Рогнеда : другие произведения.

Летопись мира грез. Том 5. Принцесса лазури: Да вспыхнет свет. Часть 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Тьма и Свет вечно противостоят друг другу, как абсолютно противоположные вещи. Все это и на практике известно. В темную комнату свечку поставь — тьма по углам попрячется. Потому как тьма света боится. И так всегда происходит. Тьму побеждает Свет... И с магией то же самое. Светлая магия созидает, а темная — разрушает...
  Глава первая
  МУЗЫКА ДОЖДЯ
  
  Лазурина стояла на невысокой скале и задумчиво обозревала окрестности. Вокруг до самого горизонта с безнадежной однообразностью тянулись серовато-бурые каменистые склоны, поросшие какой-то мелкой растительностью. Никаких признаков какой-либо тропы поблизости не наблюдалось, и это повергало Лазурину в уныние. Вот уже неделю она бродила среди гор и вскоре окончательно заблудилась, не имея ни малейшего представления о том, как без солнца — оно было скрыто за облаками — посередь бела дня определять стороны света и как ориентироваться в незнакомой местности. Девочка надеялась, что в горах можно найти какую-нибудь более-менее удобную дорогу, которая рано или поздно куда-нибудь да выведет, но попавшаяся ей тропа быстро затерялась в камнях, и теперь оставалось полагаться только на саму себя. Изо дня в день вокруг все так же хмуро темнели неподвижные горы, а как в них не потеряться, оставалось абсолютно неясным.
  — Положение скверное, — проворчала Лазурина, оглядываясь назад и пытаясь разглядеть Гору, которая по идее находилась где-то там. Но в своих блужданиях девочка незаметно свернула в сторону, Гора была теперь слева, и отличить ее от других было просто невозможно. К тому же небо было затянуто тучами, что резко снижало видимость.
  Все припасы у Лазурины давным-давно кончились, а добывать еду самостоятельно ей и в голову не приходило. Бродя в горах, она до того оголодала, что готова была съесть даже черта, попадись он ей только под руку.
  «Самого бы черта съела, лишь бы он тут водился», — мрачно подумала Лазурина.
  Не успела подумать, глядь — с горы черт спускается, самый настоящий. По камушкам скок-поскок, сам черный, на голове рога, борода козлиная и хвост позади. Ну прямо вылитый враг человеческий с картины кузнеца Вакулы.1 Был сей черт, как нам уже известно, не кем иным, как чертом из шкатулки, которому впоследствии досталось от Черной Ведьмы за некачественное исполнение своих обязанностей. Здесь мы возвращаемся немного назад, дабы разъяснить подробности чертова приключения, ибо без данного разъяснения, как видно, многое из дальнейшего окажется непонятным.
  Завидев черта, Лазурина на всякий случай спряталась за скалу, которую только что использовала в качестве наблюдательного пункта. Но черт, как видно, ее заметил. Он неожиданно сменил курс и резво поскакал вниз. Обошедши скалу вокруг, черт остановился перед Лазуриной и спросил вкрадчиво:
  — Девочка, а девочка, а что это ты здесь делаешь?
  — А ты кто такой? — в свою очередь спросила Лазурина, знавшая чертей лишь по названию и никогда не видевшая их ни вживую, ни даже на картинках.
  — Местный житель, — уклончиво ответил черт и добавил: — Абориген.
  — Ладно, местный, так местный, — согласилась Лазурина. — А звать тебя как?
  Тут черт несколько смутился и, поджавши хвост, заплясал вокруг Лазурины.
  — А уж не черт ли ты часом? — вдруг осенило Лазурину. Черт радостно закивал.
  — Ты меня поминала, я и явился, — объяснил он. — Приказывай! Говори, чего хочешь? Все исполню. Может, отнести тебя куда, или помочь чем?
  Лазурина призадумалась. Она ясно понимала, что доверять чертям не следует, но с другой стороны, она знала и рассказ Гоголя,2 в котором уже упомянутый кузнец Вакула отлично управлялся с подобным чертом, да еще пинка ему дал напоследок. И Лазурине пришла в голову забавная, как показалось ей, мысль: а не испытать ли ей себя? Вдруг и у нее получится командовать чертом? Вот потеха будет! Девочка и не подозревала, что все это чертовы нашептывания.
  — Ну хорошо, — сказала наконец Лазурина. — Помочь ты мне действительно кое-чем сможешь. Во-первых...
  — Э-э, погоди-ка! — перебил ее черт. — Для начала контракт подпиши. Уговор дороже денег. Без контракта я не согласен! Это бизнес.
  — Нет, давай сперва ты мне поможешь, а потом я и контракт подпишу, — торопливо возразила Лазурина, которая хоть и не поняла, что такое «контракт» и «бизнес», но сообразила, что рискует продать душу черту.
  Однако черт был непреклонен. Он твердо стоял на своем.
  — Сперва контакт, а потом уже будем о делах договариваться, — упрямо талдычил он и все быстрее вертелся вокруг девочки.
  Тогда Лазурина решила действовать силой. Она уже прочно вбила себе в голову мысль, что должна непременно подчинить себе черта. Девочка попыталась схватить его за хвост, но черт увернулся. Оставались рога. Поймать их оказалось делом еще более сложным, тем более, что черт затряс головой. Наконец Лазурине удалось оседлать черта.
  — А ну встать! — скомандовала она, кладя на себя крест. Черт тут же встал по стойке «смирно» и жалобно пролепетал:
  — Не губи ты меня, девица, все, что хочешь, исполню!
  — Ладно, — смилостивилась Лазурина. — Для начала попробуем проехаться. Мне надо освоиться, понять, как тобой управлять.
  Обрадованый черт тут же понесся вскачь. Как он заявил, летать он умел пока плохо (на самом деле летал он превосходно), поэтому бегал по земле.
  — Бегать, так бегать, — вздохнула Лазурина. — Вот что, вези ты меня прямо на запад.
  — Зачем же на запад? — удивился черт придумавший было утопить ее в Море. — Можно и на восток...
  — На восток не надо, — возразила Лазурина. — А больше некуда. Ну?..
  И она угрожающе подняла руку. Черт припустил со всех ног, мысленно проклиная и Лазурину, и весь род человеческий. Поначалу Лазурина была вполне довольна своей хитростью. Правда, она не подозревала, что черт постепенно сворачивает на север...
  
  Петри задумчиво брел по горной тропе, разглядывая какую-то птицу, севшую на скалу неподалеку и невозмутимо чистившую перья, не обращая на него ни малейшего внимания. Вокруг стояли молчаливые горы. Петри к ним уже привык, а поначалу они ему не нравились. Было в них что-то зловещее.
  Солнце было скрыто за пеленой туч, и ничто не нарушало спокойную серенькую картину. И тут Петри увидел такое, что так и замер от удивления. Неподалеку, по тропке между скал скакал черт, а на нем восседала чрезвычайно гордая Лазурина и то и дело пугала черта, чтобы он прыгал еще быстрее.
  Петри заорал и бросился вниз.
  — Ты что тут такое делаешь? — вопил он. — С чертями связываться ни в коем случае нельзя!
  Лазурина, вздрогнув, обернулась, и вдруг тоже завопила и свалилась с черта. Черт остановился.
  — Петя! — голосила девочка, вскакивая и кидаясь ему навстречу. — Вот чудеса! Колдунья говорила, что мы еще встретимся!..
  Она налетела на него, но он пронесся мимо нее и решительно схватил черта за шиворот.
  — Ты что к девушке пристаешь? — сурово спросил он и хорошенько встряхнул черта.
  Черт проверещал что-то невнятное.
  — Ступай себе подобру-поздорову, и чтоб я тебя тут больше не видел! — велел Петри. — А увижу — так легко у меня не отделаешься!
  И, дав на прощанье черту пинка, он выпустил его. Черту не оставалось ничего, как убраться восвояси, посылая в адрес Петри различные проклятия.
  Только когда черт скрылся в скалах, Петри наконец обернулся к Лазурине.
  — Ну, здравствуй, — сказал он не слишком приветливо. — И что же это такое, а?
  — А что плохого? — обиделась девочка. — Вакула тоже чертом командовал, и ничего...
  Петри, очевидно, не знал, кто такой Вакула, но спрашивать не стал.
  — Тебя колдунья не предупреждала разве, что с чертями надо поосторожней? — спросил он.
  — Я и так осторожно! Он мне контракт предлагал, а я его перехитрила, — заявила Лазурина. — Что ты все ворчишь? Лучше расскажи, как ты сюда попал и что с тобой приключилось после того, как меня озеро одурманило и я одна ушла?
  Но Петри ничего рассказывать не стал. Вместо этого он заявил, что оставаться здесь дальше небезопасно, и повел Лазурину куда-то по скрытым тропкам. За это время он успел здорово освоиться в горах.
  Они добрались до небольшого укрытия между камней. Там у Петри была устроена целая секретная база.
  — Ух ты! — восхитилась Лазурина, оглядываясь вокруг.
  — Голодная, небось? — ворчливо спросил Петри. Он уже не сердился.
  Лазурина радостно закивала.
  — Я уж и не знала, как я тут проживу! — сказала она.
  — А охотиться не пробовала? — поинтересовался Петри. — Вон у тебя, и лук, и стрелы, все чего душа пожелает...
  — Ой! — воскликнула Лазурина. — А я как-то и не додумалась...
  Петри хмыкнул и куда-то исчез. Вернувшись, развел костерок. Лазурина пристроилась рядом и стала греться. Вскоре она уже забыла все свои унылые мысли и подумывала даже, что черти не так уж плохи, если знать, как ими воспользоваться. Вот ведь: этот черт и привез ее к Петри! Восхваляя таким образом черта, девочка совсем забыла, что кабы Петри ее сам не заметил, так и проехала бы она мимо. Черт останавливаться не стал бы.
  
  Петри между тем довольно ловко управился с обедом. После еды совершенно счастливая Лазурина все же заставила его рассказать про свои приключения. Они не сильно отличались от ее собственных.
  Когда Лазурину столь неожиданно схватил за пятку подводный спрут, Петри услыхал лишь далекий вопль, а затем все стихло. Сообразив, что дело нечисто, он не раздумывая ринулся догонять Лазурину. Но спрут двигался невероятно быстро и в полминуты успел утащить девочку на несколько километров от берега. Догнать монстра Петри не удалось, он его даже и не увидел, а когда добрался до того места, где монстр напал на Лазурину, по воде лишь разбегались круги и рядом никого не было.
  Продолжать поиски в озере не стоило и пытаться, поэтому Петри вернулся обратно на берег и спустился-таки по подземной лестнице. А там сейчас же угодил к уже знакомой нам колдунье. Колдунья и ему кучу всего напредсказывала, еще более смутными намеками, чем Лазурине, и отправила по тому же подземному ходу. Выбравшись наверх, Петри точно так же повстречал Снежарика, который помог ему найти выход из Горы, и отправился бродить по горам, поджидая Лазурину, поскольку, куда идти, он совершенно не представлял, а колдунья сказала, что им еще доведется встретиться.
  — Вот такие вот дела, — закончил Петри свой рассказ. — Эта колдунья и тебе, наверно, наговорила всяких небылиц. Даже интересно, чего она тебе напредсказывала?
  — По-моему, она просто сумасшедшая, — заявила Лазурина. — Она все твердила, что мне надлежит спасти весь мир, причем неизвестно каким способом.
  — Это она к тебе подлизывалась, потому что ты принцесса, — решил Петри. — Ну и что нам теперь делать? У тебя есть какой-нибудь план?
  Плана у Лазурины не было. Петри снова было заворчал, но вдруг остановился.
  — Слышишь? — спросил он, поднимаясь на ноги. Лазурина прислушалась. Издали доносилось пение Жар-Птицы.
  — Птица какая-то поет, — сказала девочка. — Я ее уже слышала. Звезды сияют с небес... — тихонько запела она свою песенку.
  — Вот-вот! — воскликнул Петри. — А я все думал: кто это там поет? А это, оказывается, ты была!
  — Не я, а птица, — возразила Лазурина. — Подожди, ты о чем? А-а, про мою песенку? Ну да, это я сама сочинила.
  И она скромно улыбнулась. Петри посмотрел на нее странным взглядом, но ворчать не стал, а сказал вместо этого:
  — Сама сочинила? Ну даешь! А у тебя здорово получается.
  Лазурина аж вся зарделась от гордости. Еще бы: ее похвалили! Петри, конечно, не ахти критик, да и музыки настоящей почти не слышал, но ведь от него и слова-то ласкового не добьешься, а тут вдруг — нá тебе!
  — Ой, вспомнила! — вдруг воскликнула девочка. — Колдунья сказала, что мне надо идти строго на запад, а там в какой-то момент нам повстречается кто-то, и дальше все само собой разъяснится. «Само собой»! Вполне в ее стиле, — несколько презрительно добавила она.
  — С нее станется, — хмыкнул Петри. — Ничего не понятно, зато звучит многообещающе. Ну ладно, по крайней мере, кое-что уже ясно. Знать бы еще, где этот самый запад находится...
  — Это где солнце садится, — пояснила Лазурина, чувствуя некоторое превосходство, поскольку знала то, чего не знал Петри. — Вот наша гора, например, находится на самом-самом востоке. А запад — это наоборот.
  — И поди пойми, где запад, — упрямо повторил Петри. — Вот кабы сейчас вечер был, да и небо бы было чистое, я бы, может, и понял.
  — Надо нашу гору отыскать, — предложила Лазурина. — Она на востоке, значит, нужно идти в противоположную сторону.
  — Мало ли! — возразил Петри. — А вдруг мы сейчас севернее Горы? И пойдем тогда на север. Нет, надо какой-нибудь другой способ искать.
  Ребята выбрались из своей норки и попытались разглядеть на горизонте Море, которое по словам Петри уж точно находилось на востоке. Но Моря видно не было. Лазурина полезла было на какую-то скалу, прочно усвоив, что сверху видно больше, но вдруг с неба упала капля воды. Лазурина растерянно остановилась и, задрав голову, взглянула наверх. Снова упала капля, стукнув девочку по макушке. А потом и всюду вокруг застучали о камни капли дождя. Лазурина слезла со скалы и растерянно сообщила:
  — А с неба вода почему-то капает... Может, там прохудилось что-то?
  В подгорном царстве наиболее правильной считалась древняя гипотеза о том, что небо твердое, поэтому Лазурина решила, что где-то в небе образовалась дырка.
  — Это называется — дождь, — тоном превосходства ответил Петри. — Он из тучи льется, видишь, такая серая, сверху? А еще бывает, когда с неба пух сыплется, тогда это снег. А небо вовсе не дырявое, оно просто бесконечное.
  — Как — бесконечное? — удивилась Лазурина.
  — Ну, летишь, летишь, думаешь, сейчас макушкой о небо стукнешься, а оно все не приближается, — попытался объяснить Петри.
  — А ты летал? — с сомнением спросила Лазурина. Петри смутился.
  — Ну... летал. Во сне, — ответил он.
  Тут дождь внезапно хлынул с такой силой, что Лазурина вмиг промокла.
  — Караул! — завопил Петри, хватая ее за руку. — Побежали прятаться, а не то сейчас на тебе сухой нитки не останется!
  Они снова спрятались в камнях, но настоящей крыши там не было, и все равно заливала вода. Костерок давно потух. Петри, однако, не растерялся. Он ужом проскользнул между камнями и отодвинул один из них. За ним обнаружилась небольшая пещерка, ловко скрытая от посторонних глаз.
  — Полезай туда, — велел мальчик, дергая Лазурину за руку.
  Темнота и узость прохода сильно ее смущали: ей уже хватило ползанья по Снежариковым скрытым переходам, однако дождь зарядил с такой силой, что поневоле пришлось смириться.
  Пещерка оказалась вполне уютной и совершенно сухой. В углу лежал ворох листьев. Задвигать дверь-камень Петри не стал, и внутрь проникал тусклый свет, а ветер заносил холодные брызги, оседавшие на пыльном полу.
  — Вот это домик! — воскликнула Лазурина. — Он мне нравится даже, пожалуй, больше, чем наши пещеры дома. Тут гораздо уютнее.
  — Может, и так, — согласился Петри. — Только вечно здесь жить мы не будем. Завтра же пойдем на запад. Думаю, после дождя тучи все-таки уйдут, и можно будет ориентироваться по солнцу.
  Лазурина забралась в угол на мягкий моховой ворох и стала слушать шум дождя. Он был странно сонным и убаюкивающим, поэтому у девочки начали слипаться глаза, и вскоре она заснула. А Петри посидел немного рядом, поглядел на спящую Лазурину, потом тихонько выскользнул из пещерки и отправился поглядеть, не бродит ли поблизости черт. Было у него такое дурное предчувствие.
  И не напрасно. Едва отойдя от пещерки, Петри наткнулся на прикорнувшего под скалой черта. Впрочем, он не спал, а просто старался сделаться как можно меньше, чтобы холодные капли дождя не щекотали ему бока. Едва завидев Петри, черт заверещал и, разом забыв про дождь, с необычной резвостью помчался куда-то в сторону Моря.
  Дальнейшее нам известно: искупавшись в океане, наш черт устремился в Берендей, где предпринял неудачную попытку пробраться вслед за Варварой в Теремок с целью похитить волшебное колечко. Но после провала он получил сильнейшую взбучку от своей хозяйки, а вдобавок понижение в звании. Что стало с ним дальше — неизвестно.
  
  Глава вторая
  ТЕНИ ВО ТЬМЕ
  
  ...Саша мчалась по ледяному коридору. Она не знала уже, сколько времени бежит, уже и ноги устали, девочка задыхалась, но знала, что останавливаться ни в коем случае нельзя, иначе все пропало. Что пропало, она тоже не знала. У нее была только твердая уверенность: там, впереди, скоро случится что-то очень нехорошее, и надо успеть, успеть добежать, чтобы предотвратить катастрофу.
  И вдруг в голове словно вспыхнуло что-то, и она вспомнила: перо! Саша остановилась, начала шарить по карманам, но пера нигде не было, и девочка с отчаянной ясностью поняла, что теперь-то уж точно все пропало. Ведь без пера вся ее затея совершенно бессмысленна! Теперь весь мир погибнет!
  Она повернулась, чтобы бежать назад, за пером, пока еще можно хоть что-нибудь сделать, но тут со всех сторон накинулись какие-то призраки, схватили и начали душить... Саша отбивалась, но призраки только еще сильнее сжимали ее, и вскоре она уже не могла пошевелиться. Легкие заполнил вязкий туман, похожий на кисель. Она почувствовала, что задыхается. Тут еще откуда-то появилась какая-то мерзкая старуха и начала хохотать и щекотать призраков, отчего все они завизжали такими душераздирающими голосами, что у Саши душа в пятки упала, хотя она и без того уже понимала, что ей пришел конец.
  Внезапно девочка почувствовала, что сжимает в руке что-то твердое и холодное. Она инстиктивно сжала неизвестный предмет еще крепче, и вдруг все призраки расступились, а старуха упала на четвереньки и уползла куда-то в темноту. А Саша увидела, что держит в руке тот самый голубой камень, который они нашли у Снежарика. Она подняла его над головой, и все призраки снова завизжали, но уже жалобно и совсем нестрашно, и тоже попрятались по углам. А Саша пошла вперед по коридору, держа камень в вытянутой руке.
  Потом ей вдруг помстилось, что она стоит у подножия какой-то горы. Саша уже не помнила, куда и зачем бежала, но поняла, что на гору непременно надо влезть. И она полезла. Гора переливалась всеми цветами радуги, и блики больно ударяли по глазам, но Саша не останавливалась. Она уже сообразила, что это Алмазная гора, а на вершине ее стоит жезл. Девочка все карабкалась, срывалась вниз и снова карабкалась...
  Наконец она добралась до вершины горы. И тут обнаружилось, что гора эта вовсе не гора, а вулкан. Все алмазные блики куда-то исчезли. Над горой вился сизый дым и сверкали огненные сполохи. Жезла нигде не было видно. Вдруг Саше словно кто-то сказал, что за жезлом надо прыгать в жерло вулкана. Саша подошла к самому краю и в нерешительности остановилась. Что, если она сгорит? Вдруг жезл вовсе не там, а где-то в другом месте?
  Но тут откуда-то выскочил Снежарик, а за ним Сашин одноклассник Сережка Шишкин, который вообще неизвестно откуда взялся. Снежарик подбежал к краю пропасти и махнул ушами. Сережка прыгнул, а потом сразу же выскочил обратно, размахивая во все стороны жезлом, как мечом. Саша сердито крикнула, чтобы он прекратил баловаться и отдал жезл ей, но Сережка в ответ только скорчил рожу, сел на Снежарика верхом и поскакал на нем по образовавшемуся из дыма мосту.
  Саша тоже попыталась влезть на мост, но он ее не выдерживал, и ей оставалось только бежать за Сережкой по земле и кричать ему, чтоб спускался вниз. Сережка спускаться не собирался, а вопил сверху, что пусть она его сперва поймает. Но тут вдруг откуда-то в большой ракушке, запряженной крылатым единорогом, налетела незнакомая принцесса в голубом платье и с развевающимися золотистыми волосами. Она отобрала у Сережки жезл и полетела в сторону Моря, а Саша прицепилась к ракушке сзади и поехала зайцем. Но над самым Морем принцесса ее заметила, взмахнула жезлом, и Саша внезапно полетела вниз, прямо в воду...
  
  — Что же делать, Рогнеда? Вдруг она так и не очнется?
  — Наташ, не ной. Я делаю все, что могу, а ты мне только мешаешь. Лучше следи за лодкой, не то не дай бог на камень какой наскочим.
  — Ладно, ладно, не ворчи... И все-таки, как же нам теперь быть? А я-то думала: дойдем быстренько до Горы, отыщем жезл — и домой... А теперь такая штука получается.
  — Хм, думаешь, все так просто? Нет, брат, в горах порой такие неожиданности приключаются... Где эта тварь?
  — Какая тварь? Снежарик? А действительно, что-то его не видно... Наверно, на берегу остался. И пускай. Его нам тут только и не хватало.
  — А вот тут ты неправа. Он бы нам очень помог... если бы не сбежал.
  — Интересно, чем?
  Но тут Рогнеда внезапно подскочила и чуть не перевернула лодку.
  — Ты что? — удивилась Наташа.
  — Мне кажется... смотри, очнулась!
  Саша осторожно приоткрыла один глаз и сразу зажмурилась от хлынувшего ей навстречу нестерпимого света. Да, не думала она, что под водой так светло... Или это прожектор от какой-нибудь подводной лодки?.. Скорее всего. Только вот как здесь очутились еще и Наташа с Рогнедой? Впрочем, это не так уж и удивительно. Куда удивительней, откуда здесь взялся Сережка. Куда это он подевался?..
  — Саш! Ты меня слышишь? — тихонько позвала Рогнеда.
  «Слышу, слышу», — хотела ответить Саша, но голоса не было. Она откашлялась.
  — Слышу... — голос был почему-то очень слабым, но Рогнеда все равно страшно обрадовалась.
  — Саша! — воскликнула она. — А мы так волновались... Только теперь молчи, тебе нельзя много говорить.
  Саша и сама была рада, что ее не заставляют рассказывать про все ее злоключения. Она вновь осторожно открыла глаза и обнаружила, что лежит в их лодке в устроенном из одеял гнездышке, а мимо медленно плывет скалистый берег. Наташа сидела на носу и следила, чтобы лодка не наскочила на камень или не свернула куда-нибудь не туда. Снежарика видно не было. Саша вспомнила, что сквозь сон слышала, как Рогнеда удивляется, куда он подевался. «А он Сережку по воздуху катает», — подумала про себя девочка и снова закрыла глаза. Лежать в гнездышке было тепло и уютно, к тому же не так болела голова...
  
  Вечером, на привале, Саша уже совсем оправилась и сидела у костра, закутавшись в одеяло, а Наташа вовсю суетилась вокруг. У обеих сестер головы были перевязаны. Наташе досталось от ледяной девы, ну а Саша, как мы знаем, получила по голове удар чем-то «тяжелым и корявым».
  Как рассказывала Рогнеда, после того, как Саша потеряла сознание, события потекли с удивительной быстротой.
  — Плохо бы нам пришлось, кабы птицы не поспели вовремя, — говорила она.
  — Какие птицы? — не поняла Саша.
  — Ну как! Племя Огненных лебедей!
  И Рогнеда поведала, как она уже в полном отчаянии пыталась хотя бы пробиться поближе к девочкам, и тут в небе появилась огненная стая. Жар-птицы быстро разогнали все ледяное войско и даже дракону задали жару в негодовании, что их вождя придавили к земле. Алое Пламя отделался слегка потрепанным и замерзшим хвостом.
  Потом птицы помогли Рогнеде и постепенно очухавшейся Наташе добраться до противоположного края лабиринта и попытались привести в чувство Сашу, но у них ничего не вышло. Пару дней девочки оправлялись после битвы, все еще ожидая, что Саша очнется, а на третий день поплыли в лодке дальше. Только Снежарик затерялся где-то в ледяных лабиринтах.
  — А Снежарика вашего я недавно видела, — сообщила Саша, все еще не вполне понимая, где сон, а где действительность. — Он Сережку Шишкина из нашего класса на себе по небу катает. Я чуть было жезл не достала, да Сережка раньше меня в вулкан прыгнул...
  — Бредит, — с беспокойством сказала Рогнеда. Саша удивленно посмотрела на нее и пробормотала:
  — А, ну да... Наверно, это был сон.
  — А ты не влюбилась ли в этого Шишкина? — с подозрением спросила вдруг Наташа.
  Это была давняя история. Еще во втором классе Саша с Наташей делили Шишкина, выясняя, чей он. Тогда они, две сестренки, всегда ходили вместе и были сами по себе, но постепенно подружились с Сережкой и умудрились из-за него поссориться. Теперь же, став старше, они уже не унижались до таких глупостей, зато про себя каждая имела некоторые основания подозревать, а не влюбилась ли сестра в Шишкина. Но все это было до того, как они попали в волшебный мир.
  Саша грустно посмотрела на Наташу и сказала:
  — Ты, Наташ, еще маленькая. Поэтому и мысли у тебя несерьезные.
  — Это я, по-твоему, маленькая? — закипела Наташа. — Да я, если хочешь знать...
  Тут Наташа внезапно умолкла и прикусила язычок.
  — Что мы хотим знать? — подозрительно покосилась на нее Рогнеда.
  Однако выяснение этого вопроса пришлось отложить, поскольку Саша неожиданно завопила:
  — Вспомнила! Все вспомнила!
  — Что? Что вспомнила? — всполошилась Рогнеда.
  — Где мой мешок? — вместо ответа спросила Саша.
  Рогнеда влезла в лодку и вытащила из-под скамейки Сашину котомку. Саша хорошенько встряхнула ее, и из мешка на свет явился изрядно помятый... Снежарик!
  — Издевательство! — прохрипел он, поскольку Саша держала его за шкирку.
  — Снежарик! — ахнула Рогнеда. — Как это его так угораздило?..
  — Помнишь, Алое Пламя попросил «зверя убрать»? — спросила у нее Саша. — Ну вот, я и сунула его в мешок, а потом в суматохе забыла...
  — Невероятно! — вскричала Наташа. — А я-то думала: чего мешок такой холодный?
  Снежарик меж тем уполз подальше от костра и стал, ворча, отряхиваться, возмущенно помахивая ушами.
  Девочки не стали догонять его и умолять вернуться.
  — Сам придет, — заявила Рогнеда.
  Сразу забыв про него, они уселись вокруг костра пить чай, запасами которого снабдила их Катя еще в Берендее.
  — Здорово Катька чаи сушит, — заметила Рогнеда, прихлебывая чай из жестяной походной кружки. — Особенно мой любимый.
  — А какой твой любимый? — поинтересовалась Саша.
  — Розовый. С малинкой, — пояснила Рогнеда и продемонстрировала Саше кружку, в которой действительно плескался чай абсолютно розового цвета.
  — А я Катьку терпеть не могу! — мрачно заявила Наташа.
  — С чего бы это? — удивилась Рогнеда. — Вроде, вы всегда дружили... Чем она тебе не угодила?
  — Ну... — видно было, что Наташе хочется высказаться. — Вот например, чего она Аскольду все время подзатыльники дает? Матриархат какой-то!
  — Хм! А тебе бы так не хотелось? — хмыкнула Саша, вспоминая, как Наташа командовала Сережкой.
  — Нет, ну я не знаю, как объяснить... — замялась Наташа. — Рогнед, вот ты его сестра, скажи, он совсем глупый, да?
  Рогнеда непонимающе уставилась на нее.
  — Ты к чему клонишь? — спросила она. — Что ты какую-то чепуху несешь? При чем тут Аскольд? Мы про Катю говорили!
  — Ты его сестра, — укоризненно покачала головой Наташа, — а не замечаешь.
  — Чего не замечаю?
  — Что он ей нравится, вот что! — собравшись с духом, выпалила Наташа.
  Рогнеда аж чаем подавилась.
  — С чего ты взяла? — спросила она, смутно понимая, что в чем-то Наташа, похоже, права.
  — Ну, вот например, на крышу она его пустила, когда мы в избушке ехали... Ты не видела, он сам сказал. А сама еще притворяется все время, что терпеть его не может! Если бы и вправду терпеть не могла, зачем бы она его на крышу пустила?
  — Ну, насчет Катьки я не знаю, — задумалась Рогнеда. — А вот насчет моего братца, это верно. Чем-то она его поразила.
  — А ты смотришь и ничего не делаешь? — возмутилась Наташа. — Да какая же нормальная сестра допустит такое безобразие?
  — А что плохого? — удивилась Рогнеда. — Раньше я, может, с тобой и согласилась бы, а сейчас мне что-то не хочется. Пускай уж все идет, как идет.
  — Да? — вскричала Наташа, вскакивая. — А если... если... если, например, есть еще какая-то девочка, которой он тоже нравится, а? Что тогда?
  Рогнеда, прищурившись, взглянула на нее.
  — А что же это за девочка, интересно знать? — спросила она. — Уж не ты ли?
  Наташа вся вспыхнула и, кивнув, отвернулась.
  — Обалдеть! — выдохнул Снежарик, незаметно подобравшийся поближе.
  — Цыть! — шикнула на него Рогнеда. — Наташ, ну подумай хорошенько! Мне вот кажется, ты попросту вбила себе в голову эту мысль... так иногда бывает. А теперь что?..
  — А мне Наташу жалко, — грустно сказала Саша.
  — Жалко! Какое жалко? Жалко у пчелки! — заворчала Рогнеда.
  — Не ругай ее, Рогнеда, она не будет, — попросила снова Саша.
  — Я ругаю? Я не ругаю!.. — горячилась Рогнеда.
  Тут она вдруг заметила, что Саша стала какая-то бледно-зеленая.
  — Э-э, матушка, да ты что-то совсем никакая! — она потрогала Саше лоб. — Ложись-ка ты, голубушка, спать. Действительно, что-то мы засиделись...
  Они с Наташей, забыв про недавний инциндент, снова устроили Саше гнездышко, Снежарика отогнали подальше, чтобы не морозил никого, Наташа тоже закуталась в одеяло, а Рогнеда впервые за их путешествие села сторожить, чтоб никто не напал.
  
  На следующий день к полудню девочки достигли того места, с которого должен был начинаться их путь через горы к самой Алмазной горе. Рогнеда опасалась, что Саша не сможет идти сама, но девочка решительно заявила, что с ней уже все в порядке. Лодку спрятали на самое дно Рогнединого рюкзака, и трое путешественниц двинулись дальше пешком на восток. Довольный Снежарик скакал рядом с Рогнедой и был совершенно счастлив. Просидев три дня в мешке, он почувствовал, что такое настоящая свобода.
  Дорога шла по дну узкого извилистого ущелья. Собственно, это была не дорога, а русло высохшего ручья, петлявшего меж камней. Наташа все норовила куда-нибудь свернуть и попрыгать по камушкам, но Рогнеда неизменно ее оттаскивала.
  — Смотри у меня! — грозила она пальцем, когда Наташа начинала вывертываться. — Знаешь, как называется это ущелье?
  — Как? — заинтересовалась Саша.
  — На картах оно обозначено, как Ущелье теней, — гордо ответствовала Рогнеда. — Здесь есть только одна безопасная дорога, вот эта вот, а если кто вздумает скакать где попало, сразу же попадется теням в лапы.
  — А кто такие тени? — спросила Наташа, подозревая, что это нечто вроде призраков.
  — Тени, они и есть тени, — неопределенно махнула рукой Рогнеда. — Вот солнце светит, у тебя тень появляется. А это тени безхозные. Сами по себе. И самые разные: люди, звери, птицы, сказочные существа... Особенно они опасны в лунную ночь, когда у них увеличивается сила.
  — А как они действуют? — спросила Наташа, опасливо отодвигаясь от края тропинки.
  — Подкарауливают какое-нибудь забродящее существо и пожирают его тень, а сами прицепляются к своему новому владельцу, — пояснила Рогнеда. — Постепенно облик жертвы искажается, и она превращается в того, кем прежде была тень.
  — Ух, как страшно! — вздрогнула Наташа.
  — Ничего страшного не случится, если ты будешь слушаться старших и не станешь лазить где попало, — сердито сказала Рогнеда. — С непослушными всегда приключается беда.
  
  Вечером девочки расположились на ночлег прямо на тропинке. Это было неудобно, зато, как заявила Рогнеда, вполне безопасно. Топлива для костра набрали еще у реки, поскольку Рогнеда, знавшая об этом ущелье, подозревала, что за день его не пройти. Вообще с дровами в горах было сложновато: много унести девочки не могли, поэтому на костер едва хватило, но Рогнеда категорически запретила искать что-нибудь вне тропинки.
  Первой дежурить досталось Наташе. Она сидела у костерка, изредка подкладывая в него какую-нибудь щепку, и размышляла о том, так ли уж безопасно сидеть прямо на дороге, когда вокруг шныряют тени. Ночь была лунная, и в камнях по сторонам тропинки постоянно слышались загадочные шорохи и что-то будто перебегало с места на место.
  Потянувшись за очередной щепкой, Наташа обнаружила, что топливо кончилось. Надеясь, что его все же хватит на оставшуюся ночь, она не стала будить Рогнеду и сообщать ей о проблеме. Однако, полчаса спустя костер начал зловеще потрескивать. Пламя заметалось и заплясало. Наташа сообразила, что огонь сейчас погаснет. Девочка вскочила и в панике начала озираться, надеясь, что где-то рядом завалялась какая-нибудь щепка. Увы, вокруг были одни камни.
  Наташа с тоской посмотрела туда, где слышались страшные шорохи и бегали тени. Пойти туда? Но ведь Рогнеда же запретила! Да и превращаться в кого-либо Наташе не улыбалось. Однако делать что-то было надо. Тут, на счастье, луна скрылась за набежавшим облаком. Наташа подскочила от радости. Раз луны нет, значит, и тени попрятались!
  Девочка осторожно двинулась в сторону от тропинки и вскоре наткнулась на кучу каких-то сухих веток, которые будто нарочно кто-то оставил. Наташа набрала сколько могла и собралась возвращаться. Тут снова показалась луна, осветив ущелье потусторонним светом. Сзади на Наташу вдруг что-то прыгнуло. Девочка, вскрикнув, разроняла все ветки. Тут же в сторону метнулось что-то черное и пушистое, с двумя кошачьими ушами.
  «Вот глупая! Это же кошка!» — и, посмеиваясь над собственной пугливостью, Наташа вернулась к костру.
  А утром... А утром Рогнеда, караулившая вторую половину ночи, принялась будить девочек и, стянув с Наташи одеяло, которым та укрылась с головой, так и ахнула от неожиданности. На голове у Наташи красовались два превосходных кошачьих уха!
  — Наташа! — вскричала Рогнеда. — Что с тобой?
  — А что такое? — безмятежно потягиваясь и еще ни о чем не подозревая, спросила Наташа.
  Рогнеда продолжала с ужасом смотреть на уши. Наташа с недоумением ощупала свою голову и вдруг побледнела.
  — Рогнеда!.. — пробормотала она. — Рогнеда, что это? Что у меня там на голове? Ты видишь?
  — Ты что, ночью отходила от тропинки? — схватившись за голову, вскричала Рогнеда. — Я же говорила!.. говорила! А ты не послушалась!
  — И что ж теперь будет? — спросила Саша.
  Наташа вытащила из кармана зеркальце и теперь с ужасом рассматривала свои уши. Тень у нее была кошачья.
  Рогнеда, бормоча что-то, полезла в свой рюкзак, достала большую аптечку и принялась рыться в ней, все время что-то приговаривая. Наконец она извлекла из самого дальнего угла небольшой флакончик.
  — Вот! — сказала она. — Спасибо Варваре, что называется. Эх, Наталья, кто ж тебя просил лезть куда не следует?..
  Она накапала полную ложку странной зеленоватой жидкости и заставила Наташу выпить. Наташа выпила с покорным видом и тут же скривилась.
  — Дрянь какая! — пожаловалась она Саше.
  — Зато теперь ты в кошку не превратишься, — утешила ее Рогнеда. — Правда, придется тебе некоторое время с ушами походить. А кто виноват: надо было слушать, что говорят. Небось, теперь у тебя со слухом получше станет...
  И Рогнеда кинула красноречивый взгляд на Наташины уши. Наташе оставалось только молча негодовать. Возразить ей было нечего.
  
  Глава третья
  КАК ЧЕРТ ЛУНУ ВОРОВАЛ
  
  Уши ушами, а надо было двигаться дальше. Поворчав для порядку, Рогнеда начала поторапливать девочек, и через полчаса они тронулись. Незаметно подошел полдень. Сильно потеплело, и Наташа про себя размышляла, что не будь этих проклятых ушей, все было бы просто замечательно. Уши просто отравляли ей жизнь. Саша все время косилась на них и вздыхала, а Рогнеда ворчала себе под нос, что зря она с ними возится. Они, мол, девы эти несчастные, про них всякое напредсказано, пускай сами и добывают жезл. А в помощь лучше бы Риту взяли: она ведь тоже звезда, как выяснилось...
  Идти по ущелью стало небезопасно. Тени теперь шастали совсем рядом и то и дело высовывались на тропинку.
  — Вот! — проворчала Рогнеда. — Из-за тебя они сейчас еще чего доброго на дорогу вылезут! Спасибо тебе, Наташенька! Удружила!
  — А я-то чем виновата? — чуть не плача, спросила Наташа.
  — Действительно, Рогнед, зачем ты ее так? — неожиданно вступилась за сестру Саша. — Ей сейчас хуже всех, еще с этими ушами...
  Рогнеда пробурчала что-то невнятное, но ругать Наташу перестала. Через некоторое время Наташа с беспокойством оглянулась и сообщила:
  — Мне кажется, они сюда вылезают... Как это у них получается? Ты же говорила, они оттуда выбраться не могут...
  — Все благодаря тебе, — мрачно сказала Рогнеда. — Эта кошка теперь за нами увязалась и этим открыла проход на тропу и другим теням. Раз она смогла сюда выбраться, то и другие смогут с ее помощью. А они своего не упустят. Кошка теперь гораздо сильнее, потому что прицепилась к тебе и, открою тебе секрет, питается твоими жизненными силами...
  — Ай! — завизжала Наташа. — Убери! Убери ее!
  — Да как же я ее уберу? — спросила Рогнеда. — Ее просто так и не уберешь... Ну ничего, с помощью Варвариного зелья она быстро исчезнет и большого вреда тебе не причинит. Начнет постепенно таять, и вскоре от нее вообще ничего не останется. Ты только смотри поосторожней с ней, она ведь исчезать-то не собирается. Кому охота растаять, как свечка? Она за свою жизнь бороться будет всеми четырьмя лапами и, если ты ей не помешаешь, постепенно начнет тобой управлять. Тогда тебе — конец, зато кошке хорошо. Даже волшебные зелья имеют свои недостатки...
  Тут Наташа неожиданно испустила протяжный заунывный звук, очень похожий на мяуканье, и вдруг прыгнула на Рогнеду, причем совершенно по-кошачьи. Рогнеда отскочила, и Наташа кубарем покатилась на землю.
  — Ну вот, начинается!.. — Рогнеда негодующе всплеснула руками.
  — А эта кошка, похоже, не знала, что может кем-нибудь управлять, — мрачно заметила Саша.
  Наташа медленно поднялась и начала ошеломленно отряхиваться. Потом она растерянно посмотрела на ссадины на руках — улетела она прямо на камни — и спросила:
  — Что это было, девочки? Я ничего не помню...
  — Кошка на несколько секунд завладела твоим сознанием, — объяснила Рогнеда. — И заставила тебя вести себя аки дикий зверь. Я же говорила — ни к чему хорошему это не приведет. Теперь жди беды.
  — Что ж получается, Наташка теперь навсегда в кошку превратится? — испугалась Саша.
  — Ну... — Рогнеда замялась. — Насовсем-то, наверно, не превратится, но ей придется хорошенько постараться, чтобы кошка от нее наконец отлипла.
  Когда Наташа пришла в себя настолько, что смогла идти дальше, они поспешно двинулись к выходу из ущелья. Тени, помедлив, опять начали шнырять вокруг. Одна из них, похожая на бабочку, попыталась поймать Рогнеду.
  — Чур меня! — завопила Рогнеда и, проворно отскочив, брызнула на бабочку из флакончика, который на всякий случай держала при себе. Бабочка зашипела и испарилась. После этого тени отстали.
  Наконец они выбрались из ущелья. Солнце уже клонилось к западу, и Рогнеда опять заторопила девочек, спеша уйти подальше от проклятого места. К вечеру ущелье скрылось из виду, и тогда Рогнеда успокоилась.
  Стоянку устроили в небольшой расщелине меж камней. Вокруг торчали грозные скалы, из которых одна нависала особенно низко, и Наташе все время мерещилось, что она падает.
  Стемнело. Снежарик, не принимавший участия в Наташиных злоключениях и не слишком ими интересовавшийся, куда-то пропал. Рогнеда, оставив Наташу на попечение Саши, ушла на промысел. На этот раз она особенно долго не возвращалась. Наконец из-за скалы появилась ее голова.
  — Плохо дело, — сообщила она. — В ущелье какой-то гул стоит, аж отсюда слышно. Не дай бог тени что-то затеяли. Как бы они за нами не погнались...
  Наташа угрюмо молчала. Саша зябко куталась в одеяло.
  — Мне холодно! — пожаловалась она. Рогнеда потрогала ей лоб.
  — Этого еще не хватало! — проворчала она обеспокоенно. — Вот не было печали... И зачем только нас в этот проклятый лабиринт понесло...
  Она вскипятила чаю, а Сашу хорошенько закутала. Потом принялась возиться с ужином. Наташа изо всех сил помогала ей, стараясь забыть про уши.
  После ужина Саша заметно повеселела, а Наташу начало клонить в сон. Рогнеда сидела по-турецки в тени, под скалой, и задумчиво жевала сухарь. По небу мчались легкие облака, то и дело заслоняя собой луну. Свистел ветер, порой пробивавшийся даже в их укрытие. Погода была таинственной и зловещей.
  Рогнеда задумчиво посмотрела в небо и вдруг, приосанившись, начала нараспев декламировать:
  
  — Мчатся тучи, вьются тучи,
  Невидимкою луна
  Освещает снег летучий,
  Мутно небо, ночь мутна.
  Мчатся бесы рой за роем
  В беспредельной вышине,
  Визгом жалобным и воем
  Надрывая сердце мне...
  
  — Это что? — спросила Наташа, наморщив лоб и пытаясь вспомнить, где она это слышала.
  — Пушкин, — пояснила Рогнеда. — Стихотворение «Бесы».
  И она снова забормотала:
  
  — Сколько их! Куда их гонят?
  Что так жалобно поют?
  Домового ли хоронят,
  Ведьму ль замуж выдают?
  
  — Я, кажется, одного беса вижу, — вдруг спокойно сказала Саша.
  Рогнеда снова пощупала ей лоб. Саша вывернулась.
  — Я не шучу, — сказала она. — Сама посмотри.
  Рогнеда сокрушенно покачала головой.
  — И я вижу, — поддержала сестру Наташа. — Правда, Рогнед, там черт, сама посмотри!
  — Избави боже! — охнула Рогнеда.
  Она выбралась наверх и вдруг снова скатилась к девочкам.
  — И правда, бес! — прошептала она растерянно. — Тише, девочки!
  Однако девичье любопытство было сильнее. Преодолев вполне естественный страх, все трое осторожно выглянули из-за скалы. Саша была права: по горной тропе, по которой совсем недавно шли девочки, прыгал уже знакомый нам черт, номер тринадцатый. На ходу он что-то приговаривал. Когда он очутился совсем близко, девочки смогли расслышать слова:
  — Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна... — черт, потирая руки, взглянул в небо. — Ну что ж, — пробормотал он себе под нос, — невидимкой так невидимкой...
  — Рогнеда, а если он тебя слышал? — озаботилась Саша.
  — Слышал, или не слышал, видеть нас ему точно пока не надо, — проворчала Рогнеда.
  Тут черт неожиданно подпрыгнул и взлетел в небо. Девочки от волнения совсем высунулись, не спуская глаз с этого странного явления. Теперь сомнений не оставалось: перед ними действительно был настоящий бес!
  Черт между тем, приплясывая, начал приближаться к луне. Повертелся вокруг нее, разогнал облака. Потом внезапно схватил было луну и тут же, выпустив, принялся трясти обожженной рукой. Сунул пальцы в рот, обежал луну слева, снова начал примеряться, как бы схватить. Рогнеда молча наблюдала за этой живой иллюстрацией к Гоголю. Похоже, черт попросту разыгрывал комедию, и это занятие ему страшно нравилось.
  Наконец черту удалось ухватить луну, и он принялся с нарочито испуганной рожей перекидывать ее с руки на руку, одновременно съезжая по небу вниз. Опустившись на землю, он оказался совсем недалеко от укрытия девочек и начал расстегивать одной рукой сумку у себя на боку, подкидывая луну, будто мячик.
  И тут Рогнеда начала действовать. Она внезапно прыгнула на черта и схватила его за хвост. Черт завизжал и едва не выпустил луну, но все же успел сунуть ее в сумку, а затем принялся отбиваться от Рогнеды.
  — А ну отставить драку! — грозно сказала Рогнеда, крестя черта. Черт заверещал пуще прежнего и повалился ей в ноги.
  — Не губите меня, сиротинушку! — захныкал он. — Пожалейте меня, люди добрые! Я несчастный бедный черт! Я ни в чем не виноват! На меня давили! По небу гоняли! Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Хоть душу отпусти на покаянье!..
  — Сперва отдай луну! — сурово потребовала Рогнеда.
  — Все! Все отдам! Откуплюсь чем только пожелаешь! — вскричал черт, в надежде заговорить Рогнеду. — Ох, девица, какие дела на свете творятся! Ух, какие дела! Эх! Ых!..
  Но объяснить, что за дела, черт не успел. Подкравшиеся Саша с Наташей дружно накинулись на него с двух сторон, отвоевали сумку и распахнули ее. Наружу стремительно вырвалась луна и, набирая скорость, помчалась на свое законное место, видимо, опасаясь получить выговор за временное беспричинное отсутствие на посту.
  — Как это только у него получилось! — удивилась Наташа. — Я всегда думала: луна огромная, висит в космосе...
  — То в вашем мире, — возразил черт, все еще надеявшийся как-нибудь улизнуть. — А в волшебном и луна волшебная. Иначе бы ее не украсть. Каким боком ни подъезжай — все едино, целиком не утащишь...
  Тут черт пустился в пространные рассуждения о свойствах луны и о способах ворования различных небесных объектов. Постепенно, бочком-бочком, он попытался проскользнуть мимо Рогнеды, но она была начеку.
  — Стой, образина! — сказала она, вновь пуская в ход сильнейшее оружие.
  Черт снова захныкал.
  — Никуда мы тебя не выпустим, — заявила Рогнеда. — Такого плута выпускать нельзя. Еще натворишь делов, луну, опять же, своруешь...
  Черт принялся умолять, просить, клясться, но Рогнеда была непреклонна. Девочки затащили черта к себе в укрытие и, за неимением веревки, прижали к стенке большим камнем, который Рогнеда прикатила откуда-то сверху. Выбраться из-под камня черт не смог и только жалобно вопил.
  — Визгом жалобным и воем надрывая сердце мне... — проворчала Рогнеда. — Умолкни, бес-недотепа! И чему вас только в преисподней учат?
  — Я есть агент Черной Ведьмы! — приосанившись, заявил черт. — Попрошу отпустить, и немедленно!
  — Ведьмы, говоришь? — вроде бы с недоверием проворчала Рогнеда. — Тем более. Сиди тут. Никуда не отпустим.
  Черт еще немного поныл, но Рогнеда вновь начала креститься, и он разом умолк. Саша с Наташей забрались в норку под скалой и уснули. Рогнеда взобралась на какой-то камень и внимательно следила за чертом. Откуда-то вернулся Снежарик и, увидев черта, сидевшего на том месте, которое сам Снежарик еще давеча присмотрел себе для ночлега, начал ворчать, но поделать ничего не мог. Даже дернуть черта за хвост у него не получилось. Поворчав немного, Снежарик с горя забрался к черту под бок и тоже уснул.
  
  Глубокой ночью Сашу разбудила Наташа.
  — Саш! — жалобно звала она. — Саш, ты спишь?
  — Чего тебе? — зевнула Саша, протирая глаза.
  — Не могу я... — Наташа с досадой теребила свои злосчастные уши. — Эта кошка мне покою не дает. Все скребется, тоску наводит...
  — Я-то что могу поделать? — спросила Саша. — Рогнеду спроси, может, она что и присоветует...
  — Рогнеда спать повалилась, — возразила Наташа. — Полночи дежурила... Да и не будет она ничего советовать. Только ворчать начнет.
  — Ну а я и вообще в этих делах не разбираюсь! — сказала Саша и полезла под одеяло.
  — Ну подожди! — взмолилась Наташа. — Может, хоть этой дрянью попробовать? Вдруг поможет? Ты ее не видела?
  — Вроде бы, она у Рогнеды была... — начала вспоминать Саша.
  Девочка вылезла из-под одеяла, почувствовав, что ей уже не заснуть. У Рогнеды флакона не оказалось. Видимо, она уже убрала его в аптечку. Саша начала рыться в Рогнедином вещмешке. Наташа тоже залезла туда. Наконец они нашарили аптечку. Начали искать в ней, и вдруг Саша наткнулась на какую-то книгу, лежавшую в боковом отделении.
  — А это еще что такое? — она удивленно вытащила книгу и посмотрела на свет.
  — Да сказки какие-нибудь, — отмахнулась Наташа, продолжая шарить в аптечке.
  А Сашу книга заинтересовала. На обложке стоял заголовок: «Малая книга заклинаний. Сокращенный сборник». Девочка открыла ее. На первой странице было содержание. Саша машинально начала читать. Сперва шли в основном заклинания против чисто бытовых проблем: «Заклинание, отгоняющее комаров... заклинание для ловли рыбы... заклинание против наводнений...» Потом начались уже более «волшебные»: «Заклинание, отпугивающее призраков... заклинание для ускоренного роста драконов...» И вдруг: «Заклинание для снятия теневого проклятия». Страница 793.
  Саша поспешно начала листать книгу. Наконец нашла нужную страницу.
  «Если вы оказались жертвой безликой тени-вампира и хотите избавиться от нее, — говорилось в книге, — прежде всего выпейте столовую ложку настойки одолень-травы с добавлением трилистника...»
  Дальше шел рецепт. Видимо, это и была та жидкость, которой Рогнеда поила Наташу. А дальше говорилось вот что:
  «Для избавления от тени необходимо отыскать кого-либо, кто согласится добровольно принять проклятье тени. Буде таковой найдется, ему следует прочитать вслух следующее заклинание... а затем тень перейдет на него. Но избавиться от нее в таком случае будет еще труднее, так что такие случаи невероятно редки. Куда более действенный метод — принять ложку уже указанной настойки. Тогда тень через некоторое время сама исчезнет. Примечание: использовать заклинание дважды нельзя».
  Саша посмотрела на Наташу. Сестра достала флакон с настойкой и неуверенно вертела его вруках. Видимо, у нее происходили некоторые внутренние борения. Вдруг она поморщилась.
  — Вот, кошка проклятая! — пробормотала она. — И все-то ей не спится, ну никак не успокоится!..
  Саша медленно перевела взгляд на заклинание в книге. У нее в душе тоже происходила внутренняя борьба. Мелькнувшая случайно мысль применить это заклинание теперь прочно укоренилась в ее мозгу, сопротивляясь всем Сашиным разумным чувствам. Внутри девочки все время будто кто-то твердил:
  «Прочитай заклинание! Ну что тебе стоит? Наташка маленькая, ей сложнее. А ты — ты старше, ты айкидо занимаешься, тебе-то полегче будет эту тень победить! В конце концов, ты старшая сестра, ты за Наташу ответственная!..»
  — Ну отпусти ты меня наконец! — жалобно просила Наташа, обращаясь, видимо, к кошке. — Неужели тебе так нравится людей мучить? Вот когда ты была настоящей, тебя когда-нибудь дергали за хвост, а? Приятно было?
  Саша еще раз посмотрела в книгу. И вдруг решилась.
  — Наташа, — сказала она. — Я нашла средство.
  — Какое? — живо обернулась к ней Наташа. Саша помедлила, потом протянула ее книгу.
  — Вот, читай, — велела она, указывая на раскрытую страницу. Наташа начала читать. Потом остановилась и измученным взглядом посмотрела на сестру.
  — И ты думаешь, кто-нибудь согласится? — спросила она и тяжело вздохнула.
  Саша выпрямилась и неожиданно твердым голосом произнесла:
  — Да, найдется.
  Наташа непонимающе глянула на нее.
  — И кто же это такой нашелся? — спросила она.
  Саша на мгновение заколебалась, но все же решилась.
  — Я, — объявила она. И добавила тихо, словно убеждая себя: — Я... не так уж и боюсь этой кошки...
  Наташа изумленно уставилась на нее.
  — Саша! — пробормотала она. — Но ведь...
  — Выбирай! — вредным голосом сказал прижатый черт. — Либо так, либо ходи с ушами!
  Наташа злобно сверкнула на него глазами и решительно сказала:
  — Хорошо, Саша. Если ты так решила. Читай заклинание!
  Саша глубоко вздохнула, но все же взяла книгу. Посмотрела на заклинание.
  «Решила, так доводи дело до конца! — звенел у нее внутри непонятный голос. — А то, может, еще окажется, что заклинание не сработает, потому что ты человек!..»
  Скорее всего, это и подействовало на Сашу и заставило прочесть заклинание.
  «Эх, была не была!» — подумала она и разом выпалила все заклинание, словно в омут прыгнула.
  Сперва вроде бы ничего не случилось. Саша даже уже подумала разочарованно, что голос был прав. Но тут Наташа неожиданно рухнула на землю, как подкошенная, а Саша почувствовала, как и ее саму что-то придавливает к земле. В ушах зашумело, скалы вокруг закачались, а когда успокоились и Саша наконец взглянула на сидевшую на земле сестру, то увидела, что никаких ушей у нее нет. Девочка ощупала собственную голову и обнаружила на ней те самые уши, что только что торчали на макушке у Наташи.
  Наташа тоже посмотрела на Сашины уши и виновато пробормотала:
  — Саш, ну чего ты так... из-за меня... Нет, так нечестно. Давай обратно все вернем, как было. Я заклинание прочитаю...
  Саша грустно показала на книгу.
  — Там написано, что второй раз заклинание применять нельзя.
  Наташа только вздохнула. Вскоре она совсем успокоилась и уселась у костра. Все-таки было большим облегчением избавиться от кошки. Зато у Саши на душе теперь скребло, и она поняла, что испытывала все это время Наташа. Не в силах отогнать накатившую тоску, девочка снова забралась в норку под одеяло и попыталась заснуть.
  
  Наташа сидела у костра и следила за чертом. Он был относительно спокоен и не мешал ей думать о только что случившемся происшествии. Постепенно Наташа все больше корила себя за свое малодушие, но поделать уже ничего не могла. Она ясно понимала, что Саша ее пожалела, но если бы она, Наташа, не согласилась, ничего бы не случилось. Теперь же у нее снова на душе скребли кошки, но на этот раз это была совесть.
  Черт, воспользовавшись тем, что Наташа целиком ушла в свои мысли, потихоньку выбрался из-под скалы и снова полез на небо. Но только он начал плясать вокруг луны, как Наташа заметила пропажу и принялась неестественно громкими криками будить Рогнеду, силясь заглушить голос совести.
  Рогнеда спросонья не заметила исчезновения Наташиных ушей. Она начала ворчать, но узнав, что черт удрал, тут же не раздумывая бросилась в погоню. Отловить черта удалось лишь со второго раза, зато когда его поймали, то задали такого жару, что он на всю жизнь запомнил.
  
  А утром черт исчез. Никто не заметил, как он сбежал, но когда с утра Рогнеда начала будить своих спутниц, его уже не было. Черта искали, но видимо, он ушел уже далеко, и найти его так и не удалось.
  
  Глава четвертая
  НОЧНЫЕ ВИХРИ
  
  Стоял вечер, солнце скрылось за горизонтом, и снова, как всегда, Берендей засверкал сотнями огней. Была суббота, и весь город гудел тысячами колоколов в церквях, стоявших на каждом углу. Уцелевшие жители Берендея толпой устремились на вечернюю службу. Ввиду последних событий народ в Тридевятом царстве сделался особенно благочестив.
  Ни-Най бежала по улицам, стараясь держаться в тени и кутаясь в свой любимый плащ времен их с Варей похода. Только что она получила от Варвары чрезвычайно важное письмо. Нужно было как можно скорее сделать одну вещь, и Ни-Най торопилась, чтобы успеть и в церковь, где пела в хоре. Она добежала до базара и осторожно скользнула в стоявшую на углу ювелирную лавку.
  На звон колокольчика вышел старичок-ювелир. Ни-Най, волнуясь, изложила свою просьбу и показала присланный Варварой рисунок. Старичок, покашливая, осмотрел рисунок и извлек из стоявшего у стены несгораемого шкафа ящик с камнями, разложенными по сортам и по размерам. Ни-Най торопливо просмотрела несколько, но тут на улице снова ударил колокол, и она, торопливо сказав, что заглянет попозже, оставила на прилавке рисунок и помчалась в главный берендейский собор.
  Уже совсем поздним вечером Ни-Най снова забежала на базар и все-таки завершила начатое. Договорившись с ювелиром, она, теперь уже медленно, двинулась к себе домой. Квартиру она снимала на одной из более тихих улочек Берендея у почтенного возраста старушки, жившей в одиночестве. Старушку звали Марфой Митрофановной, была она человеком незлобивым, дом у нее был большой, и Ни-Най нашла, что это вполне подходящее место для временного проживания. Ни Марфа Митрофановна, ни ее единственная прислуга, деревенская девушка Саломия, не мешали Ни-Най заниматься своими делами и дракона-собачку Пых не трогали.
  Когда Ни-Най добралась до дома, была уже ночь, и все огни были погашены. Только в окне кухни трепетал алый огонек в печи. Дверь открыла Саломия.
  — Ох, Ниночка, там к вам тетя какая-то пришла, — шепотом сообщила она, пугливо оглядываясь и заслоняя от ветра свечу.
  — Какая тетя? — насторожилась Ни-Най.
  — Уж не знаю, откуда она взялась. Странная какая-то, — Саломия недовольно поморщилась. — Сидит у печки в кухне. Я ей пыталась втолковать, мол, спит хозяйка, завтра приходите, а она уперлась: мне, говорит, Нину надо. А сама-то чудная: глаза зеленые и смотрит странно. Уж как она на меня сверкнула!..
  Ни-Най тут же бросилась в кухню. На табурете у печки сидела какая-то женщина, закутанная в зеленый плащ. Услышав шаги, она встала и обернулась. Капюшон плаща скрывал ее лицо, и от этого ее фигура казалась еще более зловещей. Ни-Най невольно отступила. Сзади испуганно взвизгнула Саломия.
  — Кто вы? — спросила Ни-Най. Незнакомка молчала. — Что вам надо?
  Женщина откинула капюшон. Это была Варвара.
  — Тетя Варя! — выдохнула Ни-Най. — Ты откуда? Почему ночью? Зачем пугаешь?
  — Ну, ну, не все сразу, — усмехнулась Варвара и тут же снова стала серьезной. — Ты сделала то, о чем я просила тебя в письме?
  — Ух! Сделала. Сейчас вот только, сегодня договорилась, сразу как письмо получила...
  Варвара нахмурилась.
  — Все здешняя почта, будь она неладна!.. — проворчала она. — Ну ладно. Когда будет готово?
  — Сказали, через три дня...
  — Три! — Варвара, казалось, была недовольна. — Это слишком долго. Как бы чего не вышло! За это время всякое может произойти...
  — Тетя Варя! — Ни-Най непонимающе уставилась на нее. — Объясни мне наконец, что такое происходит? Вы с Еленой меня совсем запутали.
  Варвара оглянулась на торчавшую в дверях Саломию. Девушка поспешно юркнула в сени.
  — Происходит то, что сейчас решается будущее всего волшебного мира, а может, и не только его! — заявила Варвара. — Ты же читала предсказание?
  — Ну, — кивнула Ни-Най. — Суть более-менее ясна, тем более, что последние события подтверждают правдивость свитка. Но я не понимаю, при чем тут Катя? И что это за странное поручение? В письме ты мне ничего не объяснила. Я же даже не знала, зачем я должна это сделать!
  — В свое время все поймешь, — уклончиво отвечала Варвара. — А насчет моего поручения — это уже отдельный вопрос. Пока я ничего объяснять не буду. Мало ли — могут подслушать... Сейчас я улетаю по делам на Урал, а тебе придется дождаться тут и через три дня забрать заказ из ювелирной. Ничего с ним не делай, просто держи при себе. Может, и сама догадаешься, для чего это нужно...
  — Хорошо, — кивнула Ни-Най, отлично знавшая, что Варвара просто так делать ничего не будет.
  Варвара направилась было к двери, но вдруг обернулась.
  — Да, я тут одну вещь вспомнила... — сказала она, улыбаясь. — Хотя, может быть, мне не следует пока тебе об этом сообщать, слишком уж внезапно...
  — Что такое? — всполошилась Ни-Най.
  — Ладно, потом, — отмахнулась Варвара. — Просто мы узнали о тебе кое-что новенькое... А что — не скажу, — предупредила она возникшие у Ни-Най вопросы. — Пока что это не так уж важно. Да, вот еще что: когда получишь означенную вещь, поезжай к Василисе в лес и захвати Катю. Вместе отправляйтесь в горы. Думаю, двоих твоя Пых все-таки выдержит. К тому же Катя отлично умеет управляться с избушкой, а это существо не менее бешеное, а может, и того хуже.
  Варвара усмехнулась и вышла. Ни-Най бросилась было за ней, но ни в сенях, ни на улице уже никого не было.
  «Такое ощущение, что наша Варя обладает даром телепортации», — подумала про себя Ни-Най, растерянно озирая пустынную улицу. Было тихо, только где-то на окраине заунывно выла собака. И от этого воя Ни-Най неожиданно сделалось странно тоскливо.
  
  Прошла неделя после того, как Теремок столь внезапно посетили черти. Как-то утром снова прилетела Василиса. Сперва она не стала ничего объяснять и рассказывать, только наскоро осведомилась у Кати о том, что поделывают Алиса с Аней, да как дела у Лумпи, а потом пешком отправилась куда-то в лес.
  Вернулась она где-то к полудню и теперь уже во всеуслышание сообщила, что забирает малышек и Лумпи с собой.
  — Сперва в Берендей, а там и дальше... — неопределенно пояснила она, но Катя сразу обо всем догадалась.
  — В горы?! — вскричала она. — А как же я?
  — Ты тоже полетишь, но позже, — успокоила ее Василиса. — Сперва я довезу девочек до одного сравнительно безопасного места, а потом уже вернусь за тобой... Или тебя кто другой подкинет. Мы с Варей еще не решили.
  — Да как же так! — негодовала Катя.
  — Ничего, подождешь, не помрешь, — довольно невеживо сказал Колобок.
  — Вот именно, — подтвердила София. Она уже уговорилась с Алисой, что тоже поедет. У нее в кармане.
  И как Катя ни протестовала, ее снова оставили одну, теперь уже совсем одну, не считая колобков. Василиса собрала дочерей и кое-как уговорила Лумпи оставить всю косметику дома. Правда, кое-что фея все же прихватила с собой.
  Как выяснилось, в лес Василиса бегала не напрасно. Горын, про которого все забыли, в тишине быстро поправился, и Василиса нашла, что он уже вполне может выдержать дальний перелет. Когда Алиса с Аней и Лумпи были собраны, Василиса снова повела их через лес, как когда-то вела Алису с Аленушкой.
  Катя стояла на пороге и молча смотрела им вслед, а на глаза сами собой набегали слезы. Это была уже какая-то чудовищная несправедливость! Даже Лумпи на глазах у нее отправляется в поход, а она, Катя, должна по-прежнему сидеть дома и только со стороны наблюдать, как другие попадают во всякие приключения...
  В Катины ноги вдруг ткнулось что-то мягкое и пушистое. Девочка наклонилась и увидела свою кошку Вареньку, которая осталась в Берендее с избушкой, но, видимо, сама прибежала. Сама нашла дорогу домой. И явилась как раз вовремя. Катя взяла кошку на руки, прижала ее к себе и расплакалась. А Варенька только тихо мурлыкала, точно стараясь утешить хозяйку.
  Катя поднялась на крыльцо, вошла в дом и остановилась прямо посреди горницы, с каким-то недоумением глядя на скачущих вокруг колобков. Колобки, заметив, что «мама» какая-то чересчур грустная, разом угомонились и, пошептавшись, начали вертеть ручку стоявшей под столом шкатулки. Колобок что-то подкрутил, и вдруг послышалась такая знакомая-знакомая музыка — песня «Катюша». Катя выпустила Вареньку, села на пол и, уронив голову на лавку, заревела уже в голос.
  
  Василиса с девочками и Лумпи уже почти добралась до Горынова холма, когда им неожиданно повстречался Аскольд. Он был до крайности недоволен. Когда царь Иван собрал свою дружину и объявил, что они уходят, Игорь категорически запретил Аскольду идти за ними, а велел сей же час возвращаться к Василисе и сказать ей, что он, Игорь, ушел далеко и надолго, но когда-нибудь да вернется.
  — Аскольд! — удивилась Алиса, скакавшая впереди и первой увидевшая мальчика. — Приветик! Что это ты тут делаешь?
  — Ты тут откуда взялся? — спросила Аня, желая принять участие в раговоре.
  Аскольд, увидев Василису повернул к ним.
  — Аскольд! — воскликнула Василиса. — Ты что, прямо из Берендея?.. Слушай, что с Игорем? Ты же ему помогал! А мы уж подумали, ты с ним ушел!
  Аскольд поглядел на Василису и решил, что передавать ей слова Игоря лучше не стоит.
  — Не пошел я с ними, — проворчал он. — Они меня не пустили. Игорь вам всем привет передает. Говорит, что скоро вернется.
  Василиса вздохнула с некоторым облегчением. Видно, поверила, что Игорь и вправду скоро вернется. Во всяком случае, ей хотелось поверить. Действительно, может, просто царь по какому-то делу дружину свою собрал... Может, Елена беспокоится из-за пустяков?..
  — Аскольд, — сказала она, — ты сейчас домой? Там Катя одна осталась.
  — Домой, — тут же кивнул Аскольд и, даже не попрощавшись, припустил по тропинке через лес. Василиса посмотрела ему вслед и грустно улыбнулась.
  
  Аскольд с разбегу вылетел к озеру и озадаченно остановился. Теремок выглядел так, словно на него было совершено нападение. Двери нараспашку, одно окно заколочено, а по перилам крыльца понатыканы чьи-то отрубленные головы... Правда, подойдя ближе, Аскольд понял, что это не головы, а колобки. Не желая мешать Кате плакать, они выбрались на улицу и старательно дышали воздухом. Завидев незнакомого мальчика (Аскольда-то они ни разу не видели), колобки заверещали и всей гурьбой поскакали с крыльца, а затем укрылись в густой траве.
  Аскольд, не обратив на них внимания, вбежал в дом. Из горницы доносились приглушенные всхлипывания. Мальчик распахнул дверь и ворвался туда. Катя сидела в углу под столом в обнимку со своей любимой подушкой с вышитыми зайчиками и рыдала, тщетно пытаясь заглушить свое горе подушкой.
  — Катя! — вскричал Аскольд, кидаясь к ней. — Ты что?
  Катя, вздрогнув, подняла голову и тут же снова уткнулась в подушку.
  — Ну чего ты? Зачем так реветь-то? И тебя когда-нибудь тоже в поход возьмут... — утешал ее Аскольд, пытаясь погладить по голове. — Меня вот тоже не взяли...
  Катя повернулась к нему.
  — Кто? — глухо спросила она.
  — Да Игорь. Они все ушли куда-то, а мне велели домой возвращаться. Я, мол, маленький. Ха! — Аскольд возмущенно хмыкнул.
  — Ну... и хорошо, что не взяли, — пробурчала Катя, вылезая из-под стола и стараясь успокоиться. Реветь в присутствии Аскольда в ее планы отнюдь не входило.
  — Что ж хорошего-то? — обиделся Аскольд, видя, что ему не сочувствуют.
  — Ничего-то ты, братец, не понимаешь... — пробормотала Катя. — Их же заколдовали!
  — Кого?!
  — Игоря с компанией. И царя Ивана, и всех остальных... Ведьма наслала на них заклятье, и они ушли. И не вернутся, пока Ведьму кто-нибудь не победит.
  — Подожди! Какую ведьму? — опешил Аскольд.
  — Обыкновенную. Черную. Она сюда как-то раз приходила. А потом еще двух чертей присылала, — пояснила Катя.
  Аскольд выглядел несколько обескураженным.
  — Настоящих чертей?! — поразился он. — Да у вас тут, пожалуй, поинтересней, чем в Берендее было!
  — Я так не считаю! — заявила Катя и недовольно кивнула на окно. — Вон, развелось тут всякой дряни несчитано... Колобки по всему дому катаются.
  — Ну и пусть себе катаются.
  — Ты бы слышал, как они орали! — усмехнулась Катя. — Саму Ведьму едва не оглушили. А она от этого, мне кажется, только злее стала. Она меня потом чуть не пришибла...
  — Вот видишь! — воскликнул Аскольд. — И как же ты бы тут одна справилась бы? Ты бы попросила, я бы тоже с тобой домой поехал... В конце концов, я рыцарь? Рыцарь. Хотя и маленький. А рыцари обязаны девочек защищать! Я бы этой Ведьме показал!
  Катя посмотрела на него с некоторым удивлением.
  — Защища-ать... — протянула она недоверчиво. — Мало ли! Я-то тут при чем?
  — Ну, ты... ты...
  — Я, я... — передразнила Катя, но неожиданно тоже смутилась. — Эх ты! — заявила она и торопливо убежала в лечебницу, чтобы на свободе обдумать план действий.
  Однако свободы не получилось. В лечебнице уже засели колобки и распевали песни, так что Катя, чтобы чем-нибудь себя занять и притвориться, что ей не до разговоров, принялась гонять их по всему дому. Колобки, вообразив, что Катя играет в догонялки, тут же воодушевились и стали с визгом носиться. Вскоре они уже не помнили хорошенько, кто водит, поскольку Катя ловила всех подряд, и теперь разбегались врассыпную от любого колобка, который несся уж слишком быстро.
  Аскольд тоже принялся ловить колобков, что доставляло ему величайшее удовольствие. И вдвоем с Катей им, что довольно неожиданно, удалось переловить всех колобков, а мало того, засадить их всех в ларь. Аскольд придумал великолепную ловушку на колобков: в ларь ставилась Варварина шкатулка, и колобки сами туда запрыгивали. Похоже, шкатулка имела некоторое волшебное свойство, о котором Катя прежде и не догадывалась.
  — Ух! — пропыхтела Катя, захлопывая крышку ларя и думая про себя, что поступила все-таки немножко нечестно, потому что колобки не сильно и баловались. — А здорово ты придумал! Я бы так не додумалась...
  — Вот видишь! — сказал Аскольд. — Вдвоем всегда легче, чем в одиночку...
  Тут Катя снова почему-то обиделась и ушла варить картошку, попутно отправив Аскольда снимать сохнувшее на улице белье, чтобы он не болтался без дела и не мешал.
  
  А через пару дней, вечером, когда Катя с Аскольдом вовсю веселились с колобками, которым понравилась новая игра, из лесу вдруг явилась Зи-Йан со своим братом Дарианом. Только Катя с Аскольдом не знали, что это Зи-Йан.
  — Нинка! — удивилась Катя, принявшая Зи-Йан за Риту, и с недоумением перевела взгляд на Дариана. — А это кто? Твой парень, что ли? — это она сказала уже потише, Зи-Йан не раслышала, зато Аскольд неожиданно фыркнул.
  — Здравствуй, Катя, — улыбнулась Зи-Йан. — Ты, правда, немножко перепутала...
  — Что я перепутала? — не поняла Катя.
  — Дело в том, что я не совсем Ни-Най, — пояснила Зи-Йан. — Я ее сестра-близнец, и зовут меня Зи-Йан. А это мой брат...
  — Сестра?! — поразилась Катя. — А что же Рита про тебя ничего не рассказывала? Мы думали, она одна живет...
  — Это все чистая случайность, — сказал Дариан. — Когда она была маленькой, то свалилась с неба на землю...
  Катя совсем ошалела. Ни-Най с неба свалилась!..
  — Как это?.. — спросил Аскольд, удивленный не меньше Кати.
  — Ой, ну так, конечно, ничего не поймешь! — заявила Зи-Йан, пихая брата локтем в бок. — Ты неправильно объясняешь... Ну, в общем, мы звезды. Да, а ты часом не Аскольд?
  — Ну да, — кивнул Аскольд.
  — А-а... Ну, тогда мы твоего папу видели, — сообщила Зи-Йан. — И маму тоже. И сестру. Так что приветик тебе от них.
  — Чего? — растерянно переспросил Аскольд. Да и как было не растеряться: являются тут всякие и вдруг заявляют, что видели его родителей, которых он и сам-то почти не помнит!.. Рогнеда почти никогда не рассказывала брату про отца с матерью, считая, что он все равно ничего не поймет.
  Зи-Йан фыркнула, а Дариан поспешил вмешаться и объяснить все своими словами:
  — В общем, твой папа у нас в звездной стране живет, он там почти что князь, а мама — обычная фея, только она это... того...
  — Ты неправильно объясняешь! — снова недовольно сказала Зи-Йан и опять повернулась к Кате: — Вот что, мы сюда не просто так прилетели. Нас Василиса прислала, просила доставить тебя к ним в горы... в тайное место. А заодно и Аскольда... Рогнеду мы недавно видели, когда они не туда завернули и пошли к нам на Байкал. Поспели к самому полнолунию. Мы ведь каждой весной спускаемся...
  — А где папа? — спросил Аскольд, наконец осмысливший факт, что и у него есть папа, а не только у какой-нибудь там Алиски, которая вечно к нему приставала.
  — Они там сейчас войско собирают, чтобы помочь в случае чего, — пояснил Дариан, в то время как Зи-Йан тщетно пыталась подыскать какие-нибудь более заковыристые слова, чтобы «правильно объяснить».
  — А как же вы нас до гор донесете? — тоже несколько растерянно спросила Катя. — Что, прямо сейчас? И каким образом?
  — Мы же звезды, мы летать умеем, — рассудительно ответил Дариан. — И вас дотянем. Не такие уж мы слабосильные.
  Катя пораженно переводила взгляд с одного на другого.
  — Прямо сейчас? — повторила она. Аскольд был в полнейшем восторге и совершенно не думал о технических сложностях всего предприятия, заместо этого желая выяснить, большое ли у звезд войско и реально ли туда как-нибудь попасть.
  — Ничего, мы сейчас все уладим, — успокоила ее Зи-Йан. — Колобков в ларь запрячем, козел с Серым и сами выживут... Дом вот только запереть надо.
  — И Вареньку с собой прихватить, — добавила Катя. — Я ее тут одну не оставлю!
  — И Вареньку прихватим, — согласилась Зи-Йан и вдруг, разом порастеряв весь свой строгий тон, задорно крикнула: — Ну-ка, Дарик, айда ловить колобков! Заходи с той стороны...
  Катя с Аскольдом тоже попытались помочь, но звезды справились сами. Через минуту все колобки были надежно укрыты в ларе и, стараясь выразить этим все свое недовольство, ожесточенно крутили ручку шкатулки, верещавшей от столь жестокого обращения.
  Потом Зи-Йан откуда-то достала ключ, который ей, видимо, дала Василиса, и заперла дверь. Варенька уже сама выбралась из дома и запрыгнула Кате на руки.
  — А теперь полетели! — скомандовала Зи-Йан.
  Все четверо встали в круг и взялись за руки. Катя, державшая на руках Вареньку, утверждала, что по данной причине не может взять за руку Аскольда, но Зи-Йан посадила Вареньку к себе на плечо, так что отвертеться Кате не удалось, как она ни старалась показывать, что на Аскольда ей ровным счетом наплевать.
  Звезды умолкли и постепенно начали странно светиться. Потом Зи-Йан воскликнула звонко:
  — Пускай ветер донесет нас до далеких гор! В путь!
  Они неожиданно закружились в хороводе, перед глазами у Кати все замелькало, и она внезапно почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. А потом все завертелось в бесконечном сверкающем вихре, лес внизу мелькнул в последний раз — и исчез...
  Когда Ни-Най прилетела к Теремку, он стоял пустынный и молчаливый. Рядом никого не было, и девочке пришлось отправиться в горы одной.
  
  Глава пятая
  НА КРАЮ ПРОПАСТИ
  
  Рогнеда пребывала в замешательстве. Кошачьи уши неведомым образом перекочевали с Наташиной макушки на Сашину, а объяснения этому явлению не находилось. На все вопросы Наташа только покаянно вздыхала и вообще выглядела виноватой, а Саша наоборот казалась очень спокойной и объяснила только, что сами уши никуда бы не перепрыгнули, но им помогли.
  — Кто ж это им помог? — негодовала Рогнеда, и вдруг ее осенило: — А уж не черт ли? — заподозрила она. — А потом и сбежал вдобавок!..
  — Может, и черт... — грустно сказала Наташа, вспоминая, как черт сказал ей: мол, либо соглашайся, либо ходи себе дальше с ушами. Теперь ей казалось, что именно черт внушил ей такую мысль.
  — Ах он, негодник! — возмутилась Рогнеда. — Найти бы его, уж он бы у меня поплясал!..
  — Не найдешь, — возразила Саша. — К тому же не так уж он виноват.
  — Как — не виноват?! — Рогнеда разошлась не на шутку. — Черти, они такие, если где непорядок, значит, наверняка бес попутал!
  — Может, и бес, конечно, — согласилась Саша. — Но чтобы уши ко мне перешли, это я сама придумала.
  — Сама?! — поразилась Рогнеда. — Да кто ж это сам согласится с ушами ходить?
  — Она меня пожалела, — угрюмо объяснила Наташа. — А я сдуру и согласилась...
  — Ничего, — утешила ее Саша. — Эта кошка мне не сильно и мешается...
  Это она, конечно, храбрилась. На самом деле кошка уже вполне освоилась на новом месте и принялась хозяйничать. Она пробиралась во все Сашины мысли и пыталась перестроить их на свой лад, а когда что-то не выходило, начинала ругаться. Правда, ругалась она довольно смешно (с Сашиной точки зрения), так что Саша постепенно решила, что и с кошкой жить можно. Но Рогнеда так не считала. Первым делом она напоила Сашу тем зельем, которое так не понравилось Наташе. Саше оно тоже пришлось не по вкусу, тем более, что возмущенная кошка начала царапаться.
  Потом Рогнеда на всякий случай сходила на разведку, чтобы проверить, что поделывают тени и не выбрались ли они из ущелья. Вокруг все было относительно спокойно, и девочки с различными предосторожностями двинулись дальше.
  
  Вопреки всем Рогнединым опасениям, тени остались в ущелье, и за девочками никто не следил. Черти тоже не попадались. Снова потянулись скучные однообразные дни. Горы вокруг постепенно менялись, но так медленно, что это было почти незаметно. По мере продвижения на восток все меньше признаков жизни попадалось на пути и места становились все более дикими. Вся живая тварь пряталась где-то в укромных уголках, но порой девочкам все же удавалось высмотреть вдали какого-нибудь неведомого зверя, который некоторое время с любопытством разглядывал их, а затем исчезал.
  Пару раз на пути попадались реки. Сперва Рогнеда было призадумалась, а как же через реку переправляться, и чуть было не начала строить плот, но тут Саша напомнила ей про лодку, и Рогнеда, объявив себя растеряхой, стала искать ее в своем вещмешке. Однако лодки там не оказалось. Любопытный Снежарик потихоньку вытащил ее оттуда и втайне от Рогнеды исследовал. Когда лодку нашли у Снежарика, Рогнеда в гневе обозвала его «сущим наказанием». Снежарик обиделся и свалился в реку.
  За исключением подобных мелких неприятностей, никаких особенных событий больше не приключалось. Неделю спустя им повстречалась река покрупнее, по которой, как решила Рогнеда, «можно было и поплавать». Река имела приток, протекавший примерно в том направлении, которое и нужно было девочкам.
  По предложению той же Рогнеды, решили плыть по реке сколько можно, чтобы хоть как-то ускорить передвижение. Запланированный Варварой срок похода уже почти истек, и Рогнеда чувствовала, что опять не выполняет свои обещания. Правда, особых угрызений совести она не ощущала, считая, что правильно поступила, когда повела девочек на Байкал. В конце-то концов, может, все и к лучшему...
  Поначалу река казалась вполне подходящей. Вела себя относительно спокойно, сильно не буйствовала. Но дня через три-четыре Рогнеда, которая уже было совсем решила, что можно этак и до самой Горы доплыть, поняла, что горные речки — это вам не шутки, и с ними надо поосторожней. К слову сказать, пока что Рогнеда была не шибко опытной в обращении с лодкой, поэтому предпочла снова перейти к пешему способу передвижения.
  До заветной Горы оставалось каких-нибудь триста километров. Рогнеда все твердила, что это ничтожно мало и что такими темпами они доберутся до цели в два счета, но меж тем заметно нервничала, поскольку означенные полтора месяца кончились, и она опасалась, что либо Варвара их наругает, либо действительно случится что-нибудь ужасное, потому что они промедлили. Идти теперь приходилось почти прямо на юг, поскольку девочки слегка уклонились от курса, и это сбивало Рогнеду с толку. Она-то уже привыкла все время идти на восток.
  Через пару дней после того, как Рогнеда разочаровалась в речке, произошло одно очень важное событие. Во-первых, в этот день Наташа разглядела впереди льдистую вершину, которая сверкала на солнце и вообще всем своим видом соответствовала образу Алмазной горы, который сложился у девочек путем рассуждений. Была ли это та гора, или это было что-то другое, но девочки немедленно объявили вершину Алмазной горой и, преисполнившись рвения, ускорили шаг, чтобы быстрее туда добраться.
  — У-ух! Не думала, что так обрадуюсь, когда увижу эту Гору! — на ходу пыхтела Наташа.
  — А как же не радоваться? — согласилась Рогнеда. — Шли, шли, через горы да ущелья... Тут и всякий обрадуется.
  Наташа, уловившая слово «ущелье», что-то пропыхтела и больше восторгаться не стала. У нее всегда портилось настроение, когда она вспоминала про свои злополучные уши. Саша же наоборот нисколько не волновалась, сознавая себя правой. Кошка, правда, попалась строптивая, но постепенно девочка к ней даже немножечко попривыкла.
  И вдруг откуда-то издали послышались чьи-то вопли. Рогнеда разом застыла столбиком и стала беспокойно прислушиваться.
  — Что еще за непонятное явление? — пробормотала она. — Звери так не орут...
  — А это и не звери, — неуверенно сказала Наташа.
  — А вдруг это черти? — вслух продолжала рассуждать Рогнеда, но тут Саша нетерпеливо перебила ее:
  — Откуда тут черти возьмутся? Одного мы уже прогнали...
  — Ну и что?
  — Я считаю, — сказала Саша, — что там что-то случилось и надо скорей бежать туда, чтобы выяснить, что. А если это окажутся черти, чему я абсолютно не верю, то у нас есть отличное средство для избавления от них.
  Наташа, которой было страшно интересно, что там такое непонятное происходит, тут же рванула вперед, и Рогнеде пришлось волей-неволей бежать за ней, чтобы она куда-нибудь не свалилась. Саша уже неслась впереди, прихватив отстававшего Снежарика, с которым у них завязалось нечто вроде дружбы. Вопли, правда, больше не слышались, но Рогнеда безошибочно определила, с какой стороны они доносились.
  
  Лазурина и Петри вот уже с неделю упрямо двигались на запад. Поначалу Лазурине не слишком понравилось, что они с Петри будут вместе блуждать по горам. Девочке казалось, что он ужасно ворчливый и ей житья от него не будет. Однако, на деле вышло совсем иначе. С каждым днем Петри все меньше и меньше ворчал и вообще стал как-то внимательней к Лазурине, старался быть с ней повежливей.
  Она была принцессой, и сперва он считал ее какой-нибудь слабонервной девицей, которая, чуть что, сразу валится в обморок. Но Лазурина оказалась довольно храброй девочкой. Таких Петри еще не видел. Он и вообще-то девочек в подгорном царстве почти не встречал, поскольку все они жили наверху, а в шахтах были одни мальчишки. А те, которых он и видел, были совсем не похожи на Лазурину.
  Короче говоря, вскоре Лазурина и Петри совсем подружились, и Лазурина нашла, что Петри вовсе не так плох, как кажется. Он постоянно удивлялся, как это у нее хватило духу напасть на громадного дракона, и как Лазурина ни старалась втолковать ему, что это было колдовство, Петри все равно не поверил.
  В процессе блужданий, Петри с Лазуриной неожиданно вышли к Проклятому ущелью — тому самому, в котором погиб отец Лазурины. Сперва они, конечно, не сообразили, куда попали. Дома у Лазурины, правда, были карты Великих гор, но вживую она их ни разу не видела, да и вообще, не слишком представляла, куда они забрели. Во всяком случае, ущелье показалось им подозрительным, и они решили держаться от него подальше.
  На беду, ущелье тянулось примерно по прямой линии с запада на восток, так что идти пришлось вдоль него. Лазурине это совсем не нравилось, и они попробовали было свернуть в сторону, подальше от страшной пропасти, но вокруг были совсем непроходимые места. Тропинка же шла по самому краю. Лазурина долго ее разглядывала и постепенно начала различать кое-где странные следы. Они были почти незаметны, но создавалось впечатление, что здесь прошел целый караван, причем не один. Следы шли и на запад, и на восток, что заставляло предположить, что караван ходил туда-сюда, если только их не было несколько.
  — Петя! — воскликнула вдруг Лазурина (она всегда так его называла). — Это же то самое ущелье!
  — Какое? — насторожился Петри.
  — Ну, которое... в котором...
  — Не надо, не говори, — торопливо прервал ее Петри, увидев, что она вот вот расплачется. — Во всяком случае, надо срочно уходить отсюда.
  — Хорошо... — пробормотала Лазурина. — Хотя... подожди... нет, не надо.
  Она подошла к самому краю пропасти и осторожно заглянула вниз.
  — Ты... что задумала? — тихо спросил Петри, на всякий случай взяв ее за руку.
  — Да нет... ничего особенного, — поспешно ответила Лазурина. — Пошли отсюда.
  И она торопливо свернула в сторону, подальше от страшного ущелья.
  Сперва им даже показалось, что они нашли подходящую тропинку. Хотя по краю ущелья идти было гораздо легче, это было и опаснее. Тропинка же петляла среди скал, и вскоре ущелье окончательно скрылось из виду. Лазурина перевела дух.
  Однако тропинка оказалась коварной. Попетляв меж камней, она незаметно завернула в сторону и вдруг снова выскочила прямо к краю ущелья, причем сам поворот к пропасти был скрыт за скалой, так что заметить обрыв было невозможно. И Петри, шедший впереди, от неожиданности не удержавшись, полетел прямо в пропасть...
  Лазурина сперва так и застыла на месте, похолодев от ужаса. Когда Петри прямо у нее на глазах взял и исчез, она даже не очень-то поняла, что произошло, только завопила от неожиданности. Но, разглядев обрыв, девочка сообразила, что он туда свалился. Лазурина резко затромозила, дабы тоже не улететь в пропасть, и тут до нее дошло, что случилось, и она пронзительно завизжала.
  Когда воздух в легких весь израсходовался на визг, она остолбенела на краю обрыва, боясь даже взглянуть вниз, потом медленно опустила глаза... И обнаружила, что Петри угодил в какой-то колючий куст, торчавший буквально из отвесной стены. А по дну ущелья протекала речка, причем не так уж и глубоко, так что оно оказалось вовсе не бездонным, каким его себе представляла Лазурина. Но все же падать с такой высоты было небезопасно.
  Увидев, что Петри жив, Лазурина испытала невероятное облегчение. Она осторожно легла на землю, подползла к самому краю и свесила голову вниз.
  — Петя... — неуверенно позвала она.
  Петри поднял голову.
  — А я тут, понимаешь, застрял, — произнес он с каким-то недоумением. Похоже, был в шоке. Еще бы: когда у тебя неожиданно земля из-под ног уходит, еще не так перепугаешься.
  — Петя!!! — заорала Лазурина. — Я сейчас! Я тебе помогу!
  Правда, чем помочь, она совершенно не представляла. Стенки ущелья были крутыми, и никаких неровностей, за которые можно было бы цепляться, там почти не наблюдалось. Петри, к счастью, уже пришел в себя настолько, чтоб начать выпутываться из кустарника, стараясь при этом не улететь еще ниже. Кустарник располагался не слишком далеко от верхнего края ущелья, так что Лазурине даже удалось ухватить Петри за шиворот, но дальше этого дело не пошло. Силенок у нее явно не хватало.
  Лазурина уже было совсем отчаялась, но тут, к ее величайшему изумлению, вдали послышались шаги, а затем из-за скалы вылетела какая-то девочка довольно странного вида: с ушами на голове. За ней появились еще двое. Это были, конечно, Саша и Наташа с Рогнедой. Но Лазурина этого не знала.
  — В чем дело? Почему вопим? — бодро вопросила Рогнеда, хватая Сашу за шиворот, поскольку она с разбега едва не улетела вслед за Петри.
  И, не дожидаясь ответа, тут же принялась деятельно помогать Лазурине вытаскивать «ее приятеля». Причем помогала не столько делом, сколько магией. Лазурина и думать забыла про Петри, изумленно глядя на загадочные манипуляции, которые проделывала Рогнеда. Она махала руками и бормотала что-то, чертя в воздухе зловещие фигуры.
  А Петри меж тем и вылез. Когда он показался из-за края обрыва, то был весь утыкан колючками от кустарника. Наташа прыснула со смеху, а Лазурина, сердито сверкнув на нее глазами, бросилась помогать Петри. Колючки отчаянно цеплялись и не желали сдаваться. Видимо, куст был заколдован. Сам Петри молчал и на все вопросы только руками махал. Похоже, в ущелье он увидел что-то особое, может быть, даже жуткое. Лазурина-то не знала, а ведь это было то самое место, с которого ее отец полетел в щель...
  — Так. И кто же мы такие? — спросила Рогнеда, убедившись, что Петри благополучно извлечен из пропасти.
  — Пошли отсюда подальше, потом поговорим, — заявил Петри, которому казался полнейшим парадоксом тот факт, что спасали его ч е т ы р е девицы. Да и вообще, в женском обществе ему стало как-то неуютно.
  — Согласен, — кивнула Рогнеда. — Потом так потом. Куда идти?
  — А я откуда знаю? — буркнула Лазурина, еще не вполне оправившись от всех потрясений.
  — Ясно, — сказала Рогнеда. — Тогда принимаю командование на себя. Шаго-ом арш подальше от ущелья! Ать-два-а...
  — Что-то разошлась наша Рогнеда, — тихонько шепнула Саше Наташа.
  — А по-моему, она просто стесняется и не знает, что говорить, — заявила Саша. — Поэтому и притворяется такой... боевитой. И сразу расхвасталась, — заметила она с неодобрением.
  Приняв командование на себя, Рогнеда быстро сориентировалась на местности и отыскала подходящее местечко для стоянки. Лазурина покорно следовала за ней, хотя в голове у нее мелькали смутные мысли, что им-то надо на запад, а Рогнеда ведет обратно на восток.
  Найдя укрытие, девочки уже привычно разбили лагерь, и Рогнеда собиралась послать Наташу за хворостом, но та решительно отказалась, заявив, что пока она будет его разыскивать, Саша с Рогнедой успеют разузнать кучу всего интересного, а она останется в стороне.
  — Ладно, — согласилась Рогнеда и побежала за дровами сама. Правда, и тут она не смогла обойтись без колдовства.
  Вернулась она минут через пятнадцать. Саша с Наташей, Петри и Лазурина сидели словно в рот воды набравши.
  — Играем в молчанку? — поинтересовалась Рогнеда, разжигая костер спичкой. Лазурину сие явление необычайно заинтересовало: в горном царстве огонь высекали с помощью кремня.
  — Я их боюсь, — громким шепотом пожаловалась Наташа, указывая на Петри и Лазурину.
  — А... чем это вы огонь зажигаете? — набравшись храбрости, спросила Лазурина.
  — Известно чем, спичкой, — и Рогнеда помахала спичкой в воздухе. — А у вас разве не так?
  — Мы это... камнями, — не очень уверенно пробормотала Лазурина, как назло, позабывшая слово «кремень».
  — Кремнем, — поправил ее Петри.
  — И откуда же вы такие взялися? — удивилась Рогнеда, нарочито выговаривая слова на деревенский манер.
  — Из подгорного царства, — объяснила Лазурина. — Я там была принцессой, а звать меня Лазурина. А это мой товарищ...
  — Петри, — представился Петри. Должно быть, опасался, что она назовет его Петей.
  — А... какой же горы царство-то? — все так же осторожно уточнила Рогнеда.
  — На карте она зовется Алмазной... — начала было Лазурина, и тут же ее перебили.
  — Алмазная! — вскричала Наташа. — Та самая Гора! Рогнеда!..
  — Алмазная... — пробормотала Саша рассеянно, внимательно разглядывая Лазурину и словно бы пытаясь что-то припомнить. — Алмазная...
  — Постойте-ка! — вдруг вспомнила Рогнеда. — Так в предсказании же сказано!
  — В каком таком еще предсказании? — подозрительно спросила Лазурина, которой уже хватило предсказаний подземной колдуньи.
  — Есть одно древнее предсказание, в котором сказаны такие слова...
  Они дойдут до той горы далекой,
  Навстречу выйдет к ним царевна гор,
  Поднимется их шахт своих глубоких
  Чтоб передать им то, что суждено...
  Ты принцесса, а принцесса и царевна — это одно и то же! Урра-а!
  И Рогнеда возбужденно подскочила.
  — Ничего не понимаю!.. — пробормотала Лазурина. — Что я должна вам передать? И что все это значит?
  — Что передать — про то тебе и знать, — парировала Рогнеда. — А мы всего лишь «две девы из иных миров» и к ним впридачу дочь звезды, которой я и являюсь. Меня звать Рогнедой, а это Саша и Наташа.
  — А-а... — Лазурина переводила взгляд с одной девочки на другую и никак не могла разобраться. — А... чего это у... Наташи такие уши?..
  — Как? — подскочила Наташа. — У меня?!
  И она принялась щупать голову.
  — Ой, нет, это Саша... — совсем запуталась Лазурина.
  — И нету никаких ушей, — недовольно сообщила Наташа.
  — Это она перепутала, — успокоила ее Рогнеда.
  Лазурина смущенно потупилась.
  
  Глава шестая
  КОШАЧЬИ УШИ
  
  Однако уже через полчаса все ребята освоились, а Рогнеда с Лазуриной и подавно болтали, как самые хорошие знакомые. Рогнеда ухитрялась делать по три-четыре дела сразу: болтать, готовить ужин, рыться в вещах и гонять лезшего всюду Снежарика, который негодовал, требуя, чтобы она убрала отсюда якобы мешавшую ему Лазурину. А еще подкладывать в костер топливо и отлавливать заколдованные колючки, которые оказались живыми и прыгали вокруг... У Лазурины аж глаза разбегались, и ей казалось, что у Рогнеды не две руки, а целый десяток.
  После ужина девочки решили возобновить свою традицию вечерних разговоров. Рогнеда налила всем чаю, а Наташа ради такого случая достала банку леденцов, которые невероятно удивили Петри, который никогда такого не пробовал. Лазурина же леденцы есть почему-то отказалась, ограничившись сухариком. Вид этих леденцов (а они были мятными!) напомнил ей ее вероломного дядю, который кормил ее конфетами.
  Стемнело, и в небе высыпали звезды. Рогнеда поглядела на них и, сделавшись вдруг задумчивой, произнесла, не отрывая взгляда от созвездия Андромеды:
  — Вот интересная такая штука: я наполовину звезда, наполовину обычная фея. А дети у меня какими будут? На три четверти звездами?
  — А почему не обычными феями? — подозрительно спросила Наташа. — Ты что же, за звезду замуж собралась? Это за какую же?
  — Да ну тебя! — сердито отмахнулась Рогнеда. — Я, может, вообще ни в какой замуж не пойду!
  — И правильно, — поддержала Лазурина. — Что в мальчишках проку? Одни убытки.
  Говоря это, она вспомнила царевича Митридата, за которого ее хотели выдать. А Петри посмотрел на суровую принцессу и в темноте грустно-грустно вздохнул...
  
  С утра стали держать совет, что делать и куда отправляться дальше. Рогнеда уже рассказала о предсказании и о цели их похода, а Лазурина поведала девочкам обо всех своих приключениях и о странных словах колдуньи.
  — Не представляю, как я эту ведьму смогу победить... И почему обязательно я? Выдумала какое-то предсказание, а я и отдувайся! — жаловалась она.
  — А как ее победить, колдунья не говорила? — спросила Саша.
  — В том-то и дело, что нет! — воскликнула Лазурина. — Она сказала, все должно само собой произойти... А откуда я знаю, что мне надо сделать?!
  — И какие же у тебя идеи? — поинтересовалась Рогнеда. — Все равно ведь придется эту Ведьму побеждать, так отчего бы и не подумать, как это делается?
  — Ну... — Лазурина смутилась. — Я думаю, можно же как-то договориться... Ну, чтоб не воевать.
  — Пойти на компромисс? — хмыкнула Рогнеда.
  — Ну, вроде того... — не очень уверенно сказала Лазурина, никогда не слыхивавшая такого слова.
  — А эта колдунья ничего тебе не давала? — на всякий случай уточнила Рогнеда. — Вещицу там какую-нибудь волшебную...
  — Да ничего вроде и не давала... — задумалась Лазурина и вдруг вспомнила: — А-а, точно! Она мне шкатулку такую дала, старинную...
  — Шкатулку? А что в шкатулке? — заинтересовалась Наташа.
  — Не знаю, — Лазурина пожала плечами. — Она не велела открывать. Сказала, что там какие-то предметы, которые в нужный момент сами себя проявят... Ну, или что-то в этом роде.
  — Мда-а, звучит, конечно, запутанно, — протянула Рогнеда. — А может, все-таки посмотрим, что там? Думаешь, сейчас не особый случай?
  — Ну, не знаю... — пробормотала Лазурина неуверенно.
  — Не знаю! Вот еще, незнайка какая выискалась! — заявила Рогнеда. — Где шкатулка? Подавай ее сюда! Будем исследовать.
  Лазурина, все еще не уверенная, что поступает правильно, достала шкатулку и протянула ее Рогнеде. Любопытная Наташа тут же сунулась открывать крышку, но Рогнеда ее шуганула. Она сама попыталась открыть шкатулку, но крышка не поддавалась.
  — Вот видишь! — с облегчением произнесла Лазурина, боявшаяся, что она что-нибудь испортит. — Значит, время еще не пришло.
  — А вот не верю! — возразила Рогнеда. — Это же волшебная шкатулка! Она по-особому открывается. Главное — понять, как.
  И она принялась возиться со шкатулкой. И на крышку нажимала, и вертела, и пыталась применять колдовство... Остальные молча следили за ней. Только Саша временами задумчиво косилась на Лазурину. Наконец она не выдержала.
  — Лазурина! — сказала она.
  — Что?
  — Лазурина, где я тебя видела?
  Лазурина недоумевающе пожала плечами.
  — Откуда же мне знать? — спросила она. — Во всяком случае, я тебя в первый раз вижу. Иначе я бы тебя запомнила. Зачем тебе четыре уха?
  — Ей низачем! — сердито сказала Наташа.
  — У кого четыре уха... — глубокомысленно пробормотала Рогнеда.
  — ...Тот похож на Винни-Пуха! — выпалила Саша.
  — Здорово! — восхитился Снежарик. — А у кого четыре глаза?
  — Тот похож... на водолаза, — предположила Наташа.
  — Или на дикобраза, — добавила Рогнеда, отчаявшись открыть крышку. — Похоже, эта вещь действительно заколдована, — сказала она, указывая на шкатулку.
  Тогда Саша с Наташей отобрали ее себе и попытались открыть. Ко всеобщему удивлению, на этот раз крышка неожиданно легко поддалась.
  — А ларчик просто открывался... — растерянно констатировала Лазурина, заглядывая внутрь.
  Остальные тоже заглянули. Поначалу шкатулка казалась пустой, но постепенно в ней будто из воздуха материализовался какой-то древний свиток, чем-то напоминавший Беломорово предсказание.
  — Да-а, теперь ясно, что означало «проявят себя», — несколько обескураженно заметила Рогнеда. — Интересно, что там еще лежит? Девочки, девочки, осторожнее, он же хрупкий!..
  Последнее замечание относилось к Наташе, которая тут же схватила свиток. Однако предупреждение запоздало. Свиток, грустно хрустнув, развалился напополам.
  — Ну вот! — заворчала Рогнеда, отбирая его у Наташи. — И поди теперь разбери, что там было написано!
  Она попыталась соединить обрывки и некоторое время разглядывала получившийся текст. Потом нахмурилась, перевернула что-то, снова попробовала прочитать. Последний результат ей совсем не понравился, и она вернула все как было.
  — Наверно, это какое-то заклинание, — предположила она, еще раз прочитав текст.
  — Заклинание? — вдруг осенило Сашу. — А уж не то ли, о котором в предсказании сказано?!
  — Точно! — воскликнула Рогнеда. — Оно самое! Ну, теперь я этому предсказанию на все сто процентов верю!
  — Урра-а!.. — пискнула Наташа и тут же смущенно спряталась за Рогнеду.
  — Ура, конечно, — поддержала ее Рогнеда. — Лазурина, веди нас к своей Горе!
  Лазурина недоверчиво оглядела девочек.
  — А где этот жезл лежит, вы знаете? — спросила она с сомнением.
  Рогнеда смутилась.
  — Ну... — забормотала она. — Вообще-то, мы над этим как-то и не задумывались... И потом: ты-то должна эту Гору знать вдоль и поперек!
  — Откуда? — возразила Лазурина. — Я всю жизнь наверху прожила. Это вот Петри...
  — У меня есть предположение, — заявил Петри.
  — Какое? — вскинулась Рогнеда.
  — Мне кажется, что этот ваш жезл вполне может быть спрятан у той сумасшедшей колдуньи, — сказал Петри. — Судя по ее намекам... И потом: у нее столько сундуков! Мало ли, что там у ней валяется? Может и не такое отыскаться.
  — Хм... — Рогнеда призадумалась. — Это уже что-то. Ну уж до колдуньи-то вы дорогу, я надеюсь, найдете?
  — Еще бы! — хмыкнул Петри. — На всю жизнь запомнил. И зверя вашего дикого я, помнится, уже видел...
  — А-а! — заорал Снежарик и юркнул куда-то в щель.
  
  Итак, по обоюдному решению ребята двинулись на восток. Впереди шел Петри, поскольку Лазурина совершенно не помнила, с какой стороны Гора и как они вообще набрели на это проклятое ущелье. Осмелевший Снежарик скакал рядом и словоохотливо распространялся на тему снегоедов и своих скитаний в горах в поисках таковых. Петри слушал его равнодушно и не перебивал, отчего Снежарик становился все болтливее.
  За Снежариком следовали остальные девочки. Наташа беспечно скакала по тропинке, ничуть не опасаясь сверзиться в пропасть, которая находилась, между прочим, не так уж и далеко. Саша была задумчива и вспоминала, откуда она знает Лазурину, а также воевала с кошкой, на которую близость ущелья подействовала неожиданным образом: она начала изо всех сил побуждать Сашу свернуть к обрыву и свалиться вниз. Зачем ей это понадобилось — было совершенно непонятно.
  Последними шагали Рогнеда с Лазуриной, которые, похоже, нашли друг друга, и вовсю болтали, как самые лучшие подруги. Они уже выяснили, что Рогнеде тринадцать веков, а Лазурине пятнадцать с лишним, но это не мешало им вполне по-дружески болтать. Рогнеда всю жизнь прожила в более цивилизованном обществе, поэтому многие вещи, которые для нее были обычными, Лазурине казались диковинкой. Так что в целом они были примерно равны.
  Болтали девочки о всякой чепухе. Рогнеда зачем-то начала разбираться, у кого какого цвета волосы, и нахально заявила, что у нее самой — золотые, хотя любому было видно, что рыжие с медным отливом.
  — Откуда ты видишь, что рыжие? — возмущалась она. — Я вообще дочь звезды, у них у всех золотые!
  — Ну и что? Я же все равно вижу! У меня-то другие! — возражала Лазурина, которой понравилось спорить с Рогнедой. С ней можно было болтать о чем угодно, и у нее находились ответы на все вопросы, а все Лазуринины знакомые из горного царства были девочками недалекими, и главной темой для разговоров у них обычно были наряды либо пирожные из ближайшей кондитерской, если только не происходило чего-нибудь из ряда вон выходящего, но такое случалось редко.
  — Да ты вообще всю жизнь под землей прожила, у тебя зрение искаженное! — стояла на своем Рогнеда. — Я вообще не понимаю: как это, из темноты и сразу на солнце — и не ослепнуть?
  — Это было волшебство! — убежденно сказала Лазурина. — Рассветные лучи всегда волшебные. Я как раз перед рассветом выбралась из той норы. Вы вот даже не представляете, как красиво, когда солнце восходит...
  — Ну, если волшебство... — сказала Рогнеда, забыв уже про волосы. — Волшебство — вещь серьезная. Может, сила у тебя теперь какая... Не зря же эта бабка сказала, что ты Ведьму победишь!
  — Я не волшебница, — помотала головой Лазурина. — И силы у меня нет никакой. Колдунья сказала, что все произойдет само собой. Как должно быть, так и случится.
  — Да? — Рогнеда задумалась. — И из-за этого нас сюда погнали. По предсказанию. Так что ли? Интересненькая логика!..
  И тут Саша внезапно завизжала так, что все аж подскочили и разом обернулись к ней. Рогнеда сразу заподозрила, что здесь замешана кошка. Отчасти так и было: кошка едва не столкнула Сашу в пропасть, так что девочка воочию увидела себя летящей вниз, но в последний миг удержалась. И еще она внезапно вспомнила, где видела Лазурину.
  — Лазурина! — воскликнула Саша, оправившись от шока. — Знаешь, ты мне во сне приснилась!
  Рогнеда тут же решила, что она бредит.
  — Караул! — забормотала она, кидаясь к девочке. — Саш, ты что? Опять кошка? Ну я ей задам!..
  — Да не кошка! — отмахнулась от нее Саша. — Просто я вспомнила: после того, как меня в лабиринте пришибли, мне сон приснился. Наташ, помнишь, я еще потом про Сережку со Снежариком рассказывала?
  — Помню, разумеется, — очень многозначительно кивнула Наташа, явно намекая на что-то. Но Саше до ее намеков никакого дела не было. И Рогнеде тоже.
  — Какой такой сон? — всполошилась она, решив, что тут опять замешана магия.
  — Ну, сперва там была всякая путаница с призраками и какой-то теткой, которая их щекотала... — попыталась вспомнить Саша. — Потом я на гору полезла, а это был вулкан... потом Сережка со Снежариком прибежали... Но это все неважно. Просто потом на такой большой ракушке какая-то принцесса прилетела, и эта принцесса была точь в точь похожа на Лазурину.
  — Прям совсем как я? — не поверила Лазурина. — Откуда же ты меня могла знать?
  — Я же говорю: это все волшебство! — назидательно сказала Рогнеда. — Ну-ка, Саша, расскажи поподробнее, что ты там такое во сне увидела?
  — Да ну... — пробурчала Саша. — Обыкновенный бред. Игра воображения. Кроме Лазурины там ничего особо интересного больше не было.
  — И все-таки! — настаивала Рогнеда.
  Все-таки, или не все-таки... Но узнать содержание Сашиного сна Рогнеде так и не удалось. Потому что в этот самый момент кошка все же ухитрилась завладеть Сашиным сознанием, и девочка начала бормотать всякую чепуху, одновременно пятясь к пропасти. Наташа и Петри с Лазуриной ничего не поняли, но Рогнеда вовремя сообразила, в чем дело, и в последний миг ухватила Сашу за руку. Однако кошка все еще была сильнее и начала отбиваться, видимо, задумав столкнуть в ущелье уже Рогнеду.
  И отчасти ей это удалось. С трудом удерживаясь на самом краю обрыва, она начала медленно спихивать сопротивлявшуюся Рогнеду вниз. В обычных условиях Рогнеда, конечно, легко бы справилась с Сашей, поскольку была старше и сильнее, но сила кошки оказалась нечеловеческой, и сопротивляться ей у Рогнеды сил не хватало. Кошка стальной хваткой ухватила ее за горло и пыталась задушить, одновременно подтаскивая все ближе и ближе к краю ущелья...
  И тут Наташа, до этого с недоумением наблюдавшая за этой сценой, наконец-то сообразила, что происходит. Завопив «Ребята, держите ее!», она бросилась помогать Рогнеде. Петри с Лазуриной кинулись за ней, все еще не очень-то понимая, чего это на Сашу нашло, но чувствуя, что дело нечисто и в конце концов, вовсе незачем Рогнеде лететь вниз.
  Рогнеде меж тем приходилось туго. Кошка заунывно мяукала, повизгивала и царапалась. При этом на лице у Саши застыло выражение какого-то немого отчаяния, что создавало просто поразительный контраст с ее поведением. Она явно не сознавала себя. Рогнеда пыталась хоть словами, хоть колдовством как-нибудь образумить ее, но кошка угрожающе прижала уши, а колдовать в столь неудобном положении не представлялось возможным.
  Уцепившись за ближайшую скалу, Рогнеда изо всех сил пыталась удержаться и не полететь в пропасть, но кошка была упряма. Тут подоспевшая Наташа напала на сестру сзади и потянула подальше от обрыва, вовремя заметив, что и она сейчас, похоже, свалится. Но Саша упиралась и тянула в свою сторону. Кошачьих сил оказалось вполне достаточно, чтобы одолеть Наташу. На секунду девочка прямо перед собой увидала страшно сверкнувшие кошачьи глаза, потом раздался дикий вопль, и обе близняшки полетели вниз, чего кошка, собственно, и добивалась.
  Рогнеда, отпущенная кошкой на время борьбы с Наташей, еще не совсем пришла в себя и поэтому не сразу сообразила, чем грозит падение в ущелье. Зато Лазурина это понимала хорошо, и когда обе девочки улетели вниз, она сперва пронзительно завизжала, как и в тот раз, когда в пропасть свалился Петри, а потом принялась трясти Рогнеду, вопрошая, что же делать. Смотреть вниз она боялась, но считала, что Рогнеда, как настоящая волшебница, уж точно сумеет что-нибудь предпринять. Но и Рогнеда в каком-то оцепенении только тяжело дышала и пыталась что-то сказать, но не могла. Один Петри не потерял самообладания. Он подошел к краю пропасти и заглянул вниз.
  
  Когда Наташа почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, она с каким-то странным равнодушием подумала: «Ну все, конец». Потом что-то мелькнуло, а потом она почувствовала, что в ее руку вцепилась еще чья-то рука. Вдруг она услышала перепуганный Сашин шепот:
  — Наташ, ты в порядке? Наташа! Что это было?
  Наташа открыла глаза (когда они полетели вниз, она бессознательно зажмурилась), и увидела, что Саша уцепилась за какой-то уступ в стене. Снизу шумела речка, и ясно было, что свались они туда, им точно несдобровать. Саша и сама это чувствовала. Кошачья сила постепенно исчезала, и было очевидно, что долго им не продержаться. К тому же после борьбы Саша чувствовала себя страшно измотанной. Она ничего не помнила и совершенно не понимала, как они очутились здесь, хотя какие-то смутные воспоминания о попытках кошки столкнуть ее вниз все же остались. Побежденная кошка что-то ворчала, но помогать девочкам отнюдь не собиралась.
  Наташа, понимая, что сейчас они свалятся, тоже уцепилась за камни, но у нее силенок явно не хватало, и она уже десять раз пожалела, что в школе на физкультуре не любила подтягиваться, хотя тут бы и физкультура не помогла. Саша совсем ослабела и постепенно сползала вниз, а Наташа с ужасом размышляла, что же теперь будет.
  И тут над обрывом показалась голова Петри. Встретив отчаянный взгляд Наташи, он повернулся к дрожавшим Рогнеде и Лазурине и взволнованно сообщил:
  — Они живы!
  Рогнеда тут же свесилась вниз, потом вскочила и попыталась начать что-то колдовать, но руки у нее дрожали, язык заплетался, так что ничего не вышло.
  Тут заявился Снежарик, который боялся кошки и прятался от нее за ближайшей скалой, и сразу принял деятельное участие в извлечении девочек из пропасти. Он принялся суетиться, зачем-то полез в оставленный Наташей наверху мешок и обнаружил там моток веревки. Такая веревка была и у Саши, и у Наташи, и у Рогнеды, но когда из ущелья выручали Петри, Рогнеде хотелось повыпендриваться и показать свои магические способности, а когда в пропасть полетели девочки, Рогнеда в шоке и не вспомнила о том, что у нее есть веревка.
  Снежарик поволок веревку к обрыву. Сразу понявший все Петри забрал ее у него и кинул Наташе конец. Девочка тут же ухватилась за него, другой рукой придерживая Сашу, которая из последних сил цеплялась за скалу. Лазурина сразу принялась помогать. Рогнеда же помахала еще руками, пытаясь сосредоточиться, но в конце концов плюнула на это дело и тоже стала тащить. Наконец над краем пропасти показалась Наташина голова. Рогнеда тут же бросила веревку и кинулась доставать Сашу, которая совсем обессилела и уже ничего не соображала.
  Наконец девочки были благополучно извлечены из ущелья. Саша находилась в полуобморочном состоянии, и Рогнеда с Лазуриной ее чуть ли не на себе тащили. Наташа отделалась лишь легким перепугом и даже смогла нести свой мешок и Снежарика, которого Рогнеда уже объявила «самым милым на свете чудищем».
  — Спасибо тебе, Снежарик! — сказала она сердечно. — Ты настоящий друг, а не поросячий хвостик!
  И Снежарик не смог на нее обидеться.
  
  Глава седьмая
  ТАЙНЫЕ ПЕЩЕРЫ
  
  Катя мягко опустилась на землю и открыла глаза. Они стояли в совершенно незнакомом месте, и вокруг поднимались серовато-бурые скалы.
  — Ого! — произнес Аскольд, удивленно оглядываясь и все еще держа Катю за руку. — И куда это мы угодили?
  — Куда хотели, туда и угодили, — усмехнулся Дариан, а его сестра поспешила объяснить «более понятно», как ей казалось:
  — Это Великие горы. Тут неподалеку находится то самое тайное место, где собрались Василиса и другие члены волшебного совета. Им тут советоваться удобнее, потому что Море рядом, и дядьке Черномору далеко от воды отходить не надо.
  — Ух ты! — удивился Аскольд. — И на совет попадем... А все говорят, что мы маленькие!
  — Мне тоже часто так говорят, — призналась Зи-Йан. — Пойдемте.
  — А я босиком, — вдруг грустно сообщила Катя, меланхолично созерцая свои босые ноги.
  — Что ж ты лапти-то хоть не надела? — опечалилась Зи-Йан. — В горы ведь идем, не куда-нибудь!..
  — Да я ничего толком сообразить не успела, — сердито сказала Катя, которая уже начала понимать, что вдобавок ко всему мерзнет.
  Тогда Зи-Йан немного подумала и куда-то убежала. Когда она вернулась, за ней поспешала Василиса с лаптями в руках, а за Василисой прыгала Лумпи.
  — Обувайся, — велела Василиса, подавая Кате лапти, и повернулась к Зи-Йан: — Что ж ты, Зина, не проследила? Потащила их сразу сюда, они и опомниться не успели...
  — Я не Зина! — оскорбилась та. — Я Зи-Йан!
  — А я не Лумпи! — объявила Лумпи. — Я Маулинта!
  — Молчи, коза, — сказала ей Катя, натягивая лапоть. — Ну что, Василиса, пойдем? А куда мы пойдем?
  — Куда надо, туда и пойдем! — снова влезла Лумпи.
  — А куда надо? — безразлично поинтересовался Аскольд. С Лумпи он разговаривать не любил.
  Лумпи немного подумала.
  — В горы пойдем! — наконец радостно сообщила она.
  — Ну ясно, что не в озеро, — согласился с ней Дариан.
  — Лумпи, не шали, а то свалишься, — сказала Василиса Лумпи, которая влезла на скалу и прыгала на ней. — Пойдемте, ребята.
  И она повела их по скрытой тропинке. Катя бы этой тропинки ни за что не заметила, хотя вообще была мастерицей пролезать в самые незаметные щели и легко могла определить, где эти щели находятся. Видимо, эта тропинка была заколдованной.
  Лумпи скакала за Василисой и без умолку болтала, то и дело поворачиваясь к Кате и двигаясь чуть ли не задом наперед. В горах ей, похоже, было привольно.
  — Алиска раз чуть в Море не свалилась! — доверительно жаловалась она. — Они обе с Аней чуть что, сразу шалить начинают. А мне Василиса за ними следить велела!
  И она недовольно надулась.
  — Василиса! — охнула Катя. — Ты что же, своих малышек Лумпи доверила?! Она же ненормальная!
  — Это такой новый метод, — ответила Василиса. — Не поверишь — помогает. Лумпи на глазах в нормального человека превращается. Правильно Беломор сказал: нужна ответственность. Когда у человека есть какое-то дело, он поневоле начинает задумываться, как бы не сплоховать.
  — Что-то не похожа она на нормальную, — недоверчиво проворчала Катя, косясь на Лумпи.
  — Конечно, сразу это так уж сильно заметно не будет, — согласилась Василиса. — Но уже есть прогресс. Она даже как-то серьезнее в последнее время стала...
  — Угу, — кивнула Лумпи. — Я книги читаю. Про Колобка.
  Катя закашлялась.
  — Хватит с меня колобков! — сердито пробурчала она.
  В это время тропинка кончилась, и они очутились у небольшого темного проема. Это был вход в пещеру.
  — Вот здесь-то мы и устроили совет, — сказала Василиса. — Заходите.
  Аскольд недоверчиво заглянул в пещеру.
  — Что-то темно там слишком, — заметил он. — Подозрительно.
  — А ты что думал, тут тебе фонарь повесят, чтоб на все горы сверкало? — хмыкнул Дариан. — Это же тайное место!
  — Да, но зачем такая тайна? — спросила Катя.
  — Обо всем в свое время, — прервала ее Василиса. — Радуйся, что тебя вобще сюда пустили. Я не хотела тебя из дому в горы тащить, но Варя меня убедила.
  — И правильно сделала, — заявила Катя и решительно полезла в пещеру.
  Вход был узким, приходилось пригибаться, чтобы не стукнуться о потолок, но все же здесь было довольно просторно (по сравнению с ходами Алмазной горы). Катя с Аскольдом вслед за Василисой пробирались по узкому проходу. Позади неярко мерцали звезды. Катя невольно задумалась: а почему же Ни-Най не мерцает, раз она тоже звезда? Возможно, все дело было в том, что из собаки она до конца так и не расколдовалась, а может, была и другая причина.
  Ход внезапно расширился, и ребята очутились в небольшой темной пещере. Здесь было два прохода, занавешенные какой-то плотной тканью, из-за которой пробивался свет. Василиса свернула в один из проходов, и они вошли в пещеру побольше. Вверху, под самым потолком, горел какой-то непонятный светильник, освещавший всю пещеру. В одном углу лежали свернутые колбасой спальные мешки и матрацы. Посреди пещеры стоял стол, а за ним сидели Аня с Алисой и рисовали, о чем-то оживленно беседуя с Софией.
  — Ну, вот и наш «домик», — улыбнулась Василиса. — Временная квартира. Катя, я очень надеюсь, что ты умеешь обращаться с этим колобком, — она указала на Софию. — Она меня уже совсем заболтала.
  — Василиса, раз ты премудрая, то вычисли мне число π хотя бы... до семидесятой цифры! — тут же отозвалась София, прерывая разговор с девочками.
  — Я же не робот! — воспротивилась Василиса и поспешно ретировалась. Зи-Йан с Дарианом тоже куда-то исчезли.
  Аскольд подошел к столу и с любопытством стал разглядывать Софию.
  — Здрасьте! — сказала София. — Ты кто такой, а?
  — Я Аскольд, — ответил Аскольд.
  — Хоть Аскольд, хоть кто! Ничего не понимаю! — заворчала София.
  — Он братец Рогнеды, — пояснила Катя. — А Рогнеда это... м-м... ну, моя подруга.
  Но София все равно ничего не поняла.
  — А и Б сидели на трубе! — возвестила Аня, пытаясь изобразить на изрисованном до невозможности листе обе эти буквы одновременно: одну правой рукой, а другую левой. — А упало, Б пропало! Что осталось на трубе?
  — Это еще что такое? — озадачилась Катя.
  — Это я им теорию вероятности объясняла, — пояснила София.
  — А при чем тут вероятность? — еще больше удивилась Катя, которая смутно помнила, что Рогнеда ей что-то толковала про эту самую теорию, но она ничего не поняла.
  — Это для примера, — отвечала София. — Вариантов ответа всего три: «осталась „и“», «ничего не осталось», или «не знаю».
  — Но ведь правильно только «и»! — возразил Аскольд.
  — А я не говорю, что все ответы правильные! — обиделась София. — Я просто сказала, что если кого-то спросить про А и Б, то он может ответить только один из этих трех ответов. Вот и надо найти вероятность, что он ответит правильно.
  — И что получается? Вероятность одна третья? — недоверчиво спросил Аскольд. — А по-моему, неправильно. Если человек знает ответ, то он правильно и ответит, так что тут уже никакой вероятности нету. И потом, загадка-то легкая, значит куда вероятнее, что он ответит правильно.
  — Ты ничего не понимаешь! — заворчала София. — Я только для примера это придумала. Просто три варианта ответа. Иначе получается слишком сложно. Я не говорю, что в жизни все именно так. Это просто задача.
  — Интересно! — задумалась Катя. — Значит, вариантов ответа только три? Ну-ка проверим...
  Она подошла к засевшей на спальниках Лумпи, которая с интересом изучала «Колобка», и спросила:
  — Лумпи, что осталось на трубе?
  — А что было? — уточнила Лумпи, не отрывая взгляда от книжки.
  — Было А и Б. А упало, Б пропало. А что осталось?
  — Колобок! — не задумываясь выпалила Лумпи и зарылась в спальники.
  — Вот видишь! — восторжествовала Катя. — Вот тебе и еще один вариант!
  София выглядела озадаченной.
  — Это сколько же вариантов-то получается? — пробормотала она.
  — Бесконечно много! — сказала Катя.
  — Хм... нет, давай по-другому. Все нестандартные ответы отнесем к одной группе. Получается всего четыре варианта ответа. Вот и выходит: вероятность одна четвертая. Правда, девочки? — и София вопросительно поглядела на Аню с Алисой. Аня в ответ только что-то промычала, а Алиса и вовсе не ответила. Обе с увлечением рисовали.
  — Тогда можно и вообще все неправильные ответы отнести к одной группе, — снова встрял Аскольд. — И тогда вероятность будет уже одна вторая!
  Этот факт окончательно сразил Софию.
  
  Постепенно Катя с Аскольдом немного освоились на новом месте. Все та же София объяснила, что в этой пещере обитают Василиса со своими подопечными, а также прилетевшая на совет Царевна-Лебедь и Снегурочка. А в соседней пещере будут советоваться, и там же живут остальные волшебники. Звезды же, по словам Софии, «то приходили, то уходили», и где они живут, было неизвестно.
  Лумпи, как засела в углу, так оттуда и не вылезала, так что Катя даже заподозрила, что на самом-то деле она за девочками вовсе не следит, разве что если Василиса смотрит, а всю ответственость взяла на себя София. В целом, так оно и было, а Василиса пребывала в счастливом заблуждении, что Лумпи наконец-то исправляется.
  Часа через полтора заявилась Снегурочка и сообщила, что Василиса просила ее посмотреть, как у них дела.
  — Ну как? — спросила она у Кати. — Устроились? Скоро совет начинается...
  — Урра-а! — завопил Аскольд.
  — Знаю, знаю, как вам туда хочется, — улыбнулась Снегурочка. — Может, и полезно вам будет послушать, что нынче в мире творится...
  — Конечно, полезно! — торопливо согласился Аскольд. — Еще как!..
  — И я хочу! — заявила Лумпи.
  — И ты пойдешь, — успокоила ее Снегурочка.
  — Подожди! — всполошилась Катя. — А кто же за малышками-то следить останется?
  — Ну, София приглядит... — многозначительно усмехнулась Снегурочка. О том, что Лумпи — совершенно безответственная особа, знали все, кроме Василисы.
  Вскоре явилась и сама Василиса и была очень удивлена, когда Лумпи изъявила желание «советоваться».
  — Лумпи! — воскликнула она. — Ты же ничего не поймешь! Лучше уж с девочками играй.
  — Возьми ее, — шепнула Катя ей на ухо. — Вдруг она что-нибудь скажет?
  Василиса подумала и согласилась.
  Снегурочка с Василисой куда-то ушли, прихватив с собой Лумпи, а Катя и Аскольд, сгорая от любопытства, попытались заглянуть в соседнюю пещеру, но как только они туда сунулись, из-за скрывавшей вход занавески пополз зеленоватый дым.
  — Это еще что такое? — озадачился Аскольд. — Пожар у них там, что ли?
  — Это они заклятие поставили, чтоб никто не подглядывал, — мрачно пояснила Катя, которая из Василисиных книг знала о таких вещах. — На самом деле никакого дыма нет, а нам только так кажется.
  
  Глава восьмая
  СЛЕДСТВИЕ ПОСТАНОВИЛО...
  
  Спустя минут пятнадцать пришла Зи-Йан и впустила их в загадочную пещеру. Она, как оказалось, знала какое-то заклинание против поставленной дымовой завесы.
  В пещере уже собрались все волшебники. Василиса со Снегурочкой скромно притулились в уголочке, запихнув Лумпи подальше в щель, чтобы она паче чаяния чего-нибудь не натворила. Вслед за Лумпи, вопреки намерениям Снегурочки оставить ее приглядывать за Алисой и Аней, пробралась и София, которой было интересно поглядеть на волшебников. Катя с Аскольдом тоже пристроились рядом.
  Неподалеку от Василисы на раскладном серебряном кресле, усыпанном жемчугами, сидела Царевна-Лебедь. Внешность ее в точности соответствовала описаниям Пушкина: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Глаза Лебеди сияли ясным мерцающим светом, и Катя даже подумала: а не звезда ли она. Царевна чуть улыбалась очень загадочной улыбкой, и вся она была такая таинственная и непостижимая, что Катя вскоре почувствовала себя не в своей тарелке и перевела взгляд на сидевшего неподалеку Беломора, который, видно, был председателем.
  Возле Беломора сидели британский волшебник Мерлин и Дед Мороз. Пребывавший в прекрасном настроении Мерлин курил трубку и поглядывал на Лумпи, лукаво улыбаясь. Лумпи же, заметив, что на нее смотрят, принялась смешить волшебников, корчить всякие рожи и без умолку болтать, распрашивая обо всем подряд. Мерлин снисходительно усмехался, однако в разговор вступать не спешил, изучая Лумпи как личность. София же, узнав от Кати, что Мерлин — «иностранец», чрезвычайно заинтересовалась и подобралась к нему поближе в намерении познакомиться.
  — Good morning! How do you do?.. Guten morgen!.. Bonjour!..3 — забормотала она, немилосердно смешивая разные языки.
  Мерлин снисходительно улыбнулся и пару раз даже ответил ей по-английски. София была в восторге и продолжала твердить какие-то явно украденные из какой-то книги фразы (на самом деле ее познания в языках были крайне ограничены):
  — How do you do?.. How kind of you to let me come... The rain in Spain stays mainly in the plain... In Hartford, Hereford and Hampshire hurricanes hardly ever happen...4
  Мерлин, слушая ее, задумчиво усмехался.
  Сидевший рядом Дед Мороз был, напротив, очень серьезен. Во всех его чертах проглядывала древняя мудрость и сила, он глядел так величественно и строго, что даже Василиса смотрела на него очень почтительно. Снегурочка же к деду относилась одновременно как к мудрому наставнику и как к немощному дедушке. Она то и дело вскакивала со своего места и подбегала к нему, чтобы что-нибудь спросить или помочь.
  Неизвестный арабский волшебник Ибн-Ахмед сидел по-турецки на подушке в углу и задумчиво курил кальян, поглядывая вокруг черными блестящими глазами. Такая же черная борода его спускалась до пояса на расшитый алыми узорами халат.
  Лесной колдун дед-Боровик оказался совсем коротышкой и очень походил на гриб. В руках он держал два бубенчика и слегка ими покачивал. Порой бубенчики издавали тонкий нежный звон.
  Только дядьки Черномора Катя среди волшебников не заметила. Да и остальные не спешили начинать обсуждение. Все явно чего-то ждали.
  Наконец снаружи послышались гулкие шаги, и Зи-Йан, сторожившая у дверей, впустила могучего богатыря в сверкавших золотом латах. Это и был дядька Черномор. Он в пояс поклонился всем присутствовавшим и сел подле Царевны-Лебеди, которая приходилась ему сестрой. Лебедь наклонилась и что-то тихо ему шепнула. Дядька Черномор так же тихо ответил, и Царевна, кивнув, вернулась в прежнее положение.
  Тогда ожидавший установления тишины Беломор встал, огладил бороду и зычно возгласил:
  — Итак, начнем обсуждение. Я, как председатель, прежде всех даю слово Василисе Премудрой, поскольку сам пока не имею что сказать. По ее просьбе мы все собрались здесь, вот пусть она и начинает.
  С этими словами он снова сел и слегка кивнул Василисе. Та поднялась. Видно было, что она взволнована. Василиса машинально поправила косу, вздохнула и начала:
  — На последнем собрании мы постановили, что рушит границу именно пресловутая Черная Ведьма, однако все ее цели и планы оставались неясными, а все наши предположения — лишь догадками и не более того. Но намедни моя сестрица Лумпи, которую вы все видите здесь, — она указала на Лумпи, — рассказала мне очень важные вещи...
  Тут подал голос Ибн-Ахмед, до сего времени не проявлявший ни малейшего интереса к происходящему вокруг и даже не ответивший на поклон дядьки Черномора.
  — А скажите мне пожалуйста, — он говорил со странным восточным акцентом, — кто такая эта Лумпи и насколько ее слова могут соответствовать истине? Мне она кажется подозрительной.
  — Сперва послушайте саму Лумпи, — возразила Василиса, выдвигая Лумпи вперед. — Ну, Лумпи, говори!
  Но Лумпи только хихикала. Снегурочка, волнуясь, стала пихать ее в бок и шипеть «Говори!». Видимо, они с Василисой очень долго учили Лумпи вести себя прилично, а теперь все их труды пошли прахом.
  — Дядя, а зачем вам борода? — наконец брякнула Лумпи, злодейски поглядывая на черную бороду арабского колдуна.
  — И это все? — Ибн-Ахмед с трудом спрятал улыбку в бороду. Лумпи его насмешила.
  — Лумпи, не дури! — страшным шепотом велела Снегурочка, в то время, как Василиса то краснела, то бледнела и уже совсем не рада была, что позволила Лумпи участвовать в обсуждении.
  Но тут поднялась Царевна-Лебедь.
  — Прошу дать слово мне, — обратилась она к Беломору.
  Тот кивнул.
  — Я понимаю, — начала Царевна, — вы, конечно, сильно удивлены присутствием на совете сего странного существа, — она кивнула на Лумпи. — Но причина такого поведения Лумпи вовсе не в умственных способностях. Совсем недавно она была грозной феей. Возможно, вам знакомо имя «Маулинта»? — она полувопросительно приподняла брови.
  — Слыхали про такую... — покачал головой дед-Боровик.
  — Более полутора веков она властвовала над довольно обширными территориями, — продолжала Царевна. — Лумпи напустила туда призраков и превратила некогда счастливый край в дикое и жуткое место. Спросят: а зачем же она это сделала? Ведь Лумпи — сестра Василисы, а их мать, Марья-искусница, известна своей мудростью и добротой. Так вот, Лумпи оказалась под дурным влиянием. Кто и как подчинил ее себе, мне неизвестно, но это явно была какая-то темная сила. Возможно, все это как-то связано с Ведьмой. А когда Василиса сняла со своей сестры заклятие и Лумпи вроде бы должна была вскоре исправиться, произошло нечто странное, и вместо этого она до того поглупела, что появились даже подозрения, что в нее вселился один из призраков, которых она держала у себя в замке. Однако теперь, похоже, к Лумпи начал возвращаться разум, и она рассказала Василисе что-то важное, а теперь не хочет повторить этого перед всеми нами. Смущается, что поделать... — Царевна слегка пожала плечами и села.
  — И словам этой сумасшедшей мы должны поверить? — усмехнулся Ибн-Ахмед. — А что, если она до сих пор знается с Черной Ведьмой? А что, если...
  Но тут его речь была прервана неожиданным воплем. Катя вдруг вскочила и возбужденно заговорила:
  — Подождите, подождите! Я вспомнила одну очень важную вещь!
  Все обернулись к ней, а Ибн-Ахмед недовольно нахмурился.
  — Говори, Катя, — сказал Беломор.
  — Вы понимаете, — начала Катя, несколько оробев под взглядами семерых волшебников, — когда я сидела дома одна, с Лумпи, Василиса как раз на совет улетела, к нам заявилась Черная Ведьма и...
  Тут ее перебили.
  — Сама Ведьма? — вскричал дядька Черномор, вскакивая. — Уж я бы ей задал жару, ведьме!
  — Вася, не греми, — спокойно сказала Царевна-Лебедь.
  Катя остолбенела. Вася?! Выходит, даже у знаменитых волшебников есть обычные имена...
  Дядька Черномор меж тем успокоился и снова сел на место.
  — Погоди, Катя, — чуть растерянно проговорил Беломор. — Объясни подробнее. Про Ведьму.
  И Катя, торопливо и довольно сбивчиво, рассказала о визите Черной Ведьмы.
  — Но Ведьма — это не главное, — закончила она. — Я не то хотела сказать. После того, как она исчезла, Лумпи призналась, что когда-то служила ей, и еще сказала, что дыры в границе нужны Ведьме для того, чтобы выпустить в большой мир какую-то дрянь, которая там всех поубивает.
  Волшебники переглянулись. Беломор покачал головой.
  — Если эта Лумпи действительно говорит правду... — начал было Мерлин, растеряв всю свою смешливость. Но тут снова влез Ибн-Ахмед.
  — А откуда нам знать, правду, или неправду? — спросил он подозрительно. — Тут вот давеча намекали, что она служила этой самой Ведьме! Так все мои подозрения подтверждаются: она наверняка до сих пор якшается с ней, и все, что мы тут говорим, будет передано сами понимаете куда. Она шпионка!
  Лумпи обиделась.
  — Сами вы, дядя, шпион! — заявила она сердито. — На кой мне эта Ведьма? Я, может, вообще не хотела с ней водиться! Она меня подкупила. Я-то думала, я сама по себе фея, а она, оказывается, мной управляла! Ну ничего, теперь-то она меня точно не проведет. Я теперь ученая. То-то!
  — Давно бы так, Лумпи! — сказала ей Василиса. Лумпи, ободренная таким замечанием, продолжала разглагольствовать:
  — Вы, дяденьки, уж накажите эту Ведьму как-нибудь похуже. Не дело это, что она по всему миру носится и гадости творит. До человечьего мира доберется — и что тогда? Нет, это надо прекращать! Прибить ее надо, и дело с концом!
  Однако Ибн-Ахмед от таких заявлений подозрительности не растерял.
  — Она нам лапшу на уши навешает, а потом побежит своей хозяйке докладывать! — зловеще предупредил он. — Господа волшебники, и вы действительно верите этой полоумной?
  Тогда поднялся Дед Мороз. Все разом притихли, почувствовав, что сейчас что-то будет.
  — Я понимаю все подозрения почтенного Ибн-Ахмеда, — сказал Дед Мороз. Голос у него был низким и глубоким, но одновременно мягким, как снег в январе. — Но в нашем положении ни к одному слову не стоит относиться пренебрежительно. То, что говорит Лумпи, действительно может оказаться правдой, а подозрения, что она шпионка, тут роли не играют. Лумпи действительно сообщила нам очень важные сведения, и судя по всему, стоит поторопиться, иначе может оказаться поздно. В наших руках сейчас судьба и волшебного мира, и человеческого, потому что если упомянутая Катей «дрянь» проникнет туда, последствия могут оказаться очень и очень печальными.
  — А как же нам победить эту Ведьму? — растерянно спросила Снегурочка.
  — Вот мы и до этого добрались, — отвечал Дед Мороз и задумался. — Мне известны все древние предсказания, я царил на Земле задолго до появления Ведьмы. Ледниковый период... Вот это было приволье! Я помню самые далекие времена, когда еще бесплотным вихрем носился над горами и равнинами... Так вот, в одном из предсказаний, как мне помнится, сказано как раз о том, кто и как победит Черную Ведьму.
  — Ой! — воскликнула Катя. Снегурочка с Василисой тут же на нее зашикали. — Это, наверно, Рогнедино предсказание? Она его целиком так и не перевела.
  — Нет, — покачал головой Дед Мороз. — Рогнедино предсказание было написано много позже. А в том предсказании, о котором я говорю, подробно описано, что и как произойдет. Но самое главное, там сказано, что победить Ведьму сможет лишь юная девушка, которая решится вызвать ее на бой.
  — Ой! — снова не удержалась Катя. — А какая же это девушка?
  Ей вдруг пришло в голову, что этой девушкой может оказаться она сама. Или Саша, или Наташа, или, на худой конец, Рогнеда...
  — Об этом в предсказании не сказано, — покачал головой Дед Мороз. — Но мы-то все равно должны действовать. Время близится. Итак, господа волшебники, у кого какое мнение на этот счет?
  И он снова сел на место.
  — Я не доверяю Лумпи, — решительно заявил Ибн-Ахмед. — Мое мнение таково, что нужно заточить ее в башню из слоновой кости. А насчет остальных предсказаний — располагайте мною. Я не имею ни малейшего понятия о том, что за девица победит эту Ведьму, но кем бы она ни оказалась, я сделаю все, чтобы помочь ей в этом деле.
  — У меня насчет Лумпи никаких возражений не имеется, — сказал Мерлин. — Мне кажется, она даже может помочь нам... кое в чем. Однако при все своем уважении к моему коллеге, Деду Морозу, я не могу с ним согласиться. Предсказания предсказаниями, но чересчур доверять им не стоит. Если все пойдет не по плану, а такие случаи известны, все легко может рухнуть. Скажем, Ведьма не примет вызова, что тогда?
  Дед Мороз усмехнулся в бороду.
  — Почтенный коллега мой, Мерлин, — сказал он вежливо, — это исключено. Во-первых, насколько мне известен нрав этой Ведьмы, она не сможет отказаться просто из гордости. Она слишком самоуверенна, чтобы испугаться девочки. Но даже если она и откажется, ей уж больше не носиться по белу свету. Все предусмотрено. В том же предсказании, которое, повторяю, не вызывает сомнений в своей подлинности, сказано, что... А что же там такое сказано? Эх, склероз, склероз... Забыл.
  Снегурочка подскочила и подбежала к Деду Морозу.
  — Дедушка! — воскликнула она укоризненно. — Я же тебя просила по утрам обязательно принимать таблетки от забывчивости! Бывали же уже случаи, когда ты забывал дома посох! Ну как так можно?
  Лумпи, не удержавшись, захихикала. Остальные волшебники прятали улыбки в бороды. Один Дед Мороз оставался по-прежнему невозмутим.
  — Внучка моя, Снегурочка, — сказал он, — здесь не место рассуждать о таблетках. Мы собрались здесь по совершенно другой причине, и между прочим, перебивать старших нехорошо. Сядь на место и не суетись.
  Снегурочка смущенно потупилась и снова села рядом с Василисой.
  — Продолжаем разговор, — сказал Беломор. — Что до меня, то я достаточно хорошо знаю Лумпи, чтобы сомневаться в правдивости ее слов. Да, она, конечно, не шибко крепка умом в последнее время, но с Ведьмой водиться уже ни за что не станет. Так что доверять ей мы вполне можем. И предсказание Деда Мороза вполне подлинно. Не думаю, чтобы опасения почтенного Мерлина оказались столь серьезными. Как раз сейчас, если мне память не изменяет, три девочки, которых мы послали в горы, должны встретиться с той принцессой, что победит Черную Ведьму.
  — Ой! — в третий раз воскликнула Катя, но тут уже Василиса зажала ей рот.
  — Лично я, как сестра Лумпи, не могу ничего сказать о правдивости ее слов, — сказала она. — Я порой совсем ее не понимаю. Но вот сейчас Беломор напомнил мне о наших девочках. А мы ведь совсем недалеко от Алмазной горы находимся!
  — Так зачем же мы их одних послали? — возопила Катя, вырвавшись от Василисы. — Можно же было всем вместе полететь!
  — Вот-вот! — кивнул Мерлин. — Чересчур слушались предсказаний — и вот что вышло.
  — Еще не поздно, — возразила Царевна-Лебедь. — Я поняла намек Василисы. Мы должны помочь девочкам, а заодно и этой принцессе.
  — Правильно! — согласился дядька Черномор. — Если нужна будет помощь, так сказать, грубой силы, я со своим войском немедля примчусь на зов. Можете на меня положиться.
  — Вот это я понимаю! — в восторге вскричала Лумпи и закружилась по пещере в какой-то дикой пляске.
  Дед-Боровик расхохотался и зазвенел своими бубенчиками, а Мерлин внезапно оглушительно чихнул. Дядька Черномор вскочил в великом возбуждении.
  — Эк ведь она разошлась-то! — прокряхтел Дед Мороз, созерцая хохочущую Лумпи.
  — Товарищи! — в отчаянии взывал Беломор. — Прекратите столпотворение! Лебедь, голубушка, угомони ты их!
  Царевна-Лебедь спокойно поднялась со своего кресла и провела рукой в воздухе. Лумпи тут же перестала прыгать и с очень удивленным лицом села в уголочке. Волшебники тоже успокоились и снова приобрели более-менее серьезный вид.
  — Итак, решено, — сказал Дед Мороз. — Завтра же на рассвете мы летим к Алмазной горе.
  
  Однако вскоре обстоятельства переменились. Прилетела Варвара, а с ней вместе, что удивительно, Иван-дурак с горой новостей, и обнаружилось, что в Море какие-то непорядки, и Черномору срочно нужно их улаживать, а Царевну-Лебедь ждет князь Гвидон по какому-то вопросу. Откуда Иван все эти новости вызнал, оставалось загадкой.
  Снова начали обсуждать, что да как делать, решили оставить кого-нибудь в пещере сторожить Лумпи, которой не доверял Ибн-Ахмед, а сторожить оставили самого Ибн-Ахмеда, который не понравился Беломору. Таким образом на подмогу девочкам отправлялись только Беломор, Мерлин, Дед Мороз со Снегурочкой, Василиса, Варвара, Иван и дед-Боровик. Правда, Зи-Йан с Дарианом упросили взять еще Катю с Аскольдом, поскольку, по их словам, и они могли пригодиться. А за Василисой вдобавок увязались Алиса с Аней, которые по идее должны были сидеть дома, но начали ныть, и Василиса не смогла противиться их мольбам.
  
  Глава девятая
  ВЫЗОВ
  
  Алмазная гора постепенно приближалась. По утрам, когда в прозрачном воздухе горы были видны особенно отчетливо, зоркая Наташа замечала вдали серебристый блеск, и Рогнеда каждый раз весело говорила, что такими темпами они через пару дней доберутся и до самой Горы. Однако через пару дней Гора, хоть и приближалась, все равно оставалась еще очень далекой. Теперь, после того случая с кошкой, когда она сбросила девочек в пропасть, ребята двигались гораздо медленнее. Саша постепенно пришла в себя, но от сильного переутомления и борьбы с кошкой очень ослабела, а Наташа, которой досталось все же поменьше, умудрилась подвернуть ногу.
  Однако, раз победив кошку, Саша начала замечать, что с каждым разом делать это становится все легче и легче. Кошка будто слабела, и ее голос становился все тише и неразличимее, а Саша чувствовала в себе какую-то странную духовную силу, которая помогала ей одерживать победу за победой. А однажды утром ребята были разбужены громким воплем Рогнеды, заметившей, что уши стали прозрачнее.
  
  И все же, как медленно они ни продвигались по горам, путешествие должно было в конце концов закончиться. Примерно через неделю Гора неожиданно встала так близко, что у ребят аж дух захватило, когда они увидели ее целиком. День был ясный и солнечный, и Гора предстала перед ними во всем своем сверкающем великолепии. Такой ее не видели даже Петри с Лазуриной.
  Теперь, когда до Горы было рукой подать, ребята устроили совет на тему, куда теперь направляться и какими способами добывать жезл. Рогнеда по дороге вызнала у Петри, что в Гору ведет не только узкий Снежариков лаз, а есть еще и главный вход, ведущий прямиком в подгорное царство. Лазурина категорически отказывалась туда идти, но Петри колебался, поскольку снова протискиваться в узкую щель ему вовсе не улыбалось. Саше с Наташей было все равно, каким путем проникать в Гору.
  Рогнеда же больше склонялась к мысли пройти через основной вход, доступно объяснив подгорным жителям цель их путешествия. Но в главный вход опасно было идти Лазурине, да и Петри, поразмыслив, решил, что это слишком рискованно. Они попытались объяснить Рогнеде, что все нужно делать скрытно, но так ее и не убедили, и согласилась она разве лишь потому, что Снежарик начал возмущаться и на все лады расхваливать свою дыру, а под конец едва не разревелся. Решили пробираться сквозь лазейку. Успокоившийся Снежарик даже пообещал расширить ход как можно больше, «если только ему помогут». Означало это, по-видимому, что работать будут другие, а он сам будет только командовать.
  Теперь пришлось свернуть с более-менее удобной тропки, по которой ребята шли до этого, и обходить Гору стороной, дабы паче чаяния на кого-нибудь не наткнуться. Все повеселели, чувствуя, что скоро конец их путешествию и можно будет наконец расслабиться. Лазурина про себя размышляла, как удивительно, что совсем недавно она шла, одна, в противоположную сторону с намерением никогда не возвращаться в горное царство, а теперь идет обратно, вдобавок в компании друзей.
  Приободрившись, ребята даже немного ускорились и вскоре почти добрались до Снежариковой лазейки. Но как-то раз днем, когда они устроили привал в уютной ложбинке, Наташа нечаянно посмотрела в небо и вдруг завопила не хуже Саши, когда та увидела «поглощение луны». Все разом повскакали с мест и стали спрашивать у нее, все ли с ней в порядке. Наташа ничего не отвечала, молча тыча пальцем в небо. Рогнеда даже решила, что там опять луну «съели», хотя был полдень, и луны в небе не должно было быть.
  Она тоже посмотрела в небо и увидела вдалеке что-то темное и продолговатое, которое зигзагами приближалось к ним. А когда оно подлетело достаточно близко, девочки разглядели там... Варвару в ракушке, а за ней целый караван не менее дивных летательных аппаратов.
  Варвара приземлилась неподалеку и выскочила из ракушки, а за ней высунулась чрезвычайно довольная Катя. Рядом уже опускались Василиса с Аней на руках и Алисой на прицепе, в ступе Катиной бабушки, Снегурочка с Дедом Морозом на ковре-самолете и громадный Горын, на котором устроились Мерлин, Беломор, Иван-дурак, Аскольд и дед-Боровик, прилетевший «за компанию», поскольку, по его словам, против темных колдуний он был практически бессилен и всю жизнь занимался природной магией.
  — Рогнедочка! — завопила Катя, кидаясь к ребятам. — Я так соскучилась!..
  — Это еще что за явление? — растерянно вопросила Рогнеда. — Что вы все тут делаете?
  — Мы наконец-то договорились, — сообщила Снегурочка. — Василиса с Варей с самого начала были за то, чтобы побеждать Ведьму всем вместе, но мы все никак не могли прийти к единому решению.
  — Привет, Рогнеда! — радостно запищала Алиса. — А это кто такие?
  Рогнеда растерянно хлопала глазами. Лазурина и Петри ничего не понимали. Саша с Наташей прятались за Рогнеду.
  — Здрасьте! — раздался рядом голос Зи-Йан.
  Рогнеда обернулась и вздрогнула.
  — Зинка! — ахнула она и покраснела. — Дарик!.. Вы-то тут откуда?
  — А ты что, их знаешь? — удивилась Катя.
  — Еще бы мне не знать... — пробормотала Рогнеда все так же растерянно.
  Но вскоре, благодаря Варвариным объяснениям, всем все стало ясно.
  — Так ты и есть та самая принцесса? — спросил Мерлин Лазурину. Девочка смущенно пожала плечами.
  — Так говорят... А откуда мне знать, как победить эту Ведьму? Мне никто ничего не объяснял, — доверительно пожаловалась она.
  — Все разъяснится в свое время, — пообещал Мерлин.
  — Вот-вот! — кивнула Лазурина. — И ее сестра мне то же самое говорила.
  — Сестра? — насторожилась Варвара. — Какая сестра?
  — Она под землей сидит, — пояснил Петри. — Утверждает, что не может вылезти, пока Лазурина Ведьму не победит. Мы все думаем, что жезл хранится у нее. В каком-нибудь сундуке.
  Варвара задумалась. Переглянулась с Беломором и Мерлином. Дед Мороз за все время разговора не произнес ни словечка и сидел на каком-то валуне, прикрыв глаза и явно пытаясь что-то вспомнить. Снегурочка попробовала с ним заговорить, все про те же таблетки, но Дед Мороз так строго на нее взглянул, что больше она не решалась.
  — И что же вы собираетесь делать? — спросил Беломор.
  — Ну, пойти к ней и спросить про жезл... — неуверенно сказал Петри. Под взглядами двух волшебников ему стало как-то неуютно.
  — Ну что ж, можно и так поступить... — почему-то вздохнула Варвара.
  — А вы-то все зачем сюда прилетели? — влезла Наташа.
  — Потому что сами вы, как видно, не справитесь, — пояснила Варвара и повернулась к Рогнеде, которая разговаривала со звездами. — Рогнеда! Это что еще за самоуправление? Вам велено было прямиком в горы идти, а ты девчонок на Байкал потащила. За какой надобностью?
  — Ах, тетя Варя, ну что я могла поделать? — отмахнулась Рогнеда. — В конце концов, может, все и к лучшему...
  Однако то, что произошло вслед за этим, вовсе не соответствовало ее словам.
  Со стороны Горы внезапно послышался какой-то рев и грохот, земля задрожала, и вдруг из-под земли вырвался на свет громадный золотисто-алый дракон. Тот самый, на которого беспричинно напала Лазурина. А вслед за ним из образовавшейся воронки выползло жуткое склизкое многоногое чудище и устремилось за летевшим над землей драконом.
  Все застыли, в ужасе глядя на приближавшихся к ним монстров. Они были еще далеко, но неслись с такой скоростью, что самое большее через две минуты очутились бы совсем рядом. Горын некоторое время глядел на своего могучего собрата, мчащегося вниз с горы, а затем пришел к выводу, что с таким лучше не связываться, и поспешно заполз за какую-то скалу, стремясь спрятаться поглубже.
  Маленькая Аня испуганно пискнула и тоже попыталась спрятаться. Зи-Йан подняла ее на руки и стала шептать на ухо что-то успокаивающее. Снегурочка, совершенно голубая от ужаса, прижалась спиной к скале. Стоявший рядом Иван поднял какую-то дубину, готовясь дорого продать свою жизнь и хотя бы попытаться защитить других. Катя с Аскольдом, Рогнеда, Саша с Наташей, Лазурина и Петри стояли рядом и молча смотрели на драконов. Каждый думал о своем. Лазурине казалось, что это именно она виновата, что это она выпустила монстров.
  Беломор отчаянно дергал себя за бороду, тщетно пытаясь придумать что-нибудь. Мерлин что-то бормотал, все время поглядывая на Гору. Один Дед Мороз, не замечая творящегося, продолжал вспоминать. Василиса дернула Варвару за руку. Та вздрогнула и очнулась от того странного оцепенения, которое на нее нашло при виде чудищ. Сестры взялись за руки и молча устремили взгляды куда-то вдаль. Стоявшая рядом Саша ощутила страшное напряжение воли. И вдруг впереди, прямо перед носом у драконов, образовалась прозрачно-голубоватая стена, а затем окружила их со всех сторон. Летевший впереди дракон резко затормозил. Потом постучал хвостом по стене и что-то проворчал.
  — Держись, Варя... — пробормотала Василиса.
  Многоногий монстр, явившийся из Озера Раздоров, неожиданно ощетинился всеми своими лапами, так что стал похож на ежа, и вдруг взвыл жутким утробным воем. Послышался свист, что-то завертелось посреди голубого круга, а потом все увидели Черную Ведьму.
  Варвара и Василиса еще больше напряглись. Защитная стена сузилась, так что Ведьма оказалась будто под колпаком. Стена же приобрела уже не голубой, а какой-то синеватый оттенок. Ведьма подошла к ней и постучала крючковатым пальцем. Потом попыталась исчезнуть, но не смогла.
  — Поймали, — пробормотала она недовольно. — Ну ничего, долго вы так не протянете. Посмотрим, кто первый сдастся.
  — Зачем ты сюда прилетела? — странным низким голосом спросил Мерлин.
  — А уж это мое дело, — усмехнулась Ведьма. Потом она прошлась вдоль стены. — Да-а, скучновато... Ну-ка, дракоша, покажи, на что способен. Скушаешь во-он ту девочку, я тебе мешок золота подарю.
  — Не хочу, — возразил дракон. — На кой мне это надо?
  — Что-о?! Ах ты!.. Предатель! — завизжала Ведьма, швыряя в дракона заколдованную парализующую гранату.
  Дракон удивленно чихнул. Большого вреда граната ему не принесла. Наверно, Ведьма ее как-то не так заколдовала. Собственно, это была не настоящая граната. Так, фруктовая. Зато заколдованная.
  — Ведьма, не устраивай тут цирк, — велел Беломор. — Говори, зачем пришла?
  Ведьма хмыкнула.
  — Зачем пришла, говорите? А вот пусть она, — палец Ведьмы с длинным ногтем указал прямо на Катю, — отдаст мне то, что у нее есть. Тогда я, пожалуй, и уйду.
  Катя побледнела и сунула руку в карман. Колечко лежало там.
  — И не просите! — решительно сказала девочка. — Ни за что не отдам.
  — Ох, внученька, ну подумай! — вкрадчиво произнесла Ведьма. — Тебе же лучше будет!
  — Я не отдам! — твердо повторила Катя.
  Ведьма побагровела.
  — Ах так! — визгливо вскрикнула она. — Ну погодите же!
  Она внезапно прыгнула вперед, Варвара и Василиса отшатнулись, защитный круг прорвался... Ведьма подскочила к маленькой Алисе, схватила ее за руку и поволокла. Алиса отбивалась и вопила, но старуха зажала ей рот костлявой рукой и вдобавок треснула по макушке. Василиса рванулась вперед, но Ведьма провела в воздухе рукой, и вокруг нее вдруг образовался полыхающий огненный круг. Колдунья издевательски захохотала.
  — Пусть кто попробует переступить черту, сразу умрет! — торжествующе объявила она. — Пускай эта девчонка, — она мотнула головой в сторону Кати, — отдаст мне кольцо, и немедленно! А иначе... иначе я растерзаю эту вашу Алису... Нет, это не в моем вкусе. Я все-таки специалист по вирусам. Ну, значит, сперва я ее заражу гриппом, потом бронхитом, потом... потом скарлатиной, потом ветрянкой, потом свинкой, потом птичкой... Тьфу ты, блин горелый, елки-палки, елки-моталки, абракадабра, трах-тибидох, крибли-крабли-бумс!.. Короче, заколдую, а потом отдам моим дорогим дракончикам, и они разорвут ее, растащат по кусочкам!
  Острый, колючий взгляд Ведьмы устремился в глаза Василисе. Та побледнела и прошептала:
  — Нет... Нет! — крикнула она, вновь кидаясь вперед.
  Варвара схватила сестру за руку.
  — Катя, отдай ей кольцо! — кричала Василиса, отбиваясь. — Отдай немедленно!
  Катя застыла на месте, словно окаменев. Тут неизвестно как пробравшийся сюда Снежарик начал пихаться, поскольку его зажали, и Катю вытолкнули вперед. Девочка оказалась всего в нескольких шагах от пылающей черты. За ней бесновалась Ведьма. Она приплясывала на месте, рисуя страшные картины той смерти, которая постигнет бедную Алису. Алиса брыкалась и кусалась, пытаясь освободиться.
  — Мама! Мамочка! — пискнула она, когда Ведьма нечаянно выпустила ее. Василиса снова кинулась вперед, но вдруг словно налетела на невидимую стену.
  — Молчи, малявка! — рявкнула Ведьма и схватила Алису за волосы. Алиса заревела. — Ну что? — спросила Ведьма. — Мне начинать?
  Катя, бледная как призрак, сжимала в руке колечко, не в силах даже пошевельнуться. В глазах у нее стоял какой-то сумрак, она почти не видела, что происходит вокруг. Только два силуэта были видны отчетливо: хохочущая, торжествующая Ведьма и перепуганная, рыдающая Алиса. Сознание постепенно задергивалось какой-то сизой дымкой, и только одна мысль оставалась ясной: колечко Ведьме ни за что нельзя давать, что бы там Василиса ни говорила.
  Ведьма устремила свой убийственный взгляд в глаза девочке. Катя вдруг вздрогнула, потом медленно, как во сне, двинулась вперед, выставив руки перед собой, как лунатик.
  — Катя, отдай ей кольцо! Отдай кольцо сейчас же! — твердила Василиса, но, очевидно, и сама не слышала своих слов.
  Ведьма спокойно стояла в центре круга и манила Катю длинным пальцем. Даже Алиса, перестав рыдать, с надеждой смотрела на девочку. Катя была уже совсем рядом с огненной линией.
  — Катя! — крикнул Аскольд. — Ты же умрешь!
  Катя вздрогнула и очнулась. В мыслях промчались слова Ведьмы: «Пусть кто попробует переступить черту, сразу умрет!». Голос колдуньи почему-то громыхал и отдавался ужасным эхом в горных ущельях. В ушах у Кати звенело, перед глазами все поплыло, она качнулась сперва вперед, потом назад, и упала в обморок.
  — Вы что наделали! — завопил Аскольд, кидаясь к ней. — Она умерла!
  — Ничуть не бывало, — беспечно хмыкнула Ведьма. — Просто переволновалась немного. А теперь отойди-ка, мальчик, не то я и тебя прикончу.
  Она шагнула к бесчувственной Кате, но тут Варвара, собрав все свои силы, вновь восстановила заграждающий щит. Ведьма отступила.
  — Ах так! — снова зашипела она. — Ну хорошо же! Прощайтесь тогда с вашей Алисой, больше вы ее не увидите!
  Лазурина лихорадочно соображала, что же делать. Нельзя отдавать малышку Алису этой жуткой Ведьме! Но как? Как помочь? Что придумать? Вдруг она вспомнила слова подземной колдуньи:
  «Все произойдет само собой, тебе просто надо двигаться своим путем. Как бы ты себя ни вела, все равно пойдешь по тому пути, который тебе предопределен. Как говорится, все будет так, как должно было бы быть, даже если будет наоборот. Даже если ты будешь изо всех сил сопротивляться, все равно в конце концов поставишь себя в такое положение, что драки будет не избежать».
  — Не избежать... — тихо повторила вслух девочка.
  — Ну, Алиса! Пришла тебе смерть комариная! — издевалась Ведьма, нависая над Алисой и протягивая к ней костлявые руки. Перепуганная Алиса только жалобно всхлипывала, пытаясь спастись от старухи за границей круга, но не могла двинуться с места.
  — Стой! — крикнула вдруг Лазурина. — Стой, Ведьма!
  Ведьма обернулась.
  — Отпусти Алису! — велела Лазурина.
  Ведьма недоумевающе фыркнула.
  — С какого перепугу? — спросила она, даже не особенно рассердившись.
  — Я... — Лазурина побледнела от волнения. — Я вызываю тебя на поединок! — выпалила она.
  Ведьма несколько растерялась.
  — С какого перепугу? — машинально повторила она.
  — Если ты выиграешь, то колечко достанется тебе, — торопливо продолжала Лазурина. — А если выиграю я...
  — Ну, что? Что ты сделаешь? — насмешливо спросила Ведьма. — Девочка моя, какая же ты наивная! Да я тебя в два счета укокошу!
  — Посмотрим, — многозначительно заявила Лазурина. — А если ты не примешь вызов, то...
  — ...То по древнему предсказанию будешь заточена в глубокие подземелья, — раздался позади чей-то глубокий голос. Лазурина с удивлением оглянулась. Рядом стоял Дед Мороз, который наконец-то вспомнил все древнее предсказание, о котором уже говорил на совете.
  — Ты-то тут откуда? — взвизгнула Ведьма.
  — Ты прекрасно знаешь старые предсказания, Скульда, — это ведь твое настоящее имя? — и когда юная девушка решится вызвать тебя на бой, ты не сможешь отказаться, иначе будешь лишена свободы, — спокойно сказал Дед Мороз.
  — Подумаешь, предсказания! — презрительно хмыкнула Ведьма. — Что в них толку? Да и если я откажусь — кто посмеет меня заточить?
  — Есть силы и посильнее нас, даже тебя, — сказал Дед Мороз. — В любом случае, ты обречена. Время пришло!
  — Думай, Скульда, — произнесла Варвара. — У тебя есть выбор.
  Ведьма явно пребывала в замешательстве, хоть старалась и не показывать этого.
  — Я принимаю вызов, — наконец сказала она. — Какого черта мне бояться девчонки и давать заточать себя в подземелье? Да я ее пришибу в одну секунду!
  — Ну что ж, выбор сделан, — сказал Дед Мороз. — Ты сама решила свою судьбу, Скульда. Завтра на рассвете начнется бой.
  — А теперь ступай, Скульда, — сказала Варвара. — И до завтрашнего дня не смей появляться в этих местах.
  — Уж такой-то букашке, как ты, Варварка, и вовсе неприлично называть меня, древнейшую колдунью, по имени! — сердито фыркнула Ведьма. — И не волнуйтесь, завтра же с рассветом я буду на месте. Если вы думали таким способом отпугнуть меня, то сильно ошибались!
  Она завернулась в черный плащ, завертелась волчком посреди круга, потом вдруг вспыхнула зеленым пламенем и исчезла. Огненный круг зашипел и погас.
  Василиса тут же бросилась к Алисе, подхватила ее на руки и прижала к себе, будто ее снова кто-нибудь отнимал. Алиса разом успокоилась, пролепетала «Мамочка!» и закрыла глаза. Рогнеда и Саша бросились к Кате. Наташа постояла немного в сторонке, но потом тоже подошла. Она чувствовала себя кругом виноватой. Вон, у Саши на голове ее уши красуются, которые вообще-то она сама должна носить... Саша сама решилась на это, а она, Наташа, малодушно согласилась! Разве это справедливо? И как только можно быть такой эгоисткой?
  Она посмотрела на Катю, с которой уже возилась Рогнеда, а следом подбегала Зи-Йан. На Наташу никто не обращал внимания. Девочке было стыдно, что она так бранила Катю, когда Рогнеда с Сашей выманили у нее секрет. Теперь она просто восхищалась ею, чувствуя, что сама бы не смогла держаться так достойно в столь ужасных обстоятельствах. И еще Наташа поняла, что все, что было раньше, все ее чувства по отношению к Аскольду давно прошли, прошли бесследно. И она изо всех сил стала помогать Рогнеде, пытавшейся привести Катю в сознание.
  
  Глава десятая
  КАМЕНЬ ЦВЕТА НЕБЕС
  
  Когда Ведьма исчезла, ее драконы некоторое время о чем-то совещались между собой, а затем повернули обратно к Горе и вскоре скрылись. Только тогда перепуганный не менее остальных Горын выглянул из своего укрытия. Оба чудища были раза в полтора больше его самого, так что немудрено, что он перетрусил.
  Все постепенно приходили в себя. Девочки уже возились с Катей. Рогнеда уверяла крайне взволнованного Аскольда, что она «живехонька». Варвара успокаивала Василису, которая никак не могла опомниться от пережитого потрясения. Беломор, Мерлин, Дед Мороз и Боровик прямо на месте устроили совещание по поводу того, что же теперь делать.
  Одна лишь перепуганная Снегурочка никак не могла успокоиться. Иван подошел к ней и участливо спросил:
  — Вам не помочь, красавица?
  Снегурочка посмотрела на него, потом покачала головой, перевела дух и ответила:
  — Спасибо. Со мной уже все в порядке.
  Горын меж тем успокоился и постепенно вылез. Вслед за ним из той щели, в которую он спрятался, показалось еще что-то, а затем послышался дрожащий голосок Лумпи:
  — Они уже улетели?
  Василиса разом очнулась.
  — Лумпи! — воскликнула она. — Ты откуда тут взялась? Тебя же заперли!
  — Ну вот еще, заперли! — уже оправившись от перепуга, заявила Лумпи. — Меня так просто не запрешь. Я к Горыну прицепилась и зайцем прилетела, — поведала она. — Мне же интересно!
  — Ну что мне с тобой делать! — всплеснула руками Василиса.
  — Да-а, выходит, зря мы Ахмеда-то в пещерах оставили, — озадаченно заметил Боровик.
  — Ничего, пущай там и сидит, — заявил Беломор, которому не нравилось, что арабский колдун вполне разумно не доверяет Лумпи.
  
  Лазурина все стояла на месте, словно окаменев. Заметивший это Петри подошел к ней, взял за руку и спросил обеспокоенно:
  — Лазурин, ты чего?
  Лазурина медленно повернулась и непонимающе посмотрела на него. Потом вздохнула и пробормотала:
  — Понимаешь, Петя... я ведь даже не представляю, как я с ней драться буду. Все произошло так быстро... Я даже ничего понять толком не успела.
  — А и действительно, что же это такое у нас получается? — озадачилась Зи-Йан и обернулась к Деду Морозу: — Дедушка, вы здесь самый мудрый, вы, наверно, знаете, что и как надо сделать?
  — Даже самый мудрый на Земле не может знать всего, — покачал головой Дед Мороз. — Кое-что мне известно, но в целом Лазурине остается полагаться только на себя. Насколько мне ясно из предсказаний, должно найтись какое-то оружие — не меч, нет, что-то магическое — с помощью которого она способна будет победить колдунью.
  — И что же это за оружие? — спросил Дариан.
  — Не знаю, не знаю... — Дед Мороз вздохнул. — Во всяком случае, оно должно отыскаться. У нас есть еще время до завтра. Но драться Лазурина будет один на один, и тогда никто уже не сможет ей помочь.
  — Это несправедливо! — кипела Зи-Йан. — Мы обязаны помочь Лазурине!
  — К сожалению, это невозможно, — грустно сказал Дед Мороз. — Правила магического поединка таковы, что в него никто не может вмешиваться со стороны. Поединок, так же, как и любовь, это дело двоих людей, выясняющих отношения. Но в нашем случае от исхода этого поединка зависит будущее, поэтому по мере сил мы будем поддерживать тебя, Лазурина.
  Лазурина молча кивнула. Остальные тоже невольно задумались. А Снегурочка, которая уже оправилась от испуга, сказала Деду недовольно:
  — Всюду ты, Дедушка, норовишь какое-нибудь поучение вставить! Только детям головы ерундой забиваешь.
  Дед Мороз только усмехнулся в бороду.
  И вдруг в небе вновь появился какой-то летучий аппарат. Первой его заметила Аня.
  — А это кто летит? — спросила она, дергая Василису за юбку. — Мам, ты зачем Алису на ручки взяла? Сама же говорила, она уже большая!
  Василиса посмотрела на дочку, потом засмеялась и погладила ее по голове. Аня сей жест истолковала по-своему.
  — Видишь, Алиса, — сказала она сестре. — Я теперь старшая. А ты сиди на ручках.
  Алиса брыкнулась ногой, но Аня увернулась.
  Летучий предмет тем временем опустился на землю и оказался драконом-собачкой Пых во всей своей красе. На спине Пых восседала Ни-Най с крайне несчастным выражением лица и прижимала к себе наволочку от подушки, в которой что-то трепыхалось и пищало. Рядом с Ни-Най примостились Серый и Василисин козел.
  — Нинка! — вскричала Рогнеда.
  Зи-Йан, услыхав сие имя, вдруг побледнела и застенчиво спряталась за Дариана.
  — О я несчастнейшая из фей! — отвечала Ни-Най, скатываясь со спины Пых. Та уже заметила сидевшего неподалеку Горына и недоверчиво его разглядывала. Горын, впервые увидевший юную дракониху, явно был изумлен.
  — Ни-Най! — воскликнула Василиса. — Ты что же, Серого с козлом с собой прихватила?
  — Ну да. Они одни остались, а мне было их так жалко... — объяснила Ни-Най. — А вот этих товарищей я, видно, зря взяла, — она указала на наволочку. — Где Катя?
  Рогнеда кивнула куда-то вбок. Катя сидела, прислонившись к скале, а Саша с Наташей старательно обмахивали ее каким-то лопухом.
  — Это что же тут случилось? — спросила Ни-Най. — Выходит, я опоздала?
  — Выходит, что так, — согласилась Варвара. — Я знала, что нельзя ждать три дня.
  — Что ж поделаешь... — вздохнула Ни-Най и внезапно завопила: — А-а! Что вы делаете! А ну прекратите!
  Она выпустила наволочку, и из нее один за другим выкатились... колобки!
  — Вот, пожалела, называется! — пожаловалась Ни-Най, созерцая колобков, обнаруживших в поваленной ступе бабы-яги сестру свою Софию, которая, как и Лумпи, пробралась «зайцем» и теперь разглагольствовала о чем-то с очень важным видом. Колобки слушали ее, разинув рты. Даже главный Колобок, который прежде ни в грош ее не ставил, теперь зауважал сестру и начал было с ней о чем-то шептаться, но София дала ему по носу.
  — Вредина! — обиделся Колобок. — Воображала! Ма-ама! Меня оби-идели-и!..
  — Молчи! Она в обморок упала! — страшным шепотом сообщила София. Колобок ойкнул, а потом стал шикать на своих братьев.
  — А что же мы теперь делать будем? — грустно спросила Саша, глядя на весь «бедлам», который учинили братья Софии. Колобкам она совершенно не удивилась, поскольку Катя успела уже обмолвиться об этом странном явлении.
  — Единственное, что сейчас важно, это завтрашний поединок, — отвечал Беломор. — Во-первых, надо понять, что это за оружие, о котором говорит Дед Мороз, и откуда его брать, а во-вторых, нужно хотя бы морально подготовить Лазурину к битве, а то я гляжу, она совсем растерялась.
  Лазурина кивнула.
  — Вы мне поможете? — с надеждой спросила она. — Хоть совет какой-нибудь дайте... Я совсем запуталась. Столько событий сразу!
  — Ничего, — ободряюще сказала Василиса. — Главное — не волноваться.
  И все шестеро волшебников, собравшись вместе, стали думать, чем же можно помочь Лазурине и откуда брать таинственное оружие.
  
  Время шло, а ничего не придумывалось. Незаметно спустился вечер. Рогнеда и Ни-Най развели неподалеку костерок и стали варить ужин. Саша с Наташей бегали вокруг и старательно помогали. Тихая и молчаливая Катя сидела рядом, а Лазурина, забыв про собственные проблемы, изо всех сил старалась ее расшевелить. Петри с Аскольдом куда-то утратились и бродили неподалеку, маяча неразличимыми тенями средь камней и о чем-то тихо переговариваясь. Серый тоже увязался с ними, за компанию, а козел и вовсе резвился как сумасшедший. Колобки познакомились со Снежариком и устроили догонялки.
  Незаметно исчезнувшие куда-то звезды появились снова. Дариан, впрочем, сразу куда-то слинял. Зи-Йан наконец-то набралась храбрости заговорить с Ни-Най, но сперва она вызвала к себе Рогнеду, и они долго совещались, спрятавшись за скалой. Наконец потерявшая терпение Ни-Най пошла искать Рогнеду и наткнулась на обеих заговорщиц, которые яростно спорили.
  — Рогнеда! — сказала Ни-Най. Зи-Йан она пока не успела разглядеть, поскольку та спряталась. — Куда ты подевалась? Я тебя жду, жду, а ты все не идешь! С кем ты тут болтаешь? Там уже вода вскипела, а я понятия не имею, где у тебя чай лежит!
  — Вот, познакомься, — Рогнеда решительно выдвинула упиравшуюся Зи-Йан вперед. — Это твоя сестричка, Зи-Йан.
  — Чего? — Ни-Най недоверчиво оглядела как с неба свалившуюся «сестричку». Ей показалось, что она смотрит в зеркало. — Ой! — растерянно выдохнула она.
  — Ну да, мы с тобой близнецы, — приободрившись, объяснила Зи-Йан.
  Ни-Най потрясла головой. Видно, ей подумалось, что все это какое-то наваждение.
  — Как же так? — спросила она. — А почему же я тебя не помню? Мне казалось, я всю жизнь одна была...
  — Это потому, что ты все забыла, — сказала Зи-Йан. — Мы с тобой — звездные феи, но когда ты была совсем маленькой, то случайно свалилась с неба на Землю. Мы все это время думали, что ты погибла, а оказалось, ты уцелела и живешь тут.
  — Так выходит, я звезда? — пробормотала Ни-Най. — Ничего не понимаю!..
  — А-а! — завопила вдруг Рогнеда. — Я поняла! Так вот, почему ты так здорово на звездном небе ориентируешься! Помнишь, ты нам с Варькой показывала? Это наследственное! А потом ты еще сказала, что мы феи и... Урра-а!..
  Ни-Най, оглушенная, зажала уши.
  — Ты что орешь, Рогнеда? — послышался рядом недовольный голос Наташи. — У тебя там, между прочим, уже убежало что-то.
  — Ой! — подскочила Рогнеда и ринулась к костру.
  Ни-Най и Зи-Йан молча разглядывали друг друга.
  — Так мы с тобой сестры? — спросила Ни-Най.
  — Сестры, — подтвердила Зи-Йан. Тут обе девочки засмеялись, взялись за руки и побежали за Рогнедой.
  
  А волшебники все никак не могли ничего решить. Василиса, которой надоело препираться, уже успела развести рядом еще один костерок, на котором наколдовала котелок с картошкой. Лумпи сидела рядом, поджав ноги, и задумчиво смотрела на огонь. Аня с Алисой перебегали от одного костра к другому и хихикали. Иван долго не мог решить, к какому костру ему притулиться: «детский» как-то по возрасту не подходит, а у «волшебного» сидят всякие мудрецы. Но в конце концов Василиса со Снегурочкой затащили его к себе и вскоре выяснили, что не такой уж он и дурак, а довольно интересный собеседник.
  Детям меж тем надоело ждать, пока старшие что-нибудь решат, и они решили думать сами.
  — Так не годится! — заявила Рогнеда. — Этак мы до утра провозимся, а там уже поздно будет. Зи, зови мальчишек, куда они там все запропастились? Будем тоже советоваться. Что мы, маленькие, что ли? Сами думать не умеем? Мы небось еще что получше собразим!
  В это время из темноты появились Дариан, Аскольд и Петри, а за ними Серый и совершенно счастливый козел. Мальчики болтали, как ни в чем не бывало, и видно, успели уже подружиться.
  Рогнеда рассадила всех вокруг костра, а сама заняла «председательское» место на плоском камне, который за какой-то своей надобностью прикатили колобки.
  — Итак! — строго сказала Рогнеда. — Что мы имеем?
  Все молчали. Аскольд вертелся на месте и все время спрашивал что-то шепотом у Дариана. Ни-Най и Зи-Йан сели рядышком, держась за руки, и были так похожи, что непонятно было, где кто. Саша с Наташей тоже устроились рядом, и Наташа все удивлялась, что вот и они с Сашей близнецы, и Нинка с Зинкой, оказывается, тоже близнецы. Катя вся сжалась в комочек и уткнула голову в колени, а сидевшая рядом Саша успокаивающе поглаживала ее по спине.
  — Ну что, неужто никто не знает, что сказать? — спросила Рогнеда.
  — А что говорить-то? — вздохнула Лазурина. — Я не волшебница, так что любому ясно, что эта Ведьма меня без труда победит.
  — Откуда тебе знать, волшебница ты, или не волшебница? — возразила Рогнеда.
  — Ага, — поддержала Наташа. — Вот я такую книжку читала, там тоже мальчик один не знал сперва, что он волшебник, а потом...5
  — Да ну его, — махнула рукой Саша. — Наташ, перестань болтать. Раз Дедушка сказал, что есть какое-то оружие, значит, оно найдется. И вовсе необязательно Лазурине быть волшебницей.
  — Вот-вот! — обрадовалась Рогнеда. — Раз есть, значит, найдется! Золотые слова! Ну-ка, давайте подумаем, что у нас с вами вообще есть? Вот у Лазурины, скажем, шкатулка есть. Так давайте еще раз туда заглянем!
  Лазурина торопливо стала искать шкатулку. Мысль, что в ней может оказаться что-нибудь полезное, как-то сразу придала ей храбрости, и сама Ведьма показалась не такой уж и страшной.
  А Саша в это время размышляла, что есть у них самих. У Рогнеды, например. Потом она вспомнила про перо Жар-Птицы, которое дала ей Ни-Най. И тут, как-то незаметно, ее мысли перешли на тот кошмарный сон, который ей приснился после битвы в ледяном лабиринте. Что-то там было такое... Саша наморщила лоб, пытаясь вспомнить. Тут еще кошка, которая было совсем заглохла, начала скрестись с новой силой. Саша затрясла головой.
  — Саш, ты чего? — взволновалась Рогнеда. — Опять кошка чудит?
  — Да, точно! — воскликнула Ни-Най. — А я все не могла понять, что меня в Саше смущает. Саш, чего это у тебя на голове... уши какие-то?..
  — Это МОИ уши! — свирепо сказала Наташа, которая все никак не могла простить себе, что отдала кошку Саше.
  — Погоди, Рогнед, я вспомнила! — внезапно вскочила Саша. — Помнишь, у Снежарика камень был такой голубой? Мне во сне, помнишь, я рассказывала, приснилась такая жуткая старуха, а теперь я поняла, что она очень похожа на Черную Ведьму! И еще там, во сне, я прогнала ее с помощью этого камня! Вот, что это за оружие, про которое Дедушка говорил!
  — Гениально! — воскликнула Рогнеда. — Как это я сама не догадалась!
  И она полезла в свою котомку за камнем. Катя, которая, казалось, задремала, вдруг подняла голову.
  — Вот он! — торжественно возвестила Рогнеда, доставая камень. — Кать, правда, похож на тот, что в колечке? Ну-ка, достань его!
  Катя достала из кармана колечко. Камень в нем оказался точь в точь такой же, как и тот, что нашел Снежарик.
  — Да, Ведьма говорила, что в нем сокрыта великая сила, — тихо сказала Катя. — Именно поэтому ей и нужно было мое колечко.
  — Урра-а! — завопила Рогнеда и поскакала к костру Василисы. — Вот он, вот он! Камушек! Василиса, это то самое оружие!
  Камень у Рогнеды тут же отобрали, и Беломор с Мерлином устроили экспертизу, чтобы проверить, действительно ли это волшебный камень. Экспертиза подтвердила гипотезу. Рогнеда была в восторге.
  — А что же с ним дальше делать? — растерянно спросила Лазурина.
  — Думаем дальше, — сказала Рогнеда. — Лазурина, подавай сюда шкатулку. Вдруг там что-нибудь найдется.
  Лазурина открыла шкатулку. И снова она показалась всем такой же пустой. Только на дне лежали обрывки свитка с заклинанием. Но постепенно что-то вновь начало проявляться. Вскоре ребята разглядели короткий золотой жезл с расширением на конце в форме ореховых листьев. В эти листья, видимо, должен был быть вставлен сам орех, но такового не обнаружилось.
  — И что же это такое? — растерянно вопросила Зи-Йан.
  — Ничего не понимаю, — пробормотала Лазурина и достала жезл из шкатулки. — Во всяком случае, он не алмазный, — сказала она, внимательно разглядев неизвестный предмет.
  — Разумеется, — хмыкнул Аскольд. — Будут тебе этот самый жезл просто так отдавать! Наверняка его какое-нибудь чудище сторожит, вот вроде тех, что на нас сегодня напали. Еще подраться с ними придется!
  — Не выдумывай всякую чепуху! — шикнула на брата Рогнеда.
  — Постойте-ка! — вдруг вмешался Петри. — Дайте мне эту штуку.
  Лазурина протянула ему жезл. Петри поднял лежавший у костра голубой камень, который Рогнеда в волнении бросила на землю, и попытался вставить его в жезл.
  — Ты думаешь, его туда надо? — неуверенно спросила Лазурина.
  — Погоди-погоди... — отозвался Петри. — Так... Ага-а! Готово! Вот вам, пожалуйста, ваша штучка.
  И он торжествующе протянул Лазурине жезл со вставленным в него камнем.
  — Что мне будет за то, что я вам эту штучку сделал? — в шутку спросил Петри.
  Лазурина ойкнула, потом покраснела и чмокнула его в щеку. Рядом что-то пискнула Наташа, и Петри торопливо куда-то спрятался, имея на лице очень странное выражение не то негодования, не то восторга.
  
  Глава одиннадцатая
  СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ КОЛОБКИ
  
  Девчонки многозначительно переглядывались. Наташа хихикала.
  — Ладно, чего в жизни не бывает? — развела руками Рогнеда, когда Петри исчез, и вдруг с какой-то подозрительной поспешностью добавила: — Ой, послушай, Лазурина, а... мне кажется, или она светится?
  При этом она с каким-то суеверным ужасом указывала на жезл, который Лазурина держала в руке. Все посмотрели на него. Камень в жезле действительно сверкал каким-то радужным сиянием и постепенно разгорался все ярче и ярче.
  — Что это? — удивленно спросила Катя.
  Лазурина тоже завороженно смотрела на светившийся камень.
  — Дай-ка мне его, — попросила Рогнеда.
  Она схватила жезл, но камень внезапно погас, будто его выключили.
  — Ну вот, все ты испортила! — сердито сказала Лазурина.
  — Наверно, я чего-то там задела... — смущенно пробормотала Рогнеда, вертя камень, который, по ее мнению, повернулся как-то не так и поэтому «отключился». Но камень сидел крепко.
  — Отдай! — потребовала Лазурина. — Сейчас вообще все сломаешь.
  Она забрала у Рогнеды жезл, и он, как по волшебству, вспыхнул снова.
  — Вот видишь! — с облегчением сказала Рогнеда. — И ничего не сломалось.
  — Погодите! — вдруг вмешался Дариан. — Это ведь какая интересная штука получается! У Лазурины в руках камень светится, а когда его Рогнеда берет — нет. Почему бы? Ну-ка, дайте его мне.
  Он взял жезл, и камень вновь погас, но не до конца. Где-то в глубине осталось тусклое золотистое свечение. Тут заинтересованные Зи-Йан и Ни-Най забрали у брата жезл и тоже стали изучать, как он светится, а там и все полезли его трогать. В руках у Саши, Наташи и Кати он совсем не светился.
  — Все понятно! — заявил Дариан. — Мы с Зи-Йан и Ни-Най звезды, поэтому когда мы его берем, он светится тускло. Когда обычные люди, вроде Саши с Наташей, то он совсем не светится. А когда его Лазурина берет, то он ярче всего горит, потому что для нее-то он и предназначен!
  — Обалдеть! — протянула Наташа.
  Из темноты возникла Варвара и спросила:
  — Что это у вас тут за шум?
  — Тетя Варя! — воскликнула Рогнеда, поворачиваясь к ней. — Знаешь, Лазурина и правда волшебница! Когда она эту штучку берет, камень светится, а когда мы — нет.
  — Дайте-ка мне ее, — попросила Варвара. Она долго разглядывала камень (у нее в руках он мерцал странным зеленоватым светом), потом отдала его Лазурине, некоторое время наблюдала, как он светится, а затем сказала озабоченно: — Да, он, конечно, действует... Но силы его явно не хватает. Совсем немного. Нет, с такой защитой Ведьма тебя, конечно, не уничтожит, — успокоила она Лазурину. — Но и победить ее будет уже труднее. Но ведь бывают соломинки, что ломают спину верблюду... Дайте мне эту штуку, я попробую что-нибудь сделать.
  И она унесла куда-то камень.
  Рогнеда только вздохнула и хотела было продолжить разговор, но тут явившиеся невесть откуда колобки обнаружили, что она сидит на их камне, и подняли крик. Снежарик, не отставая от них, верещал и вертелся как юла.
  — Да забирайте вы все свой камень, нужен он мне больно! — закричала на колобков Рогнеда, швыряя в них попавшимся под руку тапком, который обронила у костра Лумпи.
  — И заберем! — гордо сказала Рогнеде София и принялась командовать остальными колобками, которые дружно пытались сдвинуть камень с места.
  Суетившийся вокруг Снежарик больше мешал, чем помогал.
  — Monsieur6 Снежарик! — сказала ему София. — Попрошу вас отойти с дороги, мешаете!
  Снежарик по-французски не сообразил и, пуще того, надулся, сочтя слова Софии какой-то обидной кличкой. Он завертелся волчком и заверещал.
  — Олух царя небесного! — осердился на него главный Колобок. Снежарик разобиделся и совсем куда-то уполз. Сел подальше от костра и принялся дуться на всех и вся.
  Колобки между тем забыли уже про камень и всей гурьбою вновь куда-то унеслись. Только главный Колобок задержался, чтобы спросить у Рогнеды, что у них на ужин. Просто для информации. Потом он стал прыгать вокруг костра и болтать, рассказывая всякие небылицы. При колобковых прыжках по камням раздавался глухой стук. Снаружи колобки уже совсем засохли, зато внутри остались такими же мягкими, будто только что из печки вылезли.
  Кончилось тем, что Колобок попал Аскольду по колену и был с негодованием отправлен куда подальше.
  — Ты чего, вообще? Совсем дубовый! — ворчал Аскольд, грозя Колобку кулаком.
  — Дубовый? — удивился Колобок и запрыгал на месте. — Я дубовый Колобок, я дубовый Колобок!.. — завопил он и вскачь помчался за остальными своими собратьями.
  
  Остальные колобки с радостными воплями уже рассеялись среди камней и запрыгали каждый по своим делам. Колобок поскакал наугад в сторону от костров и наткнулся на Софию.
  — Привет! — сказала София.
  — Привет, — ответил Колобок. — А чего это ты тут делаешь?
  — Ты Варвару не видел? — вместо ответа спросила София. — У костра ее уже нет, а она нужна мне по одному вопросу.
  Колобок Варвары не видел. София хотела было покатиться дальше, но вдруг остановилась. Совсем неподалеку они увидели Варвару, которая направлялась куда-то в сторону Горы.
  — Тш-ш-ш! — прошипела София. — Пойдем за ней. Только тихо! Что-то мне все это не нравится.
  И колобки осторожно запрыгали по пятам за Варварой, стараясь не шуметь.
  Варвара скрылась за какой-то скалой. Колобки заглянули туда и увидели ее летучую ракушку. Варвара запрыгнула в нее, однако взлетать не стала, а начала ковыряться с какой-то вещицей, которой колобки во тьме не разглядели. Заметили только, что она зеленая. Вещица чуть мерцала в темноте, и Софии это показалось очень подозрительным.
  — Колдует! — мрачно прошептала она. — И чем только все это кончится...
  — А что такого? — удивился Колобок. — Она же волшебница, вот и колдует.
  — Много ты понимаешь! Мало ли, что у нее на уме... Между прочим, эта Варвара — самая взаправдашняя Хозяйка Медной горы! Помнишь, мы про нее сказку читали?7
  — Да ты что? — не поверил Колобок. — Она же Василисина сестра!
  — Ну и что? — возразила София. — У нее муж — Уральский царь! Он ей гору эту в собственные владения дал, подарил, так сказать. На день рожденья. Ты думаешь, что цари своим женам дарят?.. То-то! Так кто же она такая, Хозяйка эта? Темная личность! И Варвара в последнее время какая-то подозрительная.
  — Тише! — шикнул на сестру Колобок. — Она сюда идет!
  Колобки поспешно юркнули за скалу. Варвара прошла мимо и направилась к детскому костру, у которого суетились Рогнеда и остальные девочки. Колобок и София покатились за ней.
  Варвара подошла к костру и что-то сказала негромко. Что именно — колобки не расслышали, поскольку именно в этот момент костер неожиданно затрещал. София переглянулась с Колобком и состроила очень значительную и зловещую мину, но тут же им снова пришлось прятаться в камнях, поскольку Варвара направилась обратно. За ней бежали Катя и Ни-Най. Колобки так же бесшумно вновь покатились за ними.
  Варвара увела девочек к своей ракушке и стала тихо с ними о чем-то совещаться. Колобки издали наблюдали. Катя достала что-то из кармана и протянула Варваре. София пихнула Колобка в бок, и они оба во все глаза уставились на Варвару. Та снова начала возиться с загадочным предметом. В некоторый момент Софии даже послышался приглушенный треск, а затем что-то вспыхнуло сильным зеленым светом. Впрочем, оно сейчас же погасло.
  — Ни-Най, помнишь, что я тебя просила сделать? — чуть громче спросила Варвара, так что колобки разобрали слова.
  Ни-Най кивнула. Варвара еще что-то сказала и направилась обратно к костру. Колобки прижались к скале. Когда Варвара прошла мимо, София и Колобок осторожно выглянули снова и даже подкатились немного ближе, чтобы лучше слышать. Ни-Най что-то тихо объясняла Кате, а та слушала с каким-то каменным лицом, так что Софии стало жутковато. Потом Ни-Най вытащила из кармана небольшую вещицу, и они с Катей стали что-то обсуждать. Катя выглядела бледной, но решительной. Наконец они, видно, все выяснили, и Катя спрятала неизвестный предмет в карман.
  — Хорошо, — твердо проговорила она. — Я все сделаю. И пускай весь мир летит вверх тормашками!
  — Мы сделаем все возможное... — сказала Ни-Най. И они опять заговорили тихо.
  
  Потом девочки направились обратно к костру. София с Колобком пропустили их, а там и сами пустились улепетывать. Откатившись подальше от костров, они наконец остановились.
  — Ты... слышал? — задыхаясь, пропыхтела София. — Она сказала... пускай... весь мир... летит... Ты понимаешь, что это значит?!
  — Не очень, — признался Колобок.
  — Ты что, глупый?! — закричала на него София. — Эх ты, башка твоя еловая!
  — Еловая, говоришь? А мне сказали, я дубовый, — вспомнил Колобок.
  — Оно и видно, — проворчала София. — Ну ты подумай! Как детектив подумай, понимаешь? Представь, что мы с тобой расследуем преступление. Собственно, все к этому и идет.
  — Ты думаешь, они хотят погубить весь мир? — удивился Колобок. — С какой радости?
  — Ты не понимаешь! — София приняла чрезвычайно умный вид, заметив, что остальные колобки, отличавшиеся излишним любопытством, перестали шнырять вокруг и уже собрались вокруг, навострив уши. — Тут все очень сложно! И поэтому надо это дело расследовать. Тут очень тонкое преступление.
  — И как мы это будем делать? — спросили колобки.
  — Очень просто! — заявил Колобок, который, видно, начал что-то соображать.
  — Давайте рассуждать логически, — вмешалась София. — Мы с Колобком сейчас видели и слышали просто жуткие вещи. Во-первых, Варвара колдует, и колдует что-то очень подозрительное. Во-вторых, она о чем-то совещалась с Ни-Най и Catiche... ну, с Катей. В-третьих, те обрывки фраз, которые нам удалось расслышать, звучат чрезвычайно зловеще. Ну как, у кого какие мысли? Рассуждаем логически, не забывайте. Это самый правильный способ.
  Колобки задумались. Большинство из них ничего не поняли из сумбурных речей Софии и ломали голову над тем, что вообще такое «логика». Наконец главному Колобку, который все же следил за Варварой вместе с Софией и видел все собственными глазами, видимо, пришли на ум какие-то интересные мысли.
  — У меня есть подозрение, что действия Варвары каким-то манером связаны с Черной Ведьмой! — заявил он загробным голосом.
  — Вот именно! — подхватила София. — А еще точнее — Варвара служит этой самой Ведьме!
  Колобки выпучили глаза.
  — Ха! — усмехнулась София. — Вы удивлены? Так я расскажу вам кое-что, чего вы не знали, потому что это происходило до того, как вы сюда прилетели. Еще когда все эти волшебники советовались в пещерах неподалеку, они решили все вместе лететь помогать девчонкам. Но тут явилась, понимаете, Варвара вместе с Иваном-дураком, и они заявили, что половина волшебников лететь не может, потому что у всех какие-то непорядки и всех где-нибудь ждут. Далее, та же Варвара убедила всех оставить Лумпи в пещерах под присмотром одного из волшебников. А в итоге что? Лумпи все равно пробралась вслед за всеми, зато еще один волшебник оказался не у дел. А соберись они все вместе, может, Ведьме пришлось бы гораздо хуже! Ну, что вы на это скажете? — торжествующе закончила она.
  Колобки пораженно молчали.
  — По-моему, улик предостаточно, — заявила София. — И все они против Варвары. Помните, у нее в шкатулке, которую она нам в подарок привезла, черт сидел?! Вот вам явная улика! Она явно якшается с темной силой!
  Последняя улика окончательно убедила колобков в преступных намерениях Варвары.
  — Я согласен, — сказал Колобок.
  — И что же у нас выходит? — продолжала София. — Выходит, что...
  — Варвара — помощница Черной Ведьмы! — вскричал Колобок. — И Катю с Ни-Най она обманом переманила на свою сторону!
  — Вот-вот! — подхватила София. — И с Иваном наверняка та же история. Они не понимают, что творят, а Варвара этим пользуется.
  — Давайте все-таки разберемся, — попросил кто-то из колобков. Не то Петя, не то Вася. — Тут некоторые вообще ничего не поняли.
  — Ладно, — согласился Колобок. — Объясняю по порядку. Варвара помогает Черной Ведьме. Как она умудрилась стать ее прислужницей, нам неизвестно, но все факты подтверждают эту догадку. И вот Варвара, наверняка, по просьбе самой Ведьмы, предпринимает некие действия, чтобы помешать волшебникам собраться и вместе пойти против нее. Для этого она придумывает причины, чтобы как можно больше волшебников не смогли выступить против Ведьмы. Но мало того, еще до этого она, видимо, придумала какой-то план, который хотела осуществить с помощью Ни-Най, но что-то пошло не так, и Ни-Най опоздала. Но и теперь Варвара не оставила своих черных намерений! Она сманила на свою сторону Катю, и теперь никто не может сказать, что с нами будет завтра!
  Колобок кипятился все больше и больше, воодушевленно подскакивая на месте и строя невероятные предположения обо всех возможных и невозможных подлостях, которые готовит миру Варвара. В конце концов он дошел до описания совсем уже фантастических ужасов, кои могли бы произойти по его рассчетам в самое ближайшее время. София же только поддакивала и строила подходящие случаю гримасы по ходу выступления.
  — Надо что-то делать! — воскликнула она наконец, поскольку нашла, что Колобок начал сильно преувеличивать, и почла за лучшее своевременно вмешаться. — Ребята, мы должны предотвратить катастрофу! Никто кроме нас не знает этой страшной тайны!
  — А если рассказать? — робко пискнул колобок Николенька.
  — Кому? Ведь не поверят, — грустно возразила София. — Нас никто не принимает всерьез... И потом: Варвара личность влиятельная, она наверняка сможет все переврать в свою пользу, и тогда все совсем пропало! Нет, надо действовать самим.
  — Давайте поговорим с Катей, — предложил Колобок. — Она все-таки наша мама, она должна нам доверять.
  — Правильно! — согласилась София. — Это самая верная идея. Итак, отправляемся на переговоры с Катей! Все вместе. Говорить будем мы с Колобком, а от вас только требуется молча кивать.
  И колобки отправились разговаривать с Катей.
  Катя отыскалась неподалеку от детского костра. Она сидела на камне и что-то задумчиво разглядывала. Колобки подкрались к ней поближе, и София тихонько позвала:
  — Catiche!.. Катя!..
  Катя обернулась.
  — А, это вы... — пробормотала она.
  — Катя! — волнуясь, начала София. — Не верь Варваре!
  Катя удивленно смотрела на колобков, явно не понимая, о чем идет речь.
  — Варвара вовсе не такая, какой кажется! — торопливо перебил Софию Колобок. — На самом деле она служит Черной Ведьме! Мы это выяснили... логическим способом. Множество улик говорят против нее! Катя, не делай того, что она тебе говорит! Ты погубишь весь мир!
  Катя некоторое время продолжала смотреть на колобков, потом вскочила, расхохоталась каким-то жутким неестественным смехом и умчалась в сторону костра.
  София грустно посмотрела ей вслед.
  — Она сошла с ума, — сказала она. — Теперь нам остается полагаться только на себя. И по мере сил помогать Лазурине, если только Варвара и ее не переманила.
  — Кошмар! — ужаснулся Колобок. — А что, если попробовать объяснить все Ни-Най?
  — Это уже не поможет, — вздохнула София. — Я чувствую, что осуществить Варварины замыслы должна была именно Катя. И теперь все пропало. Ну, во всяком случае, мы будем сражаться как... как колобки. И погибнем... геройской смертью. И никто никогда не узнает о героическом подвиге несчастных колобков... никогда...
  
  Глава двенадцатая
  ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ ЛУМПИ
  
  В эту ночь не спал, казалось, вообще никто. Варвара, Дед Мороз, Мерлин и Беломор наперебой наставляли Лазурину, что да как лучше делать. В конце концов они совсем ее запутали, да и сами запутались, и тогда Варвара заявила, что «у семи нянек дитя без глазу», и взялась за дело в одиночку, а Мерлину и Беломору с Дедом Морозом пришлось ограничиться беседами между собой.
  Остальные тоже пребывали в крайнем возбуждении и никак не могли заснуть. Рогнеда, Саша с Наташей, Ни-Най, Зи-Йан, Аскольд, Петри и Дариан расселись вокруг костра и играли в «мафию», которую Рогнеда добыла в человечьем мире, когда ездила туда по поручению Василисы. Алиса с Аней и Лумпи сперва бегали вокруг и играли в прятки, а потом заинтересовались «мафией». Алиса даже упросила принять ее в игру, а Лумпи с Аней вскоре заскучали и выпросили у Рогнеды еще одну игру, которую она также принесла из человечьего мира.
  София и Колобок околачивались вокруг Варвары и Лазурины. София на Варвару чуть ли не волком смотрела и пыталась отвлечь Лазурину, чтобы сказать ей, что нельзя доверять Варваре. Но вскоре пришла очень злая и сердитая Катя и прогнала колобков, а сама села рядом и тоже стала слушать Варвару, объяснявшую Лазурине простейшие магические приемы, с помощью которых можно было управлять волшебным камнем. Неподалеку от них дед-Боровик варил на небольшом костерке какое-то зелье для укрепления сил, чтобы дать его Лазурине. София и Боровика заподозрила в связях с нечистой силой и сказала Лазурине, что зелье наверняка отравленное, но Лазурина не поверила.
  
  Незаметно наступило утро. Небо было затянуто тучами, так что рассвета никто не увидел, только постепенно над горами разлился бледно-сероватый утренний свет. Погода была унылой и безрадостной, к тому же начал моросить мелкий дождик, и Лазурина окончательно пала духом. Василиса и Снегурочка пытались ее подбодрить, но и сами заметно нервничали. Дед-Боровик приготовил наконец свое зелье, и оно немного согрело Лазурину, но все же ей было не по себе.
  Вскоре явилась Ведьма. Да не одна, а со свитой! Свита у Ведьмы была самая разношерстная: несколько чертей, вампиры, оборотни, пара скелетов... Изо всей свиты особенно выделялся уже известный нам черт номер тринадцать, который, видно, заслужил особую милость Ведьмы. Он юлил вокруг и многословно о чем-то вещал, а Ведьма благосклонно внимала ему.
  — Ведьма! — строго сказал Мерлин. — Зачем столько нечисти привела?
  — А в чем проблема? — нагло спросила Ведьма. — У вашей девчонки тоже толпа помощников, а мне нельзя, что ли? Все должно быть по-честному.
  — Смотри! — нахмурился Мерлин. — Если обманешь...
  — А чего мне обманывать-то? — хмыкнула Ведьма. — Мне обманывать-то нечего. Я безо всякого обмана выиграю. Только чур — колечко вы мне отдадите.
  — Посмотрим, — усмехнулась стоявшая неподалеку Ни-Най. София сокрушенно вздохнула.
  — Ну, где там эта ваша бесстрашная дева? — насмехалась Ведьма. — Небось, в щелку забилась, дрожит от страха, а?
  — Это еще кто дрожит!.. — сквозь зубы процедил Петри, глядя на колдунью с явным желанием разобраться с ней по-свойски.
  Но тут появилась и сама Лазурина. Она выглядела внешне спокойной.
  — Я готова, — сказала она с чуть заметным волнением.
  — Готова! — фыркнула Ведьма. — Готова она! Ну что ж, увидим, чем дело кончится! Итак, объясняю условия поединка.
  — Все должно быть по-честному, — предупредил Беломор.
  — По-честному, по-честному, честнее не бывает, — согласилась Ведьма. — Значит так, сперва я отгораживаю площадку для поединка и заговариваю ее специальным заклинанием...
  — И-и, милая, знаем мы твои штучки, еще не так заговоришь! — возразил Дед Мороз. — Заговаривать будем мы с Варварой.
  — А и заговаривайте, — почему-то уступила Ведьма.
  София значительно переглянулась с Колобком и шепнула ему:
  — Вот видишь! Это она на Варвару надеется! Еще одна улика!
  Колобок покосился на Варвару с явной неприязнью.
  — Площадка будет м-м... десять на двадцать метров, — продолжала меж тем Ведьма. — Да, кстати, насчет оружия. Я-то колдунья, а вот ваша-то «героиня» хоть что-нибудь в колдовстве разумеет?
  — У меня есть оружие, — чуть побледнев, ответила Лазурина.
  — Это какое у тебя оружие? — недоверчиво прищурилась Ведьма. — Вот еще поди разбери, что они там тебе такое нашли... Ха, вот так штучка! Занятненькая!.. И ты надеешься победить?
  Однако наблюдавшая за ней Рогнеда заметила, что Ведьма начала нервничать.
  — Все должно быть по-честному, — напомнил Дед Мороз.
  — По-честному, по-честному, все по-честному! — замахала руками Ведьма. — Все, все, хватит разговоров, я хочу побыстрей покончить с этим делом.
  И она начала размечать площадку. Дед Мороз и Варвара внимательно следили за ее действиями. София все норовила напасть на Варвару сзади и как-нибудь отвлечь ее, чтобы вместо нее границы заговорил Дед Мороз. Но напасть она не успела, поскольку ее поймала Лумпи, единственная из всех ничуть не волновавшаяся и с хихиканьем подмигивавшая черту номер тринадцать. Черт пребывал в абсолютном восторге.
  Наконец Ведьма отметила границы и отошла в сторону. Тогда Варвара подошла к краю площадки и сказала:
  — Я заговорю.
  — Нет, пускай Дедушка! — завопила София, тщетно пытаясь освободиться из цепких пальчиков Лумпи, которая хихикала и щекотала ей бока.
  — Отчего же? Пускай Варвара, — пожал плечами Дед Мороз. София возмущенно завертелась.
  Варвара вышла на середину площадки и взмахнула руками. Потом скрестила их на груди и начала что-то бормотать. Внезапно ярко вспыхнули ее зеленые глаза, и граница вдруг зажглась голубоватым светом.
  — Колдунья! Колдунья проклятая! — бормотала София, в отчаянии пытаясь укусить Лумпи за палец.
  — Ну что вы там возитесь? Заговорили? — ворчливо спросила Ведьма.
  Дед Мороз обощел площадку вокруг, постукивая своим посохом.
  — Вроде, все в порядке, — сказал он. — Все сделано по правилам волшебных поединков.
  — Вот именно что, — согласилась Ведьма. — Все надо делать по правилам. А по правилам, никто не смеет вмешиваться в поединок.
  — Сами знаем, — проворчала Зи-Йан. — Слыхали уже...
  — Вот и хорошо, — кивнула Ведьма. — Если кому посмотреть охота, садитесь за границей площадки и смотрите на здоровье.
  Свою свиту она уже рассадила амфитеатром на камнях вдоль одного края площадки. Только непоседливый черт номер тринадцать вертелся и суетился, все время поглядывая на Лумпи. Фея хихикала и строила глазки. Алиса с Аней тоже подозрительно косились на черта и о чем-то перешептывались.
  — Деремся не на жизнь, а на смерть! — объявила Ведьма.
  Все невольно вздрогнули.
  — Может еще откажешься? — предложила Ведьма. — А то мне как-то даже жалко тебя становится. Ты еще молодая... Вон у тебя женихов тут сколько.
  Она кивнула на стоявших рядом Аскольда, Петри и Дариана.
  — Мы не женихи! — обиделся Аскольд. — Мне вообще, может, Катя...
  Тут он спохватился и замолчал. Катя сидела неподалеку у едва тлевшего костра, задумчиво глядя на угли, и явно ничего не слышала.
  — Нет, Ведьма, — твердо сказала Лазурина. — Я тебя не боюсь. И потом... так надо. По предсказанию.
  — По предсказанию! Ха! — расхохоталась Ведьма. — Чем-то мне все это напоминает... мою сестренку. Она всю жизнь надеется на какие-то глупые предсказания, в которых сказано, что меня, якобы, когда-нибудь победят. Зря надеется! Это она тебя подговорила, знаю...
  — Хватит! — рявкнул потерявший терпение Беломор.
  — Ведьма, ты если трусишь, так и скажи, — посоветовала Лазурина.
  — Что-о?! — ахнула Ведьма. — Кто трусит? Я? Я трушу?! Да никогда в жизни! Всё, дудки! Начинаем!
  И она вприскочку кинулась к своему краю площадки. Лазурина остановилась на другом конце.
  — Первым делом установи защиту! — шептала ей на ухо Василиса. — Иначе она тебя сразу укокошит!
  Лазурина чуть заметно кивнула. Варвара стояла рядом, скрестив руки на груди, и, не двигаясь, словно окаменев, смотрела куда-то вдаль. София мрачно шепталась с Колобком.
  Дед Мороз тяжело вздохнул.
  — Начинайте, — тоскливо скомандовал он.
  И поединок начался.
  Ведьма сразу пошла в атаку. Она, видно, была уверена в своих силах. Что-то сверкнуло в воздухе, потом послышался треск, и нечто черное, подскакивая, покатилось по земле.
  — Проклятьями стреляет, — проворчала Варвара. — Ну да световой щит не так-то просто пробить.
  Ведьма несколько озадаченно приостановилась. Лазурина стояла на своем месте, целехонька, а жезл у нее в руках сверкал разноцветными огнями, так что вся она будто светилась.
  — Мда, а ты, оказывается, крепкий орешек... — заметила Ведьма.
  — Ха! — осмелела Лазурина. — Я не так-то прост!
  — Да уж вижу... — проворчала Ведьма.
  Поначалу Лазурина несколько растерялась и совершенно не представляла, каким образом она будет обороняться от колдуньи. Светящийся камень казался ей ненадежной защитой. Она установила щит, как ей сказала Василиса (Варвара показывала ей, как это делается), но все равно не верила, что это чем-нибудь поможет. И настоящей силы Ведьмы она тоже не знала, иначе никогда бы не решилась вызвать ее на бой.
  Но когда черное проклятье с треском отскочило от поставленного щита, Лазурина убедилась, что камень — не просто безделушка, а действительно имеет какую-то силу. И пока Ведьма, несколько ошеломленная, размышляла, как быть дальше, Лазурина сама пошла в атаку. Она вспомнила, чему учила ее Варвара, и попробовала применить полученные знания на практике. Откуда-то проглянуло солнце и осветило прежде серую землю золотистым светом. Из жезла внезапно вырвался тонкий голубой луч, и Ведьма едва успела увернуться.
  — Как из бластера стреляет! — восхищенно прошептала Наташа.
  А Лазурина разошлась. Она применяла подряд все заклинания, которым ее успела выучить Варвара, и Ведьма, не предполагавшая такого сопротивления, только и успевала уворачиваться. Камень давал какую-то необыкновенную силу, и Лазурина чувствовала себя великой волшебницей, не хуже Варвары.
  Однако вскоре Ведьма опомнилась и вновь пошла в нападение. Одно из проклятий пролетело в сантиметре от Лазурины и шутя смахнуло в проходившее поблизости ущелье громадную скалу. Тогда девочка вспомнила про щит, который в суматохе отключила. Пришлось снова отступить и отбиваться от Ведьмы. Колдунья прыгала на месте и посылала проклятие за проклятием, но Лазурина вскоре научилась довольно лихо их отражать. Отбитые проклятья прыгали вокруг Ведьмы и попискивали.
  «А что, неплохая тренировка, — ухмыльнулась про себя Лазурина. — Так я скоро не хуже нее колдовать буду».
  Выбрав момент, она внезапно снова бросилась вперед. Ведьма отступила. Роли вновь поменялись. Теперь наступала Лазурина, а Ведьма задом наперед постепенно пятилась к своему краю площадки. Там поджидали черти. Вовремя заметившая их Лазурина не стала подходить слишком близко и вместо этого занялась обстреливанием Ведьмы с безопасной дистанции.
  Казалось бы, победить было легче легкого, однако, хотя Ведьма и отступала, она оставалась все такой же неуязвимой. Старуха наколдовала вокруг себя какое-то зеленое свечение, которое не пропускало лучи Лазурины. Девочка, разгорячившись, наскакивала на нее, но пробить зеленый щит не могла. Но и Ведьме, видимо, было нелегко удерживать защиту.
  — Ох, девица, милая, погоди чуток, дай старушке передохнуть! — взмолилась она наконец, не то всерьез, не то притворяясь. — Времени у нас довольно, можно и перерыв устроить...
  — Свежо предание, да верится с трудом! — хмыкнула Лазурина. — Мало ли, что у тебя на уме? Обманешь, как пить дать!
  — Ох, да погоди ты! — простонала колдунья.
  Лазурина недоверчиво остановилась. Щит она, однако, не отключала. Ведьма проворчала что-то себе под нос и заковыляла к своей свите, которая столпилась у границы и молча наблюдала.
  — Объявляется перерыв! — объявила она оттуда. — Ты иди, девочка, передохни минуточек десять...
  Лазурина отошла к своим. На нее тут же накинулись девчонки.
  — Круто! — завопила Наташа в явном восторге. — Лазурин, ну ты даешь! Как ты ее!
  Саша недовольно дернула сестру за руку.
  — Лазурин, как ты? — с волнением спросила Рогнеда. — Вроде бы, начало неплохое...
  — Ты, конечно, молодец, Лазурина, — вмешалась Варвара. — Но лучше не переоценивай себя. Ведьма гораздо опытнее тебя в колдовских делах, так что не заходи слишком далеко. Сначала нужно освоиться. Если ты устанешь раньше времени, то рискуешь проиграть.
  — Это она специально так говорит, хочет, чтобы Ведьма победила! — довольно громко сказала София, с ненавистью глядя на Варвару.
  — Соня, не говори глупости, — сказал Снежарик, которому Колобок успел рассказать про все их с Софией подозрения, хотя тот и не поверил.
  — Я не Соня! — вспылила София. — Сколько раз повторять!
  И она начала наскакивать на Снежарика, временно забыв про Варвару.
  — Ух, я ей покажу, ведьме! — Лазурина воинственно помахивала жезлом. — Она у меня попрыгает!..
  — Попрыгаем, попрыгаем, — соглашалась Ведьма. — Дискотеку тут устроим...
  — Итак, первый раунд завершился вничью! — возвестила Наташа, которая, видно, воспринимала происходящее как своеобразную игру и не понимала всей серьезности предприятия.
  — Ну-ну, поглядим, что дальше будет, — усмехнулась колдунья.
  — Это была тренировка, — сказала Лазурина.
  — Лазурина, будь осторожнее! — с беспокойством сказала Варвара. — Ты ее явно недооцениваешь. Ты не знаешь всей ее силы!
  — Варя, может, не стоит так ее пугать? — робко спросила Василиса. — Если она будет уверена в победе, наверно, проще будет действительно победить...
  — Я разумный человек! — гордо заявила Варвара. — И я понимаю, что если Лазурина сейчас слишком погорячится, то у нее может сил не хватить справиться с Ведьмой.
  — Врет-то, врет!.. — пробормотала София.
  — Ну что? — спросила Ведьма, вставая. — Я отдохнула. Можно продолжать.
  И они снова вышли на площадку.
  Теперь Лазурина, следуя совету Варвары, старалась действовать осторожно. Ведьма швырялась проклятьями, а Лазурина только отражала их и сама идти в атаку не спешила. Вскоре она вполне освоилась в управлении световым щитом и даже начала баловаться. Очередное проклятье, с треском врезавшись в щит Лазурины, отскочило в лоб одному из вампиров, и у него внезапно выросли рога. Великолепные развесистые оленьи рога, о таких простой олень и мечтать не смел.
  — Ого! — удивилась Лазурина. — Это значит, я была бы с рогами? Интересно, что она еще выдумает?
  Следующее проклятье по закону «угол падения равен углу отражения» отправилось в лоб номеру тринадцатому, однако черт был начеку и успел увернуться.
  — Эх, жалко... — вздохнула Лазурина.
  На секунду девочка отвлеклась, и Ведьма не преминула этим воспользоваться. Она внезапно прыгнула вперед и швырнула в Лазурину что-то, напоминавшее небольшой зеленый орех. Он упал у самых ног Лазурины, лопнул, и из него вдруг пополз зеленоватый дым. Лазурина почувствовала, как ноги у нее подкашиваются и голова начинает кружиться. Девочка с трудом держалась на ногах, пытаясь удержать еще и свой волшебный щит.
  Все замерли. Саша в отчаянии зажмурилась и затрясла головой. И вдруг... вдруг Лумпи, которая давно уже бросила хихикать и щекотать всех подряд и с волнением следила за поединком, эта самая Лумпи вдруг выхватила неизвестно откуда взявшуюся серебристую волшебную палочку. Ведьма оглянулась и хмыкнула. Василиса с Варварой пораженно смотрели на палочку, не понимая, откуда она взялась. Лумпи завизжала и направила ее на Ведьму.
  — Ату ее! — взвизгнула она. — Получай, проклятая!
  Что-то сверкнуло в воздухе, но Ведьма успела выставить зеркальный щит (Лазурина еще заметила, как он блеснул на солнце), и фея внезапно зашаталась, начала падать и неминуемо улетела бы в пропасть, поскольку стояла рядом с ущельем, если бы стоявший рядом Иван не успел подхватить ее.
  — Вот и все. И нету Лумпи, — картинно разведя руками, сказала Ведьма.
  — Лумпи! — вскричала Василиса, кидаясь к сестре. Лумпи не отвечала.
  
  Глава тринадцатая
  ПРЕДАТЕЛЬСТВО
  
  Лазурина постепенно приходила в себя. В глазах прояснело. Зеленый орех еще чуть дымил, и она отошла от него подальше. Ведьма, покончив с Лумпи, вновь обернулась к девочке.
  — Вот что бывает с предателями, — сказала она Лазурине.
  — Варвару пугает, — прошипела София, пихая в бок Колобка. — Чтобы не предала.
  — Ну что, продолжаем? — спросила Ведьма.
  Лазурина молча кивнула.
  — Лазурина, давай! — крикнула Снегурочка. — Отомсти за Лумпи!
  И Лазурина пошла в атаку.
  Теперь она действительно разошлась не на шутку. Ее охватила ненависть к Ведьме, безжалостно погубившей несчастную, ни в чем не повинную Лумпи. Девочка забыла все наставления Варвары и дралась, как маленький берсерк, совершенно потеряв голову. Ведьме, которая все же находилась уже в довольно преклонном возрасте, вновь пришлось отступить.
  Время шло. Варвара была занята тем, что пыталась привести Лумпи в чувство, и образумить Лазурину было некому. Ведьма больше не притворялась, что устала. Обе яростно наступали друг на друга. Солнце постепенно поднялось в зенит, а они все боролись. Пока что силы были примерно равны. Однако через некоторое время Лазурина почувствовала, что устает. Девочка не могла уже с прежней легкостью сопротивляться колдунье и поняла, что Варвара была права. Но теперь она уже не могла остановиться.
  Свита Ведьмы скакала за границей площадки и поддерживала свою хозяйку восторженными воплями. Черт номер тринадцать радостно улюлюкал. На стороне Лазурины было тихо. Все волшебники собрались вокруг Лумпи и совместными усилиями пытались оживить ее, но все было тщетно. Неизвестно было, что за проклятье послала Лумпи Ведьме и какими способами ее спасать.
  У границы площадки остались только ребята. Они с величайшим волнением следили за Лазуриной, всей душою желая, чтобы она победила и чтобы все это поскорее закончилось. Даже Катя, которая, казалось, совершенно ушла в себя, и та подошла, села у края площадки и во все глаза смотрела на Ведьму.
  Когда стало заметно, что Лазурина уже не может больше сражаться, Катя вскочила и сделала шаг по направлению к Ведьме, но вдруг остановилась. Ни-Най положила руку ей на плечо и что-то шепнула на ухо. Катя кивнула, однако с места не сдвинулась. София и Колобок не отрываясь следили за девочками.
  — Что же делать? Что делать? — в отчаянии бормотала Саша, еле удерживаясь, чтобы не броситься Лазурине на помощь.
  — Это несправедливо! — повторяла Зи-Йан. — Ребята, что же мы смотрим? Надо что-то делать! Ведь она ее угробит!
  В это время Лазурина, чувствуя, что уже не может сопротивляться, остановилась и задыхаясь проговорила:
  — Ведьма... давай... передохнем...
  — Сдаешься? — усмехнулась Ведьма.
  — Нет! — Лазурина попыталась принять решительный вид, но у нее не получилось. — Ты ведь тоже один раз попросила меня остановиться, — заметила она. — Все должно быть по-честному.
  — Ну что ж, отдыхай, — усмехнулась Ведьма. — Имей в виду, что по правилам просить передышки каждый из противников может лишь один раз.
  Лазурина только кивнула, шатаясь, подошла к краю площадки и опустилась на первый попавшийся камень.
  — Пить! — пробормотала она слабым голосом.
  Рогнеда тут же вскочила, со всех ног помчалась к костерку Боровика и принесла его волшебное зелье. Лазурина напилась и вскоре почувствовала, как к ней возвращаются силы.
  — Спасибо, — благодарно сказала она, снова поднимаясь.
  — Лазурин, может не надо? — с беспокойством спросил Петри. — Она же тебя убьет!
  Лазурина поглядела на него, улыбнулась и вздохнула.
  — Надо, Петя, надо, — сказала она. — Я должна это сделать. Отступать нельзя.
  — Ну погоди, Лазурина! — вмешалась Рогнеда. — Отдохни еще немного. Это ведь единственный шанс! Тебе надо набраться сил!
  Лазурина вздохнула и снова села. Видно было, что она рада, что можно отдохнуть еще немного.
  — Лазурин, ты уверена, что ты ее победишь? — с беспокойством спросила Саша.
  Лазурина помолчала, потом задумчиво кивнула.
  — Мне кажется, я начинаю понимать Варвару, — сказала она. — Сейчас еще не время. Я должна с ней драться, но время еще не пришло. Лишь когда миг настанет, я смогу нанести ей решающий удар. Не знаю, может, знак какой-нибудь будет... Пока мне нужно хорошенько изучить ее как противника, понять, где у нее слабые места, если они вообще есть. И самой научиться лучше обращаться со своим оружием. Того, что успела объяснить мне Варвара, явно не хватает.
  — Не верь Варваре, Лазурина! — поспешно ввернула София, радуясь возможности высказать все свои подозрения.
  — Почему это? — удивилась Лазурина.
  — Ха! Она и мне давеча так говорила, — усмехнулась Катя, не оборачиваясь и все еще наблюдая за Ведьмой. — София, что на тебя нашло? Ступай лучше вырой себе норку под камушком и выспись хорошенько, а то от усталости уже язык заплетается. Кто тебя просил всю ночь прыгать?
  — Не слушайте ее! — взволновалась София. — Она сумасшедшая!
  — Сама сумасшедшая! — все так же не спуская глаз с Ведьмы сказала Катя. — Городит полную ахинею да еще и имеет наглость утверждать, что это я спятила. Сама спятила!
  — Она внучка Бабы-Яги! У нее отец — Бабай! Ее Варвара сманила! Варвара — предательница! — София хотела прибавить и еще что-то в том же духе, но тут откуда-то выскочил Снежарик, поймал ее и покатил, будто бочку. София возмущалась и верещала.
  — Не слушайте, что она говорит! — надрывалась она. — Ей-богу, я правду говорю! Вот провалиться мне на этом месте! Варвара вовсе не Варвара! Она служит Черной Ве...
  — Эй, Лазурина! — крикнула с того конца площадки Ведьма, заглушив и без того придавленную Софию. София завертелась. — Отдохнула? Пора дальше продолжать! Больше ждать я не намерена!
  Лазурина вздохнула, снова встала и направилась к площадке.
  — Слушай, Рогнед, чего это София такое странное про Варвару сказала? — вполголоса спросила Саша у Рогнеды. Та пожала плечами.
  — Я сама не поняла. Перенервничала, наверно.
  Софию уже укатил Снежарик, который во всем верил Варваре, считая ее самой мудрой волшебницей и не желая, чтобы ее в чем-нибудь заподозрили. Когда он увидел, как она колдует и как горят ее зеленые глаза, он был поражен до глубины души.
  Лазурина остановилась на краю площадки. Теперь до нее начал доходить смысл собственных слов.
  «Отыскать слабые места... — подумала девочка, глядя на Ведьму. — Как? Поговорить с ней, что ли? Но чем это поможет?.. Эх, лиха беда начало, все равно ведь придется с ней драться».
  — Послушай, Ведьма, — сказала Лазурина, не зная, как начать.
  — Что, боишься? — хихикнула Ведьма.
  — Да нет, — возразила Лазурина. — Ведьма, а... а зачем тебе столько чертей?
  Ведьма непонимающе хмыкнула. Ребята удивленно переглянулись.
  — Ну как зачем? — Ведьма даже несколько растерялась от такого вопроса. — Как свита...
  — А чем же они у тебя занимаются? — продолжала расспрашивать Лазурина, решив, что все равно делать нечего и лучше оттянуть начало новой схватки. — Вот для чего ты их держишь?
  — Для разного, — неопределенно махнула рукой Ведьма. — Скажем, для шпионства...
  — А я слыхала, черти креста боятся, — заметила Лазурина.
  При ее словах один из чертей — разумеется, тот, что как-то повстречался с ней в горах, — опасливо уполз за скалу.
  — Что верно, то верно, — вздохнула Ведьма. — Так что не такие уж они выгодные в использовании. Правда, если черт сообразительный...
  Номер тринадцатый, который, очевидно, и подразумевался под «сообразительным», тут же встал в позу и горделиво задрал бороду.
  — Ну, понятно, — согласилась Лазурина. — А вот ты, Ведьма, видать, ничего не боишься.
  Ведьма подозрительно хмыкнула.
  — Оно и понятно, — продолжала Лазурина. — Ты же ими повелеваешь, ты, так сказать, выше по званию, чего тебе бояться?
  — Это верно, я почти ничего не боюсь, — подтвердила Ведьма, польщенная похвалой. И это «почти» Лазурина поняла, как знак, что чего-то Ведьма все-таки боится.
  «Ну, хотя бы какая-то надежда есть», — подумала девочка.
  — А скажи-ка, Ведьма, — продолжала она расспросы, — почему тебя все называют Черной? Вот никак не могу понять.
  — А чего тут понимать? — удивилась Ведьма.
  — А вот не могу, — повторила Лазурина, которой пришло в голову, что одновременно можно не только разговаривать, но и постепенно попробовать обойти Ведьму, чтобы напасть на нее сзади.
  — Завидуют, вот и все, — проворчала Ведьма. — Завидуют моему могуществу! Моей темной силе!
  — И все-таки, почему именно Черная? — не отставала Лазурина, постепенно боком продвигаясь мимо Ведьмы, пытаясь зайти ей в тыл. До сих пор это не удавалось, но теперь Ведьма увлеклась и поначалу не заметила маневра Лазурины.
  — Потому и черная, что я всю жизнь темной магией занималась, — пояснила она. — На светлой магии далеко не уедешь. Что с ней можно сделать? А почти ничего. А вот темные маги и колдуны — это да... Они бы весь мир захватили, да вся беда в том, что хотя на светлой магии далеко не уедешь, она вполне подходит для обороны от темных магов. Можно даже сказать, в этом смысле мы слабее. Сколько я ни пыталась завоевать мир, у них всегда оказывалось достаточно сил противостоять мне. Но теперь — ха! — теперь у меня другая тактика. Предатели-то везде найдутся...
  В этом месте освободившаяся София снова что-то возмущенно запищала, но ее никто не услышал.
  — Тьма, она тьма и есть, — продолжала разглагольствовать Ведьма, не замечая действий Лазурины, которая почти уже пробралась к ней в тыл. — Тьма и Свет вечно противостоят друг другу, как абсолютно противоположные вещи. Все это и на практике известно. В темную комнату свечку поставь — тьма по углам попрячется. Потому как тьма света боится. И так всегда происходит. Тьму побеждает Свет... И с магией то же самое. Светлая магия созидает, а темная — разрушает...
  Но в этот миг Лазурина внезапно ринулась в атаку.
  Ведьма заверещала, молниеносно обернулась и попыталась сгенерировать очередное проклятье, но в спешке все перепутала, и вместо проклятья возник лягушонок. Обыкновенный лягушонок, маленький, пучеглазый и абсолютно безобидный. Он выпучил глаза, с изумлением глянул на Ведьму и поскакал куда глаза глядят. Стоявшая у него на пути Катя поймала лягушонка и спрятала его в карман. София, увидев это, попыталась рухнуть в обморок, но вместо этого покатилась задом наперед и едва не свалилась в яму.
  А Ведьма с Лазуриной сразу забыли про лягушонка. Возмущенная якобы «нахальным обманом», Ведьма что-то бормотала, сверкая глазами, и пыталась заколдовать Лазурину. И тут бы даже щит не помог, но Лазурина внезапно вспомнила, как Варвара говорила ей, что нет лучшего средства спастись от заколдования, как зажать уши. Если жертва не слышит произносимых заклинаний (которые должны быть направлены непосредственно на нее), то они потеряют силу. Правда, этот метод был действителен, если только заколдование проходило в виде заклинаний...
  Лазурина зажала уши, и Ведьма с досадой остановилась.
  — Ученая! — проворчала она. — Ну ничего, еще посмотрим, кто кого!
  Проклятьями она больше швыряться не стала. Воспользовавшись тем, что, зажимая уши, Лазурина временно сунула свой жезл под мышку и щит нечаянно отключился, Ведьма снова соорудила какую-то бомбочку. И не успела Лазурина вновь восстановить щит, как оказалась в кольце призраков, которые внезапно полезли из бомбочки.
  Собственно, призраки эти были бы самыми безобидными, как, в целом, и все призраки вообще, но Ведьма наделила их способностью создавать миражи. И когда Лазурина внезапно увидала прямо перед собой громадную призрачную морду, она, не зная, что это призрак, вообразила, что Ведьма откуда-то привела настоящего дракона.
  Призрак взревел (на самом деле он просто внушил Лазурине, что она слышит рев), и Лазурина решила, что ей пришел конец, так что уж сейчас ли ее съедят, или минутой позже, все едино. Она с трудом вспомнила одно из заклинаний, которым учила ее Варвара, и попыталась применить его против призрака, но луч прошел призрак насквозь и уперся в глухую скалу. Теперь Лазурина сообразила, что дело нечисто. Она попыталась пробиться сквозь сплошной призрачный туман наружу, и это у нее получилось, хотя призраки старательно ее щекотали, и приходилось от них отмахиваться.
  Ведьма же, пока Лазурина воевала с призраками, успела зайти к ней в тыл. Когда Лазурина выскочила из призрачного облака, колдунья пробормотала какое-то заклинание, и призраки исчезли, а Ведьма внезапно замахнулась и швырнула еще одно проклятие. Лазурина еле успела обернуться, и все же это проклятие мимо не пролетело. Девочка внезапно почувствовала, что задыхается, перед глазами все поплыло, ей казалось, что ее душит какая-то громадная змея...
  Лазурина зашаталась. Все ребята с ужасом смотрели, как Ведьма подбирается к ней, чтобы нанести последний сокрушительный удар... Но тут Лазурина, собрав все свои силы, направила свой жезл прямо на старуху. Из жезла вырвался какой-то особенно яркий луч и почти пробил защиту Ведьмы. Она едва успела отскочить, но все же луч задел ее и, видно, и колдунье стало нехорошо. Впрочем, она все еще довольно крепко держалась на ногах и начала вновь подбираться к совсем обессилевшей Лазурине.
  И тут Катя, все это время стоявшая на краю площадки, вдруг шагнула вперед.
  — Стой, Ведьма! — крикнула она. — Подожди!
  Ведьма оглянулась.
  — В чем дело? — спросила она недовольно. — Не отвлекайте меня! Вмешательство со стороны запрещено!..
  — Ведьма, я передумала! — громко сказала Катя, но все заметили, как она побледнела. — Я отдаю тебе колечко.
  Все так и ахнули. София трагически упала на спину, но удержаться не сумела и перекатилась на макушку, оказавшись вниз головой. Хотя весь колобок-то это и есть одна голова...
  Рогнеда вскочила и хотела было бежать вслед за Катей, но Ни-Най схватила ее за руку. Она единственная из всех ничуть не удивилась Катиным словам.
  — А мне кажется, она что-то придумала... — чуть слышно прошептала Наташа, поворачиваясь к сестре. — Она этой колдунье лягушонка подсунет!
  Катя сделала еще один шаг, уже по площадке для поединка.
  — Внученька! — вскричала Ведьма. — Наконец-то! Опомнилась! Изумрудная моя! Ну иди к бабушке!..
  Катя на мгновенье затормозила, но потом медленно направилась к Ведьме. Подойдя, она остановилась и протянула ей колечко. То самое волшебное колечко с голубым камушком, которое дала ей на хранение Рогнеда. Саша с ужасом смотрела на Катю. Значит, Катя — предательница?! А они-то думали... София схватилась за голову. Вернее, за бока.
  — Предательница! — возопила она. — Я знала! Я предчувствовала! Теперь все погибло! Почему, ну почему меня никто не слушал?!
  Ведьма между тем, забыв про Лазурину, вертела в руках колечко и противно хихикала.
  — И ка-амушек... камушек на ме-есте! — бормотала она. — Брульянтовая моя! Одумалась!
  Она попыталась клюнуть Катю в щеку, но та вывернулась и поспешно вернулась на свое место у края площадки, где на нее сразу напала Рогнеда.
  — Ты что наделала! — прошипела она. — Теперь все погибло! Зачем, ну вот зачем ты это сделала?
  Катя отвернулась.
  — Отстаньте... от меня... — глухо пробормотала она. — Все уже кончено.
  
  Глава четырнадцатая
  РАССВЕТНАЯ ПЕСНЬ
  
  Пока Ведьма восхищалась колечком, Лазурина успела опомниться. Проклятье едва не задушило ее, но пока остальные ужасались Катиному предательству, Зи-Йан незаметно успела шепнуть ей: «Попробуй его жезлом!» Лазурина попробовала убить воображаемую змею световым лучом, и к ее удивлению, это у нее получилось. Луч прошел змею насквозь, и она с треском куда-то рухнула, а Лазурина почувствовала, как от этого света к ней постепенно возвращаются силы. Никто ничего не заметил.
  — Ну что! — торжествующе вопросила Ведьма. — Конец тебе пришел! И ты еще надеялась меня победить? Предатели-то везде найдутся!
  Она надела колечко и снова наколдовала проклятье. Оно с треском врезалось в световой щит и, как все прежние, покатилось по земле к ногам колдуньи. Ведьма озадаченно остановилась.
  — Вот еще поди разбери, как им управлять... — проворчала она себе под нос.
  — Что же ты ждешь? — спросила Лазурина, которая уже вполне оправилась и снова чувствовала себя бесстрашной. — Колечко у тебя!
  — А у тебя весь камень! — свирепо сказала колдунья. — А ну отдавай!
  Она бросилась вперед. Лазурина отскочила.
  — Не отдам! Это светлый артефакт! — сказала она.
  — А мне какая разница! — возразила Ведьма. — Отдавай, и все тут!
  — Э-э, нет, — покачала головой Лазурина. — Вот ты сперва догони меня!
  И она проворно метнулась в сторону, когда Ведьма бросилась к ней, надеясь силой завладеть жезлом.
  — А вот это уже не по правилам! — крикнула Ни-Най. — Ведьма, так нечестно!
  — Не мешай нам! — воинственно отозвалась Лазурина. — Мы в догонялки играем!
  Ведьма металась по всей площадке, а Лазурина ловко увертывалась и все твердила про себя: «Я должна заставить ее утомиться! Если она устанет раньше времени, у нее, как и у меня, будет меньше шансов выиграть...»
  
  Между тем спустился вечер, и солнце постепенно скрылось. Лазурина и Ведьма заметили это, только когда очутились в полной темноте, освещаемой лишь слабым сиянием границы площадки, Лазурининым жезлом и костром вдалеке. Тогда Ведьма остановилась.
  — И что? — спросила она, пытаясь отдышаться. — Плюнем на это дело, или будем продолжать?
  — Будем продолжать, — ответила Лазурина. Увертываться от колдуньи оказалось куда легче, чем нападать, и она почти не устала, а к тому же, похоже, нашла средство возвращать силы.
  — Ох и упрямая же ты! — сказала Ведьма. — И чего деремся...
  — По предсказанию, — ответила Лазурина.
  У площадки теперь было почти совсем пусто. Свита Черной Ведьмы разбрелась вокруг и ловила бабочек, которых для развлечения наколдовала им Ведьма еще до начала поединка. Ребят позвала ужинать Снегурочка, и все они ушли, кроме Кати, которую Рогнеда объявила «врагом народа». Она сидела на камне и грустно следила за поединком.
  — Давай что ли передохнем... — предложила Ведьма.
  — Как бы не так! — воспротивилась Лазурина. — Сама говорила, просить передыху только один раз разрешается!
  — Ну... по обоюдному решению... — пробормотала колдунья.
  — Ладно, — махнула рукой Лазурина. — Так и быть, отдохни. Я пока что не такая уж и злобная.
  Ведьма села на камень со своей стороны площадки, а Лазурина подошла к Кате.
  — Ступай-ка ты отсюда, Катерина, — сказала она не слишком дружелюбно. — Мы и без твоей помощи справимся. Мне таких «помощничков» не надо.
  Катя молча встала и с достоинством направилась к костру, всем своим видом показывая, что оскорблена и помогать никому не собирается. Лазурина сумрачно усмехнулась.
  — Вот это, конечно, внучка, — сказала со своего края Ведьма. — Сейчас видно настоящую леди! Видно, хорошо баба-яга воспитала. И одумалась-то вовремя! И бабушку послушала!.. И черт один знает, как этим колечком управлять, — неожиданно заключила она.
  Черт номер тринадцать охнул от неожиданности и в ужасе юркнул за рогатого вампира. Слова Ведьмы о черте он понял так, что сейчас она спросит его, как управляться с колечком, а он-то ничего и не знает, и тогда не миновать ему ее гнева. Больше всего на свете черт страшился потерять свои недавно полученные привилегии и повышение в чине.
  — Ну нет, черт-то как раз ничего не знает! — бормотал он, опасливо оглядываясь вокруг и пытаясь протиснуться в щель между несокрушимой скалой и своим собратом-вампиром, недавно имевшим несчастье попасть под проклятье и получить рога.
  — Давайте я вам покажу, — обернулась Катя, которая еще не успела отойти слишком далеко.
  Лазурина посмотрела на нее с ненавистью.
  — Предательница! — процедила она сквозь зубы.
  — А и покажи, внученька! — обрадовалась Ведьма. — Вот это внученька! Брульянтовая! Изумрудная! Яхонтовая!
  Катя молча подошла к ней и вполголоса стала что-то объяснять. Ведьма внимательно слушала. Катя говорила ровным, нудным голосом, не повышая тона и не показывая ни малейшего волнения.
  — Вот спасибо, внученька! Яхонтовая! — воскликнула наконец Ведьма. — За мной не пропадет! Век помнить буду!
  Катя встала и с прежним достоинством прошла мимо Лазурины, даже не взглянув на нее. У края площадки она на миг приостановилась, повернулась, скрестила руки на груди, совсем как Варвара, и что-то прошептала. И глаза ее сверкнули точно таким же ведьминским блеском.
  — Ну что! — насмешливо сказала Ведьма Лазурине. — Ваша игра проиграна! Может, сдашься, в конце концов?
  Лазурина с ненавистью глянула прямо в глаза Ведьме.
  — Нет, не сдамся! — твердо проговорила она. — Не сдамся, Скульда! И не проси! Еще посмотрим, кто проиграет!
  — Учти, уже ночь, а во тьме моя сила увеличивается! — предупредила Ведьма.
  Лазурина побледнела.
  — Все равно не сдамся! — упрямо повторила она. — Все! Хватит отдыхать!
  Начался последний, решительный бой.
  
  Ребята, притихшие, сидели у костра. Говорить никому не хотелось. Все были потрясены Катиной неожиданной выходкой. Рогнеда то и дело бегала проверять, что происходит на площадке, и каждый раз возвращалась с одим и тем же: «Все еще дерутся». Когда совсем стемнело, она решительно заявила, что надо сказать Лазурине и Ведьме, что битву пора прекращать, но тут явилась Катя и села у костра. Вокруг нее тотчас же образовалось пустое пространство. Одна лишь Ни-Най подсела к ней и стала шепотом о чем-то расспрашивать.
  — Нин, ты что! — напустилась на нее Рогнеда. — Она предательница!
  — А Нинка тоже предательница! — наконец-то во всеуслышание объявила София. — Все они одна шайка! Они помогают Ведьме! Все это было заранее спланировано!
  — Молчи, колобок! — отмахнулась от нее Ни-Най. — Если сама ничего понять не в состоянии, то и не навязывай другим свои бредовые идеи. Только все дело этим испортишь.
  Она повернулась было к Кате, но та вдруг вскочила и стремительно скрылась в темноте. Саша тоже встала и сказала:
  — Надо выяснить, что же произошло, на самом-то деле.
  И она побежала догонять Катю. За ней покатилась София. Остальные только проводили их взглядами, никто даже не подумал остановить ни ту, ни другую. Зи-Йан с волнением расспрашивала Ни-Най, что значили странные слова Софии. Мрачный Аскольд сидел, нахохлившись, и уныло размышлял, как ему быть и что теперь делать после всех последних событий. Дариан пытался его расшевелить, но безуспешно.
  Откуда-то из темноты к костру забрел козел, отбившийся от коллектива и в одиночестве постигавший премудрости прыганья козлом по скалам.
  — Козел! — обрадовалась Рогнеда. — Люблю козла! Иди ко мне, мой сладкий!
  Непонятно, почему она так возрадовалась появлению козла, может быть, хотела как-то успокоить нервы. Она попыталась даже почесать козлу за ухом, но тот мотнул головой и снова куда-то умчался.
  
  Найти Катю Саше оказалось непросто. Она имела удивительное свойство мгновенно исчезать из виду, особенно в сумерках, а тем паче ночью. Наконец, совершенно неожиданно, Саша на нее наткнулась в стороне от костра. Катя стояла, прислонившись спиной к скале, и задумчиво глядела вниз, туда, где голубовато вспыхивала площадка поединка. Услышав шаги, она повернула голову.
  — Саша?
  — Это я, — подтвердила Саша. — Погоди убегать! Объясни, что же с тобой такое произошло? Неужели ты и правда перешла на сторону Ведьмы?
  Катя опасливо оглянулась вокруг, потом придвинулась к Саше и что-то быстро зашептала ей на ухо. Во все глаза таращившаяся на них София с досадой плюнула и стала следить за тем, как менялось лицо Саши по мере того, как Катя шептала. Сперва Саша выглядела удивленной, но потом вдруг ахнула и спросила:
  — Что, правда? Ой-ой-ой...
  — Тише! — Катя снова оглянулась. Потом схватила Сашу за руку и прошептала: — Ты только не говори пока никому ничего, ладно?
  Саша кивнула и тихонько вернулась к костру.
  — Ну что? — нетерпеливо спросила ее Рогнеда, раздраженная тем, что козел исчез так же внезапно, как и появился, и уже давно пребывавшая не в духе.
  — Я не совсем поняла, — уклончиво отвечала Саша. — Во всяком случае, Катя не виновата.
  — Она тебе наврала! — сказала София. — Уж я-то точно знаю, как дело было!
  — И как же оно было? — спросила Рогнеда. И София, очень довольная, что ее наконец-то услышали, начала излагать свою гипотезу.
  
  Несмотря на то что теперь Ведьма вроде бы могла управлять колечком, к удивлению Лазурины, она не спешила пускать его в дело.
  — Послушай, Ведьма! — сказала наконец Лазурина, воспользовавшись тем, что перевес временно был на ее стороне и Ведьма отходила к своей границе. — А чего ты колечко-то не используешь? Пожалела меня, что ли?
  — Я жду, когда наступит полночь! — злобно отвечала Ведьма и сама бросилась в атаку. — Время темной силы! Я стану почти вдвое сильнее!
  — Вдвое? — пропыхтела Лазурина, увертываясь от какой-то новой дряни, которую Ведьма теперь использовала взамен проклятий. — Маловато будет!
  — Да, но зато с колечком я стану всемогущей! — вскричала Ведьма, и внезапно в ее руках появился абсолютно черный меч. — Вот оно, мое оружие! — сказала Ведьма, поспешно отскакивая от Лазурины, которая опять пошла в наступление. — Обычных людей оно косит со скоростью сто человек в секунду! Думаю, с одной волшебной девочкой оно тоже быстро справится.
  — Так нечестно! — крикнула Лазурина, отскакивая. — Это не по правилам! У меня-то нет меча!
  — А ты наколдуй! — усмехнулась Ведьма. — Я тебе не запрещаю. Хотя, что бы ты ни наколдовала, это при условии, что ты умеешь колдовать, тебе все равно не победить Меч Смерти! Это мой самый первый меч, и самый сильный вдобавок. Все по-честному, колдуй что хочешь, все равно тебе не победить!
  — Ну нет уж, дудки! — пробормотала Лазурина, очень медленно направляя свой жезл на Ведьму. — Я сдаваться не собираюсь. Правда на моей стороне, а ты на каждом шагу врешь, тебе не справиться со мной!
  Из жезла вырвался яркий луч, и хотя он не мог пробить защитную оболочку Ведьмы, он невероятным образом добрался до ее меча. Меч вспыхнул и исчез.
  — Тьму побеждает Свет! — сказала Лазурина. — Ты сама так говорила.
  Ведьма растерянно разглядывала то, что осталовь от меча — обгорелую рукоятку, которая оказалась обыкновенным куском угля.
  — Ах вот как! — прошипела она наконец. — Ну держись, Лазурина! Я не стану ждать полночи! Моей силы, помноженной на силу колечка, вполне хватит, чтобы раздавить одну козявку!
  Она выставила вперед руку с колечком и сквозь зубы пробормотала какое-то заклинание. Лазурина поспешно отскочила, ожидая грома, молнии, обрушения неба — чего угодно. Однако грома не воспоследовало. Вместо него вдруг разверзлась ближайшая скала, и оттуда толпой поскакали... лягушата. Все они как две капли воды походили на того лягушонка, который вышел у Ведьмы по ошибке и которого затем Катя сунула к себе в карман.
  Ведьма в растерянности остановилась. А лягушата уже запрудили всю площадку и хором квакали. Ведьма изменилась в лице.
  — Так она меня обманула?! — прошипела она. — И это называется внученька?! Тьфу!
  Она бросилась было в сторону костра, в намерении испепелить Катю на месте, но с разгону вдруг будто врезалась в стену. Теперь края площадки полыхали гораздо ярче, и воздух над ними светился.
  — Заперли... — ошеломленно пробормотала Ведьма.
  Потом обернулась и с досады плюнула. Все лягушата вдруг исчезли, будто их и не было.
  — Заперли! — повторила Ведьма. — Ну ничего! Я еще разберусь с ними, а сейчас — продолжаем поединок! Будем надеяться, что остальные заклинания оказались не такой подставой... У меня еще достаточно силы, чтобы одолеть тебя!
  И она вновь ринулась на Лазурину.
  Теперь Лазурине пришлось гораздо сложней. Не то Ведьма раньше чуть жалела ее, не то колечко все же подействовало, но теперь она будто предстала в совершенно новом облике. Она совсем не походила на сумасбродную старуху. Какое-то ночное безумие овладело ею, Ведьма кидалась то туда, то сюда, сгустком темной энергии проносилась с одного конца площадки на другой, швырялась проклятьями и прочей дрянью и вскоре наводнила все вокруг кишащей нежитью. Лазурине приходилось отбиваться и от проклятий, и от Ведьмы, которая совсем обезумела и, будто забыв о собственной безопасности, в самозабвении выкрикивала заклятия, все ближе и ближе подбираясь к Лазурине и норовя схватить ее за горло костлявыми пальцами. Девочка своими глазами видела ярость темной силы, и порой ей даже становилось жутко.
  А время мчалось с сумасшедшей скоростью, будто сговорилось с Ведьмой или заразилось от нее безумной лихорадкой. Грянула полночь. Ведьма, видимо, снова сделала что-то не то, и с неба вдруг дождем посыпались конфеты. Пока колдунья в ярости кидалась из стороны в сторону, пытаясь прекратить столпотворение, Лазурина успела немного оправиться и стряхнуть два или три проклятия, повисших у нее на пятках и норовивших активироваться.
  Конфетный дождь привел Ведьму в абсолютную ярость, и она чуть было и в самом деле не убила Лазурину, когда та случайно ослабила защиту. Но по мере приближения утра сила колдуньи как будто уменьшалась, хотя она с прежней яростью наступала на Лазурину. И несмотря на уменьшение силы, Ведьма вовсе не собиралась сдаваться. Утро приближалось, а Ведьма, словно чувствуя это и непонятно почему нервничая, становилась все более отчаянной. Сверкая глазами, она теснила Лазурину к скалам, за которыми скрывалось ущелье.
  Лазурина пыталась сопротивляться, но в своем бешенстве Ведьма стала буквально неудержимой. Ее, казалось, уже ничто не могло остановить, и она со все разгоравшейся яростью прижимала девочку к краю площадки. Воздух вокруг звенел от ударов темной магии, а Лазурине почему-то казалось, что тьма наползает со всех сторон и, как тогда в подземелье, давит, сжимает, душит...
  Наконец Ведьма добилась своего. Лазурина оказалась прижата к самому краю площадки, а неизвестно откуда появившаяся стена не пропускала и ее. Девочке некуда было уже деваться. Колдунья злорадно захохотала, и ее хохот пробудил жуткое эхо где-то вдали, в горах. Лазурина попыталась было заговорить, но Ведьма то ли не слышала, то ли просто в безумном бешенстве ничего не соображала. Она направила длинный палец с блестевшим на нем колечком прямо в грудь Лазурине...
  И в этот самый момент из-за гор показалось солнце. Первый рассветный луч блеснул вдалеке, осветив горы золотистым светом. И Ведьма вдруг вся как-то съежилась, побледнела, и в ее безумных глазах теперь отчетливо читался ужас перед восходящим светилом. А Лазурина выпрямилась, взглянула навстречу солнцу так же бесстрашно, как и в то утро, когда выбралась из-под земли на волю, и поняла, что миг настал. Девочка повернулась к Ведьме и медленно подняла жезл. Ведьма отступила, подняла было снова руку с колечком, но ничего не могла уже сделать.
  Из жезла вырвался ослепительно яркий луч, настолько яркий, что даже сама Лазурина на мгновение зажмурилась. А когда она открыла глаза, Ведьма, серая от ужаса, корчилась на земле в предсмертных судорогах. Камень в жезле сиял нестерпимым светом, и колдунья в этом свете будто таяла, исчезала, пока от нее не осталось ничего, кроме кучки черного пепла и блестевшего на земле маленького золотого колечка. Оно осталось целым.
  — Вот и все. И нету Ведьмы, — глядя на кучку пепла, повторила Лазурина слова самой Ведьмы, сказанные по отношению к Лумпи.
  Девочка обернулась и вновь увидела алый свет Солнца, лившийся из-за гор. И ее вдруг охватило жгучее желание вновь оказаться на том месте, где она впервые увидала рассвет, вновь увидеть, как солнце постепенно поднимается из Моря и вступает на свой обычный путь по небу. И желание это было таким сильным, что Лазурина, позабыв сразу и про Ведьму, и про все на свете, бросилась бежать на восток, навстречу солнцу.
  И как ни странно, бежать оказалось не так уж и далеко. Вскоре Лазурина добралась до того обрыва, на котором стояла, глядя на солнце, много дней назад. Девочка остановилась у обрыва и устремила восхищенный сияющий взгляд навстречу солнцу. И вновь, как тогда, сверкало Море, алели на солнце серые горы, а солнце щедро посылало свои лучи всему живому, не разбирая, кто добрый, кто злой. И Лазурину вдруг охватило такое необыкновенное ликование, что она запела, запела свою песню в унисон с Жар-Птицей, которая, не подозревая о необыкновенных событиях, творящихся в мире, каждый день встречала здесь рассвет.
  Внезапно позади послышались шаги, и Лазурина, замолкнув, обернулась. Рядом стоял Петри и смотрел на Лазурину с таким видом, будто она сотворила что-то из ряду вон выходящее. Причем о Ведьме он явно в данный момент думал меньше всего.
  Лазурина улыбнулась.
  — Ты что тут делаешь? — спросила она весело. — Неужто я своей песней всех перебудила?
  Петри молча покачал головой, потом неуверенно подошел к Лазурине и тоже поглядел на восток.
  — Смотри, как красиво, — прошептала Лазурина, вновь оборачиваясь навстречу солнцу.
  — Красиво, — согласился Петри.
  Лазурина снова взглянула на него и рассмеялась.
  — Такой ты чудной! — сказала она. — Весь лохматый...
  Петри тряхнул головой. Потом повернулся к Лазурине и с внезапной решимостью выпалил:
  — Лазурина, послушай... — и замолк.
  Лазурина молча смотрела на него. Она вдруг перестала улыбаться и стала очень серьезной. Петри вздохнул. Потом осторожно взял ее за руку. Лазурина не стала вырывать руку. Некоторое время она стояла, все так же глядя на солнце, потом опять повернулась к Петри и снова улыбнулась.
  
  Глава пятнадцатая
  МНИМОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
  
  Когда Лазурина и Петри наконец вернулись на стоянку, там уже шло бурное выяснение обстоятельств. София, видимо, убедила всех в преступной деятельности Варвары, и теперь восседала на верхушке одной из скал, отчаянно подпрыгивая на месте и взволнованно о чем-то вещая. Варвара стояла неподалеку, скрестив руки на груди, и чуть улыбалась насмешливой улыбкой, не пытаясь оправдываться. Рогнеда со Снегурочкой хором убеждали Деда Мороза, что ее необходимо судить.
  — Лазурина! — вскричала Василиса, кидаясь навстречу ребятам. — Лазурина, ты героиня! Я не представляю, как тебе удалось одолеть эту ведьму при всех ужасных предательствах, совершенных Варей и ее шайкой! И зачем только она моя сестра!..
  — Тетя Василиса, подожди, — растерянно сказала Лазурина, еще не вполне опомнившаяся от только что пережитого. — Какая Варя? Какая шайка? Ничего не понимаю!
  — Вы все время ошибались! — заявила со скалы София. — Вы доверяли предательнице! Но мы с Колобком с помощью моей сообразительности смогли раскрыть ее гнусные замыслы, хотя сперва нас никто не послушал...
  Катя, Саша и Ни-Най сидели рядом у костра и что-то бурно обсуждали вполголоса. Потом Саша вдруг вскочила.
  — Нет, Катя, я не могу больше молчать! — взволнованно проговорила она. — Это несправедливо!
  — Ведь не поверят же... — начала было Катя, но Ни-Най что-то шепнула ей на ухо, и она неуверенно замолчала.
  — Василиса! Ребята! Колобки! — возбужденно воскликнула Саша. — София неправа! Они с Колобком все перепутали!
  — Что?! — ахнула София. — Как это? Я, лучший в мире детектив, могла что-нибудь перепутать?
  — Ты еще неопытный детектив, — заметила Ни-Най. — Всякому свойственно ошибаться...
  — Саша! Ты что, тоже за них? — вскричала Рогнеда. — Вот так новость!..
  — Погоди, — осадил ее Беломор. — Пускай Саша договорит.
  — София все перепутала! — повторила Саша. — Варвара вовсе не предательница! Катя и Ни-Най мне все объяснили, но Катя боится, что им никто не поверит. После того, что наговорила София...
  — Они врут! — вскричал Колобок, влезая на камень. — Саша, они тебе лапши на уши навешали, а ты и поверила!
  — Это еще смотря на какие уши... — проворчала Наташа, взглянув на торчащие у Саши на макушке и уже довольно призрачные кошачьи уши.
  — Постойте! — взывал Беломор. — Дайте же Саше договорить!
  — Как это она не предательница? — влез Дариан. — А как же Катя, которая колечко Ведьме отдала? Это разве не предательство?
  — В том-то и дело! — взволнованно возразила Саша. — ЭТО НЕ ТО КОЛЕЧКО! Настоящего колечка уже нет!
  — Как это — нет? — поразилась Зи-Йан. — А это? — и она указала на колечко, которое осталось лежать на том месте, где погибла Ведьма.
  — Это подделка! — заявила Саша. — Дайте же мне наконец сказать! Это Варварина выдумка!..
  — Вот-вот! А я что говорю? — торжествующе выпалила София.
  — Помолчи! — раздраженно сказал ей Беломор.
  — Варвара придумала заменить настоящее колечко копией и подсунуть его Ведьме! — сказала Саша. — Она попросила Ни-Най заказать в ювелирной по чертежу точно такое же колечко с похожим камнем, но его сделали только через три дня, поэтому, когда Ни-Най наконец отыскала нас в горах, Ведьма уже успела побывать здесь и едва не завладела настоящим колечком. И Варваре срочно пришлось придумывать какой-то другой выход. Ну, она и придумала. Ни-Най отдала поддельное колечко Кате, и она должна была во время поединка будто бы перейти на сторону Ведьмы и отдать колечко ей. В суматохе Ведьма не заметила бы подмены. А София с Колобком зачем-то стали следить за Варварой и все ее действия истолковали по-своему. Поэтому и вышла неразбериха. А камушек из настоящего колечка Варвара уже вставила в большой камень, чтобы максимально увеличить его силу! Лазурина, ну-ка, дай сюда жезл!
  София и Колобок ошеломленно слушали Сашу. Впрочем, и все остальные были не менее удивлены. Варвара продолжала спокойно улыбаться. Лазурина растерянно протянула Саше свой жезл. Девочка внимательно осмотрела его со всех сторон, а потом протянула Рогнеде:
  — Вот, посмотри! Помнишь, мы видели, там был отколот кусок? А теперь ничего нет!
  Рогнеда торопливо схватила жезл и принялась нервно щупать камень. Потом стала дергать его, пытаясь вытащить. Видно, ей пришло в голову, что «дырка» может оказаться внутри. Петри спокойно забрал у нее жезл, вытащил камень и протянул девочке. Рогнеда снова принялась его щупать и наконец остановилась с растерянным видом.
  — И правда, нет дырки... — пробормотала она.
  — Вы все поверили Софии и решили, что Варвара и правда предательница! — сказала Саша, поворачиваясь к волшебникам. — А София все перепутала!
  — Погоди! — растерянно остановил ее Мерлин. — А где же тогда настоящее колечко?
  Ни-Най пихнула Катю в бок, и она медленно вытащила из кармана сарафана еще одно колечко. Камня в нем не было, вместо него была только темная кривая щель.
  — Вот оно, — грустно сказала Катя. — Пришлось его испортить, чтобы увеличить силу большого камня.
  Рогнеда тут же отобрала у нее колечко, озадаченно поглядела в щель и протянула его Василисе.
  — Так значит, мы все перепутали? — растерянно спросила она, ни к кому не обращаясь.
  — Выходит, что так, — наконец подала голос Варвара.
  — Варя! — обернулась к сестре Василиса. — А ты почему молчала? Не могла сразу сказать, что это не настоящее колечко, а фальшивое?
  — Не могла, — покачала головой Варвара. — Все должно было выглядеть естественно. Все действительно должны были подумать, что Катя — предательница. Иначе Ведьма заподозрила бы подвох. Я подозревала, что мне трудно будет потом убедить вас в том, что все это для нашего же блага. А тут еще София затесалась невесть зачем... Но в конце концов, теперь-то всем все ясно, и мне кажется, в целом все получилось неплохо.
  — Варенька! Прости! — воскликнула Василиса. — И как мы тебя, наверно, обидели!..
  — Да ладно! — отмахнулась Варвара. — В конце концов, все хорошо, что хорошо кончается...
  Рогнеда вдруг выпучила глаза и поглядела на нее с явным ужасом.
  — Ты что? — испугался Дариан.
  — Народ! — озадаченно произнесла Рогнеда. — А ведь ничего еще не кончилось!.. Задачу-то свою мы с девчонками так и не выполнили!
  — Какую такую задачу? — не понял Аскольд.
  — Нас ведь сюда за жезлом послали! — все тем же тоном продолжала Рогнеда. — За алмазным!.. А мне после того, как эти чудища невесть откуда вылезли, что-то совсем не хочется в эту Гору соваться...
  — И правда... — растерянно поддержала ее Наташа. — Народ! Что делать будем?
  Волшебники задумчиво переглянулись.
  — А ведь и верно... — сказал Беломор. — Ничего ведь еще не кончилось. Ведьму-то мы победили, честь и хвала Лазурине!.. — он поклонился. Лазурина смущенно покраснела. — А до жезла до сих пор — как до луны.
  — Что же делать-то? — спросила Снегурочка.
  Волшебники задумались. Потом Варвара сказала с улыбкой:
  — А чего мучиться? Полетели все вместе прямо к главному входу в Гору. Ведь и Лазурине когда-нибудь надо домой вернуться...
  Лазурина торопливо замотала головой.
  — Ни-ни-ни-ни-ни! — решительно сказала она. — Ни за какие коврижки! Чтобы я, да в эту темень! Как же это я без солнышка-то буду? Нет уж, дудки. Раз я уже из этих подземелий выбралась, меня теперь туда ничем не заманишь. И потом, дядя там...
  Лицо девочки потемнело.
  — Спокойно! — остановила ее Варвара. — С дядей разберемся. А тебе, Лазурина, предстоит стать Королевой. Да, королевой. И ты выведешь свой народ из-под земли на солнце. Это твоя судьба, Лазурина.
  — Ну вот, еще одно предсказание! — проворчала Наташа.
  Лазурина растерянно смотрела на Варвару. Потом она вдруг решительно произнесла:
  — Не буду я королевой!
  — Почему? — удивилась София, которая уже вполне оправилась от смущения, вызванного Сашиным рассказом.
  — Ну... потому что... — Лазурина смутилась. — Придется на троне сидеть... Всякие там приказы да указы давать... И замуж за принца выйти! А я не хочу за принца! Я...
  Она вдруг замолчала. Варвара улыбнулась.
  — Я тебя понимаю, — сказала она. — Но с чего ты взяла, что принцессы выходят замуж только за принцев? Это внушил тебе твой дядя, а ты сама его терпеть не можешь. Вот и делай все наоборот, — она усмехнулась. — Хотя, возможно, другим это поначалу покажется странным... Но это с непривычки. А потом все уж как-нибудь образуется. Выходить замуж надо по любви.
  Лазурина молчала. Она стояла, опустив глаза, и ни на кого не смотрела. Лицо у нее пылало, и это выдавало ее волнение. Наташа попробовала хихикнуть, но ее тут же схватили Зи-Йан с Рогнедой и сердито на нее зашипели.
  Наконец Лазурина подняла взгляд.
  — Ладно... — пробормотала она. — Что поделаешь...
  
  Вскоре все уже в возбуждении бегали по стоянке и собирали пожитки, чтобы лететь к Алмазной горе. Зи-Йан была послана отыскать драконов, которые со вчерашнего дня куда-то запропастились, но отговорилась и упросила помочь сестру. Ни-Най побежала, но вскоре вернулась с очень таинственным видом и поманила всех за собой.
  — Идите сюда, только тихо!
  — Подите, поглядите, что там такое? — сказала Василиса.
  Ни-Най привела ребят к неглубокому ущелью, которое находилось неподалеку от стоянки. Там сидели Горын и Пых и о чем-то оживленно болтали по-драконьи, время от времени очень странно мурлыкая, так что издали казалось, будто где-то дерется стая кошек.
  — Ого! — удивилась Наташа. — Интересно, а как они...
  Но Саша, заподозрившая, что она опять скажет что-нибудь не то, торопливо зажала ей рот.
  — Вечно ты чего-нибудь выдумываешь! — сердито сказала она сестре. Наташа попыталась вывернуться, но не сумела.
  Тут вдали послышалась оживленная болтовня Алисы и Ани и чье-то недовольное пыхтенье. Все обернулись. Аня с Алисой тащили за собой связанного каким-то обрывком черта номер тринадцать.
  — Алиса! Что вы делаете? — воскликнула Катя. Она находилась в приподнятом настроении, поскольку Аскольд, который вчера с возмущением обзывал ее «предательницей» и знаться с ней не хотел, сегодня первый пришел мириться. И как мириться!..
  — Мы пленника ведем! — возвестила Алиса. — На суд к Беломору. Скрывался в кустах.
  И они деловито потащили черта дальше. Рогнеда расхохоталась. Они все вместе догнали девочек и принялись помогать им тащить черта. Черт возмущенно пищал.
  — Беломор! Мы черта привели! К тебе на суд! — крикнула Зи-Йан, увидав вдали Беломора. Волшебник обернулся.
  — Черта? — удивленно переспросил он. — И что же он такое натворил?
  — Ну как! — возмутилась Алиса. — Он же черт!
  — И мы его за хвост таскали! — радостно добавила Аня.
  Все собрались вокруг черта и стали обсуждать, что с ним делать. Одна Василиса не проявила ни малейшего интереса к черту. Ее мысли были заняты бедной Лумпи, про которую все забыли. До сих пор она так и не очнулась.
  — Казнить его! — заявила суровая Рогнеда. — Это же черт!
  — А давайте... а давайте его в Берендеевский зоопарк сдадим! — восторженно предложил Аскольд. — И табличку привесим: «Черт обыкновенный, последний экземпляр»...
  — А ну сбежит? — недоверчиво возразила Зи-Йан.
  — Тогда... тогда давайте из него чучело сделаем! — не сдавался Аскольд, заметивший, что Катю его выдумки насмешили, и приведенный этим в абсолютный восторг. — А почему бы и нет? И в музее поставим! «Чучело черта в натуральную величину»...
  — Ай-ай-ай! Не надо! — заверещал черт, выплевывая Беломоров носовой платок, который Алиса приспособила вместо кляпа. — Развяжите, умоляю! Руки-ноги затекли! Я больше не буду! Я несчастный бедный черт! Я ни в чем не виноват! Отпустите душу на покаяние!..
  — А-а, старый знакомец! — воскликнула Рогнеда. — Вот где довелось встретиться! Девочки, это тот самый черт, что луну воровал!
  — Караул! Держи его! — завопил вдруг Дариан, поскольку черт внезапно вывернулся из веревок и попытался улизнуть.
  Началась беготня. Дети гонялись за чертом, Алиса с Аней путались у всех под ногами, норовя отдавить черту хвост.
  — Ату его! — вопила Алиса в величайшем восторге. — Караул!
  Черт, окруженный со всех сторон, забился под скалу и стучал зубами от страха перед Рогнедой, которая принялась издали его крестить. Алиса с Аней, Снежарик и колобки попытались было достать черта из-под скалы, но у них не вышло. Черт же заполз еще глубже и дрожал так, что скала шаталась.
  — Выходи, подлый трус! — в праведном негодовании возопил Колобок, убедившись, что вытащить черта не получается. Черт пролепетал что-то невнятное.
  Волшебники безнадежно следили за всей этой неразберихой. Наконец черт был пойман.
  — И что будем с ним делать? — поинтересовалась Наташа, хватая черта за ногу, чтоб не брыкался.
  — А давайте его в нашу шкатулку посадим! — предложила София, которая за чертом гоняться не стала, а сидела в безопасности на скале. — Эй, братцы, тащите нашу шкатулку! — крикнула она юлившим вокруг колобкам.
  Колобки укатились к костру и вернулись, волоча за собой наволочку, в которой что-то постукивало. Оказалось, что они прихватили с собой шкатулку с музыкой, которую подарила им Варвара. Черта заперли в шкатулке.
  — Пущай пока там посидит, а там уж разберемся, что с ним делать, — удовлетворенно сказала Катя. Она уже снова стала самой собой и растеряла всю свою недавнюю унылость, вновь превратившись в бойкую девчонку, к величайшему облегчению Варвары, подумывавшей уже, как бы «предательство» не обошлось Кате слишком дорого.
  
  Когда с чертом разобрались, Ни-Най вспомнила, что ее просили привести драконов, и все-таки сбегала за ними. Пых послушно последовала за хозяйкой, а Горын попробовал взбунтоваться, но это ни к чему не привело, и он, подумав, отправился вслед за Пых, мурлыкая, словно большой кот.
  Вскоре были собраны все, кроме Василисы, которая заявила, что не хочет оставлять Лумпи здесь.
  — Вдруг она еще очнется! — говорила она, видимо, терзаемая угрызениями совести из-за того, что слишком сурово обращалась с сестрой.
  Тогда Варвара решительно велела ей «не чудить», погрузила Лумпи в свою ракушку, а Василису послала готовиться к отлету в ступе Катиной бабушки и отловить Алису, которая вновь куда-то унеслась.
  Хотя драконов теперь было двое, разместиться на них оказалось гораздо сложнее. Ни-Най с большим трудом сумела уговорить свою строптивую Пых взять несколько лишних пассажиров, но когда на спину драконихе влезли Зи-Йан с Дарианом, колобки и Снежарик в наволочке, а вдобавок Серый и козел, она обиделась и чуть было не устроила забастовку.
  Горын в этом смысле оказался более покладистым. На нем уже устроились Саша с Наташей, Рогнеда с Аскольдом, Катя, Петри и «безлошадный» Мерлин, но дракон, хотя ему было тяжеловато, не выказывал ни малейшего недовольства. И Пых, поглядев на него, перестала бунтовать.
  Снегурочка с Дедом Морозом приняли к себе на ковер-самолет Ивана, Беломора и деда-Боровика. Василиса уже устроилась в ступе вместе со своими малышками. И тут явилась Лазурина, которая где-то пропадала. Места на драконах ей уже не хватило, ковер был перегружен, поэтому Варвара посадила ее в свою ракушку и первой поднялась в воздух. Саша поглядела на сидевшую в ракушке Лазурину и вспомнила свой сон. Она тихонько пихнула Рогнеду локтем в бок и прошептала:
  — Знаешь, я Лазурину в ракушке уже видела. Во сне.
  — Сон в руку, — резонно отвечала Рогнеда.
  
  Варвара неслась впереди, а остальные едва за ней поспевали. Лазурина сидела на дне ракушки и молча смотрела вниз, на стремительно проносившиеся мимо горы. Она никогда раньше не летала, и ей казалось, что все это происходит во сне. Алмазная гора быстро приближалась, и у девочки было странное смешанное чувство, будто она возвращается домой и одновременно летит куда-то навстречу неизвестности. Что теперь будет?..
  Варвара лихо пронеслась над самой вершиной Горы, потом круто развернулась, притормозила и опустилась аккурат под входом в подгорное царство. Отсюда темный проем пещеры был великолепно виден, зато саму ракушку скрывали скалы. Варвара соскочила на землю, Лазурина осторожно выбралась вслед за ней. Тут подоспели и остальные. Горын и Пых, едва приземлившись, немедленно продолжили прерванную беседу (говорить в полете было неудобно). Рогнеда и Ни-Най тут же посгоняли всех с драконьих спин, а самих драконов отвели подальше, чтобы они не встревожили своей болтовней жителей Горы.
  У входа в Гору было тихо и пустынно.
  — Заснули они там, что ли? — удивилась Ни-Най. — Эй, Лазурина, в чем дело? Что у вас там такое произошло?
  — Ничего, — слегка удивленно отвечала Лазурина. — А что такое?
  — Да пусто как-то... — смутилась Ни-Най. — Если я чего не поняла, вы уж так и скажите.
  — Тут всегда пусто, — сказал Петри. — Мы же под землей живем!
  — Кошмар! — вздрогнула Рогнеда. — Что ж, так никогда на солнышко и не выходите?
  — Только некоторые, — уклончиво отвечал Петри.
  — А, ну понятно, — согласилась прыгавшая вокруг Алиса. — Вот вы с Ринкой, например, вылезли.
  «Ринкой» они с Аней для краткости прозвали Лазурину, чье имя показалось Ане слишком длинным.
  — Я думаю, в Гору нам лучше отправиться ближе к ночи, — сказала Варвара, разглядывая закрывавшие вход в пещеру громадные кованые ворота. — Иначе могут и не открыть. Они же к дневному свету непривычные, больше в потемках любят бродить...
  Лазурина кивнула.
  — Мне все равно, когда вы туда полезете, — заявила она. — Меня туда ничем не заманишь. Лучше я тут посижу. За малышками пригляжу, за Лумпи...
  — Вот и ладно, — согласилась Варвара. — Тебя туда пока никто не тянет. С жезлом мы и без тебя разберемся. Но потом тебе все же придется туда вернуться. Я уже говорила, зачем.
  Лазурина разом помрачнела, но ничего не ответила.
  
  До вечера Гора оставалась молчаливой. Темневшие в скалах ворота выглядели зловеще. Волшебники уже вновь успели обустроиться, Василиса развела костер и соорудила рядом из всевозможных одеял гнездышко для Лумпи. Аня с Алисой выпустили колобков и, видимо, насовсем забрав у Рогнеды игру «Уно», которую она дала Ане, играли в нее с Софией и Колобком, а остальные колобки расселись вокруг и наблюдали. Снежарик же сперва носился кругами, а потом ему это дело надоело, и он побежал подслушивать, о чем болтают Пых с Горыном, правда, ничего не понял. Варвара куда-то исчезла, Василиса хлопотала по хозяйству. Прочие волшебники расположились в отдалении и вели неторопливую беседу.
  Когда начало темнеть, Петри, Дариан и Аскольд посовещались между собой и отправились «греметь в ворота» и требовать, чтоб открывали. Девочки же сидели у костра и беспечно болтали. На Рогнеду вдруг нашло какое-то вредное настроение, и она принялась сплетничать. Между прочим, упомянула и тот факт, что Наташе некоторое время нравился Аскольд. При этом она внимательно следила за реакцией Кати, чтобы проверить, насколько слухи о ней соответствуют истине.
  Катя эту новость приняла довольно спокойно, зато Наташа обиделась. Она начала было возмущаться, заявила, что Рогнеда выдумывает, потом стушевалась под Катиным взглядом и обернулась к Саше, ожидая поддержки. Саша, однако, ничего говорить не стала. Тогда Наташа сердито вскочила и пробурчала:
  — Пойду поймаю чего-нибудь к ужину...
  Она схватила лук и скрылась в темноте. За время путешествия Наташа выучилась довольно ловко с ним управляться.
  
  Глава шестнадцатая
  КАРА СУДЬБЫ
  
  Мальчики добрались до ворот и действительно принялись греметь в них прихваченными с собой «дубинами», как Аскольд обозвал три сучковатые палки, которые добыл где-то Петри.
  Сперва на гром и скрежет, который они устроили, никто не отзывался. Тогда разошедшийся Аскольд принялся вопить в щель под воротами и подвывать жутким голосом.
  — Эй, вы-ы-ы! — завывал он. — Выходи-ите-е! Вы что, заснули там? Открывайте без разговоров! А не то разнесем вашу Гору в щепки! Что? Бои-ите-есь?..
  Наконец вопли Аскольда были услышаны. За дверью послышались шаги, а затем чей-то недовольный голос осведомился:
  — Кто там?
  — Гиппопотам! — заорал Аскольд, но его тут же оттащили в сторону, и Дариан объяснил:
  — Мы по срочному делу. Целый день уже ждем. Открывайте!
  — А вы кто такие? — поинтересовался голос.
  — Люди мы! — нетерпеливо ответил Петри.
  За дверью на несколько секунд установилась тишина, затем послышался другой голос:
  — А-а! Петри! — Петри вздрогнул. — И куда ж ты, плут, подевался?
  — Как они только заметили... — пробормотал Петри, а затем снова громыхнул в дверь «дубиной». — Дядя Бермамыт, откройте! Ну по-человечески! Поймите вы, дело мировой важности!
  — Мировой! — вновь вмешался первый голос. — Слушай, парень, раз уж такое дело, отвечай прямо: Лазурина не с тобой? Ее тут уже все обыскались, все ближайшие подземелья облазили — нет девчонки, как в воду канула!
  Петри стиснул зубы.
  — Не получите вы Лазурины! — сказал он твердо.
  Установилась гробовая тишина. Неизвестно, о чем размышляли те, за дверью. Аскольд с Дарианом с удивлением смотрели на Петри. Наконец из-за двери послышался голос того, второго:
  — Мы ж тебя по-хорошему спрашиваем! Вот зачем сразу так? Мы тебе не враги, Лазурину дома ищут, волнуются.
  — Ах волнуются! — взбеленился Петри. — Врите больше! Волнуются они!
  — А ну открывайте, живо! — завопил Аскольд, решивший, что пора вмешаться. — Подавайте сюда вашего царя! Мы-то уж с ним разберемся!
  За дверью помолчали. Потом Бермамыт спросил:
  — А вы сами кто такие? Что-то не верится, чтобы у вас действительно важное дело было. Петри у нас известен своими выходками, думаю, остальные не лучше.
  — Мы тут не одни, — предупредил Дариан. — Если вы устроите скандал, будет кому вмешаться.
  — Это кому же? — поинтересовался второй голос.
  — Много кому, — неопределенно ответил Дариан. — Сюда, считайте, весь волшебный совет слетелся, сильнейшие маги и колдуны. А с другой стороны подходит войско звездных рыцарей, так что если будете продолжать конфликтовать, вам не поздоровится.
  Аскольд и Петри с недоумением таращились на Дариана.
  — Мы с Зинкой все время на связи со звездами, — пояснил он вполголоса. — Если здесь что-то случится, помощь явится сразу.
  — А-а... — пораженно протянул Аскольд. — А мне казалось, Зи-Йан не нравится, когда ее Зинкой обзывают...
  Дариан, казалось, несколько смутился и снова загромыхал в дверь.
  — Ну что вы там никак не успокоитесь? — вновь послышался голос Бермамыта. — Добились своего. Аюдаг пошел царю докладывать. Смотрите у меня, он человек доверчивый, если окажется, что зря тревогу подняли, вам несдобровать...
  — Это еще посмотрим, кому хуже придется, — хмыкнул Дариан. — Я гляжу, вы не верите, что тут действительно вся волшебная сила собралась.
  — А то как же! Наверняка привираете! — уверенно сказал Бермамыт. — Петри, я тебе серьезно говорю, хватит по горам без толку шататься. Здесь-то от тебя больше проку будет. Погулял — и хватит. Ты, как-никак, сирота, я за тебя некоторую ответственность несу...
  — Хватит! — раздраженно оборвал его Петри. — Слыхал я эти песни. На всю жизнь наслушался. И больше слушать не желаю! Я теперь птица вольная, и вы мне не указ! И царь ваш мне не указ!
  — Ай-яй-яй, Петри! — обеспокоенно проговорил Бермамыт. — Видать, испортили тебя там, наверху. Ну как можно так говорить? И откуда у тебя мысли такие взялись? Это же царь, а не кто-нибудь!..
  — Недолго осталось ему царствовать, — зловеще промолвил Петри. — В этом мире все меняется очень быстро. Ты, дядя Бермамыт, даже представить себе не можешь, насколько быстро.
  Бермамыт вновь умолк. Петри молча стоял перед дверью, скрестив руки на груди. Аскольд осторожно пихнул его локтем в бок и прошептал:
  — Слушай, Петь! А ты что, убить его решил, да? Царя этого? Ну так я тебе помогу!
  Дариан сердито шикнул на Аскольда.
  — Никого я убивать не собираюсь, — спокойно сказал Петри. — Они и без нашей помощи справятся. Варвара же сказала, что Лазурина будет королевой. А уж куда царя денут — это может, Варвара и знает, а я — нет.
  В это время за дверью снова раздался шум, чей-то топот, а затем негодующий голос царя Митридата:
  — Где они там? Открывайте, живо! Аюдаг! Я уверен, Лазурина наверняка где-нибудь рядом! Да что вы там возитесь, олухи!..
  Послышался скрежет отодвигаемого засова. Мальчики поспешно отскочили в сторону, опасаясь, как бы разъяренный Митридат не принялся крушить все вокруг.
  — Где Лазурина? Поймать немедленно! — послышался голос Митридата из открывавшейся двери.
  
  Наташа вскарабкалась на очередную скалу и вдруг заметила вдали какую-то птицу. Девочка остановилась, положила стрелу на тетиву, случайно глянула на Гору, да так и застыла. Из открывшейся двери толпой устремились какие-то люди в нелепых железных рубахах, громыхавших на всю округу. Они неслись по незаметной снизу дороге, размахивая алебардами, и шумели, как стая растревоженных ворон. Что они кричали, издали было не разобрать.
  А у двери в негодовании прыгал на месте царь Митридат. Что он царь, Наташа поняла по короне на голове, которая теперь сбилась на бок и все время норовила соскочить. Вокруг царя столпилась еще целая толпа подземного народу, а из двери лезли любопытные. Петри и Аскольд с Дарианом укрылись за створкой открытой двери и не рисковали оттуда высовываться, поскольку царь разбушевался не на шутку. На данный момент у него была одна цель: как можно скорей отыскать Лазурину.
  Странные люди с алебардами уже рассеялись среди скал. Наташа все еще стояла на месте, возбужденно следя за происходящим у двери. От волнения она даже влезла повыше, чтоб лучше видеть. Про свой натянутый лук она совершенно забыла, и в какой-то момент стрела нечаянно сорвалась с тетивы, со свистом пронеслась над скалами и вонзилась царю в спину. Царь зашатался, повернулся туда, откуда прилетела стрела, на мгновение Наташе даже почудилось, что его злобный взгляд устремлен прямо на нее, но тут царь случайно оступился, не удержался на самом краю площадки перед дверью и полетел вниз, прямо в незаметную щель под горой. И это был конец царя Митридата.
  
  Внизу, у костра, все тоже возбужденно следили за горными людьми. Когда сверху спустился отряд воинов и начал рыскать вокруг в поисках Лазурины, пришлось принимать решительные меры. Рогнеда и Ни-Най хотели было залить костер водой, чтобы не привлекать внимания, но Варвара их остановила.
  — Горные люди не привыкли к яркому свету, так что даже лучше, если здесь будет гореть костер, — сказала она и вместо этого велела Ни-Най привести Горына и Пых.
  Ни-Най привела драконов, и когда три Горыновы головы и одна голова Пых поднялись над скалами и с удивлением уставились на беготню под Горой, воины царя Митридата в величайшем ужасе бросились врассыпную. Таких чудищ они сроду не встречали. А ведь и Горын, и Пых были намного меньше монстров Черной Ведьмы!
  Пока Рогнеда с Ни-Най разбирались с драконами и костром, остальные девочки, выбравшись из-за скал повыше, с волнением наблюдали за тем, как суетятся у двери горные люди и возмущается чем-то горный царь. Одна лишь Лазурина, спрятавшись за скалами, боялась оттуда выглянуть.
  — Они меня ищут, я чувствую! — нервно повторяла она. — Не будет мне покоя, пока этот царь...
  И в этот самый миг Наташина случайная стрела сразила царя наповал.
  Девочки с недоумением и даже некоторым ужасом смотрели на то, что произошло. Потом Рогнеда сказала:
  — Что-то мне все это не нравится. Кто помнит, куда ушла Наташка?
  — Куда-то в ту сторону... — начала было Саша, и вдруг остановилась. Именно с той стороны прилетела роковая стрела.
  Девочки переглянулись, а потом всей гурьбой устремились туда. За ними побежала Варвара. Великая волшебница в возбуждении прыгала по скалам и совсем не походила на ту гордую оскорбленную владычицу, какой выглядела сегодня утром.
  Наташа сидела на земле возле той скалы, с которой смотрела на горных людей. Она истерически всхлипывала, трясла головой и повторяла:
  — Я не хотела! Я не хотела! Что я наделала?! Я не хотела! Не хотела!.. Нет, нет!!! Не надо! За что?..
  — Наташенька! — завопила Саша, кидаясь к сестре. — Что с тобой? Что случилось?!
  — Не хотела я... — бормотала Наташа.
  — Истерика, — растерянно констатировала Зи-Йан. — Девчонки, что делать будем?
  Тут подоспела Варвара.
  — Тетя Варя! С Наташкой истерика! — обернулась к ней Катя. Саша изо всех сил пыталась привести сестру в чувство, но Наташа, видно, ничего вокруг не видела и не слышала.
  Варвара опустилась на землю и озабоченно вгляделась в лицо Наташи.
  — Наташа! — позвала она негромко.
  Наташа продолжала всхлипывать. Варвара нахмурилась.
  — Сильное моральное потрясение... — пробормотала она. — Ну-ка, девочки, помогите.
  Она решительно взяла Наташу за руку и заставила ее подняться. Наташу шатало. Саша с Рогнедой тут же подхватили ее и вместе повели к костру.
  — Василиса, где аптечка? — издали крикнула Варвара. Василиса обернулась.
  — Что там такое произошло? — спросила она с беспокойством. — Варя, что с Наташей?
  Варвара что-то объяснила вполголоса. Рогнеда, услыхав про аптечку, полезла было в свой рюкзак, но Василиса ее остановила и достала из ступы какой-то резной ящичек. Варвара принялась что-то в нем искать, а Василиса с девочками занялась Наташей. Ее усадили у костра. Рогнеда все выспрашивала у нее, что случилось и что ее так напугало, но Наташа не отвечала и только продолжала всхлипывать. Ее всю трясло. Наконец Василиса велела всем отстать от Наташи.
  Саша подошла к Варваре.
  — Тетя Варя, что с Наташкой? — спросила она тихо. — Что с ней случилось?
  Варвара обернулась к девочке.
  — Это от неожиданности, — объяснила она, впрочем, не слишком уверенно. — Но теперь, чтобы это не слишком отразилось на нее рассудке, придется применить одно средство... — она показала Саше какой-то пузырек. — Это отворотное зелье. Она должна будет забыть то, что только что произошло, иначе последствия в дальнейшем могут быть очень и очень нехорошими. А тебе, как сестре, придется помочь ей снова стать обычной девочкой. Этот роковой выстрел никак не должен отразиться на вашей дальнейшей судьбе. Ты меня понимаешь?
  — Я... постараюсь, — тихо сказала Саша. Она побледнела. — Тетя Варя, а... она ведь не совсем все забудет?
  — Не совсем, — и Варвара, успокаивающе погладив девочку по голове, направилась к Наташе. Саша медленно пошла за ней.
  — Девочки, вы сбегайте пока посмотрите, что там у дверей происходит, — сказала Василиса Рогнеде и остальным. — Мы здесь и без вас разберемся.
  Рогнеда, Ни-Най и Зи-Йан тут же побежали, Лазурина немного подумала и осторожно пошла за ними, а Саша осталась. Она села рядом с Наташей и грустно смотрела на сестру. А Катя, которую совсем недавно утешала та же Саша, теперь пыталась успокоить ее.
  
  Горные люди уже вовсю суетились и выясняли, что же произошло. Столь неожиданно лишившись царя и вождя, они были сильно растеряны и не знали, как принимать случившееся. Многие давно были недовольны действиями Митридата, так что его смерть, как ни крути, не сильно их огорчила, но с другой стороны, они боялись выражать это открыто, поскольку вокруг осталось еще немало приспешников царя, и неизвестно было, что они сами думают по этому поводу.
  Шум у двери все нарастал. Явился первый министр и правая рука Митридата и учинил разбирательство по поводу того, кто виновник произошедшего. Личный секретарь царя, человек глуховатый и недалекий умом, зато обладавший громким голосом, отчаянно взывал к министру, вопрошая, кто же будет теперь правителем. Ничего не понимающий царевич Митридат капризно ныл и требовал закрыть дверь, жалуясь, что ему дует.
  Творящееся столпотворение нужно было прекращать. Мальчики наконец рискнули выглянуть из-за двери.
  — Эй!.. — осторожно окликнул Аскольд, но посреди шума его никто не услышал.
  — Эй, мальчики! — послышался вдруг позади голос Рогнеды. — Вы там все, надеюсь, целы? Никого не прихлопнули?
  — Пока никого, — ответил Дариан, помогая ей влезть наверх. Вслед за Рогнедой уже карабкались звезды-близняшки и Лазурина.
  — Что там было, что было! — затараторила Рогнеда, бесцеремонно втаскивая норовившую свалиться Ни-Най за шиворот. — Просто кошмар какой-то.
  — У нас тут тоже кошмар, — пожаловался Аскольд. — Все шумят, а нас не слышно.
  — Ну, этому горю помочь нетрудно, — сказала Рогнеда. Она встала, набрала полные легкие воздуха и завопила что было сил: — Ау-у-у-у-у!!!
  Голос у Рогнеды был, пожалуй, погромче, чем у царского секретаря. Посреди творящегося безобразия он прозвучал, как сирена полицейской машины.
  Сразу установилась мертвая тишина. Все ошеломленно повернулись в ту сторону, откуда слышался вопль. Тогда Рогнеда вопить перестала и объявила:
  — Товарищи! Прекратите безобразие! Это вам абсолютно ничем не поможет.
  — А это кто такая? — спросил первый министр, обращаясь, по-видимому, к секретарю, который прыгал у него перед носом и все еще пытался добиться ответа на свой вопрос.
  — Я дочь звезды! — гордо заявила Рогнеда. — Прекратите суетиться. Мы по срочному делу, нам в вашу гору надо за одной очень важной вещью слазить.
  Тут из толпы выдвинулся Бермамыт. Был он довольно мощный дядя, широкоплечий и приземистый, как настоящий гном.
  — Это вы тут в дверь гремели? — спросил он. — Гремели, шум поднимали, а что вышло? Нет вашего царя!
  — Вот видишь, дядя Бермамыт, я же говорил, все меняется очень быстро, — тихонько сказал ему Петри.
  — Эй, это кто такие? — снова вопросил министр. Он, видно, сам метил в цари и уже начал командовать.
  — Мы — группа по спасению мира! — влез Аскольд. — Мы победили Черную Ведьму! Мы поймали самого черта! Мы одолели целое стадо разъяренных драконов!..
  — Хватит! — остановила его Рогнеда. — Перестань выдумывать, братец.
  Тут внизу послышался какой-то звон, а затем над горами постепенно разлился дивный золотой свет. По дороге к двери отряд за отрядом поднималось сверкающее во тьме звездное войско. Впереди на великолепном коне ехал высокий гордый витязь в сверкающих доспехах, сам Князь Звездный, а рядом с ним на молодом жеребце гарцевал еще один рыцарь. Вместе с ним в седле сидела, прижимаясь к нему, девушка в зеленом платье, с длинными распущенными волосами. Это были отец и мать Рогнеды.
  — Вот видите! — сказал Дариан. — Я же предупреждал. Звездное войско уже на подходе, волшебный совет у вас перед носом, и вы все еще сопротивляетесь?
  — А собственно, чего вам нужно? — спросил министр. — Кто вы такие и зачем сюда явились? И что там за войско с фонарями? Они что, не знают, что здесь запрещен яркий свет?
  — Ха! Слышишь, Зинка? Мы с тобой фонари! — усмехнувшись, сказал сестре Дариан. Зи-Йан хотела было обидеться, но вдруг радостно закричала:
  — Смотрите! Что это?
  Все обернулись. Вдали, в темном небе, мелькало что-то сверкающее и переливающееся. Вот оно подлетело ближе, и все увидели, что это огромная белоснежная лебедь.
  — Царевна-Лебедь! — ахнула Ни-Най и объяснила ничего не понимавшей Лазурине: — Это великая волшебница и лучшая подруга нашей Варвары. Она всегда использует для полетов лебединое оперенье.
  Горные люди тоже с удивлением и страхом наблюдали за дивной птицей. Лебедь покружила над Горой и опустилась прямо перед дверью. Едва коснувшись земли, она вдруг обратилась в девушку со сверкавшей во лбу звездой.
  — Царевна-Лебедь! — восхищенно прошептала Рогнеда. Лебедь повернулась к ней.
  — Здравствуй, здравствуй, Рогнеда, — чуть улыбнулась она. — А где же те девочки, что должны были идти с тобой, Саша и Наташа?
  — Они... — Рогнеда смутилась. — Там они, Варвара с ними разбирается...
  — А это кто такая? — недовольно спросил министр, щурясь от яркого света звезды у Царевны во лбу. — Девушка, да будет вам известно, здесь фонари запрещены!
  Лебедь обернулась к горным людям. И таким властным и гордым был ее взгляд, что все попятились, а министр потихоньку спрятался за секретаря.
  — Вы долго жили во тьме, — сказала Царевна. И ее голос странным эхом прозвучал в горах, прокатился до самых далеких вершин, хотя говорила она негромко. — Но теперь время пришло. Довольно вы томились в подземельях. Вам предстоит выйти наверх, к солнцу. И у вас будет Королева. Королева по призванию и по предначертаниям судьбы...
  Царевна, видимо, хотела сказать еще что-то, но тут притихшая было толпа всколыхнулась, и сзади послышался чей-то голос:
  — Разойдись!.. Люди добрые, пропустите старушку! Ну что вам, жалко что ли? Что у вас там происходит? Да что ж такое-то! Хоть бы кто помог сундук этот тащить!..
  Толпа в недоумении расступилась, и из пещеры показалась маленькая старушка с громадным кованым сундуком. Лазурина и Петри сразу узнали ее. Это была та самая подземная колдунья, которая предсказала Лазурине победу над своей сестрой, Черной Ведьмой. А Петри сразу вспомнил свои подозрения насчет местонахождения алмазного жезла.
  Колдунья тем временем выбралась наружу, как ни в чем не бывало уселась на сундук и принялась разглядывать присутствующих.
  — Бабушка! — кинулась к ней Лазурина. — Скажите, алмазный жезл не у вас?
  — А то как же! Зря я, что ли, наверх эту бандуру тащила? — старуха хлопнула по сундуку. — Тут, все тут! Только всем подряд открывать не дозволено. Где у вас тут эти... которые с того света явились, или откуда там...
  — Не с того света, а из параллельного мира, — поправила ее Царевна. — Ты, бабушка, не путай понятия. Не призраков же мы сюда приведем!
  — А хоть бы и так! Призраки, не призраки, а передать велено только им, — невозмутимо ответствовала колдунья. — Лично и в собственные руки.
  — Пойдемте, бабушка, к нам, — вмешалась Рогнеда. — Девочки там, внизу, с Варварой...
  — Ну уж нет! — заупрямилась колдунья. — Я этот сундук уже тысячу километров все вверх тащу. Больше не желаю. Дудки! Пущай сами сюда приходят.
  — Так мы вам поможем! — воскликнул Дариан. — Эка невидаль: сундук! Мы таких сотню штук перетаскать можем! Это старушки всякие немощные — те конечно! Ну-ка, ребята, давайте все вместе!
  Они с Аскольдом и Петри втроем ухватились за сундук и резво поскакали вниз. Колдунья проворчала что-то насчет «немощных старушек», но, как видно, была довольна. Лебедь и девочки все вместе повели ее вниз.
  
  Глава семнадцатая
  АЛМАЗНЫЙ ЖЕЗЛ
  
  Наташа постепенно приходила в себя. Она все еще дрожала и всхлипывала, но уже не так отчаянно. Саша молча сидела рядом с сестрой и гладила ее по голове, стараясь успокоить. Катя же, в свою очередь, успокаивала обеих девочек, что у нее, заметим, неплохо получалось. Она что-то говорила негромко, спокойным голосом, и Наташа, слушая ее, постепенно затихла. Некоторое время бродившая поблизости София приткнулась к Лумпи, лежавшей тут же, все такой же жутковато бледной и холодной, и тихонько мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Варвара и Василиса о чем-то тихо переговаривались между собой.
  Алиса с Аней заскучали, поскольку колобкам с ними играть надоело и они куда-то удрали. Главный Колобок устроил за ближайшей скалой какое-то секретное совещание, на которое девочки категорически не допускались, и как ни рвалась любопытная Аня узнать, что они там делают, не получила ничего, кроме шишки на лбу, которую набил ей прыгучий Колобок. Она похныкала немного, но устраивать концерт было невыгодно, поскольку Василиса была занята, да и никаких особых лакомств вроде конфет, которые можно было бы вытребовать в качестве компенсации, в горах не водилось.
  Алиса же сперва сидела на земле и жутко завывала, а потом придумала выпустить черта. Она вызнала у Софии, куда колобки запрятали свою шкатулку (им казалось, что черта надо прятать как можно лучше, иначе удерет). Вместе с Аней они вытащили ее из-под кучи камней, выпустили оттуда черта и устроили ему допрос, приперев для пущей безопасности к скале посредством Катиной ступы. Черт верещал и жаловался, утверждая, что это ущемление прав чертей и что таких законов отроду не бывало, чтобы чертей зажимать и в лепешку превращать. Но Алиса, против которой были направлены эти речи (в надежде, что такую малявку легко одурачить), черта слушать не желала.
  — Ты у меня смотри! — строгим голосом выговаривала она черту, стоя над ним и потрясая вытащенным из ступы помелом в опасной близости от чертова носа. — Отвечай на все вопросы четко, прямо и без уверток! Не то худо придется!
  Помела черт особо не испугался, оно, как-никак, было орудием бабы-яги, слывущей в волшебном мире большой злодейкой. Но ступа была тяжелой и совсем его придавила, а в довершение всего, Аня, влезшая сверху на скалу, схватила черта за рога, так что попробуй он сбежать, это бы ему удалось лишь с большим трудом.
  Когда от Горы показались возвращавшиеся мальчики с сундуком и девочки с колдуньей, Алиса весьма сурово допрашивала черта, явно подражая Рогнеде:
  — Ты мне врать не вздумай! Тут тебе не преисподняя, а это, как его... суд, короче. Отвечай прямо: как звать? Откуда взялся? С какой целью?
  — Ай-яй-яй! — верещал черт, которому зацепили по носу. — Биллом звать! Можно Вилей! — тут он, будучи весьма тщеславным чертом, не преминул похвастаться. — Вы думаете, у нас у всех имена свои? Ан нет! Имена за большие заслуги даются! Так-то мы все по номерам... А-а-а! Отпусти! Отпусти, говорю! У-у-у!..
  Последовавший за сей речью вопль был вызван тем обстоятельством, что Аня, свалившись в конце концов со скалы, ухватила черта за хвост и весьма чувствительно дернула.
  — Ха! Значит, звать Биллом! — приняв зловещий вид, хмыкнула Алиса, будто бы не заметив Аниной выходки. — Ну что ж, Билл так Билл, пускай будет Билл. А скажи ты мне, Билл, откудова ты явился и с какой преступной целью тут околачивался? А?
  — А-а! — соглашался черт, весьма опасаясь за судьбу своего хвоста. — Из преисподней явился, откудова ж еще? Будто сами не могли догадаться?
  — Ты не болтай, ты отвечай! — Алиса грозно качнула помелом. Черт по имени Билл торопливо отодвинулся.
  — Зачем околачивался? А затем и околачивался... Ой-ой-ой, что я, горемычный, теперь делать-то буду-у! — захныкал он. — Куды ж мене теперича деваться?
  — В преисподнюю деваться! — уверенно заявила Аня.
  — Э-э, нет, погоди! — торопливо вмешалась Алиса, сообразившая, что черт не замедлит воспользоваться этим предложением и сбежит, поминай, как звали. — Ты, Билл, сперва отвечай, чего тебе надо было, зачем ты сюда из преисподней вылез?
  — Велено было, потому и вылез, — огрызнулся черт. — А хозяйку, стало быть, Ведьму нашу, эта ваша королевна, или как ее, укокошила! И что мне теперь, горемычному, делать? И куды деваться, непонятно, и вся нечистая сила-то уже в преисподней позапряталась, одного меня поймали! Отпустите душу на покаяние!
  — Эй, что там у вас происходит? — послышался в это время голос Рогнеды, а затем и сама она возникла из темноты. Вслед за ней Ни-Най и Зи-Йан под руки очень почтительно вели старушку-колдунью, а Лазурина шла рядом с будто плывшей над землей Лебедью. Царевна что-то негромко рассказывала, а Лазурина молча слушала и выражение на лице имела весьма задумчивое.
  — Лиза! — вскричала вдруг Варвара. — Лизочка! Вот уж повезло, так повезло! Ты откуда? Мы думали, ты на Буяне...
  Эти восторженные восклицания относились, как видно, к Царевне-Лебеди, которая была ближайшей подругой и бывшей одноклассницей Варвары, так что обе называли друг друга настоящими именами. Под именем загадочной Царевны-Лебеди на самом деле скрывалась обыкновенная волшебница, бывшая студентка сибирского магического училища, Лизочка Богомолова (даже у волшебниц есть фамилии). Царевной-Лебедью она стала, только когда достигла надлежащего уровня магической силы и мудрости. Как видим, волшебницам, как и чертям, титулы даются по заслугам. А подруга Лизочки, уже известная нам Варя Иванова, еще не достигла нужного волшебного уровня, так что звалась просто Варварой-красой. Правда, мудрецы волшебного мира, Мерлин, Дед Мороз и Беломор, уже рассматривали кандидатуру Вари, решая, не пора ли присудить ей имя Медной горы Хозяйки...
  Кроме Кати и звезд никто не понял, кто такая Лиза. Катя еще в пещерах на совете слышала, как Варвара звала Царевну Лизой, и ничуть не удивилась, ну а звезды, как известно, сами по себе знают много...
  — Привет, Варь, — на миг неожиданно утратив всю загадочность, деловито сказала Лебедь. — Я по делу.
  — Что там? — перебила Варвара, кивнув в сторону Горы.
  — Все в порядке. Остатки сил Ведьмы уничтожены, правда, довольно неожиданным способом, но, видать, так уж было суждено... — непонятно ответила Царевна. — Теперь, когда Лазурина вернулась, горный народ наконец покинет свои каменные норы и выйдет на свет божий. Но пока рано загадывать... Мы нашли жезл.
  — Что?! — Варвара и Василиса разом вскочили на ноги. Сидевшие неподалеку кружком волшебники (до этого их ничуть не интересовала беготня вокруг) вдруг разом повернули головы.
  — Вот сестра Ведьмы, — Царевна указала на колдунью, которая уже вновь уселась на свой сундук и осовело мигала на костер. — Пока Ведьма была жива, она не могла появляться здесь, наверху. А жезл все это время хранился у нее.
  Колдунья довольно кивнула.
  — Именно что! — сказала она. — Ну, и где ваши «девы»?
  Непонятно, почему, но тут воцарилось молчание. Волшебники изучающе разглядывали колдунью.
  Рогнеда молча указала пальцем на Сашу с Наташей.
  — Эти? — недоверчиво прищурилась колдунья. — Не вижу я сослепу-то!.. Покажите поближе.
  — Совсем с ума спятила... — пробормотал Петри себе под нос.
  Катя легонько тронула Сашу за плечо и шепнула что-то им с Наташей. Саша медленно повернулась. Наташа, которая, видно, задремала, подскочила, затрясла головой и захлопала глазами спросонья.
  — Что такое? Что случилось? — ничего не понимая, спрашивала она у Варвары.
  Катя наклонилась к ней и снова что-то прошептала. Наташа вслед за Сашей недоумевающе повернулась к колдунье.
  — Вы девы? — изучающе оглядывая их, спросила колдунья.
  — Мы, — чуть дрожавшим голосом сказала Саша.
  Колдунья еще несколько секунд разглядывала их, а потом довольно кивнула.
  — Они самые... — пробормотала она. — Все сходится. Ну что же, я зачем сюда вылезла-то, а? Сундук зачем тащила? Для того и тащила, для исполнения предсказания, так сказать!
  Лазурина, не удержавшись, фыркнула. Колдунья погрозила ей пальцем и, слезши с сундука, принялась искать по карманам, видимо, ключ. Все в полнейшем молчании следили за ней, терпеливо ожидая, когда же наконец откроется загадочный сундук. Алиса с Аней зажали возмущенному черту рот и ухватили за рога, чтобы не вырвался. Колобки пролезли к самому сундуку и, возбужденно подпрыгивая, все время совались колдунье под руку. Волшебники тоже столпились вокруг и с совершенно ясно видимым любопытством изучали сундук. Вообще, во всей этой толпе не было видно только Ивана-дурака, да еще, почему-то, Снегурочки. И Снежарик куда-то запропастился.
  В конце концов колдунья вытащила из какого-то незаметного кармашка своей невероятной юбки весьма увесистую связку ключей различного калибра и стала разыскивать среди них нужный. Ключей было не меньше тридцати, так что, скорее всего, это дело затянулось бы надолго, но вдруг старуха хлопнула себя по лбу, в величайшей досаде швырнула всю связку наземь и снова принялась шарить по карманам. Наконец она вынула небольшой ключ безо всяких украшений, непонятного темно-зеленоватого цвета, и вставила его в замочную скважину. Этот ключик легко повернулся, и крышка сама собою откинулась.
  Сундук казался почти совсем пустым. Только на дне что-то чуть заметно блестело, словно сверкнувший в лунном свете снег. Колдунья наклонилась над сундуком и очень аккуратно извлекла оттуда длинный жезл. Он был совершенно прозрачным и чистым, как роса. Сквозь него можно было смотреть, как сквозь стекло. Он выглядел совсем просто, никаких заковыристых резных завитушек на нем не было, только наконечник в виде многолучевой звезды и под ней увивавший весь жезл побег плюща, очень искусно вырезанный (если вообще вырезанный...).
  — Алмазный жезл! — потрясенно выдохнула Рогнеда. Остальные же во все глаза разглядывали это «чудо природы», не в силах вымолвить ни слова. Саше с Наташей казалось очень странным, что все оказалось так просто: колдунья сама из-под земли появилась и принесла им жезл.
  — Он самый, — подтвердила колдунья. — Ну-с, девицы, под вашу ответственность. Пробуждайте. Заклинания-то вы, надеюсь, знаете? Без заклинаний этот ваш знаменитый жезл не что иное, как обыкновенная дубина, хотя и алмазная.
  Девочки растерянно переглянулись. Рогнеда пробурчала нечто и покосилась на Лазурину. Та начала было доставать шкатулку, но тут Снежарик, который поссорился с колобками и теперь был зол на весь свет, злодейским голосом пропищал:
  — А они все заклинания поломали! Да! Свиток напополам разодрали...
  Варвара с Царевной-Лебедью вопросительно уставились на Рогнеду. Лазурина тем временем вынула из шкатулки обрывки заклинания и уныло показала Варваре.
  — Мы не нарочно... — сказала она виновато. — Просто мы не знали, что он такой хрупкий, а он и развалился...
  — Да-а, наделали вы делов... — пробормотала Царевна-Лебедь, забирая у нее свиток. — Ну да беда не велика. Скажите спасибо, что я поблизости оказалась. Сейчас попробуем восстановить надпись. А вы пока решите там между собой, кому заклинание читать.
  И она, отойдя в сторонку, присела на камень и стала изучать свиток.
  — Ну что, Саш, решайте, кому предсказание выполнять, — сказала Рогнеда Саше.
  — Пускай Наташа читает, — сказала Саша.
  — Как! Ты же сама хотела!..
  — Раньше — да, хотела, — признала Саша. — А теперь я думаю, будет справедливее, если я уступлю Наташе.
  — Вот еще глупости! — замахала на нее Наташа. — Сама читай! Ты и так уже кучу всяких подвигов насовершала, уши вот у меня забрала... Ты читай.
  Вспомнив про уши, Наташа заметно расстроилась, уселась, пригорюнившись, у костра и принялась вздыхать. Рогнеда на нее поглядывала с большим беспокойством. Уж очень она ей в этот момент показалась похожей на Лумпи.
  — Вот именно! — сказала Саша, видно, не зная, как убедить сестру. — Я у тебя уши забрала, а ты читай заклинание. Чтобы все по-честному.
  — Это не по-честному! — воспротивилась Наташа.
  — И как же нам теперь быть? — грустно вздохнула Катя, безнадежно слушавшая их. Саша же про себя подумала, что Наташа, похоже, действительно все забыла и снова стала такой же, какой была до того, как они попали в волшебный мир.
  — Давай тогда скинемся на «чи-чи-го», — предложила Наташа, полностью подтверждая этим Сашины опасения.
  — А это что такое? — удивился Снежарик, перестав проклинать весь свет вкупе с колобками, коих полагал главною причиной всех своих бед и несчастий.
  — А вот я тебе покажу! — внезапно загорелась Наташа и стала учить Снежарика. Правда, он ничего не понял и просто хлопал ушами, из вежливости.
  Саша грустно смотрела на сестру и гадала, насколько сильно она все забыла и что вообще теперь будет. Стоявшая рядом Катя ободряюще хлопнула ее по плечу и внезапно грустно промолвила:
  — Эх, узнать бы, для чего живем...
  — Ты о чем? — удивилась Саша.
  — Так... — Катя неопределенно махнула рукой. В это время к ним подошли Лебедь и Рогнеда.
  — Что, никак решить не можете? — спросила Рогнеда. — Вот что, Саш, раз уж ты первая рвалась заклинание читать, тебе и суждено. И чтобы никаких споров не было!
  — Хорошо, — вздохнула Саша. Лебедь протянула ей свиток.
  — Я восстановила заклинание, — сказала она. Свиток был целехонек и все буквы легко читались. — Тебе остается только прочитать его, но не так просто, с бухты-барахты. Сперва хорошо бы потренироваться. А я тебе помогу.
  И она, отведя Сашу в сторону, стала что-то ей объяснять. Саша серьезно слушала. Потом Царевна пару раз заставила ее прочитать заклинание и, видимо, осталась довольна. Она потрепала Сашу по макушке и вдруг заметила уши.
  — Э-э, матушка! — воскликнула она удивленно. — Это где же ты такую дрянь подцепила?
  — Она не виновата! — сказала от костра Наташа, внимательно за всем наблюдавшая. — Это я в Ущелье Теней не послушалась Рогнеду, и кошка сперва в меня вселилась, но потом Саша придумала себе эту кошку взять, хотя я и не хотела... Не знаю, как так вышло.
  Лебедь задумчиво оглядела уши, даже потрогала их, а потом сказала решительно:
  — Не дело это, с ушами заклятья читать. Не ровен час кошка что-нибудь от себя вставит.
  — Я же говорила, пускай Наташка читает... — Начала было Саша.
  — Нет, — возразила Царевна. — Я не о том. В конце концов, не возвращаться же тебе домой с ушами!
  — А как же быть? — безнадежно спросила Саша. — Да ведь они, наверно, и сами исчезнут...
  — Сами они еще когда исчезнут! — возразила Царевна. — А я их в две минуты уничтожу. И без всякого вреда.
  И сказала она это так спокойно и убедительно, что Саша даже не усомнилась в ее способностях. А Наташа в свою очередь глянула на Царевну с таким восхищением, что та даже смутилась немного.
  — Лиза! — воскликнула Варвара. — И где ты только таким премудростям научилась? Когда успела?
  Она, похоже, даже немного завидовала подруге.
  — Так, по случаю... — неохотно пояснила Лебедь. — Было время, вот и училась.
  Услыхавшая сии слова Василиса тоже подошла к Царевне и с надеждой спросила у нее:
  — А ты и правда такая сильная волшебница?
  Лебедь, улыбнувшись, кивнула.
  — Понимаешь, тут какое дело, — волнуясь, продолжала Василиса, краснея, как девочка. — Моя сестра Лумпи... наша с Варей сестра... послала проклятье Черной Ведьме, до сих пор не очнулась...
  — И Лумпи займемся, — пообещала Лебедь.
  
  Пока волшебницы разбирались с ушами и Сашей, прочие колдуны завели с прибывшей из подземелий колдуньей продолжительную беседу. Та, видно, в своей норе совсем одичала и теперь с превеликим удовольствием распространялась на все возможные и невозможные темы, порой даже кое-что присочиняя и наконец рассказывая полнейшие небылицы.
  Тем временем звездное войско подошло к Горе вплотную, и отец Рогнеды, завернув в сторону и отделившись от основного войска, с небольшим отрядом воинов, среди которых было еще двое или трое князей, в том числе и отец близняшек и Дариана, внезапно возник прямо перед носом у Рогнеды, бродившей вокруг Варвары и Лебеди.
  — Папа! — возрадовалась Рогнеда и побежала за Аскольдом, доверительно беседовавшим неподалеку с Катей.
  Звезды озарили все вокруг невероятно ярким сиянием. Сидевшая в тени под скалой Снегурочка испуганно вскочила, а незаметно задремавший Иван спросонья захлопал глазами, как сова, и затряс головой, дабы убедиться, что перед ним не видение.
  — Здрав буди, княже пресветлый! — возгласила колдунья, явно ошалевшая от долгожданной свободы. — Радуйся!
  — И вы, тетушка, радуйтесь, — согласился с ней отец Рогнеды и поспешил ретироваться вместе со своей женой. Прочие рыцари, оставив звездных коней под присмотром опомнившегося Ивана, направились к сидевшим кружком волшебникам, видимо, намереваясь переговорить с ними по какому-то вопросу.
  Лазурина, искавшая зачем-то Петри, который куда-то подевался, наткнулась на звездных рыцарей и мгновенно осознала, что еще слишком недолго прожила в наземном мире, чтобы окончательно привыкнуть к яркому свету. Ей пришлось некоторое время жмуриться и тереть глаза, а когда она проморгалась, все рыцари давно куда-то исчезли, хотя все вокруг так же сияло звездным светом. Девочка собралась было продолжать поиски Петри (бог знает, зачем он ей понадобился!), как вдруг услыхала позади чьи-то восторженные вопли и без труда узнала голоса своих подгорных подружек — Малахиты и Бериллии. Она обернулась и увидела обеих, несущихся к ней в крайнем возбуждении.
  — Лазурина! — пищала Малахита. — Лазуриночка! А мы думали, ты под землей сгинула! Ой, ты не представляешь, что там было, что было! Царя застрелили, а еще до того, вот как только ты ушла...
  — Да погоди же, дай мне сказать! — надрывалась Бериллия, видимо, сама переполняемая эмоциями, не в силах остановить поток восторженных восклицаний подружки.
  — Что такое? — удивленно спросила Лазурина. Она успела совсем позабыть почти всю свою прежнюю жизнь. Прежние переживания целиком заслонила битва с Ведьмой.
  — Я и говорю, вот как ты ушла, так царь наш сразу начал всюду шарить, а твоим братьям вместе с матерью пришлось тоже в подземелья бежать! — наконец вставила слово Бериллия.
  — Как?! — ахнула Лазурина.
  — А вот так! — торжествующе воскликнула Малахита, крайне довольная произведенным эффектом. — И они тоже к той тетеньке попали, вот которая с сундуком-то из-под Горы вылезла! Она как собралась вверх идти, им сказала, пускай тоже поднимаются, мол, время пришло! Так они все здесь теперь! Ага-ага!
  — Погоди! А вы-то как про это все узнали? — пораженно вопросила Лазурина.
  — Ой, ну Малахита-то вечно нос сует куда не просят! — надменным голоском протянула Бериллия, явно желая выставиться. — Ты, Лазурина, теперь царевна, говорят, королевой даже будешь...
  — Кто сказал? — нахмурилась Лазурина.
  — А некому больше! — тут же вклинилась вновь Малахита. — Твои братья все в отца пошли, говорят, не хотим мы царствовать, уж больно ответственность большая... Лазурина, Лазурина, а когда ты королевой станешь, что ты делать будешь? Лазурина, а возьми меня фрейлиной! Лазурина, а ты замуж за кого пойдешь?..
  — Уж точно не за Митридата! — вставила Бериллия. — Лазурина, ты на него плюнь, он идиот и вообще болван лопоухий. Ты лучше принца себе найди.
  Лазурина мрачно слушала эти «добрые советы», данные, конечно, от чистого сердца, но все же раздражавшие ее. Наконец она сказала:
  — Вы мне тут планы не стройте, я уж лучше как-нибудь сама разберусь.
  — Конечно! — согласилась Бериллия. — Только ты, Лазурина, смотри, ты обязательно за принца выйди, ты же теперь королева!..
  Лазурина грозно сверкнула глазами и хотела что-то ответить, но тут Малахита радостно запищала:
  — Ой, тетя Серебрина, тетя Серебрина! Лазурина нашлась!
  И она помчалась к темневшей над ними Алмазной горе, откуда действительно спускались один за другим Лазуринины братья и мать.
  А Лазурина вдруг увидела Петри. Он стоял совсем рядом, за скалой, и молча смотрел на нее.
  — Ты не думай, Петя, мне принцы не нужны! — сказала ему Лазурина. — Иди сюда. Я тебя все никак найти не могу.
  — Лазурина! — вскричала ее мать издали, поспешно прыгая вниз как коза и как-то разом помолодев. — Доченька! Нашлась! И как мы все волновались! Что же ты даже не сказала, что так скоро уйдешь?!
  Лазурина обернулась.
  — Мама! — сказала она и радостно улыбнулась. Потом вдруг нахмурилась, и взяв Петри за руку, потащила его за собой.
  — Тетя Серебрина, а ведь она теперь королева! — восторженно восклицала Бериллия. — Лазурина, а принца ты где искать будешь?.. Лазурина, а это кто?..
  Лазурина погрозила ей кулаком, а потом, повернувшись к своей матери, сказала спокойно:
  — Да, кстати, мама, у меня новость.
  И она что-то быстро зашептала матери на ухо, все время косясь на Петри. Мать с недоумением глядела то на Лазурину, то на Петри.
  — Но... Постой, Лазурина... Ты что, серьезно? — спросила она озадаченно.
  — Ну да, абсолютно серьезно, — спокойно отвечала Лазурина, в то время как Петри не знал уже, куда девать себя от смущения.
  — Это что еще тут такое? — громогласно вопросила Рогнеда, возникая из темноты. — Ого, я гляжу, у вас тут идет бурное выяснение отношений... Лазурин, все это вы пока бросьте, потом разберетесь. Я все понимаю! — замахала она руками, когда Лазурина попробовала возразить. — Там жезл пробуждать собираются, так что побежали скорей туда, не то все самое интересное пропустите. Это твоя мама? Здрасьте, тетя, не знаю, как вас по имени... Можете гордиться вашей дочерью. Она в жестоком поединке один на один сама одолела злобнейшую колдунью всех времен и народов. А вдобавок, поединок шел не совсем по-честному. Эта Ведьма тебе, Лазурина, все наврала про то, что просить передыху можно только один раз. На самом деле — хоть десять. Хоть сто! Хоть сколько угодно! А ты не знала? Мы только сейчас выяснили.
  И она завершила свою сумбурную речь тем, что ухватила Лазурину и Петри за руки и потащила за собой, крикнув на прощанье ошеломленной тете Серебрине:
  — Не волнуйтесь, тетушка, я вам вашу дочку ненаглядную через пол-часочка верну, будьте покойны!
  
  Глава восемнадцатая
  КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ
  
  Однако, добежать они не успели. Откуда-то из-за скал вдруг вырвался ослепительный белый луч, прочертив все небеса огненной линией.
  — А-а-а! — заорала Рогнеда. — Без меня!
  И, выпустив руки Петри и Лазурины, она вскачь, перепрыгивая через камни, как козел, устремилась вперед, туда, где вспыхнул свет. А Лазурина оглянулась, проверяя, не видит ли мать, и в темноте вдруг поцеловала Петри...
  — А-а! — вопила Рогнеда, подбегая к собравшимся вокруг Саши и Варвары ребятам. — Так нечестно! Я так не играю! Почему меня не подождали?!
  Рогнеде никто не ответил, и она замолчала. Все завороженно глядели на ослепительно сиявший в ночи жезл. Саша, державшая его в руках, тихо улыбалась, и в ее глазах Рогнеда увидела что-то такое, чего она ни тогда, ни после никак не смогла понять. Саша была как будто совсем обычная, но во взгляде ее проявилось что-то новое, что недоступно было Рогнеде и что она не могла себе объяснить.
  — И... что? — растерянно вопросила Рогнеда, когда наконец ей показалось, что всеобщее молчание уж слишком затянулось.
  — А кто тебе виноват, что ты куда-то убежала? — ни к селу ни к городу спросила Наташа, очевидно, отвечая на предыдущий Рогнедин вопрос. — Мы не могли тебя так долго ждать. Куда ты делась?
  — Я это... за Лазуриной... — растерялась Рогнеда, оглядываясь и сознавая, что Лазурина вновь куда-то утратилась.
  — Не надо, — предупредил Дед Мороз ее порыв снова бежать на поиски. — Мне кажется, Лазурине сейчас не до нас. Лучше ее не трогать. У всякого свое дело и свое предназначение, как говорит наш друг колдунья.
  Колдунья, которая, казалось, задремала, вдруг разом проснулась и самодовольно заулыбалась.
  — Рогнеда, ты помнишь предсказание? — спросил Мерлин.
  Рогнеда серьезно кивнула.
  — Что же, пришло время для его исполнения, — Мерлин чуть заметно улыбнулся.
  — Ой! — сказала Рогнеда. — Ой!
  Она вдруг поняла, какую ответственность ей придется нести, и испугалась.
  — Время-то пришло, — покачала головой Варвара. — Да только вот мне сомнительно, что можно столь важное дело доверить Рогнеде. Да простит меня Ни-Дай, — она кивнула Рогнединой матери, которая вместе со своим рыцарем была тут же, — но Рогнеда, как показывают последние события, абсолютно безответственна.
  — Это моя вина! — с отчаянием сказала Ни-Дай. — Я думала только о себе, а про них совсем забыла!..
  — Ну, ну, не надо так огорчаться! — зажалела ее Снегурочка. — Еще не все потеряно. Успеешь свое наверстать. Да и Рогнеда, я думаю, не такая уж растяпа.
  — Мне тоже так кажется, — вдруг ухмыльнулся Беломор. — Видали бы вы ее лет этак шесть назад, когда она у Алисы в кармане ко мне приходила!
  Тут все, кроме Рогнеды, не смогли удержаться от улыбки. Рогнеда же надулась.
  — Дяденька Беломор, не надо мне про мышей говорить, — сказала она сердито. — Я давно уже не мышь. И мышью бы даже не стала, если бы некоторые...
  Тут она красноречиво взглянула в сторону Лумпи. Фея все так же лежала без движения.
  — Ладно, ладно, — торопливо перебила Лебедь, взглянув на помрачневшую Василису. — Лумпи тебе винить, Рогнеда, теперь уж совсем стыдно. Чем она провинилась? Она была во власти Ведьмы, но теперь все уже кончилось. А скоро кончатся и все беды, принесенные Ведьмой в наш мир, и все, что ушло, вновь вернется...
  И не успела она договорить, как где-то вдали послышался глухой звон и перестук копыт по камням. Василиса встрепенулась.
  — Что это? — спросила она, вглядываясь во тьму. Лебедь улыбнулась.
  — Скоро поймешь, Василиса, — сказала она. — Скоро ты все поймешь...
  Из темноты медленно выплыл отряд богатырей. Один за другим они подъезжали все ближе и ближе, вскоре можно было уже различить их лица...
  — Игорь! — прошептала вдруг Василиса, впиваясь глазами в лицо одного из рыцарей. Больше она ничего не сказала, просто бросилась вперед, к своему Игорю, который, увидев ее, резко осадил коня и спрыгнул на землю...
  Царевна-Лебедь с улыбкой смотрела на них.
  — Ну что же, одно дело улажено, — сказала она вполголоса, подмигивая Беломору.
  К ним подошел озадаченный и ничего не понимающий царь Иван и спросил:
  — Господа, а что тут, собственно говоря, происходит? Где мы все находимся и что это за ночное сборище?
  — А ты, Иванушка-царевич, сам-то как тут оказался? — ласково спросила его Варвара, насмешливо улыбаясь. Она, как видно, берендеевского царя ни в грош не ставила.
  — В том и беда, что не помню, — сокрушенно качая головой, отвечал царь. — Помню: ночь наступила. И так мы в этой ночи и скакали, пока на ваш факел не наткнулись. Сколько времени прошло — не знаю. И куда мы успели заехать — тоже ума не приложу.
  — К Алмазной горе заехали, батюшка, — сказал Боровик. — До вашего Берендея месяца три ходу, а то и больше. Ну да не беда, — успокаивающе добавил он. — Тут мы вам помочь сумеем, все-таки мы волшебники, все поголовно. А ступайте-ка вы, царь-батюшка, к Князю Звездному, он тут неподалеку лагерем стоит. Там вам все разъяснят.
  Царь молча поклонился и отошел. Варвара насмешливо смотрела ему вслед, затем повернулась к волшебникам и сказала:
  — Ну что же, надо что-то с Рогнедой решать.
  — Мое лично мнение — как сказала Снегурочка, не такая уж она растяпа, — сказала Царевна-Лебедь. — Я вам сказала, что я думаю, теперь сами решайте, а у меня еще остались другие дела.
  И она торопливо отошла от костра.
  Подошла Саша и протянула Варваре жезл.
  — Вот, возьми, тетя Варя... — пробормотала она чуть смущенно. — Я же уже все, что надо, сделала... Теперь Рогнедина очередь.
  Варвара взяла у нее жезл и тепло улыбнулась.
  — Ты молодец, Саша, — сказала она. — Главное, ты все сделала правильно.
  Саша тоже улыбнулась и, успокоенная, отошла. У нее было внутри какое-то странное чувство: она ясно видела все, что происходило вокруг, и все понимала, но в то же время она начинала замечать еще что-то, смутное и незаметное на первый взгляд, но постепенно проявлявшееся, и это что-то постепенно окружало ее, к обычным звукам добавлялись какие-то еле слышные шорохи, и ей чудилось, будто она постепенно поднимается над землей. Она ясно сознавала неизбежность расставания, знала, что вскоре они должны будут вернуться в свой мир, но это ощущение было каким-то призрачным и неважным, ее постепенно переполняло какое-то непонятное счастье, и ей хотелось запеть или взлететь под самые небеса...
  К Саше подбежала Наташа и нетерпеливо дернула ее за руку.
  — Саш, пошли! — требовательно заговорила она. — Куда ты пропала? Там Рогнеда черта допрашивает!
  Саша глянула на сестру затуманенным взором. Ей было совершенно не до чертей. Все же она не стала протестовать, боясь, что ее непонятное воздушное состояние может исчезнуть, если она начнет спорить, и позволила Наташе тащить себя куда угодно.
  Рогнеда действительно устроила самый настоящий суд над чертом. Бедный Билл, обвязанный веревкой и для пущей безопасности привязанный к скале, вертелся и верещал, не желая отвечать на вопросы, но Аня с Алисой, своровавшие у Варвары бутылку воды, при малейшей попытке бегства начинали поливать черта водой, и он затихал.
  — Итак, господин подсудимый, признаете ли вы свою вину во всех вышеперечисленных преступлениях? — вопрошала Рогнеда, сидевшая на камне между Дарианом и Зи-Йан и весьма строго потрясавшая длинным свитком, в котором, видимо, были записаны все чертовы грехи.
  — Барышня! — поразился Билл. — Вы что же мне, отпущение грехов объявляете? Если признáю — все грехи вон? Да ведь как же возможно?..
  — Молчать! — рявкнула Рогнеда. — Товарищ подсудимый, вас не спрашивали!
  — Нет, как же, сами и спросили! — не испугался черт. — Сказали: признаешь ли свою вину?
  Рогнеда сообразила, что подобные ассоциации у черта возникли из-за свитка с его «грехами».
  — Ну, вляпалась... — пробормотала она. — Ты думаешь, если я эту штуку разорву, все твои грехи — вон? — спросила она, потрясая свитком. — Ан нет! Я вот сейчас тебя его съесть заставлю!
  И она даже встала с места, чтобы привести свою угрозу в исполнение. Воодушевленные Алиса с Аней выхватили у нее свиток и сами стали кормить черта. Черт вопил и дрыгал ногами.
  — Бедлам, конечно, полнейший, — покачала головой Катя, влезшая повыше, чтобы лучше видеть и черта, и Рогнеду.
  К ним подошел Мерлин.
  — Попрошу прекратить безобразие, — сказал он сурово. — Рогнеда, тебя ждет Варвара.
  — А что? — встрепенулась Рогнеда. — С жезлом-то что решили?
  — Решение таково, — степенно начал Мерлин. — Как считают мои коллеги, предсказаниям надо следовать, поэтому жезл мы все же отдадим Рогнеде.
  — Урра-а! — завопила Рогнеда, но волшебник жестом остановил ее.
  — Но отдаем мы его с условием, — сказал он. — В первое время Рогнеда не должна будет ничего делать без нашего ведома и под руководством Варвары будет учиться правильно управлять жезлом. А когда мы увидим, что ей действительно можно доверить столь важное дело, тогда она уже сможет и сама справляться со своей задачей. Ступай, Рогнеда, к Варваре, она хочет с тобой поговорить.
  Рогнеда торопливо закивала и побежала к Варваре.
  — А что нам делать с чертом? — спросил Дариан, невозмутимо созерцавший хохочущих девочек, запихивавших черту в рот протокол суда.
  Мерлин тоже посмотрел на Билла.
  — Коли спросите моего совета... — сказал он задумчиво, — Отпустите его на волю. Здесь ничего мы с ним сделать не сможем, а вот в преисподней ему достанется. Он уже сам заранее наказал себя, когда остался здесь шпионить за нами. Ворота преисподней уже закрылись, и ему придется пробираться другими путями, то бишь попросту скатиться вниз по отвесному колодцу, который прорыт на грани мира. А падать с подобной высоты даже черту несладко. А коли он решит остаться тут и побродить еще по земле, творя беззакония и соблазняя род человеческий, недолго он сможет здесь безнаказанно прошататься. В ночь перед Рождеством все черти с Земли изгоняются и так же катятся преисподнюю, откуда им уже нет возврата. Так что ничего особого этот черт уже больше не натворит.
  Услыхав такие для себя перспективы, черт Билл заверещал, выплюнул бумагу и принялся плакать и жаловаться. Добрая Зи-Йан отвязала его от скалы и выпустила на волю.
  — Ступай, чертик, куда захочешь, — сказала она, видимо, пожалев его. — Мы тебя тут больше не обидим.
  Черт шумно шмыгнул носом и, поджавши хвост, уныло поплелся куда-то, спотыкаясь о камни и то и дело восклицая:
  — Ох, несчастный я сиротинушка!..
  Алиса грустно смотрела ему вслед.
  — А мы с ним поиграть хотели... — сказала она. Аня печально кивнула.
  — Его так здорово было за хвост таскать! — прибавила она сокрушенно.
  Мерлин усмехнулся в бороду.
  — Дяденька Мерлин, — осмелев, окликнула его Катя. — А правда, что король Артур был на самом деле? Вы его знали?
  — Знал, — кивнул Мерлин. — Неплохой был парень, да и прочие его соратники не хуже были. А ты, девочка, почему интересуешься?
  — Так... интересно, — смутилась Катя.
  — Для общего развития, — подсказал Аскольд. Катя щелкнула его по лбу.
  — Чтоб не задавался, — пояснила она удивившейся Ни-Най. — Дяденька Мерлин, а расскажите про короля! — попросила она. — А то у Василисы книжка есть, только не по-русски, а по-английски, а я английского не знаю...
  — Не беда, всему научиться можно, — заметил Мерлин. — Коли захочешь, могу тебя поучить.
  Саша с Наташей незаметно отошли. Наташе стало скучно, и она потащила Сашу на поиски Василисы. Василису они не нашли, зато обнаружили Лумпи. Бывшая фея сидела прямо на земле и, обхватив руками голову, рыдала в голос. Рядом стояла Царевна-Лебедь и невозмутимо наблюдала за ней.
  — Что же мне теперь делать?! — причитала Лумпи. — Как это я могла... Каким я была чудовищем! Неужели, это была я?! Что я натворила! Зачем, зачем это все! Зачем я поддалась обману этой Ведьмы?!.
  — Что такое? — заахала Наташа.
  — Что случилось? — спросила Саша у Царевны.
  — Ничего, — спокойно сказала Царевна. — Она очнулась от того помешательства, которое наслала на нее Ведьма, и осознала всю свою вину в произошедшем. Вы, конечно, может быть, и не знаете, но она некоторое время была едва ли не главной помощницей Ведьмы и действовала только по ее указаниям. А когда Василиса разбудила настоящую личность Лумпи, Ведьма в отместку отняла у нее разум.
  — Жесть! — вздрогнула Наташа. — Послушай, Лебедь, а если бы я тогда не согласилась и кошка бы потом меня победила, она тоже отняла бы у меня мою личность?
  — В каком-то смысле, да, — уклончиво ответила Царевна и, присев на камень рядом с Лумпи, стала ее успокаивать, приговаривая что-то тихим голосом. Лумпи постепенно успокоилась и притихла, внимательно слушая слова Лебеди. Потом она вдруг разом выпрямилась и решительно произнесла:
  — Нет, Лиза, не надо меня утешать. Я знаю, что виновата, и не надо мне говорить, что это произошло случайно. Я знаю, что действовала абсолютно сознательно. На тот момент я была слишком честолюбива и готова была хоть черту душу продать. Какая я была глупая!..
  — Ну ничего, — утешила ее Лебедь. — Главное, что ты поняла свои ошибки. Теперь ты сможешь начать все заново и правильно выстроить свою жизнь.
  Лумпи, шмыгнув носом, кивнула. Царевна повернулась к Саше и Наташе.
  — Ну а вы, я думаю, уже поняли, что скоро вам домой возвращаться, — сказала она.
  — Ой, уже сейчас? — опечалилась Наташа. — Как же так?
  — Это все равно рано или поздно должно случиться, — произнесла Царевна ласково, но твердо. — Все девочки, которые до вас попадали сюда, вернулись обратно в свой мир. Человеку не место в сказке. Сами посудите: что будет, если вы так и останетесь тут на всю жизнь? Дома вас хватятся, начнут искать, а вы пропали — ни слуху, ни духу... Разве же это хорошо?
  — Конечно, плохо, — грустно согласилась Наташа.
  Саша все еще молчала, полностью отдавшись своему странному состоянию, и как бы в полусне слушала Лебедь.
  — Попрощайтесь пока со всеми своими новыми друзьями, а потом уже вернетесь домой, — сказала Царевна.
  — Ага, — закивала Наташа. — Я с колобками хотела поговорить, они такие прикольные, особенно София! Пошли, Саш!
  И она, не дожидаясь сестры, побежала к колобкам. Саша медленно двинулась за ней.
  Колобки кружились вокруг костра, который едва светился, затмеваемый целым сборищем звезд неподалеку. Среди них Саша углядела Рогнеду и Варвару, а также прочих волшебников за исключением Мерлина, который беседовал с Катей.
  Счастливая Рогнеда сжимала в руках жезл и вся сияла.
  — Я все буду делать, что Варвара скажет, — уверяла она. — И самоуправления никакого больше не будет... Я теперь понимаю, что если я берусь за какое-нибудь дело, не посоветовавшись со старшими, ничего хорошего из этого не выходит. Такая уж я неуклюжая уродилась...
  — Ничего, я тебе помогать буду, — пообещал Дариан, взяв ее за руку. Рогнеда засияла еще сильней и внезапно покраснела.
  — Папа, можно мне здесь остаться? — Дариан умоляюще оглянулся на своего отца. Тот только вздохнул.
  — Ну если уж тебе так надо... — сказал он грустно, но Дариан уже не слушал. Они с Рогнедой тут же помчались делиться этой радостной новостью с Ни-Най и Зи-Йан, которые совещались о чем-то неподалеку.
  — Ох, Зинка, я, конечно, страшно рада, что я наконец нашлась, но я уже так привыкла на Земле жить... — растерянно бормотала Ни-Най, в задумчивости дергая сестру за руку.
  — Начинается звездопад, — глубокомысленно изрекла Рогнеда.
  — Какой еще звездопад? — удивился Дариан.
  — Звезды на Землю переселяются, — пояснила Рогнеда.
  Ни-Най повернулась к ним.
  — Рогнеда, будь другом, помоги! — умоляюще попросила она.
  — Чем помочь? — спросила Рогнеда.
  — Я никак не могу ни на что решиться, — пояснила Ни-Най. — Мне, конечно, очень хочется снова стать звездой, но я уже так полюбила Землю...
  — А кто тебе мешает здесь остаться? — удивилась Рогнеда. — Останься здесь, а в небо сможешь когда угодно летать. Дариан вот тоже остается...
  Ни-Най и Зи-Йан разом переглянулись и усмехнулись. Зи-Йан открыла было рот, чтобы что-то спросить, но Рогнеда пригрозила ей кулаком.
  Наташа, которая тоже с интересом за ними наблюдала, не удержалась и захихикала.
  — Эй, Рогнеда!.. — окликнула она.
  — Не надо, — остановила ее Саша. — Помнишь, что сказал Дедушка? Любовь — это дело двоих людей. Поэтому вмешиваться нельзя. У них своя история, у нас своя. И мы должны вернуться домой.
  Наташа грустно вздохнула. Потом посмотрела на сестру и сказала:
  — Знаешь, Саш... Все-таки хорошо, что ты без ушей.
  
  Лазурина и Петри сидели на камне неподалеку от костра и задумчиво наблюдали за происходящим. Возвращаться туда им не хотелось, и они просто сидели рядом и молчали. Им было хорошо вместе.
  Откуда-то прибежала Наташа и с нею Саша. Наташа была возбуждена, Саша — задумчива.
  — Лазурин, а мы тебя ищем! — крикнула еще издалека Наташа, всеми силами стараясь не захихикать при взгляде на эту парочку под звездным небом. — Мы с Сашей скоро домой уйдем, — добавила она, погрустнев.
  — Да? Жалко... — рассеянно проговорила Лазурина.
  — Ты, Лазурин, не думай только ничего, — заторопилась Наташа, — просто мне ужасно хочется засмеяться. Не знаю, почему. Вы такие смешные...
  Лазурина снисходительно кивнула, слегка отодвинувшись от Петри. Он молчал, но она чувствовала, что он смотрит на нее.
  Подошла Саша.
  — Лазурина, ты молодец, — сказала она просто. — Я бы не осмелилась вызвать эту Ведьму на поединок. А ты все сделала как надо. Я тебе просто желаю, чтобы у тебя все в жизни получалось.
  Она сама тут же смутилась от своих слов, а Лазурина улыбнулась и сказала ободряюще:
  — Ты тоже не трусиха. Саш, мне правда жалко, что вы уходите, но что ж поделаешь...
  Саша молча кивнула. Лазурина смотрела на нее, и ей казалось странным, что Саша такая серьезная, совсем непохожая на свою сестру-близняшку.
  — Ребята, пойдемте туда, — Наташа нетерпеливо ткнула пальцем в сторону костра. — Что вы тут... уединились... Там Аня с Алиской балуются...
  Лазурина равнодушно взглянула на костер, оглянулась на Петри. Тот чуть заметно кивнул.
  — Ну пошли, — неохотно согласилась Лазурина.
  
  У костра действительно царило некоторое оживление. Как оказалось, Аня выманила у Кати лягушонка, того самого, которого нечаянно наколдовала Ведьма, и теперь они с Алисой хором упрашивали Лумпи поцеловать его.
  — Лумпи, ты подумай, вдруг это принц заколдованный! Это точно принц! — уверяла Аня. — Ты его поцелуешь, а он бац — и превратится!
  — И будет у тебя жених! — вторила Алиса. — И ты потом взамуж выйдешь! А мы тебя будем звать — тетя Лумпи! Здорово, да?
  Лумпи отбивалась всеми конечностями.
  — Девчонки, заберите вы своего лягушонка! — говорила она с некоторым даже ужасом. — Сами его целуйте, коли вам так нравится!
  Иван-дурак, который где-то пропадал и теперь, вернувшись, затеял какой-то ужин, ворошил в костре палкой и, посмеиваясь, наблюдал за этим представлением.
  — Цирк с конями, — сказал он, когда Аня в азарте начала гоняться за Лумпи, а Алиса попыталась запрыгнуть ей на спину.
  Лумпи еле отбилась от девочек и убежала спасаться к Василисе. Та только что познакомила Игоря с Рогнединым отцом, и они теперь очень оживленно о чем-то беседовали, а сама Василиса вместе со Снегурочкой села неподалеку от костра и зашивала дыру у Алисы в сарафане. Снегурочка же потихоньку вязала длинный-предлинный шарф, который планировала подарить Деду Морозу на именины. Варвара и Царевна-Лебедь тоже обсуждали что-то свое.
  — Удивительный парень этот Иван, — как бы невзначай промолвила Царевна, наблюдая, как Иван шурует у костра и одновременно поясняет что-то любопытствующей Алисе.
  Снегурочка опустила вязание на колени и тоже задумчиво посмотрела на Ивана.
  — Много я знала Иванов на своем веку, попадались и дураки... Но такого удивительного — ни в жисть не встречала, — глубокомысленно проговорила она.
  Все засмеялись.
  — Ничего-ничего, дерзай, подруга, — сказала Василиса, хлопнув ее по плечу. — Может, и повезет...
  Снегурочка сердито отвернулась.
  — Тетя Лиза! — к ним подбежала возбужденная Ни-Най. — Эврика! Я перевела эту штуку!
  — Какую штуку? — спросила Лебедь.
  — Предсказание! Я все поняла! Если не понимаешь какого-то слова, надо искать смысл в контексте! И все оказывается совсем просто!
  — Поздравляю, — буркнула Снегурочка.
  — Ой, ну как здорово! — восхищалась Ни-Най. — Я хочу всем прочитать! Эй, люди, кто-нибудь! Я предсказание перевела! — завопила она на всю округу.
  Мерлин и Беломор с интересом повернулись к ней. Откуда-то уже неслась Рогнеда, а за ней — Дариан.
  — Что, прямо в стихотворном виде?! — вопила Рогнеда. — Давай, давай! Мне жуть как интересно, что же там такое написали!
  — Что такое? — ничего не понимая, спросила Лазурина у Саши. — Какое предсказание?
  — То, в котором говорится обо всем, что теперь произошло, — пояснила Саша. — Ни с Рогнедой его пытались перевести, но все целиком у них не получилось.
  — Внимание, внимание! Говорит Германия! — возвестила София, которая, как всегда, была тут как тут. — Великая поэтесса Ни-Най будет читать собственный перевод некоторого предсказания, которое...
  Но ее не дослушали. Ни-Най уже успела взобраться на самое видное место и, приосанившись, безо всяких обиняков начала:
  
  — Когда обрушится граница,
  Когда померкнет лунный свет,
  И ведьма мрачная явится,
  Нарушив вечный ход планет,
  
  Когда начнется мор ужасный,
  Людские жизни унося,
  И смерти длинная коса
  Начнет гулять под небом ясным,
  
  Когда все витязи лихие
  Уйдут в печали и тоске
  В неведомые дали злые
  И к заколдованной реке,
  
  Две девы из иных миров
  Пустятся в путь за жезлом светлым,
  Сквозь бури, ледяные ветры,
  И дочь звезды в дорогу выйдет вновь.
  
  Тот жезл хранится в дальних странах,
  В горах, алмазных, как и он,
  В глубоких недрах сохранен,
  Волшебный артефакт алмазный.
  
  Пройдут сквозь жуткие места
  Три девы храбрых, не теряясь,
  В пути их встретит снежный заяц,
  Немного тронутый умом.
  
  Пройдут сквозь мрачные места
  Три эти доблестные девы,
  Не напугают их напевы
  Смертельных вихрей в облаках.
  
  Они дойдут до той горы далекой,
  Навстречу выйдет к ним царевна гор,
  Поднимется из шахт своих глубоких
  Чтоб передать им то, что суждено.
  
  И жезл волшебный будет пробужден
  Одной из дев, но в этот миг великий
  Предстанет вдруг в своем обличье диком
  Из озера явившийся дракон.
  
  Ужасный, злобнейший призыв
  Вдруг понесется над горами,
  Лишь миг — и встанет между нами
  Колдунья, порожденье тьмы.
  
  Тогда начнется страшный бой
  Принцессы с этой ведьмой жуткой,
  Он будет длиться ровно сутки
  И завершится сам собой.
  
  Потери будут велики,
  Но в свете радости победы
  Померкнут и исчезнут беды,
  Ушедшие вернутся из тоски.
  
  Тогда настанет время звезд
  И девица, одна из трех,
  Возьмется жезлом управлять
  И зло из мира изгонять.
  
  И вспыхнет яркий светлый луч,
  Он будет легок и летуч,
  И в этом свете чистоты
  Исчезнут все творенья тьмы.
  
  А девы из иных миров
  К себе домой опять вернутся,
  Но не забудут этих слов,
  И мысли вспять вдруг обернутся...
  
  Когда она кончила, несколько секунд царило молчание, а затем Рогнеда, Зи-Йан и Катя вдруг все разом запрыгали и заохали на разные голоса:
  — Вот это да!.. Обалдеть!.. Да ты настоящая поэтесса!.. Нин, ты гений!..
  Наташа тоже шумно восхищалась, повторяя: «Класс! Супер! Ну ты крутая!». А Саша все еще переживала последние строки стихотворения. В них таился какой-то глубокий смысл, она это чувствовала. А пока она просто понимала, что сейчас они уйдут, вернутся к себе домой, но будут часто вспоминать свои приключения...
  — Да, Саша, ты права, — сказала рядом с ней Царевна-Лебедь.
  Саша невольно удивилась: она что, мысли читает?
  — Сейчас вы должны вернуться домой, — сказала Лебедь. — Но я чувствую, это еще не конец... Нет, конкретно вы сюда больше не попадете. Мы уж постараемся больше не допускать утечки магии в открытое пространство, как это произошло с колечком. Но, возможно, то, что произойдет, в какой-то мере будет зависеть и от вас. Позови теперь Наташу, вам пора домой.
  Саша молча кивнула и побежала звать Наташу.
  Наташа страшно расстроилась, когда Саша сказала ей, что пора возвращаться домой. Все прочие девочки тоже были сильно огорчены. И Рогнеда, и Катя, и Лазурина, и Ни-Най и Зи-Йан по очереди переобнимали обеих сестер. Впрочем, Рогнеда была расстроена менее остальных и имела на лице весьма хитрое выражение.
  Но в конце концов прощание кончилось, и Лебедь сказала девочкам:
  — Время кончается, скоро вы окажетесь в своем мире. Я устроила так, что вы вернетесь в то мгновение вашего времени, в которое и попали к нам. И на прощание я хочу сказать вам только одно: никогда не поддавайтесь дурному влиянию. Стойте за правду, чего бы вам это ни стоило. И помните это удивительное время, проведенное здесь, в сказке.
  Наташа потихоньку хлюпала носом, Саша слушала внимательно и с пониманием.
  — Ну а теперь — пора, — Царевна едва заметно вздохнула. — Удачи вам, девочки...
  Последние слова Царевны донеслись до Саши будто бы из какого-то невероятного далека. Все вокруг начало постепенно растворяться и исчезать, потом вдруг вспыхнул ярким сиянием Алмазный жезл, а затем — все исчезло.
  
  ЭПИЛОГ
  
  Для того, чтоб понять, что же произошло в обычном мире и каким волшебным образом колечко с голубым камнем попалось Наташе под ноги, нам придется вернуться на некоторое время назад, в то же весеннее утро выходного дня, в которое началось удивительное путешествие Саши и Наташи.
  После приключений в Ледяном царстве Варя еще больше сдружилась с Аленой и Алисой. Алиса теперь уже кончала школу и собиралась поступать в МГУ, поэтому времени для общения у нее было маловато, зато Алена со свойственной ей жизнерадостностью откликнулась на Варино предложение дружить и вместе с ней даже начала писать книгу о Вариных приключениях. Книга не писалась, поскольку у Алены была еще куча разных дел, поэтому занятия литературой решено было отложить до лета. Зато Алена вдруг очень заинтересовалась колечком, которое до этого считала пустой безделушкой, и воспылала желанием его изучить и разобрать по косточкам. Ей было интересно выяснить, при каких условиях оно может переносить в сказку.
  Однако из всех исследований ровным счетом ничего не вышло. Колечко вело себя, как обыкновенная побрякушка, и решительно отказывалось проявлять свои магические способности. Тогда Алена предположила, что главным фактором «включения» колечка является некоторая случайность. Она даже разработала целую «теорию случайности», по которой выходило, что колечко нужно надеть чисто случайно, и тогда оно заработает. Варя этой версии поверила исходя из собственного опыта, и решено было провести эксперимент.
  В один из выходных Алена с Варей созвонились и отправились попытать счастья, прихватив с собой для компании Алису, приведя в пользу прогулки аргумент о том, что мама Алисы недовольна тем, что дочь сидит дома и почти не выходит на улицу. Алиса сдалась и разрешила тащить себя куда угодно, что Алена охарактеризовала как «подышать свежим воздухом».
  Для проведения эксперимента выбрали Арбат, место многолюдное и шумное.
  — Идея такая, — на ходу поясняла Алена, — кладем колечко прямо на землю, чтобы на него кто-нибудь наткнулся. Это будет чистая случайность. Лучше, конечно, будет, если попадется какая-нибудь мелкая девчонка. Вероятность большая, потому что другие скорее всего и не заинтересуются. Значит, она поднимает колечко, надевает его и...
  — А может не надо? — обеспокоилась Варя, которой не хотелось так рисковать колечком. Мало ли, кто его наденет и что после этого произойдет! Аленина теория случайности, конечно, даже никаким сомнениям не подвергалась, поэтому Варя считала, что различные эксперименты излишни.
  — Ничего страшного не будет, — успокоила ее Алена. — Мы десять минут подождем, и если никто не поднимет, пойдем искать другое место.
  Алиса молчала, уткнувшись в телефон. Втайне она не одобряла Алениной выдумки, но предпочла не вмешиваться, по опыту зная, что Алена упряма и не остановится.
  Алена резво пробежала вдоль улицы и положила колечко прямо посреди дороги. Затем вернулась к девочкам и села рядом с ними на скамейку. Потекли длинные минуты ожидания.
  Сперва появилась какая-то тетка с громадной сумкой, явно возвращавшаяся из магазина и на ходу громко ругавшая кого-то по телефону. Эта, разумеется, не заметила. Потом прошел парень в наушниках, уткнувший нос в телефон. Ему, разумеется, никакого дела не было, что у него там звенит под ногами. Алена сказала, что он бы и в столб врезался — не заметил. Затем показалась шумная компания подростков-девятиклашек. На них Алена смотрела с затаенной надеждой, но надежды ее не оправдались. Колечко так и осталось сиротливо лежать на тротуаре.
  Алена начинала терять терпение. Она вскочила и забегала взад-вперед, поглядывая по сторонам и бормоча что-то себе под нос. Потом она снова села и сунула нос в Алисин телефон, всем своим видом показывая, что какое-то колечко посреди дороги ей и даром не нужно и она вообще тут ни при чем.
  На горизонте показались две девочки. Обыкновенные девчонки лет десяти, явно сестры, похоже, близняшки. Шли себе по улице, болтали, конфеты ели. Алена с Варей замерли. Девочки дошли до того места, где лежало колечко. Что-то звякнуло... и одна из девочек вдруг наклонилась. Подняла колечко... рассматривают... Алена была в восторге и даже толком не услышала, о чем они говорили. А Варя, слушавшая их, про себя только тихо изумлялась.
  А девочки уже начинали серьезно ссориться и, похоже, собирались подраться. Варя толкнула Алену в бок. И в этот момент одна из девочек схватила другую за руку и поспешно затащила в ближайший поворот. Варя с Аленой переглянулись.
  — А ну как наденут? — спросила Алена.
  — А ну как улетят? — добавила Варя, и обе девочки повернулись к Алисе.
  — Алис! — Алена дернула сестру за руку. — Они колечко подняли!
  — А?.. И что? — спросила Алиса, отрываясь от телефона.
  — Чего! Так бежим!
  — Бежим, а то улетят! — подхватила Варя, вскакивая.
  И все три девочки поспешили вслед за незнакомыми близняшками. Те убежали в ближайший двор.
  Сперва Алена их даже не увидела и уже испугалась, что они исчезли с концами, но тут Варя заметила их в тени под деревьями. Обе стояли, держась за руки и зажмурившись. Варя с Аленой бросились к ним.
  — Не надевай, не надевай! — вопила Алена. — Не пей, козленочком станешь! Не садись на пенек!..
  От волнения она начала цитировать сказки.
  — Девочки, что это с вами такое? — волновалась Варя.
  Девочки осторожно открыли глаза. Саша повернулась на вопли и увидела Варю с Аленой и подходившую Алису. Наташа рядом трясла головой и удивленно терла глаза.
  — Девочка, ты колечко не надевала? — взволнованно вопрошала Алена. — Не надевай, не надо!
  Саша не понимала, что ей говорят, и просто осоловело смотрела на нее. Зато Наташа сориентировалась быстрее.
  — Мы его уже надели, — сообщила она. — А ты кто? Варя или Алиса?
  Алена растерянно остановилась. Подбежавшая Варя за нее пояснила:
  — Варя — это я. А она Алена. А Алиса — это ее сестра, вон она. А вы-то кто такие? Вы что, в самом деле в сказку попали?
  — Ну да, попали, — кивнула Саша, постепенно начиная что-то понимать.
  — И что там? Как Рогнеда? Как Ритка? — вопрошала Варя, одновременно с целью проверить, действительно ли девочки говорят правду, и желая узнать, что поделывают ее подруги в волшебном мире.
  — Ритка?.. Это которая Ни-Най? — нахмуривши лоб, уточнила Саша. — Ну да, мы их видели.
  — А где кольцо? — тупо спросила Алена, которая все еще не могла опомниться.
  Саша, смутившись, покосилась на Наташу. Та вдруг полезла в карман и вытащила оттуда... колечко. Даже два.
  — Вот. Это ваше, а это наше, — сказала она, протягивая Алене кольцо без камня.
  — Какое это наше? — усомнилась Алена. — Наше с камушком!
  — Вы бы знали, что это за камушек! — возразила Саша. — В нем оказалась такая магическая сила, что всего лишь один этот камушек помог нам победить Черную Ведьму!
  — Какую ведьму? — изумилась Варя.
  — А вы не знаете?.. А ну да, откуда же вам знать, — поняла Саша. — Ладно, мы вам все расскажем.
  — Я расскажу, — добавила Наташа. — Я тоже хочу рассказать, а то ты, Сашка, все за меня расскажешь!
  — И я! — вдруг раздался писк у Наташи из-за пазухи. — Я лучше всех расскажу!
  И из-под Наташиной футболки на землю выкатилась... София!
  — София! — хором воскликнули Саша и Наташа.
  — Колобок! — вскричала Алена. Варя только охнула.
  — Попрошу не путать! — строго сказала София. — Колобок — мой брат. А я — София. Приятно познакомиться. Вот, решила по мирам попутешествовать, надоело мне в сказке жить. Кстати, у меня для вас посылка. Только я вам ее не дам, потому что у вас докýментов нету.
  — Какая посылка? — спросила Наташа, которая, очевидно, знала, что София едет зайцем у нее под футболкой, но забыла об этом обстоятельстве и потому поначалу сама растерялась.
  — Волшебная посылка, волшебная, — гордо ответствовала София. — Только я вам ее не дам, я сказала уже. Себе оставлю. Это моя личная вещь!
  — Да какая вещь-то? — спросила Саша.
  — Вот! — София с торжеством извлекла откуда-то небольшое зеркальце. — Это, так сказать, средство связи с волшебным миром. Если я скажу нужное заклинание, можно будет и с Рогнедой поговорить, и с Катей, и с, как ее тут назвали, Ритой...
  — Чудеса! Настоящий колобок! — поразилась Алена.
  — Не колобок, а колобочка, — строго поправила София. — Прошу не путать. Я колобочка по имени София, названа так в честь великого математика Софьи Ковалевской, кому надо, обращайтесь за консультациями, буду рада помочь.
  — Что, так хорошо математику знаешь? — с интересом спросила, подходя, Алиса.
  — Еще как! — хвастливо ответствовала София. — И в математике, и в физике, и даже в информатике разбираюсь.
  — А мне не поможешь? — спросила Алиса. София надулась от гордости.
  — Еще как помогу! — пообещала она. — Я лучший в мире математик!
  — Мы уже слышали, что ты лучший в мире детектив, — с сарказмом напомнила Наташа. — Оказался что-то не очень лучший.
  — Молчи, мелочь! — София гордо отвернулась. — Где тебе понять гениальную душу? Кстати, если не ошибаюсь, ты Алиса? — обратилась она к Алисе. — Приятно познакомиться. Я София. И не надо обзывать меня Соней. Ненавижу.
  — Хорошо, учтем, — согласилась Алиса. — А вас-то, девочки, как звать? Я уже что-то совсем запуталась.
  — Я — Саша, а она — Наташа, — пояснила Саша.
  Наташа же вдруг, выпучив глаза, уставилась на Алису и закричала:
  — А-а, я вспомнила, где я тебя видела!
  — Где ты ее видела? — удивилась Саша.
  — Где ты меня видела? — спросила Алиса.
  — Ты эта... Алиса Рязанцева! — выпалила Наташа. — У тебя канал на Ютубе, рецепты Василисы Премудрой, ты всякие вкусняшки готовишь! Мама всегда тебя смотрит!
  — Да? — рассмеялась Алиса. — Вот не думала, что я такая известная... Знаете что, девочки, раз уж такое дело, пошли к нам. Могу вас чему-нибудь научить. Да и с Софией, мне кажется, интересно будет поговорить.
  — Ага, пошли к нам! — подхватила Алена. — Расскажете, что у вас там такое произошло. Варьк, у тебя ведь дел никаких срочных нет?
  — Гм... До пятницы я совершенно свободен, — подтвердила Варя.
  — Вот и отлично! — Алена в возбуждении запрыгала на месте. — Пошли, девчонки, к нам, пир устроим, Алиска классные пирожки готовит! И поболтаем заодно!
  София по собственной инициативе уже запрыгнула в карман к Алисе, что напомнило той мышку Даруню, и все пятеро отправились домой к Алене с Алисой.
  А что было дальше — это уже немного другая история. Саша и Наташа подружились с Варей и Аленой. Правда, учились они в разных школах, но по выходным частенько собирались у Алены дома и просто болтали или что-нибудь готовили, когда Алиса была свободна. София по собственному желанию поселилась у Алисы на полке и яро помогала ей готовиться к экзаменам, которые Алиса в итоге сдала на отлично. Правда, в этом была скорее заслуга самой Алисы, поскольку София больше болтала, чем объясняла что-то существенное.
  Остальные девочки часто просили ее помочь им с домашним заданием: Алена — с физикой, Варя — с информатикой, Саша и Наташа — с математикой. София помогала всем с величайшим удовольствием, правда, шумела почем зря, особенно когда входила в раж. Но кроме своей учености она имела множество своих достоинств, так что некоторая вредность характера вполне компенсировалась ее талантами сказочницы и певицы. Она часто устраивала сольные концерты, и тогда все соседи гадали, что же это передают у Рязанцевых по телевизору: не то «Кукушку» Цоя, не то мультик про Колобка...
  Только вечерами София успокаивалась и впадала в меланхолию. Она даже самой себе не признавалась, что скучает по волшебному миру. Но когда они с Аленой и Алисой оставались втроем, ее начинала одолевать тоска по Саше с Наташей, которых она все же знала еще со сказки, и которые, таким образом, служили тонкой ниточкой связи с прошлым. И тогда она забиралась куда-нибудь в угол, бормотала нужное заклинание и связывалась через свое зеркальце с Катей, которая была все-таки ее «мамой», и которой София поверяла все свои горести и радости.
  А Алиса с Аленой сидели себе у окна у Алисы в комнате, слушали бормотанье Софии и думали, каждая о своем. В соседнем доме в окошко смотрела Варя, слушая в наушниках музыку, а где-то еще, у соседней станции метро, в квартире на двенадцатом этаже сидели две девочки-близнецы и тоже потихоньку вспоминали свои приключения. А иногда Саша читала Наташе вслух перевод предсказания, который запомнила наизусть. И особенно девочек притягивали к себе последние строки:
  
  А девы из иных миров
  К себе домой опять вернутся,
  Но не забудут этих слов,
  И мысли вспять вдруг обернутся...
  
  Примечания
  
  1 — см. Н. В. Гоголь «Ночь перед Рождеством»
  2 — см. прим. 1
  3 — Здравствуйте! Как поживаете?.. Доброе утро!.. Здравствуйте!..
  4 — София цитирует пьесу Бернарда Шоу «Пигмалион»
  5 — намек достаточно прозрачен. Но я согласна с мнением Саши: «Да ну его!»
  6 — господин (фр.)
  7 — см. П. Бажов «Хозяйка Медной горы»
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"