Рогожева Людмила Леоновна : другие произведения.

Ты и я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   В МИРЕ ЦЕЛОМ НАС ТОЛЬКО ДВОЕ: ТЫ И Я.
  
   "Блажен, кто завлечён мечтою
   В безвыходный, дремучий сон
   И там внезапно сам собою
   В нездешнем счастье уличён."
   В.Ходасевич, "Улика".
  
   "Друг мой милый, видишь ли меня?"
   Ф.Тютчев, "Вот бреду я..."
  
   Проснулась рано в этот раз.
   Сегодня пасмурно и тихо,
   и до рассвета целый час,
   и на душе неразбериха,
  
   и голова горит в огне,
   как будто мне опять семнадцать,
   и не пойму, что делать мне,
   заплакать или рассмеяться.
  
   Я влюблена... в широкий плёс
   и в окские рябые мели,
   в сквозное золото берёз,
   в лохматые, густые ели.
  
   Мне горечь жёлудя нужна
   и сладость терпкая рябины,
   Тарусской осени картиной
   я, право, до краёв полна.
  
   Я тихо слушаю любя,
   что шепчет мне осенний ветер.
   Я влюблена во всё на свете
   и даже, кажется, в тебя.
  
   ***
   Смешно мне немного и грустно:
   как звёзды средь белого дня,
   какие-то девичьи чувства
   вконец одолели меня.
  
   Безжалостно сердце тревожат
   на свой непонятный манер,
   не входят в прокрустово ложе
   обычных понятий и мер.
  
   Не скажешь ни сыну, ни внукам,
   какие слова ни готовь.
   То радость, то горечь, то мука.
   А может быть, это любовь?
  
   ***
   Ты из реалий или снов?
   Давно я не произносила
   с самозабвением и силой
   таких горячих, нежных слов!
  
   Но ты не слышал их пока.
   А может, радуг ярким спектром,
   теплом луча, прохладным ветром
   коснулись твоего виска?
  
   Исчез налаженный покой.
   Сама с собою я в разладе.
   И быть расплате иль награде?
   Но не ищу судьбы другой.
  
  
   ***
   Метёт метель, упрямо заметая
   мои следы.
   Не странно ль жить, почти что осязая,
   как близок ты.
   И всё-таки иду домой с покупкой,
   И всё-таки живу!
   Как прочно всё. Нет, он совсем не хрупкий,
   сон наяву.
   Пускай гнетут земные расстоянья
   и лгут мечты,
   но всё ясней, уверенней сознанье:
   мне нужен ты.
  
   ***
   Гидрометцентра прогнозов упрямо не слушая,
   что обещали сегодня тепло и капель,
   снегом засыпав всю Пресню, Коньково и Тушино,
   в белом Страстную неделю встречает апрель.
  
   Звёзды небесные выпали звёздами снежными,
   у фонарей, словно бабочки, слепо кружа.
   В парке деревья вдруг стали Снегурками нежными,
   все представленья о времени года круша.
  
   Белой метелью закружена и заворожена, -
   ведь притяженье земное, конечно же, вздор! -
   белыми хлопьями с ног до волос запорошена,
   бабочкой лёгкой взлетаю в небесный простор.
  
   ***
   Ты в жизнь мою вошёл, как сон,
   как наважденье, род недуга,
   рождая чувств диапазон
   от восхищенья до испуга.
  
   Кто власть тебе такую дал?
   Недавно - только лишь знакомый,
   моею половиной стал,
   не знаю, по каким законам.
  
   ***
   Пахнет зелень сладостно и пряно.
   Под весенним проливным дождём,
   игнорируя его упрямо,
   мы вдвоём без зонтика идём.
  
   От весёлых капель на дорожке
   ямочки, как дырки дуршлага,
   на берёзе только лишь серёжки,
   листьев нет, она ещё нага.
  
   Не скрывая тоненького стана,
   тянется к дождю и ветру - в высь.
   А на ветках юного каштана
   листья распуститься собрались.
  
   Милый дождик, с этого момента
   по дорожке залитой ведя,
   ты связал нас серебристой лентой -
   струями весеннего дождя.
  
   Всё лицо в сверкающих дождинках,
   в лужах первой зелени отсвет.
   Милый дождик, друг мой, ты прости мне,
   что вернулись снова 20 лет.
  
  
   ***
   Ночь полыхает за окном
   холодным сине-белым светом.
   Он, состязаясь в силе с ветром,
   при вспышках освещает дом,
  
   лежащие внахлёст кусты,
   растрёпанные кроны яблонь,
   которые как будто зябнут,
   роняя мокрые листы.
  
   Неподдающаяся ель
   отчаянно скрипит над крышей
   и, не сгибаясь, сыплет шишки,
   сверкающие, как макрель.
  
   Вновь молнии крутой излом,
   слепящий свет, почти без тени,
   тревожной тишины мгновенье -
   и, наконец, приходит гром.
  
   Он недоволен и устал,
   ворчит сердито и надменно...
   Вдруг свет, удар одновременно -
   и ливня грозного обвал.
  
   Дверь хлопнула, задув свечу...
   Как хорошо в мгновенья эти,
   забывши обо всём на свете,
   прижаться к твоему плечу.
  
   ПЕСНЯ
  
   Светло улыбается капли прозрачной алмаз.
   Я травы душистые нежно кладу на колени,
   и ветви склоняются в радостной неге и лени,
   а солнечный зайчик - как солнца доверчивый глаз.
  
   Цветы на лугу разбежались, как дети в саду,
   гуляет над ними весёлый, порывистый ветер,
   а свод голубой в облаках нежно-белых так светел,
   и, как по ковру, по траве босиком я иду.
  
  
  
   ***
   Отцвели тополя. Нежный бело-серебряный пух
   голубою зимою и зимними вьюгами бредит.
   Тополиной метелью вздымает пушинки вокруг
   озорной непоседа, везде успевающий ветер.
  
   Он звучит в переулке, как ласково шепчущий альт,
   и под музыку ветра пушинки торжественно кружат,
   бело-серым ковром устилая горячий асфальт,
   лебединым пером засыпая низинки и лужи.
  
   То у нас из-под ног вылетают, то вдруг позади
   серебристою лентою вьются, пушистой и длинной...
   Белоснежной косынкой покрой меня и остуди
   мою голову, ласковый снег тополиный!
  
   Перевод 73 сонета В. Шекспира.
  
   То время года видишь ты во мне,
   когда от холода последний лист
   слетает с ветки в грустной тишине,
   когда не слышен даже птичий свист.
  
   Во мне ты видишь тот прощальный миг,
   когда последний луч уходит прочь
   и наступает вечной тьмы двойник -
   беззвёздная, пугающая ночь.
  
   Ты видишь лишь последний жар углей,
   что жизнь давали пламени костра,
   лежащих в пепле юности своей
   теперь уже у смертного одра.
  
   Ты понимаешь: тем любовь сильней,
   чем меньше для неё осталось дней.
  
   ***
   Сентябрьский осенний маскарад.
   Природа спешно поменяла платье.
   Презрев мороза близкие объятья,
   нарядом лёгким потрясает сад.
  
   Тропический, безмерно пёстрый грим,
   земной палитры хитрые узоры.
   Как праздничен и ярок беспризорный,
   чуть тронутый морозом георгин.
  
   Какой подарок нам природой дан!
   По воле солнца, радуги и ветра
   все переливы и все краски спектра:
   "охотник знает, где сидит фазан".
  
   Совсем иной, как ярмарочный мир,
   хоть жить ему не более недели.
   Лишь сочная, густая зелень ели
   как старый, но почищенный мундир.
  
   Как благодарна я своей судьбе:
   перед осенним сумрачным ненастьем
   вдруг - праздник жизни, радужного счастья
   последний, ослепительный забег!
  
   ***
   Берёз седеющая щётка.
   Сугроба сахаристый срез.
   И лишь вдали чернеет чётко
   вершинами еловый лес.
  
   Слегка поскрипывают лыжи.
   В безмолвии их резок звук.
   Лыжню позёмка жадно лижет.
   И никого совсем вокруг
  
   в заснеженном пространстве белом -
   здесь край земного бытия.
   И кажется, что в мире целом
   нас только двое - ты и я.
  
   ***
   Однажды мне приснился сон:
   какой-то улицей иду я,
   фонарь качает в унисон
   моим шагам от ветродуя
  
   своей железной головой
   с неповторимым ржавым скрипом.
   Устало замерший конвой -
   дома вокруг. Нагая липа,
  
   вся в точках высохших семян,
   как заблудившийся прохожий,
   руками машет: видно, пьян.
   По незатоптанной пороше
  
   я улицу пересекла
   почти - вдруг лязг и скрежет,
   и звон разбитого стекла,
   словно его пилою режут.
  
   Упавшей липы серый ствол,
   во тьме крутящиеся шины
   и то ли шёпот, то ли стон
   у перевёрнутой машины.
  
   Вдруг ощущаю: где-то здесь
   мне близкий человек, но кто же?
   Не знаю я. Внезапно резь
   в груди - проснулась... Гложут
  
   тоска и страх. Какая жуть!
   К чему подобные приметы?
   Я больше не смогла заснуть...
   А через день случилось это.
  
   ***
   В комнате
   простыни -
   в ком.
  
   В омуте
   просто ли
   плыть?
  
   Счастие
   покидает
   дом.
  
   Часть моя!
   Тихо тает
   жизнь.
  Звон в ушах?
  Колокола
  медь?
  
  Смертный страх
  около.
  Не скрыть!
  
  Как во сне:
  жизнь или
  смерть?
  
  Как же мне:
  без тебя
  жить?
   ***
   Слегка морозит. Свет неяркий
   сырого, пасмурного дня.
   На кладбище проезд под арку.
   И навсегда запомню я
  
   холодные, скупые блики,
   ненужность бесполезных фраз
   и пятна розовой гвоздики
   у навсегда закрытых глаз.
  
   Лицо спокойно, и ресницы
   как будто спят. Лишь у виска,
   прикрыта белой плащаницей...
   Такая смертная тоска
  
   пронзает вдруг... Зачем здесь люди?
   И я зачем здесь невзначай?
   Холодный ветер губы студит.
   Лоб ледяной... - Родной, прощай! -
  
   Гроб колыхнулся. Жизнь внезапно
   остановилась на бегу.
   Словно бинтов кровавых пятна,
   гвоздики в тающем снегу.
  
   Стук мёрзлых комьев. Холмик длинный.
   Лопата падает, звеня...
   Ты был моею половиной...
   Вот и конец. Лишь половина
   теперь осталась от меня.
  
   ***
   Видно, нам не дана благодать.
   У последнего в жизни предела
   я любовью своей не сумела
   в этом мире тебя удержать.
  
   И не нужно ни слёз и ни слов -
   только реквием сердцебиенья.
   Ты остался лить в горечи снов,
   ты в другое ушёл измеренье.
  
   Испарился, как дым облаков,
   словно снег под лучами растаял.
   Не дождаться ни встреч, ни звонков:
   ты не слышим и не осязаем.
  
   Где твоя отдыхает душа
   от страданий трёхмерного мира?
   Только виз неземного ОВИРа
   ожидаю, почти не дыша.
  
   ***
   Хороший мой, пожалуйста, прости:
   Прощёное сегодня воскресенье.
   Душа твоя присела в отдаленье
   в преддверии далёкого пути.
  
   Не знала я, что близится беда.
   Когда ты, уходя тем утром ранним,
   меня поцеловал при расставанье,
   не знала, что прощаюсь навсегда.
  
   Судьбе ведь не прикажешь: "Погоди!" -
   и бесполезно даже спорить с роком.
   Прости, что у меня другие Сроки,
   а я прощу, что ты ушёл один.
  
   ***
   Что такое любовь?
   Месть?
   С самой полночи и до рассвета
   словно сброшена в смертный ров,
   в боль потери и муку снов -
   смесь
   галлюцинаций и бреда.
  
   ***
   На колокольне звонница.
   В ушах звенит бессонница.
   А ветер злобно ломится
   в закрытое окно.
   А ветер дует бешеный,
   со снегом перемешанный.
   Моё окно завешено -
   и в комнате темно.
   И бродят мысли разные,
   то дельные, то праздные,
   порою несуразные,
   забытые давно.
   И лица проявляются,
   занять меня стараются.
   Черты и расплываются -
   бездарное кино.
   И вдруг одно, любимое,
   одно, неповторимое,
   уже невозвратимое
   глядит в моё окно.
   Но ведь окно завешено,
   и ветер дует бешеный,
   со снегом перемешанный,
   и в комнате темно...
  
   ***
   И опять
   я бессонно гляжу в окно.
   Словно вспять
   время двигается давно.
   То рассвет
   или снова горит закат?
   Тьма и свет
   перетягивают канат.
  
   ***
   Тебя я вовсе не ждала,
   судьбу о встрече не просила.
   Судьба сама ко мне пришла
   и нас с тобой соединила.
  
   Зачем же на круги своя
   всё возвращается обратно
   и навсегда теряю я
   всё до конца так безвозвратно?
  
   И не уйдёшь от этих пут,
   и не минуешь этих станций!
   Как скор и беспощаден суд.
   Он не приемлет апелляций.
  
   Судьбе, к несчастью, не должны
   мы предъявлять такие иски,
   хоть ею мы осуждены
   навек, без права переписки.
  
   ***
   У всех людей различен жизни век,
   от крика первого и до исхода.
   Когда нас покидает человек,
   в небытие вселенная уходит.
  
   А что же преподносит жизнь взамен?
   Других людей взросленье и рожденье
   и результат от этих перемен -
   иные мысли, чувства, впечатленья.
  
   Другими стали радость и печаль,
   любовь, надежда, ненависть - и скоро
   ты понимаешь: вынули деталь
   из платы очень сложного прибора, -
  
   из целой жизни; ощущаешь зримо:
   потеря та ничем не восполнима.
  
  
  
   ***
   Всю жизнь внезапно разметало в прах.
   Как мало мы с тобою были вместе!
   Семь месяцев промчались второпях
   до той последней, самой страшной вести.
  
   Я слишком поздно встретила тебя,
   и слишком краткой оказалась встреча.
   Потрескивая и слегка рябя
   иконы лик, горят неярко свечи.
  
   Скорбящей Богоматери глаза,
   Христа нагое, страждущее тело -
   совсем реанимационный зал,
   где ночь последнюю с тобой сидела.
  
   Хоть день, но сумрак затопляет храм,
   висят иконы в непонятном ритме,
   мешает чей-то шёпот по углам, -
   и не сосредоточусь на молитве.
  
   - Я не ропщу, о Боже! Между тем, -
   и боль свою я от тебя не скрою, -
   один вопрос: зачем? зачем? зачем?! -
   который месяц не даёт покоя.
  
   Как мало был со мною вместе он,
   но всех дороже был на этом свете...
   Как будто дуновенье, лёгкий звон...
   Но ведь могла его совсем не встретить!
  
   Могла! Теперь, страдая и скорбя,
   ещё беды моей в гнетущей власти, -
   - О Господи! Благодарю Тебя
   за наше кратковременное счастье!
  
   ***
   Галки улетают на ночлег
   шумно, беспорядочно. И густо,
   с тихим, странным шорохом и хрустом
   сыплет с неба долгожданный снег.
  
   Сыплет, сыплет, нет ему конца,
   то кружась, то плавно вниз ныряя,
   всех прохожих щедро одаряя
   свежим ароматом огурца.
  
   Он какое таинство постиг?
   Что ему о всех о нас известно?
   Белой манкой, манною небесной
   падает на тёмный воротник.
  
   Из каких незнаемых миров,
   от кого пришёл ко мне с приветом?
   Почему-то не спешит с ответом.
   Может, нужно понимать без слов?
  
   Может, это вовсе и не снег,
   потому и пахнет ранним летом
   и звучит вдруг песней недопетой,
   отлетевшей от меня навек?
  
   И тревожит он меня затем,
   чтобы бросить галкам крошки хлеба?
   Или это твой подарок с неба,
   лепестки белейших хризантем?
  
   ***
   Судьбу свою я не корю
   за боль почти смертельной раны:
   бессмысленно винить зарю,
   что летом наступает рано.
  
   Кто нами правит, Разум, Бог,
   иль звёздных сфер соединенье?
   Кто указует на порог
   и принимает все решенья?
  
   Кто б ни был Он, не нам судить,
   сколь правы мы иль виноваты,
   но только нужно дальше жить,
   копя и радость, и утраты,
  
   и до последнего "прости"
   суметь достойно добрести.
  
   ***
   Тебе, мой друг, блистательный сонет,
   я отдаю души уединенье,
   в тебе ищу то дружеский совет,
   то близких чувств, то пищу размышленьям.
  
   Не знаю, это чей-то злой навет
   или толпы тупое небреженье,
   но только наш неблагодарный свет
   почти забыл былое увлеченье.
  
   Но я тебя люблю: ты верный друг.
   В дни счастья, в дни печали и утраты, -
   чем наша жизнь, увы, всегда богата, -
   тебе я посвящаю свой досуг.
  
   И ты , времён связующая нить,
   и радуешь, и помогаешь жить.
  
   ***
   Снегом засыпанная осина,
   словно девчонка, одета пестро.
   То Коломбина, а может, Мальвина,
   а на полянке печальный Пьеро.
  
   Бледный и грустный, он слеплен из снега,
   палочки - руки с обеих сторон,
   полурастаявший бедный калека,
   съехала шапка, подтаял помпон.
  
   Снежный театр. Октябрьская вьюга.
   Старая сказка с печальным концом.
   Кто же Пьеро исцелит от недуга,
   чтобы он выглядел вновь молодцом?
  
   Белое кружево в гроздьях рябины.
   Тоненьких веток чуть видная нить.
   Милая девочка Коломбина.
   можешь ли шапочку новую сшить?
  
   В солнечном мареве кружево тает,
   каплями слёз заливая газон.
   Синь, над моей головою густая,
   вдруг разлетается лёгкою стаей
   и уплывает за горизонт.
  
   ***
   Я забыть ничего не могу,
   я всё помню, любое мгновенье,
   тёплых губ твоих прикосновенье
   и гвоздики на талом снегу.
  
   Почему-то в вагоне пустом,
   в тёмном промельке метротоннеля,
   под колёс перестук - метроном
   те стихи появиться сумели.
  
   Видно, чёткий, ритмический стук,
   угадавший размера биенье,
   вывел в новое измеренье
   хаотичные смысл и звук.
  
   Чувств и памяти огненный сплав,
   как сжигающий выброс вулкана,
   вдруг застыл непонятно и странно,
   поэтической формулой став:
  
   я забыть ничего не могу,
   я всё помню, любое мгновенье,
   тёплых губ твоих прикосновенье
   и гвоздики на талом снегу.
  
   ВОСПОМИНАНИЕ
  
   Сначала я не слышу слов...
   Дом на углу Кривоколенного -
   и в форточку мотив битлов,
   потом усталый голос Леннона.
  
   Он тихо падает, дробясь
   на эхо каменных окрестностей.
   Внезапно ощущаю связь
   между "сейчас" и между "yesterday".
  
   А музыка поёт, звеня,
   меж Маросейкой и Мясницкою
   и улетает от меня
   непойманною синей птицею.
  
   ***
   Почему-то очень холодно в апреле.
   Только день остался, кажется, до Пасхи.
   На Страстной неделе белые метели
   бушевали, покрывая землю наспех,
  
   бушевали, колдовали, песни пели
   (здесь не Средиземноморье, не на Мальте!),
   возвели дворцы не хуже, чем Растрелли,
   и катки залили прямо на асфальте.
  
   Ветер мерил нескончаемые вёрсты.
   А в субботу наступил вдруг ясный вечер,
   и зажглись на небе крохотные звёзды,
   словно белые негаснущие свечи.
  
   Бог ли это, Николай ли то угодник, -
   хоть, наверно, это вовсе против правил, -
   пожалев меня нечаянно, сегодня
   эти свечи за тебя, мой друг, поставил.
  
   ***
   Опять твоё лицо
   я узнаю в чужих,
   неведомых совсем,
   в толпе мелькнувших лицах.
   О смерти с бытием
   тончайшая граница,
   где памяти резцом
   внесён последний штрих.
  
   Как текст в твоём письме,
   пусть видимый едва,
   его мне не забыть,
   пока живу на свете.
   Сайт памяти открыть
   в незримом Интернете:
   ты жив, пока во мне
   живут твои слова.
  
  
   ***
   Ищу тебя в луче горячем света:
   в нём чудится твоей руки тепло.
   Я ощущаю, что ты рядом где-то:
   твоё дыханье ветром донесло,
  
   твой шёпот в шелестящих листьях вишни,
   валежник хрустнул под твоей ногой...
   Со мной играет зайчик в "третий лишний" -
   комочек солнца, быстрый и тугой.
  
   Но солнечный весёлый зайчик - вот он,
   сверкает, манит, полный светлых сил,
   и под ногами вьётся, беззаботен,
   он здесь, сейчас, он есть - ты только был.
  
   Земному тяжело осмыслить вечность.
   Гляжу вослед скользящему лучу.
   Что больше никогда тебя не встречу,
   не верю я и верить не хочу.
  
   ***
   Снова весну без тебя встречаю
   в светлом весеннем лесу.
   Стебли сухие травы иван-чая
   вместо букета несу.
  
   Между деревьями в синем небе
   солнца лукавый глаз.
   Только всё думаю, как бы, где бы
   встретить тебя сейчас.
  
   А на земле у лесных проталин
   зелени первый лист.
   Стали прозрачно-синими дали,
   слышится птичий свист:
  
   весело цвенькают где-то синицы,
   радуясь свету дня.
   Ветер качает "елей ресницы"...
   (Визбор, прости меня.)
  
   Переживая и огорчаясь,
   радуясь и любя,
   снова весну без тебя встречаю,
   снова живу без тебя.
  
   ***
   Попрошу цветы на платье
   у сиреневой сирени,
   одуванчиков поляну
   постелю тебе ковром.
   Поле, вышитое гладью
   и цветами непременно,
   словно скатерть - самобранку
   принесу в наш общий дом.
  
   Я у ландышей, черёмух
   их весенний, нежный запах,
   а у ласковых берёзок
   их серёжки попрошу,
   я поставлю в вазу дрёму -
   и придёт на мягких лапах
   сон весенний в тихих грёзах,
   словно ветра лёгкий шум.
  
   А когда заря погаснет,
   я зажгу каштанов свечи,
   и поднимем мы бокалы -
   колокольчиков цветы.
   Это сказка или счастье?
   Ты запомнишь этот вечер,
   звёзд прозрачные опалы
   навсегда запомнишь ты.
  
   Всё горят каштанов свечи,
   и цветут цветы черёмух,
   соловью в кустах поётся,
   светит яркая звезда.
   Наступает тихий вечер,
   пахнут ландыши и дрёма -
   только сказка не вернётся,
   к сожаленью, никогда.
  
   ***
   Опять весна в моё окно стучит:
   то взрывы ветра, то шрапнель капели -
   весны живой, срывающийся пеленг
   по-прежнему ведёт меня в ночи.
  
   Внезапный звук, то звонкий, то глухой,
   как радиомаяк зовёт, тревожа,
   напоминая: прошлое не может
   вернуться вспять и обрести покой.
  
   Противоречье: взрыв - и тишина,
   почти успокоенье - и тревога,
   ритмично так, сменяемо и строго,
   прилив - отлив, качается волна.
  
   Прошедшее, как антикварный лот:
   Чем дальше, тем цена его дороже, -
   но тем зато безжалостней и строже
   наказывает каждый новый год.
  
   Стихи, приснившиеся под Новый год.
  
   Дом у дороги пуст.
   Спит придорожный куст.
   Снега капустный хруст
   чудится, снится.
   Только тебя всё нет,
   нет уже много лет,
   и не придёт рассвет
   к нам бледнолицый.
   Мне же сегодня ель -
   крыша, сугроб - постель,
   а новогодний хмель
   делает птицей.
   Тихо зажгу свечу,
   вскинусь - и полечу,
   чтоб к твоему плечу
   мне прислониться.
  
   ***
   Тонкий месяц, как жёлтый банан,
   как кусочек разрезанной дыни,
   как раздвоенный катамаран,
   в океане безбрежнейшем стынет.
  
   Он так трогательно одинок
   в безграничном холодном пространстве, -
   позабыл его, видимо, Бог
   и оставил в отчаянном трансе,
  
   в мельтешении прожитых дат,
   в круговерти незнаемых судеб, -
   невзначай уцелевший солдат,
   он не знает, что в будущем будет.
  
   Я не сплю. Нескончаема ночь
   и бессонного омута смута.
   Эти мысли...как их превозмочь?
   И нужны они разве кому-то?
  
   ***
   Ясно солнце майское засияло -
   сразу почки лопнули с тихим звоном.
   Кто-то бросил пёстрое одеяло,
   жёлто-бело-синее на зелёном.
  
   Завернусь в него, как в попону,
   станут сны счастливые снова сниться
   под малиновки перезвоны,
   под позвякиванье синицы.
  
   Соловья подслушаю все коленца:
   переливы, щёлканье, лёгкий посвист;
   на тумана мокрое полотенце
   упадут созревшие звёзды.
  
   Тёплый ветер ласковый будет нежен,
   тень хмельная месяца бродит садом -
   и тогда почувствую, как и прежде,
   это ты опять со мной рядом.
  
   ***
   Я вспоминаю рук прикосновенье,
   горячих, нежных, ласковых, родных -
   вдруг замирает, умолкая, стих
   в такие бесконечные мгновенья
  
   и не тревожит ветра дуновенье
   колючих веток тёмно-сизых пихт,
   и шум обычный трепетно затих
   по странному чьему-то повеленью.
  
   Быть может, свой ты посылаешь зов?
   Я узнаю средь многих голосов
   любимых уст дыхание. Земного
  
   спадает неожиданно покров -
   я счастлива, и мне не нужно слов,
   раз слышу звуки голоса родного.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"