Аннотация: Безмолвно готовится море уснуть, все замечая, бессовестно подслушивая.
Море было спокойно - небывалая редкость. Казалось, что оно спит, спрятавшись от солнца одеялом полупрозрачных облаков, уходивших за горизонт, растворявшихся в светлых водах.. Редкие чайки безмолвно и лениво парили где-то вдали, там, где скалы спускались к застывшей кромке бухты и опускали свои каменные носы в прибрежный иней. Скоро наступит пик зимы, небо окрасится долгими переливами Сияния, а затем льды у берега затрещат и расколются. Скоро волны начнут набирать силу, и здесь, в этой небольшой пещере, вход в которую сейчас высоко над водой, станет влажно от брызг.
Норды все беловолосы и смуглы, а у Дагмара косы цвета темного меда, а кожа отдает едва заметным бронзовым оттенком. Отец забрал его мать из города на границе Юга и Севера, и их сын навсегда заклеймен своей нечистой кровью. Отец привез ее, потому что у него было доброе сердце - но Север не принимает добрых сердец. Не принимает Север дурной крови.
- Скоро мое совершеннолетие. Отец выгонит меня.
- Нет, Лис, он же любит тебя. Он и мать твою любил.
- Мама умерла, потому он ее и любит до сих пор, - "мама", это слово не используют норды, оно южное, мягкое. - Рихард, наверное, такие, как я, должны умирать, чтобы нас любили?
Рихард дергается. Ему всего двадцать, он так похож на своих братьев. Волосы-снег, высокий рост, тело, наполненное силой зверя. Зверя, который готов защищать свою нору и свою семью. Он похож на своих братьев внешне, но не душой.
- А разве ты мертв? - норд улыбается, но в голосе его боль. - А я люблю тебя.
Дагмар зябко прижимается к своему другу. Как больно, что он такой слабый. Он ни разу не сказал Рихарду этих слов - боится. Он к нему сбегает через прореху в заборе, он торопится домой всякую их встречу - боится. Однажды ночью он слышал, как бабушка говорила отцу: "Придуши его. Придуши митада".
Рихард - дикий пес. Ему плевать, когда дома его проклинают. Ему старший брат все лицо разбил, обещал утопить, а он утром закончит работу, поцелует мать, вытрет ее слезы и идет к нему, Дагмару. Греет своего полукровку, смеется.
Море слегка темнеет, скоро закат. Чайки становятся беспокойнее. Дагмар любит этот фьерд, любит эти холодные воды. Любит бескрайние горы и долины, покрытые снегом. Ему бы быть таким же, как все. Но разве ж можно?
- Рихард...
- Да?
- Когда он меня выгонит, ты будешь приходить ко мне?
- Если он тебя выгонит, я уйду с тобой.
- Тогда тебя проклянут.
- Главное, что я буду защищать тебя. Глупый мальчишка, - норд тянет за темную косу, смотрит в янтарные глаза. - Мне на них всех плевать. Я твой пес.
Чайка кричит, созывая своих товарок на ночлег. Внизу возвращаются немногочисленные лодки тех, кто рискует зимой выйти на рыбную ловлю. Дагмар начинает нервничать, но Рихард крепко обнимает его, не отпуская от себя.
- Пожалуйста, - испуганный шепот. - Я должен вернуться.
- Пожалуйста, просто не бойся. Верь мне... Ну ладно. Иди. Только будь осторожен.
***
Южное море всегда неспокойно и ворчливо, даже ночью. Особенно не любит оно отпускать солнце на отдых - шумит, замахивается на него пенными ладонями, стучит капризно о скалы. Птицы, чайки и кто-то еще неизвестный, кричат на разные голоса, поднимая шумиху над заливом, стараясь перед сном ухватить последнюю рыбешку, какую еще можно различить в сгущающихся сумерках.
Рихард стоит на самом краю обрыва, и ветер больно бьет его, толкает в плечи, словно требуя уйти в дом. Дом... Небольшая лачуга, хитрое построение: сколько скрывает оно под люком подпола! Здесь прячутся не самые честные люди. Сам морской дух укрывает в своей бухточке пиратское логово.
Норд окреп, он вновь распрямил плечи и с вызовом смотрит на стихию у своих ног. Что же ты, что же ты ворчишь. Ты такая же вода, как и везде. Такая же немая, бесстрастная свидетельница. Разве могла ты остановить его...? Может быть, он тебя звал, просил твоего совета, а ты молчала.
За спиной неуверенные шаги. Лейха только недавно начал вставать. Его раны быстро затянулись, но душа его все еще не могла оправиться. Он мало спал, иногда плакал. И всегда боялся оставаться один, привязав к себе норда своим полным боли взглядом. И сейчас одиночество оказалось сильнее слабости - он пришел за ним, за беловолосым чужаком, который спас его от унижений и боли.
- Ты думаешь о том парне, Рих? Ты всегда о нем думаешь? - Лейха бестактен, но им обоим все равно.
- Да. Я думаю, какое море он видел тогда.
- А что еще ты думаешь?
- Что землю я ненавижу больше. И что я недооценивал своего брата.
Лейху заметно шатает, и Рихард обнимает его за плечи. Уже три месяца, как он впервые коснулся черноволосого понтильца, и в этих ощущениях есть что-то успокаивающее. Может быть, доверие. Давно забытое ощущение, что тебе доверяют свою жизнь.
- Море наш единственный союзник. Море нас спасло, прислав нам своих слуг, - задумчиво шепчет Лейха. - Мы обретем в нем мощь.
- Зачем тебе это? Ты же едва на ногах стоишь, а так размечтался, - норд с удивлением прислушивается к этим непривычным ощущениям улыбки.
- Ты же меня удержишь, если я упаду?
- Удержу.
- Значит, я смогу держаться за тебя и идти вперед. Знаешь, чего я хочу?
- Что, Лейха? Пойдем в дом. Холодает.
- Подожди немного...
- Ну, хорошо. Только не надо больше о мести.
- Я уже тебе надоел этими мечтами...
- Просто не надо больше говорить ничего. Обещаю, все будет. Все еще будет.