Командиры Армии Лет,
Мы теряли в бою день за днём.
А когда мы разжигали огонь,
Наш огонь тушили дождём.
У месяцев ночных кошмаров не бывает. Так что со своими кошмарами им приходится разбираться в реальности.
Снов у месяцев тоже не бывает. Так что свои мечты им приходится воплощать тоже в реальности.
А ещё у месяцев не бывает всемогущества. И что делать с этим, они ещё не придумали.
Как Апрель уже начинала догадываться, у месяцев вообще многого не хватало и не бывало. В число таких недостач, в частности, попало и похмелье. И впервые за свою юную жизнь Апрель смогла хотя бы приблизительно оценить размеры этой потери.
Эти размеры привели её в трепетное изумление.
Славный град Кэнугард, выдержавший за свою историю десятки осад, атак и просто глупостей, бесславно и безоговорочно сдался на милость Зелёного змия. И счастливо икнул. Аборигены буквально утонули в вине, пиве, браге и каких-то совсем уж невообразимых изобретениях местных химиков-самоучек. Похоже, некоторым вскоре придётся отращивать жабры. И новые почки с печёнкой. Будь поблизости города хоть какая-нибудь завалящая армия, она бы без труда этот город взяла... если бы раньше её не споили.
Поблизости было целых две армии. Мёртвая и пьяная, обе одинаково негодные к употреблению.
Кэнугард торжествовал победу над несостоявшимся захватчиком... вчера. А сегодня почти весь город был повергнут в недвижимость последствиями вчерашнего героического возлияния. Теперь гипотетической армии следовало бы вступать в город тайком и без шума, дабы не потревожить хмельного сна защитников. А иначе оные защитники мгновенно окружат эту армию, оглушат жалобными стонами и выпьют у них всю воду. И ещё пошлют к колодцам - ибо сами защитники в большинстве своём добраться до них были не в состоянии. В данной обстановке гипотетическая армия приняла разумное и взвешенное решение остаться чисто умозрительной.
Да здравствует разум.
Происходящее здорово смахивало на каникулы здравого смысла, но на самом деле всё было не так уж безнадёжно. Конечно, один или несколько человек могут незамеченными пробраться даже в трезвый город. При большом желании - даже через ворота. Но вот армию, такую, что действительно могла бы представлять угрозу городу, так вот запросто не спрячешь. Так что горожане могли с чистой совестью мучиться похмельем - на расстоянии трёх дневных переходов никаких армий замечено не было.
Естественно, живых армий. А вот предыдущих посетителей ещё хоронить и хоронить... Этим горожане обязательно потом займутся.
Когда будут в состоянии самостоятельно перемещаться.
- Воды... - многоголосый хрип из каждого переулка и окна.
Почти из каждого, поправила себя Апрель. Дети всё-таки вчера не пили. А большинство взрослых выпило столько, что ещё не очнулось. И тем не менее, над городом нависла угроза засухи.
Впрочем, городу не впервой было справляться с этим бедствием. К вечеру в город вернётся и жизнь, и вода. Постепенно, но единовременно.
Апрель это знала, и это её мало волновало. Эти люди в её помощи не нуждаются, да и не должен месяц-властитель оказывать помощь людям. У него другие задачи.
Но сейчас был особый случай.
- Воды.
Голос был женским, и ничуть не хриплым. Голос явно просил не для себя. Послышался плеск, и что-то прохладное и влажное коснулось лица Владислава. Тряпка, сообразил он. И открыл глаза.
Вскоре мужчина перестал сопротивляться, и вновь дал себя уложить. Нерешительно прикоснулся рукой к своему лицу и тут же её отдёрнул. Губы его зашевелились, что-то неслышно шепча.
Девушка, сидящая рядом с ним, прекрасно прочла всё по губам. И ничуть не удивилась беззвучным словам:
- Мои глаза... Мои глаза...
Протянув руку, она поправила влажный компресс на лице бывшего солдата, скрыв под ним страшную рану, лишившую мужчину глаз.
Что поделаешь, такова война.
Путь к ставке командующего обороной города мог бы стать прямым и лёгким - не будь в окрестностях города войны. Но она была, и события не всегда оборачивались в пользу обороняющихся.
Удар мечом в голову предназначался Апрель. Она этот удар видела, и смогла бы увернуться, даже если бы была человеком. Она и увернулась. Точнее, попыталась.
С Владиславом, которого Януарий отрядил для сопровождения Апрель, они сражались спина к спине. Мера вынужденная - только что они пробирались в рядах своих, а в следующее мгновение оказались окружёнными солдатами противника, внезапно ринувшегося в атаку.
На самом-то деле, Апрель могла достигнуть места назначения, просто скользнув дорогами месяцев в промежутках между воздухом. Раз уж она решила добраться именно туда. И никто бы её не увидел и не почувствовал. Никакое сопровождение ей бы не понадобилось, непонятно даже, зачем Януарий отрядил этого воина. Но Януарий редко совершал необдуманные поступки, так что Апрель решила положиться в этом на него.
А теперь не могла уйти, оставив Владислава один на один с атакующей армией. Спрашивается, почему не могла? Да, он спас её от стрелы, когда она искала Януария. Ну и что? Он же человек, а она - месяц...
И тем не менее, что-то мешало Апрель покинуть боевого товарища. Отмахиваясь мечом от наседавших противников - тех немногих, которые обладали редкой способностью видеть месяцев, - девушка размышляла над этим вопросом. А ещё над тем обстоятельством, что Януарий - прекрасный стратег и тактик, вряд ли он не предвидел неожиданной атаки армии завоевателя. И что из этого следует?
Ударом меча по шлему нападающего Апрель оглушила солдата и ногой отпихнула его в сторону, к другим сражающимся.
А следует из этого то, что Януарий расчитывал на эту спорадическую атаку, посылая Апрель в сопровождении одного-единственного солдата - причём именно того, кто спас её.
- Яни, я тебя придушу, - прошептала Апрель.
Без всякой злобы, скорее в восхищении перед противником-месяцем. Вот только это поднимало новый вопрос, куда более важный - зачем?
И кстати, с каких пор она начала восхищаться Януарием?
Была у месяцев одна особенность, которая выделялась даже на общем отнюдь не сером фоне их способностей. Каждый раз, когда месяц входил в Сферу Жизни и инкарнировался в материальный мир, словно бы разыгрывалась лотерея с его участием. И, попадая в мир, месяц, прежде чем осматриваться и радоваться очередной жизни, с большим интересом изучал себя.
Конечно, в сражениях с собратьями, а тем более в период властительства, зримое воплощение месяцев никакой особой роли не играет. Однако же, оно, это воплощение, наличествует, и изменяется вне зависимости от желаний самого месяца.
Апрель, в принципе, нравились все её инкарнации. Однако же, она всякий раз мысленно скрещивала на счастье пальцы.
Сфера, сделай так, чтобы я была девушкой...
- Поберегись! - вряд ли её шёпот расслышат в грохоте сражения, да она на это и не расчитывала. Просто вот захотелось такое сказать.
Почувствовав угрозу позади, Апрель ткнула мечом вправо за спину, поразив противника Владислава в бок. И тут же увидела, что беречься-то надо ей. Солдат армии гостей замахивался мечом, радостно скалясь ей из-под забрала шлема.
Апрель скользнула влево, одновременно выдёргивая меч из солдата за своей спиной... И тут же едва не свалилась на промёрзшую землю - развернувшийся Владислав отпихнул её в сторону от атакующего, выводя из-под удара.
Апрель всё-таки закончила своё движение, и меч, описав короткую дугу, вновь угнездился в человеческом теле. Но было поздно.
Противник успел завершить удар. А Владислав его поймал. Вместо Апрель.
Эта чехарда с мужскими и женскими инкарнациями приводила месяцев в изрядное недоумение. То есть, гносеологических вопросов, до сих пор остающихся без ответа, у них и без того хватало, но остальные аспекты их существования по крайней мере выглядели разумными. А зачем каждый раз менять пол?..
Апрель, к примеру, гораздо больше заботили другие вопросы, хотя свой интерес она предпочитала держать при себе. Первым номером в её списке шёл вопрос, который она озаглавила коротко: "А зачем?". То есть смена полов, ходьба между воздухом и прочее - это всё ладно, это детали. Непонятно, но здорово. А вот зачем вообще нужны месяцы, хотела бы она знать? Кто их создал (а то, что их кто-то создал, причём нарочно, никто из месяцев сомнений не испытывал), она вряд ли когда-нибудь узнает. Но вот зачем?
Впрочем, зачем нужна смена пола она тоже не знала. А вот зачем ей дана сила, она давно уже для себя решила.
Игры в человека кончились. Апрель взвалила потерявшего сознание раненого себе на плечо и пошла напрямик к ставке командующего - и к палатке фельдшера, находившейся неподалёку от неё. А вокруг свирепствовал крошечный ураган, раскидывая людей в стороны и поражая ледяными иглами тех, кто не успел увернуться. Месяц являл свою силу.
Слишком поздно для Владислава.
Будучи месяцем, Апрель могла самостоятельно оправиться от любых ран, кроме совсем уж с жизнью не совместимых. Однако люди такими способностями не обладали - а она их лечить не могла. Даже когда была властителем.
Но властительство она ещё не завоевала, а люди ещё не сравнялись с месяцами в способностях к самоизлечению. И Апрель стремительно продвигалась вперёд.
Жаль только, Владислав чересчур велик, чтобы она могла шагнуть вместе с ним между воздухом...
Продвижение к цели не мешало размышлениям. Теперь к предыдущему вопросу о Владиславе - зачем тот спас её? - прибавился новый: как? Каким образом этот человек почувствовал угрозу ей - ведь он стоял к ней спиной?
Ответ пока не находился. Но обещал быть очень интересным.
- Яни, я тебя придушу...
Поинтересоваться у Януария Апрель так и не успела. Сразу же после сражения Януарий передал ей властительство - и тут же ушёл из Сферы Жизни. Но Владислав никуда не делся, он остался в лазарете при солдатских казармах. И Апрель собиралась заняться им вплотную - в те несколько минут, которые она могла выделить, отвлёкшись от дел властителя.
Казармы располагались недалеко от городских ворот - негоже доблестной армии в случае атаки мчаться сломя голову через весь город. Эдак к её прибытию город может успеть поменять хозяина и без их участия.
"Недалеко", впрочем, не означало и "рядом". Апрель, в принципе, знала, где они находятся, она не раз уже бывала в Кэнугарде раньше, и могла ступить на землю прямо там. Однако она предпочла воплотиться в Университетском парке - её любимом месте в этом городе.
И теперь Апрель, не задерживаясь, но и не торопясь особо, дефилировала по тенистым аллеям в направлении казарм, попутно глядя по сторонам и наслаждаясь прекрасным утром.
Что ни говори, а строить люди умели. Почти так же хорошо, как и разрушать.
В сети связок
В горле комом теснится крик,
Но настала пора,
И тут уж кричи, не кричи.
Лишь потом
Кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы
Об траву вытирали мечи.
Замерев на пороге лазарета, Апрель слушала. Владислав, замеревший на своей койке, слушал тоже. Точнее, внимал.
И как хлопало крыльями
Черное племя ворон,
Как смеялось небо,
А потом прикусило язык.
И дрожала рука
У того, кто остался жив,
И внезапно в вечность
Вдруг превратился миг.
Закрыв глаза, девушка, сидящая на одной из пустующих коек, пела. В руках она держала какой-то струнный инструмент, и тот пел вместе с ней.
И горел
Погребальным костром закат,
И волками смотрели
Звезды из облаков.
Как, раскинув руки,
Лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку
Живые, не видя снов...
Раненых в лазарете было немного. По правде сказать, только один и был. Апрель догадывалась, почему - используемым в войнах людей оружием сложно ранить так, чтобы обездвижить на несколько дней, но при этом не убить. Всех, кого могли, родственники забрали по домам.
У Владислава, похоже, родственников не было. В городе, по крайней мере.
А "жизнь" - только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть...
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать...
Апрель, собиравшаяся уже было шагнуть в комнату, вдруг запнулась. Последние строки песни настолько поразили её, что она замерла, уже занеся ногу над порогом.
Закончив песню, девушка ещё несколько мгновений сидела недвижно, закрыв глаза. А потом, вздохнув, улыбнулась и посмотрела на мужчину.
Сглотнув с явным трудом, тот сказал - а скорее, прошептал:
- Ещё... Пожалуйста...
- С добрым утром, Владик.
Мужчина вздрогнул так, что едва не выпрыгнул из собственной шкуры. Он судорожно замахал руками, пытаясь вцепиться в воздух, и глухо, растерянно застонал.
- Тс-с, - сев на койку, Апрель прижала палец к его губам. - Это я. Та, кого ты дважды спас.
Владислав схватил её за руку и сильно сжал, потом принялся свободной рукой ощупывать себя.
- Что... Что... Как же это...
Апрель непонимающе посмотрела на него, потом взяла руками его за плечи и слегка встряхнула:
- Владислав, очнись! Что с тобой?
- Я... Я... - Владислав замер, непонимающе уставившись на девушку-месяца слепым взглядом. - Я вижу... себя.
А "жизнь" - только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть...
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?
Апрель приходила к Владиславу в третий раз. Мужчина уже оправился от полученной раны, хотя зрения, естественно, не вернул. По идее, он давно уже должен был уйти отсюда, поскольку на службе более не состоял. Но идти ему было некуда, а женщина-врач по имени Ия его не прогоняла. По его просьбе, она учила его играть на лютне. Он оказался способным учеником.
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать...
Владислав повернул голову в сторону Апрель и с улыбкой сказал:
- Привет, Апрель.
Он уже замечательно научился определять местоположение девушки по тому ракурсу, под которым она видела его. Ведь он сам видел себя - через её глаза.
- Ты надолго?
Апрель с сожалением покачала головой. У неё всегда так мало времени...
Почувствовав её движение, Владислав слегка сник.
Апрель села рядом с ним и взяла его за руку:
- Ты видишь через мои глаза только когда я рядом. Ты поэтому хочешь, чтобы я осталась?
Владислав как-то странно "посмотрел" на неё, и вдруг неожиданно покраснел.
- Н-нет, не совсем. Я просто не хочу, чтобы ты уходила... даже если бы я не видел твоим взглядом.
Вот ведь загадка, а? Каким таким образом этот мужчина, человек, обрёл способность видеть глазами месяца-властителя? Апрель никогда прежде не слышала ни о чём подобном. И сейчас пыталась выяснить причину.
Владислав, между тем, продолжал краснеть. Когда цвет его лица сравнялся со свекольным, он открыл рот и с трудом выдавил из себя:
- Апрель... А ты не могла бы... Посмотреть в зеркало? Сейчас?
Девушка на мгновение озадаченно нахмурилась, а потом сообразила и улыбнулась:
- Конечно, Владик. Секунду...
Апрель мысленно коснулась невидимых струн мира, сплетая их в клубок в кармане своей одежды. А потом достала из внезапно потяжелевшего кармана небольшое зеркало и посмотрела в него.
Из зеркала на неё посмотрела девушка - точно такая же, как тогда, на поле у стен города. Большие внимательные зелёные глаза, изящный овал лица, обрамлённый тёмными прядями волос, задорно вздёрнутый носик, слегка приоткрытые полные губы с приподнятыми кверху уголками... Причиной, по которой Апрель любила свои женские инкарнации гораздо больше мужских, была отнюдь не внешность. Но всё же она была рада, что выглядит именно так.
Владислав вздохнул, и Апрель посмотрела на него. Мужчина счастливо улыбался.
- Я знал. Я знал, что запомнил тебя такой, а не придумал. Я бы просто не смог придумать подобной красоты.
У Апрель и впрямь были причины любить свои женские инкарнации, помимо внешности. То есть, конечно, и внешний вид её мужской инкарнации ей тоже нравился... Но всё же, как она считала, женское тело гораздо больше подходило ей, нежели мужское - в нём она чувствовала себя свободнее... Она вообще в нём больше чувствовала.
А вот Януарию, например, гораздо больше шла именно его мужская инкарнация. Высокое, прекрасно сложенное тело, длинные волосы цвета высокогорных снегов и пронзительно-синие глаза с вечным чуть насмешливым прищуром. И эта его улыбка, редкая, но ослепительная, как зимнее солнце в ясный день...
Девушка тряхнула головой, прогоняя наваждение.
Апрель сидела на подоконнике, глядя то в окно, то вглубь помещения. Ия возилась у койки Владислава, поправляя и меняя что-то, что, на взгляд Апри, не нуждалось ни в поправлении, ни в смене. Люди вообще странные существа.
И это чем-то отзывалось в душе Апрель.
Ия не видела Апрель - способность видеть месяцев дана немногим, да и то случайно. Владислав явно знал о присутствии Апрель, но виду не подавал, полностью поглощённый разговором с Ией. Интересно, что они такого увлекательного находили в обсуждении погоды?..
Погода, вообще говоря, была чуть ли не профессией месяца. В период властительства месяц управлял климатом всей планеты - не из своих прихотей, а руководствуясь нуждами мира. Чем точнее угадывал месяц эти нужды, тем охотнее подчинялся ему мир.
Апрель никогда не удивлялась ни хорошей ни плохой погоде - она знала, зачем та нужна, и к тому же часто выступала её инициатором. Но вот эти люди с таким увлечением обсуждали погоду, как будто она от них зависела.
А что от них, по большому счёту, вообще зависело?..
- Почему ты спас меня, Владислав?
Мужчина покраснел (и чего он вечно краснеет?) и что-то невнятно промычал. Апрель вздохнула. Ладно, попытаемся по-другому...
- Почему ты вообще сражался?
Этот вопрос собеседника явно удивил - так, что к нему вернулся дар членораздельной речи:
- Ну так ведь и ты...
- Я, скажем так, особый случай. И всё-таки?..
Владислав пожал плечами:
- Они нападали на наш город. А я должен его защищать.
- Почему?
- Ну как, "почему"? Это мой дом. Мой народ...
- Тебя ведь могли убить.
Мужчина вздрогнул и как-то странно улыбнулся:
- Могли. Поэтому я и был в броне и при оружии.
- Ты убивал и готов был быть убитым ради города? Да ещё и сделал это своей профессией? Но зачем?
Владислав развёл руками:
- А как же иначе? Я люблю свой дом, свой город. Людей, которые здесь живут. Стать на защиту дома, на защиту тех, кого любишь - это высшая честь. За такое и умереть не жалко. Хотя и не хотелось бы до этого доводить.
Апрель непонимающе покачала головой. Защищать тех, кого любишь... Любишь?
- А что такое любовь, Владислав?
Владислав открыл рот, но не ответил. Закрыл рот. И в который раз густо покраснел.
Апрель сидела на городской стене, свесив ноги вниз, и смотрела на ночной город. Кое-где светились окна, но в основном город был окутан тьмой. Месяц чувствовала, как Кэнугард погружается в сон.
Интересно, сидел ли так же Януарий, в бытность свою властителем? Апрель почему-то была уверена, что да. Конечно, она, в отличие от остальных месяцев, не слишком приглядывалась к происходящему внутри Сферы Жизни, когда у руля был другой месяц. Смотреть за жизнью было гораздо интереснее, чем за собратьями. Но что-то внутри ей подсказывало, что она не ошибается.
Ночной город был прекрасен - по своему не менее прекрасен, нежели город дневной. Было какое-то неизъяснимое очарование в этом ощущении спящего города - как будто город был единым огромным организмом, размеренно дышащим и смотрящим сны в ожидании утра.
Ночной воздух приятно холодил кожу, а тишина, лишь изредка прерываемая криком ночных птиц, весьма способствовала спокойным размышлениям.
Уже многие периоды с самого своего рождения Апрель приходила в этот мир, принимая властительство. Она уже хорошо изучила мир, подвластный ей. Но до сих пор как-то не особенно обращала внимание на людей.
Люди - странные существа. Они любят жизнь, но готовы отдать её за других. И готовы ради этого убивать. Значит, они любят некоторых других больше жизни? Но как это возможно?
Апрель пыталась представить себя на их месте - смертной и уязвимой. Смогла бы она полюбить других так, чтобы согласиться ради них расстаться с жизнью? Апрель не вполне понимала, что такое любовь. Но почему-то совсем не была убеждена, что стала бы тогда спасать свою жизнь в обмен на чужие.
Эх, Януарий, Януарий. А может, понять тебя не так уж и невозможно?..
- Я ничего не вижу.
Голос Владислава был растерянным и полным страха. Да и сама Апрель растерялась - настолько она уже привыкла к тому, что этот парень видит через её глаза, когда она рядом.
- Но ведь я рядом!
Она сжала ладонь Владислава своей.
- Да... Но я всё равно вижу лишь тьму... - в голосе Владислава слышалась острая тоска. Он ведь уже поверил, что зрение к нему вернулась, что он ещё может взглянуть на этот мир...
Апрель покачала головой. Непонятно откуда взялось, непонятно куда делось... Этот мир - куда большая загадка, чем она думала раньше. И её властительство вовсе не гарантирует всемогущества и всезнания.
А жаль.
Владислав подскочил на постели, словно подброшенный невидимой пружиной, и принялся шарить по сторонам руками. Потом замер и нерешительно прикоснулся к Апрель. Как в тот раз...
- Я... Я...
- Ты снова видишь? - обрадованно воскликнула Апрель.
- Владик, что с тобой?
Апрель мгновенно обернулась и увидела стоящую на пороге Ию, сжимающую в руках полотенце и с тревогой глядящую на Владислава - прямо сквозь Апрель.
Владислав повернул голову в направлении голоса и покачал головой:
- Н-нет, всё в порядке... Почти... - Вновь повернув голову к Апрель, он тихо и со страхом произнёс: - Я вижу всё. Но я не вижу тебя.
И Апрель словно вслух прочитала его мысль: Неужели я сошёл с ума и всё это был всего лишь бред?!..
Апрель вновь сидела на подоконнике и вновь смотрела на Владислава и Ию. Который уже раз. Этих двоих тянуло друг к другу, словно магнитом. А теперь, когда Владислав стал видеть через глаза Ии, у них появился ещё один повод быть вместе.
Впрочем, они уже давно не нуждались в поводах для этого.
Апрель задумчиво смотрела на целующихся людей. Любовь - странная штука. Многие от неё слепнут. А некоторые, как оказалось, прозревают. Апрель не знала, что такое любовь, но последствия были на лицо.
Неужели это означает, что и Апрель любили? А она этого просто не заметила, не поняла странной реакции Владислава на себя? А теперь она упустила свой шанс узнать, что такое любовь...
Впрочем, какой шанс? У неё и людей нет ничего общего.
Уткнувшись лбом в холодное стекло, Апрель задумчиво смотрела на весенний город. Владислав был уникален, никогда прежде не было ничего подобного. Людям, вообще говоря, не свойственно видеть глазами тех, кого они любят - равно как и месяцам. Удивительно, что именно он нашёл её тогда на поле битвы, и именно с ним провела она всё своё свободное от властительства время.
Удивительно... Или расчётливо? Януарий был умным, чертовски умным парнем. Предвидевшим и внезапную атаку неприятеля, и реакцию Апрель. Он не мог не знать, с каким человеком он связывает судьбу Апрель. Наверняка он знал об этой странной особенности Владислава, даже если тот сам ни о чём и не догадывался, пока не ослеп. Тут внезапная мысль заставила Апрель изумлённо застыть.
А откуда, собственно, Януарий мог это узнать?..
А когда осознала ответ, Апрель стукнулась лбом в стекло и растерянно рассмеялась.