Когда Ирэн прочитала в "Сочинских Ведомостях" заметку о смерти Марка Даренова, она разрыдалась. Это были слезы облегчения. Наконец угроза перестала висеть над ней. Верней, ей так казалось. Когда начнут разбирать его бумаги, то найдут эти ужасные фотоснимки. Она смахнула слезы и уставилась перед собой - худощавая, интересная сорокалетняя женщина. Ирэн платила Марку двести тысяч в год, чтобы быть в безопасности. Но если их увидит ее муж, он немедленно разведется и заберет детей. А это для нее невозможно. К счастью, ее мозги работали быстро. Уже через несколько минут она знала, что делать. Позвонив Юлии Дареновой, она сказала:
- Юля, это Ирэн. Я только что узнала об Марке. Это ужасно. Не могу этому поверить. Это что, сердце? Ты не будешь возражать, если я к тебе приеду помочь?
Юля была благодарна до слез. У нее никого не было, родичей Марка она не любила, а с Ирэн они были старыми подругами. Конечно, Юля не знала о короткой интрижке ее мужа с Ирэн и о том, что он пополнял свой невысокий заработок художника-абстракциониста шантажом. Ирэн позвонила мужу и сказала, что уедет на несколько дней к Юлии.
Она решила, что в день похорон заявит, будто у нее грипп, и останется дома. А затем постарается найти снимки. Они явно где-то в студии Марка. К несчастью, ее план провалился, так как заболела не она, а Юля. У нее была высокая температура и сильно болело горло. Ирэн вызвала доктора, который дал Юлии антибиотики и запретил вставать с постели даже на похороны мужа. Юля расплакалась:
- Но ведь все придут на поминки, что мне делать? Я не могу отменить их!
Дело в том, что весь предыдущий день они готовили салаты, резали холодное мясо и сыры, купили белого вина.
Быстро все обдумав, Ирэн сказала:
- Не беспокойся. Я схожу на службу, но не пойду на кладбище, а вернусь домой и приготовлю все к приходу гостей. А ты лежи спокойно.
Она дала Юлии пилюли, которые оставил доктор, и кружку горячего молока, в которое бросила две таблетки снотворного, что могло обеспечить сон больной и дать возможность Ирэн спокойно заняться поисками.
В церкви народа было немного. Рядом с ней сидел мужчина, который представился каким-то милицейским чином со странной фамилией Сыровец, и сказал, что его жена тоже заболела гриппом.
- Какая трагедия для Юлии! Они с Марком так любили друг друга. Конечно, я не понимаю его картин, но Зинаида - моя жена - говорит, что он заслуживает большего признания.
Как только все направились на кладбище, Ирэн заторопилась домой.
Там все было тихо. Значит, снотворное подействовало, и Юля спит. Она скинула пальто и пошла к студии Марка. Хотя ей и нужно было накрывать на стол, она решила сначала заняться поисками. Открыв дверь студии, Ирэн вошла и только тогда поняла причину абсолютной тишины в доме. Посреди студии лежала Юля. Вокруг ее головы расплылась лужа крови, рядом с которой валялся большой молоток.
Первым порывом Ирэн было вызвать полицию. Но найти фото было делом жизненной важности, а если появится полиция, у нее не будет для этого ни малейшего шанса. Как Ирэн сможет доказать, что не ее шаги услышала Юля, которая спустилась в студию мужа и была там убита? Если она вызовет полицию сейчас, то может оказаться в очень неприятном положении.
Но если не сделает этого, а начнет искать снимки, то останется с трупом на руках и должна будет объяснить, почему не сообщила об убийстве сразу. Ее не спасла бы даже уверенность в том, что она знает убийцу. Грипп мог быть удобным предлогом, жена Сыровца, которая тоже не была в церкви, не знала, что Юля больна, и считала, что в доме никого не было. В студии ящики столов были выдвинуты, а содержимое разбросано по полу. Но удалось ли убийце найти снимки, которые были у Марка? Ирэн заперла дверь, сунула ключ в карман и пошла на кухню, чтобы закончить накрывать на стол.
Она разложила салаты, уложила нарезанную индейку, мясной рулет, ветчину, расставила блюда на столе в столовой и едва успела поставить бокалы для вина, как появились первые гости. Это был Виктор Тарусов, местный торговый магнат, и его жена, которая сразу же ошеломила Ирэн, заявив, что хочет перекинуться парой слов с Юлией и рассказать ей, как великолепно прошли похороны.
- Но ведь у нее инфекция, - заикаясь сказала Ирэн.
- Я никогда не болею, - сказала Тарусова, - можете спросить моего мужа.
- Ну, тогда немного позднее, - ответила Ирэн, успевшая прийти в себя. - Только что я поднималась к ней и увидела, что она спит. Доктор сказал, что главное для нее отдых, ведь она не спала нормально несколько ночей.
- Ах так! Ну, конечно, - согласилась Тарусова.
Ирэн едва успела налить им вина, как опять позвонили в дверь.
Это были два товарища Марка и милицейский работник. Постепенно столовая заполнилась, приглушенные голоса, которыми поначалу говорили все, постепенно возрастали, пока шум в комнате не стал напоминать обычную вечеринку. Закуски были с аппетитом съедены, вино выпито, а гости стали отпускать шуточки.
- Наверное, мы своим шумом разбудили Юлию, - сказала Тарусова. - Я сейчас поднимусь к ней, отнесу поесть и скажу, как мы ей сочувствуем.
- Вот это то, что надо, - воскликнул милицейский майор Сыровец. - Перед тем, как идти в церковь, я дал жене хороший глоток виски. Зина очень расстроилась, что не сможет пойти на похороны, так как она очень ценила Марка. Однажды она позировала ему для портрета, а потом заставила меня купить его. Честно говоря, мне этого не хотелось, потому что никто бы не догадался, что это Зиночка, так как она состояла из квадратов и треугольников, но она сказала, что он хороший, и что она понимает в искусстве намного больше меня.
Тарусова положила на тарелку закусок и налила вина в бокал.
Перепуганная до смерти Ирэн отчаянно выхватила тарелку и бокал из ее рук и, резко сказав: "Я сама отнесу", бросилась к двери, оставив ошеломленную такой грубостью жену торгового босса, и взлетела по лестнице в спальню Юлии.
В тишине комнаты Ирэн впервые почувствовала ужас своего положения: она принесла еду и вино для мертвой женщины, которая лежала в студии с размозженной головой. Она залпом выпила вино, сожалея, что это не виски, а затем спустилась вниз и поставила тарелку с нетронутой едой на стол.
- Она выпила вино, но не захотела ничего есть, - сказала она Тарусовой. - Я дала ей еще таблетку. Она очень сонная, и самое лучшее - оставить ее в покое.
Разгневанная Тарусова вскоре ушла, утащив за собой мужа, после чего остальные гости тоже стали расходиться. Наконец дом опустел.
Последний час для Ирэн был самым жутким кошмаром в жизни. Остались проблемы фотоснимков и трупа в студии. Поэтому она налила себе виски и села за стол, чтобы все обдумать.
Она вспомнила о снимках, которые Марк ей однажды показал: какими ужасно откровенными они были. Она не подозревала о наличии камеры в комнате, когда он делал эти снимки. Но теперь она должна получить их обратно. Это то, что она должна сделать, прежде чем начнет думать еще о чем-либо другом.
Она вернулась в студию. Не обращать внимания на тело Юлии, лужу крови и орудие убийства оказалось легче, чем она думала. Ирэн начала методический осмотр ящиков и шкафов. К своему удивлению, она нашла фотоснимки почти сразу же - не только отпечатки, но и негативы - в коробке, в одном из шкафов.
Она нашла еще несколько фотоснимков подобного типа. Она стала рассматривать снимки с изображением трех различных женщин, размышляя, которая из них была Зинаидой Сыровец. Ирэн не знала о ней ничего, кроме того, что ее муж считал, что она не состоит из квадратов и треугольников. Но никто из трех не был такой - у всех было больше округлостей, чем углов. И две из них выглядели чересчур молодыми, чтобы быть женой майора. Ирэн считала, что убийцей Юлии была третья женщина, приблизительно ее возраста, крупная, с большими грудями, довольно полная, со страстным и неистовым взглядом - роковая женщина, действительно способная на убийство. Внимательно изучив ее лицо, Ирэн положила ее снимки - отпечатки и негативы - обратно в шкаф, а свои и двух молодых женщин отнесла в гостиную, сунула в камин и поднесла к ним зажженную спичку. Она дождалась, пока они не превратились в пепел, потом встала и подошла к телефону.
Взяв телефонный справочник, Ирэн нашла номер Сыровца и набрала его. Ей повезло: голос, ответивший ей, был женским. Не представляясь, она тихо сказала в трубку:
- Я нашла то, что вы искали.
На другом конце провода было молчание. Ирэн внезапно услышала, как колотится ее сердце: сейчас она узнает, выиграла или проиграла. Госпожа Сыровец могла быть невиновной и пролежала весь день в постели с гриппом. Она ждала.
Наконец, голос почти прошептал ей в ухо:
- Кто вы?
Ирэн с облегчением перевела дух - значит, она была права.
- Подруга Юлии, - сказала она. - Я думаю, будет лучше, если вы немедленно приедете сюда.
- Что вам нужно? - спросил голос.
- Ваша помощь, - ответила Ирэн.
- Я не могу приехать - я больна.
- Думаю, будет разумным быстро поправиться.
Опять наступила пауза, затем голос сказал:
- Хорошо, я попытаюсь что-нибудь сделать.
Телефон на другом конце замолчал. Ирэн положила трубку, которая была влажной от пота. Ирэн вернулась в студию, сняла с тела Юлии халат и ночную рубашку, которые были на ней, и надела бюстгальтер и трусики, джинсы и свитер. Это было ужасным занятием, во время которого она едва не лишилась чувств. Но она не хотела ждать, потому что не знала, когда начнется трупное окоченение. Она закрутила молоток и испачканную кровью одежду в узел и отнесла в гараж, где сунула в багажник машины Юлии.
Когда позвонили в дверь, она открыла ее и увидела на пороге женщину. Ее догадка о фотопортрете была правильной: Зинаида Сыровец была средних лет, высокая, крепкая, с густыми темными волосами до плеч, толстыми губами и настороженными глазами. Глядя на Ирэн с открытой неприязнью, она сказала:
- Что мне теперь делать?
- Мы сейчас организуем самоубийство, - ответила Ирэн.
- Не понимаю, - сказала женщина, - почему вы не сдали меня в полицию?
- Потому что я сама замешана в этом. Я совершила ошибку, не позвонив в полицию сразу же, как нашла труп, потому что хотела найти свои фотокарточки, которые были у Марка. И я думаю, что самым лучшим будет посадить Юлию в машину и скатить ее с обрыва в море. Самоубийство, которое она совершила в состоянии депрессии, вызванной смертью мужа. Я не могу это сделать одна, потому что она чересчур для меня тяжелая.
- Хорошо, - махнула рукой Зинаида, - только сначала отдайте мне фотоснимки.
- Потом, - сказала Ирэн.
- Нет, сейчас, а то я не буду вам помогать.
- Потом, - повторила Ирэн.
Они настороженно смотрели друг на друга, затем Зинаида пожала плечами:
- Ладно, займемся делом. Я убедила мужа сходить в биллиардную, чтобы развеяться, но он скоро придет домой.
- А как вы попали в дом утром? - спросила Ирэн.
- Задняя дверь не была заперта.
Улица была пуста, когда они вынесли тело Юлии из дома, посадили рядом с водителем, прикрыв ковриком. Зинаида, которая знала дорогу, села за руль. Наконец они достигли вершины утеса и увидели перед собой море.
Остановив машину у самого обрыва, они передвинули тело Юлии на место водителя, включили мотор, поставив на первую скорость, и отошли в сторону. Машина медленно двинулась к краю, полетела вниз и с грохотом упала на скалы. Обратно они шли пешком. У дома Зинаида сказала:
- А теперь отдайте мне снимки.
Ирэн повела ее в гостиную и показала на кучку пепла в камине:
- Я сожгла их.
Зинаида недоверчиво уставилась на нее, а потом истерически рассмеялась:
- Какая я дура! Я всегда была дурой. Мне вообще не нужно было приходить!
- Но мне была нужна ваша помощь, поэтому я, естественно, не сказала вам об этом.
- Но это точно мои фотоснимки? Вы на самом деле сожгли их?
- Вместе с моими. На вашем месте я бы поскорее вернулась домой, потому что я сейчас звоню в полицию, чтобы заявить об исчезновении Юлии.
Зинаида повернулась и исчезла в темноте.
Ирэн позвонила в полицию, и сказала, что только что обнаружила исчезновение Дареновой, у которой была высокая температура и которая была в состоянии шока после смерти мужа. Ее автомобиль также отсутствовал. Она обнаружила это только сейчас, потому что после поминок так устала, что легла отдохнуть, заснула и только что проснулась. Она прошла к миссис Даренов и увидела, что ее нет. Когда она ушла, Ирэн не имеет представления.
Положив трубку, Ирэн выгребла пепел из камина и смыла его в унитазе. Полиция приехала, когда она мыла посуду. После этого все пошло гладко. Вскоре на скалах нашли искореженный автомобиль, в багажнике которого оказались молоток и испачканные кровью вещи Юлии. На руле были обнаружены отпечатки пальцев, которые, как было установлено, принадлежали миссис Сыровец, а в шкафу студии Марка нашли ее фотоснимки в весьма непристойном виде. Также майор, вернувшись из клуба и не обнаружив жены дома, встревожился и позвонил нескольким друзьям узнать, где она. Сама Зинаида рассказала совершенно нелепую историю, что ее позвала Ирэн, чтобы помочь ей избавиться от тела Юлии, которую она убила. Конечно, никто этому не поверил, и она была обвинена в убийстве. Ирэн оставалась в доме Дареновых пока шло следствие, а потом отправилась домой.
По дороге, сидя в машине, она анализировала свое поведение. Она не была хорошим человеком. Кто-то мог даже назвать ее ужасной. Но даже если она была такой на самом деле, разве она не стала орудием правосудия? Разве не она разоблачила убийцу Юлии, не впутав в эту историю себя и двух легкомысленных дурочек, чьи снимки она сожгла? Никакая грязь ни к кому из них не пристанет. Только виновный будет страдать. Поэтому почему кто-то должен критиковать ее? Испытывая чувство безмятежного удовлетворения, она вела машину к дому.