Ночь была тиха. Безмолвное поле, раскинувшееся под куполом темного небосвода, простиралось на много миль вдаль, будто спящий зеленый океан. Мягкая трава тихо шелестела под ласковым ветром, переговариваясь о небывалой ночной темноте с расстилающимся серебряным туманом. Ночь была темна. Ни единой звездочки не горело на темном бархате ночного полотна и, даже огромная луна, всюду изрезанная глубокими кратерами, казалась серым безжизненным камнем, так близко висящем над землей. Казалось, что можно протянуть руку и дотронуться самыми кончиками пальцев до твердой холодной поверхности, а потом толкнуть безмолвную красавицу и наблюдать, как она слегка покачивается в темном пространстве, может быть даже тихо поскрипывая. Туда-сюда.
Наверное, так было всегда. Хотя, никто никогда не мог сказать, сколько это "всегда" длилось. Потому что никто и не бывал в этом месте. Да и "никогда" тоже сложно здесь было представить. И существовало ли уж тогда это "здесь"? И где оно находилось? Было ли ему начало и будет ли конец?
Мальчишка с трудом разомкнул глаза, постепенно привыкая то ли к слишком яркому свету, то ли к слишком густой темноте. Все его тело пронизывала мелкая дрожь, от чего он инстинктивно подтянул колени к груди и обхватил их руками, пытаясь согреться и осознать, где он находится, и почему это место никак не напоминает мягкую и теплую кровать, в которой он, казалось, только что заснул. Легкий ветер мягко гладил жесткие темные волосы ребенка, постепенно рассеивая над ним пелену тумана. Все вокруг было пронизано тишиной и легким перешептыванием травы, щекотящий холодный нос еще не до конца проснувшегося мальчишки.
- Мам?
Спросонья голос оказался хриплым и прозвучал совсем тихо. Мальчик задумчиво потер замерзший нос рукавом пижамы и, приподнявшись, сел на колени. Вот тогда глаза его широко распахнулись. Бескрайнее поле, по которому гуляла еще не до конца рассеявшаяся белая мгла, сквозь которую проглядывала безмолвная лунная глыба, представилось взору испуганного мальчишки. Сердце немедленно сжалось у него в груди, а потом быстро-быстро затрепетало, будто бегущий запуганный заяц. Оно стучало так громко, что воспринималось, как отдельный звук, вдруг возникший из шепота травы. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
Панический страх вдруг оборвал дыхание ребенка на вдохе и он принялся глотать ртом воздух, иногда всхлипывая, но не позволяя себе расплакаться. Страх медленно подбирался сзади, касаясь холодными руками спины, сковывая плечи и сдавливая грудь. Все сейчас казалось мальчишке враждебным, даже еле слышный шорох травы под ногами. Даже темное ненастоящее небо без единой звезды, огонек которой хотя бы немного рассеял густую ночь над бескрайним ровным полем.
"Как будто все эти звезды отвалились и упали", - пронеслась беглая отстраненная мысль в голове мальчика, пока он сжимал пальцами пучки травы, пытаясь вслушаться в тишину.
Вдруг, вдалеке послышался резкий звук, похожий одновременно на шорох и шипение. Было ли это на самом деле или загнанное в угол воображение ребенка воспроизвело один из его кошмаров, но мальчишка не стал медлить и пулей выбравшись из своей колыбели, помчался вперед, не разбирая дороги. Глаза слезились от встречного ветра, горло покалывало от холодного воздуха, а колотящееся сердце вот-вот готово было выпрыгнуть наружу. Мальчишка почти не видел куда бежал. Все было размыто и превратилось в сплошное сине-зеленое темное пятно. Но стоило лишь немного отвести взгляд, как вдали что-то сверкнуло в траве. Ноги сами повернули в ту сторону, в то время как ребенок надеялся, что этот неизвестный фонарик среди белой мглы прогонит такое неприятное чувство страха, крадущегося за ним всю дорогу, что он пробежал.
Но достигнув того места, он не увидел той заветной серебринки. Мальчик слегка замедлил бег, а затем и вовсе остановился, растерянно оглядываясь по сторонам. Первоначальный страх уступил место детскому любопытству. Не могло же быть так, что бы то, что так ярко светилось вдруг исчезло посреди чистого поля!
"Должно быть, оно просто закатилось поглубже в траву", - подумал мальчишка, решив хорошенько поискать в том месте, где только что видел загадочный фонарик.
Он встал на четвереньки, принявшись руками разглаживать мягкий покров. К тому моменту туман рассеялся почти полностью. Да и ветер слегка притих, будто стоя в сторонке и с интересом наблюдая за поисками. Однако, в темноте это оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд и вскоре, так захватившая мальчику игра, затянулась. Отчаяние снова опутало маленькое трепещущее сердечко. Всхлипнув, мальчишка резко сжал кулаками пучки травы и с силой дернул вверх, отрывая ее вместе с комьями черной земли. Неужели все поиски насмарку? Неужели он и не узнает, что могло так ярко светиться в траве?
Мальчишка поднялся с земли, совершенно не обратив внимания на запачканные коленки пижамных штанов и хотел уже было с обиды пнуть лежащий прямо под ногами камень, как вдруг боковым зрением снова заметил знакомый всполох вдали. Но на этот раз весь обзор загородил неизвестно откуда взявшийся посреди поля холм, который находился там, наверняка уже давно, но мальчик решил, будто он образовался только что, что бы спрятать от него фонарики. По крайней мере, так казалось интереснее.
Решив, во что бы это ни стало, узнать, что же такое светится на земле, паренек в одно мгновение взбежал на самую верхушку зеленого холма. И в тот момент от увиденного, рот его приоткрылся в немом восторженном вскрике, а глаза наполнились детской радостью. Внизу, и прямо под холмом, и раскиданные на много миль вперед, в траве серебрились те самые фонарики в таком немыслимом количестве, которое мальчишка даже не мог себе представить. А в следующую минуту его тело вдруг стало совсем легким и взмыло от радости вверх, потому что он догадался, что, наконец, нашел упавшие с темного неба звезды!