- Но, вот произошло чудо. Всего два дня назад на Садовом Кольце здесь, в моей Москве.
- Это для тебя. Лови. Меня зовут Полина. - Я даже не узнал ее сразу. То была цыганка с соседней улицы.
- С ее ладони выпал кусок стекла. Я вздрогнул от ожога. Этот кусок горел, как... капли крови. Я присмотрелся... вспыхнул. Лицо зарделось.
- Нет, это было не настоящее стекло! Может быть, рубин? Нет! Это... какие-то вязкие и загустевшие... смолы? Нет, здесь сжиженные сгустки... энергии. Слепок угасшей жизни? Я почти догадался!
- Это было то, чего раньше я никогда не встречал. Здесь был ... невероятной красоты опал? Окаменевшая вечность!
- Я подбросил его над своей головой и поймал,
перебросив с одной руки на другую. Я смеялся, как ребенок. Мне чрезвычайно понравилась эта забавная игрушка!
- Это подарок. Я могу отдать тебе "его" насовсем, - пояснила она грустно, опустив голову на мою грудь. Я не понял ее настроения. Гадалка застала меня врасплох.
- Не на вечер, а навсегда? Правда? - улыбнулся я, насторожившись. Собрал нервы в комок. Вздрогнул от предчувствия беды.
- Это... он. Он умер вчера и его душа... поселилась в этом цветастом саркофаге. Разве ты не помнишь обычаев инопланетян? - шепнула она мне.
- Я заглянул внутрь опала.
"Да, это он!"
- Яркое пламя ответило на мой голос. Оно забилось в глубине, как пульсирующее сердце. Зеленые и синие пятна пенились... смерчами.
- Я смотрел. Не искал звуков для этого Чуда.
- Да, все это не поддавалось описанию. В человеческой речи нет нужных слов.
- Значит, он... вчера умер? А ты, скверная, молчала... до сегодня. Зачем?
- Нет. Я не молчала. Я приняла на себя это горе. Как и то, что ОН исчез ... для тебя, когда его тело утратило способность сопротивляться земной гравитации. Это походило на последнюю... вспышку пламени в светильнике... цыганском жертвеннике.
- Он угас, как ... может угаснуть огонь. Перед смертью ОН прикоснулся к этому мертвому камню и похоронил внутри свою любовь. Теперь ты понимаешь. Это очень-очень дорогой подарок! Ведь, оберегая от скорби тебя, он... пожертвовал собой... своей финальной реинкарнацией.
- То, что лежит перед тобой - это годовой запас энергии, которая могла бы спасти его душу от разрушения при перелете обратно ...возвращении к себе домой.
- Я говорила с ним об этом. Но инопланетянин не послушался меня.
- Он оборвал свою жизнь в вечности, желая... дать тебе эту безделушку.
Здесь Он сам. Здесь его... любовь к нам. Это... особая любовь.
- Ох, зачем я лгу, не желая примириться с этим огнем! Это любовь не ко мне. Ты... знаешь сам. Все сожжено ради тебя... БОРИС МОИСЕЕВ.
- К женщине он не мог испытывать такого чувства. Впрочем... видишь сам. Ты знаешь, знаешь сам, что... это так. Ведь сам факт любви... странен. Я не знаю. Я не понимаю, почему это и зачем... так. Любовь между мужчинами не знает ... аналогий. Мне не дано этого, как женщине. Это... очень мускулистое и бессердечное... сексуальное влечение, - закончила она, горько вздохнув и поникнув всем телом.
- Нет. Ты не права. Он всегда любил тебя, свою сверстницу. Как лучшего и верного... друга. Разве тебе этого мало... в сорок лет? - скосил я глаза. Я боялся взглянуть на нее.
- Ты сам знаешь. Разве у меня есть секреты от тебя? Ты ведь и сам понял, что из каждой девочки-подростка, из того далекого 1968... рождается женщина, - уклончиво ответила она, опустив глаза.
- Верь мне, однажды... в один день... ты встретишь его... цыганка. Того, самого дорогого и близкого тебе... парня. Ведь он, Иуда... Искариот, чувствовал, как фальшиво и надтреснуто звучит мой сухой голос. Я не хотел ничего говорить. Но... пересилил себя.
- Кем был и остался ты для: него? - жадно облизнула она свои горящие губы.
- Да... но гораздо покладистей в страстях и, может быть, гораздо мягче, чем сам жестокий Иуда, - твердо выговаривал я слова. Отчетливо и бесстрастно называя все вещи своими горькими именами.
- По крайней мере, он мог бы быть на тысячу лет... помоложе, - язвительно усмехнулся.
- Я оставил ее, и стремительно пошел к воде.
- Меня влекло к Москве-реке, на берегу которой я любил сидеть.
- Как давно это было?
- Зачем ОН спрятал себя?
- Зачем ОН убил свою душу?
- Ради этой... забавы в моей руке?
- Я не понимал своих чувств. Мое сердце крошилось на части... Я зажал камень в ладони. Боялся смотреть в его резкие прожилки, где таился свет и пугала темнота.
- Ведь ОН спрятал свою душу здесь. Отказался от своего дома, где-то в космосе?
- Твоя кожа отгородила тебя от... меня. Тебя не было со мной. Но... что это?! Есть ли сейчас или... уже был давно со мной кто-то? Я сжал камень еще крепче. Я чувствовал мы вместе опять.
- Привет! Это я. Ты мне нужен. Я с тобой навсегда. Я хочу говорить с тобой. Она все же ошиблась. Цыганская ревность не похоронила меня для тебя. Она не призналась тебе о нашем последнем разговоре, когда я... убедил ее... помочь тебе. В чем? Догадайся сам! - начался телепатический монолог.
- Удивительно, я увидел, как яркое свечение пронизывает мою кожу. Казалось, что под "рентгеном" высвечиваются кости моих пальцев. Рука почувствовала сгусток чего-то, похожего на губку. Камня не было и в помине. Я увидел пустую ладонь.
- Ты объяснил... ей. Что любовь между тобой и мной... между нами - это не преступление? - молча спросил я.
- Телепатия не подводила. Я не утратил этот дар после его ухода из моей жизни. Его подарок - телепатия, был у меня с отрочества. Это был не сон.
- Да. Она полюбила меня... Мне было бесконечно трудно, нелегко оторвать... ее от себя. Я запретил себе. Я оставил ее для... нее же самой навсегда. Ведь у нас... можно любить нескольких... существ одновременно. В этом... нет трагедии. Но... в случае с тобой? Это стало бы... нашим горем. Я не хочу никого... около тебя. Я не хочу и не могу видеть никого около... себя. Я хочу быть эгоистом, как... твоя земная суть. Я хочу только тебя. Я хочу себя только для... самого тебя. Ты согласен, что... это и есть любовь? Земная... любовь? В этой любви многое от собственника - арендатора.
- Да... ты стал совсем... землянином, - улыбнулся я радостно. - Но где же ты? Почему я не могу тебя... обнять? Я не вижу тебя. Лишь знакомый мне голос?! Откуда этот шепот? Покажись же мне, - начал я целовать воздух вокруг себя.
В ответ:
- Это... не только ее ревность к ... тебе. Она сберегла меня... твоего инопланетянина... внутри этого опала до сегодняшнего дня. Ведь я... не вчера умер. И это было там... далеко-далеко от твоего Минска. Ведь, когда я... исчез, то моя душа привычно полетела домой. На это надо всего несколько лет. Но... ты был причиной всему. Создав этот камень с помощью своей души, я... истратил мой последний год. Он был дан мне свыше для ... подготовки к смерти. Я умер... вчера и навсегда. Душа же моя теперь должна будет умереть на середине своего пути в космосе, не долетев до своей планеты. Все мое... мою оболочку... душу... поглотят звезды... зла. Все же то, то самое, если какие-то осколки... останутся, будет лететь, точнее, скользить и парить меж звезд... еще четырнадцать месяцев. А поэтому-то я и говорю тебе, что сегодня... мой День Рождения... тот День, когда я.... Встретил тебя снова.
- Я понимаю, что цыганка по-своему права. Ее любовь к тебе и ко мне перемешалась у нее с тоской о несбыточном. Я же... был и есть лишь для тебя. Это мой камень. Он в твоих руках. Я здесь... остался. Ты со мной навсегда. Я чувствую тепло твоих рук. Я умер и сразу же ожил для тебя. Разве не правда?
- Ты ведь похоронил меня... уже давно... мысленно. А сегодня мы встретились снова. Мы опять вместе. Разве я не говорю с тобой?! Эти сполохи огня... любят тебя! Смотри, как щедро я люблю тебя. Я пылаю от любви к тебе. Я развлекаю тебя своими... космическими узорами. Я уверен, что ты влюблен в этот ... опал. Я знаю, что это так. Ведь это и есть твоя и моя... суть. Смертные не допускают физическое бессмертие... для других смертных.
- Помни, что цвета радуги и опала... никак несравнимы. Между ними... пропасть различий. Эта жуть подобна... пустотам забывчивости... этим нелепым ошибкам памяти от наших предков... землян.
- Каждый человек внутри непревзойденно прекрасен! Каждая душа - это волшебство и сказка... одной земной судьбы. Доброта и сердечность - это фантастический дар! Не ищи аналогий.
- Это все равно, что сравнивать лунные пещеры с горами Марса.
- Или... выжженные пески Сахары и замерзшие озера из гелия на Сатурне.
- Жар пустыни не имеет ничего общего с узорами льда на поверхности Юпитера.
- Северное сияние в Арктике - это полная противоположность миражам песчаных бурь на Венере.
- Пленочные кольца Нептуна обладают красотой, неведомой остальным планетам.
- Голубые Карлики не... роднятся с Черными Дырами из точечного пространства.
- Вот и наши... непрочные души... врозь! Между ними все еще пропасти непонимания и несхожести. Я весь ... в своем чувстве к тебе и только к тебе. Моя любовь к тебе... это опаловый свет среди голубого тумана под наслоениями из кольчатых сгустков. Здесь весь я. Биосвечение "меня" и минерала - заодно.
- Здесь вся моя суть. Здесь мой надгробный камень, моя могила и... не сказанное "прощай". Я спрятан в кристаллической решетке этого предмета. Я продолжаю быть здесь... из твоего "ниоткуда".
- Я боялся произнести это мое для тебя и... последнее слово.
- Я не смог обнадеживать тебя больше. У меня ничего нет. Все кончилось.
- Я превратился в свет и энергию. Меня нет больше... для тебя. Я не "я". Бессмертие моего нового "я" полно живых теней. В нем мало потустороннего света. Не смотри на меня пристально. Ослепнешь в раз.
- Целую тебя, - прикоснулся я губами к мерцающей поверхности кристалла.
Теплота его дыхания в ответ отогрела космический... холод между нами. Я увидел, что внутри кристалла все вдруг как бы покачнулось... и на меня в упор глянули два зрачка.
- Я готов уже был поверить, что это... не я. Но, увы, это был я сам. Зеркальная поверхность опала, размером со страусовое яйцо... отразила мои волосы, нос, брови, ресницы, глаза и мой ... лоб.
- Везде был я. Везде только я. Был ... один я. Был один на один с собой. Я ... для себя. Там жила. Да, там жила... она.
- Там продолжала жить в своем одиночестве... моя суть.
- Но ... как же этот опал оказался у цыганки? Она... украла его? О нет! Я не мог корить... ее. Нет, я не знал, ответа! Я... никак не мог обвинить ее? В чем я мог упрекать свою цыганку? В том, что она... утаила... или взяла... у меня это... этот камень? С 1968 года. Нам было по четырнадцать? Кто знает?
- Но Иуды все равно здесь нет! Что я могу иметь против своего друга? За что мне сердиться на нее? За то, что она берегла память о нем... в тайне от меня? Винить ее за то, что она... ни слова не говорила о нем... так долго? Могу ли я это делать?! Нет и нет! Любовь дороже всего. Без нее я бы никогда не получил камень?
- Да, сейчас, мы любим его одинаково. Мы смотрим на него, как на радугу, с двух сторон нашей реки Жизни. Она - как женщина... в свои сорок лет. А я? Я? Я как... я. Он знает, как! Разве... нет? Он же не смог ответить на... ее чувство. Он был... приписан ко мне... судьбой! Она же хотела и... не могла отнять его у меня. Она лишь утаила правду, ничего не сказав мне о его уходе как... измене! Утаить тайну - иногда подвиг... все эти двадцать девять бесконечных лет - горемык.
- Да... его "уход" от меня был настоящей изменой. Мне легче было принять такой ответ... для себя, как... единственно верный.
- Я лелеял свой эгоизм. Я давно взращивал это... против его сегодняшнего возвращения. Да, это стало... виной, моей прошлой виной. Но теперь? Ведь это совсем не так!
- Цыганка и только она... скрыла его смерть... от меня. Она, а не я с разорванным сердцем все это время! Кто прав? Кто... виноват? Мы потеряли Иуду вместе. Его нет! Он далеко, далеко от нас. Мы не смогли его... удержать, обнять и вернуть. О, его уход к ... своей смерти был так неожидан... для нас.
- Да, но как же еще можно умереть? По чьему-либо плану? По небесному математическому расчету? Еще как-то?
- Мы все умираем, видит Бог... без предупреждения.
- Для нас нет и... самого приглашения на пир жизни! Разве не так?
- Для нас же нет... и отказа для принятия смерти! Разве и это не так?
- Мирная жизнь состоит из бесчисленных войн с собой. Это ли ни есть противоборство для живых и уже навсегда мертвых?!
- Между прошлым и будущим нет границ.
- Каждодневная жизнь переходит в смерть, как... Раскаленный нож остывает, вонзившись в хрустящее и ледяное масло. Закат предвещает ночь.
- Без ночи нет... утра.
- Смерть... не останавливает жизни на моей планете, где с восходом солнца... всякий из нас приветствует новорожденный день.
- Жизнь - это калейдоскоп из человеческих надежд.
- Это чудо из вечных мозаик человеческих судеб.
- Это случайность встреч?
- Это неизбежность... расставаний?
- Все следует друг за другом в безостановочном водовороте жизненной суеты. Где... я? Где мое место среди... других человеческих судеб? Моя цыганка? Разве... Это ли не подарок судьбы? Конечно, да... непременно да!
- Без нее... я никогда бы не стал самим собой.
- Ее появление... возродило меня заново.
- Я был бы... убит без нее.
- Разве моя жизнь не в ней?
- Но почему же я молчу?
Текст - лесенка: читается вслух!
- Почему
мне
ничего
не хочется
сказать ей
прямо и сейчас
в глаза,
которые
мучительно ищут
моего
взгляда,
обращенного
мысленно
на
нее.
- Я вижу, как она и впрямь подошла вновь. Я догадался, она наблюдала за мной всегда. Думая о ней, я ничего не видел вокруг себя. Камень лежал за пазухой.
- Что ждет всех нас? - спросил я крича, не отдавая отчета в том, как неожиданно я взорвал тишину - на улице.
- Она вздрогнула и отвернулась от меня. Карандаш выпал из ее пальцев. Она смотрела на рассыпанные стержни, а затем на мои руки. Наши взгляды встретились. Мы в упор и холодно смотрели друг на друга.
- Ты... что? Что... ты? Все ли хорошо?! Что... ты? Ты... что? - спрашивала она меня, не зная, что сказать, и только бессильно переставляя случайные слова из... конца фразы в начало... снова и снова.
- Я ничего. Ничего. Опять буду... я. Прости, если я напугал тебя. Я просто забыл... обо всем вокруг - выпрашивал я, подбирая "правильные" слова извинения перед ней.
- Это... все из-за этого камня. Прости, но я не могла отдать его тебе раньше... Я хотела оставить Иуду себе. Но потом я... все поняла. Он не игрушка. Теперь он с тобой. Это теперь навсегда. Я очень повзрослела. Ведь мне больше... не четырнадцать, когда... все это случилось... Тогда... когда мы были сверстниками с тобой, Боря?
- Что? Разве между Вами... что-то случилось? - вздрогнул я, думая об Иуде и о ней.
- Когда я утаила... от тебя этот опал, то я... отказалась выполнить его последнюю волю. Я затем признала, что все это было нелепо. Но, я не могла... отдать его тебе тогда. Да... я виновата! Я пряталась. Я утаила его секрет. Ведь я была с ним вплоть до дня, пока он не умер... для тебя. Но, кто тогда продолжает говорить с ним, как не ты?
- Все это время я беседовала с ним обо всем вокруг.
- Этот камень был передатчиком телепатического типа. Он же сам уже давно оставил... свое земное тело и забежал за тысячи звездных лет... от тебя, а я... хранила его полудушу... в этом опале... камне. Прости, я была чудовищной эгоисткой... двадцать девять лет назад. Но ты и сам знаешь, что каждая любовь - это и есть... эгоизм до ужаса... самоиспепеления. Впрочем, нет... это не так! У меня больше этого нет. У меня нет того эгоизма! Никогда нет, совсем нет! Я ни за что не делю Иуду между собой и тобой. Я действительно повзрослела... теперь.
- Вчера он говорил со мной в последний... раз. И он из опала, согласился со мной, что я ... права, - брызнули слезы горечи.
- Я знаю, что ты всегда права. Ведь он умер для тебя очень и очень давно. А ты взяла и "родила" для меня его. Заново... реинкарнировала... его сегодня, - ответил я с искренней благодарностью, не прикасаясь к ней.
- Как? Разве все это правда? - вспыхнула она. Ее щеки по-детски загорелись от неловкого смущения.
- Да, конечно! Разве не ты подарила мне его бессмертную душу в этой "золоченой" клетке?! Я знаю, что здесь... он, мой живой нынешний Иуда, - задохнулся я в астматическом кашле.
- Мое сердце вновь клокотало, как горячий вулканический туф. Я... плавился. Мои мысли никак не могли выстроиться в верные слова. Это был самовзрыв. На меня обрушились недуги. Это были глухота и немота... сразу. Я оборвал свои размышления ... не досказав того, что я... хотел сказать.
- А правда ли это? Хочу ли я вообще чего-либо от... него, от нее? А... для себя? А от себя... для него? А для него... от нее? Я просто-напросто... рыдал.
- Это был конец... для всех нас троих.
- Мое сердце... выскочило... из-под контроля моего мозга. Я стал любить их поровну. На меня никто не давил. Я не мог делить их... на друзей или своих врагов.
- Я не мог отнять ее у него. Я всегда был вместе с ними. Моя любовь знала все оттенки... правоты. И именно поэтому я не стремился перебирать ловкие слова и подыскивать ложные фразы. Да и что значат слова? Разве тот вопрос, чем явилось его появление для меня сегодня, не был его тайным вопросом ко мне, в конце концов!? К нам двадцать девять лет назад? К ней двадцать семь лет назад? Что могло быть скрыто между нами... троими? Ведь все так просто!
- Он не мог говорить со мной, если любил ее!
- Он не мог быть с ней, если он... любил меня.
- Все было выше моих сил. Я ненавидел розыгрыши. Даже, бесконечно старые и забытые двадцать девять лет назад.
- Я как подкошенный свалился навзничь на асфальт, где стоял. Я обнял голову руками и крепко сжал веки. Я лежал, как щенок, свернувшись в клубок. Мои колени подпирали подбородок. Я не хотел... решать за всех. Не мог признать за собой право быть... самим собой.
Я быстрее приму для себя, что "я"... это не "я". Я жалел ее. Я не мог простить себя... быть мишенью для лжи. Ее возможный, а поэтому разыгранный, обман выжигал "дыры" в моем сердце.
- Но почему я... принял этот ... миф так поспешно? Я примирился с... его смертью тотчас же, немедленно и без возражений!!! Тогда... двадцать девять лет назад.
- Была ли это непростительная ошибка с моей стороны? Я, разве не я, всегда... искал... неизбежную смерть для него? Не походило ли это на мое предательство по отношению к нему?! Я не хотел и ... поэтому никак не мог найти слов для оправдания? Я не мог винить мою цыганку!!!
- Ни за что не мог.
- Я был лишь ... убит ее отношением ко мне... только... ее добротой.
- Она... цыганка! Она... все решила за меня, что... мне... делать? Как быть? Что мне нужно двадцать девять лет назад?
- А вот этого-то я и не мог принять с ее стороны!
- Я привык опережать себя. Я всегда держал... в своих руках всех. Я привык подчинять всех... своей воле! Я знал, что я... законодатель всех своих поступков! Но... теперь все это было далеко не так. Фантазия родила западню.
- Она на этот раз, моя цыганка из ниоткуда, впервые взяла все на себя и запросто решила за меня все то, что должно и могло ... принадлежать лишь мне! И... все эти годы... только мне! И все эти двадцать девять лет... никому более!
- Я потерял контроль над собой.
- Мое тело вытянулось... струной.
- Я был близок к... смерти.
- Я... бился в истерике.
- Я не хотел... быть ни в чьих руках!
- Я не хотел зависеть от... чьей-либо воли!
- Его? Нет!
- Ее воли? Нет!
- Но... разве никогда и не было этой самой зависимости у меня от Иуды?
- Нет, нет, конечно же, не было... не получилось.
- Ах, Иуда, Иуда! Как ты мне нужен! Я бесконечно люблю тебя! Возьми меня с собой! Ах, зачем ты оставил меня... одного?! Мое одиночество - это моя смерть! У меня больше ничего нет. Мое будущее ушло в никуда, - твердил я свою молитву, встав на колени и упершись лбом в асфальт.
- Послушай! Я скажу тебе то... чего ты не знаешь, - поцеловала она меня в ухо. Щелкнула пальцами. Отчужденно вздохнула.
- Не надо! Ничего не надо! Я больше ничего не хочу! Оставь меня! - огрызнулся я в ответ на ее слова. - Я хочу одного - смерти! Я хочу... наложить на себя руки.
- Посмотри на меня, - звучал приказом ее голос. Скрестив колени, она размашисто уселась на траве газона.