По черному коридору бежал Гекада, постоянно испуганно оборачиваясь. В этот момент ему бы позавидовал любой спринтер - на такой огромной скорости бежал придворный. Змеиные глаза едва не повылезали из орбит. Мужчина споткнулся обо что-то и стремительно полетел вперед, еще и на полу скользнул пару метров, прежде чем головой встретился со стеной. Перед глазами у "спринтера" запрыгали звезды.
- Куда же ты, дорогой?! - донеслось до слуха ласковый женский голос.
Гекада испуганно завизжал и задрыгал ногами как кролик. Он едва поднялся и снова побежал сломя голову. Такого жуткого ужаса в жизни придворный еще не испытывал. Бывало разное, но всегда ему удавалось выползти сухим из воды. Может потому что наделенным властью мужам было просто противно трогать такого жалкого червя, каким был Гекада. Но нашлась рука, а точнее ручка, которая царапнула и червя.
- Зачем же ты убегаешь от меня? - настигал голос.
Его жизнь превратилась в кошмар, он едва не стал заикой. Она постоянно преследовала его, куда бы Гекада не сунулся, везде была она. Как вездесущая банши она травила его душу жутким ласковым голосом, каждый раз появляясь, словно из неоткуда. В невзначай касалась его рук и ног, сводя с ума мнительного и подозрительного Гекаду. Смотрела "пьяным" от любви взглядом и даже кусалась! Это был настоящий ужас!
Гекада запрыгнул в мужской туалет и закрыл за собой дверь, приперев ее спиной.
- Ми-и-илый?
Гекада затаился и даже дыхание задержал. Лишь бы прошла мимо, лишь бы ушла. Но ему не повезло. Дверь резко толкнули, да так сильно, что Гекада полетел вперед и стукнулся головой об умывальник. И надо же было так случиться, что из его кармана выпал портрет Сайвы.
- Я так и знала! Ты мне изменяешь! - прошипела воздыхательница злобно. - Эта змея Сайва нравится тебе больше, чем я! Как ты мог предать нашу чистую и прекрасную любовь?!
После ее слов, все внутри у Гекады оборвалось. Будет мстить. Мало того, что она стала внезапно его преследовать, так еще и ревнивой оказалась как кошка, едва ему стоило кому-то из женщин прислужить, как его воздыхательница от ревности готова была порвать его на части.
Гекада заорал благим матом и полез в окошко, но женщина схватила его за ногу и втащила обратно.
- Ты заплатишь за измену!
- Вы сошли с ума! Между нами не может быть никакой любви!
Гекада сразу пожалел о том, что раскрыл рот, уж лучше бы молчал.
- Вот как?! - страшно сузились вертикальные зрачки у женщины.
Гекада судорожно задышал, радуясь внезапному спасителю. Он даже готов был расцеловать появившегося в мужском туалете Кобру. Наг был настолько ошеломлен, что у него глаза едва не приобрели круглую форму.
- А что, не видно? Воспитываю своего мужчину! - огрызнулась Удавка.
- Своего мужчину? - прошипел Кобра, в его глаза "заалело" пламя ревности.
Гекада пугливо сглотнул. Ему вполне хватало ревности Удавки, наживать в качестве врага еще и Кобру ему никак не улыбалась. Его так и подрывало пролепетать, что нага ошибалась, и что она бредит, но вновь головой в унитазе ему не слишком-то хотелось оказаться. Уж очень вспыльчива влюбленная нага.
- Да! Он - настоящий мужчина! - Удавка потрясла Гекадой как грушей. Учитывая, что женщина была его вдвое больше, это выглядело забавно.
- Надеюсь, это шутка, - презрительно проговорил Кобра.
- А тебе-то, какое дело? - она крепко прижала Гекаду к пышной груди, едва не раздавив несчастного. - Он мой! А ну отползли!
Кобра едва зубами не заскрипел. Он каждую секунду себя успокаивал, что Удавка просто играла, что она изображала из себя "влюбленную корову", но... она продолжала с придыханием говорить о Гекаде везде, где появлялась. Заигрывала с ним, при каждом удобном случае обнимала его. Ветреный Кобра даже подумать не мог, что им настолько сильно могла завладеть ревность, он день и ночь думал о том, как Удавка вместе с этим прыщем, Гекадой, обнималась и целовалась. И пусть это всего лишь игра, Удавка превзошла себя, заставив поверить в ее "неземную" любовь даже самых скептично настроенных. Уже поговаривали о том, что нага выпила случайно любовного зелья и сошла с ума от любви к Гекаде.
- Ползем, любовь моя, я тебе все прощаю, - проворковала Удавка, снова крепко прижимая Гекаду к груди.
- Спаси-ите, - просипел придворный, но вырваться из железного захвата наги не представлялось возможным.
Именно в этот момент Кобра услышал зов Акраса и его предупреждение. Кобра еще раз посмотрел на Удавку, как она продолжала ворковать с пародией на мужчину, и с гневом ускорился, чтобы через пятнадцать минут оказаться в кабинете директора и скрутиться в углу кольцом, "пыхтя" от ярости. Карт никак не отреагировал на нага, лишь взгляд скосил и продолжил работать над бумагами.
Вторым пришел Лис, уж он-то заметил состояние Кобры и хотел что-то сказать.
- Ни слова, иначе зашибу, - прохрипел гневно Кобра, опережая товарища.
Лис недоуменно пожал плечами и ловко расположился на спинке стула, а точнее на кружочке-украшении стула.
Третьим и самым последним заглянул сам виновник сбора. Он осмотрелся и нахмурился.
- А где Удавка? - поинтересовался Змей. - Я, кажется, звал всех.
- Она Гекаду слюнявит, ей некогда, - гневно прорычал Кобра, продолжая "гадюкой" лежать в углу.
Акрас изумленно приподнял бровь, но никак больше не выразил удивления. Он больше ничего не сказал по поводу отсутствия наги и сел напротив Карта, который по-прежнему молчал. Лишь постукиванием по хрустальному черепу пальцем Картаказис выдавал нетерпение. Акрас начал рассказ с того самого момента, как Искрос сообщил ему о Конраке, а затем юноша рассказал о своем диалоге с королем. Карт, как и все остальные присутствующие в кабинете, молчал и внимательно слушал повествование лучшего ученика. Когда рассказ был закончен, Карт поднялся со стула и встал возле окна, немного приоткрыв плотную штору, и поморщился от слепящего солнца.
- Это плохо, Змей, - проговорил, наконец, Карт, не поворачиваясь лицом к ученикам, - Он пробудился очень некстати. Сейчас он будет нам только мешать. Мы даже не знаем, сколько времени будет спать вторая темная личность Конрака. Если я правильно понял из твоей истории: то, что знает один, будет знать и второй. Надо более тщательно следить за языком.
- В чем опасность? - оживился Кобра.
- То, что сейчас вы для него враги, а не фавориты, - повернулся Карт, - он может даже сорвать коронацию, чтобы корона не досталась тебе, Змей.
- Вопрос только нужна ли мне эта корона, зачем Конрак хочет короновать меня? Я понимаю, что он верит в мое темное начало, но... чем ему поможет коронация в осуществлении плана?
- На этот вопрос я не могу тебе ответить, догадок много, но все они могут быть далеки от действительности. Но одно точно, срывать коронацию сейчас нельзя. Обхаживайте настоящего Конрака как хотите, но чтобы он не делал глупостей. Я мало верю в то, что темный Конрак пропал навсегда. В любой момент он может вернуться! Помните об этом всегда.
- Это одержимость? Но почему я этого не чувствую? - поинтересовался Акрас. - У ариантов я через сына прекрасно ощутил чужеродное присутствие, а здесь ничего. Или это более высокий уровень одержимости?
- Это может быть чем угодно, Змей, необязательно одержимостью. Но то, что с Конраком нечто сотворила его мать - это факт. Знать бы, что за ритуал она проверила над сыном. На досуге выясни это, возможно, истинный Конрак что-то помнит и сможет рассказать. Попробуй вытянуть из него эту информацию, мне нужно знать, что за ритуал был проведен Лидеемой.
- У нас есть еще одна проблема, - заговорил Лис, нечто высматривая в магическом зеркале.
- Какая? - уточнил Акрас.
- Генлий едет сюда, чтобы встретиться с Конраком. Наши простофили не смогли ему отказать, когда он потребовал встречи с королем. Они же его до дрожи в коленках бояться. Долол ждать не умеет.
- Через сколько времени он будет?
- Точного времени он не сказал, возможно, у нас будет полчаса, чтобы встретить его, возможно, он уже здесь. С тобой он разговаривать не станет у него контракт только с Конраком и никем больше.
- Я сам сейчас поговорю с Конраком, надо предупредить хотя бы его.
- Он может отменить сделку.
- Попытаюсь его переубедить, - вздохнул Акрас, хотя в глубине души даже обрадовался. К Сергею он хорошо относился, поэтому ему даже было на руку, если истинный Конрак отменит сделку с дололами.
- Это даже тебе не удастся, - вздохнул Карт. - Сделка будет сорвана в тот момент, когда Генлий увидит Конрака. Зная же натуру веронов, я могу тебе без гадания предсказать реакцию Конрака. Если он отпустил Амрона, то и сделку расторгнет.
- Тогда надо не допустить их встречу.
После разговора с директором Акрас вернулся в замок, как раз вовремя. Уже с десяток придворных обхаживали прибывшего в черный замок Генлия. Предлагали ему сладости, даже кто-то умудрился предложить девочек, но долол плевать хотел на них всех, он шел к намеченной цели напролом, не глядя на то, кто мог оказаться у него под ногами.
"Как танк прет" - пронеслась мысль у Акраса. У Змея оставалось слишком мало времени для разговора с Конраком. Да и, наверняка, верон уже услышал скандал, чтобы заинтересоваться посетителем.
- Генлий, мы так рады вас видеть, - произнес Акрас, перегородив Генлию дорогу. Дололу пришлось остановиться, все-таки Акрас был не просто "собачкой" Конрака, а его фаворитом и, мало того, приемником. - Я не думаю, что вы получите удовольствие от сегодняшней встречи, Конрак немного занят и не может вас принять. Как насчет того, чтобы провести время с пользой в общении со мной? Всегда же можно перенести встречу с милордом на другой день.
- Я сопровожу господина Генлия к Конраку, король готов его принять, - услышал Акрас женский голос.
Генлий насмешливо хмыкнул, а Змей повернулся к Сайве и ничего не ответил на ее дерзость. Она так сильно его ненавидела и хотела ему досадить, что сама же подписала себе смертный приговор. Стоило темному Конраку вернутся и он не оставит от демонесы мокрого места за сорванную сделку. Акрас не стал их останавливать, не в его правилах спать самоубийц, именно поэтому он пропустил Генлия вперед, шагнув в сторону.
- Веди, - сказал Генлий женщине.
Сайва послушно отвела долола в сад, где и пребывал Конрак большую часть суток. Конрак никуда не хотел уходить из сада, ему даже гамак устроили в саду, на тот случай если ему захочется вздремнуть.
Генлий был очень поражен, когда увидел преображенного Конрака. Таким долол его никогда раньше не видел.
- Мой милорд, к вам прибыл ваш сын, - громко проговорила и склонила голову Сайва.
Конрак повернулся и даже вздрогнул, когда увидел, кто именно к нему пришел. Он был сбит с толку. Как и предполагал ранее Акрас, настоящий Конрак понятия не имел, что у него есть сын - долол, а Генлий пока не замечал, что перед ним не тот отец, которого он знал. Энергетика-то не поменялась, это по-прежнему был Конрак.
Генлий бросил взгляд на Сайву, как бы говоря, чтобы она убралась куда подальше.
- Я буду рядом, если понадоблюсь, зовите, - улыбнулась еще шире Сайва, кокетливо подмигнув красивому дололу, и вышла из сада.
Долол же фыркнул и в наглую подвинул находящийся поблизости стул и стол, за который сел, разложив договор. Наконец, Генлий соизволил посмотреть на Конрака и заметить одно отличие.
- Что с глазами? Решил сменить имидж? А не поздновато ли в твоем возрасте?
- А ты не груби, - нахмурился Конрак.
Генлий поперхнулся и вновь уставился на Конрака. Он даже проверил его ауру и энергию, чтобы убедиться, что перед ним сидит именно король веронов, а не кто-то другой. Либо Конрак его разыгрывал, либо действительно что-то не так.
- Я пришел обсудить с тобой условия нашей сделки.
Буквально на миг Конрак застыл, словно о чем-то думая, а затем его лицо ужесточилось, и мужчина с не одобрением посмотрел на Генлия.
- Я хочу расторгнуть договор, - произнес он отчетливо.
Генлий хрустнул пальцами и поднял задумчиво бровь, до него, наконец, дошло.
- Ты не Конрак, ты не мой отец, - произнес Генлий, - кто ты такой?
- Я очень сожалею, что ты знал другого меня, но я и есть Конрак... твой отец. А тот, кого ты знал - самозванец, чужак в моем теле.
- Змей!!! - заорал Генлий громко, вольготно развалившись на стуле.
Акрас услышал, пришел в ту же секунду и вопросительно посмотрел на долола.
- Принеси нам лучшего веронского вина, пару бокальчиков, и распорядись, чтобы ваши повара приготовили мои любимые блюда. Если не знаешь рецептов, можешь спросить у моего сына, он тебе подскажет, родной, - с наглой улыбкой соловьем прощебетал Генлий.
- Это все? - уточнил Акрас с широкой и очень злой улыбкой. В глазах верона "зажглись" адские огоньки, говорящие о том, что Змей сильно хотел расправиться с наглым дололом прямо здесь и сейчас.
- Еще фирменное ваше блюдо: мясо с кровью, - продолжал издеваться над принцем долол. - Да побыстрее, роднуля.
"Чтоб ты подавился этим мясом, сволочь" - про себя подумал Акрас и молнией умчался.
- Оперативный мальчик, - снова улыбнулся Генлий, сделав вид, что не увидел выражения лица принца.
Вскоре вино с бокалами уже стояло на столе перед Конраком и Генлием.
- Больше ничего не требуется? - поинтересовался Акрас с тем же зловещими огнями в глазах и "доброжелательной" улыбкой.
- Нет, бутылку я тебе не доверю, еще отравишь, - произнес Генлий и рукой показал, что Акрас может удалиться.
Когда злой Акрас ушел, Конрак подсел напротив Генлия и задал вопрос:
- Зачем ты его злил? Ты мог позвать ту женщину, она бы выполнила все, чего бы ты ни пожелал.
- Люблю пощекотать себе нервы, - открывая вино и разливая его по бокалам, ответил долол. - Со Змеем играть, как баловаться с василиском. Укусить сейчас он не может, это и веселит меня. Играть с одним из самых опасных веронов в истории - забавно.
- Ты его опасаешься.
- Было бы странно, если это было не так. Перед ним члены совета магов робеют, как годовалые мальчики. Но вернемся к сути моего визита, новый Конрак. Я даже не знаю, как тебя обозвать.
- А называть меня отцом никак? - недовольно нахмурился верон.
Во взгляде Генлия появилось нечто злое и неприятное.
- Отцом был он, - кивнул на статую долол, - и если кто-то и заслуживал слова "папа" то только он. Считай, он меня и воспитывал, а ты отдал меня дололам. Оу, извиняй, твоя вторая половина отдала, не ты. Ты в это время спал, срать ты на все хотел.
- Ты не знаешь, о чем говоришь...
- Я знаю только то, что ты веронское трусливое ничтожество.
К неожиданности долол оказался на земле, прижатый когтистой рукой верона. Похоже, ему ловко удалось разозлить Конрака. Рука отца крепко держала Генлия за горло. Вот сейчас, отметил про себя долол, он действительно был похож на настоящего верона.
- Ты на моем месте не был! - прохрипел Конрак с гневом.
- Ладно, ладно, отпусти, - приподнял руки в знак примирения Генлий. - Я тебе верю, а теперь мне можно подняться? Земля-то холодная.
Конрак медленно вернулся на стул и закашлялся. Генлий, также вернувшись за стол, заметил, что король кашлял кровью. Верон умирал, и умирал медленно, но по-прежнему был очень силен.
- Я все-таки хочу вернуться к цели визита, - вновь заговорил Генлий. - Я, конечно, могу пойти на твою прихоть и дать разорвать договор, но где гарантии, что второй злобный дядя не вернется? Тело одно, я понимаю, даже энергия одна, а договору все равно кто его разорвет: ты или он, но я-то знаю, что ты не тот, кто мне нужен, а это проблема. Он вернется, развопится, что я специально пошел у тебя на поводу, как итог - пострадает моя репутация.
Конрак снова задумался, на этот раз это заняло у него куда больше времени, чем в прошлый раз. Он сидел неподвижно минут пять, но Генлий не тревожил его все это время. Конрак явно искал в памяти нечто, чтобы могло перекрыть договор. Затем верон выпрямился и встал, протянул руку к Генлию, чтобы тот подержал его. Долол не стал противиться, когда Конрак взял его под локоть. Все происходило в гробовом молчании. Генлию даже стало интересно, что же придумал Конрак.
Конрак привел долола в мрачный кабинет. За время их недолгого путешествия никто не спросил их куда они или зачем, даже Змей предпочел остаться в тени. Одним движением брови верон сорвал с окон шторы, чтобы впустить солнечный свет. Ему, видимо, остро не хватало света.
- Знаешь ли ты, почему Искрос не защитил тебя? - поинтересовался Конрак, присаживаясь за заваленный бумагами стол. - Ты, наверное, часто задавал себя этот вопрос. Почему обожаемый тобой верон не помог тебе, не пришел к тебе на помощь, когда ты в этом нуждался.
- Потому что на него надавил ваш любимый совет, он не мог пойти против могущественного совета магов.
- Не было той силы в совете дураков, которая могла бы противостоять наследнику веронов. Захоти Искрос и даже дололы ничего бы не смогли сделать ему, лишь одно желание его и тебя бы никто не тронул, не посмели бы, но... Конрак имел нечто, что Искрос не смог игнорировать, твоему брату пришлось уступить. Поражаюсь, твоя мать - настоящая стерва, раз сотворила такое с собственным сыном! Ваши женщины лишены всякого морального облика!
- Видимо, у нас это наследственное, - без восторга проговорил Генлий, вспоминая погибшую мать Эйрона Нинлу.
Конрак извлек из стола некую абсолютно черную шкатулку, долго вертел ее и активировал невидимый замок, пока шкатулка не открылась. Все время, пока Конрак возился со шкатулкой, Генлий не сводил с рук отца напряженного взгляда. И почему он так волновался? Что же могло заставить Искроса повиноваться Конраку? Что могло заставить всемогущего наследника верона отступить?
Наконец, шкатулка открылась с глухим щелчком, и в руках Конрака оказалась золотистая бумажка. У Генлия все внутри, казалось, заледенело. Конрак держал любимую бумагу матери Генлия. Она просто обожала заключать договор на дорогой бумаге, покрытой пыльцой из настоящего золота, сделанной из кожи одного из самых опасных хищников в мире дололов.
- Пока ребенок не рожден, за него ответственна мать, и она же имеет над ним такую сильную власть, которой не обладает никто другой, - проговорил с тяжелым вздохом Конрак. - Она может убить его. Она может сделать все, что угодно с ним, пока он в ее теле, - верон протянул листок Генлию, - читай, а потом скажи мне, что ты готов сделать, чтобы этот договор исчез навсегда. Как ты уже сказал, у нас одно тело и договору все равно кто его разорвет: он или я.
Генлий присел и взял договор, и чем больше он вчитывался, тем сильнее серело его лицо. Он и раньше теплых чувств не питал к родной матери, теперь же и вовсе ее люто возненавидел.
- Как ты думаешь, что может сделать тот, у кого власть над твоей жизнью? - Конрак показательно сжал кулак, а долол почувствовал, как невидимая рука сжимает его сердце. - Но на свою жизнь тебе, скорее всего, давно плевать, как и мне, но власть этого договора распространяется и над всем твоим родом, все твои дети у него под ногтем. Идеальное средство для шантажа, а все что нужно было, это продать тебя, пока ты не родился.
- Он показал его Искросу?
- Разумеется, а ты прекрасно осведомлен, что нужно для того, чтобы разорвать подобный договор, к тому же твоя мать получила то, что хотела, взамен он взял твою жизнь. Он желал заполучить своего собственного долола, который был бы у него как собачка на коротком поводе. И мало того, он получил в свое распоряжение настоящего главу семейства, все как нельзя складывалось наилучшим образом. Ему просто было невыгодно оставлять тебя среди веронов. Ему был нужен долол.
- Назови цену, - прохрипел Генлий, закрыв глаза.
- Мне противно это делать, но у меня нет другого выхода. Ты разрываешь договор и больше никогда не берешь заказы, касающиеся веронов. Ты прекращаешь преследовать Сергея и покидаешь Размараль. Взамен я порву это, - показал на золотистый листик, - и ты свободен. А он будет молчать, иначе дололы смешают твою мать и ее семью с дерьмом. Ее семья уж точно не скажет ему за это спасибо. Это, - снова указал на лист, - противоречит всем мыслимым и немыслимым законам дололов. И здесь не оправдаешься тем, что твоя мать была обманута и думала, что у нее родится верон, а не долол. Ее бы казнили за это, а ее семья была бы опозорена на долгие тысячелетия.
Генлий уколол себя в жилу специальным пером и хорошенько промокнул кончик кровью, чтобы поставить размашистую подпись на золотистом листке, в тот же миг листок вспыхнул и исчез в красном огне. У мужчины, конечно, возникла мысль жестоко отомстить матери за содеянное, чтобы кровью умылась "тварь", но мысли возвращались к маленькому Зенлу, а также к Эйрону, они ведь тоже под властью договора. Генлий не мог рисковать сыном, только не им.
- Это все? - спросил Генлий.
- Там еще в саду недопита бутылка отличного вина. Грех оставлять ее там. И хочу познакомиться с единственным живым сыном, пускай он и долол. Позовем Инарана, посидим по-семейному. Не откажешь старику? Разве это грех желать того, чего был лишен долгие тысячелетия?
- Пару часов уделю, - подумав, сказал Генлий, поднимаясь и протягивая руку для поддержки Конраку. Конрак с трудом поднялся, и снова взял долола под локоть.
На выходе их ожидал Акрас.
- Ваше мясо с кровью, - с гневом проговорил Змей, держа на одной руке тарелку. Складывалось впечатление, что Акрас хотел запустить в Генлия тарелкой, да еще и размазать ее содержимое по лицу долола
- Переживаешь, что сделка сорвалась, и твой хозяин тебя накажет? - не удержался от колкости Генлий. - Плохой мальчик.
Акрас буквально в живот врезал тарелкой Генлию.
- Малыш, испугался кейаров? Ах, бедняжка, кеайры такие страшные, что без папочки не разобраться. И как? Папочка утер носик? - перешел на ласковый тон Змей.
"Су-ука земноводная" подумал и клыкасто улыбнулся Генлий, но вслух произнес:
- Теперь кейары - ваша проблема, а не моя.
- Ваше мясо, не обляпайтесь, - напомнил Акрас и отпустил тарелку, чтобы дололу пришлось ее подхватить налету.
Змей посмотрел на Конрака своим коронным взглядом и резко развернулся, чтобы уйти.
- И это мой внук? - прокомментировал со вздохом верон, посмотрев в спину Акрасу.
- И кто-то говорил, что мы моральные уроды? - хмыкнул Генлий. - Ты что-то упоминал про вино? Мне срочно надо выпить...
***
Как же его разозлил Генлий. Сделал из него мальчика на побегушках! Немыслимо! Акрас вбежал в свою комнату как метеор и закрылся на ключ. Белые краски комнаты действовали на него успокаивающе. Это были ее краски...
Но не стоило ему вспоминать об этом. До сих пор это воспоминание причиняло дикую боль, такую сильную, что казалось, будто разрывалось сердце на части. Он никогда не сможет простить Амрону ее гибель. Он ему никогда не простит. Не было светлее и честнее существа на свете, чем она.
Акрас снял верхнюю одежду и посмотрел в зеркало. Постепенно стали видны белоснежные крылья с мягкими, словно шелковыми, перьями. Никто даже друзья об его маленькой невидимой тайне не знали. Он так и не научился летать как вероны, но у Акраса были крылья, которые подарила ему она...
***
- Я хочу летать, - прошептал маленький Акрас и протянул руки к небу, - я хочу летать также как они. Как же я хочу летать!
- Я подарю тебе крылья, и ты будешь летать, как птица в вышине, - прошептала она, коснувшись его спины. - Я подарю тебе свободу неба, и ты сможешь почувствовать вкус ветра поднебесья.
- Крылья? Как у ангела? - спросил маленький Акрас, повернувшись к собеседнице.
- Да, как у ангела, - ответила она. - Но получать крылья будет больно, мой маленький принц.
- Но почему я не могу летать как другие вероны?
- Ты другой верон, особенный, - ласково прошептала она, с обожанием глядя на верона.
- Почему я особенный? - недоумевал Акрас. - Я ведь обычный верон, у меня нет даже силы. Я сын принца, но силой я не обладаю!
- Ты особенный, потому что ты мой лучший, самый лучший друг, - нежно сказала она. - И я подарю тебе крылья, ты будешь летать как ангел, ты будешь летать рядом со мной! Ты мой маленький ангел! И у тебя будут крылья!
- Когда? - нетерпеливо спросил Акрас. - Я готов терпеть боль! Только бы увидеть мир с вышины! На своих крыльях рядом с тобой! Ты тоже мой самый-самый лучший друг!
- Ты станешь ангелом сегодня, - пообещала она и повторила: - Я подарю тебе крылья, и ты будешь летать, как птица в вышине. Я подарю тебе свободу неба, и ты сможешь почувствовать вкус ветра поднебесья...
***
Она исполнила его желание и выполнила свое обещание. Акрас до сих пор не знал, как у нее это получилось, как она смогла сделать так, что у него выросли белоснежные крылья за спиной. Какая магия ей в этом помогала. Не было чище и светлее существа, чем она. Она его искренне всей душой любила, как друга, как брата. Акрас бы не удивился, если бы узнал, что она отдала ему часть себя, только бы увидеть его улыбку. Он был для нее всем, как и она для него.
С тех пор как ее не стало, Акрас не любил делать видимыми крылья. Их сверкающе-белоснежный вид делал ему больно. Глядя на них, он испытывал почти физическую боль в груди. Но избавиться от них Акрас даже не пытался. Это был ЕЕ подарок. Она так сильно хотела сделать его настоящим ангелом, что не пожелала бы ради этого себя. Его детский и единственный настоящий друг.
Акрас расправил крылья, чувствуя легкость во всем теле. Крылья делали его невесомым, позволяя имитировать полет веронов.
- Юноша с ангельской внешностью, но с душой демона, - повторил Змей слова Конрака.
Конрак даже не представлял, насколько был прав, говоря об ангельской внешности. Но ангелом Акрас уж точно не был, если бы она только была жива, тогда возможно он и сам был бы иным, но ее не вернуть уже никогда.
- Скоро ты будешь отомщена, - прошептал Акрас, приложившись щекой к холодному стеклу, - я очень долго ждал, осталось еще немного подождать.
Акрасу пришлось скрыть белоснежные крылья, надо было связаться с аринтами. Ответил свекор, который практически без эмоций доложил состояние дел на данный момент. Змей его выслушал и дал несколько распоряжений. На вопрос как скоро он вернется, Акрас ответил неопределенно, он и сам не знал когда сможет выбраться в столицу ариантов, еще надо было дождаться вердикта совета магов.
В дверь постучались, и Змей открыл дверь, закрытую на замок. В комнату вошел Лис. Акрас удивленно уставился на его одежду. В левкоса явно нечто из пищи запустили, притом очень метко. Змей подозревал о том, кому удалось попасть в ловкого и быстрого левкоса. Но для того, чтобы попасть в Лиса, как минимум надо быть древним.
- Что случилось? - поинтересовался Акрас без восторга, надевая обратно белую рубашку. - Кто тебя так отделал? - пальцем указал на испачканный коричневый жакет.
- Старички набухались в дребадан, - произнес на корявом русском языке Лис. Видимо, чтобы передать весь ужас происходящего в саду, левкосу даже пришлось прибегнуть к чужому языку. - Они тебя хотят видеть.
- Неужели все так плохо? - скривился Акрас.
- Никогда не видел пьяного верона, но бывают и такие чудеса.
- Что, и Конрак пьяный? - уточнил Змей с удивлением, такого он ни от отца, ни от Генлия не ожидал, а особенно от Конрака. Вот тебе и старики, вот и умные мужи, главы государств, а напились как обычные портовые грузчики.
- Старики почти под столом, один долол еще сидит языком шевелит и фруктами кидается, Сайву на колени к себе посадил, а потом с тем же ребяческим восторгом опрокинул ее в пруд.
- А кто меня зовет?
- Вероны.
- Ладно, иди, переоденься, а я попробую их утихомирить.
Акрас помассировал виски, и почему именно сегодня им вздумалось напиться? Да еще и отца в это "веселое" дело втянули. Змей даже остановился, не доходя то основного места событий, чтобы посмотреть, что же натворили "старички". Долол видимо устроил настоящий обстрел фруктами. На всех деревья были раздавленная мякоть, выяснить какой же фрукт использовался в качестве метательного снаряда, не представлялось возможным. Трое "собутыльников" сидели за столом недалеко от статуи Искроса. Акрас даже удивленно заметил, что статуя Искроса ожила и укоризненно качала головой, наблюдая за пьяными веронами и дололом. О том, что призрак мог еще и статуей управлять, Акрас не подозревал, до сегодняшнего дня ничего подобного он не наблюдал.
Инаран лежал и спал, положив лицо на тарелку, Генлий курил травку и явно давно пребывал в нирване, Конрак изображал из себя относительно трезвого, но у него было плохо с ориентацией в пространстве. На траве валялось три пустых бочонка из-под вина. Чтобы напиться древнему, это надо хорошо постараться. Акрас даже представлял себе с трудом, сколько они выпили кроме трех бочонков, чтобы прийти в неадекватное состояние.
- О, Акрас... ик... ты пришел, - заметил правнука Конрак, - садись, выпей с нами.
Акрас скосил взгляд на долола, но Генлий "ловил глюки" ему было не до верона, да и снаряды у него закончились. Змей присел и ради вежливости выпил один бокал вина, даже особо вкуса не почувствовав. Акрас прощупал разум всех троих, все были как открытые книги. Правда "читать" их Змей не рискнул, как минимум двое, когда протрезвеют, могли заметить его вмешательство. А вот контролировать Инарана было проще, чем отобрать у ребенка конфету. Змей послал импульс, чтобы Инаран проснулся. Повернувшись на тарелке, Инаран с трудом отлепил голову от стола, на щеке остался кусок салата. Мужчина заметил Акраса и расплылся в улыбке, Акрасу пришлось стерпеть, когда пьяный отец чмокнул его в щеку. Это Змей ему припомнит позже, а пока ему остро необходим пьяный разум отца. Акрас снова послал импульс.
- Слушай, папа, - обратился к Конраку Инаран под воздействием дара Акраса. - А как ты... стал засранцем?
Акрас сделал вид, что пьет вино и не слышал вопроса, а вот долол заметно оживился.
- Мне это тоже интересно, - заплетающимся языком проговорил Генлий, выпуская ядовитое облачко дыма.
Конрак едва не свалился с руки, на которую поставил подбородок.
- Лидеема... я не знаю... я был маленький... она принесла артефакт... было больно... а потом появился он, - пролепетал Конрак.
- Значит, не только у меня мать - стерва, - затянулся Генлий. - У тебя стерва, - показал на Конрака, - у тебя стерва, - показал на Акраса, - и у меня стерва, - остановился на себе, - а ты халявщик, - буркнул на Инарана.
- Халявщик, - согласился Инаран, - но это... как я его там... как его... точнее... что за артефакт?
- Бумага есть? - повернулся к Генлию Конрак.
У Генлия нашлась не только бумага, но и механическая ручка черного цвета. Конрак взял ручку и бумагу, на которой начал чертит нечто вместе с незнакомыми надписями. Вышло коряво, но Акрасу и этого хватило. При любом удобном случае, он сможет воспроизвести то, что он увидел, но к его неожиданности проявил осведомленность Генлий, едва взглянув на корявый рисунок:
- Похоже на письменность Темо, - пальцем указал на закорючки, выведенные Конраком.
- Темо? - воскликнул Инаран уже без воздействия Акраса.
- Дуралей, чему вас только учат, - дал "щелбан" Инарану Генлий, вновь глубоко затянувшись. - До наших дней дожили только одиннадцать древних рас: кейары, мирайя, вероны, арианты, левкосы, воины стихий, демоны, дололы, термитотелы и зоу, - вполне трезво проговорил долол, - плюс кучка другая веваров осталась, а так эльфы, люди и им же подобные - это молодые расы, которые темных времен толком не застали. В темные времена древних рас было больше сотни, как светлых, так и темных, но до наших дней дожили только одиннадцать. Темо были те, кому не повезло.
- А кто... ик... такие Темо? - продолжал допрос Инаран.
- Темо - темная раса гермафродитов. Если верить нашим книгам, злобные помешанные фанатики. Выглядели они вроде как бабы, но на проверку... да у них пенис больше был, чем у наших мужиков! Но все-таки Темо относили себя к женщинам, у них во главе всех была...
- Темная мать, - закончил за долола Акрас, коснувшись рукой подбородка. - Ты говоришь они были теми, кому не повезло. Их истребили?
- Их демоны на пару с гарпионами с землей сравняли, мешали они им, а потом демоны и от гарпионов избавились.
- А могли ли так случиться, что кто-то выжил? - уточнил Акрас. - Как нежить? Могло ли случиться так, что они приняли, как вампиры, иную форму?
Генлий скривил недоуменную рожу и хмыкнул.
- Вполне возможно. Темо была могущественной расой, одной из сильнейших демонических ветвей, но с головой у них точно не все было в порядке, особенно у их озабоченной владычицы. Демоны, конечно, отморозки еще те, но Темо по жестокости их превосходили, потому их ликвидировали.
- Случайно не Темо были причиной раскола рас на темное и светлое начало?
Генлий удивленно уставился на Змея.
- Даже удивительно, что ты сын Инарана. В общем, да. Темо были причиной раскола, они хоть и были гермафродитами, но выглядели-то как женщины и те расы, что были падкими на экзотику либо те женщин, которых Темо насиловали...
- О небо, какая мерзость, - поперхнулся Инаран вином.
- Вот и рождались у Темо темные выродки, - продолжил долол как ни в чем не бывало, - которых невозможно было отличить от светлых сородичей. Демонам это не нравилось, им было выгодно существование светлых рас, ведь что-то надо захватывать, а без светлых жизнь зарождаться не будет. Демоны по природе - паразиты, а Темо слишком сильно хотели власти над всеми расами, и перешли все границы.
- Но Темо же перестали существовать, во времена, когда зародились эльфы, - нахмурился Акрас. - Но раскол на темное и светлое начало продолжался и у молодых рас.
- Да, демоны Темо на мясо всех пустили еще до зарождения остроухих, но остались-то артефакты, а сколько там надо молодым расам-то? Темные времена прошли, но наследие темное осталось.
- Вы тоже пострадали от Темо? - уточнил Акрас.
- Да, они крали наших женщин, так гласит хроника. А возвращался к нам кошмар, который и погубил нашу светлую сторону. Я вот думаю, какая же сука была Лидеема, откопала где-то артефакт Темо и решила темного верона создать, да только просчиталась, тварь, замахнулась на слишком сильную расу. Темо и в былые времена ничего с веронами сделать не смогли, из-за их дыхания.
- Ну... что... этот артефакт делает? - снова проснулся Инаран.
- Да хрен его знает, - скривился долол, - с игрушками Темо никогда не имел дело, да и особо желания не имеется. Они нам и так прилично подгадили в темные времена. Кстати, а кто-нибудь помнит, к какой расе принадлежала Лидеема. То, что она была темной, это мы помним, а к какой расе-то она принадлежала?
Все присутствующие замолчали и переглянулись недоуменно. Конрак и тот надолго "ушел в себя".
- Никогда об этом не задумывался, - неумело пожал плечами Конрак, - темная и темная, мать все-таки.
- Давайте еще выпьем, а у меня сейчас перед глазами бабы с секирами запляшут, - пробурчал недовольно долол, желая сменить неприятную тему.
Для Инарана еще один бокал вина явно был лишним, мужчина снова оказался лицом в тарелке. На этот раз Акрас не стал будить отца. Юноша узнал достаточно. Наверное, первый раз в жизни Змей мог сказать спасибо зеленому змию за то, что "развязал" старичкам языки. Трезвыми они бы ему точно ничего не рассказали.
- За нас, - снова поднял бокал Генлий, вяло ему ответил Конрак, продолжил спать на тарелке Инаран.