Рязанов Павел Александрович : другие произведения.

Хроники Эриала

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.37*19  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Главы из романа. Другой мир, другое время, да, вот только проблемы те же , что и у нас: после развала великой империи начинается грызня за власть, предательство, ложь, и, как результат- реки крови. Чтобы вернуть былую славу своей родине и мир людям, группа верных идеалам единого государства людей активирует древний артефакт, по слухам, способный вернуть в мир законного наследника престола. В результате цепи обстоятельств, вместо законного Императора в мир Эриала волей судьбы попадает.... отделение наших с вами соотечественников - спецназовцев. Этот кусочек - моя первая проба пера двухлетней давности. Вывесил я его как есть, даже без вычитки,со всеми боками, ляпами и т.п. на растерзание аудитории с тем , чтобы узнать: стоит ли продолжать городить огород дальше на эту тему. Если будет хотя-бы 50 отзывов со словами "-Доделать" - Буду продолжать его дальше.
   Хроники Эриала.
  
  
  ( Из Цикла "Господа Офицеры")
  Часть первая.
   Путь императора.
  
  Мир Эриал, год 4124 от пришествия Великого. Срединные горы, Тер-Шаакан.
  Город пылал. На его когда-то прекрасных улицах, теперь залитых кровью, вели последний, безнадежный бой защитники города- остатки Пятого Имперского Легиона. Все реже среди дыма пожарищ мелькали алые плащи легионеров и все громче звучал победный рев теснящих их майхубских янычар, ворвавшихся в город благодаря предательству нескольких знатных вельмож.
   Фарид-аль-Массур, последний Великий Эмир Тер-Шаакана, со слезами в глазах смотрел на гибель последнего оплота древней империи. Четыре тысячи лет стоял Тер- Шаакан в сердце Срединных гор, сотни раз осаждали его орды варваров и полчища врагов , но ни разу еще до этого дня не ступала вражья нога на эти древние мостовые. Не ступила бы и в этот раз, если бы не предательство.
   Эмир отошел от окна и взял со стола некий предмет, напоминавший десятигранную пластинку из полированного черного камня. На верхней плоскости ее находился странный узор из неестественно прямых прожилок, образовывавших фигуру, похожую на гексаграмму, с вершинами в углах многоугольника, образованного пластинкой. В каждую вершину этой гексаграммы был вставлен маленький ярко светящийся камень, свет которого слепил глаза. Держа пластинку в руках, эмир позвонил в колокольчик. Тут же в тихо отворившуюся дверь скользнул один из дежуривших под дверью гвардейцев, отдав честь, он склонился , ожидая приказов.
  -Позови генерала Азима, десятник, срочно. - он махнул рукой, отпуская вестового , и вновь подошел к окну.
   Великий Эмир был уже седым стариком, но глаза его , пусть и старчески подслеповатые и блеклые, горели твердостью и решительностью, его внешность, осанка и движения явно свидетельствовали о его принадлежности к четырехтысячелетней династии воинов и правителей, какими были Аль- Массуры - потомки Массура Верного, одного из ближайших соратников императора Хеинга Великого, основавшего Древнюю Империю.
   Дверь распахнулась настежь и в покои вошел генерал Азим, лучший полководец Тер-Шаакана и племянник Великого Эмира.
   -Повелитель! Майхубы ворвались в город через предательски открытые ворота, и мы не смогли их остановить. Остатки горожан и легионеров размещены в нижних покоях дворца, ваши гвардейцы заняли позиции на стенах дворцовой цитадели , но боюсь , дольше подхода стенобитных машин нам не продержаться. Позвольте мне остаться среди ваших телохранителей и умереть, защищая вас.
  
   Эмир тяжело вздохнул:
  -Это единственное , что нам остается- умереть , сражаясь. Но ты, мой дорогой Азим, должен выжить: только тебе под силу найти и воспитать нового Императора и помочь ему восстановить мир на этой многострадальной земле.
  -Повелитель! Но разве не у тебя на руках скончался последний потомок Хеинга Великого, император Эмрил, после которого в этом мире не осталось ни единого человека, который имел бы в жилах благородную кровь Императора Императоров?
  -Да, я был у его смертного одра, и мне была открыта возможность
  восстановить династию древних императоров. Как ты знаешь, Хеинг Великий (полумифический герой-воитель, собравший под свою руку многочисленные дикие человеческие племена, воевавшие друг с другом, изгнавший с материка разумных ящеров-драгхов, использовавших людей, как домашний скот, и основавший Древнюю Империю) , был не из нашего мира- его вызвала из-за пределов неведомого магия Cтарых Волхвов, поскольку вожди прежде враждовавших племен не смогли выбрать среди себя предводителя, достойного повести людей против засилия драгхов. Он происходил из расы полубогов, живших в ином мире на огромном острове посреди океана, называемом Атл, колдуны и ученые этого острова достигли таких высот знаний , что могли создавать людей с необходимыми свойствами- врожденных полководцев, правителей, инженеров, идеальных воинов , которым не были страшны раны и неведома усталость. Величие этих людей достигло таких высот, что это стало раздражать богов того мира и они, в порыве мелочной злобы, обрушили на остров громадную летающую гору, которая едва не разрушила весь мир, погубив цивилизацию Атла и утопив остатки острова в океане. Жрецы атлов побывали во многих мирах, всюду занимаясь поиском знаний, и во многих мирах остались свидетельства их присутствия. После гибели их страны, некоторые из них бежали в наш мир, где у них была крупная база в горах, внутри Пика Судьбы. Они привели с собой два племени измененных людей, которых мы знаем теперь как эльфов и гномов - гномов создали для горных работ и ремесел, а эльфов- как разведчиков, охотников и исследователей новых территорий.
   Сами Старые Волхвы, как их назвали местные, дикие племена людей, скрывавшиеся по лесам от тогдашних хозяев мира- драгхов, так же относились к измененным людям. Они являли собой вместилища знаний с непомерно развитой головой и хилым, маленьким телом. Они научили людей добывать огонь и делать железное оружие, способное противостоять драгхам, мирили и объединяли людские племена, пока те не стали представлять собой значительную силу, и, наконец, они создали алтарь героев, способный найти и вытащить из любого мира, где бы тот не находился, человека, в чьих жилах содержится кровь идеального правителя, ведущего свой род от богов-основателей Атла.
   Ты должен, Азим, выбрав десяток самых верных воинов, тайком выбраться из города и взойти на Пик Судьбы. В кратере на вершине его находится Храм Старых Волхвов, откуда те спускались учить людей. На площадке перед ним найдешь широкую черную плиту из полированного камня с белыми прожилками и углублением в центре. Это и есть алтарь героев. Вставь в него вот этот ключ- он показал Азиму ту самую многоугольную плитку- и молись , чтобы заклинания Старых Волхвов все еще действовали.
  -Это последняя надежда на возвращение к власти законного правителя и воцарение мира в некогда великой империи, объединявшей весь отвоеванный людьми у драгхов материк.
  
  
   Ранним утром из пещеры в роще неподалеку от города, скрывающей вход в потайной подземный ход, выбрались десять всадников на отборных быстроногих скакунах из эмирских конюшен и спешной рысью направились в сторону близких гор, над которыми, словно могучий дуб над подлеском, возвышалась закутанная в облака вершина Пика Судьбы...
  
  
   По улицам захваченного города, скользким от крови и почерневших от дыма пожарищ, деловито сновали шайки мародеров из числа примкнувших к майхубам кочевых варваров, вытаскивая из уцелевших домов чудом сохранившуюся во время штурма утварь и мелкие железные безделушки, которыми побрезговали прошедшие тут ранее янычары, интересовавшиеся более ценным и хрупким товаром- произведениями искусства и, конечно, шааканскими женщинами, славившимися своей красотой. Пойманных рабов отправляли на центральную площадь для распределения и дележа, безжалостно уничтожая больных и стариков.
   По всему городу творились жуткие зверства: вот трое наемников насилуют десятилетнюю девочку прямо рядом с трупом ее матери, которая пыталась закрыть собой дочь, вот утонченный офицер, одетый в щегольский черный плащ из дорогого синьского шелка, занимающийся сортировкой молодых рабынь, отнимает у матери грудного младенца и, разбив ему головку об угол здания, бросает бездыханное тельце в сточную канаву , по которой до сих пор струится тонкий ручеек смешанной с нечистотами крови...
   Город пал, но дворцовая цитадель эмира еще держалась, храбро отбивая все попытки взять ее стены штурмом. Горстка еле держащихся на ногах гвардейцев эмира заставила отступить от стен лучшие элитные полки майхубских янычар, оставив под стенами не одну тысячу трупов в синих стеганых халатах, обшитых железными пластинками. Прекратив попытки взять стены штурмом, враги подвели к главным воротам мощные осадные требушеты. Огромные, с вола размером, каменные глыбы, выпускаемые ими, через пару часов вдребезги разнесли ворота вместе с надвратной башней.
  
   В образовавшийся пролом с ревом, в надежде на богатую добычу, тесня и давя друг друга, толпой, напоминающей штормовой вал, ринулись янычары. Открывшаяся взорам первых ворвавшихся во двор крепости картина оказалась способной остудить даже самых ретивых охотников до добычи - среди вырубленных за ночь на дрова для котлов с кипятком прекрасных садов, их встречала не толпа растерявшихся горожан , а ровная стена щитов хоть и поредевшей, но все еще очень грозной дворцовой стражи. О ее копья и щиты, как волна о скалы, разбился первый порыв наступающих. Когда через пролом набилось достаточно много врагов, щиты на миг разошлись, открыв ошеломленным янычарам многочисленных лучников и арбалетчиков.
   Железный смерч из выпущенных в упор стрел и арбалетных болтов, пронзавших по два-три человека сразу, выкосил почти всех ворвавшихся, двор заполнили крики боли и ужаса. Во фланг уцелевшим со стен ударили стрелометы . враг в страхе начал откатывать назад, но, не успев отойти, был подхвачен очередной волной наступающих и вновь бросился в атаку.
   Все новые и новые лучшие полки бросали майхубы на приступ насмерть стоявшей стены щитов, но она держалась крепче каменной, сотнями выкашивая наступающих.
   Лишь проломив в строю щитоносцев брешь при помощи боевых мастодонтов, врагу удалось связать щитоносцев рукопашной, перехватив инициативу в бою. Теперь, когда на каждого тер-шааканца приходилось по трое-четверо свежих противников, защитники дворца были обречены .
   Дольше всех продержалась группка воинов сражавшихся рядом со стягом эмира, возглавляемых седым воином, который, не смотря на почтенный возраст, мастерски работал мечом. Их смогли поразить, лишь подло расстреляв издали из луков.
   Оставшихся горожан - женщин, стариков и детей, не способных держать в руках меч, укрытых защитниками в верхних покоях дворца, ожидала нелегкая участь и, зная об этом, они предпочли смерть. Разрушив колонны, поддерживавшие своды, осажденные обрушили горящий дворец на головы ворвавшихся врагов, создав таким образом огромную братскую могилу. Столб пыли и дыма поднялся на несколько поприщ вверх, возвещая окончательную гибель города.
  
  
   ...Высоко в горах эту последнюю весть из прежней жизни наблюдал генерал Азим. До боли закусив губу, он молча махнул своим посеревшим от горя спутникам, чтоб ехали вперед. Дождавшись, когда последний из воинов повернется к нему спиной, "Железный генерал" украдкой смахнул со щеки слезу рукой в латной перчатке.
  
   ***
  
  Наше время, земля, одна из "горячих" точек на Кавказе, дорожный блокпост на дороге в столицу республики.
  
  Раннее утро: с гор тихо сползает туман, первые робкие лучи солнца, пронзая его, заливают вершины сияющим огненным ореолом и вспыхивают тысячами огоньков на каплях выпавшей росы. Тихо. Еще не едут в город по своим, не понятным неместному жителю делам в город местные "аборигены", но со стороны кишлака, расположенного в долине, уже тянет дымком и слышно мычание коров. Блокпост еще в дреме: побитый проселок все еще перегорожен ветхим шлагбаумом, густо оплетенным "колючкой". На стволе установленного среди мешков с песком пулемета, покрытом крупными каплями росы, сонно поблескивает своими радужными крылышками крупная стрекоза.
   Грубо сколоченная из старых досок дверь в землянку блокпоста со скрипом отворилась, и оттуда вышел здоровенный мужик, голый до пояса, в пятнистых форменных штанах, сладко зевая и почесывая густо покрытую рыжеватым волосом грудь. Пошатываясь, вразвалочку, словно моряк, он направился к железной бочке, полной дождевой воды, и, повесив рядом на гвоздик вафельное полотенце, уперся руками в края бочки. Резким рывком выйдя в стойку на руках, он начал отжиматься, макая голову в почти ледяную воду и громко отфыркиваясь каждый раз, когда выныривал. Вдоволь наплескавшись, он растерся полотенцем и со счастливой улыбкой огляделся вокруг: -Эх, красота-то какая! -
  вырвался из него счастливый крик.
  -Твою мать! - привычно отозвалось эхо в виде высунувшего из землянки голову прапорщика Нечипоренко, - вот малахольный, - сам проснулся чуть свет, так дай другим в последний день в этих горах вволю выспаться.
  -Эх, Коля! где ты еще увидишь такое... Сухарь ты...
  - Николай обиженно засопел: - красоту я может, и не чую- а вот ты, Семен, попробуй растяжку в траве или снайпера среди камней почуять тогда увидим, кто сухарь, а кто просто труп.
   Нечипоренко отличался потрясающей интуицией, он безошибочно обходил места, где боевики поставили растяжку, когда в округе появлялся очередной снайпер он сходу выводил на него группу захвата, определяя его месторасположение каким-то шестым чувством, а уж о его способности избегать неприятностей и вовсе ходили легенды.
  - Ладно тебе, Коля, я же не со зла, а, так сказать, от избытка чувств. Идем будить остальных, надо привести тут все хозяйство в порядок к приезду сменщиков. Снайперов и крупные банды из окрестных гор мы выбили и нам тут больше делать нечего, пусть теперь здесь спецназ милиции дальше разбирается.
   Приятели пошли поднимать остальных и, наскоро позавтракав остатками вчерашнего пиршества- пятью банками вконец опостылевшей тушенки с черствым хлебом все принялись за работу.
   К обеду на дороге в клубах пыли появился потрепанный УАЗовский микроавтобус, привезший смену. Из него толпой высыпались десятеро совсем молодых ребят, видно, только из учебки. Они с опаской и любопытством оглядывались на нависающие немного в стороне от дороги скалы. Капитан Нефедов, командир взвода, сдающего захваченный во время вчерашней совместной операции ФСБ и МВД блокпост, с кислой миной подошел к водителю УАЗа и зло процедил сквозь зубы : -Они что там, совсем очумели в штабе, присылать сюда необстрелянный молодняк ? Да их боевики Алиева за три дня как цыплят вырежут! Какой кретин их сюда направил?
  -Не кипятись, Семен, что они могут поделать? -Ответил водитель- Весь спецназ сейчас на зачистке соседнего района, вот и затыкают
  все дыры, что поспокойнее, вот такими салагами, которые и могут всего-то вызвать подкрепление и тихо помереть задолго до его приезда. Одна надежда, старшина ихний -сверхсрочник, прошел первую чеченскую (он кивнул на серьезного парня, умело организовывавшего выгрузку вещей и пайка), даст бог, организует оборону, если все же Алиев с бандой попытаются прорваться. Ты, капитан, объясни ему, что тут чего, а там он уже сам разберется.
   Дав последние наставления остающимся, отделение спецназа ФСБ в составе: капитана Семена Нефедова прапорщика Николая Нечипоренко, лейтенанта Петра Симонова, Лейтенанта Валерия Рогова, прапорщика Александра Иванова, лейтенанта Алексея Оранского,а также сержантов: Хабибулина, Сидорова, Емельянова и Петренко, поехало на встречу своей судьбе, мечтая о встрече со своими родными и близкими.
   Настроение у Семена, испорченное, тем, что руководство прислало на его блокпост вместо спецназа молодых солдат, стало постепенно улучшаться, ведь есть надежда, что боевики и не пойдут на порыв в течение тех двух недель, что им предстояло провести на блокпосте. До города оставалось всего ничего, но тут шофер резко затормозил.
   На дороге лежало тело. В пыли растекалась лужица крови. Все высыпались из машины. Подойдя, Семен прикоснулся к шее лежащего, одетого в рясу православного священника. - Он жив!
  -Никодим! - Срочно перевязать! Вколи обезболивающее, а ты, Ахмет, обратился он к водителю, скорее готовь место в машине, отвезем его в город, в госпиталь.
   Раненый открыл глаза: -Н-не надо...в город...церковь!.. Спасите це...Они..., они ее взорвут! - И вновь потерял сознание.
   Нефедов повернулся к Ахмету: -Какая Церковь? Здесь?
  - Да, припоминаю, тут в долине действительно стоит старая православная церквушка, ее, помнится, еще византийцы в девятом веке построили. А это, видимо, здешний настоятель.
  - Петренко!
  - Есть!
  - Поедешь с Ахметом, будешь сопровождать раненного до госпиталя, затем к коменданту с докладом, похоже, тут очередной прорыв боевиков, пусть высылают подкрепление , а мы пока тут посмотрим, что за сволочь тут попов мучает.
   Проводив взглядом уехавший УАЗ, взвод цепочкой начал спускаться в долину. Достигнув дна долины, сплошь поросшего густой растительностью, за исключением широкой поляны с возвышавшейся посреди нее каменной, покосившейся церквушки в византийском стиле, с покрытыми мхом и лишайником стенами, спецназовцы умело рассеялись и замаскировались так, что через пять минут никто, кроме профессионала , уже не мог и заподозрить, что в кустах, окружавших поляну, затаились девять человек в полном вооружении.
   На поляне перед церковью, у костра, расположилось с десяток бородачей в камуфляже, с волчьим аппетитом поглощавших жареного на костре барашка, еще пять человек деловито таскали внутрь здания какие-то ящики, а на обратном пути, весело гогоча, волокли и выбрасывали в костер церковную утварь и иконы,
  двое дозорных по краям поляны со скучающим видом подремывали.
   Тем временем в кустах вокруг поляны Семен знаками распределял цели между своими бойцами, и, перекрестившись на покосившийся крест на куполе разоряемой врагом церкви, знаком дал команду атаковать.
   Первым из зарослей с медвежьим ревом поднялся Никодим Емельянов, напоминавший в своем обвешанном ветками камуфляже злобного горного духа или лешего. Первым же выстрелом из подствольного гранатомета он разметал в разные стороны пирующих боевиков и стал короткими, скупыми очередями снимать одного за другим, отвлекая на себя все внимание и давая Нефедову с Нечипоренко зайти незамеченными в тыл врагу и взять растерявшихся бандитов в клещи.
   Наконец-то очнувшиеся дозорные схватились за оружие, но, не успев сделать ни одного выстрела, были оглушены и уложены лицом в траву вовремя подоспевшими Хабибулиным и Сидоровым.
   Семен схватился в рукопашную с гориллообразным здоровяком, метнувшимся мимо него к лесу. Тот, злобно оскалившись, выхватил из ножен на поясе старинный кинжал, украшенный по лезвию гравировкой и, водя лезвием перед собой, с неспешностью атакующего медведя,ухмыляясь, двинулся на Семена. Семен мгновенно оценил приближавшегося противника: все движения его, внешне медлительные, но плавные и текучие, напоминали изготовившегося к прыжку хищника, а кончик лезвия плел перед глазами смертельную паутину.
   Замерев и приняв стойку, Семен чуть не пропустил начало действий противника- выпад был поистине молниеносным: рука с ножом прошла всего в паре миллиметров от головы спецназовца. Второго выпада сделать ему уже не довелось: перехватив летевшую казалось бы прямо к горлу руку с ножом за кисть и чуть вывернув ее, свободной рукой Семен резко ударил в локоть. Раздался хруст ломающейся в суставе руки, бандит дико заорал, выпучив глаза, и, тут же получив второй удар пудового кулака в висок, скорчился в траве. Не обращая больше внимания на баюкающего сломанную руку поверженного противника, капитан обернулся: на поляне его бойцы деловито вязали оставшихся в живых боевиков, перевязывали раненых и стаскивали в кучу трупы убитых. Весь бой занял меньше минуты. Сопротивление было жестоко подавлено.
   -Не нравится мне тут, капитан, надо отходить,- озабоченно пробормотал подошедший Нечипоренко, когда они похоронили убитых боевиков - чертовщину какую-то чую, не к добру мы сюда попали, ой, не к добру...
   Как в подтверждение его слов, с перевала в долину начал спускаться густой туман, облака заволокли еще час назад безоблачное небо, где-то вверху глухо пророкотал гром. Прикинув что-то в уме, Семен покачал головой: -До дождя выбраться на дорогу мы уже не сможем, а под дождем, да еще с пленными, тем более не выберемся - придется заночевать в церквушке, жаль, эти уроды сожгли избушку настоятеля. А этих "абреков"- он кивнул на сидящих угрюмой кучкой боевиков - в сарай, - думаю, бывшие его обитатели не обидятся.
   Разместив пленников в сараюшке, где раньше обитала съеденная ими же скотинка священника, бойцы взвода начали наводить порядок в разоренном храме. Войдя в церковь, мало кто из них смог сдержать поднявшуюся ярость: внутри все было разрушено - пол был усыпан обломками икон и осколками штукатурки . Старинные фрески и мозаики, украшавшие стены и потолок, были варварски расстреляны из автоматов, повсюду валялись стреляные гильзы, а в центре помещения пирамидой были сложены ящики со взрывчаткой. Единственной неповрежденной частью в помещении был пол, да и то лишь потому, что он являл собой монолит из странного полированного камня, черного, как ночь, с вкраплениями из светлых, прямых и пересекающихся под разными углами прожилок, образовывавших неестественно правильную геометрическую фигуру, являвшую собой странную декаграмму.
   Очистив пол от обломков и расположив на нем нехитрые солдатские постели из нарубленных веток, они распределили по времени дежурство у сарая с пленниками и стали выносить ящики со взрывчаткой, заготовленной для взрыва здания, укладывая их во дворе за сараем и накрыв подвернувшимся под руку куском брезента.
   Едва они успели завершить свои приготовления, как разразилась сильнейшая гроза.
   Кто бывал в горах во время грозы , тот знает, что это за страшное и , одновременно с тем, прекрасное зрелище: небо, затянутое низкими, - протяни руку- коснешься, - свинцовыми тучами, то и дело озаряется сиреневыми и ослепительно голубыми вспышками молний, на отсыревших то ли в тумане, то ли в низко летящих облаках камнях пляшут их отблески и кажется, что вот-вот следующая молния полыхнет не в стороне , а прямо над твоей головой, испепелив на месте жалкую букашку под названием человек. Грохот грома от частых вспышек молний блуждает, отражаясь, тысячекратным эхом от стен ущелий и склонов гор, сливаясь в бешеный рев бури, и, кажется, что это сами горы трясутся и стонут от страха перед разбушевавшимися силами стихии.
   Стоя под навесом на крыльце и любуясь затейливой сетью, которую выписывали в тучах молнии, Семен вдруг ощутил сосущее чувство опасности, пульсирующим холодком пробегавшее по позвоночнику в такт вспышкам молний. Он сбросил с плеча автомат и передернул затвор.
   - Поздно, капитан!- горестно пробормотал стоявший позади Нечипоренко- сразу надо было уходить, теперь, боюсь, уже поздно, и автомат свой спрячь: против того, что сейчас тут будет, автомат не поможет- не живое оно. Не зря тут древние церковь поставили- чувствую какую-то нечисть в этой долине , боюсь, не дотянем до утра... Да что там!.. - До конца грозы не дотянем... Глаза прапорщика превратились в два черных провала , сплошь состоящих из широко раскрытых зрачков- нет нам выхода отсюда, не выйдем больше из долины... Тут его глаза закрылись и он мягко опустился на руки подхватившего его капитана. Втягивая стокилограммового прапорщика, вдруг возомнившего себя оракулом, внутрь здания, Семен ощутил странный хлопок в ушах, после которого наступила тишина, еще более неестественная оттого, что на небе вовсю полыхали молнии.
   Сквозь давящую тишину все более явственно стал пробиваться сухой треск , напоминающий гудение высоковольтных проводов в сырую погоду. На кустах вокруг поляны засветились холодные дуги электрических разрядов, более всего напоминавших огни святого Эльма. Со странной, давящей ритмичностью, похожей на биение исполинского сердца, мертвенные огни стали кружиться и сближаться в странном танце, завораживающем душу и вызывающем холодные мурашки по спине, вздымаясь и опадая в такт этому страшному неслышимому биению, они постепенно сжимали кольцо вокруг поляны.
   В сарайчике дико, по- звериному завыл кто-то из пленных. Кинувшийся было вывести на открытое место Петров, стоявший на посту у дверки, был оттеснен к церкви резко сузившими свой леденящий душу хоровод огнями. Перебегающие с места на место молнии, словно имеющие свой неестественный разум злые духи, опутали хлипкое зданьице, оно задрожало и, под нечеловеческие крики узников, сложилось, словно карточный домик, погребя под своими бревнами остатки банды, после чего огни вновь слились в пульсирующее сжимающееся кольцо.
   Увидев, что сделали эти странные огни с пленными боевиками, Семен впервые за свою военную карьеру испугался- его собственная смерть его не страшила, но ответственность за жизни его людей легла на душу, словно пудовый камень.
   Теснимые пляшущими огнями, бойцы медленно отступали внутрь храма, казавшегося единственной надеждой на защиту от нечисти-, в том, что это действительно нечисть, а не природное явление, уже никто не сомневался. Сбившись в кучу посреди церковного нефа, взвод готовился принять свой последний, и, по-видимому, безнадежный бой. Пылающая сине-фиолетовая сеть уже оплела замшелые стены церквушки, сквозь выбитые окна струились столбы странного, фиолетового свечения, в котором изуродованные пулями и временем фрески на стенах казалось, обретали жизнь и объем, сурово глядя на осмелившихся нарушить их вечный покой человечков, вошедших в Храм Божий с оружием. У бывалых бойцов спецназа, не боявшихся ни бога, ни черта, под этими взглядами опускались руки, судорожно сжимавшие автоматы, и непроизвольно тянулись перекреститься.
   Ошеломленно взиравшего на ожившие фрески Семена отвлек сиплый шепот Никодима:
  -Капитан... -он, сглотнув, молча указал глазами вверх - Там...
   Семен проследил, куда направлен взгляд подчиненного, и у него предательски задрожали ноги, с трудом удержав его в стоячем положении- сверху, из под купола, на него взирал оживший Автократор: его глаза, казалось, излучали и понимание, и всепрощение, и божественный гнев, и всепоглощающую печаль, волосы и одежда в пульсирующем фиолетовом свете шевелились, словно колеблемые ветром. Частота вспышек нарастала, яркость столбов падающего в окна света стала слепить глаза, поднявшийся ветер вздымал по углам маленькие смерчи из обломков штукатурки и пыли, неестественная гнетущая тишина вновь сменилась ревом разыгравшейся не на шутку бури и среди этого шума и света никто не заметил того, что странный узор из белых прямых линий в глубине пола также налился светом , и на полу засверкала многогранная фигура, в центре которой находились растерянно сгрудившиеся в кучку люди, а к вершинам углов медленно, но неотвратимо приближались столбы фиолетового света. Как только столбы коснулись вершин пентаграммы, все здание задрожало, по полу зазмеились трещины и помещение залила яркая вспышка света. Последним , что увидел Семен, была поднятая в благословляющем жесте рука отечески смотрящего Автократора с фрески, и валящиеся прямо на них стены...
   Затем пришла темнота.
   Потерявшего на мгновение ориентацию в пространстве Семена привел в себя морозный ветерок, пробежавший по спине, и смутная тревога, связанная с дробным рокотом, приближавшимся к нему откуда-то справа. Сжимая свой АКМ , Семен повернул голову по направлению к звуку и, слепо моргая от яркого света, увидел молча несущихся прямо на них стройным клином всадников в вороненых, вычурных доспехах. От всего их вида веяло злом и жестокостью. За плечами несущихся во весь опор воинов развевались аспидно-черные плащи, а жала длинных кавалерийских пик были направлены прямо в грудь растерянно вертящим головами спецназовцам. Подавленное предыдущими событиями сознание уже отказывалось удивляться чему бы то ни было, и, видя явную угрозу со стороны нападающих, Семен коротко рявкнул:
  - Взвод, к бою! -И опустился на колено, давая короткую очередь по приближавшимся затянутым в черное фигурам. Рядом загрохотали автоматы его бойцов.
  
   ***
  Мир Эриал, за два дня до описываемых событий.
  
  Не смотря на разгар Месяца Жатвы на равнине, в горах уже во всю вступила в свои права осень: деревья дружно желтели, в орешниках грузно возились округлившиеся на обильном корме медведи, беззлобно пофыркивая на чересчур уже обнаглевших диких свиней и полосатых бурундуков, имеющих наглость вертеться под ногами властелинов горного леса . Среди огромных, в десять обхватов, деревьев по чуть заметной тропе, в которую превратилась старая дорога времен расцвета империи, ведущая к одному из полузабытых фортов , некогда защищавших границу с эльфьими пущами, медленно пробирался маленький отряд всадников, закованных в добротные доспехи явно гномьей работы, богато украшенные, как принято у горных мастеров, затейливой чеканкой. Спины всадников покрывали алые плащи Тер-шааканских легионеров, спускавшиеся на крупы холеных ал-такинских аргамаков, мягко ступавших тонкими трехпалыми ногами по
  свежеопавшим листьям. Во главе маленького отряда ехал огромный воин в золоченой кирасе, на груди которой был вычеканен герб рода Массуров- расправивший крылья рогатый дракон. Это был Азим Аль-Массур, бывший начальник дворцовой стражи личной гвардии Тер-шааканского Эмира. Весь путь, занявший четыре дня, он не проронил ни слова. Подавленный гибелью города и крушением всех надежд на объединение погрязших в междоусобице
  бывших провинций великой мировой Империи, Азим вел себя словно сомнамбула: сидел неподвижно в седле, как соляной столб, механически ухаживал за скакуном на привалах и бездумно поглощал свою долю подаваемого адъютантом солдатского варева.
  Воины из его отряда уже начинали оглядываться: мол, и "Железный" Азим , оказывается, тоже человек, и его душа, о которой говорили, что ее вовсе нет, может болеть так же , как и у простого легионера, потерявшего под руинами Тер -Шааканских стен все, что составляло смысл его жизни: семью, близких, друзей и знакомых.
   Леса , сквозь которые воины пробирались последнее время, постепенно начали редеть, сменяясь горными лугами по мере их продвижения вверх, в горы. С каждым днем воздух становился все холоднее и разреженнее, а вершина Пика Судьбы все ближе и ближе, пока, наконец, они не очутились у входа в ущелье, ведущего к храму Старых Волхвов . Оставив арьергард из пяти воинов охранять вход в ущелье, многие века бывшее табу для всех рас Эриала, Азим с небольшим отрядом отправился исполнять последнюю волю своего повелителя.
  По прошествии двухсот шагов, ломаная трещина в скале , по которой они продвигались, перешла в прямой, как стрела, туннель, прорубленный неизвестно кем и когда в монолитной толще гранита.
  Когда свет факелов вдруг вырывал из тьмы образовавшиеся за несколько тысяч лет в гладком, словно отполированном камне потолка глубокие трещины, давящий на психику вес сотен тонн камня над головой заставлял невольно вжимать ее в плечи даже видавших виды ветеранов пятого легиона. Лишь железный Азим , со свойственной ему последнее время механической бездушностью автомата, продолжал идти вперед, как ни в чем не бывало, глядя перед собой невидящими глазами , в которых застыла боль. Он считал последнее задание своего повелителя следствием приступа старческого отчаяния, ибо в легенду о пришествии Императора из другого мира уже много лет не верил никто из просвещенных людей Эриала. Как начальник дворцовой гвардии, выполнявшей функции Тер-Шааканской полиции, он неоднократно присутствовал на допросах различных преступников, в том числе и грабителей могил. По их рассказам он точно знал, что долина Старых Волхвов лежит в руинах, многажды перерытая и просеянная руками разного рода грабителей и авантюристов, искавших там то артефакты силы самих волхвов, то Светящуюся Императорскую Корону Хеинга Великого, по слухам, сокрытую в скалах возле Храма.
   Исходя из этих предпосылок, приказ найти и активировать в долине один из якобы сохранившихся и все еще действующих артефактов Старых Волхвов казался ему попыткой старого эмира просто спасти своего племянника, не дав ему погибнуть вместе с защитниками города. Мысль об этом жгла Азима стыдом и болью, лишая сна и желания жить.
   По прошествии двух часов времени, Легионеры во главе с Азимом наконец, выбрались на открытый воздух долины Старых Волхвов. Это была внешне ничем не примечательная долинка с круто уходящими вверх стенами , как сыр, изрезанными сетью пещер, присыпанная первым снегом. У дальнего, сужающегося конца долины находился вырубленный в скале вход в Храм, имеющий вид огромного портика, к которому вела громадная лестница, способная свободно вместить полутысячную фалангу воинов. Бамир Одноглазый, старый ветеран, воевавший еще под знаменами отца Азима, не смотря на отсутствие одного глаза отличавшийся прямо таки орлиным зрением, проморгавшись, обвел взглядом долину, и, вдруг, зашипев по-змеиному:
   - Ложись! Первым рухнул в снег. Остальные, выхватывая клинки, тоже попадали в сугробы, недоуменно глядя на старика, злобно сверкавшего из сугроба единственным глазом: - Янычары в долине! Вон, внизу, у первых ступеней лестницы - копают что-то.
   Глядя на копошащихся у подножия лестницы Майхубских янычар, расчищающих от дерна покрытую зеленой травой площадку под строгим надзором замотанного в синий балахон жреца Майхубского бога смерти Шаррака, Азим начал обретать надежду , что миссия , возложенная на него дядей, отнюдь не была фикцией и что то, что сейчас раскапывают янычары, и является легендарным Алтарем Героев. О том , что это отнюдь не обычная поляна, говорил толстый, по щиколотку, слой снега, покрывавший всю остальную долину.
   Скользя, словно тени, между камней, обильно усеявших дно долины шестеро лучших клинков Тер - Шаакана стали приближаться к ничего не подозревавшим врагам, уже расчистившим от земли круглую площадку из гладкого , словно полированного черного камня со странной десятигранной фигурой в центре, образованной пересечением белых прожилок в камне.
  Дождавшись, когда обнажившийся камень вычистят до блеска, жрец в синем начал расставлять на нем какие-то шаманские принадлежности , разжигая черные свечи в вершинах углов белой фигуры на камне , громким сухим голосом выкрикивая слова заклинания. Линии на камне начали наливаться ярким, даже под лучами солнца явственно видимым фиолетовым светом, и Азим, опасаясь, что жрец сейчас вызовет нечто ужасное, скомандовал атаку. Опешившие янычары, с воем бросая лопаты, бросились к сваленным в кучу доспехам и оружию, снятым, чтобы легче было орудовать лопатами.
   Достойное сопротивление смогли оказать лишь немногие из десятка беспомощных, как цыплята, солдат врага, один за другим падавших от ударов настрадавшихся от невозможности отомстить за гибель своего города Тер- Шааканцев.
  Последним пал с разрубленным черепом жрец, успевший зацепить
  двух воинов при помощи излюбленного оружия жрецов Шаррака- полой трубки с заключенной в ней маленькой змеей, плюющейся отравленными иглами при нажатии на нее в определенном месте. Воины, в которых попали отравленные иглы, умерли почти мгновенно, в страшных муках катаясь по земле с пеной на губах.
   Со смертью жреца сияние линий на камне угасло.
   Оттащив в стороны трупы, шааканцы , протерев камень от крови и вышвырнув в огонь принадлежности жреца, аккуратно уложили отданную Азиму перед отъездом эмиром пластинку в специальную нишу посреди белой фигуры и стали ожидать результата.
   Линии на камне вновь налились ярким светом, режущим глаза, послышался тихий треск, напоминающий биение сердца. Люди приготовились к пришествию в мир Великого воина, способного одеть корону Императора , но в этот момент все их надежды рухнули: по склону холма, откуда до этого спустились они сами, на них в грозном грохоте доспехов неслось не меньше тридцати атакующих тяжелых майхубских всадников, направив на них свои длинные пики.
   На мгновение картину несущихся в страшном молчании всадников затмила яркая фиолетовая вспышка, и в центре сияющей фигуры что-то появилось. Кто-то из легионеров издал горький стон: вместо громадного воина верхом на черном скакуне, каким рисовала пришествие первого Императора легенда, внутри теряющей свою яркость фигуры проявилось десять странного вида пятнистых существ зеленого цвета, сжимающих в руках непонятного назначения железные штуковины. Ошарашено ворочая головами и слепо моргая, самое крупное из них, увидев несущихся всадников, перехватило свою железную дубину и, что-то крикнув, встало на колено. На конце дубины расцвел пульсирующий огонек, а в уши ударил невозможный в это время в горах гром.
  
  
  
  
  
   Глава 2
  ..... Черные рыцари один за другим валились в снег, но продолжали неуклонно нестись в перед, направив на них свои пятиметровые копья.
   Только потеряв две трети своих воинов, стройный конный клин дрогнул, и , заворачивая хрипящих и визжащих коней, черные бросились врассыпную, побросав копья. Лишь теперь ошарашенные бойцы смогли оглядеться, что же вокруг происходит: они стояли посреди заснеженной долины, напоминавшей долину перед церквушкой , только никаких признаков жилья здесь не было, единственной знакомой деталью была ровная площадка из знакомого уже черного камня с прожилками, свободная от снега, и, если бы не странный оплавившийся камень в центре, можно было бы подумать, что вместе с ними сюда перенесся и странный пол, бывший в той старой церквушке. Размышляя над причиной нападения черных всадников, Семен оглянулся и увидел в пяти метрах позади них троих воинов в помятых доспехах и изорванных алых плащах, угрюмо и настороженно взиравших на любопытно озиравшихся спецназовцев. В его голове мгновенно созрела догадка: черные нападали вовсе не на них, а на этих троих воинов, когда перед ними вдруг возник взвод спецназа, прикрывший обреченных на бойню пеших. Рассчитывая на благодарность спасеных от верной смерти воинов и желая показать мирные намерения, Семен, оставив автомат Никодиму, с раскрытыми руками двинулся навстречу этим троим, изображая на лице улыбку. Ближайший воин, черноволосый гигант со свежим шрамом на щеке, неуверенно приопустил меч и со смесью ярости и глубокой надежды в голосе спросил что-то глубоким баритоном. Семен грустно покачал головой:
   -Я не понимаю тебя, воин, - вдруг, совершенно неожиданно, он осознал, что отвечает вовсе не по-русски, а на том же языке, что и спрашивающий его, понял следующий вопрос:
  - Кто вы, явившиеся на зов, демоны или люди?
   Уже с большей уверенностью Семен ответил:
  -Нет мы не демоны, мы обычные люди, неизвестно как попавшие сюда. Ответь мне, воин, кто вы, где мы находимся и кто эти черные всадники, напавшие на нас?
   Вложив меч в ножны, гигант еще раз пристально вгляделся в черты лица Семена, неуверенно улыбнулся и, с достоинством поклонившись, представился:
   -Бывший командующий Пятого Тер-Шааканского Имперского Легиона, гвардии генерал Азим-Аль-Массур, князь Балеарский и прочая, с остатками Пятого Легиона практически в полном составе, - к вашим услугам, сьер. Из-за его спины выступил жилистый старик с кожаной повязкой на глазу: -Прошу меня простить , господин, но названный вами титул не точен: на данный момент вы, в первую очередь, Эмир Тер-Шааканский, единственный законный правитель провинции Шаакан.
   Проникшись значимостью момента, Семен лихо щелкнул каблуками:
   - Капитан Семен Нефедов, командир отдельной антитеррористической группы, Санкт - Петербуржского УФСБ, с отделением спецназа!- и обозначил поклон кивком головы.
   Лицо рослого воина, представившегося Азимом Аль-Массуром, было бесстрастно, как маска, но в глазах проскальзывали бушующие у него в душе эмоции.
   - Прошу великодушно простить меня , благородный сьерр, очевидно, причиной вашего появления здесь явилась поломка древнего артефакта , призванного отыскать во всем множестве миров ближайшего родственника нашего законного Императора и доставить его сюда, в мир Эриал. По всей видимости, действия майхубского жреца, убитого нами, повлекли за собой изменения в настройке артефакта и вместо одного человека- нашего нового законного императора, он выдернул в наш мир вас десятерых. Насколько я понимаю, никто из вас не является потомком Хеинга Великого и попали вы сюда совершенно случайно. К сожалению, я не знаю пути вернуть вас домой, так как артефакт безнадежно испорчен (он указал на оплавленный камень в центре каменной площадки, от которого во все стороны змеились трещины), но я приложу все свои силы, чтобы сделать ваше пребывание в этом мире более-менее приемлемым . Он вновь церемонно поклонился._- А теперь , если господа не будут против, нам следует переловить трофейных скакунов и скрываться отсюда как можно более скорее , пока недобитые вашими громовыми дубинами майхубы не вернулись с подкреплением.
   Объединившись , оба отряда принялись ловить уцелевших после битвы скакунов, оказавшихся при более близком знакомстве лишь внешними подобиями земных лошадей, имея по два жилистых пальца с острыми когтями на каждой лапе вместо копыт плюс один противопоставленный им хватательный, торчащий, словно петушиная шпора, и огромные пятисантиметровые клыки, торчащие из пасти. Оценить отличия этих чудовищ от нормальных лошадей мешало то, что они были полностью закованы в доспехи, напоминающие конский доспех IVI века. Увидев , как его вояки ловят лошадей, Семен схватился за голову: единственными из его отряда, кто смог не только ухватить за узду, но и наладить какие-то доверительные отношения с животными были , кроме Семена, лишь Хабибулин, чистокровный татарин, да происходивший из донских казаков Емельянов. Остальные бойцы с матюгами носились по поляне следом за разбегающимися животными, лейтенант Оранский, тот вообще получил чувствительный удар раздвоенным копытом и на пару минут утратил возможность не только двигаться, но и дышать полной грудью.
   Как ни странно, но именно факт полного отсутствия навыков верховой езды у провалившихся в их мир, владеющих страшным громовым оружием, демонов прогнал остатки опаски и недоверия из душ воинов-аборигенов. Бамир Одноглазый , развесив уши, с восторгом слушал потоки многоэтажного русского мата, извергаемого прапорщиком Нечипоренко, борющимся с черной, как смоль и упертой, как три барана, клыкастой зверюгой, сплошь обвешенной грохочущим железом и испуганно хрипящей, когда рывки за уздечку были уж слишком сильными. Почесав в затылке, он восторженно поцокал языком очередной руладе и попытался предложить свою помощь: - Прошу прощения, сьерр , как я понимаю, этот скакун вам пришелся по душе, но позвольте вам предложить вот это более спокойное животное пока вы не довели своего беднягу до разрыва сердца. Скакун -животное очень нежное, - продолжил он,- вы же его почти придушили. С этими словами он передал узду пойманной им в самом начале спокойной кобылки в медвежью лапу покрасневшего прапорщика, а сам начал оглаживать по взмыленной морде и успокаивать косящего выкаченным из орбиты глазом на стоящего рядом Нечипоренко вороного. - Примите мои искренние поздравления, сьерр,- промолвил он , когда скакун немного успокоился,- для того, чтобы объездить и сломить такое великолепное животное, часто необходимо затратить не один день,- после вас же он стал как шелковый.
   Вконец смутившийся Николай что-то промычал, на что сотник, плутовато скосив единственный глаз, ответил: - Не стоит благодарности, благородный сьерр, но, если у вас найдется хоть немного времени, и вы не сочтете за труд обучить недостойного старого вояку хоть малой толике того высокопоэтичного искусства ругани и объяснить, хоть частично, смысл вашей речи по отношению к сему благородному животному, цветистость которой так тронула мое черствое сердце, у вас не найдется более благодарного ученика ни в этом , ни в том мире, откуда вы явились.
   Под дикое ржание всех присутствующих, лицо бравого прапорщика приобрело свекловичный оттенок.
   Кое-как оседлав скакунов, объединившиеся отряды , наконец, двинулись прочь от места недавней битвы.
   За два дня, которые объединенный отряд двигался по горным лесам, Семен более- менее подробно узнал об истории, обычаях и политической обстановке в мире ,куда они по воле судьбы попали.
   Мир назывался Эриал и находился примерно на стадии развала Римской Империи на Земле с учетом местной специфики. Примерно пять тысяч лет назад в Эриале появился, не без помощи той самой черной площадки, некий великий воин и полководец по имени Хеинг Великий . В кратчайший срок он объединил под своими знаменами все гуманоидные расы тогдашнего Эриала: людей , гномов и эльфов - против страшного врага - разумных ящеров- драгхов. Сделать это ему помогли Старые Волхвы- мифические личности , обладавшие великими знаниями и умениями. По легенде , они появились в Эриале после того, как их родной мир потерпел страшную катастрофу, в результате которой остров , на котором они жили, утонул в морских пучинах. Жители этого острова обладали силой создавать живые существа по своим потребностям, используя особый вид энергии, излучаемый некими растениями по их приказу. Старые Волхвы привели с собой в этот мир две расы измененных людей: гномов и эльфов, служивших им.Сами же волхвы служили Повелителям- особой расе людей, также созданных путем изменения, с целью получить идеальных правителей- генетически запрограммированных для этой цели.
  Их целью было подготовить плацдарм в Эриале для пришествия повелителей и последующей колонизации его. Пока они создавали базу в горах при помощи гномов и проводили исследования нового мира , рассылая всюду отряды эльфов, в Атле, родном мире волхвов, произошла какая-то катастрофа, в результате которой все контакты с ним прервались, а Повелители, приславшие их сюда, скорее всего погибли. Оставшимся без руководства волхвам, гномам и эльфам пришлось выживать самостоятельно, обживая пустынный , дикий континент. По руководством мудрых волхвов гномы и эльфы процветали, создав огромное, быстрорастущее государство, постепенно охватившее весь север континента. Спустя двести лет после прихода в этот мир, эльфийская экспедиция, отправленная далеко на юг, обнаружила огромный горный хребет, деливший материк на две части и в течение долгих лет считавшийся непреодолимым. Долгое время этот хребет привлекал своей загадочностью массу авантюристов и исследователей, многие из которых сложили в поисках перевала свои головы, пока группа молодых эльфов не обнаружила проход в горах. Проникнув на ту сторону хребта, они попали в царство доисторических рептилий, населяющих дикие джунгли.
   Тогда еще никто не знал, что это был мир драгхов.
   Потеряв в постоянных схватках с дикими животными половину состава экспедиции и достигнув полосы предгорных джунглей , эльфы набрели на поселение "диких людей" - так долгое время представители измененных рас называли людей неизмененной популяции, завезенных в Эриал в качестве рабов и мясного скота драгхами- разумными ящерами, неизвестно каким путем попавшими в этот мир парой тысяч лет ранее атлов.
   Обладающие огромным телепатическим потенциалом, драгхи внушали людям, что именно они хозяева этого мира, а драгхи лишь скромные помощники людей, во всем готовые им услужить. Большинство людей, находящихся в рабстве у драгхов, были полностью зомбированы до состояния рабочего скота. Отдельных людей, отличавшихся особыми талантами в какой -либо области науки или искусства, выделяли из общей массы и заставляли работать, внушая им , что они абсолютно счастливы существующим положением. Иногда отдельные драгхи, чтобы развлечься, снимали телепатический блок у некоторых людей и открывали им всю правду о существующем положении вещей. Насладившись зрелищем мук прозревшего, ему приказывали забыть все и снова быть счастливым. Изредка повторная установка блока не срабатывала, и очнувшемуся от кошмарного подобия жизни человеку удавалось , убив хозяина, бежать в джунгли. Такие люди правдами и неправдами стремились вытащить из рабства других сородичей. Они, объединившись в маленькие отряды, угоняли с плантаций рабов и создавали в лесах поселения.
   Драгхи смотрели на это сквозь пальцы, поскольку поиск и уничтожение в лесах поселений "диких людей" считался у драгхской знати элитным развлечением , сродни английской охоте на лис, причем в качестве загонных легавых псов в этой охоте использовалась специально выведенная порода людей, с усиленным нюхом и дикой жаждой крови. В некоторых местах драгхи специально выпускали на волю десяток- другой рабов, чтобы было на кого охотиться.
   Наиболее дальновидные из освободившихся людей уходили в горы, создавая там сначала мелкие поселения, а затем и маленькие племена, живущие охотой и собирательством возле самой кромки снегов , куда холоднокровные драгхи предпочитали не забираться.
   На одно из таких племен и набрела эльфийская экспедиция.
  Сведения о цивилизации драгхов и находящихся в ужасном рабстве людях всколыхнули всех: и гномов, и эльфов, и волхвов; по всей стране был объявлен набор добровольцев в бригады "вольных стрелков", поклявшихся освободить сородичей-людей из-под ига жестоких ящеров.
   Появление в лесах отрядов эльфийских охотников, усиленных тяжелой гномьей пехотой, привело к обьединению вокруг них разрозненных групп "диких людей", которые , получив в руки железное оружие, изготовленное гномами, стали представлять для драгхов более чем серьезную угрозу.
   Верные рабы драгхов, даже не подозревающие о своем плачевном положении, освобожденные при захвате драгхских поселений в джунглях, отправлялись в тыл действующих партизанскими методами обьединенных отрядов, где волхвы снимали с них телепатический блок. Особенно жестоко драгхи обращались со старыми и больными людьми, забивая их на мясо. Отходами забоя кормили людей в тех деревнях, где находились людские бойни, заставляя их считать, что это мясо коз. Многие люди, узнававшие правду о том , как они жили, трогались рассудком, сохранившие же свой ум трезвым горели лишь одним желанием: они хотели мести.
   Их месть была жестока: отряды людей , рассеявшись по всей стране драгхов , вооруженные кроме железного оружия еще и смесью трав , окуривание дымом которой вызывало невосприимчивость к гипнозу , поднимали людей на восстание на всех плантациях , стоило лишь забросить пару пучков тлеющей смеси в бараки. В течение нескольких лет вся обширная полоса экваториальных джунглей была очищена от драгхов. Уцелевшие из них, вместе со своими приспешниками из числа людей-ренегатов, укрепились на громадном полуострове на самом юге, отделенном от материка узким перешейком, превращенным драгхами в неприступный бастион.
   С тех пор прошло немало лет. Освобожденные от драгхов люди обживали оставленные ими земли, создавая в обширных джунглях многочисленные и сильно разбросанные поселения, многие двигались на север предпочитая селиться в более мягких природных условиях под боком у цивилизованных гномов с эльфами и подальше от жутких ящеров, населявших джунгли.
   Заполонившие гномо-эльфийское государство люди, вначале относившиеся к своим спасителям чуть ли не как к богам, постепенно освоились и начали усиленно плодиться, все сильнее подвигая исконных обитателей этих земель. Это вызывало довольно сильное возмущение с их стороны , но все еще остававшиеся в их правителями волхвы как-то сглаживали эти трения.
   В целом , если не считать все еще существовавшую угрозу со стороны засевших на своем полуострове драгхов, это был Перый Золотой Век Эриала.
   Спустя некоторое время волхвы стали все больше внимания уделять своим никому не понятным исследованиям и все меньше- политике. С отходом волхвов от власти все стало меняться: все чаще стали возникать разногласия между расами в северной части Эриала, в южной же его части, где в основном обитали люди , стали образовываться мелкие города- княжества из особо успешных поселений . Пока еще была свежа память о войне с драгхами, они сосуществовали мирно, но с развитием торговли и ростом собственных амбиций их правителей, княжества все чаще начали встревать в конфликты , иногда конфликты военные. Спустя пятьсот лет после окончания войны, Юг представлял собой мешанину из разбросанных всюду мелких баронств и княжеств, воюющих друг с другом и одичавшими племенами , образованными еще первыми беглецами с драгхских плантаций, которые так и жили в джунглях, скрываясь ото всех, в том числе и остальных людей. Вовсю процветала работорговля. Как ни странно , но основным скупщиком рабов были купцы- драгхи, увозившие их в свое все более крепнувшее государство на полуострове, предлагая взамен предметы роскоши и наркотики. Если бы люди знали, для чего драгхам нужно столько рабов, они бы ужаснулись , но пир во время чумы продолжался. Во многих городах были образованы целые общины из драгхов- купцов, слывших заводилами в области моды на предметы роскоши даже среди таких признанных в этой области существ , как эльфы.
   Падение нравов затронуло также и Старшие народы: среди гномов стало проявляться повальное стремление к накоплению богатств в виде драгоценностей и золотых изделий, Из-за прав владения богатыми копями у них начали происходить мелкие распри с людьми, также зарящимися на горные богатства,
   и эльфами, засадившими склоны гор своими Мэллорнами, чья древесина идеально подходила для изготовления крепежных балок в штольнях.
   Мелкие , все учащающиеся конфликты между расами в конце концов привели к тому, что жившие ранее вместе мирно расы все больше отчуждались друг от друга- гномы вгрызались в недра гор, люди вырубали леса и засевали свои поля , отчаянно грызясь с эльфами по поводу каждого вырубленного дерева ( верования эльфов Эриала требуют от каждого эльфа найти себе дерево -тотем, проклюнувшееся из ростка в один миг с его рождением, которое будет питать его жизненной силой в течение всего жизненного срока; когда умирает Дерево -тотем, следом погибает и его эльф.) Естественно, сведение лесов встречало ожесточенное сопротивление эльфов и молчаливую поддержку гномов, чьи штольни и промыслы требовали все больше и больше древесины на дрова и крепи. Это привело к началу первой Эльфийской Войны, где люди вместе с гномами воевали против эльфов. Жестокие битвы в течение многих лет привели лишь к полному разрушению прежнего мира и тяжелым потерям среди воюющих сторон. Если бы не вмешательство Волхвов, наконец обративших свои занятые постижением неведомых тайн взгляды на беды своих подопечных, Эриал бы снова обезлюдел.
   Вмешательство Волхвов позволило хоть немного уладить ожесточенные разногласия среди рас и привести к разделу материка между людьми, гномами и эльфами на три части. Людям отошел Юг, гномам- Срединные горы и Прибрежный Хребет с прилегающими территориями, а эльфы утвердились в северных лесах, заняв северную часть материка .
   Грызня среди пришельцев очень укрепила положение островного государства драгхов, богатевших на посреднических сделках и активно скупавших рабов. Пленников увозили на свой полуостров. Там, вдали от глаз всяческих наблюдателей, жрецы - драгхи при помощи своего черного колдовства создавали грозную армию из специально изуродованных людей, используя адские технологии вивисекции и психозомбирования. Выведенные ими путем направленного магического смешения в одном теле эльфов, гномов и людей с самими дгагхами злобные существа, похожие на демонов, снабженных клыками и двадцатисантиметровыми когтями, составили костяк армии драгхов.
   Когда силы окрепшего государства драгхов, преодолев узкий перешеек , отделявший их полуостров, вторглись на территорию, населенную людьми и другими расами , наступил Армагеддон: одно за другим все крупные поселения людей , эльфов и гномов были разрушены, а население, которое не было захвачено в рабство , разбежалось по лесам. Драгхи снова стали полноправными хозяевами Эриала.
   Довольно крупные части оставшихся боеспособными сил людских рас перед лицом опасности полного уничтожения стали обьединяться в союзы, но старые обиды и разногласия не позволяли определиться с единой стратегией и выбрать командующего, способного устроить всех. Потерпев очередное поражение из-за своей несогласованности, вожаки обьединенных войск обратились за помощью к волхвам.
  
  
Оценка: 6.37*19  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"