Аннотация: На что потратить последнее желание, если два других не принесли счастья и покоя? Быть может, в рассказе приведён не лучший вариант - каждому своё. Но всё же... Рассказ написан в декабре 2006 года.
Свечерело. Фиолетовые сумерки воровато вползли в окна, но встать из кресла и позвать слуг, чтоб те зажгли свечи, не было никакого желания. "Старость - не радость" - забавные слова, в устах старика с каждым прожитым годом всё более отдающие безысходностью. Ныла поясница, слегка покалывало под левой лопаткой. К этим ощущениям Элоизий, граф Вольвек, давно привык. Привык настолько, насколько вообще можно привыкнуть к боли.
Положение королевского советника обязывало позаботиться о бале в честь совершеннолетия наследного принца. Потому, к сожалению, уединение и покой вот-вот должны были быть нарушены. И виновником этого будет, конечно же, только сам граф.
Празднество обещало быть бестолково-шумным и, по разумению старого человека, дурашливо-глупым. Таким же, как обычное поведение принца, никак не желающего повзрослеть. Венценосный отец души ни чаял во взбалмошном сыне и прощал ему все проступки. Оттого на советника ложилась ещё одна тягостная обязанность - во время бала ему предстояло непременно находиться рядом с принцем и постараться удержать его от любой хулиганской выходки.
Превозмогая тяжесть в затылке, граф поднялся на ноги. Потянулся было за колокольчиком, чтоб вызвать камердинера, но звонить не стал. В неподвижном воздухе тихого вечера занавесь, прикрывавшая выход на балкон, чуть заметно колыхалась. Оттого в сердце старика лёгкой дымкой незвано пробралось беспокойство.
Тревога заставила кровь молоточками застучать в висках и прогнала слабость в коленях. Замерев на месте, советник прислушался к звукам, а затем, не расслышав ничего подозрительного, приблизился к занавеси и выглянул в прореху между кусками ткани.
- Ты? - с заметным разочарованием в голосе проговорил граф, сейчас же выйдя на балкон.
Одетый в серую хламиду и опирающийся на кривую тяжёлую клюку, седоголовый, как лунь, горбатый старик с длинными, заплетёнными в косы волосами и бородой прервал свой долгий взгляд на тонущий в сумерках город и медленно обернулся.
- Да, господин, это я, твой раб. - Золотой обруч раба на шее и такие же браслеты на запястьях хорошо были видны.
Он чуть склонил непокрытую голову, а потом пристально вгляделся в лицо советника. Нереального густо-синего цвета глаза в сгущающейся темени пугающе светились. Но куда страшней были зрачки старика - широкие омуты чёрной ледяной бездны.
Выдержать пронзительный взгляд демона Элоизий смог лишь раз. Это было давно. Тогда он был никем и ничем, но юн и полон веры и надежды в будущее. Исполняющий Желания признал власть юноши, выдержавшего его взгляд. Обязался выполнить три повеления нового хозяина. Теперь было иначе.
Граф отвёл глаза и раздражённо произнёс:
- Что тебе здесь нужно?
Незваный гость скривил губы, оттого его лицо, изрезанное десятками глубоких морщин тысячелетий, сморщилось ещё больше и стало походить на чудовищную злую маску.
- Ты звал меня, господин. - Слова демона прозвучали холодно и бесстрастно.
- Нет! Этого не было. - Теперь в голосе графа Вольвека был только испуг. Он по-детски отмахнулся рукой, точно пытался развеять наваждение и отступил назад. - Уходи сейчас же!
- Хм. - Старик рассеяно пожал плечами. - Значит, я поспешил заглянуть в будущее. Но скоро ты меня позовёшь. Я буду рядом, буду ждать твоего последнего желания. Ведь оно уже созрело в твоём разуме?
Демон не ждал ответа. Словно утверждая сказанное, он безразлично повернулся спиной к советнику и снова обратил взор на загорающиеся огни городских улиц.
- Убирайся немедленно! Я приказываю!
- Осторожней. Неровён час, приму твои слова за желание. Продешевишь, - всё столь же бесстрастно ответил старик, даже не удосужившись обернуться.
Граф промолчал.
Пришла мысль позвать слуг и, пусть это безрассудно и глупо, приказать им сбросить старика вниз с башни, в надежде увидеть его неподвижное изувеченное тело на камнях мостовой. Вряд ли бы что из этого вышло. Но картина, нарисованная воображением, показалась настолько реалистичной, что советник вздрогнул от отвращения. Элоизий тотчас постарался взять себя в руки. Даже в мыслях он не хотел опуститься до подобной низости.
Можно было уйти по делам бала, чтоб в суете обо всём забыть. Но граф не смел сделать и шагу. Он чувствовал, разговор ещё не закончен. А потому стоял и смотрел на длинную белую косицу, спускающуюся от затылка старика до самого пола. Старался держаться твёрдо, выпрямив спину и высоко подняв подбородок. Не вспоминать свой уже далеко не молодой возраст.
И всё же остаться столь же бесстрастным, как демон, не получалось. Снова и снова ходящие кругами мысли возвращались к одному тому же вопросу: "Стоило ли тогда, в молодости, искать встречи с Исполнителем Желаний?"
Демон стоял вполоборота к советнику и продолжал смотреть куда-то мимо, далеко в бесконечность горизонта, утонувшую в ночи.
- Перестань себя грызть, это ни к чему не приведёт.
Граф вздрогнул. Не дающие покоя мысли оказались ведомы не только ему.
- Каждое твоё желание правильно. У тебя была возможность вызвать Исполнителя Желаний, и ты ей воспользовался. Что здесь такого? Ты в честном поединке заслужил исполнения трёх желаний. Почему же, с полным на то правом, не потребовать было их выполнения? Твоё юное сердце любило женщину, и ты хотел её для себя. Поступок истинного мужчины. Что может быть высшим счастьем женщины, если ни истинная страсть мужчины к ней? Жаль, что она оказалась распутна и неверна.
Демон искоса глянул на побледневшего человека и продолжил:
- Второе желание оказалось ещё мудрей. Зачем добиваться внимания одной женщины, когда множество их, словно ночные мотыльки, слетается на яркий блеск золота и славы. Ты пожелал богатства и знатности и не растранжирил их беспутно. Преумножил свою славу и встал одесную короля. Разве дурно было это желание? Пора потребовать исполнения третьего.
Старик теперь смотрел на графа в упор, и его взгляд, казалось, жёг и пробирал насквозь, рассматривая его мечущуюся душу.
- Страшишься платы? Правило непреложно, оно выше меня. Не об этом ты должен думать. Хотя я и сам знаю, каковым будет твоё последнее желание. Ты умён и потому другого исхода быть не может. Зачем оттягивать его озвучение? Зачем подвергать себя мучению немощной старостью, когда вокруг тебя жизнь бьёт полным ключом? Взгляни вниз. - Посох старика хищно клюнул в сторону города. - Там длятся тысячи никчёмных жизней, не задумывающихся над своей бренностью. Но у них и нет того шанса, что ты сумел вырвать у судьбы. Их не станет. Не будет дел их рук. Всё сожрут Время, Тлен и Смерть. Я же дам тебе Бессмертие и Молодость!
Граф отшатнулся. На месте седобородого старика уже стоял рослый и широкоплечий, тёмноволосый молодец, легко, словно невесомой соломинкой, помахивающий тяжёлой клюкой.
- Смотри! Смотри на меня! - грозно требовал демон. - Это то, что тебе могу дать я! А вот там, к чему ты идёшь, по дурости страшась желаемого!
Элоизий помимо воли взглянул в сторону, куда указала клюка. Мгла распалась, городские улицы колыхнулись и, расступаясь множеством расталкивающих друг друга стен, бросила в глаза советника жуткую картину: иссохшее тело глубокого старика, подёргивающееся в смертных конвульсиях. В нос ударил удушающий запах тлена. Советнику сделалось дурно, его затошнило, и он обессилено ухватился за перила, а демон продолжил шептать на ухо:
- Бояться смерти нет нужды. Ты будешь вечно молод.
Видение изменилось: умирающий в последний раз вздрогнул и с облегчением на лице замер.
- А что есть у них, смертных? - вопрошал демон.
Над ответом Элоизий не задумался, он просто смотрел на удивительно умиротворённое лицо почившего.
- Свобода, - прошептал он.
Тут же графа безжалостно швырнуло назад, на балкон. Элоизий удержался на ногах только благодаря тому, что всё ещё держался за перила. Седовласый старик, принявший свой прежний вид, стоял совсем рядом и бешено сверкал глазами, точно пытался сжечь ими ненавистного человека.
- Свобода?! Может и себя ты возомнил свободным?! Как бы не так! Ещё не загадав первого желания, ещё не одолев меня, ты уже был моим рабом, рабом своих страстей. Даже сейчас ты тот же самый раб. И теперь у тебя нет другого выхода, кроме как загадать последнее желание, а затем заплатить.
Веселье бала, очень быстро превратившегося в разгульное пиршество, достигло своего пика, но сил находиться там у графа Вольвека больше не было.
Гонимый нестерпимым чувством позора, он поспешил покинуть зал торжества. Но даже в отдалённых покоях было невозможно найти уединение и забыться.
Это же надо, придумать подобную дерзость! От принца советник ждал любой глупости. Но такое! Просто в уме не укладывается, как можно решиться на то, чтоб вырядиться с несколькими такими же беспутными товарищами в одежды жонглёров и устроить перед почтенными гостями танцы с полуодетыми, а точнее полураздетыми девицами, о чьей целомудренности, наверняка, никто давно не вспоминает. Но неприятней всего было другое: выходка принца оказалась знатным гостям по душе. Они лишь больше развеселились, стали подзадоривать танцующих, а некоторые сами пустились в этот распутный пляс.
Без слуг и охраны граф, не помня себя от раздражения, выбрался из дворца и покинул окружающий его парк. Не разбирая дороги, он углубился в городские улицы и очень скоро обнаружил, что заблудился.
Усталость навалилась неожиданно. Остро закололо в груди, дрожащие колени подогнулись. Граф чувствовал, что ещё немного и упадёт тут же на месте, а после, наверняка, уже не встанет. Это было страшно.
Разговор с демоном вспомнился во всех подробностях и, подзабытый на балу, уже не шёл из головы.
Нет, не чувство позора выгнало советника из дворца. Сейчас Элоизий это отчётливо осознал. Зависть к молодому принцу и его товарищам, рядом с которыми он не мог быть, не давала ему покоя. Много утекло времени с того момента, когда он был так же бесшабашен и весел. Забылось многое, даже хитросплетение городских улиц столицы, которые граф когда-то знал, как свои пять пальцев. Знатность и богатство требовало от него другого: преумножения сокровищ, размышлений о судьбе королевства и политических интригах, стремления ко всё большей и большей власти.
Задыхающегося Элоизия принял маленький тихий дворик. Он еле доковылял до колченогой скамьи, примостившейся к старому раскидистому вязу.
В тени и тишине боль притупилась. Но когда неожиданно из подворотни в дворик внесло шумную ватагу ребятни, боль снова ужалила советника в грудь. Словно шальным порывом ветра мальчишек покружило вокруг вяза, а затем бросило плотной кучкой подле стены одного из домов, где они тут же принялась о чём-то задорно спорить. Только слабость в ногах не дала графу подняться и поискать место поспокойней.
- В этом все люди.
Сердце старого графа подпрыгнуло к самому горлу, в ушах зашумело, а стены строений пошли перед глазами пьяными волнами. Чтоб не свалиться на плотно утоптанную землю, Элоизий откинулся спиной на ствол дерева. Неожиданно появившийся демон опёрся о клюку и, стоя рядом, льдинками глаз смотрел на ничего не замечающую ребятню.
- Зачем бесцельно суетиться, подобно детям? Они не знают окружающего их мира и не задумываются над тем, что не касается их сиюминутных забот.
Узкая ладонь демона мягко опустилась на плечо Элозия. Но вместо облегчения в сердце пробрался сковывающий ледяной холод. Дышать стало ещё трудней.
- Смерть сегодня куда настойчивей стучится в твою дверь. Настало время третьего желания. Не сделай глупости и не упусти шанса на вечность. Тогда состарившиеся кости этих юношей рассыплются в прах прежде, чем ты снова вспомнишь о течении времени.
- Зачем я тебе? - взмолился граф. - Что ты так изводишь меня? Не терпится получить плату? Ведь ты её получишь в любом случае. А если так, то убирайся, раб! Я сам позову тебя, если ты мне понадобишься! - исступлённо прохрипел Элоизий и неимоверным усилием попытался подняться. Тотчас перед его глазами потемнело, тело перестало слушаться, и советник потерял сознание.
Ощущение падающих на лицо холодных капель привело графа в чувства. Он лежал на скамейке под сонно шуршащим листвой старым вязом, а поблизости, наклонившись и широко раскрыв глаза от волнения и испуга, стоял маленький мальчик лет семи. Больше во дворике никого не было.
- Сейчас я кого-нибудь позову... - пролепетал мальчишка, отирая мокрые ладони о штанины.
- Нет, не надо, малыш. Мне лучше.
Элоизий действительно не чувствовал боли. Более того, его не тревожили и мысли о последнем желании. От настоящего, неподдельного сострадания в глазах ребёнка на душе графа стало тепло и уютно. Умиротворённый и спокойный он поднялся со скамьи и сел. Мальчишка лишь чуть поддержал советника.
- Скажи мне, только честно, - после минутного молчанья проговорил Элоизий. На просьбу малыш пожал плечами, но затем с готовностью кивнул. - У тебя есть какое-нибудь желание? Что бы ты пожелал, если бы знал, что оно исполнится?
- А ты умеешь исполнять мечты? - Взгляд мальчишки доверчиво вспыхнул. Он присел на корточки напротив советника.
- Нет, я не умею. Но всё же? - Участливая забота ребёнка заслуживала награды. Граф это понимал. Чувствовал, что обязан хоть чем-то помочь ему.
Мальчишка с сожалением вздохнул и не сразу ответил, будто раздумывал, стоит ли доверять странному господину.
- Я бы пожелал, чтоб выздоровела мама, - опустив голову, прошептал он.
- Она серьёзно больна? - нахмурился советник.
Малыш кивнул.
- Все говорят, что она скоро умрёт, - прошептал он, пряча взгляд.
- Вздор! - живо бросил Элоизий, резко поднимаясь на ноги. Зревшее, пока он выпытывал у мальчика мечту, решение сформировалось окончательно и бесповоротно.
- Одумайся, человек! - Демон появился, как и в прошлый раз, из неоткуда. - На кого и на что ты хочешь потратить свой шанс бессмертия! Это глупо!
- А тебе не всё ли равно, раб? Это моё желание, и ты его выполнишь. Исход моей судьбы предрешён. Пусть же хотя бы одно, последнее желание исполниться с большей пользой, чем предыдущие. Я хочу, чтоб ты выполнил любое желание этого ребёнка! Это моё последнее слово, а дальше можешь требовать с меня всё, что угодно.
Сбитый с толку происходящим мальчик так и не поднялся с корточек. Молча и удивлённо он разглядывал синеглазого белобородого старика. Когда же внимание взрослых обратилось на него, малыш встал, сначала нерешительно шагнул к седому старику, а затем, совсем не таясь и не отводя глаз от его морщинистого лица, коснулся его клюки, словно хотел убедиться, что ему ничего не мерещится.
- Ты волшебник, да? И ты всё можешь? - Не было страха в душе мальчишке. И чернота бездны не властна была над чистой душой ребёнка. Седобородый старик молчал, а от его прежней холодности не осталось и следа. Он явно был растерян и, похоже, впервые за долгие годы не знал, что с ним происходит теперь и что будет потом.
- Но почему ты раб? Свободным ты смог бы сделать намного больше хорошего. Ведь так?
Демон, недопонимая о чём говорит ребёнок, неуверенно покачал головой.
- Тогда я хочу, чтоб ты был свободен. Это моё желание.
- Постой!.. - Элоизий ужаснулся. Что же он наделал?! Ему следовало самому загадать желание за неразумного ребёнка!
- Как же твоя мать, мальчик? - Синеглазый старик опустился на колени перед ребёнком и взглянул прямо ему в глаза. Мальчишка виновато опустил голову. Но не потому, что не смог выдержать взгляда. В глазах старика не было больше ненасытной бездны. А его голос утратил ледяную жёсткость и безразличие.
Малыш болезненно сжал губы и глянул исподлобья в морщинистое лицо.
- Когда папа был ещё живой, он говорил мне, что самое дорогое - свобода. И каждый свободный человек должен помочь другому её получить.
Седобородый улыбнулся. А в следующее мгновение золотистое свечение, на мгновение тонкими кольцами вспыхнувшее вокруг запястий и шеи демона, с легким звоном рассыпалось и тут же истаяло в воздухе.
- Свободен! - выдохнул он и крепко благодарно обнял мальчишку
Поднявшись, старик разогнул спину - горба как ни бывало; он оказался много выше графа Вольвека.
- Ты и вправду умён, человек. Хоть ещё этого не осознал. - Демон незлобиво рассмеялся, вводя Элоизия, с тяжёлым сердцем обреченного ждущего развязки своей судьбы, в ещё большее замешательство. - У меня нет к тебе претензий. Теперь я свободен в выборе. Потому освобождаю и тебя от обязательств.
Старик, поглаживая ровную, распущенную бороду, - от косиц не осталось и следа, - снова улыбнулся.
- Малыш, ведь твоё полное имя - Иннадиер, Счастливый? - Мальчишка в ответ удивлённо закивал. - Воистину, ты достоин награды. И думается, есть тот, кто воздаст тебе по заслугам. Он позаботится о тебе и твоей матери, найдёт лекарей, способных исцелить её хворь.
Синеглазый старик чуть нахмурился, но сердиться не стал.
- Я же беру обязательство в том, что каждый год в этот самый день, пока существует мир под этим солнцем или существую я, каждый честный ребёнок будет получать награду за его доброту по полной мере, которую он заслужил. И этот новый праздничный день назовут в твою честь, мальчик - день Иннадиер, день радости и счастья. А теперь прощайте и будьте счастливы, победители Исполняющего Желания.
На этих слова седовласый синеглазый старик исчез, и больше Элоизий его никогда не видел, а прожил он ещё долгую жизнь. Сейчас же Элоизий взял за руку маленького Иннара и побрёл с ним к его маме, чтоб исполнить слово королевского советника, графа Вольвека.