Бывает ли ложь во благо? Димир считает, что нет. Но вот скрыть пару фактов от друга, чтобы не портить ему забеги радужных пони - почему бы и нет?.. Всего-то не упомянуть пару трупов, и что он теперь чёрный колдун - злейший враг экзорциста. Страница автора Обновление от 02.08.14
Владимир ехал по просёлочной дороге, гулко матерясь сквозь зубы. Его дорогущий, тюнингованный ландровер ласточкой прыгал по ухабам, с удовольствием окунаясь в дорожную грязь. Кто бы мог подумать, что строгий автомобиль английских денди таит в себе воинственную душу настоящего танка.
Ну, или ему просто достался такой водитель.
Владимир и правда был сторонником различных авантюр: то полутораметровую «пропасть» между гаражами перепрыгнет безо всякой подготовки, то доску в школе вымоет с мылом... Чуть повзрослев он начал действовать серьёзнее: принёс на студенческую попойку самодельную настойку конопли, ещё позже — закрутил роман с матерью конкурента. В своё оправдание Димир мог бы сказать, что всё было к взаимному удовольствию: та дама без зазрения совести пользовалась услугами современной медицины, умела ценить себя и других и не страдала никакими комплексами. Совсем. К сожалению, выведать корпоративные секреты через неё не удалось, но Димир был удовлетворён и неоспоримым моральным преимуществом перед конкурентом.
В общем, наш герой был далеко не из робкого десятка. Однако сейчас он, не сдерживаясь, костерил всё и вся на чём свет стоит, прекрасно осознавая, что реальность на такое обращение может и обидеться. Но выбор был невелик: либо слать проклятья всему миру, либо — конкретно Михе. Миру-то такой поток брани переживёт, а вот что будет с его другом от такого потока проклятий — страшно представить.
Михаил тоже являлся счастливым обладателем авантюрной жилки, но в более мечтательном варианте. Там, где Димир строил пакости с конкретной целью, Миха действовал чисто интуитивно, озарённый внезапной идеей, пинком прекрасного пегаса. Порой он напоминал безумного учёного, гениального, но совершенно не приспособленного к жизни. Оставить его без присмотра было бы убийством: он настолько плохо контачит с реальностью, что часто забывает поесть, не говоря уж о том, что не всегда понимает, кому можно хамить, а когда лучше молчать в тряпочку.
Запрещать что-либо Михе — значит внести это «что-то» в список «обязательно к выполнению». Лучше вовремя перевести его внимание на нечто иное, надеясь, что он забудет о своей блажи... Увы, на этот раз Димир не успел заранее пресечь зерно безумия, и его друг, радостно громыхая бутафорским оружием, побежал на встречу ролевиков, сражаться на стороне добра и справедливости.
Нет, Владимир не был против увлечений друга, тем более, что обычно они не требовали особых материальных затрат. Пока его окружение занимается поиском коньяка подороже, да шлюхи поэлитнее, Миха предпочитает клеить модели самолётиков. Или вышивать крестиком. Или играть на баяне. Или прыгать с парашютом... Да, хобби он менял часто, но это в любом случае обходилось дешевле понтов. Проблемы бывают только когда Михаил увлекается настолько сильно, что забывает о деле, и это начинает вредить бизнесу.
Вот и сейчас Димир, матерясь, ехал к чёрту на кулички чтобы подписать бумаги, которые уже к вечеру надо было переслать партнёрам. Конечно, подпись можно было и подделать, благо, за столько лет он выучил каждый её завиток, но, к сожалению, Миха каждый раз смертельно обижается на такое мошенничество, приходится долго его убеждать, что никто его из бизнеса выставить не хочет.
А ещё об этих ролевых играх ходили дурные слухи. Пропадали люди. Без каких-либо следов. Без намёка на подозреваемых. Просто пропадали — и всё. Полиция не била тревогу, не запрещала эти подозрительные сборища, хотя, казалось бы, им дай только повод. Лишь родственники иногда жаловались в интернете на такой произвол, но их сообщения мистическим образом исчезали, едва успев появиться.
Димир сам наткнулся на эту информацию случайно: ему позвонила знакомая колдунья и попросила проверить одну фотографию, мол, результат вышел до того странный, что она сама себе не верит. Владимир тоже не поверил: парня с натянутой улыбкой не было среди живых. И среди мёртвых — тоже. Нить судьбы просто обрывалась, вот существовал человек, а теперь — нет. Ни момента убийства, ни ужаса, ни боли, ни остаточных следов — ни-че-го.
Более того, если попытаешься настоять на получении информации — накатывает жутчайшая головная боль. Димир от раздражения даже швырнул чашкой в секретаршу, благо, что она оказалась понимающей и ловкой: увернулась и в суд не подала. Правда, извинятся пришлось долго и дорого.
По более земным каналам выяснилось, что парень пропал с ролевых игр. И с точно таким же «отсутствием следа» по всей России пропал как минимум десяток человек. Определённее сказать сложно, паника вокруг умело подавлялась. В основном пропадали молодые новички, впервые попавшие на игры, но была и пара профессионалов. В основном — мужчины, но в список затесались и женщины. В основном — бедные студенты, но встречались и люди среднего достатка. Единственное, что объединяло их всех — это отсутствие крепкого «поводка», привязанности к жизни. Ни жены, ни любимой работы, ни детей... Ничего такого, что бы помешало покинуть этот мир ради чего-то более интересного.
И сейчас Владимир гнал по ухабам не из-за каких-то там дурацких бумажек. Чёрт возьми! Да он запросто мог бы придумать тысячу обстоятельств, чтобы отложить их передачу! Это был просто предлог. Миха клятвенно обещал съездить только на выходные, а сегодня — вторник. Конечно, ветреный парень мог запросто потерять счёт времени, но... он был идеальным кандидатом на похищение. Димир не строил иллюзий насчёт своей важности в чужой жизни.
Перед въездом в лес его ожидал кордон эльфийской стражи.
Ну как, эльфийской?.. Владимир смерил двух разукрашенных типов оценивающим взглядом. Луки хреновые, они с Михой в пятом классе и то лучше делали... Ух, как же их потом шугались дворовые коты!.. Лица намазаны чем-то белым, причём, неравномерно; у одного сбился парик, у другого — отклеилось ухо. Одежда обычная, городская, только почему-то окрашенная в зелёный. Димир ещё удивился, а не проще было взять что-то из милитари?
— Кто посмел явится в этот час чудесный под очи древнейшей расы? — патетично спросил один, подходя к машине. Для эльфа он казался чересчур нескладым, да и длинный нос с горбинкой не слишком подходил для древней расы.
— Слышь, ребята, где тут можно найти Михаила Безбородного? — дружелюбно спросил Владимир, опустив стекло. Долгое общение с Михой учит терпимо относится к чужим заскокам и не перечить психам.
— Имя сие презренное, да благородства лишённое, уши наши формы тонкой услышать не могут никак, — отрезал второй. Это у него, кстати, ухо-то отклеилось.
Владимир сначала хотел по-привычке наехать. Безотказный метод общения с обнаглевшими индивидуумами. Потом подумал как это будет выглядеть со стороны. Приезжает такой мажор на крутой тачке, наезжает, со своим уставом в чужой монастырь лезет... «Эльфы» будут просто обязаны его послать. Поэтому он поскрёб по сусекам ящика «фэнтези» и вдохновенно начал:
— О благороднейшие и прекраснейшие эльфы! Ваш взор чудесный освещает красотой весь мир! Дозволено ли будет человечешке мелкому просить милости у вас?
Парни такого не ожидали. Удивлённо переглянулись: один совсем не по-эльфячьи фыркнул, другой кивнул на меня, мол, давай, отвечай.
— Кхе... Вещай же! — вернул прежний пафос первый.
— О милости, о малости прошу я вашу лучезарность! На зоркость глаз ваших уповаю, на чуткость неземных ушей! Ищу я наёмника смертного, Михаилом его мать нарекла, но зваться может иначе. Миха, Микаэль, Майкл и прочие производные... Серьёзно, парни, он ещё вчера обещал вернуться, жена уже волнуется, меня вот послала...
— Да не видели мы твоего Миху, — почесал в затылке эльф со сбившемся париком. Сразу стала ясна причина неполадки в костюме. — Тут столько народу собралось, эльфов бы запомнить... Да и нас почти сразу в штрафной патруль послали. Но можем проводить к мастеру, у него должна быть карта всех поселений. Только туда на машине нельзя.
На мгновение прикрыв глаза, Димир прислушался к ощущению. Часто экстрасенсорные штучки описываются синестезией: будто интуиция является «кожей» и воспроизводит информацию в виде горячо-холодно-колко. Иногда люди видят смутные образы, иногда слышат... А Владимир полагался именно на ощущения: зыбкие, ни на что ни похожие, но, тем не менее, дающие нужные знания.
— Понимаю, — покладисто кивнул он, открыв глаза. — Давайте я сейчас отгоню машину, и пойдём.
Он убрал автомобиль с дороги, поставив его параллельно лесу. Мало ли, кому-то срочно понадобиться проехать... Скорой там, пожарным... пьяным обалдуям. Бессмысленный риск Владимир не любил.
Не торопясь, он вышел из машины и подошёл к «эльфам». Зная, куда едет, он постарался одеться как можно менее цивильно, чтоб к нему было меньше вопросов. В чёрных джинсах и водолазке он мог сойти за какого-нибудь колдуна, обленившегося таскать костюм на пятый день попойки. Впрочем, рожа у него была слишком холёная, одежда — слишком качественной, кроссовки — слишком чистенькими, а на запястье — дорогущие часы. Но в деловом костюме было бы хуже, однозначно.
Они прогулочным шагом направились дальше по дороге, вглубь леса. Димиру хотелось поторопить «эльфов», но сдержался. Открыто брехать он старался поменьше, а полуправдой не удалось бы объяснить, какая вожжа ему под хвост попала, да и сам он не очень-то понимал. Просто почувствовал сегодня, что Миха теряет связь с реальностью, что ещё чуть-чуть — и его не вытащить. И Димир не стал бы успешным бизнесменом, если бы пустил дело на самотёк.
Повсюду были следы цивилизации... И это не повод для гордости. Следы вообще редко бывают хорошими: зверь, к примеру, оставляет за собой разрытую землю, поломанные ветки и экскременты. Люди же всегда отличались б?льшей фантазией... На месте организаторов, он бы заставил эльфов и прочих друидов убираться, до конца отыгрывая свою роль. Или сделать это дополнительным унижением для проигравших. Или устроить добровольно-принудительный субботник для всех участвующих... То есть, для тех, кто не успел вовремя сбежать.
— А что, этот ваш Миха, он и вправду женат? — спросил одноухий эльф.
— Правда, — коротко кивнул Димир.
— И как она относится к... его увлечению?
— Стоически, — буркнул он, но, посмотрев на ребят, добавил: — В этот раз, кажется, она помогала шить костюм.
Парни замолчали, задумались. Молодёжь, в таком возрасте всё кажется чёрно-белым: скучные цивилы, весёлые ролевики, жена — зло, даёшь гульбу! А тут, внезапно, жена-цивилка помогает шить костюм...
С Леночкой у Владимира были сложные отношения. Та всегда считала, что Димир гад, сволочь и интриган, что он дурно влияет на её супруга, втягивает в авантюры и вообще всячески эксплуатирует невинного гения. Причём, об этом она ни разу не заявляла прямо, только намёками, недомолвками и всяческими аллегориями. Создавалось впечатление, что она в принципе не способна говорить открыто, только плести интриги.
Порой Димиру хотелось её просто покусать. Насмерть. Он никогда за словом в карман не лез, но эта девушка могла поставить его в такой словесный тупик, что оставалось только гавкать. Но, увы, он понимал, что никакого права возмущаться он не имеет, это не его жена. Найти девушку, способную выдержать сложный характер Михи было сложно, а уж требовать, чтоб она терпела их обоих — и вовсе нелепо.
Пришлось мириться и устанавливать вежливый нейтралитет... Но Димир всё-таки был доволен женитьбой друга: теперь не нужно было следить за его питанием, да и от откровенного головотяпства она его уберегала. Поэтому, кстати, Владимир сразу и не пресёк увлечение ролевыми играми, просто не уследил, понадеявшись на Леночку. А она о пропаже людей, разумеется, не знала.
Сам он женат не был. Ему в личной жизни очень не везло: всегда попадались либо откровенные дуры, которых хотелось приложить лицом об стол уже после десяти минут общения, либо стервы, точно такие же хладнокровные и расчётливые, как он сам. Поэтому на семейное счастье друга он посматривал с некоторой даже завистью.
Впрочем, счастье ли это, если оно не может удержать тебя рядом?..
— Отмена тревоги, — остановился Димир. — Кажется, я его уже нашёл. Слышите?
— Эм... нет. А что мы должны услышать?
— Пение. Ну? Никак? Ребята, вам надо музыку потише слушать, так ведь и до глухоты недалеко.
На несколько секунд «эльфы» в задумчивости замерли.
— Точно, кто-то поёт, — вынес вердикт один и указал рукой в сторону от дороги: — Там.
— Нет, там, — возразил второй и ткнул пальцем в противоположном направлении.
Владимир был готов поставить двести баксов, что это было сказано только из чувства противоречия. Бывает у людей такая... конкуренция на пустом месте.
— В любом случае, источник звука где-то впереди, — оборвал он зарождающийся спор. — Пойдём дальше, там и сориентируемся.
— А вы уверены, что это ваш друг?
— Конечно. У меня-то слух получше. Ну, а если и ошибаюсь — ничего страшного, надо же с чего-то начинать.
«Эльф» глубокомысленно покивал.
Через пару минут они вышли к поляне, где вокруг костра расселись разномастные ролевики. Димир был прав, на пятые сутки строгость костюма уже никто не соблюдал, и было достаточно проблематично узнать, кто есть кто на этом празднике жизни. Хотя... Вон тот парень — явно вампир, положил вставную челюсть с клыками на колено, чтоб не мешала жрать чудовищных размеров бутерброд. Судя по количеству крошек — в оригинале он был ещё больше.
Димир прислонился плечом к дереву, не став мешать выступлению. Миха что-то вдохновенно пел про тяжкую долю героя, монотонно бренча по гитаре. Неуклюжесть мелодии компенсировалась хорошо поставленным голосом и чувствами, которые певец вкладывал в свои слова. Михаил пел с такой убеждённостью, словно это он сам сражался с бесчисленными орками, получал раны, вставал и снова шёл в бой. Хотя, кто его знает, может так оно и было, мало ли чем они тут на ролёвке занимались... В любом случае, публика была довольна, тихо жуя и покачиваясь в так словам. Изредка кто-то тяжко вздыхал и важно кивал, мол, да, чувак, именно так всё и было.
Владимир закусил губу, чтоб не заржать. Больно уж это всё напоминало ему виденные в фильмах солдатские посиделки. Впрочем... По сути, это ведь оно и было, и неважно, что война была ненастоящей. Люди сражались слишком давно, чтобы за пару поколений вытравить эту культуру кровопролития.
Миха был тут самым старшим, по паспорту ему уже за тридцатник перевалило. Однако здесь он был в доску свой, вечный ребёнок. Леночка как-то назвала его переносным детским садом, мол, где он появляется, все сразу впадают в детство. Многих это безумно раздражает, особенно тех, кто строит из себя неимоверную крутизну.
Но здесь он был желанным гостем.
Или даже хозяином. Димир предполагал, что его деятельный друг вполне мог приложить руку к организации этого мероприятия.
— О, а вот и смертушка моя пришла! — воскликнул Миха. Глаза его смеялись.
— Конечно, пришла! — возмутился Димир. — Как не прийти на такие жалобные стоны? Ты пошто инструм?нт бедный мучаешь? Он ж от стыда сгорит! Буквально! А ну-ка дай сюда, не мучай ребёнка!
Быстрым шагом Димир приблизился, взял протянутую гитару, — его гитару, — и втиснулся рядом на бревно. Нежно провёл кончиками пальцев по грифу... Ностальги-и-ия... Лет десять он её в руки не брал, а ведь когда-то давно они с Михой даже собирались организовывать собственную рок-группу. Мишка, — тогда ещё Мишка, — быстро перегорел; Вовка, — ещё Вовка, — нашёл дельце повыгоднее. Но пальцы, пальцы всё помнят.
— Ну что, давай на мелодию «Марсельезы»? — предложил Миха.
Вытащить его на приватный разговор Владимиру удалось только часа через два. За это время компания слушателей успела несколько раз смениться, милостиво прощённые «штрафные эльфы» умудрились снова напортачить и вернуться на пост, а пальцы — устать от непривычной нагрузки. Под предлогом «сходить в кусты», Димир отправил секретарше сообщение, чтоб потянула время с клиентами до завтра.
— Ты почему меня не прозвал?!
— Здорово здесь, верно? — Миха словно не услышал обвинений.
— Ага... Тьфу ты, блин!.. Педофилия какая-то. Ей хоть восемнадцать-то есть?
— Она светлая эльфийка Элениэль, ей пятьсот сорок пять лет.
— А если серьёзно?
— Четвёртый размер, друг.
— Больно уж личико детское.
— А ты ещё и на лицо смотрел?!
— С трудом. Так, ладно, не отвлекаемся, хотя тема, конечно, достойная... Так почему ты меня не позвал?
— Ты бы отказался.
— Я?!
— Конечно. Тебе не до того, ты же у нас серьёзный бизнесмен.
— С чего такие сентенции?
— Когда у нас в последний раз была совместная глупость?
— Э-э-э... Когда мы вытребовали у шведов в качестве переговорщика Эллочку-феминистку и подсунули её туркам?
— А не по работе?
— М-м-м... Андоррский Йети?
— Именно. Это было год назад.
— И это был твой коварный план мести?.. — не поверил Димир. Он сильно сомневался, что его друг способен хоть что-то запланировать.
— Конечно. Ещё я до тебя дозвониться не мог. А потом — забыл.
— Для обделённого вниманием у тебя слишком много друзей.
— Да ну, молодёжь нынче пошла... Размаха в них нет! Ежа они сунуть мастеру в палатку зассали, в атаку на клыкастых не пошли, нет мол, абсолютного преимущества... Да пока мы мялись, им уже можно было раз пять морды набить!.. Те тоже нападать не спешили, ждали чего-то, блин.
— Что, так и не подрались?
— Когда до дела всё же дошло, драки не было. Ругались до посинения у кого меч острее, а у кого — защита абсолютнее. А мастер рядом стоял, семечки грыз и вовсе не собирался успокаивать это безобразие... Тут все новенькие собрались, из опытных игроков — только сами мастера и один чел из клыкастых.
Димир насторожился. Уж не связано ли это с таинственной пропажей участников? Как следы не скрывай, но слухи всё равно вьются... Вдруг эти опытные ролевики просто не захотели рисковать?..
— И что, совсем-совсем ничего хорошего?
— Разве что когда я в ручей выше по течению кинул спрессованный краситель. Вода стала реально розовой, будто крови в неё налили. Так никто даже не испугался, блин! Одна эльфийка орала, да и то потому, что не глядя умылась и покрасилась.
Про девушек Владимир мог даже и не спрашивать. Идеализм Михи действовал похлеще брома: изменять жене — нини, как вам такое в голову могло прийти?! Конечно, он знал, что некоторые люди так делают, но считал это исключением из правил, крайней степенью подлости. И с человеком, изменяющим любимому, вообще никаких дел иметь нельзя. Ни в каком виде.
Этот аспект жизни своего друга Димиру тоже пришлось взять на себя. В далёком юношестве он сам частенько подкатывал к пассиям Михи, с целью проверки их намерений. Не выдержавшие испытаний с позорным криком «Шлюха!» изгонялись из компании. Потом, как дело пошло в гору, он стал нанимать актёров... К сожалению, от этого быстро пришлось отказаться, потому что их сообщество достаточно замкнутое и слухи там распространяются быстро.
В последний раз он уговорил одного типа-конкурента выполнить роль «соблазнителя» в обмен на некоторые плюшки. Типа-конкурент — это такой класс людей, с которыми официально ты в непримиримой войне, на самом деле — в сговоре, а подспудно так и ждёшь удара в спину или возможности ударить самому. В общем, он сыграл свою роль хорошо — Димир даже залюбовался и предложил ему идти в романтические актёры — но Леночка посмотрела на него, как на идиота, отплевалась и убежала.
Димир подозревал, что Леночка подозревает его в этой подставе. А также в том, что он установил за ней слежку. Но ничего не говорит в открытую.
А Михаил, чистая душа, искренне считает, что Димир и Леночка — лучшие друзья. И они оба старательно убеждали его в этом.
— Только не говори мне, что у тебя не осталось ни одной стоящей идеи, — нарушил молчание Владимир.
— Идеи-то есть, куда без них, — поморщился друг. — Но для их реализации нужна команда, а если что и выгорит — над результатом никто даже не посмеётся. Хотя-а-а-а...
— Да-да, я слушаю тебя.
— Я тут немного конопли с собой привёз... Вот не надо на меня так смотреть! Как будто забыл уже, как вместе смолили!..
— Тут половина участников — несовершеннолетние.
— Вот и я об этом, даже покурить не с кем. Но! Я тут неподалёку наткнулся на одну интересную полянку...
— Миха, давай ближе к делу.
— Давай развлечём молодёжь, кинем травки в костёр.
— Несовершеннолетние, — напомнил Димир. Нет, он сам-то был не против, но такая пакость как-то слабо коррелировалась с запутанными моральными принципами Михаила.
— Вряд ли догадаются о источнике. Так что никаких зависимостей, только веселье.
Владимир вспомнил «эльфов», вспомнил скучные и трагичные лица «солдатов». Вспомнил парочку вечеринок, на которых они в молодости отжигали. Встретился с выжидательным взглядом друга. И понял, что да, определённо, нужно поучить молодёжь веселиться.
— Дамы и господа! — громко начал Миха хорошо поставленным голосом, выходя к костру. — Воины и маги, достопочтенные светлые и ужасные тёмные! «Поляна бардов» — нейтральная территория, но хотелось бы обратить ваше внимание, что закат уже близок, а дров для костра нет. Так что объявляется небольшой перерыв. Все присутствующие, если хотят продолжить вечеринку, должны собрать хотя бы по паре бумажек и принести дрова.
Публика, которую к тому моменту развлекал другой бард, заворчала, но всё-таки согласилась с необходимостью генеральной уборки и расползлась по лесу. Владимир с умным видом стал собирать угли в одну кучку и принимать дрова, мол, он ответственный по костру. Между ветками он аккуратно засовывал крепко перевязанные пучки трав. Конечно, сунуть чистую коноплю в огонь было бы глупо: сейчас каждый младенец знает, как она выглядит. Но вот если её обернуть другой, менее известной, но такой же глючной травой... Выходит прекрасная диверсия.
Выглядел Димир уже не так цивильно: к водолазке прилип репей, в одном ботинке хлюпало, щёку располосовал веткой, а руки покраснели от жутко тяжёлой работы травника. Но он был до смерти доволен предстоящей пакостью. Если рассказанное Михой хотя бы на двадцать процентов правда — веселье будет неимоверное. Главное, вовремя сбежать, чтобы можно было ржать над происходящим из-за угла.
Владимир внезапно остро почувствовал, как ему всего этого не хватало. С тех пор, как они оставляли следы «Йети» на горнолыжном курорте, он ведь и в правду ничего такого не устраивал... от души, без далеко идущих планов. Там, кстати, было целое представление. Особо скептическим кислым минам Димир лично стучался в окошко. Сначала скрипы, перебои с электричеством нарушают сон, потом внезапно, ни с того, ни с сего, просыпаешься и видишь через стекло жуткую волосатую морду.
Равнодушных не было.
Особый шик процессу придавали гонения охраны. Ну как гонения?.. Половину секьюрити они подговорили: небольшая взятка и острое желание подгадить высокомерным клиентам сделали своё дело. И вот они с честными рожами гонялись за «йети» и с удовольствием врали брыжжющему слюной начальству. Пришлось ещё доплатить, чтоб «йети» продолжало безобразничать немного после их отъезда, чтоб всё было чисто. Кажется, того парня поймали и уволили... а чуть позже вернули, но должность штатного мохнатика.
Ибо клиенты повалили как из рога изобилия.
Тут Владимир вынужден был признать, что Леночка в чём-то права. Нормальный человек ни за что бы не поддержал идею вырядиться в йети, чтоб пугать соседей по курорту. Нормальные люди вообще считали, что Миха генерирует бред в чистом виде. Его терпеливая жена была уверена, что иногда он дело говорит... Редко, очень редко... Но женился же он как-то на ней?.. Да и толковую мысль она от него когда-то слышала...
Владимир же за годы общения вычислил точную пропорцию: 59% опасных, никому не нужных, неэффективных идей; 35% нейтрального, вроде этих шуток-прибауток; 5% превосходных, эффективных, нужных идей; 1% — гениальность в чистом виде. Но чтобы извлечь эту гениальность, необходимо дать ему уверенность в своих силах, чему сильно помогает реализация тех сорока процентов безопасных идей.
Ну да, Димир — расчётливый гад. Однако это не значит, что ему не понравилось в образе йети пугать богатых индюков.
И да, так он праздновал своё тридцатилетие.
Разведя костёр и вручив молодому «барду» гитару, друзья с важным видом удалились в лес. У старшего поколения дела, а вы развлекайтесь, развлекайтесь...
— Ну что, поехали домой? — лениво предложил Димир, прислонившись к дереву возле палатки. На ней, кстати, очень чётко чувствовалась рука заботливой Леночки: вся такая целая, комфортная, с подушечкой и спальным мешком. С Михи сталось бы приехать вообще без палатки.
— Сейчас? — не менее лениво удивился тот. Они сами слегка надышались в процессе пакостничества.
— Нет, конечно, после второй части плана.
Найденная ими трава, при всей своей прелести, не была галлюциногеном. Она всего лишь расслабляла и обостряла ощущения, снижая подозрительность. Для настоящего веселья этого было маловато. Так что друзья решили немного «простимулироваться» молодёжь: светящиеся красные глаза во тьме ночной, подозрительные шорохи, «выстрелы», внезапное озеленение костра и прочие Хеллоуинские прелести.
Приступят, как только их самих слегка отпустит.
— А всё-так в этом что-то есть, — признал Димир спустя некоторое время.
— Что?
— Травки, птички... непуганые детки. Пр-рирода, мать её!
— Кстати, про «непуганые». Большое упущение, между прочим.
— Ага. Пошли исправим.
— Я могу рассчитывать на твою адекватность?
— Не сегодня.
— О да, я хотел этого услышать.
— Надеюсь, это ты не меня изначально хотел коноплёй обкурить.
— Ну что ты. Если бы я захотел, я бы что-нибудь поинтереснее тебе в пирожок сунул.
— Если что, я предупреждал. — Димир последовал его примеру.
— Предлагаешь контракт написать?
— Это было бы забавно, если бы не было так компроментирующе.
— Боишься шантажа конкурентов?
— Да не... Леночка нас быстрее убьёт.
— До смерти-то может и не убьёт...
— Тебя — возможно.
— И не поспоришь.
Сойдясь на этом, друзья не сговариваясь подобрали материалы для «пугалок» и направились в сторону поляны бардов. Идти-то было всего минут пять, причём по протоптанной тропинке, но ни через десять, ни через пятнадцать минут к костру они не вышли.
— Странно, — довольно заметил Миха. Он любил всё странное.
— Более чем, — согласился Димир, но оптимизма друга он не разделял. Более того, дурное предчувствие всё крепло.
— Вроде бы эта травка не влияет на восприятие пространство. Ну, насколько я знаю. Попробуем вернуться?
— Как бы не заблудиться окончательно.
— Предлагаешь сидеть здесь и ждать, пока нас найдут?
— Или пока отпустит. Не хотелось бы прийти в себя посреди леса.
— Да ладно, тут леса-то... Специально не заблудишься.
— В Барселоне ты так же говорил.
— Не считается. Тогда я был пьян.
— А сейчас — трезв?
— В любом случае, мы те ещё эльфы. Всегда остаётся возможность вернуться по той траншее, что мы проломили.
— Хочешь сказать, что умеешь читать следы?
— Конечно. А ты не знал?
В принципе, Димир догадывался, что его друг умет всё на свете. Проблема в том, что всё — одинаково хреново. Но да, их путь можно отследить по облысевшим репьям — Владимиру казалось, что он собрал их всех.
— Будем надеяться, что ты прав, — наконец сказал он. — Пошли.
Теоретически Димир знал, как можно найти путь с помощью ощущшни, но он ни разу не использовал эту технику и вообще старался не состыковывать реальное и эфемерное. То есть, угадать по ощущению настроение и состояние собеседника — это он любит и практикует, но вот биться об заклад насчёт цвета рубашки он бы не стал. Можно было просто настроиться на поиск скопления людей, но почему-то такая мысль пришла к нему гораздо позже, когда было уже поздно.
— Этого ручья здесь быть не должно, — торжественно заявил Миха.
— Ага. Здесь должна быть палатка.
— В смысле, на территории только два ручья и оба — с песчаным дном.
— А тут — камни...
Димир пригляделся повнимательнее. В вечерних сумерках было плохо видно, но почему-то ему казалось, что ручей должен быть светлее... И не таким зловещим.
— Мих... А ты краситель только в один ручей подкладывал?
— Ну да. У Леночки одна пачка отсырела и стала монолитным комком. А что?
— И его сразу достали и выкинули?
— При мне в костёр бросили.
— Хм... Либо ты не один такой шутник. Либо в ручье кровь. Много крови.
Причём Димир точно знал, что это так. Ощущение буквально вопило об этом. Но человек всегда надеется на лучшее.
— Надеюсь, кто-то просто неаккуратно зарезал барашка, — серьёзно кивнул Миха. — Хм... Хотя это можно считать хорошим способом избавления от трупа. Лужу крови на земле найти легко, особенно если с поисковыми собаками. А так — ручей разнесёт кровь и запах на многие километры, причём у источника материала будет меньше. «Сухой» труп воняет значительно меньше, и если закопать его на хорошую глубину...
Димир и бровью не повёл на такие рассуждения. Привык.
— Не хотелось бы мне угодить на «шашлычки», — только и заметил он. — Даже если это действительно был барашек.
— Тогда нам вниз по течению.
Логично. Только вот Владимир сомневался, что это им чем-то поможет. Одной из основных версий исчезновений ролевиков были так называемые параллельные реальности, в которые местечковым экстрасенсам доступ закрыт. И чем больше Димир присматривался, тем больше отличий от привычного лесопарка он находил.
Стало холоднее. Сначала это можно было списать на вечернее понижение температуры, но что-то слишком суровая разница, они же не в пустыне. Деревья какие-то не такие, трава... Даже сам цвет сумерек казался странным. Можно было списать это на накурку, но та травка действительно была безобидной и не могла дать таких эффектов.
Для проверки Димир попробовал коснуться знакомой колдуньи. Глухо. Её как будто и не существует вовсе.
— Кажется, мы попали в другой мир, — задумчиво сообщил Миха.
Был бы Димир чуть помоложе, он обязательно бы свалился от удивления в ручей. А сейчас ничего, всего лишь приподнял брови и уточнил:
— С чего ты так решил?
— На Земле нет таких деревьев.
— С каких это пор ты стал ботаником?
— В нашей стране уж точно. Это какой-то одревенелый папоротник, никогда такого не видел.
— Может, завезли откуда-то с тропиков, сдохнуть ещё не успели...
— А ещё по ролёвкам гуляют слухи, что есть некий божок, который делает роли реальностью и отправляет игроков туда, где они нужны. Эльфов в Лихолесье, гномов в горы, ведьм — на Лысую Гору и так далее.
— Только не говори, что ты этого божка видел...
— Не уверен, но у меня есть пара подозреваемых.
— Но ты специально ездил на игру, чтобы увидеть.
— Да.
— За столько лет я мог бы и привыкнуть... А вот хрен.
— Наслаждайся. Без меня жизнь была бы скучна!..
— Тут не поспоришь.
Злиться на Миху было бесполезно. Как и порицать, и призывать к осторожности. Приходилось мириться, что друг в очередной раз, вопреки всем прогнозам, не отстал. Димир бы не удивился, если бы тот как-нибудь при встрече буднично так спросил: «И как там поживает твоя подружка-ведьма?»
Лес внезапно кончился. Миха только отогнул очередную разлапистую ветвь «папоротника», как перед ними оказалось пустое пространство. Поляна, даже поле... покрытое человеческими телами.
— Что-то мне уже хочется домой, — заметил Димир.
— Смотри на вещи позитивно. Тут ты тоже сможешь запросто оторвать бесячей личности башку.
— Плюс, однозначно. Осталось только получить аристократический титул и научиться обращаться с мечом.
— М-да... Судя по костюмчику, здесь то ещё средневековье...
— А даже если это и не так, купцы никогда в военное время не считались элитой.
— Кажется, эффект той травки ещё не прошёл...
— Думаешь? А мне кажется, у меня просто шок... Ауч!
— Вот видишь, нормальная реакция на боль, никакого шока или допинга. Просто у тебя стальные нервы.
— Скорее яйца.
— А я что сказал?
— Стоп. Занос.
— Есть немного. Что делать будем? Мародёрничать?
— Сначала осмотримся, нет ли поблизости защитников добра и справедливости.
— Справедливого раздела имущества, то бишь. Да уж, было бы неплохо. Кажется, там виднеются какой-то свет... Посмотрим?
— Не хотелось бы...
— Но надо.
— Надо. Только аккуратно.
Оба понимали, что оставлять за спиной неведомую опасность по меньшей мере неосмотрительно. К тому же, это мог быть раненый, и Миха никогда бы не позволил, чтобы из-за его трусости кто-нибудь умер, а Димир ни за что бы не упустил возможность завести должника. На источник света требовалось хотя бы... посмотреть.
Друзья осторожно двинулись в сторону огоньков, стараясь ни на кого не наступить и не вляпаться при этом в лужу крови. Миха делал это строго из уважения к павшим, Димир же просто не хотел нарываться на конфликт с гипотетическими наблюдателями. Чуть подумав, он наложил на них обоих «отвод глаз», простенькое заклинание, не имеющее особой силы, но пару раз спасавшее его от неприятных встреч. Неизвестно, конечно, как магия поведёт себя в этом мире, но стоило рискнуть: ниндзя из них аховые.
По пути они разглядывали павших. Миха был прав, это было что-то вроде средневекового побоища, где сосед идёт на соседа — униформой регулярных армий тут даже не пахло. Единственное отличие заключалось в том, что часть воинов была в вычурных доспехах с шипами и фигурными черепами на наплечниках, а другая — только в плотных кольчугах. Можно предположить, что это офицерский и солдатские составы.
— Смотри-ка, женщина. — Миха указал чуть в сторону от их маршрута.
Сгоряча Димир хотел было послать пару лучей поноса в того, кто выпустил на поле боя самку, но осёкся. Скорей уж она сама выпускала на поле, и не абы кого.
— Кажется, мы не первые попаданцы сюда, — весёлым шёпотом поделился Михаил.
— Это ты по бронелифчику догадался? — Димир не удержался, подошёл рассмотреть поближе сие инженерное чудо.
— А кто ещё в здравом уме сделает такую непрактичную вещь?
Димир не стал припоминать другу, когда он делал ещё более непрактичные глупости. Вместо этого он разглядывал это чудо — живую (пардон, мёртвую) деву в бронелифчике. Она лежала на спине, раскинув руки в стороны, и не вызывала ничего, кроме какого-то нездорового любопытства. По-правде, на ней был скорее бронекорсет с глубоким вырезом и декоративными наплечниками в форме черепов. Он-то её и погубил: ровнёхонько между грудей была рана, как от пули. Ну, или стрелы с нешироким наконечником, которую тут же достали и выкинули.
Больше никаких повреждений не было видно.
— Пошли уже, — дёрнулся Миха. — Или ты внезапно в некрофилы ударился?
— Да нет же, здесь что-то не так... Ты видел тут хоть одну стрелу?
— Ну-у-у... Вон лук валяется. — Михаил поднял его, как бы в доказательство. — А стрелы...
— Вот именно. — Его друг присел рядом с девушкой на корточки. — Ни одной... Чем же они стреляли?..
— Берегись!
Девушка, казавшаяся до этого совершенно мёртвой, вдруг крепко схватила Димира за запястье и приподнялась, стараясь что-то сказать, но выходило лишь невнятное бульканье. Он пялился на неё, не в силах ничего сделать, только положил свою руку поверх её, то ли пытаясь освободиться, то ли — удержать.
— У, скотина недобитая! — Миха нетолерантно бил девушку луком по голове. — А ну отпусти его! Я те щаз покажу, как моих друзей трогать!
На последнем слове лук засветился мягким золотистым светом, и девушка расслаблено свалилась обратно в грязь, словно из неё разом вынули все кости.
— Димир! Димир! Вовка! Да очнись ты, не пугай меня!
— А вдруг... она живая была? — сдавленно спросил он.
— Какой живая, она уже закоченеть успела! Ты как? Живой? Она тебя не поцарапала?
— При чём тут... поцарапала? — У Димира перед глазами всё ещё стоял образ посиневших губ девушки, с которых срывались кровавые пузыри.
— Зомби же. Мало ли... Хотя тут, скорее, фэнтези, так что нам надо найти того шутника-некроманта и врезать уже ему.
— Отличный план, — очнулся Димир. Включился аварийный протокол «Миха задумал какую-то глупость, срочно спасать!» — Надеюсь, он не очень силён.
— Если судить по этой жалкой попытке зомбификации, то мы запросто с ним справимся. Вставай, мой друг, враги не ждут!
И, закинув зарекомендовавший себя лук на плечо, Миха бодро затопал в сторону огоньков. Димир тоже поднялся, с трудом подавив в себе желание встряхнуть друга хорошенько, чтоб до него всё-таки дошло, что это не игра. Увы, это был уже давно опробованный метод, доказавший свою неэффективность, оставалось только принимать всё как есть и не забывать вовремя стелить соломку.
И только сделав пару шагов Димир понял, что в руке у него осталось кольцо, которое, видимо, спало с пальца трупа. Подумав, он решил его оставить себе в качестве моральной компенсации.
— О святой Трандуил и его остроухое племя! — с восхищением прошептал Миха. — Настоящий магический бой!
