Здесь надо пояснить с самого начала, почему слова "Золотая трость" в заглавии взяты в кавычки: всё дело в том, что эта пресловутая трость - приз первому судну, сумевшему зайти в порт Монреаля в Новом Году. Приз очень почётный и бьются за него как за Гран-при Формулы-1.
Гонки такие происходят в заливе, а позже и в реке Святого Лаврентия - мама не горюй!
Мы подходили к лоцманской станции Сан Максим де Мон Луи таким образом, что имели все шансы ворваться на рейд монреальского порта с последним ударом часов на городской ратуше. Причём, сделано это было специально - ровно за десять лет до этого дня "Золотая трость" стала трофеем мурманского судна.
Мастер с комиссаром и дедом посовещались и решили повторить рекорд. Специально подгадали время подхода, в течение всего рейса корректируя скорость судна.
И вот теперь нас отделяли от вожделенного приза только несколько часов хода по замёрзшему Святому Лаврентию.
Льда мы не боялись. Да и с чего бы нам его бояться? Судно - усиленного арктического ледового класса (для тех, кто в курсе - УЛА), мощность Главного двигателя - 11200 "лошадок"... В Арктике мы били метровый лёд без помощи ледоколов, неужели не справимся с речным, который даже в лютые морозы намного слабее?!
Подойдя к кромке льда, мы были неприятно удивлены... Во-первых, там собралось около десятка судов-конкурентов, а во-вторых, там был канадский ледокол, капитан которого сразу же вышел с нами на связь.
Здесь опять необходимо маленькое отступление: когда суда двигаются во льду за ледоколом, то старшим в этом караване является капитан этого ледокола. В каком порядке он расставит пароходы в караване - только его дело. Мощность двигателя, крепость корпуса и т.д. не дают вам право лезть вперёд. Поставили последним - вот и ползи последним, не выделывайся! Такие порядки везде: и в нашей Арктике, и у канадцев, и в Штатах.
Нам определили предпоследнее место в ордере каравана. На недовольные крики нашего мастера ответ был один: не устраивает - идите сами. То есть у нас было право совсем отказаться от ледокольной проводки. Но! "Но", конечно же, было: в случае какой-либо бяки мы оставались с ней один на один, то есть на помощь ледокола можно было не расчитывать.
Наш "папик" был старым, опытнейшим ледовым капитаном, начинавшим свою морскую карьеру на ледорезе "Литке" у Отто Юльевича Шмидта. Напугать его льдами было всё равно, что ежа голой кормой. Конечно же, он с негодованием отверг предложение канадского капитана идти предпоследними и приказал готовить судно к самостоятельному проходу по реке.
На осторожный вопрос лоцмана, уверен ли он в своём судне, папик рявкнул что-то яростное и рванул ручку телеграфа на "Полный вперёд".
Мы разогнались на чистой воде и врезались в ледяное поле залива Святого Лаврентия. Гром раскалываемого льда, скрежет огромных глыб по бортам, радуга от ледяной пыли над форштевнем - картина была завораживающая!... И мы пёрли, пёрли вперёд под завистливыми взглядами с других судов! За нами оставался широкий канал, в кипени которого мелькали, крутясь и переворачиваясь, льдины, проскочившие под нашим корпусом... "Эх, раззудись плечо, размахнись рука"!... Из судовых динамиков на весь залив гремел "Варяг", новое (специально для этого случая припасённое!) полотнище "серпасто-молоткастого" рвало с гафеля встречным ветром... Да, чёрт побери, мы были красивы!..
Так прошла пара часов. Караван конкурентов вместе с чахлым канадским "колуном" давно скрылся за горизонтом. Берега придвинулись, мы шли уже не по заливу, а по реке.
И вот тут началось... Скорость судна начала падать, мы уже не летели, а тащились кое-как. На возмущённые вопли с моста: мол, что у вас там, в "яме" творится?! - дед попробовал увеличить обороты главного. Но это не помогло. Мы замедлялись на глазах. А на экране радара уже появились засечки, обозначающие догоняющий нас караван.
-Что за дьявол?! - мастер выскочил на крыло ходового мостика и глянул вниз. То, что он там увидел объяснило всё: мы пёрли за собой огромную кучу расколотого льда! Практически, мы шли, как бульдозер...
Наше судно было оснащено интересной системой: здоровущий компрессор, приводящийся в действие отдельным дизелем, нагнетал воздух высокого (под 30 бар!) давления в специальные трубопроводы, идущие в подводной части вдоль всего корпуса. Оттуда этот воздух вырывался через отверстия-сопла, смывая и отбрасывая налипший на корпус лёд. В обычной обстановке компрессор этот никогда не включали. Да он и был предназначен только для прохода по рекам. Всё дело в том, что лёд, образовавшийся из пресной воды намного более липкий, чем морской. В нём больше влаги. Вспомните, как вы лепили снеговиков: чем более сырой снег, тем легче было из маленького комочка сделать огромный шар. Так и здесь... А мы никогда не ходили до этого по замёрзшим рекам - только по морю. Вот и забыли...
Как только заработал компрессор и у бортов вспухли буруны вспененной воды, мы опять рванули вперёд. Мастер на мосту вздохнул с облегчением - марки на экране радара снова закатились в область невидимости. Мы оторвались от погони.
В 20:00 наступило время моей ходовой вахты и я вынужден был уйти с мостика...
В машине мне пришлось сменить второго механика у тяжеленного колеса управления нашим "МАН"ом - автоматика не справлялась с постоянно меняющейся нагрузкой, и мы шли на ручном управлении. Надо было выдерживать постоянными обороты двигателя, которые падали моментально, как только судно упиралось форштевнем в очередную льдину.
Второй с облегчением уступил мне рукоятки колеса, пробурчав что-то типа "После такой вахты Шварцнейгер по сравнению со мной - щенок хилый!..." и радостно сбежал из Центрального поста.
Четыре часа вахты при такой работе промелькнули как несколько минут. Сдав колесо полусонному третьему меху, я накинул дежурный тулуп и поднялся на палубу. Впереди ярко светились огни Монреаля. За нами - ни огонька. Караван безнадёжно отстал. Мы были первыми! Мы победили!
И где-то через полчаса тишина на рейде порта была разорвана могучим басом нашего тифона. Всё, "Золотая трость" - наша!!!
Потом была швартовка у причала, визит портовых властей, капитан и комиссар уехали в мэрию на вручение приза. Говорят, что там был шикарный банкет с морем экзотического пойла и царским столом - мы этого всего уже не видели. Экипаж отмечал Новый Год и победу на борту судна...
Папик с "помпой" вернулись под утро, кривые и счастливые. Ящик красного дерева с тростью был торжественно предъявлен нам в столовой команды, после чего закрыт в сейфе в каюте капитана.
Праздник кончился, но долго ещё после этого мы вспоминали и сумасшедшую гонку по реке, и радость победы...