Приближение Нового года чувствовалось во всём, но Семен Семё-ныч маялся дурными предчувствиями и плохим настроением. Его не уст-раивали размеры денежных накоплений, подсиживали конкуренты, огор-чали наследники, не устраивала жилплощадь, доставала вечная необходи-мость выбора, а также хотелось гармонии во вселенских масштабах и вы-соких романтических отношений с противоположным полом. - Бить или не бить? - ещё раз спросил он себя, и, не сумев выбрать ответа, решил подкинуть монетку. Монеток в бумажнике не оказалось совсем. Тогда Се-мён Семёныч плюнул на все и пустил дела на самотек, - делай с ними все-ми что хочешь, только отвяжись, - сказал он откровенно Секъюрити - сво-ему компаньону и заму по текущим техническим вопросам. И размечтал-ся, глядя на юное белокурое существо, сидевшее за столиком напротив. Но тут официант принес ему телефонную трубку. - Чтоб вам всем облезть и неровно обрасти! - вскипел Семен Семёныч, обычно не комплексовавший по поводу своей прически, но вкрадчивый, с интимными интонациями го-лос в трубке спросил, - домичек не желаете прикупить? Хорошенький прехорошенький и по дешёвке? - Семен Семёныч ещё раз взглянул на юное создание, испорченное меркантильными устремлениями и понял, что его тонкая душа будет этой девице не по зубам.
Домичек за высоким забором красного кирпича, приукрашенным витиеватыми решетками, удобно располагался в престижном районе, а по внешним очертаниям ненавязчиво напоминал средневековый замок. Раз-меры домика и прилегающей территории, радовали глаз и одновременно будили творческое воображение. Хозяин, совершенно заплюхавшийся с наследственными делами, какого-то испанского дяди, задерживался, но обещал прибыть с минуты на минуту. Встретивший покупателя у входа чудик в средневековой одежде, отрекомендовался домовым. - Домовой - это у нас что? - благодушно спросил чудика Семен Семеныч, - фамилия, наследственная предрасположенность и должность по штатному расписа-нию, - пояснил чудик и застыл, весь во внимании. - Ага..., - как-то по-американски отреагировал Семён Семёныч, и был оставлен в уютный хол-ле, чтобы наполняться впечатлениями самостоятельно. Оглядывая изы-сканный интерьер, он плюхнулся в кресло, невольно задержал взгляд на вазоне с разноцветной травой, опрокинул в себя рюмочку превосходного коньяка и, расслабившись, фамильярно спросил у Домового, прикатившего ему столик с закусками, - что за фигня? - Последнее звено в цепи симбио-тических сообществ, - чопорно сообщил Домовой, и, прежде чем удалить-ся, добавил по-свойски, специально для дураков, - ну, это для того, чтобы всем и всё было хорошо. - Кого.. чего по отчеству? - запоздало наморщил лоб Семён Семёныч, боязливо отодвигаясь в сторону от "фигни", которая тут же потянулась за ним длинными травинками, волнуясь и играя цветом.
Пышущий здоровьем и наполненный энергией наследник испанско-го дяди ворвался как смерч! Сходу ответил на все вопросы, приятно обаял скидкой за срочность на полцены, прочувствованно сжал в объятиях на прощание, и исчез насовсем, оставив заботам преемника потрясающе ум-ного кота по кличке "Учёный", который ни за что не хотел лететь в Барсе-лону багажом. Хотя Домовой, бдительно маячивший за спиною бывшего, всем своим видом показывал, что брать эту тварь нельзя ни в коем случае!
Секьюрити, в целом одобривший покупку, сразу невзлюбил Домо-вого за странность и непонятность, а кота, зашипевшего на него, как на чужого, за вздорный характер и непомерные амбиции. И тут же получил из достоверных источников сведения, что разноцветная трава - несомненная подлянка, а кот, обожающий её пощипать, как какая-нибудь коза - гово-рящий! Либо гад Домовой имеет неприятные тенденции морочить упол-номоченных лиц при прослушивании. - Ага, - торжествовал Секьюрити, хотя Семён Семёныч сразу же поверил всем на слово, - я же говорил, что у меня чутьё! Вот послушай!
- Что за гадость эта твоя разноцветная трава! Везде трава вкусная и зелёная, а у тебя разноцветная и противная!
- Не ешь и говорить не будешь! Ты тут для интерьера, а не для критики, тварь бесполезная. Шерсть от тебя кругом только.
- Ага, не ешь! Чтобы вообще облез, да? Не хочешь шерсть, спец-одежду давай! Учёным спецодежда положена, это все знают!
- Учёный он! По какой, извиняюсь, специальности?
- Ты, что совсем!? По практическим случайностям же. Если, на-пример, у кого шерсть чёрная, то они больше по несчастным случайностям специалисты.
- Батюшки, а ты-то тогда какой?
- А это зависит от причудливой игры моего воображения. Давай спецодежду - увидишь, какая от меня польза.
- Ну и что? - независимо спросил Семён Семёныч, и демонстратив-но съел пару разноцветных травинок, доведя Секьюрити до нервного при-падка. Зато у него самого нормализовалось давление, повысился жизнен-ный тонус, и потеплели отношения с потомством.
Не утерпев дня до Нового года старший, сроду не отличавшийся сентиментальностью, поставил ему на стол хорошенькую ёлочку, на конце каждой иголки которой горел крошечный огонек. Огоньки переливались разными цветами, и от этого елочка вся сверкала, как драгоценный камень, а, заслышав музыку, начинала подмигивать огоньками в такт. А младший, уже давно угрожавший большим сюрпризом, притащил особо крутой ком-пьютер и заставил его осваивать под девизом: "ваш компьютер в Интерне-те - золотая рыбка в сетях!" Потом дети полюбовались на его мучения и разбежались по своим тусовкам, чтобы немножко потусовать Новый год издали.
Учёный, разодетый Домовым в кружевной комбинезончик с при-шитыми к нему мягкими замшевыми чулочками и кружевную шляпочку, взгромоздился на хозяйский стол для компании и замер, переводя тяжелый взгляд с ёлочки на компьютер и обратно. - Эко тебя! - подивился Семен Семёныч, но кот, расстроенный из-за дурацкой одежды, разговаривать не пожелал, а утомленно задремал, развалившись на столе. Не наловив в Ин-тернете ничего существенного, Семён Семёныч немножко поиграл в Тет-рис и тоже задремал, положив голову на стол рядом с котячьей.
Тонкая душа бизнесмена встрепенулась во сне и ему пригрезилось, как будто он на пляже поймал в воде лист кувшинки, с заплаканной и ис-пуганной Дюймовочкой. Чтобы утешить крошку Семен сплел цветками две лилии, посадил на них Дюймовочку и, взявшись за концы стеблей, на-чал раскачивать её на этих качелях. Дюймовочка успокоилась, перестала плакать, а потом вошла во вкус и сама стала раскачиваться, визжа и хохо-ча. Накачавшись и нахохотавшись, она свалилась на заботливо подстав-ленную ладонь Семена и заснула. Заботливо закутав Дюймовочку в носо-вой платок и положив её в сейф, он очнулся, было, от грез, а потом стал за-сыпать капитально.
Но тут рядом с ним послышались какие-то звуки, шорохи и тонень-кий женский голос закричал, - Yes, Yes, Yes... . Семен открыл глаза, и увидел прямо перед собой крошечную дамочку, которая нахально раскачи-валась на его золотой цепи, как Дюймовочка из любимого сна на лилиях, и восторженно кричала, - получилось, получилось, Yes, Yes, Yes! - Задетый бесцеремонным вторжением в его святая святых Семен нахмурился и спросил с неудовольствием, - что же вы, гражданочка, появляетесь без приглашения, да ещё снимаете с людей их собственные цепи?
- Ой, извините, я сейчас все вам расскажу, - малявка слезла с ка-челей и начала, - понимаете, мы с вами родственные души, так сказать..., - тут она засмущалась и продолжала, заикаясь, спотыкаясь и напоминая ко-го-то до боли знакомого, но полузабытого, - ну, в общем, я написала про-грамму - броузер, но это не только броузер, но и колоссальное исследова-ние в области психологии отношений..., - Семен с пренебрежением по-смотрел на нахалку и сказал ей, - но это же не повод, чтобы врываться в чужой дом, и читать мне тут лекции. - Хорошо, я могу покороче, - энтузи-азма в пришелице почти не осталось, - вы ведь одинокий и несчастный че-ловек, да? Ну, так вот, я тоже одинока, а моя программа ищет таких людей, понимаете? Я заложила в ней возможность проникать в человече-ские сны и анализировать их составляющие, а потом моделировать для об-рабатываемого индивида состояние под общим названием "счастье" как функцию многих переменных. Правда, тут возникли чисто технические трудности, и её пришлось немножко отчекрыжить, начиная с десятого члена. Здорово? - Семен задумался. Малявка перестала спотыкаться, обра-довалась и приосанилась, - вы ведь обратили внимание, что мое присутст-вие ограничивается рамками вашего любимого размера, и качаюсь я на вашей любимой цепи? - Ещё бы Семен не обратил! Он откинулся в кресле и едко заметил, - вообще-то у меня во сне были цветы - лилии, и насчет роста могу с вами поспорить. - Программистка занервничала, - допустим, имеются определенные разночтения, но ведь она вам дорога? - Мне пока-залось, что и вам приятно на золоте покачаться! - Господи, да причем тут металл! - потеряла терпение гостья, - допустим, вы очень бедны и это из-делие, ну, скажем, из алюминия! Она ведь и в этом случае тоже была бы вам дорога? - Я беден? - саркастически усмехнулся Семен, - если бы я был беден, вы бы, уважаемая, тут у меня по столу не скакали! - И это, блин, родственная душа! - всплеснула крошечными ручками несчастная, - в по-следний раз вас спрашиваю, намерены вы дослушать меня до конца или нет? - Валяйте, - разрешил Семен, - только не очень долго, я человек заня-тый. - Обрадованная малявка быстро затараторила, - вы только не поду-майте, что это обычная авантюра! Сканируя доступные ресурсы, мой бро-узер не только анализирует, но ещё и проводит экстраполяцию, на достой-ные примеры за последние две тысячи лет развития цивилизации, а потом уже выдает сообщение, что при непосредственном контакте должны на-ступить нежные, волнующие, романтические отношения, классифицируе-мые в реестре, как "Большая любовь". Правда, правда! Я получила такое сообщение, а потом нажала "Enter" и оказалась у вас. Клянусь, я не наво-дила никаких предварительных справок и далека от меркантильности. - Конечно, против энтера не попрешь, - понял Семён Семёныч, но кто-то должен её вернуть на землю, - это с вашим-то, извиняюсь, ростом? - Но как же вы не понимаете!? То, что вы видите перед собой, не я в натураль-ную величину, а моя виртуальная копия! На самом -то деле я, наверное, раза в три больше. - Семён, потихоньку передвигая руку, хотел зажать краешек её воздушной одежды, но пальцы ничего не почувствовали. - Ка-кая тупость! - отметила малявка его движение. - Поймаю и посажу! - ре-шил Семён, имея в виду сейф. - Ха-ха, ме-ме-ме и бе-бе-бе! - перестала стесняться малявка. Семен, независимо побарабанил пальцами по столу, прикинул её рост - сантиметров пятнадцать, и умножил на три, цифра по-лучилась никудышная, и он решительно отказался, - спасибо вам, уважае-мая, за заботу, но позвольте с вами не согласиться! - Ах, так, - смешно раз-гневалась крошечная особа, - вам невероятно повезло, говорю вам, мы идеальная пара, мой броузер вычислил ваш ай-пи адрес с точностью до де-вяноста восьми процентов, а это небывалый случай! - Вы отстанете от ме-ня сегодня или нет? Мое время - большие деньги! - Семену надоели ко-зявкины смешные претензии, и он хотел ещё поиграть в Тетрис. Програм-мистку прямо затрясло от злости, и она пропищала, - вы изжаритесь на своей жадности, как спесивый индюк на золотой сковородке! Не хотите большой любви, так я нашлю на вас великую кару. - Наивная, больная женщина, - снисходительно ответил ей Семен и лихо щелкнул мышкой по Окею. Тетрисные конструкции стали объемными и посыпались прямо на голову миниатюрной дамочки, но она схватила двумя руками слишком большой для неё блок, и легко запустила Семену прямо в глаз. Он не по-чувствовал удара, только ослеп на секунду и испугался, - ой, что это? - Ага! - обрадовалась гостья, - кстати, можно и на вашу родню тоже! - Тут Семен тоже рассердился, - это уж слишком, уважаемая! Мои дети для меня святое... - Но злобную малявку уже было не остановить, на экране ком-пьютера возникла серая табличка, в которой перечислялись все разновид-ности отношений, могущих возникнуть между полами. Программистка, выбирая, чем тут можно покруче насолить семье Семена, начала читать вполголоса себе под нос, - "легкий флирт", "увлечение", "просто секс", "любовь платоническая", "страстная любовь", "любовь с первого взгля-да", "неразделенная любовь". Тут появилась ещё одна табличка, в которой перечислялись виды неразделенной любви: сроком "на год", "на два", "на три", "до конца жизни"! Затем последовательно появились таблички: "лю-тая, на этом самом месте", "на всю семью", и "до третьего колена"!
Семену случалось бывать в переделках, поэтому он мобилизовался и поддел террористку, - однако, у вас богатый жизненный опыт! - Малявка приостановила свою акцию на словах "на всю семью" и обиделась, - я це-лый год копила, чтобы компьютер поменять, я так мечтала о родственной душе! Я ВАМ хотела сделать подарок на Новый год! А вы! Я же даже не ...впрочем, вам этого не понять. -
Но Семен нашел на экране откровенно слабое место и возрадовал-ся, - а позвольте вас спросить, как же у моих сыновей возникнет третье ко-лено, когда у них неразделенная любовь до конца жизни? - Малявка, ули-ченная в непрофессионализме, остыла и даже смутилась, - да, вы правы, тут у меня какая-то ерунда. Как вы думаете, может, просто взять да отче-крыжить? - Семен понял, что, несмотря на некоторую экстравагантность микроскопической дамы, с ней можно вести деловой диалог и хотел по-просить, чтобы не спешила, а то поторопится и отчекрыжит не тот член, но малышку, бегающую по столу, как эльфик, в чём-то воздушном - для большего сходства со сновидениями, очевидно, прохватило сквозняком. Она вдруг замахала руками и чихнула.
Тут кот, тоже занятый во сне чем-то завлекательным, открыл глаза, сдуру решил, что перед ним бегает мышь, и неуклюже прыгнул на неё, но промахнулся и попал в ёлочку. От ужаса ёлочка засверкала во всю мощь. Кот шарахнулся, обмотал вокруг себя ёлочкин шнур электропитания и за-скакал по столу, пытаясь освободиться. Ёлочка скакала следом за Учёным, прицепившись чем-то к его хвосту. В какой-то момент Семену показалось, что она вспыхнула и, опасаясь пожара, он выдернул шнур переноски, схва-тил их вместе с котом в охапку и выкинул на балкон, на котором лежал, выпавший только что снег, чтобы остудились. Потом, испугавшись за ма-лышку, он вернулся к столу, и обнаружил, что компьютер выключился то-же, и незваная гостья исчезла! Проклиная себя за то, что бездарно прошля-пил шанс обзавестись "родственной душой", и не надел вовремя очков, чтобы разглядеть её получше, он вдруг понял, что она была до крайности похожа на его дражайшую половину, некогда горячо любимую, но неожи-данно исчезнувшую от него в неизвестном направлении.
С одной стороны размеры "родственной души", были, безусловно, маловаты, с другой стороны тут были и свои плюсы. Умный человек все-гда найдет выход из положения. Если, к примеру, сделать в его кабинете загончик с мягким ковром и мягкой оградкой повыше, то она бы бегала там и забавлялась со своими хобби, но не ушиблась бы, и не сбежать не смогла. Да её можно просто в карман засунуть при таких габаритах. Носят же другие при себе разных мелких животных и ничего. Хотя Секъюрити, конечно, скажет, что, разгуливая с дамочками в карманах, он будет выгля-деть, как последний дурак.
Секъюрити же, гоняясь по двору за жутковатым существом, поку-шавшимся на его подопечных, но, к счастью, свалившимся с балкона, в темноте не заметил художественно разложенных Домовым то там, то сям камней, споткнулся об один из них, и, ударившись головой о другой, ли-шился чувств. Сволочь кот, грациозно прыгавший от него по свежему снежку исключительно для собственного удовольствия, сам отделался от ёлки, выкрутился из комбинизончика и пригрелся на его груди, преданно хрюкая и взбивая Секъюрити когтями. - Ну, гад! - сказал ему Секъюрити, очнувшись, - ну, я тебе устрою несчастный случай! - Семен Семёныч, при-званный, чтобы вершить правосудие над гадом, философски болтающимся за шкирку в железной руке Секъюрити, поправил коту шляпочку, пощеко-тал пузичко, задумчиво поглядел на разноцветную траву буйно шевеля-щуюся над вазоном и сослал его от праведного гнева компаньона вместе с Домовым в дворницкую, надеясь, что они сообразят там нескучно провес-ти время. Однако, чудик Домовой, как бы терзаемый душевными муками насчет неловкого стечения обстоятельств, взял с собой только коробку с мелким оптом настоя валерьянки. Это было уже слишком, и Семён Семё-ныч незаметно сунул ему бутылочку коньяка. Секъюрити тоже сделал вид, что этого не заметил, потому что у него появилась мысль подпоить этих паразитов и подслушать. К его досаде ссыльные последние события, как не особо значительные, не обсуждали, а переругивались между собой, как ни в чём не бывало:
- Что же вы меня всё по матушке-то? Будто не знаете, что у меня научный интерес.
- Научный! Налопался травы, тварь упрямая. Я же её на внешнее воздействие рассчитывал, для красоты, то есть, чтобы всем было хорошо! Хотя, черт её знает... как, говоришь, твоя наука называ-ется?
- Вот она, моя диссертация по теории случайностей! Целый ману-скрипт!
- Ну и чего там полезного?
- Вот, например, глава " Классификация случайностей"...
- Даже классификация на это безобразие существует?
- А как же, коллега! Вот на букву "Х" много... прочитать?
- Давай, выборочно.
- Ну, например, хреновый, но хреновый...
- А какая разница?
- Ну, как же! Хреновый - значит досадный, неприятная неожидан-ность, безобразие какое-нибудь, а хреновый - связанный с воздей-ствием растения под названием "хрен", как-то вспучивание живо-та, неприятный запах, жжение внутри и покраснение глаз. Тонко подмечено?
- Так это скорее закономерность, чем случайность.
- Само проявление да, а взаимосвязанные случаи - нет! Например, герцогиня Н. на Виндзорском балу, покушавши хрену...
- Что же ты, врешь-то, сволочь!? Герцогиня Н., покушавши хрену!
- Хрестоматийный же случай! Не понимаю, почему вы все время мне не верите!?
- Ой, ну ладно, допустим... так что там с герцогиней-то?
- Поперхнулась и имела неприятности в личной жизни.
- Ну и скотина же ты ... Разве, на самом деле, коньячку выпить. Валерьянку будешь?
- Вау!
- Ну, ты даешь профессор! Когда ж ты столько вылакать успел? То-то, я смотрю, тебя заносит!
- И ничего не заносит, у меня всё, брат, по делу. Что тут пить-то было? Пять бутылок всего. Ай, чего вы деретесь?! Я уже гулял!!!
Выкинутый за дверь безжалостной рукой Домового для протрезв-ления, кот трусливо огляделся по сторонам и, увидев в окне беззаботно сияющую ёлочку, уставился на неё с чёрной завистью в огромных непод-вижных глазах. Его босым лапам было холодно и мокро и, надрывая души сердобольных домочадцев, несчастный кот взвыл, - вау-у-у-у!
Семен Семёныч, сидя в уютном кресле, тоже смотрел на ёлочку, перебирая в памяти родственные души, которых иногда не понимал сразу. Воспоминания были тяжелыми. Он испытывал дискомфорт одновременно с сильным желанием на ком-нибудь его выместить, но под руку никто не подворачивался, тогда он запил стресс коньяком, и, тренькая на гитаре, стал подвывать коту, как цыган с большой дороги: