Жила-была поперечная дама. Не в том смысле, что поперёк себя шире, хотя и не без этого, а в том, что всё говорила и делала наоборот. Ей скажут: "Хорошая погода", а она тут же кривится: "Нет, дурная". Заметит кто-нибудь, что, мол, господин Энский тогда-то скверно поступил, так она тут же, с жаром: "Нет, на нем греха нет, святой человек, сущий ангел!"
И так во всём.
И как-то раз случилось ехать Поперечной даме проездом из Петербурга в Зачердынск. А в попутчицах у неё оказалась премилая старушенция. И очень эта старушенция внучку свою нахваливала.
- Глядите, - говорила, - экая умница! Экая красавица! - сказала и тут же под нос Поперечной даме фотокарточку сунула.
А дама возьми и ляпни:
- Это-то - красавица? Волос жидкий, нос в конопушках... Страхолюдина!
Старушенция озлилась:
- Ах ты, сколопендра! Да чтоб всё, что ты говоришь, сбывалось отныне наоборот.
Сказала - и в воздухе растворилась, потому что была она, ясное дело, чародейкой на пенсии.
Дама же ничуть не напугалась. Пожала полными плечиками и едет себе дальше.
Сорока вёрст не доезжая до Зачердынска, пошёл по вагону кондуктор. Добрался, конечно, и до дамы.
- Есть ли у вас, - спросил, - билетик?
- Конечно, - отвечала дама. - Пожалуйте-с.
Нырк в карман - а билета-то и нет. Кондуктор улыбнулся:
- Уж не зайцем ли вы, голубушка, едете?
Дама возмутилась:
- Я что, на зайца похожа? Не похожа!
И тут же, представьте себе, отросли у неё заячьи уши. Кондуктор, ясное дело, за сердце схватился. Поперечная дама почувствовала, что шляпка куда-то сползает, и хвать себя за голову! Нащупала уши и как запричитает:
- Ой, какой позор! Какое горе! И как мне не заплакать?
А вместо слёз полез из неё дурной смех. Кондуктор же решил, что это она над ним потешалась, и в сердцах рявкнул:
- Смотри не лопни, дурища!
Дама сквозь смех застонала, по поперечной привычке:
- Авось не лопну!
И тут же - чпок! - разлетелась на сто тысяч кусочков.