Родионова Марина А. : другие произведения.

Часть Первая. "Одна жизнь"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть книги. Стихи и рассказы про меня, моих друзей и близких мне людей.

ОДНА ЖИЗНЬ

Я сама себе говорю, вдруг хватаясь за голову:
- Так тебе и надо! Так и надо тебе!
Я сама себе выкрикиваю, взмахивая ладонью:
- За что? За что мне всё это? За что? За что?
То вздыхаю, глядя во тьму:
- Жизнь - сложная штука.
То:
- Надо быть проще! - расслабленно говорю.
То грандиозно строю планы, то бесцельно ломаю спички.
То в насморке, то в заботах, то в панике, то в слезах.
Перечу любой фразе, киваю на каждое слово.
Кричу: - Уйду! - оставаясь.
Возвращаюсь, чтобы забыть...

Да как же, в конце концов, любить меня такую?

Да что же со мной будет, если меня не любить?

   Окружающие меня люди привычны, как Арбат, - им нет до меня никакого дела. Такое положение вещей вполне удовлетворимо, а чтобы не чувствовать какого-то особенного одиночества, я повесила свою фотографию на стену.

Поначалу мы с ней несколько стеснялись друг друга, но теперь я освоилась и часто хожу кругами по комнате, рассуждая с ней вслух о всякой ерунде. И пью потихоньку холодный кофе. До тех пор, пока не начинают слипаться утомленные от жизни глаза. Через час или два, устав в борьбе с Никем и разочарованно озверев, я сползаю с узкой кровати, сажусь безнадежно голой на холодную табуретку и начинаю без остановки и особого желания колотить по клавиатуре маленького и аккуратного своего Макинтоша. А потом долго ещё сижу с закрытыми глазами, целуя фильтр истлевшей сигареты. Так тихо и спокойно...

***

За восточной стеной слышно ветра скольженье.
Ни желанья, ни сил смутный сон побороть.
Не лукавьте со мной, я не жду утешенья.
Люди плачут и лгут. Утешает - Господь.
Не печальтесь, разлуки печали не стоят.
Просто пройден двух долгих дорог перекрест.
Не ласкайте меня, я ласкалась с судьбою.
И до гроба любима мирадами звезд.
Не смотрите во след мне с немой укоризной.
И в ваш дом, где покой, чистота и уют,
Не зовите меня. Мой талант уже призван
И оплачен мой счет, и меня уже ждут.
  
 ***
  
  Безнадежно - безупречна,
  Как обычно холодна,
  В этот тихий, лунный вечер
  Пьет холодный чай она.
  
  И играется с лучами.
  То светло, то снова тень.
  Одинокими ночами
  Проклинает новый день.
  
  Не мечтает, не стремится,
  Не разгадывает сны.
  Словно загнанная птица
  Стынет в проблесках луны.
  
  Вот опять приходит вечер,
  Вот опять спустилась ночь.
  Зажигает дева свечи.
  Ей никто не смог помочь.
  
  Не скучает, не вздыхает,
  Не рыдает у окна...
  Постепенно забывает
  Жизнь ушедшую она.

Она

  Она не была красива, а лишь привлекательна... Красивыми любуются - не более. Они всегда одиноки и всегда несчастны. А вот она была привлекательна. При чем никто не знал, толком, в чем... Все в целом, вся её сущность была таковой. За ней гонялись, о её улыбке мечтали, о счастье знать номер её телефона грезили ночами...
  Ей же был никто не нужен, кроме Него. Его теплых, нежных губ и темных завораживающих глаз. Он может, и любил её, но никто не догадывался об этом. Он встречался с другими, возвращаясь к ней потом. Он спал с другими, общался с другими - но она не ревновала. Зачем? Ей было неясно это... Если ей нужно было мужское внимание, а он отказывал ей в этом - она шла к другому. А Он, если ему вдруг хотелось приласкать кого-то, а она уже была с другим - шел к другой. Вот так они и ходили, временами пересекаясь и будучи счастливыми в эти моменты, временами они шли рядом, словно соприкасаясь, но все же порознь, и в те минуты дикая душевная боль и тоска резала их сердца острой бритвой... Но большинство времени их пути были так далеки, что они забывали друг о друге и были... нет, не счастливы, конечно, но вполне довольны жизнью.
  А ещё ей нужно было море... Такое же одинокое и счастливое в своем одиночестве. Такое же любимое всеми, но любящее лишь серое небо над ним. Такое же прекрасное в своем гневе, когда волны, словно непокорные кони, встают на дыбы... Но серое небо любило лишь ветер и позволяло носится ему и гонять прочь белые облака и серые тучи, рвать их и заставлять небеса содрогаться от грома и молний. Вся эта картина была так едина, но вместе с тем так разрозненна... И она любила все это - все это очень напоминало ей свою жизнь. И она ревновала это море, этот ветер и эти тучи... Ей казалось, что эти волны должны прибегать лишь к её ногам, что ветер должен играть только её волосами, а дождь омывать лишь её кожу... Возможно, она была права, но люди вокруг не понимали этого. Они вообще её не понимали... Её понимало лишь море...
  Иногда она просто молча стояла на берегу... Иногда сидела, пропуская сквозь длинные пальцы холодный морской песок... Иногда она шла по той самой кромочке, где кончается море и начинается ей жизнь... А иногда она бегала по пляжу, словно сумасшедшая, крича что-то и смеясь от упоения единством со стихией... Так повторялось много раз... Год, два, три, четыре, вечность...

  Религиозная

  Я всех своих святынь лишаюсь сразу.
  И в ад попав, гляжу в дверной глазок.
  И вижу надпись: Я ушел на базу
  И не вернусь, - и подпись- Ваш Не-Бог.
  И я давно не жду его обратно,
  Да разве что-то можно изменить?
  Как после смерти не бояться ада?
  Мне, обреченной, бегать в нем и жить.
  Я - коммунальная, обшарпанная мебель.
  Хромающий, двуногий табурет.
  И если есть Не-Бог на базе неба.
  То, слава Богу, что на небе Бога нет.
  Как насекома, как доисторична.
  Для погремушки - кости на соплях.
  Как тень наземь пиджак отбросил личность.
  И притворилась галстуком петля.

  РТР

  Сижу на кухне, слышу враки.
  Ко мне ласкаются собаки.
  Они при лапах и хвостах.
  Они без крови на устах.

On gray cloud

  Я взмахнула руками и оторвалась от земли... Ах, эти перья... Как шприцы пронзающие мои
  тонкие руки... От них только боль...

I

  Я сидела в заброшенном доме, в клетке из живых тел моих друзей, с отравленными душами. Рядом со мной догорала свеча, источая приятный запах, который действовал освежающе на загубленный рассудок. Передо мной лежали обычные столовые ложки, являющиеся в данный момент использованными приборами для разогревания белой смерти... и шприцы... шприцы, шприцы... Ещё слышалось бормотание людей, нет, существ, борющихся рядом со мной с черными дырами, находящимися в их подсознании... Моя подруга, Олеся, погруженная в высшее состояние блаженства, пошевелила кончиками пальцев. Я тронула её за плечо, но она тупо отдернулась и открыла дикие глаза:
  - Земля! Где земля?
  - Здесь, всё на месте, успокойся...
  - Я знаю, ты мой ангел...
  Олеся вновь закрыла глаза и синей рукой дотронулась до меня. В моих глазах замелькали её дырявые вены...
  -Что же я делаю! Что делает Олеся! ... А не всё ли мне равно... Это их жизнь. Я убрала голову какого-то парня со своих колен и пошла домой.

II

  Рано утром я ехала в институт. Как всегда знакомые подобрали меня на своей иномарке, и мы мчались постигать непостижимое. Рядом щебетала радостная и чем-то возбужденная Олеся. Было сказано что-то...
  -Сегодня две дозы счастья привозят. Одну мне проспорили, так что я теперь самая богатая девушка в мире! Целый баян одной мне! Представляешь!
  Я тяжело вздохнула и взглянула на её бледное лицо и серую водолазку. Эту водолазку она не снимала уже два года... На изгибах локтей запеклись капельки вчерашней крови. Она никогда не носила короткие рукава, боялась чего-то. Но все и без этого знали, как несчастна эта девушка, считающая себя самым счастливым человеком на всей планете...
  - Марин! Очнись! Ты меня слушаешь?
  - Да-да...
  Я отвлеклась от своих мыслей и вновь взглянула на неё...
  - Что такое?
  - Я говорю, ты идешь сегодня с нами? Хороший товар будет... Может, ты попробуешь? Я знаю, тебе понравится...
  - Нет, я еду в клуб. Меня ваша смерть не интересует...
  - Да ну, скажешь тоже! Ну ладно, увидимся... Пока.
  - Пока.
  Мы холодно чмокнулись и разошлись по классам.

III

  Вечер я провела дома, готовясь к завтрашним занятиям. Заходили ребята, просили жгуты. Я послала их куда подальше и захлопнула дверь. Потом приходила Олеся. Со слезами на глазах умоляла дать жгут и столовую ложку... Я не смогла устоять перед ней...

IV

  Олеся умерла 16 сентября. В тот день, когда она была вправе считать себя обладательницей целого халявного шприца с белой смертью. Она, видимо, обладала им в полную силу своих возможностей... Слишком всё было красиво... Слишком голубое небо было в тот день... ах, это небо... Я вышла на балкон и взглянула в эту бездну... Вот бы мне взмахнуть руками и оторваться от холодного кафельного пола, и стать птицей, летящей над миром и пронизывающей эти серые облака... но перья... они как шприцы пронзят мои тонкие руки... нет, это не моя жизнь. Я живу над серым облаком, над самым серым облаком... самым серым...

  Тоталолитаризм
  (тоталитаризм + Лолита)

  Сквозь щель дверную вижу М.
  Стоит в перчатках белых полупьяно.
  Пир черно-бел, как пальцы фортепьяно.
  Сквозь мебель бел, как пот, сочится крем.
  
  Сквозь мебель бел, как пот, сочится крем.
  Вспотели лапы псевдопианиста.
  У зрителя случился сердца приступ.
  Универморг обменен на гарем.

  Универморг обменен на гарем.
  Верни бумагу, незапятнанный поэт.
  Сопетель дивных дум, ходитель в туалет.
  Диван рассыпался, как следствие гангрен.

  Диван рассыпался, как следствие гангрен.
  Мучительных для тетушек домашних.
  Томительных, как пир, позавчерашних.
  Молительных, не вставших в строй колен.

  Лолительны не вставшие с колен.
  У куклы - дуры - кудри, руки, дыры.
  Язвительны их Маши, Насти, Иры.
  Тоталитарны сдавшие их в плен.

  Но лолитарны давшие в плену.
  И тут же все они утилитарны.
  Мукулатурны, простеньки, кустарны.
  Убейте их, оставьте лишь одну.

  Убейте их, оставьте лишь одну -
  Дюймовочку, мартышку, проститутку.
  Пустите через пафосную шутку.
  Сквозь невиновность, как через войну.

  Сквозь невиновность, как через войну.
  А Дьявол... по ступенькам наутек.
  Ученый кот, чей срок давно истек,
  Златую цепь накрутит на луну.

  Златую цепь накрутит на луну...
  И гробовщик покажется убийцей.
  Его казнили, чтоб не ошибиться.
  Ему пришлось признать свою вину.

  Убили всех, осталась лишь одна.
  Скатился мозг. За грань его предела
  Уплыли рыбки. Там зазеленело,
  Где смерти дно, где музыка слышна.

  Там смерти тихий дом. Там музыка слышна.
  Костлявая, как пальцы фортепьяно.
  Картинка - мрак и карма наркомана.
  Красивая... кому она нужна?

  Универморг, луна, война, горем,
  Глаголется, лолится, пот как мел.
  У цели кто-то, кто не уцелел.
  И пьяная стоит в перчатках бел.
  Глазами полумертвых плачет крем.
  И полупианист кивает всем
  Наборам тех, чей автор глух и нем
  И растворился раньше, чем успел.
  Сквозь щель дверную вижу М.

Актриса и декорации.

Актриса.

  Все люди вокруг тебя - лишь декорации, появляющиеся и исчезающие с определенной периодичностью. Вся жизнь твоя - спектакль, сыгранный для себя. Ты - актриса, искусство которой никто не оценит кроме тебя самой, ведь нет зрителей, лишь - декорации. Да, есть декорации, которые можно изменить, переставить на другое место, совсем убрать со сцены. Они - неживые. Им все равно - идет спектакль или нет, как играет актриса и играет ли она вообще... Ты же - ищешь зрителей, хочешь, чтоб оценили твое мастерство, но вокруг лишь только декорации - пыльные картонные макеты, пустая мишура.... Дерни за веревку, опусти занавес, ведь никому не нужен твой спектакль. Зачем репетировать роль, учить слова? Зачем произносить речи, эмоционально изливаться... в пустоту? Для чего? Для кого все это? Для себя! Для себя? Так не проще ли просто уйти со сцены? Нет! Ты будешь, ты хочешь играть! Играть для себя! И пусть вокруг тебя - декорации, но именно те, которые ТЫ расставила для своей же роли. Идет спектакль. И пусть перед тобой будет лишь один зритель, будешь ты. Ведь так трудно посмотреть на себя со стороны. Посмотреть, и увидеть ту, какая ты есть. Ту актрису, которая нужна тебе и только тебе. Ты режиссер себя и актриса одновременно, а все остальное - лишь декорации. Расставь их так, как ты хочешь, и играй, играй свою роль. Играй для себя! Создай свою роль, сыграй и посмотри спектакль. Ты - зритель, режиссер и ты - АКТРИСА!

Декорации.

  Скука, усталость, лень и... тоска. Тоска по ним. Ты не можешь, ты не представляешь себе жизнь без них. Манекены, макеты, мишура - где все? Где этот весь, еще вчера ненужный хлам, пыльный и заброшенный в дальний угол? Где? Да, ты привыкла к нему. Ты привыкла перекидывать его с места на место, перебирать, находить для себя что-то новое, вспоминать что-то старое.... Зачем ты выкинула его? Зачем убралась, стерла всю пыль и осталась в совершенно чистой комнате? Комнате, которая... пустая. Лишь только ты и стены, пол, потолок и окно. Окно в тот мир, где тебя сейчас нет. Куда ты хочешь, но не можешь попасть. Мир, где все движется, меняется с каждой секундой. Открыть окно, вылететь из пустой комнаты и почувствовать свободу! Да, но ты не умеешь летать! Да и нужна ли ты там, за окном?
  Задерни занавеску. Посмотри вокруг себя. Стены. Потолок. Пол. И все. А где декорации? Что стало с твоей сценой? Где ты находишься? Пустота. Тишина. Нет, тебе это не нужно. Ты так больше не можешь. Где лестница? Открыть окно, спуститься по лестнице вниз туда, где все меняется и движется? Да! Но что будет с комнатой?

  Реквием не родившейся душе или
  узаконенное детоубийство.
 
  I
 
  Тяжкий вздох, захлопнутые веки,
  Свет и тень - углами на лице.
  Ты сегодня губишь человека.
  Коридор, и свет его в конце.

  Позади - холодные ступени.
  Впереди - бессовестная муть.
  Пять шагов вперед из черной тени,
  А шестой - заканчивает путь.
 
  И в нечетком, бледном отраженье,
  Детский плачь, бесшумный взмах крыла.
  Свет святой... ещё одно движенье...
  Жизнь ушла, и боль: как ты могла?

  II

  Холодно, бешено,
  Ветрено, временно.
  Ночь занавешена,
  Время беременно.

  Звездочкой - черточкой
  Заткано - сдернуто.
  Хлопнула форточка,
  Ветер по комнатам.
 
  Скачет, что черт:
  - Детка, что там пророчено?
  - Просто аборт
  На неделю отсроченный.

  III

  Округлевшее, степенное
  Отупенье, а теперь -
  Привыканье постепенное
  К округленности потерь.

  От ума ли кто-то выдумал:
  Не зароют, не сожгут -
  Недодумав, сдуру взвыл в туман:
  Жизнь души не берегут.

  Эти вот - посмертно длинные,
  Взором - в полную луну.
  Не вздохнувшие, безвинные,
  Не понявшие вину.

  И мольбами торопливыми
  Не тревожьте мертвых чад.
  На земле нам быть счастливыми?
  Не простят, не разрешат.

Женщина

  Страх - это неспособность проникнуть в суть самой жизни, в суть вечного противостояния Света и Тьмы. Эта неспособность происходит из-за самой природы вещей. В этой области наш дух не способен к продвижению, ибо с самого начала мы знаем, что нам положен предел. Мы не сможем ни воспарить к Высочайшим Вершинам, ни низвергнуться в Глубочайшую Пучину. И тогда на помощь приходит Фантазия и, восполняя этот пробел, придумывает многоликие существа. И Фантазия породила Её. Но подлинная суть Её никому неизвестна решительно никому, невзирая на то, что она затрагивает человеческий дух, зачастую вовлекая его в самый центр гигантского водоворота, именуемого также борением. Только в вещественности сталкиваются оба противоположных Начала - воздействие Света и воздействие Мрака. Только там они непрерывно воздействуют на человеческую душу, пока она пребывает и развивается в вещественности. По своему собственному желанию человеческая душа может в большей или меньшей мере отдаться на волю одного из этих Начал, и это решает, воспарит ли она к Свету или погрязнет во Тьме. Свет отделен от Тьмы гигантской Пропастью. Она заполнена деяниями вещественного Творения. Его формы преходящи, то есть имеет место Распад существующих и Образование новых форм. И не будет никого кто бы не попал под Её влияние. Она может уничтожить и вознести, унизить и обожествить одним движением мизинца, одним взмахом ресниц. И имя Ей - Женщина.

  Я кровь, от крови твоей.
  Перемолото, расколото.
  То ли жалость, то ли жуть.
  В голубом, пустом, прополотом,
  Заблудился Млечный путь.

  И невестится, и бесится
  Сквозь туманный, манный свет.
  В желтой миске полумесяца
  Перепляс обид и бед.

  И бреди, как в ливень пашнею,
  Оступиться не моги.
  Было ж сказано: "Домашние -
  Ваши злейшие враги".

  Перепутано, беспутные.
  "Бог не выдаст, Свин не съест".
  Помнишь, в утро светло-мутное
  Перепутали подъезд,

  Дом, этаж, и что-то важное,
  Пробкой всплывшее в дали.
  Корабли теперь бумажные,
  Журавли теперь бумажные,
  Что смогли, теперь - бумажное,
  Там, на полочке, в пыли.

  И в ладонях вместо библии
  Бледный бублик бытия.
  Так спляши, пока не выбрили
  Место для изъятья "Я".

  Сам же знаешь, будет здание,
  Где уплатятся должки.
  И рванется в "Без названия"
  Содержимое башки.

  Неуемное, нетленное,
  Не успевшее понять,
  Что и к нам придет мгновенное,
  Неспособное отнять.

  За жизнь.

  На улицах сегодня ни души
  И только вдоль заброшенных заборов
  Тела, существование которых,
  Порою принимаем мы за жизнь.

  Мы заживо становимся пейзажем.
  Не живописью - мертвописью. Так
  Быстро, не заметив, что плита
  Могильной стала, а не газовой, чудак.

  Ведь дело не в душе, не в том, что в нас,
  А в том, что вне. И мне на ум приходят
  Слова, в которых, точно в переходах
  Подземных, каждый день играет джаз.

  Вот почему сегодня ни души
  На улицах. И только вдоль заборов
  Обрывки полупьяных разговоров.
  Как часто выражаются за жизнь.

  Бесстрашие

  Слов не вымолвить, и руку
  Не принять, и не подать.
  Одиночество - наука.
  не продаться, не предать.

  Оглянувшись на дорогу
  Не жалеть ушедших лет.
  Поклоняться только богу,
  Даже если бога - нет.

  Первозданная свобода
  От империй и времен -
  Быть без племени - и роду.
  Без кумиров и знамен.

  Быть одной, кого не слышат.
  И за шаг до входа в рай
  От родных, друзей и нищих
  Не услышать: "Выбирай".

  Безысходное бесстрашье -
  Шлюх, монахов, чернь и знать
  Не делить на "тех" и "наших".
  Видеть ночь за днем и знать

  Что и слава, и забвенье
  Тоже, в сущности, равны.
  Что и страсти, и сомненья,
  И метания, и сны

  Убаюкает, остудит,
  Смоет теплая вода.
  ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ!
  (Убивают без суда).

  ***

  Всё летят и летят. Эти листья с ума меня сводят.
  Но не листья летят, а ушедшие жизни людей.
  Что-то шепчут они, молчаливо грустя по свободе.
  Золотые лоскутья непризнанных, мертвых идей.

  Желтизной отдают, посеревшие мысли чеканя,
  Поминутно сливаясь и ветром попутным летя,
  К старым ранам касаясь и заново прошлое раня,
  Мне напомнят тебя мимолетное время спустя.

  Но не верится мне, что земле не нужны листопады,
  Как не верится в смерть или в неразделенность любви...
  Листья будут лететь, будут медленно, медленно падать.
  Вспоминай, и лови, и лови, и лови...

МАСКИ

ЦКО А.Р. посвящается.

  Оглянитесь. Посмотрите вокруг. Что Вы видите? Людей. Смеющихся и плачущих, просящих и дарящих, куда-то вечно спешащих и все успевающих. Но все это маски. Каждый раз просыпаясь человек надевает очередную личину. Дома он лидер и деспот, на работе он тихий никем не замеченный трудоголик. В компании друзей весел и главный заводила. У каждого человека куча масок, которые он меняет в зависимости от внешних раздражающих факторов. Маска для работы, маска для учебы, для улицы и для одиночества. Даже себе самому нужна маска. Но нельзя носить их постоянно. Нужен отдых от суеты жизни. Лучший отдых - смерть. Но это вечный отдых, а нужен временный, чтобы потом с новыми силами вступить в схватку с жизнью. Пока есть сознание - есть личина. Только когда оно отключается можно наблюдать настоящего ЧЕЛОВЕКА, как он есть. Посмотрите на спящего, вот он перед Вами. ЧЕЛОВЕК. А рядом лежат скомканные оболочки, в которые он облачится, как только откроет глаза. А пока наслаждайтесь. Внимательно рассмотрите его и запомните, потому что именно с ним Вы общаетесь. И если он Вам нравится, значит, Вам повезло. Спокойное одухотворенное лицо, излучающее нежность, да, это именно то, о чем Вы всегда мечтали. Мечтали, чтобы рядом с Вами был именно такой человек и пусть, бодрствуя, он циник, исходящий кислотой по поводу всего человечества. Но у Вас есть преимущество. Вы знаете того, кто прячется там внутри, за стеной злобы. Вы знаете ЧЕЛОВЕКА, и остается только подобрать ключик к двери, открывающей вход во внутренний мир. Это конечно неправильно, нельзя копаться внутри человека как в механизме, чтобы вытащит наружу то, что он так долго хранил и скрывал от солнечного света. Можно сделать так, чтобы он сам открылся, распахнул душу. Он сделает это только самому дорогому человеку, и если Вы станете таким для него, не плюйте туда, внутрь. Это не можно. Ведь последствия такого поступка прекрасно известны. Он захлопнется в себе и уже никогда его нельзя будет вернуть. Его собственное "Я" запрячется в такую норку, что не достать даже тому, кто действительно должен был стать его судьбой. Посмотрите вокруг. Сколько озлобленных людей проходят мимо Вас и все они несчастны. Зачем еще такие люди? А не хватит ли того, что уже есть?
  P. S. А может и не стоит срывать маски? Можно и пожалеть об этом, ведь под ней может быть совсем не человек. Существо только внешне похожее на него. Оно плюется ядом, ненавидит людей и себя, ему безразличны чужая боль и чувства. А когда-то это было человеком. Что же так исковеркало его? Неужели любовь?

  Я люблю!

  Мелькнул на шторах света лучик,
  Курносый мишка сел в углу,
  Ты говоришь, что мне, мол, скучно.
  Поверь, не скучно! Я люблю!

  Смеюсь и плачу вперемежку,
  И из того стихи леплю.
  Там, за окном, суетность, спешка,
  А мне спокойно: я люблю!

  Там кто-то гибнет, что-то гаснет,
  Там слезы падают во мглу...
  Мне без тебя - кругом опасность,
  Но мне спокойно: Я ЛЮБЛЮ!

  Спасибо.

  Всё-всё с тобою разделить,
  Всё что осталось, что осталось.
  И передуманного нить,
  И пережитого усталость.

  И нежности волшебный груз,
  И звон колоколов венчальных,
  И радости весенний вкус,
  И горесть темную отчаяния...

  Что б небо ниспослало нам,
  Пусть будет всё благословенною
  Я всё возьму, и всё отдам:
  И снег, и зной, и цепи плена.

  Сильней сегодня, чем вчера,
  С тобой я вместе всё осилю:
  И стынь осеннего утра,
  И горестей дожди косые...

  Апрелю, марту, февралю,
  За всё, что было, всё, что будет,
  За всё спасибо говорю,
  За боль и свет, что душу будят.

  Чьи-то письма

  На столе чужие мысли,
  Ими застланы листы.
  Ты читаешь чьи-то письма,
  Шлешь ответ из пустоты.

  Адресата ищешь где-то,
  Вновь листаешь времена.
  За весной уходит лето.
  Легкий вздох: опять весна.

  Покачнешься, встрепенешься,
  Бросишь томный взгляд во тьму.
  Знаю, ты ещё вернешься,
  Но не ведаю, к кому...

  Просмотрев чужие мысли,
  Не запомнив ни одной,
  Ты читаешь чьи-то письма...
  Те, что посланы не мной.
 
  Dead blank

  В разбитое окно мое
  Ползет туман молочной кашей.
  Часы отсчитывают наше
  Ни жизнь, ни смерть - небытиё.

  И ни рыданий, ни разлук.
  Всё очень мирно и спокойно.
  Надумано - благопристойно.
  Всё просто валится из рук.
 
  Ещё чуть-чуть - и взвою зверем.
  Смешно! Полжизни впереди.
  А хочешь уходить - иди,
  Но тихо. И не хлопай дверью.

Эпоха времени.

I

  Она шла по полю. Безграничному полю времени. Перешагивая через лужи, она не смела произнести ни звука, хотя скошенная трава резала босые ноги... Вдали появилось озеро, а за ним маленькое строение, не сравнимое с городами нашей эпохи. Как всё жестоко и бесчувственно, - думала она - Как могут люди, живые существа, рождать что-то неживое, неприятное.... Она подошла к озеру и взглянула в свое отражение. Там она увидела два огромных, сверкающих от холода и страха глаза... два зеленых глаза... И ещё чьи-то глаза, такие же огромные и безумные. Она медленно подняла голову... перед ней стоял он... красивый, стройный, очень напоминающий кого-то родного и близкого.
  - Ты человек? - спросила она.
  - Так же, как и ты...
  И их увлекла внутрь себя земля...

II

  Много тысяч лет спустя она пробиралась сквозь окопы к раненным солдатам. Каждый просил о помощи, и каждый получал её.
  - Внутривенное! Живо!
  Раненный солдат притих в её нежных руках. Она взглянула на него через шприц...
  - Милый... не покидай меня теперь...
  - Я ухожу, но мы ещё встретимся!
  - Я люблю тебя, человек.
  - Да разве ты знаешь, что такое любовь... Узнай её и найди меня... Ищи!
  Солдат затих, а в её глазах отразилась жгучая боль. Всё вокруг затянулось пеленой мрака...

III

  Через несколько веков она вошла в Undeground Town, который носил имя Территория. Перед ней возникли люди... Как давно она их не видела... Проходя мимо них, она ловила на себе оценивающие взгляды обоих полов...
  - Куколка! - раздался девичий голос.
  Она подошла к столику и села. Рядом с ней оказались люди, сошедшие из мира компьютерной сети. Ей принесли бокал с чем-то горьким и мутным. Она взглянула на себя... В воде отразились два тусклых, покрытых пеленой глаза... Сложно было увидеть ещё что-либо, но на другой стороне отразились глаза существа, которого она искала так долго. Она подняла голову. Он посмотрел на неё, и дымка вокруг рассеялась.
  - Человек, я люблю тебя!
  - Я столько тебя искал... Где ты была?
  - Я искала тебя...
  - Ну и как, нашла?
  - Нет!
  И она ушла, и он ушел... и так ничего и не понял... А она продолжает его искать до сих пор, чтобы сказать, что же такое Вечная любовь...

  Человеку эпохи возрождения.

  Одна Жизнь.

  Шесть часов. Январь. Смеркается.
  Съели взрослые обед.
  Разговор по кругу мается.
  А тебе - шестнадцать лет.

  За окном тоска предзимняя,
  Город на сто верст окрест.
  Фонари и небо синее.
  Белой рамы мытый крест.

  Ну а после - возмужание.
  Круговерть недель и лет.
  Полуночные свидания
  И ночной, молочный свет.

  На дорогах в этом городе
  Не хранилище тепла.
  В джунглях, спящих в вечном холоде,
  Где - удар из-за угла,

  Где - минутные поветрия,
  Где - веселье во скорбях...
  И - насмешка геометрии -
  Поворот вокруг себя
 
  Бросит все твои усилия
  На немедленный прорыв.
  Рук распахнутых двукрылием
  Землю грешную укрыв.

  Пролетишь немой, отбеленный,
  Чистый дух господних колб -
  Ангел срубленный, простреленный.
  Ангел, врезавшийся в столб.

  И последнее причастие -
  Между туч протянут шест -
  Символ чести и бесстрастия -
  В синем небе белый крест.
 
  И прервутся злобным грохотом
  Горных духов голоса.
  И беспечным, детским хохотом
  Рассмеются небеса.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"