Йона Волах родилась в пригороде Тель-Авива, который называют то Кирьят-Оно, то Кфар-Оно, в 1944г. Ее отец, Михаэль, выходец из Бессарабии, погиб в Войне за Независимость, когда ей было четыре года. Его именем названа улица в Кирьят-Оно. Там, на этой улице, прошли многие годы жизни Йоны Волах. Она помнила отца и переживала его смерть.
Йона Волах не выносила среднюю школу, а школа ее терпела где-то до йониных шестнадцати, пока к взаимному облегчению, они не расстались.
Уж очень странной, необычной, провоцирующей была эта девочка, - провоцирующей своим внешним видом, своими стихами, поведением, романами. Мать заставила (или уговорила) ее окончить вечернюю школу. Йона любила кино и проводила там часы и часы.
В семнадцать лет она поступила в тель-авивский институт искусств Авни. Так началось ее погружение в мир искусства, в тель-авивскую художественную среду. Она печаталась в тогдашних журналах и альманахах, а в 1966 г. вышла ее первая книга "Дварим" (вещи).
Это было время, когда происходило становление новой израильской поэзии, приближение ее к языку повседневной реальности, и Йоне Волах принадлежит немалое место в этом процессе.
Ее жизнь никогда не была спокойной и ровной. Дважды она побывала в психушке, в двадцать один год - попросившись туда от подступившего отчаяния, и несколько лет спустя - уже не по своей инициативе. В первый раз ее лечили ЛСД - в те годы это было экспериментальное психиатрическое средство, и оно привело ее к определенному сверхчувственному опыту. Впрочем, далеко не эйфорическому. Пережитое она восприняла как ужас, что не помешало повторить эксперименты с ЛСД и вне стен клиники. И остановиться. Она, видимо, чувствовала свои границы, чувствовала, что приносит опыт (пусть мучительный) и ведет по пути (пусть в неизвестность), а что - разрушает, обезображивает. Йона Волах писала о подсознательном, о тонкой грани меж безумием и ясностью. Ее интересовало то, что происходило с ней, внутри нее и требовало ее голоса - чтобы жить и быть услышанным. Она писала стихи и музыку, увлекалась изобразительным искусством, любила мужчин и женщин и жила свою жизнь по своим законам. Вот что пишет о ней израильский журналист Владимир Фромер: "Тема расколотости мира - стержень ее поэзии. Йона ведет непрерывный диалог со своим внутренним "я". Ее стихи с рваными краями, с ритмическими перебоями, с нарочито усложненной ассоциативностью, тревожат душу. У стихов тоже есть душа, и это душа их автора". Йона Волах прожила последние годы в Кирьят-Оно, с матерью. Им было нелегко вместе. Она умерла в сорок один, успев выпустить несколько сборников стихов ("Вещи", "Два сада", "Представление" и др.). Ее голос изменил израильскую поэзию, озвучил неведомые мелодии. Частично это выявилось еще при ее жизни. На ее стихи написано множество песен.
Использована информация из энциклопедии Ynet, http://www.ynet.co.il и очерка Владимира Фромера "Поэзия как форма жизни" ("Иерусалимский журнал", N7, 2001).
Ольга Агур (Рогачева)
жила в Баку. Пятнадцать лет назад приехала в Израиль. Автор многочисленных публикаций ("Иерусалимский журнал", "22" и др.) и книги стихов "Легкое небо" (Тель-Авив,1995). Мама трех дочерей. Член Союза писателей Израиля. Студентка и сотрудник Хайфского университета. Психотерапевт, работает в онкологии. Живет в Хайфе.
Работа переводчика осуществлялась на основе текстов Йоны Волах, опубликованных в издании "Подсознательное раскрывается как веер".
Новая библиотека поэзии, Израиль, 1992, издание 5-е.
От переводчика
Спасибо Йоне Волах, что позволила мне дать ее стихам жизнь на русском языке.
Разбивка стихотворений этой книги на части, так же как и открывающее и закрывающее ее стихотворения - действие переводчика, чье намерение придать книге цельность.
Что вышло -судить читателю.
Мои любовь и признательность двум людям, которых сегодня нет
среди живущих: Бен-Циону Томеру, израильскому писателю, и Даниэлю Руфайзену, служителю добра.Оба они хотели, чтобы я работала над этой книгой. Благословенна их память.
Я рада, что могу выразить благодарность тем, кто помог мне в работе на разных этапах издания книги:
Эфраиму Бауху
Вике Братт
Игорю Бяльскому
Зеэву Вайштоку
Эстер и Александру Вогманам
Юлии Пинчук
Илье Спиваку
Йонатану Якобьяну,
всем, кто мне помогал на этом пути...
И трем моим дочерям Анат, Мириам и Алоне - Ане, Маше и Алене. Кому-то из них иврит - родной язык, кому-то - родней родного
Ольга Агур
Йона Волах (1)
вышло несколько сборников стихов
певчих кустов перелетных бабочек угольков
обжигающих твою ладонь если захочешь
о тебе шепчущих колдующих вопящих
о тебе о тебе о тебе
ничего ничего обо мне
твоем голосе напряжении запахе кожи
взгляде на жизнь искусстве вере
о чем бы ни петь всегда о вере
иначе не сможешь пройти
по прожилкам листа по лезвию по пыльце
грани снова и снова грани
музыки боли воздуха бытия
тело вне тела где ты сейчас
слышишь беззвучье
вспомни вздохни не опоздай
ей успело исполниться сорок один
Папа и мама
Папа и мама пошли на охоту
Папа и мама пошли на охоту.
Я дома один.
Папа и мама охотятся где-то в лесах.
Что тут поделать.
Папа и мама рыщут
в поисках крупной дичи, славной добычи.
В жизни не тратили время на всякую там ерунду,
на грызунов или пташек. Ха-ха.
Папа и мама по следу идут, по тропе.
Я дома, скучаю, зеваю.
Папа и мама охотники, вечно охотники.
Я дома. Ну и местечко.
Папина-мамина память,
ломтики прошлого - все на охоте не в счет.
Я тоже. Я дома. Я сдан на хранение дому,
как памятный ценный подарок, красивый такой сувенир.