Рино Кроу : другие произведения.

Последнее воспоминание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как долго может длиться счастливая совместная жизнь оборотня и охотника за нечистью?

  ПОСЛЕДНЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ
  
  Я проснулся от чувства тревоги и потери. Точнее говоря, эти ощущения проникли в мой сон и подняли с постели. Еще не открывая глаз, я прислушался, ожидая услышать теплое дыхание любимой женщины. Но вокруг стояла тишина. Лишь снаружи по стеклу стучали редкие капли проходящего дождя. Я негромко позвал по имени... ответа не последовало. И только тогда я открыл глаза и поднялся. В комнате было пусто. А странное ощущение лишь усилилось. В тот момент я не придал этому значения. Глупец.
  Пройдя по своей небольшой квартире и не обнаружив ни в ванной, ни в кухне, ни в гостиной присутствия Джин, я вернулся в спальню. Моя жена не такой человек, чтобы просто пойти поболтать с подругой; а ходить по магазинам ей нет никакой необходимости. Значит - опять работа. Я вздохнул и лег прямо в одежде на не застеленную постель.
  Внезапно мой взгляд упал на прикроватную тумбочку.... При виде небольшого золотистого ободка словно раскаленный нож вонзился в мое сердце. Я понял все. Сразу. Схватил кольцо, хранившее до сих пор тепло ее руки, и до боли сжал в кулаке. Соседей наверняка удивил странный звук, вылетевший из окна и взметнувшийся к небу - вой раненого зверя.
  Я уже давно знал, что это произойдет. Рано или поздно. Из-за работы Джин, из-за моей особенности. Уже когда она сказала, что служит Ловцом душ, Ликвидатором. Но тогда мне это было безразлично. Или так казалось. Тогда я пытался обманывать себя, стараясь урвать от жизни хоть малую долю счастья. И я был благодарен Джин, когда она не отшатнулась, узнав о моей особенности. Потому что в моей памяти до сих пор остались глаза матери, полные ужаса, в ТОТ день...
  
  * * *
  Это случилось, когда мне было лет десять. Детская психика - удивительная вещь. Она ставит блок и загоняет в самые дальние углы памяти все, что может травмировать ребенка. Я не помню почти ничего, что тогда произошло. Лишь красные, наполненные бешеной яростью глаза, боль в предплечье, звуки выстрела и хриплый предсмертный вой. Отец убил ту тварь, но все же опоздал. Впоследствии он не раз говорил, что жалеет о том, ни одна из пуль не досталась мне. Слышать подобное от родного отца...
  Надо отдать должное родителям - они не отказались от меня, не выгнали прочь из дома. Но с тех пор я стал изгоем даже в собственной семье. Даже в обычные дни, сталкиваясь глазами с отцом или матерью, я читал в их взгляде страх и настороженность. Что же тогда говорить о днях полнолуния? Моя комната превратилась чуть ли не в тюремную камеру: решетки и ставни из толстых дубовых досок на окнах, такая же тяжелая дубовая дверь на прочном внешнем запоре. Однажды я увидел, как отец кладет на ночь под подушку пистолет, заряженный серебряными пулями. Тот самый пистолет, которым он убил ТОГО оборотня. На мой вопрос - зачем это, он только неопределенно хмыкнул и сердито отправил меня в свою комнату.
  Мне запретили общаться с другими ребятами и забрали из школы. Теперь моим обучением занялась мать. Я видел - как тяжело ей дается общение со мной, но ничего не мог понять. Подобное поведение родителей очень обижало меня. Вспышки немотивированного отцовского гнева и постоянные слезы в глазах матери... Я стал запираться в своей комнате уже добровольно и читал. Читал, читал.... Вскоре в доме не осталось ни одной книги из огромной отцовской библиотеки, которую бы я не знал от корки до корки. Я научился размышлять. И в тринадцать лет мыслил, как уже взрослый человек. Но и тогда я не понимал причин поведения родителей.
  Как-то раз я случайно услышал обрывок их разговора. Резко и с болью в голосе отец говорил: - Он растет. Скоро он станет опасен для окружающих.
  Что ответила мать, я так и не расслышал, говорила она тихо и жалобно. Дверь, к которой я прислонился, скрипнула, и мне пришлось быстро скрыться, чтобы не попасть на глаза рассерженному отцу.
   Так продолжалось лет пять или шесть - оторванность от окружающего мира, опасливые взгляды родных, кошмарные приступы.... А однажды отец забыл запереть мою дверь...
  Очнулся я уже на следующий день где-то в глухом переулке. Раненое плечо сильно кровоточило. На губах ощущался металлический привкус крови. Я до сих пор не знаю - успел ли отец выстрелить до того, как я бросился к матери. Надеюсь, что да. Бегство из города было стремительным. Я бежал от преступления, которого, может, и не совершал, от своего страха.
  Затем потянулось время странствий. Три года...пять лет.... Скоро мало кто мог похвастаться таким знанием магического мира, как я. Мне нравилось путешествовать. Города, небольшие деревни, места, где никто и никогда не бывал - все это я знал, как свои пять пальцев. Но никогда больше я не возвращался в город моего детства, тот город, где произошло то, что полностью перевернуло мою жизнь.
  
  * * *
  Со временем я сильно изменился. От напуганного и неуверенного в себе паренька не осталось и следа. Я научился давать отпор тем, от кого мог ожидать неприятностей, стал спокойнее относиться к самому себе и более-менее научился самоконтролю при приближении процесса. Но по-прежнему сторонился людей. И, останавливаясь волей случая в том или ином городе или деревне, я старался подобрать жилье в малолюдном месте. Теперь пришло понимание слов, сказанных когда-то отцом: "Он становится опасным для окружающих". И страшнее всего было то, что он оказался прав...
  Странно, но тот раз я запомнил очень отчетливо. Возможно ощущение первой жертвы, первой крови стало столь шокирующим открытием для звериного сознания, что проникло гораздо глубже и смогло затронуть человеческий разум.
  В те дни я зарабатывал себе на жизнь тем, что помогал одному деревенскому кузнецу. Он изготавливал мечи для короля одной небольшой страны; а я накладывал на оружие простейшие заклинания. За день до полнолуния я попросил своего временного хозяина пару дней отдыха, сославшись на некое недомогание. Ни о чем не подозревающий кузнец согласился. Как всегда в такое время, я ушел подальше от людей и направился в лес, заранее подготовленному логову.
  Присутствие поблизости человека я... нет, не я, а тот монстр, который вселяется в меня, почуял сразу. Запах свежей крови одуряюще ударил в ноздри, заставив потерять голову. Возможно, прежде мне просто везло.... А теперь я - зверь бросился по следу. Бедный парнишка - местный знахарь - он заплутал в лесу, собирая травы для своих зелий. Наверное, в темноте споткнулся о какую-то корягу. Сейчас, сидя на поваленном дереве, он пытался при свете полной луны перевязать ногу. Яростно сверкнувшие красноватым огнем глаза, черная тень - последнее, что он успел увидеть в своей недолгой жизни. Прыжок, короткий крик страха и боли, болезненно-восхитительное ощущение плоти на зубах - это впечаталось в мою память навсегда.
  Утро застало меня возле обезображенного тела. Обратное превращение было в этот раз гораздо болезненнее, чем прежде. Наверное, сказалось то, что я убил и попробовал крови. Осознание содеянного пришло почти сразу, как только ко мне вернулся разум человека, и меня охватил ужас при мысли о том, что это может повториться.
  В тот же день я покинул деревню. Возможно, более правильным было остаться.... Местные жители уничтожили бы оборотня. Но тогда я был молод, и жажда жизни была еще велика во мне. Вновь я мотался по земле, теперь стараясь еще больше ограничить общение с людьми, сведя его до необходимого минимума. Но потом я заметил интересную вещь - в больших городах, полных людей, приступы звериной ярости были значительно слабее и короче. Очевидно, ощущение природы во время превращений высвобождало мою звериную сущность гораздо активнее. Сделав выводы, я попытался в корне изменить свою жизнь.... Потом был Город.... Тот город и та кафешка, где я познакомился с Джин....
  
  * * *
  С трудом разжав судорожно стиснутый кулак, я тупо уставился на маленький золотистый символ нашей совместной жизни. В голове теснились воспоминания. Внезапно пришли мельчайшие подробности первой встречи.
  
  * * *
  Моя начитанность и отличное знание магического мира позволили мне занять место корреспондента в одной из городских газет, а неплохая заработная плата - купить небольшую двухкомнатную квартиру. Свободное время я проводил или в городской библиотеке, где пополнял недостаток знаний, либо в прогулках по городу.
  В тот день я улизнул с корпоративной вечеринки, устроенной нашим редактором по поводу... уж не помню - по какому именно, и отправился в свое любимое кафе "Chocoland". Недавно было полнолуние.... И сейчас меня тянуло в многолюдные, но не очень шумные места. А это кафе - уютное и, одновременно, не слишком тихое - где подавали не спиртное, а действительно разные виды кофе, горячего шоколада, какао и всевозможных сладостей, было именно из таких мест. Сидя за столиком, я мельком разглядывал местную публику, вслушивался в обрывки разговоров.
  И вот краем глаза я заметил немного знакомую фигуру. Эту девушку - слегка резковатую и решительную в движениях, с негромким голосом, в котором при случае можно было услышать твердые нотки - я видел здесь не впервые. Я подошел к стойке в тот момент, когда она делала заказ - черный кофе без сахара, но со сливками и несколько легких пирожных. Расплачиваясь, девушка обнаружила, что у нее не хватает нескольких мелких монет, и предложила бармену крупную купюру. Лицо у того покраснело от негодования - очевидно, подумал, что таким образом его пытаются надуть. Положив на стойку деньги за кружку горячего шоколада, я прибавил мелочь, недостающую девушке. Затем отошел к своему столику. Я отнюдь не филантроп, просто другого повода для знакомства мне не пришло в голову. В своих ожиданиях я не обманулся...
  В следующую минуту девушка опустилась на соседний стул.
   - Послушайте... - начала она; но я, догадываясь - о чем пойдет речь, вежливо, но твердо перебил.
  - Не беспокойтесь. Возможно, в следующий раз Вы чем-нибудь поможете мне.
  Она пристально посмотрела на меня и кивнула. Мне понравилось - как она приняла помощь: спокойно и естественно; не строя из себя оскорбленную, но и не как нищий берет подачку.
  - Меня зовут Макс. - На секунду я почувствовал ее напряжение. Странно. Ведь это я "раскрылся" перед ней - назвал свое имя - первым. Но тут же на ее губах мелькнула чуть ироничная улыбка, и я узнал ее имя.
  Мы разговорились. Я рассказал, что ушел из дому совсем юным (правда, не называя причину), что путешествовал. Джин слушала с интересом; но так, словно слушают мнение другого человека о знакомой книге или фильме.... Про себя она говорила, что детство провела в глухой деревушке, что тоже часто бывает в разъездах. К сожалению, первая наша беседа закончилась довольно быстро: минут через пять Джин глянула на часы и, извинившись, заторопилась к выходу.
  Назавтра я опять был в "Chocolandе", надеясь увидеть Джин. Я почему-то был почти уверен, что она придет. Придет непременно. И не ошибся. Звякнул входной колокольчик - "ловец ветра", и в дверях, освещаемая приглушенным светом люстры, возникла девушка в темно-зеленом брючном костюме.
  Оглядевшись по сторонам, она что-то сказала проходившему мимо официанту и решительно направилась к моему столику. Положила рядом с моим портсигаром несколько мелких монет.
  - Возражения не принимаются. - Голос ее был чуть властный. - Не люблю быть должником. Пусть даже по мелочам.
  Я чуть усмехнулся: - Хорошо. Тогда позвольте мне угостить Вас чашкой кофе?
   Джин весело рассмеялась: - Увы, Макс, Вы опоздали. Я уже сделала заказ. - Словно в подтверждение ее слов к столику подошел официант и поставил перед девушкой большую кружку, из которой поднимался легкий ароматный пар.
  Джин обхватила кружку обеими руками, словно стараясь согреться. Про себя я заметил, что сегодня у нее очень уставший, даже немного болезненный вид.
  Не желая казаться назойливым, я тут же расплатился с официантом, оставив отданную мне девушкой мелочь ему "на чай" и поднялся из-за стола.
  Словно прочитав мои мысли, Джин с легкой усмешкой остановила меня: - Я ценю Вашу тактичность, Макс. Если Вы никуда не спешите, то, может, останетесь?
  И вновь, как и вчера, мы беседовали на различные темы. Начиная от литературных новинок, вышедших только недавно и обычаев различных рас магического мира, и заканчивая чем-то фундаментально-философским.
  Джин поинтересовалась - откуда у меня такие глубокие познания в некоторых областях, если я, по моим же словам, рано покинул дом и много путешествовал. Я ответил, что получил довольно сильное домашнее образование. Опять же ничего не уточняя. Джин кивнула, удовлетворившись этим ответом.
  Эта девушка начинала нравиться мне все больше и больше. Ее проницательность и умение почувствовать собеседника привлекали. И хотя я чувствовал некоторую ее настороженность по отношению ко мне, но считал это совершенно естественным - мы были знакомы еще очень мало, чтобы полностью доверять друг другу.
  
  * * *
  Странно, хотя у нас никогда не было договоренности о встрече, но мы почти каждый день угадывали время прихода друг друга в "Chocoland". Подобные встречи стали необходимы для нас обоих.
   Иногда встретившись в кафешке, мы шли гулять в городской парк. Там бродили по тропинкам, зачастую молча, погруженные каждый в свои мысли, но все же ощущая присутствие друг друга. Это нельзя было назвать романтической прогулкой. В наших отношениях не было ни малейшего намека на какую-либо сентиментальную влюбленность. В ту пору Джин была интересна мне, прежде всего, как друг и интересный собеседник.
  Однажды я не мог прийти из-за всегдашнего приступа. Через пару дней после полнолуния, когда я вошел в кафе, то увидел Джин, сидящую за столиком, который уже как бы закрепился за нами. На ее месте любая другая девушка принялась бы осыпать меня упреками и требованиями объяснений. Джин же не стала ни о чем расспрашивать, приняв мое отсутствие, как что-то непонятное, но совершенно естественное. И я был благодарен ей за подобное отношение.
  Как-то у нас зашел разговор о моей работе. Тогда я еще не знал - чем занимается сама Джин. И поинтересовался.
  Девушка пристально поглядела на меня: - А ты уверен, что действительно хочешь это знать?
   Меня слегка удивила подобная фраза. Я утвердительно кивнул.
  Пристально глядя на меня, Джин произнесла: Я - Ловец Душ. - Затем, (этот разговор происходил в "Chocolandе"), она принялась чертить чайной ложкой рисунок на скатерти. Но я знал, что она наблюдает за мной, ожидая реакции на сказанное. Чего она ожидала? Испуга, неприязни.... Не знаю. Но я знал: кто такие Ловцы и какое к ним отношение в магмире. И отлично понимал - что это такое - быть изгоем, отверженным.
   Меня тронуло ее доверие. Но открыться в ответ я еще не мог. Это произошло гораздо позже. И, именно открывшись Джин, я сам положил первый камень в стене недоверия, возникшей между нами впоследствии. Хотя, возможно, расскажи я ей о своей особенности раньше, этого могло и не случиться. Впрочем... Этого не случилось бы по той причине, что она сразу отказала бы мне. Возможно.
  А в тот день я просто ощутил какой-то странный толчок в груди. Словно стукнули маленьким тревожным кулачком. Но я не придал этому значения. Возможно и потому, что меня посетило и еще одно довольно странное чувство. Я вдруг понял, что Джин нравится мне не только как собеседник и друг, но и как красивая девушка. Почему ее откровенное признание о работе было связано с моим осознанием факта симпатии к ней, я не могу понять до сих пор.
  Но и о своих чувствах в тот день я ничего не сказал, решив сначала проверить их прочность и силу. Я слишком долго ограждал себя от сильных эмоций, слишком долго был обделен любовью, чтобы поверить в нее вот так, с ходу.
  Мы продолжали встречаться и вести дружеские беседы. И все же с каждым днем я все отчетливее осознавал свое желание быть рядом с Джин как можно больше и дольше; я уже хотел не просто по-дружески брать ее под руку во время прогулки, но нечто большего. Как и всегда, я попытался разобраться в себе. Что это - просто плотское желание или не только? И, лишь убедившись, что дело скорее в душевном влечении, я пригласил Джин как-то вечером к себе в гости. Она приняла приглашение со спокойной улыбкой, хорошо осознавая: что именно оно означает.
  
  * * *
  Та первая ночь, как и первая наша встреча навсегда врезалась мне в память. Хотя бы потому, что она не была похожа ни на одну ночь в моей жизни. С того момента, как я стал оборотнем, каждая ночь, даже если не было полнолуния, была для меня кошмаром. Я всегда забывался тревожным сном, и до самого утра мне виделись кошмары; либо я проваливался в сон, словно в черную пустую бездну. Говорить же о ночах моего превращения и вовсе не стоит. Та же ночь, полная огня и страсти, принесла мне успокоение впервые за многие годы.
  Уже проснувшись утром, я с улыбкой наблюдал за спящей девушкой. Она устроилась, уютно положив голову мне на плечо.
  Вот она открыла глаза. Чуть приподняла голову, глядя на меня. Улыбнулась в ответ. - Ты поражаешь меня уже который раз, Макс. Я-то думала, что в тебе нет подобной страстности. Ты казался мне более... хладнокровным, равнодушным, что ли. Более эмоционально скрытным. - Она провела пальцем по моей щеке. Затем сладко потянулась и начала одеваться.
  Следя за неторопливыми движениями Джин, я взял с прикроватной тумбочки пачку сигарет, достал одну и закурил. Я уже знал, что эта ночь будет первой, но не последней.
  - Знаешь, а ведь тебе придется однажды забрать и мою душу. - Отчего эти слова внезапно вырвались у меня? Возможно оттого, что мой взгляд случайно скользнул по календарю: до очередного полнолуния оставалось совсем немного.
  Джин подошла к кровати, наклонилась, глядя мне прямо в глаза, и жестко произнесла: - Никогда больше не шути подобным образом, Макс.
   Я молча кивнул. Но уже тогда понимал, что когда-нибудь произойдет именно так.
  На следующий день мы встретились в кафешке, как ни в чем не бывало. Приветственная улыбка, дружеская беседа. Вот и все. Я не хотел торопить время, желая все четко взвесить. Ведь, если Джин примет мое предложение, она подвергнет себя определенному риску. С другой стороны, ее работа подразумевала под собой постоянный риск. К тому же Джин (как и почти все мои друзья и знакомые, кроме одного человека) не знала о третьей комнате в моей квартире. Да и никто, кроме очень сильного мага, не смог бы заподозрить, что в небольшом простенке между гостиной и спальней есть еще одно помещение. Эту комнату - небольшую в пятом измерении - по моей просьбе сделал один мой приятель - архитектор-строитель. Дверь этой комнаты была сделана так, что пропускала как внутрь, так и наружу только человека. Только ОДНОГО человека. Меня. Именно там я проводил мучительные бессонные ночи, озаренные полной луной.
  Полнолуние, в которое мы не встретились, затем недолгая командировка, куда меня отправил шеф, еще несколько ночей, проведенных вместе - почти все это время я упорно размышлял. Даже став любовниками, мы с Джин не утратили взаимного интереса к дружеским беседам и прогулкам. Осталась легкость общения, свойственная друзьям. И мне нравилась эта девушка - страстная, порывистая под покровом ночной темноты и сдержанная, чуть задумчивая при свете дня. Нравилась все больше и больше с каждым днем. К тому же.... Жить под одной крышей со своим будущим Ликвидатором.... Это щекотало нервы.
  
  * * *
  - Джин, выходи за меня замуж. - Эти слова я произнес спокойным, почти безразличным голосом. Хотя, должен признать, ответа ждал все же с некоторым волнением, которого постарался не выказать.
  Девушка удивленно приподняла брови. - А ты понимаешь, Макс, что это будет... не совсем тот брак, в обычном понимании этого слова? Моя работа и твои командировки... Мы редко будем вместе. Да и зачем?
   Я кивнул, давая понять, что осознаю правоту ее слов. В голове мелькнула мысль "Мы будем вместе еще реже, чем тебе кажется, Джин". Но вслух этого я, разумеется, не произнес. Лишь слегка усмехнулся, кивнув. Хотя ее согласие - данное таким же равнодушным, хладнокровным тоном - я принял со скрытой радостью.
   Наша свадьба была донельзя скромной и тихой. Мы оба из той породы людей, у которых крайне редко бывают друзья. И ни у меня, ни у Джин не было настолько близких друзей, чтобы приглашать на подобное мероприятие. Короткая церемония бракосочетания в городской ратуше, небольшое пиршество в "Chocolandе", вечерняя прогулка в парке - вот и все празднество. И затем вновь ночь, наполненная страстью, огнем и любовью. Одна из тех, которых в нашей жизни было потом немало.
  Надо сказать, что свадьба не слишком изменила наши отношения. Разумеется, это была не та семья, где заботливая жена ждет возвращения мужа с работы, переделав все домашние дела. Да, нам обоим и не нужна была подобная семья. Зачастую я возвращался из командировок и не заставал Джин дома. Я знал - значит ее вызвали. Моя работа была более спокойной и менее рискованной. Поэтому я волновался за Джин. Однако ни разу не подал вида. Это задело бы ее свободолюбивую натуру. И все же, в те дни, когда мы были вместе, мы были счастливы. Я ощущал ту теплоту, которой мне не хватало все прошлые годы. И был спокоен, даже зная о приближении полнолуния. Хотя и надеялся, что Джин станет известно о моей особенности как можно позже.
  И все-таки это произошло гораздо раньше, чем я предполагал и чем мне этого хотелось бы. Буквально через месяц после того, как запись в книге регистрации браков в городской ратуше официально соединила наши отношения. Мы проводили день в заслуженном бездействии, так как Джин только накануне вернулась из трехдневного дежурства, да и я почти неделю провел в разъездах, собирая материал для очередной статьи. И сегодня мы, как всегда, гуляли по парку, заскочили на полчаса в "Chocoland", а все остальное время провели дома, наслаждаясь обществом друг друга. Было уже около десяти часов вечера. Я курил, стоя у окна. В ванной слышался плеск воды и негромкое насвистывание Джин. Атмосфера была весьма умиротворяющей, однако я ощущал, как что-то будто давило на меня.
  Внезапно я почувствовал такую знакомую ломоту в костях, в голове зашумело. Это произошло так внезапно, что в первые пару секунд я и не понял - что происходит. Но следующий резкий взрыв боли "разъяснил" все. Я тихо чертыхнулся и рванул в ту самую, особую комнату, чтобы успеть не попасться на глаза жене. Успел вовремя, так как только коснулся рукой простенка, скрывающего вход в мою "камеру", как услышал щелчок отрываемой двери в ванной и голос Джин, о чем-то меня спрашивающей. Тело уже разрывало от боли, и я, не удержавшись, закричал.
  Разумеется, стены глушили все звуки. Однако ничто не могло сгладить обычные после трансформации изменения внешности. И когда через два дня я вышел, в разорванной рубашке, испачканный собственой кровью и с остатками признаков боли на лице... Любой житель магмира знает: КАК выглядит оборотень. А уж Джин, столкнувшейся со мной в коридоре, это было известно очень хорошо. Разумеется, она и прежде замечала на моем теле шрамы, но то ли не придавала этому значения, то ли просто не считала нужным спрашивать. Но сейчас...
  - И ты это скрывал от меня? - ее голос был не испуганным, а, скорее, требовательным и резким. Я устало потер лицо руками, поморщившись от боли в плечах. Ну что я мог сказать в свое оправдание? Которого она, кстати сказать, и не стала слушать. Бросив холодный взгляд, просто вышла из квартиры. Тогда, возможно, единственный раз за все время, я испугался, что могу ее потерять. Разумеется, бросаться вдогонку не стал. Я был слишком горд, чтобы просить прощения, а Джин - чтобы вот так сразу его принять. Однако впервые за многие дни я вновь ощутил тяжесть моей особенности, которую проклинал несчислимое количество раз и до этого и после...
  Заметив на подзеркальном столике в коридоре конверт с пометкой из редакции, я разорвал его и принялся читать письмо, чтобы хоть как-то унять напряженную боль в сердце. Тон письма был весьма резким. Редактор ничего не объясняя, требовал немедленно прибыть к нему для серьезного разговора. С горькой усмешкой я подумал, что после довольно продолжительного спокойствия в моей жизни вновь началась черная полоса. Приведя себя в порядок, положил письмо в карман и направился "на ковер" к начальству. Однако все оказалось куда лучше, чем я подумал. Редактор, хотя и раскритиковал мою последнюю вещь и попенял за трехдневное отсутствие (впрочем, как всегда), был настроен довольно миролюбиво.
  Возвращаясь, я пошел по излюбленному маршруту в парке... Обернулся, услышав окликнувший меня негромкий голос. Джин сидела на бордюре фонтана, уронив руку в воду. Я подошел и встретился с насмешливым взглядом.
  - Ну и дурак ты, Макс. - Эта фраза, произнесенная чуть язвительно, способная, возможно, оскорбить, отчего-то наоборот оказала на меня успокаивающее действие. Ну да, Джин сердилась на меня.... И все же поняла и простила. По моим губам скользнула легкая улыбка. Джин хмыкнула иронично: - И не думай, что таким образом сможешь избавиться от меня. Развода не получишь.
  Я расхохотался и протянул руку, помогая девушке подняться с каменного сиденья: - Пошли домой.
  
  * * *
  - Что случилось? - Открыв глаза, я заметил, как жена пристально смотрит мне в лицо. Пристально и изучающе. Но она промолчала и лишь пожала плечами. Разумеется, даже простив, Джин стала все же более насторожена по отношению ко мне. Особенно это было заметно в дни, предшествующие полнолунию. Я видел, что она перестала доверять мне. Не боялась, нет... Просто наши отношения стали чуть более натянутыми. Она все время как будто сверяла мое поведение со своими мысленными наблюдениями. Я не обвинял ее, прекрасно все понимая. Однако это стало напоминать мне прежние времена, когда я жил с родителями. То же настороженное недоверие, хотя и без присутствия страха.
  И все же потом все вошло в прежнее русло. Ощущение недоверия со стороны Джин исчезло. Мы никогда неговорили о том, что произошло и происходило каждый месяц. Только иногда я замечал косые взгляды, бросаемые девушкой на календарь. Но... ко всему привыкаешь. Джин привыкла к моим регулярным приступам, я - к ее отношению. И даже поддерживала меня после каждого полнолуния.
  
  * * *
  Какую цель преследовал наш редактор, во время очередного корпоративного банкета (состоявшегося по жестокой воле случая накануне очередного полнолуния), усадивший рядом со мной за столом свою новую секретаршу - точную копию куклы барби: с такими же шикарными формами и идентичным кукольному количеством мозгов - я не знаю. Возможно, в ее задачу входило задержать "нелюдимого Макса", как меня называли в редакции, на вечеринке подольше. Однако я вовсе не поклонник подобного времяпрепровождения; и поэтому постарался смыться пораньше и незаметно. К тому же я уже начал ощущать Зов Луны, а это чувство не из приятных... Увы, мне удалось осуществить лишь одну часть замысла. Увидев, что я направился к выходу, редактор чуть заметно кивнул секретарше.
  Та по-кукольному глупо улыбаясь, мило прощебетала: - Ах, как жаль, что Вы уже уходите, Макс. Впрочем, мне тоже уже пора. Надеюсь, Вы будете галантным кавалером и проводите меня. Уже довольно поздно, красивой девушке идти по темным улицам одной небезопасно. - И торопливо, пока я не успел отказаться, надела шубку и выскользнула за дверь.
  Я хотел было возразить, что вряд ли рядом со мной она будет в безопасности, но подумал, что успею по-быстрому довести эту болтливую куклу до дома и уйти прежде, чем...
  Снег, освещаемый фонарями, создавал иллюзию не ночи, а, скорее, очень пасмурного дня и приятно поскрипывал под ногами. Изо рта без умолку трещащей о чем-то девушки вырывался парок; казалось, что даже слова мерзнут на холоде. Внезапно я ощутил сильное головокружение и волну острой боли, прошедшей по всему телу. От неожиданности даже перехватило дыхание. Я остановился возле фонарного столба, привалившись к нему плечом. Постарался отдышаться и взять под контроль вырывающуюся из глубины подсознания свою вторую сущность. Махнул рукой "кукле", которая, не слыша рядом моих шагов, приостановилась, а затем вернулась.
  - Макс, Вам нехорошо? Перебрали немного, да? - та же милая и до ужаса глупая улыбка, которая в последующие несколько минут превратилась в маску ужаса, навсегда застывшую на кукольно-красивом лице. Возможно девушка впала в некий шоковый ступор, так как во все время моего превращения она как вкопанная стояла на одном месте. Затем развернулась, чуть не упав в снег, и побежала.
  Наверное, картина была впечатляющей: по ночному зимнему Городу мчался громадный черный зверь, преследующий девушку, глаза которой были расширены, а рот раскрыт в немом вопле ужаса. По счастью (для меня и остальных обитателей Города, но, увы, не для несчастной) жители магического мира отлично знают, что ночь - не лучшее время для прогулок. Особенно ночи полнолуния. Да и время года способствовало тому, что даже влюбленные, обычно нет-нет, да и засиживающиеся летом в парке допоздна, сейчас предпочитали обосноваться где-нибудь в тепле и уюте. Так что улицы были тихи и пустынны. А зверя захватывало упоительное чувство погони....
  Если бы не обледенелый тротуар перед подъездом, может девушке и удалось бы добраться до железной двери, которая спасла бы ее от монстра... Но... Вновь жестокая и уже последняя насмешка Судьбы... Нога в зимнем полусапожке на высоком каблуке скользнула по льду. В следующий миг девушка захлебнулась криком и хлынувшей из горла кровью. Зверь впился клыками в шею извивающейся жертвы, наслаждаясь ее ощущением дикого страха и вкусом смерти. Жажда убивать, причинять страдания была сейчас такой же острой и яркой, как и боль, которую испытывала добыча. Однако через некоторое время тело девушки обмякло, переставая подавать даже малейшие признаки жизни. Хищник облизнулся, ткнулся пару раз мордой в снег, чтобы очиститься от крови и бросился прочь, оставляя у подъезда изуродованный труп.
  Обратная трансформация была еще ужасней, чем когда я убил впервые. Дрожа от холода и боли, я пробирался какими-то пустынными дворами, стараясь никому не попасться на глаза. Мой внешний вид, разорванная одежда непременно вызвали бы законные подозрения. Вернувшись домой, я первым делом принял горячую ванну. Долго стоял под струей теплого душа, словно желая смыть с себя ночной кошмар. Затем рухнул в кровать и мгновенно уснул.
  Разбудили меня легкое прикосновение к плечу и негромкий голос, окликнувший меня. Я открыл глаза. Джин сидела рядом на постели, держа в руках газету. Как оказалось - проспал я два дня. За это время тело девушки, разумеется, было найдено и факт страшной смерти уже попал в прессу. Правда, списали все на стаю одичавших собак, порой забредающих в Город из ближайшего леса. Правду знали только двое. Хотя один из знавших уже никогда никому уже не сможет рассказать.
  - Макс?... - Джин не закончила вопрос; увидела так же не произнесенный вслух ответ в моих глазах. - И что теперь будешь делать?
   Как оказалось - вчера звонил редактор и крайне недовольно интересовался причиной моего отсутствия на работе. (- Кстати, не похоже, чтобы он сильно переживал, - если бы ехидность могла убивать - то, слышь редактор тон, которым моя жена произнесла эту фразу, он бы последовал за своей секретаршей на тот свет тут же). На этот его вопрос Джин ответила, что, переоценив свои возможности в потреблении спиртного, я уже второй день мучаюсь от похмелья. Как ни странно, такой ответ моего начальника вполне удовлетворил.
  Я с благодарностью посмотрел на жену, хотя и не смог удержаться от кривой усмешки: - Ликвидатор покрывает только что совершившего убийство оборотня...
   - Макс. Ты полный идиот! - резко бросила жена, попытавшись вскочить.
  Я успел удержать ее за руку. Затем поморщился, потер виски пальцами - голова раскалывалась, будто я и в самом деле был в состоянии жестокого похмелья. О чем и сказал Джин, извинившись за невольно вырвавшуюся фразу.
  - Ты всегда умеешь найти оправдание. - Ее мягкая усмешка говорила о том, что я прощен. Затем Джин толкнула меня в плечо. - Ложись, тебе отдохнуть и прийти в себя надо.
  - Интересно, а кто из меня перед начальством алкоголика сделал? - Я притворно возмутился. Потянул ее на себя.
  В этот раз я был жестким и яростным; возможно, давало о себе знать позавчерашнее происшествие. В какой-то момент я даже заметил тень испуга, промелькнувшую в глазах Джин.
  
  * * *
  С того злополучного полнолуния прошло года три или четыре. Теперь я старался скрываться в такие дни как можно тщательней, почти не выходил из дома. Порой ловил на себе чуть задумчивый взгляд жены. Однако, по большому счету все шло, как и прежде. До ТОГО дня... Дня, когда все рухнуло в один миг. Дня, который я запомнил так же четко, как и день нашей встречи.
  Мы оба только вернулись из командировки и теперь, неторопливо прогуливаясь по парку, наслаждались спокойствием тихого апрельского вечера и обществом друг друга.
  - Знаешь, мне предложили пройти курс повышения квалификации... нечто похожее на чтение времени. И я согласилась. - Она не спрашивала совета. Просто ставила в известность.
  Я кивнул, принимая к сведению. Почему не отговорил?! Впрочем, отговаривать от чего-то или уговаривать Джин, если она принимала какое-то решение, было бессмысленно. Она всегда и во всем была по-кошачьи независима. И глядя в эти черные, бездонные, как сама Тьма, глаза, на решительное выражение лица с тонкими чуть неправильными чертами, я благодарил Судьбу за то, что наши - мои и Джин - пути сошлись, и мы вместе. Потому что я безумно любил ее. Хотя крайне редко говорил или давал понять это. Просто мы оба это знали. Как и то, что эти чувства взаимны. И так было. До той злополучной поры, когда она стала ходить на свои курсы.
  Изменения в наших отношениях происходили постепенно, но весьма быстро. Теперь во взгляде Джин довольно часто мелькало недоверие и опасение. Словно она встретилась в лесу с диким зверем и не знает - как себя вести с ним и как себя поведет он - пройдет мимо или нападет. Меня это изумляло: ни тогда, когда я признался в своей особенности ни тогда, когда Джин увидела меня после полнолунного убийства - я не видел и не ощущал в ней страха. А теперь... Выяснять же причину, если Джин сама не хотела говорить об этом, было бесполезно. А звериное чутье моей второй сущности, не подводившее меня никогда прежде, почти кричало о надвигающейся, хотя еще и неясной беде.
  
  * * *
  И вот наступил сегодняшний день. Принесший мне последний удар. Вся наша совместная жизнь - от момента встречи до сих пор - промелькнули в моей памяти, в течение нескольких минут. Я разжал судорожно стиснутый кулак и обнаружил, что кольцо Джин, вдавившись в ладонь, оставило глубокий отпечаток на коже.
  Оборотень, лишившийся единственного счастья в этом мире и утративший смысл жизни - вот кем я становился с этого момента. Внезапно меня охватило чувство озлобленности на весь мир. Я бросил взгляд на календарь. Еще неделя... Тут же навалилась моральная усталость. Я устал прятаться, сдерживать себя. Теперь я не видел причины, чтобы делать это и дальше.
  Поднялся с кровати; положил кольцо Джин на тумбочку рядом с ее миниатюрным портретом. Пристально, с горькой усмешкой, скривившей губы вгляделся в последний раз в до боли родные черты лица. Я знал, что мы еще встретимся. Один раз. Последний. И все будет кончено. Но только тогда; не раньше. Затем развел в камине гостиной огонь огромной силы. Что последует за этим поступком, я знал, но мне было абсолютно все равно. Я знал, что та - вторая моя сущность - какое-то время будет противиться. Однако я знал также, что по-другому уже нельзя. Через несколько минут пламя с жутким гулом выбило стекло, вырываясь из окна.
  Я покидал Город, где был счастлив несколько лет, так же, как уже давно ушел из города своего детства...
  
  * * *
  Оборотень мчался по лесной тропе, прорываясь сквозь цепляющиеся за шерсть колючие еловые ветви. Монстр был хитер и умен, но следующие за ним по пятам Охотники имели больший опыт. В плече и левой задней лапе зверя уже засели несколько серебряных пуль, причиняющих боль. В боку, мешая бежать, застрял дротик. И все же зверь бежал. Не останавливаясь, чтобы огрызнуться, обернувшись, на преследователей или перевести прерывистое дыхание, с хрипом вырывающееся из глотки. Перепрыгнув через поваленное дерево, монстр ощутил, как земля проваливается под лапами. Через миг почувствовал удар, упав на дно ямы. Поднявшись, помотал головой, приходя в себя. В глубине ямы послышалось негромкое поскуливание. Зверь резко обернулся и увидел в дальнем углу забавно семенящего к нему щенка. Оборотень попал в волчье логово; взрослых животных сейчас не было, детеныш оставался один. Сил было мало; раны монстра кровоточили. Оборотень прислушался: снаружи было тихо, звуков погони не слышно. Он устало опустился на землю, даже не опасаясь, что волки могут вернуться в любой момент - в лесу сейчас было слишком неспокойно, звери не рискнули бы привести к своей норе людей.
  Изогнувшись самым немыслимым образом, монстр вцепился зубами в засевший в боку дротик и резко дернул. Коротко взвыл от боли и принялся быстро зализывать рану. Следы от пуль уже начали затягиваться, оставляя кусочки светло-серого блестящего металла внутри тела. Однако сил для полного восстановления еще не хватало. И дать их могли только свежая плоть и кровь. Оборотень дождался, пока любопытный волчонок подберется совсем близко, затем резко вскинулся... Негромкий взвизг, хруст ломающихся костей, и зверь придавил лапами к земле подрагивающее в предсмертных судорогах мохнатое тельце...
  Насытившись и дав своему уставшему телу небольшую передышку, оборотень рискнул вылезти из временного убежища. Заметил неподалеку следы Охотников, однако их присутствие не ощущалось. Зверь побежал, порой настороженно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Однако погони не было.
  Фигура человека появилась перед ним беззвучно и неожиданно, заступив дорогу. Зверь отпрыгнул, в глазах зажглись красноватые огоньки яростной злобы; верхняя губа дрогнула, обнажая клыки; из пасти вырвался глухой клокочущий рык. Человек вскинул руку, целясь. В последний момент их глаза встретились...
  - Макс...
   Уголки звериных губ дернулись в почти человеческой улыбке, в глазах промелькнула искра узнавания. Они были слишком близки друг к другу. Пуля пронзила сердце оборотня в тот же миг, когда его клыки вонзились в горло девушки.
  
  КОНЕЦ
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"