Я просыпаюсь и еще долго лежу, не открывая глаз. Как долго я проспал? Это чередование реальности и отключек без четких границ совсем меня дезориентирует.
Медленно открываю глаза. Из-под грязного потолка по-прежнему светит одинокая лампочка. Обшарпанные стены, облезлая штукатурка в пятнах плесени. В палате все как обычно.
Мысли в голове, кажется, чуть посветлели. Возможно, из-за этой суматохи мне забыли сделать дежурный укол? Но глаза по-прежнему боятся яркого света.
К счастью, смирительной рубашки на мне нет. Хоть тело по-прежнему ломит, я могу свободно двигаться. И тут вспоминаю о медальоне, отнятом у Тартюфа - я все еще сжимаю его в кулаке. Вчера у меня не было времени его рассматривать. Полированный зеленый камень в нем имеет форму капли или перевернутого сердца. На тыльной стороне оправы едва можно разобрать выгравированные буквы "A&M".
Медленно поднимаюсь с кушетки и брожу по палате. Головокружение уже стало привычным.
С содроганием вспоминаю стычку с Тартюформ. Мне совсем не хочется думать о вчерашнем дне. Кажется, что это был страшный сон. Но воспоминания о моей предыдущей жизни по-прежнему окутаны мраком. Так же, как и обстоятельства, заставившие меня оказаться в этой богадельне...
И вдруг я замечаю, что свет из окна больше не просачивается сквозь грязное стекло. Похоже, в этот раз я проснулся глубокой ночью.
Подхожу к двери в коридор. Мне уже надоело пытаться расшифровать эти нацарапанные письмена. Толкаю дверь - она открыта...
