Аннотация: Бард-вор, немного маг, темный эльф. Грустный и задумчивый... Поначалу. Страничка автора Обновление от 13.11.2010
Ролевик: Бард-вор
Пролог
Началось все с того, что друзья все-таки вытащили меня на большую игру. С парадом, журналистами и вообще, превращающую милые моему сердцу ролевые игры в какое-то шоу на потеху не особенно почтенной публике.
Вообще, я не люблю шумные и многолюдные сборища, поэтому пропускаю такие мероприятия, как грушинский, 'Нашествие' и тому подобное. Крупные игры, вообще-то, тоже относятся к тем событиям, мимо которых я стараюсь пройти. Но здесь... Друзья соблазнили меня тем, что на закрытие игр приглашены несколько фолк-групп, включая мою любимую 'Мельницу'. Где Арагорн Московский, по слухам, спонсировавший игры, смог найти на это деньги, остаётся только гадать.
И вот я трясусь в автобусе вместе с друзьями. Отыгрывать я собираюсь темноэльфийского барда-вора. Ну, и совсем-совсем капельку - мага. Вообще, с момента смерти Наташи это мой единственный персонаж. Он мне оказался ближе всех по духу из тех, кем раньше играл. А вообще, спасибо моим друзьям за то, что после смерти любимой я хоть до сих пор и грущу, но не впал в чёрную меланхолию. Растормошили, неспокойные, не дали уйти в себя. Я улыбнулся. Вон Юлька, отыгрывающая человеческого барда, неугомонная, опять рассказывает какую-то историю. Вот Сашка, работник ножа и топора. Викинг он, берсерк, вон и щит, 'погрызенный', за спиной болтается. Остальные ребята тоже в сборе. Вообще, наша группа всегда выделялась. Ни одного классического персонажа. Викинг, бард, трое асассинов-теней - все люди. И только один эльф, да и тот тёмный - я. А уж если вспомнить мой класс...
Вообще, давайте знакомиться. Зовут меня Игорь, по игре Тэльсарель или просто Тэль. Волосы чёрные, до лопаток, отчего меня часто принимают за металлиста или гота, тем более, что я люблю тёмные тона в одежде. Кожа у меня бледная, так как я не часто бываю на солнце, да и за компом просиживаю добрых восемь часов в день. Моя игровая снаряга это темно-серый тёплый плащ с капюшоном, пояс с пришитыми к нему пятью метательными ножами (ха, да они даже почти не втыкаются - все-таки в игре запрет на стальное оружие) (вы же не думаете, что вор - это только по карманам шариться), нож покрупнее, по игре проходящий как кинжал, с тупым дюралевым лезвием, потёртая сумочка с продуктами, шампунем и гелем, налитыми в пару деревянных баночек с плотно пригнанными крышками и парой простеньких свитков и старенькая гитара с красной лентой на грифе... Ленту Наташка привязывала. Мне 26 лет, вешу я 74 килограмма, а росту во мне 186 см. Глаза голубые, раньше говорили - смеющиеся. Черты лица правильные, нос прямой, губы тонкие. В институте от девчонок отбоя не было. Пока Наташку не встретил, даже иногда с кем-то встречался. Физическая форма хорошая, года четыре на карате проходил, да и сейчас стараюсь себя не запускать.
По игровой легенде я изгнанник, хотя скорее постфактум. Я ушёл от своего народа, не желая иметь дело с интригами и борьбой за власть (я был старшим сыном в одном влиятельном роду). Вообще, что говорить, когда я придумывал легенду, вдохновлялся я похождениями Дзирта Д'Уорена Роберта Сальваторе. Меня конечно несколько смущало, что у дроу, вроде как, матриархат, а потом я подумал - а какого черта, собственно, пусть у моих дроу будет равноправие. Да и жестокость сверх меры, чтобы от тебя все шарахались - тоже не по мне. Так что успокоил свою совесть, объявив свои авторским произволом, что дроу в моем мире - самовлюблённые жестокие интриганы, замкнутые в своих владениях, ранее поголовно жившие под землёй (теперь уже нет), могучие воины и колдуны (мне-то какая в принципе разница - я-то не воин и не маг), у которых когда-то давным-давно произошёл раскол со светлыми сородичами. Из-за чего был сыр-бор, сейчас уже давно никто не помнит, но стороны по-привычке друг друга недолюбливают. Удовлетворившись, совесть отползла в сторонку. А придумал я эту легенду сразу после института. Теперь вот, пользуюсь.
Впрочем, это все присказка. С сказка начиналась с завтрашнего утра.
До этого все было обычно и где-то даже цивилизованно. Та часть, которая была парадом. Маршировали люди, эльфы, урукхаи, прошли даже несколько троллей и гномий хирд. Мы были совсем уж неформатом, поэтому на парад нас позвали разве что в качестве зрителей. А потом был день игр. И вечер пьянства, практически поголовного. Мы выбрались подальше от пьянствующего народа, развели на полянке костерок, поставили палатку. Ребята были слабо пьющими, а я не пью совсем. Вечерело. Мои друзья уже влезли в палатку, а я сидел у костра и тихонько наигрывал на гитаре. Со стороны лагеря орков раздавались пьяные вопли. Всю ночь, наверное, гудеть будут. Я заглянул в палатку. Все уже мирно спали. Тогда, чтобы не тревожить товарищей, я расстелил прямо рядом с костром замаскированную под матрас пенку, укрылся плащом и лёг спать. Мне было не привыкать к спартанским условиям.
Глава 1, в которой герой появляется в мире
Мне снились тихие щелчки ветвей в костре. Было холодно, завывал ветер... Что-то треснуло и я едва не проснулся. А потом была резкая мгновенная боль и сразу после этого - странное ощущение отрешённости. Я плавал в вязкой пустоте, видел сквозь туман поляну с лежащей поперёк огромной сосной, едва не придавившей палатку.
Кажется, там, внизу, вовсю резвился ветер - палатка едва не складывалась под его порывами, окрестные деревья гнулись, летели сучья и мелкий мусор. Было странно видеть все это при полном беззвучии - ни рёва ветра, ни шума огня, уже начавшего пожирать верхушку упавшего дерева...
А потом я бежал. Или не я бежал? Мелькали деревья, было неожиданно светло, как в белые ночи в Питере, хотя откуда-то я знал, что уже за полночь. Рана болела, но как будто издалека, со стороны. Как ни странно, явственнее всего было ощущение склизкой корки засыхающей крови, пропитавшей камзол.
Становилось все холоднее, ноги слушались с трудом. Последним усилием я буквально в падении бережно примостил свою прекрасную, чудесную, звонкоголосую лиару под деревом чуть в стороне от своего бренного тела
Я умирал, жизнь толчками выходила из моего тела, уходила в вечность. Откуда-то пришла странная, как будто чужая, мысль - вот и верь после этого, что двум смертям не бывать, а тут за одну ночь...
Голос в голове то затихал, становясь неслышным шёпотом, то слышался отчётливее и я уже не знал толком, кто я, откуда я, кто здесь гость, а кто хозяин. Время от времени одному из нас приходила мысль о том, что тело все равно уже почти рассталось с жизнью, так что не важно даже, кто я, кружилась немного на краю сознания и улетала, чтобы появиться вновь, через пару мгновений, минут, а может быть вечностей. Я видел своё-чужое тело со стороны - лежащего эльфа в тёмном камзоле с мертвенно бледным лицом и кровавой раной в боку...
Видел лиару, стиснутую за гриф рукой... мертвеца? Видел, как разглаживается суровое и отчаянное лицо. Видел, как будто из ниоткуда появляется небольшая сумка, как течёт и меняется одежда, как с мёртвого тела исчезают следы раны, как затягивается перевязь с любимыми мной (или не мной?) метательными ножами.... Боже, как они прекрасны... Как на поясе появляется длинный кинжал с узким лезвием...
А дальше мне как будто дали пинка, все закружилось, часть меня-меня будто вырвали с мясом и отпустили, как кораблик из пенопласта по звенящим весенним ручейкам, а меня могучей силой загнали в лежащее внизу моё... нет, уже моё тело...
Я проснулся от уханья совы. Боже мой, да как же громко-то! Душу ещё бередил, бледнея и забываясь, странный сон. Я открыл глаза и удивился. На темнеющем небе были уже видны первые, самые яркие звёздочки. Впрочем, вокруг было как-то даже ненормально светло. Я мог разглядеть каждую былинку, каждый кустик и листик на дереве.
Странно. Впрочем, это не самое странное. Где я вообще нахожусь? Поляна, ещё тёплые угли в костре. Только вот поляна явно не та, что подтверждается и отсутствием на ней палатки. Да и... Я не я, корова не моя. Я лежал на матрасике. Не на пенке, а, пусть и на тонком, но достаточно мягком походном матрасике. Плащ, которым я был накрыт, был двухслойным, с тёплой шерстяной подкладкой и серым верхом из неизвестного мне материала, чем-то напоминающего змеиную шкуру. И разводы на нем характерные. Подозреваю, плащик непромокаемый. На ногах вместо моих лёгких полусапог красовались полноценные невысокие сапожки серой кожи на гибкой ребристой подошве. Штаны почти не изменились с виду, только вот эти помягче и поудобнее, чем мои джинсы. Рубаха чуть изменила покрой, материал (естественно!), а так - рубаха как рубаха. Ладно, это все мелочи. Главное, КТО Я? Кожа светло-светло серая, пальцы изящные, уши... так и есть, заострённые. Волосы чуть подросли и стали значительно красивее. Видимо, так здесь выглядят тёмные эльфы. Впрочем, как 'так' я и сам узнаю только если найду хотя бы лужу. А лучше, полноценное зеркало.
Вещи изменились почти все. Впрочем, не принципиально. Кинжал заострился и стал, собственно, кинжалом а не ножом. Метательных ножей стало шесть, и они повисли на косой перевязи поперёк груди. Они были теперь из какого-то странного чёрного металла с гравировкой рун по кромке, да и форма поменялась. Баланс, впрочем, был идеальным. Я на пробу метнул один в сучок на дереве шагах в двадцати. Нож аккуратно и бесшумно, как в ножны, вошёл точно в то место, куда я целился. Остальные вещи, которые я мельком просмотрел, тоже изменились с учётом местных реалий. Чуть пристальнее я остановился на свитках. Пара средней силы свитков лечения, один шар тьмы и пара огненных стрел. Впрочем, гораздо больше меня заинтересовал телепорт. Ограниченный, конечно, но в любую точку, которую ты представишь, на расстоянии километров до двухсот закинуть может. Любопытная вещь.
Впрочем, все мои находки меркли по сравнению с одной. Моей гитарой. Она немного изменила форму, стала изящнее, была теперь светло-серой, с двухцветной лентой на грифе - красно-синей, которая выглядела как сплетённые вместе наподобие косички две ленты разных цветов. К небольшим выемкам на корпусе крепился широкий ремень, позволяющий носить инструмент на шее или за спиной. Но главное... Как она звучала. Моя гитара была старой, раздолбанной, хотя и игра на ней доставляла мне огромное удовольствие. А эта... Звонкая, несмотря на свой не очень большой размер, идеально настроенная. Да и пальцы мои нынешние - одно удовольствие - гибкие, чуткие, даже нежные. На пробу я сыграл импровизацию и забалдел. Ингви Мальмстин отдыхает, я сейчас мог творить с обычной (впрочем, обычной ли?) акустической гитарой такое, что у меня у самого слезы навернулись на глаза. Да и сама импровизация - откуда что взялось? Я раньше пытался, было огромное желание, иногда даже неплохо получалось, но чтобы ТАК?! Нет, такого со мной ещё не бывало.
Однако, что-то я засиделся под деревом, а уже почти ночь. Идти, или подождать до утра? Я решил идти, тем более что спать не хотелось, а моё новообретенное зрение давало рассмотреть каждую неровность на земле. Выйдя из-за дерева, я обнаружил, что сидел, оказывается, практически у самой дороги, на опушке. Неслышно ступая, я вышел на дорогу и огляделся. Обычный просёлок, проходящий по редколесью. Что же, прогуляемся. Выбор направления, в общем-то, безразличен.
Я шёл по дороге, на ходу негромко наигрывая, осваиваясь в новом теле и с новым инструментом. Настроение было хорошим, хотя и немного грустным. Не из-за перехода, просто. Переход почему-то не вызвал у меня вообще никаких сильных эмоций. Там, в том мире, у меня не было особенно тяжёлого 'якоря', к которому я бы хотел вернуться. А здесь... А здесь посмотрим.
Дорога стелилась под ноги, из-под моих рук неслась негромкая мелодия и я был почти счастлив. Лес все редел и редел, уже можно было различить недалёкие огни какого-то села, в небе сияла почти полная луна. Я забросил гитару за спину и шёл, просто наслаждаясь прекрасной тихой ночью. Я и раньше любил тёмное время суток, а теперь, похоже, и вовсе влюблюсь в ночь.
Я задумчиво дошагал по молчащей деревне до единственного местного источника шума - у дороги были ворота в добротном заборе, за которыми был небольшой дворик и крепкое двухэтажное здание. Как это называется? Таверна, харчевня, постоялый двор? Я не знал, чем эти три отличаются, поэтому решил считать строение постоялым двором. Из открытой двери, светлым пятном выделяющейся в стене дома, доносились голоса.
Я шагнул вперёд.
Глава 2, в которой герой решает помузицировать
Я спокойно вошёл в дом и окинул взглядом комнату. Комната была большая, освещённая жёлтыми масляными лампами, и выглядела довольно уютно. В ней было полтора десятка небольших прямоугольных столиков, возле которых стояло по паре лавок. Посетителей в зале было не очень много - восемь человек. Купец с охраной, пара крестьян, уже выбывших из числа активных посетителей, пара воинов, по-видимости, наёмников и какая-то фигура в плаще чуть поодаль от входа, возле окна.
За стойкой примерно мне по пояс стоял плотный высокий мужчина и протирал глиняную кружку. Рядом со стойкой стояло три табурета, на один из которых я и сел. Трактирщик внимательно посмотрел на меня. Я покачал головой. Петь на сытое брюхо - не лучший вариант, а меня тянуло именно сыграть и спеть. Я кинул сумку на соседний табурет, перекинул гитару вперёд, сыграл пару аккордов, чем заинтересовал сидящих. Даже фигура в плаще оторвалась от кружки и повернулась в мою сторону. Меня пробрало... Я ведь так и не узнал, как в этом мире звучит мой голос... Вдруг выйдет что-то непотребное? Вряд ли, конечно, но все же... Собравшись с духом, я заиграл и запел:
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант
Расправил нервною рукой на шее чёрный бант
Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать
Если ты ещё не слишком пьян
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви
Что творится, что творилось на твоей земле
Всё в этой музыке ты только улови
Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года
Зачем явился ты на свет - ты помнил не всегда
Звуки скрипки всё живое
Скрытое в тебе разбудят
Если ты ещё не слишком пьян
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви
Что творится, что творилось на твоей земле
Всё в этой музыке ты только улови
Устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх
Устал скрипач, хлебнул вина, лишь горечь на губах
И ушёл, не попрощавшись, позабыв немой футляр
Словно был старик сегодня пьян
А мелодия осталась ветерком в листве
Среди людского шума еле уловима
О несчастных и счастливых, о добре и зле
О лютой ненависти и святой любви
(Воскресенье)
Почему-то эта песня лучше всего подходила под моё нынешнее настроение. Народ сидел в какой-то странной задумчивости, глядя в пространство. Я улыбнулся. Действительно, хорошо получилось, я и сам не ожидал. Голос у меня оказался глубокий, а диапазону позавидовал бы любой оперный певец.
О чем эта песня, бард? - Хрипло спросил один из сидящих воинов. Я понимал его, как понимал и то, что он говорит отнюдь не на русском.
О многом. Каждый в ней находит что-то своё. - Отозвался я.
Хорошая песня. Сыграй нам ещё. Мы заплатим.
Я усмехнулся и задумался, перебирая в уме известные мне песни. Руки сами наигрывали какую-то ненавязчивую импровизацию. Хотелось сыграть что-то особенное. Хотелось спеть на понятном слушателям языке. Всплыл 'Дракон' 'Мельницы'. Я задумался. Перевод, неожиданно мелодичный и красивый, хотя и не до конца точный, но великолепно передающий дух прекрасной песни, строчка за строчкой складывался у меня в голове. Жаль, конечно, нет флейты... Но посмотрим, что я смогу выдать на гитаре. Будет проверка моего вновь приобретённого мастерства. Хотя и придётся несколько отступить от привычной мелодии. Но главное, я знал, где и как это нужно сделать. Я положил руку на струны, поднял голову, обежал глазами зрителей и запел:
Позабытые стынут колодцы,
Выцвел вереск на мили окрест,
И смотрю я, как катится солнце
По холодному склону небес,
Теряя остатки тепла...
(Мельница, отрывок)
Слушатели были какими-то очень задумчивыми, как в воду опущенными. Я продолжил импровизированный концерт, чередуя грустные и весёлые песни. Некоторые переводил, но в основном пел на языке оригинала.
После моего импровизированного концерта пацан-подавальщик пробежал по залу с кружкой, в которую полетели зазвеневшие монеты. Без какой бы то ни было инициативы с моей стороны. Когда он подал мне кружку, я выудил оттуда медную монетку и кинул ему. Он довольно кивнул, а я ссыпал остаток в руку. Две серебрушки и шесть медяков. Я благодарно кивнул зрителям. Потом заказал у трактирщика поздний ужин. На выбор мне был предложена жареная телятина с картошкой или тушёная свинина с овощами. Я выбрал свинину, квас и принялся за еду. Претензий к питанию не было, блюдо было вкусным.
Когда я уже заканчивал с едой, со стороны двора послышался стук копыт и шум. Я услышал, как трактирщик чертыхнулся и повернулся к двери, заметив краем глаза, что кроме меня в зале осталось всего пара человек. В зал вошли пятеро в дорожной одежде. Впрочем, на одном она была заметно лучше, а на куртке болталась цепочка с каким-то значком. Человеку было лет сорок, внешность он имел достаточно отталкивающую, даже если не принимать во внимание уродливый шрам на правой щеке. Брезгливо поджатые губы, холодный надменный взгляд... Остановившийся на моем лице. И разгорающаяся в глазах ненависть. Он шагнул ко мне.
А ты тут что делаешь, нелюдь? - Как будто выплюнул, схватив меня за плечо. - Впрочем, что бы ты не делал, теперь тобой займёмся мы. - Он гаденько ухмыльнулся. - Разве ты не знал, что в Каранмаке эльфят не привечают?
Признаюсь, мне было страшно. Впрочем, не только. Ещё во мне поднималась какая-то странная ярость и не свойственная мне обычно гордость. Я увернулся от удара кулаком и отскочил от стойки. Вся пятёрка новоприбывших, нехорошо ухмыляясь, начала меня окружать. Продолжились события неожиданным образом: на голову одного из нападающих со всего размаха опустилась деревянная кружка. Не пустая, судя по тому, как он рухнул на пол и как вокруг разлетелись брызги. В мою защиту выступила фигура в плаще. Так же поднялся один из наёмников, ещё не покинувший зал. Стороны злобно поглядели друг на друга и потянули из ножен мечи. Трое, в числе которых был и 'ушибленный' занялись фигурой и наёмником, а предводитель и ещё один товарищ решительно направились в мою сторону. Что мне ну со-о-овсем не понравилось. Голова работала быстро. В прямом бою меня прирежут, это уж как пить дать. А если я ускользну, можно будет пустить в ход метательные ножи. Путь к двери закрыт, а вот к затянутому какой-то плёнкой окну, проскользнуть реально. Что я и проделал, просочившись мимо обидчиков. И с силой прыгнул. Что-то громко лопнуло и я вывалился во двор. Сгруппировался, падая, почувствовал, как зацепившаяся за край разрыва гитара хлопнула по спине, поправил её (уцелела, родимая!) и отпрыгнул от окна, беря на изготовку один из метательных ножей. И вовремя, надо сказать - из окна вылетел погнавшийся за мной амбал. Поднялся с земли, озираясь, и получил рыбку метательного ножа в глаз. После этого я переместился к двери таверны.
В зале произошли резкие изменения: наёмник лежал на полу, зажимая рану в боку, рядом с ним покоился бездыханный (теперь уже, сидя по всему, совсем) 'ушибленный', на фигурку в плаще, которая оказалась совсем ещё молоденькой девушкой, наседали предводитель и один из его подручных, а последний нападающий готовился добить наёмника. Все противники были ко мне спиной. Замечательно. Мои губы искривились в совершенно не свойственной мне злой усмешке. Я мягко скользнул к добивающему, на ходу вынимая из ножен кинжал и быстрым движением перерезал ему горло, зажимая другой рукой рот. Наёмника обильно окатило кровью, однако у него хватило ума помалкивать. Я помог телу мягко опуститься на землю и повернулся в сторону звенящих клинков. Девушка неплохо держалась, однако видно было, что с двумя нападающими ей не совладать. Левое плечо прочертила глубокая царапина, а в глазах была обречённость. Поймав мой взгляд, она на мгновение застыла от изумления, так что едва не пропустила очередной выпад. От другого она бы не успела уклониться или закрыться, да только вот предводитель уже не успел его закончить - в мягкую ямку под костью затылка ему ткнулась чёрная рыбка метательного ножа. Он грузно рухнул вперёд, а его оторопевшего спутника поймала на клинок девушка.
Не ждали? - Невесело усмехнулся я, глядя в глаза девушке. Она ощутимо смутилась.
Ну... Ты ведь убежал.
Я не мастер прямого боя. Я могу только нападать исподтишка. - Я внимательно всматривался в глаза собеседницы, говоря это. Она не отреагировала ни презрением, ни осуждением. Наоборот, вспыхнула от негодования, поняв, что я проверял её реакцию и отчеканила в ответ:
А ты и не обязан уметь драться. И уж тем более глупо говорить о честном поединке, когда нападающих пятеро. - Молодец, девчонка. Я одобрительно кивнул.
Тут нас прервал стон наёмника. Я виновато повернулся к нему и тут вспомнил, что среди нескольких стребованных когда-то с игрового мастера магических способностей, было - затянуть раны. Простенькое заклинание, не исцеляющее, а просто останавливающее кровь и затягивающее раны. Зарастать будут столько же времени, да и резких движений после этого лучше не делать - снова откроются, однако лучше, чем ничего. И кровью не истечёшь. Я покопался в памяти доставшегося мне тела и обрадовался - было такое. И даже с ма-а-ахоньким бонусом - оказывало общеукрепляющее действие, слегка приглушало боль, а царапины так и вовсе могло исцелять совсем. Я опустился к наёмнику, простёр руки над раной и уверенно прочитал заклинание. Накатила жуткая слабость, однако края раны стремительно начали склеиваться, а кровь моментально остановилась. Я качнулся и опустился на пол. Девушка за спиной изумлённо вскрикнула. Впрочем, мне было не до этого.
Ты маг? - Спросила она, видимо, на мгновение опередив пришедшего в себя наёмника.
Самую малость - хрипло ответил я. - А ты - не дёргайся, рану я не залечил, а только закрыл. Зарастать она будет долго. Давай свою руку... - я вопросительно посмотрел на девушку.
Можешь звать меня Астерь.
А меня зови Тель.
Просто Тэль? - Удивилась девушка.
Ну, ты же 'просто Астерь'? - я усмехнулся. Что заставило меня ответить так, будто у девушки есть тайна, связанная с именем... Не знаю, наверное интуиция. Но, как бы то ни было, девушка смутилась и покраснела.
Хорошо - тихо пробормотала она и присела рядом со мной.
А я Расин. - Жизнерадостно представился наёмник, когда я забормотал слова заклинания над порезом Астерь. Как ни странно, второй опыт лечения дался мне куда легче первого. Размеры ли раны тому причиной, или то, что я уже был порядком усталым, а может, то, что на сей раз я готовил себя к новой слабости... Но только все прошло легче.
Тэль, нам надо уходить, - обеспокоенно сказала девушка. - Эмиссары 'Воли против нелюди' путешествуют с пятью спутниками. Здесь было четверо. Боюсь, пятый уже спешит в ближайшее командорство...
Я не стал уточнять, что она имела в виду - не время, да и не хотелось явно показывать своё невежество.
Куда пойдём? - уточнил я.
Надо двигаться в сторону Тармаля. Под присмотром стражи орденцы не осмеливаются напрямую нападать на не людские расы. Да и Расину нужно отсюда убираться, иначе прирежут по-тихому.
Расину сейчас ехать нельзя. Хотя... - Я задумался. У меня есть пара свитков среднего лечения. Должно помочь. Только вот свитки - вещь невосполнимая. Особенно учитывая поразительное восхищение в глазах, сопровождающее демонстрацию моих (весьма скромных, надо сказать) магических способностей. А впрочем, парень спас мне жизнь, было бы свинством пожалеть на него свиток. - Сейчас.
Я порылся в забытой на стуле сумке и вытащил свиток лечения. Прочитал его, направляя силу на рану Расина. Рука, простёртая над затянувшейся раной, на мгновение вспыхнула белым, а свиток осыпался пылью. Потерь энергии я не ощутил, видимо, заклинание питал сам свиток. И все равно, я нашёл среди одежды более-менее чистые тряпки и сделал ему повязку.
Как ты? - Вопросительно глянул я на наёмника.
Да вроде более-менее нормально. - Он подвигал телом. - Почти не болит. - Смотрел он при этом на меня во все глаза, как на настоящего волшебника. Что же такое, неужели здесь магия в таком загоне? Ведь явно же известна.
Ехать сможешь?
Пожалуй.
Ладно, подождите немного. - Я собрал метательные ножи и вытер оружие о одежду одного из нападающих. Поинтересовался у хозяина насчёт ущерба, кинул ему серебрушку. Убрал кинжал в ножны, а ножи обратно на перевязь. После этого безо всякой брезгливости сноровисто обыскал убитых и свалил найденные вещи в одну кучу, не особо разбираясь. Брал оружие, кошели, а у предводителя умыкнул ещё и бляху и какой-то золотой медальон с шеи. Расин в это время раздевал одного из орденцев подходящего телосложения, заменяя порванную и заляпанную кровью одежду. Штаны ему не подошли, пришлось оставить свои, хорошо ещё, они были не сильно окровавленными. Астерь поглядела на разрезанную рубашку, поморщилась, но обирать мертвецов не стала. За данную ему серебрушку хозяин таверны обещал в том числе устроить телам достойное погребение, поэтому о телах я не беспокоился. - Теперь это надо куда-нибудь сложить и можем отбывать. - Указал я на свои трофеи. - Поделим на привале. - Астерь невольно поморщилась, а Расин поглядел одобрительно.
Во дворе стояла пятёрка лошадей нападающих, которых мы бессовестно экспроприировали. Пегого крупного и сильного коня главаря, который заметно отличался своей статью от остальных, единогласно презентовали мне. Одну из оставшихся лошадей, поморщившись, выбрала Астерь, на вторую махнула Расину, который попросил её помочь с выбором. Как это ни странно, в седле я держался великолепно. А вот Расин, судя по всему, большого опыта верховой езды не имел. Астерь привязала повод двух оставшихся коней к своему, к их сёдлам и в сумки мы и приторочили захваченное добро. Мы выехали из деревеньки в ночь...
Глава 3, в которой герои просто путешествуют и размышляют
Мы скакали по залитой лунным светом дороге. Луна здесь была бледно-зелёная и намного больше (а может, просто ближе) нашей. Говорить ни о чем не хотелось, и, судя по всему, не мне одному. Астерь, ехавшая от меня по правую руку, выглядела задумчивой и грустной. Расин еле заметно морщился, когда подпрыгивал на лошади особенно сильно. Видимо, рана его все ещё беспокоила. Теперь у меня была возможность рассмотреть своих невольных спутников получше.
Расин был черноволосым парнем роста где-то около метр семьдесят пять, лет тридцати пяти, крепкого телосложения, одет он был после всех заимствований в кожаную куртку поверх длинной белой рубахи, темно-серые матерчатые штаны и кожаные сапоги с отворотами. Вся 'его' одежда была покрыта пылью, выглядела неряшливо и неизвестно, когда последний раз была в стирке и штопке. Впрочем, заимствованная у орденца одежда была лишь немногим чище, правда заметно новее. На поясе у наёмника с одной стороны был навешен грубый широкий меч с деревянной рукоятью и в деревянных же ножнах, на котором ещё в таверне я заметил множество щербин. По виду меч был похож на римский гладиус. С другой стороны на поясе висел короткий широкий кинжал или длинный нож. К седлу он прикрепил большой овальный щит. От парня шёл тяжёлый запах пота.
Астерь была во многом полярна наёмнику. В седле она держалась так, что любо-дорого посмотреть, от неё не пахло, одежда была ей точно впору и очень шла к её изящной фигуре, а сама она выглядела какой-то одухотворённой. На девушке был одет широкий чёрный плащ, при необходимости легко запахивающийся вокруг её фигурки, что вкупе с надетым глубоким капюшоном сильно затрудняло её узнавание. Впрочем, сейчас капюшон был отброшен, а плащ - распахнут и поэтому девушку можно было рассмотреть хорошо. Волосы у неё, если можно, конечно, верить моему новому зрению и неверному свету местной луны, были русые, прямые, до плеч. Спереди они были убраны каким-то ободком или даже обручем, сказать точно не представлялось возможным. Неширокая серебристая полоска обруча с небольшим округло гранёным зелёным камнем (уж не изумруд ли!) посредине открывала высокий лоб, под которым были тонкие летящие чёрточки бровей и холодные серо-голубые глаза. Нос был прямой, губы тонкие, личико заострённое и даже немного костистое, с чуть выпирающими скулами. На вид ей было лет двадцать пять. Если бы не излишняя худоба лица, а может быть и всего тела, девушка была бы очень красивой, а сейчас она лично у меня вызвала скорее жалость и желание подкормить немного.
Фигурка у девушки была стройной, красивой. Одета она была в чёрную изящную рубашку, поверх которой была безрукавка из плотной кожи с приклёпанными к ней металлическими пластинами, после пояса разрезанная спереди и сзади и юбочкой спускающаяся почти до колен. На ногах были штаны из тёмной кожи и красивые кожаные же сапожки, теряющиеся в раструбах штанов, но уходящие, подозреваю, до колен. На тонком кожаном поясе были закреплены чёрные с серебром богатые ножны длинного узкого клинка, напоминающего шпаги нашего дворянства. Из ножен виднелась рукоять с плетёной гардой, лепестком прикрывающей руку даже с одного бока.
Двигалась девушка с хищной грацией и лёгкостью, к тому же прошедший бой убедил меня в том, что силы ей тоже не занимать. Интуиция подсказывала, что и выносливости - тоже.
Интересно все же, кто она? Явно не простая девушка-наёмница, даже если здесь вообще такие бывают. Держится с достоинством, но без надменности. Возможно, дворянка, да не из самого бедного рода? Но тогда почему путешествует одна? Да и не особенно, насколько мне известно, дворянских дочерей обучали воинскому искусству. Впрочем, это у нас, как тут, неясно. Память, доставшаяся мне вместе с новым телом, была довольно малым подспорьем. Нет, не спорю, в ней было множество полезных навыков, но вот знаний - кот наплакал. Немного каких-то общих знаний о магии и о воровском деле (в основном об устройстве замков), бытовые знания (как приветствовать дворянина, как вести себя с простолюдинами, и т.п.). Географии мне достались сущие огрызки, как и истории, так что я сейчас довольно смутно представлял, где нахожусь и куда мы едем.
Королевство, куда меня занесло, называлось Каранмак, столица у него была в Каране. Про Тармаль, в который мы ехали, я помнил только, что лет восемьдесят назад там был шикарный бордель. Стоп! ВОСЕМЬДЕСЯТ?! Да сколько же этому телу лет? Хм. Точно я не помнил, но что-то в районе двухсот пятидесяти - двухсот семидесяти. Мдя... Вот тебе и раз. Оказывается, у этого тела нехилая история. Интересно... А легенда, которую я выдумал - правда? А есть ли среди ныне живущих кто-то, кто может меня узнать? А что стало с прошлым владельцем этого тела? И был ли он? Вопросы, вопросы. И ни на один из них у меня нет ответа. Да и, если честно, я не уверен, что хочу знать. Поведение страуса, это конечно не выход, но так заманчиво... Да и, подозреваю, проблем мне хватит и помимо поиска ответов на эти вопросы. И уж по крайней мере, есть ряд более срочных вопросов. Во-первых, ни я, ни я-прошлый не знали, что это ещё за 'Воля против нелюди'. Впрочем, это-то как раз не особенно удивительно. Я-прошлый о Каранмаке вообще знал только то, что тут монархия и высокой политикой, похоже, не заморачивался. А вот мне предстояло выяснить, что же это за организация такая и как к ней относятся власть предержащие. И от этого будет сильно зависеть, что мне делать.
Мы остановились на перекрёстке и Астерь попросила меня послушать, нет ли погони. А, понятно, я из нас троих обладаю наиболее чутким слухом. Я соскочил с лошади и приложил ухо к земле. Хорошо, что сейчас глухая ночь и вряд ли будут посторонние путники. Звуков было много, однако стука копыт я не услышал. С перекрёстка мы повернули налево, собираясь приехать к Тармалю чуть со стороны. Так мы, конечно, рисковали не прибыть к Тармалю первыми, но если нас догонят, у нас есть все шансы туда и вовсе не прибыть...
Мы проскакали, не останавливаясь, деревеньку дворов на семьдесят и двинулись дальше. Через какое-то время я заметил, что Расин уже еле держится в седле, да и Астерь выглядела усталой. Время близилось к рассвету. Так что я махнул рукой и мы свернули в очередную рощицу, отъехали от дороги и устроились на привал на небольшой полянке, невидимой с дороги. Расседлав коня и отпустив его пастись вокруг (у меня не возникало почему-то и малейшего сомнения в том, что он может убежать), я занялся обустройством стоянки. Вырезал кинжалом кусок дёрна, сноровисто развёл костёр из лапника, Расин, морщась от боли в боку, принёс котелок с водой, за что я на него сердито шикнул и пристроил на подстилке из нарубленного Астерью лапника. Я засыпал в котелок крупу, кинул немного вяленого мяса и, не обращая внимания на активные протесты, расстегнул Расину рубаху. Мда. Как я и думал, повязка под рубахой пропиталась кровью из вновь открывшейся раны. Я осторожно снял повязку и вздохнул облегчённо - рана хотя и разошлась, но после свитка была значительно меньше и выглядела уже совершенно не страшно. Однако я все равно промыл её вином, а тряпки отложил, чтобы прокипятить. Подоспела каша, и мы быстро её расхватали. На троих голодных было не так уж много. Пока мы ели, в отмытом котелке кипятилась повязка. После того как мы поели мне почти без проблем удалось перевязать и отправить спать Расина. По-моему, он заснул сразу, как упал на свой плащ, наброшенный поверх лапника. Только закутался в него поплотнее. Астерь и я сели у костра, тихонько разговаривая под мелодичные переливы моей гитары. Я и раньше очень любил этот инструмент, а сейчас просто не мог оторвать от него руки. Музыка меня очень успокаивала...
Мне удалось расспросить девушку о положении с 'Волей'. Орден появился года три назад и с тех пор быстро набирал силу. Пропаганда, направленная против нелюдей, особенно почему-то именно эльфов, погромы в не людских кварталах... Сначала робкие, постепенно становившиеся сильнее. В орден шла в основном неудовлетворённая жизнью молодёжь из нижних слоев общества, которую у нас называют 'гопотой'. Вмешательство властей, и довольно жёсткое, сильно окоротило организацию. Но почему-то вне закона их не объявили. И разгонять окончательно не стали. И теперь, хотя орденцы и стараются действовать в городах тихо и осторожно, но постепенно поднимают голову. А уж что происходит в глубинке...
Странная ситуация. Вроде бы власти на моей стороне и даже, скорее всего, моё заявление о нападении не оставят без внимания, но... Что-то мне все это не нравится. А самое смешное, что своего-то орденцы практически добились. Все эльфийские анклавы с территории королевства организованно выведены. Большинство других нелюдей тоже ушли. Остались некоторые торговцы из гномов, у которых в наших краях совсем уж прочные связи... Но и они живут как на пороховой бочке, без уверенности в завтрашнем дне.
Но главное, хотя я и мог представить себе мотивы стоявших за орденом, но что-то мне в этой ситуации очень не нравилось... Очень. Ну, допустим, направление народного гнева на нелюдей, кому это выгодно? Прежде всего, наверное, определённым людям во властных кругах. Изменить всегдашний вектор недовольства народа власть имущими. А ещё? Пожалуй, торговцам. Ведь если выведут гномов, многие выиграют, особенно, наверное оружейники. Ведь оружие-то от гномов все равно пойдёт, есть спрос, будет и предложение, однако снимать навар будут уже не только сами гномы, а кто ещё? Правильно, местные торгаши. Да и на их собственный товар, из-за подорожания гномьего, вырастет спрос. Вроде логично. А ведь гномы производят не только оружие... Теперь ясно, кто может снабжать орден деньгами. Тогда почему главная мишень - эльфы? Ведь насколько я знаю из памяти этого тела, остроухие почти не торгуют, считают ниже своего достоинства. Да и высокая цена на те товары, которые они иногда все же продают, компенсируется малым количеством. Итоговые суммы невелики. В чем же дело? Отвлекающий маневр от главной цели? Да нет, Астерь сказала, что удары по эльфам были особенно жестокими. Большинство тех, кто их совершал, до сих пор по тюрьмам, а часть и вовсе казнили. Чувствую, вопрос, кому могли помешать именно мои сородичи - ключевой.
За своими мыслями я чуть не забыл поблагодарить сидящую рядом задумавшуюся Астерь за помощь. Она тепло улыбнулась и сказала, что это долг благородного человека. Ещё одна странность... Девушка ведёт себя так, будто она странствующий рыцарь в поисках подвига на свою... Впрочем, не будем об этом. Странно другое - для неё подобное поведение, судя по всему, в порядке вещей, однако в моей наследной памяти нет и намёка на что-то подобное. Не вложили? Или мой альтер эго тоже ничего подобного не знал? Вопросы, вопросы. Одни вопросы. Девушка пожелала мне спокойного... сна (ночи желать было глупо, занимался рассвет) и отправилась на постель из лапника. Я вернул пожелание и развалился на своей подстилке, мысленно обругал себя за недогадливость (не мог предложить девушке свой матрас!? Она вон плащ подстелила, уже спит, не будить же) и, перебирая струны продолжил раздумывать.
Мысли вернулись ко мне самому. Вернее, к существу, которым я стал. Что же во мне изменилось? Не внешне, внутренне. Я задумался. Боюсь, я не так хорошо знал себя-прежнего, чтобы чётко ответить на этот вопрос... Забавно, не правда ли? Мы ведь редко задумываемся от том, какие мы. К чему? Ведь мы - это мы и мы такие, какие есть. А вот я теперь - не я. Что же осталось, а что добавилось? Я стал более хладнокровным и одновременно более вспыльчивым - во мне-прежнем нападение в трактире вызвало бы отнюдь не холодную ярость. Скорее страх, может, не сковывающий, но первым желанием было бы задать стрекача. И отнюдь не с намерением вернуться. А отношение к убийству? Я ведь всегда боялся даже вида крови. А сейчас - спокойно убивал. Да, я и в прошлой жизни отдавал себе отчёт в том, что если совсем припрёт, убью, а не позволю себя убить. Но сейчас... Это произошло как-то совсем уж буднично. Да в прошлой жизни я бы с таким равнодушием собаке горло не перерезал, с каким здесь - человеку. Хорошо ли это? Пожалуй, хорошо. Я ведь не чувствую упоения, желания убивать дальше. И ощущения что убийство - самое простое решение, тоже нет. Просто знаю, что будет необходимо - убью. Без сожалений, и совесть потом меня не растерзает. Не терзает же сейчас. Ну, ни капельки. А что же ещё изменилось во мне? Что же? Чт...
Я провалился в сон, даже не задумавшись о том, что мы не выставили часового.
Глава 4, в которой герой спит
Я сидел на полу в округлой комнате серого камня. И чётко осознавал, что сплю. Хм, я люблю осознанные сны. Теперь ещё получить над этим сном контроль - и все будет просто замечательно. Я встал и попрыгал на месте.
Да, как бы это глупо не звучало, я именно прыгал на месте. Для меня это проверенное средство для того, чтобы обрести над сном контроль. Ну, или чтобы тебя из него вышибло, как я подозреваю, во внетелесное состояние. В нем мне, правда, приходилось бывать всего два или три раза, в которые я ничего толком не успевал, потому что меня притягивало обратно в тело, впрочем, сейчас речь не об этом. Речь о контроле над сном. Первые несколько прыжков произошли по обычным законам гравитации. Потом я начал взлетать выше, выше... В конце концов подлетел, зависнув на высоте десятка метров, так и не достигнув потолка, и завис. Все, контроль получен, можно действовать. Для начала я оказался на небольшой зелёной полянке, ярко освещённой солнцем. Не люблю каменные мешки. Прыгнул метров на пятнадцать вверх и полетел вперёд. Я всегда передвигаюсь в осознанных снах этакими прыжками: подлетел, завис, летишь туда, куда хочешь, захотел приземлиться - начинаешь плавно снижаться. Удобно.
Тут меня кто-то окликнул. Я оглянулся и увидел того, кого здесь встретить ожидал меньше всего. Арагорна Московского. В мире моего сна он выглядел совершенно лишним - черноволосый, в сером плаще, какой-то невзрачной дорожной одежде и с перевязью меча на боку. Нуменорец, блин. Он летел на тот же манер, что и я, вертикально, не делая никаких 'летательных' движений, а как фигурка из какой-нибудь компьютерной стрелялки в полете.
Давай туда, - дружелюбно махнул рукой Арагорн в сторону небольшой полянки с озерцом посредине.
Я не стал спорить, а приземлился на полянке.
Здесь красиво, - произнёс собеседник, оглядываясь. Поляна действительно была красивой. С одной стороны с ней граничил лес, с другой был обрыв, с которого открывался великолепный вид на долину внизу, а ещё с двух были склоны гор, уходящие выше. В озерцо посредине втекал сбегавший с гор звонкий ручеёк и такой же низвергался с обрыва вниз. Я уже собирался сесть на травку, когда Арагорн создал два кресла и белоснежный столик между ними. На столике стояли какие-то яства и кувшин, а также два тонких хрустальных бокала. - Присаживайся, в ногах правды нет. - Гостеприимно предложил Арагорн. Я не заставил себя упрашивать и сел в кресло, с ходу отломив пару ягод винограда, оказавшихся неожиданно сочными и вкусными и кинул взгляд в долину перед собой. Потом переключил внимание на сидящего по левую руку собеседника. Тот плеснул себе и мне вина, взял бокал и откинулся на спинку. Я приготовился слушать. - Я уже даже не обижаюсь. - Вымолвил Арагорн.
На что? - Нахмурился я.
На то, что ты замок мой здешний снёс к чёртовой бабушке. Ведь все это, - он махнул рукой на долину, - ты создал вместо него.
Так это же сон!
И чего? Мне, к примеру, абсолютно без разницы, где себе резиденцию устраивать, в этой плоскости или в плоскости вашей 'реальности'. Тем более что понятия реальность и сон очень условны. Ну да не об этом речь. Я тебя сюда позвал, в общем-то, чтобы поболтать о твоём положении в новом мире. Я ответственен за твоё перемещение на Элиру.
Куда?!
Элира. Так называется мир, по которому ты сейчас бродишь.
Хм...
Только сразу предупреждаю, ногами не бить. - Смешно прикрылся руками мой собеседник. - Ты наверное, хочешь вернуться домой и... Немножко зол на меня, за то, что я сделал. Ну, заодно, хочешь узнать, нафига ты мне здесь сдался?
Ты знаешь... Разве что последнее. Да и то из любопытства. - Я честно говоря ничуть не покривил душой. На земле меня ничего особенно не держало, а тут, в новом теле, с новыми способностями... Здесь было интересно. Я отставил бокал и ухватил сочную грушу.
И ведь не врёшь. - Арагорн с интересом посмотрел на меня. - Ты мне любопытен. Впрочем, мне же проще. Значит, слушай. - Он запнулся, собираясь с мыслями. - Слушай и не перебивай, вопросы задашь потом. - Арагорн начал рассказ...
***
Нам потребуется кое-что из истории этого мира. А именно, история Великой Войны. Наверняка, даже в памяти твоего тела было о ней. Она бушевала около тридцати лет и по масштабам похожа на вашу мировую. Только к тому ещё и ядерную. Бомб здесь не взрывали, однако в некоторых отношениях магия не сильно лучше. По крайней мере, на местах крупнейших сражений сейчас только выжженная на много метров вглубь земля или сплавленный в стекло песок. Вся Аллерийская равнина превратилась в пустошь, на которой мало того, что ничего не растёт, так ещё и до сих пор попадается всякая гадость, с которой не каждый архимаг справится. Хорошо, эта гадость не часто оттуда выбирается.
Формально в конфликте было три стороны, по числу крупнейших тогдашних империй, однако к какой-либо из них примкнули почти все в этом мире. Эльфов после неё почти не осталось, что тёмных, что светлых. Едва ли по тысяче с каждой стороны, да и из тех у тебя, пожалуй, самые сильные способности к магии. Все три империи надорвались и после войны великой погрузились в хаос воин гражданских. Каранмак был одной из бедных провинций Марсальской империи. Потому и уцелел... На месте самого Марсаля сейчас город призраков, да и большая часть центральной провинции в руинах. Впрочем, это все нас сейчас не особенно интересует. Важно другое.
Важна Аллерийская пустынь, как её сейчас называют. Там была крупнейшая и самая жестокая битва войны. Да и до этой битвы там не один раз сталкивались крупные силы. Сейчас там черт ногу сломит. А в центре появился Разлом. И с этим Разломом надо что-то делать.
Разлом это дыра в мироздании. Дыра, в которую сочится сила этого мира. За последние семьдесят четыре года, за время от битвы, после которой и образовался Разлом, магов почти не осталось. Большинство погибло в войну, это верно. Часть сгорела, опять же из-за Разлома, но об этом позже. Но их души, которые могли бы отправиться на перерождение, просто выкинуло в Разлом. Он их засосал. И чем сильнее маг, тем быстрее и на большем расстоянии Разлом его забирал. В итоге, сейчас в соседних мирах переизбыток магов, а здесь их почти не осталось. Я имею в виду, сильнее балаганного фокусника. Но это ещё пол беды.
Хуже другое. Из этого мира утекает и сама сила. И накапливается в сопредельных мирах, вызывая дисбаланс и катаклизмы. Да и этот мир хиреет. В общем, Разлом нужно закрыть. Причём, боюсь, сделать это будет очень непросто. Сам я этого сделать не смогу. Нужна магия, но только лишь магии мало. Нужна гармония. В нашем случае - гармония песни.
В общем, сильные маги горят, неспособные приспособиться к ослабевшему фону, а слабые ничего с Разломом не сделают.
***
Он задумчиво посмотрел на меня.
И тебе нужно много учиться и расти, чтобы суметь закрыть эту язву. Учиться и как магу, и как барду.
Но почему я? Если ты смог меня так сильно переделать, то наверняка можешь и закрыть Разлом. Чем я лучше? Или тебе просто не хочется этого делать?
Нет, я действительно не могу. Закрыть Разлом магией могу, да. Хотя это самый крайний случай, к Разлому мне вообще лучше не лезть. Но вот таланта барда у меня нет.
Хм. Но мне-то ты его дал? - Он усмехнулся.
Не дал. Раскрыл, только раскрыл. Ты был неинициированным бардом. Я всего лишь помог тебе с инициацией. Это сложно объяснить... Просто твоя тяга к музыке... Это было твоё, а ты не понял сразу, противился. Занимался очень мало. А сейчас у тебя произошёл качественный скачок. Плюс, тот эльф, которого ты заменил, был замечательным исполнителем. Не бардом, конечно, но играл виртуозно. Да и маг он потенциально был сильнейший из оставшихся. Если сравнивать с другими мирами, то, конечно, слабее среднего, но кое-что. Так что в потенциале ты можешь зарастить Разлом. С магией, нужной для этого я тебе помогу. А вот раскрыть талант барда ты можешь только сам. Осваивайся со своими талантами, как исполнителя, пиши музыку, тексты... Слушай музыку внутри себя. Когда будешь готов, иди на северную границу Каранмака. Аллерийская пустынь в той стороне.
Слушай... А что случилось с эльфом? - У меня ёкнуло сердце. Я боялся ответа на этот вопрос.
А что с ним? - Арагорн ухмыльнулся. - Помер он, знаешь ли. Четыре дюйма стали в сердце как-то не особенно способствуют долгой и счастливой жизни. А тело я немножко поправил, добавил воровских умений, экипировки и отдал тебе.
Здорово. А помер он в Каранмаке?
Да нет, довольно далеко. Так что мстителей или свидетелей можешь не опасаться. Тем более, несмотря на своё занятие, эльф был довольно нелюдимым.
А нафиг ты меня сюда перенёс? Я имею в виду, в Каранмак.
А отсюда до Аллерийской пустыни близко и пройти легче всего. С севера от неё черт знает что творится, с востока горы, а с запада... Тоже горы, конечно, но ещё и нежити бродит море. Это, конечно, лучше, чем существа самой пустыни, но тоже не сахар. Так что отсюда легче всего.
А ты не подумал, что эльфов здесь, мягко говоря, не очень любят?
Да? А что такое?
Да здесь есть некий орден... 'Воля против нелюди' называется. Не знаешь такой?
Нет. А давно появился?
Года три назад, насколько я понял.
Понятно. Меня здесь лет пять не было, так что я не в курсе. Да и, думаю, лучше иметь дело с каким-то орденом, чем с нежитью. Или с Тамарскими кочевниками, которые разбойничают на севере от пустыни. Уж поверь мне, эти ребята тебя бы точно убили, с гарантией.
Ясно. Ладно, попробую выкрутиться. Кстати. - Я почесал маковку. - Помнишь, ты говорил о том, что сильные маги сгорели. Эльф-то почему не сгорел? Слишком слабый?
Да нет, дело не в этом. Он просто практически не маг, не учился он. Да и магию применял крайне редко, и слабую.
А магия печати на Разлом - слабая?
Нет. Я понял, что ты имеешь в виду. Нет, эта магия сильная, но есть одно но. За то время, пока ты налагаешь печать, ты не сгоришь. Для того, чтобы сгореть, нужно раза три наложить какое-нибудь сильное заклинание, до полного истощения магических сил. Это тем, кто посильнее. А тебе надо выложиться по полной раз десять, не меньше. Так что за один раз ничего с тобой не случится. А попадёшь потом в богатый магией мир, восстановишься. Да что я говорю, и в этом мире легко восстановишься, если Разлом закроешь. Кстати, надо ещё обсудить твою оплату.
Хм. Делить шкуру неубитого медведя?
Да при чем тут шкура? Просто мы с тобой заключаем договор - ты мне печатаешь Разлом, я тебе... что? Чего ты хочешь? Я могу многое. Да, единственно, скажу сразу, по поводу отправки домой можешь не просить.
Почему?
Потому что я нечеловек честный. И честно тебе скажу, что для истинных бардов границы миров не имеют значения. И к тому времени, когда ты сможешь закрыть Разлом, ты наверняка сможешь и выйти на тропу меж миров.
Занятно. Впрочем, в любом случае, домой меня пока не тянет.
Ладно, так чего ты хочешь? Я могу довольно много, хотя, понятно, не все. Артефакты всякие, деньги, драгоценности - этого добра у меня вообще навалом, на любой вкус. Что ещё? В принципе, могу наделить какими-то силами, как тебя воровским навыком. Но ограниченно. Могу вызвать наставника почти для любого умения - тут ограничений куда меньше, но результат будет зависеть только от тебя. Ещё много что могу.
Знаешь... Мне очень понравилось то, что я увидел, перенесясь сюда. Я имею в виду и тело, и навыки, и экипировку. Так что... Пожалуй, доверюсь твоему вкусу. Я люблю получать сюрпризы, вот пусть награда и будет таким сюрпризом. А не получится у меня, значит и награды не будет. - Я задумчиво смотрел в голубое-голубое небо над головой. В жизни такое редко бывает.
А ты мне все больше нравишься. Ты интересный. Не топорный. Ладно, будет тебе сюрприз. А теперь тебе пора просыпаться.
Стой.
Что?
Я только сейчас понял, что до сих пор не видел себя здесь в зеркало. Тело осмотрел, а лицо нет. Можно?
Да легко - чему-то ухмыльнулся Арагорн и протянул мне зеркало.
Из зеркала на меня смотрел черноволосый эльф с тонкими, изящными чертами лица. Как будто высеченный из камня тонким резцом. Очень красивый, но не вызывающий ощущения хрупкости. Скорее, воли и решимости. И этот эльф был лиловоглазым. У Арагорна своеобразное чувство юмора.
Я ничего не успел ему сказать - едва я раскрыл рот, он мягко положил мне на лоб руку и я ухнул куда-то в темноту. А потом ощутил под собой мелкие неровности земли...
Глава 5, в которой герои въезжают в город.
Утром мои спутники выглядели пришибленно, как оказалось, из-за того, что вчера никто не подумал о ночном дежурстве. Пришлось вспоминать все, что я помнил о охранном круге. Оказалось, я-здешний такой полезный ритуал очень даже знал и, видимо, частенько использовал. Впрочем, что удивительного, для человека (тьфу ты, эльфа), практически живущего в дороге. Магии в этом ритуале было всего ничего, а состоял он в следующем - стоянка очерчивалась кругом, произносился простенький наговор и вы становились счастливым обладателем сигнального контура, который мог даже чуточку замедлить врага. Был он, конечно, не идеальным и реагировал только на живность размером крупнее зайца. Но в большинстве случаев этого достаточно, а для одиночки или небольшой группы, как у нас так и вовсе незаменимая вещь. Сам контур был ясно виден только изнутри, или магу (которых в этом мире сейчас дефицит), так что единственным узким моментом оставалась возможность (или НЕ возможность) быстро проснуться и среагировать на опасность. Впрочем, забегая чуть вперёд, оказалось, ни с первым, ни со вторым проблем тоже не было. На следующую ночь, когда на нашу поляну непонятно зачем забрёл какой-то похожий на лису зверёк, уже в следующий момент я был на ногах в паре шагов от своего ложа, с метательным ножом в руке, обращённый лицом к опасности. А ещё через мгновение зверушка сучила лапками в агонии. Я же сделал себе зарубку всегда оставлять в костре что-нибудь, не прогорающее до утра. А то следующая побудка может быть не столь удачной.
Ехали мы уже сутки. За это время успели поделить добычу, причём Астерь от своей доли отказалась, а я предпочёл уступить свою часть оружия Расину за деньги (тоже трофейные), хотя и несколько меньшие, чем мог бы выручить, продавая трофеи сам. Неохота было мыкаться со сбытом. Себе я оставил так же бляху посланника 'Воли' и амулет, кстати, довоенный и дающий неплохую защиту от немагического метательного оружия. И порадовался, что мой нож в той памятной схватке амулет не отклонил.
За прошедшее время я успел получше узнать спутников. Расин возвращался с границы со степью вместе с товарищем. Они неплохо заработали, но от всего их отряда остались только вдвоём, к тому же лишились лошадей, да и компаньон его ещё оправлялся от раны. Они собирались добраться до Тармаля и попробовать прибиться к какому-нибудь отряду наёмников, который вновь отправится патрулировать в степь. Вообще, регулярная армия в степи конечно стояла, но только на заставах. А вот патрули и рейды были делом наёмников. Власти даже закрывали глаза на определённые вольности, которые они позволяли себе в отношении захваченных степняков и при налётах на их стойбища. Правда сами рейды позволялись только в ответ на вылазки на территорию королевства.
Астерь оставалась загадкой. О себе она молчала, не реагируя на намёки, а с прямыми вопросами я не лез. О том, откуда она едет, тоже. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что в Тармале её должен ждать отряд - собственно, если и не защиту гарнизона (о которой она говорила с уверенностью человека, явно занимающего высокое положение и привыкшего приказывать), то уж защиту своих (опять-таки говорящая оговорка) людей она мне обещала.
Всю дорогу я наигрывал на своей новой гитаре-лиаре (я вспомнил, как называл её я-эльф). В голове постоянно плавали обрывки музыки, крутились и складывались тексты песен, пока ещё не вызывая у меня большого энтузиазма своим качеством, они становились лучше буквально на глазах. Я был буквально в экстазе от своих успехов, хотя и понимал, что все это - только первые шаги.
Хотя мы и не останавливались в деревнях и спали в основном на земле, Расин уверенно шёл на поправку. К рассвету второго дня, выехав затемно, мы были уже близ городских ворот. Заплатив входную пошлину в три медяка с конного, мы отправились дальше. В городе наши пути разошлись - Расин отправился сбывать трофеи, оставив, впрочем, координаты трактира, в котором мы могли его найти в ближайшие несколько дней, а мы отправились прямиком в харчевню, где Астерь поджидали её спутники.
Не знаю, как они узнали, только в тот момент, когда мы отдавали поводья коней мальчишке-конюху, из дверей дома вышли быстрым шагом трое молодых людей с военной выправкой, хотя и в дорожной одежде. А следом выкатился невысокий полненький парень в темно-синей мантии и с редеющими светлыми волосами.
И кинулся к Астери, желая то ли обнять, то ли преклонить перед девушкой колено. И запнулся под кислым взглядом, остановившись в паре шагов перед девушкой.
Принцесса? - Я увидел, как девушка вздрогнула и замерла, не решаясь повернуться ко мне лицом. Уши у неё стремительно краснели. - Хм... - Девушка жестом отправила встречающих обратно в дверь и, потупив глаза, повернулась ко мне.
Ты... Не сердишься?
Не сержусь ли я? - Я усмехнулся. - Нет, конечно. А должен?
Надеюсь, что нет. - Было странно видеть эту решительную девушку смутившейся и не знающей, что сказать и куда деть руки.
Да ладно тебе. Ну, не сказала и не сказала. Скажи только, как мне к тебе теперь обращаться?
Пока я путешествую инкогнито, хотя Жак об этом и забыл. Опять. - Она с неудовольствием посмотрела на дверь трактира. - Так что обращайся ко мне как раньше. А этому оболтусу я ещё сделаю внушение - снова многообещающий взгляд в сторону двери. Неожиданно у неё забурчало в животе.
Пошли устраиваться, - я с улыбкой подтолкнул вновь порозовевшую Астерь ко входу и ехидно добавил. - И учти, чинопочитание у меня совершенно не развито.
И не нужно, - облегчённо рассмеялась Астерь. - По крайней мере, в моем отношении это качество тебе точно не пригодится - входя в таверну, она мне подмигнула.
Люди принцессы занимали две двухместных комнаты, мы с принцессой сняли ещё две - она местный вариант 'люкса', а я простую одноместную.
Порадовало меня наличие нормального туалета (хотя и одного на этаже, но с тремя кабинками), правда, подачи воды там не было, но присутствие в городе канализации определённо радовало. Умывшись в местном умывальнике, я спустился вниз с намерением чего-нибудь съесть.
В зале уже, как ни странно (она вообще определённо не соответствует стереотипу медленно собирающейся девушки), нашлась Астерь. Я присел с ней за столик, игнорируя неприязненные взгляды сидящей за соседним столиком охраны.
Уже здесь? - спросил я.
Да кушать сильно хочется. Всё-таки завтракали так рано. - Девушка смутилась, но так тоскливо протянула это ра-а-ано, что я не удержался от шпильки.
Не знал, что ты такой проглот.
И ничего я не проглот - у неё обиженно забурчало в животе, но, кажется, смущаться она перестала. - Просто есть уже давно пора.
Ты не проглот. Ты просто любишь поесть - я тепло улыбнулся, а... хм, непривычно как, принцесса ответила мне тем же. Тут служанка наконец принесла заказ Астери и выставила тарелки на стол. Для себя я заказал кусок жареной курицы (всегда любил эту милую домашнюю птицу) с рисом. Почти как дома...
После еды я спросил принцессу, безопасно ли для меня в городе. Она сказала, что скорее да, чем нет, но на всякий случай предложила мне взять... Ну, хотя бы Жака. Я же тоже вроде как маг (я не стал её в очередной раз в этом разубеждать), так что найдём, о чем поговорить. В принципе, в чем-то она была права. Мне бы не помешало чему-нибудь попробовать научиться у местного мага, честно говоря, мой арсенал магии был более чем убогим...
Мы шли с Жаком по городу и оживлённо болтали. Он оказался добродушным, смешливым, хотя и немного рассеянным парнем. Работу свою он любил, хотя и сетовал временами на то, что учитель так неожиданно скончался. Из-за этого сам Жак последние два года, лишившись по понятным причинам статуса ученика королевского мага, нового не приобрёл. И в самом деле, магом он был не только слабеньким, но ещё и недоученным, в чем прекрасно отдавал себе отчёт, поэтому принять предложенное ему место королевского мага он не мог, совесть не позволяла. Хотя демоны, живущие у него в душе и подталкивали его к этому, оправдывая тем, что лучше мага вокруг все равно нет, да и не предвидится. Однако пока парень держался, оставаясь при дворе в 'подвешенном' состоянии.
Сам город был не особенно примечательным. В основном двух-трёхэтажные дома на основных улицах, одноэтажные на остальных, жители - типичные горожане. В общем, хотя мои собственные глаза и удивлялись первое время новым для меня образам, память моего 'альтер эго' твердила, что здесь нет ровно ничего особенного.
Я, не особенно для этого напрягаясь, выяснил у Жака, что спутники его - пара королевских гвардейцев с секстансом (насколько я понял, что-то вроде капрала). Когда я спросил, почему такие молодые, он пожал плечами и предположил, что, наверное, чтобы принцессе было приятнее общаться с охраной. До этого, года полтора назад, были какие-то другие, кажется, седоусые. Вот, видимо, кому-то и пришло в голову, что принцессе будет приятнее видеть в своей охране миловидных юношей.
С одной стороны, вроде бы логично, но что-то меня настораживало. Наверное, седые ветераны будут посильнее, чем юнцы. Но, с другой стороны, в королевстве уже давно мир и, особенно с учётом подготовки самой принцессы, охрана скорее дань традиции, чем действительно необходимость. Тут мои мысли перескочили на происшедшее в трактире и я не замедлил задать вопрос, какого демона принцесса вообще делала там ОДНА. Её ведь там запросто могли прирезать... Ну, может быть не запросто, но могли.
Оказалось, что принцесса банально удрала от охраны. Она написала записку, что вернётся скорее всего в течение двух недель, выскользнула из спящей таверны и с открытием ворот покинула город. Вот уж, действительно, с ветеранами фиг бы она такое провернула. Впрочем, возможно, я её недооцениваю. Вообще, странно, за время нашего общения она показалась мне удивительно здравомыслящей и рассудительной девушкой. Наверное, у неё была серьёзная причина так поступить... Ну, первая-то понятно. Непонятно куда охрана бы её не отпустила одну, соответственно, у неё были причины либо не открывать цели своего путешествия, либо они бы её не отпустили, даже узнав цель. А может, и то и другое. Узнав, что из отведённых двух недель принцесса отсутствовала только неделю, я призадумался. Получается, до цели путешествия либо не больше четырёх дней пути, либо она по каким-то причинам повернула назад раньше. Ради любопытства можно, конечно, узнать, что находится в трёх-четырёх (а скорее даже двух-трёх, если обратно принцесса не торопилась) днях пути от Тармаля, но это будет максимум гипотеза. Причём построенная на слишком малом количестве данных, а потому, скорее всего, ошибочная, ведь ещё великий сыщик с трубкой предостерегал от недостаточно подкреплённых фактами умозаключений... Однако интуиция подсказывала, что мыслю я в верном направлении.
Я все же решился и спросил Жака, что интересного и необычного есть в двух-трёх днях пути от города. Он подумал и ответил, что в паре дней пути конному есть развалины древнего города доимперской постройки. Только вот добираться туда трудно, а все интересное там уже давно выбрали. Опасностей-то никаких, да и от людных мест близко... Ещё... Он сомневался, можно ли отнести это к интересному, но все же склонялся к этой мысли. Недалеко отсюда был Звёздный лес - один из эльфийских анклавов. Как раз в двух днях быстрого хода для всадника. Кстати, я разузнал, что Астерь была верховой (собственно, было бы странно, будь иначе). Вообще, интересно, куда делся её конь - встретил-то я её безлошадной.
Больше ничего интересного в окрестностях по словам Жака, вроде бы, не было.
Издалека мы услышали гомон толпы и крики разносчиков и не смогли пройти мимо. На площади, судя по всему, давал представление местный цирк. Пока мы подходили, я увидел окончание номера гимнастов и на площадку вытянули большую клетку. Стенка открылась и из каморки вышел странный человек. Высокий, стройный, по ощущениям лет пятидесяти, с седыми висками и чёрной с проседью остальной шевелюрой. Он выглядел властным, хотя, кажется, немного растерянным. А кроме того, он, кажется, не видел окружающих. Нет, его глаза не были неподвижными глазами слепого, отнюдь. Но... Он останавливал их на чем-то, казалось, невидимом со стороны. И не видел того, что было вокруг.
А дальше началось нечто странное. Народ, замерев, наблюдал за тем, как человек ступил несколько шагов по воздуху, как будто поднимаясь по лестнице. Потом облокотился, как будто на невидимую раму окна и бросил вниз задумчивый взгляд. Постоял так немного и пошёл по лестнице дальше. Остановился на 'этаже' и вошёл в 'комнату'. Там присел на какой-то предмет обихода с удобной спинкой (наверное, глубокое кресло), шевельнул рукой и начал за чем-то наблюдать. 'Телекинезом балуется, что ли?' - мелькнула у меня мысль. Потом он что-то взял из воздуха, раскрыл и уставился на него.
Мне было очень интересно и я принялся тормошить Жака. Оказывается, этот чудак, которого местные звали Блаженным Магистром, ни кто иной, как магистр Аллен Фаринх. Оказывается, он был ещё учителем учителя Жака. Великолепный учёный, выдающаяся личность, сильный (особенно по нынешним временам) маг. Уцелел во время Великой войны и лет ему сейчас уж никак не меньше двухсот. После войны жил тихо, занимался исследованиями, а во время одного из экспериментов лет двадцать назад стал вот таким. Вроде не спятил, силу не утратил, но живёт в каком-то своём мире. Многие ограничения реального мира на него теперь не распространяются. К примеру, легко может ходить по воздуху или по/в воде, при этом не намокая. Хотя сквозь стену пройти не может. Вот и возит его какой-то предприимчивый деляга, как цирковой экспонат. А вывести его из нынешнего состояния сейчас в Каранмаке, а может и во всей Элире сейчас некому - не осталось сильных магов. Фаринх-то чудом в войну уцелел, даром что всегда был вне политики...
Я задумался о том, каково это... Быть экспонатом для толпы. Для увеселения публики... Когда над твоим несчастьем потешается народ. Люди жестоки. В груди рождалась песня, а моя любимая гитара-лиара сама попросилась в руки. Я понимал, что лучше не привлекать внимания, но не мог наступить на горло музыке. И я запел.
Я пел о знаниях, коварных и ускользающих, о знаниях, чей кончик всегда остаётся за ближайшим углом.
Я пел о поиске, который ведёт человека по жизни, каждого по своей ниточке.
Я пел о мудрости, которую приносит опыт, но которая не способна застраховать от совершения ошибок.
Пел об идеальной ловушке для разума, ловушке, которую разум не способен даже заметить.
И, наконец, я пел о замкнутом круге, из которого, тем не менее, существует выход.
Музыка накатывала волнами. Сначала она была тихой, спокойной и печальной. Потом зовущей. Постепенно она наливалась силой и гневом и к концу, волна за волной, с яростью била в невидимую стену. Мне было ощутимо тяжело, как будто я старался грудью продавить какой-то барьер. После кульминации препятствие исчезло, а я устало доиграл последний проигрыш. Если бы меня спросили сейчас, я бы не вспомнил ни одного слова и ни одной ноты из того, что только что играл. Пару минут я стоял и смотрел в землю, все никак не мог прийти в себя. И только после этого я заметил, что маг уже не висит в воздухе, а спокойно стоит посреди площади.
Толпа на площади шла волнами, а где-то в глубине уже раздавался разочарованный ропот. Люди лишились великолепного развлечения и были этим... расстроены. Однако тут на площади как-то неожиданно громко раздалось деликатное покашливание мага.
Вы что-то хотели? - Спросил он таким тоном, что толпа моментально подалась назад. Да с таким энтузиазмом, что нас с Жаком, оставшихся на месте, едва не затоптали. Под шумок попытался улизнуть и организатор балагана. Но ему этого сделать не позволили. - Стоять! - Гаркнул на него маг так, что тот на мгновение приостановился, а потом ещё резвее припустил следом за бегущими горожанами. Впрочем, секунду спустя маг сделал пасс рукой и я увидел сгусток серебристых нитей, устремившийся к распорядителю. Накрытый этим 'облачком', человек застыл, как статуя. Не уверен даже, что он дышал. Маг не торопясь подошёл к организатору представления и мягким и нежным голосом (от которого у меня по спине почему-то побежали мурашки), произнёс - Вот ты и попался, ученик.
Надеюсь, вы не собираетесь его убивать? - неожиданно включился в разговор Жак.
А что? Эта скотина, - маг отвесил 'статуе' лёгкого пинка, - фактически держала меня в рабстве в ферренговой клетке и показывала в качестве потехи публике. Это если забыть о том, что в таком состоянии я вообще оказался только благодаря ему.
В таком случае вы имеете полное право сдать его в стражу. А потом добиваться наказания по закону. Насколько я помню, за обращение в рабство у нас вешают.
Вешают? - Маг задумался, видимо, размышляя о том, будет ли это достаточным наказанием. Поморщился, посмотрел на распорядителя. Вздохнул. - Ладно, в стражу, так в стражу. Наверное, я слишком люблю порядок, раз уж поступаюсь своим желанием привести приговор в исполнение немедленно. - Он повернулся ко мне. - Вы не составите мне компанию? - Он церемонно поклонился. - Ведь, как я понимаю, именно вашей музыке я обязан тем, что вырвался из того состояния, в котором пребывал?
Наверное. - Я поклонился в ответ. - Хотя моей заслуги в этом нет. Это родилось внутри меня, я лишь выпустил это на свет.
Надо же. - Маг взглянул на меня внимательно и задумчиво. - Настоящий Творец. Ведь ничем иным, как музыкой Творения это быть не может. Ничего удивительного, что она смогла меня освободить.
Наверное, вы знаете обо мне больше, чем я сам. - Я покачал головой.
Вы не знаете, что вы Творец? И кто такой творец вообще?
Нет, не знаю.
Ну, думаю, на длинные пояснения времени особенно нет. А коротко расскажу по дороге. - Маг сделал пасс, часть светящихся нитей, расположенная ниже пояса распорядителя исчезла. - Шагай! - Приказал он и вновь повернулся ко мне. - Коротко, Творцы это те, в ком есть искра творения. - Он, не отвлекаясь, стегнул мгновенно появившимся световым бичом пытавшегося улизнуть в боковую улочку владельца цирка. - Большая редкость, - он с интересом посмотрел на меня. - Своей силой они могут влиять на мир вокруг себя, изменяя его. Творить что-то. Гармонизировать. К примеру, ваша песня помогла убрать путы моего разума потому, что они выбивались из гармонии мира, были чужеродны. А вам это так тяжело далось, - он вновь на меня внимательно посмотрел, - потому что РАЗРУШАТЬ что-то силой творения очень сложно, почти невозможно. Вам повезло, что собственно разрушать путы и не пришлось. Вам пришлось их лишь слегка ослабить, растянуть, дальше я справился уже сам. Пока, видимо, вы пользуетесь своей силой интуитивно, неосознанно. Со временем научитесь направлять её по своему желанию, хотя она и имеет свои принципиальные ограничения. А ещё, творцов от музыки называют Истинными Бардами. - Он замолчал, давая мне собраться с мыслями.
А что-нибудь ещё про мою силу вам известно? - Он покачал головой.
О силе творения больше всего известно самим творцам. Это такая редкость, что стала почти легендой... Истинные творцы очень не часто встречаются. Думаю, сейчас вы единственный на весь мир.
Магистр, а почему вы называли распорядителя балагана своим учеником? - подал голос не отставший от нас Жак. На меня он время от времени поглядывал с любопытством и я почти не сомневался, что стоит нам остаться вдвоём, он закидает меня вопросами.
Потому что он и был им, - Фаринх усмехнулся. - Этот ублюдок использовал на меня моё же собственное заклинание для продолжительных экспериментов с зельями, в версии без временного ограничителя, когда я испытывал эликсир транса. Это напиток наподобие зелий, используемых в ритуалах шаманами. И получилось, что моя собственная энергия и поддерживала моё состояние. Шакалёнок, - Магистр неприязненно посмотрел на бывшего ученика, - сделал это после того, как я ему сказал, что он достиг своего потолка и высшая магия ему не по силам, да и понять её построения он будет неспособен. Завистливый маленький ублюдок! - У него на лице заиграли желваки. - Честно говоря, не знаю, как вас и благодарить, - он вновь повернулся ко мне. - Просите, все что могу, постараюсь для вас сделать. Я вам должен больше чем жизнь, я вам должен свой разум. Если бы не вы, я бы ещё пару сотен лет служил развлечением черни, пока бы тихо не издох в ферренговом загончике в два на два метра (здесь и далее, все единицы измерения приводятся Земные). Нашёл ведь, даже как перевозить, стервец!
Ну, думаю, по крайней мере одно желание на примете у меня есть. У меня есть магические способности, хотя и скромные. Поэтому хотелось бы у вас хотя бы кое-чему научиться, Магистр.
Зовите меня Аллен.
А вы меня - Тэль.
Просто Тэль? - Удивился магистр.
Просто Тэль. Я не склонен к излишним церемониям, в отличие от большинства соплеменников.
Хорошо, Тэль. Силы у вас не скромные, а вовсе даже средние, так что нечего на себя наговаривать. А тем более, по нынешним временам, когда я, не особенно выдающийся ранее по силе маг, являюсь одним из сильнейших в мире, ваши способности очень неплохи. А какие-то базовые знания у вас есть? - Магистр перешёл на деловой тон.
Очень мало. Можно считать, что нету. Мои базовые знания это несколько простеньких заклинаний, вроде света и охранного контура, ну, и ещё пары такой же сложности.
Печально. Ну, тогда начинать придётся с теории. Впрочем, думаю, мы все выясним подробно позже, мы пришли.