшие страницы, исписанные каллиграфическим почерком.

     – Етить твою… – отреагировал Саша. – Она нашла дневник.

     Ночной клуб Dozari. Студенческая вечеринка

     

     Катя посмотрела на список пропущенных звонков на телефоне возле зеркал с ультрафиолетовой подсветкой. Из-за очень громкой музыки мелодии было не слышно. О вечеринке, на которую даже не собиралась идти, девушка никому не сказала. Два билета достались по наследству от заболевшей ангиной одногруппницы.

     Казалось, все её родственники решили выяснить, где Катя пропадает. Даже от её поколения поступила пара звонков.

     – Ничего себе! – громко воскликнула Маргарита, держа зубами сигарету. – И это ты себя сироткой считаешь? Мои родственники обо мне вспоминают только на Новый год и то не всегда.

     – Просто семья многодетная и все друг за друга горой, – ответила Катя раздражённо. – Стоит моей маме заплакать, и всё, начинается цепная реакция! Ещё этот чай…

     – Что за чай?

     – Да так, приболела, – уклонилась от прямого ответа Катя. Даже лучшей подруге она не готова была сказать о психологическом заболевании, – так мама просто помешалась на лечебном чае тёти Ули. Едва я пропущу один раз, она уже паникует, словно через пару минут начнутся необратимые последствия. От этого чая страшно болит голова.

     – Так не пей эту хрень и сходи к доктору.

     – Страшно… а вдруг запрут на долгое время в больнице? Я хочу университет закончить.

     – Вдруг хуже станет?

     – Диагноза у меня нет, только подозрения тёти Ули и ничего больше, а она же не доктор, чтобы ставить мне диагноз… хотя с её знаниями… она вполне могла быть доктором.

     – Браслет тоже она подарила? – Маргарита вернула Кате браслет, который попросила примерить.

     – Да, – посмотрела на красивые грани золотого браслета Катя. – И не только! – закатала рукав и продемонстрировала татуировку.

     – Круто! А сколько стоит?

     – Не знаю, тётя Уля сама мне её сделала.

     – Она сама сделала тебе татуировку?! – и, получив в ответ утвердительный кивок, подруга протянула: – Да твоя тётка мегакрутая!

     – Ага, мне иногда кажется, что она всё умеет.

     – Катя…

     – М-м-м?

     – В нашу сторону смотрит мечта эротического фанфика про эльфов!

     – Чего?!

     – Сама посмотри!

     Девушка повернулась в сторону, куда смотрела подруга. Возле стены стоял длинноволосый парень со сногсшибательной фигурой в распахнутой чёрной рубашке и обтягивающих чёрных штанах. У него были синие волосы и необычные глаза – словно имитация галактики. Катя заметила, что стоял парень босиком.

     – Я тоже такие линзы хочу! – протянула Маргарита, пожирая парня жадным взглядом. – Я такие видела только по телику после обработки!

     – Подумаешь, красивая мордашка, – фыркнула Катя. – У него же ничего настоящего нет, сплошная косметика.

     – Да пофиг! Ты посмотри, как круто он выглядит!.. О Боже, он идёт к нам! – девушка сразу поправила бюст, как ей думалось, незаметно.

     Никто из них не заметил, как парень сдул с ладони в их стороны красный порошок. Обе девушки усиленно проморгались и…

     – Мир! – закричала Катя, бросаясь парню на шею. – Чёрт! Как я же соскучилась по тебе! Хоть бы раз позвонил за два года, зараза!

     – Занят был очень сильно…

     – О, я уж думала, на самом деле счастье подвалило, – сразу разочаровалась в «мечте фанфика» Маргарита. – А это всего лишь твой мегаехидный братец.

     – О, я вижу, у тебя задница ещё больше стала, – он задиристо ущипнул казашку за пухлую попу.

     – Я тебе руки отгрызу, мажорская морда!

     – Заедешь к нам домой? – подпрыгнула от щенячьей радости Катя. – Мама обрадуется!

     – Не, вы как знаете, а я с вами не поеду, – отвернулась Маргарита, потягивая коктейль из трубочки. – Хочу потанцевать.

     – Всё ещё надеешься встретить упыря, который превратит тебя в упыриху? – снова попытался ущипнуть её Мирослав.

     – Ха-ха-ха, – передразнила его Маргарита, ударяя парня по рукам. – За два года кто-то совсем не поумнел! Я буду танцевать до утра, пока ноги не отвалятся!

     – И не хочешь прокатиться на моём BMW?

     – Мажор, – сквозь зубы прошипела казашка. – Я буду танцевать в гордом одиночестве! Не надо мне ваших BMW!

     – До завтра! – попрощалась с подругой Катя, целуя воздух около её щеки.

     В машине Катя много рассказывала, что произошло за два года отсутствия Мирослава. Он слушал её с печальной улыбкой на лице и не перебивал. Когда они подъехали к её дому, Катя спросила:

     – Как там Изис и Костя? Ты совсем ничего не рассказываешь про них.

     – Изис учится, а Костя… он заболел, – ответил Мирослав, глуша автомобиль.

     – Сильно? – сразу погрустнела Катя.

     – Очень сильно…

     – Мы можем чем-нибудь помочь? Деньгами? Я могу организовать сбор. Нас же много. С миру по нитке и мы соберём…

     – Не надо, – Мирослав положил ей руку на плечо, – но спасибо за твою заботу.

     – Возьми хотя бы это! – Катя сняла с руки золотой браслет и передала его ошеломлённому Мирославу.

     – Как просто… Прости меня за то, что я хочу сделать, – прошептал он, покрутив в руке браслет. – Я искренне сожалею об этом.

     – Что ты сказал?

     – Ищи дневник, – он коснулся её лба.

     Глаза Катя зажглись зелёным. Подобно марионетке, она вышла из машины и направилась… к себе домой.

     – Не может быть, – прошептал Мирослав.

     Сомнения отпали, когда Катя открыла дверь своей квартиры и вошла внутрь.

     – Ну конечно, это последнее место, где я буду искать его, – восхитился Мирослав. – Под самым нашим носом, у самой одарённой в семье. Понятно, чья магия сбила с толку Изиса.

     Катя вскрыла старый паркет на кухне и извлекла оттуда пожелтевшие страницы.

     – Наконец-то! – Мирослав взял страницы из рук находившейся под действием магии Кати. – Как же я не хочу этого делать, но нам ты нужна в другом месте… – в его руке оказался кинжал.

     От Кати его отбросила некая сила. При падении Мирослав сломал стол и разбил банки, находившиеся под мебелью.

     – Руки прочь от моей дочери, колдун! – заорала не вовремя пришедшая домой Светка.

     – Света! – прохрипел Мирослав, пытаясь сбросить её магию. – Метки… дура… ты сорвёшь сейчас метки!

     Но магия Светы уже вышла из-под контроля. Золотой браслет на её руке дал трещину, а через мгновение открылся портал, который утянул в себя Катю. Когда он захлопнулся, Светка завыла, а Мирослав в ошеломлении провёл рукой по шее.

     – Куда ты её дел, сволочь?! – накинулась на него Светка и снова толкнула его магией.

     – Это сделала ты! Не я! Чёрт… где дневник?!

     – У меня, – не своим голосом ответила Светка и посмотрела на юношу покрасневшими глазами.

     – Мама…

     – Ты… из-за тебя Катя погибнет… из-за твоей безумной затеи вернуть мне воспоминания ты погубил невинную девушку, которая искренне тебе верила и доверяла!

     – Мама, я не мог по-другому! Меня вынудили! – захрипел Мирослав.

     – Поэтому ты хотел убить Катю?

     – Это временная мера, я знал, что ты смогла бы всё исправить! Нам нужен твой дар путешествия во времени в нашем мире!

     – Я очень хорошо помню, насколько ужасен мой дар и в какое бездушное чудовище он меня превратил. И ты хочешь ЭТО пробудить?!

     – Я готов рискнуть…

     – Поиграть в бога решил?! Да что ты понимаешь, мелкий засранец?!

     – Мама…

     – Уйди!

     – Мама, пожалуйста! Умоляю! Ты можешь спасти всех нас!

     Ульяна-Света отвесила ему пощёчину. После её действия открылся портал.

     – Убирайся из моего мира и больше не возвращайся!

     Прежде чем уйти в портал, Мирослав обернулся, но Ульяна даже не смотрела на него. Она покинула разум Светы и оставила сестру лежать без сознания на холодном полу…

      ***

     Дима с опаской взирал на новый облик своей матери. Безобидным его трудно было назвать. Чего стоили одни когти и шипы…

     – Мам…

     – Дима, иди в свою комнату! И не выходи оттуда!

     Не дождавшись подчинения ошеломлённого сына, Ульяна в панике собирала какие-то предметы и шарила по шкафам на кухне в поисках трав.

     – Мать! – крикнул моментально отрезвевший Александр и остановил маму на полпути. – Остановись!

     – Она прыгнула!

     – Я знаю, но ты сама говорила, что нельзя поддаваться панике!

     – Она в любую минуту может погибнуть! Ты понимаешь это?!

     – Давай сначала разберёмся, куда её переместили! А потом будем что-либо предпринимать!

     Ульяна закрыла лицо руками и сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

     – Сделать укол? – уточнил Саша.

     – Сделай, – согласилась Уля, подставляя руку.

     – Кто её похитил? – осторожно спросил Дима.

     – Не знаю, возможно, Мирослав, – ответил напряжённо Александр, делая матери укол. – Желающих девку прибрать к рукам слишком много, чтобы я мог их всех перечислить.

     – Саша, карту, – сделала ещё один глубокий вздох Ульяна.

     Убрав всё лишнее со стола, Саша расстелил незнакомую Диме карту. Ульяна наклонилась к ней и осторожно положила руки на бумагу. Её лицо снова покрыли чёрные линии.

     – Эфер, – потерянно произнесла Уля спустя минуту.

     – Это плохо? – заметил реакцию родственников Дима.

     – Очень плохо, – ответил Саша.

     – Почему?!

     – Мы знаем Эфер только по картам, и будет очень трудно определить точное её местоположение из-за барьера, но это не самое страшное…

     – Там практикуют жертвоприношения лесу, – закончила Ульяна. – А у Кати рыжие волосы! Эти придурочные аборигены даже разбираться не станут!

     – Лес же – это… хорошо? – уточнил Дима.

     Ульяна отвернулась, не желая отвечать на щекотливый вопрос.

     – Мама, лес же защитит её?! – настаивал Дима.

     – Если её сделают невестой, ей с большой вероятностью вырвут сердце, – всё-таки ответила Ульяна. – Она не знает, как вести себя в лесу, чтобы ей сохранили жизнь.

     – Что она должна сделать?!

     – Она должна не бежать, когда появится хранитель, – обняла себя руками Ульяна, – даже не так… она должна позволить овладеть собой, забеременеть и родить хранителя.

     Настала очередь сесть Диме:

     – Капец… но, может, через меня ей передадим сообщение или как-то выдернем её оттуда? Я ж… вроде очень сильный.

     – В таком случае надо подвергнуть опасности тебя, чего я не могу допустить.

     – А папа?

     – Он не отвечает, – ответил Саша. – Я не смог его дозваться,

     – Я буду сама пытаться прорваться и забрать Катю.

     – Может, Светку задействуем? – предложил Саша. – Она мать, у неё самая крепкая связь с дочерью.

     – Задействуем, если я не справлюсь, – сдержанно ответила Ульяна и надрезала себе ладонь кухонным ножом.

     Кровь закапала на карту. Капельки пришли в движение и остановились неподалёку от леса.

     – Она недалеко от Захне, – назвала вслух город Ульяна.

     – Слишком просто, – подозрительно сказал Саша. – Похоже на ловушку.

     – Это и есть ловушка. И если бы не ты, я бы уже туда прыгнула и угодила прямо в расставленные сети.

     – Ты думаешь, они хотели поймать тебя?

     – А у тебя есть другие варианты? Напрямую до меня добраться они не могли из-за Махарат. Я немедленно поеду к Светке, надо восстановить метки. Дима, сидишь и не выходишь из дому. Выпей как можно больше чая, тебя не должны заставить сделать прыжок.

     Дима мрачно кивнул.

     – Я свяжусь со своими друзьями, – сказал Саша и сразу же покинул помещение.

     – Может, я поведу? – уточнил Дима у матери.

     – Мне будет спокойней, если ты будешь дома, здесь, под защитой моей магии! И Дима… не открывай своему отцу, что бы он тебе ни сказал.

     – Мама…

     – Ты потом всё узнаешь, а пока мне надо торопиться.

     И она ушла в ночь.

     ***

     Саша поставил на карту кристалл связи, а рядом с ним зеркало. Раз не отвечал Иро, то он хотел попробовать связаться с другим хранителем. Связь установилась не сразу, но вскоре Саша увидел удивлённое лицо Жахо.

     – О, ты бороду отрастил! – отреагировал хранитель.

     – Ага, отрастил. Извини, я помню, что ты говорил, чтобы я с тобой не связывался, но тут обстоятельства сложились пренеприятные.

     – Какие?

     – Родственница пропала. Она в Захне, возможно, попала в рабство.

     – Мы не вмешиваемся в дела людей, Саша.

     – Лес очень близко. Если вдруг девушку сделают невестой… я могу рассчитывать на тебя?

     Собеседник задумался и нахмурился.

     – Как выглядит девушка?

     – Ты её ни с кем не перепутаешь, у неё огненный цвет волос, ближе к красному.

     – Редкий цвет… я ничего не обещаю, Саша, но постараюсь помочь. Как там… м-м-м… младшие?

     – Отлично! – слишком бодро ответил Саша. – Мать их записала во все секции, какие только нашла. Недавно команда Димы выиграла на соревновании по стрельбе из лука.

     – О, он владеет оружием.

     – Ещё как владеет! И не одним! На змея с лёгкостью может идти в одиночку! Мне иногда кажется, что он умеет всё! За что ни возьмётся, всё у него получается! А как там… малой?

     У Жахо сразу испортилось настроение.

     – Ну, он… умненький.

     – Чего так грустно?

     – Он его жалеет! – сразу поступила надрывная жалоба. – Словно птенца бескрылого, от всех прячет!

     – А ты чего не вмешаешься?

     – А мне велено не лезть. Если бы ты видел, как он с ним носился сразу после превращения, от хохота бы покатился. Он его держал вот так! – знакомый продемонстрировал комичную позу, когда очень боятся что-нибудь разбить или уронить.

     – Вот тебе и крутой мужик, – засмеялся Саша.

     – Крутой со всеми, кроме сына.

     – Давай его к нам на недельку, вмиг возмужает.

     – Не надо так шутить, Саша, меня за такое предложение наказать могут, – посерьёзнел собеседник. – Я был рад тебя повидать… искренне рад. Я очень скучаю по вам.

     – Мы тоже по тебе скучаем. Без тебя не то веселье. Помнишь, как мы с тобой на змея ходили?

     – Ещё бы, только ты мог в него из рогатки выстрелить! – хранитель тревожно обернулся. – Я пойду, меня ждут.

     – Бывай!

     Изображение пропало, а Сашу охватила тоска. Ничего столь же сильно он не хотел, как вернуться в родной мир, где осталось его прошлое…

     ***

     Пока Ульяна ехала к Светке, её одолевали подозрения, что Катя попала в прошлое, а значит, они безнадёжно опоздали. Она очень боялась не успеть к сестре.

     И оказалась права. Дверь была открыта. Света уже стояла напротив открытого портала.

     – Света, стой! – заорала Ульяна.

     Но сестра уже шагнула в портал, Ульяна кинулась за ней, едва не споткнувшись о ковёр.

     – Рыжик! – позвала Света, словно в бреду подползая к телу дочери. – Рыжик, это мама!

     Ульяна зарычала, когда увидела в руке чёрного хранителя ещё бьющееся сердце Кати. В темноте она не разобрала сразу, кому именно принесли в жертву племянницу, и напала, выбивая сердце из его рук.

     – Рыжик, ответь маме! – рыдала Света, пока Ульяна сражалась с чёрным хранителем, не позволяя ему приблизиться к лежащему на земле сердцу. Если он его подберёт, для Кати всё будет кончено.

     – Давай! – последовала короткая команда, и Ульяна с ужасом опознала голос Дахота.

     Она не успевала остановить несущегося к сердцу человека в балахоне колдуна. Всё произошло слишком быстро. Он поднял сердце, оттолкнул Свету и вложил его в грудную клетку мёртвой Кати, а Дахот воткнул в Катю чёрную ветку – крыло чёрного хранителя...

     В тот же момент хранителя, с которым сражалась Ульяна, начало засасывать в… Катю. А когда он слился с ней, то проснулась уже не Катя…

     – Катенька… доченька…

     Ульяна едва успела заслонить сестру в тот момент, когда чёрное щупальце из тела Кати устремилось в её сторону. Щит взял на себя большую часть атаки, но мощи хранителя хватило, чтобы пробить его и пронзить Ульяну насквозь. Она послала ему в ответ самую мощную магию, на которую была способна. Хранитель взревел от боли.

     – Уля-я-я! – закричала сестра, в ужасе глядя на монстра, в которого превратилась её дочь.

     – Назад! – прорычала Ульяна, бросая сестру в портал.

     Едва обе сестры оказались снова в квартире, портал захлопнулся, отрезая от разъярённого хранителя.

     – Уля-я-я, – завыла Света, подползая и пачкаясь в крови, залившей пол и ковёр.

     – Скорую вызывай, – прошипела Ульяна, незаметно для сестры магией останавливая кровь.

     Светка бросилась к телефону и дрожащими пальцами набрала скорую помощь.

     – Моя сестра… столько крови… пожалуйста, помогите ей, – срывающимся от истерического плача говорила Света. – Адрес?.. Да-да адрес… – она продиктовала и снова вернулась к раненой сестре.

     – Боже мой, только не умирай!

     Ульяна не собиралась, но как же трудно было остаться в сознании… она уже знала, кто на неё напал… ещё Саша звонит… как же трудно удержаться и не закрыть глаза…

     ***

     Всю в крови и дрожащую от ужаса Светку Саша нашёл в коридоре больницы, где она сидела и дожидалась результатов операции. Саша пощёлкал перед её лицом пальцами, привлекая внимание.

     – Что случилось?

     – Я… я не знаю… не знаю…

     – Так, а теперь расскажи мне, что было на самом деле, – потребовал от плачущей Светки Саша.

     – Ты мне не поверишь…

     – Я поверю, рассказывай. С самого начала рассказывай.

     – Нет! Ты не поверишь мне!

     На уговоры Саша не мог тратить времени, поэтому, чтобы развязать Светке язык, нарисовал на её виске магический знак.

     – Я немного выпила, – периодически всхлипывала Светка, – поехала домой… а там… человек с ножом… Катю хочет зарезать… открылась какая-то воронка… туда Катя провалилась… потом я потеряла сознание… в-в-воронка снова открылась…

     – И? – потребовал Саша. – Что ты увидела? Опиши.

     – Катенька… бледная, словно не живая! – снова заплакала Света. – Какое-то чудище убило её… ва-а-а… а потом в Катю вселилось! Она Улю убила-а-а!

     – Успокойся! Уля жива! Ты рассмотрела чудище? – потормошил её Саша. – Какого цвета он был?

     – Цвета?

     – Ты рассмотрела, какого цвета были его крылья?

     Слёзы крупными каплями потекли по щекам Светки.

     – Чёрные… Боже… я словно демону в глаза посмотрела, а не дочери! Что происходит, Саша?! Что это было?!

     – Тихо, успокойся… это всего лишь был дурман…

     Он нарисовал ей ещё один магический знак на виске, добавляя ложных воспоминаний.

     – Дурман?

     – Да, дурман, – кивнул Саша. – Это твой хахаль тебя наркотиками накормил и Улю чем-то пырнул, а затем сбежал. Квартиру хотел ограбить, а Уля ему помешала.

     – Да, ты прав… это были наркотики… ну не могла же Катенька стать монстром?

     – Да, не могла, монстров не бывает, – согласился Саша.

     – А с Улей всё будет хорошо?..

     – Сейчас узнаю, ты посиди, меня подожди.

     Саша направился к врачам.

     – Она вам кто?

     – Сестра, – солгал Саша.

     – Ваша сестра в рубашке родилась. Первый раз такое вижу, – ошеломлённо произнёс хирург. – Ей же артерию задело…

     – Выкарабкается? – перебил врача Саша, прекрасно зная, о чём хотел сказать врач, и что могла сделать Ульяна для того, чтобы помочь себе.

     – Да. Для такого серьёзного ранения она потеряла немного крови.

     – А к ней можно?

     – Не сейчас. Ей нужно отдыхать.

     «Мать?» – позвал Саша мысленно, не надеясь на ответ, но Ульяна нашла силы, чтобы передать мысль сыну:

     «На меня напал Эфо. Нам Катю не вернуть»

     Прошла неделя.

     Зайдя в комнату, Саша заметил очень знакомые жёлтые листы перед Ульяной. В руке она вертела три связанных верёвкой локона: светлый, рыжий и тёмный.

     – Он отвлекал меня от моих детей, – с болью заговорила Ульяна. – Он забрал их.

     – Мать…

     – Скажи мне правду, Саша, ты помогал ему? Откуда в той книге возник обрывок из дневника?! Это же ты его подложил! Только у тебя был доступ к моему дневнику!

     – Мать…

     – Всё это время ты помогал ему! – заорала Ульяна. – Ты понимаешь, что Катя могла погибнуть из-за вас?! И могут пострадать мои дети!

     Саша отвернулся.

     – Костя умирает…

     – Я знаю… – закрыла глаза Ульяна.

     – Если не найдём его камень, Костя умрёт, а единственная, кто может отыскать камень, – это ты... и да, я всё это время помогал Мирославу. Но я не думал, что он зайдёт так далеко, чтобы вернуть тебе воспоминания. Он не причинит вреда малышне! Мам, это же Мирослав!..

     – Вернув мне воспоминания, вы можете не получить желаемого…

     – Но мы можем хотя бы попробовать!

     – Вместе с воспоминаниями вернётся безумие… я больше не смогу вернуться к мирной жизни, Саша.

     – Костя – твой сын, неужели, тебе всё равно, что с ним случится?! Неужели жизнь в этом мире дороже тебе родного сына?!

     – Уйди, пожалуйста! Я не хочу тебя видеть!

     – Мама…

     – Уйди!

     Когда Саша вышел, Ульяна долго сидела перед дневником. Как только заклинание перестанет действовать, назад пути не будет. Она никогда не сможет вернуться. Ей придётся отправиться в чужой для неё мир и навсегда забыть о родных и близких…

     Как только из динамика мобильного телефона послышался сонный голос Варвары, Ульяна, сдерживая слёзы, заговорила:

     – Извини, мамочка, за поздний звонок. Я хотела сказать, что… очень люблю тебя…

     – Уля, ты меня пугаешь!

     – Прости меня за всё, и за то, что лгала про Францию… я так много хотела сказать тебе, но… у меня так мало времени, чтобы попрощаться. Я возвращаюсь. Передай нашим, что со мной всё хорошо и что я не вернусь.

     – Уля…

     Ульяна отключила телефон, положила его на стол, а затем взяла в руки страницы дневника…

     

     Минск, 31 декабря 2018 года